По поверью шишиморы или шишиги - это озорные беспокойные домовые духи, глумящиеся над человеком, который делает дела, не помолившись. Можно сказать, что это - очень поучительные духи, правильные, к благочестивому распорядку жизни приучающие.
Светоч справедливости и защитник обиженных князь Любомир Милосердный, чье праведное правление с благодарностью вспоминает мир, до своего чудесного преображения был атаманом пиратов, убийцей, поговаривают, даже каннибалом. Немногие знают, почему его настолько изменила поездка на Заповедный остров. Да и сам император этого так не понял, что не помешало Любомиру твердой рукой выкорчевывать зло и заботиться о процветании добрых людей...
Оголовки огромных тяжелых весел разом врезаются в маслянистую на закатном солнце воду. Случайно оказавшаяся на курсе чайка шарахается в сторону, летит прочь с выпученными глазами и открытым клювом, отчаянно отплевывается - это же надо, так вонять!
И раз!
Общий выдох десятков глоток. Потрепанный в схватках галиот ускоряется, режет выщербленными бортами пенистую волну, деревянная химера, прикрывающая гальюн на носу, провожает косым взглядом птицу, ухмыляется.
И два!
Гребцы хекают, нажимая на весла. За полмесяца подъели все запасы и вымотались донельзя. Заповедный Остров защищают ветра, отгоняющие чужаков от его песчаных пляжей и прогретых бухт, где разомлевших от безопасности рыб можно ловить голыми руками. Потому недостаточно получить карту, показывающую путь к желанной добыче. Придется еще очень хорошо попотеть, чтобы добраться до счастливой жизни. Зато там у каждого будет еда и вино "от пуза", любой дом, что глянется, тысячи рабов и невольниц, которые исполнят всякую прихоть.
На острове живут шишиги. Мелкий, по плечи пиратам, народец, склонный к бытовой волшбе, труду и веселью, но не умеющий воевать и, по уверениям поделившихся картой магов, трусоватый донельзя.
Месяц ватага осаждала замок колдунов. Умаялись обе стороны. Воины - от бесплодных приступов и болячек. Амулеты спасают от заклятий и наговоров, но не от вывихов и переломов при падении со стен. Маги устали от ущерба, наносимого окрестностям залетной бандой. Потому одни решили откупиться, подставив беззащитных недомерков, а другие согласились. Грех отказываться от легкой добычи. Две недели на веслах, оно, конечно, не сладко, но зато потом никаких рвов и крепостей, сопротивления, ругани и прочих неприятностей. Приходи и владей.
Брех цыкнул зубом. Вытащил кинжал, острием ковырнул между клыков. Съеденный утром Чмык оказался еще той тварью. Склочный и визгливый, он не имел друзей и достал всех, за что атаман и шарахнул секирой именно по его башке. Когда понял, что рискует оставить голодный и уже готовый на бунт экипаж без завтрака. А это черная метка, смещение с поста и риск, что новый вожак решит тебя самого схавать. Хотя бы для того, чтобы избавиться от замышляющего мятеж конкурента. Так что - бей первым, если хочешь быть правым. И живым.
Чмык был необычайно жилист, яд, постоянно стекающий с его языка, видимо, пропитал и плоть, потому сегодня весь день команда по очереди бегала в гальюн, и корабль провонял так, что даже чайки от него шарахались.
Белокрылая птица полетела к еле видимому на горизонте берегу, наверняка для того, чтобы доложить туземцам о нападении. Колдуны предупредили, что местные сильны в звериных языках и лесной волшбе, общаются с животными и даже растениями. Впрочем, против магии помогут амулеты, а вот что аборигены противопоставят мечам и секирам?
Брех представил вооруженных вилами поселян, которые разбегутся от первого крика в их сторону. Хмыкнул. Подумал, что шишиги, выросшие на здоровой пище и ключевой воде, наверное, и сами достаточно вкусны. Если их правильно приготовить.
Гаркнул: - Высадимся утром и позавтракаем на берегу! Свежим чистым мяском, ребята!
***
Самое муторное - это пирожки со щавелем. Растение надо мелко нарубить, промять и ни в коем случае не смешивать с сахаром. Иначе щавель даст сок, и заготовки будет невозможно залепить. Вот распаренный изюм добавить можно. Сахаром посыпаем промятый кусок теста, вкладываем начинку, залепляем, смазываем яйцом, даем настояться, и только после этого отправляем в печь. Нудная работа. Но мальчишки больше всего любят пирожки со щавелем, потому деваться некуда.
Край неба окрашен оранжевым цветом, но солнышко еще за горизонтом, и весь остров досматривает самые сладкие утренние сны. Даже птицы еще не проснулись. Сама бы с удовольствием подремала подольше. Но хлебом лучше заняться по утренней свежести - дни стоят настолько знойные, что торчать у раскаленной печи сил нет. А кушать-то всем хочется, жара, не жара.
Ночная прохлада еще не ушла, и девушка ежится, греет теплыми ладонями озябшие плечи. Быстрее бы добежать до пекарни, там-то не замерзнешь, только поворачивайся. И почему она пошла в стряпухи, могла же стать провидицей - с её врожденными способностями? Только там жизнь - сплошная церемония. День по расписанию, одеяния - протокольные, не чихнуть просто так, не охнуть, не дай Бог, кто неправильно это истолкует. И все время находишься на виду! Может, кому-то подобное нравится, но Лег такое церемониальное рабство не прельстило.
Зелёная изгородь вокруг пекарни разрослась до невозможных размеров. Давно следует постричь, но слишком много птиц облюбовало кусты для гнезд. Потому на внешний вид махнули рукой до осени, когда птенцы летать научатся.
Лег отворила дверь и ахнула от возмущения. Кладовая напоминала поле брани! Все разбросанно, перемешано и свалено в одну кучу. Венчало этот кавардак перевернутое сито, печально возлежавшее на самом верху.
Пушистый кот дивного голубого окраса на зов явился сразу, но, судя по виноватому выражению заспанной морды, пекарню он сегодня не сторожил. Лег укоризненно покачала головой и пошла переодеваться. Ну вот! Утро не успело начаться, а уже неприятности! А ведь, каждый знает, в расстроенных чувствах нельзя даже близко подходить к кухне.
Позвать кого-нибудь на замену или негрустину принять?
Едва стряпуха успела надеть синие форменные брюки и белую с желтым кантом курточку, как в распахнутое окно впрыгнул кот. Он аккуратно держал в зубах серебристую мышь, разъевшуюся до размеров хомяка. Что же, надо признать, действует Туф оперативно.
- И как вы мне объясните ЭТО, Ваше величество? - строго вопросила Лег, демонстрируя недовольному столь непочтительным обращением грызуну погром в кладовой.
- Пи! - ответил Мышиный король. - Пи-пи-пи!
И виновато взмахнул передними лапками. Видно было, что такого свинства от своих тихих подданных он тоже не ожидал.
- Переходный возраст - это понятно. Отсутствие взаимопонимания между старшим и подрастающим поколениями - это, конечно, аргумент, но подобного вандализма не оправдывает. Так что извольте привести в порядок кладовую!
- Пи-пи!
- Да-да! И Вашу недопонятую молодежь тоже подключите. Я настаиваю. Совместный труд - он не только воспитывает, но и объединяет!
Девушка, стараясь ступать как можно осторожнее, пробралась к полкам, взяла горшок со смородиновым вареньем и поспешила удалиться. Скоро тут от мышей не протолкнуться будет - еще на кого наступишь, писку не оберешься! Ожидающий в коридоре Туф заискивающе глянул в глаза, потерся о ногу пушистым боком.
- Да не сержусь я уже! - Хм, а ведь, действительно! Значит, и без негрустина можно обойтись. Зельями все же злоупотреблять не следует.
- Надеюсь, все остальное в порядке?
Кухня, к счастью, действительно не пострадала. Тихо, чисто, пахнет пряностями и свежевыбродившим тестом. Стряпуха махнула рукой, шепнула заклинание. Печь начала разогреваться, мохнатая кисть на дубовой ручке окунулась в жидкое сливочное масло и взялась шустро смазывать хлебные формы. Тесто, пыхтя и вздыхая, разделяясь в воздухе на равные куски, полетело укладываться в формы. Пока печь разогреется до нужной температуры, хлеб как раз успеет подняться еще раз.
Так, что еще на сегодня запланировано?
Дрожжи растворяются в теплом молоке, мука, сдобренная ванилью, перемешивается с сахаром и солью. В ключевую, слегка подогретую воду бьются яйца, и вот уже тихо гудит старый заслуженный тестомес, привезенный наставником из параллельного мира со смешным названием Земля. Лег повезло обучаться у самого Даря - истинного волшебника от кулинарии. Сейчас маэстро полностью отошел от дел, обложился историческими документами и работал над трактатом с оригинальным названием "О вкусной и здоровой пище". Себе он оставил лишь малую часть оборудования - только для экспериментов, а остальное раздарил друзьям. Любимой ученице достался тестомес и набор изумительных толстодонных сковородок из черного чугуна, а еще ступка для пряностей.
Первая порция хлебов, аппетитно благоухая, покидает печь, загружается вторая. Начинает разогреваться духовка для пирожков и булочек. В печи им будет слишком жарко и просторно. Сегодня в планах булочки с абрикосом, рулетики с орехом, смородиновая коврижка и пирожки с щавелем.
Абрикосовая косточка заменяется на ложечку меда, плод прыгает в булочку, все смазывается яйцом. Ничего сложного, только абрикос должен быть слегка переспелый, а мед - твердый, засахарившийся. И залепить булочку надо тщательно, чтобы начинка не вытекла. Теперь грецкие, миндальные и лесные орехи. Мелко дробятся, смешиваются с сахаром и мускатом. Рулетики, повинуясь заклинанию, свертываются сами.
Большие корзины потихоньку наполняются золотистыми буханками ароматного хлеба, румяные булочки и рулеты отправляются в корзинки поменьше, все это накрывается вышитыми рушниками и под конвоем птиц через открытые окна направляется по назначению.
Настроение поднимается до заоблачных высот. Самое время приниматься за пирожки с щавелем для молодежи и коврижку для старейшин. Яйца, мед и молоко, потом мука и смородиновое, из черной ягоды, варенье, в самом конце чуть соды.
Лег вспомнила, как готовила эту выпечку впервые в жизни. Тогда она перепугалась до смерти! Красивый светло-фиолетовый цвет теста вдруг резко изменился, выцвел до зелёного, а потом до жутко-серого, как сырая замазка! Девушка чуть не выбросила этот кошмар. Но результат маэстро предъявить было надо, поэтому стряпуха, вся трепеща от ужаса, всё же шлепнула тесто в форму, сунула в печь и полчаса не находила себе места, с ужасом представляя, какой монстр получится. Была счастливо потрясена, когда из печи потянуло вкусным запахом! Оказывается, все сделала правильно. Вот как сейчас. Осталось только остудить и смазать взбитой с сахаром сметаной. Сливки тоже подойдут, но легкая сметанная кислинка лучше дополнит нежный смородиновый вкус. Впрочем, это на любителя. Так же, как и щавель.
Лег оглянулась на дверь, наклонилась над корзинками с пирожками, быстро прошептала заклинание. Тот, кто готовит пищу, имеет власть над едоками. И девушка, повинуясь внутреннему голосу, уже полмесяца заряжала пирожки так, как считала нужным...
Теперь, когда все дела сделаны, можно попить кофе. Вымытый и мелко нарезанный одуванчиковый корень, высушенный в тени и размолотый, заваривается и ...
- Так-так! - раздалось от окна, едва стряпуха успела поднести чашку к губам: - Кофеек попиваем?
- Старейшина Яр! Нельзя же так пугать!
Вот. Почувствовал неладное, явился, не запылился. И смотрит с укоризной, недоверчиво.
Рядом с ним всегда чувствуешь себя виноватой, часто непонятно в чем.
- Внимательнее надо быть! Это, во-первых! А во-вторых! - он каким-то образом вдруг плавно перетек в кухню, прямо к корзинам с пирожками и недоуменно спросил:
- Ты зачем это делаешь?
- Что делаю? - сделала непонимающий вид Лег.
- Вот не надо обманывать! - Яр наклонился над сдобой, втянул длинным носом воздух. - Я же чувствую, чем ты их зарядила! Но зачем? Ты же знаешь, кухня особое место, у поваров огромные возможности через пищу влиять на народ, потому сюда и допускаем с огромным разбором. Вот не ожидал я от тебя подобного...
Старейшина нахмурился, ссутулился, разом постарел на добрый десяток лет.
- Разве кому-то от этого стало хуже?
- Всем! - отрезал Яр. - Все юнцы вторую неделю счищают вековую пыль со старого оружия и наводят глянец на древние доспехи. В оврагах поединки и дуэли на эспадронах, на полянах отрабатывают боевые построения - эльфийские фаланги, гномьи хирды, имперские манипулы. Зачем это?
- Немного смелости никому не помешает. А то, когда Туф свалился в старый заброшенный колодец, за ним никто слазить так и не решился. Пока я не вспомнила рецепт и не добавила в булочку немного смелости...
- Немного... - устало сказал старейшина. - Вот знаешь, почему мыши ночью кладовку разгромили? Всего лишь несколько крошек от твоих щавелевых пирожков, а какой результат? Ты хочешь, чтобы наш остров погряз в смуте, развалился на части? Я столько лет гасил в юношах агрессивность, а ты за пару недель все сломала...
- Так это вы специально? А если враг?
- Какой враг? Кто до нас вообще доберется?
Словно ответом, распахивается дверь.
- Старейшина! На горизонте парус! Чайки говорят, к нам плывет банда!
Лег улыбнулась, посмотрела на виновато потупившегося Яра.
*
- Если выберусь отсюда, изведу всех колдунов! - поклялся Брех богу бандитов и обманщиков. Секунду поразмыслил, решил, что вряд ли что-то угрожает даже самому младшему помощнику последнего чародея. Шансов на спасение не было.
Галиот застрял на обнаженной отливом мели. Со всех сторон оставшихся в строю пиратов теснили фаланги аборигенов. Первая шеренга прикрыта непробиваемой стеной обшитых сталью вытянутых шестиугольников. Второй ряд щитов с наклоном, поверх голов. Дальше, металлическим потолком - третий. Словно железная черепаха. Только ощетинившаяся непроходимым частоколом пик. Иногда из внутренностей хирда вылетали лассо и бола, выхватывали, пеленая руки и ноги, очередного зевавшегося пирата, затягивали внутрь. Там шишиги наваливались толпой, срывали с пленника амулет, а потом из-под опустевших доспехов в сторону леса прыскал, высоко подбрасывая задние лапы, кролик, или к небу взлетала, плача о своей горькой доле, еще секунду назад бывшая человеком чайка. Птицы - те еще могли хоть немного помочь, мстительно гадили на туземцев, а вот от ушастых не было никакой пользы.
- Только бы не в зайца... - вслух подумал Брех.
Криво улыбнулся, пояснил обернувшимся в его сторону подручным:
- Стать чайкой - это еще ничего, правда, ребята?
Эта фраза лишила ватагу последних надежд на спасение. На землю полетели секиры, шестоперы, мечи, засапожные ножи.
- Сдаемся ... только не превращайте нас ... хотя бы в кроликов не надо... - нестройно загудели разбойники, опускаясь на колени и повинно клоня головы.
Стена щитов раздвинулась. Навстречу пленным шагнул карлик с седой, длинной - до самого истоптанного сотней ног песка - бородой.
Сурово спросил: - Это, значит, как? Всё? Полная капитуляция?
Выгнув мохнатенькие брови, оглядел молящих о пощаде налетчиков. Ловко уклонился от помета, которым его пыталась бомбардировать гневно орущая чайка.
- Кто-то из наших не сдается, - подумал Брех. - И правильно. Хоть так отомстить...
Старейшина шишиг дернул себя за бороду. Мрачно глянул вслед заходящий на второй круг птице. Покачал головой:
- И что с вами делать? В кроликов превратить?
Пираты испуганно затихли.
- Тогда на наших огородах будете разбойничать, - пришел к неутешительному выводу карлик. - В какое животное вас не обрати, найдете способ набезобразить. А вот что!
Он хлопнул ладошкой по лбу:
- Мы вас отпустим. И товарищей ваших вернем!
Щелкнул пальцем.
Пикирующая птица на лету словно взорвалась. Обросла кожей, руками, ногами, и к огромным, в треть роста, ступням старейшины грохнулся обнаженный детина. Застонал, ошарашено гляну на шишигу, загребая песок, пополз, заковылял к своим.
- Но при условии! - поднял руку карлик, - вы немедленно возвращаетесь домой. И больше чтоб никто и никогда! Понятно?!
Ватага облегченно выдохнула. Полсотни голов обернулись к атаману - пока вожак не смещен, вести переговоры ему.
- А что нам в дороге есть? И пить? - мрачно спросил Брех. С прищуром глянул на испуганно затихшего голого пирата. - Ну ладно, с едой еще можно разобраться. Но хотя бы воды нам дайте!
Ряды фаланги, энергично действуя локотками, раздвинула симпатичная девчушка в синих брючках и желто-белой курточке. С прищуром посмотрела на галиот, подошла к старейшине, нагнулась, жестикулируя, стала нашептывать ему в длинное вытянутое ухо что-то явно неблагоприятное для налетчиков.
- Хорошо, мы уже уплываем! - Поспешно сказал Брех, давая знак команде быстрее грузиться на судно.
- Нет! - Передумал карлик, и бандиты обреченно замерли. - Сделаем так: до прилива мы доставим вам воду и еду. Достаточно, чтобы добраться до материка. Но вы все поклянетесь, что и сами заречетесь плавать к Заповедному острову, и всем там это закажите!
- Ну дак ... конечно ... на фиг оно такое надо ... согласные мы ... - нестройно загудели пираты.
- Клянусь! - на правах капитана подтвердил Брех.
Подумал: "С колдунами я все-таки, похоже, разберусь!"
- Тогда брысь на свою лохань. А пока будем ваших лопоухих и летучих подельников отлавливать.
Шишиги не обманули. Доставили воду и много-много корзин с выпечкой. Только вот с командой недобор случился. По уверениям местных, несколько птиц наотрез отказались возвращаться и слезно умолили оставить их пернатыми, пообещав прилично себя вести...
Свежий попутный ветер надувал паруса галиот. Его провожало полдесятка смутно знакомых пиратов чаек, а с мыса вслед уходящему кораблю смотрели Лег и опирающийся на её руку Яр.
- Думаешь, это их исправит? - спросил старейшина. - И, может, все же не стоило добавлять им силы, реакции, выносливости?
- Это не помешает! - засмеялась девушка. - Я ведь провидица, не забывай. Неделю питаться пирожками, до предела заряженными честностью и праведностью, милосердием и справедливостью, человеколюбием и стремлением защищать обиженных? Да эти ребята за такое время станут настолько неистовыми защитниками добра, что снесут с пути всех, кто станет на их пути!
Подумала и добавила:
- А самое главное, всё это в них и так было, просто плохое воспитание и ужасное окружение. Я только чуть подправила. Сделала, как должно быть, только и всего...
Абитуриентка
Вячеслав Ледовский
Соавторство с Jarina_Lay
"Сказки пишут для храбрых
Зачем равнодушному сказка?
Что чудес не бывает, он знает со школьной доски..."
(Александр Коваленков )
Гулять в одиночестве по улицам ночного города не очень разумная идея. Особенно если ты хрупкая девушка, почти подросток. Особенно в хэллоуин. И тем более не стоит этого делать из-за мороженого.
А именно его Лизе сейчас и захотелось. Она отложила книгу, даже не дочитав главу, в которой отважного майора Сварога все-таки короновали во властители Глана. Потянулась в мягком, оставшемся от прежних хозяев кресле. Огромном, словно предназначенным для слона или бегемота, но уютном, будто родное гнездо для птенца. Обняла коленки, свернулась в клубочек под теплым шотландским пледом. Зажмурилась, представила сладкую зеленоватую горку над вафельным стаканчиком, чуть искрящуюся и пахнущую молоком, фисташками и зимним утром. Облизнулась. Мороженого в холодильника не было - это Лиза помнила точно. Но все же соскользнула с нагретого собственным телом сиденья на ворсистый ковер, прошлепала голыми пятками по прохладному линолиуму на кухню, где внимательно исследовала внутренности морозильника. Чего там только не было - переданные нарочными от родителей осетрина и оленье мясо из Норильска. Брусника, сливочное масло, крабовые палочки. Креветки и привезенный по случаю подругой пересыпанный крапинками тмина огромный кусок деревенского сала с зубчиками почти коричневого чеснока. Даже купленные в, благодарение Богу, быстро минувший период нищеты магазинные пельмешки, дожидающиеся своей очереди уже третий месяц.
А вот мороженого не было. Никакого. Разве кто-нибудь позаботится о симпатичной студентке, приехавшей в чужой город получать высшее юридическое образование? Если не сама, то больше некому.
Лиза вздохнула. Отдернула занавески, глянула в окно, где вторые сутки нудел мелкий осенний дождь. Противный, как первая и обязательная для посещения лекция в понедельник. Или как давно надоевший поклонник, однообразный и скучный как ... Как многочасовая осенняя морось.
На противоположной стороне улицы оранжево светились огни продуктового магазинчика. Закрывался он в полночь. Еще четверть часа, вполне можно успеть.
А, была не была!
Надеть джинсы и натянуть свитерок - дело трех минут. Кроссовки, легкая курточка, кепка - и вперед, на пустынные мокрые просторы! Покупателей в торговой точке не было. Только от двери в подсобку здоровенный черный кот брезгливо косил неправдобно рыжими зрачками на потерявшее от старости цвет ведро, стоящее посередине крохотного помещения. И принюхивался к манящим запахам колбасы, которую перевешивала скучающая продавщица. Та фыркнула на мизерность заказа, но быстро выдала все требуемое - упаковку сливок и пластиковый кулек с тремя стаканчиками мороженого. Фисташковое, пломбир и еще фисташковое. Проводила до двери, чтобы закрыться.
Лиза заспешила через дорогу, огибая лужицы и вдыхая полной грудью аромат мокрой травы, умирающей палой листвы, безумно остро, последний раз перед снегами пахнущей липы. Одинокий фонарь на перекрестке светил тускло, словно экономя потраченные за знойное лето силы, а высоко в небе из прорехи в тучах разглядывала город любопытная голубая луна.
Она почти перешла дорогу, когда из-за поворота на огромной скорости вылетел черный пикап. Шофер резко крутанул руль, пытаясь направить автомобиль мимо хрупкой фигурки. Тот заскользил на лужах, развернулся огромным блестящим боком. А потом его потащило прямо к Лизе, словно невесомый газетный лист, подхваченный шалым вихрем. Застонали шины, безуспешно пытаясь вцепиться в эмульсионную смесь воды с осевшей на асфальте гарью. Пикап шел юзом, неумолимо накатывал тысячепудовым прессом, и не было возможности уклониться от удара. Вот радиатор - уже рядом, справа, и кузов - тоже рядом, слева. Прямо в лицо летит стекло бокового обзора, дверца с блестящей ручкой, затонированное окно. Время будто остановилось. Лиза видела приближающуюся смерть, застывшие на лету капли дождя, перекошенное криком лицо толстоморденькой продавщицы в окне магазина, взметенный ветром и замерший в воздухе желто-багровый кленовый лист. А стронуть с места ставшее непослушным тело, пошевелиться не могла. Лишь чуть отклонилась назад, отгораживаясь вскинутыми мгновением раньше руками от металлической махины. Звуки тоже пропали, будто все вокруг стало объемной цветной фотографией.
Над самой крышей автомобиля северным сиянием полыхнула зеленая вспышка. Стала шириться, расти, как изображение на экране включенного телевизора. Мир снова ожил, пришел в движение. Завизжала резина, застонали механические сочленения машины, заскрежетали тормоза. Ударил в уши визг продавщицы.
- Сконцентрируйся! - сказал это кто-то, или послышалось?
Тяжелый, будто рельсом, удар по ногам. Почему-то от пяток в вышину - будто земля подпрыгнула на полметра. Тело Лизы стало легким, как пушинка. Её закрутило, подкинуло вверх. Втянуло в изумрудный просвет, развернувшийся во всё небо. А потом бросило в темноту, на что-то огромное и мягкое, каким кажется папа в далеком детстве. Или диван, на котором так весело прыгать, когда родители не видят.
Но это живое неожиданно вывернулось, обернулось гигантской пастью с перламутровыми, каждый в палец, клыками, которые тут же вцепились в плечо девушки. И Лиза провалилась в черный тоннель без мыслей, эмоций и ощущений.
ГОЛОСА
И ничего, кроме них.
- Ну, сколько же можно такое терпеть, в конце то концов, - возмущению высказавшейся не было предела.
- Это просто издевательство какое-то, - плаксиво прогундел некто словно из подвала, - Надо что-то решать с Максом! Но девочку мы спасти все равно обязаны!!!
- Вот именно!
- Наконец-то хоть в чем-то я с вами согласен, коллеги! Надо вытащить её сюда!
- И немедленно!!! - взорвалось одобрительными криками собрание.
Постепенно до Лизы стало доходить, что она жива и совсем не покалечена. Тело ощущало уютность кресла и мягкость пледа, ноги испытывали приятное тепло, исходящее от ворсистого ковра, а легкая боль в левом плече свидетельствовала по крайней мере о том, что оно точно находится в нужном месте. Некоторое время девушка в полудреме бездумно наслаждалась покоем, отходя от привидевшегося кошмара и радуясь тому, что находится в своей родной квартирке. Пусть и без мороженого. Что-что, а вот это пережить можно.
Раздавшиеся за спиной незнакомые голоса разрушили хрупкую иллюзию комфорта и безопасности.
- Так, насколько я понял, шок не слишком силен? - чуть хрипловатый баритон.
- Сейчас немного напугана, но вполне адекватна, - женское сопрано.
- Макс её сильно цапнул?
- Не слишком, но он был на пике.
- Тогда, видимо, она все же попала. В любом случае нужно проверить. Не бойся, ты у друзей, все будет хорошо!
И говоривший, не дожидаясь ответа Лизы, повернул кресло, акуратно снял с девушки плед и довольно бесцеремонно вцепился жесткими пальцами в отозвавшееся болью плечо. Лиза ахнула, открыла глаза.
Над ней склонился высокий седовласый старик с пронзительными голубыми глазами.
- Гляди-ка, очнулась, - кивнул, внимательно всматриваясь в лицо пострадавшей. Повернулся к невысокой, стриженной в каре брюнетке возрастом чуть постарше Лизиного.
- Да, тут все. Процесс пошел. Это, сама знаешь, необратимо. Ну ладно. Здесь я уже не нужен. Так что просвещай новенькую, теперь она на тебе.
Взметнув огромную, черную с россыпью светящихся искр мантию, шагнул к двери.
Резко обернулся.
- Ах, да! Добро пожаловать в Гран! Кстати, это Рэн, она тебе все объяснит.
И вышел, напоследок подмигнув ошарашенной девушке.
Брюнетка насмешливо улыбнулась. Константировала:
- Разинутый рот и вытаращенные глаза. Похоже, тут ступор. Ладно, как придешь в себя, шагай в каминную. Там и поговорим. Пока!
Лиза закрыла лицо руками, прячась от чужого и непонятного. Энергично помассировала ладонями лоб, нос, щеки, пытаясь привести себя в нормальное состояние. "Бред какой-то. Откуда они в моем доме? Минутку. Это не моя квартира!"
Комната действительно была чужая. Стены декорированы зеленой парчой. Светящийся во всю ширину лиловый потолок. Никаких окон. Единственная деревянная, с замысловатыми барельефами дверь. Ковер во весь пол, кресло с Лизой. И более - никого.
Больше часа Лиза собиралась с духом, чтобы шагнуть за порог, где, по-видимому, и находилась каминная. Идти? Или еще подождать? А какой в этом смысл? Значит, надо идти, пусть объяснят, что происходит и куда я попала! Ну, не убьют ведь. Не съедят, если сразу не съели. Максимум - пожуют да выплюнут.
Толкнула дверь. Полутемная просторная каминная оказалась почти пуста: с десяток роскошных кресел, несколько монументальных канделябров да пушистый ковер на полу. Стены обиты бархатом. Из трех имеющихся в наличии каминов топится только один. Рыжие блики пляшут на обшивке стен и портьерах с золочеными шнурами и кистями. Наверняка окна, только плотно занавешены.
- Приве-ет, - растеряно протянула Лиза, озираясь в поисках собеседника. В кресле у камина дремала одетая в ливрею фигура, но голос шел не оттуда...
- Ой, прости, - в двух шагах от ближайшей портьеры воздух уплотнился и перед Лизой возникла уже знакомая девушка. В отличие от гражданина в кресле и старика в мантии, одета она была вполне современно. Впрочем, велюровые брюки и кружевная рубашка смотрелись вполне уместно даже посреди окружающего средневекового великолепия.
- Гран Рэн, - улыбаясь, представилась девушка.
- Что? - спохватилась Лиза, с трудом отрываясь от созерцания новой знакомой и отходя от шока из-за способа её появления.
- Гран Рэн, - повторила девушка, улыбаясь еще шире и протягивая открытую ладонь, - Зовут меня так.
- А-а. А я Лиза, - смущенно выдавила "новенькая", пожимая протянутую руку. И тут же стала задавать вертевшиеся на языке вопросы:
- Где я? И почему тот дядька был в странной мантии?
- Тут кто привык, так и одевается. - начала с последнего Рэн. - все зависит от того, из какой
ты эпохи, к чему привыкла. Вот я здесь недавно, года нет. Многие из прошлых веков, те камзолы и кринолины предпочитают. Про магистра вообще молчу. А вообще...
- Магистр - это кто? - уцепилась за показавшуюся ключевой фразу и прервала словоохотливую собеседницу Лиза.
- Тот, что в мантии. Он у нас тут всем управляет.
- А почему она светится? Это нанотехнологии?
- Далась тебе эта мантия, - фыркнула Рэн. - Магистр в прежней жизни, еще до Грана, в университете преподавал. Откуда и привычка. Все остальное - банальное волшебство.
- Банальное? Волшебство?
- Ну да. Это все существует. Понимаешь, тебя Макс сбил. Нечаянно. В том мире ты должна была погибнуть. Потому он открыл портал, через который выдернул тебя из-под машины. Но он потомственный оборотень, а сейчас полнолуние. Потому-то у нас Макс сразу же и перекинулся. А когда ты на него упала, инстинкты сработали вперед разума, он тебя и цапнул.
- Так, - Лиза нахмурилась, вспоминая поход за мороженым, машину, оскаленную пасть, боль в плече, украшенном в месте раны пластырем. До сих пор ноет, кстати. Еще разговор в комнате. Что там было? Процесс пошел, и он необратим?
В горле появился и застыл горький комок. Все происходящее было абсолютно нереальным. Но в то же время Лиза чувствовала, что её собеседница не лжет. Было в ней нечто такое, что заставляло верить в услышанное.
- Это что, ты имеешь в виду, здесь место вроде Хогвардса? И еще - магистр сказал, что я попала, то есть, если Макс, ну он...
- Оборотень, - понятливо кивнула собеседница.
- Ну да ... И что? Я теперь тоже ... да?
- Будешь тоже перекидываться. Именно поэтому тебя сюда вытащили. Чтобы всё объяснить. И научить это делать ... с минимальными потерями, что ли?
- Какими потерями?
- Давай-ка сядем, - Рэн подвела Лизу к стоящим напротив друг друга пуфикам, усадила, взяла её ладони в свои, только потом приступила к объяснениям:
- Пойми, твоя жизнь сейчас кардинально переменится. Пока ты этого не осознаешь, но скоро твой организм начнет перестраиваться. У тебя изменится слух, обоняние, зрение. А потом начнет меняться и сама личность, взгляды, наклонности. Поэтому тебе будет легче, если ты будешь находится среди себе подобных. Тех, кто уже прошел через это раньше. А потери при переменах есть всегда - ведь после всего этого ты уже не сможешь жить, как прежде. Кто знает, вдруг то, что сейчас тебе не нравится, покажется завтра очень заманчивым? И наоборот?
- Быть оборотнем... ОБОРОТНЕМ! - ужаснулась Лиза, вспоминая многочисленные фильмы про вервольфов
- Ну и что? Не ты одна. Если хочешь знать, здесь таких большинство. Я и сама тоже...
- И ты?!
- А что тебя удивляет? Кстати, полезное дело. Даешь команду телу - оно и трансформируется в нужную сторону. Стопроцентная регенерация почти любого органа. Ну, кроме сердца. И мозгов. Ежели их потерял - тут уж ничего не поможет. Но насчет полиморфности - конечно, у всех по разному. У кого больше, у кого меньше. Кто-то может только голову или конечности изменять. У меня, к примеру, самую чуточку получается. Макс целиком в волколака, гризли или льва превращается. Мой друг Дик - в рысь и росомаху. А есть такой Аполлинарий, так он - в человека.
- Что? - поразилась Лиза.
- Того! Аполлинарий - урожденный дракон, ясновидец с тысячелетним стажем и колоссальным опытом. Магистр - тот не может, он маг, у него специальность другая. Вот вроде эльфам это без надобности, но если припрет - кто знает? Вампиры - те все, поголовно, в сов, крыс и летучих мышей перекидываются, кое-кто и в туман умеет, но это редкость.
- А ты? - Лиза уже удивляться перестала.
- А что я? Я же не вампир, не оборотень. Я, подруга, сотворенная ведьма. Сказала мне встречная старушка - пошли! Я и пошла за ней, как миленькая. Велела - дай гвоздь, я дала, приказала - возьми, я взяла. И все, нет пути назад. Она умерла - я с силой этой один на один осталась. Как я там с ума не сошла? Спасибо, соседка бабкина заглянула и скорую вызвала.
Рэн передернуло.
- И они тебе помогли? - с надеждой спросила Лиза.
- Кто? Скорая? Нет, конечно. Что они могли сделать? Смерть старушки константировали, мне валерьянки накапали - и привет. На мое счастье, с той бригадой Макс был - он меня сразу распознал и к вечеру в Гран эвакуировал. А то я одна, да с полным непониманием происходящего точно чокнулась бы. И ладно бы загремела в психушку по тихому, а могла бы начать крушить всё подряд, а такое без жертв не обходится.
- То есть, и я могла бы?
- Без вариантов, - заверила Рэн.
- А здесь?
- А здесь тебе никто не даст буянить. Методика веками отработана: будешь медитировать, просветляться, познавать окружающий мир, себя и высшую мудрость. Так что не переживай - поначалу всем трудно, ничего, адаптируешься.
- Кстати, - хитро ухмыльнулась Рэн, - пластырь с плеча давно пора снять. У оборотней, если не знаешь, все заживает как ... на оборотне.
Новая Лизина знакомая сладко зевнула, с хрустом потянулась и начала медленно растворяться в воздухе, сообщив, что в нормальных мирах уже давно утро и порядочным ведьмам пора баиньки. Оборотням, кстати, тоже.
- Рен, погоди! - взмолилась Лиза.
- Что еще? - спросила полупрозрачная собеседница.
- А что Макс на скорой делал?
- Работал он там. Врачом. И сейчас работает. А что? Нормальная, хорошая работа, престижная.. а-ха! Спать иди, а? Где комнату с кроватью найдешь, там и падай. Здесь с этим просто. Все равно в другой части замка проснешься. Пока!
Лиза вздохнула. В каминной, кроме неё, остался только гражданин в ливрее. Он задумчиво смотрел на пылающие в камине дрова, жевал длинную вычурную трубку с душистым табаком, пахнущим приморским сосновым бором и, судя по всему, к беседам расположен не был. Клубы дыма над креслом выстраивались в силуэты галеонов и фрегатов, яростно обстреливающих друг друга миниатюрными, с шарик для пинг-понга, полупрозрачными ядрами.
Впервые в жизни Лиза пожалела, что не умеет курить. Сейчас бы вальяжно раскинуться в кресле, лениво затягиваясь дамской сигареткой в изящном мундштуке. Или тонкой сигарой, при этом презрительно пускать струйки дыма через ноздри, как делает декан родного факультета, когда её что-то раздражает. Еще можно задумчиво попыхивать трубкой. Но к трубке кресло все же не годится, тут следует неторопливо прохаживаться по кабинету, роняя временами язвительные реплики. Потом Лиза вспомнила о кальяне, за которым полагается возлежать с владетельным видом и окончательно развеселилась.
Поскольку хронический кашель, рак легких, одышка и прочие человеческие неприятности оборотню не грозят, то, может быть, есть смысл этому научиться? Хотя абсолютно непонятно, что в этом люди находят. Нет, пора спать, а так и до мысли попробовать наркотики недалеко.
Лиза шагнула к знакомой двери из каминной. Там хоть кресло с пледом, ставшие родными за проведенные вместе полтора часа. Но попала она не в комнату, а в длинный коридор. Тут же чуть не упала, споткнувшись о большое пустое ведро, невесть откуда взявшееся под ногами. На грохот из-за угла вылетел огромный черный котяра, с жутким мявом бросился на ведро. Сшиб грудью набок и поскакал на трех лапах, катя и дубася передней правой поверженного противника.
- Форменный дурдом... - решила Лиза, направляясь налево. Можно было бы вправо, но именно туда умчалась сумасшедшая киска со своей добычей.
Прямо, вниз по лестнице, под арку и еще раз налево ... а теперь куда? Озадаченная путешественница посмотрела на глухую каменную стену без малейшего намека на дверь. Недоверчиво потрогала камень пальцем, потом провела по стене ладонью - вне всякого сомнения, пальцы ощущали именно то, что видели глаза - неровную каменную кладку. Немного постояв у стены, Лиза решила вернуться к каминной и на этот раз пойти направо. Дорогу назад она помнила точно: направо и под арку, вверх по лестнице прямо по ... коридора не было. Перед ней оказалось витражное окно, огромное, как в католическом соборе. За окном клубились неясные тени, жила, ворочалась, дышала настороженная тьма. Она льнула к стеклу и смотрела на девушку тысячами невидимых жадных глаз. Притягивала, манила, звала раствориться в ней, обещала спокойствие и забвение, вечный сладостный покой. Что-то щелкнуло в сознании, и Лиза словно со стороны узрела себя, всем телом прильнувшую к стеклу, норовящую просочиться, пройти сквозь окно ТУДА, на зов из бездны.
С трудом, как в полусне, девушка отлепилась от окна и медленно побрела, не глядя - куда. Все равно, лишь бы подальше от жадных глаз манящей тьмы. Шаг, еще шаг, еще один. Дорогу осилит идущий. Бесконечные лестницы, повороты, глухие коридоры. Больше нет сил двигаться, но остановиться вообще невозможно, поэтому шаг за шагом, и еще, и еще, и последний, и самое последнее движение, почти падение в неведомо откуда появившуюся в стене дверь.
Все еще в полутрансе Лиза перешагнула порог и тут же ей на голову обрушился ледяной водопад. С дверного косяка на пол грохнулось давешнее коридорное ведро, покатилось по ковру и, задрожав, медленно растворилось в воздухе! Непонятно откуда взявшийся кот истошно завопил, и через пять секунд в спальне было не протолкнуться. Прибежавшие первыми обнаружили насквозь промокшую девушку сидящей в луже у двери. Лиза хватала воздух раскрытым ртом и безрезультатно пыталась что-то сказать. Кипящий праведным возмущением кот матерно мявкал на всех. Потом зубами выудил из воздуха большую тряпку и принялся методично возюкать ею по луже. Когда просохшую, переодетую и напоенную горячим чаем Лизу уложили в постель, от её усталой заторможенности не осталось и следа.
- Слушай-ка, - спросила она у оставленной на всякий случай с новенькой Рэн, - что это все-таки было?
Так никому и не доверивший уборку кот методично ликвидировал все последствия потопа, испарил тряпку и вмиг оказался на кровати. Опрокинул бестолкового человеческого котенка на подушку, подтянул одеяло до её подбородка, мурлыкнул в ухо и свернулся в ногах пушистым клубком. Рэн, весело рассмеявшись, провозгласила:
- Поздравляю! Сегодня ты познакомилась с двумя главными достопримечательностями Глана: Ведром и Котом. Точнее, с призраком Ехидного Ведра и Вечно Юным Защитником Новичков. Тебе еще повезло - мне это ведро на голову слоновьего навоза плюхнуло.
- А зачем оно, они...
- Враждуют? - Рэн состроила хитро-мудрую мордочку и начала рассказывать, судя по всему, выученную назубок историю:
- Это началась в те благословленные времена, когда Мироздание было совсем юным, недавно сформировавшимся. Никаких людей, понятно, тогда еще в проекте не было, а если и были, то на уровне теорий. Миров, как таковых, еще не существовало - было только одно сплошное... бултыхалово и некие сущности, которые из этой массы создавали миры. Каждый из них стремился захватить как можно больше стройматериалов и пространства, а потом в рамках своего пространства создавал мир по своему усмотрению. А чтобы другие не подглядывали, не мешали и стройматериалы не тырили, все отгородились границами. Вот тогда-то на линии пересечения границ и возник замок Гран. Как конкретно возник, неизвестно. То ли его кто-то очень могущественный создал, то ли под воздействием коллективного бессознательно сам создался. Главное, в Гран можно попасть из любого мира, и из Грана можно пройти в любой мир. То есть абсолютно в любой, по своему усмотрению.
- Э-э-э! Если все так, то почему Гран такой, ну, вроде созданный для людей, если тогда людей и в проекте...
- Вот чудачка. Он же живой. Живой, понимаешь, - с нежностью пояснила Рэн. - Он все знает, все видит, чувствует, понимает и меняется так, чтобы его обитателям было с ним хорошо. Мы от него полностью зависим, но и ему без нас плохо. Для чего изначально создавался Гран - не знаю, может тут раньше таможня была, дом отдыха или тюрьма, зал суда, все что угодно могло быть. Но с некоторых пор сюда собираются калеки вроде нас с тобой, которые некий дар получили, а что делать с ним, не знают, и жить с этим не умеют. Возможно, прежние обязанности Грана упразднены, а может, он их и теперь исполняет, только мы не знаем. Мы даже понятия не имеем об этих обязанностях. Но тут нас лечат, учат, помогают. Защищают от стремящегося прорваться внутрь хаоса. И все довольны - Гран при деле, мы под присмотром. А вот ведро появилось в те времена, когда тысячи лет назад случилось большое возмущение чего-то там...
Рен указала обеими руками в разные стороны...
- И новички поперли по несколько в неделю. А "старички", ну те, кто хотя бы на месяц постарше, взялись над ними прикалываться. Наколдовывать это самое ведро с самым разным содержимым этим бедолагам под ноги или на голову. Знаешь, как бывает, один забацал, другой поддержал инициативу. И здравствуй, новая традиция. Лет с тысчонку так развлекались. Потом сменился магистр и забаву запретил. Его, конечно, не особо послушались, так он, прикинь, подкараулил шутников и уже созданное ведро на их глазах развоплощал! И запрет на это действие наложил для всех, кроме магистра.
- Кроме себя, то есть?
- Нет, кроме того, кто будет звание Магистра носить - оно же переходящее. Только, когда очередной новичок появился, Ведро само по себе снова воплотилось - сразу с содержимым. Магистр чуть не спятил сперва, а потом за ведром стал гоняться, в заговоре всех подозревать. В общем, еле разобрались: внутреннее пространство Грана как-то запоминает логическую цепочку событий. Например, если ты кошмар видишь - он тебя разбудит, потому что всегда так делают. Если мозги поплывут - встряску устроит, если с катушек окончательно съехал или сбежал - тревогу поднимет, потому как традиция. Таких цепочек много. А в этой всё просто - есть новичок, значит, ведро ему в обязательном порядке положено. Некоторые думают, что у Грана чувство юмора такое, а другие считают - раз ведро так долго существовало, то у него, то есть ведра, свое вредоносное сознание появилось и потому его не удается уничтожить до конца. Оно чует новичка, проявляется и приходит ему пакостить. Такой вредный призрак замка. Кот появился много позже. Зверье в замке в общем-то толком не живет, то есть, в принципе, жить может, но им тут одно мучение: психуют, болеют, маются.
- И мышей нет?
- Даже тараканов! О чем это я? А! Так вот, веков эдак несколько назад, ну, там плюс минус две-три недели один мужик решил сгонять сюда. И за какой-то гангреной котяру с собой поволок. Вступило ему. Кот уже в поездке впечатлений перебрал, а этот мудила его даже успокоить не додумался. Приехал и отпустил кошака в местных лесах погулять. Ну кот, весь на нервах, и дунул в самую глушь. А там одна самочка из тутошнего зверья как раз себе пару подыскивала. Наш котик ей отчего-то сильно приглянулся, да еще и взаимностью ответил. Построили они гнездо: он охотится вовсю, она яйца высиживает - там кошачьи яйцекладущие оказались. Все чин-чинарем. Вот только через месяц, примерно, на их гнездо какая-то местная тварь попала. Пришла гадюка, и нету Кука.
- Как это - нет? - хлюпнула носом Лиза.
- Сперва наш котяра гнездо защищал - она его первого схарчила. Потом кошечка пошла дом спасать - её тоже угробила. Весь выводок подъесть не успела - хозяин нагрянул и тварюгу спалил. Он своего кота уже неделю искал по метке магической. Ну, пострадал, попереживал, забрал последнее яйцо и в Гран вернулся. Яйцо между подушек устроил, что-то согревающее-вентиляторное на него накинул и ускакал куда-то. То ли ловили кого, то ли загоняли, но с недельку возились. Когда возвращался, уверен был, что яйцо погибло, а оно живехонько. Он в комнату, а котенок из яйца. С днем котенка! И ведро это поганое тут как тут. Для него это же обычный новичок, получается. Как это проклятое ведро бедного котенка терроризировало, ты не представляешь. С ног сбивало, с лестницы сталкивало. И воду на него опрокидывало, и песок, и деготь с пухом, и солому с клейстером. Чуть не раздавило. Страшней врага у бедолаги не было. Все, конечно, котенка защищали, а то бы трындец ему пришел. А когда котя вырос - объявил ведру вечную войну, и каждого новичка берёт теперь под свою защиту. Ты для него теперь - беспомощный котенок, нуждаешься во всевозможной заботе. Кстати, ведро его боится и при нем ни за что не нападает. Имей в виду, если что.