- Посмотри вот сюда, - взял за плечи и развернул к зеркалу, - не закрывай глаза!
А она и не успела: очень резко отвернул от себя. Поэтому распахнутыми глазами цвета темного янтаря уткнулась в своё отражение - и себя не узнала. Конечно, это была всё та же она, худая и бледная, но, в то же время, не она, а кто-то очень счастливый и, от того, даже красивый.
- И почему ты не любишь на себя смотреть, ведь ты - свет и солнце, разве нет?
- Потому что, - выпуталась, смеясь, из рук и пошла в комнату, отдернула занавески с большого закатного окна, - потому что свет и солнце - там! - Сказала, показывая на яркие полосы на горизонте, но глядя на него.
А он смотрел на неё в солнечном свете, ничего не понимая, но тоже очень счастливый, и улыбался так, что у неё сводило душу.
Шла домой с работы. Сколько это было лет назад? Не важно. В другой жизни. Вернее, тащилась, еле переставляя ноги. Не то чтобы было плохо, просто всё достало: устала от рутины и скуки. Совсем не заметила, как доплелась до магазина. Наверное, надо купить что-то поесть. Надо - так надо. В магазине было прохладно, и она поёжилась. Надо бы поскорее, но не особо получилось. Что-то набрала. Вроде, немного, но пакет получился увесистый. По инерции расплатилась на кассе и вышла в теплый суп вечернего воздуха. Ни ветерка, очень хотелось пить. До дома оставалось метров пятьсот, но тащиться было вовсе нестерпимо, и она села на старую ребристую скамейку на заброшенной остановке. Пакет поставила рядом, достала из него бутылку минералки, открыла и быстро стала пить, проливая на себя, потому что теплая газировка от встряски полезла наружу. Краем глаза заметила сбоку, у кустов, какое-то движение. Оторвалась от бутылки и посмотрела туда, встретившись взглядом с грязно-белой кошкой. Нет, кошка не просто была грязной, но ещё и в коросте на морде и ушах, да и выражение морды было страшным, нет, вернее, кошка была совершенно, абсолютно не красивой. Забудьте про няшные мимимишные мордочки котяток в рекламах и на фоточках. Кошка была из дикой жизни, а, поэтому, ничего в ней няшного не было: смурная морда, тяжелый взгляд, блохи и короста. Шкура кое-где в серо-полосатых пятнах, но, в основном, очень грязно-белая.
Она вздохнула тяжело и полезла в пакет за сосиской для кошки, думая про себя, мол, извини, киса, дома старый пёс со сложным характером, вряд ли вы подружитесь. Вытащила упаковку с сосисками, разорвала и выдала одну сосиску кошке, предварительно почистив от полиэтилена.
Кошка сосиску взяла и положила возле себя.
А затем случилось нечто невероятное.
На глазах кошачья морда стала преображаться: куда-то исчезла короста с ушей, янтарные глаза округлились, черты стали мягкими, кажется, даже шерсть побелела, стала густой и блестящей. Теперь кошка сидела и смотрела на неё, словно сошедшая с глянцевой картинки, очень милая и красивая, и это была именно диванная кошечка, а не дикий зверь из подворотни.
"Схожу с ума," - подумала она, зажмурилась, потрясла головой и ущипнула себя за руку. Открыла глаза, рука болела, красивая кошка сидела напротив, возле сосиски, томно умывая розовый нос снежно-белой лапой.
- Прости, пожалуйста, - сказала кошке, протягивая ей ещё одну сосиску, - я правда не могу тебя взять домой.
Тотчас же кошка стала прежней: грязной и с неприветливым лицом. Схватила уже лежавшую подле неё сосиску и скрылась в кустах - словно её никогда и не было.
Она ещё раз потерла себе глаза, с недоумением посмотрела на сосиску в руке и засунула её обратно в упаковку. "Ага, всё-таки одной сосиски не хватает, значит, не всё примерещилось,"- и пошла домой.
Дома её встретил пёс, большой и старый, обнюхал руки: "Нельзя тебе сосиски, пойдём, покормлю твоей едой, а потом погуляем." - И пошла на кухню, по дороге бросив взгляд в зеркало в коридоре. Оттуда на неё исподлобья смотрела мрачно немолодая уже женщина с кругами под глазами и суровыми складками у худых губ. "Здравствуй, Ваше Смурнейшество," - поприветствовала себя, закладывая уже отросшие льняные волосы за уши.
Часы на руке завибрировали: пора было вставать. Она сладко потянулась, стараясь дышать про себя, и очень тихо выскользнула из кровати, чтобы не разбудить. На цыпочках прокралась в ванную, заперла дверь, включила воду, выдохнула и посмотрела на себя в зеркало: "Спасибо, няшноэ кисо, прости, нам пора валить в подворотню." Плеснула холодной водой в лицо и снова посмотрела на себя с тонкой, невесёлой улыбкой: Смурнейшество мрачно глядело на неё из зеркала.
Через полчаса он проснулся и пошарил рукой подле себя: "Опять ушла раньше, странная какая-то..." Однако, думал совсем не о её странности, а о том,.. и ещё, что, наверное, надо попросить её остаться, потом, когда-нибудь... Затем посмотрел на руку, которой всё ещё задумчиво водил по простыне. К руке приклеилась пара волосков, белых и коротких, как будто... кошачьи, что ли? Бред. Или у неё есть кошка? Пошел в ванную, посмотрел на себя с удовольствием, закрыл глаза, улыбнулся сногсшибательной улыбкой, опять припомнив, умылся и направился на кухню сварить себе кофе.
День начинался хорошо, хоть и обещал быть жарким.