Вопреки ожиданиям, декабрь в Москве выдался серым и промозглым, а в Питере царила новогодняя сказка: улицы укрылись пушистым снегом, по ночам было морозно, а днём - ясно и безветренно. Об этом Холли рассказала Люся - единственная ниточка, связывавшая её с Петербургом. Подруга каждый день звонила и зазывала в гости на праздники, но Холли отмахивалась: мол, опять навалилась гора работы. И работа действительно кипела, но не это было главной причиной, по которой Холли уже четвёртый год даже не думала добраться до Ленинградского вокзала.
В Москве шумела предновогодняя суета, все бегали по торговым центрами и втридорога скупали статуэтки жёлтых собак, и Холли тоже носилась вместе со всеми, но по работе. Вовсю шла подготовка к зимней Олимпиаде: спортсмены, тренеры, менеджеры, чиновники, поставщики спортивного оборудования, журналисты - вся эта братия целыми днями обрывала телефон, потому что надо было доставить, подписать, заменить, согласовать, поругаться, помириться, и всё это делала Холли, потому что она справлялась с этим как никто другой.
Было всего одиннадцать с чем-то утра, а она уже успела съездить к важному человеку, потом к фотографу, потом к маме юной бобслеистки - и теперь торопилась домой. Можно было заварить цейлонский чай (Люсин новогодний подарок, только вчера пришёл посылкой из Питера), добавить корицы, погрызть медовый коржик, посидеть полчаса и снова побежать вершить великие дела. И она так и сделала, метнулась домой, сняла удобные мягкие сапожки и пуховик, поставила чайник - и, направляясь в ванную, случайно задумалась о том, как было бы хорошо, если бы Дэн был дома. Он бы набил буфет пряниками и мятными леденцами, чтобы Холли нашла их и обрадовалась. К счастью, от воспоминаний её отвлёк телефонный звонок.
- Здравствуйте, Ирина Владимировна, - раздался мужской голос, - я из Федерации лыжных гонок...
Холли вернулась в прихожую, уселась на пуфик и принялась терпеливо слушать. Под рукой очень кстати оказалась ручка и чек из продуктового, можно было выводить незамысловатые геометрические узоры. Почти закрасив бумажку и решив очередной срочный вопрос, Холли наконец-то вымыла руки и заварила чай. Голова у неё гудела, но настроение было боевое. Ей нравилось тысячу раз на дню спасать мир, нравилось чувствовать себя нужной. И ей нравилось, что её тысячу раз на дню называют по имени-отчеству: это помогало ей не вспоминать о том, что когда-то самый нужный и любимый человек называл её Холли. Эх, если бы Дэн был рядом...
Но телефон снова заверещал. На этот раз звонила Люся. Холли пару секунд повертела телефон в руках, но не стала отвечать. Ей хотелось побыть наедине с собой, в который раз поуговаривать себя, что всё хорошо, сегодняшний день намного лучше, чем вчерашний, а завтра всё будет ещё лучше. С тех пор, как Дэна не стало, это стало её мантрой, и эту мантру она читала всегда, как только выпадало немного свободного времени.
Холли немного раздражала навязчивая Люсина забота, но ей было приятно, что кто-то из прошлой жизни ещё помнит о ней. Когда они с Дэном жили в Питере, Люся часто приходила к ним в гости с ворохом подарков и рассказами про общих знакомых. Дэн всегда ей радовался, угощал чаем и сладостями, а Холли сначала ревновала возлюбленного к своей коллеге, а потом поняла, что Дэн просто любит людей, и это каждый раз бесконечно её удивляло.
Холли людей как раз не очень любила. С детства ей нравилось оставаться одной, лишь бы не видеть вечно пьяного отца с мачехой, скандальных соседей и глупых девчонок, которые набивались ей в подружки. Потом она уехала учиться в Питер, и здесь ей стали встречаться совсем другие люди - интересные, добрые и открытые, но она никому не доверяла, пока не появился Дэн.
Прошло десять лет с тех пор, как они познакомились, и четыре года, как его не стало, а Холли так и не поняла, как так вышло, что этот человек стал исключением из всех правил. Они просто переписывались по учёбе, потом просто гуляли по городу, и она думала - забавный юноша. А спустя полгода где-то щёлкнул тумблер, и Холли поняла, что этот человек стал для неё всем.
Но тогда она была просто Ирой. Пока однажды они не пошли в кино на "Тёмного рыцаря", но все билеты оказались раскуплены, и кассирша предложила им посмотреть мелодраму "P. S. Я люблю тебя". Ире фильм не понравился, показался слишком слащавым. А вот Дэна растрогало, как главный герой заботится о любимой даже после собственной смерти, "посылая" ей письма. "А что, отличный фильм, - сказал Дэн в ответ на недоумённый Ирин взгляд. - А ты похожа на Холли, у тебя даже причёска такая же. Ну что, Холли, пойдём?"
Со временем Ира привыкла к своему новому имени и даже полюбила его. Но вот к чему она не могла привыкнуть - так это к тому, что Дэн каждый день творил маленькие чудеса. Она никак не могла понять, как он умудряется так быстро находить дома всякую мелочёвку, всегда одеваться по погоде, готовить и покупать только то, что ей нравилось. А однажды она забыла права, и он привёз их через двадцать минут, хотя Холли знала, что от дома до её работы ехать как минимум час.
Ещё Холли не понимала, почему человек с таким большим сердцем не стал врачом или волонтёром, а устроился работать в самую обыкновенную кофейню. Однажды она прямо спросила его об этом, а он улыбнулся и сказал:
- Даже не знаю, как объяснить. Думаю, когда-нибудь ты сама поймёшь.
Холли всегда злилась, когда он уходил от ответа, но знала, что пытаться его разговорить - бесполезно. И когда его не стало, Холли с ужасом обнаружила, что они так о многом и не поговорили, так и не посмеялись над уймой шуток, так и не обсудили десятки фильмов и книг. И ругала себя за то, что не сумела взять себя в руки тогда, в больнице.
- Я не хочу, чтобы было так! - кричала Холли, совершенно не стесняясь шмыгавших туда-сюда медсестёр. - Это несправедливо!
- Ты не знаешь, о чём говоришь, - с грустной улыбкой отвечал Дэн.
- Ты что?! - вопила Холли. - Всякие уроды живут себе спокойно, а ты...
- Холли, успокойся! Ты думаешь, что настал конец света, но это не так. Наш мир - это бесконечность.
- Не нужна мне твоя бесконечность!
Дэн выдержал ещё двадцать минут воплей и упрёков, а потом сдался.
- Ладно, Холли. Мы ещё увидимся. Но при одном условии.
Холли изумлённо посмотрела на Дэна, подумав, что он смеётся над ней.
- Мы увидимся, когда у тебя всё будет хорошо. Обещаю. Но только так.
После смерти Дэна Холли не ходила на работу, не отвечала на звонки и эсэмески. Она целыми днями слонялась по городу, вспоминая, как они гуляли вместе, а по вечерам писала письма, понимая, что никогда не получит на них ответа. Вскоре Холли стало нечем платить за съёмную квартиру, а когда денег оставалось совсем чуть-чуть, ей позвонили и предложили такую работу, о которой она не могла и мечтать.
В Москве Холли сразу понравилось. Бешеные гонки на улицах и в метро, тысячи срочных задач, плотный поток информации - то, от чего другие бы взвыли, делало жизнь Холли насыщенной и интересной. А ещё постоянная суета помогала не утонуть в воспоминаниях.
Холли допила чай и догрызла последний коржик, теперь пора было выходить. Она метнулась в комнату и подошла к письменному столу: в нижнем ящике хранились письма для Дэна, в верхнем - рабочие документы. Рука потянулась к нижней ручке, но Холли быстро исправилась, достала кипу бумаг, положила в сумку, сняла с вешалки верхнюю одежду и тут обнаружила, что потеряла ключи. Чёрт, только что были на месте! Холли бросила пуховик на коврик у двери и принялась искать связку, но ключи нигде не находились. В который раз зайдя на кухню, она на всякий случай заглянула под стол - и вдруг услышала знакомый голос.
- Здравствуй, Холли.
На столе стояли две чашки чая, в вазочке лежали леденцы, а за столом сидел Дэн - такой же, каким она его запомнила. Приглядевшись, Холли поняла, что он выглядит даже чуточку моложе, чем когда они познакомились.
- Извини, я тебя опять от дел отвлекаю, - продолжил он будничным тоном.
- Да ничего, - растерянно ответила Холли.
- Я ненадолго. Просто я обещал, помнишь?
Впоследствии Холли не раз пыталась вспомнить, о чём они говорили, но каждый раз воспоминания ускользали от неё. В памяти оставался только сам Дэн, горячий чай, мятные леденцы. Она так и не спросила его, как ему теперь живётся, так и не поблагодарила за визит, так и не передала ему письма. Холли помнила только, как через полчаса Дэн сказал, что ему пора, а потом пошёл к входной двери и протянул ей ключи, которые она забыла в замке.
- Я рад, что ты так здорово справляешься. Ты молодец. Только не надо постоянно убеждать себя, что всё замечательно, что сегодня лучше, чем вчера, вот это всё - не надо. У тебя и так всё хорошо. Не бойся себе в этом признаться, ладно? - Дэн посмотрел Холли в глаза, улыбнулся и продолжил: - Хотя, знаешь, чего это я тебя учу! Скоро сама всё поймёшь. - И, словно вспомнив, что Холли терпеть не может нравоучений, и желая побыстрее сменить тему, добавил: - Увидишь Люсю - передавай привет!
В тот день Холли вернулась домой за полночь, но уставшей себя не чувствовала. Наоборот, на душе было тихо и светло. Чашек на столе не оказалось, как и в вазочке -мятных леденцов. А на пуфике лежала исчерканная бумажка, и на ней в обрамлении чёрточек и загогулин был нарисован знак бесконечности.