Ледник В.А.

КУЛЬТУРНЫЕ И ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ КОНТАКТЫ ЖИТЕЛЕЙ И ИЕЗУИТОВ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО С КИТАЕМ В РАМКАХ СТАНОВЛЕНИЯ НА БЕЛОРУССКИХ ЗЕМЛЯХ ОРИЕНТАЛИЗМА.

Ключевые слова: Китай, иезуиты, Сибирь, Москва, Вильно, фарфор, ориентализм, Якса.

В статье освещаются первые контакты жителей ВКЛ и Китайского государства. А также установление дипломатических связей жителей ВКЛ и Китая в XVII ст. через деятельность иезуитов и участие выходцев из ВКЛ в освоение Сибири Русским государством. Отдельно в статье рассмотрено формирование на белорусских землях ориентализма, одним из этапов развития которого стал стиль шинуазри подражающий культурным влияниям Дальнего Востока.

Введение. Китай интересовал жителей ВКЛ и белорусских земель как минимум с XVI cт. Одно из первых упоминаний Китая в источниках, связанных с ВКЛ, было сделано в книге Перегринация [36] в кон. XVI cт. князем Николаем Христофором Радзивиллом.

Одной из первых работ, написанных в ВКЛ, в которой рассматривается географическое положение Китая и его торговля, является Повествование о Сибири [21] автора Ю. Крижанича, написанная в Вильно в 1678 г.

Первой работой, объединяющей историю ВКЛ с упоминанием традиций жителей Китая, была Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме третьему о Московии [37] изданная в Падуе в 1680 г. автора Я. Рейтенфельса.

Большой вклад в описание попытки иезуитов литовской провинции организовать путь из ВКЛ в Китай через Москву внесла работа В.П. Марченко Ватикан-Московия-Сибирь: XVI-XVII века [27].

Восстание Никифора Черниговского 1664 г. позволяющее подробно рассмотреть связь освоения Сибири с жителями ВКЛ, подробно освещено в книге Г.Б. Красноштанова Никифор Романов Черниговский: документальное повествование [20].

Дипломатические контакты великого князя литовского с Крымским ханством и Персией, на которые влияло стремление отправить послов из Речи Посполитой в Китай в XVII cт. подробно освещены в работе Н. Кругликовска-Едлинской W POSZUKIWANIU SOJUSZNIKW? ROLA CHANATU KRYMSKIEGO I PERSJI W POLITYCE JANA III SOBIESKIEGO WOBEC IMPERIUM OSMASKIEGO (1674-1696) [59].

Влияние Китая на культуру ВКЛ и распространение стиля шинуазри на белорусских землях в XVIII cт. отражено в работах А.В. Гурко Сокровища Востока. Китайские традиции в Беларуси [11] и Б.А. Лазуки Слуцкя паясы: адраджэнне традыцый [24].

Большинство работ, посвящённых влиянию Китая на внешнюю политику и культуру ВКЛ, как правило, подробно освещают лишь отдельные аспекты, такие как: деятельность иезуитов, освоение Cибири, распространение стиля шинуазри в ВКЛ. Между тем, на наш взгляд, изучение контактов представителей ВКЛ и Китая, а также влияния Китая на культуру ВКЛ должно носить комплексный характер. И рассматриваться в свете формирования в ВКЛ такого явления, как ориентализм.

Первые контакты ВКЛ и Китая. Возникновение знаний о Китае на белорусские земли в период с сер. XIII нач. XIX вв. можно разделить на 3 исторических периода.

Первый период охватывает сер. ХIII ст. кон. XV cт. И связан с контактами между Великим княжеством Литовским (ВКЛ) и Китаем через Золотую Орду. До сер. ХIII ст., белорусские земли находились в составе Руси. Главным торговым посредником между Русью и странами Востока являлась Византия. Купцы белорусских земель вели оживлённую торговлю с Византией, о чём свидетельствуют находки сотен фрагментов восточной стеклянной посуды в таких городах, как: Новогрудок, Туров, Гродно, Слоним, Волковыск, Витебск, Друцк, Мстиславль, Полоцк и ряде других населённых пунктов. Об этом же говорит импорт византийского шёлка, обнаруженного на 16 белорусских археологических памятниках, и находки иранской керамики [23, c.250]. Однако в период наиболее активной торговли Руси с Византией в IX-XI вв., Китайское государство прервало свои связи с Византией [9, c.52].

В середине XIII cт. китайские хронисты впервые упоминают жителей Руси в связи с походом полководцев Чжэбэ и Субэдэя в 1222- 1224 гг. и битве на реке Калке. Что нашло отражение в таких источниках, как Сокровенное сказание монголов [46, c.142] и Юань-ши [26, с.224].

Русский князь Александр Ярославич Невский, женатый на полоцкой княгине Александре Брячиславовне, в 1248 г. посещал столицу Монгольской империи город Каракорум [22, с.91]. Посол Вильгельм де Рубрук, описывая Каракорум, в котором он побывал в 1253 г. упоминает квартал Китайцев, которые все ремесленники [42, c.28].

В свите княгини Александры Брячиславовны были представители белорусских земель, например, Яков Полочанин. Возможно, информация о Китае поступала на белорусские земли ещё на этапе формирования ВКЛ.

Позже, согласно китайским источникам, только в 1332 г. в Пекин трижды доставлялись русские пленники общей численностью 3000 человек [5, с.117]. Большинство исследователей, например, Р.Ю. Почекаев, В.Л. Бронников [3, c.11] справедливо связывают эти события с подавлением Золотой Ордой восстания в Твери в 1327 г. Однако в этот же период происходит столкновение Золотой Орды и ВКЛ. В 1324 г. великий князь литовский Гедымин принимал послов охана Узбека, которых застали папские легаты, находящиеся в этот момент в Вильно [47, c. 31]. После этого в 1324 г. [35, c.98] по мнению других исследователей, в 1325 г. [34, с. 396], Золотая Орда нападает на ВКЛ. В результате этого похода в Золотой Орде оказались военнопленные из ВКЛ. Этот факт доказывает то, что в 1332 г. московский князь Иван Данилович Калита, в ходе поездки в ставку хана, выкупил там литовского князя Наримунта, попавшего в татарский плен во время сражения [35, c.99].

Заметим также, что существовало предание, согласно которому князь Гедымин дружил с ханом с Подолья по имени Беркдиш. И хан посылал Гедымину полки, а Гедымин отправлял хану девушек в гарем. [48, с.140].

Следующий этап формирование представлений о Китае у населения ВКЛ относится к периоду с кон. XV по нач. XVII века. Исследователь Гурко А.В. справедливо замечает, что практически во всех университетах Италии, начиная с XIV ст. и особенно в XVI ст. существовали землячества, в которые входили студенты из ВКЛ. В университетах представителям ВКЛ были доступны труды античных авторов: Страбона. Плиния Старшего, Клавдия Птолемея, Павсания, содержащие сведения о стране Серика или Сина на землях Китая. [11, c.6]. Также во время обучения в Европе студенты из ВКЛ могли познакомиться с работами Плано Карпини, Марко Поло, Вильгельма де Рубрука, Одорика Фриульского, Гаспара да Круза, Жана Гонсалеса де Мендосы, из которых можно было почерпнуть сведения о Китае [11, с.8].

С 1518 г. великой княгиней литовской становится миланская принцесса Бона Сфорца. Население Италии, безусловно, знало о Китае. Во многом это было связано с деятельностью Ватикана. Ещё с конца XIII ст. были установлены дипломатические контакты Европы и Китая. 18 мая 1285 г. правитель Персии Ильхан Аргун отправил в Европу посла по имени Саума с письмами к Папе Римскому. Этот посол подробно рассказал Папе Николаю IV о Китае и хане Хубилае [42, c.52]. Посланник папы Николая IV к хану Хубилаю Иоанн построил монастыри в Ханбалыке, Ханчжоу и Зайтуне. К 1305 г. он обратил в христианство около 6000 человек [42, c.53]. В последующем из-за эпидемии чумы в Европе и падения монгольской династии в Китае христианские миссии в Китай временно прекратились [42, c.64].

Знания о Китае в Италии также были связаны с торговыми связями местных городов-государств и моряков. В XV ст. изделия из китайского фарфора включались в дары Египетского султана венецианским дожам. Первый такой дар получил дож Фоскари в 1442 г. [42, c.410]. Другой пример описание владений династии Медичи за 1533 г. включавшее 373 фарфоровых изделия [42, c.400].

В 1584 г. впервые в истории представитель ВКЛ Юрий Радзивилл стал кардиналом. Католическую церковь в этот период очень интересовали Китай и Индия [1, с.55]. Одно из первых упоминаний о Китае в белорусских источниках оставил племянник кардинала Юрия Радзивилла несвижский князь Николай Христофор Радзивилл. В книге Перегринация посвящённой его путешествию в Святую Землю в 1583-1584 гг. рядом с пометкой Плодородие египетское, он пишет: а достоверно то, что многолюднее Египта нет государства во всём мире, кроме Хины, которая также этим славится, чему, однако, не поверишь, пока сам не увидишь [36, c.337].

Последний этап формирования представлений о Китае в ВКЛ начинается с XVII ст. и связан со службой представителей ВКЛ Русскому государству и работой дипломатов и религиозных деятелей ВКЛ.

Освоение Сибири. Следует подробнее остановиться на участии представителей ВКЛ в освоении Сибири в XVII ст. и связанные с этим контакты с Китаем. Уже к 1615 г. относится упоминание об участии литвинов Василия Тюменца, Ивана Текутьева, Григория Литвина в русской разведывательной миссии в Сибири. В 1616 г. служилые люди литвин Томило Петров и Иван Куницын ездили из Тобольска в Калмыцкую землю и встречались там с монгольскими и китайскими людьми [11, c.12]. Первые посольские связи с правителем пограничного с Китаем Джунгарского государства Хара-Хулой тобольские воеводы завязали в 1619 г. когда был послан к нему литвин Ян Куча. Представитель белорусских земель Андрей Христофорович Белобоцкий, выпускник Слуцкой кальвинистской гимназии, с 1686 по 1691 гг. служил переводчиком в составе русского посольства Фёдора Алексеевича Головина в Китай [11, c.13].

25 июля 1664 г. в Киренском остроге шляхтич Никифор Черниговский с сообщниками убил воеводу Лаврентия Обухова. Это была месть за изнасилование дочери Никифора. Преступников ждала смертная казнь. И Никифор Черниговский с помощниками бежал к реке Амур [53, с.35].

Никифор Черниговский был ссыльным шляхтичем, пленённым во время Смоленской войны 1632-1634 гг. Он решил не возвращаться в Речь Посполитую, а остаться служить русскому царю, за что полагалось внушительное денежное вознаграждение. Изначально Никифор Черниговский представился черкашенином Брягинского повета, через 3 дня после этого записался поляком Киевского повета [20, c.9]. А перед крещением в православие Черниговский назвался шляхтичем Брестского повета [20, с.10]. Получив деньги, в 1635 г. он женился в Москве на падчерице литвина Петра Дубовского Аноске [20, с.19]. Позже за попытку бегства в Речь Посполитую его с женой отправили в ссылку в Сибирь.

Среди людей, бежавших после убийства воеводы с Черниговским к Амуру, упоминается ссыльный шляхтич Кулаковский [20, c.127]. По дороге к реке Амур Черниговскому помогли два выходца из Речи Посполитой: приказчик Олёкминского острожка Фёдор Тышкевич (Тышкевичи знатный род ВКЛ) и его помощник ссыльный литвин Ян Зуб [20, с.126]. В обмен на меха Фёдор Тышкевич выдал беглецам провиант [20, c.113].

Прибыв к реке Амур, Никифор Черниговский основал крепость в разрушенном со времен Ерофея Хабарова городке Албазине [20, с.117]. Переселенцы отстроили крепость заново. И назвали её в честь старинного герба рода Черниговских Якса [53, с.44]. В Яксе Никифор правил единолично, заведовал войском, судом и казной. У государства Якса был свой свод законов, написанный, видимо, Никифором вместе со священником Гермогеном. Шляхтичу удалось установить дипломатические отношения с Китайским двором, который слал ему письма на польском языке [53, с.48].

Черниговский обложил данью соседние племена, что обеспокоило китайские власти, и они связались с Нерчинским воеводой. В 1670 г. Нерчинский воевода, потомок переселенца из Орши, Данила Аршинский направил в Пекин посольство в лице Игнатия Милованова, Антона Филева, Григория Кобякова и других с предложением императору Китая Канси прийти под царскую руку и выплачивать дань.

Китай после подобного предложения должен был объявить войну. Однако русское посольство встретило в Пекине хороший приём. Исследователи Н.Н. Бантыш-Каменский и В.П. Марченко полагают, что глава миссии Общества Иисуса в Китае Фердинанд Вербист, занимавшийся переводом русского письма, изменил его содержание, так, чтобы оно не оскорбило императора [27, c.72]. Сам Фердинанд Вербист находился в Китае с 1659 г. По приговору властей его посадили в тюрьму. Сразу после этого в Китае произошло землетрясение. Император принял это за знак свыше и выпустил Ф. Вербиста [25, с.323]. Вскоре Вербист выиграл научный спор с главным императорским астрономом. И его назначили главой департамента Астрономии и советником Цинского императора Канси. Находясь при императоре Канси, по его приказу, Вербист в любой момент определял положение небесных светил, восход Полярной звезды или рассказывал ему о метеоритах или любых проблемах физики и математики [25, c.325]. Вербист создавал для развлечения Канси разные устройства: громадные и сложные астрономические инструменты, водяные часы, насосы. Самым инновационным его изобретением была первая в истории модель автомобиля. В 1672 г. Вербист установил шарообразный котёл на тележку. Котёл подогревался углём, а пар из него направлялся на водяное колесо. С помощью этой примитивной паровой турбины устройство Вербиста перемещалось по переходам Запретного города в течение часа [25, с.324].

Вербист мечтал о создании сухопутного пути из Западной Европы через Москву в Пекин [25, с.327]. Для осуществления своего замысла он вступил в переговоры с послом Русского государства в Китае С.Г. Спафарием в 1676 г. Вербист помог Спафарию перевести послания Канси с китайского на латынь и предлагал стать тайным переводчиком для русского царя [27, с.74]. Также он поделился со Спафарием секретной информацией, сообщая, что император Канси намерен вскоре разрушить крепости Албазин и Нерчинск [27, с.273].

Посол Милованов упоминал, что видел в Китае русских, сбежавших, в том числе из Албазина. изменники, Анашка да Пахомка, в Китайском государстве поженились и держат веру их, китайскую [20, с.154]. Кроме того, под 1670 г. в источниках упоминается арест Никифора Черниговского воеводой Данилой Аршинским за планирование Никифором побега в Китай [20, с.156]. В дальнейшем, по источникам, Никифор Черниговский и его сыновья получили помилование русского царя [20, с.211].

Один из последних достоверно известных эпизодов из жизни Никифора Черниговского это его поход на Маньчжурию в 1675 г. с целью помочь вернуться даурам, угнанным китайцами. В 1685 г. крепость Якса или Албазин, как и предупреждал Ф. Вербист разрушили китайские войска [53, c.53]. После взятия Албазина многим перебежчикам в Китае были пожалованы офицерские чины [20, с.256]. Согласно русским источникам, гарнизону Албазина позволили свободно покинуть крепость [20, с.248].

Позже царь Пётр I задумал размещение в Пекине Русской духовной миссии. Для этого уроженцу ВКЛ епископу Черниговскому Иоанну было дано поручение направиться в Тобольск и организовать оттуда православную миссию в Китай [11, c.13]. Будучи митрополитом Тобольским. Иоанн сформировал миссию, которую возглавил его земляк, прибывший из Чернигова, архимандрит Иларион (Лежайский). Путешествие длилось около двух лет. В Пекин первая миссия прибыла в 1716 г. [11, c.14].

Работа дипломатов и религиозных деятелей ВКЛ. Первые религиозные контакты ВКЛ и Китая связаны с иезуитами. Впервые иезуиты обосновываются на территории Польши и ВКЛ в конце XVI ст. До 1576 г. они структурно входили в состав австрийско-чешской провинции Общества Иисуса. В 1576 г. была образована самостоятельная польско-литовская провинция. В 1608 г. польско-литовская провинция разделилась на две самостоятельные: польскую и литовскую. А они, в свою очередь, в 1756 г. были разделены на: великопольскую, малопольскую, мазовецкую и литовскую провинции [27, с.35]. На деятельность провинций повлияла булла Папы Римского от 21 июля 1773 г. о запрещении Общества Иисуса. [27, с.36]. После 1773 г. иезуиты остаются в Восточной Европе только на территории Российской империи, на белорусских землях

В своих исследованиях Моника Мяжек-Меньчинская убедительно показала, что Дальний Восток был самым желанным местом назначения для католических миссионеров XVI-XVII вв. [58, c.123]. Прошения на такую службу отправляли очень многие кандидаты, но одобрены из них были единицы. Из-за недоступности Дальнего Востока часть иезуитов выбирала менее привлекательные направления. Иезуиты польской и литовская провинций Общества Иисуса отличались большой активностью в прошениях. Так, прошения о миссиях в Османской империи или Московии только в 1644-1645 гг. подали следующие иезуиты литовской провинции: Симон Вдзеньконьский, Андреас Борисович, Адальберт Грабениус, Иоанн Волкович, Себастьян Маевский и Андреас Вечорковский [58, с.129].

Остановимся подробнее на контактах литовской провинции Общества Иисуса с Китаем. Выдающимся представителем ВКЛ был Андрей Рудомина. Он родился недалеко от города Вильно. Отец Андрея был бургомистром Вильно, и его род возвысился при поддержке канцлера ВКЛ князя Николая Радзивилла Чёрного.

Андрей Рудомина учился в Виленской иезуитской академии вместе с Казимиром Сарбевским и Андреем Баболей [57, с.228], тесно связанными впоследствии с белорусскими городами. Казимир Сарбевский даже написал оду в честь Андрея Рудомины. [57, с.229]. Затем Рудомина поступил в университет в Лувене. В 1617  г. он вернулся в ВКЛ и стал помощником виленского епископа Евстафия Воловича [57, с.222].

Рудомина подал прошение генералу Общества Иисуса Муцио Виттелески с просьбой отправиться в Индию и получил одобрение [57, с.236]. Осенью 1624 г. он покинул Рим и через Лиссабон отплыл в Гоа, где ревностно служил в больницах и тюрьмах [57, с.237]. В 1626 г. Андрей прибыл в Макао, где выучил китайский язык в колледже Сан-Паулу. Известно, что он принимал участие в конференции в Цзядине, где обсуждалось, каким китайским словом выразить Бога, души и ангелов в рамках только что начинавшегося спора о китайских обрядах. В Индии Рудомина провёл 2 года, а 31 июля 1627 г. направился в Ханчжоу. В этот период Андрей переболел малярией и заразился болезнью лёгких [57, с.238]. Из-за этого его в конце 1628 г. послали в провинцию Фуцзянь. Там он вместе с итальянским иезуитом Джулио Алени издал в 1630 г. труд в 8 томах на китайском языке: Дневник устных наставлений. Кроме вопросов веры в труде давались знания по астрономии, математике и ряде других наук. Андрей Рудомина скончался 5 сентября 1631 г. и был похоронен в Китае. Его работа сыграла большую роль в распространении христианства в Китае [57, с.241].

Литовские и польские исследователи приписывают Андрея Рудомину к представителю своих народов. Безусловно, его род имел польское происхождение. Однако деятельность Андрея Рудомины была связана с ВКЛ и литовской провинцией, а не с Польским королевством. Кроме того, в своём письме генералу Общества Иисуса Муцио Виттелески Рудомина пишет, что знает польский и русинский языки, но не знает хорошо литовский язык [57, с.340]. Мысли Андрея Рудомины в письмах занимает ВКЛ. И в письме генералу Муцио Виттельски он отмечает, что не только православные, но и униаты будут противодействовать иезуитам, и в его службе в ВКЛ не было бы пользы [57, с. 342]. А в своём письме настоятелю литовской провинции Михаилу Ортису болеющий Андрей Рудомина сообщал, что посылает ему книги, изданные на китайском языке, как самое ценное, что может отправить в дар, так как нет у него золота и серебра. Андрей поясняет, что Ортис не сможет эти книги прочитать, но они послужат прекрасным украшением какой-нибудь местной библиотеки [57, с. 346].

Интерес для данного исследования представляет и львовская семья Боймов. Павел-Ежи Бойм был личным врачом великого князя литовского Сигизмунда II Вазы. А сын Павла-Ежи, иезуит Бенедикт Павел Бойм подавал прошение поехать миссионером в Китай, но получил отказ. Бенедикт Павел продолжил свою деятельность в ВКЛ. Он писал полемические религиозные труды, находившие отклик у религиозных интеллектуалов. Очень известна в своё время была его работа Stara wiara abo jasne pokazanie, i ci, co w duzuniej trwaj, starej wiary nie maj, изданная в Вильно в 1668 г. [63, с.42].

Другим сыном Павла-Ежи Бойма был иезуит Михаил Бойм. К 1648 г. иезуиты крестили жену китайского императора Юнли Елену, мать императора Марию и наследника престола Константина. Однако империя династии Мин в этот момент погибала под натиском маньчжуров. Впервые в истории Китая родилась идея обращения китайского императора за помощью к Европе. В 1650 г. император династии Мин отправил послом в Европу иезуита Михаила Бойма [57, c.261]. В сенате Венецианской Республики Михаил Бойм выступал с речью о состоянии христианства в Китае как посол китайского императора, облачённый в одежду мандарина. [57, c.264].

В Ватиканской библиотеке сохранился Атлас Китая из 18 цветных карт, составленных Михаилом Боймом. В своих трудах Михаил Бойм описал всё, с чем ему пришлось столкнуться в Китае: природу, верования и обычаи китайцев, конфуцианское учение и архитектурные памятники [57, c.273]. Он открыл для европейцев мир китайской медицины. Михаил Бойм одним из первых в истории Европы описал диагностику болезней по пульсу в своей работе Медицинский ключ к китайскому учению о пульсе. В труде Целебные растения Китая он уделял особое внимание лечебным растениям и продуктам китайской медицины [57, c.279].

Морской путь из Европы в Китай был долгим и очень опасным. Географически литовская и польская провинции Общества Иисуса оставались на окраине морского пути в Китай. Однако всё могло измениться в случае организации более безопасного и быстрого пути по суше из Западной Европы в Китай через Москву. В XVII ст. Ян Собесский безуспешно пытался договориться с Москвой о реализации этого геополитического проекта [27, c.184].

Ещё глава Общества Иисуса в Польше, испанец Франческо Суниер писал, что Виленская иезуитская академия открывает широкие двери в Москву отсюда же через Татарию вы сможете проникнуть и в Китай [31, с.8]. Интерес к сухопутному пути в Китай проявили два дипломата, связанные с ВКЛ: Георгий Крижанич и Яков Рейтенфельс.

Униат Георгий Каспарович Крижанич родился в 1617 г. в обедневшей хорватской дворянской семье. В конце 1640 г. он уехал в Рим, где поступил на учебу в Греческую коллегию св. Афанасия. Впервые прибыл в Москву 15 октября 1647 г. с посольством Речи Посполитой во главе с будущим великим гетманом литовским Казимиром Пацем и подсудком смоленским Иеронимом Техановичем [27, с.454]. В 1659 г. Крижанич обосновался в  Москве как переводчик, но проработал всего 1 год и 4 месяца. 8 января 1661 г. царь Алексей Михайлович подписал указ о его ссылке в Тобольск [27, с.461]. Крижанич провёл в Тобольске 16 лет и написал там свои основные труды: Политика, О божественном Провидении, Толкование исторических пророчеств, О святом крещении, Грамматическое изыскание о русском языке (идея всеславянского языка) и пр. В Тобольске состоялась встреча Крижанича с главой российского посольства, отправленного в Китай, Николаем Гавриловичем Спафарием. Посол Спафарий нуждался в дополнительных сведениях при выборе пути в Китай, и Крижанич ему такую помощь оказал [27, с.464].

Видимо, при участии выходца из ВКЛ Симеона Полоцкого [41, c.255] в 1676 г. Крижанич получил царское прощение, разрешение вернуться в Москву и право выезда за её пределы. В том же году Крижанич отбыл в ВКЛ. В 1678 г. он обосновывается в Вильно, где написал работу о Сибири. Первый экземпляр своего Повествования о Сибири Крижанич преподнёс в дар великому князю литовскому и польскому королю Яну III Собесскому, а второй Гильдебранду фон Горну [27, с.252].

В своей работе Повествование о Сибири Крижанич описывает посольство Петра Годунова с сибирскими товарами в Китай [21, с.16]. и торговлю русских купцов китайским табаком и чаем [21, с.19]. Он рассказывает о разрушении китайцами русской крепости на реке Шингале и русском посольстве в Китай из Нерчинска [21, с.31]. Упоминает он и такое интересное событие, как восстание Никифора Черниговского [21, с.40]. В своей работе Крижанич пишет о недавних географических открытиях русских: козаками Ленской и Нерчинской провинцй, которые для собираня податей изходили весь оный край даже до самаго Океана, и утверждаютъ, что нтъ никакого протяженя земли къ востоку, и что сказанныя моря не отдляются одно отъ другаго, но Сибирь, Дауря, Никаня и Китай или Хина окружаюшся съ востока однимъ безпрерывнымъ Океаномъ [21, с.42].

Для данного исследования интерес представляет работа Якова Рейтенфельса Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме третьему о Московии. Яков Рейтенфельс являлся сыном советника и тайного секретаря великого князя литовского и польского короля Яна Казимира. Яков Рейтенфельс проживал в Москве в 1671-1673 гг. у своего дяди, царского врача Иоганна Костера фон Розенбурга. В 1672 г. врач фон Розенбург ходатайствовал о разрешении для своего племянника Рейтенфельса выехать на учебу в ВКЛ, в город Вильно, и такое разрешение было получено [27, с.255]. В дальнейшем Яков Рейтенфельс обращался с вопросами о пути из Москвы в Китай к переводчику Посольского приказа Андрею Андреевичу Виниусу. И тот охотно начертил ему путь из Московии в Китай на географической карте [27, c.258].

В своей работе Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме третьему о Московии, изданной в Падуе в 1680 г., Яков Рейтенфельс освещает события истории ВКЛ. Упоминание им князей Скирмунта и Тройната, в редком сочетании с военачальниками Балаклаем и Курдассом [37, c.53], свидетельствуют о его знакомстве с белорусско-литовскими летописями. Видимо, с Румянцевским списком [44, с.237]. А также с Хроникой Быховца [43, с.40] или летописью Рачинского [44, c.285].

В труде Рейтенфельса есть множество упоминаний о Китае. Так, он пишет: Другой род союза, но не на равных правах, они (русские) заключили также с великим китайским ханом ради областей, расположенных по ту сторону Оби, и с этой целью отправляют послов одного за другим в Китай с дарами. Эта во всяком случае многолетняя дружба немало способствует к держанию прочих татарских ханов и мурз между страхом и мирными замыслами [37, c.104]. Рейтенфельс проводит параллели между русской и китайской системой управления [37, c.112], рассуждает о выгоде торгового пути в Китай вокруг Новой Земли [37, c.132]. Он находит общее: в обычаях запираться в домах у русских и китайцев [37, c.153], их традициях погребения [37, с.179]. Также Рейтенфельс пишет про использование русскими счётов наподобие китайских, из камешков и кораллов [37, c.159].

Работы Крижанича и Рейтенфельса демонстрируют интерес дипломатов, близких к элите ВКЛ и Речи Посполитой, к сухопутному пути в Китай через Москву до конца 1680-ых г.

Кроме того, в составе дипломатической миссии Речи Посполитой, выезжавшей в Москву на переговоры о Вечном мире в 1686 г., были иезуиты из ВКЛ: Бартоломео Меллер, являвшийся капелланом лидского старосты и клецкого ордената князя Доминика Радзивилла и Николай Нармунт, профессор теологии Виленской иезуитской академии [27, с.490]. Наряду с выполнением миссионерских обязанностей и оказанием помощи миссионеру Иоганну Шмидту, Николай Нармунт собирал в Москве сведения о дороге в Китай. Собранные сведения Нармунт поместил в 4-х страничном предложении о направлении его с миссией в Китай. [27, с.258].

В 1688 г. в Китай через Русское государство было отправлено посольство из двух французов: Филиппа Авриля и Антуана де Боволье и трёх представителей Речи Посполитой: Игнатия Запольского, Конрада Терпиловского и Яна Гостковского. В Москве французам повелели возвращаться в Речь Посполитую. А Запольскому и Терпиловскому разрешили проследовать в Персию через Астрахань [59, с.340].

Конрад Терпиловский не смог добраться до Персии с Игнатием Запольским. В Астрахани из Персии ему была передана грамота китайского императора Канси и поручено доставить её в Москву. Позже глава литовской провинции Общества Иисуса Павел Бохан получил послание, что Терпиловский успешно прибыл в Москву с листами, посланными царям от Китайскаго хана. И, несмотря на все напасти в дороге Терпиловского в Москве листы кисло приняты, а все потому что иезувит принес [27, c. 490].

Не добравшийся до Китая, Конрад Терпиловский попытался работать на территории Русского государства, несмотря на запрет деятельности иезуитов. Его задержали и выслали из страны в 1690 г. [57, c.184]. Впоследствии он пребывал при дворе канцлера ВКЛ Доминика Николая Радзивилла в 1691-1697 гг. и при его сыне, новогрудском воеводе Яне Николае в 1702-1714 гг. [61, с.54].

Второй посланник иезуит Игнатий Запольский, после неудачи с путешествием в Китай обосновался в Персии и стал послом великого князя литовского и польского короля Яна Собесского к шахам Персии Сафи II и Гусейну [58, с.127]. Вместе со своим помощником Реутом Запольский организовал на территории Персидской империи миссию в Гяндже в начале XVIII ст. После успеха в Персии Запольский планировал распространить влияние иезуитов на черкесов Кавказа [58. с.128]. С Игнатием Запольским на Восток пожелали выехать многочисленные иезуиты польской и литовской провинций, такие как: Станислав Бобровский, Томас Млодзяновский, Станислав Ясенский, Франциск Гаспарус Таруш [58, c. 129]. В первое десятилетие XVIII ст. иезуитская миссия в Гяндже принимала многочисленных миссионеров из Речи Посполитой [58, c.133].

После неудачной войны с Османской империей 1672 г. и нависшей смертельной угрозе со стороны турок для Речи Посполитой Ян Собесский с 1673 г. пытался привлечь Персию к антиосманскому союзу [59, с.339]. А в 1680-ых г. добивался нейтралитета или союза крымских татар в войне со Стамбулом [59, c.338]. Однако влияние Речи Посполитой в Персии и Крыму было очень ограниченным. Совершенно неожиданно неудачное путешествие в Китай Игнатия Запольского привело к повышению влияния Речи Посполитой в Персии.

Наметилось и усиление влияния Речи Посполитой в Крыму. После персидского успеха Ян Собесский добивался открытия своей религиозной миссии на Крымском полуострове. [59, с.338]. Проект миссии получил поддержку Рима уже после смерти Яна Собесского, в 1707 г. Однако два монаха, готовившиеся к поездке в Крым из Каменца-Подольского, не собрали достаточно средств для путешествия. И французский король Людовик XIV добился того, чтобы миссия в Крыму была доверена французским иезуитам [59, с.341].

Планы элиты Речи Посполитой освоить путь в Китай через Москву сами по себе были фактором, влияющим на внешнюю политику. Чтобы такой путь организовать, нужно было иметь хорошие отношения с Москвой. Это же было необходимо, чтобы союзниками Речи Посполитой стали калмыки и персы. Персидский Великий Визирь Шейх Али Хан прямо заявлял послу Речи Посполитой, что выступит на стороне Яна Собесского против турок, только когда Речь Посполитая и Русское государство вместе нападут на Османскую империю [59, с.339].

Калмыки пришли в Восточную Европу в 1608 г. [56, с.234]. В 1640-ых г. калмыки делали успешные набеги на крымских татар и ногайцев. В отличие от соседних тюркских народов, они исповедовали буддизм, а не ислам. С 1647  по 1661 гг. калмыками правил вернувшийся из паломничества в Тибет тайши Дайчин [56, с.234]. Дала-лама, игравший в буддийском кочевом мире ту же роль, что и Папы Римские в Европе, предлагал Дайчину принять титул хана, но тот отказался. В 1653 г. король Ян Казимир подготовил письмо на турецком языке Дайчину. Черновик этого письма на польском языке был составлен 29 апреля 1653 г. в ВКЛ, в городе Брест-Литовске. В этом черновике называется титул великого князя литовского [56, с.247].

В письме, написанном в Брест-Литовске, Ян Казимир призывал калмыков вторгнуться на Крымский полуостров, в то время, когда армия Крыма будет воевать в Речи Посполитой. Великий князь литовский предлагал субсидию в 50 000 талеров и помощь в удержании власти над Крымом в будущем [56, с.242]. Отправка посольства затянулась, а в 1654 г. оно потеряло смысл, так как крымские татары вновь стали союзникам Речи Посполитой [56, c.250]. Вскоре калмыки признали над собой верховенство русской власти и в войне 1654-1667 г. сражались уже на стороне Москвы.

В 1672 г. и 1684 г. Речь Посполитая вновь приглашала калмыков выступить против Крымского ханства. Ян Собесский даже предлагал правителю калмыков Аюке поселиться на территории Украины и вдобавок обещал субсидии от Папы Римского Иннокентия XI. Однако Аюка сохранял нейтралитет, обмениваясь посольствами между Москвой, Стамбулом и Пекином [56, с.251]. Аюка принял от Далай-ламы V титул хана и печать. Гораздо позже Екатерина II лишила калмыцких правителей титула Великого хана и объявила калмыков не союзниками, а подданными [17, c.189]. В 1771 г. большинство волжских калмыков решило вернуться из Российской империи назад в Джунгарию. После марша смерти по враждебным землям калмыки узнали, что территория Джунгарии недавно была оккупирована Китаем [56, с.251]. Союз, к которому стремилась Речь Посполитая так и не состоялся.

Угроза со стороны Османской империи и планы расширения влияния в странах Востока, приводили Речь Посполитую к сближению с Русским государством. Уже с 1717 г. до Четырехлетнего сейма 1788 г. стратегия безопасности Речи Посполитой опиралась на союз с Россией. Третий раздел Речи Посполитой и её гибель стали следствием множества факторов, в том числе и попытки избавиться от зависимости от России [39, c.26].

Таким образом, Русское государство прокладывало путь к границам Китая с участием представителей ВКЛ ещё с XVI ст. Власти Речи Посполитой и элита ВКЛ вместе с иезуитами литовской провинции, пытались организовать путь из Речи Посполитой через Москву в Китай в конце XVII ст.

Формирование ориентализма. Запрос в обществе ВКЛ на знания о Китае формировался в рамках ориентализма использования мотивов и приёмов восточного искусства, а также сюжетов восточного быта в европейской культуре.

Ориентализм на территории ВКЛ начинает проявляться в культуре со времён короля Сигизмунда I и оформляется к моменту избрания на престол Стефана Батория. Примером ориентализма служит популярность в XVI-XVII вв. в ВКЛ книги Перегринация Николая Радзивилла посвящённой его путешествию в Египет и на Ближний Восток, а также сказки Тысяча и одна ночь и Янычарских капелл [24, с.24].

Князья Радзивиллы организовали Альбинскую банду состоящую из солдат, вооруженных по-восточному и облачённых в турецкие наряды. Актёров в турецком одеянии использовала Франциска Урсула Радзивилл в спектакле Заганы цянётах в Несвиже в 1751 г. В костёле Божьего тела в Несвиже играл оркестр, переодетый в турецкие одежды. Однако ориентализм проявлялся и в стремлении к экзотике в целом.

В 1756 г. в Слуцке появляются семьи рабов-негров, которых приобрели в Вене по приказу Урсулы Радзивилл. Слуги африканского происхождения подавали гостям еду во время банкетов, а их дети обучались в местной балетной школе и участвовали в театральных постановках. Известно, например, что в спектаклях Урсулы Радзивилл в Несвиже принимала участие негритянка Катажина. Известия о чернокожих африканцах, арабах, башкирских детях, используемых на приёмах и в театральных постановках, есть в многочисленных мемуарах, связанных с Семёном Зоричем ( г. Шклов), Каролем Радзивиллом (г. Несвиж), Михаилом Огинским (г. Слоним) [24, c.26]. Восточная тематика XVII ст. на белорусских землях апеллировала к культуре Турции, Персии и Сирии. Художник Рембрандт, желая ввести экзотику в свои картины, изображал на них польский костюм [24, с.27].

Как пример ориентализма в Речи Посполитой часто цитируется француз де Лабурер, прибывший в Гданьск в 1646 г.: выступил отряд из двухсот человек шляхты, принадлежащей к знатнейшим польским родам. Они были одеты и экипированы, как герои. Одежды их были большей частью персидские, златотканые с цветочным узором или из бархатов различнейших расцветок, самых редких изо всех, какие только можно найти на Леванте. Одежды были подбиты бесценными мехами: там были собольи спинки и пантеры, которые ценятся тем дороже соболей, чем больше кружков на их шкуре. Под платьями (или доломанами) надеты богатые туники, которые называют жупанами, почти сплошь из златотканого материала или бархата, золота, серебра или шёлка, вышитые руками дам этой страны. Так же точно и головные уборы отделаны были куньим мехом, а киты (плюмажи) из перьев черной цапли или заменявшее их одно ястребиное перо схвачены были в зависимости от богатства аграфами из бриллиантов ценою в десять, двадцать, а то и тридцать тысяч талеров [40, c.26].

С кон. XVI-XVIII вв. в ВКЛ был популярен кунтушовый строй одежды, элементами которого были верхняя одежда, состоящая из кунтуша и жупана, а также пояс. Этот строй одежды сформировался под влиянием Венгрии и восточных традиций [24, с.34]. В правление Стефана Баторияв в ВКЛ таже носили головные уборы из фетра, близкие по форме к феске. Со стороны к ним пристегивали эгрет шкофию, сделанную в виде крыла птицы. Она состояла из металлических позолоченных или серебряных пластинок и настоящих перьев Черного Орла, цепочек, прикрепленных вместе к стержню-шпильке. Это был видоизмененный вариант турецкой челенги отметки воинской должности на головном уборе [24, c.36].

Гусария ВКЛ под доспех надевала жупан. А поверх доспеха носила шкуры животных (тигра, леопарда, медведя, волка) и делию подобие пальто или плаща, пришедшее из Османской империи [39, с.59]. Так же с 70-ых г. XVII ст. до сер. XVIII ст. гусары ВКЛ носили шаровары. Мода на них также пришла из Османской империи [39, c.64].

В 1671 г. польский поэт Вацлав Потоцкий писал: Шаровары. Смотрю и обхожу вокруг него несколько раз. Подобные образы я видел на картах. Не немец, не итальянец, новая манера одежды; не француз также, поскольку и вид, и говор польский. Японец, индиец или кто-то от Магога? На двух ногах стоит, а кажется на одной. Хлоп до пупка, а дальше Мелюзина. Разве ожидал я в шароварах увидеть литвина [62, с.289].

Восточное влияние было заметно в вооружении и доспехах войска ВКЛ и Речи Посполитой. Так, сабли, ставшие особенно популярными в войсках со времён правления Стефана Батория, появились под сильным влиянием восточных исламских стран, пришедшим через Венгрию [54, с.26]. Интересно, что во время правления в Речи Посполитой Генриха III Валуа, шляхтичи вернулись к использованию на дуэлях мечей вместо сабель. Поскольку сабли оказались неудобны в противостоянии со шпагами французов из окружения короля [39, с.87]. Но правление Генриха III было слишком коротким, чтобы изменить культурные тенденции.

Крылатые гусары Речи Посполитой, по одной из версий, переняли такой атрибут, как крылья, собранные из журавлиных или гусиных перьев, у отрядов османской лёгкой конницы дели (безумных) [50, c.37].

В конце XVI-XVII вв. Речь Посполитую, в состав которой входило и ВКЛ, в Западной и Центральной Европе зачастую воспринимали, как культурное пространство, связанное с магическими знаниями и странами Востока. Приведём лишь несколько примеров, отражающих взгляд иностранцев. В произведении Хитроумный Идальго Дон Кихот Ламанчский 1605 г. автора Мигеля де Сервантеса Сааведра есть отрывок: Наконец дон Антоньо взял Дон Кихота за руку, провёл ею по бронзовой голове, по всему столику и по яшмовой его ножке, а затем сказал:

Голова эта, сеньор Дон Кихот, была сделана и сработана одним из величайших волшебников и чародеев на свете, если не ошибаюсь, поляком по рождению, учеником того самого знаменитого Эскотильо, о котором рассказывают столько чудес. Помянутый чародей, живя у меня в доме, за тысячу эскудо сделал мне эту голову, обладающую особым свойством и способностью отвечать на все вопросы, какие только задают ей на ухо. Предварительно волшебник чертил фигуры, писал магические знаки, наблюдал звёзды, определял точки расположения светил, и в конце концов у него получился перл создания [38, c.654].

Под Эскотильо подразумевается Мигель Эското знаменитый астролог и учёный XIII ст. учившийся в Париже, Оксфорде и Толедо. Эското выучил арабский язык и перевёл с него ряд трудов Аристотеля [12, c.528].

В кон. XVI ст. в Речь Посполитую из Англии пригласили 2 известных алхимиков и медиумов: Джона Ди и Эдварда Келлли. Во время сеанса, проведённого 27 мая 1585 г. в присутствии великого князя литовского и польского короля Стефана Батория, медиумы от имени высших сил обвинили Батория в связи с нечистой силой [52, c.148]. Видимо, на англичан повиляло знание того, что Стефан Баторий был ставленником османского султана Селима II. И репутация первого короля Речи Посполитой Сигизмунда II Августа, обращавшегося за лечением к ведьмам [52, c.212]. На сейме 6 января 1573 г. королевский секретарь Ян Соликовский даже говорил о Сигизмунде II: король умер от пьянства и колдовства, видимые следы которых имеются на его теле [52, с.214].

Ещё один пример иностранного взгляда на представителей Речи Посполитой описание хорвата Юрия Крижанича. В своей работе Повествование о Сибири 1678 г. он упоминает, как в Подолии каштелян каменецкий Потоцкий приютил у себя алхимика из свиты венецианского посла в Константинополе. Алхимик вместе с Потоцким попал в плен и был уведён в Москву. Он умел с помощью начертанного круга и заклинаний превращать золото в порошок. В сочетании с ртутью, подогреваемой на огне, порошок вновь превращался в золото [21, c.26].

Другая история Крижанича из Повествования о Сибири описывает компанию из 3 полковников в городе Тобольске: католика Петра, протестанта Антония и знакомого им чародея, видимо, выходцев из Речи Посполитой. Например, ссыльного шляхтича Никифора Черниговского Крижанич тоже называл полковником. Они обсуждали магическую книгу, принадлежащую полковнику-чародею, написанную неким Папой Бернардом. После прочтения книги, в течение 30 дней человеку не могло причинить вред никакое оружие, а у начальников он находился в милости и во всякой тяжбе одерживал верх [21, с.30].

Из путешествия в Речь Посполитую в 1627-1630 гг. папский нунций Антонию Санта Кроче привёз в Рим в качестве трофеев экзотических животных: диких кошек, собак, 18 прекрасных лошадей. Также он предъявил в папском дворце лося la Gran Bestia вызвавшего восхищение, и заявил, что рога этого животного обладают чудодейственными свойствами [60, с.71].

В самом ВКЛ также было представление о связи магии с чем-то иноземным и восточным. В дневнике новогрудского шляхтича Фёдора Евлошовского под 1575 г. упоминается его встреча с мостовничим (должность в ВКЛ) которому в молодости в Кракове какой-то проезжий астролог предсказал, что он погибнет от молнии в 60 лет. И вскоре 60-летнего мостовничего действительно убила молнией в поле [18, c.136].

Согласно Йозефу Ясновскому, когда великая княгиня литовская и польская королева Барбара Радзивилл сильно заболела в 1551 г. придворные медики не смогли ей помочь. Тогда канцлер ВКЛ князь Николай Радзивилл Чёрный отправил в Краков для лечения Барбары трёх ведьм, одна из которых была еврейкой [52, c.211].

В своём дневнике гусар ВКЛ Самюэль Маскевич описал, как к шляхтичу Бржезицкому в 1613 г. явился дьявол: останавливается подле постели Бржезицкаго. В возу четыре коня. Кто-то слезает с него и говорит нашему гуляке: я прислан за тобою: садись! Нет, дьявол, отвечает хитрый Бржезицкий, не теряя бодрости, я не езжу четвернею. Вот тебе и шесть коней! Глядь, в самом деле в возу чудесный цуг шестернёю. Думая, как-нибудь отделаться от беды, Бржезицкий опять возражает: воз некрасив; нет ковров Азиатских. И всё явилось, лишь махнул бес платком. Тут уж нечем было отговариваться [28, c.95]. Этот отрывок демонстрирует эстетические вкусы и связь восточных предметов с мистикой в ВКЛ.

В дневниках XVII ст., где есть упоминание магии в ВКЛ, можно найти подтверждение восточного влияния на моду и оружие на территории княжества. Так, слуга Богуслава Радзивилла Ян Цидровский в своём дневнике ругает турецкого султана [14, с.14]. А после описывает, как в 1641 г. вёз на корабле в Амстердам князю Богуславу Радзивиллу деньги золотом, а также шатёр Турецкий, вино Венгерское [14, c.18]. А под 1648 г. он упоминает, что его мать вышла замуж за земского минского судью Филона Тышкевича. Однако через несколько недель судья уехал из Ойнарович в своё имение в Логойске, впал в меланхолию и ранил себя саблей хотя не опасно, но от этого умер; все думали что чары известных Белых голов (т.е. замужних женщин) были причиной смерти его мочи [14, c.19].

Иногда земли ВКЛ даже для иезуитов и поляков в XVI ст. связывались с магией. Ян Кухта упоминает, как в 1504 г. в Плоцке магистр Станислав Домбрувка обвинил приходского священника Яна из Новогрудка в том, что тот читал магические книги и занимался вызыванием духов. Также священник Ян разрезал гостию (что было святотатством), завернул её в стулу и обмотал верёвкой. После Ян поместил свёрток между двумя смолистыми лучинами (есть намёк на исходящий от них чёрный дым) [52, c.122].

В документах иезуитов 1589 г. описывается, как в Жемайтии крестьяне проводили магический обряд, в котором участвовали колдуны. В обряде, крестьяне пили самбериновое пиво на берегу реки, приносили в жертву быка или овцу и читали заклинания. Крестьяне молились богам о хорошей погоде и урожае [55, c.368]. Магия была связана с культурной границей.

Периоду до 1587 г. был присущ постепенный процесс консолидации разрозненных проявлений ориентализма. В значительной степени этому способствовало становление стиля барокко. По своей природе барокко было склонно к сочетанию различных, даже противоположных настроений и чувств, обращению к необычному, иногда экзотическому и неправдоподобному, к театральным эффектам. В это же время происходит формирование сарматизма как совокупности мировоззренческих концепций знати, в большей степени охватывающей её средние слои. Была взаимосвязь между сарматским мифом Речи Посполитой и его материальным художественным окружением [24, c.24].

Популярное на белорусских землях оружие и пояса изготавливали в XIII-XVIII вв. на Востоке, а также в городах ВКЛ и Короны Польской, но в традициях восточного искусства. Рисунки из архива князей Радзивиллов свидетельствуют о том, что к изготовлению восточного оружия в частности сабель-карабелей и булав, были причастны и Радзивиллы [2, c.22].

Наблюдался ориентализм и в литературе. В Библиях белорусского первопечатника Франциска Скорины заметен интерес к кабалле. Это проявилось в предисловии к Четырём книгам Ездры [49, с.9] и изображениях первосвященника Аарона в гравюрах Библий Скорины [49, с.11]. Именно в XVI-XVII вв.. были сделаны переводы на белорусский язык следующих книг: Варлаам Иосаф 1637 г. (персидский или индийский оригинал восходит к преданиям о жизни Будды), Secreta Secretorum (арабский философский труд с включением отрывков по арабской и античной медицине), Шастакрыл (книга для установления Пасхи и гаданий еврея Иммануила-Бена-Якоба), Логика Маймонида-Аль-Газали переведена на белорусский язык с еврейско-арабского оригинала XVI ст. [19].

В XVIII ст. восточные вещи или их имитации остаются в моде в ВКЛ. При описании событий Северной войны (1700-1721 гг.) в Могилёвской хронике упоминается, что после взятия города Быхова военачальник Синицкий отправил своего брата в Москву и через него потребовал деньги на вербовку дополнительного войска. Брат Синицкого привёз из Москвы несколько тысяч луданов (шёлковых платков). Затем их успешно продавал еврей в магазине на большом рынке. [33, c.448]. Шёлк в Москву в этот период главным образом доставлялся из Закавказья и Персии [51, с.89] А в 1706 г. согласно Могилёвской хронике, подстолию Синицкому в качестве подарка горожане преподнесли ковёр [33, c.455].

Безусловно к проявлениям ориентализма можно отнести и приглашение князем Михаилом Казимиром Радзивиллом злотошвейного мастера из Стамбула Яна Маджарского. Для организации производства Слуцких поясов из шёлковых, золотых и серебряных нитей. Слуцкие пояса стали очень популярным элементом одежды в Восточной Европе [24, c.41].

Князь Кароль Станислав Радзивилл организовал в Несвиже в 1778 г. ставку короля цыган ВКЛ Яна Марцинкевича. И помог в организации выборов короля и создании цыганских мануфактур в городе Мир [4, c.149]. Это было чертой ориентализма, ведь в Европе XVIII века считалось, что цыгане выходцы из Египта.

Однако со времён короля Яна Собесского, а ещё больше во времена Августа II и Августа III, в ВКЛ среди элиты произошёл поворот к культуре Дальнего Востока. В далекой Поднебесной видели образец сладостного покоя, наслаждения и счастья золотого века, возможного на земле. Подражание Китаю получило название китайского вкуса гушинуа. Сейчас тоже самое явление чаще называют шинуазри, то есть китайщиной используя термин, впервые появившийся в словаре французской Академии наук в 40-е годы XIX ст. [2, с.20].

Так, поэт Речи Посполитой сер. XVII ст. Вацлав Потоцкий в стихе Иезуит с чужой женой упоминает Дальний Восток: Китай и Япония обратились в веру, обращаются дворянские жёны-иезуиты, хотя это разные вещи, даже новая вера: Китай в дикой Индии и госпожа Чинкова [62, c.66].

Китайская культура постепенно начала приобретать популярность в Речи Посполитой в конце XVII ст. по нескольким причинам:

Прежде всего, это была общеевропейская тенденция, поскольку товары из Китая стали более доступными. По подсчётам исследователей, к 1638 г. голландцы отправили в Европу из Китая более 3 млн фарфоровых изделий [42, с.410].

Во-вторых, во время неудачной войны 1648-1654 гг. Речь Посполитая испытала сильнейший кризис. До 1648 г. 11 млн могущественное и богатое государство чувствовало своё превосходство за счёт значительной конницы над европейскими соседями. И гордилось тем, что шляхты в Речи Посполитой больше, чем в Англии, Франции и Испании вместе взятых [39, c.21]. После 1648 г. государство начало терять территории и испытывать экономические трудности. Население сократилось с 11 до 7 млн человек [39, c.25]. Именно тяжелейший кризис привёл к поиску новых необычных союзников в лице персов и калмыков [56, с.247].

Вдобавок война 1648-1654 гг. привела к травматизму в коллективной памяти шляхты, связанному с набегами крымских татар за рабами. Если в 1551 г. автор Михалон Литвин восхищался нравами крымских татар в своих записках О нравах татар, литовцев и московитян, то после 1654 г. всё изменилось. Исследователь Анджей Глива продемонстрировал, что в литературе Речи Посполитой во второй пол.  XVII ст. укореняется образ османов и татар как охотников за рабами и рабовладельцев [58, с.128].

В-третьих, самые сильные и богатые мусульманские страны к началу XVIII ст. вступают в период кризисов и теряют своё былое влияние.

Дворец короля Речи Посполитой Яна III Собесского в Вилянуве имел китайский кабинет, в котором всё: обивка стен, занавески на окнах, мебель, всевозможные бытовые предметы типа ваз, шкатулок, ширм, подносов, миниатюр, скульптур было китайским. Отделка личных комнат королевы Марии Казимиры также была выполнена в стиле шинуазри [2, c.24].

В 1708 г. алхимик курфюрста Саксонии, короля Польши и великого князя литовского Августа II Иоганн Фридрих Бётгер (16821719) открыл секрет фарфора. Ранее недоступный фарфор стал роскошным украшением и повседневностью европейских стран. Если голландские, прусские ремесленники в XVII в. использовали фаянс, который украшали китайским орнаментом, то саксонское искусство с начала XVIII ст., получило возможность создавать аналогичные китайским изящные изделия [2, с.24].

Правление Августа II Сильного стало временем наивысшего увлечения гушинуа при дворе короля. Именно с этого времени начинается и развитие шинуазри в придворном искусстве князей Радзивиллов в ВКЛ [2, с. 23].

Потерпев неудачу в установлении дипломатических и торговых связей с Китаем в XVIII ст., ВКЛ постепенно завоёвывает мода на стиль подражания китайской культуре шинуазри. В парках-усадьбах Дорошевичи (посёлок Славинск Петриковского района), Ворняны (Островецкий район), в парке Альба под городом Несвижем и резиденции Браницких в Белостоке были оборудованы беседки, павильоны, стилизованные под пагоды. Японские уголки имели многие крупные парки: Альба, также парки усадеб Станислова Понятовского, Панемунь в пригороде Гродно. Парк дворцового комплекса в Ружанах созданный по проекту Яна Самюэля Беккера [24, с.28].

На рынках Гданьска и Кёнигсберга, в княжеские резиденции Радзивиллов закупались восточные товары. В книге расходов замка в Белой за 1728 г. перечисляются сто тридцать восемь предметов японского фарфора. В 1742 г. княгиня Анна 13 января купила у Рыхлера, варшавского купца, 29 кувшинов китайских с дном и крышками оловянными. Переломными стали первые десятилетия XVIII ст., когда княгиня Анна от закупки восточных раритетов перешла к подражанию им, открыв собственные мануфактуры по изготовлению предметов роскоши. В организованных ею мануфактурах началась имитация восточных лаковых, фарфоровых, каменных изделий [2, c.24].

В инвентарях дворцов и замков Радзивиллов такие стилизованные под Китай предметы шинуазри назывались хиньскими от слова China, что по-польски читается как хина и в русском переводе могло бы звучать в длинном словосочетании выполнено в китайском стиле [2, c.25]

Шляхта и магнаты старались иметь у себя предметы с Дальнего Востока. Мода на Дальний Восток отражалась в обивочных тканях производимых на мануфактурах в Кореличах, Слуцке и Гродно [24, с.29].

В комедии-пасторали Остроумная любовь, написанной к дню Рождения Михаила Казимира Радзивилла, в спектакле использовался восточный элемент китайские фонарики [45, с.14]. В правление князя Кароля Станислава Радзивилла стены залов Несвижского замка были украшены монументально-декоративной живописью в стиле шинуазри [45, с.19]. А ванная комната Несвижского замка в сер. XVIII ст. снизу доверху была покрыта голландскими изразцами, имитирующими китайские [2, с.25].

Во время приёма С. Зоричем в Шклове императрицы Екатерины II в 1780 г. деревья парка были украшены китайскими фонариками [24, c.29].

В духе шинуазри, князь Кароль Станислав Радзивилл оформил торжества в дни приёма в Несвиже последнего польского короля Станислава Августа Понятовского в 1784 г. [2, c.25].

Миссия иезуитов белорусских земель в Китай. Далее рассмотрим посольство белорусских иезуитов в Китай в 1805 г. поскольку оно связано с дипломатическими традициями иезуитов ВКЛ и уроженцами Речи Посполитой. Иезуиты Российской империи, находящиеся на белорусских землях, вынашивали замысел отправиться в Китай с 1792 г. Но лишь в 1803 г. наметилась возможность осуществить этот замысел. Основываясь на полномочиях, полученных им устно (vivae vocis oraculo) от Пия VII, генерал Общества Иисуса Габриэль Грубер направил в Китай группу из троих монашествующих. Это были итальянец Джованни Грасси, Норберт Корсак (род Корсаков происходит от полоцких дружинников) и немец Ян Штурмер (брат-коадъютор).

Агенты выехали из Полоцка 14 января 1805 г. и через Петербург, Стокгольм и Копенгаген прибыли в Лондон в мае 1805 г. [16, с.382].

По иструкции, составленной генералом Грубером и русским правительством, иезуитам следовало узнать, что любят китайцы, и расположить пекинских чиновников прямо выразить свои пожелания русским послам. Кроме того, агенты должны были оповестить китайцев о неисчислимых богатствах России и значении её среди других государств, о благодетельных учреждениях, устроенных в последнее время для блага всего человечества Россией. Требовалось узнать, какие из китайских министров имеют большее влияние на императора и вследствие этого должны быть отмечены большим количеством подарков. А также шпионы должны были собрать информацию про характер китайского императора, его причуды, обычаи и его любимые предметы. Обо всём этом они должны были сообщить посланнику из Российской империи по его приезду [30, c.320].

Российское посольство, отправившееся после иезуитов по суше из Петербурга в Иркутск, в мае 1805 г. возглавил граф Юрий Александрович Головкин. Количество членов посольства составило 300 человек. Подарки состояли главным образом из пушнины и стеклянных изделий (15 зеркал длиной в несколько десятков футов и шириной в пять-шесть футов и хрустальная посуда общей стоимостью 50 тыс. рублей или треть общей стоимости подарков) [32, c.249]. Научную часть в посольской экспедиции возглавлял уроженец Речи Посполитой Ян Потоцкий, автор всемирно известного мистического романа Рукопись, найденная в Сарагосе. Знаменитый учёный и путешественник впоследствии также стал известен из-за своей необычной смерти. Ян Потоцкий застрелился в 1815 г. вложив в дуло пистолета серебряный шарик снятый с крышки сахарницы. По возвращении из экспедиции 1805 г. Потоцкий представил свой доклад другому уроженцу Речи Посполитой министру иностранных дед Российской империи Адаму Чарторыйскому и выдвинул предложение создать в России Азиатскую академию [13, с.91].

Из Иркутска посольство направилось через озеро Байкал в Кяхтинский острог. [32, с.250]. В Кяхтинском остроге Юрий Головкин развлекался как мог, умирая от скуки. По вечерам он расстреливал на улицах собак из пистолета или брал их на шпагу [32, с.252]. Его караул был всегда под ружьём. Посол ел только с сервировкой, украшенной драгоценным красителем вермильоном. И, подобно императору (как утверждает очевидец, это выглядело комично), держал при себе китайских чиновников низшего ранга в великолепных костюмах. Двор в Пекине согласился принять не более сотни человек из 300. Шёл долгий торг из-за количества людей в свите. В конце декабря 1805 г. русский посол отправился из Кяхты в сопровождении лишь 124 человек [32, c.251].

По дороге в Ургу Юрий Головкин не смог, как планировалось, приехать на завтрак в город Маймачин к китайскому чиновнику дзергучею, так как перед воротами Маймачина была закреплена традиционная ширма-забор от дурного влияния. Карета русского посла не проходила по высоте под этой ширмой. Снять её китайцы отказались, а попасть в крепость не на карете посол не пожелал [32, c.253]. Позже, в Урге, Головкин отказался поклониться трону китайского императора. В то время как полный обряд коутоу, совершаемый в Пекине, требовал 3 раза опуститься на колени и 9 раз стукнуться лбом об пол перед портретом императора. После того, как Головин не совершил даже однократный поклон, китайская сторона отказалась принимать русское посольство в Пекине [32, c.254].

Эти события происходили после смерти Габриэля Грубера. Во время пожара в доме иезуитов в Петербурге в ночь на 26 марта 1805 г. он погиб вследствие несчастного случая. Дым пожара и общая сумятица вызвали жесточайший приступ астмы, ставший для Грубера смертельным [16, с.148]. Тадеуш Бжозовский был избран Генералом Ордена на V Полоцкой Генеральной конгрегации [16, с.157].

В Лондоне Корсак получил письмо от Бжозовского, в котором говорилось, что его письма получены в Российской империи, и что Грубер умер [30, с.337]. Из Лондона агенты прибыли в Лиссабон, где представились папскому нунцию Лоренцо Калеппи. Тот разместил их в одном из монастырей, где они ожидали отправления в Кантон. Российский посол в Португалии должен был позаботиться о паспортах для путешественников [30, с.338]. Агентам запрещалось говорить своё звание и носить платье своего ордена, тем не менее они умудрились завербовать двух лютеран и одного француза [30, с.339]. Бжозовский доносил министру иностранных дел Чарторыйскому, что папский нунций Лоренцо Калеппи начал препятствовать отплытию агентов из Португалии в Китай. Калеппи заявил, что тайно их отправить затруднительно, португальские моряки питают неприязнь к иезуитам и дело может провалиться [30, с.344]. Тогда ректор Полоцкого иезуитского коллегиума, Антон Люстиг, посоветовал русскому правительству попросить дозволения на отправку у Папы Римского и обратиться с просьбой свободной отправки к властям Португалии. Правительство Российской империи обратилось к Папе Римскому, но одновременно решило тайно послать агентов из Копенгагена, чтобы от португальцев в Китае не узнали о русских шпионах [30, с.347]. Вскоре нунций Калеппи объявил о разрешении Папы на отбытие агентов, но одновременно сообщил о начавшемся гонении на христиан в Китае [30, с.348]. И тогда генерал Бжозовский вдруг заявил, что патенты агентов не согласуются с правилами Общества Иисуса, как и с намерениями русского правительства. И он, как и Калеппи, против отправки агентов в Китай [30, с.349]. После этого новый министр иностранных дел Российской империи Андрей Будберг отправил письмо генералу-губернатору Сибири Ивану Пестелю, в котором просил проверить слухи о гонениях на христиан в Китае. Также Будберг известил письмом Бжозовского, что, несмотря на возражения генерала Общества Иисуса, агентов отправят из Лиссабона в Макао. Испуганный Бжозовский послал письмо Министру иностранных дел с согласием. Однако, Андрей Будберг внезапно проявил характер и ответил Бжозовскому, что это вопрос второстепенный, на который сейчас нет времени. Генерал Иван Пестель тем временем от курьеров узнал, что никакого гонения на христиан в Китае нет [30, с.352]. И Будберг доложил императору Александру I, что дозволение на путешествие агентов от Рима получено, но сами эмиссары боятся гонений на христиан в Китае и враждебности моряков португальцев. Из послания Корсака следует, что агентов раскрыли и смысла в поездке нет, так как о них скоро узнает и сам китайский император. Такое прибытие только навредит миссии. Александр I приказал отменить поездку иезуитов в Китай. К тому моменту иезуиты уже два года были в Португалии. Агенты вернулись в Лондон и ожидали паспортов для отбытия в Россию. Но русское правительство сочло себя оскорблённым Обществом Иисуса и отказало в паспортах [30, с.354].

Вскоре вскрылись обстоятельства гонений на христиан в Китае. В Пекине к 1807 г. шла борьба между португальской и французской коллегиями иезуитов [30, с.329]. Французские иезуиты пожаловались Папе на португальских коллег в Пекине. Жалоба была отправлена через Кантон. Португальцы перехватили посла и отобрали у него документы. Карты из этих документов с областями Китая португальские езуиты показали императору. Расследование китайских чиновников выявило незаконные коммерческие сделки и правонарушения французских иезуитов. Русская миссия передаёт особо желчные слухи про то, что французские иезуиты женили своих рабов, чтобы сожительствовать с их жёнами. А беременным от них женщинам давали териак. В результате расследования французских иезуитов изгнали из Китая, а их коллегию закрыли. Служивших французским иезуитам китайцев избили бамбуковыми палками и отправили в ссылку на остров Или. Художника Адеодата, составлявшего карты Китая, также отправили в ссылку. Однако португальские иезуиты были в безопасности [30, с.357].

В 1809 г. Бжозовский вновь попросил у Будберга дозволения агентам вернуться из Лондона в Россию и по суше отправиться в Китай. Иезуитам позволили лишь отбыть в Северо-Американские штаты, чем воспользовался один Грасси. [30, с.367]. Корсак остался в Стоунихёрст, где до самой смерти (17 февраля 1846 г.) был профессором моральной теологии. [16, c. 382]. В 1812 г. князь Александр Голицин вошёл в комитет министров с запиской о возвращении в Россию трёх иезуитов. Император Александр I подписал предложение комитета своих министров. [30, с.367]. Так бесславно закончилась миссия иезуитов 1805 г.

В 1820 г. в городе Полоцке закрыли иезуитскую академию вследствие изгнания Общества Иисуса из Российской империи. Среди прочего в коллекции полоцких иезуитов находились китайские предметы: бронзовый дракон, чашки, женские башмаки и деревянный сосуд с барельефами в серебряной оправе [15, с.27].

К началу XIX в. китайская культура и медицина уже находили отражение в культуре элиты ВКЛ. Во время учёбы в Виленском университете уроженец Новогрудского уезда Виленской губернии Адам Мицкевич в своём стихотворении Городская зима 1817 г. написал:

Потом в нанкине, наскоро надетом,

Я, модной молодёжи круг созвав,

Болтаю с ними,  и за туалетом

Проходит утро, полное забав.

Один в трюмо себя обозревает,

Бальзам на кудри золотые льёт;

Другой стамбульский горький дым вдыхает

Или настой травы китайской пьёт [29, с.68].

В данном стихотворении нанкин это вид хлопчатобумажной ткани буровато-жёлтого цвета. Ткань получила своё название от китайского города Нанкина, из которого она изначально привозилась [8, с.190].

Взгляд из Поднебесной. В завершении статьи рассмотрим книгу Элосы го цзияо китайского исследователя Линь Цзэсюя, написанную через 45 лет после исчезновения ВКЛ. Это одна из первых китайских исторических работ о Российской империи. В числе прочего, в данном труде упоминается, что в XIV cт. земли, прежде принадлежавшие Чачжээрлунь (великому князю литовскому Ягайло) и Польше, после бракосочетания Чачжээрлунь с польской принцессой (Ядвигой), были объединены в единое государство. Земли в Польше, на которых проживал Чачжээрлунь (ВКЛ), впоследствии были завоёваны Россией и названы Западной Россией. С древности и до сих пор, в семи губерниях в подчинении находятся две ветви местных жителей: белорусы и чернорусы. Только одна губерния Элоно (Гродненская) относится к Черноруссии. Все остальные Вэйэрна (Виленская) и другие к Белоруссии [6, c.177].

Линь Цзэсюй упоминает город Вильно (Вэйэрна) и Виленскую губернию с 27-ю поселениями, поясняя: Там имеются учебные заведения, где обучают техническим наукам, астрономии, кораблестроению. Называет город Гродно (Элоно) и Гродненскую губернию с 14-ю селениями. Прибавляя: Прежде здесь находилась древняя столица Чачжээрлунь (Ягайло), ныне же сохранился лишь фундамент дворцового здания [6, с.178]. В этом отрывке Линь Цзэсюй возможно путает Ягайло с великим князем литовским Витовтом или королём Стефаном Баторием.

Есть в его работе и город Витебск (Вэйдисай) и Витебская губерния с 22-мя селениями, город Минск (Миньсай) и Минская губерния с 35-ю населёнными пунктами. О Минской губернии Линь Цзэсюй говорит: Земля убогая и сырая, на юге много озёр, часты наводнения.

Пишет китаец и про город Могилёв (Мусилипу) и Могилёвскую губернию с 13-ю населёнными пунктами, говорит, что Могилёв связан с морем (имеется в виду река Днепр) [6, с.178].

Наконец, Линь Цзэсюй упоминает город Якэса (Яксу) на реке Амур (Хэйлунцзян), а также битву русских и маньчжуров на реке Амур в первый год правления императора Канси, в которой маньчжуры победили русских. [7, с.92]. Кроме того, он относит русский город Кяхту, куда посольство Головкина приглашало китайских чиновников, к китайским городам [7, с.96]. И говорит, что Царь Едилини (императрица Екатерина II) завоевал 10 губерний Польского государства [6, c.174].

В том, что через 45 лет после исчезновения ВКЛ и Речи Посполитой Линь Цзэсюй упоминает историю этих государств, знает крепость Албазин как Яксу и битву, связанную с ней, демонстрирует свою удивительную осведомлённость о Белой и Чёрной Руси, без сомнения, есть заслуга элиты ВКЛ. Элита ВКЛ в течение двух столетий была очарована Китаем и стремилась к религиозным, дипломатическим и культурным контактам с этой страной.

Заключение. Таким образом, первые контакты жителей ВКЛ с Китаем могли произойти ещё в 1332 г., когда в Пекин привели русских пленников из Золотой Орды. В конце XVI ст. представитель знати ВКЛ князь Николай Радзивилл Сиротка в своих дневниках упоминает Китай.

К нач. XVII ст. относятся первые контакты выходцев из ВКЛ с китайцами в Сибири. Ссыльный шляхтич Никифор Черниговский, объявивший себя перед крещением в православие шляхтичем из Брестского повета ВКЛ, основал на границе с Китаем поселение Якса. Он установил дипломатические контакты с китайскими чиновниками на польском языке. И организовал военный поход на китайскую территорию

В нач. XVII ст. иезуит из ВКЛ, Андрей Рудомина, успешно издавал книги в Китае. В конце XVII ст. великий князь литовский и король польский Ян Собесский вместе с иезуитами литовской и польской провинций пытался организовать путь из Речи Посполитой в Китай через Москву. Неудача в реализации этого проекта привела к основанию религиозной миссии Речи Посполитой в Персии и перспективе создания миссии на Крымском полуострове. Стремление элиты ВКЛ и короля Речи Посполитой к организации пути в Китай через Москву было одной из причин сближения Речи Посполитой и Русского государства в конце XVII ст.

С конца XVI ст. ориентализм находит отражение в одежде, вооружении и литературе ВКЛ. Восточная тематика XVII ст. на землях ВКЛ апеллировала к культуре Турции, Персии и Сирии. Однако в нач. XVIII ст. в ВКЛ возрастает интерес к культуре Китая. Со второй половины XVIII ст. на территории ВКЛ наблюдается распространение стиля шинуазри, связанного с предметами, привезёнными с Дальнего Востока, либо их местной имитацией. Лидерами во внедрении стиля шинуазри на белорусских землях становятся князья Радзивиллы.

К концу XVIII ст. в Речи Посполитой был накоплен значительный дипломатический потенциал в связях с Китаем. Российская империя использовала белорусских иезуитов и уроженцев Речи Посполитой при отправке дипломатической миссии в Китай в 1805 года.

Список литературы:

1. Берёзкина, Н.Ю. Библиотека и распространение научных знаний в Беларуси (XVI-XX вв.) / Н.Ю. Берёзкина ; науч. ред.: М.П. Костюк, А.А. Коваленя. 2-е изд., испр. и доп. Мн.: Беларус. Навука, 2013. 523 с.

2. Боженова, О.Д. Роскошь и покой как гуманистическая доктрина стилистика шинуазри в придворном искусстве Радзивиллов XVIII века. /О.Д. Боженова // Традыцы сучасны стан культуры мастацтва : зб. навук. арт. Вып. 3 / гал. рэд. А. . Лакотка; Цэнтр даследавання беларускай культуры, мовы лтаратуры НАН Беларус. Мнск : Права эканомка, 2022. С.20-26.

3. Бронников, В.Л. История полка русской гвардии в империи Юань в исследованиях русских историков-эмигрантов / В.Л. Броннников // Тюркологические исследования: международный научный журнал Том 2. N. 4 /2019. С.5-22.

4. Бутевич, А. Тайны несвижского замка /А. Бутевич . Минск: издательский дом Звязда, 2019. 240 с.

5. Вершинский, А.Н. Русская Александрия. Средневековая Русь и Александр Невский /А.Н. Вершинскй. Спб.: Алетея, 2022. 160 с.

6. Врадий, С.Ю. Линь Цзэсюй. Основные сведения о Российском государстве ( Пер. с кит. яз., коммент.) С.Ю. Врадий // Известия Восточного института. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1996.-3 С. 167-186.

7..Врадий, С.Ю. Линь Цзэсюй. Основные сведения о Российском государстве ( Пер. с кит. яз., коммент.) С.Ю. Врадий // Известия Восточного института. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1999. 4. С. 84104.

8. Галкина, Л.А. Иллюстрированный толковый словарь забытых трудных слов русского языка: около 7000 единиц: более 500 ил. / Л.А. Галкина; Худож. Л.Л. Салтыков. М.: Мир энциклопедий Аванта+, 2008. 432 с.

9. Грамматика арабского языка / Сост. А.Ф. Хащаб. Санкт-Петербург: типо-лит. Н.И. Евстифеева, 1910. 131 с.

10. Гришин, Я.Я. Польско-литовские татары (Наследники Золотой Орды) / Я.Я. Гришин. Казань: Татарское кн. изд-во, 1995. 195 с.

11. Гурко, А.В. Сокровища Востока. Китайские традиции в Беларуси /А.В. Гурко. Минск: Беларуская Навука, 2024. 331 с.

12. Жуковский, В.А. Полное собрание сочинений и писем: в 20 т. / Ред. Коллегия: И.А. Айзикова, Э.М. Жилякова, О.Б. Лебедева, И.А. Поплавская, Н.Б. Реморова, А.С. Янушкевич (гл. редактор) / Ред. И.А. Айзикова / В.А. Жуковский. М.: Языки славянской культуры, 2012. Т.9. 536 с.

13. Жюль, К.К. Философия и социология права: Учеб. пособие для вузов/ К.К. Жюль 2-е изд. испр. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2017. 415 с.

14. Записная книга Яна Цедровского, собственноручно писанная, памятник исторический XVII века, найденный ксендзом Иосифом Малышкевичем, магистром богословия, почетным корреспондентом Императорской публичной библиотеки// Временник Императорского Московского общества истории и древностей российских. Кн.25.  Москва 1855. С. 13-24.

15. Иезуиты в Полоцке : 15801820 гг. В 2 ч. Ч. 1 / Сост., примеч. и вступ. И30 ст. Л. Ф. Данько, А. И. Судник. Полоцк : А. И. Судник, 2005. 40 с.

16. Инглот, М. Общество Иисуса в Российской Империи (17721820 гг.) и его роль в повсеместном восстановлении Ордена во всем мире / М. Инглот. М. : Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы, 2004. 632 c.

17. Каррер дАнкосс, Э. Императрица и аббат. Неизданная дуэль Екатерины II и аббата Шаппа д'Отероша / Пер. с фр. О.Павловской (с.5-224) / Каррер дАнкосс Э. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. 463 с.

18. Киевская Старина, ежемесячный исторический журнал: в 106 т. Киев: Типография Г.Т. Корчак Новицкого, 1866. Т.XIV. 845 с.

19. Кпель, З. Беларуская перакладная лтаратура XVXVII стст. як мост памж Усходам Захадам / З. Кпель [Электронный  ресурс].   Режим доступа: http://mowaznaustwa.ru/2011/07/24/kipel-z-belaruskaya-perakladnaya-litaratura-xv-xvi-stst-yak-most-pamizh-usxodam-i-zaxadam/ Дата доступа: 06.01.2025.

20. Красноштанов, Г.Б. Никифор Романов Черниговский: документальное повествование / Г.Б. Красношьанов. Иркутск: Репроцентр А1, 2008. 378 с.

21. Крижанич, Ю. Повествование о Сибири. Латинская рукопись XVII столетия. Издана с российским переводом и примечаниями Григорием Спасским. Императорской Санкт-Петербургской Академии наук Корреспондентом и Разных Учёных Обществ членом / Ю. Крижанич. Санкт-Петербург: В типографии департамента народного просвещения, 1822 г. 48 с.

22. Кудрявцев, Н.А. Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России / Н.А. Кудрявцев. Спб: Издательский дом Двина, М: ОЛМА-ПРЕСС образование, 2002. 640 с.

23. Лавыш, К.А. Художественные изделия Востока, найденные на территории Беларуси: известные и новые находки (X XIV вв.) /К.А. Лавыщ // Краткие сообщения Института археологии. Вып.226 Ин-т археологии РАН; Гл. ред. Н.А. Макаров. М.: Языки славянской культуры, 2012. С. 244-254.

24. Лазука, Б.А. Слуцкя паясы: адраджэнне традыцый / Б. А. Лазука. Мн.: Беларусь, 2013. 127 с.

25. Ловелл, Дж. Великая Китайская стена / Джулия Ловелл; пер. с ангд. А. Юрьева. М.: АСТ МОСКВА, 2008. 422 с.

26. Мадуров, Д.Ф. Серебряная Булгария. Основные вехи истории / Д.Ф. Мадуров, - СПб.: Алетея, 2018. 264 с.

27. Марченко, В.П. Ватикан-Московия-Сибирь: XVI- XVII века.2-е издание / В.П. Марченко. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2020. 748 с.

28. Маскевич, С. Сказания Современников о Дмитрии Самозванце. Издание третье исправленное. Часть вторая. Маскевич и дневники / С. Маскевич . Санкт-Петербург: В Типографии Императорской Академии Наук. 1839. 366 с.

29. Мицкевич, А. (1798-1855). Собрание сочинений [Текст] : в 5 томах / Адам Мицкевич ; под ред. Д. Д. Благого ..., М. Ф. Рыльского (гл. ред.) [и др. ; вступ. статьи: ген.-лейт. А. С. Гундоров. "Мицкевич сегодня", с. 5-8. - М. Живов. "Адам Мицкевич. Вехи жизни и творчества", с. 9-64]. [Лирические стихотворения. Сонеты. Баллады и романсы. Басни. Поэмы] / под ред. М. Ф. Рыльского, М. С. Живова, Б. А. Турганова. Москва : Гослитиздат. 1948. Т.1. 528 с.

30. Морошкин, М. Иезуиты в России с Царствования Екатерины II-й и до нашего времени. В 2 ч. Часть вторая обнимающая историю иезуитов в царствование Александра I-го. / М. Морошкин. Санкт-Петербург, 1870. 536 с.

31. Немировский, Е.Л. Начало книгопечатания на Украине Иван Фёдоров / Е.Л. Немировский. М.: Издательство Книга, 1974 г. 224 с.

32. Новый документ о посольстве графа Головкина в Китай в 1805 г. [Электронный  ресурс].  Режим  доступа: https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/35098/1/uv6_2015_24.pdf Дата доступа: 06.01.2025.

33. Памятники литературы Беларуси X-XVIII веков / сост. лит. обраб. текста, пер. на рус. яз.: И.В. Саверченко. Минск: Беларус. Энцыкл. мя П.Брок, 2013. 464 с.

34. Пашуто, В.Т. Образование Литовского государства / В.Т. Пашуто. М-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1959. 536 с.

35. Почекаев, Р.Ю. Цари Ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой орды / Р.Ю. Почекаев. М.: Евразия, 2010. 408 с.

36. Радзвл, Н.К. Кнга жыцй пахаджэння/ Н.К. Радзвл: Пер. са старажытнарус., старабеларус. польск. /Уклад., прадм. каментары А. Мельнкава. Мн.: Маст. лт., 1994. 503 с.

37. Рейтенфельс, Я Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме третьему о Московии : Падуя, 1680 г. : Иждивением книгопродавца Петра Мария Фрамботти : С разрешения старших / Яков Рейтенфельс; С лат. пер. Алексей Станкевич; [Печ. под наблюдением д. чл. А.И. Станкевича] / Я. Рейтенфельс. М: тип. О-ва распространения полез. кн., арендуемая В.И. Вороновым, 1905. 228 с.

38. Сервантес, М. Сочинения; [Сост. и вступ. ст. В. Нижника] ; [Пер. с исп. Н. Любимова, Б. Кржевского] / М. Сервантес. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002,. 1055 с.

39. Сикора, Р. Польские крылатые гусары [пер. с польск. М.В. Сазонова] / Р. Сикора]. М.: Политическая энциклопедия, 2020. 247 с.

40. Танаева, Л.И. Сарматский портрет.  Из истории польского портрета эпохи Барокко /Л.И. Танаева. М.: Наука, 1979. 301 с.

41. Татарский, И. Симеон Полоцкий (его жизнь и деятельность) / И. Татарский. Москва: Типография М.Г. Волчанинова, 1886. 344 с.

42. Фишман, О.Л. Китай в Европе - миф и реальность (XIII-XVIII вв.) / О.Л. Фишман. СПб.: Петербургское востоковедение, 2003. 546 с.

43. Хроника Быховца /Редакционная коллегия серии Тихомиров М.Н. Королюк В.Д., Никитин С.А., Осипова К.А., перевод Улащик Н.Н., М.: Хайка, 1966. 152 с.

44. Хронiкi i летапiсы Беларусi Сярэднявечча i раньнемадэрны час. Тэматычны дадатак да нумару "ARCHE" N9 за 2009 ("Беларусь и Лiтва: 1000 год разам") / Укладальнк Варонн В. Мн.: ARCHE-Пачатак, 2010. 902 с.

45. Художественная культура Радзивилловского Несвижа: XVIII-XXI вв. / Т. Г. Мдивани [и др.] Нац. Акад.наук Беларуси; Центр исследований белорусской культуры. Языка и литературы. Минск: Беларуская навука 2021. 301 с.

46. Черных, Е.Н. Культуры номадов в мегаструктуре Евразийского мира: в 2 т. / Е.Н. Черных М.: Языки славянской культуры, 2013. Т.2. 432 с.

47. Шабульдо, Ф.М. Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского / Ф.М. Шабульдо. Киев: "Наукова думка", 1987. 185 c.

48. Шараневичъ И. Исторiя Галицко-Володимирской Руси отъ найдавнйшихъ временъ до року 1453 / И. Шараневичъ. Львовъ: въ печатии Института Ставропигйского,1863. 463 с.

49. Шутава, В. Што тойвае Ббля Скарыны? / В. Шутава // Наша гсторыя. 2020. .1. Мн., 2020. С. 4-13.

50. Югринов, П. Малая энциклопедия холодного оружия /П. Югринов. М.: Центрполиграф, 2010. 271 с.

51. Юхт, А. И. Торговля с восточными странами и внутренний рынок России (20-60-е гг. XVIII в.) / А. И. Юхт ; Российская АН, Институт российской истории. Москва : ИРИ, 1994. 261 с,

52. Bugaj, R. Nauki tajemne w dawnej Polsce--mistrz Twardowski/ R. Bugaj. Wrocaw: Zakad Narodowy im. Ossoliskich, 1986 332 s.

53. Dubiecki, М. Obrazy i studia historyczne Serya 1 WARSZAWA: NAKAD GEBETHNERA I WOLFFA, KRAKW: G. GEBETHNER I SPKA , 1901. 291 s.

54. Hartleb, Z. Szabla polska, jej rozwj historyczno-techniczny: z 12 tablicami / Z. Halbert. Wrocaw: Wydawnictwo Zakadu narodowego im. Ossoliskich, 1926. 59 s.

55. Jablonskis, К. Apie XVI amziaus kininku alaus apeigas// K. Jablonskis Lietuviu kultra ir jos veikijai. Vilnius: Mintis, 1973. 464 p. P. 366 -370.

56. Koodziejczyk, D. TIBET IN THE CRIMEA? POLISH EMBASSY TO THE KALMYKS OF 1653 AND A PROJECT OF AN ANTI-MUSLIM ALLIANCE/ D. Koodziejczyk // Acta Poloniae Historica 114, 2016. S..231-253.

57. Konior, J. Historia polsko-chiskich kontaktw kulturowych w XVII w. (na przykadzie misji jezuickich) / J. Konior. Krakw: Akademia Ignatianum Wydawnictwo WAM, 2013. 421 s.

58. Krlikowska-Jedliska, N. W jaki sposb mona byo zosta misjonarzem w Oriencie? Litterae indipetae i inne strategie jezuitw z Rzeczypospolitej Obojga Narodw (16121721) / N. Krlikowska-Jedliska //Rocznik Filozoczny Ignatianum The Ignatianum Philosophical Yearbook Vol. 28, No. 1. - Warszawa: Uniwersytet Warszawski, 2022. S. 119-144.

59. Krlikowska-Jedliska, N. W POSZUKIWANIU SOJUSZNIKW? ROLA CHANATU KRYMSKIEGO I PERSJI W POLITYCE JANA III SOBIESKIEGO WOBEC IMPERIUM OSMASKIEGO (1674-1696) / N. Krlikowska-Jedliska // ZESZYTY NAUKOWE UNIWERSYTETU JAGIELLOSKIEGO Prace Historyczne 146, z. 2 (2019). S. 331-345

60. Litwin H., Duda, P. Podre nuncjusza Antonia Santa Crocego w czasie jego misji w Rzeczypospolitej (1627-1630). Przyczynek do bada nad mobilnoci dyplomatw papieskich / H. Litwin, P. Duda //Rocznik Filozoczny Ignatianum The Ignatianum Philosophical Yearbook Vol. 28, No. 1. - Warszawa: Uniwersytet Warszawski, 2022. S 49-76.

61. Mariani, A.  Aktywno jezuickich kapelanw nadwornych prowincji litewskiej. Midzy ustawodawstwem zakonnym a praktyk /A. Mariami //Rocznik Lituanistyczny,1. Pozna, 2015. S 37-82.

62. Potocki, W. Ogrod fraszek: w 2 t / W. Potocki. Lwow: Wyd. A.Bruckner, 1907. Т. 2.. .548. s.

63. Vilniaus akademijos spaustuvs leidiniai, 1576-1805. / Red.: K. epien, I. Petrauskien. Vilnius: Lietuvos TSR Moksl Akademijos Centrin biblioteka, 1979 m. 540 p.