Две женщины, зажатые в уголке. Газета в руке - вместо веера. Беседа.
-А знаешь, всё-таки он - самый лучший. Нет в нём хамства, как у этих молодых ублюдков с липкими руками. Им нужно только одно - поскорее затащить тебя в постель, - молодая женщина, похожая на измученную жизненными невзгодами мышку, слегка горячилась. Тема для неё явно была больная. Она провела ладонью по волнистым каштановым волосам, схваченным сзади безвкусной заколкой. Веснушки на лице, малознакомом с косметикой, вспотели. Она уронила руку на тёплый поручень и, волнуясь, продолжила:
- Он совсем не такой. Не пристаёт ко мне со всякими глупостями. Мы гуляем по аллеям. Мне с ним интересно: он начитанный и может поддержать беседу на любую тему...
Её собеседница, улыбчивая женщина с выразительными округлостями, обтянутыми модной футболкой, фыркнула и закатила голубые глаза. Причёска, напоминающая копну сена, закачалась.
-Опять она за своё! Подруга, послушай опытную замужнюю женщину. Ты намеренно не замечаешь очевидные вещи: во-первых, твой приятель страшно заикается, поэтому разговаривать с ним одно мучение; во-вторых, твой секс с ним сводится к лёгкому пожатию руки; в-третьих, ваш роман топчется на одном месте уже два года. И вообще, тебе пора менять духи, имидж и парня!
Подруги прыснули, глядя на свои отражения в дверных стеклах.
Поезд выскочил из туннеля на станцию. Двери открылись, и в вагон ввалилась шумная толпа подростков.
В глубине стекла появилось чьё-то отражение. Подруги обернулись. По их лицам шарил серый взгляд. Один глаз нагло смотрел в упор, а второй прятался под нависающим чёрным чубом. Причёсон у невысокого парня, оказавшегося рядом с женщинами, был стильный. В одном ухе красовалась огромная серьга, гавайская рубашка была расстёгнута и открывала впалую безволосую грудь. Лицо можно было бы назвать красивым, если бы не расплескавшийся по физиономии нос.
Подросток разглядывал женщину в модной футболке. Несомненно, его привлекала высокая грудь. Однако что-то в её взгляде заставило отвести глаза. Теперь он посмотрел на её подругу, которая казалась загнанной в угол мышкой.
Парень оглянулся на своих приятелей, растёкшихся по всему вагону, выбрал момент, когда поезд тряхнуло, и притиснулся к Мышке. Одновременно она почувствовала, как что-то твёрдое прижалось к бедру. Чья-то рука ужом скользнула ей под юбку. Душный запах перегара обдал лицо.
Сначала Мышка растерялась. А потом побледнела от ужаса. Её лапал молокосос, который ещё не расстался со школой! Она открыла было рот, но в правой руке парня что-то щёлкнуло, и он предупредительно покачал головой. У живота женщины появился выкидной нож.
Поезд летел по перегону, разбрызгивая темноту. Тянулись вдоль стен толстые нескончаемые провода. Грохот из-под колёс закладывал уши. Теснота переполненного вагона давила на грудь, не давая дышать. Под рёбрами испуганной до полусмерти женщины поблёскивало узкое лезвие, грозя вонзиться в мягкую плоть при неосторожном движении. Чёрный Чуб прижался к уху Мышки липкими губами, распространяя тошнотворный запах. Зашептал с придыханием:
-Что у тебя там, девочка?
Женщина округлила глаза и проронила:
-Не надо, прошу вас. У меня там... Месячные...
Подросток моментально выдернул руку из-под юбки, физиономия его изобразила отвращение, нос ещё больше расползся по лицу.
-Медленно опускайся на четыре кости, сука! - выдохнул он.
Мышка услышала, как взвизгнула молния ширинки на его потёртых джинсах, и они с шуршанием поползли вниз.
Женщина и сама уже готова была упасть, теряя сознание. Но рядом колыхнулась копна волос, и раздался твёрдый голос подруги:
-Что тут происходит, молодой человек? Может, милицию вызвать?
Парень повернулся так, чтобы Копна увидела: он угрожает её подруге ножом. Сделал многозначительную паузу и недовольно хмыкнул:
-Заткнись и не дёргайся, а то и тебя опущу!
Стоящие рядом люди начали осторожно оборачиваться. Пассажиры отодвигались, почувствовав неладное. Толпа заколыхалась, кто-то вскрикнул, кто-то ругнулся. Чёрный Чуб на мгновение потерял контроль над ситуацией и тут же поплатился за это. Копна моментально вытянула руку и изо всех сил сдавила подготовленные к гнусности мужские инструменты. От неожиданности подросток выронил нож и пискнул что-то нечленораздельное. Руки повисли как плети.
-А теперь слушай меня, маленький подонок, - заговорила Копна. - Пошевелишься - станешь кастратом. Можешь поверить, они у тебя заново не вырастут.
Чёрный Чуб осторожно повернул к ней перекошенное от боли лицо. Выдавил:
-Вы чё, тётенька, я же пошутил...
-А я не шучу.
Поезд подкатил к очередной станции. Вынося вместе с собой зазевавшихся пассажиров, толпа подростков начала выкатываться в открытые двери. Некоторые застёгивали на ходу брюки, сыпались сальные шутки вперемешку с матом. В вагоне облегчённо вздохнули. Азартно галдя, орава двинулась к противоположной платформе. Кто-то прижал лицо к стеклу, крикнул:
-Вован, выходим!
Но Вован попался в капкан - его крепко держали за хозяйство сильные женские руки.
Пока приятели Чёрного Чуба сообразили, в чём дело, двери с треском захлопнулись, и поезд нырнул в тоннель.
На подростка жалко было смотреть. Оставшись один, он сник и кусал губы. Мышка медленно приходила в себя. По щекам катились слёзы: она ещё не верила, что всё закончилось.
В вагоне стало намного просторнее. Копна подвела парня к середине вагона, он шёл, спотыкаясь о спущенные джинсы и сверкая голой задницей. Женщина громко сказала:
-Вот один из них!
К ним сразу подошли несколько мужчин и взяли подростка за локти. Только сейчас Копна отпустила гениталии. Все заметили, что смотреть там особо не на что. Пронёсся ропот. Кто-то рассмеялся, кто-то нервно всхлипнул.
Так и стоял парень со спущенными штанами посреди вагона до следующей станции. А потом кто-то сжалился и пнул его так, что он кубарем выкатился на перрон. Кому ж охота возиться с ним в такую жару?