Аннотация: Если Вы считаете себя чудаком - не прячетесь ли Вы от жизни за свои иллюзии? Станьте им - или рискуете оказаться трусом.
"КОРАБЛЬ ЧУДАКОВ"
"Для выражений с матерными словами характерно то, что они
не всегда имеют точно определяемое, исходя из контекста
и из смысла самих матерных слов, значение.
Зачастую точное значение тех или иных фраз можно понять
только принимая во внимание эмоции произносящего их
человека. За такими выражениями могут скрываться как
апатия, скука, гнев и т. д., так и веселье, шутка,
попустительство, одобрение."
(Википедия, ст. "Русский мат")
Мне тридцать лет. И всю свою сознательную жизнь я задаюсь вопросом: "кто - я?" Вернее, задавался раньше... Нет, я не играл в куклы и не примерял платьица, просто тогда вокруг меня были, преимущественно, девочки. Отсюда неуловимое женоподобие в походке и жестах. В отличие от моего дядьки и старшего брата, (для коих я служил предметом бесконечных насмешек), все представительницы "слабого пола" непрестанно "холили и лелеяли" меня. Такое детство имело свои плюсы и минусы. Благодаря тому теперь я легко нахожу общий язык с любой женщиной, но она никогда не бывает для меня "загадкой". В школе - друзей, закадычных "друганов" с кем можно "и в огонь, и в воду", у меня не было. Зато я по сию пору поддерживаю самые тёплые отношения с девочкой из нашего класса, такой же свободной и одинокой. Ещё я довольно долго общался с одной супружеской парой, впоследствии распавшейся. Моя первая любовь была миражом. Меня, что называется, подразнили и бросили. Я вспылил и "отвернулся" от объекта своей страсти, тем более что у неё уже кто-то был. Как ни странно, она оказалась, чуть ли не единственной, кому я ещё не раз звонил за эти годы. Только ей всегда что-то мешало, и наша встреча так и не состоялась.
Моё появление на свет совпало с началом конца эпохи С С С Р. Я родился в обычной семье - с присущим загнивающему социализму укладом жизни. Юность пришлась на расцвет сети ресторанов быстрого питания, казино и подпольной порнографии, которую можно было легко раздобыть, если знать места. И я узнал о них - когда пришло время. Помню, как в первый раз я заливался краской стыда и "опускал глаза долу", пока продавец доставал из-под прилавка заветную кассету. Он понимающе посмотрел на меня, но промолчал. За отсутствием реального сексуального опыта (а может из страха перед ним), я и не заметил, как пристрастился к этому "суррогату". Причём, меня почему-то больше привлекали "однополые сюжеты" с мужчинами в главных ролях. В них присутствовал некий "охотничий азарт", жажда "победы" и упоение нею. Секс между мужчиной и женщиной, напротив, был до невероятия скучен. "И что люди в нём находят?" - подумал я и перешёл на чистую "однополость". "Слово за слово" у меня появилось желание самому испытать те ощущения, но я ни за что не хотел признаться себе в том. В противовес тяге к порно возникла "неприкрытая" гомофобия - т. к. я, (подобно многим в то время), считал такие контакты источником венерических заболеваний и СПИДа. Тем не менее, с одиннадцатого класса и до пятого курса института, я регулярно прибегал к порно с "однополыми сюжетами". На пятом курсе со мной произошёл следующий случай: как-то в метро ко мне подвалил один "из них". Он пожал мне руку и выразил желание познакомиться. Я ответил, что "жду трамвая" и от знакомства отказался. Приехав домой, я тщательно вымыл руки, но с того момента у меня появился страх, через полгода перешедший в настоящую фобию. Я был вынужден обратиться в ПНД. Мне повезло: после проведённого лечения страх исчез, и тот нездоровый интерес как-то притупился.
С детства я мечтал о море. Потому и образование моё было связано с водным транспортом, а срочная служба - с Краснознамённым Черноморским флотом. Правда, для того чтобы туда попасть, пришлось скрыть от врачей некоторые проблемы со зрением. Обман удался. Но почерпнутое из кинематографа представление о флоте рассеялось, как только я ступил на палубу корабля. Нет, служба, как таковая, мне очень даже нравилась, не устраивал только "климат" внутри экипажа. Через пару-тройку месяцев я вновь обратился к врачам, после чего меня перебросили на большой десантный корабль, в то время находящийся на консервации и не принимавший участия в учениях. Команда "Корабля Чудаков" состояла из "расп..дяев", "стукачей" (тех, кто жаловался на "неуставные отношения" вышестоящему начальству) и прочих изгоев типа меня. Там я нашёл ту самую "крепкую флотскую дружбу", о которой так мечтал вначале. Песни под гитару, "посиделки" до утра, морские прибаутки в альбом от моих товарищей - всё это было здорово, но не хватало настоящей службы. Я сообщил об этом командованию и вскоре был переведён в береговую часть, занимающуюся особым видом разведки, то бишь приёмом и записью радиопередач противника. О чём толковали меж собой наши противники - мы не понимали, но честно делали своё дело. И всё бы хорошо, да только "береговая дедовщина" оказалась ещё круче "корабельной". Я пришёл в отчаяние и попросился обратно на БДК. Мне очень доходчиво объяснили, что не могут каждый месяц перекидывать меня туда-сюда. И что у них уже был подобный случай, но тому человеку пришлось смириться, так как "места для маневра" ему просто не оставили. И что со мной будет то же самое. Я не стал спорить, а в одно из увольнений поехал в госпиталь и "сдался" на руки психиатрам. Расчёт оказался верным: меня комиссовали. В общей сложности, моя служба на флоте длилась не более полугода. Прошло довольно много лет, прежде чем я, повинуясь какому-то неясному чувству, выбросил свой флотский дневник и матросскую форму, оставив себе только тельняшку. Как я узнал позже, "Корабль Чудаков" в конце 2008 года вернулся в состав действующих сил КЧФ, а в 2009 - вышел на ходовые испытания.
Чтобы быть поближе к воде, "дома" я устроился на работу в Речной порт. Там приходилось заниматься тяжёлым физическим трудом а, попутно, ещё и "строить" людей, бывших под моим началом. Порт впечатлял своими размерами и "атмосферой", царящей там. Особенно мне запомнились закаты: глянец реки на фоне золотистого неба и жирафьи шеи подъёмных кранов среди гигантских конусов песка. Через год у меня возобновился интерес к порно, усиливающийся от просмотра к просмотру. После "сеанса" приходило чувство вины, от которого я пытался избавиться, отправляя в помойку "видак" с кассетами и давая себе клятвенное обещание больше не касаться этой темы. Но проходило полгода, три месяца, месяц, неделя-другая... и я покупал новую "технику". Благо доходы от работы в порту мне это позволяли. Я рано начал злоупотреблять спиртным - благодаря чему становился "своим", везде, куда бы ни попадал. Я был "чертовски привлекателен" для представителей обоего пола и никто (включая меня самого) никогда не заподозрил бы во мне человека с "нетрадиционной ориентацией". Я не любил книги, предпочитая им общение в "реале". Как правило, оно сводилось к шумным кампаниям или семейным праздникам. Строгий ценитель женской красоты, я честно пытался отвечать девушкам взаимностью, но дальше поцелуев и петтинга дело никогда не заходило. В итоге почему-то оказывалось, что все они преследовали "корыстные" интересы. Я мгновенно "воспламенялся" и не менее быстро "мерк". Кончилось же всё тем, что я перестал верить женщинам и "поставил крест" на близких отношениях с ними. Когда моя гомофобия достигла апогея, я снова очутился в ПНД, а потом лёг в стационар.
Мне больше импонировал рабочий класс, чем интеллигенция. Поэтому после увольнения из порта я пошёл работать в "РЖД". На "железке" я руководил бригадой крановщиков, с одним из которых мы как-то незаметно стали закадычными друзьями. У него была семья: жена и маленький сынишка. И он, не покладая рук, зарабатывал деньги на её содержание. Мне нравилось его обветренное лицо и фигура - воплощение мужественности, к которой я так стремился. А спокойная уверенность в своих силах, живой ум и чувство юмора "довершили дело". Он частенько приглашал меня к себе на верхотуру, а порой я и сам, проходя мимо, поднимался к нему. Кроме того, мы любили потрепаться за бутылочкой пива после окончания смены. Моя привязанность росла с каждым днём. Мне хотелось во всём походить на своего "кумира". Я начал мечтать о собственном автомобиле и стал одеваться более "сдержанно", как "настоящий мужик". Наше общение счастливым образом восполняло то, что я недополучил в юношеские годы: искреннее участие и возможность говорить о чём угодно, ничего не боясь. И всё же я старательно избегал в разговорах того, о чём он, похоже, уже догадывался. По каким-то "мелочам" я сделал вывод, что он тоже подвержен гомофобии, но в более лёгкой форме. Я не хотел оттолкнуть его и потому молчал. Пик удовольствия от нашего общения друг с другом пришёлся на его тридцатилетний юбилей. Мне показалось странным, что из всех его друзей присутствовал только я. Остальные - махнули на рыбалку. Ещё была подруга жены со своей кампанией. Жена держалась особняком и чуть ли не с ревностью смотрела в мою сторону. Сынишка мне понравился. Я вообще очень люблю детей и всегда с удовольствием вожусь с ними. День рождения оставил у меня чувство гордости и лёгкого недоумения. Постепенно общение с ним превратилось для меня в нечто большее, чем просто дружбу, но я не отдавал себе в этом отчёта. Мне только хотелось постоянно видеть, слышать его и я не представлял, что будет, если это закончится. Я без конца названивал ему, причём обижался, когда он не мог уделять мне достаточно времени. Он хорошо относился ко мне, но такое пристальное внимание, похоже, стало его тяготить. Он начал медленно "отдаляться". А я уже не мог "остановиться"... Мы перешли на другой график работы и виделись всё реже и реже. А после смены у него всегда были какие-то дела... Я не находил себе места и решил уволиться. Он был в курсе, но ничего не говорил. В нашу последнюю смену я сказал ему - как много он для меня значит. Добавив, что меньше всего на свете хочу, чтоб меня считали пидарасом, и зарыдал. "Слово пидарас к тебе вообще не применимо" - ответил он и положил руку мне на плечо. Я громко всхлипывал, сглатывая слёзы. "Ну, чо ты молчишь?!" - вырвалось у меня. "А что сказать? Я не знаю что сказать" - проговорил он. "Высади меня!" - сказал я приказным тоном. Он молча нажал на рычаг и кабинка крана, где мы сидели, поехала в сторону посадочного мостика. Но я передумал вылезать из неё. Мы ещё немного поговорили на разные отвлечённые темы и он, как обычно, подвёз меня к метро. После увольнения я пару раз приезжал к нему, но от этого становилось ещё тяжелее. Он же, по его словам, не мог видеться со мной где-нибудь в другом месте, и наши встречи прекратились. Мне так не хватало общения с ним! Когда становилось совсем невмоготу, я звонил, но теперь уже разговоры не были долгими. Когда же я захотел поздравить его со следующим днём рождения - трубку взяла его жена. Она сказала, что он куда-то вышел и поздравление будет передано. Но он так и не перезвонил мне. Я на полтора года впал в депрессию и решил больше не проявлять никакой инициативы в его сторону. "Почему он не перезвонил?!" - эта мысль не давала мне покоя. Я даже подумывал вернуться на "железку", пусть в другое место, лишь бы поближе к нему. Но накануне кризиса сделать это никак не удавалось. В конце концов, я вернулся к привычному образу жизни: шумным кампаниям, неудачным романам, "залётам" в стационар... И - порно. Моя тяга к мужчинам носила навязчивый характер и чаще всего возникала на нетрезвую голову. Я перестал глушить свои порывы и уже целенаправленно искал "однополые сюжеты". Дважды (опять-таки под алкоголем) я имел оральный секс с мужчиной, но по яркости окраски он оказался гораздо "бледнее" ощущений от просмотра видео. Я так и не смог найти ни подругу, ни друга. Пьянство, от которого я периодически "кодировался", стало неотъемлемой частью моей жизни. Алкоголь снимал напряжение и помогал смотреть на вещи "проще". Он же помог мне "вылететь" с новой работы, которую я так долго искал. Как тогда на флоте, в одно из посещений окрестностей Политехнического, я сдался на руки "властям" - после чего оказался в стационаре. Только теперь у моей "капитуляции" была другая подоплёка. Отсутствие спиртного и куча свободного времени "отрезвило" меня. По выходе из стационара я закодировался и решил попробовать пожить совместной жизнью с одной своей знакомой. Но потом передумал, поскольку пришёл к выводу, что она преследует "корыстные" интересы. Была у меня, правда, ещё весьма сексуальная женщина-друг, но... там было слишком много "но" и мы просто приятельствовали. Я вновь устроился на работу. А в один прекрасный день взял и позвонил своему "кумиру". Он был рад звонку. Из разговора с ним я понял, что зря мучил себя столько лет разными дурацкими вопросами, а через пару месяцев мы увиделись в "реале". То была несколько сумбурная встреча. Его сынишка постоянно отвлекал нас, но в целом, всё прошло хорошо. У меня возникло какое-то странное чувство. Я вдруг понял, что уже не испытываю того благоговения перед ним, а только радость от самой встречи. Мы попрощались, договорившись "быть на связи". После чего я ощутил сильнейшее желание замутить роман с какой-нибудь девушкой и "положил глаз" на парикмахершу, у которой недавно стригся. Увидев её в очередной раз (уже после встречи с ним), я вдруг заметил - насколько она привлекательна. Но завязать знакомство пока не решался. У меня по-прежнему изредка возникает желание посмотреть порно, но чем дальше, тем - реже. Контактов с мужчинами я больше ни ищу. И вообще ничего не ищу.