|
|
||
Александр (Griffon) Кузнецов
Портрет
Художник провел рукой по бумаге, чтобы полностью почувствовать ее фактуру, и принялся за работу. Размашистыми, твердыми линиями наметил контуры будущей картины, легкими штрихами обозначил фон. Почти незаметными линиями зафиксировал положение тела, и под уверенными руками мастера начал свое рождение шедевр.
Он трудился в маленькой, полупустой квартирке, где из мебели остались только мольберт и стул. Да еще по углам валялись старые картины и наброски. Это все, что осталось у него от той, прежней жизни. Буквально несколько лет назад у него было почти все, о чем он когда-либо мечтал. Он был на вершине мира. Каждую его картину готовы были брать за любые деньги. Не иссякала очередь богачей, желавших заказать портрет, юные девушки были готовы на все, только бы он согласился использовать их в качестве моделей. Конечно, он им не оказывал, ибо всегда любил молодые тела, и не только рисовать.
На бумаге постепенно возникала молодая девушка. Округлые формы, идеально соответствовавшие представлениям Художника о красоте. Гордо посаженая голова, слегка наклоненная влево. Длинные темные волосы, спускающиеся ниже талии.
Никто так и не понял, что же случилось. Жизнь пошла под откос. Заказов становилось все меньше и меньше. Он уже брался за групповые портреты передовиков производства. Девушки почти не появлялись, только иногда заглядывали в гости по старой памяти. Он стал больше пить, сперва дорогие хорошие напитки, затем хорошие с высоким градусом, а затем любые, какие мог достать.
Уверенный разворот плеча, не очень широкого, но наполненного какой-то скрытой силой. Узкая талия, классической формы бедра.
Друзья неоднократно пытались его остановить, но у них были и свои проблемы. Он прекрасно их знал, поэтому душеспасительные беседы зачастую выливались в совместные попойки. Затем, одна за другой, стали уходить женщины, и он запил еще горше.
Очень изящные длинные ноги, как бы несущие нарисованную девушку к Художнику. Маленькие ступни с длинными тонкими пальчиками, никогда не знавшие советской обуви, и длинных пеших переходов.
У него уже никто не заказывал портретов. Изредка случалось подработать на рекламной ниве, но платы за такие работы, хватало только на материалы и выпивку. Он перестал творить.
Нежные руки были протянуты к Художнику, как бы для объятия.
Он увидел ее во сне. Она танцевала в середине огромного зала. Ее улыбка перевернула всю душу Художника. Проснувшись, он с удивлением обнаружил, что голова не болит, а руки не трясутся. Найдя последний лист бумаги, он начал рисовать. Руки летали почти сами, весь его талант, загнанный в последнее время глубоко внутрь, вырвался из долгого заточения.
Труднее всего давалось лицо, когда Художник пытался его вспомнить, перед глазами возникала только ее улыбка.
Но вот картина закончена. Нарисованная девушка слегка встряхнула головой, и шагнула к нему.
Его нашли лежащим у пустого мольберта, а на лице его застыло счастье.
|