Лазаренко Ирина Вадимовна. Непричастный соучастник

Ирина Лазаренко

Непричастный соучастник

- Третий труп за десять дней.

Поселок бурлил, встревоженный.

Под ногами путника хрустели мелкие камешки немощеных улочек. Конь, которого он вел под уздцы, ставил ноги неохотно, косил по сторонам.

- Мельника задрала тварюка. Что мы будем делать без мельника?

Завидев путника, люди умолкали на полуслове, один за другим. Все взгляды прикипали к нему.

Совсем молодой еще парень - не старше двадцати пяти лет. Ничем не примечательный: среднего роста, среднего сложения, средней наружности. Темно-русые волосы с рыжиной стянуты кожаным лоскутом в короткий хвост. Серые с прозеленью глаза. Пробивающаяся щетина на щеках и подбородке, длинный тонкий шрам над левой бровью. Резковатые, но вполне приятные черты лица. Дорожная одежда из тонкой шерсти и кожи, меч в потрепанных ножнах. Уверенный твердый шаг.

Совершенно ничего примечательного.

- Боон все ждёт храбреца, который укокошит гадину.

Но стоило парню приблизиться - голоса стихали. Люди замирали с открытыми ртами, уставившись на зажатый в его руке пергамент и голову барсука, вытканную на рукаве куртки.

Боон арбалетным болтом вылетел из комнаты дочери и хорошенько шарахнул дверью напоследок.

- Невыносимая! - рявкнул он, выдохнул и воздел очи горе. - За какие провинности Божиня наказала меня столь любимой и столь строптивой дочерью? Отчего не одарила меня сыновьями? Те во всяком разе не...

- Господин, - Саут, секретарь и управляющий Боона, возник рядом как всегда бесшумно, будто не подошел и даже не подкрался, а соткался из воздуха, пыли и трепетливого свечного отблеска.

Боон, тоже по обыкновению, вздрогнул всем своим упитанным телом.

- Господин, там пришли, ну... насчет чудища.

За дверью зазвенело - дочь принялась швырять об пол тарелки.

- Кто на сей раз? - покорно спросил Боон. - Сын пекаря? Странствующий травник? Или маг-прорицатель, а? Готовый посоветовать, куда нам сняться всем селением, когда гадина допечет окончательно?

- Рыцарь, господин. Рыцарь из ордена Барсука.

Боон вскинул брови. За дверью грохотнуло снова, глухо и с оттяжкой - не иначе, дочь расколотила здоровенный глиняный кувшин.

- Рыцарь - это хорошо, - решил Боон и повернулся к лестнице. - С рыцарем будем говорить обстоятельно. Проводи его, пусть умоется с дороги да идет в трапезную, а ты распорядись, чтоб ужин принесли поскорее. Я там подожду. Идем, Саут. И вино открой, какое покрепче.

За дверью грохотало.

Деловых разговоров во время трапезы Боон не признавал. Утверждал, что они отбивают аппетит.

Если бы гостя кто спросил - он сказал бы, что хозяину вовсе не помешало бы хорошенько отбить этот самый аппетит, иначе лет через пять его непременно ухватит сердечная отдышка. Уже теперь мужчина был чрезмерно объемен, массивен и щекаст, хотя слой жира еще не окончательно поглотил некогда сильные мышцы и уверенную осанку.

Путник на хозяина произвел куда более приятное впечатление, Боон даже довольно хмыкнул. "Подойдет, определенно подойдет, - решил он. - Сильный, молодой. И здоровый, ишь какая кожа чистая. А глаза какие умные! Замечательно подойдет!"

- Как звать тебя, путник? - благожелательно поинтересовался Боон, дождавшись, пока все усядутся за стол.

Ужинали втроем: Боон, Саут да гость. Дочь снова отказалась выходить из комнаты. Супруга Боона гостила в далекой Меравии у своей матери - да продлит Божиня годы этой ужасной женщины и да ниспошлет на нее всяческие благодати за те два месяца покоя, что выпадают Боону в начале каждого лета, когда жена уезжает навестить тещу! Гостей в доме не было и быть не могло уже третью неделю - с тех пор, как распространился слух о бесчинствующей в окрестностях твари.

Тихими уютными вечерами Боону грешным делом думалось, что гадина - его благословение, а вовсе не проклятие всей округи.

- Ремис, - голос у гостя был глубокий, звучный. - Меня зовут Ремис. Младший рыцарь ордена Барсука.

- А я Боон, - представился хозяин. - Плантатор, конезаводчик, скототорговец - словом, кормилец и владелец этих земель.

Послушный движению бровей Боона, Саут протянул плетеную хлебницу. Хозяин подхватил пшеничную лепешку, поблагодарил кивком и вновь обернулся к Ремису.

- Что привело вас в наши края, рыцарь? Удачный случай, стечение обстоятельств? Дела ордена? Личная нужда?

- Все вместе, - Ремис мимолетно улыбнулся и вернулся к куску телячьей вырезки, который деловито уписывал.

Саут одобрительно следил за снедью, исчезающей с тарелки гостя. Сам он жевал медленно, раздумчиво, в тарелке его лежали бобы и овощи. Секретарь не столько ел, сколько следил за знаками хозяина, чтобы вовремя подвинуть соусницу или блюдо с колбасками, подлить вина в бокал.

Здоровый аппетит гостя Сауту нравился. Как и то, что Ремис налегал в основном на мясо.

- Пускай же приблизится к вам ваша цель, - провозгласил хозяин и поднял свой бокал.

В отличие от мяса, вино гость обходил своим вниманием, и Боон определенно желал это исправить. Рыцарь вежливо отсалютовал хозяину бокалом и отпил глоток - без видимого восторга или недовольства, как будто воды отхлебнул.

Саут усмехнулся, опустив голову. Если Боон рассчитывал притупить бдительность гостя при помощи выпивки, то не похоже было, что ему это удастся. Хотя и не потому, что рыцарь ждал подвоха.

Не ждал.

- Как нынче обстоят дела почтенного ордена? - спросил Боон, отставив кубок и вытерев губы. - И что вообще в мире происходит? Мы тут живем, знаете, довольно обособлено, а с тех пор, как эта... гадина появилась, вести до нас и вовсе перестали доходить. Совершенно не знаем, что и делается-то нынче в Алонике!

Ремис, нимало не смущаясь, перетягал в свою тарелку половину соленых грибочков из плошки и охотно пересказал новости края, закончив небрежным:

- Так что дела ордена весьма неплохи, и нечисть нынче не кишит кишмя. Считай, почти всех поганцев перебили, которые расплодились с последнего мора. Теперь младшему рыцарю приходится нарезать немалые круги, чтоб найти толковую... гадину для усекновения.

Саут снова усмехнулся. Глаза у Боона блеснули, и он быстро склонил голову в кивке. Ремис улыбался - спокойно, открыто. Саута это восхищало - по сути-то парень сей вздох признал, что убить здешнюю тварюку ему горит еще больше, чем местным жителям. Без головы опасной гадины, предъявленной командору, ходить Ремису в младших рыцарях всю жизнь - многие, кстати, и ходили, а почему бы нет? Рыцарские привилегии на них и так исправно падали. А вот этому парню, стало быть, неймется. Хочется большего, значит.

Боон затолкал в рот остатки огромной печеной картофелины и подал Сауту знак дополнить кубки.

- Тварюка появилась месяц назад, - рассказывал Боон, мрачно глядя в свою чашу с вином. Слегка покачивал ее ладонях, глядел, как густая вишнёвая жидкость тяжело плещется о стенки. - До сих пор не знаем, что это за гадина такая, никто её не видел, погань мерзкую.

- Что она делает? - Ремис был сосредоточен и спокоен. К кубку не прикасался.

- Свиток читал?

- Читал. Сказано было "нападает".

- Потому как нападает! Раз в несколько дней подкараулит кого-нибудь, то в лесочке, то у бережка, то чуть ли не под дверями, если дом на отшибе. А то и прямо за оградой - сам видел, какая у нас ограда, добрый конь - и тот пересиганет!

- Что она делает с теми, на кого напала?

- Уж не стихи слагает, - пробурчал Боон.

- Пугает? Убивает? Объедает? Уволакивает? Калечит? Откусывает... э-э-э, какие-нибудь части тела? - рыцарь был само терпение.

- Убивает и жрет. Прям на месте, - Боона передернуло.

- Полностью? - деловито уточнил Ремис.

- Ну так, - Боон покрутил пухлой ладонью и отхлебнул вина. - Крупные кости оставляет, разбрасывает только. А так начисто обгладывает, еще и кровь с земли вылизывает. Это о чем-нибудь говорит?

- Ну так, - рыцарь усмехнулся и тоже покрутил рукой. - Подобное поведение может быть обычным для пары десятков созданий. Если б мы могли понять, где находится логово вашего монстра, кое-что могло бы проясниться. Есть в округе заброшенные селения, старые кладбища, симпатичные пещеры? Что-нибудь вроде этого?

- Погостов нет, - Боон энергично помотал головой. - Это хозяйство мой отец основал, поселок потом сам вокруг разросся, так что место считай молодое - полвека всего. Кладбище в округе одно, почти в виду поселка. Двое местных стариков кормятся с него.

Ремис вытаращил глаза.

- Ну, могилки обхаживают, цветы сажают, оградки подновляют, - пояснил Боон. - Нет, на погосте все спокойно!

- Оголодалые падальщики отпадают всем скопом, - с удовольствием заключил рыцарь.

Как видно, Ремиса не прельщала мысль притащить командору башку одичавшего трупоеда в доказательство своей доблести.

- Пещер тоже нет, не та местность, - после недолгого раздумья заявил Боон. - Быть может, небольшие только, собаке окопаться, а не монстру-людоеду. Сами видите: равнины у нас да речки, какие ещё пещеры...

Ремис кивал, чуть щуря глаза. Вид у него был в этот вздох совершенно несерьезный. Он больше походил на подлетка, замыслившего пакость, чем на рыцаря, предвкушающего подвиг.

Боон поднял палец:

- А развалин вот хватает, это да! К примеру, на полпути ко гномьему поселку когда-то было поселение лесорубов, а нынче то место заброшенным стоит!

- Едва ли монстр прячется в подгнившей избенке, - позволил себе замечание Саут. Голос его звучал мягко. - Ему, вероятно, требуется пристанище понадежней?

Ремис пожал плечами.

- К тому же гномий поселок находится с восточной стороны, а большая часть нападений была с юга и запада, - докончил Саут и слегка поклонился в сторону гостя. - Если это имеет значение.

- Должно быть, имеет, - рыцарь кивнул в ответ, улыбнулся. - А что у нас на западе и юге?

- На западе - пасека, - принялся перечислять Боон, - за пасекой - лес, на юге - ничего.

- Как так - ничего? Совсем ничего нет?

- Ну, дорога есть. Рудник заброшенный, где олово раньше добывали. За рудником озеро, за озером - селения какие-то. А еще дальше - только море.

- Рудник заброшенный, значит, - рыцарь покивал и решил, - ну, значит, туда мне и нужно прогуляться. Разведать местность, так сказать.

Боон и Саут переглянулись.

- Значится, беретесь за дело? - уточнил хозяин.

- Конечно, берусь.

- Тогда, - Боон сделал секретарю знак бровями. Все его бровные упражнения были вроде бы одинаковы, но Саут умудрялся различать в них четкие указания и не ошибаться, - надо бы уговор подписать, господин рыцарь.

Ремис, уже было привставший, удивленно хмыкнул, пожал плечами и сел обратно.

- Уговор - значит, уговор. Осторожничаете?

- Конечно, - с достоинством ответил хозяин, принимая от Саута исписанный пергамент, маленькую чернильницу и писчее перо. - Порядок должен быть во всем, господин рыцарь, порядок! А то, знаете, всяко бывает. Кто-то кого-то не дослышал или так понял, а сделанного уже не воротить. Нет уж!

Саут следил за гостем с интересом.

- Что тут не услышать или недопонять-то, - буркнул Ремис, откидывая крышку чернильницы и бегло изучая написанное, - я стараюсь найти и убить чудовище, которое не дает житья вашему селению. Вы мне отдаете его голову (надо бы вписать в уговор, раз уж вам так нужен порядок!)... м-м, а также сотню монет? Вовсе даже недурно! И... Что?

На лице Боона играли желваки. Саут прикусил уголки губ, стараясь не улыбаться. Очень уж потешной была растерянность рыцаря.

- И дочку в жены?! - Ремис еще дважды пробежал глазами по соответствующей строке и еще трижды моргнул. - Почтенный, вы откуда сверзились перед тем, как это написать?

Хозяин помолчал, облизал губы и сделал Сауту очередной знак бровями. Саут подлил вина в кубок.

- Это не шутка, рыцарь, - негромко проговорил Боон, отхлебнув. - Все как сказано: выдам дочь за того, кто прибьет гадину.

Рыцарь только руками развел.

- Зачем? И почему?

- Затем, что самое время ее замуж пристроить. Потому что - а где мне мужа для нее искать? В гномьем поселке? Или среди батраков своих?

- У вас, разумеется, нет знакомых среди других плантаторов и скототорговцев, - фыркнул Ремис. - А если бы и были, то ни у кого из них не сыскалось бы достойных сыновей!

Боон помолчал и вздохнул.

- Год назад Карья, моя дочь, ездила в Меравию вместе с матерью. Теща моя в Меравии живет. Так вот там, в гостях, дочери какая-то гадалка заявила, что выйдет она замуж за героя, победителя чудовищ. А дурной девке много надо? Она будет смотреть на сына плантатора, когда ей героя обещали? Не будет. И не смотрит.

- Вот пусть бы сын плантатора и одолел чудовище, - буркнул Ремис. - Все довольны были бы. Лучше ж так, чем выдавать дочку за первого встречного?

- А я кого попало за стол не сажаю! - Боон стукнул кубком по столу. - И уговора не предлагаю! Мне тоже не все равно, кому дочку отдавать! Одна она у меня есть! Люблю ее больше жизни! А только надо и о будущем думать, не все ж ей наряды да пряники...

Саут улыбнулся уголком рта.

- Ну и вы на меня промельком глянули, значит, и решили: вот оно, дочкино будущее! - рыцарь откинулся на стуле и скрестил руки на груди. - И не страшно доверять мне своего ребенка-то?

- Страшно, - спокойно ответил Боон. - Конечно, страшно, я ж отец! А только едва ли скоро найдется кто-либо лучше тебя. Ты не думай, я тутошнее хозяйство от отца принял и удачно приумножил не потому, что плохо в людях разбираюсь. Вижу тебя каков есть, будто на ладони: честный и справедливый, не будешь мое дите обижать... Молодой и сильный рыцарь верней всего одолеет тварь, кем бы она ни оказалась. Ну, не дракон же там сидит? Воспитание у тебя имеется и ум имеется тоже. С годами смогу и дело свое передать тебе. Не сразу, конечно, а лет через двадцать. Как раз к тому времени освоишься, что тут да как.

- А что ваша Карья не вышла к столу? - вздохнул Ремис. - Не мчится узнать, каков он, напророченный герой?

- Ничего, - буркнул Боон. - Узнает еще. Увидит тебя - еще спасибо мне скажет. Молодой, толковый, да еще рыцарь. Ха! Девки всех окрестных селений сжуют свои косы от зависти!

- Ну да, - рыцарь решительно отодвинул кубок, из которого так и не сделал ни глотка после ужина. - Одного только понять не могу: а мне на чей хвост это нужно?

Саут усмехнулся другим уголком рта. Ремис ему нравился все больше. Выдержкой, открытостью и каким-то самоехидством что ли.

- А почему нет? - удивился Боон. - Хорошенькая жена, доходное дело, свой дом. Уверенность в будущем.

- Наверное, это очень здорово, - сдержанно кивнул рыцарь. - Только у меня другие планы на это самое будущее. В них нет никаких жен и доходных дел.

Боон вздохнул.

- Не неволю. Однако повремени с ответом. Подумай. Хотя бы до утра подумай. Тебе ж все еще нужна голова чудовища? Ежели надумаешь его своевольно порешить, так это за браконьерство можно посчитать, ибо сидит оно на моей земле и охраняется вот этим самым уговором, в котором награда за него положена.

- Я думаю, в Алонике найдутся для меня и другие чудовища, - рыцарь решительно поднялся из-за стола.

- Найдутся, - печально покивал Боон и внезапно жестко спросил, - долго искал-то? Нашел, нет? А наше чудище серьезное, не утопарь какой-нибудь чахлый. Будет тебе с ним слава рыцарская!

Ремис закусил губу, вновь став удивительно похожим на шкодливого подростка.

- А жизнь свою можешь вести как считаешь нужным и после женитьбы, никто ж не неволит, - вкрадчиво продолжал Боон, - лет десять еще можешь, а там глядишь - надоест. Захочется тепла и ласки заместо седла под задом да пыли дорожной.

Рыцарь хмыкнул и развернулся к двери.

- Саут покажет тебе комнату, - вздохнул Боон. - Все равно смеркается уже, куда тебе ехать? Подумай до утра хотя бы, ну или оставайся на день, два...

- Благодарю, - сдержанно поклонился Ремис и направился вслед за Саутом.

- Ну ты хоть не думаешь, что это я чудище к поселку приволок, - пробурчал ему вслед Боон. - А то говорили мне, кое-кто в поселке считает, будто так и есть.

- Не думаю, - подтвердил Ремис. - Вы ж серьезный деловой человек. Вы бы вначале нашли того, кто готов укокошить тварь.

Дом у Боона был двухэтажным, с толстыми стенами и большими окнами.

- Наверху у нас лишь две комнаты, - на ходу пояснял гостю Саут, - хозяйская с северной стороны и дочерина - с южной. Так старый хозяин решил: по ортайскому порядку отделить свое жилье от кухни, трапезной, гостевых мест...

Ремису отвели комнату внизу, на западной стороне. Небольшая аккуратная спаленка с толстым жестким ковриком на полу. Массивный стол и длинная лавка, сундук под стать столу, у стены - широкая кровать на толстых ножках. Вещи рыцаря были аккуратно сложены на крышке сундука.

Саут показал гостю комнату и обернулся было к дверям, но замешкался. Потоптался на пороге и негромко сказал:

- Вы соглашались бы, господин рыцарь. Места тут спокойные, климат солнечный. Хозяйство справное. Боон - справедливый и мудрый человек, а что напорист временами - так только по делу. Карья - веселая и красивая девушка. Дигиила, хозяйка - она дама властная, под стать хозяину, но добрая. Если вы подпишете уговор и женитесь на Карье - вас будут окружать хорошие люди.

- Плотно сжимая кольцо, - пробурчал Ремис, когда за Саутом закрылась дверь.

C одной стороны - рыцарь не сомневался в искренности Саута. Верил, что тому и правда нравится хозяйская семья. И места тут действительно были приятные, по самому своему духу не похожие на большую часть Алоники, разрываемой междурасовыми сварами. И Боон на Ремиса произвел приятное впечатление, несмотря ни на что. И что дочка Боона хороша - рыцарь тоже был готов поверить.

Но Ремис был совершенно убежден, что на жизненном пути ему встретится еще множество приятных мест и интересных людей. И что вовсе не обязательно со всеми этими людьми оставаться рядом на всю жизнь!

До глубокого вечера рыцарь сидел за столом, внимательно изучая добытую из недр котомки книгу. Толстенькую, потрепанную, очень старую. Многие поля на обветшалых страницах были покрыты рукописными заметками. Их явно делали разные люди: вот надпись, сделанная синими чернилами, крупно и четко. А вот кое-как начерканные графитом пометки. Кое-где попадались относительно свежие примечания, написанные черным. Заметки на полях заинтересовавших его страниц Ремис читал тоже. Текст книги пересыпали небольшие картинки. Их рыцарь изучал особенно внимательно.

Ближе к полуночи, начав клевать носом, Ремис наконец закрыл книгу. Некоторое время посидел в задумчивости, постукивая пальцем по обложке и щурясь на свечной огонек. Потом поднялся из-за стола, со вкусом потянулся, положил книгу в котомку и тихонько вышел из комнаты.

Захотелось подышать перед сном.

Одно из достоинств восточной и южной части Алоники - благодатная почва и теплый климат. Ремиса, родившегося в северных краях, все не переставало поражать, какими же сильными и высокими могут вырастать деревья. В его родной местности деревце в два-три человеческих роста, ствол которого можно было обхватить двумя ладонями, считалось довольно большим, так что здешние леса казались рыцарю невероятными, сказочными. Сосны, дубы, ясени в рост пяти, семи, десяти человек. Стволы деревьев в несколько охватов. Густые красивые кроны.

А на свободе, не стесненное корнями и кронами собратьев, дерево могло вымахать еще выше и шире. Вот, к примеру, как эта акация у ворот дома, сама размерами похожая на дом. Ремис задрал голову, любуясь массивным силуэтом дерева на фоне звездного неба - и тут какое-то движение привлекло его внимание.

Сверху, из окошка южной комнаты с тихим шелестом спустился вниз конец прочной толстенькой веревки. В окошке теплился свечной огонек.

Рыцарь подошел. Через каждый локоть на веревке были завязаны узлы. Ремис задумчиво потрогал один из них, оглянулся на пустой двор, шкодливо ухмыльнулся и полез наверх.

Подоконник оказался удобным: гладкая деревянная доска, широкая, словно лавка. Рыцарь легко подтянулся и перемахнул внутрь, в просторную комнату, обставленную не чета гостевой. Резной буфетик вишневого дерева, широченная высокая кровать с горкой подушек, диковинные креслица у красивого маленького столика с кружевной скатеркой, два вместительных сундука. Повсюду полевые цветы в маленьких вазах, вышитые гладью салфетки и стеклянные стаканчики со свечами.

Сей вздох свечи горели только в двух подставках: на буфете и на низком столике, у которого сидела, разинув от удивления рот, хорошенькая круглолицая девушка. На ней было кокетливое, не домашнее желтое платьице с просторными рукавами и глубоким вырезом на груди. Светлые волосы рассыпались по плечам.

- Ты кто такая? - требовательно спросил Ремис, отводя взгляд от выреза.

Девушка открыла рот еще шире.

- Зачем заманила меня сюда? - рыцарь сложил руки на груди. - Что замыслила недоброго, красна девица? Для чего это тебе понадобился средь ночи добрый молодец?

- Ик... - девушка судорожно принялась натягивать на плечи откуда-то выдернутый платок.

- Неужто не меня ждала? - картинно вытаращился Ремис. - А зачем веревку прям мне на темя сбросила, а?

- Я не...

Вырез наконец скрылся под платком. Рот девушка так и не закрыла.

- Ну и кто ж должен был по ней вскарабкаться, а? - рыцарь ловко втащил веревку в комнату и насмешливо ткнул в один из узелков. - Какой-нибудь рохля, не могущий влезть по нормальной веревке? Как же он по акации-то взбираться умудряется?

- Откуда ты знаешь? - выдохнула Карья.

- Да ниоткуда. - Ремис выбросил конец веревки обратно за окно и ногой придвинул к себе второе креслице. - Просто я очень умный и наблюдательный.

Рыцарь сел за стол и уставился на девушку. Она опустила глаза.

- То есть это тебя Боон прочит мне в жены, - сказал наконец Ремис. - Ну и зачем мне жена, к которой непонятно кто шастает через окно? Зачем мне вообще какая бы то ни было жена? Нет. Определенно нет, ничего не получится.

- Не больно-то хотелось, - огрызнулась Карья, не поднимая глаз. - Тоже мне, завидный жених выискался.

- А ты представь папеньке своего рохлю, - посоветовал Ремис. - То-то папенька рад будет! Он же считает, что ты борца с чудищами смирно поджидаешь, а на простых смертных глядеть не изволишь.

Карья всхлипнула. Раз, другой, а потом закрылась ладонями и зашлась в тихом плаче.

Рыцарь растерялся.

- Я думала, он... - глухо причитала девушка, - думала, он убьет чудище! Говорил, что любит! Что жениться хочет! На все пойдет, чтоб вместе быть!

Ремис почесал нос.

- Он кто вообще?

- Не твое дело, - хлюпнула Карья и съежилась.

- Да мне безразлично вообще-то, - пожал плечами Ремис. - Просто не всякий человек может одолеть монстра-людоеда! Если твой возлюбленный - какой-нибудь там пекарь или скорняк, так откуда у него такое умение или хотя бы достойное оружие?

Девушка засопела, отирая глаза.

- Если парень к этой твари не лезет - так он хотя бы не дурак, - заключил Ремис и, подумав вздох, добавил, - хотя ты, наверное, всячески страдаешь и места себе не находишь. Веревки вот из окон швыряешься. А он не приходит, да?

Девушка снова хлюпнула носом.

- Наверное, очень грустно думать, что дорогой человек тебя разлюбил, - сочувственно заметил Ремис.

- Ничуть не лучше видеть, что любимый человек охамел, - бросила Карья и стала невероятно похожей на жену кастеляна, который работал в замке ордена - вредную склочную даму с вечно поджатыми губами и невыводимыми пятнами на одежде. - Как в окошко лазать и про всякое хорошее разливаться - это пожалуйста. А как не деле доказать свою любовь - так только пятки сверкнули да след простыл!

- Конечно, это не так красиво, как герой, что убивает ужасного монстра, - согласился рыцарь. - Но твоему скорняку (или кто он там?) хотя бы хватает ума не лезть в герои.

- А ты, значит, убьешь монстра, - Карья сложила руки на пышной груди. - Ты, получается, герой.

- Убить его хотелось бы, - признал Ремис и поднялся. - Но до этого неплохо бы понять, что именно там сидит. А самое сложное что? Что если я героически спасу ваш поселок от поедания, то Боон обяжет меня жениться на тебе. А мне это вовсе ни к чему.

- Ты мне тоже не понравился! - рассердилась Карья и плотнее стянула узел платка.

- Как жаль, что мне наплевать, - вздохнул рыцарь и легко перемахнул через подоконник.

За завтраком Ремис был задумчив и вместе с тем взбудоражен. Жевал энергично, засыпал Боона вопросами о твари и периодически стекленел глазами, уставившись в одну точку где-то над головой Карьи.

Та по непонятным причинам сегодня вышла к общему столу, чего уже недели две как не бывало. И Боон, и Саут аж глаза вытаращили, когда она появилась в трапезной. В красивом темно-голубом платье, оттеняющем глаза, с белой лентой в волосах и милой улыбкой Карья выглядела так, будто ни в жизни дурного слова не сказала. Не говоря уж о том, чтоб намерено колотить вазами об пол или впускать к себе по ночам не пойми кого.

Ремис особого внимания на девушку не обратил. Пришла и пришла себе. Сидит - и ладно. Еще бы щебетать не пыталась, только с мыслей сбивает. Пока соберется дыхание перевести - забудешь, о чем у хозяина спросить хотел.

Перебивать ее вроде как некрасиво, а как вежливо сказать "Заткнись, пожалуйста" - рыцарь слету не придумал.

- И часто происходят нападения? - спрашивал Ремис, привычно нагребая в свою тарелку полплошки грибочков.

- Раз в дня три-четыре, - подумав, отвечал Боон и косился на дочку: ишь, пришла да соловушкой разливается, неужто глянулся ей рыцарь?

Сама Карья больше болтала, чем ела. Саут по своему обыкновению бдел над овощами и следил за хозяином: не нужно ли чего?

- Так жители ваши, наверное, осторожничают, - Ремис с хрупаньем отломал ножку от цыплячьей тушки. - Двери-окна запирают, ночью из дому носа не кажут. Не в дымоход же эта гадина просачивается?

- Так то на ночь, - пояснил Боон. - А днем за ставнями и дверями не отсидишься.

- О, так она нападает и днем! - восхитился рыцарь. - Замечательно!

Саут искоса наблюдал за Карьей. Её щеки горели, она то смущенно опускала глаза, то снова пыталась обратить на себя внимание, затевая разговоры о всякой ерунде. Боон их поддерживал рассеянно, Саут вежливо вставлял фразу-две, а Ремис и вовсе не отвечал, только смотрел задумчиво.

- И как выходит, что никто ни разу не видел этого монстра? - требовательно спросил рыцарь и уставился на Боона.

Тот пожал плечами. Откуда мне, мол, знать?

- Тварь очень осторожна и хитра, - Саут позволил себе ответить вместо хозяина. - Она не показывается там, где находится более одного человека, но она следит за поселком, терпеливо выжидает и виртуозно подкарауливает время, когда можно схватить свою добычу. Бывало, человек оставался один буквально на десяток вздохов - и больше его никто не видел.

- Ну как не видел, - уточнил Боон. - Кости оставались. Да еще обрывки одежды. Да про это мы вчера говорили уже.

- Скрытничает, значит, - рыцарь уставился в стену.

Саут воспользовался перерывом, чтобы съесть еще часть своего скудного завтрака. Боон бровями делал какие-то знаки дочери, но Карья, в отличие от Саута, его мимику понимала плохо.

- А бывали нападения чаще, чем раз в три-четыре дня? - спросил Ремис, вдоволь наглядевшись в стену.

- Не было, - после паузы ответил Боон. Почесал затылок и решил, - видать, когда нажрется - к поселку не выходит. Да и что ей тут?

- А бывало так, что за три-четыре дня ей не удавалось съесть человека? Что она делала тогда? Резала скот?

- Нет, - Боон и обернулся к Сауту, словно желая разделить с ним свое удивление, - животных никогда не трогала, ни коней, не скотину, ни собак дворовых.

- Угу, - рыцарь решительно поднялся из-за стола. - Благодарю за завтрак и компанию. Я прогуляюсь по поселку.

- Гуляйте, - пожал плечами Боон. - Гуляйте на здоровье. Только не забредите далеко за его пределы ненароком. А то еще наткнетесь на гадину да вынуждены будете обороняться. А там - сами понимаете.

Рыцарь усмехнулся.

- Уходить далеко не собираюсь и даже меча с собой не беру. Так что если вдруг попаду в лапы вашего монстра - доведется пасть его жертвой.

- И что, совсем не страшно? - Карья впервые обратилась прямо к Ремису, уставилась на него своими голубыми глазищами.

- Не страшно, - рыцарь мотнул головой. Темные с рыжиной волосы, сегодня свободно лежащие на плечах, колыхнулись тяжелой густой волной. - Она до завтра не выйдет на охоту, ведь свою прошлую жертву задрала лишь во вчерашнюю ночь.

- Откуда вы знаете? - удивился Саут.

Ремис шкодливо ухмыльнулся, махнул рукой и исчез за дверью.

- Обедать будем в полдень, - только и сказал вслед ему Боон.

В поселке было тревожно. Люди занимались обычными своими делами, но то и дело боязливо озирались, переговаривались шепотком. Многие зыркали в сторону западного края, где за аккуратными рядами ульев темнела громада леса.

Хороший был лес, вековой, солидный, мрачный. Наверное, в нем даже зайцы скачут хмуро, выдвинув челюсть вперед, да белочки грызут свои орешки как-нибудь особенно угрюмо.

Но Ремис был почти уверен, что беда приходит не из леса.

По поселку он гулял долго и вроде бы совершенно бесцельно. Заглянул к заводчику почтовых голубей, зашел в лавку к кузнецу, выпил квасу в таверне. Затем бродил по рынку. Беседовал о чем-то с мальчишками у колодца, а потом сразу отправился в лавку и там просидел полдня над дорожными картами и за разговорами с лавочником.

Обед Ремис пропустил, к Боону в дом вернулся незадолго до заката.

Хозяин не стал допытываться, что так задержало гостя - выказал свое обычное радушие и поинтересовался, удалось ли что-то прояснить насчет твари. Рыцарь ответил, что да, дело становится яснее, но вдаваться в подробности не стал.

Боон не решился настаивать, боясь спугнуть рыцарское рвение, и больше о чудовище не говорили. Ремис переключился на Карью и живо поддерживал предлагаемые ею ерундовые темы. Спрашивал, не скучает ли девушка в отсутствие матери и отчего в этом году не отправилась вместе с ней в гости к бабушке. Желал знать, понравилась ли Карье Меравия, много ли интересного довелось повидать в пути.

Девушка отвечала, что да, без матери немного грустно, но она с детства привыкла к этим отлучкам. Воодушевленно рассказывала о необычной, мирной и теплой Меравии и о загадочной Даэли, которую по пути пересекали краем.

О причинах, по которым в этом году она осталась дома, Карья умолчала, но Ремис и так все понимал. Единственное, во что ему трудно было поверить - что ни хозяйственный Боон, ни вездесущий Саут, ни мать девушки не догадались о ее возлюбленном за все это время.

После ужина Ремис пригласил Карью на "прогулку по саду, чтобы продолжить беседу на свежем воздухе, который благоприятствует свежему цвету лица обворожительных дев". Боон воспринял предложение рыцаря с таким энтузиазмом, что едва не вытолкал обоих взашей из трапезной.

Сама Карья удивилась и вроде как испугалась. Саут был задумчив. Рыцарь совершенно не походил на человека, внезапно воспылавшего страстью к "обворожительной деве". На волокиту, который ухлестывает за девушками из чистого азарта, Ремис был похож еще меньше.

Что ему понадобилось от Карьи?

- Ты уверена, что Боон не отдаст тебя замуж за твоего любимого? - без обиняков спросил Ремис, когда они оказались во дворе.

Садик был хорош: небольшой, аккуратный, кукольный. Даже маленькая деревянная беседка уместилась на возвышении у забора.

- Уверена, - буркнула Карья.

- За любимого отец бы не отдал, а за нелюбимого не хотелось, - протянул Ремис. Он не спрашивал и не просил подтверждения - просто рассуждал вслух. - И тогда ты вспомнила о том дурацком прорицании от провидицы из Меравии. Провидица ведь в самом деле была? Твои родители должны были слышать о муже-герое, напророченном звездами. Так?

Карья молча обрывала листы с ветки акации.

- Это понятно, - продолжал рыцарь, - и то, что твой "герой" оказался больше умным, чем смелым, и не пожелал убиться об чудище - тоже понятно. Так-то жениться на тебе он бы не отказался, ты ж завидная невеста по здешним меркам. Но к страховидлу в пасть влезать? Нет, к такому его жизнь не готовила. Это я тоже понимаю. И когда гадина до полусмерти запугала жителей поселка, Боону перестала казаться идиотской мысль выдать тебя за героя, который одолеет тварь. И что тебе все это казалось хорошим планом - тоже не удивительно. Женщины! Чего вам только не взбредет в голову!

Карья продолжала ощипывать ветки. Глаз не поднимала. Под ее ногами образовался уже целый коврик из маленьких нежно-зеленых листов.

- Меня две вещи удивляют, - заявил Ремис, сунул руки в карманы штанов и закинул голову, глядя на первые звезды в темно-сером небе. - Во-первых: как ты умудрилась за пару дней найти друзей в Даэли? Во-вторых - как они смогли переправить сюда мантихору и о чем при этом думали?

Карья сжала кулаки так, что побелевшие костяшки были видны даже в сумерках.

- Как ты узнал?

- Я ведь уже говорил, что умный и наблюдательный, - пожал плечами Ремис. - У тебя плохая память? Я узнал что мог о поведении монстра, хотя ты изо всех сил старалась переводить разговор. Однако я выяснил самое важное. Повадки у вашего зверя очень редкие и вот незадача: у нас в Алонике не водится ни один из двух монстров с такими замашками. Мантихоры живут только в Даэли, мрыги - только в Гижуке.

Ремис прошелся туда-сюда.

- Гижук лежит за Даэли и за морем - значит, у нас тут мантихора, а не мрыг. Просто забрести сюда из Даэли тварь не могла: слишком далеко, к тому же по своей воле она и хвоста не высунет из родного леса. Значит, мантихору привезли сюда нарочно. Деловые связи в Даэли могут быть у Боона, да и матушка твоя там наверняка много кого знает - но у них вроде нет явного интереса наводить ужас на округу. А у тебя - есть.

Рыцарь снова прищурился на звезды и уточнил:

- То есть это ты думала, что есть. Забыла обсудить с возлюбленным свой прекрасный план? А парень взял и не помчался убивать монстра... А почему мантихора-то? Ты представляешь, насколько эта тварь опасна? Даже я три раза подумаю, стоит ли к ней приближаться - так я с мечом в руках с малолетства, меня натаскивали на истребление тварей! Но мантихора? Сильный, крупный, верткий монстр. Может быть смертельным каждый укус, удар лапой, удар хвостом! Ты что, правда думала, что обычный бочкарь может одолеть такую тварь?

- Как ты узнал?! - взвизгнула Карья.

Ремис вздохнул.

- Словом, я хотел тебе сказать, что ты - бестолковая засранка, и из-за тебя весь поселок будет сожран жутким монстром.

- А ты его разве не убьешь? - растерялась девушка.

Ругательные определения она то ли пропустила мимо ушей, то ли сочла справедливыми.

- И получить тебя в жены? - поразился рыцарь. - Да ни за что! Ведь Боона все равно не отговорить, даже если ты откажешься. Тогда сразу потребует твоего согласия на брак с каким-нибудь плантаторовым сыном, а тогда уж ты по новой начнешь брыкаться, снова любить своего бочкаря, упирать на гадалку и супруга-героя - так все и вернется к тому, с чего началось! К тому же мантихора невероятно опасна, и я не имею представления, как с ней сражаться!

- Значит, ты не убьешь ее, - повторила Карья. - Но она ведь сожрет нас всех!

- Сожрет, - согласился рыцарь. - Быть может, я загляну сюда снова через какое-то время, когда люди в поселке закончатся и тварь ослабнет от голода.

- И ничего нельзя сделать? - упавшим голосом спросила девушка.

- Можно, - буркнул Ремис. - Вызывай тех идиотов, что притащили сюда эту погань. Пускай забирают ее обратно.

- И что я им скажу?

- Правду. Что тварь не пригодилась.

- Ваш монстр - это, вероятно, мантихора.

Ремис в это утро выглядел бледным, жевал вяло, то и дело морщился.

- Мантихора? - переспросил Боон и нервно нащупал кубок с вином. - С каких пор мантихоры водятся в Алонике? Это ж лютая бестия! Вы уверены?

- Уверен, - рыцарь покосился на пустующее место Карьи. - Не берусь определить, как она сюда попала. Суть в том, уважаемый, что монстр опасен и кровожаден, даже оголодалый. Мантихора от голода сильно слабеет, становится вялой и не столь подвижной, как обычно.

- Хорошая вялость, людей целиком задирает и жрет! - воскликнул Боон.

- Так представьте, что он может сделать, когда сытый!

Саут хотел было что-то сказать, но тут в открытую дверь заглянула служанка с очень бледным перекошенным лицом и поманила секретаря. Тот встал из-за стола и, извинившись, вышел.

- И что нам делать? - спросил Боон. - Вы, как я понимаю, отказываетесь убивать эту гадину?

- Пытаться одолеть такого опасного монстра, чтобы получить столь сомнительную награду, да без возможности отказаться? - Ремис покачал головой. - Нет, почтенный, боюсь я не в силах переварить подобное.

Боон мельком глянул на дверь, за которой скрылся Саут, и глухо проговорил:

- Обещала наложить на себя руки, коли не выйдет замуж за того, что прибьет тварь. С самого начала обещала. Ну дурная девка, молодая - а мне что делать, уговор отменять и дитем родным рисковать?

- Конечно, нет, - согласился Ремис. - Пусть лучше мантихора дальше поедает людей. Сколько народу в поселке? Ей надолго хватит. Да вы попробуйте тушки зайцев за околицей оставлять. Или лучше лося. Она ж только домашний скот не ест, а дикую животную сожрет скорее, чем человека. Просто в чужой лес боится соваться пока больше, чем к жилью. Дурная перепуганная скотина.

- Так она не в лесу обитает?

- Думаю, на руднике. Хотя лес подошел бы куда больше, но чем-то он ей не глянулся.

- Уверенно говорите, - заметил Боон.

Рыцарь замешкался, но не успел ответить: в трапезной появился Саут с выпученными глазами.

- Господин, там... там...

Следом показалась давешняя служанка, теперь уже не бледная, а зеленоватая.

- Там! - придушенным голосом подтвердила она.

- Да что там! - загрохотал из-за дверей мощный бас. - Дайте самому сказать за себя, да прям как есть!

Через двери, бочком и пригнувшись, в трапезную просочился орк средних лет. Огромный, черноволосый, в крестьянской одежде. За плечами у него болтался мешок, на поясе висел топорик, на шее - морская раковина на кожаном тонком ремешке.

Боон так и вытаращился на орка.

- Норк меня зовут, - буркнул нежданный гость и резким движением массивного предплечья отер лоб. - На юге живу, за озером. Так вот: ехал я в Агингу к родичам по тракту. Ехал спокойно, не обижал никого, плохого не делал. И что на меня напрыгнуло из рудника заброшенного, а? Не знаете? Монстра жуткая, вот что! А на чьей земле тот рудник находится? На вашенской?

- Э-э-э, - Боон сглотнул. - А вы этого монстра запомнили?

- Конечно, запомнил! - воскликнул Норк. - Разве ж такую рожу забудешь?

Хозяин подался вперед:

- А вы не могли бы рассказать, как выглядело то, что на вас напало?

- Да я и показать могу, - набычился орк и скинул с плеча мешок. - Вот так оно и выглядело!

Распущенные тесемки открыли содержимое: большущую голову, похожую на рысью, только много крупнее и в обрамлении пышной шерсти. Черные глаза с красноватым отблеском остекленели, пасть застыла в оскале. Хороший такой оскал, зубы в полтора пальца длиной и числом не менее трех десятков.

- Что это? - выдохнул Боон.

- Мантихора, - рыцарю хватило лишь беглого взгляда. Он вздохнул и поднялся из-за стола. - Полагаю, наши попытки прийти к какому-то решению смысла больше не имеют. По причине э-э-э... нежизнеспособности предмета споров.

Боон продолжал потерянно пялиться в остекленевшие глаза монстра.

- Хозяин, - негромко окликнул его Саут, - хозяин, да это ж хорошо. А Карье мы не скажем ничего. Авось решит, что тварь издохла или убежала, да и перестанет ждать своего героя!

Норк подбросил в костер несколько липовых веток и ворчливо продолжил:

- Твоя привычка усложнять простое не доведет до добра, вот увидишь. Кто-нибудь рано или поздно осерчает и перегрызет тебе глотку.

Орк приложился к баклаге с квасом, крякнул, отер губы.

- Прилетает, значит, голубь. И говорит: будь тогда-то вот там-то, подробности при встрече. А может, я занят! В горячке лежу! А может, и вовсе уехал! И что тогда?

- Прям говорит? - ухмыльнулся Ремис. - Вот так голубь!

- Ну не голубь, а письмо твое, - огрызнулся Норк. - То есть эта... почеркушка корявая. К чему ты таких сложностей нагородил, а? Зачем меня приплел, коли сам убил тварюку? Забрал бы голову да ушел без всяких договоров!

- А честь рыцарская? - вытаращился Ремис.

Орк фыркнул.

- Если б я втихушку мантихору уходил, Боон бы поднял шум. Доказать, что это я убил ее, труда бы не составило: надо было бы лишь узнать, не притащил ли рыцарь командору башку редкого монстра. Ну а дальше - обвинение в браконьерстве и прочие неприятные вещи. А так Боон считает, что монстра зарубил проходивший мимо орк и ничего выяснять не будет.

- Догадаться он не может?

- Не может. Я до последнего вздоха вел себя так, будто ничего не знаю о судьбе твари. И удивлялся потом очень убедительно. Да и выехали мы с тобой порознь, с разницей во времени и разными трактами.

Орк помолчал и снова приложился к баклаге.

- А если б этот Боон захотел забрать голову?

- Да на кой она ему? Его забота - делать вид, что никаких голов он не видел и знать ничего не знает. Не тебя ж было предлагать в мужья дочери!

- Нет, - упрямствовал Норк, - что-то ты намудрил. Эта история воняет хуже, чем мантихорья отрубленная башка.

- Башка не воняет, - невозмутимо возразил рыцарь. - Я ее из флакона попрыскал. Дней пять протянет как свеженькая, а там и до обители доберусь.

- Доберешься, - буркнул Норк. - Как же. С ногой-то ушибленной.

- Так ведь ушибленной, а не откушенной, - отмахнулся Ремис.

Норк посопел, соображая, к чему еще придраться, ничего не придумал и решил:

- В общем, если вдруг чего не то - имей в виду: я не при чем! Я ничего не знал! То ли хозяин этот хватится, то ли дочка его очухается, то ли командор твой землю будет рыть - ничего не знаю! Непричастный я, понятно? Орку в Алонике и так непросто жить, не хватало еще быть втянутым в какое-нибудь непотребство! Понятно тебе?

- Понятно, - кивнул Ремис и вытащил из своей котомку другую баклагу. - А теперь, если вопросов больше нет - давай выпьем за упокоение тварюкиной души этого прекрасного сидра на меду. Что скажешь?

Норк вздохнул и полез за кружками.

Оставить комментарий © Copyright Лазаренко Ирина Вадимовна Размещен: 06/06/2018, изменен: 06/06/2018. 46k. Статистика. Рассказ: Фэнтези, Юмор, Байки Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: - Что тут не услышать или недопонять-то, - буркнул Ремис, откидывая крышку чернильницы и бегло изучая написанное, - я стараюсь найти и убить чудовище, которое не дает житья вашему селению. Вы мне отдаете его голову (надо бы вписать в уговор, раз уж вам так нужен порядок!)... м-м, а также сотню монет? Вовсе даже недурно! И... Что? На лице Боона играли желваки. Саут прикусил уголки губ, стараясь не улыбаться. Очень уж потешной была растерянность рыцаря.

Лазаренко Ирина Вадимовна : другие произведения.

Непричастный соучастник