Кузнецов Леонид Петрович : другие произведения.

Возвращение в Эльдорадо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Двое испытателей-звездолётчиков попадают во времена Х. Колумба и узнают от него странную тайну...
  
  
  Возвращение в Эльдорадо
  
  Фантастическая повесть.
  
  
  ... И пришли они к людям
  и сказали: "Не верьте тем,
   кто придёт после нас. Ибо
   поверив - погибнете..."
  
  Из индейских мифов.
  
  
  
  ПАДЕНИЕ ИЗ БЕЗДНЫ.
  
  1.
  
  Мерцали в полутьме индикаторы пульта. На обзорных экранах тусклыми белыми пятнами светились неподвижные звёзды. Внизу центрального большого экрана виднелся лохматый купол земного шара. Три четверти его были в тени, которую в некоторых местах нарушали отсветы лесных и степных пожаров на материках, да частые всполохи молний. В освещённой части синел Тихий океан.
  В кресле перед пультом сидел Логов и задумчиво смотрел на земной купол. "Что же всё-таки произошло? Что случилось с тобой, Земля? Или с нами? А может быть, с кораблём? Но все его основные системы в норме, кроме двигателей. Даже в режиме холостого хода их невозможно запустить. Или мир каким-то образом изменился? Однако все девять планет идентифицированы Умаш корабля и нет никаких отклонений от заложенной информации в её памяти. Она, сразу же после выхода из подпространства, подтвердила, что система эта Солнечная и никакая иная. Изображения Земли с максимальным на данный момент разрешением показали, что на ней есть следы деятельности людей: видны были обработанные поля, крупные города. Только куда исчезли спутники? Умаш на этот вопрос ответа не дала. Да и, вообще, Управляющая машина занимается контролем только агрегатов и систем корабля, а над тем, что происходит вне него, должен думать экипаж..."
  Логов посмотрел вправо на пустующее кресло второго пилота. Герберг находился где-то внутри "Прорыва", пытаясь "оживить" замолчавшие двигатели.
  Логов вздохнул, включил освещение над пультом и громко сказал:
  - Умаш!
  - Слушаю, - немедленно отозвалась Управляющая машина на своё условное код-имя.
  - Сообщи о положении корабля на текущий момент времени.
  - Сообщаю, - голос Умаш чуть дребезжал. "Нужно подкорректировать синтезатор речи", - подумал Логов.
  - ... курс 182. Расстояние до поверхности 50 мегаметров, переменное. Наклонение к эклиптике 34 градуса...
  - Достаточно! - резко сказал Логов, но машина не восприняла команду и продолжала дребезжавшим голосом перечислять новые цифры.
  - Стоп! - рявкнул Логов. Стало тихо. - И кто тебя только назвал Умаш? По незнанию можно подумать, что умная машина, - проворчал Логов, - а на самом деле...
  Он замолчал и подумал: "Машина и есть машина. Вроде бы и интеллекта добавили, но толку мало. Односторонне самообучается. Хорошо, что эмоции не заложили".
   Бесшумно отъехала в сторону дверь, и в центральный отсек корабля вошёл второй пилот - Свенальд Герберг.
  - Ну, ты и ревёшь, даже в коридоре слышно, - сказал он, усаживаясь в кресло рядом.
  - Твоя умница зарапортовалась. Еле остановил, - Логов внимательно посмотрел на Герберга. - Что скажешь хорошего, Свен?
  Герберг пожал плечами. Лицо у него было усталое. На сером комбинезоне кое-где виднелись тёмные пятна.
  Перехватив взгляд. Логова, он оказал:
  - Гидросистемы в некоторых местах подтекают, вот и вымазался. А хорошего ничего сказать не могу. Всё плохо...
  - Я почему-то был в этом уверен.
  - Уверен? - усмехнулся Герберг. - Признайся, что сдался.
   Логов нахмурился. Он не любил, когда его в чём-то подозревали.
  - Не сдался, а понял всю бесполезность попыток заставить двигатели работать.
  - То, что они не запускаются - плохо, конечно. Но хотелось бы знать - почему?
  - Умаш сообщила, что состав горючего не изменился.
  - Странно это... - Герберг замолчал, глядя на центральный экран. Земной купол был весь освещён. Сквозь белёсые пятна облаков угадывались очертания материков.
  - Как долго будем падать? - спросил Герберг.
  - Ты у меня об этом опрашиваешь третий раз, и я тебе третий раз отвечаю - примерно 30 часов, - раздражённо сказал Логов.
  Герберг вздохнул и сказал, не отрывая глаз от экрана:
  - Слушай, Алексей, нас же двое, поэтому давай не ссориться. А то дальше-то как будем?
  Логов почесал висок, была у него такая привычка, и сказал:
  - Так и будем...
  - Что "будем"? Просто так сидеть, бездействовать и чего-то ждать? Это не в моих правилах. Нужно искать выход...
  - У нас есть спасательная ракета. На ней отойдём от "Прорыва" и попробуем сесть.
  - Не получится, - покачал головой Герберг. - Её двигатели тоже не запускаются. Отказ по трём параметрам. Хотя... Можно попробовать вытолкнуть её из шлюза сжатым воздухом
  - Как это? - заинтересовался Логов.
  - Сядем в ракету, воздух из шлюза откачивать не будем, а, наоборот, добавим. Потом заставим автоматы аварийно открыть люк за несколько секунд, и вылетим как пробка из бутылки шампанского...
  - Только куда?
  - Грузовой люк вроде бы ориентирован на Землю, - Герберг задумался. - Проверить нужно. Но, наверное, должно получиться...
  - А ты заметил, Свен, что после всех переходов, в корабле что-то изменилось? Возможно и в нас тоже, - Логов зачем-то посмотрел на свои руки.
  - Нет. Не заметил.
  - Состав горючего остался прежним, но в нём произошли какие-то изменения на молекулярном или атомарном уровне, поэтому и не воспламеняется.
  - Тогда эти изменения произошли и в нас, и в Умаш. Однако ничего странного я не заметил. Ты сам подумай, Алексей, что получится, если в кристаллах памяти Умаш изменится хотя бы один атом? Машина сразу выйдет из строя. Я уже не говорю про нас...
  - Мы биологические объекты. На нас может не так сильно всё сказывается.
  - Нет, Алексей, - покачал головой Герберг. - Для живых объектов любые изменения на атомарном уровне может привести к чудовищным мутациям. А ты говоришь, не сказывается ...
  - Ты сам-то помнишь, что было после первого перехода? - спросил Логов.
  - Помню...
  
  
  
  2.
  
  Ничего особенного не было, после того, как "Прорыв" побывал в подпространстве, совершив, в нём часовой испытательный полет. Это было историческое событие середины второго тысячелетия: проход в подпространство для сокращения времени межзвездных перелетов. С полётом "Прорыва" открывалась новая эра в истории человечества - освоение Галактики. Теоретически подпространственные переходы были разработаны и доказаны давно. Перед полётом "Прорыва" проводилось множество испытаний небольших, автоматических кораблей с животными на окраинах Солнечной системы, пока не было твёрдо установлено, что такие переходы не сказываются на состоянии, как биологических существ, так и автоматов.
  После этого был построен "Прорыв", не очень большой по размерам корабль, весь напичканный электроникой, с экипажем из двух человек, являющийся прообразом будущих разведывательных подпространственных кораблей.
  Когда Логову предложили совершить полёт на "Прорыве", он согласился сразу. Нравилось ему осваивать новую технику, узнавать что-то новое об окружающем мире. К тому же учитывался его десятилетний опыт полётов на разнообразной космической технике, и участие во многих исследовательских экспедициях на планеты Солнечной системы.
  Второго члена экипажа Логов выбрал сам - ему предоставили такое право. Со Свенальдом Гербергом они учились вместе в Академии Космоса, вместе участвовали в нескольких экспедициях. В согласии Герберга Логов нисколько не сомневался.
  Стартовать "Прорыв" должен был с промежуточной космостанции за орбитой Сатурна. В задание полёта входило проникновение в подпространство на расстоянии ста тысяч мегаметров от станции, часовой полёт в подпространстве и выход из него на таком же расстоянии от промежуточной станции, но уже за орбитой Нептуна. На расстояние между точками входа и выхода, продолжительность полёта в подпространстве не сказывалась. Таковы были его свойства: если бы корабль находился там минуту или час, он вышел бы в той точке пространства, которая была нужна. Если бы точку выхода задали внутри Туманности Андромеды, то корабль, войдя в пределах Солнечной системы в подпространство, тут же вышел бы именно в туманности. Продолжительность полёта нужна была учёным, чтобы лишний раз убедиться: такие полёты никаких вредных воздействий на живых существ и электронику не оказывают. Правда, неизвестно было, влияют ли переходы на умственную деятельность людей. Хотя, летавшие до этого мартышки и орангутанги не потеряли своей сообразительности.
  Но за день до старта "Прорыва" произошёл досадный случай: очередной испытательный полёт небольшого корабля с мартышками закончился катастрофой. Его точка выхода из подпространства по непонятным причинам совпала с маршрутом полёта грузового автоматического корабля, шедшего с нитридитовой рудой к системе Юпитера. В момент выхода произошло столкновение, и произошёл мощнейший взрыв, вызвавший странные изменения в структуре близлежащего пространства, отчего два небольших внешних спутника гиганта изменили свои орбиты и скорости движения. Изменения получились незначительные, каких-то две-три десятитысячных процента, но их сразу отметили все станции системы Юпитера. Кроме этого, на Ио началось извержение нескольких сотен серных вулканов. На Европе произошла сильнейшая за последнее время подвижка льдов, и пришлось эвакуировать всех людей с нескольких баз. Сам Юпитер отозвался на взрыв мощными аномалиями в своём магнитном поле, а Солнце ответило на это увеличением хромосферной активности. В целом всё случившееся привело к тому, что старт "Прорыва" отложили на неопределённое время. Смелое вторжение землян в теоретически известную, но практически неизведанную для людей область, могло привести, вообще, к непредсказуемым последствиям. Поэтому для начала решили ещё раз разобраться со всеми полученными результатами испытаний, просчитать все варианты полёта с учётом катастрофы, а затем уже давать старт.
  Полгода Логов с Гербергом торчали на гигантской станции-верфи "Омега-2", где на специальных стапелях находился "Прорыв". За это время они досконально изучили весь корабль, и все его системы, перезнакомились почти со всеми строителями и наладчиками, и, чуть было, не связали себя узами Гименея с двумя симпатичными практикантками Космического биологического института. Но, понимая, что в таком полёте всё может случиться, отложили это торжественное событие до возвращения. По причине своих постоянных полётов в Космосе, они не находили времени для женитьбы, и, в свои относительно зрелые годы, ходили холостяками. И лишь такой длительный перерыв между полётами предоставлял возможность создания семьи...
  И ещё... Многих учёных и инженеров, занятых проблемой освоения подпространственных полётов, настораживал факт невозвращения двух автоматических кораблей, ушедших ещё где-то в самом начале освоения. Ушли - и как в воду канули. Дальнейшие успешные полёты несколько уменьшили обеспокоенность, но случившаяся катастрофа заставила опять припомнить те невозвращения.
  Однако нетерпеливое человечество рвалось к звёздам, чтобы осваивать бесконечные просторы Вселенной. "Прорыв" давно был готов к полёту и проверен по всем параметрам. Экипаж томился в ожидании старта. Изучение причин катастрофы корабля с мартышками свелось к тому, что были сделаны следующие выводы: автоматика верно рассчитала точку выхода, и лишь по невероятнейшему совпадению, грузовой корабль оказался в точке выхода, что и привело к взрыву. Поэтому маршрут "Прорыва" несколько изменили. Он должен был стартовать и лететь до точки входа в подпространство перпендикулярно к плоскости эклиптики, вдали от всех межпланетных трасс кораблей. Точка выхода планировалась, как бы на другой стороне, относительно Солнца. Сразу же в информационных выпусках появилось название маршрута: "Большой прыжок "Прорыва", что не очень нравилось Гербергу. Логов остался к этому равнодушен.
  Наконец "Прорыв" стартовал, благополучно дошёл до расчётной точки входа и, отправив последнее приветствие человечеству, исчез со всех следящих за ним систем.
  В ожидаемой точке выхода он так и не появился. Ни через час, ни через сутки, никогда...
  
  
  
  
  3.
  
  Мелодия внутренней связи разбудила Логова. Позёвывая, он протянул руку к компу и включил его. На экране появилось усталое лицо Герберга.
  - Алексей, приходи в центральный, - оказал он.
   Логов кивнул головой, и выключил комп. Вспомнил вдруг приснившийся сон, из которого его вырвала мелодия вызова. Сон странный и непонятный: какие-то толпы людей, всадники, размахивающие блестящими мечами, окровавленное лицо со светлой бородой и синими глазами...
  "К чему бы это? - думал Логов, вытирая лицо гигиеническим полотенцем и вдыхая лёгкий аромат, исходивший от него.- Лицо в крови... Знакомое, кстати, лицо. Но борода? Чьё лицо? Где-то такое видел... Герберга, что ли?"
  Он причесался и вышел из своей комнаты. До двери центрального отсека управления было несколько шагов. Войдя туда, Логов увидел Герберга, сидящего в своём кресле перед пультом и слушавшего сообщение Умаш.
  - ...полоса, шириной 500 километров. Охватывались только материки и острова. Величина полученного разрешения 10 метров. Всё, - закончила докладывать машина.
  Логов подошёл к пульту и сел в своё кресло.
  - Я же просил доукомплектовать "Прорыв" всем необходимым, как обычного планетарного разведчика, - раздражённо сказал Герберг, не поворачивая голову. - Не дали. "Да зачем вам это? Вы же не будете высаживаться на планеты. Вам это всё ни к чему". Теперь вот, пожалуйста, даже чёткого изображения получить не можем, - Герберг откинулся на спинку кресла, шумно вздохнул. - Чёрт бы их всех побрал!
  - Не злись, - сказал Логов. - Это я отчасти виноват... Мы же, на самом деле, никуда не высаживались. Зачем брать лишний груз?
  - Вот, вот, - саркастически усмехнулся Герберг. - "Лишнего не брать..." А сейчас что делать? Нужна информация, но не хватает мощности приборов наблюдения.
  - Подлетим поближе, разглядим.
  - За пять минут до того, как сгорим?
  - Да успокойся, ты, - вдруг разозлился Логов, и сердито посмотрел на Герберга. - Я командир, и сам комплектовал оборудование. На планеты мы высаживаться не собирались? Программа была простая: сутки полёта и опять стыковка с космостанцией. Лишний груз был ни к чему.
  Герберг обиженно замолчал, нахохлившись в кресле. Светлые волосы торчали в разные стороны.
  "А глаза-то синие", - вдруг заметил Логов и сказал, улыбаясь:
  - Во сне тебя видел сегодня.
  - Во сне? - не понял Герберг.
  - Да. Только борода у тебя вот досюда, - Логов провел ребром ладони по груди, - и вся в крови. Люди какие-то бегали ...
  - Ну и что?
  - Ничего... Это так, к слову. Говори, зачем я тебе понадобился?
  - Хочу кое-что показать, - оживился Герберг.
   Логову нравилась его способность быстро успокаиваться. Второй пилот приказал Умаш:
  - Дай изображения за номерами 2248, 2267 и 2294. Переход на каждый номер по моей команде.
  - Изображение номер 2248, - сказала машина, и на вспомогательном экране появился участок земной поверхности. Можно было разглядеть зелёные пятна лесов, квадраты полей, извилистые нитки рек. Возле одной, самой широкой реки, проглядывалось тёмное, неправильное пятно.
  - Город? - спросил Логов.
  - Город, - кивнул головой Герберг и громко сказал: - Умаш, дай предельное увеличение пятна у реки.
  - Даю увеличение, - откликнулась машина, и изображение на экране сменилось другим: пятно разбилось на тёмные точки и волнистые линии.
  - Как ты думаешь, что это за кольцо? - Герберг обвёл пальцем светлое неровное кольцо вокруг города. В некоторых местах на кольце были заметные утолщения.
  - Не знаю. Наверное, улица в виде кольца, - неуверенно произнёс Логов, всматриваясь в изображение.
  - Нет, - сказал Герберг. - Это крепостная стена. Умаш не смогла это изображение идентифицировать, потому что у неё в памяти нет данных о крепостных стенах.
  - Крепостная стена?
  - Да. Идём дальше. Умаш, покажи изображение номер 2267.
  - Даю изображение номер 2267.
   На экране появилась новая картинка: что-то похожее на морской залив. На воде сверкали солнечные блики. Береговая кромка в одном месте пересекалась расплывчатыми тёмными полосами.
  - Ну, и?.. - поинтересовался Логов.
  - Это дым. А вот здесь, видишь, пламя, - показал Герберг на красноватые пятнышки среди чёрных полос. - Это ещё один город или городок на побережье Северной Африки. Надеюсь, ты понял, что горит?
  - Не пойму, к чему ты клонишь? - пожал плечами Логов.
  - Я хочу, чтобы ты сам сообразил - какая Земля перед нами, - Герберг пристально посмотрел в глаза командира.
  - Наша с тобой Земля, какая же ещё, - усмехнулся Логов.
  - Умаш, покажи изображение номер 2294.
  - Даю изображение номер 2294, - отозвалась машина.
  - Пожар в сибирской тайге, - сказал Герберг. На экране зеленело безбрежное пространство, но в одном месте чернело безобразное пятно, и клубился густой белый дым.
  - В наше время ты часто слышал о лесных пожарах? - спросил Герберг.
  - Не помню. Вроде бы нет. Не часто.
  - Их вовремя предупреждали и быстро тушили, если они возникали. Ну, а города у нас когда-нибудь горели?
  - Ты думаешь, что это не Земля?
  - Нет, я так не думаю. Мне кажется, что мы попали в далёкое прошлое. Но какое, об этом узнаем только на самой Земле.
  
  
  4.
  
  
  Расчётной точки выхода из подпространства у "Прорыва" не было. Конкретное задание дали предельно простое: войти, пробыть определённое время, выйти, осмотреться, снова войти и сразу же выйти в точке выхода. Первую часть программы "Прорыв" выполнил. Удалившись на 40 астрономических единиц от плоскости эклиптики, он вошёл в рабочий режим, для проникновения в подпространство. Предполагались неприятные ощущения при входе и выходе из подпространства, судя по записям бурных реакций обезьян и других животных в первых автоматических полётах. Однако ничего особенного ни Логов, ни Герберг не ощутили, кроме лёгкого головокружения. На обзорных экранах исчезли звёзды, появилась какая-то серая пелена, которая мерцала всё время, пока корабль находился в подпространстве.
  Логов и Герберг в эти минуты не могли переброситься и парой слов о своих впечатлениях: слишком были заняты работой, которая заключалась в непрерывном подключении различных датчиков и анализаторов. Правда, это делала и Умаш, но такое дублирование предполагалось самой программой полёта на возможный случай выхода из рабочего состояния либо экипажа, либо Управляющей машины.
  Через час, серая мерцающая пелена пропала со всех обзорных экранов, а её заменила непроницаемая чернота с редкими светлыми туманными пятнышками.
  - Где это мы? - спросил Герберг, изумлённо уставясь на экраны.
  - Я сам бы хотел узнать, - ответил Логов, удивлённый не меньше второго пилота.
  Некоторое время прошло в созерцании увиденного. Молчание нарушила машина, подав свой синтезированный голос:
  - Даю информацию. Корабль находится в межгалактическом пространстве. В точке, удалённой от нашей Галактики приблизительно на расстоянии 400 тысяч парсек. Остальные данные уточняются и будут сообщены дополнительно.
  Логов с Гербергом переглянулись, и второй пилот произнёс:
  - Ого, куда нас занесло...
  - М-да, - только и сказал Логов, почесав висок.
  - Сумеем ли назад вернуться? - спросил Герберг.
  - Будем надеяться. Умаш машина умная, хотя и экспериментальная. Думаю, не подведёт.
  Логов знал, что машина надёжная, и Герберг это знал. Но сейчас командир говорил скорее для успокоения не только второго пилота, но и самого себя. Трудно было представить, что маленькая частица человечества находится не между звёздами, а между галактиками. Грандиозность произошедшего ошеломила экипаж "Прорыва". Перемигивалась индикаторами Умаш, обрабатывая получаемую извне информацию.
  - Свершилось! - сказал Герберг и повернул довольное лицо к Логову. Тот не смог сдержать ответной радостной улыбки.
  - Значит, любые дали нам подвластны?
  - Любые, - согласился Логов и уточнил. - Но только в том случае, если мы вернёмся обратно.
  - Иначе быть не может, - сказал Герберг.
  Почти двадцать часов находился "Прорыв" в межгалактическом пространстве. Параллельно со сбором внешней информации, Умаш рассчитывала обратный путь. Во второй раз было совсем не обязательно находиться в подпространстве продолжительное время. Решили осуществить мгновенный вход и выход.
  После необходимой подготовки "Прорыв" вошёл в подпространство и сразу же вышел в предполагаемой расчётной точке. Даже серая пелена не успела появиться на обзорных экранах. Просто в окружающей черноте возникли знакомые созвездия. Правда, сказались погрешности расчётов, поскольку корабль вышел всего лишь в сотне мегаметров от Земли и начал падать на неё, закручивая спиральную орбиту.
  Тут-то и проявились все те непонятные случаи отказов работы двигателей, частых сбоев Умаш и молчание Земли на всех радиодиапазонах, вместе с отсутствием вокруг неё искусственных спутников.
  И вот странный вывод Герберга, в который Логову не очень хотелось верить. "Как же так произошло? Вернулись в свою систему, к своей планете, а она всё равно, как чужая? - размышлял Логов. - Если предположение Свена подтвердится, то как дальше жить? Что делать? Без горючего нам назад не вернуться. Да и куда назад, если Земля - вот она..."
  - Скорость падения увеличивается. Расчетное время соприкосновения с поверхностью уменьшилось, - сообщила Умаш.
  "Времени на раздумье совсем нет... Или, или... - подумал Логов. - Выбора нет. Какая бы ни была Земля, но нам только туда. На неё, родимую..."
   Логов включил общую связь корабля и громко сказал:
  - Свен, нужно приготовиться покинуть корабль.
  - Хорошо, - сразу ответил Герберг.
  
  
  5.
  
  Толчок при вылете ракеты из грузового шлюза получился сильным. Логов ударился затылком об шлём скафандра и досадливо крякнул.
  - В чём дело, Алексей? - спросил Герберг, сидящий сзади.
  - Ничего страшного, - ответил Логов.
  В переднем квадратном окне спасательной ракеты мелькнул треугольный корпус "Прорыва" с кольцами преобразователей пространства и пропал.
  Логов тяжело вздохнул. Через час - два корабль войдёт в стратосферу и сгорит.
  - Жалко? - словно прочитав мысли Логова, поинтересовался Герберг.
  - Жалко.
  - Мне тоже...
  Неожиданно началась вибрация. Противная и мелкая. Что-то где-то зазвенело, заскрипело. У Логова заныли зубы.
  - Нос задирай. Корпусом тормози, - голос Герберга дрожал от вибрации.
  - Знаю, - буркнул Логов. Он отключил автоматическое управление спасательной ракеты и взялся за рычаги. Дуга горизонта в нижних окнах качнулась, ушла куда-то под ноги. В передних появилось фиолетовое беззвёздное небо. Вибрация сразу же прекратилась, и Герберг шумно вздохнул. Логов зафиксировал рычаги поворота и посмотрел на информационный дисплей.
  ВЫСОТА 70 КМ, - светились цифры. - СКОРОСТЬ 3 КМ В СЕК. КУРС - 180.
  На изображение вращающегося земного шара накладывалась красная пунктирная линия вероятного маршрута спасательной ракеты. Крестик белого цвета указывал расчётную точку падения. Она находилась где-то в районе экватора в Тихом океане.
  - Этого только не хватало, - пробормотал Логов.
  - Что ещё? - забеспокоился сзади Герберг.
  - Падаем в Тихий океан.
  - Измени немного скорость.
  - Согласен. Для начала уменьшим её до величины падения.
  - А потом?
  - Потом парашюты выпустим.
  Ракета дёрнулась и вновь затряслась в мелкой вибрации. Появился в нижних окнах горизонт, уже не такой выпуклый.
  - Попали во встречный поток, - сказал Логов и взялся за рычаги, снимая их с фиксаторов.
  - Выравнивай, выравнивай, - торопливо сказал Герберг.
  - Уже делаю... - Логов тронул рычаги, плавно потянул на себя.
  Горизонт в нижних окнах опять уплыл куда-то под кресла. Небо становилось густо-синим.
  ВЫСОТА 28 КМ, - появилось на экране. - СКОРОСТЬ 2 КМ В СЕК...
  Белый крестик переместился ближе к Австралии. "Можно и туда, лишь бы не в океан", - подумал Логов. Решение покинуть "Прорыв" он принял после недолгих размышлений во время последних суток полёта по спирали вокруг Земли. Сначала, когда пришло осознание произошедшего с ними, у Логова, вообще, не было никаких желаний. Просто какое-то отупелое состояние обречённости. Но после разговора с Гербергом, когда тот флегматично ответил: "Ничего. И на такой Земле жить можно. Это даже интересней, чем у нас раньше с тобой жизнь была", Логов решился на этот шаг. А были мысли и сгореть вместе с "Прорывом", и в космос выйти, открыв забрало шлема и... Вообщем, много чего передумал Логов. Теперь же ему очень сильно захотелось жить. Хотя бы недолго. Пусть в Австралии их схватят каннибалы, но они успеют глотнуть земного воздуха, прикоснуться к земной зелёной траве...
  От сильного толчка у Логова лязгнули зубы.
  - Падаем, Алексей! - сказал сзади Герберг. - Выпускай парашюты!
  - Не суетись, - пробормотал Логов, двигая рычаги. "Лишь бы на хвост не свалиться. Из штопора не выйдем", - подумал он.
  Опять толчок, замелькали облака в окнах, задёрнули их молочной пеленой.
  - Вошли в облака, - сказал Герберг.
  - Вижу, - Логов скосил глаза на экран дисплея.
  ...ВЫСОТА 4 КМ, СКОРОСТЬ 600 МЕТРОВ В СЕК...
  Цифры прыгали перед глазами. Ракету нещадно трясло. Белый крестик толкался где-то в районе Западной Африки.
  "Только не туда, не в джунгли... - подумал Логов. - Пора выпускать парашюты..."
  Он нажал несколько кнопок.
  - Парашюты выпускай! - крикнул сзади Герберг.
  - Уже... - ответил Логов.
   Ещё один сильный толчок. Голова Логова дёрнулась в шлёме, лбом ударившись об прозрачное забрало. Молочная пелена в окнах стала темнеть.
   - Грозовой фронт, - сказал Герберг.
  ВЫСОТА 2 КМ, СКОРОСТЬ 10 МЕТРОВ В СЕК. КУРС 240... - светились цифры на экране. Белый крестик медленно полз к движущейся навстречу Южной Америке.
  - Куда летим? - поинтересовался Герберг.
  - К индейцам...
  - М-да, промахнулись немного. А сначала на Европу падали?
  - На Африку.
  В нижних окнах появились разрывы в тучах. Можно было разглядеть водную гладь с белыми барашками волн.
  - Не вижу шторма, - сказал Герберг.
  - Давно уже вышли из него.
  В верхних окнах закачались разноцветные купола парашютов.
  - А хотели отказаться от них, - сказал Герберг.
  - От кого?
  - От чего? - уточнил он. - От парашютов. Устарели, вроде бы... И вот пригодились...
  - Парашюты во всех спасательных ракетах есть.
  - В последних моделях отсутствуют. Вместо них электромагнитные гасители падения.
  - Вот, вот... В океан всё-таки падаем, - сказал Логов, глядя в нижнее окно.. На экране дисплея белый крестик замер недалеко от перешейка Центральной Америки.
  Белые барашки волн начали стремительно надвигаться.
  - Берег, - крикнул Герберг.
  - Держи эмоции, - сказал Логов. - Оглушил совсем... Сам вижу...
  Далеко на горизонте появилась темно-зелёная полоска. Вдруг на волнах мелькнули надутые паруса нескольких кораблей. Логов даже не успел толком разглядеть их. Но, кажется, они плыли к берегу.
  - Видел? - спросил логов.
  - Нет... Вниз не смотрю, - отозвался Герберг. - А что видел?
  - Парусники, вроде бы...
  - Ещё насмотримся на них, - произнёс, со вздохом, Герберг и спросил: - Сколько ракета на плаву продержится?
  - Не знаю, - ответил Логов. - Как-то не приходилось до этого плавать на них. Да и летать тоже.
  - Ну, ну, - пробормотал Герберг. - Мне тоже...
  - Должен быть надувной плот, - сказал Логов. Сзади возился Герберг.
  - Ты чего там?
  - Ищу плот, - сказал он.
  С шумным плеском ракета ударилась об воду. Окна сразу же захлестнуло пенными волнами.
  - Не запутаться бы в стропах, - сказал Логов. - Забыл парашюты отстрелить.
  Было слышно, как журчала вода, заливая ракетные дюзы. Хвост ощутимо стал опускаться вниз.
  - Погружаемся! - крикнул Герберг. - Быстрее выходим, - он потянул за рукав Логова.
  Они друг за другом вывалились в боковой люк, который открыл Герберг. Вода с шумом хлынула в кабину.
  - С этой нервотрёпкой совсем забыл про скафандры. Наружную оболочку надуем, и будем плавать, - сказал Герберг.
  Вскоре, немного раздутые, но не потерявшие человеческого облика, они закачались на волнах, которые понесли их к близкому берегу.
  
  
  
  НА ТВЁРДОЙ ЗЕМЛЕ.
  
  1.
  
  Бросив последние пригоршни белого крупного песка, Логов тщательно утрамбовал засыпанное место, потом вырвал пучок травы и окончательно замаскировал яму, где лежали два скафандра и кое-какие предметы, оказавшиеся в карманах комбинезонов. Затем внимательно посмотрел вокруг, старательно запоминая окружающие ориентиры, чтобы потом, в случае надобности, придти сюда и быстро найти эту яму со скафандрами. И хотя он понимал, что, вряд ли когда появится такая необходимость в скафандрах, но теплилась где-то внутри надежда: "А вдруг..." А вдруг каким-то образом там, в будущем догадаются, что "Прорыв" попал в прошлое, смогут найти их и вернуть в своё время. А вдруг...
  Ветер дул с океана, перекатывая на берег многочисленные волны, с шумом падающие на белый песок.
  Логов встал, потянулся, разминая затёкшие ноги. Посмотрел в сторону Герберга, который сидел у затухающего костра. Второй пилот, теперь уже условный, запекал рыбу, найденную на берегу в глубокой яме, куда она попала во время прилива. Рыба оказалась большой и с крупной чешуей.
  Прошло более трёх часов, как их обеих волны выкатили на этот песчаный берег. Они с трудом верили в то, что сидят на земле, что не будет больше невесомости, перегрузок, немного затхлого воздуха корабля.
  Потом, сняв скафандры, они решили их спрятать, чтобы никто не нашёл. Да и вряд ли они когда могут понадобиться. Путешествие закончено, только отчитываться не перед кем.
  Оставили у себя на руках лишь универсальные браслеты, верных помощников всех пилотов-испытателей и исследователей Космоса.
  Логов неспеша направился к Гербергу, осматривая окружающий пейзаж. Никак ещё не мог привыкнуть к тому, что всё вокруг настоящее, земное, а не суррогат из искусственных насаждений и изображений, как на некоторых гигантских пассажирских кораблях. Он вздохнул, вспомнив, что это всё теперь очень и очень далеко, и нет туда пути.
  - Рыба готова, Алексей. Присоединяйся к трапезе, - улыбнулся Герберг. Было жарко, и он снял свой комбинезон, оставшись в одних плавках. Тело у него было сухощавое, мускулистое. Светлая кожа кое-где покраснела от нещадно палящего солнца.
  Недолго думая, Логов стащил с себя комбинезон и произнёс:
  - Не обгореть бы...
  - А мы в тенёк пойдем, - сказал Герберг. Он достал из горячих углей два прутика с нанизанными на них белыми кусками запеченного рыбьего мяса. Один протянул Логову.
  Они сели в тени невысокого, но густого дерева с мелкой листвой, и молча принялись есть рыбу.
  - Без соли не очень... - сказал Герберг.
  - Так значит, мы попали в прошлое Земли? - спросил Логов, обгладывая крупный рыбий позвонок. - И как ты это объяснишь?
  - Очень просто, - охотно ответил Герберг. - Пространство и время связаны между собой. Так?
  - Ну, допустим? - согласился Логов.
  - Преодолевая пространство, мы затрачиваем определённое время для этого. Хотя, когда стоим на месте, время всё равно идёт. Но это частности... Так вот, в подпространстве эти две величины сливаются в одну точку. Поэтому для преодоления определённого расстояния в обычном пространстве, совсем не обязательно находиться в подпространстве какое-то время. Только точки выхода нужно рассчитывать с учётом передвижения в обычном пространстве. Солнечная система движется вокруг центра Галактики со скоростью 240 километров в секунду. Сама Галактика движется в пространстве с ещё большей скоростью. И вся суть в том, что если бы мы не вышли за пределы Галактики, то ошибок в своих расчётах Умаш не допустила бы. В том, что случилось с "Прорывом", она не виновата. Не учла фактора передвижения. Точку выхода она рассчитала правильно. Именно в том месте, где будет находиться Солнечная система в момент выхода "Прорыва" из подпространстства. Но это она рассчитала с учётом фактора, если бы мы перемещались внутри своей Галактики. "Прорыв" вышел из этой звёздной системы, отсюда и погрешность в расчётах. Скорости движения Галактики Умаш не учла. Вот почему мы вышли из подпространства, переместившись во времени.
  - Это твоя гипотеза? - поинтересовался Логов.
  - Она легко доказуема, - сказал Герберг и задумчиво посмотрел на волны. - Можно через подпространство путешествовать не только в пространстве, но и во времени. Прикинул, например, где будет находиться Земля или Солнечная система через столько-то лет в плюсе или в минусе, и перешёл... Р-раз - и ты в будущем. Бах-бах - и в прошлом! Здорово, Алексей? - Герберг посмотрел на Логова.
  - Конечно, здорово, - согласился тот, - только кто об этом узнает?
  Герберг сразу поскучнел.
  - Тоже верно, - вздохнул он. - Но, может быть, и узнают.
  - О том, что случилось с нами, никто никогда не узнает, - вздохнул Логов и встал. - Спасибо за рыбу, Свен, - Ну что, пошли?
  - Куда? - спросил бывший второй пилот.
  - Искать людей. Одним нам трудно будет.
  - Ну что ж, попробуем, - оказал Герберг и поднялся. Обмотав комбинезон вокруг пояса, связав шнурки ботинок и перекинув через плечо, они медленно побрели по берегу. Тёплый белый песок приятно грел ноги.
  - На север? - уточнил Герберг.
  - Да, туда, - подтвердил Логов. - Думаю, что там должны кого-нибудь встретить. От них узнаем, где мы и в каком веке находимся.
  - От этого легче не станет.
  - Ты знаешь Свен, лучше плохая новость, но правдивая.
  Через полчаса ходьбы они остановились, и Логов надел на себя комбинезон. Помедлив, Герберг тоже оделся.
  - Мне кажется, здесь, вообще, людей нет, - мрачно сказал Герберг.
  - Должны быть, - сказал Логов, глядя на море.
  У кромки берега, он увидел что-то неопределённое, непонятное, перекатывающееся в волнах.
  - Смотри, что там такое? - показал он Гербергу. Тот пригляделся, пожал плечами. Они молча направились к непонятному предмету.
  Чем ближе они подходили, тем тревожнее сжималось сердце Логова. Какая-то опасность таилась в этом предмете.
  - Вроде бы человек, - неуверенно произнес Герберг. Они ускорили шаг.
  Когда подошли ближе, то, действительно, увидели лежащего лицом вниз голого человека. Чёрные прямые волосы колыхались в набегавших волнах. Кисть правой руки отсутствовала.
  Логов внимательно посмотрел вокруг, но ничего подозрительного не заметил. Герберг тем временем перевернул труп на спину и растерянно выпрямился. Безглазое лицо с орлиным носом было обращено к небу. Губы скривились в странной гримасе то ли страха, то ли боли. Передних зубов не было.
  - Индеец, - сказал Герберг. - Лет двадцать...
   На груди, около сердца, виднелась небольшая тёмно-красная дырочка.
  - Или убили и выбросили за борт, или он нашёл свою смерть недалеко отсюда, - снова сказал Герберг.
  Чувство тревоги опять шевельнулось внутри Логова, и он сказал:
  - Как-то неосторожно мы себя ведём.
  - Кто бы знал? - усмехнулся Герберг и посмотрел на него. - Не на чужой же земле находимся.
  - На своей, да не совсем. Осторожность не помешает.
  - Хорошо, будем осторожны, - согласился Герберг. - Вспомни, чему нас учили в Академии, при возможной высадке на планеты с вероятной разумной жизнью.
  - Всегда помню, - произнёс Логов.
  
  
  
  2.
  
  Логов пришёл в Академию, имея в послужном списке участие в двух экспедициях на Марс и одну в пояс астероидов. На занятиях он обратил внимание на спокойного при любых обстоятельствах светловолосого молодого человека. Как-то само собой получилось, что они подружились и крепко привязались друг к другу. Общее увлечение - освоение Космоса, общие интересы, некоторая схожесть характеров.
  Правда, спокойствие Герберга оказалось чисто внешним. Скорее всего, это была сдержанность, которая быстро уступала место эмоциям. Герберг до поступления в Академию участвовал лишь в одной экспедиции, но она в своё время была известна многим. Когда приступили к комплексному изучению Венеры с последующим её освоением, то помимо автоматов, в этом участвовали и люди. Вокруг планеты вращалось с десяток больших научно-исследовательских станций. В раскалённой атмосфере плавало множество дирижаблей, воздушных шаров, на которых трудились учёные. И какой бы надежной ни была бы техника двадцать второго века, но и она иногда подводила. Один из дирижаблей с группой учёных упал на поверхность Венеры. Немедленно при получении сигнала об аварии на помощь ринулись спасатели на специальном дирижабле. Но им не повезло: они упали в тысяче километров от первого дирижабля. Счёт жизни людям пошёл на часы, поскольку в раскалённой плотной атмосфере продержаться долго было трудно. Стали подтягиваться другие спасательные дирижабли, но они находились далеко от места катастрофы. И тогда с одного спутника стартовала ракета, ведомая молодым космопилотом-испытателем Гербергом. Ракета, действительно, проходила испытания. Её готовили к полету на Юпитер, вернее, в его газовую оболочку, и Венера с плотной атмосферой, как нельзя лучше подходила для первичных испытаний.
  Герберг полетел без разрешения, да и кто бы ждал его в сложившейся ситуации. Ракета, представляющая собой увеличенную до гигантских размеров иголку, имеющую складывающиеся огромные крылья, опустилась недалеко от дирижабля с учёными, которые уже начали испекаться по причине постепенных отказов холодильных агрегатов. Взяв всех на борт, Герберг взлетел, передал учёных ближайшей орбитальной станции и опустился недалеко от потерпевших аварию спасателей. Их было трое, и все они находились в бессознательном состоянии. Однако на этот раз везение отступило от Герберга. Ракета не смогла стартовать, а искать причину неполадки он не мог - нужно было спасать людей. Тогда Герберг сумел из остатков оболочки дирижабля смастерить четыре небольших воздушных шара, подцепил к ним спасателей и себя. Шары подняли их всех на высоту пятидесяти километров, а там подобрали подошедшие дирижабли. Ракету Герберга подняли позже, а он сам стал Героем. Правда, за самовольные действия понёс чисто символическое наказание - был отправлен в Академию, совершенствовать свои знания и подтягивать дисциплину.
  Учёба, как Логову, так и Гербергу, давалась относительно легко, поэтому находилось время и для других занятий. Тогда у молодёжи возникло повальное увлечение подзабытыми видами спорта. Герберг увлёкся фехтованием и добился значительных успехов на этом поприще, особенно в фехтовании на саблях. Став чемпионом континентов, он принялся изучать приемы владения самурайским мечом, и со временем здесь ему тоже не было равных. Логова фехтование не заинтересовало. Он решил попробовать свои силы в стрельбе из лука и арбалета и тоже добился определенных успехов.
  Помимо этого они добросовестно овладевали всеми разновидностями борьбы от самбо до каратэ, обязательными для слушателей Академии. Было ещё одно неписанное правило: кроме универсального языка общения двадцать второго века и своего родного, национального, нужно было изучить один или два древних языка. Герберг научился разбираться в японских иероглифах - так ему было легче осваивать приёмы самураев. Логова заинтересовал испанский, а так как друзья общались каждый день, то в итоге Герберг научился понимать испанский, а Логов усвоил много японских боевых выражений.
  Кто из них мог предположить тогда, что через несколько лет все эти знания и навыки, приобретённые в период увлечения, очень им пригодятся...
  
  
   3.
  
  - Похоронить нужно, - мрачно сказал Герберг, глядя на труп индейца.
  - Ты думаешь, он один здесь? - вздохнул Логов. - Мне кажется, мы найдём много подобных.
  Но Герберг молча стал рыть руками яму в песке. Логов снова вздохнул и принялся ему помогать.
  Через час печальный ритуал был выполнен, и они пошли дальше вдоль берега.
  Вдруг путь им пересекла широкая река. Перейти её вброд было невозможно, да и опасно: в мутной воде мелькали подозрительные тени. Немного отдохнув, Логов и Герберг пошли по берегу вверх по течению. Жара окончательно сморила их, и они с удовольствием вошли в тень деревьев, вплотную подступающих к берегу реки.
  - Тропинка, - неожиданно сказал Герберг.
  - Где? - насторожился Логов.
  - Вот, смотри, - показал Герберг рукой на заметно примятую траву.
  - Пошли, - сказал Логов. - Она нас куда-нибудь приведёт.
  - А как ты представляешь встречу с индейцами?
  Логов неопределённо пожал плечами и ответил:
  - Да никак. Встретимся, а там посмотрим.
  - Вот, вот. Когда голову отрежут, тогда и посмотрим.
  - Не говори ерунды. На месте сориентируемся.
  Деревья и кустарники, через которые бежала тропинка, внезапно расступились, и друзья вышли на широкую поляну, с огромным одиноким деревом в центре. Большие чёрные птицы с голыми розовыми шеями летали вокруг него, садились на ветки, шумно хлопали крыльями.
  - М-да? - произнёс Логов, растерянно глядя на дерево, вернее, на то, что висело на его ветвях.
  Герберг сильно сжал челюсти, шевеля желваками. Глаза вспыхнули мрачным огнём.
  На ветвях толстоствольного дерева висели люди, вернее, то, что когда-то было похоже на них. В основном мужчины, многие без рук или ног. Видимо те, кто вешал, упражнялись в умении отсекать части тела. Повешены были по-разному: кто за шею, кто за ноги - у таких не было рук или головы. Один труп был просто нанизан на острый сук. Висело несколько женских тел, голых, изуродованных очень сильно. И, хотя Логов с Гербергом близко не подходили, потому что в душном влажном воздухе стоял сильный запах разложения, они увидели, что на двух женских телах к ногам были подвешены детские трупики. Раздутые и безобразные...
  - Сволочи, - пробормотал сквозь стиснутые зубы Герберг, а глаза его все светлели и светлели от бешенства.
  - Это конкиста, Свен,- сказал Логов и вздохнул. Тяжелое было зрелище. Тяжелое и неприятное.
  - Конкиста?
  - Да, она самая. Завоевание новых земель конкистадорами. Такие расправы над индейцами они делали для устрашения. Чтобы боялись и покорялись.
  - Но это же... - Герберг не смог найти подходящего слова для выражения своих чувств, переполнявших его. Но Логов понял.
  - Да, это варварство, дикость и прочее... - сказал он. - Это конкиста. Так она орудовала везде, где захватывала земли. Это её стиль.
  Герберг повернулся спиной к дереву.
  - Не могу смотреть, - сказал он дрожащим голосом. - Не могу...
  - Уйдем отсюда, - предложил Логов. - Их всех хоронить - бессмысленно...
  Герберг опустил голову и, подталкиваемый в спину Логовым, медленно побрёл по тропе мимо дерева.
  Через некоторое время они вновь оказались на берегу реки. Молча упали в густую траву и долго лежали, глядя на ярко-синее небо без единого облачка.
  - Надо что-то делать, - оказал Герберг через некоторое время.
  - Надо, - согласился Логов. Какая-то опустошенность овладела им. Безразличие ко всему, что произошло и что будет дальше. Поэтому он отвечал Гербергу просто так - поддержать разговор.
  - Но что? Что мы с тобой можем сделать? - похоже было, что Герберг задумался над этим серьёзно.
  - Ты же сам говорил, что и на такой Земле жить можно, - напомнил Логов. - Даже интересней.
  - Интерес - да не тот, - вздохнул Герберг.
  - А ты какой хотел? Чтобы всё чисто и благородно? Нет, Свен, попали мы с тобой в такое время, где жизнь и смерть рядом идут, где в основном грязь и кровь?
  - Ладно, ладно, не злись. Всё понимаю. Всё...
  Они вновь замолчали.
  Глядя на небо, Логов вдруг подумал: "Наверное, часто буду вспоминать своё прошлое. Гораздо чаще, чем когда-то... Воспоминания о будущем. Странно и горько".
  
  
  
  4.
  
  Сначала они услышали какие-то крики, похожие на команды или угрозы.
  - Слышишь? - насторожился Герберг и повернулся к Логову. Тот молча кивнул головой.
  Больше двух часов они шли вдоль берега реки, не встретив ни одной живой души. Только иногда вспугивали птиц с необычным ярким оперением.
  Крики приближались.
  - Спрячемся на всякий случай, - предложил Логов.
  Они углубились в кусты и замерли, поглядывая на берег реки.
  Заплакал ребенок, заголосила женщина. Вновь раздался крик. Голос был грубый, мужской.
  - Испанский... - прошептал Логов. Он понял, что кричал неизвестный: "Молчать, скоты! Шевелитесь живее!"
  Сначала на небольшую прибрежную поляну выехали два всадника. На голове у одного блестел шлем, а тело было заключено в металлические доспехи. В одной руке он держал копье, на поясе болтался узкий длинный меч без ножен. Густая чёрная борода скрывала пол-лица.
  Другой был в широкой шляпе с перьями и в чёрной одежде. На поясе у него висели шпага и короткий кинжал. Чёрная накидка спадала с плеч на круп лошади. Под шляпой виднелось лицо, с тонкими чёрными усиками и "бородкой-капелькой". Тёмные глаза зорко смотрели вокруг, а холёные руки нервно подёргивали поводья.
  Лошади у обоих всадников были серые и, к удивлению Логова, гигантской величины. Или он давно не видел живых лошадей, поэтому ему так показалось.
  Всё это Логов разглядел в те короткие секунды, в течение которых всадники остановились на поляне и стали осматриваться.
  "Офицер и солдат", - отметил про себя Логов и покосился на Герберга. Тот замер, в напряжённой позе, пристально глядя на всадников. Ноздри тонкого носа расширились. Герберг походил на хищника, высматривающего жертву.
  Беспокойно стало на сердце у Логова. "Как бы не натворил чего", - подумал он.
  В это время на поляну вышла большая группа людей. Одни мужчины, многие совсем голые. Руки связаны за спиной, на шее каждого металлический обруч с цепью от одного к другому. Некоторые индейцы были в крови... Шли они молча, опустив черноволосые головы. Сопровождали эту группу несколько человек, одетых и вооружённых, как всадник в металле.
  Затем появилась небольшая группа мальчиков, связанных, как и мужчины. Только вместо ошейников и цепей на шеях у них были веревки. Сзади шел один охранник, который и орал, тыкая острым концом копья в голые зады мальчишек. Те негромко плакали, подвывая. Потом появилась самая шумная группа - одни женщины и девушки. Некоторые девушки были связаны между собой, как и мальчики. Женщины с детьми на руках плакали и громко кричали. Их никто не охранял. Затем показалась большая группа вооружённых всадников, вперемежку с полуголыми индейцами, тащившими на спинах огромные тюки. Вся эта пёстрая, шумная и голосящая толпа остановилась на поляне.
  - Здесь ещё хуже, чем я предполагал, - вдруг произнёс Герберг, не отрывая взгляда от увиденного.
  - Не понял? - машинально спросил Логов. Он, действительно, не понял, что этой фразой хотел сказать Свен, но тот не стал уточнять. Опять какое-то непонятное предчувствие беды и опасности появилось у Логова. И это заставляло быть предельно внимательным и собранным.
  Один из группы замыкающих всадников подскакал к офицеру.
  - Дон Вальядо, - сказал он, - тут владения касика Уманки. Может быть, я со своими солдатами поеду впереди?
  Надменное лицо офицера исказила презрительная гримаса:
  - Ты не перестал ещё бояться этих язычников?
  - Осторожность никогда не помешает.
  - Хорошо, - вдруг согласился офицер. - Действуй.
  Конечно, язык, на котором они говорили, сильно отличался от того испанского, известного Логову, но он прекрасно понимал все слова произносимые на поляне.
  Солдат, получивший приказ, махнул рукой. От группы отделилось несколько всадников, которые исчезли в густых зарослях.
  Офицер что-то негромко сказал бородачу в металле и тот, привстав на стременах, зычно проревел:
  - Идём дальше! Поднимайте этих скотов! Да поживее...
  Зашевелились индейцы, успевшие кто присесть, а кто и прилечь на траву. Солдаты подгоняли их, безжалостно тыкая копьями.
  Шумно вздохнул Герберг, и Логов быстро взглянул на него. Состояние Свена не предвещало ничего хорошего. Глаза посветлели от гнева, на скулах вспухли желваки.
  - Спокойнее, Свен, - негромко сказал Логов, хотя сам был неуверен в своём спокойствии. Холодная злость заполняла тело, глядя на этих наглых, хамоватых солдат, которые с хохотом тыкали острыми копьями беззащитных пленников. Логов впервые видел такое, и вначале всё происходящее казалось ему каким-то нереальным, несмотря на всё то, что они увидели с Гербергом. Казалось каким-то спектаклем или фильмом. И лишь выйдут они из кустов и скажут: "А вот и мы", - как сразу же прекратится съёмка, появиться режиссёр и скажет: "Здравствуйте..."
  Но недалеко от себя Логов увидел, как острый наконечник копья неглубоко врезался в голую спину женщины, прижимавшую к себе ребенка, как из ранки выступили капли крови, и мысли о киносъёмке сразу отпали. Это была правда жизни. Той, прошлой жизни, которую он знал по учебникам истории и по книгам.
  Сейчас же он столкнулся с этой историей всерьёз и реально.
  Один индеец из мужской группы никак не хотел подниматься. Или не мог. Из-за этого двое, скованные с ним одной цепью, стояли рядом, согнувшись в неудобных позах, и один что-то негромко говорил лежащему индейцу.
  Подбежавший солдат сильно ткнул лежащего копьем, но тот даже не пошевелился. Лицо у него, посеревшее и равнодушное, было повёрнуто к группе женщин.
  Тогда солдат выхватил меч и одним махом снёс индейцу голову, откатившуюся в сторону. Цепь освободилась, и двое согнувшихся индейцев сразу же выпрямились, отшатнувшись от обезглавленного, хлещущего кровью, тела.
  Закричали женщины, завыли испуганно мальчишки. Одна, с грудничком на руках, выбежала из толпы, бросилась к телу, упала на колени и забилась в плаче, не выпуская из рук ребенка.
  - Кончай с ними возиться, Ларко? - заревел бородатый и поскакал к месту убийства. Солдат взмахнул мечом, опустив его точно на середину согнутой женской спины.
  Всё это произошло метрах в двадцати от Логова и Герберга в течение минуты. Но Логов очень даже отчетливо увидел, как входит меч в человеческое тело, рассекая его.
  Разрубленная женщина упала, и грудничок, придавленный, но живой, заплакал.
  Солдат взмахнул мечом ещё раз, однако опустить его не успел.
  Как Герберг преодолел эти двадцать метров, Логов не разглядел. Но он увидел, возникшую за спиной солдата огромную фигуру в серебристом комбинезоне, которая выхватила из его руки сверкнувший на солнце меч. И в тот же миг поднятая рука солдата, по инерции сжимающая исчезнувшую рукоять меча, укоротилась до локтя, а от головы осталась лишь нижняя челюсть с остатками рыжей бороды.
  Заржала лошадь, поднятая на дыбы чернобородым, и тут же из её рассечённого брюха стали вываливаться внутренности, и она начала медленно падать на бок. А чернобородый солдат даже не успел соскочить с неё, потому что верхняя половина тела в металлических латах упала в сторону противоположную той нижней половине, что осталась в седле.
  Логов понял, что Герберга остановит только смерть, но она оказалась бессильной перед человеком, владевшим всеми видами фехтования мечом.
  Дальнейшее Логов воспринимал уже не как зритель, а как участник события, отмечая боковым зрением незначительные, неопасные для себя детали и воспринимая слухом все окружающие звуки.
  Выскочив вслед за Гербергом, он поднял и метнул копьё убитого бородача в скачущих всадников. Затем, размахивая мечом чернобородого, врезался в охрану индейцев, краем глаза выхватывая серебристую фигуру Герберга, стремительно мечущегося среди растерянно топчущихся всадников. Грохнули два или три выстрела. Истошно кричали женщины и дети, хотя никто их не трогал.
  Конечно, испанцы были неплохими вояками, по-крайней мере - большинство. Но, очевидно, они немного расслабились, когда воевали со слабыми в военном отношении индейцами. Да и приёмы, которыми они владели, трудно было сравнить с теми, какими умело пользовались Герберг и Логов. Тем более, Герберг уже искусно орудовал двумя мечами, да ещё испускал устрашающие крики.
  Испанцы дрогнули. Сбившись в кучу, стали отступать к лесу. Их офицер был убит копьём, которое метнул Логов.
  Всадники исчезли в зарослях, и это уже было беспорядочное бегство. Герберг побежал следом, вращая обоими мечами и громко крича боевой самурайский клич.
  А у Логова словно пелена спала с глаз, и он остановился посреди поляны, осматривая дело своих рук и Герберга. И только теперь он почувствовал страх, поднимающийся снизу. Задрожали колени, затряслись руки. Словно молотки застучали в висках. Во рту стало сухо, и никак не мог он проглотить какой-то комок в горле. Но это был не тот страх, который сковывает руки и ноги, вынуждая сдаваться противнику. Это был страх за содеянное. Страх совести.
  Кругом валялись тела и части тел испанцев. Несколько раненных лошадей тихонько ржали, пытаясь поднять головы. Две-три лошади понуро стояли, над телами своих хозяев.
  Тошнота подступила к горлу после того, как блуждающий взгляд Логова увидел какой-то окровавленный обрубок, пытающийся ползти в кусты. За ним тянулись бледно-розовые внутренности. И тут он увидел стоящих индейцев. Скованные, они с ужасом смотрели на Логова. Посмотрев на женщин, он увидел и в их глазах страх.
  Постепенно нервная дрожь проходила, и Логов вновь почувствовал в своей руке тяжесть меча. Чтобы окончательно успокоиться, он подошёл к связанным мальчишкам и стал резать веревки. Затем подошёл к мужчинам, заметил, как плотнее сдвинулись они, и усмехнулся. Была и какая-то злость на них и жалость одновременно. Разрезал веревки на их руках, начал осматривать обручи на шеях, примериваясь, как бы их снять. Две железные половинки круга соединялись заклёпками, а их мечом не срежешь.
  Появился из кустов Герберг. Бледный, но спокойный. Следом вышло несколько индейцев-носильщиков без тюков.
  Герберг подошёл ближе, и Логов увидел пятна крови на его серебристом комбинезоне. Заметив это, Свен как-то нервно усмехнулся и хрипло сказал:
  - Испачкали, мерзавцы...
   Он бросил мечи на траву и сел.
  - Попить бы... - произнёс устало и замолчал.
  
  
  
  УБИЙЦЫ.
  
  1.
  
  Горел костёр, негромко потрескивая и испуская приятное тепло. Небольшое пламя, прыгающее по сухим веткам, едва-едва рассеивало окружающую темноту. Где-то высоко, в кронах деревьев, шумел ветер. В глубоком чёрном небе россыпью огоньков мерцали далёкие звёзды. Иногда, где-то рядом, кричала какая-то птица, да пищали в траве ночные зверьки.
  Индейский поселок мирно спал. Бесшумно ходили между хижин несколько воинов-часовых. Герберг настоял на этом, а старейшина Кипаси, не стал возражать.
  Логов поворошил обломком меча костёр, подбросил пару веток, и продолжил строгать короткую палку. Герберг сидел рядом и смотрел на огонь.
  После той, первой схватки с конкистадорами, прошла почти неделя, но ни Логов, ни Герберг не могли окончательно оправиться от пережитого потрясения. Люди середины второго тысячелетия, не знающие ни войн, ни убийств себе подобных, сами стали убийцами. Каждый переживал случившееся молча, наедине с самим собой.
  Тогда после боя, Герберг нашёл в одном тюке огромные то ли щипцы, то ли кусачки, и с их помощью легко перекусил обручи на шеях пленников. Индейцы компактной группой сразу исчезли в джунглях. Но вскоре один вернулся и знаками пригласил следовать за собой. Прихватив кое-какое оружие, Герберг и Логов последовали за ним. Оказывается, индейцы далеко не ушли, а остановились, поджидая их, и, очевидно, принимали решение - куда идти дальше?
  Логова с Гербергом встретили настороженно. Свен знаками показал индейцам, что неплохо бы прихватить оружие испанцев. Пригодиться когда-нибудь. Сначала мужчины отрицательно мотали головами, и что-то пытались объяснить на своем языке. Но после того, как самый старый индеец, что-то резко сказал, человек десять пошли обратно на поляну. Герберг решил их сопровождать, поскольку, вполне вероятно, могла вернуться та группа всадников, что ускакала вперёд.
  Логов попробовал с помощью универсального браслета преодолеть языковый барьер. Браслет представлял собой сложнейший комплекс миниатюрных ЭВМ, и Логову удалось составить небольшой словарик, с помощью которого сумел немного поговорить со старейшиной. Как понял Логов из скудного объяснения - белые люди пришли в посёлок, сожгли хижины, забрали всех жителей в плен, а кто сопротивлялся - убили... Куда их вели, старик не знал. Подчиняется племя касику Уманке, который живёт в одном дневном переходе. Касик белых людей не любит, но стычек с ними старается избегать.
  Вернулись индейцы и Герберг, увешанные оружием. Свен вёл за собой четырёх лошадей, загруженных тюками и окровавленной амуницией, снятой с убитых.
  Логову сразу приглянулась белая лошадь офицера, и он постарался с ней подружиться: подкормил травой, дал напиться из шлема. Индейцы лошадей боялись и не подходили к ним.
  Старейшина решил вести людей на новое место. Старое, где стоял сожжённый посёлок, было проклято богами, и проклятие это привели в исполнение белые люди.
  Герберг спросил у него про себя и Логова. Старик вполне серьёзно объяснил, что они тоже посланцы богов, но других: добрых и справедливых.
  Целый день шли индейцы через джунгли, ведомые старейшиной. На поляне, куда он их привел, стояли три хижины. В них жили те, кто сумели убежать из разрушенного посёлка.
  Индейцы быстро построили несколько хижин. Одну, небольшую, соорудили специально для Логова и Герберга. Рядом поставили навес для лошадей. Свен быстро распорядился трофейным оружием и амуницией. Стал обучать парней и молодых мужчин стрельбе из арбалетов, нехитрым приёмам владения мечом. Логов помогал ему. Испанцы, вероятно, озлобленные нападением на них, могли отомстить. Поэтому, на всякий случай, посёлок укрепили. Устроили на подходах к нему многочисленные ямы-ловушки и капканы. Выставляли на ночь часовых. Ружья Герберг давать, пока не решился. Да и было их, всего пять. Очень громоздкие и неудобные в обращении, лежали они заряженные в хижине и ждали своего часа.
  Хотя индейцы потеряли много людей, отнеслись они к этому спокойно. Видимо, смерть всегда ходила рядом с ними. На новом месте началась размеренная жизнь: охота, работа, еда и прочее...
  Понимая, что при возможном нападении испанцев, основная тяжесть отражения ляжет на их плечи, Герберг решил воспользоваться трофейными защитными приспособлениями испанцев. Сам лично тщательно отмыл от крови доспехи. На пару с Логовым, надев их, тренировался в рубке мечами.
  Приручив лошадей, приучали к ним индейцев. Некоторые, самые храбрые, даже ездили верхом. Но непонятный страх перед этими животными, заставлял индейцев держаться от них подальше.
  Логов и Герберг часто брали арбалеты с запасом стрел, и ездили верхом по джунглям. Привозили в основном мелкую дичь. Но один раз привезли целого оленя, и до поздней ночи народ пиршествовал, прославляя удачливых охотников.
  А сегодня Герберг что-то притих. Не было той взвинченной оживленности, которая появилась у него после сражения. Весь этот день он находился в каком-то дремотном состоянии. Машинально ел, потом лежал в хижине. Опять ел. Браслет на его руке, на запрос Логова, ответил, что состояние Герберга отличное, лишь есть небольшое психомоторное замедление сознания, возникшее от чрезмерного нервного напряжения. Логов немного успокоился и взял временно военное руководство в свои руки. И вот теперь они сидели вдвоём у костра.
  Перед тем, как стемнело, приходил старейшина Кипаси и сказал, что был посланец касика Уманке. Он сообщил о решении касика напасть на испанцев и повелении всем мужчинам, способных держать оружие, прибыть в его селение. Старик был встревожен тем, что женщины и дети остаются без защиты. Герберг успокоил его:
  - Мы ваши гости, значит, к касику можем не идти, а останемся здесь, и будем охранять посёлок. Постараемся организовать мальчишек постарше. Пусть будущие воины привыкают к оружию.
  Старик Кипаси, пробормотав, что посланцы богов глупыми не бывают, ушёл.
  С наступлением темноты жара, от которой Логов и Герберг сильно страдали, немного спала. Свен наконец-то стряхнул меланхолию.
  - Я иногда думаю, Алексей, о полезности того, чем мы здесь занимаемся, - сказал он и посмотрел на Логова.
  - Я не считаю защиту слабых бесполезным делом, - пожал тот плечами и, помолчав, добавил: - Может быть, то, что мы сейчас делаем не совсем правильно для той ситуации, в которой мы оказались, но другого пути у нас нет. Конкиста победит - это историческая неизбежность, и чтобы изменить её у нас с тобой не хватит сил. Но нельзя нам просто так наблюдать за тем, как она истребляет индейцев. Мы же с тобой нормальные люди, а не какие-то там садисты или убийцы.
  - Почему же, - перебил, усмехнувшись, Герберг. - Мечи в наших руках рубили людей, а не деревья.
  - В данном случае мы были защитниками слабых, По крайней мере, я так думаю.
  - Нет, - покачал головой Свен. - Мы с тобой - убийцы...
  - Думай, как хочешь, но таким я себя не считаю. Мы просто дали понять этим хамам, что и на них есть меч и умелая рука. Мы с тобой наказали убийц, совершили свой суд. И всё... Не будем дальше говорить на эту тему. И так ясно, что нас ожидает в будущем...
  - Что? - спросил Герберг.
  - Непрерывная борьба за выживание, за свободу индейцев. Борьба против испанцев и конкисты. Неужели сам не понимаешь?
  - Понимаю...
  - Так зачем спрашиваешь? Или хочешь узнать мои мысли?
  - Характер твой знаю, ну и о мыслях могу догадываться. Имею некоторое представление.
  - Если бы ты тогда промедлил, то я бы пошел первым...
  - Я и не сомневался.
  Где-то в темноте джунглей заревело какое-то животное. Громко и протяжно.
  Логов подтянул поближе лежащий недалеко арбалет и пучок отравленных стрел. Но рев больше не повторился.
  - Ты сам понимаешь, Свен, - сказал Логов, - что у нас назад дороги нет. В самом прямом смысле. Будем осваиваться здесь.
  - Нет, Алексей, - покачал головой Герберг. - Я не смогу.
  - Что не сможешь?
  - Жить так, как они, - он кивнул головой в сторону хижин.
  - Тебя никто и не принуждает к подобному существованию. Живи, как хочешь, как сможешь. Ничего, освоимся... Нужно расшевелить этих индейцев на активное сопротивление конкистадорам. Пассивность их погубит...
  
  
  2.
  
  Утром все мужчины племени старше шестнадцати лет, в боевой окраске и с оружием в руках покинули поселок. Женщины и дети провожали их.
  Логов и Герберг решили немного проехаться с воинами на случай внезапного нападения испанцев. Но через полчаса они повернули обратно. Оставленное без должной охраны селение, тревожило своей беззащитностью. Правда, около десятка подростков были организованы Гербергом в некое подобие караулов. Но что могли противопоставить дети, хорошо обученным солдатам? Герберг и Логов надеялись только на себя, на своё умение владеть оружием.
  Пробираясь к селению по тайной, известной им тропе, Логов услышал какой-то непонятный звук, похожий на детский плач.
  - Слышал? - опросил он Герберга.
  - Да, - кивнул тот головой, озираясь по сторонам.
  Они осторожно направили коней на звук.
  - В яму кто-то попал, - сказал Свен.
  - Неужели ребенок? - заволновался Логов.
  - Не должен. Из поселка дети просто так не уйдут.
   По звуку плача они быстро нашли яму-ловушку. На дне её, в темноте, металось светлое пятно и жалобно скулило.
  - Зверь какой-то, - сказал Герберг и включил фонарик на браслете. Яркий луч выхватил гибкое тело, сверкнувшие зеленью глаза на небольшой пятнистой голове. Глаза были, как у маленького ребёнка.
  - Ягуар, - сказал Логов. - Неосторожный. Молодой... Котёнок совсем
  - Поехали, - сказал Герберг. - Сам вылезет.
  Он срубил мечом толстую ветку и бросил её в яму.
  Ждать, когда ягуар вылезет из ямы, они не стали. Тревога Герберга передалась и Логову. Кони перешли на скорый шаг, словно чувствуя волнение седоков.
  - Должны быть караульные, - сказал Герберг, когда они подъехали к огромному, одинокому дереву, возвышающемуся среди низких ярко-зелёных кустов. - Двоих ребят здесь оставил...
  Он напряженно вглядывался в кусты.
  Два худеньких голых тела лежали под деревом-великаном. Без голов, едва закиданные листьями. У одного в спине торчало чёрное оперение стрелы.
  - У испанцев таких нет, - сказал Герберг и тяжело вздохнул.
  Логов натянул лук арбалета, подготовил его к стрельбе. То же самое сделал Герберг. Страха не было. Только злость, предельное внимание и предчувствие опасности.
  Чем ближе подкрадывались Логов и Герберг к посёлку, тем напряженнее становились их лица. Они спешились. Кони шли сзади, негромко пофыркивая.
  Показались первые хижины, сделанные из тонких стволов молодых деревьев. Вместо крыши лежали широкие листья пальм. Не было видно женщин. Не слышно смеха и крика детей. Мёртвая тишина.
  Герберг заскочил в одну ближайшую хижину. Логов остался снаружи, зорко посматривая по сторонам. Свен вышел подавленный и угрюмый.
  - Похоже, их всех снова куда-то угнали. И вещи утащили. Только сделали это не испанцы.
  - Значит, свой брат-индеец, - сказал Логов.
  - М-да, - ещё более помрачнел Герберг. - И испанцы бьют, и индейцы. Только почему хижины оставили целыми? Не сожгли их, не разрушили?
  Логов пожал плечами и сказал:
  - Не знаю. Может быть, сохранили для своих же. Чтобы заселиться в уже готовые дома. Наш шалаш цел?
  Они быстро направились к своей хижине. Оставленных лошадей под навесом не было. Нападавшие, очевидно, их не испугались и тоже увели. Не было некоторых трофеев, которые лежали кучей возле одной стены: пара сломанных мечей, один арбалет и помятая каска, ободранное седло.
  Герберг проверил свой тайник, куда он спрятал ружья, каски, кирасы, несколько арбалетов, сёдла и упряжь. Всё было на месте.
  Смутное подозрение появилось у Логова.
  - Поедем, попробуем догнать ушедших воинов. Предупредим их, - сказал он Гербергу и вскочил на коня. Свен мигом оседлал своего, и они поскакали догонять отряд.
  - Алексей, ты думаешь это проделки касика? - крикнул на скаку Герберг.
  - Думаю, - ответил Логов. Ветки кустов иногда больно хлестали по лицу. Металлический панцирь на солнце нагрелся, и было из-за этого очень неудобно.
  Они проскочили то место, где повернули назад, и старый Кипаси помахал им рукой. Он решил идти с воинами в качестве идейного предводителя. Хотя старик сам был ещё крепкий и быстро научился нехитрым приёмам рубки мечом.
  - Кажется, живыми мы их не застанем, - крикнул Логов, подстегивая коня. Тот недовольно зафыркал, но бег ускорил.
  Торопясь выручить своих новых друзей, они забыли об осторожности. А когда множество крепко свитых веревок захлестнули обоих всадников, было уже поздно. Последнее, что помнил Логов, это бросившаяся навстречу земля и удар головой обо что-то твёрдое. В глазах потемнело.
  
  
  3.
  
  Сознание возвращалось медленно, с трудом пробиваясь через головную боль и шум в ушах. Открыв глаза, Логов увидел перед собой какую-то разрисованную харю, шевелившую губами. Затем она исчезла, дав возможность увидеть ярко освещенную солнцем площадку. Толпился на ней народ, горел огромный костёр. Дым сизыми клубами поднимался к синему безоблачному небу. Вокруг костра плотным хороводом плясали индейцы с ножами в руках. Они дружно топали ногами, под ритмичные стуки барабана. Ритм поддерживали хлопаньем в ладоши остальные индейцы, стоящие на площади. В основном зрителями были женщины, многие с детьми на руках. Бегали, гомоня, дети постарше, подбегали к танцующим воинам, пытались подражать им. Никто детей не прогонял.
  Чуть в стороне от костра торчали вкопанные столбы, к каждому был привязан голый человек.
  Проморгавшись и пристальней приглядевшись, Логов узнал в привязанных к столбам людям, многих из тех, которые ушли утром воевать с испанцами. Увидел он и старика Кипаси.
  За столбами, под огромным навесом сидели плотной кучкой женщины и хныкающие дети.
  "Вот так, - огорчённо подумал Логов. - Нет предела человеческой подлости. А где Свен?"
  Он огляделся. Самого его растянули за руки между двумя столбами. Панцирь сняли, а комбинезон оставили. Сколько Логов пробыл так, неизвестно, но, судя по распухшим кистям рук, довольно продолжительное время.
  "Неужели Свена убили? - эта тревожная мысль запульсировала в гудящей голове. - Нет. Должен уйти".
  Внезапно барабан ускорил ритм. Стоящий рядом с барабанщиком старый индеец в необычном наряде, очевидно, вождь или жрец, что-то громко закричал, подняв руки вверх. На голове у него тускло блестел помятый испанский шлем. Зрители дружно заорали, завизжали. Дети в восторге стали подпрыгивать. Танцующие ещё усерднее затопали ногами, стараясь не отстать от ритма, заданного барабаном.
  Женщины под навесом громко заголосили, заплакали в голос дети помладше. Те, что постарше, хныкая, стали испуганно жаться к матерям.
  Многие привязанные к столбам, изменились в лице. Но некоторые с каким-то тупым равнодушием смотрели в одну точку: на огонь костра.
  Логов понимал, что видит какой-то ритуал. Скорее всего, празднование победы. Своей роли в этом празднестве он не представлял. Хотя в мозгу шевельнулось равнодушно: "Съедят, наверное..."
  Танцующие вокруг костра разорвали кольцо, образовали "змейку" и, продолжая ритмично и резво топать, направились к столбам. Крики и вопли усилились.
   Логов понял, что будет дальше. Изучая когда-то испанский язык, читал про открытие Америки и видел картинки, где победители отрезали от живых пленников куски мяса и с веселыми лицами ели.
  И вот эта картинка ожила.
  Смешанные чувства охватили Логова, заставившего себя смотреть на это кровавое зрелище. И ненависть к людоедам, и жалость к умирающим, и бешенство от собственного бессилия, и грусть вместе с болью за всех этих людей, живущих по своим законам. Из-за таких кровавых обрядов будут истреблять индейцев пришельцы, живущие по другим, более ухищренным, замаскированным, но одинаково человеконенавистническим законам.
  - Алексей, тихо! Это я! - услышал вдруг Логов знакомый голос, и сердце радостно застучало в груди.
  - Жив! - Логов не скрывал радости, стягивающие руки Логова. Морщась от боли, тот стал растирать посиневшие и опухшие кисти рук.
  Герберг быстро разрезал веревки.
  - Не торопись. Помоги этого привязать. Чтобы не сразу заметили твое исчезновение, - сказал Свен, подтаскивая бесчувственное тело молодого индейца, и ответил на недоуменный взгляд Логова:
  - Часовой. Зазевался, парень. Но живой. Пусть свои решают, как с ним дальше быть.
  Они быстро привязали индейца к столбам, и, прячась за хижинами, ушли с площади.
  - Тем уже не поможешь, - сказал Герберг. - Мужиков убьют и съедят, а женщин и детей превратят в рабов.
  Логов, морщась от боли в затылке, хмуро посмотрел на него и оказал:
  - Ты что, Свен? Как же мы их бросим?
  - А что мы сможем сделать?
  - Придумаем что-нибудь... - Логов покачал головой. - Я не узнаю тебя, Свен. Ты обучил их сопротивляться, учил бороться за свою жизнь и жизни соплеменников, а сам хочешь оставить на съедение.
  - Ну, хорошо, - вздохнул Герберг. - Как ты пойдешь против тех же индейцев? Это их внутренние дела. И если мы с тобой спасли одно племя от испанцев, то, освободив от другого племени, как сможем объединить всех индейцев против конкистадоров?
  - Ты слишком долго говоришь. Нужно действовать.
  - Подожди, Алексей, - Герберг вздохнул. - Кого спасать? Посмотри сначала туда.
  Они осторожно выглянули из-за хижины, за которую спрятались. На площади кровавое пиршество было в разгаре. Все, кто были привязаны к столбам, не походили на людей. Просто большие кровавые куски мяса. Победители - воины и остальные члены племени - бегали по площади, измазанные кровью, и смеялись.
  - Есть ли смысл сейчас вмешиваться в ту жизнь, которой они живут? - продолжал Герберг. - Поймут ли они нас? Вдруг для них сытыми рабами лучше быть, чем свободными, но голодными? Хорошо ли мы знаем их образ мышления?
  Логов молча смотрел на кровавое веселье. Что он мог возразить Гербергу?
  - Пошли, Алексей, - сказал Герберг, и положил руку на его плечо. - Пошли... Скоро обнаружится твое исчезновение.
  Они вышли через ворота из поселка.
  - А здесь где часовые? - спросил Логов.
  - Убрал, - ответил Герберг. - Двое их всего было.
  - Это племя - союзники испанцев?
  - Вряд ли. Просто воюют друг с другом. Для них это, обычное дело.
  - А как же призыв касика к борьбе с испанцами?
  - Чёрт их поймет. Свои законы. И они, и мы земляне, а вот живём по-разному. Так что, Алексей, мы с тобой здесь пришельцы. Вроде бы и с этой планеты, но совсем чужие. А чужие, обычно, вымирают.
  - Ничего. Приспособимся, - оказал Логов, но как-то неуверенно.
  Они долго продирались сквозь кусты, и вдруг заросли расступились. Показался пологий берег мутной широкой реки.
  Логов подошел ближе, присел и опустил опухшие кисти рук в воду.
  - Ты поосторожнее, Алексей. Тут могут и пираньи водиться, - сказал Герберг.
  - Мелко здесь. Они глубину любят, - Логов внимательно посмотрел на воду. - Мы когда-нибудь уйдем от этой реки или нет?
  - Зачем уходить? Пойдем по берегу, вверх по течению. Рядом с водой как-то спокойнее.
  У Логова сильно болела голова и затылок. Он помассировал больное место, смочил водой.
  - Свен, ты-то как сумел убежать? - поинтересовался Логов, опрокинувшись спиной в густую, высокую траву.
  - Сам не знаю, - пожал плечами Герберг. - Лошадь упала, я с нее слетел в кусты. Веревки лопнули, и я в джунгли побежал. Индейцы за мной побоялись гнаться. Круг сделал, вышел на тропу и спрятался. Смотрю - тебя пронесли. Решил освободить при удобном случае и пошел следом.
  - Что-то я начинаю путаться, - Логов приподнялся на локте и посмотрел на Герберга. - Правильно ли мы всё делаем?
  - Ты можешь предложить что-то другое? Или сидеть, сложа руки и смотреть на всё происходящее вокруг? Видеть, что творят испанцы и не мешать им? Позволять индейцам жрать друг друга, что выгодно тем же самым испанцам? Мне кажется, Алексей, раз мы надолго оказались здесь, то будем действовать так, как велит совесть. Ни больше, ни меньше. Сейчас, мы можем противоречить сами себе. Что вполне понятно - адаптируемся. Но мне кажется, этот процесс у нас с тобой будет тянуться очень долго. Всю нашу оставшуюся жизнь.
  Герберг вздохнул и прилёг рядом с Логовым. Тот усмехнулся:
  - Вчера ты говорил совсем не так.
  - То было вчера... Я же говорю, что мы долго будем противоречить самим себе. Сегодня думать так, завтра иначе. В зависимости от удач и неудач. Но когда-нибудь мы с тобой станем думать одинаково.
  - Ну, а сейчас что будем делать, Свен? Куда пойдём?
  - Куда-нибудь... Найдём ещё какое-нибудь племя, у него поселимся.
  - И в трудную минуту бросим? - саркастически перебил Логов.
  - Не болтай ерунды, Алексей. Если бы мы остались в поселке, неужели не сопротивлялись бы напавшим? В том, что всё так нескладно получилось, не наша вина. В следующий раз будем более внимательными.
  - А что, если мы к испанцами подадимся? Всё-таки свои белые люди, с более-менее похожей психологией. И цивилизованные среди них встречаются.
  - И будем помогать им истреблять индейцев? - теперь сарказм сквозил в голосе Герберга.
  - Наоборот, будем так помогать, чтобы спасать.
  - Не получится.
  - Почему?
  - Конкистадоры ослеплены блеском золота, и ничто их не остановит. Тем более у них есть большие защитники, благословившие геноцид против индейцев - это короли и папа римский.
  - Как бы узнать, какой сейчас год? - вздохнул Логов.
  - Никак. Только если испанцы проболтаются. Но честно скажу, Алексей, им попадаться в руки не очень-то хочется.
  
  
  
  4.
  
  Дождь шёл шестой день подряд, и, казалось, не было конца этому водному излиянию небес. Особенно удручающе действовал такой факт: иногда сила дождя уменьшалась, начинал он еле-еле моросить, казалось ещё немного и всё - закончится. Но низкие серые тучи становились плотнее, и вновь начинался ливень.
  Матросы ходили мокрые, злые и голодные. Сухари разбухали от влаги, становились безвкусными, и голод от этого только усиливался. Одежда не просыхала и прилипала к телу. От постоянной сырости болели у многих суставы, а небольшие раны или порезы на коже превращались в гнойные язвы. Порох отсырел, а тетива у арбалетов ослабла. Предметы из кожи - ремни, сапоги, сёдла - всё время покрывались плесенью, с которой люди устали бороться.
  Адмирала тоже замучила сырость, хотя он старался держаться молодцом, несмотря на свой преклонный возраст. Его высокая фигура в тёмном плаще часто появлялась на палубе, и тогда лениво слоняющиеся матросы начинали шевелиться живее, стараясь, навести относительный порядок на каравелле.
  Однако в это утро, такое же дождливое, как и все предыдущие, Адмирал на палубе не появился. Вчера он пережил нелёгкое потрясение, когда вахтенный офицер вбежал, без стука, в его каюту и выпалил:
  - Сеньор Адмирал, все индейцы мертвы! Они удавились!
  - Как?! - не поверил Адмирал, вставая из-за стола, где он завтракал с сыном.
  - Да, сеньор, все двадцать человек!
   Встревоженный Адмирал, накинув плащ, вышел на мокрую палубу каравеллы. Сын вышел следом и остался стоять у дверей каюты.
   Взбудораженные матросы и солдаты стояли то здесь, то там, громко обсуждая произошедшее событие.
  Подойдя к трюмному люку, Адмирал спустился по трапу следом за вахтенным офицером, который взял зажжённый фонарь, стоящий у люка. В неровном, мерцающем свете качались обнажённые тела индейцев. Женщины висели на собственных косах. Мужчины на скрученных кусках набедренных повязок. Отрешённо-спокойные лица покойников напугали Адмирала, хотя за свою долгую жизнь он видел и не такое. Но добровольная смерть такого количества людей...
  Помрачневший Адмирал вышел на палубу, и серый день показался солнечным, после мёртвой темноты трюма. Вдохнув влажный воздух, и коротко бросив вахтенному офицеру: "Выбросьте за борт", - Адмирал ушёл в свою каюту.
  Сын не решился идти за отцом и остался на палубе.
  Индейцев взяли заложниками в одном селении, после того, как испанцам отказали в еде. Адмирал впервые столкнулся с подобным случаем. В первых плаваниях такого не было. Наоборот, местные жители всегда поражали своим радушием и гостеприимством. Но в этот раз получилось всё не так. Озлобленные солдаты, не выяснив причину отказа, напали на индейцев и разграбили весь посёлок. На следующий день, когда испанцы вновь наведались, чтобы забрать оставшуюся добычу, их встретила засада: стрелы и копья индейцев. В итоге пришлось срочно отступать, оставив на поле боя несколько убитых. Тогда Адмирал приказал обстрелять поселок из корабельных орудий и взять заложников.
  Ночью заложники сбежали. Встали на плечи друг друга, сумели открыть трюмный люк и бросились в воду. Вахтенные заметили, подняли тревогу. Человек двадцать схватили и вернули в трюм. И вот эта страшная, коллективная смерть...
  Адмирал вздохнул. Тяжко было в груди. Это плавание получилось каким-то неудачным. С самого начала так пошло. А оно, скорее всего, последнее плавание Адмирала. Было у него предчувствие, что больше не сможет он плавать сюда, к этой неведомой земле.
  Адмирал вспомнил вдруг лицо испанского короля Фердинанда, когда на приёмах просил у него дать корабли для новой экспедиции. Король видел перед собой только назойливого просителя, не выполнившего своих прежних обещаний. Вместо золота и серебра, вместо несметных сокровищ и пряностей, он привозил из своих экспедиций лишь незнакомых зверюшек и птиц, растения и дикарей. Что королю эти жалкие доказательства об открытии новых земель? Его величеству нужны деньги. Чтобы каждое вложенное мараведи принесло доход в десять, сто раз больше! А этот старый болтун, в звании адмирала, только умел просить и брать в долг, но ничего не отдавать. Адмирал опять тяжко вздохнул...
  И это плавание, казалось, состояло из одних неудач. Экспедиция отплыла на четырёх кораблях, но были они настолько ветхие, изношенные, что всё плавание матросы занимались только одним делом - ремонтом. Заделывали щели в бортах, укрепляли и усиливали мачты, латали паруса. Когда подошли к Санта-Доминго, экспедицию настиг сильнейший шторм, однако наместник короля на острове, Орандо, не разрешил войти в гавань, сославшись на мифический приказ его высочества. Хвала всевышнему, корабли выдержали ураганные удары ветра и волн. До материка доплыли удачно, но двигались вдоль берега очень медленно из-за сильного встречного ветра, который не менялся в течение сорока дней. Все попытки встать на якорь у берегов оканчивались неудачей по причине больших глубин. Матросы выбивались из сил, откачивая воду и непрерывно занимаясь починкой снастей. Резкие порывы ветра быстро превращали в лохмотья ветхие паруса. Но Адмирал умел убеждать людей, а когда было нужно - и приказывать, применяя силу своих офицеров. Правда, после того, как обогнули мыс Грасьяс-а-Дьос (Слава богу!), течение и ветер стали попутными, и корабли поплыли быстрее. Чаще высаживались на берег, и только стычки с индейцами сильно беспокоили испанцев.
  Адмирал исследовал материк, сверяя береговые очертания с древней картой, имеющейся у него. Только на этой карте не были обозначены страны. Но, как думал Адмирал, на таком огромном материке должны быть государства, где есть золото, пряности и другие богатства.
  Зря не поверил он индейцам, что проплывали мимо кораблей на огромной пироге, выдолбленной из цельного ствола дерева. В ней, помимо 25 гребцов был какой-то знатный человек с жёнами и детьми. Также было много различных предметов: бронзовая и деревянная посуда, цветные ткани и одежда, деревянные мечи с вставленными острыми камешками. Под шатром, где находился сам купец, в мешках матросы нашли множество бобов какао. Но золота ни у кого в пироге не было. На вопрос, где много этого металла, индейцы махали рукой куда-то на юг, повторяя одно олово: "Эльдорадо".
  И дальше неудачи не переставали преследовать экспедицию. Усталые матросы и солдаты, видя, что золота не найти, начали роптать. А когда встали на стоянку в бухте Ретрете, испанцы занялись грабежами и ночными визитами в селения. Индейцы незамедлительно атаковали корабли на своих небольших, но многочисленных пирогах. И хотя выстрелами из пушек их отогнали, потопив несколько судёнышек, Адмирал решил сняться с якоря и двигаться дальше, вдоль берега.
  Но снова налетела буря, которая девять долгих дней трепала и без того обветшавшие корабли. От непрерывных дождей они стали гнить, да ещё червоточина попортила. Адмирал понял, что дальше на таких судах плыть невозможно.
  Вскоре нашли место в устье реки Верагуа, где встали на ремонт. Всё шло неплохо. Дни стояли ясные. Индейцы не тревожили. Сын Эрнандо, - гордость отца - нашёл на берегах реки крупинки золота. Все сразу кинулись промывать песок и, хотя самородки не попадались, но за один день можно было намыть две щепотки золотого песка.
  А потом опять зарядили дожди, отчего ремонт затянулся, и люди стали мрачными и злыми.
  Этот непонятный случай с заложниками, посеял суеверную тревогу в истерзанной неудачами душе Адмирала.
  "Неужели они настолько храбры, что так презирают смерть? Или по простоте своих мыслей не видят разницы между жизнью и вечным сном? Господь наш не внушил им радости жизни и печали смерти. Погибнуть в бою или умереть от болезни - это гораздо естественнее, чем отнимать жизнь у самого себя. Может быть, это ещё одно предупреждение Господне, в дополнение к тому небесному явлению, что случилось при подходе экспедиции к материку?"
  В тот день в ясном небе, испуская зловещий свист, пронеслась чёрная молния, направляясь в сторону суши, и низко над горизонтом бесшумно распустилась разноцветным цветком. Форма у него была необычная - лепестки походили на купола облаков. Цветок медленно уплыл за горизонт и исчез там. Многие матросы, видевшие это, наложили на себя крестное знамение, а Бартоломео, брат Адмирала, мрачно произнёс: "Не к добру всё это. Не к добру..." Видимо Господь послал предупреждение, но никто не внял ему? Хотя в душе Адмирала и поселилась тревога. И вот коллективное самоубийство заложников...
  Стук в дверь прервал размышления Адмирала.
  - Кто там? - недовольно произнес он, останавливаясь напротив двери.
  - Это я, отец, - звонкий мальчишеский голос заставил радостно затрепетать сердце Адмирала.
  - Входи, Эрнандо! - воскликнул он.
  Сыну исполнилось 13 лет, возраст переломный для мальчика. Но в том, что он пойдёт по стопам отца, Адмирал не сомневался. Худенький и черноглазый, в одежде похожей на матросскую, мальчик выглядел старше своих лет.
  Адмирал подошёл к сыну, нежно обнял его за плечи.
  - Ты не доел, сынок. Закончим завтрак. Садись.
  - Отец, пришёл индеец от дяди Бартоломео. Гарнизон беспрерывно атакуют индейцы. Много наших убито.
   Адмирал нахмурился и произнёс негромко:
  - Видимо Господь отвернулся от нас совсем. Нужно возвращать Бартоломео и его людей на корабли. Если индейцы не жалеют самих себя, то наших людей и подавно жалеть не станут.
  - Я передам это гонцу?
  - Подожди, лучше я напишу письмо, чтобы Бартоломео не подумал о провокации. Ты поешь, пока я буду писать.
  Сын принялся за прерванный завтрак, а Адмирал стал торопливо писать послание своему брату, который с группой солдат и поселенцев организовал небольшую колонию милях в двадцати от стоянки. Там было место повыше и очень удобная бухточка для захода кораблей.
  И, если бы испанцы сами не настроили против себя индейцев, то можно было ожидать хорошего развития маленькой колонии.
  "Нужно срочно уходить отсюда. Малыми силами здесь делать нечего", - думал Адмирал, запечатывая послание воском.
  - Поешь и передашь это гонцу, - сказал Адмирал, глядя, как сын ест разбухшие сухари, запивая их сильно разбавленным красным вином, пара бочонков которого сохранилась в потайном шкафу в каюте Адмирала.
  - Хорошо, отец, - сказал Эрнандо.
  Дождь усилился, дробно застучав по палубе. Громко ругались матросы. Слышались всплески тел, бросаемых с борта в воду.
  Адмирал вспомнил лица покойников, представил, как погружаются они в тёмные волны, и вновь нахмурил густые брови.
  "Прости всех нас, Господи. Действительно не ведаем, что творим. Прости..."
  
  
  
  
  БЕЛЫЙ ГОРОД В СИНЕМ ОЗЕРЕ.
  
  
  1.
  
  Когда они вышли к озеру, густой туман клубами стлался над ним, словно белый дым. Воздух был липкий и душный. Хлюпающая жижа под ногами неожиданно превратилась в мутную воду.
  Логов нагнулся, поболтал рукой в воде.
  - Тёплая. Можно купаться.
  - Освежиться не помешает, - согласился Герберг. - Нужно лишь найти сухое место.
  - Попробуем... - вздохнул Логов. Они побрели вдоль берега.
   После того, как они ушли из посёлка вероломного касика, Герберг настоял идти на север. Отсутствие информации об окружающем мире и невозможность её получения без контактов с людьми - будь то индейцы или испанцы - вынуждало их искать эти контакты. Первые индейцы, к которым они попали, такой информации не дали. Даже старик Кипаси ничего толком объяснить не мог. Твердил одно: "Где солнце восходит, там Большая Вода, а где заходит, там Священный Город". И всё... Или не захотел говорить, или не знал больше ничего об окружающем мире.
  Однако, после неожиданного обманного хода касика, который ни Логов, ни Герберг так и не смогли понять, они стали избегать встреч с индейцами. Но Свен был уверен, что севернее есть более цивилизованные индейцы, от которых можно будет получить больше информации. Правда, если только этих индейцев не истребили конкистадоры.
  Логов пока во всём соглашался с Гербергом. Они вернулись в разгромленный посёлок, достали из тайника оружие, припрятанное Гербергом, и пошли на север, ориентируясь при помощи универсальных браслетов.
  Через два дня вышли к этому озеру. Путешествие прошло без особых приключений. Еду добывали охотой, ночевали на ветвях деревьев, сооружая нехитрые гнезда. Никого из людей в джунглях не встречали, хотя сами особенно и не прятались. Шли, открыто, но не очень шумно, конечно.
  Устали в этом переходе прилично, несмотря на то, что старались найти тропы в джунглях, неважно чьи - звериные или проложенные людьми - всё равно с оружием было идти тяжело.
  Через пять минут, идя вдоль заболоченного берега, они наткнулись на небольшую возвышенность с редким, низким кустарником и жёсткой травой.
  Сбросив оружие, Герберг и Логов устало упали на траву.
  - Вот что значит восемь месяцев без тренировок, - сказал Герберг. - Прошли всего-то километров сто, и одышка появилась.
  - Восемь месяцев? - переспросил Логов.
  - Да. Если считать реальное время с того момента, когда мы с тобой покинули космодромный комплекс "Викинг" в Гренландии и прибыли на "Омегу-2". Там мы себя физическими тренировками сильно не утомляли. В основном занимались флиртом.
  Логов глубоко вздохнул от нахлынувшей вдруг острой тоски. Предаваться воспоминаниям о том, прошлом для них времени, но далёким будущим для окружающего мира, было всегда тяжело. И самым тяжёлым воспоминаниями для Логова была Вика, практикантка Космического биологического института. С приятной внешностью, хорошей фигуркой, строгим характером, она сдержанно принимала ухаживания Логова, ничем не выдавая своего увлечения им. Правда, её глаза, огромные и необычного фиолетового цвета, выдавали все чувства девичьего сердца. Где-то за неделю до старта, она призналась ему в своей любви. Самое грустное то, что для Логова это было полной неожиданностью. Он явно не был готов к такому признанию. О себе он уверенно мог сказать, что сильного влечения к девушке не испытывал. Осторожничал, чем и обидел её... Потом, спохватившись, сделал предложение, но, скорее из благородства, чтобы загладить свою вину. Гордая девушка отказала ему, сказав, что после возвращения они поговорят на эту тему.
  Когда они были в селении у индейцев, то за день так выматывались, что в короткие минуты отдыха ни о чём думать и вспоминать не хотелось. Спали крепко, без снов, словно проваливались в черное небытие. Как-то Логов видел сон, настолько реальный, яркий, что когда проснулся, в первые мгновения никак не мог поверить, что лежит в хижине, в далёком прошлом от приснившегося.
  Приснилась ему космостанция "Омега-2", обзорная галерея, где он часто бывал с Викой. Снилось, что стояли они около гигантского окна, смотрели на звёзды, далёкое Солнце. Вика часто поворачивала лицо к нему, смотрела своими необыкновенными фиолетовыми глазами, и у Логова даже во сне волновалось сердце. Он взял её за руку, тёплую, мягкую и здесь проснулся. И долго не мог поверить, что увиденное им во сне - это всего лишь сон. Рука его продолжала ощущать тепло и нежность девичьей руки. Целый день у него после этого сна было скверное настроение.
  Во время перехода по джунглям, ностальгические мысли часто наваливались на обоих. Иногда по несколько часов пути они не перекидывались друг с другом и парой слов. И вот впервые Герберг коснулся этой болезненной темы.
  - Даже не верится, что со дня старта "Прорыва" мы находимся в другом времени только месяц. Мне кажется - прошла целая вечность, - сказал Логов, чтобы отвлечься.
  - Да. Мне иногда тоже так кажется. Но конкретно подумаю и удивляюсь - совсем немного прошло времени, как мы с тобой появились здесь. А сколько увидели, испытали, пережили. И сколько еще предстоит?
  - Слушай, Свен, ты никогда не задумывался над тем, какой необычный парадокс возник на Земле из-за нашего появления?
   Герберг пожал плечами, задумчиво покусывая травинку и глядя на туман.
  - Через тысячи лет мы с тобой снова появимся на Земле, но в другом времени. Потом исчезнем из того будущего и появимся здесь в прошлом. Кольцо какое-то получается. Замкнутый круг...
  - Ты помнишь Эрве Конти из параллельной группы? - вдруг спросил Герберг.
  - Это тот, что остался живым после катастрофы на Титане?
  - Да, тот самый. Он еще неплохо фехтовал на шпагах и был моим постоянным спарринг-партнёром.
  - Причем здесь он?
  - Ты слушай, не перебивай. После тренировок я с ним часто разговаривал на разные темы. Но одну - о времени, - мы обсуждали постоянно. Кстати, он потом ушёл в Институт Времени. Даже стажироваться не стал. Так вот, Эрве упорно защищал свою теорию: время - это физическое состояние вещества, вернее, его составляющая. Не поле, не что-то неопределенное, а именно физическая величина. Вполне осязаемая и реальная. Понимаешь?
  - Что-то с трудом представляю.
  - Ну, например: гравитация - это частицы, гравитоны, которые есть в атомах вещества. А Эрве был убеждён, что есть ещё и частицы времени, которые он назвал хрононы. Также, как и гравитоны, их очень трудно обнаружить. Но так же, как и гравитонами, можно управлять и хрононами.
  - Всё равно непонятно, - пожал плечами Логов.
  - Я сначала тоже не понимал, но Эрве сумел мне растолковать свою гипотезу. Несмотря на необычность и, казалось, абсурдность, она была интересна своей оригинальностью. Тебе известно, Алексей, что начали делать гравилет "Радан", а его модель испытывали на полигоне "Северное Каллисто"?
  - Нет, не слышал. До принятия "Прорыва" я был на Европе, а оттуда сразу в Комитет по освоению.
  - Ну, это сильно не афишировали. Пробные испытания делали, но вроде бы они прошли успешно.
  - Естественно, иначе не стали бы делать гравилёт.
  - Ну, да... Но это к слову. Эрве мечтал научиться управлять хрононами, так же, как и гравитонами.
  - Теперь прояснилось, - усмехнулся Логов. - Кто бы со стороны послушал нашу беседу: в каменном веке и разговоры о далёком будущем...
  - Допустим век не каменный. Даже у индейцев. А разговор наш - ностальгия, не более.
  Герберг вдруг нахмурился и посмотрел на озеро. Туман понемногу рассеивался. Белые клубы расползались, истончались и, постепенно прорисовывалось синее небо, без единого облачка. Громче стали звучать голоса птиц.
  - Он из-за своей теории и пошел в Институт времени? - спросил Логов, продолжая разговор.
  - Да, - всё ещё хмурясь, кивнул головой Герберг.- Незадолго до того, как ты меня позвал на "Прорыв", я видел Конти. Так, случайная встреча. Он без хвастовства сказал, что его гипотеза подтверждается, и через некоторое время человечество будет управлять временем так же, как гравитацией.
  - Мы уже управляем им. Сумели попасть в прошлое, - сказал Логов.
  Он встал, посмотрел вокруг, потом опять на озеро. Небо отражалось в воде, и она из мутно-серой стала синей. Туман окончательно рассеялся, и вдалеке показался противоположный берег.
  Логов снял комбинезон, потер голую грудь ладонью и сказал Гербергу:
  - Пошли, искупаемся.
  Вода была удивительно тёплой и приятной. Логов пошарил по дну рукой, вырвал пучок бурых водорослей и стал тереть ими кожу на руках, ногах, на теле.
  - Без мыла плохо, - сказал Герберг, присоединившийся к Логову.
  Потом они поплыли дальше от берега.
  - Тут случайно крокодилы не водятся? - спросил Герберг, озираясь.
  - Я знаю об этом столько же, сколько и ты, - оказал Логов.
  - Будем надеяться, что не водятся...
  С левой стороны в озеро вдавался небольшой мыс, заросший высокими деревьями. Отплыв на довольно приличное расстояние от берега, Логов и Герберг решили поворачивать обратно.
  - Смотри, Алексей! - вдруг, хриплым от волнения голосом, сказал Герберг. - Смотри, город!
  Логов повернул голову. За мысом виднелся берег, на котором стояли пирамиды и белые здания.
  
  
  
  2.
  
  Джунгли подступали к самому городу. Трава проросла во многих местах, и даже в стыках между белыми плитами, покрывавшими улицу, торчали зелёные стебельки.
  Логов и Герберг, держа в руках арбалеты, медленно шли по этой улице, прямой и широкой. Прямоугольные дома стояли за низкими оградами, выложенными из белого или светло-серого камня. Арочные проходы были вместо ворот. Окна в домах, небольшие и узкие, находились почти под самой крышей. Встречались двухэтажные дома с подобием балконов и лоджий. Кое-где стены были расписаны яркими, замысловатыми узорами.
  - Умели строить, - сказал Герберг. - Одни в своем развитии дальше хижин не пошли, а другие город построили.
  - Город строили те же руки, что и хижины, - сказал Логов. - Только под руководством более знающих людей. Разные уровни развития.
  - А почему так получились?
  - Знал бы - ответил, - отмахнулся Логов. - Будь внимательней.
  - Не вижу опасности.
  - Ещё увидишь,- сказал Логов.
  Улица вывела их на широкую площадь. Недалеко стояло несколько небольших ступенчатых пирамид, украшенных каменными барельефами. На их плоских вершинах виднелись каменные фигуры. Все эти небольшие пирамиды были связаны между собой подобием невысокой перемычки, сложенной из маленьких тщательно подогнанных каменных блоков. Напротив каждой пирамиды, на круглом каменном возвышении стояли четырёхгранные обелиски, покрытые со всех сторон сложными барельефами, в которых, при определённой доле фантазии, можно было различить фигуры людей и животных.
  На противоположной стороне площади стояли огромные пирамиды с какими-то строениями на вершине. К одной из пирамид примыкало большое здание замысловатой архитектуры.
  Отсутствие людей в городе вызвало у Логова состояние тоски.
  - Мёртвый город, - произнёс он.
  - Совершенно целый и брошенный? - удивлённо спросил Герберг.
  - Когда-то такие города находили в большом количестве. Не все были разрушены. Очевидно, жители покидали их по каким-то объективным причинам.
  - Этот брошен совсем недавно. Даже не успел зарасти травой.
  Они остановились посреди площади.
  - Красиво строили, - Герберг не мог скрыть восхищения.
  - Красиво, - согласился Логов. - Только нам с тобой от этого не легче.
  - Может быть, кто-нибудь здесь всё-таки есть? - предположил Герберг. - Не могут жители просто так бросить свое жильё?
  - Наверное, были причины, - снова повторил Логов.
   Они подошли к одной из больших пирамид, ступенями уходящую вверх. Узкая крутая каменная лестница вела к вершине.
  - Полезем? - спросил Герберг.
  - Зачем? - Логов удивлённо посмотрел на него. - Лучше пойдём вон в то здание. Это, наверное, дворец правителя города. Может быть, найдём что-нибудь интересное.
  Они подошли к широкой лестнице, сложенной из одинаковых каменных блоков и медленно поднялись по ней, остановившись перед большой деревянной двухстворчатой дверью. Замысловатая резьба покрывала всю её поверхность. Одна створка была чуть приоткрыта. Массивные квадратные колонны обрамляли первый этаж дворца. Как и лестница, они были сложены из камней. На поверхности некоторых колонн виднелись узорные барельефы. И вновь тревожно стало внутри у Логова. Опять смутное беспокойство, предчувствие опасности заставило его оглянуться. Но площадь была пустынной.
  Герберг ногой толкнул приоткрытую створку двери. Она бесшумно открылась, и прохладный сквозняк коснулся их лиц. Логов поёжился, но пошёл следом за Гербергом, смело вошедшим в полутёмное помещение дворца. Внутри были квадратные колонны с узорами, держащие низкий потолок. Свет проникал в прямоугольные окна, находящиеся под ним. Пройдя длинный проход между колоннами, Логов с Гербергом вошли в большой квадратный зал, потолок которого сходился под углом вверху. Все стены и потолок были украшены фресками. Яркий солнечный свет проникал в четыре окна. Сочные краски, точность изображения фигур людей и животных, мельчайшая проработка деталей, узоров и орнаментов, всё это настолько поразило Логова, что он замер посредине зала, изумлённо разглядывая стены. Герберг тоже удивлённо рассматривал фрески. На них были изображены сцены жизни, какие-то обряды и ритуалы, портреты людей.
  - Неужели это создали индейцы? - спросил Герберг.
  - Если они такой город построили, то и такие фрески могли сотворить, - усмехнулся Логов.
  - А может быть, художника пригласили со стороны?
  - Ересь какую-то несёшь, - сказал Логов. - Таланты есть в любом народе. Нужно лишь дать толчок, чтобы они проявились. Я не удивляюсь тому, что нарисовано. Я поражаюсь - как это сделано! Краски, техника живописи и исполнение... Талантливо!
  - Да,- согласно кивнул головой Герберг. - Красиво!
  Логов подошёл поближе к одной стене, пригляделся, потрогал пальцем, зачем то понюхал его..
  - Странное ощущение. Словно недавно нарисовано, - сказал он.
  - Состав красок, наверное, такой, что они долго сохраняют свежесть, - предположил Герберг.
  Через широкую дверь в противоположной стене зала, они прошли короткий полутемный коридор с гладкими стенами без каких-либо украшений, и вышли во внутренний открытый дворик, заросший ярко-зелёной травой. Кое-где в этой зелени, виднелись большие оранжевые и алые цветы. Выходов из дворика не было. По периметру стояли высокие стены, облицованные белыми плитами. Но в одном углу оказалась каменная лестница, круто уходящая вверх, где находилось подобие терассы.
  Герберг и Логов поднялись по лестнице и оказались на крыше дворца. С неё прекрасно просматривалась вся площадь с пирамидами и прилегающими домами.
  - Странно всё-таки. Город и без жителей. Почему? - сказал Герберг.
  - Никто этого не знает, - сказал Логов. - Такие города в джунглях строили ольмеки, майя, тольтеки. Жили в городе лет сто, двести, а потом оставляли и уходили. Откуда пришли, зачем построили, почему оставили и ушли? Никто не знает. Есть много гипотез, но ни для одной не найдено полного подтверждения.
  - Алексей, а ты ничего подозрительного не заметил? - спросил Герберг, глядя на площадь.
  - Нет, - пожал тот плечами. - Ничего такого не заметил.
  - Слишком чисто в этом заброшенном городе.
  - Так некому сорить. Жителей-то нет.
  - А ветер? А дожди? Джунгли, наконец. Они же растут со всех сторон и должны поглотить этот город.
  - Когда в двадцатом веке находили такие города, они, действительно, были поглощены джунглями. Ну, а этот, недавно покинут и не успел прийти в запустение.
  - Мне кажется, здесь и месяца хватит, чтобы грязи было по колено.
  - Ты хочешь сказать, что из города ушли не все жители? - Логов посмотрел на Герберга.
  - Конечно, - сказал тот и показал на самую дальнюю пирамиду. - Посмотри-ка туда...
  Логов увидел, что из помещения, стоящего на вершине пирамиды, жидкой струйкой поднимался к небу сизый дым.
  
  
  
  
  3.
  
  Логов стоял так близко к пирамиде, что глаза его видели только несколько её высоких каменных ступеней, круто уходивших ввысь.
  - Как будто для великанов сделаны, - оказал Герберг, стоящий рядом с запрокинутой головой. - Даже вершины пирамиды отсюда не видно, такая крутизна.
  - Эти ступени специально сделаны такими большими. Так жрецы ломали гордость людей, запугивали их.
  Чтобы поставить ногу на ступень, пришлось её так высоко поднимать, что колено почти упиралось в грудь. Логов отсчитал ступеней тридцать, а уже и дыхание участилось, и сердце заколотилось, и ноги заныли от усталости. Сзади шумно пыхтел Герберг.
  - Отдохнём... - выдохнул Логов.
  Они сели на ступень, посмотрели на нижние ступени. Было полное ощущение того, что лестница почти отвесно падает вниз.
  - Охота им было всё это строить, чтобы потом бросить? - спросил Герберг.
  - Жрецы заставляли делать от имени богов, - сказал Логов.
  Относительно крыши дворца, они находились выше, поэтому вид города был немного иным. Гигантское здание дворца распласталось на земле строгим квадратом. Внутренний двор походил на зеленое окно в крыше. За дворцом виднелись какие-то ровные площадки, мощенные небольшими светлыми плитами. Несколько зданий, с каменными изваяниями у входа и на крыше, казались совсем маленькими.
  Запыхавшиеся, с трудом поднимая одеревенелые ноги, Логов и Герберг наконец-то взобрались на вершину пирамиды. Прямо перед ними стояла огромная, искажённая яростью и ненавистью фигура неописуемого металлического чудовища, слепившего отражёнными лучами солнца от своей блестящей поверхности. Слева и справа идола в каменных чашах догорали куски дерева, выбрасывая в синее небо сизые струйки дыма. За истуканом виднелось прямоугольное тёмное отверстие входа в храм. В том, что здание на вершине пирамиды было храмом, у Логова сомнений не вызывало. Герберг потрогал рукой сверкающую поверхность идола.
  - Золото, - сказал он. - Неужели весь из золота?
  - Наверное, весь, - сказал Логов. Он обошёл Герберга и встал перед входом в храм.
  - Зайдём? - опросил Свен.
  - Попробуем, - ответил Логов, и они, пригнувшись, вместе шагнули в прямоугольный проём, не забывая выставить перед собой заряженные арбалеты.
  В храме было темно и прохладно: толстые стены, сложенные из огромных, хорошо подогнанных друг к другу камней, защищали внутренние помещения от зноя. Окон не было. Свет проникал лишь через вход.
  Глаза постепенно привыкали к темноте. У Логова мелькнула мысль, что в этот момент их можно брать как слепых котят. Шёпотом он сказал об этом Гербергу. Тот согласно промычал в ответ. Почему-то громко говорить не хотелось.
  По периметру вдоль стен на массивных каменных возвышениях стояли маленькие и большие изваяния, изображавшие, очевидно, каких-то богов. Многие изваяния были раскрашены красками с преобладанием жёлтых, красных, коричневых и зелёных цветов. Рядом с каждым идолом стояли причудливые сосуды и огромные блюда, наполненные тёмной жидкостью с резким знакомым запахом. Мозг Логова услужливо подсказал, что так пахла кровь, когда он рубил испанцев.
  - Сколько крови! - пробормотал Герберг. - Смотри, Алексей, совсем свежая! Наверное, и дня не прошло! Значит, здесь есть жители?
  - Думаю, что мы с ними скоро познакомимся, - сказал Логов. Гулкое эхо его голоса, многократно отразившись от стен храма, пропало где-то вверху.
  В центре на огромной каменной плите поднятой над полом на метр и лежащей на четырех каменных столбиках, стояла металлическая копия идола, что был снаружи. Вокруг этой небольшой копии лежали груды различных предметов: маленькие фигурки из зеленоватого камня и золота, пластинки с рельефными рисунками, браслеты, кольца, многие инкрустированные разноцветными камешками.
  Одна фигурка заинтересовала Герберга, и он стал внимательно её осматривать.
  Вдруг раздался громкий голос, из-за эха похожий, скорее всего на рык крупного хищника, чем на звук, издаваемый человеком. Голос прорычал несколько непонятных фраз и замолчал. Герберг замер с фигуркой в руке, а Логов стал поспешно оглядываться. Но ничего подозрительного не заметил.
  - Пошли отсюда, - сказал он Гербергу.
  Они вышли из храма, и яркий солнечный свет на миг ослепил их. Проморгавшись, увидели, что окружены плотным кольцом высоких воинов, одетых в подобие доспехов и со шлемами-масками на головах. Угрожающе покачивались огромные плюмажи из белых перьев. Прикрываясь круглыми щитами, воины направили копья в центр круга, где оказались Логов и Герберг. Тягостное молчание не предвещало ничего хорошего.
  - А ты говоришь - мёртвый город, - усмехнулся Герберг.
  - Кто же знал, - сказал Логов, лихорадочно соображая, что предпринять дальше.
  Вдруг кольцо воинов разомкнулось, и Логов увидел сгорбленную фигурку старика, закутанного в белую накидку. Низкий покатый лоб переходил в массивные надбровные дуги, под которыми недобрым огнем горели маленькие глазки. Огромный нос начинался почти от середины лба и походил на уродливый клюв птицы. Морщинистые губы беззубого рта сжались в надменно-презрительную зловещую полуулыбку. Многочисленные морщины избороздили всё лицо старика. Волосы, вымазанные чем-то бурым, были собраны на затылке в пучок, в котором торчали три жёлтых пера. Из-под накидки виднелись кривые, тонкие старческие ноги в грубых сандалиях.
  Старик долго и молча разглядывал неподвижно стоящих Логова и Герберга. Арбалеты в их руках не привлекли его внимания. Потом он что-то сказал, явно обращаясь к Логову. В произнесенной фразе лишь несколько слов показались знакомыми. Язык племени, которое первым приютило их, немного походил на язык старика.
  Логов решил попробовать поговорить с ним.
  - Мы пришли с миром, - сказал он.
  Старик понял. Это было заметно по его глазам, чуть пригасившим злобное пламя. И он ответил на языке племени. Очевидно, старик знал его:
  - Вы белые люди. Вы не похожи на людей ица...
   Логов читал перевод, выдаваемый универсальным браслетом. Видимо, последнему слову тот не смог подобрать подходящего сравнения, и выдал на экран микродисплея всё слово как есть - ица.
  - Мы пришли издалека, - сказал Логов, читая транскрипцию фразы, выданную браслетом, после того, как набрал слова на микропульте. Старик-индеец сразу обратил на это внимание.
  - Зачем вы смотрите на свои браслеты? - спросил он, и к ещё непогасшему в его глазах огоньку злобы, примешался блеск подозрительности.
  - Они помогают общаться с вами, - сказал Логов.
  Старик произнес короткую фразу на другом языке, которую браслет не смог перевести. Воины подняли свои копья и быстро перестроились, образовав коридор из двух рядов. Теперь Логов заметил у некоторых воинов за поясом топорики и широкие ножи.
  - Уходите, - вдруг сказал старик на знакомом языке племени. - Белые люди принесут зло на землю ица! Если не хотите лечь на жертвенный камень - уходите, - он несколько раз махнул морщинистой сухой рукой.
  - Но мы не те белые люди... - попытался было объяснить Герберг. Логов схватил его за руку.
  - Пошли, Свен, скорее! Я удивляюсь, что они нас отпускают, - быстро сказал он.
  В прорезях устрашающих масок недобро поблескивали глаза воинов. Копья, поднятые кверху, угрожающе закачались.
  - Белые люди погубят народ ица! - кричал уже старик, а браслеты исправно переводили. - Они будут убивать мечом и непосильным трудом, огнём и болезнями! Горе народу ица! Горе!
  Спускаться с пирамиды оказалось еще сложнее, чем подниматься. Лестница, казалось, отвесно падала вниз, и, если чуть ускорить шаг, то можно было скатиться по ступеням.
  - Смотри прямо, - сказал Логов Гербергу, заметив, как тот слегка качнулся вперед.
  Уже проходя скорым шагом по площади, Логов оглянулся на грохот барабана, несущийся с вершины пирамиды. У самого её края стояли воины, и ветер колыхал их огромные плюмажи из перьев. Около лестницы потрясал сухими кулаками старик. Дым из храма валил густыми чёрными клубами.
  - Почему они отпустили нас? - пробормотал Логов.
  - Что? - спросил Герберг.
  - Обычно, если индейцы захватывают в плен, то потом приносят в жертву.
  - Сердце вырывают?
  - Да. А тут - отпустили.
  - Может быть, приняли за кого-то? - предположил Герберг. - За призраков?
  Через несколько минут джунгли скрыли обоих. Но долго ещё они слышали гул барабанов, а, посмотрев в сторону города, видели чёрный дым, поднимающийся к небу.
  
  
  
  4.
  
  Наконец-то подули западные ветры и разогнали серые тучи над гаванью Белен, где стояли каравеллы. Полуголые матросы и солдаты целыми днями грелись на солнце, сушили снасти, амуницию и продолжали заниматься ремонтом.
  Прошло два дня, как был отправлен с письмом к брату Адмирала посланец. Обратно с ответом он не возвратился, хотя колония брата находилась всего лишь в одном световом дне пути. Это тревожило Адмирала, но не очень сильно. Гарнизон у брата насчитывал почти сто человек, оружия и припасов было много. Так что, отражать атаки индейцев они могли без особых затруднений.
  Правда, Бартоломео принялся ловить индейцев, чтобы продать как рабов на Гаити. И хотя Адмирал был скрытым противником рабства, действовать брату не мешал. Но после массового самоубийства индейцев, Адмирал изменил своё мнение. В рабство всех индейцев не загонишь, а вот заставить верить в бога - можно. Это усмирит их дух, который не даст воли телу. Но единственный священник, францисканский монах, лежал с лихорадкой, поэтому обращение индейцев в веру Христову Адмирал отложил на неопределённый срок.
  Сын Эрнандо вновь стал пропадать на реке Верагуа, промывая песок в поисках золота. Иногда к нему присоединялось несколько солдат и матросов. Крупных самородков не находили. Довольствовались мелким песком, которого за один день промывки набиралось с четверть ладони.
  Нападения индейцев Адмирал не боялся. Они ушли от побережья далеко в джунгли, избегая стычек с испанцами. Иногда случайные группы охотников повоевать налетали на пирогах, но такие нападения легко отбивались. Достаточно было выстрелить из пары аркебуз или из пушки.
  На четвертый день ухода индейца-посланника, Адмирал, обеспокоенный за судьбу брата и колонистов, решил послать небольшой отряд из двадцати человек. Но вечером произошли два события, которые заставили отказаться от этой затеи.
  Сначала, под вечер вернулся индеец с запиской от брата. Бартоломео писал: "Любезный старший брат мой, сеньор Адмирал дон Кристобаль Коломбо! На Ваше письмо, отправленное с посланником и полученного мною два дня назад, написал ответ, который отсылаю к Вам с тем же индейцем.
  Дела наши идут плохо. Индейцы непрерывно атакуют посёлок. Не дают покоя ни днём, ни ночью. В стычках с ними гарнизон потерял 12 человек убитыми, а остальные или раненные или больные.
  Отряд дона Вальядо, захвативший в одном селении много индейцев, был разбит, а рабы освобождены. Уцелели только семь человек из двадцати, которые двигались впереди отряда. Когда они услышали шум схватки и повернули коней назад, всё было закончено. Неизвестные, напавшие на отряд, хорошо владели мечами. Они унесли всё оружие, увели лошадей, сняли с некоторых убитых солдат доспехи. Попытки солдат догнать индейцев, не увенчались успехом.
  На другой день в стычке с индейцами солдаты захватили одного в плен, который рассказал им, а потом и мне, когда его привели в гарнизон, о том, что изрубили отряд дона Вальядо два белых человека с серебристой блестящей кожей. Не знаю, стоит ли им верить, любезный брат мой, Кристобаль?
  Получив Ваше письмо, решили собираться в дорогу. Воссоединимся с Вами дня через два или три.
  Да благословит Вас Господь! Дон Бартоломео Коломбо". Брат звал Адмирала на итальянский манер, остальные же на испанский - Кристобаль Колон.
  Адмирал еще раз прочитал письмо, задержавшись на строчках о двух серебристых людях. И сжал недовольно губы. В это трудно было поверить, но двое разгромили целый отряд. Они что, слуги дьявола или ангелы Господа нашего?
  Адмирал пытался вспомнить дона Вальядо, но на каравелле такого офицера не было. Наверное, сел незаметно в Санта-Доминго с некоторыми солдатами. Шпион наместника Овандо.
  "Кто же они такие, двое белых с серебристой кожей?" - эта мысль не давала покоя Адмиралу.
  Он поднёс письмо к свече и долго смотрел на горящую бумагу.
  Стук в дверь прервал созерцание Адмирала. Он быстро смахнул пепел на пол и громко спросил;
  - Кто там?
  - Я, отец, - послышался голос Эрнандо.
  - Входи, сынок, - обрадовался Адмирал, вставая со стула.
  Вошёл Эрнандо, явно взволнованный и от этого заметно побледневший.
  - Отец, посмотрите, что я нашёл, - голос мальчика дрожал от волнения. Он протянул Адмиралу белый платок, на котором лежали четыре золотых самородка. Не очень большие, чуть меньше голубиного яйца, с вмятинами, они тускло поблескивали при свете свечи. Глаза Адмирала заблестели. Он осторожно взял один, самый крупный самородок, долго рассматривал его, даже попробовал на зуб.
  - Где ты нашёл их? - спросил он сына.
  - Я поднялся чуть выше по течению, и увидел сразу же в первой промывке.
  - Никто не видел?
  - Нет, отец. Солдаты, что были со мной, Хуан и Антонио, спали на берегу.
  - Я возьму самородки и спрячу. А если ты завтра найдёшь ещё, то нам будет что показать королю Фердинанду!
  - Завтра с утра пойду на то же место.
  - Ты хорошо запомнил его?
  - Да, отец.
  Адмирал положил руку на плечо сына и улыбнулся:
  - Ты стал совсем взрослым, мой мальчик. Я правильно сделал, взяв тебя в эту экспедицию. Надеюсь, что ты продолжишь мое дело... - Он вздохнул, и вновь посмотрел на самородки, которые держал в другой руке. - Необходимо эти самородки и то место, где ты их нашёл, официально зарегистрировать нотариусом и королевскими контролером. Поужинай, Эрнандо, а я пройдусь по кораблю.
  Адмирал вышел из своей каюты на палубу. Тёмная южная ночь окружала каравеллу. Лишь фонарь на носу, да ещё один, на корме, горели в это время. Дремал вахтенный матрос, оперевшись об мачту. Вдоль одного борта, прямо на голых досках храпела часть экипажа. Остальные были в нижних помещениях каравеллы.
  Адмирал долго смотрел в ночное небо, на тусклые пятна фонарей соседнего корабля. Под одним ходил взад-вперёд вахтенный.
  Те двое серебристых людей, упомянутые в письме брата, не давали покоя Адмиралу. Тревога зародилась в его душе.
  
  
  
  
  ТАЙНА АДМИРАЛА.
  
  
  
  1.
  
  - Я устал, Алексей! Чертовски устал! Эти хождения по джунглям, эта какая-то неприкаянность, неопределенность, чужеродность действуют угнетающе! Вначале я думал, что устроимся, как-нибудь приживемся. Но сейчас всё сильнее ощущаю, что чужой здесь. Вроде бы и свой, но чужой! Понимаешь?
  Герберг врезался в заросли, раздвигая их телом, рубил мечом, чтобы как-то израсходовать всю ту злость, что накопилась в нем, особенно в последние дни. Логов это чувствовал.
  Он сам был злой, может быть не так сильно, как Герберг. И он молча слушал Свена, давая тому возможность выговориться.
  - За свою жизнь несколько раз попадал, казалось, в безвыходные ситуации. Да ещё, в какие ситуации - жизнь или гибель. Выбирался... Один раз даже и не понял, как, но сделал всё, чтобы избежать гибели. А здесь я оказался в странном положении - жизни моей, при желании, может никто не угрожать, но получается, что сам ищу своей погибели.
  - Обстоятельства так складываются, - сказал Логов.
  - Какие обстоятельства, если мы сами ищем, куда бы приложить свои головы и руки! И что в итоге? Убиваем себе подобных, а благородная затея, поднять индейцев на борьбу с конкистадорами, так затеей и осталась!
  - Ты не прав, Свен. Тут можно поспорить!
  - О чём, Алексей? Как они друг друга обманывают, а мы лезем со своей честностью? Допустим, обучили бы одно племя хорошо владеть оружием и некоторым правилам рукопашного боя. Думаешь, они не использовали бы своё преимущество для завоевания и покорения других племён? Обязательно бы воспользовались, поскольку в джунглях один закон - кто сильный, тот и главный.
  - Ну, хорошо, Свен? Давай тогда останемся простыми наблюдателями. Не будем ни во что вмешиваться, а просто смотреть. Жить среди живых людей и смотреть, как одни убивают других, как сильный угнетает слабого. Я сомневаюсь, что ты спокойно будешь созерцать на этот беспредел вокруг себя. Ты уже показал, что равнодушным оставаться не можешь.
  - Это случайность...
  - Это закономерность, Свен. Мы с тобой так воспитаны. Поэтому нам трудно понять все нравственные выкрутасы живущих здесь людей. Да попади мы не сюда, а в другое место, в Европу, например, было бы то же самое. Даже, как мне кажется, погибли быстрее бы...
  Герберг шумно вздохнул и остановился. Логов подошёл ближе к нему.
  - Я понимаю, Свен, что у тебя на душе творится. Выход у нас с тобой один: нужно где-нибудь пристраиваться. Вспомни, как мы жили в посёлке. Столько забот сразу появилось, что и думать ни о чём другом не могли.
  - Боюсь - деградируем. Всё-гаки не тот уровень.
  - Вот и нужно стараться делать так, чтобы не опуститься духовно и морально до людей этого века. Оставаться на том уровне, который у нас есть. А еще лучше будет, если мы свои знания передадим детям. И не только чужим...
  Герберг усмехнулся:
  - Предлагаешь жениться?
  - А почему бы и нет? Или учить, или с генами всё перейдет. Есть разница?
  Герберг уже успокоился, и злость у него прошла.
  - Наверно, я не смогу этого сделать.
  - Жениться?
  - И жениться тоже. Тут самому как бы выжить... О семье ли речи заводить?
  - Ну и напрасно, Свен. Нужно логически рассуждать, а не эмоциями.
  Герберг с усмешкой взглянул на Логова, хотел, очевидно, что-то сказать, но промолчал.
  Заросли стали реже, а вскоре закончились. Логов и Герберг вышли на открытое место, где в некоторых местах поднимались пологие холмы.
  - Море недалеко, - сказал Герберг. - Запах его чувствую.
   Логов ничего не чувствовал и лишь пожал плечами.
  Грохнул выстрел, и над их головами с басовитым жужжаньем пролетела пуля. Оба быстро упали в траву.
  - Испанцы!- пробормотал Герберг, оглядываясь. Но из-за высокой травы ничего не было видно, кроме неба, редких облаков и ближайших кустов.
  - Откуда стреляли? - спросил Логов.
  - Спроси что-нибудь полегче, - буркнул Герберг. Он мечом пошевелил недалеко от себя невысокий куст, и тут же справа раздалось два выстрела. Пули, прожужжав, впились в землю возле куста, сбив несколько листьев.
  - Метко стреляют, - вздохнул Герберг. - Подняться будет трудно.
  - Поползли, - сказал Логов.
  - Куда?
  - В ту сторону, откуда стреляли. Подползём поближе, и будем действовать по обстановке...
  Ползти не пришлось. Послышался топот копыт, и из кустов, чуть дальше того места, откуда из джунглей вышли Логов и Герберг, выскочила группа всадников. В кирасах, в шлёмах с перьями, с копьями, наклоненными к земле. Некоторые всадники прикрывались круглыми щитами.
  Логов замешкался, вставая, а Герберг уже был на ногах и выстрелил из арбалета. С глухим звуком короткая стрела пробила доспех скачущего впереди всадника и сбросила его с лошади. Она испуганно прянула в сторону, столкнулась с другой лошадью, та тоже дёрнулась. Всё это Логов увидел, уже встав в полный рост. Он тоже выстрелил, но неудачно: стрела ушла поверх голов нападавших. Отбросив арбалет, встал спиной к Гербергу и вытащил меч. Всадники брали их в кольцо. А из кустов выбегали солдаты. Много солдат.
  На этот раз бойцы были поопытнее. Логов не видел, как рубится Свен. Он с трудом отражал удары четырёх всадников, напавших на него. Обрубив наконечники копий, Логов решил поранить лошадей, чтобы всадники спешились. Хитрым приёмом ему удалось проскользнуть между ними, по пути ударив мечом по ногам лошадей. Но и сам получил крепкий удар в затылок. В голове сразу зашумело, накатилась тошнота и слабость. Логов упал на одно колено, пытался махнуть рукой с мечом, но новый удар в спину швырнул его на траву. Боль, резкая, пронизывающая впилась в позвоночник и горячими ручейками побежала по телу. Сквозь гул в голове он слышал крики, ещё выстрелы.
  Его грубо подняли, заломив за спину ослабевшие руки. Как в тумане он видел кучку солдат и всадников, окруживших высокую серебристую фигуру. Вдруг Герберг повернул голову, и Логов увидел светловолосого, синеглазого и бородатого человека из своего сна. Лицо Свена было в крови...
  Логова сильно встряхнули, и боль из позвоночника впилась в голову, добавив боли затылку. Сознание покинуло Алексея.
  
  
  
  
  2.
  
  Очнулся Лотов от лёгкого прикосновения к вискам. Открыв глаза, увидел в сумраке сосредоточенное лицо Герберга.
  - Живой? - улыбнулся Герберг, прекратив массаж висков.
  - Вроде бы, - отозвался Логов. Боль в голове была слабой, а спина, вообще, не болела.
  - Досталось тебе, - сказал Герберг. - С трудом болевые участки локализировал. Синяки небольшие остались.
  - Тебе тоже перепало? - сказал Логов и тронул шрам на щеке Свена. - Успел заживить...
  - Ты же знаешь, что я силён в экстрасенсорике.
  - Знаю, что ты был одним из лучших в Академии. А я еле-еле научился некоторым азам.
  - По способностям и успехи.
  - Где мы? - Логов приподнялся, оглядываясь. Они находились в каком-то небольшом помещении, сделанном из толстых брёвен. Под потолком, выложенном из таких же брёвен, виднелось крохотное квадратное отверстие, в которое пробивались хилые лучи света. Была и дверь, если только небольшой квадратный люк в одной из стен можно было назвать дверью. На полу, а вернее, на каменистой земле, лежали кучки сухой жесткой травы.
  - В плену, Алексей. Попались, всё-таки... - вздохнул Герберг.
  - Поопытней вояки оказались. Не такие, как в первой стычке.
  - Согласен. С одним долго махался. Все мои выпады отражал то мечом, то щитом. Пока на него внимание переключил, сзади по голове чем-то ударили...
  - Щеку он зацепил?
  - Он... Ловкий попался. Глаза такие злые. Мне показалось, что они специально охотились за нами. Сначала незаметно следили в джунглях, а на открытом месте напали.
  - Мне так не показалось.
  - Первый раз солдаты были испуганные какие-то. У всех реакция замедленная. А здесь чувствовалась целеустремлённость, во что бы то ни стало нас захватить. Видимо, та первая стычка насторожила.
  - Ещё бы! Двое каких-то типов перебили двадцать человек и освободили захваченных рабов. Отобрали хорошие деньги. Тут поневоле объявишь на нас охоту.
  - И что нас ждёт?
  Герберг пожал плечами:
  -Кроме смерти, думаю, ничего... Хотя, кто их знает. Может быть, придумают что-нибудь другое.
  Логов вздохнул:
  - Почему нас не связали?
  - Отсюда не убежишь. А может быть, за благородных приняли. Таких, в те времена, вроде бы не связывали.
  - Даже в таком деле свои традиции?
  - Тебе ли этого не знать, Алексей, - удивился Герберг. - Из-за испанского языка столько древних книг прочитал. Неужели не встречал в них таких правил?
  - Всего не запомнишь? - сказал Логов и сделал попытку встать. Голова слегка закружилась, его качнуло, но Герберг поддержал.
  - Голова кружится, - вздохнул Логов, с трудом удерживаясь на дрожащих ногах. Шагнув к стене, он прижался к ней спиной.
  - Скоро пройдёт, - сказал Герберг. Он сделал несколько разминочных движений. Затем пошёл вдоль стен, внимательно осматривая их, насколько это было возможно в сумеречном свете.
  Вдруг открылась дверь, и чьи-то руки поставили кувшин и две лепёшки сверху.
  - Подкармливают! - сказал Герберг, подходя к кувшину. Взял лепёшки, попробовал одну. - Вкус какой-то странный, но есть можно.
  Логов тоже подошёл. Боль прошла, и появилось чувство голода.
  Они молча съели лепешки, запивая прохладной, прозрачной водой.
  - Видимо, серьёзно готовятся к встрече с нами, если кормят, - сказал Герберг.
  - Да, за своих убитых спросят сполна.
  - Сами виноваты, что расслабились...
  Дверь снова открылась. Виднелась за ней зеленая трава и ноги в сапогах.
  - Выходите, - сказал по-испански грубый голос.- Быстрее!
  Герберг посмотрел на Логова.
  - Пошли, - сказал тот и вздохнул.
  Согнувшись в три погибели, они, почти на корточках, пролезли в дверь и сразу выпрямились.
  Человек десять солдат с хмурыми лицами, но любопытными глазами, окружили их. Несколько копий уткнулись в бока.
  - Уберите копья, - резко сказал Логов по-испански. - Мы никуда не убежим!
  Солдаты растерянно посмотрели на человека без доспехов, стоящего чуть в стороне. Синий плащ скрывал его фигуру, шляпа с белыми перьями была надвинута на глаза. Он качнул головой и произнес сквозь зубы:
  - Уберите!
  Копья поднялись кверху, но несколько солдат обнажили мечи.
  - Идите за мной, - бросил человек в синем плаще.
  Окружённые солдатами, Логов и Герберг последовали за ним.
  Вокруг было несколько строений, сложенных из брёвен. Они не очень-то походили на дома, в понимании Логова, но, несомненно, это были жилые здания. Кое-где стояли лошади, мелькали полуголые тела индейцев.
  Вдалеке, за строениями, виднелся частокол из заострённых брёвен.
  - Посёлок или крепость, - сказал негромко Герберг. - Мы в плену у колонистов.
  - У конкистадоров, - сказал Логов.
  - Это одно и то же.
  - Не совсем, конечно...
  На их разговор никто не реагировал. Человек в синем плаще молча шёл впереди. Солдаты гремели доспехами по-бокам и сзади.
  Показался навес на четырёх тонких столбах. Под ним стоял грубо сколоченный стол, вокруг которого сидело несколько человек. Одеты они были разнообразно, с преобладанием синих и чёрных цветов. Все при шпагах или мечах. Шляпы с белыми перьями они держали в руках, кроме одного, сидевшего в центре стола.
  Судя по напряжённым лицам, Логова с Гербергом ждали. Человек в синем плаще, чуть полуобернувшись, скомандовал: "Стой!" - снял шляпу и, почтительно поклонившись, обратился к сидящему в центре стола:
  - Сеньор Комендант. Пленные доставлены.
  - Вижу, - низким рокочущим голосом отозвался тот и откинулся на спинку стула. Его чуть одутловатое лицо было надменным, а серые, стальные глаза, смотрели без всякого любопытства, но с нескрываемой ненавистью. Логову стало неприятно от этого, ничего хорошего не предвещающего, взгляда. Герберг же довольно спокойно смотрел на Коменданта, и только желваки выдавали то усилие, какое он прилагал для показного спокойствия.
  - Ну-с, сеньоры, - сказал Комендант. - Хотелось бы узнать, кто вы такие, откуда прибыли и для чего убиваете моих офицеров и солдат?
  Логов решил ничего не скрывать и говорить открыто, но так, чтобы его собеседникам было многое понятно.
  - Я, Алексей Логов. А это мой друг и помощник Свенальд Герберг. Мы прибыли издалека. Так получилось, что судно, на котором мы передвигались, потерпело крушение, и нас выбросило на берег. Убийство ваших людей мы совершили по причине того, что они - вооружённые, убивали безоружных. Мы вступились за индейцев и, чтобы не быть убитыми, применили свои приёмы обороны и защиты. О случившимся мы, конечно, сожалеем, но считаем, что поступили правильно, так как защищали слабых, и безоружных.
  Сидевшие вокруг стола, при последней фразе Логова недовольно зароптали. Комендант помрачнел, нахмурил густые чёрные брови и сказал:
  - Я не знаю законов той страны, откуда вы прибыли. У нас здесь свои законы. За убитого офицера мы казним сто индейцев, за одного убитого солдата - пятьдесят. За убитого раба мы никого не казним.
  - Я сожалею, но мы не знали, что здесь можно убивать индейцев и нельзя убивать офицеров и солдат.
  Комендант помрачнел ещё сильнее, уловив иронию в голосе Логова.
  - Из тебя плохой дипломат, - негромко проговорил Герберг. - Мы погибнем...
  - Что оказал вам советник? - спросил один из сидящих в чёрном. У него было бледное лицо, чёрные навыкате глаза и небольшая бородка.
  - Он сказал, что в каждой стране свои законы, - ответил Логов. - И их нужно уважать.
  - Вы этого не сделали, - сказал Комендант.
  - Чтобы прекратить наш спор, доверимся разбираться в этом суду, - сказал Логов.
  - Властью, данной мне королём, я, как комендант Белена, являюсь и судьёй, поэтому могу решать все спорные вопросы, - комендант мрачно уставился на Логова.
  - Мы не признаём права вооружённых людей убивать безоружных, - сказал, чуть помедлив, Логов. - Это наша жизненная позиция. Мы так воспитаны в своей стране, и так же воспитываем детей.
  - Но вы находитесь на нашей территории и должны подчиняться нашим законам.
  - То есть - Испании?
  - Да!
  - Я ещё раз сожалею о случившимся, - начиная злиться, медленно сказал Лотов. - Только хочу уточнить, что мы защищали индейцев на их земле. На территории, где они проживают давно, а вы пришли недавно.
  Герберг негромко кашлянул и прошептал: "Не злись. Делаешь хуже".
  - Эти земли, где мы все находимся, вместе с лесами, полями, реками и жителями - адмирал Колон объявил собственностью их высочеств, короля и королевы Испании, - голос Коменданта звучал торжественно, глаза сверкали нескрываемым гневом. - Поэтому здесь действуют законы, принятые в Испании!
  - Извините, сеньор Комендант, но если бы индейцы высадились бы на испанский берег и объявили бы все земли Испании собственностью какого-нибудь касика, и, соответственно, установили бы свои законы, то как бы вы поступили в данной ситуации? - Логов постарался поменьше иронизировать, но это плохо получилось.
  Лицо Коменданта побагровело.
  - Здесь вопросы задаю я! - проревел он и хлопнул ладонью по столу.
  - Ну что ж, - вздохнул Логов. Он понял, что переубедить этих людей невозможно. Они живут по законам сильных мира сего, и никаких других правил не признают. А если учесть, что до самой Испании далеко, то можно, вообще, творить беспредел. Чем сеньоры конкистадоры и занимаются. - Поскольку мы ваши пленники, то наша дальнейшая судьба в ваших руках.
  Комендант, не скрывая замешательства, пристально посмотрел на Логова. Ненависть в его взгляде исчезла, появилось любопытство.
  - Что скажут благородные сеньоры? - обратился он к сидящим за столом.
  - Я думаю, что этих людей нужно показать сеньору Адмиралу, - сказал самый старый из сидящих. На вид ему было лет сорок и в волосах виднелось много седины.
  Остальные дружно закивали головами. Логову показалось, что Комендант с облегчением вздохнул. А, может быть, только показалось.
  - Оставим это решение в силе, - Комендант хлопнул ещё раз ладонью по столу.
  
  
  
  3.
  
  Где-то около полудня, носовой вахтенный матрос крикнул: "Вижу на берегу людей!"
  Адмирал в это время стоял на верхней палубе с двумя офицерами, которые докладывали ему о проделанном на данный момент ремонте каравелл.
  Первой мыслью была: "Индейцы!" Корабль стоял в двадцати метрах от берега, на котором Адмирал увидел кирасы, копья, лошадей и успокоился. Он понял, что это брат его, Бартоломео, со своими людьми возвращается из джунглей. Так же он увидел двух людей, идущих в кольце охраны. Действительно, одежда у них была серебристого цвета и необычного покроя. Адмирал сразу оценил удобство такого костюма. Ему понравились лица пленников: умные, немного усталые, но внушающие уважение.
  "Кто они? Откуда появились здесь, среди диких джунглей и индейцев? Неужели это жители страны, которая находится где-нибудь в джунглях?"
  Адмирал приказал спустить шлюпки, но офицеры опередили его, и несколько шлюпок, направляемые энергичными взмахами вёсел, уже плыли к берегу.
  Через полчаса Адмирал обнял своего брата.
  - Как ты, брат мой? - спросил он, пристально вглядываясь в одутловатое лицо.
  - Всё хорошо, Кристобаль, - ответил Бартоломео. - Со мной всё хорошо. А вот идея наша, основать колонию - не удалась. Индейцы, словно бешеные псы, сорвавшиеся с цепи, каждый день нападали на нас.
  Они направились к каюте Адмирала.
  - Может быть, ты или твои люди сделали что-то не так? Вначале они же неплохо встретили нас.
  - Не знаю. Может быть, виноваты солдаты. Но индейцы бросили свои селения, и ушли в джунгли.
  В каюте Бартоломео устало опустился в кресло, которое заскрипело под его грузным телом.
  Адмирал сел напротив, налил вина в два медных стакана.
  - Спасибо, брат! - Бартоломео крупными глотками осушил стакан, вытер платком губы. - Глоток хорошего вина никогда не помешает!
  - Может быть, дон Вальядо спровоцировал индейцев?
  - Нет. Дон Вальядо неплохой офицер и очень удачно захватывал рабов. И если бы не эти двое... - Бартоломео замялся, не зная как сказать. Даже прищёлкнул пальцами - ... из другой страны, как они соизволили представиться, то можно было набрать немного мараведи, продав рабов на Эспаньоле. Там они в цене.
  - Из какой страны? - насторожился Адмирал. - Неужели из внутренних областей?
  - Не знаю. Они сами так сказали - из другой страны, - брат налил вина и вновь выпил крупными глотками.- Люблю хорошее вино! После месяца жизни на одной воде, ничего вкуснее и приятней сейчас нет.
  - Что ещё они говорили? - нахмурился Адмирал.
  - Я задавал не очень много вопросов. Костеньядо прочесывал джунгли в поисках индейцев, после того, как отбил очередную атаку на крепость, и случайно увидел этих двоих. Они шли из глубины джунглей к морю. Я послал сорок лучших своих солдат и кавалеристов. И не зря... Еле-еле их скрутили. Очень ловкие оказались. Прекрасно владеют оружием и какими-то хитрыми приёмами. Будь у Костеньяды людей меньше, эти двое всех перебили бы.
  - Что еще ты узнал о них?
  - Мне кажется - они колдуны. Одному щёку рассекли, а утром не допросе смотрю, только шрам остался. Другого сильно солдаты побили, а он за ночь выздоровел. Несомненно, колдуны. Да ты сам поговори с ними.
  - Вечером, - сказал резко Адмирал. - Я думаю - это не совсем обычные люди и мне нужно подготовиться к разговору с ними.
  - Я, вообще, хотел им головы снести, да дон Корреджо предложил тебе показать.
  - Правильно сделал. Тебе лишь бы мечом рубить, да сжигать.
  - Да, брат это мое призвание - рубить и жечь! И я не отрицаю этого. А более всего люблю я золото!
  Бартоломео немного захмелел, лицо побагровело. Он налил себе ещё стакан. Адмирал посмотрел осуждающе, но не остановил. Он прощал слабости брата, понимая, что тот был здесь единственным человеком, на которого можно положиться.
  - Ты представляешь, что делал Костеньядо с захваченными индейцами? - спросил Бартоломео, выпив очередной стакан.- Нет? Ха! Он обвязывал их сухими ветками, да так густо, что они превращались в кусты, и поджигал. Ха - за! Ничего оригинальней я еще не видел...
  - Зачем ты мне это рассказываешь? - вновь нахмурился Адмирал.
  - Что бы ты знал, как мы развлекались, когда скучали.
  - Надо было всё делать осторожнее и мягче. Чтобы не возбуждать у индейцев ненависти.
  - Эге, брат мой, Кристобаль. Знаю, я твою политику: тихо хапать и грабить. Что бы плохо о тебе не подумали. Глупости все это! Их нужно держать в страхе! Всегда и постоянно! Чтобы боялись нас, чтобы знали, какие мы жестокие, если они будут непослушными!
  Бартоломео хотел налить ещё вина, но кувшин оказался пустым.
  - Больше нет? - уставил он на Адмирала пьяненькие глазки.
  - Нет, - покачал тот головой. - Иди, отдыхай. Каюта для тебя приготовлена.
  Покачиваясь, Бартоломео вышел на палубу. Адмирал шёл позади.
  С шумом и гамом поднимались на борт солдаты, бряцали оружием и аммунцией. Тихо и испуганно ржали лошади, которых поднимали из шлюпок на канатах. На соседней каравелле творилось то же самое.
  Подбежал офицер и доложил:
  - Сеньор Адмирал, погрузка заканчивается.
  - Где пленники?
  - В носовом карцере.
  - Охрану выставили?
  - Да. Часовой у двери.
  - Хорошо.
  Адмирал услышал крики и обернулся. Это Бартоломео, размахивая мечом, наступал на небольшую группу пленных индейцев, стоящих связанными возле мачты. Матросы и солдаты гоготали, глядя, как несчастные пленники пытаются уклониться от сверкающего лезвия.
  - Передайте дону Колону, что я призываю его к порядку, - приказал Адмирал офицеру.
  Тот осторожно подбежал к Бартоломео сзади и крикнул ему на ухо приказ Адмирала. Бартоломео оглянулся, быстро сунул меч в ножны и подошёл к смеющимся солдатам. Что-то сказал им, и те загоготали ещё громче.
  Адмирал молча повернулся и ушёл в свою каюту.
  
  
  
  4.
  
  
  - Заходите! - сказал офицер, открывая дверь, сделанную из гладко оструганных и тщательно подогнанных досок, потемневших от времени.
  В каюте, куда вошли вслед за офицером Логов и Герберг, был лёгкий полусумрак. Возле стола, на котором лежало много книг и бумаг, стоял высокий седой человек. Одет он был просто, без украшений, с небольшой чёрной шапочкой на голове. Заложив руки за спину, он молча рассматривал Логова и Герберга серыми большими глазами. Три свечи в массивном бронзовом подсвечнике, стоящем на столе, выпукло освещали его мощную фигуру.
  - Сеньор Адмирал, пленники доставлены, - доложил офицер.
  - Можете быть свободны, лейтенант, - сказал низким властным голосом высокий седой человек.
  Логов уже знал, из услышанных им разговоров солдат, что попал на корабль Колумба. А так же то, что это было его четвёртое плавание к берегам всё ещё неведомой земли. И сидя в тесной конурке, куда их втолкнули солдаты, он и Герберг решили между собой, что в случае совместного допроса, говорить будет в основном Логов, поскольку он лучше знает испанский язык.
  - Садитесь, сеньоры, - широким жестом Адмирал указал на два стула. Сам сел в кресло за столом.
  Когда Логов и Герберг сел, он сказал:
  - Чтобы не было недоразумений между нами, представимся друг другу. Я, дон Кристобаль Колон, адмирал их величеств, короля Испании Фердинанда и королевы Изабеллы.
  Логову неудобно было представляться сидя, поэтому он встал.
  - Я, Алексей Логов, а это Свенальд Герберг, - Свен привстал и наклонил голову. - Силой обстоятельств мы оказались в этих местах.
  Адмирал откинулся на высокую спинку кресла и спросил:
  - Позвольте узнать, сеньоры, чем вы занимаетесь?
  - Мы... - Логов чуть замялся. - Мы, в некотором роде, путешественники.
  Он заметил, как напряглось лицо Адмирала, и чуть сузились серые глаза. Нужно было уточнять, и Логов не стал скрывать истинное появление себя и Герберга в этих краях. В своём коротком рассказе он постарался использовать слова понятные Адмиралу. Заканчивая рассказ, Логов понял, что Колон не поверил ни единому слову. Недоверчиво поджатые губы слишком явно это выдавали.
  Адмирал помолчал немного, барабаня холёными пальцами по столу. На двух красовались перстни с драгоценными камнями. Затем взглянул на Герберга. Тот пожал плечами и сказал на скверном испанском:
  - Мне добавить нечего, сеньор Колон. Всё, что рассказал мой друг - это истинная правда.
  - Ну, хорошо, - в раздумье произнёс Адмирал. - Допустим, я поверю, что вы оба прилетели из далёкого будущего. Но поверят ли вам мои спутники: простые матросы и солдаты, неграмотные люди, многие крестьянского происхождения? Поверят? Я сильно в этом сомневаюсь.
  Он встал, прошёлся взад-вперёд по каюте, заложив руки за спину.
  - Вы сами понимаете, что я должен предпринять какие-то действия в отношении вас. Брат мой, Бартоломео, считает вас колдунами и преступниками. Вы убили много его солдат, и он хочет отплатить тем же.
  - Мы доверяем вам, сеньор Колон, и наша дальнейшая судьба полностью зависит от ваших решений? - сказал Логов.
  Адмирал бросил внимательный взгляд на него - искренно ли говорит.
  - У нас сейчас трудный период, - продолжал Логов, - и вы должны понять это. Мы оказались на своей планете, но в другом мире. Нам нужно прижиться в нём, потому что назад вернуться невозможно. Мы могли остаться у индейцев, но долго, пришлось бы привыкать.
  Услышав незнакомое слово, Адмирал вновь недоверчиво посмотрел на Логова.
  - Я понимаю, что моему рассказу трудно поверить. Но, к сожалению, кроме этих костюмов, которые на нас, мы ничего в качестве доказательства представить не можем.
  - Браслет, - сказал Герберг Логову на общем языке второй половины третьего тысячелетия.
  - Может быть, этот браслет убедит вас, сеньор Колон, в правдивости моих слов.
  Логов встал и подошёл к Адмиралу. Хотя тот был высокого роста, по сравнению со своими спутниками по экспедиции, но в данном случае едва доставал Логову до плеча.
  Логов продемонстрировал Адмиралу несколько рабочих режимов браслета. Но, кроме скептической полуулыбки, на лице Колона ничего не появилось. Лишь страх на мгновение изменил лицо, когда Логов включил фонарик браслета и лучик света попал в глаза Адмиралу. И ещё раз изменилось его лицо, когда браслет в режиме перевода заговорил механическим голосом по-испански, переводя слова Логова:
  - Эта вещь из того же времени, из того же далекого будущего, откуда появились мы.
  Гербергу стало смешно от испуга Адмирала, и он не смог сдержать улыбки. Колон, заметив это, нахмурился.
  Логов продолжал беседу в дипломатическом, как ему казалось, тоне:
  - Было бы лучше, если бы вы помогли нам перебраться в Европу.
  Адмирал чуть заметно усмехнулся и шумно вздохнул.
  - Это будет очень трудно сделать, учитывая настроение команды, - сказал он. - Я должен объяснить им причину моего решения везти вас в Старый Свет.
  - Но вы же Адмирал! - воскликнул Герберг.- Вы можете приказать.
  Грустная улыбка появилась на лице Колона. Он опять вздохнул.
  - Это мое последнее плавание. Средства на его организацию я добыл с большим трудом. Их величества отвернулись от меня, а без королевской помощи и защиты я имею только звание адмирала, но никак не власти. И если матросы и солдаты подчиняются мне, то офицеры и купцы могут сделать вид, что не слышат моего приказа.
  - Наверное, вы сами виноваты в этом, - сказал Логов с сочувствием.
  - Сам? Возможно... - Адмирал вновь заходил по тесной каюте. И снова остановился. - Кстати, сеньоры, если вы из будущего, то, наверное, знаете, что будет со мной дальше?
  - Вы желаете это знать? Зачем? - спросил Логов.
  - Простое любопытство.
  - Даже если я скажу, что будет с вами дальше, изменить свою судьбу вы не сможете. Такова историческая неизбежность.
  - Тем более - скажите!
  - Одно могу сообщить вам, сеньор Адмирал, что умрёте вы в нищете через три года после нашей встречи.
  Лицо Адмирала сделалось задумчивым.
  - Вот как, - произнес он. - Грустное предсказание.
  - Позвольте задать вам один вопрос, сеньор Колон? - сказал Логов.
  - Слушаю вас.
  - До нашего времени не утихали споры учёных о том, что вы вели корабли в первой экспедиции по известному вам маршруту, и с самого начала знали, куда плывете. Правда ли это?
  Глаза Адмирала снова стали недоверчивыми.
  - Господь вёл нас своим провидением. А я слушал только глас Божий...
  - Индейцев вы убиваете, тоже слушая голос сверху? - вдруг перебил Герберг. Логов строго посмотрел на него. "Ты что городишь?" - говорил его взгляд.
  Лицо Адмирала стало очень нехорошим, и Логов заволновался. Стараясь смягчить инцидент, он сказал:
  - Я думаю, что это не самый главный вопрос. Можно и не отвечать.
  - Нет, почему же. Я отвечу. Люди эти несчастны, поскольку не знают, что есть один бог, а не как у них - много. Несчастны ещё и потому, что не желают верить в Иисуса Христа. Приходиться применять силу.
  - Убивать за то, что они не желают верить в чужого бога и не отвергают своих богов? Убивать детей, женщин, немощных стариков? - скверный испанский Герберга становился таковым уже в ином смысле - гневным, усиливая беспокойство Логова.
  - Они тоже убивают наших людей. Но самое мерзкое, что они делают - это едят человечину? Это самый страшный грех, - глаза Адмирала, засверкали непритворным гневом.
  - Извините, сеньор Колон, - Логов не оставил попыток направить разговор в нужное русло, - но мы отклоняемся от главной темы нашего разговора. Мы хотим, чтобы вы помогли нам...
  Резкий стук в дверь заставил всех замолчать. Вошёл брат Адмирала.
  - Можно войти, брат Кристобаль? - спросил он и, не ожидая ответа, подошёл к столу. Внимательно посмотрел на Логова и Герберга, а затем сказал, обращаясь к Адмиралу: - Я прошу уделить мне полчаса времени на срочный разговор.
  - Очень срочный? - переспросил Адмирал.
  - Да. Очень, - Бартоломео непримиримо поджал губы.
  - Что ж, - вздохнул Адмирал и обратился к Логову. - Прервём нашу беседу. Я думаю, нам ещё есть, о чём поговорить.
   На Герберга Адмирал старался не смотреть, подчеркивая свою неприязнь к нему.
  - Лейтенант!- рявкнул Бартоломео. Вошёл офицер, который привел Логова и Герберга.
  - Уведите их, - приказал Адмирал. - И не забудьте накормить.
  - Слушаюсь, сеньор Адмирал, - сказал офицер и сделал пленникам приглашающий жест рукой.
  
  
  
  
  5.
  
  - Бежать надо! Бежать! - воскликнул Герберг, едва закрылась за ними дверь карцера. - Этот Бартоломео убьёт нас!
  - Я не заметил этого, - пожал плечами Логов.
  - Ты, вообще, себя странно ведешь, - синие глаза Герберга посветлели от гнева. - Зачем ты унижался перед Адмиралом? "Помогите нам выжить!" Что это такое? Я тебя просто не узнаю, Алексей!
  - А ты хочешь погибнуть здесь? Хочешь, чтобы нас убили? Просто так, ради потехи или отмщения. Ты этого хочешь?! - вспылил вдруг Логов. Герберг, редко видевший своего командира в таком состоянии сразу притих. - У нас сейчас одна задача - выбраться отсюда любым путем. Унижаться, прогибаться, просить, умалять, но нужно выбраться.
  - Такими способами - не хочу? резко сказал Герберг.
  - Конечно. Ты же гордый! Ты лучше голову под меч подставишь, чем захочешь заполучить его в руки и защищаться!
  - Но не унижаться же?
  - Иногда можно делать и такое. Иногда! Ты понял, Свен? Мы с тобой оказались здесь чужеродными телами. И если вначале не представляли всего того, что мы пережили, строили довольно-таки оптимистические планы дальнейшей нашей жизни, то сейчас нам с тобой нужно одно - выжить! Для чего я и хочу, чтобы Колумб помог нам перебраться в Европу. Там нам будет всё же легче, чем здесь!
  - Чем легче? - сказал Герберг.- Мы и там останемся чужеродными.
  - Ну, не совсем такими...
  - Нет, Алексей,- вздохнул Герберг и посмотрел на него. - Мы дети своего времени, и здесь нам не прижиться. В том смысле, что среди этих людей не сможем жить. Будем чужаками для них. Даже маскируясь, выдадим себя словом, жестом, поведением и сразу станем изгоями! Не понятыми, не нужными, пугающими.
  - Совсем не обязательно маскироваться.
  - Сейчас мы с тобой не маскируемся и где находимся? В изоляции. Значит, нас боятся.
  - Нового всегда боятся.
  - Вещь или явление - да! А людей, тем более не совсем обычных, не очень. Они вызывают любопытство, и только. Но это в том случае, если такие странные люди слабее тех, чьё внимание они привлекают. Но стоит только показать, что ты сильнее и умнее этих наблюдающих, вот тогда они начинают бояться. Я не удивлюсь, если нас объявят волшебниками или колдунами. Для таких у испанцев приговор один - костёр.
  - Я смотрю, ты неплохо знаешь древнюю историю, - улыбнулся Логов.
  - Иногда читал то же самое, что и ты. Для расширения кругозора.
  Логов уже сидел на голом, дощатом полу карцера, прислонившись к стене. Герберг, стоявший в углу всё время спора, подошёл к Алексею, присел рядом, вдруг обнял за плечи и засмеялся, правда, не очень весело.
  - Эх, Алексей, командир ты мой, друг и коллега. Трудный у нас с тобой период сейчас. Без поддержки друг друга погибнем. Но, чувствую, всё равно нам расстаться придется. Моя идиотская идея не отпускает от себя.
  - Глупый ты, - сказал Логов и опустил голову. - Вместе выбраться хочешь, а потом разбежаться.
  - У нас разные точки зрения почти по всем вопросам. Да к тому же ты, по старой памяти, всё ещё мной командуешь, а я так же по-старинке подчиняюсь. Независимости хочется...
  - Я тебе что, запрещал что-нибудь делать?
  - Нет. Но обычно возражал вначале или молча осуждал все мои действия.
  - Один ты быстрее погибнешь.
  - Посмотрим...
  Снаружи закричало несколько голосов, раздались какие-то глухие удары, затем частый стук. Крики усилились, грохнули выстрелы из ружей, а затем послышался орудийный выстрел. Пол ощутимо дрогнул и закачался.
  - Что это за шум? - Герберг встал, подошёл к дверце карцера, пытаясь сквозь щели в досках что-нибудь разглядеть. Ничего не было видно.
  - Индейцы, наверное, напали, - предположил Логов. Вставать не хотелось, и он продолжал сидеть, вытянув ноги.
  Крики затихли. Выстрелов больше не было слышно. Герберг отошёл от двери, снова сел рядом с Логовым.
  - Отбили нападение, - сказал он и повернул лицо к Логову. - Алексей, ты читал про эту экспедицию?
  - Конечно. Но мало. Был период, когда я интересовался открытием и колонизацией Америки, поэтому перечитал массу книг, но в основном научно-популярных.
  - Как там описывалось это плавание?
  - Последняя экспедиция Колумба была плохо подготовлена, корабли постоянно ремонтировались. Да ты сам, наверное, обратил внимание на этот старый корабль, где мы находимся?
  - Нет. Не присматривался.
  Логов постучал рукой по стенке. Доски глухо загудели.
  - Эй! Тихо там! - крикнули снаружи.
  - Ты смотри? - усмехнулся Логов.- Охраняют нас, оказывается. Боятся...
  - Чем закончилась экспедиция? - спросил Герберг.
  - Вроде бы доплыли до Ямайки. Потом и в Испанию вернулись.
  - То есть, если нас не убьют, то увезут на Ямайку?
  - Наверное, - равнодушно сказал Логов.
  - Ну, а конкретно про самого Колумба что читал? Если он снова пожелает с нами встретиться, то обязательно поинтересуется, чтобы сопоставить твою информацию с той, которая известна ему.
  - О нём мало читал. Так, общие сведения. Итальянец по-происхождению, умный, знал четыре языка. До первой экспедиции часто плавал, когда жил в Португалии. Кстати, много споров вызывали в разное время, уже после Колумба, факты его открытия Америки. Он же вёл корабли очень уверенно, словно знал, что будет земля. И хотя все окружающие его спутники понимали, что обнаружили не Китай и Индию, он упорно твердил, что это Азия. Или ошибался, или специально занимался дезинформацией.
  - Поэтому ты и спросил его?
  - Хотел немного приоткрыть завесу тайны. Хотя бы для себя... Не получилось. Увернулся он от ответа. Причём очень и очень оригинально.
  - Да, хитрый сеньор.
  - Без этого здесь нельзя. Время такое...
  
  
  
  
  6.
  
  
  "Итак, мне отведено судьбой ещё три года жизни", - думал Адмирал, сидя за столом в своей каюте. Перед ним лежал чистый лист бумаги. Он хотел написать письмо королю Фердинанду и королеве Изабелле. При одном воспоминании об этой удивительно умной и обаятельной женщине, сердцу Адмирала становилось грустно. Конечно, когда-то он был в неё влюблён, но рассчитывать на ответное чувство не мог. Слишком велика социальная разница между королевой и простым приказчиком торгового дома Генуи. И даже звание Адмирала и титул Вице-короля всех Индий не подняли его на ту ступень иерархической лестницы, где находилась Изабелла. Но именно её слово было решающим, когда она посоветовала своему мужу прислушаться к словам просителя и помогла организовать экспедицию через Атлантику для поиска пути в Индию. Как после этого не боготворить ее?
  Адмирал выдвинул потайной ящик стола, достал шкатулку с секретным замком. Открыл её, и, перебрав несколько сложенных бумаг, достал одну, желтоватого цвета. Развернул, осторожно разгладив ладонями хрупкий лист. Это была копия с карты, оригинал которой хранился в Испании в надёжном месте. Саму карту Адмирал приобрел на Мадейре, где в бытность свою, будучи на этом острове, торговал книгами и картами. Продал ему её какой-то заезжий турок. Где он взял карту турок не сказал, так же как и не захотел называть себя. Просто спросил на плохом португальском - нужна ли карта? Запросил за неё приличную сумму, которая была у Адмирала после удачной торговли книгами. Он отдал деньги и никогда не жалел об этом. Потому что карта для него стала самым сильным толчком к идее плавания через Атлантику.
  На карте были изображены кроме трех материков Старого Света ещё три. Ничего не было написано на этой карте, ни названий материков и островов, океанов и рек, морей и озёр. Всё это было тщательно прорисовано, но безымянно. Помимо огромного сдвоенного материка, возле перешейка которого сейчас находились каравеллы Адмирала, были на карте ещё два. Большой южный материк, на котором должен быть южный полюс, с горными хребтами, реками и озёрами. И другой, поменьше, находившийся на юго-востоке от Индии.
  Вначале Адмирал подумал, что карта плод богатой фантазии турка. Но тот рассказал, как его дед, пиратствуя в Средиземном море, отобрал её у арабского купца, торговый корабль которого подвергся нападению и разграблению пиратами. Дед турка хотел сам плыть к неведомым землям, но был схвачен со своими сообщниками и лишён головы. Карта перешла к сыну, который не имел тяги к путешествиям, а затем к внуку. На вопрос Адмирала, почему сам не поплыл, турок только засмеялся и покачал головой, ответив, что он в море чувствует себя спокойнее, когда недалеко видит берег.
  Там же, на Мадейре, Адмирал стал обучаться мореходным наукам, понимая, что это обязательно пригодится. Иногда он плавал на кораблях в Англию, в Исландию, в Африку к Золотому Берегу. В Исландии Адмирал слушал древние саги норманнов о Земле Винланд, лежащей далеко на северо-западе. В Бристоле с жадностью внимал рассказам моряков о плаваниях в Страну Семи Городов. Даже уговорил одного капитана, Морриса Торгата, взять в такое плавание. Но сильный шторм почти две недели не давал выйти кораблю в море, а потом Адмиралу пришлось срочно уезжать по требованию владельца торгового дома.
  После всех этих рассказов Адмирал твёрдо поверил в то, что там, за Атлантическим океаном, находится материк. Обитаемый. И, возможно, имеющий в своих недрах несметные богатства. Желание доплыть до этого материка стало у Адмирала основной целью жизни.
  По возвращении в Португалию и после консультаций с флорентийским астрономом и географом Паоло Тосканелли, Адмирал обратился с проектом экспедиции к португальскому королю Жуану II. Тот долго тянул с рассмотрением проекта, а потом передал его учёному совету, который отверг доказательства Адмирала. И он понял тогда, что просьбы на организацию экспедиции к неизвестному материку вряд ли будут удовлетворены. Кто станет рисковать деньгами, не зная, окупятся ли все расходы? Материк неизвестный, может быть, там никто и не живёт. А посылать экспедицию просто так, для осмотра берегов и подтверждения присутствия суши по ту сторону океана, вряд ли кто захочет.
  Тогда и решил Адмирал пойти на хитрость: организовать экспедицию якобы для прокладывания мореходной трассы в Индию и Китай. Не в обход Африки, а напрямую, двигаясь на Запад.
  Естественно, португальцев такой проект - плавание в неизвестность, не устраивал. Они давно искали путь вокруг Африки в Индию, не давая плавать судам других государств. Только Испания, соперница Португалии на море, могла решиться на организацию такой экспедиции.
  Прибыв в эту страну, Адмирал с помощью герцога Мединасели приступил к осуществлению своего проекта, теперь уже по организации экспедиции с целью поиска западного пути в Индию. И, если вначале король и королева, прислушиваясь к мнению своих советников, отвергли его проект, то затем, когда Адмирал сумел заручиться поддержкой испанских финансистов, обещавших дать ссуду на организацию экспедиции, они дали согласие. Конечно, Индия и Китай - это что-то более реальное, чем неизвестный материк. В этих странах можно раздобыть пряности, золото, драгоценные камни.
  Экспедиция состоялась. Адмирал всегда с удовольствием вспоминал первое плавание, принесшее ему славу, звание и титул. Правда, пришлось брать клятву с членов экспедиции, что открытый остров Куба - это берег Китая. Кое-кого Адмирал был вынужден даже припугнуть.
  Триумфальное возвращение и исполнение королём всех своих обещаний, позволило Адмиралу очень быстро организовать вторую экспедицию. Она состояла из 17 кораблей, куда погрузилось более 2 тысяч человек с домашними животными и саженцами. Люди ехали обживать новые острова, открытые первой экспедицией.
  Конечно, о первой экспедиции узнали в Португалии через обширную шпионскую сеть. Был скандал по-поводу раздела мира, который относительно быстро урегулировал римский папа Александр VI Борджиа...
  Адмирал вздохнул. Вспомнил, сколько сил, нервов и крови стоило ему преодоление всех этих интриг: как государственных, так и дворцовых. Именно из-за зависти придворных, окружающих короля и королеву, Адмирала и двух его братьев - Диего и Бартоломео - привезли в Испанию из третьей экспедиции в кандалах.
  Хвала всевышнему, что флорентийские финансисты вновь помогли Адмиралу, и он был освобождён королём согласно общественному мнению.
  Перед последней экспедицией узнал Адмирал, что португальцы плавали к южной части материка. Однако незначительные отклонения в старинной карте дали ему повод для сомнений. И Адмирал решил организовать ещё одну экспедицию, чтобы попробовать найти богатое государство, о котором часто слышал от индейцев.
  И вот ни богатой страны, ни золота не обнаружено. Тех немногих самородков, что принёс сын, вряд ли хватит для того, чтобы доказать богатство недр открытого материка. А задерживаться нельзя. Корабли настолько обветшали, что, вряд ли без серьёзных происшествий дойдут до Кадиса.
  Адмирал вздохнул, порылся в бумагах на столе, нашёл собственноручные рисунки береговых линий, сделанных в последние две недели. Сравнил со старинной картой. И вновь по-
  разился полнейшему совпадению очертаний берегов с теми рисунками, которые сделал он. Было лишь небольшое различие из-за разности масштабов.
  "Кто мог нарисовать эту карту? - думал Адмирал, в который раз рассматривая очертания знакомых и незнакомых материков. - Кто этот умелый и всезнающий картограф? Откуда он брал сведения? Кто-то ему рассказывал или он использовал старинные источники? Или сам видел эти неведомые земли? Но как? Откуда? Неужели?.."
  Страшная догадка заставила поёжиться и осенить себя крёстным знамением.
  "А что, вполне возможно. Сверху всё видно. Конечно, не сам творец рисовал. Наверное, какой-нибудь смертный, с божьей помощью... Может быть, эти люди из будущего приложили руку? Они же не сказали конкретно, когда появились здесь. Может быть сто лет назад? А то, что молодо выглядят, так у них там, в будущем, наверное, все бессмертные. Зачем, тогда, они просятся в Европу? Выходит, не совсем уж они такие всесильные?"
  Адмирал опять вздохнул, вспомнив разговор с братом. Бартоломео был твёрд, как никогда в своём решении: убить этих двоих. И немедленно. Никакие доводы Адмирала не помогали.
  - Если ты не отдашь приказ, я сделаю это тайно. Никто не узнает, куда они исчезнут. Но я буду после этого презирать тебя за слабость всю жизнь! - сказал брат и ушёл.
  Адмирал хотел ещё раз поговорить с ними, узнать побольше о том времени, откуда они явились, а заодно и о себе, чтобы знать, к чему быть готовым в будущем. К каким ударам судьбы. В том, что брат выполнит свою угрозу, Адмирал не сомневался. При всём уважении к нему, который дал всему роду Колонов дворянское звание, Бартоломео мог втихаря делать то, что считал для себя нужным.
  "Как бы он задуманное не совершил этой ночью", - обеспокоенный такой мыслью, Адмирал вышел из своей каюты. На мостике стоял вахтенный офицер.
  - Лейтенант, - обратился к нему Адмирал, - как наши пленные?
  - Спят в карцере.
  - Часовой на месте?
  - Как обычно, у двери.
  - Дайте ему указание, чтобы никого не впускал к пленникам. Это касается всех, даже дона Бартоломео.
  - Слушаюсь, сеньор Адмирал, - сказал офицер и направился на нос каравеллы.
  Адмирал подошёл к борту. Тихо плескались волны. В чёрном небе с крупными звёздами висел кверху рогами месяц.
  Была обычная душная южная ночь.
  
  
  
   ВОЗВРАЩЕНИЕ НА БЕРЕГ.
  
  
  1.
  
  Из-за духоты Логов спал плохо. Лежал на жёстких досках, заложив руки за голову, слушал сопение Герберга, плеск волн о борт каравеллы, храп часового у двери, и погружался в какое-то странное состояние полудрёмы. Никакие мысли не лезли в голову, никакие сны не снились. Лежал в полной темноте и слушал окружающие звуки.
  Вдруг проснулся Герберг, перестал сопеть, завозился в темноте.
  - Почему не спишь? - спросил Логов.
  - А ты?
  - Думаю... Не могу спать в такой духоте.
  - Мне показалось, что кто-то крикнул?
  - Приснилось, наверное.
  - Нет. Ничего не снилось. И голос какой-то незнакомый.
  - Странно. Я не сплю давно, всё, что звучит вокруг, слышу. Но криков не было.
  - Ну, не знаю, - Герберг опять завозился в темноте. Жестковато спать на досках.
  - Да, это тебе не в гамаке покачиваться...
  Герберг, очевидно, посмотрел на браслет, индикатор которого вспыхнул в темноте зеленым квадратным глазом.
  - Три часа ночи, - вздохнул Герберг. - Что-то не идут за нами.
  - Почему должны придти? - спросил Логов.
  - Обычно ночью убивают или на допросы водят.
  - Ты путаешь разные времена, Свен. В этом времени, где мы с тобой, убить могут и днём. Нравы такие. Подерутся, например, на шпагах два кавалера: один проткнет другого, а дамы рукоплещут убийце. Ах, какой герой! И любовь подарят за это.
  - Мне кажется, днём сложнее сделать.
  - В чём сложности? Вздёрнуть на рею? Или привязать ядро к ногам и за борт, на корм рыбам? Для этих убийц - плёвое дело!
  - А если Адмирал узнает или увидит?
  - Он может сам отдать приказ. В его интересах, чтобы мы исчезли.
  - Почему?
  - Чтобы другим не наговорили лишнего об их будущем.
  - Бежать надо, бежать! - вновь воскликнул Герберг.
  - Как бежать?
  - Часового заманить.
  - Бесполезно. Часовой, я думаю, стоит для того, чтобы никого к двери не подпускать. Коменданта, например... А сам часовой нам не откроет.
  - Ну, что-то надо же делать! Глупо погибать не хочется.
  - Не суетись Свен. Что-нибудь придумаем.
  Часовой за дверью сильно всхрапнул, зачмокал во сне губами и звякнул оружием. Очевидно, перевернулся на другой бок.
  - Попробую проверить крепость досок, - сказал Герберг. - Может быть, есть подгнившие?
  Он включил фонарик браслета, и стал осторожно пошатывать обшивку карцера.
  - Почему мы раньше об этом не подумали? - бормотал Герберг, ползая вдоль стен. - Убежим, и пусть ищут...
  - С Колумбом хотелось поговорить. Все-таки историческая личность, - сказал Логов.
  - Ну и как тебе - эта личность?
  - Я уже говорил об этом.
  Вдруг за дверью карцера послышались шаги, негромкий разговор с часовым, который перестал храпеть. Логов с Гербергом насторожились. Дверь открылась, и вошёл офицер с фонарём в руке.
  - Сеньор Логов? - спросил он, подняв фонарь над головой.
  - Слушаю вас, - оказал Логов, переглянувшись с Гербергом.
  - Прошу следовать за мной.
  - Не могли бы вы сказать - зачем?
  - Не знаю. Приказ сеньора Адмирала.
  - А меня этот приказ не касается? - спросил Герберг.
  - Нет. Только сеньора Логова.
  - Алексей, я попробую отсюда выбраться и выручить тебя, - быстро шепнул Герберг.
  - Не торопись, Свен, Может всё не так серьезно, как нам кажется. Да и я сам просто так не дамся, - усмехнулся Логов.
  - Прошу, - повторил офицер и сделал приглашающий жест рукой.
  - Держись, - сказал Герберг.
  - Не волнуйся. Всё будет хорошо, - Логов посмотрел в глаза Гербергу. Страха в его взгляде не было.
  Следом за офицером Логов вышел из карцера, прошёл мимо часового, который сонно хлопал глазами и судорожно сжимал в руках меч.
  На палубе во многих местах спали матросы. На корме тускло горел фонарь, под ним клевал носом вахтенный.
  Офицер подошёл к двери адмиральской каюты, осторожно постучался условным стуком.
  - Входите, - послышался голос Адмирала. Офицер открыл дверь и пропустил Логова.
  Адмирал сидел за столом и что-то писал. Увидев Логова, он сразу встал.
  - Сеньор Логов, - чуть улыбнулся Адмирал. - Прошу извинить, что пригласил вас ночью. Так сложились обстоятельства. Прошу вас, садитесь, - он указал на кресло возле стола.
  - Благодарю, - кивнул головой Логов и сел. Только войдя в каюту Адмирала, он почувствовал огромное облегчение. И даже не зная цели вызова, Логов понял, что ничего страшного не произойдёт.
  Адмирал прошелся по тесной каюте, затем сел за стол. Посмотрел на Логова.
  - Дело в том, сеньор Логов, что мой брат, комендант Бартоломео требует смерти для вас обоих.
  - За то, что мы убили его солдат? - спросил Логов.
  - И за это тоже. Но самая главная причина - его страх. Он боится вас и хочет избавиться.
  - Мне кажется, вы не любите своего брата, сеньор Адмирал,- осторожно сказал Логов.
  - Ну почему же, - усмехнулся Адмирал. - Брат, он и есть брат. Тут никуда не денешься. Только некоторые его поступки мне не нравятся.
  - И что же вы решили в отношении нас?
  - Отпустить, что же ещё. Вы должны жить...
  Логов почесал висок.
  - Ну, что ж, - посмотрел он на Адмирала. - Спасибо.
  - Я котел бы немного узнать - как там, в будущем?
  - Там? - переспросил Логов, и глаза его затуманились, погружаясь в воспоминания. Он стал рассказывать Адмиралу о себе. Где родился, учился, работал. Рассказал о своих родителях, погибших во время гигантской пылевой бури на Марсе, когда ему было всего пять лет. Рассказал, как учился и жил в интернате. Как стал космонавигатором, а после окончания Академии космопилотом-испытателем. Как летал в системы планет-гигантов, как высаживался на их спутники. Конечно, многое Адмиралу было не совсем понятно, хотя Логов старался как-то объяснить кое-какие вещи.
  - И всего этого люди добьются своим умом и трудом? - спросил Адмирал, когда Логов закончил говорить.
  - Да. Именно так.
  - Сеньор Логов, - как-то немного торжественно начал Адмирал. - У меня есть один документ... Не взглянете ли вы на него?
  Логов пожал плечами:
  - Пожалуйста.
  Адмирал достал шкатулку, и вытащил из неё сложенный лист бумаги желтоватого цвета. Развернул его на весь стол. Логов встал с кресла, подошёл ближе и увидел карту мира. Правда, изображение было дано в какой-то странной проекции, но не это удивило его, а очертания материков.
  - Откуда она у вас?! - воскликнул удивлённый Логов. Адмирал рассказал о том, как карта оказалась у него.
  Больше всего Логова поразила изображённая Антарктида, без ледяного покрова. Даже в том времени, откуда он появился здесь, не было такой карты этого материка.
  - Вы думаете, что это наша работа, сеньор Адмирал? - спросил он.
  - Я так не думаю. Лишь предполагаю, - пожал тот плечами.
  - Вынужден вас огорчить. Когда я изучал испанский, то ознакомился с огромным количеством книг об открытии Америки. Там выдвигалась гипотеза, что у вас была карта, и вы знали куда плывете. Я теперь убедился, что это правда.
  Адмирал вздохнул:
  - Кроме вас, сеньор Логов, никто про неё не знает.
  - Тем приятнее мне знать вашу тайну. Но хочу твёрдо сказать вам, сеньор Адмирал, что к этой карте ни я, ни мой товарищ не имеем никакого отношения.
  - Тогда я не понимаю... - растерянно оказал Адмирал.
  - Есть предположения, что до нашей цивилизации на Земле было ещё несколько, которые погибли по разным причинам. Может быть, это они оставили?
  - Как всё сложно и непросто, - сказал Адмирал. Раздался условный стук в дверь. Адмирал поспешно сложил карту и спрятал её в шкатулку.
  Вошёл офицер, встал на пороге, сняв шляпу, и сказал:
  - Сеньор Адмирал, вы просили привести в четыре часа из карцера второго пленника.
  - Да, - кивнул головой Адмирал. - Веди.
  Офицер не успел повернуться, как вдруг отлетел в сторону, а на пороге возник Герберг с мечом в руке.
  - Свен, успокойся! - крикнул Логов. - Всё в порядке.
   Посветлевшие от гнева глаза Герберга приобрели свой изначальный ярко-синий цвет, но меча из руки он не выпустил.
  - Ты живой? - спросил Герберг хриплым голосом, не отводя взгляда от копошившегося на полу офицера.
  - Как видишь, - Логов подошёл к нему, похлопал по плечу. - Успокойся. Адмирал позвал меня побеседовать. Чем-то я понравился ему.
  Поднявшийся с пола офицер взялся за рукоять меча, но, увидев, что ничего страшного не происходит, застыл у двери, поглядывая на Адмирала. Тот подошёл ближе к Логову и спросил:
  - Вы доплывёте до берега?
  - Конечно, сеньор Адмирал.
  - Тогда пойдёмте...
  Они все вышли из каюты на ночную палубу с храпящими матросами.
  - Останься здесь, - приказал Адмирал офицеру.
  - Ты что с часовым сделал? - спросил Логов.
  - Связал его же ремнём и оставил в карцере, - ответил Герберг.
  - Никого не разбудил?
  - Вроде бы нет.
  Осторожно переступая через спящих матросов, они направились к борту каравеллы.
  Вдруг от мачты отделилась фигура, закутанная в плащ, тускло сверкнуло лезвие меча, и голос Коменданта спросил:
  - Не спится, сеньоры?
  
  
  
  
  2.
  
  Когда из Центра Космических исследований пришло окончательное подтверждение намеченного времени старта "Прорыва", Логов с Гербергом часами ползали по кораблю, проверяя и перепроверяя состояние его оборудования. Им помогали в этом деле большая группа учёных и специалистов из Института Пространства.
  За сутки до старта усилилась общая нервозность среди всех участников подготовки эксперимента. Лишь Логов и Герберг оставались внешне спокойными. Но только внешне.
  Герберг был серьёзен, деловит и хмур. Логов догадывался о причинах: девушка Свена, Иванка, изящная и смешливая болгарка чистых кровей, с великолепными волосами глубокого чёрного цвета, на его несмелое признание весело сказала, что даст ответ после возвращения. Герберг, не очень откровенный с Логовым в своих сердечных делах, вдруг поведал о том, что у него произошло с Иванкой. Логов, конечно, посочувствовал ему, но о проблеме со своей девушкой, Викой, говорить не стал.
  Он и три спеца-пространственника в тот предпоследний до старта день, осматривали кольца преобразователей пространства. Эта рутинная работа несколько раз была проделана роботами, но специалисты заметили в показаниях, выданных ими, какие-то незначительные отклонения и решили проверить сами. Логов, как командир вынужден был им помогать, поскольку кольца крепились к корпусу "Прорыва", и отклонения могли быть в крепёжных узлах.
  Работа оказалась ужасно утомительной. Особенно в узком пространстве между самими кольцами и корпусом, где приходилось протискиваться, зажатым сверху и снизу, тыкать щупом анализатора и вести диалог в рабочем режиме с универсальным браслетом. Сначала перерывы объявлялись через час, потом через полчаса, а затем и через десять минут. Сами перерывы возрастали в обратной последовательности: с десяти минут до часа.
  В последний перерыв, когда спецы стали поговаривать бросить это нудное дело, Логов заметил Вику, стоящую за агрегатами предстартовой подготовки, и пристально наблюдавшей за ним. Как однажды заметил Логов, это была её излюбленная манера: подойти незаметно и наблюдать за ним, как он работает. Вика говорила, что ей нравится смотреть на его рабочее состояние. Логов лишь посмеивался над ней, считая это непонятной причудой.
  Логов сказал спецам, что можно заканчивать, и неспеша подошёл к стоящей девушке. И вновь поразился перемене её глаз. Из внимательных тёмно-фиолетовых, они превратились в ярко-васильковые, сияющие нескрываемыми любовью и восторгом.
  Логов смущался этих глаз, хотя и было приятно, что такими они бывают только в те минуты, когда он рядом.
  - Подсматриваешь?- улыбнулся Логов.
  - Да, - тряхнула Вика короткой стрижкой. - Подглядываю.
  - Интересно?
  - Конечно. Вы уже закончили?
  - Вроде бы...
  - Завтра стартуете?
  Логов кивнул головой, заметив, как лёгкая тень пробежала по её лицу.
  - Провожать придешь? - спросил он.
  - Нет. Встречать буду.
  - Это же на "Омеге-17". С другой стороны Солнца.
  - Попробую успеть.
  Они вышли из предстартового ангара, прошли короткий коридор и оказались в смотровой галерее. В огромные экраны с чёрной глубины Космоса заглядывали звёзды. Самая яркая и большая из них была Солнцем. Медленно пересёк все экраны, помигивая позиционными и габаритными огнями, огромный корпус грузовоза.
  - Сегодня Иванка мне сказала, что вы не вернётесь, - вдруг тихо произнесла Вика, глядя на экраны.
  - Не понял? - удивился Логов.
  - Иногда она умеет предсказывать будущее. Предки её были пророками, - пояснила девушка.
  - Вообще-то, есть такая наука - футурология. Но прогнозы, выдаваемые её последователями, чаще всего ошибочные и не сбываются.
  - А у Иванки сбываются.
  - Ну что остаётся делать? Проверим её предсказание, - усмехнулся Логов.
  Вика вдруг быстро взглянула на него глазами полными слёз и отвернулась.
  - Ну вот, - огорчился Логов и нежно обнял её за хрупкие плечи. - Сразу в слёзы...
  Вика повела плечами, но Логов рук не убрал, и она прижалась к нему.
  - Иванка после знакомства сразу сказала, что с вами у нас не будет будущего.
  - Как же понять её отношения со Свеном?
  - Если она сильно захочет, то в Банке Потомков найдет его семя. А твоего там нет.
  Логов вздохнул: "Уже и это узнала..."
  - Недосуг как-то всё был. Дела и делишки, - попытался отшутиться он. - Да и консервативен я в этом вопросе.
  - Время ещё есть, - тихо сказала Вика.
  У Логова сладко заныло сердце, и он не смог сдержать взволнованного вздоха.
  - Если я не вернусь, то буду мучиться всю оставшуюся жизнь там, неизвестно где, тоскуя по своему ребёнку и тебе.
  - Ты никогда об этом не узнаешь.
  - Заживо хоронишь меня, Вика? - Логов хотел заглянуть ей в лицо, увидеть необыкновенные глаза, но девушка сильно прижалась к его груди. Он ласково погладил её по гибкой спине.
  - Вика, Вика - взгляд, как пика: сердце пронзает, и дрожь вызывает? - сымпровизировал Логов.
  - Глупый ты? - вдруг сказала она. - Большой, старый и глупый.
  Логов промолчал. А что говорить? Ей со стороны виднее. После всех встреч с Викой, после её неожиданного объяснения, после его попытки как-то скрасить удар отказа и последующего увлечения ею, уже всерьёз, он часто стал размышлять о странности отношений между мужчиной и женщиной. Попутно проанализировал итоги своей жизненной деятельности на настоящий момент. Что оставит он человечеству, если вдруг не вернется? Что оставит друзьям и близким? Возможность подобного происшествия он не исключал. И вот Вика подтвердила этот вариант предстоящих испытаний. Но что значит не вернется? Будет взрыв, или "Прорыв" застрянет в подпространстве, или заблудится при возвращении? Множество "или" с одним концом - невозвращением.
  - Я может быть и глупый, - сказал Логов, - но не верю разным предсказателям.
  - Ты не знаешь Иванку.
  - Почему же. Свен иногда рассказывал про неё.
  - Что именно?
  - Да так. Всякое...
  - Вот-вот, "всякое". Он сам её плохо знает. Иванка жалеет его и многого не говорит. А все её пророчества сбываются. Мы даже как-то провели эксперимент, чтобы я поверила в её способности. Она назвала дату и время, когда ты меня первый раз поцелуешь. Совпало всё до минут.
  - Та-ак, - притворно возмутился Логов. - Я её целовал, а она проводила эксперимент!
  - Это оказалось для меня самым сильным доказательством.
  - Ну, если учесть ваше желание, которое биотоками передалось мне, то в успехе можно было не сомневаться.
  - Ты вчера вечером два часа смотрел записи видов Земли, - тихо сказала Вика.
  Это был более веский аргумент, поскольку, кроме самого Логова, об этом никто не знал. А проговориться он ещё никому не успел.
  - Тебе Иванка сказала об этом?
  - Да. Вчера.
  - Она и прошлое может сообщить?
  - Может, как видишь.
  Пискнул браслет, давая знать Логову о срочном вызове. На дисплее появилось озабоченное лицо Свена.
  - Алексей, срочно приходи в комнату Эрда, - сказал он. - Нужна твоя консультация.
  Эрд был научным руководителем испытаний.
  - Сейчас, - кивнул головой Логов и, вздохнув, посмотрел на Вику. Она грустно улыбнулась и сказала:
   - Потом приходи. Я буду ждать.
  На выходе из галереи Логов оглянулся. Не хотел, заставлял себя не делать этого, но не сумел пересилить какого-то странного ощущения утраты, возникшего внутри. И часто, уже здесь, в этом земном, но чужом мире, закрыв глаза, видел Логов хрупкую фигуру девушки на фоне звёзд и чёрного неба.
  
  
  
  
  3.
  
  
  - Остановись, брат! - воскликнул Адмирал.
  - Как?! И ты с ними? - взревел Бартоломео. Но в этот момент, ослепив лучом фонарика браслета, отчего тот здорово перепугался, Герберг несколькими приёмами обезоружил его и закрутил на голове плащ, чтобы не кричал. Бартоломео, опомнившись, пытался сопротивляться, но это у него очень плохо получилось. Логов помог уложить спеленатого Бартоломео возле борта. Адмирал молча наблюдал за ними.
  - Храбрый сеньор, - сказал Герберг, переводя дух. - Один против двоих.
  - Наглый, скорее всего, - проворчал Логов. - Думает, если вооружён, то может творить что хочет.
  - Может быть и так, - согласился Герберг, и выпрямился. Логов обратился к Адмиралу:
  - Прошу извинить, сеньор Адмирал, но иного выхода у нас не было.
  - Ничего. Так будет лучше.
  - А потом?
  - Разберёмся. Всё-таки мы братья.
  Они подошли к борту каравеллы.
  - Берег там, - показал рукой Адмирал. - Плывите, и да поможет вам Бог.
  - Благодарю вас, сеньор Адмирал, - вдруг проникновенно сказал Логов. Ему стало немного жаль этого старого человека, который, имея славу, титулы и звания, был бессилен перед сильными мира сего и даже перед собственным братом.
  - Пусть вам сопутствует удача, - сказал Адмирал.
  - Жаль, что так мало пообщались с вами, сеньор Адмирал, - сказал Логов.
  - Мне тоже жаль. Хотелось бы узнать поподробнее о том, что есть и что будет.
  - Я уже вам сказал, как закончится ваша жизнь.
  - Мне бы не хотелось такого конца.
  - Что делать? Это судьба.
  - Неужели я здесь ничего не найду? Ни золота, ни драгоценностей...
  - Здесь всё найдут после вас, - сказал Логов. - Но почему вы не обнародовали своё открытие нового материка? Почему утверждали, что это Китай и Индия?
  - Так легче было просить средств на вторую и последующие экспедиции. От меня ждали несметных богатств, а я из первой экспедиции привёз всего ничего. Но за экспедицию нужно было платить. Нужно было возвращать долги. Только что может дать неизвестный материк? И что может дать известная Индия? Когда я сообщил об открытии короткого пути в Индию, на вторую экспедицию денег не жалели, поскольку знали, что отдача будет большой. И если бы не дворцовые интриги, если бы не козни моего главного соперника, наместника на Гаити Овандо, я себя чувствовал бы гораздо увереннее... - Адмирал глубоко вздохнул.
  - Богатство найдут и разграбят после вашей смерти, сеньор Адмирал, - сказал Герберг. - И население почти полностью истребят. Разрушат несколько государств индейцев.
  - Среди них есть Эльдорадо? - заволновался Адмирал.
  - Нет. Такой страны здесь нет.
  - Вот как. Печально и горько узнать о своём безрадостном будущем.
  - Золото возвышает одних и губит других? - сказал Логов.
  - Да, золото это всё... Это совершенство. И тот, кто владеет им, может совершать всё, что пожелает и способен даже вводить человеческие души в рай.
  - Философия конкистадоров, - сказал Герберг.
  Вдруг упал вахтенный, стоя спавший под кормовым фонарём. Сразу вскочил и, очевидно, заметил в свете носового фонаря стоящих у борта людей.
  - Эй! Кто там! - крикнул он.
  Некоторые спящие матросы зашевелились, просыпаясь, стали поднимать головы.
  - Ты уже проснулся? - громко спросил Адмирал. - Так ты стоишь на вахте?
  - Извиняюсь, сеньор Адмирал, задремал немного, - сразу сбавил тон вахтенный.
  - Смотри лучше по сторонам, не крадутся ли индейцы.
  - Ночью они почти не нападают...
  - Всё может быть. Будь внимательней!
  - Тише вы, черти! - рявкнул кто-то из лежавших матросов. - Спать не даёте своими воплями!
  - Это сеньор Адмирал... - сказал вахтенный.
  - Да хоть сам папа римский, а спать не мешай, - шумно зевнул недовольный матрос.
  - Не будем мешать, - согласился Адмирал.
  Вахтенный в показном рвении стал вертеть в разные стороны головой. Потом достал из кармана рваных штанов сухарь и принялся его грызть.
  - Ну что, сеньор Адмирал, мы поплывём, наверное? - Логов вопросительно посмотрел на Колона.
  - Плывите, - сказал Адмирал. - Вахтенного я отвлеку.
  Герберг быстро перелез через борт и без плеска погрузился в чёрную, как небо, воду. Логов приготовился спускаться следом.
  - Кстати, - вдруг повернулся к нему Адмирал. - Как назовут этот материк?
  - Америкой.
  - Как?! По имени этого борзописца и прохиндея Веспуччи?
  - Что поделаешь, но таковы парадоксы истории. Открывают новые земли одни, а названия дают в честь других.
  Логов перебросил тело через борт и повис на руках. Адмирал наклонился над ним. В темноте невозможно было разглядеть выражения его лица.
  - Но что-то от моего имени останется в памяти у людей? - голос его дрожал.
  - Конечно, сеньор Адмирал. Все будут знать, что Америку открыл Колумб, - ответил Логов и разжал руки. Вода оказалась удивительно тёплой.
  - Поплыли, - сказал Герберг, голова которого смутно виднелась недалеко.
  Они повернулись спиной к каравелле и поплыли в, шумящую волнами, темноту. Судя по звукам набегающих волн, берег был в той стороне.
  Когда ноги их коснулись дна, сзади бухнула пушка, подавая сигнал тревоги. Поднялся шум и гвалт, на который немедленно отреагировали на соседней каравелле. В гуле криков послышался рёв Коменданта:
  - Дрыхните, скоты! Забыли о своих обязанностях! Всех перевешаю!
  Видимо Адмирал развязал его.
  Логов оглянулся. Матросы метались на палубе, вспыхнуло несколько факелов, которые стали бросать в воду, пытаясь высветить беглецов. Кто-то выстрелил из ломбарды.
  - Пускай ищут, - сказал Герберг и вдруг засмеялся.
  - Ты чего это? - забеспокоился Логов.
   - Так... Нервный смех.
  Логов промолчал. Он сам испытывал огромное облегчение и какую-то нереальность в том, что произошло. Но самое главное, он понял поступок Адмирала и мысленно поблагодарил его. Вновь раздался выстрел, на этот раз с соседней каравеллы.
  Герберг, так же как начал, резко прекратил смеяться и сказал:
  - Ну, всё, уходим. Хотя испанцы за нами не погонятся, но случайно могут попасть пулей.
  Они бежали по песчаному берегу, и волны лизали им ноги.
  
  
  ЭПИЛОГ.
  
  
  Легенда о "серебряных людях".
  
  Есть у народа майя-ица легенда. Кто не слышал её - пусть прочитает.
  "Они вышли из морской воды, и кожа их отливала на солнце. Но она не походила на чешую рыб. Было их двое, лица у них были белые, рост высокий, телосложение крепкое. Волосы у одного были светлые, а глаза цвета неба. У другого, как у людей ица - тёмные волосы и тёмные глаза. Говорили они на непонятном языке, но, встретив людей ица, заговорили на их наречии. Были они умны и добры. Имели знания, неизвестные людям ица, но охотно ими делились. Шли они от народа к народу, от племени к племени и давали свои знания и умения людям ица. Лечили от болезней. Учили владеть оружием. Говорили, что белолицые злые люди с громом в руках, которые приплыли на кораблях-домах с парусами-облаками - не сыны богов, а завоеватели, и они погубят народ ица и другие народы. Говорили, что надо не бояться белолицых, а сражаться с ними. Но те оказались хитрее: одних ица они задабривали подарками, а других запугивали. Люди ица или покорялись, или уходили в джунгли и прятались в горах. А серебряные люди шли дальше, на север, оставляя после себя добрую память. Перед ними бежала молва об их умении и справедливости. Белолицые пытались захватить серебряных людей, но народ ица не давал их в обиду. Однако белолицые сумели поссорить серебряных людей друг с другом. И один ушёл дальше на север, а другой на запад к ацтекам. И больше никто и никогда не видел их и не слышал про серебряных людей..."
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"