Аннотация: Работа эколога в заповеднике интересна, но и опасна. Иногда здесь можно встретить совсем уж экзотических птиц.
Глава третья. Пленники железной крыши
Прокурор района Джадаев Рафаэль Магомедович, глава РОВД Сидоренко Сергей Сергеевич и глава администрации Узбеков Вилен Абай оглы вот уже битый час сидели бок о бок и не предпринимали никаких действий.
Только матерились, сплевывали и с опаской поглядывали вниз. От веса их грузных тел крыша внедорожника Рафаэля Магомедовича поскрипывала. Ноги и задние точки сидельцев были покрыты многочисленными ожогами от долгого контакта с горячей крышей машины. Одно облегчало их мучения - солнце перестало палить и катилось долу.
- Курить хочу, - обреченно выдохнул Сергей Сергеевич.
- Эй, слушай, моя сигареты на сидении остались, спустись, а? - усмехнулся Вилен Абай оглы.
- И пистолет мой табельный прихвати. Скатину эту убить хачу, не могу, весь измучился, - чуть не плача густым кавказским голосом сказал прокурор.
Внизу раздавалось бормотание и повизгивание. Рафаэль Магомедович с ненавистью смотрел, как бешеная енотовидная собака, которая загнала их наверх, впивается зубами в покрышку на колесе его авто. Этот факт доставлял Рафаэлю Магомедовичу большую душевную боль, ведь он совсем недавно поменял покрышки на новые, самые дорогие, какие были у дилера. Сделал он это на кураже, по случаю получения большого денежного транша из местного колбасного цеха.
Путем сложных манипуляций, мужчины смогли открыть багажник и достать оттуда пятилитровую бутыль воды, литр коньяка и пакет колбасок. Пятилитровка была наполовину пуста, коньяк выпит подчистую, колбаски съедены.
- Сколько там живут животные, больные бешенством? - поинтересовался Сергей Сергеевич у товарищей. Все задумались, ответа никто не знал.
- А я вам предлагал санитарного врача с собой взять! - оживился глава муниципалитета.
- Троим итак тесно, еще твой врач, - сказал Сергей Сергеевич, - может быть стекло получится выбить?
С последней фразой он обратился к владельцу авто прокурору.
- Обижаешь! - прокурор забыл о плачевности своего положения и просиял, - мне братья-коллеги из чеченской прокуратуры на юбилей пуленепробиваемые подарили!
Все снова погрузились в задумчивость.
- По-моему он уже становится вялым, - с надеждой наблюдая за животным, сказал Сергей Сергеевич.
- Спустись и проверишь, - усмехнулся Вилен Абай оглы.
Сергей Сергеевич обреченно вздохнул. Это была тот нечастый момент в жизни, когда он жалел, что давно забил на посещение спортзала. Наверняка победитель областного конкурса "Участковый года" сельский участковый Мишка Игнатов в такой ситуации смог бы резво соскочить с машины, ухватить первую попавшуюся корягу и перебить позвоночник безумному еноту. Но глава РОВД не обладал такой резвостью.
- Ну-ну, не убивайся ты так, - вдруг раздался в его голове уже знакомый нам женский голос, - какие коряги, там лунная поверхность. Хотя это же заповедник, ты мог бы быстро достать из речки осетра и забить енота им.
И она звонко рассмеялась.
Сергей Сергеевич затравленно оглянулся. Что это такое он сейчас услышал? Он тряхнул головой, отгоняя звуковую галлюцинацию. Похоже коньяк на жаре делал свое дело. Нужно взять себя в руки. Главное сейчас чтобы черти не пришли, как в две тысячи шестом.
Вилен Абай оглы тем временем зачарованно следил, как с севера на них наползает черная туча. Откуда взяться черной туче в зоне пустынь в разгар летнего зноя? Тут метеорологи развели бы руками. Но, тем не менее, туча наползала. Подул освежающий ветер, и на фоне мрачного почерневшего неба лунная поверхность кардона преобразилась. Краски стали сочными, как на картинах маринистов, а тени резкими и зловещими. Даже неистовствующий енот стих и забился под машину, предчувствуя влагу, которые больные бешенством существа не переносят. Однако когда Вилен Абай оглы сбросил вниз на проверку пустую бутылку от коньяка, енот, вереща, выскочил наружу и кинулся на бутылку с таким неистовством, что стало ясно - он не отстанет от них, даже если с неба польется лава.
- Ну ладно, никто не знает когда эта тварь сдохнет, - сказал Сергей Сергеевич, - но вот ты Вилен, должен же ты знать, как часто инспектора обходят заповедник.
- Почему Вилен должен знать? Я у нас руковожу муниципалитетом. МУНИЦИПАЛИТЕТОМ! - гордо поднял вверх палец Вилен абай оглы.
- Чего тут объезжать, - проворчал начальник РОВД, пытаясь сесть поудобнее, - такие штрафы за браконьерство, никакой дурак сюда не попрется.
- Эй, слушай, ты меня дураком назвал? - вскипел прокурор, - меня? Да я с самим Песцовым за руку здоровался!
- Иди вон с Енотовым поздоровайся для коллекции, - ехидно ответил ему глава РОВД и тут же получил кулаком в грудь. Началась потасовка, машина ходила ходуном, глава муниципалитета отстранился и, обхватив голову руками, стал раскачиваться и причитать. А енот, привлеченный шумом, бросил бутылку и, опершись на бампер передними лапами, встал на задние и плотоядно зашипел. Это напугало драчунов и они тут же сели по стройке смирно, как первоклассники на уроке.
Начался дождь.
- Меня как-то папа в очереди в поликлинику забыл, - сказал Рафаэль Магомедович, пытаясь укрыться от дождя, натянув футболку на голову. Ливень прибил комаров и это было несомненным плюсом. Не будь дождя, участь сидельцев с наступлением ночи стала бы совсем незавидной.
- На всю ночь зарядил, - оглядев небо сказал начальник РОВД.
- Откуда знаешь, что на всю ночь? - безэмоционально спросил муниципалитет
- В аэроклубе рассказывали, я, когда пацаном был, в аэроклуб ходил. Летчиком мечтал стать.
- А чего ж не стал? - спросил прокурор.
- Баллов не добрал, - отмахнулся полицейский, - вот батя в ментовку и пристроил.
- А я потомственный, дед прокурор, отец прокурор, брат прокурор. Ну и я.
- А ты? - спросил Сергей Сергеевич главу района.
- Что? - не понял Вилен Абай оглы, он уже дремал.
- А ты как стал главой района?
-В 90-х авиационный спирт продавал. Вот электорат и проникся.
Они замолчали, мокрые, уставшие, скрючившиеся и отупевшие от ожидания, дремлющие и беспрестанно роняющие головы на грудь.
Дождь стих лишь к утру, когда на чистом горизонте появились "руки японцев". Так в аэроклубе, где пацаном занимался Сергей Сергеевич называли первые солнечные лучи, которые и правда похожи на руки, но только если смотреть на чистый ровный горизонт.
- Не приедет никто, - пробормотал Сергей Сергеевич и откашлялся, вода кончилась и теперь в горле першило, - я им запретил оружие держать на выезды брать. А табельного у них нет, они ж экологи. А без оружия кто будет лишний раз по пустыне шастать? Да никто. Сидят свои отчеты пишут.
- Ну ты и скатина, - пробормотал Рафаэль Магомедович, - тут же опасно. Браконьеры всякие наезжают, ворье и отщепенцы.
- Поэтому и запретил, - сказал Сергей Сергеевич, - у меня отчетность, статистика. Мне это не надо тут. Чтобы следственный комитет по вверенной территории бегал с трупами наперевес.
- Надо спускаться, - сказал Рафаэль Магомедович, подумав.
- Ну спускайся, - сказал Вилен Абай оглы, посмотрев вниз, где енот, бодрый как после бутылки кока-колы, догрызал колесо машины.
- Спустимся, побежим кто куда, - начал прикидывать Рафаэль Магомедович, - сразу троих он не догонит. Ну покусает кого-нибудь. Не медведь же, слюшай. На уколы повезем.
- Пить потом полгода нельзя, - сказал Сергей Сергеевич.
- Вах, совсем резко пить бросать ой как нехарашо! - мрачно сообщил Рафаэль Магомедович, - дочка сказал в америке какая-то певица бросила пить и умерла.
- Точно, - подтвердил Вилен Абай оглы, - у меня вот один покупателя спирт брал, потом пришла, говорит "Печень болит, бросаю. Налей мне последняя бутылка". И больше не приходил. Мужики сказала - последнюю выпил и помер. Нельзя резко бросать, нельзя.
Они повздыхали и остались сидеть на машине. Солнце уже поднялось и пустыня начала раскаляться, как песочный пирог в духовке.
Они снова задремали, а когда открыли глаза увидели, как по дороге в их сторону неспешно движется пыльное облако, в котором поблескивает на солнце внедорожник.
- Спаситель! - поднял голову Сергей Сергеевич и, не тая своего ликования, вскочил на ноги и начал махать рубашкой с неистовстом, достойным лучшего применения.
- Сюда, сюда! На-по-мооощь! - подключились прокурор и муниципалитет. Под тяжестью их тел внедорожник раскачивался, как баркас.
Алексей Воеводин, сидящий за рулем зачарованно наблюдал за происходящим и не верил своим глазам. На внедорожнике прокурора района, похоже, проходила планерка районных властей.
Он остановил машину, открыл дверь и погрузил сапог в дорожную пыль.
- Воу, воу, полегче парень, - сказал женский голос, - ногу обратно засунь.
Алексей опустил глаза вниз и увидел, что к нему из-под колес прокурорского авто резво мчится енот. Всклокоченный, кособокий и слюнявый. Все ясно. Алексей быстро ретировался обратно.
- Стреляй, братушка, стреляй! - метался на крыше Сергей Сергеевич, как футбольный фанат во время пенальти.
- Доброе утро, уважаемые, - крикнул им Алексей, пряча улыбку, перед ним во всем великолепии развернулась картина произошедшего.
- Дай лучше мне ружье, я пристрелю эту собаку, - кричал прокурор.
- Так это, - кашлянул Воеводин, - вы же нам сами, Сергей Сергеевич, запретили личное оружие на объезды брать.
- Отменяю, - судорожно закивал полицейский, - был неправ, все отменяю! Приеду и буду ходатайствовать, чтобы вам табельное оружие разрешили иметь.
Воеводин кинул рыцарям круглого стола бутылку минералки, и, вынув из-под заднего сидения Сайгу, снова вышел из машины.
Над далеким заросшим тростником ериком взлетели птицы, напуганные выстрелом. Енот выгнулся и замер у ног егеря старым драным воротником. С радостным гиканием мальчишек, пришедших на речку, чиновники попрыгали с машины и побежали кто куда. Вилен Абай оглы в кусты, Рафаэль Магомедович - за табельным пистолетом, чтобы совершить контрольный выстрел в енота, а Сергей Сергеевич - к багажнику, где его ожидал ящик коньяка.
- Почти сутки просидели, бедняжки, - сказал голос девушки.
- Так им и надо, - тихо сказал Воеводин и обратился к троице: - собирайтесь, уважаемые, нельзя здесь находиться, даже вам.
- Да ты че, ты че такое говоришь, - Сергей Сергеевич подошел к нему и примирительно протянул бутылку коньяка.
- Я за рулем, - отвел бутылку от себя егерь и строго посмотрел на начальника РОВД. Их взгляды встретились и полицейский засопел. Прямой взгляд егеря был невыносим.
Позади в тростнике послышалось шуршание и троица, глянув туда, едва подавила крик ужаса. Им на встречу потягивая носом, бесстрашно и кособоко вышел еще один енот, который издал отвратительный хрип и потрусил к людям. Птицы на дальних ериках снова взлетели от шума выстрела.
- Все, понял. Я все понял, - поднял руки полицейский.
Воеводин стоял и смотрел, как хромая на одно колесо машина прокурора покидает кардон. Через пять минут он остался в этом секторе заповедника совсем один.