Ровно в 15.30 они подбежали к проходной, скорым шагом прошли через нее и оказались на улице. После этого можно было не спешить. Именно в 15.30 у них заканчивался рабочий день - минутой раньше их бы и не выпустили, но никто не имел права задерживать их на работе хоть на минуту дольше. Это тот еще был протест назло начальству, назло зажиревшему профсоюзу, назло охраннику, каждый раз сверявшему время ухода, отштампованное в пропуске с циферблатом часов.
Они все-таки были настоящим рабочим классом с присущим ему бунтарством в крови. И один и другой были потомственными рабочими. Их отцы, деды, да, может, даже и прадеды - кто же их помнит - не могли в душе смириться ни с какой властью, а стоило заложить за воротник - так и на деле. Сколько было раньше хороших правильных слов по этому поводу, куда они все теперь подевались? Пролетариат, гегемон, авангард трудящихся... Да вот тут еще одно откуда-то вклинилось:
- Слушай, вертится одно слово на языке, а где слышал и что значит, не помню: 'пассианарии'.
- Что-то тоже, наверное, с пролетариатом связанное...
Да, теперь можно было не спешить, они пошли медленнее. До ближайшего угла надо было решить, куда пойти. А пути было два: один - налево, сто метров прямо и винный магазин, из него уже в ближайший двор, там под скамейкой у них был спрятан стакан, многократно продезинфицированный походами налево; второй путь - направо, тоже немножко пройти и 'разливуха', но там дороже, зато по-людски, если можно так сказать.
Вот и перекресток. Они остановились в нерешительности.
- Ну что, Саш, куда сегодня пойдем?
- А куда хочешь, Леш...
Как русские богатыри - третьего только не хватало, и желательно с деньгами - стояли они на перепутье: направо пойдешь - деньги потеряешь, налево пойдешь - в милицию попадешь.
Был и третий путь: прямо. Меж двух заводских заборов дорога вела прямиком к станции метро. Как спустишься по эскалатору, сразу один - налево, другой - направо, 'Пока!', - 'До завтра!' в разные стороны и разъедутся. Вот жены обрадуются, всплеснут руками, скажут: 'Что это ты так рано?' и навалятся с работой по дому. А там еще дети: у одного - двое, у другого - один, но двоих стоит. Нет, третий путь не пойдет, и они его даже не рассматривали: 'прямо пойдешь - друга потеряешь'.
Кроме всего того у них уже было 'вдето'. Купили у спекулянта на заводе 'малек' на двоих. Дорого дерет, сволочь, на эти деньги за проходной можно было целую 'ноль пять' взять. Да тут тоже свои законы: хочешь пить сейчас - пей, но плати; не хочешь - жди, когда рабочий день кончится. Спекулянт, он ведь тоже своей шкурой рискует за какие-то гроши.
А погода стояла, как всегда, блин, назло: моросящий дождец, ветришко, лужи, скамейки мокрые. Да кого такая погода останавливала: пусть рыба клюет хорошо, пусть клевать носом под нее неплохо. Ничего, клюкнешь по сто пятьдесят, сразу распогодится.
- Ну что, Леш, куда сегодня пойдем?
- А куда хочешь, Саш...
Пока можно было не спешить, 'малек' еще бродил в головах. Постояли бы немного, потом пошли бы налево в магазин, потом направо в 'разливуху' или наоборот. И ничего бы не было.
Но вдруг перед ними остановился иссиня-черный автомобиль.
- Новая 'Вольво', - сказал один.
- 'Мерс', - сказал другой.
Чтобы выяснить марку, нужно было заглянуть либо вперед, либо назад, сбоку они разбирались туго.
Но тут из-за машины показалась знакомая веснушчатая физиономия. 'Малек' помешал сразу вспомнить, кто это.
- Здорово, мужики!
- Андрюха? - предположил один.
- Точно, он, - подтвердил другой.
Они подошли ближе.
- Вы что, стоите и думаете, куда пойти: налево или направо? Знакомая картинка! - Андрюха расплылся в широченной искренней улыбке.
- Твой, что ли?
- Мой.
- Как зовут?
- 'БМВ'.
- А Лешка сказал, что 'Волга'.
- Сам ты лопух!
- Залезай, мужики, довезу до 'разливухи'.
Один сел впереди рядом с Андреем, другой расположился сзади.
- Ну что, поехали?
- Подожди, дай оглядеться. Это что? Автомагнитола? Включай.
- 'Мальборо'? Угошаешь?
- Кури, конечно.
Один стал искать ручку опускания стекла.
- Где же она?
- А вот, - Андрей нажал на кнопку, и стекло стало опускаться.
- Здорово! - стекло опускалось и поднималось несколько раз.
Видно было, что Андрюха обрадовался неожиданной встрече:
- Ну, как вы живете? Как Иван Афанасьевич?
- А чего ему будет! Гоняет нас по цеху, как бешенных собак, а мы бегаем от него да от сокращений. Слушай, а что-то я не вижу ключа зажигания?
- Его нет. Вот, просто кнопка.
- Так ведь любой заведет и угонит.
- Что ты. У меня в бумажнике специальный магнитный ключ... А Машка еще работает?
- Нет, уволилась уже давно. Выскочила за какого-то... Одни мы остались, без женщин. Ну а ты-то как до такой жизни докатился? Где вкалываешь?
- На бирже. Я - маклер.
- Во, Саш, слышал: маклер. А был когда-то учеником слесаря.
- Научили мы тебя на свою голову. Не забыл еще наших шуток?
- Я вашу школу жизни до конца дней своих помнить буду.
- Помнишь прикол, как мы тебя в железном шкафу заперли и на тельфере под потолок подвесили?
- Если бы тебя тогда Афанасьич не вытащил, до утра бы просидел. А ведь признайся теперь, настучал ведь ты тогда на нас?
- Ничего я не стучал, мужики, Афанасьич и сам не дурак, догадался, кто так тупо шутит.
- Да! Веселое время было.
- Я когда рассказываю, как я с вами работал, мне не верит никто.
- Почему?
- Говорят, озлобился ты на рабочий класс, а на самом деле они мягкие и пушистые.
- Что же это такое ты про нас рассказываешь?
- Да вот хотя бы, как вы тут на перекрестке стоите и не знаете, куда отправиться: налево или направо. Или какой запах перегара по утрам в цеху стоит...
- А у вас будто там не пьют?!
- Пьют... Но не так... Чтобы взять у кладовщицы клей БФ, вылить его в стакан и сверлом удалить все кроме спирта - такого нет.
- У вас просто сверлильного станка нет...
- А как ты, Андрюха, вообще? Женился?
- Да, дочке год.
- Я когда моему спиногрызу год был с внеурочных не вылезал, деньгу зашибал.
- Я тоже сейчас, как вол вкалываю. Приходится очень сильно рисковать, но ничего не поделаешь. За квартиру еще не расплатились до конца и на лето надо поднакопить на дачу. Снимаем мы.
- Машину продай.
- Не могу, машина для работы нужна.
- На метро, значит, в падлу?
- Слушай, Андрюха, а ведь ты нам должен - забыл?
- Чего ты выдумываешь! Никому никогда ничего не был должен.
- А вот нам задолжал. Мы кто есть? Пролетариат! А ты кто? Ты кровь у нас пьешь! Помнишь, небось, как нам хлеб наш дается, а все равно норовишь отобрать. Значит, мало мы тебя учили. Значит продолжим.
Они понимали друг друга с полуслова, не надо никаких подмигиваний и подталкиваний. 'Малек' еще шумел в головах. Один уже обхватил Андрея сзади за шею, другой пристегнул его ремнем безопасности к водительскому сидению.
- Вы что, мужики?
- Ничего, пошутим немного, как раньше. Поучим тебя жизни. Мы, значит, быдлом остались, а ты, значит, в люди выбился. Вот и узнаем, способен ли ты еще на подвиг или уже зажирел.
Один выскочил из машины, залез в багажник, нашел канистру с остатками бензина и крикнул в открытую дверь:
- Игра называется 'кто быстрее выскочит из машины'.
Тоненькой струйкой он поплескал около 'БМВ', бросил под нее пустую канистру.
- Нам дается фора - пять шагов. Начали!
Другой отпустил Андрея, вылез из машины и побежал. Вспыхнул бензин, и тоненький огненный ручеек быстро потек под машину. Андрей замешкался. Руки дрожали и никак не могли расстегнуть замок ремня безопасности...
Лейтенант Пронин-внук ехал в патрульном 'козле' впереди, рядом с водителем и зевал. Водитель и еще два патрульных спорили, что вкуснее: гамбургер или шаверма. Они ехали в расположение сдавать оружие и машину, поэтому разговоры о еде были естественны. Пусть болтают - устали. Лейтенант зевнул слишком сильно, закрыв глаза, и в этот момент раздался взрыв. Прямо на глазах у лейтенанта из взорвавшейся машины выскочил горящий человек и упал на проезжую часть. Снова, снова мафиозные разборки, мелькнуло у Пронина-внука.
Водитель притормозил у горящего человека, выскочили патрульные. У одного уже был автомобильный огнетушитель в руках.
- За ними, - показал Пронин водителю на двух мужчин, бегущих в сторону станции метро, и включил сирену.
Они бежали вдоль высокого забора, не позволявшего им никуда свернуть. С другой стороны дороги был такой же забор - заводской район. А погода стояла...
Милицейская машина поравнялась с ними, оглушая и ослепляя все вокруг. Лейтенант Пронин сделал знак водителю ехать медленнее, открыл на ходу дверь и крикнул бегущим:
- Садитесь, подвезем.
Они посмотрели на него и побежали быстрее. Действие 'малька' закончилось.