Дело было в пятницу, в десять часов вечера. Шел противный, похожий на серебряные иголки дождь. Мирали и я сидели на парковке ресторанчика "Кентукки Фрайд Чикен" в Юстасе, штат Арканзас; окна машины были закрыты, стекла запотели.
- О господи! - сказала вдруг Мирали. - О господи, это же он! Глянь, как вышагивает!
Она выпрямилась, а я поднял с пола пушку.
Я и Элвис... Мы с ним были единственными в своем роде.
Меня постоянно принимали за него - еще до того, как Мирали выкрасила мои волосы в черный цвет и вылепила из них "помпадур", а я стал рядиться в костюмы Элвиса. Конечно же, я имею ввиду настоящего Элвиса; из тех времен, когда он заслуживал внимания и еще не утратил свой "тупелский рык"; до того, как сделался огромным, точно брюхо кита, и - да простит меня господь - превратился в пустышку. Я вешу где-то сто пятьдесят фунтов (это если промокну насквозь), так что мой Элвис - это Король ваших грез; таким он был, прежде чем снял те отстойные фильмы и сунул душу в кошелек.
Нынче мне не приходится ради денег горбатиться с утра до вечера, слышите? Деньги - это зеленая смазка, что движет миром, и в наше время нужно иметь их целую кипу, чтобы сводить концы с концами. Чем я только раньше не занимался: был водителем грузовика, механиком, полировщиком гробов в похоронном зале, продавцом подержанных автомобилей и барменом в кантри-вестерн баре. Нужно делать все возможное, чтобы выжить, я прав? А никто никогда не говорил, что Дуэйн Прессли из тех людей, которые упустят благоприятную возможность, ежели та подвернется. Вот почему я начал напяливать наряды Элвиса, наносить на себя грим и так далее; вот зачем мы с Мирали влезли в это дело с вызовом духа.
Тэмплин - тихий городок. Черт, да Арканзас - это тихий штат. Мирали (моя девушка вот уже шесть лет) работает в "Салоне красоты для утонченных леди" на центральной улице Тэмплина. Она может со всей прямотой заявить: за много лет народ Тэмплина истосковался по развлечениям. Последней актрисой, что заезжала в эти края, стала Джоуи Хизертон: ее автобус заплутал по пути к отделению "Сухопутных войск национальной гвардии" в Юстасе, расположенном в сорока милях к югу от нас. В общем, Мирали знала о моей схожести с Элвисом. Когда ты выглядишь как Король и носишь фамилию Прессли, твоя судьба предрешена. Смекаете, к чему я клоню? Я немного пою, а найти кого-нибудь, кто могет лабать на гитаре, не составит большого труда. И вот Мирали собрала мне группу. Она - маленькая сообразительная леди. И амбициозная в придачу. Она тут же пошла и купила видеозаписи Элвиса, и я приступил к их изучению. Все это завертелось сразу после того, как меня уволили из тэмплинской "Пивнухи" за то, что я втихую продавал спиртное несовершеннолетним. Ну должен ведь человек как-то зарабатывать, правда? Черт, это же так по-американски! Короче, у меня появилась куча времени, чтобы, валяясь на кровати, изучать старину Элвиса на тех концертных записях. А еще там были кассеты, на которых он просто рассказывал о своей жизни и всем прочем, так что я смог услышать его гнусавый, с идеальным мемфисским акцентом голос. Потом я начал репетировать с группой. Песни вам знакомы: "Охотничий пес", "Жгучая любовь", "В гетто", "Тюремная скала" - все те мелодии, что заставляют воспоминания светиться, точно угли барбекю летним вечерком. Двигался я лучше, чем пел. Но с другой стороны, вам, возможно, придется сказать то же самое и о самом Короле.
Мирали достала мне костюмы - сплошь черная кожа, высокие воротники и море стразов. Она заглянула в "Пивнуху" и уговорила мистера Риггстона разрешить нам выступить там в субботу, и это, черт возьми, было бы ложью, скажи я, что не обливался потом от волнения. Первые несколько номеров получились довольно паршивыми. Мои узкие штаны лопнули по шву, но я знай себе продолжал выступать, потому что какая-то женщина вопила: "Элвис!" - и это вроде как распаляло меня. Позже я узнал, что Мирали дала женщине пять баксов, чтобы та это выкрикивала. И все же справились мы весьма неплохо. Настолько неплохо, что мистер Риггстон пожелал увидеть нас и на следующих выходных, и даже подал объявление в "Джорнал" - тэмплинскую газетенку. Примерно через месяц в "Пивнухе" было уже не протолкнуться от народа. Как я и говорил, люди изголодались по развлечениям.
- Да ни в жисть! - сказал я Мирали, наблюдая, как парень заходит в "Кентукки Фрайд Чикен". На мне была кепка, прятавшая "помпадур", а мое лицо не покрывал макияж "под Элвиса". Я положил пистолет обратно на пол. - Не может он им быть. Этот парень здоровый, как дверь амбара.
- А я говорю: это он! - Ее голубые, словно Рождество, глаза нацелились на меня; от их взгляда поджал бы хвост и питбуль. - Ты же видел, как он шел!
- Черт, да это какой-то жирдяй. Все жирдяи ковыляют на один манер.
- Нет! Я имею ввиду, как он двигал плечами! Ну ты же понимаешь о чем я! Ты сто раз видел это на записях! Говорю тебе: это он. Даже не спорь со мной!
Когда Мирали волнуется, она не хочет, чтобы ей перечили. И видит бог, я бы не рискнул попробовать. Мирали - это сто фунтов взрывчатки с двухсекундным запалом. Я лишь пожал плечами. Парень, на моих глазах прошаркавший в закусочную "Кентукки Фрайд Чикен", был одет в потертый коричневый плащ и ковбойскую шляпу, которая до того запаршивела, что приобрела блевотно-зеленый оттенок. Весил толстяк, наверное, что-то около трехсот фунтов; воротник его плаща был поднят, и не позволял рассмотреть даже профиль лица. Насколько я мог судить, это был просто большой жирный чувак из Юстаса, которому в десять часов вечера пятницы приспичило купить ведерко жареной курицы.
- Пойду посмотрю, - сказала вдруг Мирали. Она открыла дверцу, выбралась из-за рулевого колеса "Шеви" и ступила под дождь. - Держи долбаную пушку наготове, - велела она мне и - я не успел сказать "да" или "нет" - зашагала через парковку.
Я проследил, как она скрылась внутри. Снова поднял пистолет - небольшой короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра с шестью патронами в барабане. Меня била легкая дрожь: ночь была холодной для середины октября. Я не сводил глаз с входной двери ресторанчика; мои пальцы бегали по костяной рукояти револьвера. Я был до чертиков испуган, однако от решения своего отказаться не мог. Если этим дождливым вечером пятницы Король, гонимый страстным желанием, приволокется-таки за жареным цыпленком, я его пришью.
Мы не бросили выступать в "Пивнухе". Каждую пятницу и субботу мы собирали толпы народу, и мистер Риггстон внезапно сделался моим лучшим другом. А затем Мирали взялась за чтение одной книжульки в мягкой обложке, которую откопала на гаражной распродаже, и начала бродить по дому с остекленевшим взглядом. Когда Мирали размышляет, она ходит с места на место. Всю ночь напролет она резала круги по дому, словно кошка, что слышит мышь, но не может отыскать норку. Я взглянул на обложку книги. Та называлась "Семь моих сущностей". Ее написала какая-то женщина, изображенная на фотографии в длинном белом одеянии, пристально взиравшей в большой хрустальный шар, который держала в ладонях.
Мирали прекратила метаться. Однажды утром она посмотрела на меня и тихонько спросила:
- Дуэйн? Ты когда-нибудь слыхал о ченнелинге?
В общем, она сказала, что некоторые люди - и женщина в белой хламиде была одной из них - умели призывать души умерших и заставляли те говорить. Да-с-сэр, именно так! Эти люди, так называемые ченнелеры, позволяли духам вселяться в себя, в результате чего покойники могли общаться через них с живыми.
- Это самая безумная вещь, какую мне доводилось слышать в своей... - Я не договорил, потому что на лице Мирали появилось выражение, означавшее: молчание - золото.
- Безумие или нет, - сказала Мирали, - но на этом можно подзаработать.
Я, словно охотничий пес, навострил уши.
Дорога к богатству вымощена лохами, и это чистая правда. Я стал еще дотошнее, чем раньше, изучать записи с Элвисом, пока не усвоил каждое подергивание и каждую ухмылочку. Я прочитал книгу, написанную женщиной в белой накидке, и хотя до меня далеко не все дошло, я усвоил достаточно, чтобы в разговоре сойти за сведущего человека. Главным образом я прорабатывал акцент Элвиса, поскольку Мирали сказала: это по-настоящему важно - звучать как Элвис. Затем, когда она решила, что я готов, она подала объявления в газеты Литл-Рока, Мемфиса, Ноксвилла, Бирмингема и Атланты. Мы стали ждать.
Не прошло и двух дней, как поступил первый звонок - звонила женщина из Теннеси. Она хотела знать, изменяет ли ей муж, а поскольку в объявлениях говорилось, что Элвис, подобно Богу, знает про все на свете, она поняла, что его-то и нужно спросить. Она появилась у нас дома во вторник после полудня - маленькая, похожая на пожарный гидрант женщина с белой прической-ульем, - и я снова испугался, как в свой первый вечер на сцене. Однако я разыграл перед ней придуманное Мирали представление, и все прошло как по маслу. Понимаете, я не изображал из себя Элвиса. Я делал вид, что в меня вселилась его душа и что я транслирую его прямо в гостиную. Естественно, я облачился в костюм Элвиса и нанес грим. О, это было потрясающее шоу: я падал на одно колено, кружил по комнате и бесновался, как ураган. Затем взял женщину за руки и произнес голосом Короля:
- Дорогая.
Казалось, она сейчас грохнется в обморок.
- Дорогая, - сказал я, - твой мужчина - хороший человек. Он знает, что лучше ему не изменять тебе, потому что ты сразу же бросишь его задницу и найдешь себе молодого жеребца. Правда ведь?
- Черт, уверена, что так оно и было бы, Элвис! - ответила она, задыхаясь.
- Ему нужно держаться за тебя изо всех сил, - сказал я, - а тебе - за него. Ты будешь для него хорошей женой, и он не станет ходить налево. Вот что хотел сказать тебе Король, дорогая. И еще одно: ты была моей самой преданной поклонницей, и я глубоко признателен тебе за эту любовь.
Потом я очень-очень тихо спел ей "Изумительную благодать", и она едва не вывалилась из кресла. По ее щекам текли слезы. Она прижала мою руку к своему лицу и поцеловала перстень с большой буквой "Э", сложенной из фальшивых бриллиантов.
Мне не понравилось, когда она расплакалась. Не знаю... У меня от этого вроде как сердце защемило. Я поднялся, сделал несколько бестолковых поворотов и затрясся - Мирали сообщила, что Король возвращается на Рок-н-ролльные небеса. Затем она сказала гостье, что с нее пятьдесят долларов. Женщина даже не вздрогнула. В отличие от меня. Надев солнцезащитные очки, я наблюдал, как женщина достает из кошелька купюры и выгребает какую-то мелочь. У нее набрался лишь сорок один доллар. Мы взяли, сколько было.
Но, клянусь богом, та женщина ушла от нас счастливой и с улыбкой на губах. Мирали крикнула ей:
- Расскажите друзьям о возвращении Короля!
И женщина из Теннеси ответила:
- Расскажу, расскажу, вы уж поверьте, что расскажу, ой, мамочки, я все еще дрожу, словно какая-нибудь школьница!
Я зашел в ванную комнату, снял очки и взглянул на свое лицо в зеркале - на лицо Короля. Боже, боже... Куда катится этот мир?
Зазвонил телефон. Парень из небольшого городка в Джорджии хотел знать, стоит ему открывать боулинг-клуб или нет. Мирали ответила, что Элвис не дает советы на расстоянии. Парень сказал, что приедет повидаться с нами в четверг вечером. И это было только начало.
Люди одиноки. Больше всего на свете им хочется верить. Они хотят прикоснуться к чему-то этакому; хотят заглянуть в будущее. Слушая тех людей и видя, как они смотрят на меня, будто на всамделишного Элвиса, я... Что ж, весь мир - это просто один большой "Отель разбитых сердец", ключи от номеров которого внезапно оказались у меня в кулаке. Пятьдесят долларов за сеанс. Десять или двенадцать "поклонников" в неделю. Можете быть уверены: Мирали и я просто купались в "зелени".
Сжимая в руке пистолет, я смотрел на здание "Кентукки Фрайд Чикен"; дождь струился по ветровому стеклу. Дверь распахнулась, наружу шагнула Мирали и быстро двинулась прочь от ресторана. Сердце гулко застучало у меня в груди. Мирали возвращалась к машине, и я не хотел слышать то, что она собиралась сказать. Совсем не хотел. Я не был готов. Но вот Мирали скользнула обратно за руль. Ее черные волосы насквозь промокли. Она посмотрела на меня и сказала:
- Это он, богом клянусь. - Ее голос звучал ровно и совершенно спокойно. Она была готова, пусть даже я не был. - Он заказал два ведерка курицы и выйдет через пару минут. Господи, его так разнесло!
- Это не он, - сказал я. - Однозначно.
- Я слышала его голос. Он старался изменить его, и кажется, будто он полоскал горло битым стеклом, но я узнаю этот голос где угодно. - Она кивнула, уже все для себя решив. - Это он, точно тебе говорю. Когда он покажется, ты пойдешь и притащишь его сюда.
Она повернула ключ, и шум затарахтевшего двигателя заставил меня подпрыгнуть.
- Нет, ну ты можешь в это поверить? - спросила Мирали, с такой силой вцепившись в руль, что у нее побелели костяшки пальцев. - Этот сукин сын притворялся мертвым десять лет и объявился как раз тогда, когда наш бизнес пошел в гору!
Она поддала газу, и "Шеви" затрясся, словно бык перед броском.
В ее словах, конечно, имелся смысл. Вот почему мы сидели перед ресторанчиком "Кентукки Фрайд Чикен", а я держал в руке пушку. Мы проторчали на стоянке больше недели, ожидая появление Короля. Можно сказать, выслеживали его. Мы должны были убить Элвиса Пресли. Должны были. Понимаете, мы зашибали почти тысячу баксов в неделю, призывая в нашу гостиную душу Короля. А затем "Полуночный сплетник" вдруг сообщил, что продавщица из "Зиппи Марта" в Юстасе рассказывает, будто бы в три часа утра к ней в магазинчик зашел Элвис, купил охапку пирожных "Литл Дебби" и шесть банок "Доктора Пеппера", подмигнул ей и удалился, напевая под нос песню "По-своему". Продавщица сказала, что он, разумеется, сильно изменился, однако она была его поклонницей и сразу же узнала. Вскоре после этого один парень рассказал, что во время охоты на белок в лесах к северу от Юстаса, он лицом к лицу столкнулся с мочившимся в кустах Королем. По словам охотника, Элвис завизжал и, словно Бигфут, бросился наутек; для человека его комплекции он двигался невероятно быстро. В общем, совсем скоро и другие люди стали болтать, что тоже видели Элвиса. Богом клянусь, какой-то агент заявился на телешоу и поведал всему миру, что последние два месяца он общается с Элвисом по телефону; что Король скрывался, но теперь хочет вернуться в шоу-бизнес, написать книгу, сняться в фильме о своей жизни и так далее.
Нетрудно догадаться, как это отразилось на нашем бизнесе. Как можно вызывать дух Элвиса, если Элвис все еще жив? Народ хотел вернуть свои деньги, некоторые даже пригрозили нам судом. И пока все это происходило, Юстас буквально кишел журналистами, пытавшимися выследить Короля. Мы оба - Мирали и я - прекрасно понимали: если репортеры отыщут Элвиса, наша песенка окажется спета.
Вопрос был в том, где его искать. Я припомнил кое-что, услышанное на одной из кассет. Элвис в ту пору был молодым парнем - острым и тонким, как лезвие бритвы, - и собирался отправиться в Европу служить в армии. Репортер спросил, чего ему больше всего будет не хватать, и Элвис с усмешкой протянул: "Курицы по-южному".
Мы знали: рано или поздно Король, если он обретается где-то в окрестностях Юстаса, предпримет полуночный набег на единственный в радиусе двадцати миль ресторанчик "Кентукки Фрайд Чикен".
Тем не менее, с пистолетом в руке и мыслями об убийстве в голове я надеялся, что ошибаюсь. Я надеялся, что Мирали тоже ошибается. Однако у нее зоркий глаз. Она уж точно, блин, узнала бы Элвиса, если бы увидела, пусть даже тот весит около трехсот фунтов.
Входная дверь "Кентукки Фрайд Чикен" распахнулась, и Король, неся свою добычу, вперевалочку вышел под дождь.
Тогда-то я и увидел это. Как он идет. Как двигает плечами. Нечто, неподдающееся объяснению. Нечто...королевское. Он словно бы владел этим миром, а все остальные - просто снимали здесь угол. Увидав его во плоти (пусть даже такого здоровенного и прочее), я окаменел.
- Мирали, это не он, - сказал я, поскольку не хотел, что бы это был он.
- Ступай и приведи его. - приказала она и пихнула меня в плечо.
Король направлялся к измятому, ржавому "Кадиллаку" коричневого цвета. Дождь усиливался, и когда я выбрался из "Шеви", мне на плечи обрушился целый водопад. Сжимая в руке пистолет, я зашагал в сторону Короля.
- Живее! - подстегнула меня Мирали.
Должно быть, Элвис услышал ее. Он резко остановился, вцепившись в ведерки с курицей, и посмотрел на меня; его лицо пряталось под заплесневелой ковбойской шляпой. Я мог точно сказать, что у него было три или четыре подбородка. Я поднял пистолет и произнес:
- В машину... давай, пошел.
- Что?
Этот голос. О господи, этот голос.
Я заставил свой язык повторить попытку:
- Давай лезь в машину! - Я показал на "Шеви".
- Я ведь никто! - сказал Король, с такой силой сдавив ведерки, что те затрещали по швам, и наружу полезли кусочки жареной курицы. - Вы меня не знаете! Я никто!
- Мне известно, кто ты, - произнес я. И я не шутил.
У одного из ведерок с хлопком вылетело донышко, и на асфальт посыпались куриные крылышки.
Я взвел курок и сказал:
- Двигай.
Моя рука сильно дрожала, и я удивлялся, что пушка не выпалила прямо там и прямо тогда. Король выронил ведерки, поднял свои толстые руки и, перешагнув через жареную курицу, направился к Мирали и "Шеви". Я открыл для него заднюю дверцу, и он втиснулся внутрь; я сразу же последовал за ним. Как только дверца захлопнулась, Мирали ударила по газам, и мы направились к выезду со стоянки.
- Он у нас! - весело закричала Мирали. - Взяли жиртреста! Верно?!
Машина вскочила на бордюр, и я слышал, как у Короля клацнули зубы.
- Взяли со всеми потрохами!
- Он у нас! - отозвался я, то ли смеясь, то ли плача. - Сидит прямо здесь, в машине!
Я ткнул стволом пистолета Королю в живот - просто чтобы убедиться в его реальности, - и моя рука чуть ли не по запястье погрузилась в жир. От Элвиса разило, как от свинарника, а еще у него была седая борода, которой не удавалось скрыть тройной подбородок. Его одежду - голубые джинсы, красную клетчатую рубашку и тот самый коричневый плащ - покрывали пятна жратвы. Он дышал, точно кузнечные меха, и могу поклясться, из-за него машину слегка перекосило на одну сторону.
- Я никто, - сказал Элвис. - Вообще никто, мистер.
- Ты Элвис Пресли, и я приставил долбаную пушку к твоему пузу! - рявкнул я. - Ты прятался, притворялся мертвым, а у меня был чудесный бизнес по вызову твоего духа. И тут тебе взбрело в голову вернуться к жизни. Ну и к чему это меня привело, а?
- К чему это привело нас... - уточнила Мирали.
Она вела машину сквозь дождь. Неповоротливые дворники вяло скрежетали по стеклу. Мы собирались, как только накопим тридцать штук баксов, обзавестись новеньким "БМВ".
- Я не... - Король замолчал. Понял, наверное, что все без толку.
Он просто сидел, склонив голову и таращась в никуда.
- Я знал, что так не может продолжаться вечно, - сказал Король едва слышно и покачал головой. - Знал, что не может.
Он посмотрел на меня. Я не мог видеть под той шляпой его глаза, но был уверен: их взгляд, скорее всего, все так же пронзителен. Был уверен, что Король, как и прежде, способен сдирать взглядом кору с деревьев; я чувствовал направленную на меня мощь. Элвис заговорил:
- Что планируете со мной делать?
- Собираемся прикончить тебя, - беззаботно отозвалась Мирали. - Вывезти в лес и замочить. А затем - закопать как можно глубже.
Я слегка вздрогнул, представив, каких размеров потребуется яма. Кирка и лопата лежали у нас в багажнике.
- Ты ведь хотел быть мертвым, так? - спросила Мирали. - Что ж, мы тебе подсобим.
Должен признаться, мне казалось, что это довольно неуважительно - так обращаться с Королем. То есть, я собирался убить его и все такое, но... Я по-прежнему уважал его. Король растолстел, и от него смердело как от козла, но он по-прежнему оставался Королем. До тех пор, разумеется, пока я не решусь прикончить его.
Элвис просто сидел и молчал.
Внезапно Мирали вскрикнула и вывернула руль: из дождя возник микроавтобус с надписью "Новости ЭйБиСи" на кузове и едва не спихнул нас с дороги. Через несколько секунд мимо нас, мигая синим поворотником, на бешеной скорости пронеслась машина с эмблемой "Новости СиБиЭс". Как я упоминал, репортеры, пытавшиеся выследить Элвиса, кишели в Юстасе буквально повсюду. Мы направлялись прочь из города, чтобы подыскать подходящее местечко в лесу, но мы еще и на милю не отъехали от "Кентукки Фрайд Чикен", когда дорогу преградил красный сигнал светофора. Мирали притормозила возле белого универсала, у которого было что-то выведено на пассажирской дверце. Я присмотрелся и увидел логотип "Шоу Джеральдо Риверы".
Король тоже его заметил - и в следующий миг уже двигался так, точно в штанах у него засверкала молния. Он распахнул свою дверцу и заревел:
- Я Элвис Пресли! Они хотят меня убить!
Обхватив его рукой за шею, я пытался не дать ему сбежать. Он застрял в проеме, а Мирали вопила:
- Не упусти его! Не упусти!
Я тыкал пистолетом Королю в спину, но тот продолжал трепыхаться.
Пассажир универсала выбрался наружу. Я узнал его. Это был тот самый парень, который ездил в Чикаго, чтобы раскопать хранилище Аль Капоне. Он потянулся к Элвису, и Элвис изо всех сил старался ухватиться за его руку. В эту секунду загорелся зеленый свет, и Мирали впечатала педаль газа в пол. "Шеви", дымя резиной, рванул прочь. Элвис все еще пытался протиснуться в открытую дверь. Парень с телевидения что-то крикнул и запрыгнул обратно на пассажирское сиденье универсала. Его водитель тоже ударил по газам и двинул за нами. Мирали крикнула:
- Да закрой ты уже дверь, Дуэйн!
Синие кроссовки Короля скребли по асфальту; двигатель ревел, машина неслась со скоростью пятьдесят миль в час, так что, не думаю, что Король захотел бы выпрыгнуть. Тяжело пыхтя он забрался обратно в машину, и я, перегнувшись чрез его живот, захлопнул дверцу. Универсал, в котором ехал телевизионщик, сидел прямо у нас на хвосте. Он быстро приближался, словно преследователи хотели рассмотреть наш номерной знак. Что ж, с этим нужно было что-то делать, правда? Я опустил со своей стороны стекло, высунулся наружу под удары дождя и ветра и выстрелил универсалу по шинам. Мою кепку сорвало с головы, "помпадур" метался из стороны в сторону, точно ошпаренный пудель. Третья пуля разбила универсалу одну из фар, и после этого водитель умерил свое любопытство; он ударил по тормозам, и машину снесло с дороги в густые заросли лозы кудзу.
К тому времени мы уже находились за чертой города. Подняв стекло, я сидел и дрожал, понимая, что мог убить кого-нибудь из тех двоих. Единственным, кого мне хотелось прикончить, был Король, и, по правде говоря, меня слегка мутило от всего этого дела. Мирали продолжала мчаться вдоль скользкого от дождя шоссе, и я сказал ей:
- Неохота, чтобы нас тормознул какой-нибудь патрульный, детка.
Она немного сбавила скорость.
Я вновь ощутил на себе пристальный взгляд Элвиса.
- У меня есть деньги, - сказал он своим скрипучим старческим голосом. - Я вам все их отдам.
- Не говори так, - попросил я. Начни Король умолять, я бы этого просто не вынес. - Сиди на месте и помалкивай, ладно?
Мирали вскинула голову.
- Деньги? А много?
- Мы собирались кокнуть его, а не грабануть! - возразил я, но она яростно зыркнула на меня через зеркальце заднего вида, и я заткнулся.
- Сколько? - спросила она Элвиса.
- Много. Чертовски много, дорогая. - Я вздрогнул, когда он произнес это слово. - Моя берлога - в шести-семи милях отсюда. Я покажу дорогу. На самом деле вы ведь не собираетесь меня убивать, правда?
Мирали ничего не ответила. Как и я. В горле у меня так пересохло, что, наверное, я не смог бы выдавить из себя ни слова. Я хочу сказать, что одно дело - планировать чье-то убийство, но совершить его - это совсем другое. Думаю, на меня повлиял грохот выстрелов и запах, что шел от пушки. Может быть, проблема заключалась в том, что живой Король сидел рядом со мной и дышал. Нет, нет! Нужно перестать думать об этом! Если я пощажу его, наш бизнес вылетит в трубу! Я должен пройти через это, нравится мне или нет!
- Показывай, где живешь, - сказала Мирали шелковистым голосом; таким голосом она просила меня спуститься в подвал и очистить его от пауков.
***
Мы добрались до жилища Короля примерно через пятнадцать минут. Это оказался один из тех жестяных "буррито", которым вроде как отдают предпочтение... кхм... ограниченные в средствах сельские джентльмены. После Грейслэнд-Уэст, это, безусловно, стало для Короля шагом назад. Лишь две вещи отличали эту нору от владений заурядного нищеброда: спутниковая антенна, торчавшая на одной из стен, и мусорный контейнер, расположенный там, где большинство людей ставили помойные баки. Контейнер выглядел забитым до отказа.
Я остановил машину на посыпанной гравием площадке перед жилищем Короля. Мирали вылезла из "Шеви" и подбежала к двери трейлера. Юркнув внутрь, она затем высунула голову и взмахом руки поманила нас внутрь.
- Не вздумай рыпаться, Король, - сказал я и ткнул пистолетом ему в жирный бок. - Просто вылезай и двигай в дом. Легко и спокойно.
Внутренности трейлера сразу давали понять, что вкусы Короля в оформлении интерьера полностью соответствовали его нынешним предпочтениям в моде. Все помещение усеивали грязные шмотки, пустые ведерки из-под курицы и упаковки от еды. К стене был притиснут старый проигрыватель грампластинок. Прямо над ним висел бархатный портрет Элвиса из времен его пребывания в Лас-Вегасе. На телевизоре возвышалась стеклянная статуэтка Короля. В целом, берлога выглядела такой же гостеприимной, как бейрутский блошиный рынок.
- Полагаю, вы хотите узнать, почему я все бросил, - прохрипел Король, развалившись в кресле-раскладушке.
- Нет, не хотим, - сказал я. - Все, что нам нужно, - это деньги, которые ты тут припрятал. Где они?
- Ну, они зарыты снаружи. Дайте мне минутку передохнуть, и мы за ними сходим. В общем, - продолжил король, - стояла весна 77-го, и один из моих пацанов уехал на каникулы в Англию. Когда он вернулся, то привез мне небольшой подарок. Сказал, что в тех краях это самая крутая вещь. Он решил, что я получу реальное удовольствие, послушав то, от чего тащатся детишки.
Короче, я включил ту запись, сынок. И она изменила меня. Понимаешь, не важно кем я был все те годы - внутри меня всегда присутствовала Сила. И этой Силой была музыка. Слушая ту песню, я, образно говоря, мочился в штаны. Я буквально чувствовал, как из меня вытекает жизнь. Когда песня кончилась, я был опустошен. Во мне не осталось музыки. Я просто знал, что не смогу продолжать как прежде.
Король на минуту умолк. Я глянул на Мирали, чтобы понять ее отношение ко всему этому. Она смотрела на Короля, но уже с меньшим отвращением, чем раньше. Нет, казалось, ее и в самом деле захватило это дерьмо.
- Я поделился этим с Полковником, - вновь заговорил Король. - И мы решили, что мне нужно на какое-то время залечь на дно; скрыться от публики, пока я не приду в норму. Вот почему я, скажем так, ушел в подполье. Я просто высиживал время, дожидаясь, когда ко мне вернется Сила.
- Ну и что же изменилось, Король? - спросила Мирали. Блин, казалось, что ее в натуре зацепило.
- Примерно через шесть месяцев, я прочитал в "Полуночном сплетнике" кое-что о Гармоническом преображении. О своего рода мистическом событии, которое должно свершиться, когда все сферы выстроятся в одну линию. В "Сплетнике" говорилось, что это по-настоящему особое время, когда может случится все, что угодно, - даже Второе пришествие Короля. Вот я и начал прокладывать себе путь назад.
- Я об этом тоже читала, - вмешалась Мирали. - Но там упоминалось, что нужен особый талисман, чтобы облегчить фокусировку астральных энергий.
Элвис повернулся к Мирали.
- Да, милашка, именно так. Видишь ту маленькую статуэтку на телике? Вот он, мой талисман. Заказал его в "Товарах на дом" за 49 баксов 95 центов. Я вот уже несколько недель концентрируюсь на нем, пытаюсь заставить его работать. Пока ничего не произошло, однако я чувствую: час близок. Правда, сынок? - Теперь Король смотрел на меня. - Бьюсь об заклад, вам смерть как охота узнать, что именно вынудило меня скрыться подальше ото всех. Почему бы тебе не заглянуть вон в тот ящичек рядом с тобой. Я покажу.
Я медленно выдвинул ящик, ожидая, что оттуда выскочит змея. Единственным предметом, который там лежал, была старая "сорокопятка" в засаленном бумажном конверте. Название сингла было размыто, и я смог разобрать только часть названия группы: "...екс Пис...".
- Очень впечатляюще, Король, - сказал я, швырнув ему пластинку. - А теперь, почему бы нам не отправиться наружу и не достать бабки, покуда они не сгнили под землей?
- Просто дай мне минутку-другую, - попросил Король. - Мне ужасно хочется, чтобы вы двое это послушали.
Король проковылял к проигрывателю и запустил сингл. Из колонок хлынул чудовищный шум - словно автомобильный пресс вонзил зубы в старый пикап. Певец - если можно назвать певцом парня, который голосит так, будто получил заряд картечи в зад, - выкрикивал что-то об Антихристе, Анархии... ну, или нечто в этом роде. Мне хватило буквально нескольких секунд, чтобы от услышанного у меня заныли зубные пломбы.
- Христос всемогущий, Король! - выкрикнул я. - И этот свинячий пердеж заставил тебя завязать с музыкой?
Его убийство станет актом милосердия. Должно быть, он и так уже умер. Умер, как и музыка внутри него.
Король не слышал ни слова из сказанного мной. Он таращился на хрустального Элвиса и, казалось, погрузился в некий транс. Статуэтка начала мерцать странным молочно-белым светом. По мере того, как хрипы в песне набирали обороты, свечение становилось все сильнее и сильнее. Когда песня добралась до последнего припева, статуэтка светилась достаточно ярко для того, чтобы в комнате образовались призрачные тени.
- Вот оно! - провозгласил Король. - Гармоническое преображение! Я его чувствую! Моя музыка возвращается ко мне!
Король неуклюже шагнул к телевизору; Мирали поднялась с дивана, чтобы остановить его. Возможно, Король и был нафарширован, точно рождественский гусь, однако он все еще обладал какой-никакой прытью. Он исполнил одно из тех карате-движений, которые в былые времена проделывал, выступая на сцене, и Мирали шмякнулась вниз лицом обратно на диван. Король схватил хрустального Элвиса и начал укачивать его, словно это была его новорожденная Лиза Мария. Это выглядело весьма забавно, однако в свете статуи казалось, будто жир сползает с его лица. На мгновение наружу проступил истинный Король.
Чертова песня наконец закончилась. На исходе последней завывающей ноты Король повернулся ко мне лицом. Взгляд его был реально чудной - как у голодного подростка, увидавшего здоровенный пакет "Доритос".
Я глянул на Мирали. Она,все еще в отрубе, валялась на диване. Дело принимало весьма странный оборот. Пришло время со всем этим кончать.
- Лады, Король, - сказал я, хотя голос у меня был не особо сильным. - Почему бы тебе просто не опустить эту фиговину, а? Затем мы с тобой выйдем наружу и откопаем твою заначку.
Я решил, что как только деньги покажутся из земли, можно будет считать могилу Короля наполовину готовой. Быстрый выстрел в голову, десять минут помахать лопатой, и мы с Мирали уберемся отсюда.
Король шагнул в мою сторону.
- Что ж, сынок, вынужден признать, я тебя кое в чем наколол. Нет никакой заначки. Я получаю свои деньги от Полковника по чуть-чуть за раз, и в этом месяце чек еще не приходил. Но слушай, почему бы тебе не взять взамен эту чудесную статуэтку? Должна ведь она чего-то стоить. Держи.
Он протянул мне фигурку. Чертова штуковина продолжала светиться. Взгляд на нее вызывал чувство легкого головокружения. Мне становилось все труднее сосредотачиваться на деле. Я отступил на шаг и направил на Короля револьвер.
- Выруби эту хреновину, пока я не разнес ее прямо у тебя в руках! - крикнул я.
Но Король знай себе улыбался и ковылял вперед. Меня вдруг осенило, что все идет не так, как мы с Мирали планировали. Казалось, теперь Король следовал своим собственным замыслам.
- Стой на месте, а не то я уложу тебя прямо там!
- Но я думал, что именно ради этого ты меня и разыскивал.
Король подошел совсем близко. Еще несколько шагов, и он смог бы опробовать на мне свое каратешное дерьмо.
БА-БАХ! Казалось, пистолет выстрелил по собственной воле. Король схватился за левую ногу и грохнулся на ковер. Когда его триста с гаком фунтов рухнули, весь чертов трейлер заходил ходуном. Включился патефон, и "...екс Пис..." снова начали свой кошачий концерт.
Господи Иисусе, я не мог в это поверить! Я и правда выстрелил в Короля. Дуэйн Прессли, Убийца Рок-н-ролла - вот как меня будут вспоминать. Теперь у меня пропало желание кончать его. К черту дурацкий план Мирали. Я выронил револьвер и шагнул к Королю. Он просто лежал, свернувшись калачиком, вцепившись в ногу и в стеклянного Элвиса.
- О Боже, прости меня, Король, - выпалил я. - На самом деле я не собирался стрелять в тебя. До этого я вообще ни в кого не стрелял, разве что в белок. Просто лежи спокойно, пока я разыщу доктора.
Король повернулся ко мне лицом.
- Слишком поздно, сынок. Мне кранты.
Это заявление звучало немного странно, поскольку исходило от человека, которому всего-навсего оцарапало ногу. Я решил, что от боли у Короля помутился рассудок. Увидав на полу старый носок, я прижал его к ране.
- Теперь ни о чем не беспокойся, Король. Все с тобой будет в порядке.
- Ты прав. Я приду в норму.
С этими словами он опустил хрустальную статуэтку мне на голову. Только вот мне показалось, что вместо того, чтобы врезаться в черепушку, фигурка прошла прямехонько через мои мозги. Я ощутил, как по телу - от глазных яблок и до самого копчика - пробежала холодная дрожь. Все стало белым, и я не мог ничего рассмотреть, кроме черного пятнышка вдалеке. Пятнышко становилось все ближе и ближе, пока наконец не поглотило всего меня целиком.
Не знаю, как долго я пробыл в отключке. Когда я очнулся, то ощутил усталость и сонливость. Левая нога невыносимо болела, и я не мог пошевелиться. Похоже, я просто сидел, хотя и не мог сообразить, что происходит. Король стоял прямо передо мной, но выглядел по-другому. Он казался намного более худым, чем раньше, и был прилично одет. Собственно, на нем оказалась моя одежда. А рядом с ним стояла моя Мирали. Они о чем-то шептались - я не мог расслышать о чем.
- Уже очухался, Дуэйн? - спросила Мирали.
- Немного, - прокаркал я в ответ. Забавно, но мой голос звучал иначе. - Скажи, а что стряслось с Королем? Как ему удалось нацепить мои шмотки?
- Гармоническое преображение, сынок, - ответил Король. Теперь даже его голос казался другим. Не совсем правильным. Король словно исполнял плохую пародию на самого себя. - Оно возвратило мне Силу. С небольшой помощью вас двоих, разумеется.
Я глянул вниз. Там виднелось несколько складок вялого, заросшего щетиной подбородка, заляпанная едой рубашка и какие-то раздутые синие джинсы. Тело, заполнявшее одежду, вроде как было примотано к одному из кухонных стульев. Я в ужасе посмотрел на Короля.
- Гребаный ворюга! Ты украл мое тело!
- Я бы не стал назвать это воровством. Скорее, это приобретение обновленной версии самого себя.
- Что-то меня не шибко радуют условия сделки! - сказал я Королю. - Верни меня обратно в мое тело! Живо!
- С чего бы мне делать что-то подобное, сынок? - спросил Король. - Я ждал возвращения Силы, и не намерен теперь ее лишаться.
- Мирали, помоги мне! Как же наша любовь до гроба и все те ночи на заднем сиденье "Шеви"? Что насчет моей карьеры и большого будущего? Развяжи меня, милая, и мы заставим этого вуду-деревенщину все исправить!
- Не думаю, что у нас это получится, - пискнула Мирали. - Понимаешь, согласно книгам, Гармоническое преображение происходит только раз в 34521 год. Обмен душами может произойти лишь в определенное время, и нужный момент уже прошел, Дуэйн. Конечно, ты всегда можешь потусоваться здесь до следующего раза и попытаться снова.
- Хотите сказать, я застрял в этой распухшей колбасине?! - завопил я.
- Да, но не волнуйся, - сказала Мирали. - Просто следуй диете из раков и взбитых сливок, опубликованной в "Полуночном сплетнике", и в кратчайшие сроки все лишние фунты исчезнут без следа.
Кроме того, - продолжала Мирали, - меня вполне устраивает нынешний расклад. С чего мне продолжать работать над превращением тебя в поддельного Короля, когда можно заполучить настоящего? - Она взяла мое старое тело за руку и сжала ее.
Я перевел взгляд обратно на Короля.
- Итак, похититель тел, что намерен делать дальше? Я вот, как только освобожусь, тут же наведаюсь в ФБР.
- Сынок, - протянул Король, - да кто тебе поверит? Ты теперь носишь тело Элвиса Арона Пресли. Расскажешь свою историю - и обзаведешься уютным номером на местной фруктовой ферме. Лучше обустраивайся на новом месте и выжимай из ситуации все возможное.
Что касается меня... Что ж, я намерен попытаться вновь использовать Силу. Конечно, учитывая, что место настоящего Элвиса стопроцентно занято - настоящий Элвис возвращается и все такое, - мне придется выбрать другой стиль. Как думаешь, мир готов к американской версии Джонни Роттена?
- Мирали, дорогая, - взмолился я, - помоги мне!
- Умолкни, Дуэйн, - сказала Мирали. - Элвис перевязал тебе ногу, так что ничего с тобой не случится. Репортеры разыщут это место через несколько часов и освободят тебя. Просто думай об этом, как о большом прорыве. Теперь ты сможешь быть Королем всю оставшуюся жизнь.
Произнеся свою речь, она взяла за руку мое старое тело и покинула трейлер. По пути к выходу Король замурлыкал песню о том, что чувствует себя весьма опустошенным. Я услышал, как мой "Шеви" завелся и с ревом умчался в ночь. Я уставился на стеклянный комок, валявшийся на полу, - все, что осталось от статуэтки Элвиса после большого чехарды с душами. В то мгновение этот комок вроде как соответствовал переполнявшим мое нутро чувствам.
Времени, чтобы все обмозговать, у меня была целая прорва. Даже если мир поверит в мою историю, Король все равно окажется прав: ни один человек в здравом уме (даже читатель "Полуночного сплетника") не купится на эту чушь. Возвращение Короля и так обещало стать неслабым шоком. В голове у меня крутилась фраза из старого фильма: "Король умер. Да здравствует Король". Ну, возможно, теперь это во всех смыслах было правдой. Старый Король, которого все знали, сгинул навсегда. Может быть, настало время нового Короля.
Репортеры добрались до меня только в субботу, поздним вечером. И к тому времени я уже был готов. Послышался визг тормозов остановившейся возле трейлера машины. Дверь домика с грохотом распахнулась и мне в глаза ударил яркий свет камеры. Тот парень, помешанный на Аль Капоне, ткнул мне в лицо микрофон и затараторил:
- Америка! Вне всякого сомнения, это самое знаменательное событие в моей жизни! Даже мой специальный репортаж о языческих культах сурка, проповедуемых в Форт-Линн, штат Нью-Джерси, бледнеют по сравнению с этим! Через двенадцать лет после своей предполагаемой смерти Король рок-н-ролла, Элвис Пресли, обнаружен живым и здоровым в трейлере неподалеку от Юстаса, штат Арканзас. Так много вопросов, требующих ответов! Так много загадок, нуждающихся в разгадках! Так много рейтингов, ожидающих роста! Элвис, твоя публика в предвкушении! Что ты скажешь им после всех этих лет?
Я посмотрел ему прямо в глаза. Прочистил горло. А затем впервые заговорил как Король.
- Ну, сынок, прежде чем мы потолкуем, тебе, возможно, стоит меня развязать. И передай заодно вон ту коробку с пирожными.