Аннотация: Рассказ для конкурса, поделивший с двумя другими последнее Место. Хотя мне самому он нравится... Тема:"Трудно быть Человеком" (причем слово "Человек" - только с большой буквы). Время на написание - 48 часов. Результат - перед вами...
Я трясусь в вагоне Питерского метро, тупо смотря на свое отражение в окне напротив. Мое состояние можно описать двумя словами, половина из которых - отборнейший мат. Я проклинаю вредные привычки, учебу по понедельникам, и жизнь вообще. Едва стоя на ногах, и вонзив взгляд в схему линий, пытаюсь сообразить, куда же я еду. А еще мне очень стыдно.
Праздник удался на славу. День рождения одногрупника отметили с размахом - почти полсотни друзей заходили поздравить именинника, около десятка особей разного пола находились в квартире постоянно. Рекой лились алкогольные напитки разной степени крепости, шли своим чередом разговоры. Я сидел на диване, обнимая за плечи девушку, которую считал своей. В третьем часу ночи, когда самые правильные ушли домой, а самые нестойкие уже мирно спали на полу, я стал приставать к ней... Получив отказ, мой затуманенный алкоголем разум решил взять столь желанное силой...
Я с размаха вбиваю кулак в металлическую дверь вагона. По костяшкам пальцев течет кровь, рука взрывается адской болью. Игнорируя вопли нервной системы, я бью еще раз. А за ним еще раз. Я себя ненавижу! Мужчина, сидящий в другом конце вагона, пытается перехватить мой взгляд. Мне стыдно смотреть ему в глаза - сейчас я не рискнул бы посмотреть в глаза никому. Поезд останавливается, и я пулей вылетаю из вагона. Название станции мне ни о чем не говорит, я просто поднимаюсь наверх, в чисто вымытое дождем Питерское утро.
Едкий, противный дым сигареты вытесняет из легких свежий вкусный воздух. В голове в агонии бьются мысли. Я пытаюсь не думать, что за несколько минут я переломил все свои устои, стоившие мне семнадцати бесконечных лет непрерывного взросления. Я пытался построить из себя некоего идеального Человека - хотел быть добрым, пытался стать отзывчивым, мечтал научиться любить... Я не знаю, что мне делать теперь - стоит мне пытаться залатать пробоины морали, или на обломках себя-прежнего пытаться построить новую личность?
Уже неведомо сколько минут я сижу на скользких периллах моста. Стоит сделать движение назад - и я избавлюсь от всех мучений. Стоит качнуться вперед - и мне прийдется куда-то идти, принимать какие-то решения, строить свою жизнь. Рано или поздно, мне прийдется сделать выбор, а пока... Как хорошо сидеть, подставляя лицо промозглому балтийскому ветру. Как хорошо выбросить из головы все, и остаться наедине с волнами, податься им навстречу...
-Эй, друг! Это мне? Кажется, да. Я открыл глаза, и увидел перед собой мужчину. Кажется, что он пронзает мой разум своим отточенным взглядом. Пускай он похож на типичного представителя дна этого мира, пускай он немыт, и от него плохо пахнет... Я чувствую в его взгляде настоящую силу. И меня это пугает. Я понимаю, что он чего-то хочет от меня. И я решаю выслушать его, несмотря на все.
- Извини, я не привык обращаться на вы... Мне кажется, что тебе очень плохо...
- Да, вы... ты прав. И лекарства здесь не помогут...
- Я тебя понимаю. Ты стоишь перед настоящим Выбором. Немногим приходится на долю такое испытание, еще меньше способны его пройти. И лишь воистину великим людям дано сделать все правильно, не сломав себя... Скажи, ты готов принять помощь?
- Да... Смотря какую - тут же поправляюсь я - и откуда ты все знаешь?
- Несложно. Ты всю жизнь был хорошим парнем - ты не умеешь скрывать чувств. По твоему лицу, выражению глаз, напряженной позе сразу все видно. Я видел много таких ребят - молодых, сильных умных... И готовых сломаться в любой момент. Я ненавидел себя за то, что не мог им помочь... И получил дар помогать. Ты ведь не оттолкнешь мою руку? - Рука, покрытая многодневной грязью, с коротко обгрызенными ногтями, испещрена заросшими шрамами. Одну долгую секунду я колеблюсь, затем медленно протягиваю навстречу свою ладонь. Рукопожатие бродяги оказывается на удивление крепким и приятным. Я иду за ним, по пути пытаясь вытянуть из него хоть немного информации.
- Скажи, мой юный друг, ты готов уйти из этого мира?
Я задумался. С одной стороны, я считаю себя не самым плохим представителем разумной расы. Мне есть что терять. А с другой... Как можно существовать в мире правдивой лжи и лживой правды? Разве реально каждый день бороться с окружением? Хочется ли идти навстречу толпе, плыть против течения? И я уверенно ответил:
- Да.
- Отлично... Я помогу тебе найти самого себя. Ты поймешь, кем ты должен стать. И помни - у тебя всегда есть выбор...
Город горел третий день. Хилые деревянные постройки горожан, окружающие дворцы купцов и чиновников, полыхали покруче любого костра. Черный дым застилал небо, и ни один лучик солнца не мог пробиться сквозь эту завесу. Испуганные лица мужчин и женщин, выбегавших на улицы в поисках спасения, казались ярко-красными, отражая на себе зарево пожара. Немногие оставшиеся в живых защитники города отступали к кремлю. Отовсюду были слышны крики - солдатам Легиона был дан недвусмысленный приказ: не жалеть никого. Улицы центра были завалены мертвыми телами, местами растерзанными на части. Ежеминутно сверху рушились горящие балки, искрошившиеся кирпичи, и даже целые куски стен. Наш отряд, опьяненный безграничной властью над тысячами невинных людей, двигался по широкому проспекту, горланя песни отхлебывая из горла вино столетней выдержки, выменянное одним хитрым купцом на жизнь (которая, к слову, была не очень долгой), в поисках новых развлечений. Я, как самый неопытный боец, был, что называется, "на побегушках", и мой меч к тому моменту не вкусил еще крови беззащитного существа. Во время штурма мне приходилось убивать, но это происходило в горячке боя, и я не чувствовал на себе вины. Сейчас все было совсем по другому...
Впереди, по перекрестку пронеслась небольшая кучка граждан; за ними, и криками и улюлюканьем, бежало несколько бойцов. Развязки мы не застали, но предсказать ее было несложно... Вдруг наш командир (вернее, самый уважаемый воин - званий тут не признавали) дал сигнал остановиться, и указал на дверь:
- Выглядит неплохо. Думаю, здесь можно повеселиться! - Дверь выдержала три удара импровизированного тарана (кажется, это был тяжелораненый городской стражник в тяжелых доспехах), на четвертый с тяжелым грохотом провалилась внутрь. Хозяин дома, явно не дурак подраться, успел даже вытащить меч из ножен. Два клинка синхронно взлетели ввысь, и упали обратно, даря храбрецу легкую смерть. Остальным повезло меньше. Быстро обшарив комнаты, войны вытащили в гостиную семью дворянина - жену, двоих дочерей, и сына. Я невольно загляделся на младшую дочь: ей было лет шестнадцать, точеная фигурка, светлые волосы, а главное - прекрасное лицо, с огромными, притягивающими взгляд испуганными голубыми глазами. Я скорее угадал, чем услышал - она прошептала "помоги", когда мы пересеклись с ней взорами...
... - А младшую предлагаю отдать малому - видите, как он на нее смотрит? - глуховатый бас старшего вывел меня из оцепенения - Пускай покажет, на что способен... Пацана можете просто убить, а остальных девчонок делим по-братски.
Ненавидящий взгляд жены, казалось, пробьет командира насквозь. Вероятно, если бы веревки оставили ей хоть один шанс, она кинулась бы на мечи с голыми руками. Думаю, она успела бы задушить командира, прежде чем умрет сама. Но наши знали свое дело - и ей оставалось лишь злобно смотреть на нас.
Командир, под одобрительный ропот бойцов, подошел к младшей девушке, и заставил ее выпрямиться. Дернул ее за рукав:
- Снимай.
Она отпрянула от его руки, и замотала головой. Командир выхватил меч, и неуловимым движением рассек ее одежду, ни оставив на коже не царапинки. Наряды упали на пол, и перед нами престало настолько прекрасное зрелище, что у меня перехватило дыхание.
- Ничего себе! Повезло юноше! Старший, а может оставим ее себе? - произнес кто-то из бойцов.
- Свое слово держим. Действуй, солдат!
Я шагнул вперед, нежно взяв девушку за плечи. "Не бойся..." - прошептал ей, не давая вырваться. Он испуганно смотрела на меня, словно потеряв дар речи, и наконец вымолвила: "Не надо... Будь Человеком!"
- Я разучился им быть! - Злобно прошипел я, разворачивая ее спиной к себе, и укладывая на полированный стол из красного дерева...
Я открываю глаза, и вижу перед собой лицо мужчины, отправившего меня на поиски себя. Почему-то в нем смутно проглядываются черты Командира. Я оглядываюсь, и вижу вокруг чистую комнату, заставленную цветами, и кровать, на которой лежу я, в своей обычной одежде. Посмотрев на часы, висящие на стене, я обнаруживаю, что прошло всего четыре часа с того момента, как я покинул праздник. И я рискую задать вопрос:
- Это был сон?
Собеседник загадочно улыбается. Он не говорит да, он не говорит нет. Он просто молча провожает меня до двери. Я выхожу в прекрасное теплое питерское утро, и чувствую, что во мне что-то изменилось. Вдруг, при резком движении руки, я почувствовал резкую боль в левой руке. Задрав рукав, я обнаруживаю шрам от удара мечом, полученный мной при битве с городской стражей...
Я иду по залитой солнцем улице. Я знаю, что я буду делать то, что мне нравится, и никакие глупости - Совесть, честь - меня не отвлекут... Я знаю, что жизнь прекрасна.