Богатырёва Наталья : другие произведения.

Из породы огненных псов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?

  
  
   Моим ушедшим друзьям посвящается
  
   Пролог
   Пирес очень боялся. Так же сильно, как и в прошлый, и в позапрошлый раз, и до этого. Его просто-таки колотило от страха с той минуты, как стало ясно, что скоро снова предстоит сражаться. Видя приготовления к битве, начавшиеся в лагере, он перестал есть и спать, постоянно нервно озирался и не подходил приласкаться к человеку, который ухаживал за ним и готовил его доспехи. Пирес своей безошибочной собачьей интуицией чувствовал приближающийся неотвратимый миг брани и возможного конца.
   Он видел, что так же страшатся предстоящего и остальные его соплеменники - рыжий Варлеос, его неизменный соперник в борьбе за пищу, потерявший в недавнем бою одно из своих длинных ушей, и поджарый красавчик Кронтос, к которому назло остальным кобелям просто-таки липли суки, и даже неказистая безбашенная Лилит, которая всегда вырывалась вперёд, звонким лаем, похожим на звук трубы, призывая свору в самое пекло. Не было ни одной собаки, хотя бы раз побывавшей в деле, которая не печалилась бы накануне нового сражения.
   И всё же все они, чуя кровь и смерть и лихорадочно трясясь в страхе от этого предчувствия, как азартные игроки жаждали предстоящей атаки и нетерпеливо ждали, когда их служитель принесёт боевое снаряжение.
   Наконец-то он показался - с доспехами толстой кожи с множеством железных шипов на ошейниках, на ремнях вдоль хребта и на крестце. Вместе со служителем подошёл и их истинный хозяин-жрец. Именно он обучал стаю, объяснял собакам, как и что делать в бою, и наказывал тех, кто выходил из повиновения. Жрец всегда был с ними перед сражением, жрец шел рядом во время его, направляя голосом и волей стаю туда, где требовалась её работа. Случалось, что среди ада битвы, когда собаки выше всякой меры насыщались кровью и плотью врага, на кого-то из псов накатывало боевое бешенство, и он на своём пути начинал крушить все подряд, не разбирая ни своих, ни чужих. Тут единственно воспитатель-жрец одному ему известным магическим внушением способен был привести в чувство потерявшее голову животное. В армии царя способность эта считалась сакральной и высоко ценилась: за подготовку боевой стаи, а также за умение управлять ею в любых условиях жрецы получали большие вознаграждения от военачальников, а иногда и от самого правителя.
   - Посмотри, Арктонис, собаки, выращенные тобой, так жаждут битвы, что уже сейчас дрожат в её предвкушении - залебезил перед сумрачным
   суровым жрецом служка, не догадываясь об истинной природе не проходящей собачьей тряски.
   Не отвечая глупому рабу, жрец медленно пошёл между клетями, где содержались четвероногие воины. Останавливаясь возле каждого отсека, он внимательно глядел собаке в глаза, пока у той не прекращалась дрожь. Успокоив животное, Арктонис каждому члену стаи говорил, сопровождая речь коротким выразительным жестом:
   - Завтра ты пойдёшь и уничтожишь врага новым оружием.
   Затем жрец сел на поляне и жестом приказал служке начинать экипировать стаю. Пирес оказался в числе первых, кому приспособили новинку. Навскидку она показалось какой-то простенькой и не устрашающей. К привычной для стокилограммового кобеля сбруе с обоюдоострыми мечами-секирами на мощной шее прибавилось не слишком объёмное приспособление на боках: длинные палки с раструбами на концах. Раструбы были набиты паклей и пропитаны остро и противно пахнущим составом - смолой.
   Когда все собаки были снаряжены, Арктонис подозвал рыжего Варлеоса и поднес к одному из раструбов его амуниции тлеющую головёшку от ближнего костра. Раструб вспыхнул мощным ярким пламенем. Варлеос взвыл громовым басом и бросился было наутёк, оглядываясь на свой
   пылающий бок. Но жрец, повелительным жестом заставив его вернуться, ловко выхватил факел и отбросил огненный ком в ручей. После этого Арктонис обвёл взором стаю и снова несколько раз повторил:
   - Это ваше новое оружие. Завтра вы пойдёте и уничтожите им врага.
   На рассвете знаменитая пешая фаланга копейщиков, прикрываемая тяжёлой конницей справа и лёгкой - слева, выступила навстречу врагу. Прежде перед копейщиками вместе с рабами двигались боевые псы. Но на этот раз военачальники, решившие по-новому использовать собак, оставили их в тылу под присмотром жреца - до нужного момента. Неприятельские всадники, заметив, что наводивших на них ужас псов-убийц в авангарде нет, и животам и ногам их лошадей ничто не грозит, выдвинулись навстречу фаланге беспорядочным разливом. Атаковали они без особого искусства, но подавляли намного превышавшим числом, и уже скоро поставили копейщиков в критическое положение, которое никак не могли исправить ни тяжёлая, ни легкая конница. Тут-то и прозвучала долгожданная хорошо знакомая стае команда:
   - Спускайте боевых псов!
   Арктонис с помощником начали быстро открывать клети и поджигать факелы. Через полчаса из-за холма на не ожидающего такого поворота дела неприятеля вдруг выплеснулась пылающая лавина зычно ревущих и беснующихся существ. Первым и на этот раз шёл рыжий гигант Варлеос - по праву специалиста, демонстрировавшего по воле жреца новое собачье оружие. За ним, распластываясь над землёй, летела и звонко трубила Лилит, которая в этот миг была прекрасней любой самой статной суки мира. Третьим нёсся громадный черный Пирес, забывший о своих страхах и одержимый одной мыслью: настигнуть и повергнуть врага. Огонь подстегивал всех, придавал атаке хотя и страх, но и небывалый яростный задор.
   За несколько минут сухотравное поле превратилось в горящее озеро, в котором утонула большая часть неприятельской конницы. Огненные псы создали непреодолимую преграду, за которую смогла отойти поредевшая фаланга, а фланговые гейтары начали жестокое неумолимое преследование остатков вражеского войска. Сражение с преобладавшим врагом оказалось коротким, и было с блеском выиграно.
   Когда дым от пожарища рассеялся и пришёл черед уносить раненых и тела погибших, среди других пошёл на поле и служка Арктониса. Из пятидесяти вышколенных и проверенных в боях собак к клетям вернулись двадцать семь - обычная статистика для наступательного бояё,ё - все с ожогами и ранами. Служке велено было отыскать героическую первую тройку, чтобы похоронить этих собак с воинскими почестями. Но Варлеос пропал бесследно, умчавшись за гейтарами и, очевидно, найдя конец где-нибудь в заросших кустарником балках, куда в панике скатились остатки неприятельских дружин. Вместо Лилит удалось отыскать только ее обгорелый ошейник, набранный из тонких бронзовых пластин. На поле найден был лишь Пирес, проткнутый вражеским копьем. От удара факелы с его перевязи отлетели далеко, он лежал на боку, закинув громадную голову к небу, и на морде, казалось, блуждала улыбка существа, правильно исполнившего своё земное предназначение...
   ...Сколько собак Древнего мира, обученных страшному военному искусству, славно окончили жизнь на полях сражений - Бог весть. Найдя применение собаке в качестве спутника и помощника на охоте, человек очень скоро пошел дальше, приучив крупных псов к охоте ради развлечения. При дворах многих правителей древних государств бытовали опасные кровавые забавы вроде охоты на слонов, львов, медведей и других крупных животных.
   Собаки для этого требовались тоже крупные и свирепые, и такие нашлись в Тибете. Считается доказанным, что современные мастиффы и догообразные собаки - прародители многих современных пород - ведут свое начало от древних тибетских мастиффов.
   А тут и мысль об использовании огромных обученных зверей в милитаристских целях не заставила себя ждать. Первые свидетельства её реализации относятся к ХIY-XIII вв. до н. э., когда древнеегипетский царь Тутанхамон воевал на колесницах в сопровождении боевых псов. Древнейшее изображение тибетского дога в Междуречье датируется ХII в. до н.э. В Вавилоне для военных нужд выращивались специальные породы собак с массой тела до 100 кг. А в первой половине I тысячелетия до н. э. у ассирийцев были специалисты этой отрасли. Именно ассирийцы первыми начали использовать боевых псов как самостоятельную военную силу. В VIII в. до н. э., киммерийцы, а затем и скифы познакомили европейский мир со своими собаками войны. Благодаря скифам используемые ими породы распространились в Причерноморье, а оттуда в Центральной и Западной Европе. Впоследствии качества боевых псов оценили и персы, которые также использовали их в военных целях. В войнах древних греков собаки не применялись - искусство боя в фалангах не особо позволяло использовать столь мобильные соединения, какими были собачьи своры. Однако и у эллинов после греко-персидских войн распространилась порода, которая позднее получила название "молоссы". Великий полководец и военный реформатор Александр Македонский быстро нашел для боевых псов достойное место в битвах, в особенности по индийской традиции вооруженных горящими факелами.
   Но позже в Элладе военное применение собак почти прекратилось.
   Однако крупные крепкие животные не сошли с европейской арены. Их полюбили на Апеннинах - сначала этруски, а потом и граждане Римской империи. До такой степени, что молоссов стали считать собаками-аборигенами этой части мира. Они традиционно прекрасно зарекомендовали себя как охотники, охранники, пастухи и, опять-таки, как собаки войны. Не обошлось без обученных собак при проведении гладиаторских боёв.
   Но и враги Древнего Рима - кельты, германцы, бритты - не упускали случая, чтобы не спустить на неприятеля клыкастых воинов.
   Когда же началось Великое переселение народов IV-V вв.н.э., следы боевых псов затерялись в темноте Средневековья.
   Тем не менее, мастиффы и молоссы, потомки "огненных псов", как называли собак-воинов греки, персы, индусы - остались. О собаках, имеющих отношение к породам глубокой старины, и пойдет речь далее.
  
   Часть I. Криста

Глава 1.

Новорожденному щенку Жульке открываются картины мира, но она едва не погибает

   Ну что ты, дружок, так смотришь, будто хочешь погрузить свой горячий взгляд прямо в душу мою, как у нас, людей, называется невидимое, вечно восторженное, трепещущее и болящее нечто, составляющее главную ценность и смысл бытия? Мы с тобой славно прогулялись по лесу, навестили все свои заветные уголки, подсыпали семечек в ямку у корней нашей ели, куда приходят проверять хлебные места белки, и где стучит по старой коре дятел в своем бархатном красном беретике. Мы сбили с веток водный прах, ещё державшийся на кустах после утреннего дождя. Мы не зря провели частичку времени, отпущенного нам обоим в этой жизни, и потому день сегодняшний можно назвать удачным, а закат между соснами под окном ложится прозрачным светлым шлейфом. Ты впервые за несколько последних недель поел не из уважения ко мне, а с явным удовольствием, а я массировал пластмассовым шлепанцем позвонки твоего ещё мощного, но уже начавшего выпирать хребта. Все у нас нынче хорошо, все ладно. Так отчего искательно горят в полумраке зелёные огни твоих глазищ? Неужели за долгие годы, прожитые возле нас, ты настолько очеловечился, что, будто дитя, не можешь угомониться без ласкового шёпота над твоим ухом?
   Хорошо, давай поговорим. Это, похоже, нужно не только тебе...
   Я расскажу одну историю про твоих соплеменников, разные кусочки которой пришли ко мне то от одного человека, то от другого. И постепенно в моем мозгу эти отрывки сложились в единый рассказ, который сейчас, когда нам с тобой осталось быть вместе совсем недолго, вдруг захотелось поведать кому-нибудь. Почему же не тебе?
  
   Неожиданность, случившаяся с Жулькой, разом перевернула всё её существование. До этого замечательного момента она считала, что вселенная представляет собой уютную теплую пелёночку из черного бархата, которая мягко обволакивает её со всех сторон. Бархатка была населена разными запахами - то родными и приятными, то волнующе острыми, то неясными и тревожными. Сквозь плотную пелену время от времени прорывались какие-то еле различимые тени и глухие звуки, заставляющие Жульку с любопытством настораживаться навстречу происходящим вокруг едва заметным изменениям. Её обволакивающую вселенную наполняло живое шевеление. Вплотную к ней с обеих сторон были прижаты дающие тепло такие же, как она, мягкие комки, и почти всегда рядом чувствовалось присутствие большого горячего мягкого бока, возле которого так безмятежно и радостно спалось. Порой к её тельцу прикасалось что-то, влажное и тоже теплое, похожее на одеяло и - Жулька знала точно - родное и близкое. Это большой ласковый язык начинал, легонько смачивая, перебирать каждую пушинку на её тельце, и от таких нежных прикосновений хотелось восторженно повизгивать.
   Но главным свойством нынешнего её мира было то, что, стоило только немного поводить мордочкой и почмокать, как почти сразу в непроницаемой безмятежности на теплом боку отыскивался волшебный бугорок с вкуснейшим сытным молочком. Оно лилось в маленькое горлышко без уговоров и напряжения, отчего начинающаяся жизнь казалась особенно восхитительной. Её и других своих детей кормила и вылизывала мама, существо, знакомое с того момента, когда Жулька стала ощущать свою переполняемую счастьем вселенную.
   Под охраной заботливой мамы Жулькина жизнь текла тихо и уютно. И только однажды в это мирное течение ворвался страх. Случилось это, когда сквозь ватную тишину глухо прорвались чуждые звуки. Кто-то совсем рядом громко, зло и грубо закричал:
   - Я тебе покажу, как без спроса свадьбы играть! Ишь, материнства ей захотелось! Будет тебе материнство! Ни одного из выводка не оставлю!
   Мама, любимая большая теплая мама, на Жулькиной, пусть и короткой, памяти никогда ни на кого не поднимавшая голоса, а только тихонько посвистывающая от удовольствия, когда малыши сосали ее бугорки, мама, шершавым языком любовно вылизывавшая каждого из своих деток и радостным повизгиванием встречавшая тех, кто приносил еду ей самой, - эта мама вдруг издала такой звук, который даже полуглухим щенкам показался громогласным. Казалось, небо, или, по крайней мере, потолок их убежища должны были обвалиться от этого оглушительного рыка. Но враждебные крики вопреки логике не прекратились, они стали еще грубее, маму сильным рывком отшвырнуло куда-то прочь, и она уже не рычала - скулила жалобно, тоскливо и обречённо. Что-то такое же грубое и злое, как голос чужака, хищно шарило рядом с окаменевшей Жулькой. Потом слабенькими тоненькими голосами бессильно заплакали вырванные из сонной теплоты братишка с сестренкой, потом забулькало жутко и хрипло... Ненавистные руки убийцы уже подхватывали под брюшко и Жульку, разрушая счастливый плен её вселенной, когда мама снова зарычала, страшно и отчаянно.
  
   Ты прав, друг мой: маленькое существо, пока еще ничего не знающее о том, что происходит за границами сонной темноты его мира, не могло осознать смысла этих движений, криков, рычанья, писка, глухих звуков, прыжков и возни больших тел. И все же даже новорожденных животных природа наделяет особым внутренним чутьем, которое всегда подсказывает, хорошее или плохое происходит во внешних сферах, и нужно ли этого бояться, или, по крайней мере, сторониться. С первых своих дней и ты подчинялся этому внутреннему зову, безошибочно распознавая как дружественные, так и опасные влияния.
  
   Жулька с ужасом поняла, что вокруг неё происходит нечто такое, от чего следует быть как можно дальше. Но хотя она и напряглась изо всех своих крохотных сил, увернуться из злых клещей толком не могла, да и не знала, как это правильно сделать. Между тем борьба больших существ продолжалась, на две октавы выше прежнего взвыл уже злодей, разрушивший их семейное гнёздышко. Вдруг неожиданно для щенка он разжал свои железные пальцы, и кутёнок шмякнулся куда-то вниз, на твердое и сырое, совсем не похожее на прежнее их уютное ложе. Все еще поскуливающая мама тут же выхватила малышку из сырости за шкурку на загривке и быстро куда-то понесла. Она бежала со всей мочи, щенок как тряпочка болтался в такт бешеному галопу, а вслед беглянкам неслись виртуозная брань, проклятья и посулы уничтожить "эту дрянь и всех её выродков".
   Можно представить, как страшно было Жульке от всей этой смены событий, произошедшей так быстро. Только что она безмятежно ловила серые проблески и отрывки звуков, и это состояние казалось ей бесконечно незыблемым - и вот уже совершенно новые запахи и звуки окружают её, и она погружается в иные непривычные ощущения.
   Но к счастью, перенесённое Жулькой потрясение скоро забылось. Животным во младенчестве присуща счастливая забывчивость, многое изглаживающее из памяти. Однако она всё же быстро разобрала, что их новое обиталище совсем не походит на прежний добротный дом. Мама принесла своего единственного уцелевшего кутенка в узкую темную и сыроватую нору под гаражом, едва ли не единственным достоинством которой было то, что она хорошо прятала семейство от незваных гостей и чужих глаз, в первую очередь от тех, кто погубил остальной мамин выводок.
   Тут на новом-то месте и случилась первая важная для Жульки неожиданность. Ели говорить абсолютно строго, чудо было не совсем первым, а скорее - первым с половиной. Когда Жулька осознала себя частью какого-то нового и все расширяющегося пространства, она пребывала в состоянии, о котором люди сказали бы: как в ватку завернута. Но постепенно неясные внешние проявления, едва пробивающиеся сквозь эту ватку, становились все отчетливее. А во время их с мамой побега Жулька вдруг ясно поняла, что ее ушки, прижатые к головке так плотно, что никакая, даже самая незначительная, влага не могла просочиться внутрь, теперь сами собой начали понемногу топорщиться. И неясные колебания, приходившие как извне, так и рождающиеся внутри её дома, благодаря этому превратились в мягкие или колючие шорохи, глухие и громкие стуки, бряки, звоны, слова, мелодии - во всё то многообразие звуков, которое и составляет естественную музыку жизни. Через несколько часов она уже могла различать не только ближние, но и дальние шумы, а еще спустя некоторое время даже научилась сортировать звуки на привычные и неизвестные. Далекие фоны её не слишком волновали: Жулька, несмотря на уже имеющийся первый опыт встречи с опасностью, пребывала в уверенности, что песня далей к ней, копошащейся в сумраке норы, прямого отношения не имеет, так как "здесь" и "там" всё еще были разделены бархатной завесой слепоты. Но когда внешняя жизнь подходила близко, Жульке отчего-то хотелось замереть и насторожиться. Особенно быстро она старалась превратиться в недвижимый предмет, если рядом с ней не было мамы.
   Впрочем, наружные перипетии обходили стороной её и их укрытое от наружного мира жилище. Живое население, обитавшее неподалеку от облюбованного мамой гаража, пока не заметило их появления или не придало ему особого значения. К заброшенной норе никто не приближался. Только однажды Жулька уловила неподалеку, почти рядом с собой, легчайший шорох. Он мало чем отличался от уже знакомых звуков трения былинки о былинку, и все же это было что-то иное, заставившее кутёнка инстинктивно напрячь все свои мизерные силенки. Почему-то Жульке сразу почудилось, что шорох был не только странный, но и недобрый. Трава шелестела по-другому. Сухие веточки под мамиными лапами тоже разговаривали совсем не так. Зловещее шуршание медленно и вкрадчиво приближалось к ней, рождая непонятную панику. Жулька, стараясь не сокращать расстояния между собой и источником холодящего душу звука, все отползала и отползала вглубь норы, но сближение с шуршащим нечто все продолжалось. И тогда Жулька в ужасе завозилась, как умела закричала, предчувствуя неладное. Округу наполнил истошный младенческий плач. Замолчала она, лишь услыхав приближающийся быстрый мамин бег. Затих и странный шорох, потом начал отдаляться, а взмокшую шерстку дрожащего всем тельцем щенка уже успокаивающе облизывал родной язычок.
   Спустя время, когда Жулька подросла и немало повидала на свете, она поняла, что в их логово той осенью наведывалась змея, может, и ядовитая...
  
   Дружок, помнишь ли ты свои первые дни? Увы, и я их не помню. Ты пришел к нам не из маминой корзинки, появился на свет не от родной домашней любимицы. Мы нашли тебя под забором. Тебя привезли на продажу в числе других щенков из какой-то деревни. Дядька, торговавший вами, уже в третий раз приезжал на Птичий рынок, пытаясь сбыть с рук потомство своей собаки, и ему это порядком надоело. Когда я остановился против тебя - толстого, лобастого, большелапого, твой благодетель, похоже, собирался потихоньку улизнуть от вас, бросив свой товар на произвол судьбы. Ты сидел набычившись, будто сознавая, что против тебя замышляется что-то неладное, и молча, с недоверием разглядывал меня. Я - тебя. В гляделки играли, пока я решал, мой ты или нет. Пяти минут хватило, чтобы я понял, что из базарной пыли поднимаю давно разыскиваемую родственную душу. Дядька готов был отделаться от тебя практически даром, и ты стал моим родным существом за копеечную плату. Тебе было около трех месяцев, глаза твои и ушки были давно открыты, поэтому момента обретения тобой вселенной я не видел. Жаль.
  
   Всё богатеющая гамма звуков, как и бесконечные запахи чего-то, существовавшего вне её бархатного сумрака, которые улавливал маленький носишко, подсказывали Жульке, что далеко не весь мир ещё открыт для неё, и впереди ждут новые знакомства и откровения. Как все слепые существа, она воспринимала происходящее вокруг особенно чутко и обострённо. Но, в отличие от обреченных на вечную слепоту, обострение её чувств было тем нетерпеливым ожиданием, которое предшествует чуду. И это второе в её жизни огромное чудо произошло: она начала видеть.
   Случилось всё как-то утром. Жулька, спросонья принявшись искать мамину кормушку, вдруг неосознанно зафиксировала: вокруг что-то не так. Вместо обычной аспидной пелены её окружало что-то незнакомое: колышущиеся размытые очертания, разноцветные пятна и блики, какие рождает свет дня, сквозь узкую щель наполняющий подземелье. Пятна менялись, двоились и множились. Повернув головенку, Жулька попыталась сфокусировать взгляд на одном из этих пятен, но с одним приоткрытым глазиком это ей долго не удавалось, а второй никак не хотел ей помогать. Тогда она стала напрягаться изо всех сил, разлепляя непокорное веко, и, наконец, в процесс нового познания жизни включились оба органа зрения, отчего пятна приобрели несколько большую однозначность и законченность.
   Первое, что она более-менее отчётливо увидела, было большое мышиного цвета существо рядом с собой, в которое утыкалась её жаждущая молочка мордочка.
   - Вот она какая, мама моя - зафиксировалась мысль, подсказанная запахом. А следом почему-то с жадностью вспомнилось про еду. Но как же теперь не в потемках-то найти источник питания? Жулька на всякий случай прикрыла только что включившиеся глаза и на ощупь полезла под родное брюшко. Но тут же снова открыла их и продолжила путь, запоминая его взглядом. Похоже, так было удобнее и надежнее. Жизнь стала иной и, кажется, лучшей!..
   Завтракала Жулька, опять-таки по привычке зажмурившись. Казалось, так можно дольше продлять удовольствие от еды. К счастью, молока, рассчитанного на целый выводок, было вдоволь, и крохе не требовалось елозить и толкаться в борьбе за пищу, как это происходит в многодетных собачьих семьях. Но как только она наелась, мама ушла, и, к немалому огорчению прозревшей малышки, толком разглядеть её не удалось.
   Поэтому детальное изучение картины мира собачка начала с себя. В зыбком свете пасмурного осеннего утра она увидела четыре толстые короткие культяпки, две перед самой мордочкой, а две где-то сзади. Жулька вставать ещё не пробовала, только елозила голеньким пузиком по трухе, устилавшей дно логова. Поэтому она пока не очень понимала, для чего нужны ей эти мохнатые принадлежности. К счастью, неведение ушло быстро, как только она попробовала ими пошевелить. Лапки хотя слушались плоховато, но всё же позволили приподнять наетый живот и голову - то самое место, на котором располагались счастливо обретённые глаза, а также нос и уши. Почему-то стало понятно, что в будущем они превратятся в её славных помощников.
   Обнаружила Жулька и ещё одну часть тела, длинноватую и малошерстистую, которая продолжала спинку за задними лапами: хвост. Зачем этот хвост, она даже и догадываться не могла, но почему-то точно понимала, что он, как и лапы, очень важен для её дальнейшей жизни. Значит, относиться к нему нужно бережно и с почтением. Решив провести более подробное обследование самой себя, для начала она попробовала дотянуться до почётного органа. Но тот куда-то стал убегать. Жулька опять потянулась, хвост - ускользнул. Она, решив во что бы то ни стало догнать увёртливого голыша, изогнулась, схватила...Оу-у-у, как больно-о! Зубки даром что маленькие, а прикусили чувствительно.
   Как жаль, что с хвостом всерьез в догонялки не поиграешь - опечалилась Жулька. Но тут же рассудительно решила, что для игры совсем не обязательно пускать в ход зубы, и все будет правильно.
  
   ...Сколько раз и ты, мой друг, попадался на эту удочку! Как и все кутяшки, ты тоже самозабвенно занимался охотой на собственный хвост. Уморительно было смотреть, как мой крупногабаритный подросток щёлкает зубами в надежде достать свой толстенький обрубок. Вскоре после того, как я выкупил тебя у незадачливого торговца, выяснилось, что ты первосортный метис. Взяв от мамы-боксерши стать, окрас и замечательно уравновешенный характер, от папы неизвестной породы ты унаследовал так называемый выдровый хвост, мощный и плоский. Как и все подрастающие щенки, ты то и дело давал себе слово не ловить собственный хвост. Но день ото дня он становился всё притягательнее, и казалось, что до кончика достать совсем легко. Соблазн брал верх над прагматизмом, но увлёкшись весёлой каруселью, ты как и тысячи щенков, успокаивался, когда на нежном последнем хрящике предательски смыкались крепнущие клыки. Оу-у-у!..
   Оказалось, что совершившееся прозрение подарило Жульке очень любопытные глазёнки. Они без устали исследовали всё и вся, окружавшее хозяйку. Кроме своего досконально рассмотренного тела, она быстро установила, что нора, служившая домом им с мамой, достаточно просторна и имеет вход, он же источник света, благодаря которому видны и земля, и пук сухой не то травы, не то соломы, служащей им матрасиком.
   Блики, смущавшие и радовавшие её в момент прощания со слепотой, время от времени появлялись снова, как радужные посланцы последних солнечных лучей. Они делали нору нарядной, а главное - так и манили за собой, туда, где вселенная по-настоящему приобретает бесконечность, вольность, счастье и многое другое, о чем Жулька могла только скромно задумываться и мечтать.
   Ведь пока и внутри родного логова тоже оказалось немало неизведанного, К примеру, в одном из дальних углов обнаружился некий склад. В небольшой ямке было слегка прикопано что-то, точного предназначения чего Жулька пока знать не могла, но догадалась: это вещи ценные. И - живые. Вернее, относящиеся к живому. Еще с чернопеленочной бытности собачка помнила необыкновенный манящий запахЈ исходивший от такого же живого добра. Иногда после своего обеда мама приносила и складывала недалеко от детей эти восхитительно пахнущие предметы, чтобы потом с особым блаженством предаваться медленному их разгрызанию. И теперь после бегства и воцарения под гаражом, возвращаясь после недолгих отлучек, мама тоже иногда приносила с собой пахучки и теребила их со сладостным тихим урчаньем. Правда, Жулька заметила, что пахли они не так аппетитно, как прежде.
   И вот теперь, найдя захоронку с манящими косточками, Жулька и сама попробовала было одну из них на зуб. На свой слабенький крошечный зубик, из тех, какими наделяет природа молочных щенков. Понятно, что мамина вещь оказалась такой твёрдой, что малышке не удалось откусить он неё ни крошки. Всему свой срок. Пройдет немного времени, и молодая собака сможет играючи расправляться с огромными коровьими мосалыгами. А пока сытую Жульку фиаско с костяшками не обескуражило.
   - Я обязательно научусь грызть такие штучки - весело и твердо решила она, и с легким сердцем оставила мамин склад. Тот, кому судьба делает замечательные подарки в виде зрения и слуха, не станет тужить из-за какой-то неподатливой косточки. Тем более, что Жулька всей своей переполненной радостью, только-только начавшей жить душонкой уверовала: одними лишь открывшимися глазами чудесное не кончится.
   За исследованиями, полностью поглотившими Жульку, она не заметила времени. А часы шли, день клонился к вечеру, свет угасал, и мир начал погружаться в ночь. Мама почему-то всё не возвращалась, а темнота уже легла на землю, погасив краски и в Жулькиной норе. Это был первый закат, первая смена дня и ночи в её жизни, и от этого веселящемуся комочку вдруг стало очень не по себе. Жулька ведь пока не знала, что за темнотой обязательно приходит рассвет, а потому с отчаянием подумала, что обретённое было зрение теряется, и она снова погружается в непроглядное существование. В то существование, которое совсем недавно казалось единственно возможным. Что ж, многим после ослепительного полудня черная полночь кажется невыносимой...
   Но горькое щенячье горе потихоньку начало развеиваться. Жулька увидела и услышала, что и у ночи есть свои особые запахи и краски, которые также как и днем, отбросили блики на своды их логова. К тому же наконец-то пришла мама. С радосто-жалобным повизгиванием малышка поплзла к своей родненькой, забралась под брюшко, стала жадно сосать, и - о радость! - увидела, что в темноте тоже различает и серый отлив маминой шерсти, и нежный блеск её глаз, и вход в нору, сделавшийся голубовато-светящимся.
   В этот день Жулька засыпала с ощущением восторга от обладания чудом, которое никуда не уходит, даже по ночам. И с мечтой о том, как завтра она до мельчайших подробностей разглядит любезные сердцу косточки из маминой захоронки.
  
  

Глава 2

Кем была и где росла Криста, мама спасённого щенка

   Ты почему опять вертишься на кухне? Сколько раз мы с тобой беседовали о домашнем этикете! А ты опять ведешь себя так, будто слыхом не слыхивал, что приличные псы никогда не должны обнаруживать своего желания присоединиться к хозяйской трапезе, даже если вот-вот умрут от запахов, ею источаемых. Или ты забыл, что настоящая благовоспитанная собака, принятая в человеческую стаю, умеет удерживаться от гастрономических и прочих съестных соблазнов, не лезет лапами или, как ты, прямо здоровенной мордой на стол, а скромно сидит поодаль, индифферентно подбирая капающие слюнки.
   Ладно, вижу-вижу, что ты совсем не за хавчиком на кухню заглянул, а так, проверить, может, как раз сейчас следует подчистить пол возле стола от случайно упавшего кусочка. Должен же кто-то подбирать в доме за неаккуратными хозяевами... Умеешь ты, дружочек, хитрить. Как не дать тебе за это вкусненькой награды! А по большому-то счету, поди найди на белом свете такую, пусть и самую вышколенную собаку, которой под силу сознательно игнорировать кухонный и даже помоечный дух. Зов крови, никуда от него не деться. Бери уже свой трофей и иди в свой уголок, чтобы оттуда беседовать со мной об этом необыкновенном и удивительном зове.
  
   В отличие от Жульки, в полной эйфории вбиравшей, как губка, всеми своими чувствами и умишком открывающиеся перед ней чудеса мира, мама её по кличке Криста пребывала далеко не в восторженном состоянии. Какой уж тут восторг, когда она восстала против своего хозяина! Ей, молодой собаке, выросшей в холе и заботе, до момента безобразно возникшего между ними противостояния и в голову не могло прийти перечить требованиям своей семьи даже в самом малом. Наоборот, она просто-таки с благоговением бросалась выполнять не то что приказы и команды - малейшие намеки на пожелания своих любимейших людей. Благодаря природным качествам характера, благоприобретённому добродушию и покладистости Криста считала свою подчинённую роль не тяжкою необходимостью, а ежедневным праздником. Она готова была бесконечно служить и главе семейства, и его супруге, и деткам - девочке и мальчику, домашней прислуге, а также при необходимости даже толстомордому ленивому хозяйскому коту британского происхождения. Нет, в служении Кристы не было ни заискивания, ни подобострастия, ни скрытой тяги к похвалам или материальным выгодам. Она широко открытой душой лишь из беспредельной любви преданнейше поклонялась семье и преклонялась перед ней. Любая команда выполнялась ею весело, резво и толково. Она готова была при малейшем поводе ринуться на защиту своей стаи, насмерть биться с любым врагом, грызть и рвать до последнего издыхания, лишь бы её кумиры были в безопасности. И даже если им приходилось или требовалось причинять ей неудобство, неприятности и даже боль (а такое иногда случалось, особенно со стороны впадающего в неистовство подвыпившего папаши) - Криста, хотя и молча горевала, не понимая до конца причин немилости, не смела огорчать их своим неповиновением.
  
   А теперь вот она перешагнула все мыслимые и немыслимые грани дозволенного. Собака, дерзнувшая напасть на своего бога, на человека, выкормившего её с первых дней жизни, приблизившего к себе и давшего пропитание и кров, стала самой страшной отступницей по меркам человеческих и её собственных понятий. А потому, как всякий преступник, вынуждена бежать, терпеть лишения и жить со страшным сознанием своего греха.
   Стоит ли удивляться такому собачьему горю! С самых далёких времен животные сошлись с человеком как раз на том, что беспрекословное исполнение воли хозяина стало их жизненной программой, дававшей взамен пищу и кров. Постепенно лошадь, верблюд, слон, а больше всего собака просто-таки слилась со своим повелителем, подчинились ему настолько, что сумели даже преодолеть страх перед собственной гибелью и стать его живым оружием. В описаниях жизни древних народов, в старых картинах и фресках нередко присутствуют собаки-воины, собаки-гладиаторы, собаки, стерегущие добро, будь то овцы или пленённые в сражениях иноземцы. Многовековая мудрость собачьих предков, на долю которых выпадали многие лишения и беды, переплавилась в редкие качества и закрепилась в виде устойчивых инстинктов. Их-то и стали считать зовом крови. Пойти против этого зова могут крайне редко очень немногие собаки, - только те, у которых интеллект дает способность спорить с инстинктивными установками.
  
   Кроме угрызений совести, Кристу приводило едва ли не в отчаяние и другое обстоятельство. Резкая смена социального статуса - из разряда обеспеченных домашних животных они с дочкой перешли в категорию никому не нужных и ничем не защищенных бродяг - легла на её упитанную холку тяжким бременем. Хорошо еще, что для них с Жулькой нашелся убогий (по сравнения с прежним) приют в дальних гаражах, и приходится довольствоваться грязной норой непонятного происхождения, имея слепого младенца на руках (или на лапах, сообразно собачьей терминологии).
   Живя дома, Криста с первых дней была приучена к роскоши. Зимой она обреталась в обширной городской квартире, где ей было отведено почетное место в уголке просторной прихожей. Угол был тёплый и уютный, такому местечку могла позавидовать любая, даже и не столь неприхотливая собака. Но при этом хозяйка, которую вслед за остальными Криста про себя именовала мамой, всё сокрушалась о том, что "голенькой собачке на полу холодно".
   Нашла, тоже, неженку! Во-первых, спала Криста вовсе не на голом полу, а на купленном за немалые деньги специальном толстом матрасике. Во-вторых, опять-таки благодаря многочисленным предкам, жизнь которых прошла в нешуточном холоде и сырости италийского высокогорья, она обладала повышенной холодоустойчивостью. Шерсть у нее росла хотя и короткая, и без подшерстка, как и полагается выходцам с юга, но удивительно густая и плотная. В придачу она обладала необычайно толстой и плотной кожей, какую не встретишь у других её сородичей. Такая шкурка даже без попонки способна кратковременно выдерживать даже двадцатиградусный мороз, а температуры до минус 10-12 градусов для таких собак, как Криста, можно было считать оптимальными. Это тебе не изнеженный тойчик или марсианского облика француз, которым место разве что на печке.
   Кристу раздражало и придуманное хозяйкой обращение "собачка". Хотя точного значения слов, кроющихся в звуках человеческой речи, она не понимала, но по интонации могла предполагать, что её сравнивают с кем-то маленьким и беспомощным. Это её-то, продолжательницу породы собак кане корсо, называемых иногда корсиканцами, которые по размерам, силе и ловкости превосходят большинство других пород! Внушительная гора мышц, тяжелые гигантские челюсти, смыкающиеся замком с давлением почти в два десятка атмосфер - и пожалуйте, "собачка", словно она не бойцовского племени, а диванный пекинес!
   В общем, такое уменьшительно-ласкательное обращение казалось ей совсем не к месту, и когда в хозяйкином лексиконе слышалось это полуоскорбительное слово с соответствующим сюсявым придыханием, "собачка" обиженно отворачивала морду и норовила спрятаться в какой-нибудь дальний закуток квартиры или дачи. Что-что, а принадлежность к своему древнему воинственному роду Криста с младенчества несла с гордой надменностью. И при необходимости готова была показать окрестным шавкам, а подчас и непочтительным гражданам всю серьёзность заложенных генами своих собачьих качеств.
   К шавкам она относила практически всех псов, делая исключение разве что для самых крупных и сильных. Смотреть сверху вниз на прочих представителей собачьего семейства позволяли её собственные габариты: по стандартам своей породы Криста была переростком, превосходя высотой и шириной торса среднего дога. Встречая собратьев, она для начала молча делала грозную предупредительную стойку. Не гавкала, не рычала: у корсиканцев не принято брехать попусту, что она, дворняжка, что ли? Просто выразительно стояла; а для самых непонятливых демонстративно оскаливала широченную пасть. Обычно этого было достаточно, чтобы отбить у четвероногих и двуногих прохожих охоту приближаться к ней на короткую дистанцию. Если же кто-то из хвостатых не понимал сделанного предупреждения, хозяин, случалось, давал ей возможность обозначить силушку на деле.
   Так, однажды по весне она крепко проучила лохматую полукровку, задиристо наскочившую на них с папашей во время прогулки по лесу. Они уже возвращались к себе на дачу, когда из-за поворота полевой дороги вынырнула эта нахалка. Чужая "девочка" рыскала в свободном полёте, оставив хозяйку далеко позади. Подбежав, незнакомка, как водится, сначала вроде бы мирно обнюхала корсиканку, не обращая внимания на её грозную стойку. Но через миг допустимые границы дружелюбия были нарушены. Что уж там не приглянулось этой пародии на овчарку, но, зарычав, она хватанула Кристу за щёку. Позволять такое пришелице не стоило, совсем не стоило! Она явно недопонимала, собаку какого менталитета задела.
  
   Долгая родословная кане корсо вела своё начало от непередаваемо отчаянных псов. Именно эти собаки особо ценились как непревзойдённые воины: сильные, очень умные и расчётливые, которые умели не только слушаться хозяина, но тонко работать в паре с ним. Это их воины брали в качестве страшного оружия, идя на сражение, а мирные пастухи держали для охраны своих высокогорных стад от дикого зверя и лихого человека. Поняв достоинства этих собак, древнеримские устроители кровавых забав использовали великанов на рингах не только против львов, быков, но даже и вооружённых гладиаторов. Качества, так ценимые в корсиканцах нашими пращурами, были пронесены сквозь толщу лет, сохранив в их повадках неистребимый бойцовский дух.
  
   И вот теперь древний зов крови взыграл в жилах Кристы жаждой борьбы и мщения. Она громогласно зарычала и так рванулась с поводка в сторону полуовчарки, что хозяин едва удержался на ногах. Тут на дорожной извилине показалась, наконец, и овчаркина мамочка, истошно подзывая свою радость. Нахалка, очевидно сожалея о допущенной вольности, подалась к ней, отлипнув от разъяренной рвущейся с поводка Кристы. Казалось бы, неприятный инцидент был исчерпан.
  
   Однако беспардонный наскок незнакомой шавки разозлил не только Кристу. Драчливость охватила и её хозяина. После недолгого замешательства он отстегнул поводок, дав своей "собачке" волю. И этот живой увесистый снаряд, подгоняемый проснувшейся природной агрессией, на крейсерской скорости врезался в группу врагов. Полуовчарка, не ожидавшая контрудара, вмиг присмирела и сдалась, как только Криста вцепилась ей в шею. Но теперь уже о перемирии не помышляла корсиканка. Не обращая внимания на вой хозяйки своей обидчицы, оказавшей во время собачьей потасовки под ногами дерущихся, "собачка" начала перебирать между зубов закушенную шкуру, продвигаясь к горлу противницы. Та хрипела и таращила глаза. Тетка орала так, что за пять вёрст было слышно. А довольный действиями своей воспитанницы хозяин, изображая готовность вмешаться, вразвалку трусил к месту схватки. Подбежав, он начал строго "фукать" на Кристу и даже потянул ее за ошейник.
   Смешной! Да какая обученная бойцовская собака - впрочем, как и необученная, и не бойцовская, находясь в нескольких сантиметрах от глотки противника, отпустит её! Следуя шепоту генов и всё больше пьянея от вражьей крови, собака в такой схватке не может остановиться. Ведь на уровне подсознания она уже предчувствует звук алой струи, вырывающейся из перекушенной артерии. В этом и есть самый важный, неизъяснимо притягательный и ни с чем не сравнимый миг всех собачьих драк. В предвкушении апофеоза столь острого, яркого, животно-сексуального мига любой пёс обязательно постарается довести до конца начатое жестокое, и возможно, смертельное противостояние. Зверь, укрощённый ли, одомашенный ли и подкупленный сытой беспечной жизнью, всегда остаётся опасным хищником!
   Криста вся дрожала, её существо полностью было поглощено скорой кульминацией. Кто на её месте мог бы воспринимать не то что команды - само присутствие хозяина?!.
   - Зажимайте собаке нос - в истерике закричала женщина. Подсказка, похоже, пришла как раз вовремя. Кристин папа и сам уже перетрусил из-за этой неожиданной для него собачьей неуправляемости, и не знал, что предпринять. Он крепко жалел, что пренебрёг одним из очень важных советов. Тренеры клуба, куда он возил образовывать Кристу, строго-настрого наказывали ему не выходить с ТАКОЙ собакой из дому без прочного витого шёлкового шнура в кармане. Печальная правда собачьих драк, подчас очень жестоких и трагичных, состоит в том, что разнять сцепившихся псов бывает просто невозможно. Даже самые послушные лапочки в такие моменты становятся зверями, своенравными и опасными. Поди-ка встрянь между пастями осатаневших дога и кавказца! За ноги их не растянуть, водой - хоть залейся... Остается одно - каждому на шею по шнурку и придушивать. Только когда собака начинает задыхаться, она отпускает противника и понемногу приходит в чувство. Применительно к бойцам, подобным Кристе, такой прием практически незаменим.
   Но в тот момент за неимением шнурка папаше действительно ничего не оставалось, как с силой зажать нос своей Кристушке. К несчастью для Кристы и к счастью для остальных участников сцены, кайф развязки был сломан, пыл борьбы остыл, и корсиканка брезгливо сняла свои атмосферы с овчаркиного горла.
   Нужно отдать должное хозяину: притравливал он свою любимицу не слишком часто. Пожалуй, стычка на полевой дороге была одной из самых серьёзных в короткой Кристиной биографии. Но на всю последующую жизнь этот поединок научил её некоторым вещам. Она усвоила, что хозяин вовсе не против её агрессивности. А пущенные в ход клыки, поняла Криста, не есть очень уж большая провинность. За которую, судя по случаю с полукровкой, могут не только не наказать, но даже поощрить. Ведь после того, как потерпевшая сторона унесла ноги, хозяин потрепал Кристу по затылку и сунул ей завалявшуюся в кармане конфету.
   Конфеты! Все в доме знали - конфеты были собачьей слабостью. К ним приучили собаку дети. Взрослые хозяева кормят зверя согласно правилам кинологической науки, насыпая по утрам и вечерам в тазик приличный сухой корм, увесистый мешок которого занимает один из углов кухни. О сладком ни сном, ни духом. А ребятишки исподтишка суют то обёртку от мороженого на облизку, то недоеденную баночку йогурта, то конфетку. Коль скоро обнаружилось, что дети "испортили собачку", взрослым ничего не оставалось, как следовать установленной без их воли традиции и тоже давать любимице конфеты в качестве награды. Так Криста и усвоила, что конфета есть выражение высшего расположения к ней.
   ...Чудесный матрасик в прихожей, дорогой ошейник с металлическими шипами, собственные тазики для сытной "правильной" еды, замечательные игрушки, которые ей приносили чуть ли не каждую неделю, и обожание со стороны всех домашних - чем не роскошь собачьего существования? Вдобавок у Кристы была еще и другая собственность, самая ценная и любимая - будка на территории дачи. Хозяева, люди определённого достатка, как и полагается представителям их имущественного слоя, кроме большой квартиры в городе имели ещё и загородную резиденцию. Пользовались ею главным образом в тёплое время года, вывозя на дачу всех домочадцев и домашних животных. "Для укрепления здоровья собачки" Кристе тут полагалось ночевать на вольном воздухе, заодно охраняя сон семьи. К её счастью, в доме не было особ, укушенных приусадебным хозяйством, поэтому участок не изобиловал грядками и клумбами, которые так любят портить четвероногие. Лужайки сменялись кустами, переходящими в естественный лес. В самом солнечном углу росла вековая сосна с раздвоенной верхушкой, под которой по осени ежегодно обнаруживался выводок крепких чистеньких боровичков. Собаку, которой нечего было разрывать и загаживать, не было нужды держать в вольере, запирать в доме или привязывать. И Криста сутками напролет обреталась на живой травке, иногда забираясь понежиться на подстилке, разостланной в добротной фирменной будке.
   ...И вот теперь она лишилась и любимой будки, и регулярно возникавшего в миске корма, и окружения близких ей людей. Стоило ли писклявое бестолковое и прожорливое существо, то и дело требовательно призывающее её из мрака убогой норы, всех этих немалых благ?
  
   Будь собака подобна homo sapiens, неизвестно на чью сторону в подобной ситуации качнулись бы виртуальные чаши её судьбы. Но любая собака, пусть родившаяся и выросшая среди людей, пусть прошедшая дрессуру в лучшей специальной собачьей школе, остаётся хотя и благородным, но в первую очередь животным. Интеллектуальным зверем, чьей главной жизненной программой, заложенной матушкой-природой, всё же является продолжение рода. А потому для животного не существует иной альтернативы, нежели инстинктивная и всеобъемлющая преданность своему потомству. Этот зов крови не перебить никакими меркантильными выгодами. Дети - главная ценность живой природы, и не дай Бог никому посягнуть на неё.
  
   Криста не переставала тосковать об оставленной семье. По-своему, по-собачьи она горько сокрушалась о преступлении, совершённом в отношении главного человека своей жизни. Вздыхала об утраченных любимых куриных катышках и косточках из воловьих жил, воспоминания эти особенно больно бередили её душу в самые голодные и холодные дни. Затаиваясь, с печалью вглядывалась в ровесников хозяйских детей. Завидовала собаке, идущей на поводке. Однако даже в самые пронзительные моменты воспоминаний беглянка не помышляла о возвращении с повинной. В её резко изменившейся жизни появился новый смысл и свет, куда более значительный, чем былые приоритеты. И когда полуголодная и вымокшая, истомившаяся от переживаний за щенка, которого приходилось оставлять без защиты в поисках пропитания, она возвращалась в логово, то знала: самое огромное счастье, когда-либо выпадавшее на её долю, ждет здесь и только здесь. Оно заключено в чмоканьи щенячьих губ, отыскивающих мамкин молочный ручеёк, в нежной возне теплого комочка, поудобнее устраивающегося у неё под брюхом, и родном детском запахе, который неизмеримой драгоценностью навсегда остаётся в материнской памяти.
   Поди ж разбери этих дур...
  

Глава 3

   Криста не стала основательницей новой русской ветви итальянских сторожевых.
  
   Друг мой, нам предстоит дефиле. Знаю-знаю, ты - едва ли не самая элегантная в нашем квартале собака, не слишком-то нуждающаяся в дополнительном приукрашивании. Уже с первых дней пребывания у меня в доме ты научился форсить. Только-только притащил тебя с базара, как прискакала моя дочка, скоренько напялила на тебя специально прихваченный щенячий ошейник и - "Папа, я пойду с ним пройдусь, а то он гулять хочет". Понятно. Не столько ты чего-то там хотел, сколько ей не терпелось показать подружкам живую обновку. Пришла довольная: всем щенок понравился, все его одобрили. Видно, собачий показ получился на славу.
   Потом пришла очередь соседок. Увидев тебя во дворе, толстая Лиза прямо-таки подскочила к твоему хвосту и затараторила: какая, мол, у тебя попка чистенькая да аккуратная, с белым "зеркальцем" - совсем как у оленя, и с двумя хорошенькими завитками. Я ей поддакивать не стал, но сам тоже подумал: и вправду хорошенькая. Ты рос и становился всё более стройным, подтянутым и красивым мальчиком. Многие стали обращать на тебя внимание и интересоваться необычной породой. Я сочинял что-нибудь про разновидность боксёра, или дога, смотря по настроению, не касаясь твоего истинного "дворянского" происхождения.
   А ты действительно превратился в собаку на редкость ладную. И вот теперь, когда пошла мода на собачьи наряды, я решил купить тебе зимнюю одёжку. Все же шерсть у тебя не слишком длинная, и в морозы комбинезон очень пригодится. Не бойся, иди сюда, будем примерять модную покупку. Вечером пойдем на собачью площадку. Будешь правильно себя вести, может, куплю тебе на ошейник брелок со стразами. Почему не весь разукрашенный камнями ошейник? Извини, господин нахал, на расписной ошейник такого размера, как твой, у меня пока ещё денег не хватит.
  
   Конец респектабельной Кристиной жизни начался с того момента, когда случилось ЭТО. Кристе в ту пору доходил первый год безмятежной вольготной жизни. Родилась она летом, совсем крохой была отлучена от матери и передана в свою первую человеческую семью. С семьей ей повезло, её холили, обучали и даже баловали; кроме того, благодаря своей редкой породе, внушительному и одновременно элегантному экстерьеру она была гордостью и своеобразной достопримечательностью дома. Хозяин с хозяйкой то и дело упоминали о своей необычной собаке в среде друзей и знакомых, а ребятишки откровенно хвастались Кристой перед сверстниками.
   Но при этом никого из взрослых, детей и подавно, даже с натяжкой невозможно было отнести к знатокам собак. Да, собственно говоря, они и намерения не имели забираться в дебри кинологии. Кристу взяли, повинуясь стандартам, существующим в их социальном клане: собака обязательно должна быть бойцовской породы, высоких кровей и дорогой. Первоначально рассматривался вариант с американским стаффордширским терьером - амстаффом, ещё недавно одной из самых модных в России пород. Близко знакомый с семьёй заводчик амстаффов уже и щенков соответствующего класса подобрал. Но то ли с этими щенками что-то приключилось, то ли у заводчика возникли какие-то другие сложности, но только незадолго до ожидаемого появления в доме маленького пит-дога, как в Америке называют стаффов, заводчик явился с новым прямо сказать ошеломляющим проектом. Он предложил собаку такой породы, о которой в то время в России знали немногие любители и даже специалисты - не то что обычное почтенное семейство. Так в будущей Кристиной среде возникла тема кане корсо.
   Поначалу папаша с заводчиком из-за этой казавшейся бредовой идеи едва не подрались.
   - Чего ради я должен менять практически купленного стаффа на какую-то каню? Голову мне не морочь и давай ищи, что обещал - орал папаша.
   - Ты только разок посмотришь на это чудо, как тут же согласишься - настырно гнул своё заводчик.
   Наконец, после третьей увесистой рюмки они сошлись на предварительном просмотре.
   - Только если мне этот итальянский приблудок не понравится, будешь искать обещанного пса, где хочешь.
   Заводчик знал, что делал. "Приблудок", как оскорбительно обозвал Кристу папаша, был еще той штучкой. Заводчик не пожалел денег и хлопот, чтобы привезти из какого-то захолустного питомника южной Италии пару настоящих собак кане корсо, родителей будущей звёздочки, выправил им соответствующие документы и начал производство в России потомства животных, считающихся национальным достоянием жителей Апеннинского полуострова. Криста была одной из первых, родивших в нашей стране чистокровных наследниц древних римских молоссоидных собак. По характеру, красоте и рабочим качествам она вполне годилась для того, чтобы стать основательницей новой русской ветви итальянских сторожевых.
   На это-то предприимчивый заводчик и рассчитывал. Но для осуществления столь далеко идущих планов нужно было прежде всего обеспечить будущей матроне собачьего мира наилучшие условия содержания. Для этой цели возможности папашиного дома подходили как нельзя лучше. Тем более, что, подверженный любви к пафосным жестам, будущий хозяин Кристы за ценой на щенка стоять скорее всего не стал бы.
   Как и предполагал хитрюга-заводчик, лапастый упитанный щенок, а больше того его родовитые мать с отцом произвели на будущего владельца ценной собаки сильное впечатление. Он действительно не ожидал увидеть животное такой стати. К тому же самолюбию человека с психологией нувориши очень льстил тот факт, что он становится обладателем редкости, которой у других нет и, вероятно, в скором будущем не появится. Таким образом, вопрос о приобретении стаффа, "национальной американской собаки", уже порядком расплодившейся на Руси, был снят в пользу Кристы.
   Стоит ли говорить, что появление резвого бутуза с бархатно-серой шкуркой сразу сделало его центром притяжения симпатий всех обитателей дома. Подкупала не только плюшевая детскость. С раннего возраста в Кристе чувствовалось присутствие благороднейших кровей. Она была умна и сообразительна, даже в детских своих шалостях осмотрительна и весьма самостоятельна. Шагу почем зря не сделает, попусту голоса не подаст, без разбору в ноги к людям не кинется. Словом, на редкость правильная собака, вызывавшая к себе уважение уже с самых юных когтей.
   И все же собаку, столь перспективную в плане качественного продолжения породы, хозяева и не думали рассматривать как объект племенной работы.
  
   Мы с тобой, дружок, хорошо знаем, что многие, обзаводясь животным, желают видеть в нем только ласковую, весёлую и непосредственную живую забаву. Они не по злобе сердца, а из-за своей интеллектуальной и душевной ограниченности рассматривают живое существо со своей его сложной психологией всего лишь как модное дополнение к обстановке богатого дома. Считается, что собаку берут "для себя", а не для выставок и тем более не ради производства элитного потомства. А коли так, то даже представителей тех пород, которые хотя бы ради социального спокойствия обязаны иметь крепкую дрессуру, не обучают с должной ответственностью. Их вволю кормят, дрессируют по минимуму, а больше балуют, как занятную игрушку для больших и маленьких. А если в полтора-два года, достигнув возраста собачьей зрелости, эти игрушки проявляют присущий породе агрессивный нрав и неуправляемость - в силу неправильного воспитания, от собак предпочитают избавляться, как от испорченных игрушек.
  
   К Кристе отношение было как к домашней игрушке. Хозяйка беспрестанно занималась с ней обнимашками, теребя гладкое могучее тело, дети до исступления носились с ней в догонялки, а главным развлечением папаши стали горделивые прогулки по престижному кварталу или загородному коттеджному посёлку, во время которых на всеобщее обозрение выставлялись все достоинства экстерьера и выучки Кристы. Для пущей наглядности эти демонстрации иногда сопровождались легким притравливанием на попадавшихся хвостатых бродяжек.
   Тёплое время года семейство проводило на даче, если не считать достаточно длительных выездов к заграничным морям. Правда, весной фактически жили на два дома: дети доучивали свой учебный год, а потому выезды на дачу совершались только по выходным. Сразу на постоянку перевезли лишь собаку, кота и возрастную тётеньку, игравшую роль не то экономки, не то домработницы. К ним присоединился и охранник, он же дворник и истопник. Прислуга в отличие от хозяев с "собачней", как звала Кристу и кота тётенька, не слишком-то цацкалась. Получилось, что Криста осталась не так чтобы совсем без пригляда, но с очень условной опекой: покормить да проследить, абы "кучки" были сделаны вовремя.
   Стоит ли говорить, что, относясь к своим питомцам, как к части интерьера, горе-хозяева не особенно задумываются об их физиологии. Такими вещами, по убеждению немалого числа владельцев собак, надлежит интересоваться только профессиональным собачникам. Ведь задача обременения себя щенками от Лорок или Манюнь не стоит? Не стоит. Зачем тогда ломать голову о том, как и при каких обстоятельствах они появляются на свет? Пусть специалисты предпринимают контр-меры для того, чтобы собаки не плодились. Слава Богу, для всего, что касается здоровья четвероногих, считают они, существуют ветеринары и лечебницы, были б деньги на оплату их услуг.
   Не мудрено, что нередко из виду напрочь упускается факт появления у молоденьких сук в конце первого года жизни дней, которые с недавних пор принято деликатно называть критическими. И далеко не все хозяева готовы правильно обращаться со своими питомицами в этот ответственный период.
   Начало первой течки у Кристы совпало с весенним переездом на летнюю квартиру. Тут она оказалась в полной воле случая и своих впервые проснувшихся сексуальных влечений. Случай, понятно, не замедлил представиться - в виде настойчивого кобеля, прибывшего, вероятно, из соседнего военного городка. Кобель, по всему, был крепкой дворянской закваски со следами присутствия немецкой, а то даже и кавказской овчарки. Рослый, экипированный роскошным пушистым хвостом и, на вкус Кристы, очень импозантный, кавалер быстро отыскал брешь в разделявшей их ограде. К радости парочки, это место располагалось в дальнем лесном углу, и было хорошо скрыто от глаз обитателей дома. Криста охотно откликнулась на мощный призыв страсти и вслед за хвостатым дворянином ускользнула с территории дачи. А так как дело было вечерком, то тётенька истолковала исчезновение Кристы из поля зрения как раннее укладывание на покой в будку. Все благоприятствовало и последующим свиданиям.
   Знали бы хозяева, сколь сладки были эти часы любви! Первый Кристин кобель оказался псом молодым, игривым и ласковым - как раз под стать своей подружке. Они то носились по лесным полянам, только-только покрывающимся остро пахнущей травой, то истомлено лежали в зыбкой тени полураспустившихся веток, положив счастливые морды друг на друга, то снова и снова впадали в неистовство спаривания. Впрочем, у Кристы - спасибо генам! - хватало инстинктивного благоразумия для того, чтобы создавать себе алиби перед обитателями дома. На время свиданий она старалась уводить кавалера подальше от посторонних глаз, а потом исправно возвращалась на хозяйскую территорию, так что у тётеньки поддерживалось ощущение постоянного присутствия собаки возле дома. Почему этот период любви не перерос в обычную непристойную и шумную собачью свадьбу, Бог весть. То ли ввиду еще не начавшегося дачного сезона других собак пока не вывезли на природу, то ли всех их держали на крепкой привязи, то ли жених пользовался в местных собачьих кругах особым авторитетом, подрывать который ни один из прочих кобелей не решался, - так или иначе, а у Кристы на протяжении всех трёх положенных недель был лишь один любовник, который и сделал её матерью.
   Обнаружилось Кристино грехопадение, лишь когда в будке запищали и завозились трое щенушек. Как ни странно, до этого опять-таки по воле случая никто из домашних не заподозрил, что с собакой происходит что-то необычное. Поначалу во время сумбурных воскресных наездов им попросту было некогда детально приглядываться к животным. А поскольку собака с младых дней была весьма крепкой и упитанной "девочкой", замеченное, наконец, округлившееся брюшко было отнесено к последствиям баловства и обжорства, за что невзначай досталось тётеньке. Хозяйка, оставив приевшуюся тему мерзнущей любимицы, принялась пространно муссировать вопросы собачьей диеты. И тут Криста опять правильно сыграла нужную роль. Из-за своего беременного положения она и сама ощущала некоторое снижение аппетита, а потому охотно принимала диетические изыски хозяйки и урезывание ежедневной пайки. Она день ото дня становилась все менее подвижна, подолгу залёживалась в будке и не привлекала к себе лишнего внимания. К счастью, дети, поглощённые новизной дачной жизни и подолгу пропадавшие на озере и в лесу, испытывали потребность общения с собакой куда реже, чем в городской квартире. У тетёньки с охранником и без няньканья с собакой хлопот было по горло, а хозяин в последние перед родами недели и вовсе отсутствовал, верша дела бизнеса где-то за границей.
   В общем, появление щенков свалилось на всех как снег на голову и вызвало в семье волну противоречивых эмоций. Тётенька, которой в очередной раз перепало за недогляд, собаку возненавидела. Детей слепые неуклюжие кутята как-то не впечатлили - в их представлении животные должны быть копиями мягких магазинных игрушек, а жалкие, почти голенькие и неповоротливые новорожденные этому эталону, конечно же, не соответствовали. Хозяйку сами по себе малютки даже умилили, но она не слишком ясно представляла свою дальнейшую жизнь с целой собачьей стаей. Тем более, что было совершенно непонятно, кто же вырастет из этих щенков. В том, что отцом Кристиного выводка явился некий беспородный проходимец, в доме никто не сомневался.
   Пока домочадцы привыкали к новости, Криста целиком отдавалась материнским заботам. Прежде всего, она неосознанно старалась как можно лучше кормиться сама и кормить своих деток. Тонкая собачья интуиция будто нашёптывала ей самый верный алгоритм действий, заставляющий подложить хоть какой-нибудь клок сена на случай возможных будущих перипетий. А о том, что новые перипетии вполне могут ждать впереди её и детей, Криста задумывалась всё чаще. Она уже почувствовала, что далеко не всё население дома пребывает в таком же восторге от появившихся щенков, как она сама. В воздухе явно витали далеко не безмятежные вопросы, и гнетущая атмосфера вокруг неё всё более сгущалась. Это заставляло юную мамашу с замиранием сердца ждать появления хозяина. Она очень хорошо изучила иерархию семьи. Безоговорочным командиром и идеологом здесь был папаша. С присущей новым русским безапелляционностью, а порой и грубостью, он выносил решения, отменял их, снова настаивал на своём, потом опять менял точку зрения. Незыблемым оставалось одно: семья должна была беспрекословно следовать задаваемым им бесконечным колебаниям курса. На собственное мнение права здесь не имел никто. Хозяйка, человек невыразительный и несамостоятельный, к тому же задерганная сменой мужниных идей, предпочитала в организации жизни полностью довериться своему супругу. Подобно Кристе, себе она тоже давно отвела роль роскошного украшения дома. В её мире существовали разве что моды, легковесные подруги и незначительные увлечения - обычный круг интересов жены семейства из среднего класса, не обременённой заботой о добывании средств к существованию.
   Дети тоже были на вторых ролях. Заботы о них укладывались в общепринятую схему: накормить более-менее качественными продуктами, приставить рекомендованную няньку, обучить модным предметам в престижной гимназии или лицее, купить путёвку в хороший вуз. Чтобы, придя, наконец, в папину фирму, сын и дочь могли бы прилично выглядеть в нужной тусовке. А поскольку пока ребятишки только-только перешли от этапа нянек и гувернанток к гимназии, такой жизненный опыт не давал им ни малейшего права голоса на семейных советах - даже по таким вопросам, как всё же в дальнейшем поступать с собакой.
   Криста благодаря своему интеллекту и врождённой способности глубоко понимать окружающую обстановку, была в курсе подобного семейного расклада. Она хотя и не чувствовала себя в чём-то особо виноватой, всё же с опасливым нетерпением ожидала реакции на свою новую ипостась именно со стороны хозяина.
   Увы, мой любимый пёс, люди и животные имеют совершенно различные жизненные приоритеты. Вы и мы совсем по-разному относимся к казалось бы однозначным вещам. Взять хотя бы Кристу: ей очень хотелось, чтобы щенков, которых она обожала и которыми гордилась - такие славные, упитанные, облизанные! - должным образом оценил и он. Криста считала, что в ответственной работе произведения на свет потомства она оказалась весьма и весьма на высоте. Все щенята родились в срок, живыми и полноценными. Роды прошли просто и легко, не понадобилось тревожить посторонних и просить помощи извне. Молочка у нее появилось много, на животике набряк целый ряд сисечек. Кутята спокойно спали едва ли не сутками напролет, их почти не было слышно, и хлопот домашним они не доставляли никаких. Разве это не повод для благосклонности и поощрения? И неужели так славно начавшееся её первое материнство заслуживает конфеток в меньшей степени, чем примерное поведение на прогулке или победа в очередной собачьей потасовке?
   Так искренне считала Криста, не подозревавшая о запрете на щенков, существовавшем в доме. Ей, дочери природы, и в голову прийти не могло, что по людским понятиям сама попытка хозяйской собаки самостоятельно завести потомство может расцениваться как серьёзное неповиновение и отступление от роли живой игрушки. Со всеми вытекающими из данного факта последствиями.
   Когда в начале осени глава семейства, наконец, прибыл из своего длительного зарубежного вояжа, первой новостью, которую дети с криком обрушили на него у ворот дачи, была:
   - Папа, папа, а у нашей Кристы крысята!
   - ?!
   - Да, дорогой, ты знаешь, однажды утром мы обнаружили, что в будочке нашей собачки появились ещё и три щеночка.
   - ?!
   - Никто ни о чем не догадывался, она просто немножко пополнела, а с неделю назад - вот...
   - И Татьяна Ефимовна ничего не видела?
   - Она говорит, что и предположить такого не могла - Криста всё время была на глазах, никуда не отлучалась, и к ней никто в гости не приходил...
   - В гости!.. К Татьяне Ефимовне?
   - Да нет же, к Кристе! Никаких посторонних собак...
   Хозяин насупился и недобро зыркнул в сторону Кристы. Он и сам видел, что возле его ног радостно крутится щенная сука. Как она докатилась до этого, значения теперь уже не имело. Важно было понять, что с этим делать дальше...
  

Глава 4

Собачьи дела рушат планы сразу двух бизнесменов

  
   Уже несколько лет кряду - с тех пор, как ты стал моей собакой, я с особым нетерпением жду первого снега. Причина тому - ты, конечно, ты! Едва холодный белый пух уляжется на земле, как во дворах и на улицах начинается восторженное действо. Кажется, все собаки города рвутся на прогулку, чтобы всласть поваляться на свежем снежке, промерить глубину юных сугробов. И ты, поддерживая всеобщее весёлое неистовство, вихрем носишься по аллеям парка, вздымая за собой клубы искрящегося снежного праха. В глазах животных светится неизъяснимое счастье от, казалось бы, простой смены декораций природы. Ни яркость весенних дней, ни солнечное тепло наступившего лета, ни пестрота ковров из опавших листьев не вызывает у собачьего племени такого восторга, как появление снежного покрывала.
   И вот едва Снежная королева укроет мир своей мантией, ты начинаешь вопросительно заглядывать мне в глаза. Знаю-знаю: ты интересуешься, а будет ли для тебя этой зимой любимейшая из работ. Ведь катать хозяина на лыжах ты почёл едва ли не главным своим собачьим предназначением.
   Ты не можешь обижаться на меня: ни единой зимы твоего, увы, недолгого века не прошло без этих упоительных прогулок. Мы уходили в соседний лесопарк и нарезали весёлые километры по лыжне, горделиво ловя немного испуганные, но все же восхищённые взгляды порскающих с дороги лыжников. Только в последний год, когда ты совсем одряхлел, наши гонки прекратились. Не выходил на лыжах и я, чтобы не обижать тебя лишением этой работы. Ну как объяснить собаке, пусть даже такой понятливой, как ты, что постаревшее её сердечко может отказать во время столь сладких долгожданных занятий? Ведь животные, в отличие от людей, не умеют быть осмотрительными, жалеть себя и служить хозяину вполсилы.....
  
   Сложность положения, в которое счастливая материнством Криста поставила своего хозяина, заключалась не только в нарушении запрета на обзаведение потомством. Дело было в другом, хотя глава семейства и гневался на отступление от данных им установок. Случилось так, что к моменту возвращения из загранкомандировки его почти убедили начать выставлять свою собаку. Ветер опять-таки дул со стороны того самого заводчика, близкого друга семьи. Обработка шла постепенно и неспешно. После того, как в принадлежащем ему клубе была куплена Криста, друг этот не переставал при каждом удобном случае склонять нашего папашу к мысли о славе, которой "эта сука" стопроцентно может покрыть её хозяина и всё его семейство. Заводчик частенько звонил ему даже за границу, вроде по каким-то другим делам, но непременно каждый раз обязательно находя предлог "капнуть" насчет Кристы. Капля, как известно, и камень точит, что уж говорить о планомерно подогреваемом тщеславии...
   Впрочем, наш камень оказался далеко не кремень. Ощутимую брешь в нежелании утруждать себя щенками пробило уже то, первое, посещение собачьего питомника и знакомство с высокородными родителями будущей воспитанницы. Здесь хозяину прочно вдолбили, что в родне их Кристушки ни много ни мало - текла кровь чемпионов мира! Уже сам этот факт способен был выстроить ход папашиных мыслей в нужном направлении. Ведь полученная наследственность, по многократным уверениям собачьего специалиста, открывала перед их предметом для домашних развлечений такие моральные и материальные виды, что отказываться от предоставляющихся шансов было бы по меньшей мере глупо. Выглядеть глупым, а уже тем более непредприимчивым папаша хотел меньше всего. И потому его всё более и более начинала прельщать перспектива заработать на своём живом имуществе. А быть может, даже и прославиться...
   Знаешь, мой дружок, а этот заводчик знал что делал. Предпринимаемые им психологические атаки не были произвольными. Друг-собачник по опыту знал, что владельцев так называемых элитных щенков со временем частенько начинает одолевать честолюбие. Вдохновлённые всё более проявляющимися выдающимися качествами своих любимцев, они нередко и даже неожиданно для себя загораются идеей явить эти качества миру. Тогда-то и прорезается интерес к выступлениям на собачьих выставках, подбору пары своим "девочкам" или "мальчикам", планированию получения от них достойного потомства. Лиха беда начало, одним словом. О подводные камни, которые обязательно имеются в каждом серьезном деле, новоиспеченные энтузиасты от кинологии споткнутся позже, но, как поётся в мудрой песенке, это будет всё потом.
   Еще одним мощным залпом по папаше был визит друга к нему домой. Прием визитеров, как известно, вещь очень небезопасная. По законам гостеприимства, святым в нашем народе, хозяин должен всячески ублажить переступившую порог дома персону, отказ в какой бы то ни было просьбе считается неприличным нарушением традиции. И гость, таким образом, оказывается в наиболее выигрышной позиции. Помня это золотое правило, кинолог однажды заехал как бы невзначай. Глянув на подросшую Кристу, он так и рассыпался в комплиментах. Изображая гипервосторг от увиденного, принялся рисовать радужное будущее владельцев "такого экземпляра", тем более, что Криста и в самом деле была особью, достойной всяческих похвал. Но гость делал это преднамеренно, так как прекрасно знал: глава семейства чутко относится к оценкам извне. Но оба они были делягами, и за выспренными похвалами любого предмета маскировали в первую очередь интересы собственной наживы. Заводчик, уговаривая отдать щенка в племенную работу, пёкся об определённых выгодах не только для его хозяина, но прежде всего для элитного собачьего клуба, владельцем которого он был.
   Папаша все знал, все понимал, но синдром радушного хозяина безотказно сработал, и сердце его опять ощутимо дрогнуло.
   - Почему нет, почему нет, в конце концов?! - начинала раскручиваться в его голове провокационная мыслишка.
   Довершили процесс ломки приоритетов те самые вкрадчивые приятельские звонки за рубеж. Они шли так часто, что под конец папаше начало казаться, будто в командировке он решал не столько производственные, сколько собачьи проблемы. Собственно, в какой-то мере так оно и было.
   Но окончательно чашу весов в пользу племенной работы, как это обычно бывает у капиталистов, склонили сделанные вычисления. Элитные щенки новой импозантной породы - он знал это по себе - стоили не одну тысячу долларов. Как уверял все тот же заводчик, собаки кане корсо пользовались среди богатой российской публики стремительно нарастающей популярностью. А значит, при правильно расставленных рекламных силках появлялась высокая вероятность успешного и прибыльного сбыта ежегодного Кристиного приплода, не выходя за круг своей бизнес-братии. Не чересчур большие деньги в сравнении с основными папашиными оборотами, но и не такие малые, чтобы ими пробрасываться, когда расходов на предприятие - всего-то приличная собачья кормежка, да пользование в ветлечебнице. Зато как будет обласкано извечно ненасытное честолюбие делового человека!
   Так в конце концов и рассудил хозяин Кисты, решив сразу по возвращении из важной командировки встретиться и серьезно поговорить с заводчиком.
   Поговорил...
   Весь тот день, когда он приехал что называется к разбитому корыту, в доме о Кристе вслух больше не вспоминали. А вечером хозяин позвонил в клуб. Разговаривал тихим шепотом, каким в сериалах обсуждают заговоры, будто заранее готовясь к чему-то нехорошему.
   Заводчик уже потирал руки. Он был почти уверен, что предпринятая им промывка мозгов должна рано или поздно сработать. Не может того быть, чтобы хозяева Кристы не согласились принять его предложение приобщиться к кинологии.
   Однако вместо ожидаемой темы услышал:
   - Моя собака принесла щенков.
   - Когда?
   - Да, видно, совсем недавно. Я же, ты знаешь, был в отъезде, а домашние говорят, что ничего подозрительного в отношении Кристы не видели. Щенята в будку как с неба свалились, будь они неладны! Еще слепые.
   Заводчик напрягся. Будущее чемпионство Кристы оказалось под серьезной угрозой.
  
   Ты хотя и собака, но, к большому твоему счастью, ведать не ведаешь, какие жестокие нравы царят в кинологическом мире. Например, по законам племенной работы первая вязка не должна происходить раньше, чем "девочка" достигнет двухлетнего возраста - времени полного расцвета. Будущей матери нужно и сил, и ума набраться, чтобы вынашивать и выкармливать потомство, не "съедая" свои внутренние факторы роста, а используя уже хорошо подкопленные жизненные ресурсы. И это правильно, поскольку только у зрелых особей рождается наиболее ценное и качественное потомство. Апологеты кинологии строго за этим следят. И если условие оптимального возраста не соблюдено, суке вообще грозит выбывание из числа тех, чьи щенки могут претендовать на статус элитных.
   Ещё хуже другое. Собаки устроены очень непросто. Если Криста в следующий раз будет повязана с вполне подходящим женихом, не факт, что у щенков не проявятся признаки её прежнего кавалера - так работает генная память. Да и потом нет гарантии, что чистота породы не будет нарушена. Поэтому в кругах, занимающихся разведением высокородных животных, едва ли не самой тяжкой провинностью считается появление щенков-бастардов. Этакие вольности не прощаются даже самым именитым сукам. Точнее, их хозяевам. Кинологи-заводчики, как и представители любого серьёзного дела, не терпят неряшливости и недисциплинированности в вопросах следования выработанным правилам. Отступление от законов карается тем, что провинившиеся изгоняются не только из высшей собачьей знати, но и вообще из числа животных, пригодных к племенному производству.
  
   - А с кем Кристу вязали?
   Вопрос задавался для проформы, так как друг-собачник уже понимал, что "свалившиеся с неба" щенки вряд ли произошли от правильного кобеля.
   - Она сама себе греха нашла...
   Кинолог сделал приличествующую случаю долгую сочувственно-многозначительную паузу. Потом, изображая крайнюю степень удручённости, сказал:
   - Да не переживай ты. Щенков от такой мамы раздашь или даже продашь за милую душу. Потом лучше смотреть будете, и все дела. Хуже было бы, если бы ты её на племя готовил. А так - перемелется... Обычная собачья напасть. Любой, кто держит сук просто так, скажет: хоть раз в жизни она налево да сходит. Сука, одно слово.
   Тут замялся папаша:
   - Понимаешь, я ведь было надумал тебе её в работу отдать... Зря, значит, надумал...
   Вот оно! Заводчик мысленно подпрыгнул. Он с самого начала разговора уже понял настроение своего приятеля и причину его расстройства. Но сам впадать в уныние и не думал. Несмотря на сложившиеся обстоятельства, он вовсе не собирался упускать своей выгоды. Едва только он узнал про Кристин блуд, в его голове уже завертелась новая хитрая комбинация. Будь на его месте не бизнесмен, а какой-нибудь рафинированный приверженец кинологии, точки над i были бы поставлены сразу. Объяснил бы необходимость принятой в среде собаководов жесткости, без которой невозможно поддержание чистоты пород и их совершенствование. Воздел бы руки перед клановым кодексом чести. Напомнил, наконец, о роли в истории собачьего, да и человечьего рода, которую призвана была сыграть Криста и которая теперь по вине олухов-хозяев никогда не будет ею исполнена. В общем, дал бы понять другу, что отныне стезя заводчика для хозяина опозорившейся жучки заказана.
   Однако здесь и сейчас был именно этот друг-кинолог, и ничего такого говорить он отнюдь не собирался. Отпустив полагающийся к случаю матерок, он лишь попросил небольшой тайм-аут, чтобы подумать.
   А через час позвонил папаше снова. За это время владелец клуба связался кое с кем, кое-что выяснил и кое о чём договорился. Частенько имея дело с дилетантами от кинологии, он не раз сталкивался с ситуацией, когда его клиенты по недогляду упускали ценную "девочку" и обзаводились некондиционным потомством. Если бы он строго следовал всем правилам и отказывал бы от дома всем таким незадачливым ротозеям, то терял бы на этом не только классных собак, но - что неизмеримо важнее - приличную часть доходов клуба. А этот друг нашего папаши был в первую очередь субъектом хотя и малого, но всё же предпринимательства, а уж потом специалистом по разведению псов. И, нужно заметить, тем еще субъектом! Поэтому он научился устраивать дела так, что проштрафившиеся горе-владельцы все же получали путевки на выставки и заводили щенков с безупречной родословной. А главное, главное-то - до сих пор эти хитрости ему удавалось держать в тайне от собратьев по собачьему бизнесу.
   - Вообще-то при таком, как у тебя, раскладе я обязан от собаки отказаться - он все же не мог отказать себе в удовольствии продолжить психологическую обработку. - Сам знаешь, у заводчиков свои тараканы. Но я вот что себе думаю... Действительно никто не видел собачью свадьбу по посёлку?.. И щенят, говоришь, как подбросили?... Я, конечно, стопроцентного результата не обещаю, но... В общем, слушай. Если ликвидировать щенков, хорошенько перевязать вымя Кристе, чтобы и намека на кормление не осталось, да своим как следует наказать помалкивать - можно попробовать сделать вид, что она целочка нецелованная. Но ты должен понять: если что - я подставляюсь. Могу даже клуба лишиться. Поэтому нужны гарантии... Уясняешь?
   Папаша уяснял. Придется раскошеливаться. Но он, не лишенный авантюрной жилки, уже закусил удила и хотел во что бы то ни стало сделать Кристу знаменитостью. Поэтому при встрече, состоявшейся вскоре после разговора, когда друг назвал кругленькую сумму, которая должна была перекочевать к нему в виде залога успешности их жульничества, Кристин хозяин торговаться не стал. Денег, конечно же, ему было жалко, но папаша впал в азарт, ему мерещились грозди медалей на собачьей шее и фотографии на видном месте в его офисе, с которых скалятся чемпионы, произведенные на свет его собакой.
   ...Таким образом, участь Кристы и её малышей была предрешена. Но она пока ни о чем не подозревала и продолжала с неимоверным усердием исполнять свои материнские обязанности. Всё шло по-старому, если не считать недоброго предчувствия в отношении хозяина, появившегося невесть откуда, и всё больше беспокоящего её. Криста с первого мгновения его приезда вдруг ощутила какую-то дисгармонию. Он вел себя не так, как бывало прежде после разлук, хотя и не ругал. Не угостил конфеткой и ни разу, как было заведено, не потрепал одобрительно по затылку. Смотрел отчуждённо, даже с некоторой брезгливостью, прийти полюбоваться детками даже не подумал. Всё это волновало и обижало Кристу, заставляя с грустью размышлять над тем, чем она не угодила папаше в столь счастливую нынешнюю пору.
   Поэтому когда он всё же появился возле будки, ставшей теперь замечательным семейным очагом, Криста как-то сразу поняла, что визит этот ничего хорошего не сулит. Она насторожённо наблюдала, как хозяин угрюмо заглянул внутрь, пробормотав: "Трое, значит". На неё он даже не взглянул, будто Кристы и вовсе здесь не было. Потом ушел, вернувшись с ведром, полным воды. Для чего возле будки понадобилась вода, Криста не могла знать, но чутье опять подсказало ей недоброе. Когда хозяин наклонился и начал нервно и зло шарить в глубине будки, Криста напряглась как струна. Хозяин вытащил одного из её щенков, девочку, такую же серую, как она сама, с широким белым пятном на груди. От грубого незнакомого прикосновения маленькая запищала. Хозяин повернулся к приготовленному ведру и опустил щенка в воду. Крохотное тельце задергалось, головенка с силой попыталась высвободиться из удушающей влаги, раздался пронзительный душераздирающий крик о помощи... Криста, ещё оставаясь на месте и надеясь, что хозяин отпустит щенка, глухо заворчала. Но он, не обращая внимания на мать, держал девочку под водой, пока она не перестала булькать и шевелиться. Потом брезгливо бросил мокрый жалкий недвижимый комок к самой Кристной морде и закричал:
   -Я тебе покажу, как без спроса свадьбы играть! Ишь, материнства ей захотелось!
   Криста при виде своего мёртвого ребенка обезумела. Забыв о том, что в будке ещё два слепых комочка ждут подлых хозяйских рук, она предалась тоске, заскулила, завертелась, закричала на своем собачьем наречии. Остолбенело замолчала только когда снова послышался щенячий плач - последняя мольба о жизни приговорённого мальчика. Криста, подчиняясь уже не рассудку, а лишь голосу инстинкта, бросилась выручать щенка. Она всей нешуточной массой своего хорошо кормленного холёного и от природы сильного тела прыгнула на хозяина, пытаясь грудью сбить его с ног. Но разбег оказался слабым, хозяин устоял и, в свою очередь, со всей силы пнул собаку.
   - Будет тебе, паразитка, материнство! Ни одного из выводка не оставлю!
   Завыв от боли и отчаяния, Криста отлетела на несколько шагов от места казни. Пока она приходила в себя, хозяин успел расправиться с мальчиком, самым любимым её отпрыском, больше всех походившим на отца и обнаруживающим наибольшую резвость. У сына уже приоткрывался один из глазиков, и мать с нетерпением ждала, когда это счастливое событие произойдет окончательно. И вот он мокрый, с оскаленной крохотной пастью недвижно лежал рядом с первой девочкой, а хозяин уже подхватил под брюшко последнего кутенка...
   Несмотря на все страсти, бушующие вокруг собак бойцовских пород, большинство из них, попадая в спокойную доброжелательную обстановку, вырастают уравновешенными и добродушными созданиями. В отношении своих домашних они продолжают оставаться послушными кутятами, боготворящими хозяев и тех, кого хозяева любят. Криста, вооружённая страшной пастью и дремлющими гладиаторскими инстинктами, способная не колеблясь перегрызть горло любому четвероногому или двуногому врагу своей семьи, почитаемой за стаю, Криста, бойцовскому темпераменту которой дивились даже опытные тренеры в собачьей школе, Криста, предки которой с разбегу могли сшибить не то что овчарку или дога, но и зверя размером со льва - эта Криста в доме была воплощением покладистости и послушания. Когда она начинала заболевать, то безропотно проглатывала самые горькие и вонючие капли и таблетки, лишь слегка приправленные кусочком мяса, беззвучно переносила уколы и прочие необходимые для скорейшего выздоровления процедуры. Во время визита ветеринара ей исключительно для проформы накидывали намордник - противиться медицинским ухваткам та и не помышляла. Детям позволялось усаживаться на лежащую глыбу верхом, таскать этот прототип героя россказней про монстров за лапы, а иногда и за уши. Кот мирно укладывался дремать у нее на спине. Криста ни разу не дала хозяевам повода наказать себя более серьёзно, чем хлопком по морде сложенной газеткой. Казалось, что в доме живет не собака, а и в самом деле гладкая теплая огромная безобидная и весёлая игрушка...
   И вот теперь эта игрушка сбросила своё сусальное обличье. Перед хозяином стоял незнакомый грозный и опасный зверь. Короткая шерсть на Кристиной холке встала дыбом, розовые белки до багровости налились кровью, из приоткрытой пасти плотоядно сочилась слюна. Короткое мгновенье она с лютой злобой глядела в округляющиеся от ужаса глаза человека, которого ещё совсем недавно считала самым главным существом своей жизни, а потом яростно и беззвучно ринулась на своего развенчанного кумира. Не успевший опомниться хозяин смог выставить в свою защиту лишь согнутую в локте руку, в которой всё ещё продолжал держать кутенка, и тут же предплечье под натиском зубов захрустело, как пивной сухарик, отпуская на волю скулящего щенка. Криста цепко ухватила уцелевшую палевую малышку за складки кожи на загривке и помчалась в дальний лесной конец участка к спасительному лазу. Она подчинялась зову своей материнской сущности, не отдавая отчета в том, что уходит из человеческой стаи навсегда.
  

Глава 5

Кристе приписывают бешенство, а заводчик собирается поймать её с Жулькой и вернуть домой

  
   Малыш, малыш, в каждого из вас Бог посадил собственника. Даже самые маленькие несмышлёныши, едва встав на лапки, тут же начинают извечную битву за право обладать СВОИМ. Ты помнишь наш первый конфликт? Знаю, помнишь, ты запомнил его на всю жизнь. И хотя преподанный урок навсегда отбил у тебя желание бороться с хозяином за материальные блага, ты до последнего дня считал такое положение вещей не слишком-то справедливым.
   - С чего это нужно отдавать кому бы то ни было свою косточку - думал ты в тот памятный вечер. Славная говяжья мосалыга уже была порядком обглодана, когда ты принес её под кухонный стол и развалился там, мешая ужинавшим домочадцам. Попытки выпихнуть тебя не удались - ты лежал камнем. Тогда дочка попробовала отшвырнуть косточку ногой. Ты зарычал и прихватил зубами её тапочек, давая понять: сейчас тебя лучше не трогать. Пришлось лезть под стол мне. Но едва моя рука приблизилась к твоему сокровищу, как снова послышался откровенно злобный рык, и возле моей руки клацнули зубы.
   - Ах ты такой-разэтакий - громко и сердито возмутился я. - Прочь в свой угол!
   А так как ты и не подумал выполнять приказание и продолжал скалиться, я, недолго думая, взял свой брючный ремешок и пару раз чувствительно огрел тебя по наглой спине. Ты выскочил с костью в пасти, рассерженно сверкая глазами. Еще один ремешок - и ты отправился-таки восвояси. Я, держа наготове ремень, двинулся следом, и как только
   косточка оказалась на полу, опять протянул к ней руку. Ты опять заворчал, но уже зубы не выставил. Я взял костяху - ты не двигался, лишь глухо протестовал, поглядывая на орудие насилия.
   - Вот так-то - строго сказал я, кивнув на ремень. - Будешь знать, как на хозяев звериться.
   Мне совсем не хотелось тебя обижать, но иногда как в собачьей, так и в человечьей жизни разговор с позиции силы бывает единственно верным.
   В этот вечер тебя лишили обычной пайки, а на следующий день я снова дал тебе косточку и тут же потребовал её отдать. Ты послушался беспрекословно, но обиженное выражение твоих глазюк было достойно кисти живописца. Тебя по очереди похвалили все наши домашние и угостили вкусненьким. Больше ты никогда никому из нас не перечил, если требовалось отдать пищу. Но кто сказал, что при этом в тебе умерла жажда обладания?
  
   Неожиданная жуткая сцена, произошедшая возле опустевшей теперь будки, вызвала в семье смятение. Ранение, которое нанесла хозяину Криста, оказалось очень тяжёлым. Папаша получил возможность на собственной холёной шкуре убедиться в степени поражающей силы живого оружия, которым до этого страшного часа владел. Кости предплечья левой руки, которой он доставал из будки треклятых щенков, были раздроблены, серьёзно пострадали и мягкие ткани. Бедолага перенес несколько операций по восстановлению пожеванной конечности. Ему наложили иммобилизующую лангету, руку он стал носить в специальной маленькой люльке, переброшенной через плечо, и соседские злые языки за глаза окрестили его инвалидом - почему-то наполеоновской армии. Кроме этого ему ежедневно делали промывания медленно зарастающих ран, мучительные перевязки, порции уколов антибиотиков и препаратов против бешенства и столбняка.
   Противостолбнячные инъекции вызывали у него особую ненависть, так как, по его мнению, были совершенно лишними. Какой такой столбняк от домашней псины? Но медики, блестящие мастера перестраховки, и слышать ничего не хотели, вкатывая один за другим все положенные шприцы.
   Что же до профилактики бешенства, то тут Кристин "наполеоновский инвалид" аккуратно выполнял все назначения. Хотя ветеринарные и эпидемиологические службы то и дело хвастливо поминали в средствах массовой информации, что с собачьим бешенством в области покончено, и случаев этой напасти не наблюдается чуть ли не со времён царя Гороха, укушенный на этот счет мыслил по-своему. Санитары, может, и не наблюдали, а он своими собственными глазами зрил чудовище, в которое прямо перед ним вдруг превратилась Криста. Обычно умильный слегка туповатый взгляд её вдруг приобрёл необычную ледяную остроту, выпуклые карие глаза округлились, а белки и нижние веки разом налились яркой кровью. К тому же Криста больше не рычала, а сдавленно хрипела, и, как ему показалось, пасть её наполнялась пеной. Вид у его прежде родной и абсолютно управляемой девочки был истинно сатанинским - как раз таким, как описывают в литературе взбесившихся животных. Кто, повидавший такую картинку, может поручиться за полное здравие собаки? Да и контакты с посторонними Бог его знает какими сородичами определенно место имели.
   Занятый своими хворями и процедурами, глава семейства о собаке если и думал, то только с яростью и зарождающейся ненавистью. В ассоциативном ряду, который блуждал в его несколько набекренившемся после травмы мозгу, кличка собаки чаще всего соседствовала со словом "убью", а вовсе не с привычным образом диванной любимицы, и тем более не с представлениями о несчастном существе, терпящем теперь страдания.
   Хозяйка мучилась своей мукой. Она была озабочена не столько состоянием супруга, сколько проблемой, не перекинется ли часом занесённая Кристой зараза на неё и малышей. Будучи дамой впечатлительной и даже в значительной степени экзальтированной, она тут же домыслила все возможные детали ситуации. А домыслив, начала откровенно сторониться главы семейства, поскольку твердо уверовала, что он "подхватил бешенство". Ела теперь мадам с укушенным почти всегда раздельно, под любым предлогом стала ограждать и детей от общества папаши. Дело дошло до того, что на взбудораженный женский ум пришли мысли о просчетах дальнейшего семейного расклада - на случай, если тесты на бешенство и на самом деле подтвердятся. Мамаша не поленилась даже проконсультироваться с адвокатом о своих и детских правах на имущество в случае вынужденного развода с человеком, "поражённым заразой, не совместимой с семейной жизнью". Перспективы её не порадовали, а только добавили информации к удручающим размышлениям.
   Но что уж точно хозяйку Кристы совершенно не волновало, так это вопрос, зачем муженёк полез в будку к собаке, и отчего она его покусала. А и в самом деле, разве в конечном печальном итоге имеет значение, почему, скажем, китайский болванчик, мирно стоящий на верхней полке, вдруг шлёпнулся с трагическим исходом на проходящую мимо лысину?
   Дети, эти маленькие избалованные монстры, восприняли произошедшее с некоторым даже восторгом. Нет, они, конечно, жалели папу, обмотанного какими-то пеленками, часто стонущего и раздражённого. Но в отличие от родителя, стали испытывать гордость за свою собаку. Ребята, воспитанные на компьютерных стрелялках, были до глубины души восхищены масштабами разрушений, которые нанесла их живая игрушка, их меланхолическая Криста здоровенному мужику, пусть даже собственному отцу. Первые дни после происшествия они предательски бегали по своим многочисленным знакомым и взахлеб рассказывали о самом настоящем бое человека и собаки, состоявшемся у них на даче. Папашу они рисовали небывалым гигантом, сумевшим хотя и с покусами, но отбиться от Кристы, тоже небывалой гигантши. По каким причинам сражение произошло, кто прав и кто виновен был в этой кровавой стычке, в рассказах опускалось. Дети были ещё слишком малы, чтобы задумываться о причинно-следственных связях, приведших к болезни отца и исчезновению домашней любимицы. То, что Криста куда-то делась, они расценивали как факт само собою разумеющийся: кто бы на её месте остался ждать следующего раунда и неизбежной кары, стопроцентно полагающейся за такие дела?
   Словом, о том, что сталось с Кристой, и куда она вообще делась (а заодно и её щенки), никто из членов семейства не думал.
   Когда воющий хозяин, держа растерзанную конечность здоровой рукой, приковылял к дому, охранник-истопник-дворник, организовав врачебную помощь, пошел осмотреть поле брани. Что Кристина половая самостоятельность может иметь далеко идущие последствия, они с тётенькой уже не раз обсуждали на кухне. Даже, помнится, поспорили, оставят хозяева щенков или нет. Охранник был уверен, что мелочь обязательно ликвидируют, а тётенька, стыдя его за бессердечие, напоминала о всеобщей любви к Кристе и, в силу этой любви, невозможности так жестоко обидеть "собачку". Впрочем, сама она после нескольких выволочек, посвящённых недосмотру за собакой, тёплых чувств к этой четвероногой твари не питала и в глубине души злорадно ждала возмездия.
   Увидев ведро с водой и два крохотных трупика, охранник все понял. Он, в прошлом служивший в МЧС, близко наблюдал собачью жизнь. В штате спасотряда, кроме специалиста-кинолога, числились также три служебные собаки. С девушкой-кинологиней он водил дружбу, помогал ей поддерживать чистоту в вольерах и ухаживать за живностью. За время их общения он узнал много интересного о собачьих нравах и даже проникся к лучшим друзьям человека неподдельным уважением.
  
   Увы, мой дорогой, люди очень часто стремятся примерить на себя Господние ризы. Вот и в отношении таких беззаветных и беззащитных существ, как ты, хвостатый, наш брат выработал целый кодекс жёстких правил. На протяжении многих веков занимаясь улучшением собачьих статей (будто Всевышний в этом вопросе чего-то недоработал), люди придумали, как сохранять рафинированной ту или иную породу собак. Одной из таких придумок является жестокая процедура выбраковки новорожденных щенков. По человеческим правилам у племенной суки может оставаться не более шести щенущек. Тогда им всем хватит материнской кормёжки, и они вырастут спокойными девочками и мальчиками, а не какими-нибудь неврастениками, вечно грызущимися за место под сиськой. Но иногда человеческий здравый смысл и Божий промысел категорически не совпадают. Вышние силы полагают и другое число сукиных детей. Поэтому у некоторых хорошо развитых и правильно кормленых пар появляется 10, 12 и даже 14 малышей. Вот и приходится в угоду человеческой традиции уменьшать число Божьих тварей. В общем, миг, в который у любого живого существа начинает колотиться сердце, все же должен наступить. И вот тут-то человек, совершая откровенное святотатство, старается обставить "процесс" хорошими манерами. Право, дружок, не знаю, меняется ли его суть от того, в какой форме всё совершается?..
  
   По рассказам девочки-кинолога выходило, что со своими собаками она поступала настолько гуманно, насколько получалось. Она ни в коем случае не давала ощенившейся собаке даже намёка на намерения лишить её самого дорогого - только что произведённого на свет потомства. Просто когда подходило время, брала мать на прогулку и уводила подальше от щенков. Пока они гуляли, "лишних" уносили из гнезда и усыпляли. Делалось всё так, чтобы ни мать, ни оставшиеся в живых дети ничего не слышали и не поняли. Собака, даже если она самая что ни на есть умница, считать всё же не умеет. Хотя, бесспорно, по своей потрясающей интуиции понимает, что в гнезде что-то произошло. Но дети, вроде, на месте, сосут её, и постепенно мамкина душа приходит в порядок.
   Забирать же щенков прямо от собаки, а уж тем более уничтожать их у матери на глазах не только не по-божески, но и небезопасно. Мать на то и мать, чтобы безоглядно следовать природному зову охранения своего потомства. Этот инстинкт перебарывает все другие, прежде всего те, что выработаны человеком.
  
   Моя мама - ты тоже её знал - как-то поведала мне одну быль. Бывает, что живое существо оказывается не в состоянии защитить свой род. Но муку, испытываемую от такой потери, как и свой протест, животные иногда, подобно людям, выражают слезами. Так вот, история, о которой говорила мама, произошла давно, когда она жила в деревне. Под полом дома завелись крысы, и было решено уничтожить гнездо с недавно появившимся приплодом. В найденную нору насыпали яд, и крысята погибли. А ещё живая крыса-мать, одно из самых осторожных и осмотрительных животных, вдруг выползла и села прямо на середину кухни. Люди, опешив, смотрели на такое необычайное поведение. И вдруг они увидели, что крыса заплакала. По серой мордочке из мутных уже умирающих глаз катились крупные частые слезы...
  
   В случае с Кристой, понял охранник, её хозяин пренебрёг всеми правилами. То ли он был полностью уверен, что собака выполнит любую его волю, то ли забыл о мощном инстинкте, то ли решил таким варварским способом её проучить. Так или иначе, папаша преступил в отношениях со своей воспитанницей какую-то грань. Забыв, похоже, какой породы собаку рискнул смертельно обидеть.
   Охранник завернул в пакет два остывших тельца, поднял ведро и унес всё это подальше, чтобы больше никто не видел следов разыгравшейся здесь трагедии. Как ни было тяжело от увиденного и понятого, он решил не распространяться об истинных причинах Кристиного "бешенства". Всё же он был лишь слугою, которому негоже компрометировать руку, хлеб дающую.
   ...Как ни странно, первым разговор о Кристе начал сам пострадавший. После покуса он недели две был так занят поправлением собственного здоровья, что даже попросил тётеньку не соединять его с большинством привычных номеров. Потому и закадычный друг-собаковод, инициатор избавления от щенков, несколько раз был отброшен выставленной обороной. Наконец, оскорбившись таким отношением к собственной персоне, он плюнул и перестал набиваться на связь. Заводчик было решил, что хозяин Кристы пошел на попятную, что тоже нередко случается в богатой практике бизнесменов от кинологии.
   Но папаша через полмесяца позвонил вдруг сам, прорычав в деталях и с купюрами о том, что вытворила Криста.
   Содержатель клуба в некотором роде был шокирован: он никак не рассчитывал, что дело обернётся столь круто. К тому же он, знаток повадок своего "товара", не мог взять в толк, почему кане корсо, собака достаточно мирной в отношении кормильцев породы, ни с того ни с сего (как представил это папаша) напала на хозяина. Тем более Криста, до сих пор в его понятии являвшаяся эталоном покладистости и даже некоторой инфантильности.
   Но одновременно заводчик возбуждённо принялся потирать руки. Ай да девочка, а да тихоня! Вот это экземпляр! Обнаруженная прыть теперь придавала Кристе неизмеримо большую ценность. Собаки, умевшие в сложных обстоятельствах показать особую агрессивность и изобретательность, были по неписаному закону в наивысшей цене у почитателей бойцовских пород. И хотя их подвиги официально не афишировались и не указывались в числе достоинств на Интернет-сайтах, но неукоснительно славились в устных рассказах и составляли одну из самых выигрышных сторон при сделке по реализации щенков. И заводчик теперь точно знал, что за потомство от этой получившей роскошную легенду псины можно было запрашивать "зеленых" уже много больше.
   Прикидывая, как поделикатнее начать тему возвращения Кристы в лоно семьи, заводчик принялся рьяно успокаивать пострадавшего. В ход пошла и подвергшаяся было сомнению успокаивающая ветеринарная статистика собачьего бешенства, и уверения в отсутствии болезни конкретно у Кристы, в чем он, как крупный специалист по собакам, был-де просто убежден, и даже осторожные льстивые пасы в сторону неординарности животного, способного на этакую реакцию.
   Поначалу в ответ на все эти доводы укушенный только матерился и обвинял друга чуть ли не в преднамеренной организации собачьей атаки. Заводчик усмехался: чего только не придёт в голову человеку, еще не отошедшему от испытания на себе натиска гигантских челюстей. Но по мере того, как иссякали выпускаемые пары, их разговор приобретал большую адекватность и перетекал в желательное для заводчика русло.
   - Цены нет, говоришь?
   - Да за ребятишек от такой мамашки очередь до Нью-Йорка встанет!
   - А если и они, как эта сука, бешеными будут?
   - Ну, во-первых, я уже устал повторять, что Криста на бешеную похожа не больше нас с тобой. (Во всяком случае, не больше меня - уточнил внутренний голос заводчика, так как в отношении его друга это сравнение казалось слегка натянутым). Во-вторых, щенкам бешенство не передается. То есть я хотел сказать - у больной собаки их просто не бывает, она издохнет раньше. Ты лучше мне честно скажи, чего такого сотворил, что жучка твоя так взбеленилась?
   - Чего-чего... Кутят начал топить возле будки...
   Вот оно что! Заводчик окончательно успокоился. Этот балбес стал жертвой своего же полноценного идиотизма. Кто ж так обращается со щенной сукой? Нет чтобы спросить сперва совета, как потихоньку убрать приплод. А этот танком попер на несчастную собаченцию! Тут кто угодно и взбесится, и пеной изойдёт. Хотя теперь, наконец, понятно: болезни никакой у Кристы и в помине нет.
   - Ну, это ты, брат, был очень неправ. А всех утопил-то?
   - Одного утащила - из-за которого на меня и окрысилась.
   Это нам в плюсы - подумал заводчик. Сука с детёнышем далеко уйти не могла. Значит, есть шанс найти её новое логово. Только бы потом подпустила. Видать, сильно на хозяина разозлилась, и пока щенок с ней, может снова пойти в атаку. Нужно будет что-то придумать...
   - Давай я к вам приеду, на месте покумекаем, что делать.
   Хозяин упрямиться не стал, и через неделю заводчик уже топтался возле опустевшего фирменного домика Кристы. С момента появления на свет Жульки прошло чуть больше месяца.
  

Глава 6

Не лесным охотником приходится стать Кристе, а побирушкой

  
   Сегодня последний день Масленицы, везде пахнет блинами. Отец мой, росший в большой бедной семье, любил в этот день вспоминать одну свою детскую незадачу. Его матушка, изготовив уже высокую горку блинков, вдруг как бы невзначай роняет в миску с растопленным коровьим маслом очередную постряпушку. Маленький отец во все глаза смотрит, как блин неспешно тонет в золотистой жиже, временами взглядывая на матушку: что-де происходит, так ли всё? Матушка, хитренько прищурившись, с деланным удручением охает: "Ай-яй-яй! Блин пропал - в масло упал! Тащи собаке!" Стоящие вокруг стола старшие дети прыскают, но отец, приняв всё за чистую монету, молнией выхватывает блин и опрометью выскакивает из хаты, так что никто не успевает его остановить. Возвращается с чувством исполненного долга под дружный хохот семьи. "Ну вот, и Дику сегодня Масленица" - утирает выступившие от смеха слезы матушка. Потом треплет отца по макушке; "Эх ты, разве маслом можно блин испортить?..".
   Видишь, дружок, как собакам жилось раньше в нашей семье?
  
   Место, куда Криста принесла спасённого щенка, было действительно недалеко от дачи. Она машинально приметила его еще в пору недолгого брачного счастья. Убегая с хозяйской территории, они с Рыжим несколько раз оказывались возле этих заброшенных не то сараев, не то гаражей на дальней окраине соседнего военного городка. И вот теперь в момент тяжких и опасных испытаний память сработала как бы сама собой, заставив Кристу на неком автопилоте двигаться прямиком сюда. Внутреннее чутье, которое редко обманывает животных, заменяя им присущую человеку способность анализировать, подсказывало, что здесь-то и можно обезопасить себя с ребенком.
   И на самом деле местечко выглядело глухим. Рядом находилась только старая котельная, служащая для отопления нескольких стоящих поодаль двухэтажных домишек. Дома принадлежали когда-то зажиточному, а теперь почти развалившемуся лесхозу, жизнедеятельность в них поддерживалась кое-как, почти что из жалости к попавшим в ловушку обстоятельств жителям. Поэтому люди в котельной присутствовали главным образом в отопительный сезон, летом же, если не затевался ремонт каких-нибудь инженерных причиндалов, окрест было совсем пустынно.
   Эта пустота была с одной стороны благом для Кристы: не требовалось слишком тщательно прятаться и чересчур оберегать щенка. А с другой - с пропитанием было туго.
   Там, где теплится хоть какая-то человеческая жизнь, обязательно образуются съедобные отходы в виде ошкурок от сарделек, надкушенных кусков хлеба или остатков каши. Случается, хозяева таких вот Богом забытых кочегарок нарочно принимают бесхозных собак на службу, тем самым обставляясь безотказной сигнализацией, совсем не лишней на отшибе. Сторожа мало-мало подкармливают приблудных псов, а те усердно гавкают на всяк проходящий, проезжающий или пролетающий мимо объект. Ничейные дворняги легко закрепляются и в других местах, требующих пристального догляда. Служивые из охранных предприятий, контролирующих разные стройки или базы, просто не нарадуются на этакую почти дармовую добровольную дружину: никем не обученные шавки исключительно по генетическому зову становятся надежнейшими караульными.
   Увы, Кристе не слишком-то везло. Кочегарка по причине отсутствия денег на ремонт худого котла, несмотря на приближающуюся пору холодов, всё ещё стояла на замке, и халявы с пропитанием не предвиделось. Одолеваемая голодом собака попыталась было промышлять в лесу. Мысль эта пришла из её прекрасного утраченного прошлого. По своим прогулкам с хозяином она помнила живую возню и шорох в кустах, запах незнакомых существ на лесных и полевых тропинках. Она откуда-то знала, что, попадись ей та живность, ею можно закусить. Но в то время Криста, сытая и холеная, воспринимала стезю добытчика чисто гипотетически, не включая охоту на дичь в круг своих реальных насущных интересов. Другой коленкор теперь, когда живот того гляди прилипнет к хребту.
  
   Хотя ты, дорогой мой друг и товарищ, не мог жаловаться на содержание - и каши, и мясных ингредиентов с овощами, и витаминов разных мастей я всегда давал тебе сколько полагается и вовремя, всё же откуда-то из глубины поколений, от какой-нибудь дворовой прапрабабки, наверное, пришла к тебе неистребимая боязнь голода. Сам ты, понятно, не знал, что такое есть раз в два-три дня, и то не до отвала, но, видимо, очень хорошо представлял, какие ощущения испытывает голодающая собака. До последнего дня в тебе, как и в остальных твоих сородичах, жила тяга к припрятыванию съестного. Убираясь в доме, я постоянно там и сям находил явно специально схороненные засохшие кусочки хлеба, недожёванные жилки или обломки косточек. Как недовольно ты глядел на эти свои обнаруживаемые и выбрасываемые вонючие сокровища! Всем собакам, как и тебе, инстинкт подсказывает делать захоронки на чёрный день. История с Кристой пример того, как порой бывает такой день близок.
  
   Насторожённо и даже несколько боязливо Криста попыталась внедриться в малознакомый ей мир дикого леса. О счастье! В нем обнаружилось множество тропинок, полянок и канав, наполненных хотя и новыми для нее, но соблазнительно-съедобными запахами. В лесу гомонили разнокалиберные крылатые существа - птицы. Несколько раз она замечала, как с дерева спускалась и потешно скакала по земле рыженькая хвостатка-белка. Под замшелыми корягами прятались населённые лесной мелочью норки. А однажды Криста видела даже крупного ушастого зверька, довольно долго уплетавшего в канаве какую-то травку. При её приближении зверек заложил уши на спину и дал такого стрекача при помощи длинных задних лап, что у собаки в глазах замельтешило.
   В общем, лес сулил богатый стол. Явное наличие дичи вдохновляло собаку, и она добросовестно пыталась изловить попадавшихся на глаза представителей лесной фауны. Но оказалось, что дело это очень непростое, в особенности для животного, с детства приученного к совсем другим способам добывания пропитания. Охотничья удача улыбнулось ей только однажды - в виде тощего до жалости и, очевидно, больного вороньего птенца, который из-за слабости не смог улепетнуть от массивных Кристиных лап. Белка же, бегавшая по траве между сосен, которую собака попыталась было нагнать, рассержено затрещала и шустро забралась на дерево, откуда стала выказывать охотнице гневное пренебрежение, демонстративно скидывая прямо на морду разозленной преследовательнице шелуху от прошлогодних шишек. Ушастый в экстазе своего пира хотя однажды и подпустил довольно близко, но, исправляя оплошность, взял такой стремительный старт, что полностью осрамил спринтерскую попытку Кристы. А мышиные и кротовьи норки оказались глубокими и узкими лабиринтами, о ловле в которых мордатой кане корсо и думать было нечего.
   Промаявшись в лесу почти безрезультатно пару дней и основательно спав с боков, Криста поняла, что придется менять место поиска пропитания. Тем более, что её уже давно дразнил тянущийся от лесхозовских хибар знакомый домашний дух. Следовать этому зову она желала всё более страстно, но на первых порах претила боязнь встретить у жилья кого-нибудь из её бывших хозяев. Однако чем больше длилась вынужденная голодная диета, тем больше заставлял идти на сближение с людьми страх растерять прежние силы и спасительное для щенка молоко.
  
   Каждая, даже самая что ни на есть домашняя собака, выходя на прогулку, сразу находит источник съестных запахов. Если тебе удавалось удрать с поводка (а к такому счастью стремятся все хозяйские псы), первым местом, которые ты посещал во время недолгого свободного променада, оказывалась, конечно же, помойка. Нет, не пировать ты сюда стремился - жратвы дома было вдосталь. Тебя звала страсть к самостоятельному получению добычи и новым исследованиям мира. Ведь нигде запахи не бывают так остры, откровенны и красноречивы, как в куче отбросов. Жадно ловить их, наслаждаться их разнообразием и исследовать незнакомые веяния - вот упоение, вот восторг для любой псины!
  
   Первый визит в незнакомую зону исстрадавшаяся корсиканка сделала под вечер. Опасливо стараясь держаться в тени деревьев и кустов, она стала пробираться вдоль домов. По запахам, витающим в этой части вселенной, выходило, что здесь обитает достаточно разномастное население. Шлейф от дорогого бензина и качественной косметики, очень схожий с запахами покинутого дома, говорил о присутствии зажиточных людей, предпочитающих хороший стол. Но преобладали все же эфирные признаки куда меньшего благополучия - застарелого привычного перегара, давно не ремонтированных помещений, дешёвого табака, заношенной одежды и часто употребляемых лекарств. Настоявшаяся вонь именно такого состава окутывала большинство первых этажей домишек и заплеванных, настежь открытых парадных, ведущих в них.
   А еще из домов невыносимо несло кошками. Бывшие хозяева Кристы кота держали. Но это было ходячее серое облако в штанах, раскормленное и вальяжное, которое регулярно мыли чем-то душистым, по-марсиански не похожим на дух здешних кошастиков. В лесхозовских домах оставляли следы совершенно незнакомые существа, явно из числа исконных собачьих антагонистов, к которым Криста почему-то сразу начала испытывать подспудную вражду, подстёгиваемую урчаньем в пустом желудке. Поймать кошку корсиканка, конечно, прямого плана не держала, но была уже недалека от того, чтобы рассматривать кошачье племя как объект охоты.
   Впрочем, мысли о кошках перебивали другие куда более серьезные размышления. В лесхозе, судя по многочисленным меткам, обретались и Кристины сородичи. Увы, опыт общения с одноплеменниками у неё был минимальный - встречаемые на прогулках редкие соседские псы, победно отлупленная полуовчарка, да рыжий кавалер, подарившей столь несчастливое наследство. Казалось бы, прекрасный повод для новых знакомств. Но наличие собачьих следов её почему-то совсем не радовало. Как теперь вести себя при встрече с одноплеменниками? Рядом нет хозяина, дающего направление действий и являющегося опорной осью всего её поведения. Нет и дома, составляющего в представлении Кристы её глобальный оплот и защиту. Исчезла основа, позволявшая корсиканке материально и психологически чувствовать себя в равновесии и безопасности. За неделю пребывания в окрестностях кочегарки Криста еще не до конца уяснила, хорош или плох её нынешний мир по отношению конкретно к ней самой и её потомству. Существовать в нем одинокой собаке было пока не слишком-то комфортно. И она почему-то остро чувствовала, что именно от встречи с себе подобными будет зависеть очень многое.
   Но, слава Богу, в этот вечер на её пути пока никто не материализовался. Зато дала о себе знать близкая помойка.
  
   С раннего щенячества эта обязательная принадлежность человеческого бытия вызывала у нашей героини, как и у тебя, дружок, острейший интерес. Помню-помню, я уже говорил, что любой собаке мусорка кажется средоточием необыкновенного, почти волшебного. Чуткий нос пусть и одомашенного, но изначально всё же хищника, с умением которого распознавать запахи не мог бы тягаться даже самый мощный компьютер, сигналит о наличии таких вещей, которых нет и быть не может в прилизанной домашней жизни. А главное - о вещах, которые обязаны принадлежать только ему, добытые не кем-то другим, пусть даже хозяевами или их окружением, а им самим. Мы, люди, называем подобное чувством собственности. И мы, наивные с точки зрения собак, при этом ещё и свято верим, что нам и только нам, относящим себя к существам разумным, присуще стремление иметь СВОЕ. Глупая ошибка, так часто лежащая в основе разногласий человека и животного! У четвероногих тяга к обладанию не перебивается ни воспитанием, ни селекцией. Они искони за огромнейшее достижение почитают самостоятельно откопанную на свалке косточку или отбитую у соперника подружку. А коль скоро места скопления отбросов изобилуют массой всякого-разного, способного превратиться в СВОЕ, то даже самые умные, воспитанные и послушные псы не в силах противостоять помоечным соблазнам. Любая домашняя-предомашняя собака хотя бы раз в жизни делает побег на помойку или встревает в драку за кусок тухлятины.
  
   Кристе в силу молодости и домашности до сих пор не доводилось реализовать мечту обладать СВОИМ. И вот теперь путь к воплощению этой мечты был открыт, абсолютно открыт, не нужно ни от кого таиться.
   Так почему же она тормозит?
   Крадучись и почти распластываясь по земле, Криста приблизилась к безобразно-бесформенным проржавевшим бакам, доверху набитым отходами человеческого быта. На радость бродячей живности в силу нищеты, царящей на лесхозовском хуторке, вывозили баки редко, и на убогой контейнерной площадке привычно высилась зловонная куча. Кругом было спокойно, и собака с голодной жадностью погрузилась в недра столь презираемого людьми объекта. Обследование началось с груды пакетов, в которой-то и утопали баки. Большинство содержало призыв к исследованию их недр. Собака начала рыться в мусорной таре, выуживая то куриные косточки, то следы масла в пропитанных обертках, то коробки с недоеденным сыром. В одном надорванном тетрапаке плескались остатки молока. Нашлась даже подтухшая, зато почти полная банка тушенки.
   Для овладения всеми этими богатствами пришлось перелопатить добрых два десятка полиэтиленов мешков. Желудок начал понемногу наполняться. Но как эта трапеза не походила на привычный Кристин рацион, состоящий из специальных высококачественных сухих кормов! Криста, конечно, не могла провести доскональный сравнительный анализ домашнего и помоечного меню, но ясно чувствовала, что самостоятельно добытая кормежка существенно уступает прежней и по вкусности, и по калорийности. Но - деваться некуда, она продолжала дербанить кульки и коробки, двигаясь к приемлемой степени насыщения. Когда с напольной кучей было покончено, собака привстала на задние лапы и потянула мешок, лежащий сверху бака. Потом второй, третий... Не найдя в них существенной поживы, Криста сообразила, что не нужно вскрывать каждый пакет, достаточно заняться наиболее содержательными. Для этого она, забравшись прямо в бак, принялась скидывать бесперспективные вниз, раскрывая только наиболее манящие пакеты. Дело пошло быстрее.
   Через час помойной охоты лесхозовская мусорка, и без того имевшая неприглядный вид, превратилась в полное безобразие, совершенно негодное для погрузки в мусоровоз. Но голодная беглянка о таких тонкостях мусороперерабатывающих технологий никакого представления не имела и продолжала свой разрушительный визит...
   Наконец, голод поутих, и Криста, прихватив с собой увесистый обглодок говяжьей кости, потрусила восвояси. В этот поздний час никто так и не прервал ее пиршества.
   Наведывалась она сюда и в последующие дни, постепенно осваиваясь и смелея. В разное время помойная добыча была разной. Субботние и воскресные кормежки оказывались просто царскими - столько съедобного добра удавалось выудить из чрева баков. Но бывало, что визит совпадал со временем вывоза отходов, и тогда Кристе приходилось возвращаться в свою нору ни с чем: в баках царила торричелева пустота. И все же почти две недели она худо-бедно кормилась у этого источника, никем не побеспокоенная.
   Конечно, Криста как могла, осторожничала: приближалась к заветным бакам, только хорошенько осмотревшись из тени и убедившись, что никого поблизости нет. Но на помойке в час её трапезы визитеры каока не появлялись. От нежелательных встреч уберегало то ли бытующее среди людей поверье, будто выброшенный на ночь глядя мусор отваживает от дома достаток, то ли привычка местного населения к закату напрочь отходить от утилитарных занятий, - но ни с людьми, ни с собаками, как ни странно, она за это время не столкнулась ни разу. Соперниками в борьбе за пищу были только многочисленные крысы. Но и с ними удалось установить паритет: Криста не пыталась охотиться на агрессивных зверьков, в ответ и те попусту не обнаруживали своей воинственности. Благо жратвы на всех хватало.
   В общем, с источником пропитания юная мамаша кое-как определилась. Хуже было с качественной стороной её нынешнего стола. Желудок Кристы был категорически непривычен к специфике помойного меню. В осенённом бедностью лесхозовском оазисе главной мясной пищей жителям служили куриные окорочка, знаменитые "ножки Буша": в местном магазине они стоили дешевле всего. Ещё хорошо ели дешевую тушенку из субпродуктов и просроченные рыбные консервы. Натуральную говядину или свинину, тем паче баранину употребляли крайне редко. Поэтому среди отбросов основным деликатесом были куриные косточки, изредка перемежающиеся с вываренными говяжьими мосалыгами.
  
   Сердобольные старушки, блажащие подкармливанием бродячих собак, очень часто оказывают им злую услугу. Доброхотки лучшим угощением полагают куриные косточки. Ты знаешь, мой друг, как раз эти самые якобы лакомства способны крепче крысида извести поголовье хвостатых бродяжек! Трубчатые части куриных ножек, разгрызенные собакой, дают острые осколки, впивающиеся во внутренности несчастных созданий, раня пищевод, желудок или кишечник. Для корма годятся разве что "головки" от этих костей, да только кто будет ради помирающей с голоду ничейной жучки сортировать куриные объедки?
   Криста жадно ела на помойке все подряд, чтобы выжить, не особенно разбирая "правильные" косточки от "неправильных". В результате уже через несколько дней её внутренности оказались жестоко травмированными. Будь в рационе каша или хотя бы овощная сечка, действие опасных осколков хоть как-то нейтрализовалось бы. И Криста, подобно многим другим её бродячим сородичам, начала хворать. Кроме острой боли в животе из-за костяной сухомятки у нее нарушился стул. В общем, ни туда, ни сюда, и не у кого помощи спросить. Не со щенушкой же, едва открывшей глаза, советоваться! Оставалось только как следует прислушаться к внутреннему голосу, напрямую подчиняющемуся генетической памяти. Этот-то голос и подсказал: нужно поесть жесткой полевой травы. Собаки, мающиеся засорами в желудочно-кишечном тракте, хорошо знают это остролистое осокоподобное растение. И бродячие, и домашние псы по весне, едва начинает прорезаться зелень, отыскивают нужные побеги и, как телки на лугу, жуют его охапками. Потом их тошнит, но болезненные пробки из костей, шерсти и прочей непереваренной дряни выходят, циркуляция тракта восстанавливается.
   Кристу, слава Богу, тоже основательно прочистило. С горшком стало полегче, а вот нутряная боль хотя и ослабла, всё же совсем не ушла, отчего корсиканка сделалась угрюмой и раздражительной - как всякое живое существо, имеющее проблемы со здоровьем.
   К этому времени малышка настолько подросла, что стала понемногу выбираться из их убежища. Но беглянок подстерегала другая беда: у испытывающей постоянный стресс и голод матери начало иссякать молоко. Маленькой Жульке уже заметно не хватало маминых запасов, и Криста вознамерилась приобщить подрастающего щенка к прикормке. Понятное дело, что источником дополнительного питания могла быть лишь та же помойка. Мамаша совсем было собралась взять маленькую на ночной промысел, но всё же решила чуть повременить, чтобы лучше понять, как уберечь Жульку от неприятностей помойного меню. Жизнь показала, что это было мудрое решение, так как в очередной раз уберегло собачушку от очень больших бед.
  

Глава 7

В округе появляется местный "баскервиль"

   Покупая тебя, друг мой, меньше всего задумывался я о том, какую пользу ты будешь приносить домашнему хозяйству. Со временем оказалось, что службу сторожа и охранника ты несёшь исправно и с охотой. А вот сыскарь из тебя явно не получился. Ты не умел отыскивать и приносить к хозяйским ногам заброшенный в кусты мячик, не брал следа лесной живности, и, что было особенно обидно, не освоил искусства грибной охоты. Вынюхивать полянки с боровичками или маслятами ты так и не научился.
   Так думал я, печалясь о твоих нераскрытых способностях. Оказывается, я тебя очень недооценивал, в чем убедился, когда ты взошёл на вершину склона лет. Осень в тот год выдалась затяжная и тёплая. Уже бы снежку лечь, а на газонах и трава ещё зеленная, и лес, куда мы приехали на прогулку, полон запаха грибной прели. А вот и полянка крепких ярко-жёлтых сыроежек. Я собираю их в пакет, а ты - вот непоседа! - рвёшься с поводка, совсем задёргал. Отпустив тебя рыскать по кустам, иду дальше в поисках следующей грибной куртинки. Смотрю - ты стоишь на краю полянки с сыроежками. Я опять собрал урожай и опять двинулся на дальнейшие поиски, а ты скрылся в чаще. И снова увиделись мы у очередного выводка сыроежек. Тут я решил понаблюдать, случайно всё совпадает, или ты сознательно ведёшь меня по грибному следу. Оказалось, ты делал это с полным пониманием выполняемой задачи, приводя меня именно к тем местечкам, где росли грибы. Мы принесли домой богатые трофеи.
  
   В этот вечер Криста, как обычно, осторожно и незаметно прокралась к месту ужина. Живот тупо болел, требуя выбирать что помягче. Привычно перешерстив пакеты и найдя наиболее содержательные, корсиканка принялась быстро есть. Пожива оказалась на редкость солидной: большая плошка молочной рисовой каши с маслом, небрежно обглоданные остатки курицы и подтухший кусок какой-то варёной рыбы. Полуголодный рацион последних недель сделал собаку не слишком жоркой, и с таким продуктовым набором ужин можно было считать весьма роскошным. Полакав из лужицы отстоявшейся после недавнего дождя воды, она почувствовала, как к соскам начало приливать молочко. Вот и славно, вот и хорошо, этим вечером приличная кормёжка ожидает и её щенка.
   Она насытилась и собиралась уже заканчивать с трапезой, когда в воздухе неожиданно разлилась тревога: нос оповестил о чужом присутствии. Порыв ветра издалека принёс шлейф незнакомых острых и волнующих запахов, которые всё приближались, двигаясь прямо к мусорке. Криста стояла с подветренной стороны, и прямо на неё накатывал дразнящий и пугающий вал.
   Вот этот вал уже совсем накрыл её, и одновременно с ним в поле зрения появились те, предчувствие встречи с которыми во весь период пребывания на территории кочегарки держало Кристу в основательном напряжении. Неподалеку от баков обозначилась четвёрка крупных собак, судя по позам и источаемым флюидам готовых к отстаиванию своего социального статуса. Два матёрых рослых дворянина с двумя подругами держались с нескрываемой самоуверенностью элиты местных четвероногих обитателей. Один из кавалеров мог бы сойти за овчарку, если бы не короткие лопухи ушей и не загнутый коралькой хвост, распушившийся почти во всю спину. Другой - аспидный ком свалявшейся жёсткой шерсти - явно имел в роду то ли ризеншнауцеров, то ли чёрных терьеров. Девочки являли собой тип тривиальных дворняжек, наиболее распространённый в этой местности: ростом ниже Кристы, поджарые, под чёрными чепраками с рыжими боками, узкомордые, зыркающие маленькими близко сидящими глазками.
   Четвёрка, из-за сильного ветра всё ещё не уловившая Кристиного духа, уже опустила морды, приготовившись к обследованию кульков и баков. Но тут чёрный боковым зрением уловил еле заметное шевеление большого асфальтово-серого тела, которое в сумерках никто до сих пор не заметил. Аспидный пёс поднял голову, поводя носом, и, наконец, понял, что перед ними застыла в напряжённой позе чужая большая собака. Он негромко заворчал, давая предупреждающий знак и своим сотоварищам, и чужеземке.
   Криста была дамой, это он понял сразу, как только обратил не неё внимание, а начинать ссорой знакомство с дамами у представителей сильной половины собачьего племени не принято. Остальные тоже заметили корсиканку, подняли головы и принялись оценивающе рассматривать ту, которая испортила им начало ужина. Лопоухий почти миролюбиво напружинил свою коральку.
   "Вроде обойдется" - с облегчением подумала Криста. Все же она была представительницей очень крупной и мощной породы, с такими собаками, как она, и подготовленные бойцовские псы, не говоря уже о дворовых шавках, редко рискуют задираться. Криста знала цену и своей силе, и своей вёрткости в бою. Но тут был другой случай - она лоб в лоб столкнулась с целой стаей собачьих люмпенов, по всему видно - отчаянных и бескомпромиссных. Желания перечить такому противнику у неё не было. Поэтому проявляемую четвёркой сдержанность корсиканка почла благом для себя.
   Криста смирно, хотя и напружинившись, выжидала. Должно обойтись. "Коралька", похоже, завилял примирительно и потянулся для взаимного обнюхивания. Черный тоже почти дружелюбно повел носом в её сторону. Они готовы были простить пришлой суке даже разграбленные мусорные ящики...
   И тут вдруг визгливым фальцетом залилась их подружка с ярко-жёлтым подпалом. Тявкая и припадая на передние лапы, жёлтобрюхая начала устрашающий маневр, по всей видимости, давно и основательно разученный. Его смысл состоял в том, чтобы заявить чужой собаке о собственных правах на данную территорию и выразить недовольство нарушением существующих границ.
  
   Мой покинувший меня друг, мы-то с тобой хорошо изучили установившиеся сценарии общения уличных собак. Как правило, действо начинается с увертюры, которая исполняется с целью прощупать силу духа чужаков. Если пришлого бедолагу угораздит попасть даже во владения целой стаи, с ним никто сразу, без объявления войны, драться не станет. Сначала будет использована вся палитра звуковых сигналов. Сельским жителям хорошо известен этот обычай: многоголосая собачья какофония, продолжающаяся довольно долго, всегда сопровождает появление в деревне или посёлке незваного хвостатого гостя. Чаще всего уже после такого вступления чужаки из той же неприкаянной бездомной братии, что и сама стая, не дожидаясь, когда в ход будут пущены более строгие аргументы, ретируются, поджав хвосты. Домашние собаки на помойки затёсываются редко, от сытости ведут себя миролюбиво и склонны снисходительно-спокойно отбывать восвояси. И то сказать - домашние дворовым не конкуренты, за ними почти всегда стоит грозный тыл в лице хозяев, а уж связываться с таким противником большинство дворняг и в мыслях не держат.
  
   Сегодняшняя гостья, судя по всему, принадлежала именно к хозяйским выкормышам. Гладкие и всё ещё лоснящиеся бока, как и округлость форм прямо-таки трубили о таком благополучии, которое никому из четвёрки и не снилось. Правда, хотя под атласом короткой шерсти недвусмысленно проглядывали железные мышцы, и каждый из двортерьеров уступал пришелице размерами, глаза собаки выдавали не то тоску, не то болезнь. Вожаки стаи рассудили, что не в её интересах упираться и конфликтовать. Неясно было только, где хозяева нежданной гостьи, и когда прибудут на подмогу своей диванной цаце.
   Если бы на месте Кристы оказался самец, предупредительную партию взялся бы вести один из кобелей. Можно не сомневаться - она была бы куда более грозной и выразительной, чем суматошное выступление его подружки. А разборки с сучками пусть сучки и ведут. Тем более, что явно было видно: Криста не слишком-то стремится к обострению ситуации. Хотя она по крови принадлежала к собакам, бесчисленным поколениям которых усердно прививали рефлексы драчунов, особой природной злости в ней не было. Да и сражаться с целой стаей она явно считала не самой выгодной перспективой - собаки улиц готовы стоять за свои владения не на жизнь, а насмерть, поскольку обжитая ими тёплая парадная и облюбованные мусорные баки являются единственным обеспечением недолгого и тяжелого существования.
   Пока местная свора приматривалась к Кристе, та вспомнила про маленькую Жульку, которая в случае чего... Словом, корсиканка не спеша направилась было в сторону своих утонувших в ночи сараев, не проявляя ни агрессии, ни непочтения к аборигенам. Казалось, инцидент был исчерпан.
   Однако жёлтобрюхая так не считала. Пришлая девица вызвала в ней неожиданно сильное раздражение. Причиной тому явилось выказанное расположение к залётке обеих кобелей. К самой жёлтобрюхой они относились откровенно по-хамски: отгоняли от коллективной добычи, рявкали по любому поводу, невзирая на то, что она уже дважды по их милости становилась мамашей. Из-за такого незаслуженного пренебрежения собачонка вынуждена была держаться от остальных поодаль и трусливо терпеть свое униженное положение. Но если на штатной товарке выместить свою обиду она не смела, то с какой стати спускать наглость вот этой чужой серой нахалке?
   ...Бедная жёлтобрюхая - последний болезненный щенок в помёте её слабенькой помойной мамки! Откуда было взяться в её никчемном тщедушном теле хорошему характеру и приличным манерам?! Даже такие же ничейные собаки, угадывая за её постоянным беспокойством и нервозностью признаки физического и психического нездоровья, инстинктивно сторонились "дефективной".
   И не зря, потому что сейчас её неуравновешенность прокладывала путь к общей большой беде. Не в меру разошедшаяся сучонка бросилась вдогонку за удаляющейся Кристой. Подскочив ей почти под самую морду, жёлтобрюхая завизжала уж совсем невменяемо и попыталась ухватить корсиканку за свисающую брылю щеки. Поддавшись порыву погони, вслед за жёлтобрюхой ринулась и остальная троица.
   Подробности последовавшего за этим эпизода Криста вспоминала смутно. Укус жёлтобрюхой особой боли не вызвал - щеки у собак не самое болезненное место, а у потомков молоссов и подавно. Хуже было другое. Криста вдруг ощутила небывало острый прилив ярости и боевого азарта, совладать с которыми уже не могла и не хотела. Собакой полностью поддалась какой-то первобытной неуправляемой страсти к крушению и уничтожению нападавшего врага, которую к тому же подстегивал страх за маленькую беззащитную Жульку. Эта страсть одномоментно преобразила спокойного увальня в живую пружину. Короткий бой Криста провела стремительно и жестоко. Жёлтобрюхая успокоилась первая с разорванным горлом. Чёрному хватило для капитуляции выдранного куска бока. Вторая дамочка, получив глубокий укус на спине, уползала с жалобным тоскливым воем. Криста торпедой неслась на главную фигуру четвёрки - обладателя коральки...
   ... Основателем молниеносно размётанной стаи являлся бывший домашний кобель Робин. Его совсем малышом взяли в семью с тем, чтобы сделать сторожем при любимом дедушкином сарае. Во времена печей сараи были необходимым элементом обихода жителей здешних кирпичных многохаток: в них хранили дрова. Но когда печи заменило паровое отопление от той самой негостеприимной по отношению к Кристе котельной, реальная надобность в дровниках отпала. Владельцы в лучшем случае продолжали хранить в скособочившихся клетушках всякий хлам, который лень было тащить на свалку, а чаще эти рудименты социализма стояли пустыми, всё больше разваливаясь.
   Другое дело сарай дедушки Витьки. Постоянно подлатываемый, бывший дровник находился во вполне приличном состоянии, поскольку служил в лесхозе не просто сараем, а своего рода местным клубом. В день пенсии, по праздникам или по иным существенным поводам в "клуб" из соседних домов, из военного городка и даже коттеджного поселка подтягивались нескончаемые Витькины сослуживцы, знакомые, знакомые знакомых и т.д. Гульба (не без известных возлияний - а как же!) продолжалась по нескольку дней. Но так как пьянствовала компания не на глазах стражей порядка и вдали от домочадцев, то существованию Витькиного сарая никто особо не препятствовал. Да и много ли в глуши других развлечений для мужичков, почти проживших жизнь?
   Причиной же такого людского притяжения служили неисчислимые жбаны и бутыли, постоянно наполняемые выгнанным здесь же первачом. Они же были объектом печали и повышенного внимания самого Витьки. Сарай требовал постоянного догляда, так как на скрываемое в нём добро уже не раз покушались злоумышленники из гастарбайтеров, наводнивших стройки окрестных загородных резиденций. Вот Витька и поставил рядом с "клубом" здоровенную будку для хвостатого сторожа. Точнее, сторожей, поскольку таковых в будке перебывало достаточно. Собак он выбирал крупных и злобных, но долго они не держались - то сбегали с концом, то обнаруживались застреленными или отравленными. Последний кабысдох тоже быстро скоротал свой и без того куцый век. Вот Витька в очередной раз и припёр в дом нового жильца, пушистого побочного сына соседской овчарки. Безжалостно оторванный от матери, маленький Робин, как и положено, в первую ночь задал дома такой концерт, что сноха приказала Витьке убираться вместе с кобелем на все четыре стороны. Витька унес плачущего малыша в сарай, сделал там логово, а поутру привязал двухмесячного щенка к будке здоровенной якорной цепью. Малец как взвыл от этакой тяжести и нанесённой обиды, так, не переставая, и голосил на весь лесхоз денно и нощно. Пронзительные щенячьи визги сутки напролет нещадно лезли в уши и отравляли жизнь всему населению, пока сосед по подъезду не отвел Витьку в сторонку и не шепнул на ушко:
   - Угомони псину, а не то сами его угомоним. Не веришь?
   Витька более чем верил. Поэтому быстренько отцепил Робина и спрятал цепь подальше - зачем из-за пустяков портить отношения с соседями?
   И стал пёс расти вольным весёлым шелапутом. Характером он вышел общительный и ласковый, за что и стал любимцем всех жителей лесхоза. В миску, обретающуюся возле будки, детишки и старушки то и дело выкладывали всяческие аппетитные объедки, так что Витька был почти избавлен от обязанности кормить свою собаку. А учить Робина уму-разуму никогда и не собирался. Кака-така дрессура для цепного зверя? Предоставленный сам себе, Робин мог шляться по задворкам и закоулкам сколько душе угодно - дед легко мирился с его постоянными отлучками. Казалось, с мечтой о хорошо укреплённой пивнушке было окончательно покончено. Но, как ни удивительно, этакий блуждающий стражник службу свою все-таки служил. Собака строго считала будку у сарая местом своего постоянного пребывания и предметом охранения. А потому регулярно наведывалась в уголок своего рано закончившегося детства. Ввиду этого пакостники больше не решались покушаться на склад табуретовки, рискуя быть прихваченными на месте преступления внезапно появляющимся рослым кобелём.
   К двум годам любимец публики стал признанным вожаком маленькой стаи. Образовался этот собачий союз на вполне корыстной основе. Сначала к будке Робина прибилась молоденькая голодающая сучонка. Её интересовал не столько достаточно завидный кавалер, сколько постоянное пропитание, обеспечиваемое возле будки многочисленными доброхотами. Потом появился Чёрный Барон, он же Грэй, он же Чёрт, он же обладатель других многочисленных кличек, которыми наделяли его жители лесхоза, и на которые он охотно откликался. Барон приполз к миске жестоко покалеченным на дороге проезжим большегрузом. Кормленный и оттого добродушный Робин не стал возражать против лохматого умного соседа. Поправившись, Барон сделался его верным спутником по собачьей вольнице и любовным приключениям. Два этих парня были главными фигурами на собачьих свадьбах, постоянно будоражащих лесхоз и городок. Во время одного из таких любовных похождений к кобелям привязалась дефективная жёлтобрюхая. Другие собаки тоже делали попытки затесаться в робиновскую семью, но безуспешно: больше в неё никого не принимали, даже регулярно появляющихся щенков при достижении возраста самостоятельности быстро спроваживали прочь. Четвёрка держалась компактно, при необходимости успешно отражая набеги непрошенных собак, и со временем сделалась хозяйкой положения не только в лесхозе, но и в городке; жила в самых тёплых местечках, особого горя не зная.
   Так было до встречи с Кристой. И вот теперь, разметав троих сотоварищей, на Робина надвигалось истинное исчадие ада, воплощённое в разъярённой серо-чёрной груде. Будь Робин чуть более искушен в собачьих боях, он повел бы себя совсем иначе. Интуиция подсказала бы ему, что бегство с поля такого боя не будет считаться для него позором, так как силы его и Кристы и сравнивать нельзя. Разве может противостоять специально обученной собаке-воину он, инфантильный дворовый пустобрех, хотя и приличных габаритов?! Но внутренний голос Робина не успел и охнуть, как в горло впились страшные окровавленные клыки. Даже на последний визг сил не хватило: в борьбе за себя и за своё потомство Криста неистово сомкнула на трахее железные челюсти. Любимец детей, бабушек и пьяньчужек замертво упал под натиском пришлой бестии.
   Из знаменитой четвёрки в живых остался только Барон, остальных растерзанных собак нашли поутру ошарашенные жители, потянувшиеся на контейнерную с кульками мусора. Таких картин здесь до сих пор не видывали. Собачья бойня вызвала у населения нешуточный страх. Собачники прекратили выгуливать псов возле лесхоза, детям тоже поменяли место для прогулок. Даже местное начальство во главе с вечно пьяненьким участковым пожаловало взглянуть "на этот кошмар", чтобы убедиться в непонятно-пугающей природе инцидента. О наводящем ужас побоище заговорили на всех углах. Кое-кто шёпотком даже начал разносить молву о собственной - лесхозовской - разновидности собаки Баскервилей. Появление неизвестного монстра, быстро и бесшумно расправившегося с четырьмя собаками (звуков схватки не зафиксировал никто из жителей близлежащих домов), надолго стало главной темой пересудов. Дед Витька загоревал. Хоть и следил он за Робином из рук вон плохо, от потери пса пришёл сначала в заливаемое спиртным уныние, а затем в нешуточную ярость, и преисполнился мщением. Даже вспомнил о старом ружьишке, с которым баловался когда-то по окрестным лесам, достал его из сарая и надраил. Витькин сын, видя эти воинственные приготовления, от греха подальше забрал ружье у старого гуляки, пообещав, что "сам разберётся с этим паршивым Баскервилем". Страшное неведомое существо вызвало нарастающую волну слухов и ненависти. Ничего не ведала только Криста, главный ньюсмейкер лесхоза и городка, навлекая тем не менее на свою голову новые печали.
  

Глава 8

До владельцев Кристы доходят слухи о собаке-привидении, и заводчик строит на этом опасные планы

   Собаки у нас водились всегда, но в твоём случае - должен извиниться! - я взял четвероногого друга не просто "для души", а в сугубо меркантильных интересах. Квартире потребовался охранник. Пришла нужда спасаться от самого страшного врага нынешнего несовершенного социума - наркомании. Вернее, от вполне конкретного наркомана, который на беду образовался по соседству. Родилось и выросло это исчадие как-то незаметно в нашем же подъезде, в сверхобеспеченной семье милицейской шишки и королевы прилавка. У родителей денег и амбиций пруд пруди, а времени и умения всерьёз заняться воспитанием сына - дефицит. Вот и оформился испорченный родительскими возможностями и попустительством юный любитель зелья. С друзьями-малолетккми стал промышлять деньги на дозы сначала обиранием соучеников, а потом и воровством по соседским квартирам. Обнесли в числе прочих и нас, легко пробравшись в дом через смежные лоджии. Пришлось задуматься о действенных контр-мерах. Так и возникла мысль завести большого страшного зверя, который не пускал бы в дом чужих.
   И пошел я на базар покупать свой специфический товар. Когда ты стал моей собственностью, я весело накинул на твою шею щенячий поводок, позаимствованный у соседей-собачников, и, бросив небрежно "Ну что, пойдем?", потянул за него с полной уверенностью в твоем повиновении. Как бы не так! Ты будто прирос к земле своей толстенькой попкой. Ни протеста, ни звука - просто как сидел, так и сидел. Я, недопоняв, опять потянул. И опять ты ни с места. Я потянул так сильно, что попка поднялась. Но лапы и не думали двигаться. Ты каменно ехал на поводке по
   Огненные 87
   базарной пыли, упираясь в землю конечностями, а публика со смехом косилась на эдакий буксир. Тут-то я дотумкал, что подобным манером мы далеко с базара не уйдём. Пришлось взять твою десятикилограммовую тушку на руки и тащить на себе добрый километр до автобусной остановки. Так ты уже в первые минуты нашего знакомства проявил неожиданную твёрдость характера, что дало мне повод размечтаться о будущем яром стороже.
   Сторожем ты действительно стал отменным хотя бы потому, что с собачками твоего размера не то что жулики и воришки - законопослушные граждане предпочитали не входить в близкий контакт. А характер-то оказался хотя и настырный, но по-кошачьи мягкий и добрый.
  
   Коттеджный посёлок, который покинула Криста, унося в зубах новорожденную Жульку, находился от лесхоза на почтительном удалении. Да и бытие этих двух оазисов человеческой жизни стояло на крайне различных социальных и материальных ступенях, что практически исключало взаимопересечение их населения.
   Казалось бы, из лесхоза в посёлок вряд ли могла дойти весть о собачьем побоище. И всё же даже в этом уголке респектабельности, отгороженном от мира хибар непроницаемым занавесом проблем богатых и здоровых, узнали о душераздирающем эпизоде, хотя и со значительным опозданием. Слухи о новоявленном монстре, распространяясь от дома к дому, хотя и медленно, но все же ползи среди дачников, достигнув, наконец, и семейства бывших Кристиных хозяев.
   Поначалу папаша пропустил их мимо ушей - мало ли что от глупости и безделья бабы болтают. К тому же тема домовых, леших, водяных и прочих нелояльных людям духов постоянно муссировалась в кругу праздных и ищущих разнообразия и остроты ощущений дачников. И то сказать: удалённые от города места с изобилием лесов и болот будто окутывали древние тайны, влиянию которых поддавались даже не чересчур впечатлительные натуры.
   Но папаша, считавший себя закоренелым прагматиком и реалистом, не собирался брать в голову чепуху про каких-то болотных выползков. Во всяком случае, он в этом себя уверял. Чего-де местным маргиналам спьяну не привидится. Тем более, что кое-какой информацией об окрестном собачьем крупняке он располагал. Они с другом-заводчиком в поисках сбежавшей Кристы уже дважды делали по округе вылазки, увы, безрезультатные. Заезжали и в военный городок, и в лесхоз, спрашивали, не замечал ли кто беглую домашнюю суку. По объяснимым причинам таковой никто не наблюдал - как заметить животное, даже такое приметное, как Криста, когда оно к людскому жилью приближалось только в ночном осеннем сумраке? Даже после ошарашившего население избиения дворовых псов на вопрос о сбежавшей собаке отвечали отрицательно. И это понятно - никому и в голову не приходило связывать из ряда вон выходящую собачью драку с какой-то тривиальной потерей дорогой домашней любимицы. В общем, ни-ни, животное, интересующее богатых приезжих господ, видом здесь не видывали.
   Таким образом, лесхоз из зоны интересов преследователей Кристы был исключен.
   Но упорно расползавшиеся россказни, которые, как водится, день ото дня обрастали массой придуманных подробностей, снова вернули бывшего хозяина, а тем паче его товарища, к мыслям о беглянке.
   По словам тётеньки-поварихи, первой принёсшей в дом страшилку, выходило, что зверюга (или зверюги), разом загрызшая сразу троих не мелких псов, была каких-то неправдоподобно больших размеров и немереной силищи. А сложившиеся у местного населения представления о происшествии свидетельствовали о том, что кровожадное существо обитало где-то в тёмных чащобах и выходило на промысел лишь по темноте. И вообще в народе всё чаще дискутировали на тему, была то земная тварь, или выползающая из дальних болот нечисть в собачьем обличии?
   В сказки о воскресении в этих местах подобия собаки Баскервилей продвинутым господам, к которым безоговорочно относили себя наш отец семейства и прочие домочадцы, верить не полагалось. Но беда заключалась в том, что на деле все они в глубине души тяготели к предрассудкам - разумеется, не признаваясь в том ни себе, ни окружению. К примеру, в исключительности здешнего случая - показалось им - явно было что-то нечистое. Как так: драка у помойки налицо, растерзанные собаки есть, а вот следов их убийц - никаких? На песчаных поросших травой просёлках никаких следов не видно и звуков настораживающих ниоткуда не слышно, а вот на тебе...
   И все невольно насторожились.
   Наверное, появись жуткий римейк английской легенды в то время, когда Криста пребывала в доме, всё было бы воспринято совсем по-иному. Хозяева, эти сибариты, эти баловни современности, пожалуй, почли бы случившееся лишь за пикантный сюжетец, и с энтузиазмом принялись бы со смехом его транслировать везде и всюду (при этом, само собой, ограничившись в вечерних прогулках и приближении к "нечистым" болотам). Зачем печалиться хотя и о страшной, но, по большому-то счету, никак не касающейся семейство бойне? И глупо бояться каких бы то ни было лесных или болотных духов, если рядом огромное, сильное существо, способное учуять любого гостя, пусть даже пришедшего из другой реальности!
  
   Да, дружок, в чём-чём, а в последнем соображении эти любители животных не ошибались. С того времени, как в нашем доме получило постоянную прописку хвостатое население (лет тридцать, не менее, тому назад), я тоже свято поверил в способность собак чуять и видеть нечто такое, чего не дано воспринимать человеку. Я не раз наблюдал, как ты, и как другие мои питомцы имели, как мне кажется, контакт с обитателями иных миров.
   Один такой момент глубоко врезался в память. Как-то зайдя в комнату, я увидел сидящего в углу под столом тогдашнего нашего питомца, лохматого колли. Всем известна склонность колли к ласкам и облизкам. Этот субчик, размеров далеко не миниатюрных, к примеру, постоянно норовил залезть на коленки или хотя бы водрузить свою хитрющую мордень на плечо сидящим хозяевам. Он буквально не отлипал от нас, требуя беспрестанно теребить и гладить его роскошную шубу. А тут сидит как пришитый, даже к ногам не идет, и на мой призывный взгляд не реагирует. Глаза его очень внимательно разглядывают что-то, расположенное примерно на уровне моих колен. Я подумал было, что объект внимания расположен позади меня - какой-нибудь жучок-паучок, шевеление которого собака заметила с расстояния трех метров. Оглянулся - ни жучков, ни паучков, ни постороннего шевеления. Пёс тем временем в прежнем сосредоточении стал медленно поворачивать голову, как бы следя на том же околоколенном уровне за чьим-то движением. Объект его внимания, судя по направлению взгляда, неспешно закладывал плавную дугу по комнате. Я тоже приковано наблюдал немую сцену, длившуюся минуты две-три. Только кода привороживший собаку невидимка покинул, вероятно, комнату, колли поднял голову и заметил меня. В глазах его не было любопытства, страха или удивления, только безмерная отрешённость, от которой я почему-то невольно покрылся липким потом...
  
   Да, с Кристой можно было бы спать спокойно. Но она исчезла, как сквозь землю провалилась, а следом начали происходить страшноватые странности... Тут и самому неверующему в бесовские силы храбрецу впору поминать оборотней со злыми духами.
   И всё же, возможно, совесть бывших хозяев относительно пропавшей питомицы вполне могла бы успокоиться всей этой чертовщиной: в собаку, явно взбесившуюся, бес-де вселился, и весь сказ. Люди так склонны порой списывать собственную вину на обстоятельства непреодолимой силы вроде ирреальных событий или сил потустороннего мира.
   Для Кристы с Жулькой такая трактовка сплетен и россказней, окончательно ставящая точку на домашнем периоде их жизни, была бы, наверное, большой удачей: чего-чего, но привидение пропавшей "собачки" эта семейка разыскивать точно не стала бы. Как и задумываться о том, куда подевался умыкнутый ею новорожденный щенок. Понятное дело, пропал с голоду после дематериализации мамаши. Бедным животным только и нужно было, чтобы их оставили в покое.
   Увы, такая возможность опять отодвинулась от многострадальной корсиканки, так как в очередной раз ситуацию начал править человеческий прагматизм. На этот раз закоренелым материалистом почел себя приятель-заводчик - во всяком случае, в отношении истории о чудище болотном. Как прежде не поверил он в стихийность и немотивированность поведения Кристы при нападении на хозяина, так и теперь, прослушав полубред о ночном кровожадном привидении из лесхоза, в мистику не впал. Наоборот, заводчик прямо-таки утвердился в мысли, что "громадиной" и "зверюгой" была вернее всего та самая папашина беглянка, розыски которой шли уже больше месяца. Будучи, в отличие от своего друга, неплохим знатоком кане корсо, заводчик совсем не удивился, что представительница данной породы не побоялась вступить в схватку с несколькими псами. Что ей, потомку собак-гладиаторов, смело идущих на бой со львами и леопардами, какие-то жалкие дворняги!
  
   Тебе ли, дружище, не знать, что в крови бойцовских псов всегда дремлют древние начала отчаянных воинов! У таких собак, когда начинается настоящая битва, в ход идет всё имеющееся вооружение - и природой данное в виде инстинктов, и благоприобретённое в результате дрессуры. И как же порой подло используют этот могучий порыв люди! Одни только итальянские последыши древних римлян, исторически охочие до кровавых зрелищ, на протяжении столетий безжалостно истребляли кане корсо на азартных собачьих боях. И сегодня случается, что особо рьяные владельцы проверяют действенность своего живого оружия на несчастных дворнягах, от которых только клочья летят.
   А вообще-то по этическим законам кинологических клубов (в частности) и собаководства (в целом), не говоря уже о человеческой морали, беспорядочное притравливание выходит за рамки кодекса чести специалистов. Бойцовским собакам уж если и приведётся драться, то лишь на специальных боях.
   Что до кане корсо, то эти наследники древнейшей в Европе собачьей породы по своим природным качествам только в крайнем случае и лишь по команде хозяина нападают на противника - собаку, зверя, человека.
  
   И все же... Владельцам сокрушительного - и обоюдоострого! - инструмента смерти порой невтерпёж пустить его в ход, будь то мечи, ракеты или собаки. Наш хозяин, как помнится, тоже, случалось, науськивал милейшую Кристу на ничейных псов, и стоит ли удивляться, что она не побоялась принять вызов стаи.
   - Но ведь согласно этике, соблюдаемой в собачьих взаимоотношениях, всё должно было закончиться демонстрацией силы с обеих сторон - соображал про себя заводчик. - Порычали, холки ёршиком подняли, фальш-атаки отработали - и по домам. С такой собакой, как Криста, здравомыслящие сородичи, даже сбитые в стаю, вряд ли стали бы обострять контакт до откровенной стычки. И Криста не ввязалась бы в драку за здорово живешь. Но ввязалась же! И победила четвёрку сплочённых контролеров территории! Ай да гены, ай да наследственность!
   Тут бы владельцу клуба сделать паузу да крепко поразмыслить, какая всё же причина толкнула Кристу в драку. А, подумав хорошенько, понять, что так яростно защищать могла она не суверенитет территории, и даже не собственную шкуру. Так дерутся лишь за жизнь самых родных и дорогих существ - например, за свое дитя.
   Но заводчику, в общем-то неплохому знатоку собачьей психологии, как глаза кто отводил. Аж вспотев от прихлынувшей радости от мысли, что Криста вскоре может опять оказаться в его руках, он предпочел остановиться на умозаключении, которое больше всего грело его душу:
   - Этой собаке, видать, и впрямь цены нет, если она так смела и отчаянна даже в простой собачьей стычке. Во что бы то ни стало нужно отыскать её и вернуть в клуб. Совсем молоденькая (Кристе было немногим больше года), а уже по-взрослому очки набирает. Стало быть, можно её и в дело пускать.
   "Дело" было особого сорта. Заводчик имел в виду теневой бизнес. Несмотря на существующий запрет, некоторые деятели от кинологии - а заводчик Кристы был как раз из таких - кроме разведения пород поставляли животных в закрытые клубы, проводившие собачьи бои. Вот он и решил, что так проявившую себя псину "пускать" нужно не только на производство потомства - она годится для гораздо большего. И самое время опробовать корсиканку на опасном, но и неизмеримо более выгодном поприще: на собачьем ринге. В том, что былая собственность друга может озолотить его, заводчик уже не сомневался. Оставалось только найти это сокровище.
  

Глава 9

Бывший хозяин идёт облавой на Кристу

  
   Тебе явно повезло с хозяевами, дружок. Вернее повезло, что твои хозяева, то есть мы с дочкой, оказались заядлыми путешественниками. Когда-то я хаживал в спортивные туристские походы, пешком, на плотах и даже на велосипедах промеряя ширь, глубь и высь родной страны. Потом, когда сил и возможностей поубавилось, ограничился автовыездами в ближайшие окрестности. Твоё появление подпитало страсть к грибной охоте, да и просто к долгим прогулкам на природе, и мы с тобой стали неразлучными лесными спутниками. Это парное гуляние сделалось для нас особым любимым ритуалом, я даже начал всячески хитрить, лишь бы не брать в поездку никого, кроме тебя.
   Какое это наслаждение - оставив машину и спустив тебя с поводка, не спеша углубляться в прохладную чащу. В первые минуты обретённой свободы ты разминаешь застоявшиеся в тесноте квартиры мышцы - не разбирая дороги носишься в бешеном галопе. "Только бы шею не свернул и лап не переломал" - каждый раз в тревоге думаю я. Но, слава Богу, всё всегда, до последней нашей прогулки, заканчивалось благополучно .Минут через 20, высунув язык, ты, часто мокрый от росы или заныра в лесную корчагу, возвращался и, приступив к исполнению своей охранной функции, курсировал в радиусе десяти метров от меня.
   Забавно было наблюдать, как ты нёс службу при появлении окрест незнакомых. Учуяв чужаков, ты быстрой бесшумной рысью направлялся в их сторону, находил местечко метрах в десяти-двенадцати от них, где бы тебя заметили, и молчаливо останавливался, по-бычьи опустив свою большую голову. Не лаял, не ворчал, не подходил вплотную. Но этой набыченной позы было достаточно, чтобы до моего слуха вскоре стало доноситься: "Уберите-е-е собаку-у-у". Не было случая, чтобы ты вёл себя некорректно по отношению к людям, а все равно - "уберите-е-е!". Я подзывал тебя, ты взглядывал в глаза - действительно нет опасности? - и уже не обращал больше внимания на этих нейтрализованных прохожих. Я всегда был под твоею защитой.
   Сейчас, когда тебя нет, мои прогулки потеряли былую прелесть, в лес я выбираюсь всё реже и реже...
  
   Клуб папашиного друга основной легальный доход имел от продажи собак модных бойцовских пород. Но занимались там не только производством на свет востребованных в обществе щенков и торговлей ими. Этими отчаянными драчунами втихаря пополнялись ряды собак-гладиаторов, выставляемых на запрещённые бои с тотализаторами.
   Однако для боёв подбирались не только рафинированные бойцовские псы с родословными, но также и особи разных пород, преимущественно из списка бойцовских собак, была бы у тех повышенная агрессивность. Больше всего ценились те, что имели впечатляющий "послужной список" жестких боевых действий. Поэтому организаторы рингов внимательно отслеживали собак, замешанных в разных драках и нападениях вроде того, в котором участвовала Криста.
   Что до нашего друга-собачника, постоянно мечтающего о высоких барышах, так тот давно уже намеревался вывести на состязания особо результативных зверей. Ему и пришла в голову мысль возобновить участие в кровавых забавах итальянских сторожевых, бывших в древности лидерами среди собак-гладиаторов.
   Заниматься столь прославленной породой этот делец начал относительно недавно, Криста была щенком из первого помёта, полученного от его племенной пары, выращенной в итальянском питомнике и вывезенной в Россию за большие деньги.
   И вот, вот оно: собака, по всему, превзошла даже самые смелые его ожидания. Едва подросла - и дала сразу два превосходных эпизода атак.
   - Пришла, видно, пора "выводить в свет" кане корсо". Чем мы хуже итальяшек - рассуждал заводчик, лелея мечту о чемпионке по своим жестоким забавам.
   И он снова принялся за увещевания Кристиных хозяев, начав очередной этап промывки папашиных мозгов. Но если прежде главным мотивом для поисков беглянки он выдвигал коммерческую выгоду от производства элитного потомства, то теперь этот козырь не отвечал ни хозяйским, ни его собственным интересам.
   - Кому и для чего нужно держать в доме собаку, рвущую всех направо и налево, пусть даже от неё можно получать трижды золотой приплод?! - лилось теперь в уши и без того озверевшему папаше.
   - Пусть удравшая Криста получит своё за непослушание и твою развороченную конечность! - игралось на нереализованном чувстве мести.
   Но прежде собаководу пришлось долго убеждать пострадавшего от собачьих зубов друга в том, что в лесхозовской драке поработал никакой не потомок эфемерных "баскервилей", и даже не призрак неизвестно куда исчезнувшей Кристы, а она сама, чисто реальная папашина обидчица, достойная поимки и расправы. Креня раскачиваемую лодку на эту сторону, заводчик старался вытянуть укушенного на новые поиски. Что будет потом, и чем вся эта затея кончится, он предпочитал прежде срока не думать. Как-нибудь само образуется - была его единственная мысль относительно завершения операции.
   Пожёванная Кристой папашина рука ещё очень сильно давала о себе знать, поэтому раскачка возымела действие довольно быстро - едва лишь "наполеоновский инвалид" перестал бояться духов и уверовал в близкое присутствие своей обидчицы.
   И беспрестанная нудёжка заводчика, наконец, возымела действие. В очередной приезд на дачу друзья принялись снаряжаться в лесхоз добывать Кристу. Папаша, демонстрируя высокий накал воинственности, привёз из города карабин, такой же дорогой, представительный и для него лично бесполезный, как и бывшая его любимица.
   На вооружённый оборот дела клубный воротила не рассчитывал: Криста требовалась ему живая и здоровая. Увы, всё более свирепеющий экс-хозяин, как это часто бывает с мужиками в предвкушении игрушек с оружием, теперь совсем не годился для восприятия проповедей в пользу сохранения собачьей жизни. Чтобы хоть как-то влиять на ситуацию, пришлось и собаководу плестись с ним к лесхозу, поскуливая о том, что, может быть, не стоит так уж горячиться...
   Куда там!
   Заводчик понял, что свалял опасного дурака, и теперь Бога молил о том, чтобы собака не нашлась. Если дело выгорит, он потом сам незаметно приедет, разыщет корсиканку и увезёт её к себе. Пристроить Кристу в подпольные гладиаторы будет лишь делом времени.
   Сбыться богатым мечтам бедного китайца суждено не было. Когда они - гроза грозой, на навороченном джипе, в фирменной амуниции и при умопомрачительном карабине, будто американские охотники на бизонов - влетели в лесхоз, за шторками прижмуренных хибар народ взяла оторопь. Даже желающих прокрасться к магазину как ветром сдуло. Прождав около часа, истребители собак-призраков уцепили пробегавшего неподалеку пацаненка и принялись пытать его о кусачей бестии.
   - Ты тут здоровую собаку видал?
   - Которую?
   - Которую! Которая трех дворняг подрала!
   - "Баскервиля", что-ли? Не-а, не видал.
   - Может, знаешь, где она прячется?
   - Не-а, не знаю, она на болоте живет - дяденьки рассказывали.
   - На каком болоте?
   - Да кто ж её знает, на каком она болоте. Она ночью приходит и всех пугает.
   - Кого пугает?
   - Да всех, дяденьки рассказывали...
   - А болото показать можешь?
   От предложения прокатиться на болото, кишащее нечистью, мальчонка струсил не на шутку. Он заревел и отпросился домой позвать папку.
   На беду папкой его был тот самый сын треклятого деда Витьки, пообещавшего свести счёты с убийцей ихнего Робина. Сын лениво вылез, но когда взял в толк, кто и зачем нарушил мертвенность существования лесхоза, несказанно оживился и даже вызвался примкнуть к охотникам. Сбегав за подходящей одёжкой и надраенным ружьем, Витькин сын пристроился к компании и осанисто уселся на заднее сиденье джипа.
   Заводчик мысленно за голову хватался: этого подпитого общественника только и не доставало! Но делать нечего, приходилось придерживаться правил им самим же изобретённой игры.
   Наследник Витькиной обиды долго и в подробностях, придумываемых по ходу повествования, живописал перипетии боя, даже рассказал, что однажды полночью, тащась к дому с фуршета с возлияниями, он вроде видел на помойке светящуюся собачью тень. Но тогда он подумал, что это как раз "баскервиль" и есть, а в голову не взял, что это та самая сука, разыскиваемая "товарищами охотниками". В общем, новый член команды, подобно его сынишке, ничего определенного, кроме как "мужики говорили", утверждать не брался, и заводчик ухватился за эту неопределенность. Он начал склонять компанию к тому, чтобы временно приостановить экспедицию, произвести ночную разведку, и только окончательно убедившись, что найдена именно Криста, повторить заход с оружием, и т.д., и т.п...
   Само собой, в качестве ночного дозора собачник предложил себя, надеясь, что боевой пыл у этих пародий на охотников быстро иссякнет, а тем временем он сможет вернуть в лоно запретных человеческих страстей вожделенную корсиканку.
   Ленивый по натуре, укушенный почти было согласился. Его уже изрядно утомили и езда по кочковатым просёлкам, и непривычная неудобная амуниция, и вид этого захолустья. Но самый большой дискомфорт он испытывал от мысли, что нужно будет стрелять из карабина, который он сроду и в руках-то не держал. Купил так, для форсу...
   Витькин наследник тоже упираться не стал. Со своего заднего сиденья он успел заприметить в багажнике несколько явно не пустых бутылок, и крепко надеялся познакомиться с их содержимым. Но пока делал вид, что о дорогом баре гостя не подозревает, а, сморозив, что-де собака не волк, в лес не убежит, предложил "сбегать":
   - У бати моего знатная на весь лесхоз самогонка. Знакомство надо бы отметить, заодно и Робина помянуть, такого пса потеряли... По вашей, между прочим, в некотором роде, вине!
   Хотя с неожиданным обвинением бывший хозяин Кристы был категорически не согласен - он-то при чём, если беглой собаке местные кабысдохи дорогу перешли? - оборот с выпивкой ему вполне подошел. За самогонкой гонять не было велено, барским жестом он приказал достать из загашника свой н.з., запасенный в фирменном магазине. Там же нашлись твёрдокопченая колбаса и кусок форели в вакуумке.
   И пошли тосты, перемежающие коньяки с виски - чисто охотничий привал! Заводчик, вообще скорее трезвенник, нежели пьющий, к спиртному не притрагивался, предвидя, что тело друга придётся транспортировать до дома ему.
   Пока хозяин Кристы с Витькиным сынком накушивались из мельхиорового дорожного набора, надвинулись сумерки. В этих местах осенью темнота падает на землю камнем, и в конце октября в шесть часов вечера ложится настоящая ночь. С "охотой" пора было заканчивать, члены экспедиции вывалились из машины и принялись громко прощаться. Витькин сын вытянул из салона свое ружьишко и, помахивая им, уже в который раз уточнял детали будущей встречи. Напоследок он зачем-то поволок папашу посмотреть помойку, ставшую со времени собачьей драки местной достопримечательностью. Злющий заводчик поплёлся за ними, так как оставлять без пригляду лыко не вяжущих знакомцев было опасно. К тому же пусть и одним драненьким стволом, но всё-таки вооружённых.
   ...Матерясь на всё собачье племя разом, компания уже подходила к заваленным пакетами и кульками бакам, когда из зловонной темноты послышалось негромкое, но грозное ворчанье. Поначалу его услыхал лишь собаковод, у которого если бы на загривке росла шерсть, то обязательно поднялась бы дыбом. Обстановка была столь зловещей, что побасенки о местных "баскервилях" против его воли застучали в висках. Он явно не рассчитал, сколь сильным может быть воздействие на психику этакого места и невидимого присутствия непонятного ночного существа. Враз онемев, собачник попытался было что-то просигналить руками горланящим выпивохами, но они ничего не взяв в толк, продолжали ковылять навстречу дьяволу. Когда до мусорки оставалось не больше пяти метров, ворчанье превратилось в громогласный рык.
  
   Кане корсо никак нельзя отнести к числу пустолаек. Эти собаки не из брехливого десятка, голосок подают редко. Но уж если рыкнут - святых выноси. Все заводчики, занимающиеся корсиканцами, наслышаны об одном случае. В некоем европейском городке воры решили ограбить богатенький магазин. В доме, куда они забрались, на первом этаже размещалось торговое заведение, а на втором жили хозяева, к несчастью грабителей державшие собаку. Когда один из воришек забрался в дом, охраняемый кане корсо, пёс, находившийся на посту, на него не кинулся, а просто внушительно рыкнул. Несчастный гость незваный даже не успел разглядеть, что за страшное существо издаёт этакой рёв - рухнул и, услыхав эти запредельные звуки, скончался на месте от разрыва сердца. После этого печального эпизода за корсиканцами и в самом деле закрепилась прозвище "собаки баскервилей".
   Вскоре за предупреждающим сигналом из-за угла крайнего бака показался и принял пружинистую стойку собачий силуэт. Будто специально вышедшая из-за туч в этот момент луна освещала его сзади, создавая призрачный светлый абрис, а в темноте сверкали красные огни глаз. Явившееся в таком антураже существо казалось гораздо больше своих реальных габаритов и напоминало скорее воплотившегося демона, чем земное создание. Злобное рычанье дошло, наконец, до ушей охотников, а миг спустя они едва не сели на землю от представшего взору зрелища. Жуть, обостряемая хмелем, сковала движения и лишила их дара речи, они что-то невразумительное мычали, отодвигаясь от явившегося привидения.
   Этакая ночная картинка способна была свалить с ног не только хлебнувших лишку расслабленных людей, основательно "заряженных" мистикой, но даже трезвых атеистов, коим являлся наш заводчик. Это вам не разномастных тобиков на гладиаторское растерзание поставлять! Забыв о своей миссии хранителя тела друга, он с визгом бросился подальше от помойки. Папаша, кое-как приняв вертикальное положение, начал пятиться, махая перед собой руками. Эти беспорядочные телодвижения все больше ярили призрак. Привидение сосредоточило свое внимание на нём и явно готовилось к прыжку, подобравшись телом и сверкая в лунном свете клыками ощерившейся широченной пасти. На Витькиного сынка оно, казалось, внимания не обращало, от чего тому, впрочем, легче не было - со страху колотило, как при падучей. Наконец, громадная серая тень взметнулась в сторону обладателя джипа с карабином. Мало что соображая, инициатор похода по злачным местам сначала махал перед собой винтовкой, как мухобойкой, а потом с отчаянным воплем выскочил наперерез дьявольской тени и пальнул наугад в темноту...
  

Глава 10

Криста погибает, а у Жульки начинается новая жизнь

   Неужели нам придётся расстаться, оставить тебя, дружок, отдать чужим людям? Такой вопрос остро стоял передо мной в момент нашего переезда в другой город. Предстояло везти 65 кг твоего веса через полстраны. Нет, не бросим, потащим-таки с собой!
   Сначала хотели ехать поездом, но раздумали: немыслимо везти этакого телёнка в мизерном пространстве купе, почти без выгула, да и разрешение особое требовалось. Решили, коли столько мороки, лететь самолетом, хотя бы всё быстрее закончится. Купили на тебя специальный билет, запросили в порту вылета рейса место в багажном отделении, соорудили специальную будку-контейнер и даже сделали успокоительный укол, чтобы ты лучше перенёс полет. Формальности и подготовительные действия помогал вершить едва ли не весь мой родной город - благо друзей в нём осталось много. Наконец, сделали инъекцию, взвесили, затолкали тебя в будку и отправили в багаж. Всю дорогу мучились мыслью, как ты там?
   Прилетели. Получаем багаж, глядим - а у тебя в будке вся подстилка в клочья разодрана, лежишь ты недвижно и ни на что ухом не ведёшь, даже нас не замечаешь .Ни жив, ни мертв, одним словом. Я открыл дверку и позвал тихонько. Молчок. Я погромче тебя позвал... Как ты тут ожил, как в толпу получателей багажа ринулся, как начал прыгать и крутиться среди нас!. Визг, облизки, тёрки об коленки! Всё, дружок, приехали, начинаем новую жизнь.
   Вероятность того, что пьяный, да к тому же от страха потерявший контроль над собой человек, не целясь, попадёт из винтовки во взметнувшуюся в прыжке собаку, была ничтожной. Но ни трясущиеся руки, ни выкатывающиеся из орбит обезумевшие глаза не могли предотвратить последнего мига Кристы. Видно, Бог так рассудил, поскольку существование её и малышки день ото дня становилось всё более невыносимым. Молоко от недокорма и постоянного стресса иссякало, а после драки с местной собачнёй и вовсе пропало. На помойке ужасной еды хватало только-только самой Кристе, и всё же приходилось таскать что-нибудь в гараж у кочегарки, где от голода и страха поскуливала Жулька. Нужно было что-то придумывать, и Криста, наконец, рискнула взять Жульку с собой на ночной промысел. После победы над стаей аборигенов Криста была почти уверена, что с конкурентами у мусорных баков покончено. Кошки не в счет - хотя их в лесхозе водилось много, были они по преимуществу подвальными, зашуганными и боязливыми. На помойке, конечно, поъедались и они, но при виде собаки моментально ретировались и не мешали корсиканке кормиться чем Бог пошлет.
   Не докучали ей кошки и тогда, когда на кормёжку она явились вдвоем с дочкой. Жулька, которой едва исполнилось два месяца, хотя и была по щенячьим меркам рослой, но всё же пока слишком малой, чтобы залезть внутрь бака. Даже встав на задние лапки, щенушка не дотягивалась и до его края. Поэтому ей приходилось довольствоваться только теми крохами, что находилось в пакетах, разбросанных по земле вокруг баков.
   Но не зря же её мамаша принадлежала к породе собак, в веках снискавших славу животных, способных принимать осмысленные решения. И умница Криста изобрела-таки способ парного промысла! Она запрыгивала наверх бака и принималась зубами и лапами скидывать вниз пакеты и кульки, а Жулька, проворно разрывая сыплющееся на неё добро, находила поживу. Остающиеся внутри бака мешочки были добычей старшей собаки. Так или иначе, а масса съестного, приходящаяся на каждую из добытчиц, от такого способа охоты возрастала.
   Тяжело существование помойной живности! На её долю выпадает самая неподходящая, жёсткая и несвежая еда. Но есть в ужасном помоечном рационе и свои положительные стороны: от него собаки становятся более неприхотливыми и жизнестойкими. Так, в отличие от Кристы, с младенчества избалованной мясом, печёнкой и добротным сухокормом, малышка ничего кроме жалких костяных объедков не знала. И потому её желудок изначально был приспособлен к кускам с помойки. Лучше это было или хуже, но росла она в тех условиях, какие предоставила жизнь, и от нутряных болей, мучивших Кристу, покуда была избавлена. Конечно, щенячий недокорм в будущем неизбежно отразился бы на здоровье собаки, но теперь давал ей лучшую, чем у матери, адаптацию к тяжёлым условиям их жалкого существования.
   В тот роковой осенний вечер они обе копошились у наполненных отходами ящиков. Вокруг всё было спокойно, конвейер работал, и животины уже начинали ощущать первую приятную сытость, когда процесс трапезы был нарушен незваными гостями. Поначалу Криста унюхала запах спиртного. Она подумала было, что недалеко от мусорки куролесят припозднившиеся местные выпивохи, как нередко случалось в лесхозе.
   Запах алкоголя Криста выделяла среди прочих запахов моментально, эта душная гадость была собаке ненавистна еще с эпохи своей домашности, так как была связана с противным поведением хозяина. Наклюкавшись, папаша начинал заниматься мелким гнусным террором. Он больно трепал Кристу за уши, кричал на неё, заставляя выполнять непонятные команды. А когда она их не выполняла, так как не понимала, что от неё требуется - пинал животное. Если бы он просто бил её, она переносила бы всё безропотно - историей в её пород была заложена привычка терпеть боль. Но как представительнице такого гордого рода вынести оскорбительное обращение с собой? Она остро чувствовала незаслуженную обиду и затаивала на хозяина злобу. Чем дальше, тем это чувство росло всё больше, и всё глубже она старалась его прятать.
  
   Ох уж эти затаённые собачьи обиды! Но перед тобой, дружок, я чист - на твою долю обид приходилось совсем не много - в нашей семье очень уважали и любили тебя. Мы старались в прямом смысле слова относиться к тебе по-человечески, то есть так, как относятся к подрастающим ребятишкам - в меру строго, но с предельным почтением к твоей личности.
   А ведь часто бывает совсем по-другому. Люди даже представить себе не могут, как терзают они чистую душу своих меньших братьев. Собак обмануть невозможно - они всегда правильно угадывают, с добром или злом, снисходительностью или с презрением относятся к ним существа человеческого клана. Псы служат людям верой и правдой, но в ответ кроме плошки каши и косточки всегда ждут уважения, любви и доверия. А обманутые собачьи ожидания - вещь опасная, так как обязательно приходит момент, когда обиду сдерживать уже нет никакой возможности, она прорывается наружу и настаёт врем мщения. Вот и для Кристы уже наступил один такой момент, и она вцепилась в папашину руку, поднявшуюся на последнего её щенка, её Жульку.
  
   Учуявшая перегар Криста заняла хотя и оборонительную, но пока выжидательную позицию - авось пронесёт пьяньчужек мимо её столовой. Почти беззвучным свистом дав Жульке команду затаиться, она и сама превратилась в воплощение неподвижности. Так, окаменев и задерживая дыхание, стояла корсиканка в тени мерзостных баков, пока, кроме присутствия ненавистного винного духа, не осознала и другое, совершенно опрокидывающее обстоятельство. Криста вдруг с ужасом поняла, что один из троих нетрезвых людей, приближающихся к помойке, - её хозяин. Бывший хозяин, перешедший в своих издевательствах над ней черту собачьего терпения. Криста остро вспомнила страшный миг у ведра, и всё её существо вновь пронзила дикая неуправляемая злоба. Он, этот убийца, снова пришёл, чтобы лишить жизни её единственного оставшегося в живых ребёнка, уничтожить маленький пушистый комочек, инстинктивно притаившийся здесь, рядом! И так же, как когда-то на даче, она, повинуясь материнскому инстинкту, решила защищать своё дитя всем существом со всей своей собачьей беззаветностью.
   И всё же полученное воспитание и благородные гены приспешников Александра Македонского не позволили ей безоглядно кинуться в атаку, не предупреждая врага. Сначала она негромко, но очень отчётливо и грозно рыкнула - авось уберутся гости незваные подобру-поздорову. Но те на предупреждающий сигнал не отреагировали и продолжали, вихляясь, двигаться в сторону её укрытия. Значит, всё идет к тому, как она и рассудила: они пришли за её щенком. Значит, снова схватка!?.
   Тут-то огромная собака в голос зарычала и вышла навстречу своему врагу, бывшему когда-то самым главным человеком в её жизни. Хозяин, шедший вместе с каким-то плюгавеньким дядькой, притормозил, а потом совсем уж невразумительно начал размахивать руками. Криста не понимала, что означает это мельтешенье, но чутье ей подсказывало, что хозяин опасен, и нужно защищаться в нападении. Она уже взмывала в прыжке, чтобы вцепиться в эти пляшущие руки, как в грудь ударило острым, ночь сделалась ослепительной, и ...
   ...Что может чувствовать крохотное существо десяти недель от роду в непроглядности осеннего вечера, когда его сначала оглушает незнакомо-свирепый мамин рык, потом раздаются какие-то враждебные визгливые звуки, гром, какой слышен во время грозы, и, наконец, все мертвенно стихает? Жулька, вместе с Кристой явившаяся на этот злополучный ужин, в первые минуты тишины в силу своего малолетства испытывала лишь опасливое и недоуменное любопытство: что же там такое произошло? Но с момента прекращения ужасной какофонии прошло достаточно времени, а всё не слышно было ни тихого знакомого посвистывания, которым родительница отдавала команды, ни пофыркивания, с которым та обследовала ящики. Вообще никаких звуков не доносилось с той стороны, куда ушла Криста, дав знак детёнышу затаиться и замолкнуть. Только затихали удаляющиеся вопли существ, недавно здесь присутствовавших.
   Однако очень скоро естественное любопытство начало сменяться тревогой. Обострённым своим щенячьим нюхом Жулька ощущала близкое присутствие мамки, но что-то в этой картине запахов становилось не так, делаясь всё более непонятным и пугающим. За считанные недели своего пребывания на белом свете Жулька успела научиться от матери многим премудростям. Каждый раз, оставляя подрастающую собачушку одну в логове, Криста особыми движениями и тихим ласковым посвистом объясняла ей: сиди смирно, не привлекай чужих, не выходи наружу, я скоро вернусь. И непоседливая Жулька терпеливо затаивалась, не выходила и не привлекала. Потому что весь мир за исключением их темного логова и родного бока, набухшего молочком, казался ей хотя и манящим, но одновременно чужим и неведомым.
   Зачем нужно остерегаться всех, кроме мамки, Жулька поняла еще "в пелёнках", когда в их нору чуть было не заползло шуршащее змеистое чудище. Позже мамка издали показала ей этого опасного врага и наказала всегда сторониться чешуйчатую смерть.
   Когда Жулька только-только начала выходить на белый свет, ей был преподан урок общения с другими врагами - воздушными. В тот раз она, переполненная свежими впечатлениями от раскрывавшейся вселенной, как-то не обратила внимания на верхние сферы. Между тем в небе началась суматоха, какая всегда бывает при появлении потенциальной добычи. Большое разросшееся к осени воронье семейство принялось кружиться над мамашей со щенком. Громко крича и снижаясь к самой земле, серо-чёрные пикировщики нагнетали ажиотаж в расчёте, что их мельканье отвлечёт мамку и заставит её отойти от маленькой. И тогда достаточно будет одного удара мощного железного клюва в нежное щенячье темечко, и обмякшая тушка взмоет в воздух, оказавшись в крепких цепких когтях. Много кошачьего, собачьего, крысиного, утино-куриного и беличьего молодняка находит свой конец в лапах вороньих стай, вольготно плодящихся возле плохо убираемых бытовых отходов.
   Возможно, что Жульку постигла бы такая же участь. Возможно, если бы её молодой неопытной мамашей была собака другой породы. Но в Кристе, едва почуявшей приближение схватки, как будто запустилась особая программа, заложенная многими поколениями лучших собачьих воинов. Следуя этой программе, она инстинктивно превратилась в пружинного робота, молниеносно выполняющего неизвестно кем отдаваемые приказы. И первый сигнал, легший на подсознание, потребовал: прикрой дитя. Подчиняясь этому внутреннему приказу, исполнение которого люди называют безусловным рефлексом, Криста буквально подмяла по себя недоуменно крутящую лобастой головенкой Жульку и, огрызаясь на наглеющих ворон, начала пятиться к своей норе. Вороны ярились всё больше. Понимая, что собака связана щенком, проносились почти перед самой её мордой, нацеливаясь в глаза своими страшными клювами. Кинется сучонка отбиваться, испугавшись, что её поранят - рассуждали на свой манер вороны - кутёнка обязательно из-под брюха выпустит. Того только и надо прожорливым убийцам, будет пир для всей стаи. Но к их неудовольствию, Криста щенка осторожно и тщательно прикрывала, а на вороньи происки щелкала клыками, заставляя атакующих держаться на расстоянии от своих клыков. Так и допятились до дома. Маленькая, сообразив детским умишком, что эти пикирующие чудища опаснее змеиных будут, быстренько юркнула под спасительный сарай и затаилась, не дожидаясь мамкиных наставлений. А та, сбросив свой спасённый драгоценный груз, принялась с исступлением выполнять вторую часть программы, заданную на уничтожение. Старые вороны тут же поднялись вверх и больше не опускались, каркая отбой и тревожно отзывая молодняк. Они-то повидали на своем веку, чем порой кончается дело, когда собака начинает охотиться на ворон. Увы, молодые птицы такого опыта пока не имели и продолжали наглеть перед Кристиной мордой, жаждая схватки. И они её получили! Собака, разъярённая попыткой нападения на своё дитя, сама сделалась едва ли не птицей. Куда делась неуклюжесть, ещё несколько дней назад не давшая Кристе успеха в лесной охоте! Подпрыгивая в разбеге на метр от земли и разворачиваясь в прыжке отпущенной пружиной, она за секунды успела сразить двух раззяв, а еще двум повредила крылья так, что тем о небе пришлось забыть. Жалобно клекоча, обречённые воронята крутились по земле, пытаясь спастись от преследования той, которую ещё несколько минут назад они считали стопроцентной добычей.
   Атака была отбита. Стая, громко каркая, подалась на поиски более доброй охоты. Четыре тушки отъевшихся за лето ворон рядком лежали перед входом в логово, откуда ещё опасливо, но уже с большим любопытством выглядывала мордочка щенка. Криста снова и снова объясняла Жульке, как опасны эти когти и клювы, способные пробить не то что голову зазевавшимся малышам, а и рубероид на крыше, а сама исходила слюной в предвкушении долгожданного пира. Ведь свежего мяса Криста не ела уже несколько дней, да и вообще не наедалась вдоволь со времени бегства от хозяев.
   Жулька, собачка пока маленькая и предпочитающая любому мясу мамкино молочко, лакомство лишь чуть-чуть пригубила. Но инцидент научил её не только тому, что без нужды не следует ссориться с воронами, а тем более охотиться на них, особенно стайных, но и что небесных чудищ можно есть. Вкус, правда, паршивенький, но всё же ...
   С этого момента Криста стала строго следить, чтобы щенушка в дневное время всегда оставалась в норе. То ли проявлялись черты характера кане корсо, то ли суровый быт собачьего семейства быстро научил щенка борьбе за выживание, а только кроха её ненаглядная оказалась покладистой и послушной. Выходы в свет происходили только на излете дня. К счастью, осенние сумерки ложились всё раньше и раньше. Воронье больше не налетало, и вскоре подрастающая Жулька без боязни смогла ходить с матерью на ночной промысел.
   И вот чем всё закончилось!..
  
   Дружок, как и ты, все животные в отличие от людей наделены очень тонкой интуицией. Смертельную опасность, откуда бы она ни исходила, они чувствуют бессознательно. И подчиняются своему внутреннему зову. Многие люди жизнью обязаны собакам или кошкам, выбегающим из закрытых помещений во время землетрясений за несколько секунд до толчка. Хозяева - за ними, а за спиной уже рушатся стены, из которых провидение погнало братьев наших меньших. Внимательно наблюдая за четвероногими питомцами, практически каждый собачник или кошатник сталкивается с проявлениями этого феноменального чутья. И начинает верить, что этими существами напрямую управляет Бог. В отличие от людей, замороченных церковной мудростью и без конца сверяющихся, той ли дорогой, да той ли церковью указанной, они идут от рождения к смерти, животные повинуются высшей воле безусловно - так, как того и требует от людей Святое писание. Быть может, живи человечество, подобно животным, по Божескому зову, а не по церковному, мир Земли был бы совсем иным.
   Не потому ли, завидуя как раз этой безусловности, человек всем, кроме себя, живым существам, отказал в присутствии души, хотя буквально в первых словах Библии упомянуто, что в виде животных создал Бог не просто живые существа, а живые души.
   ...И вот теперь одна из этих по человеческим понятиям неодушевлённых тварей Божиих стояла посреди разрывающей сердце тишины на помойке мизерного поселения, и впору ей было бы начать молиться о спасении души, если бы собаки были устроены так, как люди. Наконец, оцепеневшая по мамкиной команде Жулька поняла, что ждать отбоя не от кого, и начала пробираться между ящиков и баков на освещённую луной сторону. Тут-то она и увидела бездыханное залитое кровью тело матери. Присутствие смерти, дыхание небытия, так явственно почудившееся ей, оказалось правдой. Жулька еще не поняла, жаль ей мамки или нет - невыносимая тоска по потерянному родному существу подкатит к осиротевшему кутёнку позже, - но интуицией ощутила небывалое вселенское одиночество. Взрослые собаки, потеряв любимого хозяина, нередко от такого вот убийственного одиночества перестают есть и пить, и очень быстро уходят за ним вслед. У малышей горе от потери близких компенсируется жаждой жизни, приходящей от Бога, и тем их спасающей. Но пока Жульку заполнял лишь страх перед вселенной, с которой она осталась один на один. Она села рядом с умершей Кристой, и, подняв мордочку к луне, тоненько и обреченно не то завыла, подлаивая, не то залаяла, подвывая и поскуливая.
   В домах лесхоза, конечно же, слышали выстрел, как до этого видели расфуфыренных господ в джипе, вертящих в руках навороченное оружие. Но покуда набравшийся Витькин сын, трясясь в своем углу от похмельного нервяка, не раззвонил об ужасах, случившихся на мусорке с ним и пришлыми, щенячий голосок никто не связывал с очередным явлением "баскервиля". Только у людей, неравнодушных к животным, эти стенания рождали сердечную боль и сострадание. В лесхозе такие были - немного, но все же, как и везде, они были. Первой душераздирающий плач явно маленького существа достал Тамару Ивановну, одиноко живущую пожилую женщину, переехавшую в лесхоз из города, которую здесь чаще называли тётей Томой.
   Тётя Тома походила по комнате, пошла на кухню поставить чайник, приготовила ужин коту и переделала другие разные дела в надежде, что громкое щенячье горе пройдет, и терзающий душу плач прекратится. Но малыш все скулил и скулил в ночи. "С голоду, наверное" - подумала тётя Тома и принялась собираться в спасательную экспедицию. У неё в холодильнике всегда были припасены кусочки для бездомных собак и кошек, которые щедро раздавались всем окрестным хвостатым. И сейчас, собрав кулёк косточек и налив в плошку вчерашней каши, тётя Тома побрела на жалобный вой.
   - Опять на мусорке не слава Богу - подумала она, вспомнив почему-то о недавней собачьей трагедии при участии некоего "баскервиля". Тамара Ивановна, как глубокий знаток собак, никаких привидений в голову не брала. Она была твёрдо уверена, что местная стая, которую она хорошо знала и с которой дружила, что-то не поделила с какой-то большой пришлой собакой. Но так как Кристы в лесхозе днём никто не видел, тетя Тома так и решила для себя, что с собаками расправился какой-то заезжий гастролёр.
   Каковы же были её ужас и печаль, когда, подойдя к мусорке, она почти сразу же наткнулась на распростёртую мертвую суку. Так вот в кого недавно тут стреляли! Приглядевшись, старушка разобрала, что застрелена была очень мощная и красивая девочка, причем кормящая мама - или недавно кормившая. Это была явно породистая собака, правда, Тамара Ивановна не бралась на вскидку определить её породу (ничего удивительного, во всей России к тому моменту насчитывалось не более трех тысяч кане корсо). Убить такую прекрасную и явно дорогую собаку кто попало не мог, тут определённо была какая-то история. "Завтра все прояснится" - решила спасительница, с горечью вглядываясь в останки благородного животного.
   При её приближении на мусорке наступила тишина, так как Жулька испугалась, замолчала и замерла. Решив, что писки сами собой закончились, Тамара Ивановна сходила домой, принесла мешок из-под сахара, не без труда затолкала в него прах Кристы и плотно завязала - чтобы такое красивое тело поутру не стало быстрой добычей хулиганистых мальчишек, птиц и крыс. Потом из последних сил взгромоздила его на край бака, перевалила внутрь и забросала валявшимися вокруг пакетами.
   И только когда уже собралась окончательно уходить, среди горы кульков обозначилось какое-то шевеление.
   - На крыс не похоже, эти придут, когда совсем тихо станет. Может, как раз плакса где-то тут притаилась - подумала тётя Тома. Недаром она хорошо знала собачьи повадки! Когда шевеление усилилось, старушка попробовала ласково звать "Куть-куть-куть"...
   Надорванное страхом и свалившимся несчастьем щенячье сердечко не выдержало, и собачонка с плачем пошла на зов. Бог не оставляет тех, кто так беззаветно ему доверяется...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"