Аннотация: О безумии, посещающие больных синдромом Паркинсона
Дмитрий Ледовской
ГЛЮКИ ПАРКИНСОНА
странный рассказ
О том, что прекрасные русские врачи, профессор Глезароштейн и кандидат медицинских наук Френкель, обнаружили у меня болезнь Паркинсона, я поведал своему старинному, со школьных времён, приятелю Абраму Семёновичу Слезарову. В школе он носил фамилию Глезман.
- Да, - раздумчиво заметил Абрам Семёнович, вороша дешёвой тростью осенние листья лефортовского парка, шепчущиеся вокруг нашей скамейки, -везде одни несчастья для нашего, русского, человека. Напридумали болезней, а как лечить - не знают. Так невольно антисемитом станешь.
-Да нет! - уверенно возразил я. - Ребята обещали полностью сохранить мою адекватность, убрать тремор пальцев, но предупредили, что вот эти лекарства придётся пить по гроб жизни.
Абрам Семёнович (по школьному прозвищу "Перевёртыш"), внимательно изучил две мои коробочки с пилюлями, взмахом трости отогнал присевшую неподалёку ворону (птиц он не любил) и зловеще произнёс:
-Посмотрим, но не верю я в эти уверения. Но ты жди изменения в работе мозга, особенно ночью.
-Ночью я сплю, как я замечу, как я замечу работу своего же мозга?
-Жди жутких сновидений и диких глюков! - радостно воскликнул школьный товарищ , которого моя жена называла "твой лютый друг". - Никуда ты от них не денешься!
Первый глюк вбежал ночью в мою спальню-кабинет в виде горбатого карлика в рваной одежде на жёлтом теле, просвечивающим сквозь дырявые лохмотья. Вбежал на четвереньках, очень юрко и замер передо мной, сидящим в одних трусах на краешке дивана. Лицо у карлика было невиданно уродливым, страшным: одутловатая, исковерканная морщинами и прыщами, злобная харя с узким слюнявым ртом. Карлик уставился на меня бесцветным, в тяжёлых веках, взглядом, и я, поначалу замерший от страха, вдруг, почувствовал в этом взгляде не очень уверенное желание уродца меня напугать.
-Пшёл вон, тварь, фу! - полушёпотом, но яростно шикнул я на ночного гостя и тот как-то сжался и кинулся прочь в полуоткрытую дверь.
Был второй час ночи, я зажёг настольную лампу, накапал в кружку тридцать капель Корвалана, выпил залпом и уснул довольно безмятежно до обычного часа подъёма, пяти часов утра...
Второй глюк явился мне следующей ночью в образе молодого офицера в военно-морской форме с кортиком на золотом, парадном ремне.
-Вставайте, капитан-лейтенант, пора на службу, есть приказ Адмирала! - ясно приказал моряк и, чётко повернувшись, вышел из моей спальни-кабинета, широко распахнув дверь.
Несколько минут я ошеломленно сидел на том же краешке дивана, и тут в паркинсоновских, исковерканных, мозгах мелькнула мысль, что это был просто любовник жены, который так остроумно избежал объяснений и драки, придумав приказ Адмирала. Ведь кто-то впустил его в квартиру, и он знал моё офицерское звание, в котором я демобилизовался из флота более тридцати лет тому назад.
Через несколько мгновений я стоял с обнажённым кортиком и взведённым пистолетом Макарова (именной, наградной) в крохотной спаленке моей 70-летней жены, которая мирно, с лёгким храпом, спала на правом боку, подложив под щечку узкую ладошку. Я судорожно глянул на настенные часы - был тот же второй час ночи.
-Если бы ты зарезал свою Марьяну, - философствовал мой лютый друг на традиционном, воскресном свидании в Лефортовском парке, - тебе ничего бы не было. Паркинсон есть Паркинсон, тебя бы подлечили в психушке и выпустили на все четыре стороны. А ты бы пока отдал кому-нибудь на хранение своё оружие.
На мой вопросительный взгляд он испуганно поднял ладошки:
- Только не мне, только не мне, зачем я буду хранить оружие, если ты, допустим, прекрасно задушишь голыми руками свою Марьяну? А меня следователь привлечёт именно за то, что я, припрятав пистолет и кортик, натолкнул тебя на мысль именно задушить жену! А?
И засмеялся скрипуче Перевёртыш, глядя в сторону и грозя бесчисленным голубям потертой тросточкой.
Через пару спокойных ночей случилось чудо. Мне приснилось, привиделось, приглючилость, чёрт его знает, что в Магадан, где я проработал восемь лет после демобилизации, прилетела сборная мира по футболу, возглавляемая великим Криштианом Роналду. Обыграв колымскую сборную со счетом 27: 00, мировые знаменитости покидали стадион в полной тишине. Я видел искаженные, залитые слезами , лица магаданских болельщиков, которые отворачивались от теле и фотокамер, исподтишка показывали кулаки, но молчали все. Никто не провожал сборную мира, даже официальные лица, и они отправились пешком на старый заброшенный аэропорт в тринадцати километрах от города. Только я пошел вместе с ними и, чуть приотстав от также молчащих футболистов, вовсю болтал на испанском языке с Роналду.
Мы дошли до аэропорта, где их ждал старый, жестяной АН-2 с кривыми винтами, и я несколько раз крикнул в спину Роналду фразу, запомнившуюся мне в этом бреду_ Она звучала, примерно так - Hombre alto, ihas marcado cinco goles!
Странным способом, как-то боком, самолётик взлетел, я также очумело взлетел с дивана в начале второго ночи, кинулся к письменному столу и мгновенно записал запомнившуюся фразу, уже абсолютно не понимая её. Компьютер был не выключен, я нашел перевод с испанского на русский, ввёл эту фразу и получил четкий перевод: "Высокий человек, ты забил пять голов!"
-Боже мой, как интересно! - воскликнула врач-психиатр, красавица Берта Моисеевна Френкель, внимательно выслушав мой рассказ - Но вы знаете, эти галлюцинации вызывает не сама болезнь Паркинсона, а те препараты, что мы прописали вам, ведь они воздействуют на мозг, вызывают галлюцинации, странные сновидения.
-Да чёрт с ними, этими глюками! - вскричал я.- Но откуда я знаю испанский язык? Ведь кроме русского и матерного, да чуть-чуть немецкого, что учил в морском училище, я ничего не знаю!
- Да, португалец, но болтали мы именно на испанском. Это я понял чётко, да и перевод подтвердил. Откуда всё это? Что ещё спрятано в моём мозгу? Может, я потомок испанских королей? Или гениев? Или преступников?
-А вот этого не знает никто! - как-то торжественно заявила Френкель и приблизив ко мне своё смуглое лицо, снизила голос до шёпота.- Мозг- это сконцентрированная вселенная и разобраться в ней не дано никому, тем более нам, ничтожным людишкам, мелким тварям земным.
- Так что мне делать? - обалденно отшатнулся я от узкого женского лица, вдруг ставшего похожим на змеиный лик. - Ведь с двух ночи я не сплю, устаю в конце концов!
-Ничего особенного, пейте на ночь успокоительное, я выпишу рецепт, слушайте перед сном музыку, ещё можно заводить будильник на два часа ночи, чтобы он будил вас, а не галлюцинации.
Несколько ночей прошли мирно, глюки притихли, а после звона будильника в два часа ночи, я садился к столу и, выпив стопку коньяка, писал странные, полубредовые стихи, которые я стеснялся показывать кому-либо, хотя некоторые из них получились заметно сильными. Жена, не обременённая муками творчества никогда, кроме безумия ежедневных домашних и визгливых скандалов, злобно, но тихо спала в своей спаленке и, конечно, ничего не знала о том, что в одном из глюков я всё-таки купил билет и прилетел в Лиссабон, дабы встретиться с Криштианом Роналду.
В смутной, почему-то под мелодию "Катюши", столице Португалии, я оказался перед стальными, ажурными воротами большого зелёного участка, на котором стоял дом великого футболиста. К воротам подбежала его жена, оказавшаяся старой, жирной негритянкой с растрепанной гривой грязных волос. Ничего не спрашивая, ничего не объясняя, она стала орать на меня, мешая португальские и испанские слова и показывая жестами, чтобы я убирался прочь.
Вокруг стала собираться улыбающаяся толпа, которая сначала разрозненно, затем хором, следуя соло жены Роналду, принялась скандировать фразу "Ganado j tonto, fru-fru". Звучало это примерно так: "ганадо эль тонто, фру-фру". В начале второго часа ночи я снова, уже привычно, вскочил со своего растерзанного ложа, и сразу же записал латинскими буквами эти слова. Быстро потребовал от "компа" перевод с испанского и получил чёткий ответ - "скот и дурак, фру-фру"..
Что такое "фру-фру" компьютер не определил. До самого утра я пытался найти перевод этого идиотского фруканья с самых разных языков мира, даже с эскимосского - перевода не было. В семь утра я позвонил своей бывшей любовнице, вдове Ирине Кузнецовой, знавшей аж пять языков, и путано объяснил проблему. Ирина, вдоволь насмеявшись над моим рассказом, пообещала помочь. Через три часа раздался вой мобильника и лингвист Кузнецова, давясь от смеха, сообщила:
-Фру-фру на малоизвестном африканском наречии означает "вонючка". Ты доволен?
-Фру-фру, - машинально ответил я, лунатически налил стакан коньяка, выпил его как воду и отключился от перепутанного и безумного бытия почти на сутки. Паркинсон молчал и бездействовал.
С этой поры глюки почти перестали терзать меня, превратившись в лёгкие сны, хотя мне так хотелось ещё хотя бы раз потрепаться по-испански с Криштианом Роналду и спросить его, как он мог жениться на этой старой, безобразной негритянке. Осталась привычка просыпаться в начале второго ночи и час-два посидеть за "компом", погружаясь в мир ночного творчества и полубезумных мечтаний.
Да, и появилась привычка на любые неприятности, неприятным людям, говорить "фру-фру". На просьбы объяснить, что это означает, отвечал - ищите перевод с одного из африканского языков. Пока никто, даже дотошный до тошноты Слезаров, перевода не нашли. Спасибо Паркинсону....