По каким таким причинам моя кухня была особенной, я не в курсе. Собственно не сама даже кухня, она то была обычной советской кухней на которой едва можно развернуться, со старым холодильником, текущим краном и пожелтевшей раковиной. Я думаю, на территории моей кухни посчастливилось оказаться небольшой дырочке в пространстве, или в чем там еще. Просто явления, которые постоянно происходили на этом участке моей жилплощади, плохо объясняются другими причинами. Конечно, я не уточнял природу этого явления, со всякими физиками не советовался.
Суть в том, что на моей кухне постоянно кто-то был. Стоило зайти туда ночью попить водички, как я сразу же натыкался на кого-то. При этом никто не входил в дверь, и не влазил в окно - на шестой этаж не особо-то и влезешь.
Эти парни, что трутся у меня на кухне, очень часто бывают похожи на людей, хотя, по их собственным утверждениям, людьми совсем не являются. Да мне, собственно, все равно. Вообще они говорили мне, что они ангелы, и что я не должен их видеть. Ну раз не должен, пусть не лазят по чужим кухням и на глаза мне не показываются.
Здесь я, конечно, погорячился - без них жить скучнее.
Ангелы, вообще, не самое плохое. Я думал, что они будут агитировать меня ходить в церковь, соблюдать посты и всякое такое, но они ведут себя на редкость тихо. Я спрашивал у Уриэля и Михаила почему они меня не агитируют, а они ответили мне, что соблюдать или не соблюдать обряды - дело каждого. Иных, хоть у них руки от крестных знамений отсохнут, все равно в рай не возьмут. Я сказал тогда, что какие они, мол, ангелы, если за мою душу не борются. Михаил, а он у них большой начальник, вроде генерала, он сказал мне тогда, что я дурак, и что они не для этого поставлены. У остальных я спрашивать не стал - вдруг тоже обидятся.
Но с ангелами вообще не интересно. Им чужды все наши дела, они даже повеселиться отказываются. Они всегда заняты - ловят демонов, и не дают им выбираться с той стороны на мою кухню. Хотя некоторым демонам можно лазить, их не трогают. Как и ангелы, демоны бывают разные. Некоторые из них проходят мимо ангелов, а те даже не обращают на них внимания.
С демонами значительно интересней общаться, хотя конечно нужно держать ухо востро. Эти ребята могут обмануть, смухлевать и прочее из той оперы. Хотя их за это шпыняют. Их гоняет Самаил. Сначала я думал, что он тоже ангел, но он как-то сказал мне, что среди людей он больше известен под именем Сатана. Я сказал, что он врет, так как у него нет рогов, и вообще на черта он не похож. Он ничего мне не ответил, хотя наверное подумал что-то мерзкое. В отличие от Михаила, он физически может врать, а потому может позволить себе быть вежливым всегда.
Но несмотря на то, что он Сатана, он не трогает меня. И вообще, в отличие от прочих, он всегда не только вежлив, но и появляется в человеческом обличье, а не как столп света или голос из ниоткуда. Хотя конечно, я опасаюсь с ним пить - боюсь, что на пьяную голову он убедит меня заключить какую-нибудь выгодную сделку с моей душой.
Ангел Адин говорил мне, что Михаил запретил Самаилу меня трогать, раз уж я навязался на их шею.
Вообще между ангелами и демонами странные отношения. Я думал, что они воюют друг с другом или хотя бы строят гадости. Вопреки моим ожиданиям, они общаются друг с другом вежливо, конечно если ангелы не стараются пленить какого-нибудь беглого демона.
Но основной, конечно, малый, из тех что прилетают на мою кухню, тот который называет себя "каф-малах". Он говорит, что он блудный ангел, хотя на ангела совсем не похож, а сами ангелы считают его за демона. Демоны тоже не признают его за своего. А он и не расстраивается - он сам по себе. С ним приятно посидеть за бутылочкой, перекинуться в картишки. Он не злоупотребляет своими способностями, и дает выиграть и мне. Из всей шайки он больше всех похож на человека, он даже может материализоваться за пределами моей кухни. Вернее могут все, но он один не подчиняется правилам, которые это запрещают.
Он часто гостит у меня, и я называю его Федей. Я даже приглашал его в гости к моим друзьям. Мы выпили водки, а он даже не захмелел. Да, водка Федора не берет.
Такова жизнь на моей кухне. Собственно все эти потусторонние ребята меня не напрягают. Меня напрягают вполне земные люди, например, один старый седой дяденька, притворяющийся интеллигентом.
Когда этот старпер снова прислал мне письмо, я поделился только с Федором. Он сказал мне не расстраиваться. Я сказал, что как мне не расстраиваться, этот старый хрыч однажды уже подгадил мне, пришлось несколько месяцев расхлебывать.
Я был сильно расстроен в тот день когда получил письмо. Ночью даже не мог заснуть - лежал на диване и смотрел в потолок, по которому пробегали блики, отбрасываемые фарами проезжающих автомобилей. По карнизу стучал дождь. Несмотря на поздний час, я глаз не мог сомкнуть. У меня оставалась всего неделя. Через неделю мне предстоит встреча с этим страшным стариком. Всего неделя.
Надо бы заснуть, ведь завтра на работу. Если не засну, то буду завтра весь день ходить как сонная вобла.
Я встал. Иногда, если побродить немного по комнате, то можно все-таки поймать сон за хвост. Сам не знаю почему, я пошлепал босыми ногами прямо на кухню. Включив свет я обнаружил за столом маленького чертенка. Он сидел, жрал мою колбасу, извлеченную из холодильника, и воровато озирался.
- Ты что делаешь, морда твоя лысая? - спросил я. Мне не было жалко колбасы, тем более, что кое-кто из моих кухонных гостей доставит мне хоть вагон колбасы, если я попрошу, просто такое нахальство мне не нравилось.
Лицо чертенка приобрело просяще-напуганное выражение. Он скромно отодвинул от себя колбасу лапкой.
- Пожалуйста, я принесу тебе вагон колбасы, если ты не скажешь малахам.
"Малахами" мои кухнежители называли ангелов. Я пошлепал к холодильнику, чтоб взять пива.
- Вагон колбасы это, того - много. Палочку - заместо той, что ты сожрал. Тогда я молчу, так уж и быть.
Чертенок замигал большими глазами. Когда я, взяв пиво, хлопнул дверцей холодильника, он испуганно подскочил на месте.
- Пожалуйста, только не шуми! Малахи услышат!
- Они, если захотят, итак услышат. Бывай!
Я пошлепал назад в комнату. Я никогда не задумывался, что делают малахи с пойманными бесами. Может у этого чертенка оснований бояться даже побольше моего. Я сел на диван, не включая света, и стал пить пиво. Эх, ладно! Прорвемся!
Утром я готовил себе яичницу, когда появились трое. Двоих я не знал, третьим был сам Михаил.
- Добренького утречка, генерал. Яишенки не изволите? - обратился я к грозному ангелу. Он, однако, не стал сыпать любезностями, несмотря на мое предложение.
- Слушай, алкоголик. Где тот демон, что был здесь ночью?
- Я, гражданин начальник, не алкоголик! И попрошу меня на моей кухне не оскорблять!
Взгляд малаха недвусмысленно скользнул по батарее пустых бутылок у стены. Так как ангелы просто не умеют врать, то и Михаил всегда говорил то, что думал. Сейчас он думал, что я алкоголик и спорить с ним бесполезно.
- Где демон? - строго повторил он свой вопрос.
- Откуда мне знать? А вы, что его упустили?
Ангел сделал знак своим удаляться. Уходя, он бросил мне:
- Мы его поймаем в ближайшее время. Но с твоей помощью это было бы сделано еще быстрее.
Они исчезли, оставив меня со шкварчащей яичницей.
На будущее утро на мою кухню снова явился тот чертенок.
- Что, тебя так и не поймали?!
Он вздохнул.
- Не-е, не поймали. Теперь хорониться надо.
- Ясно.
Я никогда не вникал в тонкости тамошних отношений. Кто там от кого должен хорониться, меня мало интересовало.
Чертенок сверкнул глазами.
- Слышь, мужик, а давай накатим по одной.
Признаться, я не ожидал такого предложения. Я повернулся к чертенку и посмотрел в его чумазую физиономию.
- Ну мне на работу вообще идти...
- Да ладно тебе! Давай! У меня есть!
Он извлек из ниоткуда бутылку, и не чего-нибудь, а "Посольской".
- Мать, твою! - я сомневался. Нахальный бес призывно поболтал бутылкой. На работу конечно идти стоило... А черт с ней! Позвоню, скажу - заболел!
- Уговорил, чертяка! Наливай!
Он аккуратно налил в возникшие на столе стопки.
- За встречу! - провозгласил я. Мы чокнулись. Отличная водка! Пошла по жилам как тепло по батареям. На столе возникло несколько тарелок. Я подозрительно покосился на них:
- Это чего?
- Это белая кровяная колбаса с трюфелями, это куропатка под пармезаном, это цыпленок под испанским соусом и вот это - пол сотни устриц, - как ни в чем не бывало чертенок цапнул лапой устрицу и деловито стал высасывать ее из раковины.
- А это чё, груши? - я взял с многоэтажной посудины, напоминающей пирамиду, здоровенную золотистую грушу.
- Ага, сорта Амбрет.
Я откусил кусок груши, брызнувшей соком. Таких я никогда не ел. Просто медовая!
- Где ты их взял?
- У господина де Ла Кентини.
- У кого?! - я поперхнулся восхитительным фруктом.
- У господина де Ла Кентини - придворного садовника Людовика XIV.
- Гонишь!!!
- Зуб даю.
- Ну ты даешь! Наливай.
Он снова разлил.
- За твоего господина... ду... ля... Как его?
- Де Ла Кентини, - в третий раз повторил чертенок.
Прошло полчаса. Мы допили первую бутылку и начали вторую.
- Через неделю, даже меньше уже, мне снова надо идти к этому старому ослу! Представляешь! Он такая сволочь! Ты не представляешь! - я говорил опершись локтями о стол, а головой об руки. Чертенок сидел напротив и упрямо бормотал, жестикулируя лапой:
- Какой "старый осел"?! Вот мне теперь придется от малахов шариться. Вот это - геморрой! Настоящий геморрой!
- Подожди, - язык заплетался. Я встал и пошатываясь дошел до туалета. Вот дало-то! Всего лишь чуть больше полбутылки выпил, а пьян будто всю в одну харю. Спустив воду в бочке, я вышел и хотел повернуть на кухню, но в этот момент раздался звонок. Кто-то настойчиво звонил дверь.
- Подожди, - снова сказал я чертенку и повернул к двери. Сквозь мутный глазок решительно ничего видно не было.
- Кто там? - крикнул я.
- Открывай, мать твою! Участковый.
Я узнал его голос. Это и вправду был участковый Петросюк Андрей Валентинович.
- Сей момент открываю, Андрей Валентинович, - крикнул я через дверь и стал непослушными пальцами возиться с замком. Наконец дверь была отперта, и на пороге возник толстейших размеров усатый милиционер.
- Дай войти, - бесцеремонно потребовал он. Я отступил от двери пуская его.
- Входите, Андрей Валентинович.
Он вошел и пробежал взглядом по моему обшарпанному жилищу, по батарее пустых бутылок, стоящих в коридоре.
- Ты письмо получил?
Я расстроено кивнул.
- Смотри у меня! Я прослежу, чтоб все сделал!
Я уныло глядел в пол.
- Сделаю.
- Жалобы на тебя.
- Какие?! - я сделал возмущенный вид.
- По ночам шумишь. Дружки твои орут на разные голоса.
Я сделал недоуменное лицо.
- Врут, Андрей Валентинович, ей-богу врут.
- Разберемся. Сейчас почему не на работе?
- Так, заболел я.
Он устало улыбнулся, снял фуражку и потер розовую лысину.
- Заболел? С самого утра так взял, и заболел! Один заболевал, или с кем?
Я обиженно засопел.
- Почему один? Вон с... Эй, как тебя зовут?
Участковый кивнул с видом судьи, подписавшего смертный приговор, и пошел на кухню - разбираться. Я вертелся за его спиной, чтоб проскочить первым, однако, в связи с шириной его спины, этого у меня не получилось. Таким макаром мы и вошли на кухню - впереди милиционер, за ним я. И тут выяснилось, что чертенок слинял. Оставил на столе початую бутылку "Посольской", и всю эту снедь на тарелках.
- Та-а-ак, - протянул мент. - Посольская. Где взял?
Он схватил бутылку, налил себе стопку и разом проглотил, закусил белой кровяной колбасой с трюфелями. Подвинув ногой табурет он сел на него своим толстенным задом.
- Ты, чего, банк грабанул?
Я недоуменно смотрел на него. Он мерзко улыбался в усы.
- Деньги, на все это изобилие, откуда?
- Так, это не мое...
Участковый снова нахлобучил фуражку.
- Краденое?
- Андрей Валентинович! Чего сразу - краденое-то?!
Он молча, поглядывая мне в глаза, взял одну из тарелок - устрицами, и пересыпал ее содержимое в другую тарелку - к куропатке под пармезаном.
- Это чего? - он поднял тарелку перед моими глазами. Симпатичная такая была тарелка - вся в узорах, с голубыми фигурными краями и золотыми такими значками посередке, вроде как "пики", только с тремя хвостиками, а над ними корона. И еще написано что-то было не по-нашему.
- Тарелка, видать.
- Ты мне дурочку не включай, ладно? Ты ее где уволок? Из Эрмитажа что ли?
Вот подставил чертяка! Обязательно пожалуюсь кому-нибудь!
- Андрей Валентинович, я и в Эрмитаже-то никогда не был!
Он встал, прихватив грушу господина де Ла Кентини, и пошел к выходу.
- Смотри, я проверю, не проходят ли эти тарелочки по какому-нибудь делу. До встречи!
Он уже переступил порог моей квартиры, но вдруг обернулся.
- Ты где такие груши достал, в марте-то?
- У господина де Ла Кентини... - глупо сказал я правду.
- У кого?
- Господина де Ла Кентини - придворного садовника Людовика XIV.
Он приподнял фуражку и покрутил пальцем у виска. Я закрыл за ним дверь. Вот только этого мента мне сейчас не хватало для полного счастья.
Позже ко мне заглянул какой-то ангел и предупредил, что вечером будут гости: Михаил со свитой, Самаил с подручными и каф-малах Федор в качестве посредника.
Я по быстрому прибрался, помыл посуду, но выкинуть пустые бутылки не решился - если их сдать можно на машину заработать. Из корыстных соображений я отнес бутылки в комнату, туда куда ангелы и демоны не ходят.
Они появились около восьми. Все вместе материализовались, как будто уже встретились там - с той стороны. На моей кухне тесно бывает развернуться и одному, но когда появляются эти ребята мы свободно помещаемся все, а я уже и не удивляюсь.
Михаил прибыл в сопровождении троих парней состоящих как бы из голубоватого свечения. Самаил был, как всегда, в виде человека. Аккуратно зачесанные назад волосы, бородка с проседью, дорогой черный костюм. Его черти напоминали телохранителей банкира - мордовороты в костюмах, с галстуками. Федор сидел на табуретке, закинув ногу на ногу. Он был в старых синих джинсах и потянутом свитере.
Я достал из холодильника оставленные чертенком продукты и початую бутылку водки. Гости, правда не оценили моего радушия. Михаил заговорил первым:
- Господа, вы все знаете, что нас сюда привело. Один из адских подданных попытался свободно перемещаться по междумирью. Сегодня утром он снова был здесь.
- Я вижу следы его присутствия, - горделиво, с достоинством произнес Самаил. Как давеча участковый, он поднял красивую тарелку.
- Plus quaure, rаrolus odan?- прочел он на ней. - Видно беглец и впрямь оставил без обеда Короля-Солнце. Я узнаю его герб.
- Я требую выдать его нам. Место где он скрывается известно, однако применение силы там не желательно, так как повлечет разрушения, - генерал Михаил говорил как всегда официально.
Я посмотрел на Самаила. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака футляр с сигарой. Медленно, с достоинством, он извлек ее, откусил гельятинкой край и сунул сигару в рот. Один из его чертей тут же поднес ему зажженную зиппу. Самаил долго прикуривал, и наконец выпустил облачко дыма.
- Пересечение границ я не считаю преступлением, - ответил он. - Однако этот беглец должен быть строго наказан, так как помимо моей воли нарушил договор. Я выдам его вам.
- Какой договор? - встрял я. Оба начальника смерили меня презрительными взглядами, но ответом не удостоили. Ответил Федор:
- Раз господа не нуждаются в посреднике, я отвлекусь и объясню этому человеку суть договора, ведь это касается и его, - он повернулся ко мне. - Между этими почтенными малахами заключен договор о том, что дыра в междумирье, что находится на твоей кухне не должна использоваться для их борьбы. То есть, проникнув через нее в это мир, никто из них, либо их слуг не имеет права бороться за чью-либо душу. Тот чертенок, что был у тебя, появился через дыру, а после этого заставил тебя напиться и обмануть своего начальника. Это есть грехи, а следовательно - нарушение договора со стороны Самаила.
Малахи тем временем договорились о времени и месте передачи несчастного чертенка.
- Да, еще одно, - Самаил затянулся. Вроде он садился на табуретку, а теперь сидит в кресле. И мой старый стол совсем рядом с ним, а совсем ему не мешает. - Я, как сторона нарушившая договор, имею обязательство устранить последствия нарушения. Я вынужден буду забрать эти блюда и пищу и вернуть их владельцу - Людовику XIV Валуа. Так же в Книге Судеб будет сделана пометка, о том, что содеянное им вчера и сегодня, не будет зачитываться во время Страшного Суда. На этом, я думаю можно закончить нашу встречу.
- Э-э, господин Самаил, - снова встрял я, - а еще одно последствие имеется - ко мне сегодня участковый приходил, неприятности обещал. А вот если б я на работу ушел, а не с этим чертом пил...
- Понял. Завтра участковому станет не до тебя. Все.
Я почесал репу.
- Господа, погодите... Мне тут письмо пришло, от одного старика. Может, поможете мне отменить с ним встречу?
Самаил обернулся.
- Это нас не касается. В твои дела мы не можем вмешиваться. Попроси вон, каф-малаха - он любитель нарушать правила. Хотя здесь и он, наверное, умоет руки.
Все исчезли, просто растворились в воздухе, и на кухне снова стало тесно. Только Федор остался сидеть на табурете.
- Я погощу у тебя? Мне некуда пойти, а здесь нужно поприсутствовать недельку.
- Конечно, Федор! Даже не спрашивай! Чего тебя давно не было?
- Был в отлучке.
- Слушай, а ты можешь помочь мне на счет этого письма и встречи со стариком?
- Сожалею, но нет. Эти правила даже я не смею нарушать.
На следующий день я снова не пошел на работу. Мы с Федором сидели на кухне и ели яичницу со сковородки, когда в дверь позвонили.
- Кто там?
- Это твой приятель Вася.
- Ему можно открыть.
Васька ворвался в квартиру как ураган. Он был уже хорошо под мухой. Как всегда небрит, как всегда с опухшей рожей. Он влетел на кухню и пожал своей пятерней руки мне и Федору. Из кармана его старой куртки была извлечена бутылка "Столичной".
- Мужики, представляете, наш участковый чего учудил!
Мы переглянулись.
- Чего же он такого учудил? - мне стало интересно, почему же толстому усатому Андрею Валентиновичу станет сегодня не до меня.
- Он обосрался прямо во время обхода! Представляешь! У него ка-а-ак живот схватило! Он туда метнется, сюда метнется, а деваться некуда! Так до сортира и не добежал!
Федор прыснул в кулак.
Прошло еще два дня, наступил холодный дождливый вечер. Мы с Федором сидели на моем диване и смотрели футбол по ящику. Настроение было паршивым. Я попробовал поднять его беседой.
- Федь, а чё ангелы - святые?
Он посмотрел на меня.
- Да.
- А ты? Ты же ангел.
- Я - нет. Я же каф-малах.
- А это чё значит?
- Долго объяснить. Если просто, то - блудный ангел.
- Ё мое! Бывает же такое!
Мы помолчали.
- Федь, а вот говорят "Святой Сергий Радонежский", он чё - тоже ангел?
- Нет, он святой человек.
Федор почесал затылок.
- Федь, а почему святые люди никогда не появляются у меня на кухне?
- Потому что, то место куда ведет дыра с твоей кухни, - это место, где служат ангелы.
На самом деле мне было нисколько не интересно, что там по ту сторону моей кухни. Меня волновало другое - завтра мне нужно было идти к старику, идти с самого утра.
- Федь, завтра мне нужно идти к этому старперу.
- Да не волнуйся ты так!
Я затянулся купленной на последние деньги "Примой".
- Легко сказать "не волнуйся"! Он мне всю жизнь испортить может.
Федор хлебнул пива из банки.
- Так не ходи.
- Как "не ходи"?
- Да просто, не ходи и все.
Я задумался. А правда, что будет если не пойти? Я ведь не разу не пробовал не отозваться на письмо. Стоит наверное рискнуть. Решено.
Пришло утро. Мне было спокойно и хорошо. Я проснулся около половины одиннадцатого. Уже полчаса, как я должен был быть у старика. Все было замечательно. Я закурил, открыл банку пива.
- Федь, ты где?
Федору спать было не нужно, а потому ночью он ходил куда-то через кухню. Вернулся ли он?
- Федор?
- Здесь я. Летал за завтраком. Надоела, знаешь ли, твоя яичница.
Я встал с дивана, натянул треники и пошел на кухню. Федор колдовал над какой-то огромной рыбиной, занимавшей весь мой старый стол.
- Сейчас я ее приготовлю.
- Я могу тебе помочь?
Он отрицательно покачал головой.
- Как твой старикан?
- Зашибись. Но я чего-то начал волноваться.
- Не парься, - Федор орудовал ножом, потроша монстра.
- Как "не парься". Если он добьется своего, я не смогу вас всех видеть несколько месяцев. И это в лучшем случае! Понимаешь, физически не смогу. В прошлый раз три месяца не мог!
- Все будет хорошо... - он хотел продолжить фразу, но его перебил звонок. Назойливый звонок в дверь.
- Кто там?
Они сидели напротив меня: старик и двое его мордоворотов. Я сидел на табуретке, а они на моем старом диване. Старый профессор смотрел на меня сквозь свои толстые очки.
- И почему ты решил не приходить ко мне?
Я молчал.
- Нехорошо. Мы заберем тебя.
- Почему же твои кухонные друзья тебе не помогут? - один из подручных явно глумился.
- Они не могут вмешиваться в наши дела.
Трое переглянулись. Подручные хохотнули. Я поднял глаза:
- Можно я хоть попрощаюсь?
- Ладно попрощайся.
Я побрел на кухню. Сзади слышались их слова.
- Не сбежит?
- Куда ему бежать?
Кто-то из мордоворотов засмеялся:
- Приготовь рубашку, надо его спеленать, на всякий пожарный. Вдруг поведет себя неадекватно!
- Ничего галоперидолом подколят, и все в порядке будет.
- Ладно ребята, хватит, - раздался голос профессора. - Он болен, а мы должны ему помочь. Мы все же врачи, хотя и психиаторы.