Аннотация: Маска нужна человеку для того, чтобы его время продолжало течь.
ТАТЭМАЭ
Какие бабочки - зимой?
Порог холодным снегом устлан.
Строки эскиз - почти письмо,
Где иероглиф - сны и чувства.
Та нить (и бязь вокруг) красна,
Блестит, как будто струйка крови.
Как отделить себя от сна?
Его реальности - где кроме
Любви и боли (Боже мой!)
Порог холодным снегом устлан,
Где иероглиф - не письмо,
А рок - не сны, да и не чувства.
Какие бабочки - зимой...
В наш век компьютерных технологий и глобальных катастроф ни для кого не секрет, что нет ничего темнее и коварней глубин человеческого подсознания. Каких только монстров не встретишь порой в тех непроглядных безднах!.. Помните сказку: "пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что"? Меня всегда как-то по-особенному волновал именно этот её аспект. В нём словно бы таилась неясная надежда на то, что есть ещё в мире вещи, необъяснимые с точки зрения науки, которой я занимался. Я шёл по стопам отца и весьма преуспел на выбранном нами поприще. Правда, в последние годы основной доход мне приносило совсем другое дело. Зато я имел в своём распоряжении аудиторию с 50ю ПК и катался в командировки к берегам Каспия. В остальном я был самым обычным парнем: в меру добрым, в меру циничным, любил пиво, музыку и кино "не для всех", а "для души" - писал стихи. Мог запросто взять и махнуть в другой город к любимой женщине или с приятелем куда-нибудь на "край Земли". В моём доме постоянно жили разные друзья и знакомые, и я всегда был готов прийти на помощь ближнему. У меня было врождённое увечье, здорово досаждавшее в период, когда я учился завязывать шнурки на ботинках. Потом я перестал его замечать. Несмотря на природную лень, я был довольно любознателен. Люди представлялись мне "обрывками рассказов", книгами, под пёстрыми обложками коих чего только не сыщешь... Ну, скажите на милость, как можно пройти мимо какой-нибудь курьёзной ситуации или чьей-то "неконтролируемой глупости"? И что хорошего может получиться из общения двух индивидов, не ведающих, что творят их подсознания? "Но как же отличить "козни" бессознательного от "перста" судьбы?" - спросите Вы. Да очень просто: если из раза в раз "благие намерения" человека приводят его в "ад", значит, это "козни". Вот Вы - такой хороший и красивый, жаждете любви и счастья, а ему (т.е. Вашему подсознанию) хочется чего-то иного. Не можете догадаться чего? Ну конечно же, боли. Человеческие существа за сотни лет эволюции научились приспосабливаться ко всему, в том числе, к ней. И так хорошо приспособились, что даже в страданиях (своих и ближнего) находят порой какую-то непонятную радость. Виновны ли они в том? Навряд ли.. К примеру: маленькая девочка, души не чаявшая в отце, видит, как он третирует мать и начинает думать, что это проявление его любви к ней. Негатив уходит в "подкорку" - чтобы через много лет "аукнуться" ей несложившейся личной жизнью. Или же мальчик, выросший с матерью, просто-таки "душившей" его своей любовью и лаской... Понимаете - о чём я? Наши травмы, "законсервированные" в глубине подсознания только и ждут момента выпростать свои ядовитые щупальца. На самом деле, всё не так страшно, как может показаться. Надо только быть до конца честным с самим собой и очень внимательным по отношению к людям. Те "спруты" и прочие "глубоководные" вне естественной среды обитания как-то съёживаются и превращаются в этакий "холодец", который уже не опасен. Но в случае людей с отклонениями по психике.. но - в море.. Тут и до беды недалеко.. А всякие байки об ангелах-хранителях, благословениях "свыше" и т.д., не более чем "костыли" - для тех, кто так и не научился твёрдо стоять на собственных ногах. И всё же:
Около ..надцати лет назад я познакомился с одним Вакаримасэном*, старинным товарищем и бывшим "клиентом" моего отца. Этот практикующий восточный мистицизм, Сенсей*, странным образом совмещал в себе черты "Великого Мистификатора" (всех времён и народов) и его неподражаемого "Гуру". Мы стали приятелями, и остаёмся ими и по сей день. А где-то в 2005м в нашей тусовке появилась Аригато* - женщина "без возраста", и "без царя в голове". "Исследователи Японии пишут о двух лицах, имеющихся в распоряжении каждого японца. Внешнее лицо (татэмаэ) - та самая маска, которую видит иностранец (точно так же, заметим, японцы воспринимают европейцев - все они для японца на одно лицо). Внутреннее лицо - это лицо для себя. Его обнаруживают зеркало в собственном доме и семейное окружение. Здесь можно не сдерживать эмоции..."* Примерно через год, в небольшом уютном кабачке, где в тот вечер звучали стихи и песни, пути Сенсея и Аригато впервые пересеклись. Хотя, по её версии, все мы где-то уже встречались.. Надо сказать, что "на слух речь японцев очень приятна и музыкальна". Между ними завязалось Хадзимэмаситэ* на уровне лёгкого обмена почтовыми голубями."Для письма японцы применяют специальные знаки - иероглифы, заимствованные из Китая еще в 6 веке. Иероглиф - это знак фиксированного начертания, которому приписан определенный самостоятельный смысл и определенное чтение." Но "трудности иероглифики совершенно меркнут перед особенностями применения языка самими японцами в устной речи и письме. Следует отметить, что для японского языка характерно особое построение высказывания, центром которого всегда является собеседник. Именно поэтому японец в речи (а в письме - особенно) постоянно возвышает собеседника и принижает себя. Хотя в действительности у японца все может быть вовсе не так уж безнадежно, как он об этом высказывается." Сенсей и Аригато напоминали мне "сообщающиеся сосуды", то - чего не хватало одному из них, в избытке имелось у другого и наоборот. Кроме писем, насколько я помню, они ещё пару-тройку раз пересекались в "реале". И всё бы хорошо, но монстры, живущие в глубинах их подсознаний, не дремали, исподволь пытаясь сплести щупальца в дружеском приветствии. Когда же им это удалось, между моими знакомыми возникла лёгкая размолвка, впрочем, слишком короткая для того, чтобы насторожиться. Маятник "люблю-ненавижу" был сдвинут с мёртвой точки и начал медленно раскачиваться вправо-влево. Поначалу это убаюкивало, подобно колыбельной песне, но, по мере увеличения амплитуды движения, у "оппонентов" стало буквально "захватывать дух". Тем паче, что "в такую шальную погоду доверяться волнам" было попросту противопоказано. Мне же выпала роль наблюдателя и "третейского судьи", с чем я (по умолчанию) согласился. Не могу сказать, чтобы я был в восторге от этой роли, но...
Чудовищные спруты моих знакомых стали неразлучны - что на сознательном уровне общения выглядело, как летящие во все стороны пух и перья. Но те обоюдные "наскоки" тогда ещё не вызывали ничего кроме улыбок. Какая-то неведомая сила упорно притягивала их друг к другу и, в конце концов, Сенсей пригласил Аригато на дружескую вечеринку к себе домой. "Как японская женщина относится к японскому мужчине? С благоговением! Мужчина - царь и бог. Женщина украшает жизнь мужчины. В этом её основное предназначение. Именно женщина ухаживает за мужчиной, когда все сидят за одним столом, отмечая какое-либо торжественное событие: подливает мужчине пиво в стакан, подкладывает еду в тарелку. И заметьте - всё это с улыбкой и поклоном. Для женского лица в японском языке даже есть специальное слово - ЭГАО. Это можно перевести как лицо-картина. Всегда японская женщина должна "держать лицо" перед мужчиной. Там много тонкостей в общении. Например, нельзя обвинять в чём-то собеседника, а только самого себя, даже если не виноват. Взяли вы, допустим, на время у соседа утюг, и оказалось, что он неисправен, тогда вы должны сказать примерно так: "Извините, я сломал Ваш утюг". Если сказать, что утюг уже был неисправен, то это значит, что вы соседа обвинили в том, что он дал неисправный утюг. Разумеется, такое формальное "признание вины" не влечёт автоматически материальной ответственности, как это принято в определённых кругах неяпонцев. Все всё понимают".Вечеринка прошла "на ура", но каждый из них ждал от неё чего-то большего и был несколько разочарован. "В целом общение с японцами таит множество загадок для иностранца, который скоро убеждается, что японцы очень сдержанны в выражении своего мнения и желаний, а высказывания жителей страны восходящего солнца часто очень далеки от их прямого значения. Подобные "зазоры" могут быть настолько велики, что вызывают у иностранцев подозрения в лицемерии. В частности, совершенно невозможно добиться от японца явного отказа. Вместо него обильно используются фигуры умолчания, неожиданный перевод разговора на другую тему, расплывчатые высказывания и тому подобные средства". Сенсей и Аригато вновь обратились к посредничеству почтовых голубей. "Но и "положительные" высказывания японцев часто не поддаются расшифровке. Так, например, приглашение типа "Приходите как-нибудь ко мне в гости" скорее всего значит просто "Я думаю, человек Вы неплохой". Фраза "Давайте вместе выпьем, когда встретимся в следующий раз" значит "Я не прочь бы выпить с Вами, если доведется когда-нибудь свидеться". Наконец, если японец говорит "Я тщательно обдумаю все, что Вы мне сказали и так или иначе дам Вам знать", он на самом деле имеет в виду "Вам следует подумать над более подходящим приглашением", - это и есть вежливый отказ по-японски. Когда все это доходит до сознания иностранца, он приходит в полное недоумение, не понимая, как вообще можно разговаривать, а тем более достигать взаимопонимания с японцами. Однако спасение в том, что так ведут себя японцы только с малознакомым человеком, а по мере продолжения знакомства, если гость сумел расположить их к себе, они становятся все более дружелюбными и доброжелательными. Другое дело, что это очень и очень медленный процесс".Я с интересом наблюдал за развитием событий. "Имея приобретенную с молоком матери привычку выражаться неясно, японцы, по крайней мере на подсознательном уровне, ожидают этого и от других, и потому бывают поражены "неэстетичностью" и грубостью прямых высказываний европейцев, в особенности тех из них, кто считает за признак доблести "резать правду-матку" и в глаза говорить собеседнику все, что он думает. С точки зрения японцев, такая манера выражаться выглядит хамоватой и наглой". Монстры моих знакомых могли торжествовать: наконец-то их хозяева поссорились по-настоящему! Хотя Аригато считала всё произошедшее "чистой воды" недоразумением. Да только её попытки прояснить ситуацию так ни к чему и не привели. Растянувшиеся на полгода шторма разметали их по морю, и каждый пошёл своим путём, глубоко в душе сожалея о случившемся. Но история на этом не кончается...
На пару лет меж ними воцарился мёртвый штиль, изредка нарушаемый почтовыми голубями Аригато, приносящими Сенсею весточки со стихами, на которые тот не отвечал. Потом уже он, в свою очередь, стал звонить ей, но Аригато не помнила его "координат" и тоже молчала. Сила притяжения, тем не менее, всё росла и росла, и в один прекрасный день столкнула их друг с другом. Они были рады. Но ещё больше радовались их монстры. Море заволновалось. Маятник снова пришёл в движение. "Подсчитано, что японский язык за свою многовековую историю создал около 50 форм обращений в почтительно-официальном, высоком, нейтральном, сниженном, дружески вежливом, скромном, фамильярном стилях, около 50 форм приветствий, 40 форм прощания, 20 форм извинений и т.п." Я продолжал играть роль "третейского судьи". "Японцы, по-видимому, никогда не откажутся от иероглифов. Поступить таким образом - значит сломать всю выстраивавшуюся сотни лет структуру родного языка, то есть, в конечном счете, перестать быть японцами".После очередного шквала, грозившего гибелью их хрупким судёнышкам, неожиданно наступил ясный солнечный день, похожий на чудо. Не знаю, что послужило тому причиной, но мои знакомые внезапно отбросили все свои сомнения и признались друг другу в любви. Вернее, призналась Аригато, а Сенсей подтвердил, что её предположения о взаимности этого чувства абсолютно верны. Их монстры втянули свои щупальца и скрылись в глубине моря. Я никак не ожидал такого поворота и был искренне удивлён, и даже рад. Сенсей с Аригато вновь пошли на сближение - что вылилось в очередную встречу, почти свидание, так как на этот раз она проходила "тет-а-тет". Но чудовищные спруты моих знакомых очень скоро заскучали и, не сговариваясь, стали подниматься наверх. Сие их действие отразилось в нежелании Сенсея отказаться от старых обид, причины коих по большей части были выдуманы им самим. А его склонность к драматизации и проч. буквально "парализовала" Аригато. Да и не в её правилах было "вешаться на шею" мужчине. Она считала, что это прерогатива "сильного пола". В итоге получилось, как в сказке "про журавля и лисицу", которые, по слухам, до сих пор ходят друг к другу в гости... Оба недоумевали - почему всё опять вышло не так, как им хотелось? И каждый ждал от другого каких-то иных шагов, в глубине души надеясь на чудо. Они продолжали обмениваться голубями. Но их монстры уже "очнулись" - что вызвало неадекватную реакцию Сенсея на безобидную шутку Аригато. Но история на этом...
Ураган отшумел и стих, однако судёнышки здорово потрепало и разбросало по морю. "Как уже говорилось, в разговоре японец постоянно принижает себя и "приподнимает" собеседника. При общении с малознакомым иностранцем эта особенность выражена еще более отчетливо. Поэтому вряд ли стоит раздуваться от сознания собственной исключительности, когда японцы отмечают, что гость прекрасно говорит по-японски или замечательно за два дня пребывания в стране научился есть палочками. Это не более чем дань вежливости, как ее понимают японцы." Аригато не выдержала и отправила вслед уходящему в моря Сенсею "Ноту протеста", долженствовавшую разнести в щепки если не сам его корабль, то, как минимум, мобильный телефон. Его благородному "топтанию на горле их лебединой песни" она предпочла бы шаги навстречу друг другу, диалог, любой компромисс - всё что угодно, только не это трусливое бегство. Сенсею было проще уйти, ей же претила подобная "жертвенность". Монстры торжествовали. Прошло что-то около года. В это время я редко виделся с ними обоими и не мог знать, что Аригато вовсю занялась вылавливанием своих "глубоководных". Да так успешно, что сие переросло в некий творческий процесс, увлекательный сам по себе. Сенсей же, по своему обыкновению, изо всех сил старался "стереть" эту историю, чуть ли не "шифруясь" на случай её возможных "налётов". Но их всё не было и не было, и чудовищный спрут, живший в глубинах его подсознания, затосковал. Аригато же как-то успокоилась и даже поздравила Сенсея с одним зимним праздником, по своему обыкновению пожелав ему всего самого доброго. Он, по-видимому, не ожидал ничего подобного и в порыве удивления позвонил ей домой. Но "инкогнито" Сенсея и никудышная слышимость помешали ей узнать его голос. Аригато ответила - что у неё всё в порядке и поинтересовалась тем, кто ей звонит. Сенсей был до того расстроен, что только с горечью выдавил: "Не узнаёшь?! Не узнаёшь... Ладно, подождём - пока я стану тебе по-настоящему нужен..." И бросил трубку. Аригато озадаченно пожала плечами и вернулась к своему творчеству. Из обрывков рассказов и снов она состряпала некую фантасмагорию, в которой: где - в шутку, где всерьёз "приложила" и себя и всю нашу тусовку. На Пасху сей "опус" был отправлен его главным героям, одним из которых был я. В глубине души Аригато надеялась, что та смешная вещица "согреет" Сенсея и они, быть может, смогут, наконец, нормально общаться. Но он был твёрд в своих заблуждениях, и читать ничего не стал, и в будущем - тоже не собирался. Я всячески приветствовал это, поскольку считал, что для него любой контакт с Аригато будет чреват неприятностями. Да и потом, Сенсей никак не мог простить ей свою покорёженную мобилу. Та история и даже память о ней были тщательно "вычищены"... О чём разговор? Аригато "махнула" было на всё "рукой", но нежданно-негаданно возникшие проблемы со здоровьем заставили её пересмотреть своё решение. "..как отмечают сами японские исследователи, японцам доставляет большое удовольствие показать, что они в состоянии объясниться с иностранцем на его родном языке (а таковым они чаще всего считают английский) и они говорят, не стесняясь своего произношения и ошибок и счастливы, когда их понимают." Она сообщила мне, что ей "светит" одна (а может и не одна) "экзекуция" и попросила передать Сенсею почтового голубя. "..при общении с японцами крайне желательно знать хотя бы азы японского языка, уметь произнести хотя бы несколько общеупотребительных фраз. В этом японец усматривает уважение к нему и его стране, что наверняка расположит его к гостю"."Бл..ь! Нан-но тамэдэс ка* вам это надо?!" - смеясь, отозвался я, но голубя взял. "До:мо"* - Аригато посмотрела на меня взглядом, полным бесконечной усталости. Она была не уверена в своей реакции на анестезию, поскольку 10 лет назад уже были "прецеденты"... И сказала, что это - её последний шаг в сторону Сенсея. Я выразил сомнения по поводу того, что "этот шаг" действительно будет "последним" и надежду на то, что за 10 лет медицина-таки продвинулась вперёд. Где-то через неделю она перезвонила и попросила обязательно зачитать письмо "вслух" и сбросить ей См-с, когда это произойдёт. Я сказал, что очень не хочу этого делать. Она ответила, что по её ощущениям Сенсей до сих пор на неё в обиде и ей бы не хотелось, чтобы он так там и оставался. И что это - её основная мотивация. Я "прислушался" и пообещал сделать то, о чём она просила. Но потом, по своему обыкновению, стал "тянуть резину" - в надежде на то, что Аригато передумает или необходимость в прочтении письма отпадёт сама собой. Но история...
Прошло чуть больше месяца. Как-то я одним глазом заглянул в её письмо. Оно было совсем коротким и сводилось к тому, чтобы Сенсей "не поминал" её "лихом", в случае, если они больше никогда не увидятся. Было и ещё что-то о любви и ... А в конце шло предложение завязать новые, позитивные отношения - если он этого захочет. Если же - нет, то она прощается с ним. Я озадаченно пожал плечами и засунул голубя поглубже в рюкзак. Не дождавшись известий, Аригато "продублировала" письмо по интернету. Перед самой больницей она вспомнила об отказе Сенсея читать её "опус" и о моём обещании. Ей вдруг стало как-то всё равно - в обиде на неё кто, не в обиде.. Внутри словно что-то оборвалось.. Но...
"Экзекуция" прошла успешно и, пребывающая в эйфории, Аригато не удержалась и отправила Сенсею своего последнего голубя:
Когда в мешке твоём всего лишь
Отчаянья сухая горечь,
Что вызывает боли шок -
Скорее вытряхни мешок.
Я сидел на кухне и вдруг почувствовал, что в окружающей обстановке что-то изменилось. Сначала я не мог понять - что именно, но потом взглянул на стену и увидел, что стрелки часов застыли, а маятник замер ровно посередине циферблата. "Наверное, ко всему этому лучше относиться с должной долей юмора, который японцы тоже ценят, хотя и здесь следует отметить, что японский юмор весьма отличен от нашего. Поэтому пытаться рассказывать японцам наши анекдоты - почти бесполезное занятие. У них совершенно другая система ценностей и реалий, так что наши намеки им непонятны. Да и европеец не увидит намека там, где он есть в речи японца, и который легко поймут другие японцы".