На мёртвой ветке чёрный ворон.
Осенний вечер. Холода.
Преодолев собратьев гомон,
Тот ворон молвил: «Никогда».
Вдруг тишина. Он в коридоре, –
Открыты двери тьмы историй.
Тут чёрный змей сказал: «Нигде».
И зашептали в небе звёзды,
И человека манят гнёзда.
Играют смыслы в темноте.
Спирит – и птах, и гад? Гадает.
«А может всё-таки дракон?»
– Драконов жирных не бывает!
Никак… – «А есть на то закон?»
И он вернулся к первой двери;
И в страхе испарились звери,
Когда герой в гнезде яйцо
Схватил своей рукою жадной,
Покрытой слякотью базарной, –
Он в нём узнал своё лицо.
Лицо катилось по воронке,
Гримасой оставляя след, –
Спиральный трек резьбою тонкой
Вёл колобка на красный свет.
И вот! – упал он в нору лисью.
«Я понял! Это – Закулисье!»
– Картезианской сцены? – «Нор…»
Отвлёкся тут герой на столик, –
На нём стоял картонный домик
Без крыши. Виден коридор.
Там новичок, что русский Нео,
Направил мысли в номер «2», –
Там ждал его лесной Ромео,
Студент-технарь с душою льва,
Что смел поднять в глазах зазнобы
Свой ранг. Итог: во тьме чащобы
Его нашёлся труп. Мораль:
Отшельник, уходя от мира,
Свершает то не ради милой, –
Иначе ждёт его печаль.
Пропал из виду лисий столик, –
Спирит вернулся в коридор.
Манерой вострой, словно кролик,
Он чаял уловить сестёр –
Их голоса. И двери стали
Сквозить решётками из стали;
Мелькнула тень в одной из лож.
«Сынок, – донёсся голос важный, –
Открой меня, ведь ты – отважный!
И я раскрою мира ложь…»
"""""""""""""""""""
""""""""""""""""
""""""""""""""""""
"""""""""""""""
""""""""""""""""""
"""""""""""""""""""
"""""""""""""""""
""""""""""""""""""
"""""""""""""""""""
""""""""""""""""
И коридор свернулся в трубку, –
Зовут проклятые гудки
Набрать её… Распалась будка!
Лицо фиксируют крючки.
Трещит яйцо: буравкой в мозге
(В тени декартовской желёзки)
Играет Лунтик. В скорлупе,
В его мозгу, дышалось вольно,
Пока в сердцах не стало больно…
Спирит очнулся на трубе.
Труба на дне морском. Русалки
Надумали икру метать.
Спирит, охочий до рыбалки,
Спросил: «Куда же вас…?» – «Молчать!»
Набросились морские стервы,
Потенциальные консервы,
На сухопутного жильца.
Он подорвался. Уносила
Его куда-то чья-то сила,
Тянула за́ ногу живца…
В ладье усопший Бобби Фишер.
«Тебе не место на доске, –
Сказал, – у нас особый шифер…
Лови момент! Ты на крючке!»
Спирит зевнул. Висит на древе
Вниз головой. Сюда бы Еве,
Но нет плодов, и змея нет,
И только чёрный ворон. В клюве –
Небесный путь Венеры в круге,
Пятиконечный амулет.
«Ты – это я?» – спросил висящий.
Ответил ворон: «Никогда».
И тут взошла зарёй манящей
Для глаз приятная звезда.
И оказалось, что верёвкой
(Возможно, дело в рокировке)
Был чёрный змей. Хвала судьбе!
Герой удачно приземлился,
Спросить хотел, но умудрился
Ответить первым змей: «Нигде».
Сидит под деревом как Будда…
«Чего ж ты хочешь знать, кругляш?» –
Сказали из дупла как будто.
«Да больше ничего. Шаба́ш!» –
«А ну-ка лезь в дупло, бродяга!
Лови косу!» Герой без страха
Полез. Вонюч тот карагач…
«Грибок Torula в том виновен.
Гниём. Зато проход свободен.
Узнал? Мы – сёстры Карагач!»
«И на двоих одно растенье?» –
«Распорядилась так судьба». –
«Судьба…» – «Прими и ты смиренье». –
«Да я уже…» – «Как там сестра?» –
«Вина на вас, сказала Зита». –
«Вот мразь!» – негодовала Дрита.
«Имеет право...» – хриплый глас
Взял было слово… Всё затихло:
В конце туннеля светлый выход
Загородил огромный глаз.
«Ты кто? Всевидящее око?» –
Спросили хором три души.
Ответом был распильный хохот.
«Хватай галушки, свет туши!» –
«О, кровь и почва! Голос Зиты!» –
«Together and forever, гниды!» –
«Я не могу дышать, сестра!» – –
Спирит решил бежать из плена.
Он понял всё: «Святоша Лена
Ещё жива. Назад пора…»