Лазарева Евгения Михайловна : другие произведения.

Нызга, часть 2 Шепоты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Далекое будущее. Глубокий космос. Исследовательский корабль. И восемь членов экипажа один на один с тем, чему нет названия.
  Часть 2. Шепоты
  -------------------------------------------
  -------------------------------------------
  Пятница
  -------------------------------------------
  - Всем собраться в кают-компании! - звучит твердый приказ капитана. - Повторяю. Всем собраться в кают-компании!
  
  Я откладываю книжку и смотрю на часы. Начало первого ночи. Видимо, Рысе есть что сказать, если нас собирают так поздно. Вскакиваю, одергиваю рубашку, приглаживаю волосы и открываю дверь. В коридоре пусто. Наверное, все разбрелись по рабочим местам, а не торчали в своей каюте, как я. Что ж, но после разговора с Дарой мне стало так тяжело на душе, что и описать невозможно. Сила ее убеждения такова, что теперь и я испытываю серьезные сомнения в удачном исходе нашей экспедиции. А это крайне плохо, ведь если ты веришь, что впереди тебя ждут одни неприятности, то они точно произойдут. Скверно.
  
  В кают-компании я появляюсь последним. И тут же все с нетерпением уставляются на Рысю, а капитан объявляет:
  - Несмотря на поздний час я попросил вас собраться здесь, так как сообщение Рыси имеет огромную важность для нас. Рыся?
  - Я тщательным образом еще раз осмотрела оба тела, взяла пробы, провела определенные исследования. И пришла к следующему выводу, - Рыся замолкает и оглядывает присутствующих. - Так вот, по некоторым косвенным признакам мне стало ясно, что гибель наших товарищей является следствием болезни, первоначальными проявлениями которой были кошмарные сны.
  
  Течер начинает ерзать, он явно чувствует себя не в своей тарелке.
  - Но ведь конкретных доказательств ты не нашла! - выкрикивает он.
  - Течер, давай поспокойнее, - советует, нахмурившись, Зордан.
  
  Течер кидает на него взгляд, кажущийся мне совершенно диким, и вжимается в кресло. Похоже, у нашего биолога совсем расшалились нервы. Надо бы посоветовать Рысе обратить на это внимание.
  
  - Да, признаки косвенные. Причем я даже не уверена, что болезнь может передаваться от человека к человеку. Однако во избежание гипотетической эпидемии я бы рекомендовала разместить зараженных членов экипажа в карантинном отделении медотсека. Не менее, чем на две недели, - Рыся твердо стискивает губы, лицо ее становится почти суровым.
  - То есть ты хочешь разделить команду? Верес и Течер в карантинном отделении, я, ты, Дара и Глисс остаются в основной части корабля, правильно? - уточняет капитан.
  - Нет, немного неправильно. У Глисса тоже были признаки болезни, поэтому его также нужно на время изолировать от экипажа.
  - Неужели вы не понимаете, что этим вы подписываете всем смертный приговор, уже не подлежащий обжалованию? - спокойно спрашивает Дара.
  
  Течер дергается, вцепляется в подлокотники, лицо его белеет. Он не отрываясь смотрит на Дару. Рыся цокает языком, закусывает губу и медленно поворачивается к девушке:
  - Позволь узнать, почему?
  - Да потому что нызга не просто на корабле, она среди нас. Более того, она - один из нас. Разделив команду, вы даете ей настолько замечательный шанс справиться с делами побыстрее и поинтереснее, что она ни за что не упустит это! - Дара говорит абсолютно серьезно и с такой убежденностью, что холодок страха, думаю, скользит между лопаток не только у меня.
  
  Течер сглатывает, подмышки его рубахи намокают, на висках появляются капли пота. Взгляд Зордана становится жестким, он в раздумье дергает верхнюю губу, затем спрашивает:
  - С чем связаны такие выводы? Ты можешь обосновать их?
  - На самом деле, предполагаемая последовательность событий, обрисованная вчера Вересом, верна. Я тоже считаю, что убийство происходит именно таким образом, - Дара делает паузу. - За некоторым исключением. Никаких галлюцинаций у ребят не было! Все мы хорошо знаем друг друга, верно? Вот поэтому нызга имела возможность беспрепятственно отозвать Лукки в дальнюю часть отсека и зайти глубокой ночью в комнату Данга. Ни у кого из них не было сомнений в том, кто перед ним. И, как вы понимаете, это может быть любой из нас, - Дара останавливает взгляд на каждом.
  
  Мне становится так не по себе, что я с удовольствием оказался бы где угодно, но только не здесь. И, судя по внешнему виду остальных, у них проскальзывают похожие мысли.
  
  - Так вот, - продолжает Дара. - Нызга входит в контакт с будущей жертвой, какое-то время наслаждается последними минутами жизни ничего не понимающего человека, а затем убивает его. После чего спокойно уходит.
  - Отлично! - задиристо выкрикиваю я, пытаясь собственным напором привести себя в чувство. - Но зачем она убивает?? Какой ей от этого прок? Ведь мы уже далеко от границ ее владений!
  - Нызга - совершенно чуждое нам существо, поэтому ее действия не поддаются объяснениям обычной, нашей, логики. Однако я попробую. Думаю, всякого, кто попадает по эту сторону ее ответственности, она априори относит к племени своих хозяев. Ей хочется верить, что владелец наконец-то вернулся к ней. Она, как собака, бросается навстречу. И... разочарование ее не знает предела. Вот и все.
  - Эти сказки мы уже слышали, Дара, - твердо произносит Рыся. - И ты знаешь, как я отношусь к тебе, поэтому - ничего личного. Однако мне абсолютно непонятно, каким образом твоя нызга настолько хорошо и точно прикидывается человеком, что никто, в том числе ни я, ни мои приборы, не в состоянии отличить ее от обычного представителя хомо сапиенс. Не говоря уже об индивидуальных особенностях личности и организма каждого члена экипажа.
  - Да, - присоединяюсь я. - Ведь это же совершенно невозможно!
  
  Дара откидывает волосы назад, опирается о подлокотник кресла, устало прикрывает веки и объясняет:
  - Нызга не трансформируется в человека, она просто живет в ком-то из нас, а когда необходимо, показывается во всей красе, убивая намеченную жертву. И, вероятнее всего, носитель даже не подозревает о смертоносном существе, находящемся внутри него.
  
  Течер начинает дрожать, кажется, он вот-вот упадет в обморок. Глисс заботливо поддерживает его и попутно интересуется:
  - Слушай, ну ладно, ну пусть так. Ладно. Но почему эта твоя нызга не убивает человека, в котором она торчит? Залезла, убила, залезла, убила. Ведь так проще, к чему ей сложности?
  - Возможно, носитель в чем-то особенный для нее. Или ей комфортнее находиться в одном месте, а не скакать туда-сюда.
  - Ну, хорошо, - вновь вступает Рыся. - А как ты объяснишь тот факт, что у обоих погибших ранее были навязчивые кошмарные сны?
  
  Дара постукивает пальцами по губам, опять рассматривает всех нас и наконец тихо говорит:
  - Мне кажется, эти ребята отмечены ею. По какой-то причине, мне неизвестной, она выделила их, они ей кажутся более приемлемыми кандидатами, что ли. Однако никто из нас не является великим создателем, - Дара грустно улыбается. - Поэтому сначала она уничтожит тех, кто с меткой, а затем остальных... Не надо разделять команду! Не нужно самим класть голову под топор!
  - Замечательно, - губы Течера трясутся, он заикается. - Что же тогда предлагаешь ты?
  - Думаю, самое целесообразное в данной ситуации - держаться вместе днем, а на ночь запираться в каютах и никому не открывать, утром выходить в одно и то же время. И ни в коем случае не отделяться от команды, ни в одиночку, ни парами. А главное, начать расчет параметров для возвращения домой. Если у нас и есть шанс, то только на Земле.
  - А почему... - начинает Глисс.
  
  Но Зордан перебивает его. Я уже долго наблюдаю за капитаном, за все время не проронившим ни слова, и вижу, что лицо его все больше каменеет, пальцы сжимаются в кулаки, а взгляд прожигает не хуже молнии.
  
  - Так! Прекратить всю эту ерунду! Вы все ведете себя, будто поверили бредням Дары. С серьезным видом задаете вопросы, обсуждаете то, что является откровенной чепухой. Вздором! С этого момента я запрещаю даже касаться подобной чуши. У нас есть задание, которое мы должны выполнить. И у нас есть определенные проблемы. Какое возвращение домой? О чем вы говорите? Угроза эпидемии и реальное решение, дабы избежать ее, вот единственная здравая вещь, которую я услышал. Рыся, доложи о готовности карантинного отделения.
  - Зордан, - замечает Дара. - А тебе никогда не приходило в голову, что именно в тебе поселилась нызга? И определенным образом она управляет ходом твоих мыслей? Подумай хорошенько. Ведь если ты будешь настаивать на своем приказе, на твоем корабле не останется ни одного живого человека, - Дара печально смотрит на капитана, ее губы кривит страдальческая усмешка.
  
  Лицо Зордана искажается от гнева, мышцы напрягаются, готовясь поднять тело. Но вскакивает Течер, трясясь как полоумный, в его руке откуда-то появляется пистолет. Все замирают, ошарашенные. Брови Зордана удивленно ползут вверх.
  
  - Стоять, сволочь! - кричит Течер Даре. - Не двигаться!
  - Течер, успокойся, - Рыся предостерегающе вытягивает ладонь.
  - Молчать и ты, дура! - продолжает визжать Течер. - Так просто вам меня не взять, не на того напали. Нызга среди нас, я чувствую ее. Она не дает мне спать, дышать, она убивает меня. Я не могу так больше! - он прикладывает пальцы к виску.
  
  Зордан едва заметно кивает мне и Глиссу. Мы сжимаем подлокотники, готовые вскочить по сигналу.
  
  - Всем оставаться на месте! - Течер недвусмысленно поводит в нашу сторону оружием. - Надо уничтожить эту гадину прежде, чем она уничтожит нас. Что, дрянь, думала, я не догадаюсь? - глумливо скалит он зубы в сторону Дары.
  
  Дара откидывается на спинку кресла, спокойно складывает руки и ровно, без малейшего напряжения, произносит:
  - Ты сошел с ума, Течер.
  - Молчать, гадина! - шипит он.
  
  И стреляет.
  
  Дара тихо вскрикивает, как тряпичная кукла свешивается через подлокотник кресла и в одно мгновение с глухим стуком складывается на полу. На груди по краям раны дымится ткань рубашки.
  
  - Дара!! - ору я. - Дара, милая, родная. Дара!
  
  Бросаюсь к телу, трясущимися руками стараюсь приподнять. По уху что-то больно чиркает, и по щеке стекает теплое, мокрое. Пытаюсь стереть это ладонью и вижу - кровь.
  
  - Помогите ей! Помогите же кто-нибудь, - невнятно, сквозь всхлипы, говорю я. - Рыся! - оглядываюсь через плечо. - Рыся, сюда!
  
  Все как в тумане. Словно на картинку накладываются матовые фильтры, а на звуки - вата. Плохо соображаю, где я и что я. Какие-то крики, перемещение цветных пятен. Пустота. Потом меня заставляют хлебнуть из кружки. И мир постепенно проясняется.
  
  - Давай, давай, дорогой. Только не раскисать!
  
  Сбивчивая скороговорка Рыси повторяется снова и снова. Я моргаю, моргаю и наконец начинаю видеть четко, в ушах словно лопается пленка.
  
  - Где все? - спрашиваю я.
  
  Удивленно осматриваюсь. Передо мной только бледное лицо Рыси со следами слез. Волосы ее встрепаны, на курточке следы крови.
  
  Кровь! Дара! Кидаюсь вперед. У кресла тоже кровь. И на моем плече. Трогаю саднящее ухо, там пластырь.
  
  - Где она? - охрипшим голосом спрашиваю я.
  
  Рыся гладит меня по голове, безмолвно шлепает губами, будто не может вымолвить ни слова. Потом, после короткого вздоха, говорит:
  - Зордан и Глисс скрутили Течера. Поместили под арест. Закрыли в одной из палат карантинного отделения. До суда. А я вколола ему лошадиную дозу успокоительного. Он помешался, Верес. Пытался и тебя убить.
  - Что... Что значит "и тебя"? - губы мгновенно пересыхают.
  - Верес... Дара мертва. Помочь ей было невозможно. Надо постараться привыкнуть к этому, - едва слышно, но четко произносит Рыся.
  
  И вдруг сама начинает рыдать. Утыкается в ладони, отворачивается.
  
  В дверях появляется Зордан. Он словно постарел лет на десять, лицо прорезали морщины, глаза запали.
  
  - Ну что, как дела, ребятки? - голос капитана тоже стал хриплым, будто и он потерял былую звонкость. - Да... Нет больше нашей девочки. И некому больше рассказывать волшебные сказки, - он пытается усмехнуться. - В одном Дара оказалась права, нам придется возвращаться на Землю. Пытаться выполнить задачу вчетвером - верное самоубийство.
  - Мы возвращаемся? - спрашиваю я, хотя теперь мне совершенно все равно.
  - Да. Сегодня же сяду за расчет параметров перехода, - пауза. - Рыся, поможешь составить сообщение в Центр?
  - Конечно, - поднимает она заплаканные глаза. - Вот только Вереса отведу.
  - Куда отведешь? - не понимаю я.
  - В изолятор. Куда же еще? - отвечает за Рысю Зордан.
  - Туда же, где находится этот убийца?? Вы что, с ума посходили? Да я же его придушу!
  - Течер арестован, - устало объясняет Зордан. - И заперт в одной из палат. В двух других будете находиться вы с Глиссом. Пока не закончится карантин.
  
  Я перевожу взгляд с него на Рысю. Неужели они все еще считают, что на корабле эпидемия? А, впрочем... Впрочем, да какая теперь разница? Рыся берет меня за руку. Тянет к выходу.
  
  И мы идем пустыми коридорами. Но я не прикладываю ладонь к теплой пушистой стене.
  
  - Ты не боишься оставаться вдвоем с Зорданом?
  - Боюсь? - удивленно спрашивает Рыся. - А почему я должна его бояться?
  - Ну, после всего, что сказала Дара, - глухо говорю я.
  
  Рыся останавливается и поворачивается ко мне. Внимательно смотрит, словно пытается что-то найти в моем лице. Вздыхает.
  
  - Вот и Глисс тоже почти поверил. Не говоря уже о бедняге Течере. Способность к убеждению у Дары, конечно, была поразительная.
  - Так ты считаешь Течера беднягой? - мои губы вновь начинают вздрагивать.
  
  Рыся берет обе мои ладони и складывает их лодочкой.
  
  - То, что он сделал, ужасно! Особенно для тех, кто близко общался с Дарой. То есть, и для нас с тобой, - лицо ее искажается. - Но, Верес, ведь он спятил! Если бы не эти страшные происшествия, я бы обязательно заметила неладное. Не смогла бы не заметить, - она замолкает. - Знаешь, как мне тяжело? Знаешь? Нет, тебе не понять.
  
  Я молчу, даже не пытаясь найти нужные слова.
  
  - Я должна была увидеть, что с ним что-то не то! Но не увидела, - Рыся всхлипывает. - И вот это так давит, что не приведи господь. Ведь одно дело, когда случается нечто такое, чего ты все равно не смог бы отодвинуть. А другое - когда нити были в твоих руках. Вот здесь, - показывает она мне свои ладошки. - А ты, занятый чем-то иным, не придал им значения. Если бы я заметила хотя бы чуть раньше, Течера бы изолировали, и Дара была бы жива!
  - Слушай, мне тоже казалось, что он не в себе. Однако я и подумать не мог, что все так серьезно. Мне это и в голову не приходило! Ведь неустойчивость психики отслеживается еще на уровне предполетной подготовки, - я сглатываю и сжимаю губы. - В любом случае, это не оправдывает его преступление.
  
  Рыся дергает меня за рукав, и мы идем дальше. Она опускает голову, хмурится, кажется, вот-вот заплачет.
  
  - Просто судить его надо не здесь, а на Земле, - поднимает она глаза. - С учетом вашей проклятой болезни.
  - Думаешь, он свихнулся из-за этого?
  - Да, из-за болезни. Плюс исключительный дар убеждения Дары.
  - Как же ты можешь идти со мной рядом? Ведь тогда я тоже заразный, - стараюсь усмехнуться я.
  - Мне до сих пор непонятно, как распространяется инфекция. Если воздушно-капельным путем, то заражены все, и мера, которую я предложила, бессмысленна. Но если иначе?
  
  Я киваю. Рыся толкает дверь медотсека, и та медленно отъезжает в сторону. Перед входом в карантинное отделение мы останавливаемся. Рыся опять берет мои руки в свои.
  
  - Твой бокс третий, в первом - Глисс. А между вами закрыт Течер, - она грустно улыбается. - Заказ и доставка еды - как обычно. Все удобства - в боксе. В общем, до встречи.
  - Ладно, Рыся. И все-таки, будь осторожна с Зорданом. Вдруг то, о чем говорила Дара, правда, - предостерегаю ее я.
  
  Дверь за мной закрывается с коротким щелчком. А в маленьком холле перед палатами меня уже ждет Глисс. Он сидит, сцепив руки на колене, челюсть мрачно выдвинута вперед.
  
  - А вот и Верес, - приветствует он меня.
  - Ну, и как ты тут? - интересуюсь я, прикасаясь к одной из картин, развешанных по стенам.
  - В общем, заперли как кроликов, - Глисс меняет позу и принимается постукивать костяшками пальцев по подлокотнику своего кресла. - А этот иуда закрыт в среднем боксе. Ему не выйти оттуда, - Глисс кидает на меня быстрый взгляд. - Ты не беспокойся, я успел расквасить гаду физиономию. И вообще бы разобрался! - зубы крепыша зловеще скрипят. - Да Зордан остановил. И верно, пусть суд с ним разбирается.
  
  Я чувствую, как мое лицо начинает подергиваться. Нет! Нельзя. Сжимаю кулаки, отворачиваюсь, чтобы не видел Глисс. Через несколько секунд на мое плечо ложится твердая ладонь, а сам Глисс топчется сзади и сопит.
  
  - Да ладно тебе, поплачь. Может, легче станет, - гудит он. - Красивая она была, Дара. И штурман отличный, - Глисс откашливается. - А все этот сволочной Течер! Будь он проклят! И без того какая-то гадина косит наши ряды. Так нет, надо еще и самолично приложить руку! Урод... Ненавижу!
  
  Вытираю слезы, неловко пытаюсь вытащить из кармана платок. Глисс тут же сует свой, чистый. На меня глядят его ясные голубые глаза, все еще подернутые гневом. И я верю, да, была бы его воля, он прикончил бы Течера на месте.
  
  - Ты веришь в эту болезнь, Глисс? Только честно.
  - Давай-ка спать, дружище. Уже черт знает сколько времени. А я... Сейчас и не понять, чему именно верю я.
  
  Мы расходимся по комнатам. Я слышу, как стукает его дверь, как щелкает моя. Сбрасываю одежду, запихиваю ее в стирку, а сам встаю под душ. В голове толпятся мысли, но ни одной из них я не даю ходу. Спать. Кажется, уснуть невозможно. Но коснувшись подушки, мгновенно проваливаюсь в черную ватную пустоту.
  
  Осторожный стук в дверь. Покашливание. Опять стук. Шарю по тумбочке в поисках лампы. Из пустоты выныривать нелегко, она обволакивает, затягивает.
  
  - Верес, дружище! Ты там жив? Подай хотя бы голос.
  
  Это Глисс. Наверное, случилось что-нибудь еще.
  
  - В чем дело? - спросонья хриплю я.
  - Ну, слава богу! Ты в курсе, что уже пять вечера? Ты проспал весь день, и я начал беспокоиться. У тебя все в порядке?
  - Ага. Через пять минут выйду.
  
  Слышатся шаги. Потом звуки фильма. Похоже, "На окраине Вселенной". Ну, да. Хороший выбор. А у меня трещит голова и очень хочется есть. Ладно. Сую ноги в тапки, шаркаю в санузел. Да, выгляжу довольно неважно. Вся эта чехарда событий порядком изматывает. Хоть бы, для разнообразия, произошло что-то радостное. Эх.
  
  Глисс, вытянув ноги, с детским интересом следит за событиями на большом экране. И не сразу замечает меня.
  
  - Ну что? Отлегло немного? - вопрошает он.
  - Ты не составишь мне компанию? Хочу пообедать, - ухожу я от ответа.
  - Пообедать? - удивляется Глисс. - Ну ты силен! Кхе, кхе. С обедом, конечно, я пас. Да ладно, не обижайся, зато я готов полакомиться сырничками. Тебе ведь неважно, что именно я буду есть? Вот и хорошо.
  
  Расставляем столик, получаем заказ. Я разглядываю упрямый хохолок на макушке товарища и неожиданно спрашиваю:
  - Как прошла ночь?
  - А это ты к чему? - удивляется он еще больше. - Дрых без задних ног, как это ни удивительно. А ты?
  - Слушай, а ведь сейчас, наверное, нет ночных вахт. Не могут же Рыся и Зордан дежурить по очереди.
  - Ну почему не могут? - пожимает Глисс плечами. - Я бы смог. Но Рысе бы не рекомендовал. Она и так вся замотанная.
  - Ребят, вы меня охраняете, что ли? - доносится из-за запертой двери.
  - Заткнись, придурок! - свирепо бросает Глисс. - Не то открою и придушу! Много чести охранять такого урода. Ага.
  
  За дверью возятся, пытаются сдвинуть ее в сторону.
  
  - А чего вы тут торчите тогда?
  
  Кулаки Глисса сжимаются, он принимается особенно тщательно прожевывать сырник, а у меня отбивная просто встает посреди горла.
  
  - Вот ведь гад, - шипит мне Глисс. - Прямо иуда какой-то, честное слово. После того, что сделал, еще и разговаривать с нами пытается. Другой бы на его месте прижался и сидел без хвоста. А этот... - Глисс потрясает кулаком в сторону двери.
  - Значит, нас всех все-таки заперли. М-да... Крайне глупое решение. Я видел результаты исследований. Рыся ошибается. Она видит то, что хочет видеть. К сожалению.
  
  Глисс вскакивает и в мгновения ока оказывается у входа в бокс номер два.
  -
   Заткни свою грязную пасть, я сказал! Иначе, - он с наслаждением пинает дверь. - Иначе, клянусь, я переломаю тебе все кости.
  - Можешь не трудиться, - тихий смешок. - Если я промазал с Дарой, то нас вскорости перережут как курей. А что это там Верес то замолчал? Только тебя и слышно, Глисс, дружок.
  - У-у, гнида! - сквозь зубы выдавливает Глисс.
  - А-а, так красавчик Верес просто игнорирует меня? - не унимается Течер. - Старается уничтожить презрением? Ха-ха. Страшно смешно. Глисс, ты все еще там? Знаешь, Рыся в своем научном рвении доходит до идиотизма. Выдает желаемое за действительное. Ха-ха.
  
  Физиономия Глисса краснеет, кажется, еще немного и он взорвется.
  
  - Не разговаривай с ним, - едва слышно говорю я. - Не поддавайся. Он специально старается нас разозлить.
  - Что, Верес, жалко Дару? Несмотря на то, что в ней могла быть нызга? Ну, а кто теперь поручится, что ее в Даре не было. А? А может, нызга вылезла из Дары и залезла в кого-нибудь еще? Чего ты все молчишь, Верес? Супом подавился?
  - Как ты мог убить ее, скотина?? - не выдерживаю я. - Если уж так руки чесались, то выстрелил бы в меня. Стрелять в беззащитную девушку, что может быть гнуснее?
  - Нызга в ней была, нызга, - принимается бормотать Течер. - Ее устами говорила, ее глазами смотрела. А сейчас выскользнула. И скользит, крадется темными коридорами, черными углами. Цап! И влезает, упс, упс, в красавчика Вереса. Или красавчика Глисса. Ха-ха. Это уж у кого какой вкус, - бурчит он почти неразличимо.
  
  Мороз продирает от этого шепота. Я оглядываюсь на Глисса. Он тоже держится из последних сил.
  
  - Рыся, - дергаю я коммуникатор. - Рыся, он нас тут с ума сведет!
  - Что? - кашляет коммуникатор. - Что ты говоришь? Это Верес?
  - Да! Почему мы должны сидеть с этим полоумным? От его бормотания свихнуться можно.
  - Хм, похоже, Течеру хуже. По расписанию инъекция только через полчаса. Так, сейчас посмотрим, как он.
  - А... - начинаю я.
  - Но мы сделаем ее раньше, - прерывает меня Рыся. - У вас с Глиссом все в порядке?
  - Ага. Глисс передает тебе привет.
  - Вижу. Тоже помаши ему рукой. Ну, пока.
  - А как у вас дела? - успеваю спросить я.
  - Да нормально. Более или менее. Зордан ведь знал Дару с четырнадцати лет, с того момента как познакомился с ее старшей сестрой. Так что сам понимаешь. Да и мы, можно сказать, сдружились с ней в последнее время. Жуть, в общем, - Рыся протяжно вздыхает.- Но капитан не сдается, занимается расчетом обратного перехода.
  - Что говорит Центр?
  - Одобрили откат экспедиции. Завтра должны передать параметры выхода вблизи Солнечной системы. Да уж, - пауза. - Там нас будет ждать целый батальон психологов, если не психиатров. Прославимся не хуже первой звездной, - пауза. - Гадство. Ну ладно, мальчики, держитесь.
  
  Рыся отключается, мы вновь остаемся с Глиссом наедине. Он качает ногой, искоса поглядывая на меня. В палате Течера тихо, видимо, тот прислушивается, что делается снаружи. Затем, судя по звукам, пытается спрятаться. Но не тут то было.
  
  - А-а! А-а! Сволочи! Гады! - вопит Течер.
  
  А потом замолкает. Мне не составляет труда вообразить, как ведомые указаниям Рыси из стены бокса выдвигаются клешни "медбрата", фиксируют Течера и непогрешимо идеально вводят ему лекарство.
  
  - Вот в такие моменты, - передергивает плечами Глисс. - Мне приходит на ум, что будет, если техника перестанет нам подчиняться.
  
  Похоже, он тоже живо представил происходящее за дверью.
  
  - Идея, конечно, избитая и тысячу раз обсосанная, - комментирую его высказывание я. - Но услышать ее от тебя? Ты меня удивляешь.
  - Вот именно поэтому - от меня. Ты просто не представляешь, насколько сложно все устроено. И когда-нибудь должен произойти сбой. Ну, или качественный скачок. Это просто дело времени, - Глисс облизывает ложку. - Второе то чего не доедаешь? Уже остыло все.
  
  Суббота
  ----------------------------------------
  Просыпаюсь от страшного крика. Лежу, боясь пошевелиться. Тишина. Но прозвучавший вопль эхом бьется в ушах. Что это было? Осторожно сажусь, вцепившись в простыню. Сердце стучит часто-часто, капли пота катятся по вискам. У Глисса чпокает дверь. И тогда я решаюсь. Откинув одеяло, как был, в пижаме и босиком, выбегаю в холл. Там уже стоит настороженный Глисс, взъерошенный, без рубашки. Нахмуренные брови, стиснутые челюсти.
  
  - Ты слышал? - прищуривая глаза, спрашивает он.
  Я нерешительно поднимаю брови:
  - Вроде, кричал кто-то.
  - Не я, - он переводит взор на меня. - И не ты. Тогда кроме него, - кивок в сторону палаты Течера. - Кричать больше некому.
  
  Мы подходим ближе. Оттуда ни звука. Однако дверь приоткрыта. Мы переглядываемся.
  
  - Странно, - шепчет Глисс. - Очень странно.
  
  Неожиданно он по-кошачьи устремляется к выходу из карантинного отделения. Дергает внешнюю дверь.
  
  - Заперта, - бормочет он. - Хм. Удивительно. Не трогай! - приказывает он, когда я пытаюсь толкнуть дверь Течера. - Подожди.
  
  Осторожно ступая, Глисс возвращается обратно. В раздумье кусает губы.
  
  - Слушай, все равно надо посмотреть, - начинаю я.
  - Понятное дело. Давай так: я пойду первым, ты - за мной. Если там кто-то затаился, от меня больше проку будет. Вот только надо взять что-нибудь поувесистей.
  
  Мы осматриваемся, ни на секунду не выпуская из поля зрения подозрительную щель. Но обстановка вокруг предельно проста: кресла, столик, две картины, экран. Зацепиться абсолютно не за что. Глисс растерянно моргает и по-детски вытаращивает глаза.
  
  - Постой. Кажется, у меня есть идея, - шепчу я и скрываюсь в своем боксе.
  
  Не знаю, как у Глисса, но в углу моей комнаты стоит высокая напольная ваза. На первый взгляд - из искусственного камня. Из нее торчат какие-то засушенные былинки, наверное, долженствующие навевать покой на обитателя палаты. Выдернув стебли, я подхватываю вазу и спешу назад.
  
  Глисс нетерпеливо топчется перед дверью.
  
  - Ну что ты там застрял? - шипит он. - Вот как выскочит сейчас оттуда чудо-юдо рыба-конь, будешь тогда знать!
  
  Я прикладываю палец к губам, передаю ему вазу, и мы вновь оказываемся перед боксом Течера. Глисс перекладывает вазу из ладони в ладонь, чуть пригибается и рывком отодвигает дверь. Внутри слишком темно, но медлить нельзя. Мы делаем шаг вперед, оба шарим в поисках выключателя, готовые среагировать мгновенно, если произойдет нападение.
  
  Свет зажигается. И в ту же секунду мой товарищ слегка подается назад, а затем словно твердеет. Из-за его широкой спины мне ничего не видно. Поэтому я стараюсь пролезть сбоку. И тоже застываю.
  
  - Чертова падь, - еле слышно говорю я, и голос мой дрожит.
  
  Перед нами на кровати лежит Течер. Рубашка его сбита, штанины задраны, открывая бледные волосатые ноги. Руки с расставленными пальцами раскинуты в стороны. Но главное не это. Искаженная ужасом физиономия повернута прямо к нам, на губах до сих пор пузырится пена, а выпученные глаза диким взглядом вгрызаются в мой мозг. От всех линий тела веет такой жутью, что и я, и Глисс невольно пятимся в холл. И только там немного переводим дух.
  
  Глисс оглядывается на меня и заикаясь спрашивает:
  - Т-т-ты в-видел?
  
  Я не могу подобрать слов и всего лишь киваю, приложив ладони к лицу. Потом опускаюсь по стенке на пол. Глисс аккуратно ставит вазу на стол и пристраивается рядом.
  
  - Какие, к черту, призраки, - медленно произносит он и потирает пальцы. - Здесь был кто-то. Понимаешь? Кто-то здесь был и сделал это.
  - Почему? - безжизненно интересуюсь я.
  - Все. Больше такие штуки не пройдут. Миражи, ага. Как же, держи карман шире, - Глисс сопит, свирепо раздувая ноздри. - Это делает реальное существо. Даже без вопросов.
  - Да с чего ты взял? - неожиданно ору я и, сам испугавшись, вжимаю голову в плечи.
  
  Глисс немного отъезжает в сторону, с удивлением смотрит на меня, а затем выразительно крутит пальцем у виска.
  
  - Совсем свихнулся, что ли? Чего ты вопишь как резаный? Будто без тебя проблем не хватает, - Глисс похлопывает меня по колену и продолжает. - Дверь к Течеру была открыта? Была. А ведь отпереть то ее можно только снаружи! - он снова сопит и косится из-под насупленных бровей.
  
  Боже мой! Я поворачиваюсь к Глиссу, не зная, что сказать. Только теперь до меня доходит, что убийство Течера совершил кто-то из нас двоих. Видимо, что-то скользит по моему лицу, так как Глисс начинает смущенно посмеиваться и вновь хлопает меня по колену.
  
  - Не обязательно ты или я. Вовсе нет. Хотя, конечно, причин у нас предостаточно. Как ни прискорбно, это мог сделать любой из оставшихся снаружи.
  
  Я изумляюсь все больше. Впервые мой товарищ вводит в круг подозреваемых Рысю. Что-то новенькое на нашей сцене. С ума сойти.
  
  - Но ведь та дверь заперта, - замечаю я. - Ты что, забыл?
  - Ну и что? - бросает он. - Разве долго или трудно ее запереть?
  - Но тогда убийце надо пробежать через холл и закрыть дверь. На это требуется время.
  - Оно у него было. Но не очень много, раз он не запер палату Течера. Думаю, минуты три-четыре. Именно столько понадобилось тебе, чтобы проснуться, сообразить, что почем, и рвануть в холл. Ведь так?
  - Наверное, да, - вынужден согласиться я.
  - Знаешь, дружище, если бы это был кто-то из нас, бокс Течера оказался бы заперт, - выдвигает нижнюю челюсть Глисс. - Потому что как раз у нас время было.
  
  Я молчу, переваривая сказанное. Возможно, в словах Глисса есть здравое зерно. Но если это так, то держать нас здесь дальше не имеет смысла.
  
  - Нужно немедленно сообщить Зордану и Рысе, - говорю я. - Мы не должны тут оставаться.
  - Так вот и я про то же, - вторит мне Глисс. - Это не болезнь, а хладнокровное убийство. Надеюсь, теперь ты не станешь со мной спорить.
  - И кого же ты подозреваешь? - не могу удержаться я.
  - Ты ведь не делал этого? - прищуривается он.
  - М-м, - медлю я, прокручивая воспоминания. - По крайней мере, я этого не помню. Меня разбудил крик, значит, я спал.
  - Меня тоже разбудил крик, - серьезно произносит Глисс. - Я даже раздумывал, не приснилось ли мне все. Ну, вроде, не вернулись ли кошмары, - он кусает губы, потом сдвигает брови. - Но на самом деле это неважно. В данном случае убийца будет идентифицирован стопроцентно.
  
  О чем он говорит? Откуда? Я лихорадочно перекидываю мысли, пока, кажется, не начинаю понимать. Камеры! Ведь все пространство изолятора буквально утыкано ими, чтобы врач в любой момент смог отследить поведение больного. Эврика!
  
  - А, так ты понял? - посмеивается Глисс. - На этот раз гаду не уйти, помяни мое слово! И кем бы он ни оказался, ему придется понести наказание.
  - Ну, а если им окажешься ты? Не страшно?
  
  Глисс хмурится, сопит, выпячивает челюсть. Потом смотрит мне прямо в глаза:
  
  - Знаешь, уж лучше знать наверняка, чем вот так мучиться. Кто-то вырезает нас как котят, и мы должны обезвредить его раньше, чем он прикончит всех. Не знаю, сумасшедший он, или в нем действительно поселилась нызга, но расправиться с ублюдком мы должны в любом случае.
  
  Я вызываю Зордана, Глисс звонит Рысе. И через десять минут нас становится четверо. Зордан бледен до синевы, желваки так и ходят по его щекам, а пальцы сжимаются и разжимаются без остановки.
  
  - Как это произошло? - голос капитана бьет наотмашь.
  - Не понимаю, к чему такой тон? - не менее твердо парирует Глисс. - Все мы здесь в одной лодке и в одинаковом, между прочим, положении.
  - Что ты имеешь в виду, - зло щурит глаза Зордан.
  - Убить Течера мог любой из нас четверых. А это означает, что убийца действительно среди команды, как и говорила Дара. Рыся, надеюсь, ты больше не настаиваешь на версии инфекции? - Глисс делает полушутливый поклон в сторону всклокоченной девушки, растерянно переступающей с ноги на ногу.
  
  Рыся стискивает кулачки на груди и в замешательстве открывает рот.
  
  - При чем тут убийство? - все еще не понимает Зордан, настроенный, кстати сказать, крайне решительно.
  - Когда мы с Вересом выскочили на крик Течера, а произошло это минуты через три после того, как мы услышали вопль, дверь в его палату оказалась приоткрытой. Хотя раньше она, естественно, была заперта, - Глисс делает эффектную паузу. - А призраки, насколько мне известно, двери не отпирают!
  - Это правда? - кидает на меня быстрый взгляд капитан.
  - Да, - кивком головы подтверждаю я рассказ товарища.
  - Так. То есть ты хочешь сказать, что кто-то зашел, открыл бокс Течера и убил его? А затем скрылся? Так, что ли? Не кажется ли тебе это абсурдным?
  - Нет! Не кажется. Какой бы болезнью ни страдал Течер, он не смог бы отпереть свою дверь, закрытую снаружи! По-моему очевидно, что это сделал кто-то другой, - лицо Глисса принимает свирепое выражение.
  - Так. Что же. Тогда, как я понимаю, будет легко установить злоумышленника, - размышляет вслух Зордан. - Ведь так, Рыся?
  - Если ты имеешь в виду записи, сделанные с камер наблюдения, то, думаю, да, - с запинкой отвечает Рыся.
  - Отлично! - провозглашает Зордан. - Где их можно посмотреть? Предупреждаю, только без резких движений! - оборачивается он к нам.
  Глисс хмыкает:
  - Кто бы говорил! - и выразительно шевелит огромными кулаками.
  
  По-моему Глисс непозволительно дерзок. Несмотря на трагические события на корабле должна оставаться четкая субординация, иначе воцарится полная анархия, а это, в свою очередь, грозит непредсказуемыми и крайне серьезными последствиями. Однако вступать с ним в пререкания в присутствии капитана тоже не выход. Пока не доказано, что к убийствам причастен Зордан - мало ли что в пылу спора могла сказать Дара - мы должны неукоснительно выполнять распоряжения капитана. Да и зачем ерепениться, если через десять минут все станет ясно?
  
  - Мне кажется, ты забываешься, Глисс! - жестко чеканит слова Зордан, а его лицо не предвещает ничего хорошего. - Столь оскорбительный тон вполне можно приравнять к попытке бунта на корабле! Статья сто десять, пункт "а" правового кодекса.
  
  А Глисс, похоже, и сам уже понимает, что переборщил. Он топчется, дергает губами, преувеличенно громко сопит. Если на корабле в самом деле действует убийца, то им может оказаться любой из нас. Включая его самого.
  
  - Приношу извинения, - четко говорит он. - Я был неправ.
  - Вот так то лучше, - констатирует капитан. - Рыся, будь любезна, проводи нас.
  
  Рыся несколько озадаченно оглядывается, словно не совсем отдает себе отчет в происходящем. Видимо, смерть Течера и крушение собственных теорий значительно поколебали ее представление о действительности.
  
  - Так что же, Рыся? - оборачивается у входа Зордан. - Сами мы будем искать непозволительно долго.
  
  Девушка вздрагивает, отнимает кулачки от груди и растерянно направляется к двери. Мы пристраиваемся следом.
  
  У своего рабочего стола она уже более уверенно включает необходимые экраны, сводит изображения нужных камер в единую ячеистую картинку, выставляет параметры прокрутки.
  
  - Какую точку отсчета по времени задавать? - не оборачиваясь, спрашивает Рыся.
  - А мы сейчас узнаем, чего гадать то? Во сколько вы отправились спать? - обращается Зордан к Глиссу.
  Глисс двигает бровями, с сомнением смотрит на меня:
  - Где-то в одиннадцать - двенадцать. Да, Верес?
  - Да. Ориентировочно, - пожимаю я плечами.
  - Отлично. Рыся, поставь время на одиннадцать тридцать. Если что, перекрутим.
  
  Рыся согласно кивает, настраивает что-то еще, затем уточняет:
  - Поехали?
  - Еще раз предупреждаю всех! Без резких движений, - предостерегает капитан. - Давай.
  
  На четырех изображениях появляемся мы с Глиссом, рассуждающие о нелегких судьбах бытия, в частности - в приложении к нашей экспедиции. Потягиваем мятный чай и время от времени плачемся друг другу в жилетку. М-да, как-то ни одному из нас не приходило в голову, что все это записывается. Надеюсь, я не сказал ничего двусмысленного или резкого за период пребывания в изоляторе. Было бы крайне неприятно. А вот Глиссу приходится несладко, он ерзает, украдкой посматривает на окружающих и вообще чувствует себя не в своей тарелке. С полдвенадцатого до ноля десяти он успел не менее двух раз признаться в безответной любви к Рысе, раз пять пригрозить расправой Течеру и, как минимум, один - усомниться в благонадежности капитана. Весело.
  
  Течер в это время угрюмо лежит на кровати, рассматривая потолок и крутя пальцами сложенных на животе рук. В одиннадцать сорок ему доставляют молоко. Он со злобой косится на него и оставляет без внимания. Без пяти двенадцать Течер поднимается и принимается кружить по комнате как загнанный зверь. Глаза его сверкают, лицо подергивается. Он явно ищет выход, и, честно говоря, встретиться с ним в тот момент совсем не хотелось бы. Во всех движениях, в скрюченном теле столько ненависти, что я невольно ежусь.
  
  В десять минут первого мы с Глиссом поднимаемся, убираем за собой и, попрощавшись за руку, расходимся по своим комнатам. Совершив определенные процедуры гигиены, которые Рыся из стыдливости прокручивает быстрее, сначала Глисс, а потом и я ложимся спать. Течер тоже успокаивается и садится в кресло. В течение примерно получаса ничего не меняется. Пока все именно так, как рассказал Глисс.
  
  - Рыся, а в котором часу погиб Течер? - подает голос Зордан.
  - Вскрытие, как ты знаешь, еще не производилось, поэтому можно сказать крайне ориентировочно. Так как в пять нас уже вызвали ребята, то значит где-то между тремя часами и пятью.
  - Во сколько ты услышал крики, Верес? - обращается капитан ко мне.
  - На часы я, конечно же, посмотрел не сразу. Но, думаю в четыре тридцать.
  - Так. Рыся, делай быструю прокрутку до трех утра. Затем в более медленном режиме. Если кто-то из нас или ты сама подаст команду, останови.
  
  Теперь мы видим быструю смену кадров. Большинство изображений практически не меняются, в лучшем случае я перевернусь на другой бок, да Глисс в туалет сходит. В холле без изменений. А вот Течер ведет себя нервно. То мечется с выпученными глазами, то ложится в постель. Но часам к двум и он засыпает. И картинки везде становятся неизменными.
  
  В четыре двадцать на изображениях всех, кроме установленных в боксе Течера, камер внезапно появляются сплошные помехи.
  
  - Что за ерунда! - восклицает в сердцах Зордан, и, думаю, каждый из нас соглашается с ним. - Рыся, установи прокрутку в реальном времени.
  
  Течер, судя по записи, спокойно спит. Через две минуты дверь в его палату начинает отъезжать в сторону.
  
  - Максимальное увеличение на камеру слева! - командует капитан.
  
  Вот дверь открыта полностью, в комнату ложится квадрат света из холла.
  
  Я напрягаюсь, вцепившись в край своего кресла. Главное сейчас - не пропустить нужный момент, не сморгнуть. Кто же сию секунду предстанет перед нашим взором?
  
  Край тени наползает из правого угла. Но прежде чем нам удается разглядеть темный силуэт, помехи полностью закрывают изображение.
  
  - Какого черта! - одновременно выкрикивают Глисс и Зордан.
  
  И переглянувшись, досадливо кривят губы. Тем временем Течер просыпается. Видимо, от шороха двери или шагов. Опираясь на руки, садится, вглядывается. Затем прищуривает глаза и недобро усмехается. Очевидно, что он знает пришельца и ничуть не испуган.
  
  - Тебе чего здесь надо? - издевательским тоном интересуется Течер.
  
  Ему не отвечают. И с лица Течера постепенно сходит ухмылка, а брови лезут вверх.
  
  - Максимальное увеличение! Максимальное! - сквозь зубы шипит Зордан.
  
  И тут ухо угадывает нечто вроде всхлипа, картинку неожиданно искажают помехи, и все мы слышим душераздирающий вопль Течера, от которого у меня уже второй за сегодня раз кровь стынет в жилах.
  
  - Интересненькое дело, - медленно произносит Зордан.
  
  Четыре двадцать девять. Все камеры так же внезапно начинают передавать изображение в обычном режиме. Видно, как Глисс ошалело крутит головой; как я, вздрогнув, боюсь открыть глаза (не совсем достойное поведение, конечно). Холл пуст. В палате номер два лежит мертвый Течер с выпученными глазами и искаженным от ужаса лицом. Вот из своего бокса выбегает Глисс. Несколькими секундами позже из своего - я. Мы переговариваемся, Глисс проверяет входную дверь. Потом я приношу вазу, мы входим к Течеру. Сначала Глисс, затем я.
  
  - Так, - говорит Зордан. - Значит, вы уверены, что Течера убил кто-то из нас двоих?
  - Запись только подтверждает это, - Глисс виновато опускает глаза. - Извини, Рыся. Так получается.
  - Ладно, - капитан задумчиво трогает подбородок. - Рыся, ведется ли наблюдение входа в изолятор со стороны медотсека?
  - Нет, конечно же, - удивленно отвечает Рыся. - Этого совсем не требуется. У нас ведь не тюрьма.
  - Так, - подводит итоги Зордан. - Плохо дело. Ясно, что с самими камерами все в порядке, производилось искажение сигналов. Глисс, можно ли как-то убрать помехи?
  Глисс пожимает плечами:
  - Ну, могу попытаться. Только я не уверен.
  - А ты попробуй! Мы же пока постараемся сделать какие-нибудь выводы. Кстати, при твоем непосредственном участии. Итак, Рыся?
  - Теперь нет сомнений, - запинаясь, говорит она. - Что на корабле убийца: кто-то открыл дверь в бокс Течера и отбрасывал тень. Все свои предположения по поводу болезни снимаю как несоответствующие действительности.
  - Так, Верес?
  - По-моему, очевидно, что внешне убийца похож на кого-то из нас. Вспомните, Течер совсем не испугался и не насторожился, увидев его.
  - И к тому же, этот кто-то хорошо разбирается в технике, - не дожидаясь своей очереди, бурчит Глисс.
  - Не обязательно, - парирует Зордан. - У него мог быть генератор помех.
  Глисс чмокает губами:
  - Да, гадство. Вполне может быть. Однако понятно, что мы с Вересом мирно спали и проснулись от крика. Значит, убийца пришел извне, - тело Глисса напрягается. - Знаешь, Зордан, мне кажется, что это ты!
  
  Капитан молчит, будто со всех сторон обдумывает услышанное. Чешет бровь и ни на кого нападать не собирается.
  
  - Ну, во-первых, не очевидно, что убийца пришел со стороны медотсека, - начинает Зордан. - Подожди, - упреждающе поднимает он ладонь в сторону Глисса. - Помехи на записях исчезают в четыре двадцать девять, а Течера, судя по воплю, убивают в четыре двадцать шесть, - Зордан выпячивает нижнюю губу, отчего его лицо приобретает несколько брюзгливый вид. - Соответственно, у психопата было не менее трех минут, чтобы скрыться. Мне кажется, что этого хватает за глаза. И чтобы выйти в медотсек, и чтобы скрыться в боксе. Разве я не прав?
  
  Глисс неохотно кивает.
  
  - Так, - продолжает Зордан. - Что же в конце концов мы имеем? Во-первых, совершенно непонятны мотивы всех убийств. Лично у меня складывается впечатление, что единственной целью является планомерное уничтожение нашего отряда. Во-вторых, убийства производятся постепенно, шаг за шагом. Возможно, это объясняется тем, что от нагнетания страха и напряженности внутри экипажа убийца что-то получает. Конкретнее ничего предположить не могу. Но явно, что это делается специально. В третьих, пока ликвидируются члены команды, у которых ранее были кошмарные сны. Почему "пока"? Потому что нельзя исключать, что за этими "помеченными" последуют и остальные.
  
  Глисс принимается ерзать. Рыся кидает на него встревоженный взгляд.
  
  - Что-нибудь удалось разобрать? - немедленно реагирует капитан.
  - В том то и дело, что нет! - с досадой бросает Глисс. - Видно, что действовал профессионал.
  - Либо у него было профессиональное оборудование, - добавляет капитан.
  - Ну да. Либо так, либо этак. Везде одни вероятности, нигде ничего определенного, - бурчит Глисс, кусая ноготь. - Нет, ну разве это правильно?! - с вызовом обращается он ко всем нам.
  - В этом полете все неправильно. Разве нет? - вступаю я. - Начиная с того, что мы вышли достаточно далеко от расчетной точки.
  - Так, - вставляет капитан.
  - Мне кажется, Дара была права, когда говорила, что истоки всех наших бед нужно искать в месте выхода. Мы просто оказались там, где быть не должны, - я оглядываю своих товарищей. - Ты сам сказал, что мотивы убийств абсолютно неясны, - обращаюсь я к Зордану. - Действительно, какой дурак станет рубить сук, на котором сидит? Ведь ясно, что члены команды незаменимы, исчезновение каждого - это, помимо чисто человеческой потери, невосполнимая брешь для экспедиции. Без Дары и Зордана мы вообще не сможем вернуться на Землю.
  - Да, но Дару убил как раз обычный человек, который на данный момент и сам мертв, - замечает Рыся.
  - Однако Течер изрядно помог убийце-невидимке. Если еще и Зордана не станет, мы навсегда останемся в этой части пространства, - я не могу скрыть своего волнения. - Извини, Зордан, я просто констатирую факты.
  - Так, так. Продолжай, - поощряет капитан.
  - Версия об убийствах казалась мне идиотичной именно ввиду абсурдности цели подобных действий и выбранного способа ее достижения. Поэтому ранее я поддерживал версию капитана о галлюцинациях. Сегодня, конечно, все изменилось бесповоротно. Поэтому как раз ввиду очевидной для любого из нас бессмысленности убийств и их изощренности, я вынужден предположить, что на корабле присутствует чуждое разумное существо.
  - То есть все-таки нызга? - недоверчиво усмехается Глисс.
  - Что собой представляет нызга и есть ли она на самом деле, никто из нас не знает. Верно? - замечаю я. - Поэтому мне кажется, что целесообразнее говорить "чуждое разумное существо". И со своей точки зрения, думаю, оно действует вполне логично. Просто логика его нам совершенно непонятна и чужда. Это же касается и его целей.
  - Так, - крякает капитан. - Рыся?
  - Да, - вступает после некоторого раздумья она. - Если эволюция разумных существ и условия их бытия, например, иная мерность их мира, сильно отличались от нашего развития, то это может соответствовать правде.
  - Ну, про иную мерность ты загнула, - комментирую я. - Там может быть что-нибудь попроще. Например, просто другая среда или иное строение организмов. Нет?
  - Наверное, да, - подтверждает Рыся.
  - Ладно, пусть так, - включается Глисс. - Вот только где оно, это ваше "ЧРС"? А?
  - Кто? - почти одновременно изумляемся мы все.
  - Ну, это, - неохотно тянет Глисс. - Ваше чуждое разумное существо. По мне так лучше уж его нызгой и называть.
  - У тебя есть по этому поводу мысли? - обращается ко мне Зордан.
  - Здесь опять "либо \ либо". В общем, либо эта нызга сама по себе присутствует на корабле и при необходимости принимает нужный облик. Либо, как и предполагала Дара, она поселилась в ком-то из нас. Отдельный вопрос, как она вообще проникла на корабль. Вот это мне совсем непонятно, - развожу я руками.
  - Но ведь проводились неоднократные обследования членов экипажа! - запальчиво замечает Рыся. - И ничего чужеродного ни у кого обнаружено не было.
  - Тут могут быть два объяснения, - поясняет Зордан.
  - Как и всегда - развилка! - с сомнением хмыкает Глисс.
  - Тут уж ничего не попишешь, Глисс. Так вот, первое, лежащее на поверхности объяснение - нызга существует на корабле автономно. А второе - она имеет совершенно иной, чем у нас, принцип построения организма. Обо всем этом уже сказал Верес.
  - Не понимаю! - настаивает Рыся.
  - Например, - подхватываю я. - Нызга - это некоторое поле, прилипшее к человеку. Или газ, проникший в его в легкие. М-м, ну или совсем экзотическое - просто совокупность частиц, зацепившаяся где-то в теле. Настолько малая, что ее не обнаруживают твои приборы. Или не малая, хм-хм, а сами частицы нам неизвестны.
  - Ну, пусть так, - гнет свою линию Глисс. - Но нам то что теперь делать? - он с подозрением рассматривает каждого из нас. - Как подумаю, что в ком-то сидит эта тварь и заставляет притворяться своим, даже дрожь берет. Бр-р.
  
  Капитан сцепляет руки на колене, сдвигает брови, несколько раз поводит в разные стороны носком ботинка и наконец говорит:
  - Не думал я, что наш поход закончится столь трагично, что мы потеряем четверых товарищей, не достигнув даже пределов планетной системы Ларды, - Зордан замолкает, сурово глядя в одну точку. - В Центре поддержали принятое мною решение немедленно возвращаться, - он твердо сжимает челюсти. - Сегодня я, вероятнее всего, закончу расчеты благоприятной точки входа. И поведу туда корабль. Это может занять несколько дней. Так.
  
  Капитан вновь делает паузу. Наша маленькая компания тоже безмолвствует, не сводя с Зордана глаз. Глисс мнет край воротника рубашки, Рыся кусает губы. А я просто сижу, ожидая вердикта капитана. На корабле удивительная тишина.
  
  - М-да, так вот, - продолжает Зордан. - Ситуация у нас с вами крайне сложная, поэтому предложение, высказанное в этой связи Дарой, - лицо капитана дергается. - Считаю наиболее приемлемым в данных условиях. А именно: никаких передвижений в одиночку или парами; в дневное время суток находиться всем вместе во избежание новых попыток нападения. Судя по предыдущим случаям, нызга всегда атакует человека, находящегося в одиночестве. Соответственно рисковать в группе людей она не станет, - Зордан недобро усмехается. - Этим мы и должны воспользоваться. На ночь необходимо запираться в своих каютах. Не открывать никому! Слышите? И ни при каких обстоятельствах. Утром выходить в одно и то же время, например, в семь тридцать.
  
  Вновь молчание. Капитан двигает бровями, сцепляет и расцепляет пальцы, чешет висок.
  -
   А почему парами нельзя? - неожиданно спрашивает Глисс.
  - А? - откликается Зордан. - Ну, а что ты будешь делать, если человек рядом с тобой окажется нызгой?
  - Слушай, - вступаю я. - Но ведь замки и многолюдность отнюдь не панацея. Если нызга сумела проникнуть на защищенный корабль, что ей стоит пройти сквозь запертую дверь? Или напасть сразу на двоих?
  - Верес, - хмурится капитан. - Ясно, что мы ничего не знаем об этой твари, кроме некоторых особенностей поведения, которые вполне могут быть просто привычкой, ритуалом или бог ведает чем еще. Однако другого у нас нет. Нам неизвестно, кто она, что собой представляет, какие возможности имеет. Ни-че-го. Поэтому мы вынуждены опираться на те факты, которые у нас точно есть: во всех случаях нызга выбирала или провоцировала момент, когда рядом с человеком никого не было, это раз; а два - в эпизоде с Дангом - вынудила его открыть дверь. Заметь, не проникла самостоятельно, а чьим-то знакомым голосом попросила впустить ее.
  
  От этого последнего замечания у меня внутри холодеет, словно скользит ледяной клинок. Да, думаю, и не у меня одного - физиономия Глисса бледнеет, а Рыся пытается сжаться в незаметный комок. Я вглядываюсь в каждого и стараюсь понять, кто?
  
  - Заковыка еще в том, - продолжает капитан. - Что у нас есть часть работ, которые мы не можем выполнять одновременно в одном помещении. То есть, не разделяясь, - Зордан задумчиво постукивает костяшками пальцев по столу. - А ведь придется как-нибудь выкручиваться!
  - А что за работы? - сопит Глисс.
  - Во-первых, нам нужно еще раз обшарить корабль на наличие чужеродного организма. Этим займетесь вы с Вересом. Смонтируете датчики, установите их таким образом, чтобы было перекрытие. Ну, и проследите за результатами. Мне же за это время необходимо закончить расчеты.
  - Ты все-таки не исключаешь возможности автономного существования нызги? - уточняет Рыся.
  - Мы ни в чем не уверены, мы можем только предполагать.
  - А во-вторых? - торопится Глисс.
  - А во-вторых, мне нужен помощник для управления кораблем в период подхода к расчетной точке и в момент вхождения в нее, - Зордан оглядывает нас. - Требуются хотя бы минимальные навыки. Однако ни у кого из вас их нет. Поэтому необходим жесткий виртуальный тренинг, - капитан останавливает глаза на Глиссе. - И этим помощником придется стать тебе. Имеющийся у тебя опыт управления лойером будет хорошим подспорьем в этой нелегкой задаче.
  
  Глисс слегка кивает, разглаживая манжеты рубашки.
  
  - Так. А сейчас нам необходимо перенести Течера в капсулу. И - по домам, - заканчивает разговор Зордан.
  
  Мы поднимаемся, ждем, пока Рыся отключит свое оборудование, затем все вместе идем в бокс. Открытая дверь. Яркий свет, окрашивающий окружающее в неестественные цвета. Течер. Он лежит, все так же раскинув руки, выпучив глаза и разинув рот. Лицо его - маска ужаса, на которую нельзя смотреть без содрогания. Хм, "все так же"... Интересно, а что бы я испытал, если бы в комнате что-нибудь изменилось?
  
  Мы с Глиссом переносим тело товарища в одну из капсул, туда где уже спят вечным сном Лукки, Данг и Дара. Наши ребята, еще совсем недавно такие веселые, сильные, энергичные, живые... Рыся чуть дрожащими руками устанавливает необходимые параметры хранения. И мы делаем шаг назад. Руки по швам, мысли - о них.
  
  Будь ты проклято, существо из иных миров! Гадина, тайком пробравшаяся на корабль, чтобы сеять смерть, ужас, безумие и отчаяние. Желаю тебе в полной мере ощутить страдание от потери близких, страх остаться один на один с другом, безнадежность того что ждет впереди. Нет наказания, которое смогло бы искупить твою вину. Будь ты проклято!
  
  Резкая боль пронзает мое сердце. И, схватившись за грудь, я падаю, скручиваюсь в комок, лишь бы закрыть, изолировать пылающий кусочек плоти слева, не дать пламени поглотить меня целиком. "Верес! Верес, что с тобой?", - звучат отдаленные голоса. Искаженные, почти неузнаваемые.
  
  - У него сердечный приступ. Да пустите же меня! - голос Рыси вонзается в мозг как шило.
  - Куда? Куда нести? - это Глисс.
  - Скорее! Глисс, помоги. Скорее! - капитан рокочет совсем у уха.
  
  Теплые нежные руки. Медный привкус во рту. Вялость всех членов. Тяжелые веки.
  
  - Ну же, Верес. Очнись! - Рыся тормошит меня, прикладывает что-то ко лбу.
  - И напугал ты нас, братишка! - сопит Глисс. - Думали, сейчас копыта откинешь.
  - Но теперь с ним все в порядке? - встревожено интересуется Зордан.
  
  Я открываю глаза, делаю глубокий вдох и улыбаюсь. Боли нет, лишь какая-то усталость.
  
  - Ему надо хорошенько отдохнуть. Просто переутомление и нервный срыв, - отвечает Рыся на негромкие расспросы капитана. - Верес, вставай. Хватит придуриваться. Ты уже в норме.
  - Мы стольких потеряли! - неожиданно вырывается у меня. - Как будто Тобос повторяется снова, - и всхлипываю.
  - Не мели ерунды, - быстро вмешивается Зордан. - Там погибло очень много людей.
  - При чем здесь Тобос? - удивленно восклицает Глисс.
  - Малыш Вылчек перед вами. Ха-ха, - смеюсь я. - Дара любила дразнить меня этим прозвищем.
  - Ты "малыш Вылчек"? - изумляется еще больше Глисс.
  - Прекратить истерику! - сквозь зубы приказывает Зордан. - Рыся, успокоительного! Сердечный приступ у него не повторится?
  - У Вереса здоровое сердце. Переутомление, отчаяние. Может быть, страх. Видеть всех четверых там - тяжело, капитан. Тем более - Дару...
  - Нам всем нужно хорошо отдохнуть, ребята. Выспаться, - твердо говорит капитан. - Чтобы быть во всеоружии против невидимого врага и не дать ему ни единого шанса. Мы должны выстоять, продержаться, - пауза. - Насколько это вообще возможно, - негромко заканчивает он.
  
  Расходимся по каютам. Капитан еще раз предупреждает, дверь никому открывать нельзя, общий сбор в одиннадцать. За моей спиной щелкает замок, в комнате пусто и уныло. Оглядываю знакомые предметы, трогаю пальцами забавную безделушку на столе. И со вздохом приваливались спиной к краю кровати. Вытягиваю ноги, руки сцепляю на животе.
  
  Прошли всего сутки, а кажется, отсутствовал здесь целую вечность. Все выглядит незнакомым, чужим. Я бы даже сказал, необжитым. Когда я покидал порог этой комнаты, Дара и Течер были живы. Как же много смертей за два дня! Даже не верится, что еще в четверг утром нас было семеро. Семеро! А сейчас - всего четверо. Половины команды как не бывало. Вжик, хрясь, и готово. Такими темпами в понедельник корабль будет уже пуст. Может, нызге требуется межзвездный транспорт? Ха-ха, очень смешно.
  
  Не понимаю, зачем кому-то убивать нас. Ну, вот зачем? Бред какой-то, ей-богу. Наверное, проще размышлять, используя аналогии. Верно? Так. Я ведь разумное существо? Разумное. Допустим, встречаю представителей другой цивилизации, тоже разумных существ. Об их разумности говорят следующие признаки: искусственное средство передвижения, множество приборов, которые они используют, а главное - речь. И несмотря на все это, я начинаю их уничтожать? Бр-р! Как-то совсем не сходится. Убивать, даже не попытавшись наладить контакт, заговорить? Полная чушь. Проще предположить, что нызга - бессмысленное создание, животное, охотящееся в этих краях. И тогда мы - дичь. Ладно, но ведь зверь всегда преследует дичь ради пропитания. Разве нет? Хм.
  
  Я меняю позу, несколько секунд таращусь в стену напротив. И тут в моей голове всплывают воспоминания о легенде, которую столь живо рассказывала Дара. Душа! Нызга поедает душу. Если это, конечно, нызга. М-да. Приходится признать, что в таком случае она очень экономно расходует свои запасы. Зачем, допустим, волку вырезать все стадо овец, если ему хватит и одной? Верно? Когда проголодается, вернется за следующей. Закончится стадо, побежит искать другое.
  
  У меня даже дыхание пережимает от таких мыслей. Выходит, мы просто овцы. Бараны, так сказать. Чудненько. Замечательненько. Вот только одна неувязочка, сэр. Какая? Да вот такая. Души то ведь нет! Ха-ха.
  
  Ладно, надо поспать хотя бы пару часов, работы предстоит много, судя по озвученным капитаном планам. И когда спишь, мозг хотя бы сознательно не перемалывает в сотый раз мысли об ушедших. Ставлю будильник на десять сорок, расправляю постель и, устроившись в теплом гнездышке, смежаю веки.
  
  Время пролетает незаметно. Сигнал будильника, стремление не опоздать. Толкаю свою дверь ровно в одиннадцать. Щелкают еще три замка, и в коридоре появляются Рыся, Глисс и Зордан.
  
  - Предлагаю размяться минут пятнадцать, - кивает капитан. - Приемлемая физическая форма нам не помешает.
  - А как же душ? - хрипит со сна Глисс.
  - Каждый в своей каюте. Выйдем одновременно. Иначе никак.
  
  Рыся выглядит понурой и измотанной. Видимо, три часа отдыха не пошли ей на пользу. Наверное, так и не смогла уснуть.
  
  - Здравствуй, лисенок, - приветливо улыбаюсь я.
  
  Она хмурится, отворачивает голову и словно несколько сторонится меня.
  
  - В чем дело, дружище? - пытаюсь я взять ее за руку.
  - Как ты можешь? - она беспокойно всматривается в меня. - Нет, как ты смеешь быть таким довольным, когда четыре наших товарища мертвы? Среди живых нет Данга, которого ты называл своим другом, и Дары. Ведь она нравилась тебе!
  - Рыся, послушай...
  - Нет, это ты послушай! - веснушки ярче выступают на ее побледневшем лице. - По кораблю разгуливает чудовище, еще более ужасное тем, что разгуливает оно в чьем-то обличье. А ты беспечен и весел, - Рыся поднимает ресницы и в упор глядит мне в глаза. - Но, может быть, ответ в том, что ты и есть это чудовище?
  
  От изумления я закашливаюсь и останавливаюсь. Слова мгновенно вылетают у меня из головы. Что за бред? Как она вообще может такое думать?
  
  - Эй, там, позади! - оглядывается Зордан. - Не тормозить. Двигаемся слаженной группой.
  - Ты иногда думай, что говоришь! - с негодованием выкрикиваю я. - Совсем уже с ума посходили.
  - Да что там у вас происходит? - вмешивается капитан.
  - Просто Рыся сегодня, похоже, кусается, - миролюбиво замечает Глисс.
  - Ты только посмотри на его довольную физиономию! - с яростью обращается Рыся к нему.
  - Господи! Этак мы сами друг другу глотку перегрызем. Неужели нельзя выразить радость, что все мы живы? - обращаюсь я за поддержкой к капитану.
  - Ты действительно этому рад? - интересуется он.
  - Можно подумать, что ты - нет! Уж лучше тогда держаться от всех подальше, чем выслушивать такие обвинения!
  
  Я разворачиваюсь, но Зордан крепко хватает меня за плечо:
  - Нызга именно этого и ждет, - негромко говорит он. - Что каждый будет исподволь искать в другом следы зверя. И находить. И бояться. Что все мы разделимся, будем прятаться друг от друга. Неужели вы не понимаете? - обращается Зордан ко всем. - Нужно держаться вместе и быть командой. А не сворой волчат.
  - Вот уж никогда бы не подумал, что Рыся набросится на тебя, - удивляется Глисс. - Вы ведь такие друзья. И какая муха тебя укусила? - спрашивает он Рысю.
  
  Рыся поводит плечом, стискивает губы. Опустив голову, устремляется вперед. Зордан качает головой и, грустно усмехнувшись, говорит:
  - Давайте догонять даму, ребята. Чтобы она не наломала дров.
  
  В спортзале мы разбиваемся на двойки. Я вместе с Глиссом против Зордана и Рыси. Играем в баскетбол. Довольно вяло и натужно. А через полчаса капитан дает отбой. Снова топаем в каюты, откуда должны выйти ровно через полчаса. Просто тюрьма какая-то, все по режиму. Однако я понимаю, что по-иному нельзя. Дара предложила, наверное, единственный способ выжить. А капитану хватило ума применить его.
  
  Потом мы все вместе тащим в рубку необходимые детали и инструменты для монтирования датчиков. А затем мы с Глиссом начинаем собирать их. Капитан продолжает вести расчеты с прицелом закончить все сегодня. А Рыся от нечего делать возится с Пипером, запрещая тому разговаривать.
  
  Вечером, после унылого ужина, Глисс помогает Зордану подключить к его каюте дополнительный модуль управления кораблем - ведь ночных дежурств теперь нет. И мы, пожелав друг другу спокойной ночи, расходимся по своим комнатам.
  
  Воскресенье
  -----------------------------------------------
  Лежу без сна. Смотрю в потолок, ворочая одни и те же мысли. И постоянно прислушиваюсь. Время от времени кажется, что за дверью кто-то крадется, шуршит, даже покашливает еле слышно. Напрягаю слух и понимаю, что это просто толчки крови да разыгравшееся воображение. Но лоб все равно покрывает холодная испарина.
  
  На чем мы основываемся? На том, что нызга не сможет пробраться сквозь запертую дверь? Но как тогда она проникла на корабль? Думаю, все наши переборки и силовые заслоны для нее не преграда. Убивая так, как убивает она, нызга просто соблюдает некие одной ей ведомые ритуалы. Переступить через которые ей легко позволит голод. Если, конечно, охотится она для насыщения. Поэтому все наши новые правила поведения просто отсрочка, не более. Нам представляется, что спасение в быстром уходе в подпространство. Однако это может быть очередной иллюзией. Неизвестно, как чудовище поведет себя там. Может, просто перебьет всех скопом. А что? Если оно передвигается без летательного аппарата, то что помешает ему комфортно существовать вне временных и пространственных рамок?
  
  Вновь какой-то шорох. Там в темном углу. Рубашка под мышками мгновенно взмокает. Нет, похоже, это что-то в коридоре. Я осторожно сажусь, с трудом сдерживая лязгающие зубы. Выждав, на цыпочках крадусь к двери, проверяю ручную блокировку замка. Да, все в порядке, снаружи дверь не открыть. Прикладываю ухо к теплому пластику.
  
  - Брр-чака... Маруцака... Мррука-бака... - неразборчиво бормочут вдалеке.
  
  Я холодею. Что за абракадабра? Не в моей ли голове рождаются эти бессмысленные звуки? Сглатываю, пытаюсь отлепиться от двери, но нет сил. Сползаю на пол. Будет смешно сойти с ума здесь, на корабле, где задает правила игры изощренный убийца.
  
  - Хррр... Щщщ... Чака-бака! - шипят непосредственно под моей дверью.
  
  Прямо на заду я отпрыгиваю в сторону, больно ударяя руку. В ушах звенит, из носа выкатывается капля крови. Чертова падь! Да ведь это просто Пипер, черт бы его побрал! Шею бы ему сейчас свернуть, негодяю! От досады луплю кулаком по полу. Вот маленький засранец.
  
  - Чшшш... Маррручака...
  
  Тьфу! Разминаю пересохшее горло, в глотке прямо как в пустыне. С трудом поднимаюсь, наливаю воды. Еще пара таких ночей, и привет! Ага. Горячий душ, отвар мяты и теплая удобная постель. Вот что сейчас мне жизненно необходимо. Первое и третье вполне себе имеется в наличии, а вот со вторым - проблемы. Надо обращаться к Рысе. Или к Даре... Нет, о ней лучше вообще не думать. Уехала. Причем далеко. На другой конец галактики. Ясно?
  
  Кхе. Залезаю под одеяло, закрываюсь до подбородка и смежаю веки. Какие-то цветные искры, завихрения. Полной темноты нет. И исподволь вновь пробираются неприятные мысли. Я их отгоняю, поворачиваюсь на другой бок. А они напирают и напирают.
  
  Если наши выводы верны, то нужно бояться каждого из оставшейся команды, каждого, кого я хорошо знаю или с кем сдружился в полете. И как можно в таких условиях работать, сосуществовать, жить в конце концов? Вот, например, Рыся. Ну неужели мне надо постоянно ждать от нее некоего кошмарного преображения? Милая, родная Рыся. Дружище. Просто не представляю, как можно быть с ней постоянно настороже. Или вот Глисс, с которым я сошелся в последнее время. Добродушный крепыш, надежный, немного застенчивый, по смешному влюбленный в Рысю. Его светло-голубые, словно эмалевые, глаза до сих пор глядят на мир с детской непосредственностью. И вот что, теперь мне необходимо всегда видеть в нем врага, убийцу? Ужас. Ничего хорошего из таких всеобщих подозрений выйти явно не может. Проще считать, что нызга на корабле сама по себе, и решать что-то придется только в том случае, если появится сразу два Зордана, например. Проще... Проще... Гхгм..
  
  Звонок будильника разрывает мозг. Вытягиваю руку, чтобы заткнуть ненавистный механизм, и вспоминаю, что просыпать нельзя. Ладно. Эх-х. Полночи маялся без сна, а сейчас никак не встать. Щека так и тянется к подушке, а к спине будто привязан груз. Ох ты господи боже мой. Р-раз! Сели. Д-два! Встали. Три-четыре, три-четыре, бодро рванули в туалет. Отлично, так держать.
  
  Ровно в семь тридцать выхожу из комнаты. С задержкой в доли секунды в коридор выходят остальные. Нас по-прежнему четверо, и это не может не радовать. Зордан тепло улыбается, пожимает каждому руку, хлопает по плечу.
  
  - Ребята, мы выдержали целые сутки. В сложившихся обстоятельствах это много. Поздравляю! Однако прошу не расслабляться, мы все должны быть начеку. А сейчас разминка, затем завтрак. И у нас куча работы, - капитан устремляется вперед.
  - Не сердишься на меня за вчерашнее? - Рыся поднимает на меня виноватые глаза.
  - Эй, ребята, не отставать! - подталкивает нас Глисс. - Разборки разборками, а военные условия военными условиями.
  - Как ты сказал? - переспрашивает Рыся, шагая рядом со мной и касаясь моей руки локтем. - Разве мы на войне?
  - Фигурально выражаясь, да! - торжественно провозглашает Глисс. - Мы и нызга по разные линии фронта. Причем у нас перевес в силе.
  - Балаболка ты, Глисс, - замечает Рыся. - Конечно, нас четверо, а нызга одна... Но что мы стоим против нее?
  - Ты считаешь, что у нас нет шансов? - интересуюсь я.
  - Так ты не сердишься? - вновь спрашивает она.
  - Так! - командует Зордан, выбирая мяч. - Хватит шушукаться, пора за дело.
  
  В столовой Рыся подсаживается ко мне. Глисс, шедший было с подносом к моему столу, нерешительно замирает.
  
  - Да ладно, балаболка! У нас от тебя секретов нет, - приглашает его Рыся. - Так что, не злишься? - поворачивает она лицо. - Просто столько всего навалилось за раз, а тут твоя довольная физиономия. Вот я и сорвалась.
  - Да разве на тебя можно злиться? На такое рыжее солнышко. Да, Глисс?
  - Ты смотри! - шутливо грозит он. - Чтобы без фокусов. Это для меня Рыся - солнышко, а для тебя - просто друг. Понятно?
  - На самом деле, я сегодня полночи не спал. Все думал, как это можно жить, не доверяя никому, в каждом подозревать зверя, - разглядываю я обоих друзей. - Вот смотрю я на вас и не представляю, как из кого-то может вылупиться ужасное нечто. Эх, быстрее бы все закончилось!
  - И все остались бы живы, верно? - заканчивает Глисс.
  - Так! - вступает Зордан, постукивая ложкой у соседнего стола. - Непосредственно после завтрака займемся выведением корабля на новый курс, а затем необходимо установить датчики. Задачи на сегодня ясны?
  - Ясны, - в разноголосицу подтверждаем мы.
  - Отлично. Тогда, за работу.
  
  Кресло у пульта управления в рубке пустует. Зордан избегает садиться в него без необходимости. И я понимаю капитана. Кажется, что сила Дары, ее энергетика или еще черт знает что все еще присутствует в этом месте. Столь необычный человек не мог просто так уйти в никуда. Он оставляет после себя что-то, что мне трудно объяснить. Но мне кажется, что если резко обернуться и позвать "Дара", то кресло обязательно развернется в твою сторону, а в нем будет находиться девушка, хрупкая и сильная одновременно, ослепительно красивая, ловкая и мудрая. Та, которой так не хватает. И, думаю, не мне одному.
  
  - Итак, - говорит Зордан. - Точка входа рассчитана. Сегодня из Центра были переданы координаты точки выхода вблизи Солнечной системы. Таким образом, мы можем приступать к движению домой. Чтобы достигнуть места, откуда начнется переход, при существующей скорости нам понадобится пять дней, - он обводит нас взглядом. - Это долго. Однако развивать большую скорость перед прыжком нельзя. Придется как-то выкручиваться в соседстве с невидимым убийцей, - Зордан хмурит брови. - Сейчас я скорректирую программу и выведу корабль на другую траекторию. Систему Ларды в этот раз нам увидеть не удастся, - капитан грустно улыбается. - Есть замечания, вопросы?
  - Хм. А побыстрее нельзя? Мало ли что эта тварь придумает за пять дней, - вставляет свое слово Глисс.
  - Можно задать определенное ускорение. Однако затормозить мы не успеем и, следовательно, выйдем в нужную точку со скоростью, превышающей значение, приемлемое для провала в подпространство, - капитан задумчиво вращает носком ботинка. - На самом деле, Глисс, корабль и так достигнет рассчитанного места со скоростью, приближающейся к предельной возможной для перехода. Поэтому еще раз повторяю, главное для нас сейчас - выжить.
  
  Капитан поворачивается к экранам и начинает вводить новый курс в систему управления. Мы с Глиссом заканчиваем с датчиками. Рыся, бесцельно побродив по комнате и, видимо, не решившись мешать Зордану, садится на корточки рядом с нами.
  
  - Интересно, Рыся? - подвигав бровями, в конце концов спрашивает Глисс.
  - И что эти штуковины будут делать? - Рыся не прочь поболтать, ведь заняться ей нечем.
  - Обеспечивать наблюдение в разрезе всего известного нам спектра, - Глисс важно сопит и не прочь покрасоваться. - Это поможет нам отслеживать любое движение внутри корабля. Вне зависимости от того, где находится нызга. Ну, сама по себе или, - он заговорщицки подмигивает. - В Зордане.
  
  Рыся выразительно крутит пальцем у виска, потом осуждающе качает головой:
  - Я же говорю, балаболка. Если эта тварь существует, то вероятность того, что она в Зордане, ничуть не меньше, что она в тебе. Так что думай сначала.
  - Да ладно тебе, - гудит в ответ он. - Я же пошутил.
  - Знаете, те помехи на записях из изолятора не дают мне покоя, - перевожу я их разговор на иную тему. - Это означает, что ничего путного из нашего наблюдения не выйдет.
  - Почему же? - серьезно спрашивает Глисс.
  - Ну, получается, что там, где мы должны были бы ее увидеть, будет один шум. Разве нет?
  - Вот! Эти помехи и укажут нам месторасположения гадины. "Разве нет?", - передразнивает он меня.
  Рыся фыркает:
  - А что? Похоже получается. Давненько Вереса никто не высмеивал.
  - Готово, - встает капитан. - Курс задан. Сейчас я вручную выведу на него корабль. Хотите посмотреть?
  
  Зордан пересаживается в кресло Дары, ерзает, плотнее устраиваясь в нем. Берет в руки штурвал, оборачивается к нам:
  - Внимание на центральный экран. Видите ту яркую звезду? Это Ларда, - он невесело кривит губы. - Прощай, милая. До встречи. А теперь - поехали!
  
  Капитан поворачивает рычаги, следя за показаниями приборов. Корабль едва заметно вздрагивает. Дрожит и изображение на экране. Затем яркая звезда начинает плавно отъезжать влево, пока полностью не скрывается за кромкой. Перед нашим взором открывается захватывающая дух проекция на центр галактики - громадную массу звезд и их скоплений.
  
  - Сейчас мы находимся в одном из рукавов галактики, вблизи ее окраины. Чтобы сделать прыжок, нам необходимо чуть-чуть сдвинуться по направлению к ядру, - поясняет Зордан.
  
  Затем он закрепляет выбранный курс и отпускает штурвал.
  
  - Ну вот, представление окончено. Время заняться датчиками. Да, ребятки? - обращается он к нам.
  
  Мы с Глиссом переглядываемся и согласно киваем.
  
  - У вас все готово? - продолжает спрашивать капитан.
  - Так точно! - рапортует Глисс, смешно выпячивая грудь.
  
  Я уверен, что он просто хочет развеселить Рысю, которая действительно как-то не очень. Может, ей тоже мерещились разные звуки? Надо бы не забыть спросить.
  
   Сложив смонтированные нами приборчики в большую коробку, волочем ее по коридору к лифту. Сзади нас, понурив голову, топает Рыся. Рыжие пряди то и дело падают ей на лоб, и она с досадой пытается завести их за уши. Но волосы Рыси не менее упрямы, чем она сама, и после минутной борьбы, они вновь победоносно торчат вокруг ее лица, в очередной раз своевольно свешиваясь на лоб. Рыся вытягивает уточкой губы и начинает двигать нижней челюстью - признак крайнего раздражения или глубокой задумчивости. Глисс сопит сбоку и время от времени тоже посматривает на девушку.
  
  - Расклеился наш лисенок, - тихо говорит он мне.
  
  Я киваю, что тут еще скажешь? Зордан замыкает шествие. Наверное, это называется "прикрывать сзади". Входим в лифт, выбираем нижний ярус и терпеливо ждем, когда кабина остановится. В техническом отсеке тишина и полумрак, поэтому наши шаги слышны очень отчетливо, словно мы предупреждаем кого-то о своем прибытии. Думаю, не я один невольно навостряю уши, стараясь и боясь уловить нечто постороннее.
  
  Вот и ячейка номер восемь. Вокруг застывшего громадной каплей лойера торчат по стойке "смирно" киберы. Мы ставим коробку, и Глисс, оглядываясь по сторонам, осторожно обходит свои временные владения.
  
  - Что же, все именно так, как я и оставлял, - преувеличенно громко заявляет он. - Ничего не тронуто.
  - Хочешь сказать, что твой двойник здесь не появлялся? - хмуро интересуется Рыся, ковыряя башмаком пол.
  - Как ты говоришь? - не понимает он. - А почему непременно мой?
  - Да ладно, расслабься. Это я так. От дурного характера. Двойник может быть чей угодно, - Рыся вновь с раздражением заделывает прядь за ухо. - И куда пропала моя ленточка? Глисс, ты не видел?
  - Нет, - обиженно пожимает он плечами. - У тебя же их должна быть целая куча!
  - А мне нравится именно эта! С узором. Дара сказала, что это оберег.
  - Дара, конечно, много чего говорила. И, получается, что все в тему. Но насчет оберега ты перегибаешь палку, - настаивает Глисс. - Взяла бы любую другую ленточку.
  - Ребята, хватит дурака валять, - оборачивается в нашу сторону Зордан. - Займитесь лучше делом. Что-то не нравится мне тут.
  
  Глисс, ворча, принимается копаться в программах управления роботами. Предполагается, что именно они установят и настроят датчики, ведь нам самим лазить по темным закоулкам корабля совсем небезопасно.
  
  - А ты считаешь, что нызга все-таки существует автономно? - спрашиваю я Рысю, присевшую на краешек стола.
  - А ты разве думаешь иначе? - удивленно поднимает она брови.
  - Не знаю, - задумчиво дергаю я себя за нос. - Пока все, что мы принимали за вероятную истину, оказывалось ерундой.
  - Камень в мой огород? Правильно я понимаю? - щурит глаза Рыся.
  - Чего ты злишься? - немного обижаюсь я. - Ты ведь знаешь, что огород у нас общий, коллективный.
  - Верес, помоги мне, пожалуйста! - зовет Глисс.
  
  Я кидаю еще один взгляд на понурую Рысю и спешу к товарищу. Зордан тем временем вынимает и раскладывает датчики.
  
  - Слушай, надо задать маршруты наших рядовых, - говорит Глисс. - А я, гадство, запутался с планом. Вот это что за ерундень?
  
  Склонившись, мы принимаемся разбираться с направлениями, затем - вводить программу. К нам подключается Зордан. Рыся же бесцельно бродит вокруг, не зная, чем заняться.
  
  - Что за шутки опять у триста восьмого?! - вспыливает Глисс. - Черт бы его побрал!
  - В чем дело? - спокойно интересуется Зордан.
  - Да снова задержка с выполнениями команд. Придется вручную поковыряться. А ведь я не Лукки!
  - Пойдем, посмотрим вместе. Ассистентом быть я точно смогу, - капитан улыбается одними уголками губ.
  
  Они отходят к заартачившемуся роботу, а я продолжаю вводить маршруты, стараясь не упустить ни одного тупика или кладовки.
  
  - То есть ты считаешь, что эта дрянь затаилась в ком-то из нас? - бормочет вдруг Рыся за моим плечом.
  
  Я от неожиданности дергаюсь. Умеет же эта девчонка сделать жизнь разнообразной! Ни минуты покоя.
  
  - Ну и напугала ты меня, - пытаясь сдержаться, оборачиваюсь я.
  
  Она стоит, засунув руки в карманы. Сгорбившаяся, растрепанная. И с вызовом смотрит в упор. Я пытаюсь взять ее за локоть, Рыся отшатывается.
  
   Так что же? - снова спрашивает она. - Почему ты не отвечаешь?
  - Я не знаю, - насколько возможно мягче отвечаю я. - Любая из гипотез имеет право на существование, потому что факты не дают перевес ни одной из них.
  - Ладно, - говорит она. - И кого конкретно ты подозреваешь?
  
  Чертова падь! Отшлепал бы и поставил в угол. Когда не заняты руки, мозги совсем съезжают набекрень.
  
  - Да никого! - сквозь зубы произношу я. - Тебя, что ли, подозревать? Или Глисса? А, может, капитана, без которого мы никогда отсюда не выберемся? Чего ты взъелась? Ведь это бессмысленный разговор!
  - Вы там, никак, ругаетесь? - озадаченно интересуется Зордан.
  - Нет, все нормально. Так, небольшое выяснение отношений. Пока Глисс в отлучке, - пытаюсь отшутиться я. - Неужели ты не понимаешь, - обращаюсь я вновь к Рысе. - Что если гадина внутри кого-то, то либо она полностью подчинила его разум себе, и нам ни за что не увидеть отличия, либо засела так глубоко, что он и не подозревает о ней! А?
  - И? - кусая губы, не унимается Рыся.
  - Да нам ни за что не вычислить такого носителя! Если она внутри, то нам полный конец. Увидеть нызгу можно только в действии. А она, сволочь, очень осторожна... Так что лучше просто неукоснительно придерживаться правил, предписанных капитаном, - уже спокойнее добавляю я.
  - Что тут у вас? - набычившись, сопит Глисс.
  - Да так... Просто Рыся решила уточнить, кто же все-таки у нас нызга.
  - Получилось? - подходит Зордан.
  - Вы же понимаете, что ее не определить. Она может сидеть в любом из нас. В тебе, в тебе...
  - Или в тебе, - заканчивает за меня Зордан.
  - Вот именно! Я смотрю на вас и ни в ком, слышите, ни в ком не могу усомниться. Все как обычно, все как всегда. И это - самое страшное! А если так, то зачем себя мучить, изводить мыслями о том, конкретно кто? Бессмысленно занятие. Самое правильное просто следовать твоим инструкциям, и не давать ей шанса. А Рыся все хочет дознаться, доискаться. Зачем?
  - Слушай, а если нызга во мне, и инструкции мои заведомо ложны? - хитро прищуривается капитан.
  - А-а-а-а-а-а-а-а! - кричит Рыся, сжимая голову руками.
  - Какого черта?? - с кулаками подступает к капитану Глисс.
  
  Я хватаю бьющуюся девушку и пытаюсь удержать.
  
  - Нашел время упражняться! - со злостью бросаю я Зордану.
  
  Он проводит ладонью по лицу, сглатывает, обводит нас немного растерянным взглядом:
  - Извините. Сорвался. Слишком тяжело. Слишком, - пауза. - Думаете, мне легко? Вы отвечаете только за себя, а мне приходится - за всех! И ситуация давно уже вышла из-под контроля. И гибнут люди. Мои люди, слышите? И среди них те, с которыми я давно работаю, друзья... Никто помочь нам не может. Вы должны четко отдавать себе в этом отчет. Мы ходим по краю. По самой кромке. Одно неверное движение, и всем нам действительно конец, - пауза. - Боже, как же я ненавижу окраины! Здесь всегда все наперекосяк. Дара была права, мы вышли слишком далеко...
  - Зордан, - кладет ладонь ему на плечо Глисс. - Послушай, мы - единая команда. Мы все тут вместе. Ты не один, Зордан. Иначе нам не выжить.
  
  Рыся затихает и, всхлипывая, утыкается мне в грудь. Глаза Зордана, до этого жесткие как клинок, постепенно оттаивают. Он пробует улыбнуться. Глисс крепко пожимает ему ладонь.
  
  - Пожалуйста, постарайтесь держать себя в руках! - помолчав, произносит капитан. - Не забывайте историю с Течером. Потерять такого штурмана! Никогда не прощу себе.
  - Нужно запереть оружие, - басит Глисс. - Мало ли что.
  - Это уже сделано, Глисс, - устало отвечает Зордан. - Проблема только в том, что никто, включая меня самого, не может быть уверен в себе. Верес прав, носитель, вероятнее всего, не знает о том, кто он.
  
  Глисс выдыхает и садится, упираясь спиной в блок управления, прямо на пол:
  - Уф-ф, как все сложно. Пять дней. Надо выдержать пять дней.
  - Но мы ни в чем не можем быть уверены в подпространстве, - вступаю я. - Возможно, тварь проникла к нам именно там.
  - Верес, прекрати. Нам и без этого безумно страшно, - стонет, придуриваясь, Глисс.
  - Ребята! Я хочу, чтобы вы все знали. Пока мы здесь, пока мы живы. Ребята, я всех вас очень люблю. Спасибо вам за то, что вы всегда были рядом, - с трудом выговаривает слова внезапно побледневшая Рыся.
  - Так! - начинает капитан. - Хватит прощаться, мы, слава богу, не тонем. Глисс, ты закончил настройку?
  - Да, - поднимается Глисс. - Сейчас нажму "Старт", и останется только открыть доступ к блоку управления из рубки.
  - Отлично. Не мешкай, нам всем пора на обед.
  
  Глисс завершает процесс, и киберы, зашевелившись, трогаются в путь. Капитан крепко берет за руку Рысю, широким шагом направляется к выходу. Мы спешим следом.
  
  После обеда вновь собираемся в рубке. Глисс колдует у одного из мониторов.
  
  - Ну что? - спрашивает капитан. - Есть уже какие-нибудь результаты?
  - На данный момент покрыта где-то половина корабля. Никаких странностей датчики не регистрируют, - отвечает Глисс. - Знаете, ребята, - поворачивается он к нам. - Я считаю, зря мы друг на друга думаем... Ругаемся, оправдываемся, нападаем. Как идиоты, честное слово. Не может безмозглое существо, зверь по сути, управлять человеком. Отдельно она где-то. Сама по себе. И мы обнаружим ее. Вот увидите!
  
  Понедельник
  ----------------------------------------------
  Просыпаюсь до будильника. Лежу, шевеля пальцами, ощущаю шелковистость и тепло простыней. Приятно чувствовать себя в безопасности. Почему-то кажется, что тварь сегодня не нападет. А значит, мы выиграли у нее еще один день. Здорово. Еще три, и корабль уйдет в подпространство. А на выходе нас уже будут ждать наши. И уж они то проклятой нызге спуска не дадут! Верно?
  
  Сажусь, ощупываю отросшую щетину. Наверное, встану, приведу себя в порядок. Надо побриться, ногти постричь, разобраться со сваленной в кучу одеждой. Решено. Поднимаюсь, иду в туалет. Потом тщательно причесываюсь, рассматриваю свое отражение. Да, вот вернусь и буду отращивать бородку. Для солидности. После таких событий стремительно взрослеешь. Как после Тобоса. Когда я походил на маленького старичка. Но ведь отошел, снова стал ребенком. Так и здесь. Через год-два все станет далеким и ненастоящим. Как легенда.
  
  А вот и сигнал побудки. Одеваюсь, поправляю брюки и выхожу. Сегодня на долю секунды позже остальных. Ура! Все снова в сборе. Глисс приветливо машет рукой, Зордан кивает, улыбаясь. Ну, и Рыся что-то бурчит.
  
  - Ребята, поздравляю! Мы все живы и здоровы. Через три дня начнем торможение, чтобы подойти к расчетной точке с минимальной скоростью, - капитан не может сдержать радости.
  
  Пока идем в спортзал, Глисс тихо спрашивает:
  - Слушай, ты как сегодня спал?
  - Хорошо, - поворачиваюсь я к нему. - У тебя что-то было не так?
  
  Глисс сопит, от смущения начинает ковылять словно медвежонок. Видно, что ему неловко.
  
  - Да ладно, давай рассказывай! Если не мне, то кому? - поощряю я его.
  - Ну, - тянет он. - В общем, полночи кто-то толкался под моей дверью. А еще эта тарабарщина. То ближе, то дальше. Короче, думал, что с катушек съезжаю.
  
  Он поднимает на меня глаза, голубые и невинные как у куклы. Растерянно хлопает ресницами, поводит плечами, будто пытается сбросить давящую ношу.
  
  - О чем это вы там опять шушукаетесь без меня? - подозрительно интересуется Рыся, чуть притормаживая шаг.
  - Да так, - отводит взгляд в сторону Глисс. - Ни о чем.
  - А вот как раз и о чем, - серьезно заявляю я. - А ты, Рыся, ничего такого странного ночью не слышала?
  - Нет, - неуверенно отвечает она. - А что?
  - Я вчера слышал, а сегодня Глисс, - я подмигиваю. - В общем, это Пипер. Его надо либо закрывать в кают-компании, либо забирать с собой. А то он сведет с ума кого угодно.
  - Ты уверен, что это Пипер? - недоверчиво спрашивает Глисс.
  - Абсолютно. Я слышал шорох крыльев, - я усмехаюсь. - Ну, если, конечно, нызга не летает. С ним никто не занимается, вот у него и клинит программу.
  - Ну, - начинает Глисс.
  - А ты возьми его сегодня к себе. Вот и проверим.
  - Ладно, - басит он. - А ты не подшучиваешь надо мной?
  - Нет. Шутки - это вотчина Рыси, - серьезно говорю я.
  
  Рыся хмыкает и отворачивается в сторону.
  
  Третий день мы делаем все строго по расписанию, прямо как в тюрьме. Даже в туалет ходим строем. И это не может не сплачивать. Мы чувствуем друг друга единой семьей, где ни у кого нет секретов. Мысли и желания каждого, как на ладони. Поэтому мне в очередной раз приходит мысль, что ни в ком из нас не может укрываться чуждое существо, ведь оно проявило бы себя так или иначе. Не может же оно постоянно быть в отключенном состоянии. Однако и наблюдения наши ничего не дают. Датчики размещены уже повсюду, исключая личные комнаты. Но - никаких помех, никакого возмущения или движения.
  
  - Ну как, Глисс? Есть что-нибудь? - время от времени спрашивает Зордан, перелистывая какой-то допотопный журнал.
  - Нет, - с досадой отвечает он.
  
  И раздражение это легко понять. Ведь если твари нигде не видно, значит, она все-таки в ком-то из нас.
  
  - Ну, хорошо, - Зордан откладывает журнал. - Будем надеяться, что существо обнаружит себя позже. А нам в любом случае нужно начинать подготовку к переходу. Неотложные дела выполнены, ведь так? - обращается он ко всем нам. - Пора заняться тренингом. Готов, Глисс? Сейчас я раскопаю обучающие программы, они обязательно должны быть где-то, состыкую с виртуальной средой штурвал. И вперед! - улыбается капитан.
  
  Глисс кивает. Кроме него в такие сроки никто с такой задачей справиться не сможет. Ни я, ни Рыся никогда не водили большие аппараты. Оторвавшись от монитора, смотрю влево, на свою подругу. За прошедшие дни она сильно похудела. Четче обозначились скулы, распахнулись удивительные рыже-карие глаза, а руки, да и все тело обрело хрупкость... Даже не знаю, с чем сравнить. Наверное, хм... Хрупкость хрустальной вазы. Ей точно тяжелее, чем нам. Женщине вообще сложно выдерживать такие психологические нагрузки. А ее, видимо, еще и гложет чувство вины. Ведь она искренне считала, что права, и сумела убедить в этом капитана. Если бы Рыся тогда усомнилась, то вероятнее всего Зордан прислушался бы к словам Дары, и что-то пошло иначе. Хотя сама Дара считала, что все бессмысленно.
  
  - Ты скучаешь по ней? - неожиданно спрашиваю я Рысю.
  
  Она будто нехотя поднимает глаза. В них бесконечная усталость. Словно Рыся уже проиграла и смирилась с этим проигрышем, и сейчас просто дотягивает дурно поставленный спектакль. Кошмар, мы так давно с ней не разговаривали по душам. Что именно могло вызвать такую реакцию? Ведь нас по-прежнему четверо. Половина команды. Опускать руки нельзя, мы должны выжить. Рыся меняет позу и обреченно кривит губы.
  
  - Слушай, на Тобосе было хуже, - твердо говорю я. - А мне тогда было слишком мало лет. Совершенно беззащитный и маленький. Но вопреки всему - тот мальчик остался жив, когда вокруг гибли те, кого он хорошо знал. Знаешь, вернулись только шесть человек из пятидесяти. Не смей раскисать! Ведь ты же человек!
  - К сожалению, мы подружились почти в конце, - ее рот снова кривится. - В конце ее жизни. Но она была такой сильной. Смелой и решительной, - пауза. - И она была не такая, как все. Она была другая. Ну, ты понимаешь, - пауза. - Да, мне ее не хватает. Как, впрочем, не хватает и Данга, Лукки. А Течер... Какой он был шутник и балагур. И хороший ученый, к тому же. А что стало с ним?? Как такое вообще могло произойти? Ведь он семь лет в космосе... Не понимаю, - Рыся тискает руки.
  - Честно говоря, про Течера я вообще не хочу говорить.
  - Зачем? - перебивает она меня. - Зачем она убивает нас?
  - Нызга? - уточняю я.
  - Да, эта тварь. Что ей нужно? Если мы вторглись в ее границы, чем-то помешали, то просто отпугнула бы. Или уж уничтожила бы всех разом. Но для чего она так изводит, мучает? Какой в этом толк?
  
  Она смотрит на меня с отчаянной надеждой, словно вот сейчас и только я способен дать ей единственный верный ответ. А еще видно, что сейчас Рыся заплачет. И невольно судорога подкатывает и к моему горлу. Я смаргиваю. А в следующий момент она глядит уже в другую сторону, будто забыв о моем существовании.
  
  - Опять ты Рысю чем-то расстроил? - укоризненно сопит Глисс, собираясь подойти.
  
  Но Зордан просит его не отвлекаться, и он возвращается к экранам. По напряженной спине нашего друга я угадываю, что разговор между мною и Рысей ему очень не нравится. Что ж, сейчас мы предоставлены сами себе, в отличие от Зордана и Глисса. И наши мозги вынуждены пережевывать одну и ту же жвачку из сожалений, горя, страха и невысказанных слов. Я беру ладони Рыси в свои и тепло пожимаю, чтобы она поняла, что она не одна наедине с жестоким убийцей.
  
  А вечером, после унылого ужина мы расходимся. Как обычно, в двадцать два ноль-ноль по бортовому времени. Глисс подманивает Пипера и с довольной улыбкой тащит его к себе. Глиссу сегодня есть чем гордиться, Зордан объявил, что столь талантливого ученика он давно не встречал:
  - Ты просто уникум. Тебе, как минимум, нужно выучиться на штурмана. Ты должен водить большие корабли. И я не шучу. Сколько уже летаешь? Пять? Неужели не надоело ковыряться в бортовых системах и железках?
  
  Глисс смущается, нерешительно смотрит на Рысю, потом на меня.
  
  - Да я как-то не думал, - бурчит он.
  - Ну и зря! Такому талантливому парню нельзя засиживаться в бортинженерах. Даже не думай, я лично переговорю с деканом штурманского отделения.
  - Ну, это как-то неудобно, - еще больше краснеет Глисс.
  
  Но Зордан крепко пожимает его руку, я тепло обнимаю. И даже Рыся дарит ему улыбку.
  
  - Смотри, не проспи завтра от счастья, - шучу напоследок я.
  
  Глисс вперевалку уходит с Пипером под мышкой. А я некоторое время стою у раскрытой двери, всматриваясь в полутемный коридор. Словно хочу наконец увидеть ту, что причинила нам столько горя.
  
  Вторник
  -------------------------------------
  Никак не могу проснуться. Будильник звенит и звенит. Но нет сил пошевелиться, чтобы отключить его. Веки будто налиты свинцом, а тело разбито. "Странно", - думаю я в полудреме, с трудом двигая мысли в густом тумане сна, - "Не заболеть бы". Наконец будильник взвывает особенно громко, и мне становится ясно, что до общего выхода остается десять минут. Все, хватит!
  
  Спускаю ноги с кровати, растираю ладонями лицо и с удивлением прислушиваюсь к каким-то звукам в коридоре.
  
  - Кошмаррр! Ужжжас! Пиперрру стрррррашно! Стррррашно малллышу!
  
  Что за ерунда? Какого черта Пипер делает там до семи тридцати? Если он так надоел Глиссу, что тот вышвырнул его до времени, то парню придется иметь серьезный разговор с капитаном. Правила нарушать нельзя. Тем более за три дня до перехода. Ладно.
  
  Споласкиваю лицо, одеваюсь, не попадая конечностями в штанины и рукава. Вижу, что не успеваю, как минимум, на несколько секунд. И слышу крик. Это Рыся. Кидаю взгляд на часы. Пора в любом случае. Дергаю дверь.
  
  В нескольких метрах от меня, у комнаты Глисса, стоит на коленях Рыся и, заламывая руки, рыдает. Зордан с каменным лицом пытается ее поднять. Во рту у меня мгновенно пересыхает, сердце ухает вниз, и я чувствую, что вот-вот упаду вместе с ним. Прислонившись к косяку, несколько раз глубоко вздыхаю. Потом сжимаю похолодевшие пальцы и шагаю к товарищам. Мне уже ясно, что произошла беда, однако я стараюсь ни о чем не думать, пока не увижу, что случилось.
  
  Глисс лежит навзничь. Прямо на пороге своей каюты. Словно он собирался выйти. Руки раскинуты в стороны. На лице - выражение предельного ужаса. Однако кроме этого читаются слабые отголоски изумления, переходящего в ярость. Глисс был сильным и смелым человеком и просто так не собирался сдаваться. Однако силы оказались слишком не равны. Едва сдерживая дрожь, я кладу ладони на плечи Рыси и стараюсь ее поднять.
  
  - Не надо, милая. Не помочь этим ему. Оставь, - тихо произношу я.
  
  Она поворачивает заплаканное лицо и, сузив глаза, очень четко говорит:
  - Ты же видишь, он знал того, кто пришел за ним. Доверял ему, раз открыл дверь. А разглядев, что происходит, пытался сопротивляться. Нет! Так дальше жить невозможно... Убери руки. Не трогай меня! - она передергивает плечами и почти с ненавистью смотрит на нас. - Глисс так верил тебе. Ослушаться приказа командира он тоже бы не смог.
  - Так. Убийцей мог стать любой из нас, - твердо говорит Зордан. - Слышишь? Любой! И как раз в тебе, Рыся, он не сомневался больше всего. Потому что любил.
  
  Рыся всхлипывает и вновь утыкается в ладони.
  
  - Верес - его друг, в последнее время - почти брат, - продолжает капитан. - Ну а моим приказам, как ты верно заметила, он вынужден был подчиняться, - пауза. - Необходимо просмотреть записи. Хотя мне кажется, там снова будут помехи, - рот Зордана неприятно кривится, а ноздри раздуваются. - Все! Хватит. Нужно что-то решать.
  
  Он подхватывает Рысю, заставляет ее встать. Кивком головы предлагает мне поддержать девушку с другой стороны. Я обхватываю напряженное тело.
  
  - Оставьте меня! - кричит, вырываясь, она. - Мне все это уже надоело до чертиков! Зачем что-то делать вообще, если все бесполезно? Да отпусти же меня!
  
  Лицо Зордана белеет, он стискивает челюсти и несколько секунд буравит девушку взглядом.
  
  - Ты офицер в конце концов или базарная баба? - рявкает он. - Немедленно взять себя в руки!
  
  Я вижу, как сжимаются его кулаки, и понимаю, что еще мгновение и мне придется встать на защиту Рыси. Но миг проходит, и Зордан говорит уже более спокойно:
  - Проще всего сдаться. Отказаться от борьбы. Но среди нас нет трусов и слабаков. Это я знаю абсолютно четко. Поэтому изволь наконец вести себя, как подобает члену экипажа звездного флота Земли.
  
  Рыся размазывает слезы по щекам, дергает рыжую прядь волос и упрямо шепчет:
  - Дара была права, все бессмысленно, умрет каждый. Так для чего растягивать удовольствие этой твари?
  Зордан медлит, будто подбирает слова. Потом твердо говорит:
  - Пока есть надежда, пренебрегать ею нельзя. В этом я убежден. Убить себя в двух шагах от перехода - последнее дело. Надеюсь, это вы понимаете оба, - пауза. - Ну неужели ты позволишь безмозглой гадине одержать победу? Не верю! - сквозь зубы произносит он.
  - Ладно, - соглашается Рыся. - Пусть будет по-вашему.
  
  Кивнув, Зордан разворачивается и, четко печатая шаг, идет к рубке. Поникшая Рыся семенит следом. Я, поминутно оглядываясь, замыкаю нашу маленькую процессию.
  
  В рубке все как всегда, никаких изменений. Помигивает цветными огоньками пульт, шуршит воздуховод, сиротеет кресло, отодвинутое вчера Глиссом. Капитан включает экраны, сводит нужные раскладки данных в одну.
  
  - Верес, помоги мне, - обращается он ко мне.
  
  Я, все еще оглушенный новым несчастьем, путаюсь в показаниях датчиков. Однако привычные манипуляции приводят меня в чувство.
  
  - Во сколько начал орать Пипер? - спрашивает капитан.
  - Я услышал его где-то в семь пятнадцать.
  - А мне кажется, он принялся блажить еще в семь, - кусая губы, уточняет Рыся.
  - Так. Давайте посмотрим, начиная с шести тридцати. Насколько мне известно, Глисс вставал рано.
  
  Зордан запускает записи, и примерно минут десять ничего не происходит. А в шесть сорок одну на всех частотах одновременно возникают помехи, заканчиваясь в шесть пятьдесят девять. Никакого движения, никакой активности. В видимой части спектра отображается пустой коридор, неподвижно лежащее тело Глисса. Через две минуты вылетает ошалевший Пипер и принимается носиться, выкрикивая что-то бессвязное.
  
  - Так, - говорит капитан. - Теперь ознакомимся, какая обстановка была в это время в других отделениях корабля.
  
  Насколько я вижу, автоматические анализаторы в период с шести до семи тридцати ничего не уловили. Наверняка это понимает и Зордан, однако, чтобы удостовериться на сто процентов, он включает записи на просмотр. Мы сидим, уставившись в экраны, пока не становится очевидным, что активностей нет. Никто никуда не двигался, не излучал и не поглощал. А это означает...
  
  - Так. Мне кажется, сомнений больше не существует, - Зордан оглядывает меня и притихшую Рысю. - Нызга сидит в ком-то из нас троих.
  
  Рыся сжимает рот в узкую щель и стискивает кулачки на груди. Я провожу языком по вдруг онемевшим губам. Одно дело - чисто теоретически предполагать, другое - знать наверняка. Так в ком же из них притаилась тварь?
  
  - Выскажу свои соображения, - продолжает капитан. - Последние дни я наблюдал за всеми, в том числе и за собой. Вынужден признаться, что сомнений в подлинности того или иного человека у меня не возникло. Каждый действует так, как поступал бы конкретный человек в соответствующей ситуации под давлением угнетающих событий, - он замолкает на некоторое время. - Так вот. Поэтому я пришел к следующим выводам: человек не осознает, что в нем поселился кто-то чужой, и по этой причине ведет себя совершенно естественно; убивая, он не понимает, что делает, и не помнит о содеянном, - Зордан еще раз обводит нас взглядом. - Думаю, каждый считает, что мирно спал. Ничего не видел, ничего не слышал. И даже снов не припомнит. Верно?
  
  Рыся округляет глаза, прижимает пальцы ко губам. Я едва заметно киваю, потому что выкладки капитана безусловно логичны.
  
  Зордан вздыхает, у его рта залегают скорбные складки:
  - Короче говоря, я считаю, что если бы у Глисса был пистолет, он успел бы его применить. То, что оружия при нем не было, моя ошибка, стоившая жизни одному из нас. Честно говоря, раньше я полагал, что оружие может спровоцировать психическую реакцию, аналогичную той, что случилась у Течера, и это перевешивает потенциальную выгоду от использования пистолета. Сейчас я думаю по-другому.
  
  Капитан меняет позу, сцепляет ладони на колене. Я только сейчас замечаю, что до боли сжимаю подлокотники, словно меня пытаются насильно выдрать из кресла. А Рыся подается вперед, боясь упустить хотя бы слово.
  
  - Нас осталось слишком мало, - продолжает капитан. - Без помощника мне будет крайне трудно проделать те маневры, которые требуются. Поэтому Вересу придется попробовать научиться хоть чему-то. Это раз, - пауза. - Во вторых, с сегодняшнего дня каждый будет иметь при себе пистолет и обязан носить его всегда. Ясно?
  - А ты не боишься, что мы попросту перестреляем друг друга, вообразив то, чего нет на самом деле? - наконец подает голос побледневшая Рыся.
  
  Капитан медлит, водя желваками.
  
  - Знаешь, я больше усомнился бы в себе, если бы после сегодняшнего убийства не отдал такого приказа.
  - То есть, ты предполагаешь, что нызга может быть в тебе? - дрогнувшим голосом спрашиваю я.
  - Она в ком-то из нас, теперь я в этом уверен. Так же, как уверен и в том, что этот кто-то не подозревает об ужасном соседстве. Я - один из троих, значит, мои шансы - тридцать три процента. Так. Единственное, о чем прошу вас, старайтесь трезво оценивать обстановку, и никому не открывайте в ночные часы, - пауза. - Если бы Глисс в точности выполнил мои указания, он остался бы жив. А мы, вполне вероятно, узнали бы, кто скрывает в себе тварь.
  - С чего ты это взял? - Рыся смотрит на него во все глаза.
  - Глисс назвал бы нам человека, постучавшего к нему в шесть сорок.
  - Думаю, нызга не дала бы ему такой возможности, - медленно произношу я, тщательно подбирая слова.
  - Да ну? - капитан с интересом поворачивается ко мне.
  - Это не входит в ее планы, - поясняю я. - И перед лицом разоблачения она отбросила бы свои ритуалы и вошла через запертую дверь.
  - А ты откуда знаешь? - с подозрением выставляется в мою сторону Рыся.
  - Мне так кажется, вот и все. Проникла же она как-то на корабль, что ей тогда тонкая переборка.
  - Странно все это... Мне вот так не кажется, - тянет Рыся, отодвигаясь от меня.
  - Ребята, искать виновного сейчас - бесполезное занятие. Полагаю, носитель даже не допускает мысли о своем сожителе. Как вот ты, Рыся, - невесело усмехается Зордан.
  - Я?! - изумляется девушка. - Ну, это уже полная чепуха! Я хорошо помню все свои действия. И убить никого не могу.
  - Ты не можешь, тварь - вполне, - парирует капитан.
  
  Рыся сжимает губы, втягивает голову в плечи и становится похожей на испуганного зверька, готовящегося задорого отдать свою жизнь. Мой дружок, загнанный в угол.
  
  - Ладно, хватит попусту языком молоть, - подытоживает Зордан. - У нас много дел. Нужно перенести Глисса, позавтракать и приниматься за тренинг. Да, Верес?
  
  Хорошенькое занятие научиться быть вторым пилотом за два дня. Не представляю, как это можно сделать в такие сроки. У Глисса хотя бы имелся какой-то опыт. У меня - ноль. Капитан подает знак, мы поднимаемся и уныло топаем к месту последней трагедии. Если Зордан прав, то мне, замыкающему шествие, бояться нечего, ведь убийцей является кто-то из идущих впереди. Однако я чувствую, как страх ледяными когтями касается моей спины. Оглядываюсь раз, другой. Пусто. Мерцающий коридор, скрывающаяся за поворотом рубка. Ощущение опасности не отпускает.
  
  Глисс лежит так, как мы его оставили. Возле него в почетном карауле хохлится Пипер. Рыся жестом останавливает нас, вновь опускается на колени и с нежностью приглаживает взъерошенную шевелюру нашего друга. Дотрагивается до его щеки, что-то шепчет едва слышно. Да. Никогда больше не будет веселых посиделок по вечерам, по настоящему смешных и беззлобных шуток и ощущения действительно крепкого и надежного плеча рядом. А еще - никто не посмотрит доверчиво голубыми, будто пуговичными, глазами.
  
  Мы провожаем его в последний путь минутой молчания, закрываем капсулу и выходим, подавленные и удрученные. Я и Рыся уж точно. Насчет капитана - не уверен. Все-таки он более выдержанный, психологически тренированный и жесткий. Как скала. Не то, что мы. Но если бы рядом с нами не было такого кремня, нам пришлось бы крайне туго.
  
  Потом тащимся в оружейную, где Зордан каждому выдает по лучевому пистолету, а затем тщательно запирает комнату. Легкое оружие почти не оттягивает ремень, зато уверенности прибавляет точно.
  
  - Ребята, еще раз предупреждаю, что применять оружие следует только в случае явной опасности. Нас так мало, что повторение истории с Течером станет непоправимым ударом для нашей крошечной команды. Оставайтесь, пожалуйста, людьми, - голос Зордана предельно серьезен.
  - Твои указания будет трудно выполнить тому, кто носит нызгу, - мрачно иронизирует Рыся.
  
  Капитан поднимает глаза и долго смотрит на нее. То ли о чем-то раздумывает, то ли что-то оценивает. Наконец, потирая подбородок, произносит:
  - "Дорогу осилит идущий"... Давно это было написано. И совсем не про нас, - он скорбно кривит губы. - Однако сложно сказать лучше. Поэтому оставайтесь, пожалуйста, людьми, пока это еще возможно.
  
  Рыся ежится как от пронизывающего ветра и ничего не отвечает. Я тоже молчу. А что говорить, если капитан прав? Мы попали в такую передрягу. Опустишь руки и точно пропадешь.
  
  Весь день Зордан натаскивает меня на управление кораблем. Так, что к вечеру перед моим взором мечутся показания многочисленных табло и экранов - даже если зажмуриться, в ушах шуршит на разных тональностях двигатель, а в руках будто постоянно зажат штурвал - пальцы не разогнуть. Рыся в это время занимается с Пипером или читает. И вот это хуже всего. Когда нет свободной минутки, ты физически не имеешь возможности бесконечно перемалывать ту тухлую жвачку, что скопилась в наших мозгах. Ну, а Рысе, видимо, приходится худо. От меня не укрывается, что она становится более беспокойной и дерганой, глаза словно не могут остановиться на чем-то одном, а ноги выстукивают только ей ведомый ритм.
  
  - Рыся, - беру я ее за руку, когда мы выходим из рубки. - Перестань беспрестанно думать обо всей этой трагедии. Ведь это не приведет ни к чему хорошему. А в итоге - сведет тебя с ума.
  - Ты такой добрый, - язвительно замечает она, однако пальцы из моей ладони не выдергивает.
  - Послушай, ты мой друг, - говорю я тихо. - А я потерял здесь слишком много друзей, чтобы вот так, запросто, разбрасываться ими.
  - Ну, а как не думать? Как?
  - Нужно отвлечься. Тогда мысли приобретут ясность и остроту. И, возможно, ты сумеешь взглянуть на ситуацию с иной стороны. А так ты только изнуряешь мозги, душу и тело.
  - Ладно. Пусть. Но разве ты не боишься? - она с сомнением вытягивает губы.
  - Разумеется, мне страшно. Но судя по частотности убийств сегодня нам ничего не грозит.
  - С чего ты взял? - распахивает она глаза.
  - Если не случится ничего непредвиденного, тварь в ближайшие сутки убивать не станет. Ты же помнишь, что зазор между гибелью наших товарищей - в среднем, два-три дня.
  - Логично, - внезапно поворачивается к нам Зордан. - Но от соблюдения правил зависит ваша жизнь. Не забывайте об этом.
  
  Среда
  --------------------------------------------------------
  Уже час лежу без сна. Образ Глисса неотступно стоит перед моим взором. Вот он живой, смущенный и даже чуточку радостный, вдохновленный перспективой управлять межзвездными лайнерами. А через секунду - мертвый. Раздавленный страхом. Но не порабощенный и не отступивший.
  
  А вот Дара. Прекрасная черная пантера. Проницательная, насмешливая, загадочная. Пламень и вода в едином сосуде. Гибкие движения, острые суждения, отточенный ум... Удивительная. И любимая.
  
  Данг, застенчивый, милый друг. Любитель тихих закоулков, старых книг и фортепианной музыки. Подающий надежды ученый. Так и не успевший обзавестись семьей.
  
  Лукки. Его я знал хуже. Но улыбчивое лицо с лукавыми глазами и ямочками на щеках забыть сложно. Один из ведущих кибертехников.
  
  Течер... Нет! Лучше не будем о нем.
  
  Ладно. Вот так. Куда они все ушли? А главное, почему? И насколько близка к истине была Дара, утверждавшая, что мы просто оказались там, где быть не должны?
  
  Шуршание, переходящее в негромкое треньканье. Вздрагиваю от неожиданности, оглядываюсь на дверь. Но это не там. Звенит, переливаясь огоньками, коммуникатор. Странно. Может быть, что-то случилось? Беру его и вижу, что на том конце Рыся.
  
  - Да, - говорю я слегка недовольно.
  - Похоже, ты тоже не спишь, - голос усталый и словно надломленный.
  - У тебя все в порядке? - на всякий случай уточняю я.
  - Тип-топ, - пауза. - Мучают кошмары? Или подруга-бессонница?
  - Просто не могу заснуть. Навалились мысли, воспоминания. Подумать только, чуть больше двух недель назад все были живы, здоровы и веселы.
  - А-а, ну понятно, - невнятное чпоканье. - Теория расходится с практикой? Кто мне сегодня нотации читал?
  - Ну я. Ну читал. У меня хотя бы днем мозги заняты делом. А у тебя - круглосуточные каникулы. Ты чего не спишь то? Таблеточку - ам, и готово. Или еще что-нибудь применить. Я, честно говоря, не в курсе ваших методов.
  - Чтобы отключиться, надо хотя бы на несколько минут отбросить то, о чем говорил Зордан. Ну, насчет стопроцентности нызги в ком-то из нас. А отбросить не получается, - выкладывает свои проблемы Рыся. - Что, вот если она во мне?
  - Не знаю, можно ли что-то сделать в таком случае, - пытаюсь иронизировать я. - Вот лично я чувствую себя абсолютно обычным, нормальным человеком. И никаких странностей в своем поведении или деятельности организма не замечаю. Ну, если отбросить те, давнишние, сны. А ты что ощущаешь?
  - И у меня все как всегда. Но, на самом деле, как раз это и есть самое страшное.
  - Почему? - недоумеваю я.
  - Потому что иначе меня можно было бы изолировать. А так - живешь, испытываешь какие-то чувства, с кем-то дружишь, кого-то любишь. А потом... Сам и убиваешь дорогого тебе человека. И главное - не помнишь об этом. Как будто в какой-то миг происходит подмена, тебя убирают и подсовывают другого, - она делает паузу. - Вот у тебя есть сестра или брат?
  - Нет, я у родителей один.
  - Ну, хорошо, вот у тебя есть отец, ты его любишь, уважаешь. И он знает тебя с малолетства, таку-усеньким.
  - И что?
  - Да то, что у него и мысли не может возникнуть, что ты монстр! А ты вдруг бац - и лишаешь его жизни. Причем самым зверским образом. Доверять нельзя никому, даже самому близкому, и это - ужасно.
  - Ну, а если ты неправа. И, допустим, Зордан что-то чувствует. Этакое. Тогда твои мысли вообще ни к чему, только себя мучаешь.
  - Вот это уж точно полная ерунда. Зордан - капитан, и он отлично знает, какие действия, ну или их отсутствие, могут иметь какие последствия. Уверяю тебя, если бы он что-то заметил, он бы сам себя изолировал.
  
  Мы некоторое время молчим, дыша в трубки.
  
  - Знаешь, - начинаю я. - Думаю, тварь действительно в ком-то живет. Ну, я имею в виду, что она не превращается в того или иного человека.
  - И?
  - И большую часть времени свое тело контролирует сам человек. Но в определенные моменты нызга берет управление в свои руки, отключая личность.
  - Ну, да. Наверное, так и есть. Ты к чему это говоришь то?
  - К тому, что теоретически должен быть некий, пусть и очень маленький, переходный период, когда этот самый контроль переходит от одного существа к другому. И, наверное, это можно почувствовать. А почувствовав, попытаться бороться за себя.
  - Гхм... Ну, это ты загнул. Сегодня я весь день копалась в памяти, пыталась найти хотя бы крохотную зацепку в событиях, предшествовавших каждой трагедии. И ни-че-го! Во всех случаях я спала, по поводу снов лучше не спрашивай, не помню. И только во время убийства Лукки - работала, - запальчиво заявляет Рыся.
  - М-да, - хмыкаю я. - А я так и вообще всегда спал. Может быть, как раз это и странно? Бывают же эти, как их... Лунатики, что ли.
  - Короче, мы в такой дыре, что и подумать страшно, - добавляет Рыся.
  - Да у нас везде и все страшно. Ха-ха. Ты бы лучше, чем мозги впустую ломать, попыталась разобраться, почему именно нам пятерым снились кошмары. Должна же быть для этого какая-то причина. Хм, если уж на то пошло, погибли четверо из нас. Я - последний. Как представишь, что ты следующий на очереди, мороз продирает.
  
  Рыся не отвечает, в трубке раздается стук, словно она бренчит в раздумье неким предметом. Я тоже безмолвствую.
  
  - Мне кажется, что сейчас мы все в одинаковом положении, - наконец произносит она. - Хотя, несомненно, в ваших кошмарах что-то такое есть. Как предвестие, что ли. В общем, не трепещи, - смешок. - Лодка то у нас одна.
  - Легко тебе говорить... - вздыхаю я. - Ну да ладно, спать уже пора.
  - Ага, - протяжный зевок. - Пора. До завтра, в общем.
  - Ну, пока. Не забывай, что выходить и открывать дверь до семи тридцати нельзя.
  - Это уж точно! Спокойной ночи.
  
  Рыся отключается. И в каюте воцаряется прежняя тишина. Я кладу руки под голову и смотрю в потолок, стараясь ни о чем не думать. Действительно, страшная штука эта тварь внутри. Если она там, то жутко представить, что временами контроль над телом и сознанием переходит в ее руки. А ты становишься безвольным болванчиком, тряпичной куклой, подвластной воле бесконечно чуждого и злонамеренного существа. Но зачем нызга поселилась в чьем-то теле? Для чего убивает?
  
  Я раскрываю ладонь и подношу ее к глазам. Розовая кожа, линии, голубоватые сосуды. Сжимаю и разжимаю пальцы. Мышцы сокращаются, такие послушные сигналам, идущим из мозга. И разве можно вообразить, что приказания этой руке может давать иное создание, отличное от меня? Где, когда может переходиться грань между мною и тварью?
  
  Качаю головой, тру виски. Наверное, схожие мысли мучают Рысю. Да, вполне возможно, и капитана. Вчера стало абсолютно ясно, что никакого другого существа, кроме нас троих, на корабле нет. Следовательно, тварь манипулирует либо мной, либо Рысей, либо Зорданом. Есть еще вероятность, что она переходит из тела в тело. Но мне кажется, что это предположение далеко от истины.
  
  М-да. Вообще-то, вид, к которому принадлежит нызга, обладает крайне любопытными и новыми для человечества возможностями. Возможностями, которые для нас, на текущем этапе развития науки, нереальны. Например, проникновение сквозь твердые тела, встраивание в чужую органическую структуру, путешествие без летательного аппарата. Признаюсь, знакомство и сотрудничество с такой цивилизацией было бы интересным опытом и благом для нас.
  
  С единственным "но": если бы представитель этой цивилизации стремился к сотрудничеству, а не к убийству! Странная у них логика, честное слово. Вот бы мы пришли на Сого и принялись уничтожать людей. Пусть непохожих на нас, внешне вызывающих отторжение, но ведь людей же! Разумных существ, сумевших сжиться со своей планетой настолько тесно, что их сосуществование больше похоже на симбиоз. Или вот представители Тегела решили бы под корень изжить нашу цивилизацию. Тоже абсурд. Разумные существа стремятся к миру и дружбе, а не к войне. Может, нызга не разумна? Непонятно все это...
  
  Безмолвие начинает угнетать. Кажется, удушающее ватное поле потихоньку сжимает смертельные объятья. Да, так поневоле заорешь и выскочишь за дверь, чтобы не свихнуться. Прямиком в руки таинственного убийцы. Вполне вероятно он и действует то не напрямую, как мы считаем, звонком там или стуком. А опосредованно, вынуждая человека, как вот меня, выйти к нему. Стоит, поди, сейчас под моей дверью и колдует.
  
  Ужас. Я передергиваю плечами, стараясь сбросить гнетущее оцепенение. Затем подключаю преображение комнаты, выбирая все ту же степь. И через секунду меня обвевает запашистый ветер, что качает высокие травы вокруг. Далекие звезды складываются в знакомые узоры. А на грани слышимости тявкает лисица...
  
  Звонок будильника. Я дергаюсь, принимаюсь шарить по столу. И наконец отключаю навязчивое кваканье. В лицо бьет солнце, легкие облака плывут по небу, на расстоянии вытянутой руки кивают как хорошему знакомому яркие цветы. М-да. Пора вставать.
  
  В коридор выхожу секунда в секунду. И тут же чмокают еще две двери - появляются заспанная Рыся и вполне бодрый Зордан. Замечательное утро, нас по-прежнему трое. И уже завтра мы уйдем в прыжок.
  
  - Привет, как спалось? - спрашиваю я Рысю.
  - Последовала твоему совету насчет снотворного. И, видимо, переборщила, - она виновато улыбается. - Еле глаза разлепила.
  - Так. Оружие при вас? - с удовлетворением потирает руки капитан.
  
  Мы оба выразительно хлопаем по правому бедру.
  
  - Отлично. Сегодня последний день перед переходом, нам нужно быть в хорошей физической форме. Поэтому план такой: разминка, завтрак, замедление корабля, обед, тренинг - завтра мне понадобится серьезная помощь Вереса, разминка, ужин, свободное время, сон. Есть вопросы?
  
  Мы отрицательно мотаем головой. Все предельно ясно. Мне хочется поговорить с Рысей наедине, но пока это невозможно. Вернее, это невозможно вообще, кроме как ночью по коммуникатору. Однако за завтраком капитан всегда предоставляет нам возможность сесть отдельно за дальний стол. Так сложилось, что на корабле он близко общался только с Дарой. Видимо, это связано с необходимостью сохранять некоторую дистанцию между собой и командой. Хотя, лучше других его знал еще Данг, с которым Зордан приятельствовал и вне работы.
  
  Взяв два подноса с завтраком, подсаживаюсь к Рысе. Она берет кашу, водит в ней ложкой, а затем принимается вяло намазывать масло на хлеб. Ее волосы перехвачены лентой, но все равно торчат в разные стороны, будто веселые медные проволочки. Вот она поднимает на меня глаза, с мрачным видом откусывает бутерброд и невнятно произносит:
  - Не понимаю, как мы можем продолжать жить, есть, пить в то время, как они все умерли... На душе до того плохо, что вот так легла бы и подохла. Так нет же! Проклятый организм вне зависимости от воли моей личности во что бы то ни стало стремится к жизни. Я вынуждена поедать эту кашу и этот омлет вне зависимости от того, что внутри меня все плачет! Вот что самое поганое.
  
  Она отставляет тарелку и уныло отпивает кофе. А я не знаю, что сказать. Ведь она права на сто процентов.
  
  - Знаешь, ночью после разговора с тобой я даже подумывала, а не прогуляться ли мне по кораблю. Без пистолета, без какого-либо оружия. Просто взять и выйти. Вот она я, жри меня, тварь. Только уж побыстрее.
  - Что за... - начинаю я.
  
  Но Рыся меня перебивает:
  - Однако ведь никуда я не вышла! У самой двери остановилась, - пауза. - Не хватило духу. Поэтому и проревела часа полтора. Как обычная баба! - зло добавляет она. - А потом напилась снотворного. И просто провалилась в черное ничто.
  
  Такими словами она ранит меня больнее, чем я мог бы себе вообразить. Все, что она говорит, ворошит то, что я столь старательно засовывал в самые дальние уголки сознания. И старался забыть о них. Хотя бы на время. Чертова падь!
  
  Чувствуя, что мой голос предательски дрожит, я все-таки говорю:
  - Не знаю, как сказать. Но лучше, что они умерли сразу. Поверь, гораздо тяжелее, когда человек мучается, цепляется за тебя в призрачной надежде. А перед самой смертью, уже ничего не понимая и не видя, пытается найти выход... Падает, поднимается на трясущихся ногах, тычется в мебель, в стены. Снова падает... И ты ничем, слышишь? Ничем не можешь ему помочь.
  
  Я резко отворачиваюсь, чтобы скрыть слезы. Рыся кладет теплую руку на мое плечо, прижимается к моей спине лбом.
  
  - Бедный! - пауза. - Но как такое могло случиться? Ведь ты говоришь не об экспедиции.
  - Отец был в отъезде, когда все началось. А мама оказалась первой среди тех, кто пал жертвой так называемого синдрома Тобоса. Мы были одни в нашем доме в глухой тайге, - я перевожу дыхание. - Пользоваться глетчером и блиттером я не умел. Вообще, в доме мало что из техники находилось, родители придерживались старого уклада жизни. Ты ведь знаешь движение возвращенцев? Ну, вот... Чертова падь! - я до боли закусываю губу. - Мне было только шесть лет.
  - Зря я затеяла этот разговор, - после молчания тихо произносит Рыся. - Ты прав, сразу - гораздо лучше. А еще - представлять, что они уехали далеко-далеко. Но обязательно когда-нибудь вернутся. Ты придумал хороший способ. Да, - пауза. - Жаль, что я не смогла сдержаться. Знаешь, мне чертовски плохо.
  - Что это вы, ребята, тоску там развели? - вырастает перед нами Зордан. - Главное, не опускать руки. Помните всегда: дорогу осилит идущий!
  
  Весь день мы проводим в рубке. После завтрака начинаем торможение корабля, чтобы завтра подойти к нужной точке с необходимой скоростью. Затем обед, тренинг, где Зордан буквально измочаливает меня выработкой автоматических реакций на те или иные действия. Рыся копается в личных карточках членов нашего экипажа, пытается найти связь между теми ребятами, кому снились навязчивые сны. Занятие, конечно, высосанное из пальца. Потому что сейчас то, какая разница, чем мы были связаны? Однако это отвлекает ее от безысходных мыслей. Что является большим плюсом в нашей невеселой действительности.
  
  Вечером, прежде чем разойтись, Зордан вновь предупреждает:
  - Так. Рыся, Верес, еще раз обращаю ваше внимание на крайнюю осторожность, которую вы должны проявить сегодняшней ночью. До перехода остается тринадцать часов. Не исключено, что нызга попытается предпринять определенные шаги, чтобы помешать осуществлению прыжка.
  - Ты считаешь, подпространство смертельно для нее? - уточняет Рыся.
  - Конечно же, нет. Тем более что, возможно, мы подцепили эту гадину именно там. Дело в другом. Главной изюминкой ее теперешнего путешествия являемся мы, люди. Мне кажется, что и убивает то она ради того ужаса, который внушает человеку. Развлечение это для нызги или еда, бог ее знает. Не в том суть. Просто, как вам известно, буквально через час после начала перехода экипаж погрузится в искусственный сон, ведь нам лучше пережидать время прыжка в отключенном сознании. Следовательно, привычных манипуляций нызге не добиться. А на выходе корабль поджидает силовой мешок, откуда вырваться кому бы то ни было будет крайне сложно. Все мы знаем об этом, соответственно, знает и нызга.
  - Думаешь, она попытается помешать? - вступаю я. - Но тогда это будет нетипично для нее, со смерти Глисса прошло чуть больше суток.
  - Ну и что? - поворачивается ко мне Рыся. - Нызга попытается сохранить пропитание свеженьким. Зачем же упускать такую добычу?
  - Да, но только в том случае, если мы - пропитание, - не отступаю я. - А не что-то еще, чего не жалко и выпустить из когтей.
  - Когтей? - преувеличенно удивляется Зордан. - А разве ты ее видел?
  - Конечно же, не видел, - досадую я. - Но для меня очевидно, что это опасный хищник. Наделенный разумом или нет, другой разговор. Ну а разве существуют хищники без когтей, клыков и прочей амуниции?
  - Что скажешь, Рыся? - поглаживает подбородок капитан.
  - Без амуниции - нет. Должны же они чем-то убивать.
  - Так. Ладно. В общем, дверь никому не открывать, из комнат не выходить. Это приказ! - Зордан пытливо всматривается в наши глаза. - Ребятки, вы такие молодые. Дорожите, пожалуйста, своей жизнью.
  
  Четверг
  -------------------------------------------
  Выхожу из ванной прямо в степь. Показывается луна, окутывая серебряным светом травы. Дует слабый ветерок, несет душистые запахи. Эх! Пора, наверное, завязывать со всем этим космосом. Остаться на Земле, гулять по ее просторам, впитывать всеми клетками то, что по-настоящему является родным и близким. А не оказываться раз за разом в числе тех, кто запирает себя в тесные "консервные банки" и несется навстречу запретному и непознаваемому. Да.
  
  Бурчит коммуникатор. Неужели нызга? Ох, нет, ха-ха. Это, конечно же, Рыся.
  
  - Привет, неспящим, - грустно произносит она.
  - Привет. Что, последняя перед переходом ночь тревожит?
  - Ага. Не по себе как-то.
  - Надеюсь, сегодня тебя не тянет погулять по безлюдному кораблю? - строго спрашиваю я и зачем-то грожу коммуникатору пальцем.
  - Нет, - невеселый смешок. - Сегодня мне жутковато.
  - Почему? Вроде уровень опасности на стабильной красной отметке, - пытаюсь пошутить я.
  - Почему-то кажется, что вот-вот что-то случится, - протяжный вздох.
  - Берешь пример с Дары?
  - Ну, зачем ты так, - пауза. - Я до сих пор не могу вспоминать о ней без слез. А ты как автомат бесчувственный! Еще притворялся, что влюблен в нее, - явственный всхлип.
  
  Я и сам чувствую, что зря заговорил о Даре. Тема слишком болезненна для меня. Поневоле перед глазами встает образ смелой, умной и поразительно красивой девушки. Вот она сидит вполоборота, вот поднимает голову... Глазищи обжигают черным пламенем. Точные движения изящных рук, легкая походка, привычка поглаживать пальцами губы. Чертова падь! Какой же я болван.
  
  - Извини. Ляпнул, не подумав, - слова даются мне с трудом.
  - Все вы такие, - пауза. - Как коряги неживые, честное слово.
  - Ну, хватит. Все. Чего ты начинаешь? Ей богу...
  - Эх...
  - А Пипер у тебя? - перебиваю я ее, прислушиваясь к шорохам за дверью.
  - Ага. А что? - встревожено интересуется Рыся. - Не пугай меня попусту. Мне и так страшно.
  - Хм, вроде показалось. Ладно. Ты, главное, дверь никому не открывай. Даже если я постучусь, - снова пытаюсь я пошутить.
  - Не смешно! - парирует она.
  - И правда. Знаешь, наверное, на тебя слишком подействовали рассуждения Зордана. Он, конечно, прав, спору нет. Но ты ведь не хочешь свихнуться как Течер? Подумай о нем, он то как раз сбрендил из-за страха.
  - Ну... Это верно, - говорит она после паузы. - Только мне все равно очень неспокойно.
  - Надеюсь, завтра в это время мы уже будем дрыхнуть без задних ног.
  - Я тоже надеюсь, - слабый смешок. - Ну, ладно. Спокойной ночи?
  - Ага. Не трусь, лисище! Прорвемся, мы ведь по-прежнему команда. Пока!
  
  Она отключается. А я закидываю руки за голову и принимаюсь рассматривать звезды на иллюзорном небосклоне. Вот они, эти самые мерцающие точки, и привели нас сюда. Человечество не могло допустить, чтобы что-то оставалось неразгаданным. И неважно, что чем больше оно узнавало, тем обширнее становился океан непознанного. Людской род всегда стремился раскрыть тайны, от самых простых и обыденных до несомненно глобальных. Но, может быть, ему сначала нужно вырасти, а уж потом соваться ночью в густой лес?
  
  Шлеп, шлеп. Шлеп, шлеп. В коридоре за дверью. Шлеп, шмяк. Буль-буль.
  
  Это еще что за ерунда?? Я даже привстаю на локтях, всматриваясь в овал закрытой двери. На лбу и под мышками мгновенно выступает пот. В такой час там никого быть не должно! Верно? Неужели нызга пришла за мной? Чертова падь! Во рту пересыхает. Я осторожно спускаю ноги с кровати. Так. Согласно логике сейчас ко мне постучатся или свяжутся по коммуникатору. Гхм. А если тварь перехитрить?
  
  Дрожащими руками отключаю коммуникатор и надеваю наушники. Теперь пусть хоть забарабанятся и изорутся. Все равно мне ничего не слышно. Ага. Тишина.
  
  Шлеп-буль. Шмяк-шлеп.
  
  Звуки становятся более отчетливыми и словно оттеняются эхом.
  
  Кхе, гадство! Что за ерунда, честное слово? Неужели все это в моей голове? С ума сойти. Да-а, сильна гадина... Телепатия, что ли? Гхм.
  
  И что же делать? Так просто я ей не сдамся. Это точно. Если она воздействует непосредственно на мозг, то его надо отрубить. Верно? Верно. Замечательно. Я принимаюсь рыться в верхнем ящике стола. А, вот оно! Так-так, еще посмотрим, кто кого.
  
  Приняв лошадиную дозу успокоительного, откидываюсь на подушку. Вот и славненько. Поплыли степные просторы, глаза начинают слипаться, и я чувствую себя безмятежно, легко и наплевательски. Звуки еще пытаются пробиться сквозь стену равнодушия, чего-то там булькают, шлепают. Но не пошли бы они, а?
  
  Бренчит будильник, призывая меня восстать. Я вяло шарю руками, стараюсь разлепить веки и пошевелить языком, который словно разбух и заполнил шершавой сухой массой весь рот. М-да. Тело ломит, будто перед простудой. И вообще жизнь целиком видится в исключительно мрачных тонах. Похоже, переборщил я вчера с этими лекарствами. Кхе. Зато жив остался.
  
  Опять звонит. Пора, пора, а то напугаю Рысю и капитана. Ладно. Руки так, ноги вниз. Раз, два. Веселее и живее. Вот так. Ну, и рожа! Бррр. А нам все равно, верно? Умыться, одеться. И вперед.
  
  Почти вовремя. И это, конечно же, здорово. Напряжение на лицах товарищей сменяется облегчением.
  
  - Ты чего так долго возился? - шепчет Рыся, показывая кулак.
  - Приношу извинения! Никак не мог заснуть, принял слишком много успокоительного. Сейчас, честно говоря, чувствую себя как использованная тряпка, - виновато улыбаюсь я.
  - Так, - провозглашает капитан. - Я очень рад, что мы успешно пережили эту ночь. Сегодня...
  
  Внезапно взвывает сирена. Корабль ощутимо встряхивает, и мы едва не падаем от толчка.
  
  - Что за черт? - бормочу я.
  - Тревога! - сообщает автомат. - Всеобщая тревога! Пробита защита. Курс корабля изменен. Повторяю...
  
  Замешательство длится долю секунды. Капитан рычит:
  - Только этого еще и не хватало! Быстро в рубку! Не мешкать.
  
  Мы срываемся и бежим. В рубке Зордан бросается к экранам управления, быстро перелистывает данные, сквозь зубы запрашивает обстановку. Автомат торжественно объявляет:
  - Пробой в техническом отсеке, сектор "А". Перебои в питании двигателя. Изменение курса на тридцать секунд. На текущий момент защита корабля восстановлена, перебои устранены. Двигатель работает в штатном режиме. Курс уравновешен, однако требуется корректировка человеком. Повторяю...
  - Заткнись! - шипит капитан. - Причины пробоя?
  - Э-э, - почти по человечески затрудняется с ответом система управления. - Причина пробоя устанавливается. На данный момент можно исключить метеор, пучок античастиц и искажения силовой природы.
  - Здорово! - преувеличенно восхищается капитан. - Продолжать работы! Так, - оборачивается он к нам. - Ребята, сейчас действовать нужно быстро. Верес, немедленно в сектор "А". Заделать пробоину, устранить последствия, о выполнении доложить.
  - Есть, - рапортую я, лихорадочно вспоминая необходимую степень защиты при таких происшествиях.
  - Рыся, необходимо вручную проверить работоспособность двигателя. О калибровке доложить.
  - Есть, - несколько неуверенно подтверждает Рыся, видимо, прокручивая в уме необходимые манипуляции.
  - Я занимаюсь корректировкой курса. Гос-с-споди! И это за три часа до перехода. Все! По местам.
  
  Мы, сталкиваясь плечами, выносимся из рубки и мчимся по коридору. Затем Рыся направо, я налево. Скачком в лифт, и вниз. Рву дверцу шкафа. Да, скафандр высшей защиты здесь. Выволакиваю его и, кляня свою неуклюжесть, надеваю, заращиваю прорези, проверяю, беру инструменты. И дальше. Стуча башмаками, отпыхиваясь с непривычки.
  
  Технический отсек. Ячейки, ячейки... А вот и сектора пошли. Ага, нужный здесь. Включаю индикатор. Медленно продвигаюсь, шаря глазами, водя индикатором. Метр, другой. Метр, другой. И так до конца.
  
  Что за черт? Никакой пробоины. Странно. Начинаю заново. Метр за метром. Метр за метром. Подключаю анализатор. Та же ерундень. Ничего не понимаю. Ни пробоины, ни обломков, ни изменения состава воздуха, ни колебаний радиационного фона. Пытаюсь вытереть со лба пот и натыкаюсь на стенку шлема. Как там капитан сказал? "Здорово"? Ага.
  
  - Зордан! Зордан, прием. Это Верес.
  
  Тишина. Гхм.
  
  - Зордан! Зордан ответь! Это Верес. Прием.
  
  В чем дело, черт побери?! Кручу сенсор настройки. Пробую на другой частоте. Потом на третьей, шестой. В груди начинает шевелиться беспокойство, а по спине ползет ледяная струйка страха.
  
  - Зордан! - кричу я, срывая голос.
  
  Стоп. Так нельзя. Нужно попытаться связаться с Рысей.
  
  - Рыся, прием! - ору я. - Рыся, ответь! Это Верес. Прием!
  - Ну, прием, - устало и как бы нехотя отзывается Рыся.
  - Рыся, слава богу! - ликую я. - У меня тут что-то непонятное. Представляешь, никакой пробоины! А у тебя?
  - Да, как тебе сказать, - пауза. - В общем, никаких перебоев в подаче питания не было. Двигатель как работал, так и работает. Ц-ц-ц-ц, - щелкает она языком.
  - Что?? - не верю я и от внезапной слабости прислоняюсь к стене. - Как ты говоришь?
  - Ты с капитаном связывался? - неожиданно жестко спрашивает Рыся.
  - Д-да, - мямлю я. - Он не отвечает...
  - Вот и мне не отвечает. Похоже, с ним что-то случилось, - она медлит. - Короче, я туда, здесь мне все равно больше делать нечего.
  
  Меня окатывает волна страха. Страха, отчаяния. И, черт возьми, понимания. Я стараюсь откашляться и хриплю в трубку:
  - Рыся! Постой! Не смей! Это он! Слышишь?
  - Пока!
  - Рыся! - вою я, пытаясь бежать.
  
  На ходу откручиваю шлем, рву соединения.
  
  - Рыся! Не надо! Это он! Рыся!
  
  Но скафандр так просто не снять. Это не спортивный костюм. И мне приходится грохотать во всей амуниции. До конца сектора. Затем к началу отсека. Подъемник, коридор. А сердце так и бухает, не давая дышать.
  
  Дверь в рубку открыта. Рыся стоит спиной ко мне, загораживая что-то лежащее рядом. Медленно оборачивается - лицо ее меня просто ужасает - и поднимает пистолет.
  
  - Стоять, мразь! - четко произносит она.
  - Что? - я с трудом сглатываю. - Рыся, что происходит? Опусти эту штуку!
  - Не подходи, дрянь! Нызга проклятая!
  - Ты с ума сошла! - кричу я. - Какая к черту нызга? Что происходит?! - и делаю шаг вперед.
  
  Лицо Рыси еще больше каменеет, затем его искажает судорога ненависти. И палец нажимает курок.
  
  Что-то больно бьет меня в грудь, отбрасывая назад. Я стукаюсь головой и сползаю на пол.
  
  Когда прихожу в себя, Рыси в рубке нет. На моем скафандре, в районе сердца, небольшая впадина. Если бы не он, меня бы уже не было в живых. От этой мысли под мышками тут же взмокает. А в скафандре немедленно включается система отвода жидкости и продува. Замечательно. Может, Рыся действительно сошла с ума? И где же, черт побери, Зордан?
  
  Я неуклюже поднимаюсь, радуясь, что выстрела в голову не последовало. Оглядываюсь по сторонам. Господи! Внутри все сразу сжимается, заставляя меня поперхнуться. У пульта управления ничком лежит капитан, в побелевших пальцах зажат пистолет. Неужели Рыся его убила? Если так, то мы совершенно пропали.
  
  Подхожу ближе. Руки Зордана разведены в стороны, глаза выпучены, а на лице застыла маска беспредельного ужаса. Да, это конец. И пировал здесь не человек, а нызга. А если так, то ею не может быть никто иной как Рыся. Но почему же она не убила и меня заодно? Впрочем, если бы не скафандр, то я был бы мертв. Верно? Однако стреляла в меня вовсе не тварь, а человеческая сущность Рыси. Перепуганная и окончательно потерявшая почву под ногами. А лакомый кусочек нызга оставила себе на потом.
  
  Капитан мертв, в этом нет сомнений. А до перехода остается два часа. Что же делать? Не думаю, что сумею провести все манипуляции правильно. Но попробовать просто необходимо, ведь иного шанса у нас не будет - рассчитать новые параметры прыжка я не смогу, и это означает, что мы окажемся похороненными в дальнем космосе. Так, главное, не изводить себя раньше времени. Нужно перетащить капитана в капсулу, а затем подкрепиться, иначе силы могут покинуть меня. Ладно.
  
  Подхватываю Зордана и волоку его к выходу, надеясь, что Рыся не пересечет мой путь. Вот так, вот так. Коридор, медотсек. Какой же тяжелый наш капитан. С трудом складываю его в капсулу хранения, задаю характеристики, аналогичные тем, что рядом. И минуту стою, прощаясь. Невыносимо горько смотреть на шесть заполненных капсул. Они словно саркофаги с телами наших товарищей. Еще недавно живых, деятельных и таких разных. А вот сейчас нивелированных смертью до уровня неподвижных предметов. Лукки, Данг, Дара, Течер, Глисс. И Зордан...
  
  Мои губы начинают дрожать, и я понимаю, что отчаяние вот-вот захлестнет меня. Ведь так нельзя, неправильно, несправедливо! Что за мерзкая штука жизнь, в которую мы все приходим, чтобы умереть? Ну, ладно те, кто стар, истомлен болезнями или устал. Но почему полные сил, здоровья, веселые и молодые?
  
  Я стискиваю кулаки, прижимаю к глазам и чувствую соленый привкус на губах. Пора. Запинаясь об порог, выхожу. Бреду к лифту, спускаюсь вниз. Ясно, что все это замыслила и виртуозно отрежиссировала нызга. А мы оказались послушными марионетками в ее руках. Ну, конечно, скучно убивать по ночам, неинтересно. Да ведь? Гораздо занятнее разделить нас в двух шагах от спасения и лишить жизни того, без кого мы точно пропадем. Ха-ха, какая проказница! А мы как идиоты бегаем, суетимся, пытаемся исправить то, чего никогда не случалось. До чего весело!
  
  Чертова падь! Вероятнее всего, в управляющие системы была введена программка, моделирующая такую ситуацию. И ведь никто не насторожился, не почувствовал неладное. Хотя... Если бы произошел реальный пробой, то по-другому действовать было бы нельзя. Однако ведь была зацепка, была. Не случайно системы столь затруднялись с причиной аварии. Конечно, как определить эту самую причину, когда все в порядке? Эх...
  
  Аккуратно складываю скафандр на место. Ведь против нызги он не поможет. Оглядываю пустынное помещение и спешу наверх. До перехода остается мало времени, нужно подготовиться по максимуму. В столовой никого. То ли Рыся уже поела, то ли избегает меня. Заказываю завтрак и сажусь за обычный наш столик. Странно, но сейчас чувства страха уже нет. Когда появляется определенность, многое приобретает четкие очертания. Нет сомнений, что нызга живет в Рысе. Поэтому чего дергаться, нервничать, думать на того или другого? И если прыжок не получится, рано или поздно она меня убьет.
  
  Плотно подкрепившись, откидываюсь на спинку кресла, принимаюсь за кофе. Здравый рассудок и ясный ум сегодня мне не повредят. Ладно. Складываю посуду в мойку и, не таясь, топаю в рубку. Толкаю дверь.
  
  - Ни с сместа, сволочь!
  
  Дуло пистолета вновь направлено в мою сторону. Рыся сидит в штурманском кресле и, видимо, пытается разобраться в управлении кораблем. Мои пальцы холодеют, теперь уж точно все пропало.
  
  - Рыся, послушай. Так у нас ничего не выйдет, неужели ты не понимаешь? Пусти меня к штурвалу, осталось мало времени!
  - Ага. Нашел дуру! - губы Рыси издевательски искривляются. - Чтобы ты отправил корабль черт знает куда. Ха-ха. А я то еще доверяла ему... Как ты мог всех убить, ублюдок?
  - Черт! Не в этом сейчас дело. Если через тридцать минут мы не совершим прыжок, то останемся здесь навсегда! Дай мне доступ, идиотка.
  - Еще один шаг, и ты покойник, - она хмыкает. - И ничто тебя не спасет. Ни скафандр, ни моя жалость.
  - Да задумайся хоть на минуту! - срываюсь я на крик.
  - А я уже задумалась, не беспокойся, - жестко отвечает она. - И если ты не станешь меня отвлекать, то я попытаюсь сделать хоть что-то.
  - Что! Что ты попытаешься сделать?? Ты же ничего не умеешь! Из нас двоих только у меня есть хоть какие-то навыки. И если нам суждено выполнить переход, то это будут исключительно мои заслуги. Неужели так сложно уяснить?
  
  Она внимательно разглядывает меня и слегка опускает пистолет.
  
  - Знаешь, если бы ты был только ты, то я бы пустила тебя. Но у меня нет никаких гарантий, что в нужную минуту из тебя не вылезет нызга и не отправит корабль в тартарары. И в этом случае у меня нет ни единого шанса, - глаза Рыси тверже стали. - Понимаешь? А если у рычагов управления буду я, то пусть и крошечный, но шанс у меня все-таки есть.
  
  Я бросаю взгляд на часы. Ужас! Пятнадцать минут до перехода.
  
  - Да нет у тебя этого шанса! - четко произношу я. - Ты не можешь управлять тем, чего не знаешь и не понимаешь. Отойди от пульта!
  
  Мешкать больше нельзя. Или сейчас или никогда. Я стискиваю губы, стараюсь унять биение сердца и решительно двигаю к штурвалу, надеясь успеть перехватить правую руку Рыси до того, как она выстрелит. В том, что она попытается это сделать, у меня, после утренних событий, сомнений нет.
  
  Резкая боль обжигает левое плечо. Ткань дымится. Я падаю, крутясь волчком, прижимаю ладонь к ране. Вот и все.
  
  - Я тебя предупреждала! - кричит Рыся. - Убирайся из рубки, иначе я разрежу твое тело на куски. И это не шутки!
  
  Боль пульсирует, заставляет послать к чертям все мои планы и идеи. Сейчас мне на это наплевать. Только бы унять ее, только бы заговорить.
  
  - Вон отсюда! Давай! - понукают меня.
  
  Я нетвердо ступаю в коридор, приваливаюсь к стене. Сзади щелкает замок. Пусть. Надо добраться до медотсека, где-то там должен быть автомат для экстренной помощи. Разве нет? Шаг, другой. Шаг, другой. Смелей, не расслабляться! Шаг, другой. Вот и нужная комната. Так. Где же проклятый автомат? Кружу по помещению, шатаясь как пьяный. А кровь по-прежнему толчками выходит из раны. Нет, похоже, мне его ни за что не найти. Попробуем по-другому.
  
  Залезаю в капсулу обследования, задвигаю переднюю панель. Оборудование должно включиться само. Так и происходит. Что-то начинает жужжать, шуршать, и меня окутывает волна покоя. Слава богу, я рассчитал все правильно, автоматика капсулы не сможет проигнорировать открытую рану, хотя это и не основной ее профиль. Руку фиксируют и принимаются что-то с ней делать. Смотреть я боюсь.
  
  Легкий треск, звон колокольчика. Панель отъезжает в сторону. Замечательно. Кидаю взгляд на плечо. Там повязка и почти никакой боли. Ладно. Стараюсь вылезти, и тут корабль встряхивает. Одиннадцать ноль-ноль. Значит, Рыся все-таки попыталась. Однако, судя по ощущениям, ничего у нее не вышло. Мы навсегда остаемся здесь.
  
  Пробираюсь в свою комнату, запираю дверь и сваливаюсь в постель. Кажется, у меня небольшой жар. Укрываюсь одеялом, закрываю глаза. Уютная пустота не заставляет себя долго ждать.
  
  Сквозь цветные искры и всполохи слышится вызов коммуникатора. С трудом разлепив веки, отмечаю, что это Рыся. Да и кто бы мог быть еще? Выключаю его и вновь проваливаюсь в сон.
  
  Настойчивый стук в дверь.
  
  - Слышишь ты, нызга проклятая! Это из-за тебя! Это все из-за тебя! Мы никогда не сможем выйти отсюда. Будь ты проклята! - отчетливый всхлип.
  
  Прячу голову под подушку. Плотнее закрываю глаза. И снова ухожу.
  
  Просыпаюсь вечером. Шесть часов. Плечо немного саднит, но в общем чувствую себя нормально. Поднимаю голову и прислушиваюсь. На корабле тишина. Пропал даже Пипер. Ладно. Нужно поесть и все-таки посмотреть, куда нас направила судьба в виде Рыси.
  
  В коридоре мерцают стены, звуки шагов отдаются где-то рядом, а затем глохнут. Столовая тоже пуста. Светятся веселым блеском картинки. Тоскливо сиротеют идеально чистые столы, кресла, стулья. Никого. И даже не верится, что раньше здесь была куча народу. Оглядываюсь на темный овал двери. Жутковато. Хотя сейчас то вот чего бояться? Никаких тайн больше не существует. Все ясно предельно. И моя смерть - это просто вопрос времени.
  
  Заказываю ужин. И пока ем, размышляю, что по иронии судьбы Рыся считает, будто нызга во мне. Она неоднократно заявляла мне об этом. И ее домыслы можно было бы принять к сведению, если бы не некоторые "но". Я отчетливо помню все события после псевдо аварии. Провалов в памяти нет. И еще: я слабо представляю себе, что ношусь по кораблю в полной амуниции, вваливаюсь в рубку, совершаю кучу движений. Скафандр высшей степени защиты достаточно громоздок, чтобы в нем преспокойно разгуливать, а тем более - бегать. Вот так.
  
  Закончив, убираю за собой и, не торопясь, иду в рубку. Она открыта. И пуста. Сверяюсь с проложенным Зорданом курсом. Стараниями Рыси мы отклонились на пятьдесят секунд, однако прыжок совершить не смогли. Смешно. Надо же было ей уверить себя, что она сумеет все сделать одна да еще и не имея опыта. Глупее и придумать нельзя. Даже не знаю, что сейчас можно предпринять.
  
  Интересно, насколько мы далеко от объектов, так или иначе освоенных человеком. Посмотрим. Ввожу параметры в программу сопоставления. Так. Ага. Здорово, ха-ха. До ближайшей планетной системы, имеющей достаточно регулярную связь с Землей, двести сорок световых лет. Есть, черт побери, время, чтобы хоть как-то изучить теорию переходов. Этим и надо будет заняться на досуге. Без сомнений, ха-ха. Иначе надежд никаких. Спасатели? Если не знать точных параметров выхода, то разброс точек, где может появиться их корабль, очень велик. Соответственно, им никогда не найти нас. Именно поэтому корабли, потерявшие управление в пространстве, предоставлены сами себе.
  
  Ладно. На самом деле, у нас есть альтернатива. Первое: попытаться войти в систему Ларды и крутиться возле нее, так как посадить корабль я не смогу; сообщить свое местонахождение в Центр. Тут есть вероятность, что спасательный корабль все-таки вышлют. А второе - лететь к той системе, что связана сообщением с Землей, может, лет за пять я и освою навыки прыжка. Но, вероятнее всего, в результате моих стараний корабль потеряется в подпространстве.
  
  Весело. Похоже, вариант у меня все-таки один, тот, что первый. Хорошо. Тогда надо попытаться вырулить к системе Ларды. А для этого необходимо рассчитать нужный курс. Чего ранее мне делать не приходилось. Ну и что же? Ведь времени навалом. Пока нызга не оприходует меня. Так, сначала нужно точно определить наше местонахождение.
  
  - Ты чем это здесь занимаешься, подонок? - голос звенит за моей спиной, и я ощущаю, как сжимаются лопатки, предчувствуя выстрел.
  - Ничего особенного, - стараюсь, чтобы голос не дрожал. - Просто пытаюсь исправить то, что натворила ты.
  - Не поворачиваться! Руки на стол! - пауза. - И не сваливай свои грехи на меня, сволочь.
  - Спокойнее, Рыся. Только без резких движений, пожалуйста.
  
  Ствол упирается в шею у самого затылка.
  
  Замечательная встреча двух лучших друзей. Замечательнее не придумать. И никаких сомнений, сейчас тело и разум Рыси под ее собственным контролем.
  
  - Отвечай четко и без увиливаний! - приказывает она. - Иначе отстрелю тебе голову.
  - Дружок, зачем же стрелять? Позволь нызге внутри себя расслабиться, и она сделает эту работу за тебя, - не без злорадства замечаю я.
  - Что ты сказал?? -переходит Рыся почти на шепот.
  
  Дуло дергается, я физически чувствую, что курок вот-вот будет нажат.
  
  - Нет, что ты сказал? - повторяет она. - Ты утверждаешь, будто нызга во мне? Ты это серьезно?
  - Конечно. Я так же уверен в этом, как, видимо, ты - что она во мне.
  
  Сзади тишина. Наверное, Рыся обдумывает мое заявление.
  
  - Любопытное предположение, - наконец произносит она. - То есть ты хочешь сказать, что абсолютно непричастен к смерти Зордана?
  - Именно, - подтверждаю я.
  - Но ведь и я этого не делала!
  - Послушай, - пытаюсь хмыкнуть я. - Кроме нас двоих на корабле никого нет.
  - И что? - с вызовом интересуется она.
  - Либо это сделала ты, либо я. Другого не дано.
  - Однако я хорошо помню все свои действия, - твердо говорит Рыся. - И в рубку я зашла, когда капитан был уже мертв. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы сделать определенные выводы, верно? Ужаснее всего - четко осознать, что твой ближайший друг - тот самый убийца! Не знаю, как с ума не сошла, - Рыся со всхлипом вздыхает.
  - Знаешь, то же самое я могу сказать и про себя. Я тоже прекрасно все помню. На самом деле, когда капитан перестал отвечать, я решил, что нызга в нем. Ведь никто лучше Зордана не сумел бы подстроить мнимую аварию, чтобы разделить нас и поодиночке уничтожить. Ты заявила, что не медля отправляешься в рубку, и я жутко испугался за тебя, ты сама шла навстречу гибели.
  - Да, мне тоже стало ясно, что заваруха устроена не случайно. Вовсе нет. Она устроена для того, чтобы убрать капитана, нашу единственную надежду на спасение. Вот поэтому я кинулась на помощь ему. Чтобы опередить тебя! - пауза. - Но опоздала...
  - Ладно. Ты права. Но тогда я считал, что опасность грозит именно тебе. Ну, или мне, - я замолкаю. - Послушай, ты не могла бы убрать эту штуковину от моего затылка? Уверяю, что бросаться на тебя совсем не собираюсь.
  - Я в этом не уверена!
  - Чертова падь! Рыся, ну не можем же мы так разговаривать! - начинаю я злиться. - Одно неловкое движение, и ты останешься одна.
  - Зато в безопасности! - она почти кричит.
  - Тогда убей меня сразу! Чего же ты медлишь? Все вопросы будут решены скопом. Разве не так? Хватит играть мне на нервах.
  
  Стиснув зубы, я медленно поворачиваюсь, каждую секунду ожидая выстрела. Но Рыся курок не нажимает. Только внимательно всматривается в мое лицо.
  
  - Да, сейчас ты обычный человек, - в конце концов констатирует она.
  - Вот и чудно. Тогда давай обсудим сложившуюся ситуацию и возможные способы выхода из нее.
  - Ладно, - соглашается она. - Вопрос прежний: чем ты тут занимался без меня?
  
  Я складываю руки на животе, не спеша кручу пальцами, словно выжидая. Рыся тоже выглядит вполне привычно за вычетом следов утомления и переживаний. Поникшие пружинки волос, потухшие глаза, опущенные углы рта. Ей тяжело быть в постоянном напряжении, зная, что единственный оставшийся в живых человек в любую секунду может нанести смертельный удар. Интересно, но сам я этого не боюсь. Страшиться надо неизвестности, а здесь все и так разложено по полочкам. Мой будущий убийца в двух шагах от меня, и скрыться от него мне некуда. Так чего же трястись попусту? Когда настанет время, нызга в любом случае нападет, спастись от нее невозможно. Ведь капитан успел вынуть пистолет и даже выстрелил. Однако все равно погиб.
  
  - Бессмысленно бояться того, что произойдет вне зависимости от обстоятельств, - тихо произношу я. - Ты считаешь, что тварь во мне. Я считаю, что она в тебе. На самом деле это все неважно. Ясно, что убийца кто-то из нас двоих. Нужно попытаться избежать гибели, но зачем же трусить до такой степени?
  
  Рыся с трудом разлепляет губы, ее глаза прищуриваются, а рука медленно вкладывает пистолет в кобуру.
  
  - Позволь мне самой решать, что для меня важно, а что нет. Насколько я вижу, ты не боишься смерти. И для меня это дополнительный довод в пользу того, что именно ты являешься убийцей... Ладно, отложим выяснение до будущих времен. А пока, может быть, обсудим, как выкарабкаться отсюда?
  - Знаешь, мне просто хочется помочь тебе. Ведь нет смысла изматывать себя тем, что произойдет наверняка. Согласна? Тогда успокойся, попробуем разыскать выход.
  
  Она нерешительно шарит взглядом по моему лицу, потом вздыхает и согласно кивает.
  
  - Вот и замечательно, - сообщаю я. - Ты застала меня за попытками рассчитать курс на Ларду.
  - На Ларду? - недоуменно поднимает брови Рыся. - Но зачем нам лезть туда? Экспедиция в нашем составе обречена на провал.
  - Ни о каких исследованиях, конечно, и речи не идет. Более того, посадить корабль на планету я не сумею. Дело тут в другом.
  - Ну? - она уже почти заинтересована и даже садится на краешек ближайшего кресла, не выпуская, правда, руки из кармана.
  - Приблизительные параметры перехода к Ларде у Земли есть, верно? Соответственно, Центр, ориентируясь на них, сможет выслать спасательный корабль.
  - А мы просто будем ждать его в системе Ларды, - заканчивает за меня Рыся.
  - Точно! - восклицаю я. - Теперь дело за малым. В кавычках, разумеется, - на моем лице появляется усмешка. - Необходимо установить наше точное местоположение, рассчитать курс и вывести звездолет на него.
  - Разве ты сумеешь все это проделать? - с сомнением замечает она.
  - По крайней мере, попробую. Ведь других вариантов все равно нет.
  - Ладно. Ты не против, если я тут посижу? Неподалеку, держа тебя в поле зрения, - она саркастически дергает углом рта. - Одной мне совсем неуютно.
  - Не вопрос. Только постарайся не стрелять в меня без повода. Хорошо? - стараюсь я перевести в шутку ее тревогу.
  
  Девушка наклоняет голову и вытягивает уточкой губы. Замечательно. Есть основания думать, что бессмысленной бойни все-таки не будет.
  
  Идет время, двигает стрелки часов в рубке. Рыся дремлет в кресле за моей спиной. Уже поздно, а я, помимо определения координат корабля, ничего толкового сделать не успел. Самостоятельно рассчитывать курс мне раньше не доводилось, вот и не выходит ничего. Ладно, хоть в программе разобрался более или менее. Придется, похоже, откладывать на завтра. А это означает, что координаты нужно будет уточнять вновь.
  
  - Рыся, - негромко говорю я, чтобы не испугать ее. - Рыся, дружок, пойдем спать.
  
  Она все же вздрагивает, вскидывает на меня глаза, полные беспокойства, ерзает.
  
  - Что, уже закончил? - спрашивает она.
  - Нет, я ничего не успел. Вернее, не сумел. Просто поздно уже, и мозги гудят. Завтра попробую, - устало отвечаю я. - Вставай, надо отдохнуть.
  
  Она вздыхает, откидывает со лба прядь волос, медленно опускает ноги на пол.
  
  - Ну, пойдем. Только, чур, я сзади.
  
  Вот глупышка, все еще боится. Впрочем, а вдруг она права, и нызга застанет нас обоих врасплох... выскочив из меня? Кстати, любопытно, откуда именно она появляется. Хотя, нет, неинтересно. Пусть проваливается в тартарары, лишь бы оставила нас в покое.
  
  Мы бредем по пустому коридору. Я впереди, Рыся на три шага позади. Затем тихо прощаемся и скрываемся каждый за своей дверью. Прожит еще один день. Верно?
  
  Пятница
  -----------------------------------
  На часах десять утра. Ну и здоров я поспать! Будто и нет никаких забот и несчастий. До чего же может быть бесчувственным человек. Отупелым, точнее говоря. Столько всего навалилось, что эмоции просто отключаются. Ведь если горевать о погибших и терзаться безвыходностью ситуации непрестанно, то элементарно двинешься рассудком. Тогда уж лучше самому застрелиться. Но пока ты жив, ты должен пытаться найти способ выбраться из той ямы, куда тебя толкнула судьба. Иначе ты не человек.
  
  Душ, смена белья, бритье. Несколько упражнений в столовой, так как собственная каюта слишком мала. Завтрак. Пустота, ни звука. Где же, интересно, Рыся? Еще пару недель назад я бы просто постучал к ней, но сейчас это немыслимая штука. Даже если с ней все в порядке, она ни за что не откроет.
  
  Топаю мерцающим коридором в рубку, по привычке зарываюсь пальцами в пушистую стену и тут же отдергиваю руку. От омерзения просто передергивает. Словно дотрагиваюсь до клубка тех червей, что изводили меня во сне. Странно, вроде, стены как стены, ничего необычного. Наклоняюсь, чтобы лучше рассмотреть. Мягкий ворс, такой же, как всегда. Шерстка. Однако даже мысль о прикосновении вызывает волну отвращения. Тошнота подступает к горлу. Что за ерунда?
  
  Ладно. Пойдем дальше. Будто ничего не случилось. Самому мне не понять, а консультироваться с Рысей бесполезно, снова все припишет проявлениям нызги. Хм, а вдруг, это и правда нызга? Вдруг это действительно я убил Данга, Глисса и остальных? Жуть какая, честное слово! Передергиваю плечами, чтобы отделаться от этой ужасающей мысли. Ерунда! Я же помню все абсолютно четко. Верно? Однако и Рыся утверждает то же самое. Бред какой-то. Еще немного и мне придется опасаться самого себя. Ха-ха!
  
  Вот и рубка. Сдвигаю дверь. Внутри никого. Приглушенный ночной свет, мигание приборов, еле слышный шорох воздуховода и огромный центральный экран, усеянный точками звезд. Любой подросток с удовольствием поменялся бы со мной ролями, чтобы оказаться здесь. Так интересно, загадочно, страшно. Ни один мальчишка не отдает себе отчета, что жизнь - не игра. Всем им кажется, что в нужный момент они просто выключат некую кнопку, и ужас прекратится, а смерть исчезнет. Не зря каждое поколение раз за разом пишет на стенах, столах, в сети, да вообще на всякой подходящей поверхности фразу "Мы не умрем никогда". Вот дурачье. Я с таким заблуждением расстался в раннем детстве и не жалею об этом. Знание неизбежности смерти придает смысл и осознанность совершаемым действиям. Поневоле отметаешь ненужное, ложное, бесполезное. Да.
  
  Включаю дневной свет и вновь приступаю к вычислениям. Тишина давит на уши, беспокойство за Рысю неприятным ощущением шевелится в груди. Однако я стараюсь не обращать на все это внимание. И вот через пару часов задача сдается. Ура! Остается только надеяться, что это действительно курс на систему Ларды, а не к черту на кулички. Сейчас необходимо уточнить местоположение корабля, внести изменения в рассчитанное направление и повернуть наше корытце куда нужно.
  
  Стук двери, легкие шаги.
  
  - Привет, - невеселый голос позади.
  - Привет! - оборачиваюсь я. - Как дела?
  
  Рыся выглядит неважно. Круги вокруг глаз, морщинки у рта, бледный цвет лица.
  
  - Что с тобой? - не могу удержаться я от вопроса.
  - Очень плохо спала. Утром сходила поесть и опять завалилась. Удалось заснуть только со снотворным, - она слабо отодвигает протянутую мною руку и садится рядом. - Знаешь, я устала тебя бояться, устала горевать по ушедшим. Мне все надоело. Будет лучше, если ты убьешь меня сразу. Давай!
  - Тебе нужно отдохнуть, - с тревогой вглядываюсь я в ее осунувшиеся черты. - Сама подумай, какой резон мне убивать тебя? Чтобы остаться одному на сотни световых лет? Да от такого рехнешься через пару дней.
  - Нызге только это и нужно, - тихо говорит она. - Поэтому позволь ей выйти из тебя. Поверь, я так больше не могу.
  - Чушь какая. И ты отлично это знаешь, - я беру ее безвольные пальцы в свои. - Слушай, ясно, что нызга в ком-то из нас. Но в ком конкретно, ведь непонятно. Так что перестань мучить себя. Это бессмысленно, - я вздыхаю. - Принимай обстоятельства такими, какие они есть. Вот и все. Будь готовой защищаться, если ты веришь, что тварь во мне. Но зачем так изводить себя страхами?
  - А ты не боишься совсем? - поднимает она запавшие глаза.
  - Наверное, самую капельку. Честно говоря, меня так сильно напугали в детстве, что смерть я воспринимаю просто как неизбежность. Трагедией она становится, только когда настигает близкого человека.
  - Тебе хорошо, - шепчет Рыся. - Но неужели тебя не угнетает то, что ты никогда не увидишь Дару или Глисса?
  - Угнетает. Поэтому я предпочитаю думать, что они всего лишь ушли, уехали, а вовсе не умерли. Поверь, так легче.
  - Правда? - сомневается она.
  - Правда. Иди отдохни, хорошенько выспись. А когда я закончу, то разбужу тебя, и мы вместе поужинаем. А потом посмотрим кино. Пусть проклятая нызга удивится нашему спокойствию и выдержке, - пробую я пошутить.
  - Ладно, - нехотя соглашается Рыся.
  
  Она встает и, опустив плечи, выходит. Бедная Рыся! Если бы у меня была возможность, я бы отдал ей свою жизнь. Какая разница, умрет ли мое тело сейчас или чуть позже? Но пока человек жив, он борется. Верно? И я вновь принимаюсь за работу. Определяю текущие координаты, ввожу поправки в проложенный курс и, наконец, берусь за ручки штурвала.
  
  Корабль чуть заметно дергается. Но это от моей неловкости. Плавно, стараясь, чтобы не дрожали руки, вывожу звездолет на нужное направление. Затем отпускаю рычаги, позволяя автоматике самой выровнять доли секунд. Замечательно. Если не будет неожиданностей, через пятнадцать дней мы достигнем границ планетной системы Ларды. Так. А сейчас необходимо связаться с Центром.
  
  Составляю донесение, куда вношу отчет о последних событиях и просьбу о помощи, сообщаю о дальнейших шагах. Проверив на три раза написанное, отправляю через нуль-связь. Завтра можно будет ждать ответ. А теперь нужно разбудить Рысю и попытаться вселить в нее хотя бы немного бодрости.
  
  Ладно. Для этого не помешало бы устроить праздничный ужин с вкусным тортом на сладкое. Верно? Что же ей нравится больше всего? Ага, если мне не изменяет память, то шоколадный торт с орехами. Шоколад должен быть разным. Темным и молочным. А в самом низу даже горьким. Ну, что же, не подведи, автоматический кондитер!
  
  Стучу в знакомую каюту. Не отвечают. Стучу еще раз, уже менее деликатно. Затем барабаню со всей силы, стараясь не думать о плохом.
  
  - Верес, это ты? - слабый голосок из-за двери. - Чего ты так ломишься?
  - Уф-ф! - с облегчением выдыхаю я. - А ты почему не отвечаешь? Я уже беспокоиться начал.
  - Ну, спала, как сурок, наверное.
  - В общем, все в порядке, - докладываю я. - Идем к Ларде. Предлагаю отметить это событие. Может, сыграем в мяч, а потом посидим за чем-нибудь вкусным?
  - Верес, а это ты? - смешок. - Не нызга?
  
  Я оглядываю себя, щупаю руки, ноги, будто Рыся может видеть меня в этот момент. Затем говорю:
  - Проверил, вроде я. Ну, что скажешь?
  - Хорошо, только умоюсь.
  - Тогда жду тебя в спортзале, - с энтузиазмом заявляю я.
  - Ага.
  
  Судя по разговору, она чувствует себя получше. Это неплохие новости, верно? В спортзале, насвистывая, выбираю мяч. Хлопаю, ударяю им об пол, заставляю подпрыгивать. Нужно, чтобы игра удалась. Ведь это позволит Рысе хотя бы чуть-чуть развеселиться, а хорошая разминка не помешает нам обоим.
  
  - Ну, вот и я, - звенит ее голос за моей спиной.
  
  Я немедленно оборачиваюсь. Рыжие волосы аккуратно собраны на затылке, глаза блестят, да и вся Рыся уже нисколько не напоминает ходячий труп. Я улыбаюсь, несколько раз подбрасываю мяч, затем внезапно кидаю девушке:
  - Лови!
  
  Но застать ее врасплох не удается. В ответ Рыся смеется и легко ловит его. Обходит меня справа, забрасывает мяч в корзину и вновь устремляется в сторону. Потом инициатива переходит ко мне. Мы пихаемся, вырываем мяч друг у друга, прыгаем, бегаем. Рыся на секунду останавливается и неожиданно показывает язык. Я ахаю и бросаюсь за ней. И так минут сорок.
  
  - Ну что, устала? - спрашиваю я замершую девушку.
  - Да не особо! Наверное, это ты выдохся, - ехидно заявляет она.
  
  Щеки ее алеют, плечи расправлены. Передо мной та самая Рыся, которую я знаю давно. Замечательно.
  
  - Приглашаю вас, сударыня, на праздничный ужин, - торжественно произношу я и склоняюсь в полупоклоне.
  
  Она фыркает, поводит бровями. Немного поломавшись, соглашается. И вот мы вновь идем по коридору, изредка касаясь локтями.
  
  - Не страшно было топать в спортзал в одиночку? - интересуюсь я.
  - После смерти Зордана я везде хожу в одиночку, - чуть усмехнувшись, отвечает она.
  - Неужели больше не боишься? - с притворным испугом вытаращиваю я глаза.
  
  Рыся с любопытством рассматривает мою физиономию, вытягивает уточкой губы:
  - Неа. Ты ведь Верес как Верес, - она подмигивает мне. И неожиданно договаривает: - Пока нызга не вылезет. Ладно уж, пошли, герой.
  
  В столовой мы придирчиво составляем меню, горячо отстаивая каждое понравившееся блюдо. Потом чинно садимся и принимаемся за салаты.
  
  - Ты так странно относишься к смерти, - с набитым ртом заявляет Рыся.
  - Почему? - не менее невнятно спрашиваю я.
  - Ну... У меня такое впечатление, что тебе все равно, когда она придет, и придет ли вообще. Это странно, ей богу.
  - Считаешь, лучше постоянно ее бояться?
  - Может, и не лучше, - продолжает она. - Но так более естественно, что ли. Мне кажется, любое живое существо страшится смерти. Вернее, того небытия, которое наступает вслед за ней.
  - Наверное, ты права. Может, дело в том, что я умер еще в детстве? - принимаю я задумчиво-рассеянное выражение.
  - Балбес ты! - фыркает Рыся. - Тоже мне, нашелся покойничек. Ага. Здоровее всех живых. Вот умора. Нет, ну я ведь серьезно тебя спрашиваю.
  
  Я откидываюсь на спинку кресла, уставляюсь в разноцветный потолок, складываю руки на животе. Рыся молча и с любопытством наблюдает за моими телодвижениями. Рассмотрев световые пятна вверху, вновь обращаю свой взор на собеседницу, не скрывающую явного интереса к моей персоне.
  
  - Серьезно, говоришь? - с апломбом вопрошаю я.
  - Ага, ага, - скромно подтверждает Рыся.
  - Ну, что тут можно сказать? - томно начинаю я.
  - Правду! - корчит преувеличенно серьезную гримасу она.
  - Только под давлением неумолимых обстоятельств решаюсь раскрыть свой секрет...
  - Ага, ага, - понукает Рыся.
  - Слушай, - наконец говорю я. - Ну она ведь все равно наступит, верно? Бессмертных среди нас нет. Чего тогда, в самом деле, страшиться неизбежного?
  - М-да, - с сомнением замечает Рыся. - А ты разве не боишься боли, страданий?
  - Ну... На моих глазах погибло столько людей, а мне ведь в то время было года три-четыре, что я научился относиться к смерти философски. Тем более, мне кажется, боятся не того, что ты перечислила, а неизвестности. И еще, что жизнь будет идти своим чередом - всходить солнце, петь птицы, распускаться цветы, а тебя, который сейчас настолько вещественен и жив, здесь уже не будет.
  - Ну-у, - тянет Рыся. - Может, ты и прав.
  - Ясно, что в ком-то из нас таится убийца. Также нет сомнений, что носитель не подозревает о засевшем в нем зле. Ведь и я, и ты уверены в своей чистоте, - я медлю. - Послушай, ты очень дорога мне. Поэтому прошу тебя как друга, всегда носи при себе оружие и будь готова без промедления применить его, если начнутся метаморфозы. Но пока я человек и, возможно, человек на все сто процентов, ты можешь доверять мне как самой себе.
  
  Рыся снова вглядывается в мое лицо, потом кладет подбородок на сложенные руки, отчего ее рожица приобретает определенное сходство со спелой грушей, и, прищурив глаза, произносит:
  - А ты совсем-совсем не опасаешься меня?
  - Ну, вероятность нашей опасности друг для друга, как ты знаешь, пятьдесят на пятьдесят. То есть, заражен либо я, либо ты. Верно? Если тварь живет в тебе, то рано или поздно ты все равно нападешь на меня. Иллюзий по поводу выживания в такой ситуации у меня нет, - я невесело усмехаюсь. - Но постоянно прятаться, безвылазно сидеть в каюте, дергаться от каждого шороха, когда рядом живой человек, друг - не для меня. Зачем портить последние впечатления от жизни? А смерть... Она ведь настигнет если не сейчас, то потом. Пусть заставляет корчиться от страха кого-нибудь другого.
  - Ну, а если нызга в тебе? - не унимается Рыся.
  - Вот этого я действительно страшусь. И даже не столько из-за того, что стал возможной причиной гибели пятерых товарищей... В большей степени мне жутко, что могу убить тебя. Сейчас, когда ты совсем одинока и без защиты. Это было бы по-настоящему чудовищно. Да, наверное, лучше всего нам не встречаться, - я с трудом выдыхаю. - Хотя мне это будет чертовски трудно.
  - Не представляю, как кто-то из нас останется один, - качает она головой. - Знать, что ты погубил всех... И тех, кто верил тебе. И тех, кого ты любил... Вот что самое жуткое для меня.
  - Да-а, это точно! Слушай, но неужели твои аппараты совсем-совсем ничего не видят? Должна же эта тварь где-то находиться! - с горячностью восклицаю я.
  - На этот вопрос ты сам когда-то дал исчерпывающий ответ, - она печально кривит губы. - Конечно, можно попробовать еще раз, ведь круг подозреваемых сужен до минимума. Но, думаю, это ничего не даст. Вспомни, сколько попыток уже было.
  - А давай еще раз, последний? Нам ведь ничего не мешает. Верно?
  - Ладно, - со вздохом соглашается Рыся.
  - Ну, а теперь праздничный торт! - торжественно провозглашаю я. - Сегодня нам есть что отметить.
  
  Я поднимаюсь и иду к люку выдачи блюд. В углублении уже красуется шоколадный, еще теплый после выпечки, торт. Весь коричневый, от светлого на верхушке до очень темного внизу. Такой аппетитный, что у меня самого тут же начинают течь слюнки.
  
  - Оп-ля! - произношу я, ставя поднос посередине стола.
  - Ого! - изумляется Рыся. - Ну ты даешь!
  - Отчего же? - скромничаю я. - У нас отличный повод. Корабль на полной скорости топает к Ларде. Все получилось, пока ты отдыхала, - я не без самодовольства выпячиваю губы.
  - Вот я была дура вчера! Простить себе не могу, - она отворачивается. - Если бы не мой идиотизм, мы бы уже дрыхли в подпространстве.
  
  Я беру ее за подбородок и поднимаю упрямо опущенную голову. Слезы блестят в глазах девушки, углы губ подергиваются.
  
  - Прекрати винить себя! - твердо говорю я. - Значит, так и должно было произойти. Ты ведь до ужаса боялась меня. Точно? Верила, что пошлю корабль в какую-нибудь чертову пропасть. Ты была абсолютно искренна в своем порыве, и этого уже не изменить. Так зачем же изводить себя? При подобной раскладке ты вновь поступила бы так же.
  - Если бы я позволила тебе управлять кораблем, все было бы по-другому.
  - "Если бы" да "кабы"... Знаешь поговорку? - пытаюсь я пошутить.
  - Да ну тебя!
  - Брось! Давай лучше есть торт.
  
  Рыся хлюпает носом, минуту-другую еще отнекивается, но затем как бы исподволь тянется к отрезанному мной куску. Кладет в рот, зажмуривается и с наслаждением начинает жевать.
  
  - Вкусно-о, - выдает она. - А можно мне еще кусок?
  - Да хоть все, - радуюсь я. - Мне хватит и одного.
  - А вдруг я стану толстой? - сомневается она.
  - Ага! - радостно соглашаюсь я. - Как слон!
  - Да ладно тебе! - снова жмурится она.
  
  Мы тихо сидим, наслаждаясь покоем и какой-никакой, а все-таки уверенностью в будущем. Уютно мерцают лампы, играет негромкая музыка, а со стены напротив глядит веселый Дед Мороз в красной со звездами шубе и потрясает мешком с подарками.
  
  Потом мы, не спеша, идем к каютам. И Рыся доверчиво держит ладонь в моей руке. А я, ей богу, готов убить себя, если та гадина все же торчит во мне. Эх, знать бы наверняка! Ведь предать того, кто так полагается на тебя, что может быть хуже?
  
  Дома я медленно сажусь на кровать, упираю ладони в ее край и невесело качаю ногой. Что за исчадие ада поселилось на нашем корабле? Разрушило все, что было хорошего, светлого, надежного. И теперь мерзко хихикает, пристроившись где-то в уголке. Вот я: руки, ноги, голова, тело. Мысли - только мои. Воспоминания - без недомолвок. Вроде бы весь ясный и незапятнанный. Но неужели в глубине моей сущности та отвратительная тварь уже потирает гадкие ручонки, предвкушая очередное убийство? Жутко.
  
  - Верес, привет! - звонко говорит Рыся из включенного коммуникатора.
  - Привет, - с запинкой откликаюсь я.
  - Как дела? - бодро интересуется она.
  - Вот сижу, спать как-то не хочется. А ты?
  - А я уже готовлюсь. Проторчали в столовой, да? Даже кино не посмотрели.
  - Верно. Не посмотрели, - соглашаюсь я.
  - Давай тогда перенесем на завтра. Ладно? Как ты относишься к "Волшебным изыскателям"?
  - Положительно, - улыбаюсь я. - Занятный фильм.
  - Ага. Ну, тогда спокойной ночи?
  - Точно. До завтра, Рыся, - говорю я и отключаюсь.
  
  "Ты, главное, доживи, милая!" - думаю я.
  
  Господи, кто прервет эту муку? Смерти я не боюсь, да. Но как обезопасить доверяющее тебе существо от того, кто может таиться внутри? Как отвести руку убийцы? Чертова падь! Привязать себя, что ли? Стискиваю руками голову, склоняюсь к коленям. Вот как может быть: боишься не за себя, а за другого.
  
  Если начистоту, думаю, до Ларды не доживет никто. Пятнадцать дней - это слишком долго, нызге требуется подпитка не реже, чем раз в три дня. Нам физически не дотянуть. Сначала она убьет обычного человека, а затем своего носителя. Что же, тогда надо задать программу таким образом, чтобы корабль автоматически затормозил внутри планетной системы. В этом случае спасатели, которые прибудут непременно, сумеют обнаружить наш звездолет. А также тела с искаженными от ужаса лицами. Ха-ха. Еще одна монетка в копилку, где уже покоятся "Таэр", "Гильдэр", "Лэкис", "Вонд", и, наверное, многие другие.
  
  Не понимаю, что нызге все-таки нужно от всех нас. Просто не понимаю. Неужели в космосе, где так редка жизнь, существует вид, добывающий пропитание в межзвездном пространстве? Мне кажется это абсурдным. Можно рыскать сотни тысяч лет и не наткнуться ни на кого. Конечно, у нызги, вероятно, есть что-то вроде нюха, но это ровным счетом ничего не объясняет. Ладно. Тогда если не пропитание, то что? А? Может, ей требуются развлечения? И она элементарно кайфует, нагоняя на нас смертельный ужас? Тоже попахивает бредятиной. Хотя... Здесь уже не требуется обязательного наличия популяции жертв в открытом космосе. Есть Петрушка, есть и представление, а нет, ну и так перебьемся. Верно? Да, да, похоже, именно здесь скрыто зерно истины.
  
  Но что это дает нам? Если бы из таких выводов можно было извлечь практическую пользу, это помогло бы выжить Рысе и мне. Однако ничего подобного я тут не вижу. Заменить одно развлечение другим? Перестать бояться? Все ребята были не робкого десятка, а Глисс и Зордан даже пытались сохранить самообладание и защищаться. И где они сейчас? Похоже, ужас, внушаемый тварью, настолько всеобъемлющ, что сдержать его не представляется возможным. Ладно. А если залечь в анабиоз? Так! Кстати, это мысль. Наверное, мало интересного пугать спящего человека. Верно? Или нызга сумеет проникнуть и в сны? М-да... Однако раньше она нападала только на бодрствующих. Причем соблюдая определенные ритуалы.
  
  Ну, что же, подобьем бабки. Вполне вероятно, анабиоз - это на данный момент единственный путь к спасению. Единственно, нужно получить подтверждение Земли и запрограммировать торможение. И вроде бы явных изъянов в данном решении не видно. Верно? Хорошо, тогда завтра прямо с утра необходимо переговорить с Рысей.
  
  Я устало вытягиваюсь в постели, завожу руки за голову и медленно закрываю глаза. Теперь - спать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"