Леккор Михаил : другие произведения.

Атака марсиан

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  Глава 1
  Вице-адмирал, командующий Пятым Флотом ООН Nikolai N. Skvortsov читал полученную вечерним шатлом газету и уже добрался до интересной статьи о перспективах интеллектэлектроники, когда загудел блок связи. Скворцов невольно поморщился. Не молодой лейтенант, чтобы вскакивать по вечерним тревогам. Неужели на ТАКР "Москва" не нашлось другого офицера, который мог бы ответить на звонок с Земли?
  Он встал, нехотя подошел к блоку. Ворчание у него было вызвано не звонком, а накопившей усталостью. Понятно, что раз сектор связи пропустил звонок к командующему, значит, звонил тот, кто имел на это право.
  Так и есть. Судя по высветившемуся номеру, звонила Заместитель Генерального Секретаря ООН по военным делам. Что еще стряслось? Эта неугомонная итальянка, говорят, довела до инфаркта своего мужа и, похоже, мечтает сделать то же со своими адмиралами.
  Но, разумеется, кнопку соединения он нажал. Экран загорелся, показав, как он и ожидал, Маргарет Граначчи - Заместителя Генерального Секретаря и по сути, своего непосредственного начальника.
  - Здравствуйте, Николай.
  - Здравствуйте, Маргарет.
  Скворцов щелкнул ботинками, поскольку без головного убора не мог отдать честь.
  Граначчи слегка поморщилась. Как человек штатский и к тому же женского рода, она не очень любила это чинопочитание в военном варианте. Но сама заговорила по-военному четко:
  - Вы хорошо знаете о событиях на марсианской орбите.
  Это был не вопрос, а скорее утверждение. Еще бы один из ведущих адмиралов и не знал того, что лежит в сфере его деятельности! Поэтому Граначчи без предисловий сказала:
  - Ситуация продолжает ухудшаться. Необходимо вновь перейти к активной фазе действий.
  Скворцов задумчиво подергал твердый воротник флотского кителя. Как некстати эта проблема!
  Человечество постепенно осваивало Солнечную систему (которую теперь просто называли Системой). Все вроде было понятно. Кроме людей никого, даже завалящегося микроба нигде не нашлось. Ни на раскаленном Меркурии, ни на туманной Венере, ни на замороженных планетах за земной орбитой. Астронавты официальных экспедиций и вездесущих частных кампаний обшарили все. И никого не нашли.
  Жизнь на Земле оказалась исключением. А потому человек оказывался хозяином всех космических богатств Системы. Чем он и воспользовался, начав освоение всевозможных богатых природных богатств.
  Даже когда первые астронавты дотянулись до ближайших звезд, то и там зеленых человечков не оказалось. И хотя дальше в космических просторах жизнь вроде бы ощущалась, но непонятно где и непонятно кто.
  Хотя к такому контакту люди как раз психологически были готовы. Сколько за прошедшие века говорилось об инопланетянах и об их летающих тарелках! И потому большинство спокойно восприняло бы появление, например, медузоподобных пришельцев или дышащих хлором разумных слонов.
  Но космос приготовил сюрприз с совсем другой стороны. Несколько месяцев назад на средних высотах вполне уже изученного и казавшегося почти родным околомарсианского пространства начались странные катастрофы. За три месяца некто настырный сбил все пролетавшие мимо корабли небольшого тоннажа. Именно сбил. Пять штук. Погибло восемьдесят четыре человека. Убытки на триста двадцать шесть миллионов кредитов, не считая стоимости кораблей.
  Неведомый враг блуждал на Марсе, контролируя одновременно и околомарсианское пространство. Один за другим уничтожались корабли, а найти никого не удавалось.
  Похоже было на некий стационарный лазер, поставленный либо на поверхности планеты, либо на искусственном сателлите.
   В первые месяцы врага искали среди людей. Как всегда в таком случае, сначала переругались США и Россия, обвиняя друг друга в саботаже и помощи террористам, затем американцы наехали на арабов, а те на европейцев. Последними открыли рот китайцы, объявив о неспособности мирового сообщества навести порядок, и о своем особом пути освоения космоса. Когда ругать стало некого, сообща были отправлены несколько крупных экспедиций на Марс. Пятый Флот тогда не трогали - и без того хватало кораблей. Субкрейсеры, эсминцы в присутствии тральщиков и дозорных кораблей более месяца крутились около Марса. Правда, без особого результата. Никто не был обнаружен. А едва активное исследование прекратилось, опять появились сбитые корабли.
  Ничего странного в этом не было. Планету так быстро не изучишь. Марс был еще слабо исследован. Луну-то не освоили, куда уж до него. Не то, что микробы, великаны циклопы могли спрятать высокоразвитую цивилизацию в двух милях от основного караванного пути на Сатурн. А исследовательские приборы... Что приборы, на любую технику есть своя, более хитрая техника. Те же русские (в американской транскрипции) могли устроить на Марсе десяток военных баз, не попавших под договор об освоении космоса. Русские в долгу не остались и нашли на Марсе обломок черт знает какой техники с надписью US, объявив это останками страшного оружия американцев...
  А по Земле заходили слухи, что чуть ли не те корабли, которые были посланы на исследование Марса и охрану мирных караванов, сбивали грузопассажирские маршруты.
  ООН поерзала ногами, пойдя по привычному пути. Начались новые переговоры между членами СБ, которые успокоили все стороны. Накал страстей потихоньку спал, осталось погасить остатки недовольства и перейти к конструктивному дальнейшему освоению космоса, списав корабли и грузы в расход в счет "непредвиденных технических обстоятельств". Не они первые, не они последние. А семьи погибших астронавтов и космонавтов получат пенсии и страховки.
  Все бы было хорошо, ведь политики, эти непосредственные нервные дяди, любящие побаловаться оружием, уже притихли. Ни одна из стран, за исключением нескольких режимов в Африке и Азии не желали войны и даже простого ухудшения международной обстановки.
  И вдруг эксперты ООН, этой почтенной организации, которой хотелось бы верить, проведя анализ сбитых останков кораблей, врезавшихся в Марс, заявили, что они сбиты они неземным оружием. Сканирование обломков дополнительно провели специальные комиссии, состоящие из представителей нескольких стран. И подтвердили верность рассуждений.
  Своим всегда верилось больше, но политики в оцепенении ждали еще несколько дней, ожидая, пока на доводы ученых лягут контрдоводы других и можно будет с облегчением вздохнуть.
  Однако на одном из мутных снимков, сделанных и отправленных с погибшего корабля за миллисекунду до взрыва, показалось нечто похожее на живое инопланетное существо. Теперь ждать было нечего. В мире начался бурный ажиотаж, очень похожий на обычную панику.
  Случился худший вариант контакта с инопланетянами. Уэллс был прав, агрессивные марсиане начали войну. И теперь надо было сделать ответный шаг. Какой?
  Человечество притихло, не зная, что предпринять. Это вам не русские, на них не наорешь и не обвинишь в геноциде и нарушении прав человека. Обстрелять Марс ядерными ракетами? Предложить инопланетянам мир и дружбу, перед этим попытавшись их найти? Заполнить Землю оружием до зубов?
  Все возможные варианты были гипотетическими, а конфликт продолжался.
  Граначчи сухо продолжила:
  - За последние сутки сбито еще три корабля, погибло почти тридцать человек. Неведомый враг активизировался. Таких нападений еще не было.
  Скворцов чуть не присвистнул. Ничего себе бананы! Ему почему-то об этом не сообщили.
  Граначчи повысила голос:
  - Час назад завершилось экстренное заседание Совета Безопасности ООН. Решено выдвинуть к Марсу Пятый Флот с задачей найти и уничтожить врага. В случае необходимости Вы можете использовать любое оружие для уничтожения противника, включая ядерное. Приказываю Вам сделать все возможное для ликвидации угрозы человечеству.
  Вам все ясно, сэр?
  - Да, мадам! - еще раз щелкнул каблуками Скворцов.
  - У Вас есть примерные планы? - перешла к деловому разговору Заместитель.
  - Все необходимые планы давно разработаны и утверждены, - несколько высокомерно ответил вице-адмирал.
  Граначчи не стала с ним пререкаться и лишь пожелала успехов. А затем отключилась.
  Николай Николаевич Скворцов вернулся к столу, вытащил давно хранимую единственную папиросу "Беломор" и не торопясь выкурил ее. Когда-то его прапрадед Сергей пришел с последней крупной войны - Второй Мировой, которую он завершил, штурмуя Рейхстаг. От себя он оставил пачку "Беломора", начатую в Берлине. И все потомки прапрадеда начинали экстраординарный шаг, выкуривая папиросу. Даже он, никогда не куривший.
  "Беломор" закончился быстро. Скворцов аккуратно положил окурок обратно в пачку, включил вентиляцию на полную мощность. И только проветрив каюту, объявил боевую тревогу.
  
  Глава 2
  "Москва" сошла с околоземной орбиты, увлекая остальные корабли Флота за собой. ТАКРы, крейсера и эсминцы, все двадцать пять крупных кораблей эскадренного уровня, проверяя и готовя ракетно-артиллерийское оружие, накачивая аккумуляторы лазеров, выстрагивались в боевой порядок. Среди них мошкарой вились мелкие корабли. Легкие "Сейбры" прятались в блоках тяжелых кораблей. И наоборот, многоцелевые "СУ - 44А", хищно поводя прицелами ракет и лазеров, повисли впереди и рядом с "Москвой", готовясь и к обороне, и к защите ТАКРов.
  Пятый Флот ООН - краса и гордость человечества, его защита и надежда - был готов отбить любую атаку неведомого врага и уничтожить агрессора.
  Противостоять этой мощи в пределах освоенного людьми космоса не могла ни одна сила. И возможно потому марсиане не решились выдвинуть свои корабли к Земле.
  Так, во всяком случае, думал вице-адмирал. Бой на орбите Марса, особенно на средних и низких вряд ли выгоден марсианам. Даже если у них будет поддержка с поверхности Марса. Они же должны понимать, что при первом же выстреле с Марса планета будет подвергнута ковровой бомбардировке подпущенным близко к поверхности Флотом. А пятьсот термоядерных бомб не оставят никаких шансов и самому защищенному противнику. Значит, чтобы не допустить этого, у них просто нет сил противостоять в открытом космосе.
  Единственное, что волновало Скворцова и не давало возможности любоваться компьютерной моделью Флота - это опасение ослабления Земли. Да там, осталась мощная система ракетной системы. Да там было еще много военных кораблей. Хватит ли этого? Если враг, прячась от Пятого Флота, подкрадется к Земле... Ей много не надо - пяток ракет с термоядерными разделяющимися головками и все.
  Марс загадочно вырисовался на экране Главного Поста Управления (ГПУ), когда Скворцов дал Флоту команду остановиться. До планеты оставалось около пяти тысяч километров - пустяк по космическим меркам. А аборигены не только не вступали в бой, но и вообще не показывались!
  Мощнейшие прицелы оптических сканеров поддерживались электронным разрешением в десятки тысяч раз. Они были способны с орбиты показать все ошибки в надписях на лейблах китайских низкопробных джинсов, выдаваемых за американские, но на этот раз ничем не могли помочь. Операторы обшаривали поверхность Марса, усиливая мощность до предела. Если бы они просматривали грунт Марса невооруженным взглядом, почти касались бы его носом. Все тщетно!
  Подумав и посоветовавшись с помощниками, Скворцов приказал отправиться к поверхности Марса трем штурмовикам F - 23, имеющим специально оборудование. Их прикрывали, помимо самого Флота, двенадцать СУ, имея приказ сначала стрелять, а потом думать.
  F - 23 прощупали поверхность Марса гравитационными излучателями, имеющими такое разрешение, что нашли бы норку гипотетической мышки-норушки, ухитрившейся оказаться на Марсе. Но никаких подземных каверн, в которых теоретически могли прятаться марсиане, штурмовики не обнаружили.
  Тогда Скворцов осмелился на отчаянный шаг, на который никогда бы не решился в других обстоятельствах. Крейсеру "Бретань" было приказано в упор - с расстояния в пятьсот метров прощупать поверхность Марса бортовыми сканерами.
  Оптические сканеры, конечно, могли показывать только поверхность планеты, но их мощность была столь велика, что смышленая электроника корабля по косвенным признакам могла нарисовать полную компьютерную модель всего, что находилось под поверхностью.
  Она и нарисовала - поверхностная корка планеты, мантия, ядро. Матерясь в открытую связь, командир крейсера дал ограничение - давать данные только по искусственным сооружениям и сразу получил ответ - искусственные сооружения отсутствуют.
  В случае агрессивности марсиан "Бретань" была бы сбита первыми же залпами - никакая броня не выдержит огонь в упор. Но никто не стрелял. Марсиане не поддались и на эту уловку.
  Проанализировав ситуацию, Скворцов связался с Землей. Заместитель Генерального Секретаря ООН по военным делам ответила сразу. Общее положение она знала и так - информация шла в режиме реального времени. Поэтому разговор сразу перешел к выводам.
  - Я могу прийти только к двум выводам - либо здесь никого нет, нас специально оттянули к Марсу, чтобы атаковать Землю. Либо марсиане имеют такими технологиями, которые нам не доступны.
  Граначчи кивнула:
  - Два этих варианта есть и в выводах наших аналитиков. Но в конечном итоге они склонились к первому.
  Скворцов удовлетворенно кивнул:
  - Я тоже так считаю. В связи с этим, Маргарет, не кажется ли вам, что нахождение Пятого Флота в стороне от оборонительных поясов Земли опасно? Конечно, планету обороняет не только он, но все-таки излишне рисковать не стоит.
  Граначчи помедлила:
  - Аналитический отдел дает те же рекомендации, предлагая вывести вместо мощных военных кораблей разведывательный от спецслужб. На заседании Совета Безопасности было решено подождать окончательных итогов вашего рейда. И поскольку итоги получены, я сейчас обращусь к Генеральному Секретарю с предложением оттянуть Пятый Флот обратно к Земле. С Марсом будем искать другие варианты.
  Карательная экспедиция к планете Марс полностью провалилась из-за отсутствия противника.
  
  Глава 3
  Миша Кондауров, давно уже прозывавшийся в Штатах и официально, и не официально Майклом Кондором - так было проще и окружающим, и себе, но про себя сохраняющий русские имя и фамилию, проснулся в не лучшем расположении духа. Трещала голова и где-то глубоко внутри пищала оглушенная душа. Алкогольный похмельный синдром. Все как в учебнике по психологии о запойных алкоголиках.
  Тяжко-то как, Господи! Что же ты вчера не остановил этого прислужника зеленого змия?
  Вчера старший механик мистер Голдсмит сумел подсоединиться к системе очистки доставленного на ремонт шахтного робота. Вообще-то это было категорически запрещено, за такую шутку вполне можно было получить взыскание или даже вылететь с работы по тридцать третьей статье, после чего даже оператором на очистных фекальных заводах устроиться проблематично.
  Но робот был серьезно помят после аварии, проще говоря, его в нескольких местах почти разломало на части и хорошенько сплющило. Особенно пострадала система очистки, которая представляла какие-то обрывки труб и узлов. И придраться к несанкционированному вскрытию было невозможно.
  Начальник мастерской, инженер Йоренсен сразу приказал остатки системы очистки и охлаждения отправить на переплавку, а на робот поставить новый блок очистки. Старший механик так и сделал - новый поставил, а старый загрузил на погрузчик и отправил в плавильную печь, перед этим слив из системы все возможное для веселого времяпровождения. Сам робот был почищен и починен, где надо, и с обновленным программным обеспечением представлен начальнику мастерской.
  Йоренсен принял отремонтированного шахтного робота и уехал сдавать его заказчику. А Голдсмит торжествующе показал всем пятилитровую канистру с техническим спиртом, объявив о праздновании дня рождения. Правда, чей сегодня день рождения он сказал очень невнятно - то ли троюродного дядюшки, то ли президента Линкольна.
  Миша особо много не пил - на Луне особо с этим не забалуешь. Да и вообще, в его-то годы... и к тому же не технический спирт... ну, пива... или там коктейля для разминки перед дискотекой с местными девчонками.
  Но отказать старшему механику, все равно, что написать заявление об уходе. В ремонтной мастерской лунных верфей кампании Форда Голдсмит был и царем, и Господом Богом, и даже немного больше.
  Ковырялки у него росли из нужного места, тут ничего не скажешь, и голова варила. За почти сорок лет работы он прекрасно знал любую технику. Нередко старик не мог объяснить, от чего произошла поломка и как надо ремонтировать - технический словарь у него был бедноват. Но когда по его словам "нужную загогулину вставляют в вот эту выемку, а вот эту интеллектпанель, да ну ее к черту", то мертвый механизм, от которого все отказались, вдруг начинал работать.
  Начальник мастерской, инженер Йоренсен, бумажный администратор, в технике понимая в рамках университетской программы, буквально молился на старшего механика. И в кадровом вопросе слепо шел за ним. Если старший говорил, что "этот парень не тянет", то все. Ты уже действительно не будешь ничего ни тянуть, ни значить.
  Все бы хорошо, но был Голдсмит крепким выпивохой и любителем веселых кампаний. Когда он находил достаточное количество спиртного, пить приходилось всем не занятым на работе.
  И потому вчера вся смена, закончив рабочий день, дружно взялась за бумажные стаканчики с разбавленным спиртом. Ох, и дрянь этот теплый технический спирт, отдающий ацетоном и еще чем-то таким же гадким.
  А сегодня болела голова, во рту было противно так, будто туда сходили все животные Нью-Йоркского зоопарка. При чем все животные были большие, типа слонов и медведей, и ходили по-крупному после обильного обеда. Ох, милосердная Богородица, за что же ему так!
  Его взгляд упал на большое табло электронных часов. Сейчас раздастся сирена, надо будет подниматься. До работы остается час с небольшим. Он кое-как поднялся и направился в душ - смывать мучительное похмелье.
  До обеда Миша, как и вся остальная смена, мучился от последствий вчерашних возлияний. Хоть это успокаивало - доносить было некому. Лишь Голдсмит, что б ему черти на том свете пятки жарили в солидоле, был как парниковый огурчик.
  Таскать в этот день тяжеленные детали, или монтировать замысловатые схемы не было никакого желания. И посему Кондор поддерживал штаны старшему механику, то есть слушал его бесконечные байки и кивал в нужном месте, держа в руках для показухи гаечный ключ.
  - Так вот я и говорю, - начал Голдсмит очередную байку, одновременно учитывая степень годности тормозной колодки из двигательного отсека, пришедшего для профилактического ремонта катера. - Как только он начал спускать штаны...
  Скрипучая внутренняя дверь ангара противно завизжала, протестуя против насилия. Затем все-таки сдалась и впустила посетителя. Голдсмит мгновенно забыл свою историю и оценивающе присмотрелся. Мастерская космических верфей не вечерний клуб, чтобы туда шастали всякие незнакомые. Особенно на Луне, где людей до сих пор было не много.
  Тем более посетитель был такой, к которому стоило приглядеться. Двухметровый блондин из астронавтов - тип, который особенно любят женщины и фотографы, но в принципе симпатизируют и остальные люди, - со всеми принчадалами, нашивками и значками.
  И они показывали, что гость был не совсем обычный. Астронавт-то он астронавт. Но...
  Форма полицейских сил Космофлота ООН, нашивки капитана, знак командира корабля. Полиция, мать его... Может быть даже из КРП - Космической Разведки Патруля ООН, созданной на паритетных началах несколькими разведками наиболее сильных разведок Земли и переваренной в ходе политических игр и сложных операций в глубинах космоса в самую могучую спецслужбу. С агентами из КРП лучше не связываться. Им только попади в руки. Кому потом будешь доказывать невиновность - стенке?
  А может и не из КРП. Птичка невелика - капитан, командует наверняка небольшим полицейским кораблем. Но уровень в любом случае не их. Такие до мастерских не опускаются, в лучшем случае присылают членов экипажа из технической службы с претензиями или с просьбами установить что-то нестандартное. Корабли вот их привозят после всяких секретных операций изрешеченные и помятые. М-да...
  - Сходи-ка принеси моток титановой проволоки, - велел он Кондору, без дела вертящемуся около него. Поболтали и будет. Нечего смолоду лениться.
  Неужели кто-то капнул о вчерашней пьянке? Выпили немного, хотя славно посидели. Сегодня все на работу вышли. Кто же эта сволочь?
  А-а, что ему сделают, кроме как на пенсию отправить. А потом Йоренсен надорвется с ремонтом. Его-то самого ближе, чем на сто метров подпускать к технике не стоит. Неужели сам инженер сообщил в полицию, подумал, что под него копаю? Да нет, не должно.
  А капитан может здорово насолить. Хоть и наверняка из космической полиции, и Луна не его сфера, хоть и не являются они в мастерской кампании Форда госслужащими, а составит протокол и все! Отправят на пенсию с усеченными выплатами, а то и еще хуже - пошлют отмаливать грехи на кольца Сатурна, в такую глухомань, где даже выпить не найдешь. Ему до предельного срока еще десять лет. Вот и дадут десять лет почти той же тюрьмы, только добровольной.
  С такими мыслями он гораздо мягче, чем обычно, обратился к вошедшему:
  - Старший механик ремонтной мастерской лунного филиала верфей Форда Голдсмит, сэр! Чем могу служить, сэр?
  Капитан вгляделся в лицо старшего механика. Чувствовалось, что он, почувствовав перегар, заколебался. Голдсмит застыл, ожидая решение. Руки мелко дрожали - то ли с перепоя, то ли от ужаса.
  К его счастью, астронавт, судя по выражению его лица, переломил себя, заставив забыть увиденное. Он пришел со своей проблемой и только вид явно похмельных людей заставил его выпустить из виду о ней.
  - Я к вам с просьбой, - сказал он, стараясь не обращать внимания на помятые лица, - мне хотелось бы временно - на один полет - позаимствовать одного из механиков.
  И внимательно посмотрел в глаза Голдсмиту.
  Тот задумался, внимательно разглядывая гостя. Лучше бы тот ушел, вакуума много, почему клин сошелся клином именно на скромной мастерской Форда? Так ведь не уйдет, вон как буравит взглядом его опухшее с похмелья лицо. Сам, наверняка, не пьет. Карьеру, дурак, делает. Придется ему помочь. Если, конечно, не потребует человека рукастого. У него механиков не много, лентяя он отдать может, а вот способного... А он как план будет выполнять, спасибом от капитана?
  
  Глава 4
  Капитан космического флота Герман Селидженс попал в мастерскую почти случайно. До сего времени, как правильно угадал Голдсмит, он в таких заведениях не бывал. Карьеру Герман начинал пилотом и потому вплотную заниматься оборудованием ему почти не приходилось. А когда он поднялся по служебной лестнице на несколько ступенек выше, то отдавал команды, а исполнением занимались стармех и бортинженер.
  Однако принесла нелегкая...
  Его сторожевому кораблю СК-3412 было поручено срочное задание. Голдсмит немного не угадал. Полицейским Селидженс не был, просто форма была похожей. Да и функции тоже. Герман служил в Космическом Патруле (КП) ООН, задачей которого было наведение порядка в Космосе и борьба с различного рода преступниками.
   Он как раз болтался на орбите Луны, проверяя после фокусировки гравитационного двигателя его возможности. И тут неожиданный вызов из ЦУП Земли. Срочное задание дал сам Командующий Космического Патруля Сил ООН. Лично, через лайн-связь. То есть, выполнить его требовалось обязательно и неукоснительно. Иначе ставь на дальнейшей карьере крест. Время наступило бешенное, тревожное. Руководство, внузданное неведомым врагом, действовало нередко неадекватно.
  Подробности задания будут известны на лунной орбите, куда сторожевой корабль СК-3412 должен подняться в ближайшее время. Но и так было ясно - они пойдут в бой.
  И надо же так случиться, что сегодняшним утром у бортинженера случился приступ аппендицита. Живот придавило столь сильными болями, он не то, что лететь, вставать не мог с кровати.
  Поговаривали, правда, что причина в банальной трусости. Бортовой врач Анни Рен, толковый медик и мастер на все руки, проверив его медицинским сканером, ничего не нашла. Развела руками, недобро посмотрев на бортинженера.
  Но инструкции в этом случае были категорическими - больного брать на задание нельзя. Тем более, если оно боевое и весьма рискованное. Корабль и экипаж должны быть полностью отмобилизованными и готовыми к любой неожиданности. А не лежать, скорчившись на постели.
  Ну да Бог с ним. Селидженс не взял бы его теперь даже если бортинженер заявил о неожиданном полном выздоровлении. Держать труса за своей спиной опасно. Тем более что некоторые подозрения по его поводу у него уже были в прошлые полеты.
  Так что корабль незамедлительно опустился на лунную поверхность, бортинженер был отправлен в госпиталь, экипаж при помощи обслуживающего персонала принялся загружать часть припасов для выполнения задания.
  А у капитана появилась головная боль - надо найти замену.
  До вылета полтора часа. Взять хоть кого из мало - мальски пригодных! Ведь в команде оставалось тринадцать человек. Ужас! Англосаксонский флот с древних времен боялся этого суеверного числа. С таким числом лучше вообще не лететь. И потом, их бы не выпустили. А на следующем этапе начались бы разборки с капитаном - почему так получилось?
  Сам Селидженс число тринадцать очень-то не боялся. Его больше заботила инструкция, по которой корабль должен уходить в разведывательный полет в боевых условиях в полном штате. И бортинженер был все равно очень нужен. Космический корабль слишком сложная штука, чтобы лететь без него. И тем более к Марсу. Ведь там все будет без допусков, по настоящему.
  Ему немного не повезло. Космический Патруль Лунной базы был многочисленным, но как раз в это время проводились, как ему невнятно объяснил дежурный, крупномасштабные маневры, и потому свободных людей не было.
  "Крупномасштабные маневры". Дипломат дежурный не смог или не захотел сказать прямо, что вся база разогнана по Космосу для противодействия возможному противнику.
  Но ведь и он собирается не на курорт. Ему нужен полный состав!
  Но когда он обратился в ЦУП с объяснением обстоятельств, то заместитель командующего сухо потребовал вылетать в полном соответствии с должностными инструкциями. И одновременно добавил, что должен сам заполнить образовавший некомплект.
  Заместитель посмотрел в экран на астронавта и уже жестко заметил, что от этого полета будет зависеть вся дальнейшая карьера капитана.
  Селидженс кивнул, подождал, пока Земля отключится, и оказался на ближайшем предприятии космического флота. Насколько он знал, лунный филиал фирмы Форда был далеко не худшим из общего перечня технических организаций на Луне.
  Голдсмит, уяснив ситуацию, немного успокоился. Чтобы немного сбить спесь с капитана, он заметил:
  - Сэр, но у нас негосударственная фирма. И к тому же нет лишних людей. Бизнес, сэр.
  С такими людьми Селидженс разговаривать умел. Он просто шумно втянул воздух и густой запах перегара носом, намекая, что если разговор пойдет в этом же направлении, то он будет неприятен для Голдсмита.
  Старший механик был не дурак. Его лицо приняло задумчивое выражение.
  - Впрочем, - медленно сказал он, словно прокручивая в голове какие-то данные, - в ближайшие недели у нас нет срочных заданий. Мы и сейчас занимаемся ремонтом на правах аренды. Вместо космической техники приводим в порядок горнопроходческое оборудование. Так что, сэр, я думаю, кампания Форд будет рада услужить космическим силам. Тем более, некоторые инструкции по этому поводу есть и у меня. Но приказывать ребятам по этому поводу я не могу. У них в контракте не прописано летать на космических кораблях и, особенно, в Космическом Патруле. Договаривайтесь сами. К тому же вы должны еще согласовать вопрос с начальником мастерской Йоренсеном.
  - Конечно, - не возражал Селидженс. Последнее дело тащить за воротник человека на корабль и потом весь полет ожидать от него гадости. Только доброволец!
  Хотелось верить, что из двух десятков механиков смены найдется один романтик, тоскующий по космосу, или один желающий подзаработать. По сравнению с астронавтами ремонтники зарабатывают немного. А если учесть еще боевой бонус, то за один вылет можно получить столько, сколько они здесь за год не зарабатывают. С начальником мастерской он договорится. На это у него есть удостоверение сотрудника Патруля, обязывающее всех оказывать содействие. И есть возможности, любой менеджер это знает, прижать к ногтю в случае отказа. С администраторами Селидженс церемониться не собирался.
  По приказу Голдсмита механики собрались около него, с любопытством разглядывая роскошную парадную форму патрульного офицера.
  - Ребята, - негромко, но так, чтобы слышали все, сказал капитан. - У вас появилась редчайшая возможность полететь на сторожевом корабле в рискованный полет.
  Начало было не очень, среди механиков пронеслись невнятные шепотки. Селидженс заторопился, опасаясь, что потенциальные члены экипажа разбегутся.
  Теперь его голос громко раздавался в обширном ангаре и тонул где-то в скальном массиве.
  - Представьте, что вы получите жалованье патрульного за весь полет, премиальные и запись в рабочую книжку.
  Появившиеся было скептические улыбки исчезли. Деньги были не лишние. Патрульные получали не мало. А если бой... Сколько бродит разговоров, что за удачный бой с пиратами или за интересную находку в разведывательном полете члены экипажа сразу получали на счет несколько миллионов.
  И рабочая книжка, в которой будет запись о боевом полете. Это сразу ускоряло карьеру, будь ты хоть на государственной, хоть на частной службе.
  Лысоватый, кряжистый ремонтник сорока с чем-то лет, явно опытный механик, уже знающий корабельные потроха, но пока не израсходовавший свои силы и здоровье, решительно выдвинулся вперед.
  Селидженс напрягся. Такого бы он взял, если бы даже пришлось ему каждое утро наливать стаканчик.
  Он благожелательно улыбнулся.
  Лысоватый уже просчитал все нюансы. Ему не требовалось втирать баки и проникновенно говорить о красоте Млечного пути во время разгона корабля главным плазменным двигателем или о влиянии данного полета на дальнейшую карьеру. Нет, у него были уже конкретные вопросы.
  - А куда летите, сэр? Надеюсь не к Марсу?
  Вот это было самое трудное. Ну нет бы ему спросить о жалованье бортинженера!
  Селидженс вздохнул, понимая, что начинает проигрывать.
  - К Марсу.
  Небольшая толпа механиков, уже заинтересованно сгрудившаяся вокруг капитана, отшатнулась, от него, как от детали, у которой вдруг обнаружился радиационный фон. И не просто обнаружился. Электронный счетчик Гейгера вдруг защелкал так, что, казалось, сейчас взорвется.
  Ибо сейчас более страшного места за орбитой Земли не существовало.
  Теперь понятно, зачем и куда собрался патрульный корабль. Патрульные лезли черту в пасть и приглашали других. Ищи дурака! И бортинженера наверняка в бою потеряли. За последний год у Марса было сбито восемь кораблей и погибло сто двенадцать человек.
  Стать сто тринадцатым никто не хотел.
  Селидженс в отчаянии пообещал:
  - После полета я дам блестящую характеристику.
  Он требовательно посмотрел на старшего механика.
  Голдсмит заторопился отрабатывать помилование, понимая, что если астронавт не сумеет завербовать себе человека, то может в раздражении испортить жизнь всем близлежащим, до кого дотянется. Он внушительно выдвинулся вперед, привлекая к себе внимание.
  - Так, парни, дело нешуточное. Здесь не только дядя Сэм требует, но и все человечество. Если надо, то и руководство нашего филиала в стороне не останется, тряхнет кредиткой. Премию вы получите, это я вам обещаю. А если моего слова мало, то можно мистера Йоренсена позвать. Заработаете!
  - Вот ты и лети, - буркнул кто-то из задних рядов, - раз столько денег лежит на дороге, заработай на безбедную старость.
  В своем хлеву Голдсмит порядок держал.
  - Это кто там такой умный? - уже сердито спросил он, цепко вглядываясь в лица, - меня хотите переговорить?
  С Голдсмитом никто враждовать не собирался. Тем более с его обозленной версией. Механики враз примолкли, переминаясь с ноги на ногу.
  Стоявший впереди лысоватый Петерсон помолчал со всеми, давая начальнику остыть, покачал примиряющее головой:
  - Не знаю, сэр, что и сказать. Очень привлекательно, но скорее, надо отказаться. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А мы сюда нанимались механиками. Есть соответствующий контракт. Я бы и полетел, трусом никогда не был. Но рейс к Марсу - это же война! Пусть туда летают сорвиголовы. Их учили, деньги на них тратили. Я знаю, стоимость за обучение в военных училищах огромная.
  Мистер Голдсмит, я с вами ругаться не хочу, вы же знаете, я всегда выполняю все указания, но это же поход по лезвию ножа! А мертвому зачем деньги?
  Селидженс досадливо поморщился. Ничего другого ожидать и не приходилось. Но человек-то был нужен, при чем механик! Бортинженер нужен, а не палубный матрос!
  Голдсмит тоже не знал, как выкрутиться. Можно наорать, надавить на какого-нибудь мальчишку из новеньких, чтобы для него этот ангар стал пострашнее Марса. Но капитан не дурак, ему такие людишки не нужны. Эх, если бы он ушел хотя бы на час!
  Он цепко провел взглядом по лицам, ища хоть какую-то робкую жажду подзаработать. Увы, лица были угрюмыми и спокойными, полными желания работать в фирме Форда, не отрываясь на всякие сомнительные аферы.
  И вдруг он уперся в почти веселое лицо Кондора, выделявшееся среди окружающих как солнце среди мрачных туч.
  Миша, наконец, нашел на складе потребованное Голдсмитом и, таща кусок проволоки, непонятно зачем ему понадобившийся - делать рычаг для подъема тяжелой тормозной колодки? - увидел собравшихся в кучу механиков. Что там, дяде Голдсмиту плохо с похмелья стало?
  На всякий случай он придал лицу веселое выражение под дурачка. Так проще и бьют меньше.
  - Сэр, я принес проволоку, - сообщил он Голдсмиту.
  - Майкл, - обратился тот к нему неожиданно мягко, словно вдруг узрел собственного сына, - а ты почему не хочешь отправиться?
  Миша на всякий случай не стал встревать в непонятный для него разговор, пробормотал, что "ваше задание, мистер Голдсмит, выполнено", и спрятался за спинами товарищей. И уже там угрюмые от похмелья и неприятной ситуации механики нашептали ему: "Прибыл коп, пытается взять в смертельно опасный рейс к Марсу одного человека, а мы все отказываемся. Дураков тут нет".
  Кондауров еще прислушался, скорее даже не к окружающим - что они еще скажут? - а к себе. А потом решительно двинулся вперед. Терять в фирме Форда ему было нечего.
  Человек без связей, окончивший лишь бесплатные муниципальные курсы механиков космических кораблей в местном колледже - на большее не хватило денег, Миша Кондауров - Майкл Кондор мог рассчитывать лишь на то, чтобы большую часть жизни болтаться на вервях с надеждой лет через сорок попасть на корабль ближнего каботажа, и летать на нем последующие тридцать лет до пенсии. На глубокий космос, где были по настоящему хорошие деньги и делали карьеру, он даже не рассчитывал. Как шутили в космических службах, там и уборщики были с университетскими дипломами. А таких, как он, называли вечными подносчиками, имея в виду, что они вечно будут работать на второстепенных работах.
  Проработав два месяца лунной верви Форда в должности "принеси - подай", что формально обозначалось как "механик 3 (низшего) разряда без определенных занятий", он понимал, что вытащить с столь низкой орбиты жизни его может только чудо. И потому, услышав призыв капитана, он еще немного помедлил и направился к нему. Это же его шанс! Единственный и возможный! И пусть говорят о смертельном риске, он немного больше знает о таком риске, чем местные парни, проработавшие здесь лет десять и ничего не видящие, кроме папы Голдсмита.
  - Сэр, а мне можно?
  Селидженс к этому времени поставил крест на вербовочной кампании. А поскольку, как он помнил, поблизости больше не было ни одной фирмы, связанной с космической техникой, то и на полете. Ох и будет ему на орехи. Он уже подумывал, не купить ли кого, банально предложив тысяч десять, то есть примерно годовую зарплату ремонтников такого рода, договорившись, что спрячет его в одном из гостиничных комплексов Луны, а в составе экипажа он будет лишь числиться.
  Удерживало его лишь понимание о карах, которые его настигнут в случае раскрытие обмана. В Патруле прощали многое, но только не подлог.
  Вот так - либо не лети из-за некомплекта экипажа и расплачивайся за это карьерой, либо иди на грубейшее нарушение и опять же расплачивайся за это карьерой.
  И потому появление добровольца заставило его буквально вернуться к жизни. Он присмотрелся к парню.
   Перед ним стоял невысокий паренек лет двадцати. Наверняка новичок и потому ни на что не надеется. Мальчишка. Хорошая карта ему выпала.
  Селидженс огляделся. Похоже, вариантов больше не будет. Все остальные молчали, напуганные марсианами. На их лицах читалось облегчение, что нашелся доброволец. И капитан махнул рукой. В крайнем случае, будет только числиться бортинженером, хотя это и будет для экипажа тяжело.
  - Ладно, - вздохнул он. - Оформляй документы на вылет, нам пора подниматься на орбиту.
  
  Глава 5
  Через час с небольшим Майкл Кондор оказался у СК - 3412, еще не веря своему счастью. Из заскорузлых механиков он сразу вошел в элиту системных астронавтов, как называли астронавтов, летавших по Солнечной системе.
  Осчастливленный спокойным уходом полицейского астронавта, Голдсмит развернул бешенную деятельность. Он не только сам сходил и поговорил с формальным начальником мастерской Йоренсеном, легко уломав его немедленно отпустить механика. После чего торжественно пообещал Мише взять его обратно "без всяких проблем", когда тот вернется.
   И даже, взяв у него единую карту личности, сам отправился в комплексный административный отдел фирм обслуживания Космофлота на Луне. Бюрократы есть бюрократы. Им все равно - то ли ты спешно улетаешь, спасая человечество, то ли паришься с грузом тория и от ничего неделания оформляешь документы о своем присутствии на Луне, чтобы потом хвастаться перед внуками. Очередь достигала часов пять - шесть (если имеешь право на быструю очередь), затем формальное оформление пластикарт и электронных чипов в разных ведомствах - санитарном, техническом, таможенном, правовом, административном ООН охватывало не менее двух - трех часов.
  Голдсмит справился за сорок минут.
  Тут проняло даже Селидженса. Поскольку времени уже не было, он собирался прорываться к Верховному Комиссару ООН по делам Луны, требуя выпустить нового члена экипажа. При этом он прекрасно понимал, на какой скандал и нарушение бюрократических догм идет. И чего ему это может стоить.
  Верховный Комиссар ООН по делам Луны сам по себе величина немалая и мог с легкостью наплевать на Командующего Космическим Патрулем и тем более на его заместителя. А уж капитана Селидженса он бы и не заметил, пройдя по нему атмосферным танком. И потому капитан стоял и черт знает, чего ожидал.
  А когда появился Голдсмит с готовыми документами, то он в первый миг выпучил глаза. Потом, правда, пришел в себя, сделал приличествующее лицо. Но на прощанье пожал руку (!) и пообещал после прилета обратно на Луну бутылку виски.
  В общем, расстались они по-дружески. Селидженс простил Голдсмиту и похмелье, и заносчивый поначалу вид. А Голдсмит капитану то, что он был копом.
  И теперь Миша пялился на округлый торс тарелки корабля с далеко выдвинутыми пилонами двигателей.
  В сущности, радоваться такому назначению мог только такой трудяга и житель трущоб как Майкл Кондор. Помимо сверхопасного рейса, еще и сам СК-3412 был обычным сторожевым кораблем среднего действия Космического Патруля ООН. Такие штучки сотнями лепились на Лунных вервях SONY-ERICCSON с прошлого десятилетия и по дешевке продавались космофлоту ООН, разным государствам и дурным частникам, желающим поживиться космическими богатствами. В последнем случае, правда, корабли в большинстве пропадали, но тут уж, как говорится, не дал Бог мозгов, электронные не позаимствуешь.
  Экипаж четырнадцать человек, один двигатель гравитационный, один основной и один вспомогательный плазменные, стандартный корабельный бластер среднего выхлопа для защиты от пиратов и астероидов. В общем, ни убавить, ни прибавить. Такой стандартный, что даже не имел названия, а только номер. Ведь СК всего лишь означало сторожевой корабль.
  Селидженс поторопил замедлившего ход новичка. Рассматривать здесь было нечего. Только летать и иногда удирать.
   Они поспешно оказались на корабле в полсотни ярдов в длину. СК-3412 уже опаздывал с вылетом в своем временном окне. Капитан посадил Мишу в резервном пункте управления в перегрузочное кресло, сел рядом, и, дав предупредительный сигнал, сразу поднял корабль с лунной поверхности.
  После выхода на лунную орбиту Селидженс отправился в основную рубку управления, сдав новичка своему помощнику - лейтенанту Коуриджу.
  Тот, поглядывая на совсем еще молодого парня свысока, повел его по кривизне коридора в сторону от маршрута капитана. Пройдя немного, свернул, еще раз свернул и, когда Миша окончательно запутался, в выяснении, куда они идут, Коуридж остановился перед дверью и объявил, что по приказу капитана выделяет ему каюту и дает десять минут на приведение себя в порядок. Ясно?!
  С такими повелительными указаниями Миша пулей влетел в каюту. Но за десять минут сходить в туалет, умыться и почиститься, разумеется, не успел. Он же был все же не профессиональным астронавтом.
  Коуридж раздраженно постучал в открытую дверь, поторапливая Кондора. После того, как Миша, на ходу застегиваясь, выскочил в коридор, помощник предложил ознакомиться с кораблем.
  Вообще-то это было неправильно - новичку надо было дать отдохнуть, но Коуридж решил не позволять ему расслабляться. И тем более надо было внушить уважение к офицерам корабля и дать возможность ощутить свое положение.
  Коуриджа можно было понять - привели какого-то мальчика, пусть и нагруженного технического знаниями, но, Боже, какого молодого. Ему, наверное, и двадцати еще нет, ведь учиться теперь берут и моложе восемнадцати. С высоты своих пятидесяти трех помощник командира не мог не испытывать к новичку определенного недоверия.
  К тому же Коуридж был помощником из интендантского сословия и на СК его засунули только для набирания стажа космических полетов, чтобы потом повысить в складском управлении. И потому Космос ему был еще более чужд, чем Мише и чувствовал он себя совсем не в своей тарелке. Впрочем, он и здесь занимался больше привычным делом подсчитывания скафандров и переговоров с поставщиками. И вот он прижимисто решил - пусть парень походит по судну, покажется в рубке управления, авось понадобится капитану.
  Сам Коуридж двинулся рядом, чтобы не дай Бог, малец не заблудился и не зашел, куда не надо. А за одним он представлял офицерскую верхушку экипажа.
  СК маленький корабль. У капитана Селидженса был пилот и первый помощник Дейв Магнуссон в звании лейтенанта космических сил. Несколько в стороне находился первый лейтенант технической службы старший механик Сэм Дуглас, почти постоянно находящийся в двигательном отсеке. Лейтенантом, только интендантской службы, был Коуридж. Офицером оказалась и местный бортврач младший лейтенант медицинской службы Анни Рен. Коуридж произнес это с таким уважением, что перед глазами Мишеля встала старуха с железным голосом и бешеным взглядом.
  Тем более что Коуридж сразу начал перечислять требования медика о наличии специальных прививок при полете к Марсу и необходимости прохождения глубокого медицинского обследования, насколько это возможно при корабельном оборудовании, "поскольку стандартной медицинской проверки экипажа при уходе с Луны проведено не было".
  Ужас!
  Миша поморщился от нехорошего предчувствия долгих медицинских процедур и прививочного пистолета с обоймами иголок и ампул с общим декором в виде строгой фурии в белом халате.
  Шестым офицером на корабле оказался временный младший техник-лейтенант Майкл Кондор.
  Коуридж сказал это будничным голосом, идя по коридору. Затем он оглянулся, не увидел реакции Мишки, грубо добавил:
  - Это ты, дубина!
  И отправил дальше по коридорам его одного. Благо, до рубки осталось совсем ничего.
  Молодость и спешка не позволили Мише уловить нюанс, когда он шел с Селидженсом на СК, - должность бортинженера корабля была офицерской. Капитану пришлось просить по лайн-линии через мобил-доклад на имя командующего Патруля срочно назначить Майкла Кондора временным младшим техник-лейтенантом на один полет.
  Вообще-то можно было наплевать. Обошелся бы и сержантскими нашивками. Чрезмерное соблюдение чинопочитания характерно только на страницах длиннющих инструкций и не менее длинных фантастических романов. И те, и другие дочитывают до конца только авторы. Но Селидженсу хотелось сделать парню приятное. Раз уж тот ему помог, отправившись в опасный рейс, то почему бы и ему не пойти навстречу?
  Клерки центрального управления на Земле поначалу помялись для вида:
  - Вообще-то так не делается... такой молокосос... над нами вся Земля будет смеяться... - Но потом решились: - однако с учетом, куда вы летите...
  Собственно им было все равно - младшие лейтенанты не адмиралы, одним больше, одним меньше. Тем более временных. Но нельзя же сразу соглашаться. Надо сказать пару слов, поясняющих всю сложность ситуации. А вот потом - пожалуйста.
  И Кондор был назначен временным офицером мгновенно, наверняка установив рекорд за все двадцать семь лет существования Космического Патруля. Электронная печать шлепнулась на приказ раньше, чем они успели направиться к Марсу. Заверенный мейл выписки из приказа шлепнулся на электронный адрес корабля через пять минут.
  
  Глава 6
  Селидженс лично проинструктировал Майкла, потратив на это двадцать минут, а затем отпустил его знакомиться с кораблем и своим оборудованием.
  И теперь он бродил по СК.
  Сложная штука, хотя и считается штамповкой средних размеров и тиражируется в тысячи экземпляров.
  Человек вышел в космос (не на орбиту, а в чистый вакуум) в середине 50-х годов ХХI века с изобретением гравитационного и плазменного двигателей.
  Изобретатели старались не для космоса. Нехватка традиционных видов топлива подтолкнула к появлению новых видов техники и технологий, совершенно изменив внешний вид земных дорог. А космическая техника всего лишь поднялась на общем уровне.
  Гравитационный двигатель вытащил корабли из гравитационного колодца Земли - проблема, которую раньше удавалось решить только частично с помощью примитивных двигателей ХХ века. А плазменные легко разогнали их по планетам Солнечной системы. Вековечная мечта человечества была решена едва ли не за полгода.
  Дальше - больше. Чуткие приборы разглядели в космосе каналы искривления пространства, через которые можно было оказаться хоть у черта на куличках. Единственно, что не получилось, так это встретить инопланетян. Хотя кое-какие космические артефакты были обнаружены...
  Но сразу после полетов в настоящий космос, за пределами гравитационного поля Земли, оказалось, что человек не в силах самостоятельно вести корабль. Слишком много переменных требовалось улавливать. И слишком быстро думать. Оставлять космический корабль в руках человеческого пилота представлялось сродни накликивать беду и лететь навстречу аварии.
  И вскоре после начала полетов по Солнечной Системе кораблем стал управлять интеллектразум - электронный мозг. Сначала его называли старым словом компьютер, но затем перестали - не прижилось это название в космосе. Электронный мозг был на несколько порядок мощнее самого мощного компьютера прошлого и обладал интеллектом.
  По сути говоря, компьютер был базовой частью интеллектразума, как большая часть мозга у человека. А сама псевдоличность интеллектразума находилась в нескольких интеллектпанелях, как личность человека в лобных долях.
  Умники высоколобые именовали созданный электронный блок псевдомозгом или искусственным интеллектом (интеллектразумом), а работяги попроще - потрохами или роботом.
  Интеллектразум управлял двигателями, высчитывал курс и сетку движения, поддерживал жизнеобеспечение корабля и выполнял еще массу других задач. Без его работы космический корабль оставался металлокерамической пещерой, мало пригодной для жизни.
  Это, правда, не означало, что люди были простыми статистами или наблюдателями. Каждый из членов экипажа работал с полным напряжением в своей сфере деятельности.
  Вот и бортинженер занимался имеющимся оборудованием корабля, за исключением ходовой части. Там царил Дуглас со своими двумя помощниками.
  И, главное, бортинженер контролировал электронный псевдомозг. Это была его ключевая обязанность - наблюдать за корабельным интеллектразумом, чистить ему перышки, смотреть, чтобы нормально функционировал и не сошел нечаянно с ума.
  Теоретические основы интеллектразума были сложными и кое-как понятны только высоколобым ученым. И хотя программа двухлетних курсов подготовки механиков по ремонту космических кораблей львиную долю времени уделяла как раз электронике, но разбираться в интеллектэлектронике выпускнику можно было только на уровне правильной замены интеллектпанелей, монтажа проводки и проведению тестов о готовности к эксплуатации. Но и то слава Богу.
  Высокомерные инженеры, окончившие технические университеты, и кичившиеся своими дипломами, знали, в сущности, не многим больше. Жизнь человеческая была слишком коротка, чтобы в одиночку разобраться в переплетениях гигантских электронных полей.
  От бортинженера, к счастью для Миши, никто не требовал даже крох знаний теоретических основ. Только практика. Контроль за интеллектпанелями, поиск проблем в километрах проводов, знание десятка нештатных ситуаций, изложенных в стандартных сборниках инструкций, было достаточно. Остальное набиралось с опытом.
  Вот и все.
  Для выполнения оставшихся формальностей ему надо было поставить галочку в техническом формуляре готовности корабля к полету. Ничего, что они уже на орбите. Взлет с поверхности до этого уровня лунной орбиты почти не требовал усилий интеллектразума, в большинстве случаев проводимый на ручном или почти на ручном режиме. Инструкции допускали проверку компьютерной системы и в сотне миль над поверхностью планеты.
  Он деловито подошел к тумбе интеллектразума, вольготно расположенной посреди рубки и занимающей едва ли не четверть всего помещения. Погладил на ней небольшую панель управления бортинженера, тщательно пряча робость. Ведь практическую предполетную проверку проводил впервые. Не говоря уже о сложности техники, Миша понимал, какая на его плечи ложиться ответственность. Одна ошибка и... корабль никуда не прилетит. Сколько было таких случаев в космофлотах всех стран.
  Однако руки, измученные нудными тренажами, действовали самостоятельно. В первый раз что ли - глаза боятся суровых экзаменаторов, а руки машинально вкручивают или раскручивают детали учебного интеллектразума.
  Он повозился с программами интеллектразума, провел дежурные тесты. На корабле был интеллектразум по имени Ягуар - стандартный для СК электронный мозг мощностью 60% среднечеловеческого. И он так же стандартно доложился по всем уровням мышления о готовности.
  Мишк доложил Селидженсу:
  - Тесты нормальные. Электронный мозг работает в оптимальном режиме. Если надо, я могу залезть внутрь, провести дополнительную проверку.
  - Не надо, - поспешно сказал капитан. Похоже было, рук бортинженера он боялся не меньше, чем свихнувшегося интеллектразума. И хотя деловитая хватка новичка его немного успокоила - Кондор хотя бы внешне работал не хуже старых профессионалов, но пускать его в запретную зону было все же опасно. Пока корабль, по крайней мере, смог подняться с поверхности Луны.
  Не надо так не надо. Миша оставил задпись о готовности оборудования и облегченно устроился на своем месте в рубке управления корабля. В обычной жизни он не скоро доберется до этого кресла, а скорее всего, никогда. Но на СК Майкл Кондор единственный человек с техническим образованием и по закону занимает место бортинженера.
  Он выполнил все свои обязанности до основного полета и теперь может немного отдохнуть.
  Селидженс с сомнением посмотрел на гордо рассевшегося парня. Для бортинженера вообще-то была кое-какая работа.
  Нет, на счет осмотра Ягуара Кондор, конечно, сгоряча. СК ходил по Солнечной системе уже четыре года и только один раз при заходе в эксплуатационный центр в Мехико инженеры залезали во внутрь интеллектразума корабля, чтобы узнать, как он переносит эксплуатацию. А в полетах и думать нечего мучить умную машину излишними придирками. Еще ослабишь контакты потными пальцами.
  А вот если посмотреть другое оборудование...
  Пожевал губами, не зная, обращаться ли с просьбой или будет лучше, если он промолчит. Наконец рискнул, подумав, что хуже не будет:
  - Майкл, у нас холодильник вчера сломался...
  Бортинженер вчерашним вечером больше лежал, жалуясь на усталость. Кажется, у него действительно наметился аппендицит, хотя все же непонятно, почему бортовой врач с прорвой различного медицинского оборудования ничего особого не обнаружил. Медсканер такие неполадки организма человека замечает выключенным. Да и Анни опытный врач, у нее микроб мимо не проскочит, сдастся на милость победителя.
  - Если ты в этом что-то понимаешь, глянул бы.
  Миша скосил глаза. Команда, большей частью (кроме механиков) находившаяся в рубке и около нее, явно оживилась. И не потому, что появился шанс повеселиться над мальчишкой, как он подумал, а потому что поломка корабельного бытового холодильника оставила их без бифштексов и холодных соков. Пить теплую водицу никому не хотелось. Как, впрочем, и сидеть на консервах.
  Практика показывает, что корабль в тринадцать человек обязательно накликает беду. Именно так экипаж и понял поломку холодильника. Если даже у Марса с ними ничего не будет, то все равно двухнедельный рейд с таким рационом можно оценить, как полет в особо трудных условиях.
  Селидженс намеревался отладить бортовое оборудование, в том числе и бытовое, в первую очередь во время стоянки на Луне, но они едва успели получить задание и наиболее ценные запасы. Остальную часть - топливо, продовольствие и многое прочее, надо было прихватить на орбите - здесь гравитационный колодец куда слабее и потому было много различных снабженческих баз.
  А как прихватишь продовольствие, если хранить негде. Портить за счет интендантства Космического Патруля?
  И что интересно, экипаж наполнен высококлассными специалистами, а как отремонтировать обычный холодильник, так нет никого. Станешь тут заинтересованным в познаниях двадцатилетнего салаги.
  Впрочем, если бы Миша обладал лишь знаниями технических курсов колледжа, на котором учился, то, разумеется, оправдал бы подозрение Селидженса о бестолковом новичке. В колледже бытовое оборудование учили недолго, один семестр, да и то на спецкурсе, практично рассуждая, что готовят не поваров. И потому, конечно, Кондор мало что постиг во время учебы об этой стороне космической реальности.
  Жизнь оказалась куда лучшим учителем. В его детство семейство Кондауровых жило бедно. Дед Михей - основатель семьи в Штатах, в свое время выехал из России в Америку совсем еще молодым человеком. Жизнь ему далась в американском раю нелегко, но под ее конец стал жить зажиточно, обзаведясь двумя магазинами готового платья. Его единственный ребенок сын Андрей после его смерти взял хозяйство в умелые руки. Казалось бы, жизнь наладилась, но Андрей внезапно умер еще совсем молодым, успев обзавестись сыном и двумя дочками.
  Мать быстро разорилась и все детство Миши они жили только на социальное пособие. В семье была старая бытовая техника, которую он вместе с мальчишками таких же семей потихоньку таскал с базы вторсырья. Эта техника, послужившая старым хозяевам не один год, постоянно ломалась. А он - единственный мужчина в семье, которому больше не на кого опереться. Приходилось быть мастером на все руки. Иначе и телевизор не посмотришь, и холодильник не остудит колу, и температуру не доведешь до сносной и зимой, и летом.
  Миша солидно кашлянул - мол, коли, нет ничего серьезного для ремонта, то займемся и холодильником.
  - Слушаюсь, сэр. Мне куда идти?
  Он поднялся из своего кресла. Невысокий и наполовину лысый, несмотря на то, что стариком еще не был, астронавт, стоявший неподалеку, и с непонятным интересом приглядывавшийся к нему уже несколько минут, оживился.
  - Пойдем, па..., э-э, сэр.
  Он с недоверием посмотрел на нового бортинженера, видя пока молодого парня, непонятно как оказавшимся в должности офицера. Наверняка окончил какие-то краткосрочные курсы и прилетел к ним. Что он поймет в технике? Доломает еще.
  Миша было заикнулся насчет ремкомплекта, но капитан, который, казалось бы, им уже не интересовался, в спину сказал, что все на месте.
  Провожатый повел его все еще неизученными извилистыми коридорами. Хотя, куда они пришли, было понятно и без объяснения. По обилию посуды и наличию большого электрического комбайна становилось ясно, что они оказались на кухне. И, значит, его провожатый - повар.
  Повар деловито промарщировал мимо своего царства и завел в кладовку, главной достопримечательностью которой был гигантский холодильник. Не такой, разумеется, как в родном доме Мишки на Земле, особый космический. Но главная его задача, как и у всех бытовых холодильников, была одна - остужать и замораживать.
  Это когда он работал. Сейчас протекший и неприятно пахнущий, несмотря на явную уборку, он представлял собой жалкое зрелище.
  - Вы знаете, - кухонный работник твердо перешел на вы в преддверии возможной починки техники, - холодильник очень нужен экипажу. Люди хотят есть и пить, и нормально есть и пить. А что я могу сделать, если имеющееся мясо уже попахивает, а овощи наполовину испортились? У нас уже все здесь были, ремонтировали. Капитан Селидженс и старший механик Дуглас, которые больше всех понимают в технике, несколько часов лазили по схемам. Ягуара привлекли. Тот хоть и не ест, но старался. Да, дружище?
  Откуда-то с потолка, из спрятанного динамика, раздался хорошо поставленный и красивый баритон:
  - Да, Дэн, я использовал весь материал, имеющийся в моей памяти. Все без толку.
  - Меня, кстати, зовут Дэн Колин, палубный матрос Дэн Колин. Хотя палуб я особо не вижу, только по тревоге, а так я повар. Милости прошу.
  - А я Майкл Кондор, - представился Миша, - завербовался к вам на один рейс.
  - Вместо Тома, значит, - потянул Дэн, - хорошо, а то тот совсем...
  Он замялся и неожиданно смял разговор:
  - Так как на счет холодильника? Всем хочется, чтобы он работал. Даже Анни приходила, копаться не копалась, но посмотрела, что и как.
  Миша кивнул. Правильный подход. Как говорил дед, в России есть такая поговорка - соловья баснями не кормят.
  Он легко определил поломку - встряска в последнем полете ослабила контакты. А без электричества холодильник, естественно, не работает. Он покруче закрепил контргайку и, объявив мысленно про себя ремонт оконченным, пошел мыть руки.
  За те пять минут, пока новый бортинженер Майкл Кондор возился на кухне с холодильником, около него собралась вся команда с тайной надеждой попить через полчаса холодного морса.
  Когда бортинженер отошел в сторону, едва притронувшись к технике, большинство решило, что у новичка ничего не получилось. Такой молодой...
  Селидженс разочаровано вздохнул, но сдержался и ободряюще сказал, чтобы парень уж совсем не пал духом:
  - Ничего, Майкл, это слишком сложная техника, поработаешь с ней, научишься.
  
  Глава 7
  Миша ни одним движением мышц лица не показал своего отношения к такой низкой оценке своего профессионализма. Он лишь щелкнул выключатель, скромно притулившийся на стене неподалеку от холодильника и соединяющий холодильник с бортовой энергетической сетью.
  Команда вслед за капитаном уже разочаровалась в новом технаре и потому страшно удивилась, когда холодильник заработал.
  Дэн даже недоверчиво заглянул внутрь, открыв дверь. Работает!
  Капитан лично пожал ему руку. А затем все присутствующие. Все одиннадцать человек. Не было только врача Анни. А повар умудрился пожать руку дважды. Судя по выражению на лице Дэна, Миша только что стал основателем новой церкви и уже имел одного последователя.
  Селидженс тоже имел к нему вопрос.
  - Послушай, Майкл, как человек в годах с семьей в несколько прелестных детишек, я постоянно имею отношение к бытовой технике. Серьезный ремонт я, конечно, не осилю, но все же. Мы вчера с Дейвом несколько часов возились и отошли, а ты, как сказал Колин, только ткнул пальцем. И вот холодильник заработал. Ты знаешь волшебное слово?
  Если бы не несколько почтительный тон, то слова можно было принять за насмешку. Но капитан был серьезен, и вокруг него собралось часть команды, в основном офицеры и внимательно слушали. Один, темноволосый и с приличным животиком даже притиснулся вплотную и замер в самой неудобной позе.
  - Ну что вы, сэр, - простодушно сказал Миша. - Просто с сетью контакта не было, вот холодильник без электричества и не работал.
  - Но простите, - возразил темноволосый, - ведь индикатор на шнуре к сети показывал, что напряжение есть.
  - Да, - поддержал его Селидженс. - Я проверял тостером, простеньким, правда, но тем не менее. И он тоже показывал, что напряжение есть, лампочка-то и на нем горела.
  - Безусловно, - пустился в объяснения Миша, - лампочка тостера и индикатор шнура наверняка горели. И, скорее всего, тусклым светом.
  - Да, - с досадой сказал Селидженс, - я думал это из-за перепадов напряжения...
  С первых слов новоявленного бортинженера он уже понял причину поломки и теперь досадовал на себя. Такую простую причину он мог бы и сам понять.
  Непонятливым объяснил темноволосый:
  - Контакты из-за какой-нибудь встряски почти нарушились, но частично сохранились. Напряжение оставалось, чтобы индикаторы горели, но холодильник на таком уровне работать не мог. Попались мы на простенькую удочку.
  Слушай, парень, - обратился он уже к Мише, - ты пронял меня до самых печенок. Я Сэм Дуглас. Если тебе что-то будет надо, приходи, помогу.
  С этого момента авторитет Мишия как бортинженера поднялся на небывалую высоту. Никто из экипажа уже не смотрел на его молодость. Раз парень умеет обходиться с техникой, какая разница, сколько ему лет? Дэн Колин, почтительно глядя на Мишу, прилюдно объявил, что сегодня вечером он устроит всекорабельный праздник в честь нового члена команды и уже прямо сейчас начинает готовить торт.
  Команда встретила это заявление пронзительным гулом. Кажется, жизнь Майкла Кондора на корабле заладилась.
  Только Коуридж, пожимая руку бортинженеру вслед за остальными, как-то скривил лицо. Похоже, успех Кондора ему не очень понравился.
  Миша удивился. Когда его отпустили из объятий, он хотел было догнать и объясниться с лейтенантом, может быть, где-то ему на ногу наступил? Он не ангел, но к чему враждовать, если вместе летать только один рейс.
   Однако его намерение было быстро пресечено, исполнившись только наполовину. Погнавшись за Коуриджем, он вернулся в рубку, не нашел там помощника, собрался выйти, как в нее вошел новый посетитель.
  Слух о появившемся чудо - мастере прокатился по кораблю, и в итоге около него появилась Мисс Вселенная и мелодичным голосом, соответствующим облику, попросила в пространство помочь навести порядок в медблоке.
  Миша онемел.
  Внутри его зазвенел колокол, в котором он через некоторое время признал сердце. И почему остальные не обращают на нее внимание? Такая красавица не частое явление на Луне, да что там, он и в Нью-Йорке видит их раз в год и только по телевизору. А на скромном сторожевике ее просто не может быть!
  Отойдя от шока, Миша начал догадываться, что у него появились глюки, как результат чрезмерных психологических перегрузок этого дня. Он уже открыл рот, чтобы попросить кого-нибудь помочь очухаться, когда Селидженс, наконец, отвлекся от каких-то размышлений, возникших у него при взгляде на панель управления, и решил:
  - Можете позаимствовать бортинженера, Анни, но ненадолго. Скоро начнем разгон. Вот завтра, пожалуйста. Вы не против помочь, Кондор?
  Так это их врач! Ничего себе старуха!
  Миша и так раздумывал, не сходить ли ему в медчасть - согласно инструкции он должен был пройти ряд анализов и медтестов. Тем более его отпустили с Луна за просто так. Но врач явилась сама.
  - Нет-нет, сэр, это входит в мои обязанности.
  Анни Рен оказалась красоткой почти 90-60-90 с красивой каштановой косой и метр семьдесят ростом. С такими данными она могла бы взять любой конкурс красоты. Хотя, грудь у нее, кажется, все-таки была пышновата против стандартной. Миша почувствовал, что еще чуть-чуть и он влюбится. И не просто влюбится - втюрится без памяти. Одно было непонятно - экипаж был мужской, но никто на нее не реагировал, словно вокруг находились одни импотенты. Хм, это Селидженс-то импотент? Тут явно было что-то не то!
  Врач насмешливо посмотрела на него, ничуть не удивившись реакции нового на корабле мужчины. Вот если бы наоборот, он остался холодно-равнодушным, как все здесь находящиеся, тогда да...
  - Мы пойдем сразу? - теперь она обращалась уже конкретно к нему.
  Она еще спрашивает!
  - Конечно, мэм, - готовно сказал Миша, - чем смогу - помогу.
  Попроси она сейчас у него последний кредит - он бы и его отдал. Хотя, что бы она с ним делала на корабле, вдали от торговых пунктов и развлекательных центров.
  И он поплелся за ней, прихватив на этот раз комплект ремонтных инструментов.
  Анни мучилась с ионизатором. Сильные пучки ионов очищали мединструмент и пластиковые медпакеты получше кипятка и спирта. Если ионизатор работал. На СК он чаще барахлил и отказывался повиноваться любому хозяину. В результате врач превратилась в рабыню своих многочисленных инструментов. Попробуй все перемой и продезинфекцируй!
  Пока Миша не отремонтировал холодильник, Анни и не думала обращаться к нему, увидев, кого привел Селидженс. Мальчишка. К тому же прежний бортинженер приучил смотреть на эту должность, как на некое недоразумение. Но теперь с надеждой смотрела на Кондора.
  Миша почесал затылок, рассматривая компактный ионизатор, все равно занимающий целый шкаф. Ионизатор он знал только по учебнику. Но девушка глядела на него так, что он сдался и лишь попросил техническую документацию. За одну ее улыбку он был готов сбегать к Меркурию пешком, а не то, чтобы заняться ремонтом.
  Иллюстрированная инструкция мелодичным девичьим голосом разъяснила особенности этого прибора и наиболее возможные поломки.
  Пока она болтала, Миша пялился на Анни, занимавшейся повседневной работой бортового врача - влажная уборка, проверка данных по медицинскому компьютеру, тестирование оборудования и так далее. В белом халате, надетом в медблоке, она выглядела еще красивее.
  - Послушайте, Кондор, - попросила она, когда ей надоел его настойчивый взгляд, - перестаньте на меня смотреть. Я героиня не вашего романа и не порнозвезда. А не то всажу дозу дреканина.
  Дреканин был сильнейшим подавителем половой функции. Это даже Миша знал, хотя уж его-то считать сексуальным гигантом было нельзя по определению.
  - Так вот почему! - воскликнул он потрясенно.
  - Что почему? - подозрительно спросила Анни, чувствуя, что сейчас бортинженер скажет гадость.
   Она почти угадала.
  - Вы колите им дреканин и поэтому они не обращают на вас внимания!
  Анни сморщилась, пытаясь сдержаться, но не выдержала и до слез расхохоталась.
  - Молодой человек, - сквозь слезы попросила она, - не смешите больше меня так, пожалейте.
  Врач была примерно его лет. Ну, старше на годик. И такое обращение его покоробило.
  А она вытерла слезы и уже холодно спросила:
  - И вообще, вы будете ремонтировать прибор или вам лучше убраться?
  Миша спохватился. Действительно надо ремонтировать. Он отвернулся от врача и принялся внимательно слушать инструкцию.
  Еще через два часа Миша нашел причину. Как бы он ее не нашел, когда Анни через некоторое время подошла к нему, встав рядом. Она, буквально дыша ему в затылок, вызывала дрожь по всему телу. А уж когда она наклонялась к инструкции и он имел возможность поглядеть в разрез халата...
  Правда, это в свою очередь мешало работать. Инструкцию он слушал с пятого на десятое.
  Когда он в который раз очарованно застыл, Анни решила это прекратить:
  - Послушайте вы, мистер любвеобильный ремонтник! От того, чтобы размозжить вам голову меня удерживает только одна мечта - вы как-нибудь отремонтируете ионизатор.
  Миша сглотнул и с трудом отвел взгляд от Анни.
  - Я требую, чтобы вы занялись ремонтом, а не созерцанием моих прелестей.
  Командным ноткам в голосе врача мог бы позавидовать и сам мистер Селидженс.
  Миша привел в порядок мозги и попросил:
  - Тогда вы, пожалуйста, отсядьте в сторону.
  - Зачем? - не поняла Анни. Потом спохватилась. - Ах да...
  И вот через два часа кропотливой работы ионизатор заработал, распространяя неприятный запах ионизированного воздуха.
  - Спасибо, - Анни простила ему неловкое приставание и отправила ему воздушный поцелуй.
  - А в щечку? - попытался он развить успех.
  Анни хмыкнула:
  - Вам придется отремонтировать что-то серьезнее. Например, СК. Или ЦУП на Земле.
  И она принялась увлеченно работать с сенсорным управлением ионизатора. Лицо ее в этот момент было настолько увлеченно - счастливым, каким-то детским, что Миша не удержался, подошел к ней и положил руку на талию.
  И тут же она попала под пресс.
  Именно таким было ощущение, когда Анни сдавила ее своей казалось бы хрупкой ручкой.
  Ой как было больно! Но Миша понимал, что если он застонет, то опозорит себя на всю оставшуюся жизнь и, стиснув зубы, принялся бороться. Тренированные в колледже мышцы руки напряглись и стали потихоньку отвоевывать пространство. Правда, не намного. С определенного этапа рука Миши словно в бетонную стену уперлась.
  Боль слегка прояснила его голову. Что он, собственно, делает, - пристает к офицеру при исполнении служебных обязанностей?
  И Анни добавляла перца в его самоощущения.
  - Майкл, - металла в ее голосе хватила бы на пару средних каботажников Земля - Луна. - Какое хамство! Негодяй! Чтобы больше не показывался в медицинском отеке!
  Он посмотрел на ее лицо и не увидел ничего, кроме сожаления и раздражения. Как же он так.
  - Простите, тетенька, - негромко попросил он, умильно улыбаясь, - я больше не буду.
  Анни вдруг прыснула. Тиски исчезли. Миша мог снова владеть своей рукой.
  Он подумал и спросил:
  - Скажите, мисс, вы ведь не замужем.
  - Замужем и имею шесть детей, - немедленно ответила врач.
  Она шутила.
  Миша набрал воздуха в легкие и предложил:
  - Выходите за меня замуж, Анни.
  Разнообразия ради, врач не улыбнулась и не пустила в ход руки. Ее лицо приобрело ошарашенное выражение. Наконец она выдавила:
  - Ну тебя к лешему, Кондор. Вон отсюда.
  Миша вздохнул. Ах, если бы она произнесло другое. Например, "Да".
  - Я могу идти, мэм? - попросил он.
  - Идите, - разрешила Анни. И когда он уже перешагивал через порог, крикнула в след: - спасибо за ремонт!
  Миша только еще раз вздохнул. Понесла же его нелегкая в медблок!
  
  Глава 8
  Между тем СК погрузил необходимые припасы и направился к Марсу. Маршрут был недлинный, посему никаких торжественных проводов не намечалось. Ягуар дал короткий гудок и продудел первое четверостишие марша космических рейнджеров. И все. Миша даже не оторвался от ионизатора, хотя это был его первый рейс.
  Селидженс, постоянно находившийся в рубке управления из-за пока гипотетической трудности рейса, удивленно почмокал губами на сообщение врача о приведении ионизатора в чувство. Он даже подумал, не оставить ли парня на корабле насовсем. Молодость пройдет, а других недостатков вроде бы у него нет. Сдаст экзамен на офицера и пусть летает. Только бы они уцелели... СК должен лететь в район действия неведомых марсиан.
  И он выбросил из головы кадровые вопросы. Для начала надо было уцелеть.
  С началом полета с орбиты Луны капитан по инструкции вскрыл пластиковый конверт, чтобы ознакомить себя и офицеров с официальной трактовкой задания. А то Марс, Марс... с маисом мы этот Марс едали.
  Оные офицеры уже находились около него, вызванные по внутренней связи и нетерпеливо поедали глазами капитана.
  Селидженс пробежал глазами по тексту инструкции, лицо его на миг помрачнело, но затем он справился с эмоциями. Капитан должен быть образцом спокойствия и порядка.
  - Итак, господа, - объявил он, - мы должны выполнить сложное задание. Скажу прямо, судя по этому листочку, нас ждет большая опасность. Но мы все военные астронавты и давали присягу. - Он уперся глазами в штатскую форму Кондаурова и попросил: - прости, Майкл, что так получилось. Я только сейчас узнал детали.
  Миша только пожал плечами. Он сам попросился и не прочь бы надеть офицерский мундир. И знал, какой опасный стал космос. А то, что обычный, хотя и боевой рейс превратится в рискованный полет... Что ж, не он первый, не он последний. Это же полет к Марсу!
  Приход Кондаурова на временную контрактную службу пришелся на трудные времена. Космос стал опасным. И не только около Марса. Панические слухи распространились не только в Системе, но и в дальнем космосе. Поломки, аварии, непонятные происшествия, которыми так богат вакуум сваливали на марсиан. И потому создавалось впечатление, что неведомые враги везде.
  Но главным все же оставалось исследовать Марс. И пока суд да дело, пока все крупные государства принялись вооружаться Бог знает по какому разу за последние сто лет, пока цены на продовольствие полезли вверх, а далай-лама объявил о приближении конца света, Комический Патруль ООН по указанию свыше расщедрился на не новый сторожевик, который должен был в одиночку исследовать космический бермудский треугольник и желательно погибнуть.
  Такой план возник из новой стратегической концепции. Умники из отдела планирования главного штаба КП в Нью-Йорке пришли к мысли об избирательных пиратских наскоках неведомых аборигенов. Враг действовал не наобум.
  Все уничтоженные корабли были сравнительно небольшого тоннажа. Максимум две - три тысячи тонн покоя. Зато других тридцать пять кораблей побольше, бесстрашно от незнания ситуации прошедших через опасный район, неведомый враг не тронул. Гибли корабли побеззащитней.
  Значит, надо было подобный сбитым и отправить. Тогда "случайно оказавшийся в опасной зоне сторожевой корабль" должен был подвергнуться атаке с вероятностью 93, 74%. Момент гибели предстояло зафиксировать мощными телескопами с Луны и сфотографировать. Остальное было делом техники. Американцы имели самый крупный космический флот. А при случае можно было двинуть и силы ООН. Пятый Флот есть Пятый Флот и никакие аборигены Солнечной системы с ним не справятся. И тем более, кем бы не были марсиане, но вряд ли они имеют возможность нанести ответный удар такой же мощности.
  Расписано было, судя по имеющейся бумажке в руках капитана, логично и умно. В этой разработке Селидженсу нравилось все, кроме одного - гибели его самого и его экипажа. Конечно же, в имеющейся инструкции не говорилось о смерти, составители мягко отметили "критический момент атаки", но капитан видел на снимках, что случилось с атакованными кораблями. Если врезать шестидюймовым снарядом обычного морского эсминца по рыбачьей лодке, то это будет примерный аналог, что останется от сторожевика. И без разницы, произошло это непосредственно от атаки или от удара об поверхность Марса.
   Теоретически ему много чего предписывалось для спасения экипажа. Посмотрел бы он на эту штабную сволочь, как та будет действовать в условиях, когда сторожевик окажется в эпицентре атаки врага. Если следовать инструкции, ему понадобиться несколько минут для спасательной операции. Атака же будет длиться доли секунды.
  Все это Селидженс имел в виду, но, разумеется, не произнес. Вместо этого он изложил офицерам сухие приказания, базирующиеся на распечатанной инструкции. Они солдаты, а солдатам положено время от времени умирать.
  И чтобы людям не было так муторно, как ему, - в космическом экипаже дураков примерно столько же, сколько на чемпионате по современным шахматам - Селидженс поддержал начинание повара и объявил сегодняшний вечер временем отдыха. Вахты остаются только самые важные. Остальные продублирует Ягуар.
  Пусть люди разомнут косточки перед нарастающей опасностью.
  Так думал капитан, распустив людей.
  Неизвестно, кто чем занимался, а Миша остаток дня провел за обследованием своей каюты. Собачья конура - выражение, которое он слышал неоднократно, - теперь предстала перед ним во всей красе. Даже если откидную кровать тщательно пристегнуть, а стол и стул не активизировать, то и тогда по каюте можно было передвигаться с трудом. А уж задействовать всю мебель не было никакой возможности - если лечь на кровать, стол был в районе головы, а стул поясницы. Попробуй тут полежи!
  Зато удобства и душ были для каждого офицера свои, а дальше по коридору находилось нечто вроде жаркой сауны. Мише даже подумалось, не баня ли это?
  Впрочем, он не собирался горевать по поводу жесткой ограниченности своего жилища. В детстве ему приходилось жить хуже. Комната, конечно, была больше, а вот набор мебели выглядел куда хуже. А уж электроника в этой каютке! Он поработал с небрежно повешенным на стене у входа пультом, и сердце аж чуть не захлебнулось от радости.
  Чего тут только не было! ТВ с тремя сотнями каналов с Земли, Луны, Меркурия и, кажется, с Урана. Различные приставки в виде видео, ДВД, компьютерные системы нескольких конфигураций, связь и еще разные специфическое оборудование, с которыми ему предстояло разбираться.
  Ему стало обидно, что все это только на один полет, а потом он вернется в свою конуру на Луне и будет пить пойло дядюшки Голдсмита.
  От дальнейшего освоения незнакомого пространства его оторвал голос из динамика:
  - Бортинженер Майкл Кондор, вас просят пройти в кают-компанию. Пройдите, пожалуйста, в кают-компанию.
  Опять, наверное, холодильник сломался. Или плита на кухне вышла из строя. Он поспешил накинуть на себя рабочую форму офицера Патруля, который был предусмотрительно оставлен кем-то на вешалке во встроенном шкафу. И опять чуть не застрял надолго в каюте. Вот это комбинезончик! Из натуральной хлопчатобумажной ткани - синтетики там было всего процентов семьдесят, с множеством приспособлений для автономного существования и технической подготовки корабля, наконец, целым рядом эффектных липучек и застежек. И верх счастья - все это венчали погоны младшего техник-лейтенанта. На миг ему страстно захотелось оказаться дома и показаться перед пожилой мамой и двумя младшими сестрами.
  Взгляд на часы напомнил ему, что он торчит в каюте уже семь минут после вызова. Эдак его вызовут второй раз. Вот позору-то будет!
  И он поспешил выскочить из каюты.
  Как Миша увидел, через открытую дверь, кают-компания была загружена почти всеми, кроме дежурной смены, членами экипажа. Девять человек сидели и чего-то ждали.
  В кают-компании он еще не был. Но рассматривать, что там золотистое висит на стене и в чем сидят астронавты, оказалось некогда. Все взгляды были направлены на него.
  Миша вошел и, увидев капитана Селидженса, направился к нему четким шагом, готовясь отрапортовать о прибытии. Это только считалось, что он штатский. На самом деле все космические службы были военизированными. И его еще в колледже замордовали строевой подготовкой и курсом молодого бойца.
  Он уже собирался отрапортовать, но едва открыл рот, как его первые же слова прервались громким приветствием экипажа:
  - Майклу Кондору многие лета!
  Получилось смешно. Миша густо покраснел и застыл в нелепой позе.
  - Пойдемте, сэр, - услышал он позади себя. Оглянувшись, Миша увидел стоящую позади него Анни, которая как ни в чем не бывало приветливо улыбнулась ему.
  И он двинулся за ней, спеша удрать от позорного воспоминания.
  Анни провела его к свободному месту почти в центре к стоящей табличке "мл. л-нт Кондор".
  Миша сообразил, что это его постоянное место, а команда просто проводит ритуал встречи новичка. Ну, это не в первой. Он лишь понадеялся, что не надо будет чистить унитаз щеткой, как это было в колледже на курсах механиков. Там он чуть не надорвался, драя старый запаршивленный туалетный агрегат.
  Поднялся капитан. Все сразу притихли, приготовившись его слушать.
  Селидженс не собирался грузить экипаж грядущими проблемами. Он произнес короткую речь о достоинствах нового бортинженера, на что команда ответила одобрительным улюлюканьем и свистом. Мастерство его они уже оценили и сейчас вкушали итоги деятельности.
  В заключение капитан вызвал Мишу, вручил ему большой пластмассовый стакан, не меньше пинты. И потребовал выпить все до последней капли.
  Если это спиртное, он сползет под стул через пару минут. Миша взял стакан и храбро начал пить. После первых (УХ!) глотков он понял, что это оранжад. И уже не пугаясь, допил до дна.
  Капитан принял стакан и торжественно перевернул стакан, показывая, что он пуст.
  Команда дружно поздравила нового члена корабля с прибытием.
  Видимо, на этом ритуал закончился, поскольку астронавты переключились на обсуждение повседневных мелочей.
  Миша сел на свое место. Осторожно огляделся. Справа (о, ужас!) сидела Анни. И по-прежнему чему-то улыбалась. Она что, хочет все же сломать ему руку? Холодная, самовлюбленная стерва! Вот поцелует ее, будет знать!
  Он поспешил уткнуться в тарелку, благо еда с его точки зрения была прекрасная - здоровенный бифштекс с картофелем в обрамлении овощей. На Луне они питались за счет стандартного пайка из растительной пищи, синтезируемой в специальном комбинате из водорослей, и добавками из животных жиров, получаемых там же. Бифштекс же на тарелке был явно натуральным и, скорее всего, еще недавно мычал.
  Через некоторое время, расправившись с половиной мяса, он расхрабрился и оглянулся налево. Там сидел старший механик. Слава Богу, он почему-то думал, что там будет Коуридж.
  В отличие от него, Сэм Дуглас ел не торопясь, хотя и с удовольствием. Обещанный паек из консервов и сухарей явно его особо не радовал и возвращение бифштекса он принял как праздник.
  Ну а Миша был тем, кто вернул эту радость. Дуглас поймал взгляд бортинженера и благосклонно улыбнулся.
  Пользуясь этим, Миша нагнулся к нему.
  - Скажите, сэр, - спросил он робко, опасаясь, что его сейчас отошьют и пошлют куда подальше. - А почему у вас на корабле находится такая красивая девушка. То есть я хотел спросить, для таких место в модельных агентствах или хотя бы в крупных штабах.
  - Ну ты, парень, даешь, - фыркнул Дуглас. - Не забывай, что я хотя и стармех, но на небольшом корабле в ранге старшего лейтенанта. И у меня такой информации нет. Однако вопрос ты задал правильный, которым уже полгода мучается вся команда. И ответа никто не нашел. Одно лишь я могу тебе заметить - если девушка такой красоты пробивается на сторожевой корабль в жуткую даль, - а попасть женскому полу на боевой корабль невероятно тяжело, - вместо того, чтобы блистать в окружении больших шишек, то это не с проста. И если ты хочешь жить спокойно, то лучше причин не знать.
  И еще. На вопросы в этой сфере рядовому составу она бьет в морду. Очень качественно, кстати. Офицерскому составу хамит. И очень нагло. Кроме, конечно, капитана. Но тот ничего и не спрашивает. Поэтому мы знаем немного. Известно, что родители у нее не бедные, хотя и не совсем богатые. Во всяком случае, кредитка у нее не на нуле и на корабль она прибыла не зарабатывать. Можешь спросить, ты находишься в промежутке между рядовыми и офицерами в своем положении временного младшего лейтенанта. Интересно, что она с тобой сделает.
  Старший механик помолчал и продолжил:
  - Отвечая на следующий вопрос, который нарисован на твоем лице, замечу, что большая часть экипажа уже в солидном возрасте, а многие еще и женаты. Молодняк на патрульные сторожевики Космического Патруля берут очень мало. Ну а из имеющихся двух-трех кандидатов ей никто не понравился, что она и продемонстрировала. Одному руку сломала, между прочим.
  Старший механик говорил негромко, но слышимо. Анни громко кашлянула, намекая, что ей надоела трепотня соседей о ней.
  Дуглас сразу уткнулся в свою тарелку, показывая, что этот разговор ему надоел.
  Миша выпрямился, с замешательством глядя на мясо в тарелке. Может она из ЦРУ? Да вряд ли, тут сложнее. Это ему, парню с бедной окраины без связей и денег небольшой сторожевик будет казаться пиком карьеры, а для такой девушки это прямая ссылка. Или что еще...
  Он постарался незаметно поглядеть на Анни. И, страсти Господни, уткнулся своим взглядом в ее взгляд. Она тоже смотрела на него и улыбалась. И улыбка эта была задумчивой и какой-то собственнической.
  Миша замер, как кролик перед удавом.
  Его спасло только всеобщее оживление при появлении большого шоколадного торта, внесенного Дэном Колином. Торт был приготовлен по всем правилам поварского искусства и заставил забыть о невзгодах.
  Миша с удовольствием принялся уничтожать свою долю, не представляя, что скоро его праздникам придет конец.
  
  Глава 9
  Перелет к соседним от Земли планетам в эпоху плазменных двигателей занимал времени не многим больше, чем перелет на стратосфернике из Нью-Йорка до Перми. К Марсу они подошли на рассвете. Полет был не трудным, по давно уже разведанной территории, и велся в полном автоматическом режиме. Для Ягуара это была задача на несколько интеллектпанелей. Раз плюнуть, если бы интеллектразум умел плеваться.
  И хотя Селидженс все равно оставался в рубке, но он позволил себе вздремнуть в раздвинутом кресле, меняясь вахтами с первым помощником и пилотом Дейвом Магнуссоном.
  За час до истечения срока Ягуар сообщил об этом капитану.
  А когда Ягуар отработал финиш и финально прогудел, Селидженс включил сигнал подъема, если так можно выразиться.
  Ничего себе сигнал! Сирена прозвучала так громко, что казалось, сейчас прямая кишка выскочит. Разбуженная команда торопливо одевалась, а Селидженс поглядывал на неспешно вырастающий в иллюминаторах Марс. СК находился у него на орбите в тридцать тысяч миль.
  Подождав немного и дав экипажу прийти в себя, Селидженс направил корабль к планете.
  Разбуженный так громко, Миша вскочил, и первоначально заметался по крохотной каюте, не понимая, где находится. И только после того, как сирена замолкла, а голова начала соображать, он остановился и осознанно принялся одеваться, немного путаясь с непривычки в одежде.
  - Ягуар, - спросил он в пространство, - в чем смысл произведенной побудки?
  Свой голос он синхронизировал с модульным пространством интеллектразума еще вчера. И после того, как он был утвержден электронной печатью капитана, Майкл Кондор получил свою сферу прав и обязанностей, в рамках которой корабельный псевдомозг должен ему помогать и подчиняться.
  Это теоретически. А на практике приходилось помнить, что у него все же были зачатки интеллекта и, похоже, довольно большие.
  - Капитан резвится, - меланхолично ответил Ягуар. Настройщики придали ему приятный баритон и извращенное чувство юмора, - видимо, у него не очень хорошее настроение, поэтому сходи побыстрее на горшок и поторопись в рубку.
  С утра не выспавшийся и не привыкший к такому подъему Миша не собирался дискуссировать с электронными потрохами.
  - Информации ноль, - сообщил он сухо.
  Ягуар проанализировал ситуацию в долю миллисекунды, понял, что назревает скандал и поспешил исправиться перед офицером:
  - Капитан объявил срочную побудку, завтрак и боевой распорядок экипажу в связи с завершением межпланетного перелета. СК подошел к Марсу.
  На этот раз тон был деловитым и не менее сухим, чем у Кондора.
  Быстро же они долетели. Миша скорчил грустное лицо. Судя по вчерашней планерке их полет похож на рейс ползущего по волнам металлического гроба, постоянно норовящего нырнуть в последнее пике на дно океана.
  Хотя, честно говоря, он не очень верил в приближающуюся смерть и больше всего его страшило осознание скорого окончания полета и возврата в мастерские Форда.
  Он поспешил пройти утренние процедуры и поспешил попить кофе в кают-компании. Экипаж уже в большинстве завтракал, но кое-кто шел следом за ним, а, значит, можно было не особо торопиться. Кофе с рогаликами привели его мысли в более боевой распорядок и подняли настроение.
  Миша направился на свой пост в рубку управления. До отведенного тревогой времени окончания распорядка оставалось еще несколько минут.
  Селидженс не следил с секундомером за прибытием офицеров, чего, надо сказать, опасался Миша. Нет, это была не учебная тревога. Капитан сосредоточено оглядывал панель управления, стараясь через датчики Ягуара увидеть на ней момент атаки врага.
  Наступал самый трудный момент полета, ради которого они, собственно, прибыли к Марсу.
  СК-3412 готовился сыграть роль живца.
  После финиша рейса Луна - Марс он должен был запустить стандартную процедуру околопланетного маневра для посадки на искусственном спутнике Марса, расположенного по зафиксированной орбите в сторону Юпитера.
  Именно на этом отрезке погибли все корабли его комплекции. И где их сбивали, непонятно. Маршрут охватывал большую часть планеты - так было экономически выгодно, экономились тысячи тонн за счет торможения с помощью гравитационного поля планеты. А это тысячи миль безжизненной пустыни, которые ни о чем не говорили. И каждая секунда полета могла оказаться последней.
  - Бортинженер, - позвал он Кондора, увидев его силуэт в зеркале заднего обзора, - мы можем прощупывать пространство впереди?
  - Можем, сэр, - подтвердил Миша, - для своего успокоения я могу запустить сканер.
  Селидженс повернулся к юмористу.
  - До нас, сэр, насколько я знаю из СМИ, планету прощупали всеми возможными сканерами. И особенно тщательно существующий маршрут. Такими мощными, что с Земли могут разглядеть на Луне, что там ели на завтрак. Наш сканер по сравнению с ихними - это пистолет против ракеты с ядерной боеголовкой.
  Правильно рассуждает мальчик. Голову не теряет. Однако надо что-то делать.
  - Ягуар, - позвал он, на всякий случай перестраховываясь, - степень возможности обнаружения противника на поверхности Марса корабельным сканером?
  - Зеро, - не задумываясь, ответил псевдомозг. С капитаном он шутить не решался, поэтому отвечал четко и лаконично.
  - А если мы попробуем снять ограничения?
  Ягуар по-прежнему не задумывался и отвечал мгновенно:
  - Зеро.
  Селидженс задумался, потом повернулся к бортинженеру:
  - А ты как думаешь, Майкл?
  Теперь пришел черед задуматься Кондаурову. Собственно говоря, насколько он знал сторожевик, шансов с этой техникой, как сказал Ягуар, ноль с медными центиками после запятой. Но если снять ограничения...
  На многих кораблях, особенно военных и полицейских, вооружение и оборудование было слишком мощное. Калибровать его при производстве было очень дорого. Поэтому ставили повсюду стандарт - и сторожевикам, и крейсерам. И если крейсеру все было аккурат, то сторожевику оказывалось слишком много. Так много, что использование того или иного оборудования могло привести к выходу из строя самого корабля.
  Поэтому в таких случаях ставили сильные ограничители и на оборудовании, и в корабельных интеллектразумах. По инструкции Ягуар даже думать не мог о снятии ограничителей. Бортинженер - другое дело.
  Миша какое-то время щелкал кнопками на вычислительной панели перед собой. Вынес вердикт:
  - Если у вас сторожевик со стандартным оборудованием, то никаких возможностей все равно нет.
  Селидженс разочаровано посмотрел на приборную панель.
  Но Миша продолжил:
  - Единственно, что я бы порекомендовал, это пересмотреть первоочередность задач, поставив первой задачей распознавание интеллектуальной системой возможной атаки на корабль.
  Капитан на мгновенье подумал и кивнул. Как это ему самому в голову не пришло? В базовой программе псевдомозга корабля всегда прошита очередность задач. Как правило, в стандартной упаковке в первую очередь всегда предусматривается сохранение экипажа, правильность работы оборудования и так далее.
  В обычных условиях полета эта очередность не играет никакой роли. Мощность электронной техники такова, что она с легкостью управляется со всеми обязанностями почти одновременно. И еще может играть в покер на раздевание.
  Но в критических обстоятельствах, особенно при своей гибели, интеллектразум за оставшиеся миллисекунды (а больше времени, как правило, при атаке пиратов или заходе, например, в корону звезды, остается редко) успевает решить одну, иногда две задачи.
  В принципе, задача спасения экипажа в случае гибели корабля и псевдомозга оставалась важной и сейчас. Умирать за умников из штаба никто не собирался. Но СК - 3412 летел с одной задачей - ОБНАРУЖИТЬ. Спасется при этом экипаж или нет, командованию Патруля было почти все равно. Сам экипаж, разумеется, относился к своим жизням не только равнодушно, но выполнение приказа любой ценой, в том числе и за счет себя, было вбито в них еще во время учебы.
  Поэтому предложение бортинженера было весьма разумным.
  Селидженс лично вошел в закрытую часть setup Ягуара и изменил очередность задач. Теперь первой и наиболее важной задачей псевдомозга корабля было обнаружение атаки врагом корабля в целом и любого члена экипажа в частности.
  - Скажи-ка мне, - задумчиво спросил Селидженс, после того, как компьютер сохранил изменения и принял их к сведению, поощренный капитанской печатью. - Неужели в колледже механиков на двухлетних курсах преподают такие вещи, о которых даже я, опытный капитан, окончивший полный курс военно-полицейской академии в Канберре и имеющий высшее военное образование, не вспомнил?
  Селидженс явно что-то заподозрил. Что? Может, подумал, у него на корабле прячется переодетый марсианин или русский шпион?
  От этих мыслей тон Миши стал более снисходительным.
  - На самих курсах, конечно, нет, сэр, - пояснил он. - Колледж есть колледж, это не университет. Зато в наши головы два года вбивали, что успех карьеры зависит, прежде всего, от нас самих. И от уровня наших знаний. Умный станет менеджером, а лентяй так и останется всю жизнь подметать мусор.
  В училище была неплохая система внеаудиторного образования, а я не последним учащимся. Я еще не так много могу, практики у меня только два месяца, но голова забита теоретическими знаниями довольно плотно. И потом, сэр, я прошел неплохую школу жизни. Мой отец умер, когда я был еще совсем маленьким и все приходилось делать самому.
  - Молодец! - искренне похвалил убежденный ответом Селидженс. - Выберемся, получишь самую лучшую характеристику. Такие люди, как ты, достойны лучшего.
  - Спасибо, сэр, - поблагодарил не менее искренне Кондауров. Характеристику командира патрульного сторожевика после боевого вылета руководство филиала не пропустит просто так мимо.
  Селидженс посмотрел на обрадовавшегося парня. Немного же тебе надо в жизни. Эх, если они действительно выберутся.
  Он постарался забыть о черных мыслях и углубился в изучение текущей обстановки.
  По легенде они впервые летели этим маршрутом. Сторожевик выдавал себя за транспортник с линии Лондон - Новая Москва (Ганимед), поскольку очень походил на транспортные суда этой линии.
  Селидженс недоумевал, зачем необходима такая маскировка, ведь над Марсом с легкостью сбивались и боевые сторожевики. Да и вряд ли у марсиан есть наблюдатели, контролирующие Солнечную систему. Но, видимо, начальство решило перестраховаться на все сто.
   Поэтому Ягуару якобы понадобилось не менее получаса, чтобы освоить введенную в него программу полета над Марсом. А что сделаешь? Селидженс, согласно инструкции приказал проработать программу полчаса.
  Большую часть этого времени Ягуар едва слышно гудел, что, по его мнению, было равносильно храпу. С программой он справился за несколько минут.
  За это время команда в полном составе заняла свои места.
  Первый помощник Дейв Магнуссон, посмотрев на свою часть пульта управления, сообщил капитану о полной готовности экипажа к полету по оставшейся части маршрута. Ягуар мягким баритоном подтвердил свою готовность.
  Включенный гравитационный двигатель - гравитоник в просторечье - стал потихоньку увеличивать мощность. Гравитационное поле Марса уже позволяло его здесь запускать. Но поскольку на такой высоте гравитонику не хватало ресурсов, то Ягуар начал помогать вспомогательным плазменным. Озарившись водородным факелом, СК спускался к Марсу.
  Кондауров с интересом смотрел на разворачивающийся на больших экранах вид Марса. Казалось, его красивый вид вырисовывался за тонкой перегородкой иллюминатора корабля. На самом деле, рубка находилась примерно в середине тарелки корабля, а вид за бортом подавался Ягуаром с внешних камер. Впрочем, все происходило в режиме реального времени и было действительно красиво.
  Сторожевик неспешно плыл по маршруту. На околопланетных маршрутах больше одной двадцатой световой корабли не набирали - мешала остаточная атмосфера и гравитация. И жесткие правила. Идти на такой скорости - около восьми тысяч в час им предстояло примерно три часа. И если ничего не случится, то они развернутся и отправится на Луну. Обычный скучный рейс из числа патрульных в тех областях Системы, куда даже астероиды не залетают.
  Если ничего не случится.
  А пока экипаж глазел на планету. Марс был грозно-прекрасен. Не зря он носил имя Бога Войны.
  Вид Земли с Луны Мише давно уже надоел, хотя он прожил на Луне только две месяца. А красноватый Марс был величественен. Миша едва не забыл, где он и кто он. И только сосредоточенный вид капитана привел его в чувство. Нет, космическим туристом он станет не скоро.
  А Селидженс уже ни на кого не обращал внимания. Ягуар уверенно вел корабль. Поначалу, когда они подошли к финишу, Селидженс напряженно сидел у пульта, готовый в любой момент перехватить управление. Но минута за минутой ничего не случалось. Ягуар привычно гудел, то ли остужая кулером перегретую схему, то ли просто напевая ему одному понятную мелодию. Все было, как обычно.
  И капитан расслабился. Что он все пугает себя неведомой войной? Видимо его выбило из колеи сообщение о марсианах. До сих пор патрульные корабли сталкивались с пиратами - врагом безжалостным и коварным, но решения которого можно было легко просчитать. Или с естественными угрозами космоса.
  А кто они марсиане и как устроено их мышление не знал никто. Здесь могут сбиться с мысли не только кисейные барышни, но и опытные капитаны патрульных кораблей КП ООН.
   Впрочем, одну предосторожность он все-таки сделал, нарушив строгое предписание быть как все - команда по его приказу надела легкие скафандры и перешла на автономное дыхание - стандартная процедуры при огневом контакте с космическими пиратами. Такой скафандр имел складывающийся во внутрь гермошлем. Достаточно было нажать на кнопку в районе шеи, чтобы гермошлем изолировал голову от внешнего воздействия голову, намертво соединяясь с остальным скафандром. Одновременно начиналась автоматическая подача кислорода.
  Ничего, за это его не убьют, а вот если вдруг ворвется неведомый враг и откроет путь вакууму в корабль, то они умрут слишком по-дурацки. В сказки про автоматически срабатывающие (и, главное, вовремя!) перегородки и безошибочность действий корабельного интеллектразума он не верил уже после первого боестолкновения десятилетия назад.
  Пусть помучаются его астронавты, поворчат на капитана, пока он не видит и не слышит. Целее будут.
  Кстати...
  - Бортинженер, - попросил Селидженс, не оборачиваясь, умного новичка, у которого и голова, и руки были хорошо приставлены к туловищу.
  Миша, залезший целиком в нижнюю часть тумбы интеллектразума, где были спрятаны кабели энерговодов, для проверки надежности питания Ягуара - что-то ему показался ненадежный контакт левого основного кабеля, пробурчал, что сейчас вылезет - не оставлять же дело наполовину проработанным. А потом оказалось поздно.
  
  Глава 10
  Что уж хотел сказать капитан ему, Миша так и не узнал, поскольку СК вдруг ощутимо дернуло вперед. После плавного движения, прерываемого время от времени легкой ряской корректировки движения, это было так неожиданно, что Миша лязгнул зубами и едва не заехал шлемофоном скафандра в панель Ягуара.
  А затем перед глазами вспыхнула сверхновая, ослепившая до чернильной темноты и почти отключившая сознание.
  Миша обреченно подумал, что все же врезался в панель интеллектразума и в итоге получил разряд из одного из проводов в голову. А потом потерял сознание под бормотание Ягуара.
  Вечность спустя откуда-то из темноты выплыло светлое пятнышко. Неспешно надвигающееся, оно постепенно нарастало. И вдруг прыгнуло, вцепившись в его глаза.
  Он застонал и пришел в себя. Оглушенное сознание задавало странные вопросы - кто я? Где я?
  Затем рывками оно начало приходить в себя и Миша все вспомнил. Или, по крайней мере, почти все.
  Он открыл глаза. Это нехитрое занятие отобрало все силы, заставив некоторое время замереть. Через некоторое время сил ощутимо добавилось и он зашевелился.
  Затем он снова замер, и заставил себя подняться с пола в кресло. Тело яростно протестовало, перед глазами плыли круги, в ушах раздавалось противное визжание, словно кто-то из астронавтов виброножом перепиливал кусок неподатливого металла. Но Миша добился своего. А затем минут десять отдыхал в кресле бортинженера.
  Когда дыхание стало не слишком прерывистым, а сердце больше не подкатывалось к горлу, он получил возможность оглядеться. Или скорее прислушаться, поскольку перед глазами по-прежнему бродили разноцветные пятна.
  Миша почувствовал, что в корабле ощутимо веяло сквозняком - внешний шлюз и все внутренние перегородки явно были открыты. Атмосфера стремительно вылетала из сторожевика, пополняя энным количеством элементов бесконечный вакуум.
  Он вдруг почувствовал облегчение во всем теле. Нет, не от понимания ситуации и некоей радости от этого. На корабле исчезла гравитация. И от этого он подлетел над креслом, едва успев схватиться за подлокотники.
  Будь Миша в другой ситуации, он мог бы резонно возразить себе, что до автономной рубки сквозняк дойти не мог. И уж тем более он не мог ничего почувствовать в скафандре. Но перейти к логическому мышлению он не успел. Так же, как и объяснить исчезновение искусственной гравитации.
  - Несанкционированное проникновение на корабль, - сухим металлическим голосом, столь не похожим на обычный баритон, предупредил Ягуар. - Атака корабля электромагнитным излучением, опасность гибели экипа...
  Ягуар прервался на полуслове. Зато кораблю вновь резко дернуло вперед, отнеся Мишу назад. Хорошо, что он сидел в кресле - размазало бы по стенке.
  Затем его вдавило в кресло. А потом вновь наступила невесомость.
  Миша подлетел в исчезающей атмосфере, совершив полный оборот вокруг себя. Слабые руки не удержали. Так что же случилось с интеллектразумом?
  Большая часть огней панели управления бортинженера, свидетельствующих о нормальной работе оборудования и в том числе Ягуара, погасла.
  Он оглянулся, краем глаза увидев провал на месте двери рубки.
  Все-таки он не ошибся, шестым чувством поняв, что двери открылись. Почему-то интеллектразум корабля открыл их, в том числе и дверь рубки, чего не должен был делать в любом случае. В программе корабля прошита программа запрещения открывать дверь рубки в чрезвычайных обстоятельствах без прямого приказания членов экипажа.
  Оставшиеся огни на панели двоились и троились. Что с панелью?
  Он попытался протянуть руку к панели, чтобы навести на панели порядок, поработав с тумблерами. Но рука двигалась как-то медленно, словно ей препятствовали. Так обычно бывает в воде. Ныряешь в океан и плавно передвигаешь руками. Что же происходит в корабле - теперь увеличилась гравитация? Усилилась плотность атмосферы? Откуда, ведь в корабле должен быть вакуум?
  Миша осторожно начал двигать обеими руками сразу, стараясь как можно быстрее привыкнуть к новой ситуации. Но руки плохо подчинялись ему, словно он управлял ими через какие-то рычаги в игровом автомате "достань игрушку".
  В висках вдруг сдавило, в глазах потемнело.
  Он, наконец, понял, что в корабле, скорее всего, и давление атмосферы не растет, и гравитация если и изменилось, то в сторону уменьшения.
  Что-то случилось именно с ним.
  Миша открыл глаза и увидел, что сидит, как и раньше, на полу около кресла. Ему все это приснилось (привиделось) или было в действительности? Сделал попытку встать и все-таки сесть в кресло. И неожиданно легко тело подчинилось ему. Зато он почувствовал, что гравитация почти нормальная. Зато воздуха действительно нет.
  Посмотреть бы, что творится в каюте, багровая мгла слепила и ограничивала видимость. Он пульт управления Ягуара не видел, находящийся на расстоянии вытянутой руки.
  Пришла тревожная мысль - на них напали марсиане. Рука потянулась к кобуре. Лазерный пистолет был на месте. Хоть что-то хорошо. Но сейчас главное привести себя в порядок. Иначе его можно будет взять как цыпленка.
  Миша закрыл глаза, осторожно расположился в кресле и принялся заниматься процедурами самогипнозом для приведения организма в порядок.
  Методики самогипноза в XXI веке были достаточно развиты и ими могли спокойно пользоваться даже подростки.
  Через некоторое время ему удалось бешено пульсирующую в висках кровь, сердце принялось биться размеренно и спокойно.
  Он принялся осторожно открывать глаза. Нет, в глазах по-прежнему мельтешили цветные круги, через которые пробивалась всякая чертовщина.
  Миша поспешно закрыл глаза. В колледже им читал курс космической медицины тучный Грегор Мак-Куин, который вбивал им в головы тезис о слабости человеческих чувств ощущения и зрения. При чем некоторым в буквально смысле, постукивая на практических занятиях по их нерадивым головам согнутым пальцем.
  Наверное поэтому Миша неплохо запомнил его нравоучения. Одно из них гласило - если у вас начались глюки, то попробуйте закрыть глаза. Звуковые глюки в большинстве не исчезнут, но в остальном можно добиться успехов.
  Он послушно закрыл глаза. Перед его взором мелькали темные пятна, словно галлюцинации, не в силах прорваться через веки, устроили перед ними танец в ожидании капитуляции.
  Он принялся считать квадраты простых чисел, успокаивая воспаленный мозг. Затем начал прибавлять двузначные, добиваясь, чтобы в сумме получалось трехзначное. Получив некоторое прояснение в сознании, принялся умножать интегралы.
  Спустя пять минут (пять лет?) он почувствовал, что пятна перед глазами начали растворяться. Миша начал потихоньку открывать глаза и, о чудо!, его взору открылась рубка сторожевика. Багровый туман исчез.
  Он глянул на столбик определителя уровня атмосферы. Гм, два процента. Естественно уровень пригодности аппарат показывал нулевой, цвет был густо-черный, как сама смерть.
  Селидженс сидел в своем кресле с закрытыми глазами и словно ничего не видел и не слышал. Его напряженная спина и сжатые на панели управления руки показывали, что он, скорее всего, тоже борется с навалившимися на них галлюцинациями.
  А вот Дейв Магнуссон лежал на полу и смотрел на Мишу широко раскрытыми глазами.
  Миша поспешил поднять левую руку, лежащую плотно прижатой к телу.
  Там, с обратно стороны, у подмышки на скафандре был небольшой экранчик с текущими показателями состояния организма.
  Зеленоватый экран выдал электронные цифры. Пульс 5!
  Он не стал вглядываться в остальные показатели. Несмотря на небольшой размер, экран вмещал их целый десяток. Интересный для врача, он затянул бы оказание помощи. и без того почти нулевой пульс показывал, что произошла катастрофа. Сердце останавливалось, а значит, человек умирал.
  Миша поспешил к аптечке рубки.
  Давно уже шла речь о том, чтобы, как в фантастических романах, в скафандре находились автоматические аптечки, способные самостоятельно лечить в пределах хотя бы скорой помощи. Фирмы, занимающиеся медицинским оборудованием, клялись и божились, что сделают и даже показывали по телевидению какие-то образцы, но пока примитивная аптечка существовала только в тяжелых планетных скафандрах жесткой защиты. Как их будешь эксплуатировать? Титановые, объемные, малоподвижные, они годились только для медленного движения по поверхности планеты.
  В обыденной жизни можно было облачаться в легкие скафандры из мягкой, но прочной синтетики, которые, увы, имели мало приспособлений. Только вот такие, типа первоначального осмотра состояния здоровья.
  Путаясь пусть и в немногочисленных, но изрядных рядах лекарств, Миша выхватил медицинский пистолет и, после некоторых колебаний, зарядил его ампулой с сердечным стимулятором.
  В космосе, за пределами Земли, где человеческой жизни угрожало все и каждую секунду, оказывать первоначальную помощь и обходиться простейшими инструментами умел каждый. Без этого просто не выпустили бы в космос. Но здесь Миша не представлял, что с сердцем Дейва. Хуже уже не сделаешь, но если не удастся немедленно запустить его, то начнется гибель клеток головного мозга. А это все!
  Доведенными до автоматизма во время тренировок движениями он вставил в специальный медицинский клапан скафандра ствол пистолета. Нажал на кнопку. Таймер на пистолете сменил цвет с зеленого на красный. Лекарство введено.
  Миша отложил пистолет в сторону на пол, вытер экран шлема вместо вспотевшего лба. Интересно, он помог?
  Языком перещелкнул уровень климат - контроля. Освежающий ветерок в гермошлеме принес некоторое облегчение.
  Но по-настоящему свободно вздохнуть он смог только после того, как увидел ожившие цифры пульса. Сердце все быстрее принялось за работу. Ну еще бы! Подобный сердечный стимулятор был приспособлен именно под такие ситуации, когда астронавтам некогда выяснять причину и необходимо срочно заставить работать сердце нормально.
  Уф!
  Он оттащил пилота немного в сторону и положил его так, чтобы голова была на возвышении. Видно было, как Магнуссон дышит, приходя в себя.
  Миша подошел к капитану. Спина была столь же прямой и напряженной. А с ним что?
  - Сэр? - осторожно спросил он, тронув за плечо.
  Спина дрогнула, Селидженс медленно повернулся к Мише.
  Губы его зашевелились, капитан что-то сказал, но Миша ничего не слышал.
  Он скосил глаза на показатели во внутренней стороне экрана гермошлема. Черт, у него отключена система связи! То-то он ничего не слышал до сего мгновенья. Если, конечно, не считать звуковых галлюцинаций.
  Он языком нажал на сенсорный переключатель.
  В уши ударили чьи-то тяжелые вздохи и стоны, бормотанье, непонятные крики.
  - Майкл, - перекрыл весь этот шум громкий голос капитана, - ты меня слышишь? Проверь тумблер включения звука!
  - Я слышу вас, сэр!
  - Что случилось?
  - Не знаю, сэр. Я тоже недавно пришел в себя после этого удара.
  - Удар... ах да!
  Селидженс на короткое время замолчал, видимо, вспоминая недавнее прошлое.
  - Доложи информацию, известную тебе!
  - Когда я пришел в себя, сэр, вы были еще в оцепенении. Старший помощник пилот Магнуссон был без сознании. Экран здоровья показывал, что у него останавливается сердце.
  - Да?!
  Селидженс бросил взгляд на лежащего пилота.
  Магнуссон был уже в сознании. Услышав свою фамилию и увидев взгляд капитана, он слабо улыбнулся.
  - Я ввел ему сердечный стимулятор. Вроде бы сердце пошло нормально. Больше особо я все равно ничего не знаю.
  Капитан встал. Видно было, идти ему тяжело. Тело после недавнего нападения неведомого врага еще не пришло в себя. Но Селидженс дошел до Магнуссона и проверил его экран здоровья.
  После этого он подхватил медицинский пистолет, который так и остался лежать на полу.
  Миша застеснялся своей безалаберности.
  Но Селидженс не стал его учить уму разуму. Он подошел к аптечке и первым делом, зарядив пистолет, всадил себе несколько ампул. Видимо, это были стимуляторы и анаболики. Теперь капитан стал двигаться куда живее.
  Он оказался у Миши и, изучив его экран здоровья, тоже всадил ему ампулу. Миша почти сразу почувствовал, как голова посвежела и какой-то дергающий червячок на левом виске пропал.
  - Кстати, вспомнил капитан, - а почему ты пришел в себя раньше всех? Да выглядишь лучше других?
  - Не знаю сэр, - пожал плесами Миша, - может, - вспомнил он, - в момент удара я залез головой в тумбу Ягуара и она ослабила удар?
  Селидженс, раскинув варианты, согласился:
  - Очень может быть. Что ж, тогда тебе повезло.
  Видя, что капитан в нормальном настроении Миша предложил:
  - Сэр, пока вы занимаетесь медициной, я могу взглянуть на Ягуара.
  Селидженс задумался. Допускать новичка до самого важного... С другой стороны, никто не говорит о программировании...
  - Посмотри, но в setup не лазь.
  - Есть, сэр!
  
  Глава 11
  Селидженс направился к пилоту, а Миша открыл боковую крышку замолчавшего интеллектразума корабля.
  Что же приключилось с Ягуаром... Он надел наушники, попытался связаться с их помощью с псевдомозгом напрямую, через выходящий от интеллектпанелей разъем. Тишина. В наушниках даже не слышно потрескивания электрических зарядов. Нет питания. Но ведь если даже двигатели стоят и генератор отключен, то будут подключены аккумуляторы корабля!
  Миша сходил к основной панели управления. Так и есть, все двигатели на нуле, энергетическая система питается от аккумуляторов. Но ведь, судя по работающим лампам, аккумуляторы работают в пределе нормы. А интеллектразум не реагирует.
  Подумав, он попробовал перегрузить компьютерную составляющую часть Ягуара.
  Но как ты ее перезагрузишь, если явно там нет питания!
  Или проблема не в этом... Миша попытался отключить питание, а затем снова включить, понадеявшись, что проблема возникла в контактах.
  Наивный юноша. Тем более, в крайнем случае питание должно поступать от аккумуляторов самого Ягуара. Конструктивно здесь была заложена возможность автономного питания. Вот если возникли проблемы с собственным аккумуляторным блоком интеллектразума.
  Он подумал, не проверить ли, что там происходит, но как представил, сколько надо будет свернуть гор... Аккумуляторы интелллектразумов на кораблях типа СК находились под интеллектпанелями. Надо было демонтировать всю установку, чтобы добраться до них. Миша не чувствовал себя готовым к такому подвигу - ворочать сотни килограммов металла и керамопластика.
  Да и в этом ли проблема... Нет, если там и возникли проблемы с контактами, то внутри самого Ягуара.
  Миша понимал, что проблема в том, что интеллектразум был мертв или, по крайней мере, частично выведен из строя.
  Судя по упорному молчанию, выведены из строя интеллектпанели, то есть сам псевдомозг.
  Они могут попробовать провести ремонт. На корабле должен быть запас интеллектпанелей, но созданный из них новый компьютер не будет Ягуаром. Не будет он и псевдомозгом. Ведь интеллектразум это не просто набор деталей, это еще и большое количество программ, знаний и модулей поведения, которые в совокупности создают псевдоразумное существо. Создать новое на корабле в полевых условиях невозможно.
  Оставалось надеяться, что Ягуар поврежден только частично, и с их помощью сумеет восстановиться. Иначе им придется плестись на почти ручном режиме обратно к Луне. Сесть на саму Луну они вряд ли смогут, но там им помогут.
  Но это будет потом. Пока же факт оставался фактом - неведомый враг атакует! Марсиане все-таки существуют и готовы отстаивать свою планету.
  На какое-то время Миша забыл об атаке, обеспокоенным сначала своим здоровьем, а потом здоровьем первого помощника. Но теперь вспомнил.
  - Всем тревога, - раздался в наушниках громкий голос капитана, в голову которого тоже пришла подобная мысль, - враг на корабле! Корабельный бластер не работает! Ягуар выведен из строя! Приготовить личное оружие! Стрелять по любому существу!
  Селидженс помолчал, а затем более спокойным тоном голосом скомандовал:
  - Отсекам доложить о возникших проблемах.
  Миша вслед за капитаном напряженно прислушался. Негромкие стоны на общей волне уже прекратились, вместо них раздавалось чье-то шумное дыхание.
  - Двигательный отсек работает практически нормально, - раздался негромкий и усталый голос.
  Стармех?
  Догадка Мишки была подтверждена.
  - Докладывает стармех. Атакованы неведомым оружием с расстояния. Техника в порядке, но все члены экипажа в отеке были выведены из строя. Сейчас все трое пришли в себя, нагрузились стимуляторами. Атакующего врага ни визуально, ни посредством приборов не заметили.
  Капитан шумно вздохнул. Уже то, что двигательный отсек в порядке, давало шанс, по крайней мере, не взорваться от своих же двигателей.
  - Не покидайте отсек. Любые попытки проникнуть к вам без предупреждения пресекайте, используя оружие.
  Стармех был человеком опытным и даже однажды участвовал в отражении тяжелого пиратского абордажа, когда пираты сумели захватить больше полвины полицейского корабля. Предупреждение об использование оружия Селидженс высказал для того, чтобы запись зафиксировала, что все делалось строго по приказу капитана. Иначе самовольное использование оружия могло стоить стармеху дорого.
  - Остальные отсеки, ваши доклады, - строго повторил Селидженс.
  Но в наушниках звучало лишь чье-то дыхание и звуковой мусор.
  Миша посмотрел на капитана. Губы Селидженса шевелились - видимо он перешел на индивидуальные волны членов экипажа, чтобы не наводить своими позывами панику на корабле.
  Пока капитан восстанавливал порядок, Миша на всякий случай расстегнул кобуру и выхватил пистолет. Специальный, космический, позволяющий стрелять в громоздких перчатках. Лазерного типа, он мог прошить человека насквозь. И врага тоже, хотелось надеяться.
  Новоявленный бортинженер практически впервые держал в руках настоящее боевое оружие. Так, пару раз стрелял на лунном полигоне, сдавал тест на рабочую должность механика. Но на полигоне особого ощущения он не испытал, а здесь даже мурашки по телу пошли.
  Он навел пистолет на прием дверей, чтобы быть готовым к появлению врага.
   Пока никто не появлялся. Коридор, ведущий к рубке, был пуст. Это все, что он видел благодаря открытой двери. А в остальных кто его знает - видеокамеры, замкнутые на Ягуара, не работали.
  - Майкл Кондор, - прозвучал в наушниках строгий голос капитана. - Убери пока пистолет в кобуру. На корабле восемь человек, кроме механиков, находится в отсеках. Пристрелишь еще кого-нибудь из своих, бредущих, как зомби, в рубку.
  Миша торопливо убрал в кобуру и даже застегнул ее на всякий случай. Действительно, как он не подумал. Он представил Анни, медленно двигающуюся по коридору и попадающую под его лазер и содрогнулся.
  - Дейв, - по общей волне позвал капитан, - ты в состоянии стоять?
  - Да, капитан, я уже пришел в себя и могу подежурить у пульта управления.
  Магнуссон понял капитана правильно.
  - Хорошо, тогда мы с Майклом попытаемся найти остальных и узнать, что произошло.
  Миша встал со своего кресла и закрепил обратно панель тумбы ителлектразума. Все равно он пока ничего не может сделать для Ягуара.
  Селидженс пошел первым, осторожно ступая, словно на каждом шагу ожидая появления врага. Пистолет, правда, он в руках не держал.
  - Что, кстати с Ягуаром? - спросил он Мишу.
  - Плохо, капитан. Никак не реагирует. Такое чувство, что отсоединено питания, хотя этого быть не может. Мне кажется, что электромагнитный выстрел, о котором успел сказать Ягуар, частично или полностью поразил его в интеллектпанели.
  - Дело дрянь, - голос капитана был сумрачен. - Ладно, - уже веселее заговорил он, - сейчас главное найти членов экипажа, а потом примемся за нашего электронного друга.
  Он вышел за пределы рубки, остановился, прощупывая пространство небольшим тепловым сканером в руках.
  Миша хмыкнул. Тепловым сканером проверять пространство корабля, наполненного различными деталями с повышенной температурой практически бесполезно.
  - Не мешай мне, - попросил Селидженс.
  - Я? - удивился Миша.
  - Ты весь трясешься от смеха, и я это чувствую.
  - Никак нет, капитан, - отрапортовал Миша. Уж не является ли капитан экстрасенсом. Подумав, предложил: - может, я пойду первым, а вы будете меня прикрывать?
  Предложение было на его взгляд весомым. От Миши особой пользы по сравнению с капитаном не было, а Селидженс, по крайней мере, мог бы прикрывать его своим лазером.
  Но капитан только хмыкнул и пробурчал что-то нелестное. Что конкретно, Миша выяснять не стал. И без того напоролся на "благодарность".
  Так они и вышли - капитан впереди, напряженный в жестко сжатую пружину, словно барс, и Миша, как казалось ему, тоже готовый к любому удару, а на самом деле плетущийся увальнем.
  Селидженс выглянул за поворот и тут же отпрыгнул обратно и упал на пол. Через некоторое время с опозданием упал и Миша.
  Шлем скафандра скрадывал звуки, но он все же услышал шаги и шум, словно по полу тащили тело. Капитан услышал эту возню куда раньше.
  Селидженс выглянул еще раз за поворот и неспешно поднялся.
  - Майкл, хватит разлеживаться, давай поможем.
  Поможем так поможем. Миша поднялся и отправился следом.
  Обессиленная Анни тащила за собой волоком одного из членов экипажа. Миша заглянул в экран шлема и признал Дэна Колина.
  Увидев мужчин, Анни присела на пол.
  - Я думал, что уже никого нет в живых, - пожаловалась.
  - Бортврач Рен, - строго сказал Селидженс, - почему вы не отзывались на мои призывы?
  - Но я ничего не слышала, сэр, - пробормотала Анни. И по женской привычке перешла в ответное наступление: - и потом, сэр, я сама неоднократно вызывала всех по общей волне. Вы тоже не отзывались.
  Селидженс на вызывающее поведение Анни никак не отреагировал. Вероятно, уже привык, - с насмешкой подумал Миша.
  Капитан все же обладал даром экстрасенсорики. Стоило лишь Мише подумать о нем, как Селидженс немедленно вспоминал о бортинженере.
  - Майкл, - позвал он, - вернись обратно в рубку и жди моего вызова. Если в течение пары минут вызова не будет, возвращайся обратно.
  Миша поспешил в рубку. Селидженс собирается проверить связь. Или правдивость Анни.
  В рубке было все в порядке. Дейв Магнуссон сидел в своем кресле, развернутом к двери и ждал их возвращения.
  Они поболтали несколько минут, после чего Миша спохватился и пошел обратно.
  Селидженс помогал Анни приводить в чувство Дэна.
  - Значит, не слышал, - констатировал он по возвращению бортинженера.
  - Нет, сэр.
  - Поздравляю вас, господа, мы остались без связи. Прямой контакт еще возможен, но как только между нами возникает препятствие, радиоволна глохнет. Непонятно только, как стармех... Ну, ладно, с этим разберемся позже
  Давайте начнем стаскивать экипаж в рубку. Механиков оставим в их отсеке, а вот остальные пусть будут вместе.
  
  Глава 12
  Через час команда собралась в рубке, за исключением Анни, задержавшейся в медблоке.
  - Я, наверное, должна подготовить оборудование на всякий случай, - пояснила она. - Пока экипаж находится на стимуляторах и сильных витаминах. А как кончится их эффект? Марсиане нанесли удар не только по электронике, но и по людям. И без того отдельным астронавтам нужна помощь.
  Селидженсу не очень-то хотелось отпускать ее. Врач в военных условиях значит всегда больше, чем любой другой рядовой член экипажа.
  Но Анни говорила очень убедительно. И, к сожалению, он не мог никого отпустить с ней. В рубке кроме него и Майкла здоровых людей не было. Все остальные, после удара только пришли в себя и были весьма слабы. Магнуссон, правда, порывался, но Анни успокоила его одним движением руки. После того, как у него останавливалось сердце, первого помощника требовалось тщательно осмотреть в стационарной больнице. Экран здоровья показывал, что все нормально, но Анни давно вышла из того состояния, чтобы верить простейшим приборам. Да и не простейшим тоже.
  Хуже всех со здоровьем было у Дэна Колина. Он пришел в себя, но не мог двигаться и, обессиленный, лежал в стороне на полу рубки.
  Макс Коуридж чувствовал себя лучше, но временами его глаза блестели как-то безумно и капитан даже под благоразумным предлогом отобрал у него пистолет.
  В общем, не экипаж комического корабля, а отделение реанимации.
  Миша подумал о помощи Анни гораздо раньше. Но Селидженс, переключившись на индивидуальную волну, успел предупредить:
  - Майкл, ты нужен мне безотлагательно в рубке. Так что даже не думай предлагать врачу помощь. Она сама за себя может ответить.
  И Миша только печально проглотил взглядом ее стройную даже в мешковатом скафандре фигуру.
  - Со мной все в порядке, - передала она через передатчик скафандра напоследок, уже находясь в медблоке. - Если возникнут проблемы, вернусь обратно в рубку, а так сейчас займусь активацией оборудования.
  Селидженс оглянулся. К счастью, состояние астронавтов больше не ухудшалось. Типун ей на язык. И, похоже, связь с медблоком тоже есть. Ерунда какая-то. Надо бы предупредить членов экипажа о зонах работы раций... Мысль правильная, но замотанный капитан забыл о ней.
  Как он вовремя сообразил приказать надеть скафандры. Иначе в образовавшемся вакууме сейчас погибла бы уже вся команда. Как и он сам. И хотя от внезапного удара пострадали все, но, слава Богу, смертельных случаев не было. Молодец Кондор, спас Дейва!
  От сердца немного отлегло.
  В остальном радоваться было нечему. Расслабляться нельзя. На корабле или хотя бы около корабля враг! Ведь кто-то же использовал сильную электромагнитную пушку и вывел из строя Ягуара.
  Поначалу он, занятый здоровьем людей, пропустил мимо ушей замечание Майкла. А потом сам вспомнил, что в последнюю секунду Ягуар сообщил об электромагнитном ударе. Он забыл об этом из-за сильного шока и галлюцинаций.
  Выстрел был классный! Сторожевики типа СК планировались как неутомимые ищейки, способные пролететь большое расстояние и вцепиться зубами во врага с помощью своего корабельного бластера. Бронирование давало возможность выдержать не один выстрел больших бластеров, а многократное дублирование систем управления позволяло сохранять боевую готовность, если даже из строя выйдет большая часть имеющегося оборудования. С крейсером и эсминцем сторожевику, разумеется, не тягаться, но у противников ООН и не было таких мощных кораблей.
  И вот один выстрел с Марса. СК-3412 превратился в кучу металлолома, а экипаж практически в пленников.
  М-да. Приказ свыше они выполнили - враг обнаружен. Точнее сказать, обнаружен метод воздействия. Теперь бы надо найти конкретного врага и спасти себя.
  Капитан раздумывал, не зная, что сделать, а команда переглядывалась, не решаясь выйти из помещения. Рубка была самым надежным местом на корабле. Да и вместе находиться было как-то веселее.
  Хотя от них в данный момент и требовать было нечего. По сути, рубка превратилась в лазарет, а команда - в кучку больных.
  Миша тоже попытался задуматься, что делать. И пришел к выводу, что для начала надо закрыть входной шлюз. Нехорошо как-то, как дом с открытой дверью в морозный день. А потом надо будет вручную накачать кислородно-геливую смесь и восстановить атмосферу. Для ослабленных астронавтов это крайне необходимо. После этого, если им позволят, можно взяться за Ягуара.
  И сделать это надо поскорее. Неведомый враг может нанести еще один удар, на этот раз смертельный.
  - Сэр, - поколебавшись, предложил он капитану, - я закрою входной шлюз?
  Селидженс, уже открывший рот, чтобы осадить Майкла с его ненужной инициативой, задумался. А ведь мальчишка - бортинженер говорил дело. Кому, как не ему, технарю, проверить шлюз, чтобы узнать, кто открыл его. Остальные, за исключением капитана, в этом до конца не разберутся. На то он и бортинженер. А потом, самое главное, кому еще он может поручить - Дэну Колину, только недавно пришедшему в себя? Или Коуриджу, открывшему глаза, но, похоже, иногда не понимавшему, где он находится?
  Капитан заколебался. Логично послать именно его. Но дойдет ли парень до шлюза? Может, коридоры уже забиты марсианами и те ждут, не дождутся астронавтов. И вдруг Анни схвачена врагами и те ее пытают. Или просто убили и даже съели. И то же самое случится с остальными, решившими выйти, прогуляться по судну.
  Он не знал психологии и возможной деятельности марсиан и поэтому накладывал на них практику пиратов. А уж те, обезумевшие в ненависти к человечеству, были готовы ко всему. Даже к тому, чтобы питаться сырым человеческим мясом.
  Он переключился на волну старшего механика.
  - Как у вас, Сэм?
  - Ничего, капитан. Механики мои пришли в себя, копаются в приорах, хотя еще слабы. В случае необходимости можем проконтролировать любой двигатель.
  - Хорошо, Сэм. Конец связи.
  Селидженс хотел спросить у Дугласа, почему его связь работает, тогда как у остальных передатчики с выходом из строя Ягуара оглохли. Должно же этому быть какое-то объяснение. Но ему показалось подозрительным постоянное покашливание стармеха. И объяснение напрашивалось страшноватое - на другом конце связи с ним разговаривает марсианин, подлаживающийся под голос Дугласа. А покашливает он, потому что полностью имитировать речь не может.
   Селидженс поморщился. Если дальше так пойдет, он начнет подозревать любого из членов экипажа, которых сам же и притащил в рубку.
  И тем более надо кому-то идти. Не будут же они топтаться без конца в рубке, как кучка перепугавшихся мальчишек. Надо искать выход из положения.
  Если предположить, что марсиане сбили их с земли, то есть с марсианской поверхности, а теперь добираются до них на кораблях, то у них каждая секунда на счету.
  - Давай, сынок, - решился он, - будь повнимательней. Бей сразу, если что, друзей среди марсиан у нас нет. Оставь рацию, включенную на прием, чтобы мы тебя слышали.
  - Но рации не работают, - напомнил Миша.
  - Все равно оставь на приеме. Слышим же мы двигательный отсек. Вдруг есть еще зоны слышимости.
  Судя по виду капитана, Селидженс сам не очень-то верил тому, что говорил, но приказ капитана есть приказ. И выполнять его надо в любом случае.
  - Слушаюсь, капитан, - козырнул он и сразу же, еще в рубке, переключил рацию скафандра на прием по общей волне.
  Потом повернулся к выходу. Безлюдный коридор дышал какой-то опасностью. Такой, что начинали шевелиться волосы на голове, а в душе появилась робость и трусость, больше похожая на панику. Как тогда, в двенадцать лет, когда он на пари ночью на Хэллоуин в одиночку сходил на кладбище и в доказательство принес чуть завядшие цветы с могилы недавно умершей миссис Дартли.
  Тогда ему было очень страшно, так, что аж кожа замерзла и была синеватой. Он бы и не пошел, но уж очень были нужны деньги с пари. У мамы подходил день рождения, а подарить было нечего.
  Зато как она была рада новым туфлям!
  Миша уже пожалел, что открыл рот. Почувствовав, что немного и совсем сдастся, он рывком вышел из рубки.
  Дверь отрезала его от островка людей и последней возможности остаться в живых.
  
  Глава 13
  Оказавшись в коридоре, он сразу почувствовал взгляд чужих глаз или чем там марсиане смотрят. Тяжелые взгляды раздевали, находя слабые места для последней смертоносной атаки, били наотмашь, стремясь свалить.
  Ощущение было настолько осязаемо физически, что он вздрогнул.
  Теперь у него не было сомнения - где-то здесь явно были марсиане - страшные и невидимые. Сейчас они бросятся на тебя, исхлещут лазерами, изорвут когтями и зубами, удавят голыми конечностями.
  Вернуться обратно? Скажет капитану, что у него проблемы со скафандром, что кружится голова, что он слаб и не может идти. В конце - концов, марсианское оружие ударило по всем. Почему именно он должен отдуваться за всех.
  Наверное, он бы все-таки повернул. У каждого человека есть свой предел. В том числе и у уверенного в себе мужчины.
  Но тут он вспомнил об Анни. Она где-то там, в одиночестве, в окружении марсиан, если они все-таки присутствуют на корабле. А он трусит.
  И Миша медленно пошел вперед. Пошел, несмотря на то, что душу грызли кошки страха. Опустевшие, без людей и почти без воздуха, коридоры казались чужими и наполненными непонятными тенями. Это было страшнее всего.
  В голову приходили сцены из фильмов ужасов. И он уже ждал, что марсиане, похожие одновременно на осьминогов и оживших мертвецов, полезут из стен.
  Какая-то рука... когтистая лапа опустилась на плечо, заставляя его тело замереть, а потом повернуться назад в ожидании увидеть чудище, готовое его сожрать...
  Миша потряс голову. Какая лапа, какое чудище, он идет по обычному сторожевику.
  Никогда не был таким трусливым. Словно мальчишка, сам себя пугает придуманными страхами. Еще описяется на смех всем. Ведь скафандр это не нижнее белье, не простираешь незаметно и не высушишь.
  Он расстегнул кобуру, вытащил пистолет и сжал его рукоятку так, что стало больно ладонь. Пистолет был его последней надеждой. Так где же они, проклятые инопланетяне?
  Поразглядывав коридор впереди, Миша трезво поразмыслил и пришел к выводу, что этот страх и почти реальные чудища последствия марсианского удара. После контузий такое бывает. Мозг штука сложная, это ногу можно сломать десяток раз, заменить на синтеплоть и ходить как ни в чем не бывало. С мозгами так не пошутишь.
  Он остановился, прислонился к стене, закрыл глаза и заставил себя повторить ряд интегралов. А затем погрузился в райскую тишину небольшой лесной речушки, вытекающей на поляну. Несмотря на незначительные размеры - ширина была метра два, в речке водились крупные лещи, щуки и помельче - пескари, мелкие красноперки. Он еще немного полюбовался на бездумно плавающую рыбу, заметил подкрадывающуюся щуку. И только после этого открыл глаза.
  Коридоры будто посветлели. Свет стал ярче? Во всяком случае, тени исчезли.
  Теперь можно было перестать пугаться и вдумчиво поразмыслить о дальнейшем. Благо, у него появился выбор пути.
  Впереди коридор раздваивался - один вел к шлюзу, второй к медблоку. Вроде бы так, он еще путался в нагромождениях коридоров, проходивших по кораблю в два вертикальных ряда с постоянными ответвлениями.
  Опасность таилась в обоих направлениях - густая, тяжелая, заменившая собой воздух. Она опять пола в атаку, удушьем подкатывалась к горлу, сжимала сердце, заставляя его бессильно трепыхаться.
  Миша, скованный ею, уже не мог понять - то ли это по-прежнему на голову действовал электромагнитный удар, то ли организм чувствовал настоящую угрозу и таким образом сигнализировал мозгу.
  Ну а что делать, вернуться назад и честно сказать Селидженсу, что кишка тонка? Мол, чувствует он впереди врага и потому не решается двигаться вперед.
  Он опять вспомнил Анни и решительно двинулся вперед, так и не сумев избавиться от желания увидеть врача.
  Хотя Анни уже раз показал ему, что надо соблюдать дистанцию, но он надеялся, что в такой ситуации она будет к нему более благосклонна. А дальше...
  Его фантазии внезапно разыгралась. Он спасает ее от страшных марсиан, выносит почти бесчувственную девушку из ставшего опасным медблока. А по возвращению она соглашается пойти с ним в ресторан.
  Разве после этого настоящий мужчина останется стоять в коридоре?
  Он решительно двинулся вперед, одновременно стремясь узнать через рацию скафандра, жива ли она и поднять ее дух.
  - Анни, у вас все в порядке? - переключился он на ее волну.
  И тут он вспомнил, что рации, благодаря шуткам Ягуара, вышла из строя. Тьфу!
  Он все же подождал. Ответа не было. И вдруг после длинной паузы Анни внезапно ответила:
  - Да, - голос был твердым и, похоже, злым. Наверняка, как всегда, перебирает свои инструменты, проверяет наборы лекарств и недовольно ждет, когда один из очередных поклонников ворвется в ее сверкающие белизной и постоянно очищаемые озоном и ультрафиолетом помещения.
  Так рация все же работает или нет? Селидженс играет в свои игры? Капитан впопыхах не предупредил его о то, что в медблоке рации работают. И Миша мучился загадками.
  - Сэр, докладываю, что все идет нормально, - доложил он, включив индивидуальный канал капитана.
  Однако в ответ раздавалось только потрескивание. Селидженс его не слышал.
  Миша попытал счастья на общей волне. Увы, она тоже не позволяла достучаться до рубки. Оказывается, Селидженс был не при чем, не собираясь лукавить с экипажем. В одних частях корабля волны проходили, а в других глохли. И пока он оказался в зоне молчания и не мог пробиться в рубку. А вот к Анни мог.
  Он переключился на ее волну.
  - Куда ты исчез? - Анни не могла соединиться с ним и заволновалась. - Почему я тебя не слышу? Отзовись!
  Как сладко для него прозвучали эти слова. Ах, если бы она сказала их на Луне.
  Он даже не ответил ей сразу, слушая ее.
  Анни внезапно всхлипнула. Миша опомнился и заговорил.
  - Хей, Анни! Я тут прохожу мимо вас, - сообщил он ей Миша, страшно желая, чтобы она пригласила его к себе.
  - Ну, наконец-то, я уж подумала, не потеряли ли вы сознание от страха.
  Затем до нее дошло, что он сказал.
  - Ты говоришь, мимо проходишь?
  Теперь замолчала она. Эти несколько секунд молчания стали для него страшной вечностью, от которой останавливается сердце, а голова наливается жуткой болью.
  Он почти пробежал несколько шагов, собираясь плюнуть на ее вчерашний запрет и ворваться в медицинский блок.
  Анни снова заговорила и он приостановился неподалеку от двери блока. Не хватало им еще поссориться. И без того сплошной кошмар.
  Но бортврач позвала его сама:
  - А ты не мог бы зайти ко мне, - голос стал как-то странно приглушенным, словно Анни изо всех сил сдерживается, чтобы не зарыдать. - Мне надо немного помочь. Совсем немного. Это не займет у тебя много времени.
   Кажется, мечтания озабоченного дурака сбываются в первую очередь. На ты перешла. Что же там случилось у Анни, раз она едва не плачет? Марсиане? Но тогда она скорее закричала бы и начала звать на помощь.
  Он уже забыл об отсутствии связи и горячился.
  Опять сломался ионизатор? Но таким тоном не зовут ремонтировать технику.
  Тьфу! Лучше бы он поспешил к шлюзу и закрыл его. Всего-то лишь пройти метров... тридцать. Он понял, что не помнит, сколько еще ему идти. И это почти огорчило его. Космос - это постоянная опасность. Где-то больше, где-то меньше, но всегда есть возможность отправиться на тот свет. Поэтому астронавт должен быть всегда собранным и готовым к схватке за свою жизнь. А это значит, он должен ориентироваться в пространстве и времени.
  Как же он так. От него ждут помощи, а он сам точно не знает, где находится.
  Тем более что шестым чувством Кондауров понимал - хоть он прошел большую часть пути, но это ничего еще не значит. Засада - если инопланетяне действительно атаковали корабль - будет обязательно у входа. Это же логично - зачем бродить по незнакомому кораблю, с остатками атмосферы, возможно ядовитой для марсиан, ежесекундно ожидая огня лазеров доведенного до отчаяния экипажа, когда можно открыть шлюз и перехватывать идущих по одному или мелкими группами астронавтов.
  И теперь от него требуется хладнокровие, быстрая реакция и точный расчет. Расчет во всем, в том числе и в каждом метре продвижения.
  Рывок вперед с пистолетом в руках, огонь на поражение при первом же подозрении. А затем заблокировать шлюз и отбиваться от марсиан, не допуская их во внутренние отсеки.
  Но пока он размышлял о необходимости продвижения к шлюзу, ноги сами несли его в медблок. Он так хотел ее видеть, что даже придумал отговорку - ему надо увидеть Анни и оставить ее за своей спиной, чтобы не застрелить нечаянно.
  Миша остановился около двери, неожиданно плотно закрытой, словно Анни не желала, чтобы ее видели. Как бы еще не была заблокирована.
  Странно, она же сама его звала...
  Не схватили ли ее действительно марсиане? Это первая и, возможно, единственная на весь корабль закрытая дверь. Что, если за дверью стоят вооруженные до зубов марсиане?
  А он, лопух эдакий, прется к ней, как деревенский увалень к своей подружке.
  Миша тяжело вздохнул. Вот ведь проблема. Он припомнил, как были расставлены мебель и медицинское оборудование в блоке. Кажется, фишки упали неудачно для него.
  Сразу же слева от входа стоит привинченный к стене стенд со всякой медицинской гадостью. За него можно так легко спрятаться. А потом удачно атаковать вошедшего, то есть его.
  Не будь в блоке Анни, он, скорее всего, плюнул бы и все-таки отправился к шлюзу. В конце - концов, его главная задача была закрыть шлюз и затем, согласовав действия с капитаном, впустить резервные запасы воздуха.
  Голова придумала новые логические схемы не ходить в смертельно опасное помещение, но Миша уже напружинился и, резко отодвинув в стену дверь, к счастью, не заблкированную, ворвался в медблок, держа в руке пистолет...
  
  Глава 14
  Анни была одна. Из-за стремительного рывка бортинженера она чуть не упала в обморок. И, что еще хуже, она навела на двери пистолет. А будь у нее более резкая реакция?
  Но увидев, кто появился из-за открывшейся двери, Анни облегченно вздохнула.
  Уф! Миша вздохнул не менее облегченно.
  Она сидела на низеньком табурете, с помощью которого обычно заглядывала в верхние отсеки стеллажей.
  Миша опустился рядом с ней на пол.
  - Как я тебя ждала, - благодарно прошептала, прижалась к нему и заплакала. - У меня даже пистолет сломался, сижу, как в мышеловке.
  Глотая слезы, она принялась рассказывать.
  Отправившись сгоряча в медблок в ожидании больных членов экипажа, она поначалу ни о чем не беспокоилась. Оборудование нуждалось в активации. И в скафандре привести его в рабочее состояние было не так-то просто. Хоть она неоднократно проводила учебные тренировки, но заниматься учебой это одно, а работать в тревожно-нервной обстановке другое.
  По крайней мере, работа успокаивала.
  И вдруг уши резанул резкий звук из наушников гермошлема. Она потрясла головой, даже постучала по шлему, там, где были наушники. Но звук не исчезал. В наушниках скрипело, визжало, словно некто пытался открыть скрипучую дверь. Ему это не удавалось и он стенал и визжал в такт дверным петлям двери земной квартиры.
  От неожиданности она шарахнулась к стене, выхватив пистолет. Звуки въедались в душу, терзали страхом и наводили панику.
  Она убавила громкость до предела, когда от скрипа и визга осталось еле слышное пищанье. Потом попыталась заняться прежним занятием - требовалось проверить настройку сканера внутренних органов.
  Но страх не уходил, острой медицинской пилой разъедая душу. В конце - концов, она уселась у стены и стала ждать хоть кого-нибудь.
  - Что же ты не позвала на помощь?
  - И что я должна была сказать - помогите, мне страшно? Да меня сразу же спишут с корабля, как только мы вернемся на базу. Скажут - нервы. Я и так уже приняла успокоительную инъекцию. А то так с ума сойдешь.
  Анни еще что-то говорила, жалуясь и радуясь его появлению, а он просто сидел, сжимая ее в своих объятьях.
  Миша впервые за время атаки марсиан сильно пожалел, что они в скафандрах и из-за чертова вакуума не могут их снять. Девушка была так близко и так доступна. Нет, ничего такого он не имел в виду. Он не похотливый мартовский кот. Но хотя бы обнять ее...
  Вместо этого, вспомнив о капитане, Миша включил общую волну и сообщил на всякий случай Селидженсу:
  - Сэр, добрался до медицинского блока. С бортврачем все в порядке, кроме легкой истерии.
  На этот раз рация работала, как ей и полагалось. Как все странно!
  Слышно было, как Селидженс облегченно вздохнул - и от того, что Кондор живой и невредимый, находится почти у цели, и от того, что с Анни ничего не случилось. Кажется, он тоже подозревал, что ее могут взять под контроль марсиане.
  - Спасибо, Майкл, - поблагодарил он временного бортинженера. - Ты никого не встретил при продвижении?
  - Нет, сэр, - ответил Миша. - В коридорах тихо.
  - У нас тоже спокойно. Все пришли в себя, со здоровьем особых проблем нет. Постарайся закрыть шлюз. После этого включи вентили резервной системы около него. Я постараюсь включить клапан около рубки. Вручную мы заполним корабль атмосферой, пригодной для дыхания примерно за час. Как меня понял?
  - Понял, сэр! Сейчас двинусь дальше. Рацию буду держать на приеме.
  - О кей, парень. Накачаем атмосферу и начнем по-быстрому приводить корабль в порядок. Так что особо не мешкай. Но и под ноги поглядывай. Если не марсиане, то какие-нибудь технические проблемы вполне могут оказаться на пути.
  - Есть, сэр!
  Миша подождал, не скажет ли Селидженс еще что-то. Хоть он и пообещал ставить рацию на приеме, но вряд ли капитан сможет с ним связаться где-то еще.
  Но Селидженс молчал. Тогда Миша переключил рацию в режим пассивного ожидания, во время которого сам он мог принимать вызовы, но от него не исходило ни звука.
  Дождавшись, пока Миша закончит разговор, Анни жестом показала, что ему надо переключиться на ее индивидуальную волну.
  Мишу послушал, включив ее канал поверх общей волны. Теперь он мог параллельно общаться и с ней и с остальными членами экипажа. Но ее мог услышать только он.
  Девушка была в гневе и для начала чувствительно врезала ему по печени.
  - Легкая истерия, - прошипела она, - ты меня хочешь ославить на всю вселенную?
  - Ой! - ответил Миша, - смотри куда стучишь, там же печень!
  - Что значит, куда стучишь? Я специально била по печени. Надеюсь, ты осознал свой промах во всю глубину данного органа. Извинись!
  Миша восхищенно посмотрел на нее. Вот это волчица! Он как-то видел в Нью-Йоркском зоопарке такую. Не удержался и погладил ее по шлему скафандра. Жениться на такой все равно, что продаться в рабство. Но видеть рядом очень приятно. Да и жениться тоже! Кажется, она ведет себя так, словно уже согласилась с его предложением.
  Анни хмыкнула и слегка стукнула по руке, показывая, что пора и честь знать, а то снова выгонит.
  И вдруг она замерла, прислушиваясь. Дернулась, схватила его руки в свои и больно сжала. Неужели ей так не нравятся прикосновения его рук?
  Пока Миша вопросительно смотрел на нее, собираясь обидеться, девушка бессильно ткнула рукой в следующую дверь, практически выходящую к шлюзу. Он заметил, что глаза за прозрачным пластиком шлема стали круглые от ужаса.
  - Там марсианин, - одними губами прошептала она. - Неужели ты не слышишь? Он идет сюда!
  Анни выхватила пистолет, положенный ею при его появлении в кобуру. Нет, просто так паниковать она не собиралась.
  Миша прислушался. Затем усилил внешний микрофон, встроенный в скафандр на уровне пояса. Ничего не слышно. А микрофон передает даже шорох ее перчатки на левой руке, которой она бессильно скребла о стену.
  Почти хмыкнул - придумает же девчонка опасность, словно их и без того мало. Хмыкнул тихо, не дай Бог Анни расслышит. Надо ее успокоить.
  И внезапно услышал в коридоре, ведущем от медблока к шлюзу, еле слышное пощелкивание, словно по коридору брела кошка, сдуру надевшая магнитные башмачки. Люди так не ходят, а кошки у них на борту не было. Там явно топтался марсианин, прикрывающий выход к шлюзу. Он идет к ним? Или просто марширует по коридору?
  Вот она реальная опасность! Он почувствовал, как шумно задышал, а все тело покрыл липкий фон. Наверное, Селидженс сейчас слышит, как перепугался временный член экипажа. Пусть, лишь бы не лез под руку со своими дурацкими советами. Ведь каким бы не был бывалым командир корабля, но опыта драки с марсианами у его не больше, чем у Кондаурова.
  Он выхватил свой пистолет. Кем бы ни был марсианин, вряд ли он выдержит пару лазерных выстрелов в упор от него и Анни. В любом случае, даже если у него есть металлопластиковый бронежилет, выстрелы вышвырнут его обратно в коридор.
  Внезапно он хмыкнул, чуть не засмеялся, вспомнив, что включил на рации режим собственного молчания по общей волне. И потому никто не услышал, как он испугался. Это почему-то его успокоило.
  - Анни, - одними губами произнес он, - у тебя есть нечто похожее на острый нож?
  Чтобы да в медицинском блоке с набором хирургических инструментов не было острого ножичка! Врачи те еще мясники. Анни, подумав, кивнула, исчезла внутри помещения. А затем появилась с неким подобием большого мясницкого тесака, но с пилкой с одной стороны.
  - Только осторожно, - тоже тихо сказала она, - он очень острый. Обычно им срезают скафандры с тяжелораненых, когда нет возможности раздеть.
  Учи ученого. В детстве, пока он не пошел в колледж и не обзавелся могущественными друзьями среди мафиози, у него была самодельная заточка. Иначе в их районе прожить было трудно.
  Миша удобнее перехватил нож в левой руке - правая была занята пистолетом, и подошел к двери.
  Цоканье не прекращалось. Вот он - настоящий враг. Рука с пистолетом слегка задрожала. Одно дело смотреть фильм про кровожадных космических монстров, а совсем другое - самому схватиться с ними.
  Нет, не то, чтобы он испугался. Этого только не хватало! Но организм выбросил в кровь солидную дозу адреналина и тот требовал выхода.
  Миша оглянулся. Анни, в отличие от него, откровенно тряслась и смотрела на него, как на спасителя. Ему стало жарко. Если бы еще поцеловала... но это невозможно, даже если она согласится - на них же скафандры.
  Но хватит ему толкаться у двери.
  Миша поставил внешний микрофон на средний режим для стабилизации звука и стал внимательно прислушиваться. Вот звуки приближаются к двери... сейчас марсианин откроет дверь и покажется на пороге...
  Он напрягся, готовый к рукопашной схватке. Рефлексы детства выплыли из подсознания. И он забыл о лазерном пистолете, которым было действовать куда удобнее.
  Впрочем, хирургический скальпель отнюдь не выглядел невзрачной полоской стали. Даже если и был в левой руке Миши.
  Цоканье замедлилось. Словно марсианин приостановился у двери, размышляя открывать ли ее. Неужели он почувствовал с другой стороны двери присутствие врага? Тогда плохо. У неведомого врага может черт знает что находится в кармане в козырях.
  Представилось двухметровое чудовище, с ухмылкой в полрта с крупными клыками, готовое откусить у него руку и тут же съесть ее.
  Нет, надо атаковать. Излишнее промедление выгодно только марсианам.
  Эх, была не была. С нами Бог и Человечество!
  - Анни, - напоследок блеснул он остроумием и знанием оружия, включив ее волну. - Если со мной что-то случится, будь готова к бою. Пистолет у тебя не сломан, он просто стоит на предохранителе.
  И, не дожидаясь ответа от мгновенно вспыхнувшей девушки, которая наверняка сейчас вернет ему пару "приветов", Миша механически вернул рацию на общую волну, а затем подошел к двери.
  Обыкновенная дверь, которых многое множество в обычной жизни, в космосе превратилась в хитроумное устройство, напичканное на всю длину полотнища различными электронными механизмами. Дверь могла не только самостоятельно открываться и закрываться, но и становилась в случае надобности страшным оружием, контролировала территорию по обе стороны коридора и даже была в состоянии оказать при помощи встроенных манипуляторов первую помощь.
  Но увы, все это было возможно при работающем интеллектразуме. Сами двери электронных мозгов не имели. Только исполнительные механизмы. Теперь же, из-за выхода из строя Ягуара, они не работали. Теперь это было обычное полотнище, как на Земле. С тем исключением, что у обычной двери есть шарниры или петли и ее можно легко открыть, а эту придется с трудом вгонять в паз в стене. Пока он вырвет у дурного механизма кусок жизненного пространства, чтобы прорваться в коридор, марсианин не только убьет его несколько раз, но и нарисует ему на гермошлеме роскошные усы.
  Миша подумал, не пробить ли дверь лазером, но вовремя вспомнил, что дверь в таких случаях настроена на самозащиту. И хотя теоретически она сейчас мертва, но по свинячьему закону заряженного ружья, как раз в этом случае заработает. И еще перед ним возникло лицо Коуриджа. Помощник капитана, он был еще и корабельных баталером, ответственным за имущество. Встречаться с ним не хотелось, раз так рассобачились. И даже отремонтированное имущество никак не смогло сократить пропасть между ними. А сейчас у него еще и голова поехала.
  Бог с ним, пусть лучше его марсианин насадит на ноготь, а лазером рисовать узоры он не будет! Он подождал, пока цоканье отдалится от двери, примерился и плечом ударил по двери под углом с таким рассветом, чтобы дверь ушла в паз, по возможности сломав как можно меньше механизмов.
  Его замыслы почти удались. Правда, в двери все-таки что-то хрустнуло, какой-то механизм сказал адью, но полотнище резво укатилось в паз.
  Взъерошенный Миша вывалился в коридор, едва не застрелив стелющегося по самому полу...
  В коридоре никого не оказалось!
  Он округлыми, почти как у Анни, глазами смотрел на безлюдное (безмарсианское) пространство.
  
  Глава 15
  Посреди коридора слегка подпрыгивал неведомо откуда появившийся шарик пинг-понга. Воздух почти весь ушел в вакуум. От чего он скакал по полу, было не совсем понятно. Возможно, из-за вакуума где-то в стене не выдержали прокладки и от этого шла слабая утечка атмосферы. И под воздействием струйки воздуха шарик катался туда - обратно, перепугав до спазмов и обычно резвого врача и временного бортинженера, воспитанного в бандитском пригороде Нью-Йорка.
  Бестолковая пластиковая дрянь!
  Первым желанием Миши было подойти и раздавить шарик. Сволочь! Интересно, кто его сюда засвистнул?
   Впрочем, какая разница. "Марсианин" проклятый. Надо будет прихватить его и передать в музей космических ужасов. Или не надо? Он же не хочет сделать из них двоих посмешище на весь флот. А из себя за одним и гамбургер, в который он превратится под влиянием одной девушки. Вряд ли Анни простит ему такую огласку. А силища у ней есть.
  Миша потянулся схватить шарик, но тот, как живой, ловко увернулся и как бы даже побыстрее заскакал прочь.
  Вот сволочь, внутренний враг на корабле!
  Он пробормотал в пространство безобидное ругательство, помня, что его может услышать Анни.
  - Что там? - немедленно отозвался Селидженс, - Майкл, почему ты молчишь, передавай, что случилось!
  Миша недоуменно посмотрел на панель внутренний стороны экрана шлема. Так и есть! Впопыхах, перед началом, как он думал, смертельной схватки с марсианином, он перестарался и переключил рацию уровнем выше. Вариант все на все. То есть он слышит всех и его слышат все. Вот это угадал! А интересно, он много наболтал (напищал!) в рацию?
  И по закону подлости этот коридор оказался без заглушки. Ну нет бы и тут радиоволны не проходили!
  Миша постарался взять себя в руки. Не все так плохо и глупо. Марсианина не оказалось. И вообще, есть ли враги на корабле? Откуда они взяли, что сторожевик подвергся физическому нападению аборигенов? Они могли и видимо сделали это - выстрелили на расстояния, с поверхности планеты и все. Ведь Ягуар, пока был цел, не зафиксировал приближения ни какого судна. А подлететь быстро после электромагнитного нападения они не могли.
  Он положил пистолет в кобуру, оставшись с одним ножом, облегченно выдохнул, стараясь сделать это не так громко. А то опять Селидженс услышит.
  Кстати надо ответить. Капитан явно волнуется, не зная, что происходит на корабле.
  - Сэр, прием связи.
  - Говори, Майкл! - чуть не заорал Селидженс.
  Надо успокоить, а то ведь так кишку недолго порвать.
  Когда угроза спала, Миша Кондор почувствовал себя легко и весело.
  - Почти дошел до шлюза, сэр, - доложил он, - пока ничего. Чуть не споткнулся, - пояснил он, почему выругался, в ответ на немой вопрос капитана.
  Селидженс успокоено передохнул.
  - О кей, двигайся к шлюзу дальше. Как только дойдешь до него и проверишь там все, я вышлю тебе в помощь ремонтную команду из доходяг получше.
  Миша покрутил головой. Первая эйфория прошла. Капитан тоже решил, что врага на корабле нет и переходил к привычным для экипажа проблемам технических неполадок. Не рано ли? Он прошел только три четверти пути. Из головы все не выходила мысль о возможной засаде у самого шлюза. Схватить, спеленать и утащить. А остальных вместе с кораблем взорвать.
  Эх, хотелось бы верить, что капитан прав.
  Миша быстро оглянулся. Анни, услышав разговор по общей волне, подошла к двери и смотрела ему вслед. Он видел, что на лице ее сквозь прозрачный пластик гермошлема читалось облегчение. Никаких марсиан не оказалось, страх сменился спокойствием.
  Миша помахал ей рукой.
  - Анни, - проговорил он в передатчик, - я пойду дальше. А ты оставайся в блоке и чтобы никуда!
  - Да, мой командир! - Анни уже насмешничала и даже язык ему показала. Вот ведь девчонка!
  Это было уже интереснее. Будь это другое время он бы показал ей, как умеют ухаживать русские парни на американский манер. Но война еще не закончилась. Вот когда он дойдет до шлюза...
  Уголком глаза ему показалось впереди какое-то движение и он неосторожно упал на пол на левое плечо. Упал неловко и тяжело. Его шестьдесят пять килограмм рухнули на пол коридора так, что показалось весь сторожевик содрогнулся, а в плече хрустнула кость.
  Только этого не хватало. Он перекатился на живот, вывернул руку так, чтобы поднять ее и показать Анни: "Опасность!"
  Оглядываться было некогда. Неужели там впереди кто-то есть?
  - Анни! - позвал он.
  Бортврач не отвечала, хотя находилась буквально в нескольких метрах от него.
  Он пощелкал языком тумблер рации. Вызвал капитана:
  - Сэр, мистер Селидженс!
  Нет, никто не отзывался. Из этого вытекал один вывод - рация накрылась. Обычно она находилась в специальном футляре и была прочно закреплена в скафандре на левом плече. В таком состоянии, как говорили люди опытные, рация выдерживала прямой выстрел пистолетного лазера. Но полностью защищенных приборов не существует. То, что не мог сделать лазер, сделал удар плечом об пол, который завершил короткую жизнь рации. Это хрустнули не кости плеча, а пластиковые превратились в никому не нужный блин.
  Черт! Коуридж из него картошку фри сделает. Сломал такую дорогостоящую технику. Отремонтировать скафандр патрульного корабля сложно. И не технически, а из-за бюрократических препон. Уж Миша как новоявленный механик это хорошо знал. Из-за необходимости секретности (как понимали это административные шишки) всю сломанную технику отправляли на Землю и где-то там (по соображениям секретности об этом никому не говорили) ремонтировали. И обходилось все это в хорошие кредиты. И, главное, он ни кого не обнаружил. Зачем падал?
  Ух, как будет ругаться Коуридж.
  Миша скорчил умильную рожу, представляя, как будет оправдываться перед помощником. И замер, постаравшись забыть об испорченной рации.
  Нет, впереди действительно кто-то был! Встречей с одним лишь пластиковым шариком ему явно не обойтись.
  Миша рванулся вперед и скрылся за поворотом. Где-то здесь.
  Мельком взглянул в вверх коридора, там, где должна быть миникамера. Судя по безжизненному виду, она не работала. Он мельком, словно нечаянно, провел по ней сканером. Точно не работает!
  Облегченно вздохнул. Пора приниматься за работу.
  Миша скользящим шагом, раскачивая маятник - специальное движение туловищем вправо - влево, чтобы не находиться под прицелом, - двинулся вперед.
  Если бы члены экипажа СК-3412 сейчас взглянули на своего временного бортинженера, то сильно бы удивились. Механик с двухмесячным стажем, взятый на корабль в силу крайней необходимости и поэтому представлявший практически нулевую пользу (правда, кое-чем он все-таки сумел удивить), двадцатилетний мальчишка стремительно растворился в бывалом бойце - астронавте, который слишком уж умело для непрофессионала держал лазерный пистолет в правой руке и нож в левой.
  
  Глава 16
  Да, двадцатилетний парнишка из эмигрантской семьи бедного пригорода Нью-Йорка, закончивший только двулетние курсы космических механиков муниципального, то есть для бедных, колледжа, исчез, сменился уверенным в себе мужчиной. Отвердевшие скулы, блеск в глазах и легкая плавность в движениях уже никак не позволяли его назвать молодым человеком.
  Скорее это был молодой хищник, главной задачей которого было атаковать и рвать на части. Марсианина можно было только пожалеть.
  Теперь следовало познакомиться с Михаилом Кондауровым, то есть Майклом Кондором, по-настоящему.
  Он немного приврал Селидженсу в ангаре ремонтной мастерской фирмы Форда, когда просил его взять с собой. Как, впрочем, и менеджеру по кадрам лунного филиала Форда до этого, когда устраивался там работать. И как было достопочтенным господам не поверить, если все это было подтверждено надежными документами и являлось почти правдой.
  Все было - и бедное детство с едва достаточным семейным бюджетом для того, чтобы поесть самой дешевой пищей и укрыть как-то тело, и бытовая техника была только секонд хенд, украденная на свалках бытовых приборов. И как первая ступень (и по сути последняя) двухлетние курсы механиков в колледже, расположенном через три улицы от его жилища.
  Этот технический колледж Космофлота был основан на базе существовавшего ранее училища, дававшего профессию техника по ремонту бытовой и автомобильной техники. И особой популярностью оно не пользовалось ни тогда, ни сейчас. Слабый персонал из неудачников, не сумевших сделать карьеру во флоте, устаревшая техническая база приводили к тому, что механиков этого училища брали с большой неохотой. Продвинуться по службе им было еще труднее, чем сменить пол.
  Но у Миши выбора не было. Окончив неполную среднюю школу (и то слава Богу), он мог либо искать неквалифицированную, а потому малооплачиваемую работу, либо поступать в колледж, чтобы потом вечным младшим механиком проработать лет пятьдесят - шестьдесят и заработать минимальную космическую пенсию.
  Перспектива было не очень приятная. И потому правдой было и другое - тяга к учебе, которая заставляла его днями и ночами самостоятельно изучать учебные программы. Слава Богу, он не пристрастился ни к наркотикам, ни к спиртному.
  В этом он не обманул Селидженса. Михаил Кондауров с детства понимал, что лучше жить он сможет только благодаря себе. И он выжал из этого колледжа максимум возможного, окончив его не только в первом десятке, но и получив знаний куда больше, чем требовалось и даже полагалось на курсах космических механиков.
  Затем в его намерении было вылезть из кожи, но получить за несколько лет хорошую практику, чтобы обладать не только золотой головой, но и умелыми руками.
  А потом... а потом, как повезет. Главное, в нужный момент схватиться зубами за хвост проказницы судьбы и рваться вверх, расталкивая всех локтями и пинками.
  Иначе проще пойти в мафию и сгинуть через несколько лет в перестрелке с копами или с другой бандой.
  Однако Миша зря думал, что он хозяин судьбы и может располагаться собой, как хочет.
  Нет, никто его не прижал к стенке и не стал под прицелом пистолета требовать чего-нибудь такое. Все гораздо проще.
  Девятнадцатилетнего (через два месяца) выпускника колледжа, со способностями и уже знающего почем стоит фунт лиха, присмотрела Комическая Разведка Патруля ООН. Вербовщик из КРП за пять минут объяснил парню, какое счастье на него обрушивается и сколько он может получать в будущем.
  Он согласился, полностью поломав свои планы на будущее.
  И затем началась его тайная жизнь. После нехитрых тестов, с помощью которых, похоже, психологи пытались определить человек он или обезьяна, настолько они были примитивны, последовали годичные курсы агентов КРП, на которых учили уже по-настоящему. Не было пьяных преподавателей, с трудом ворочающих языков, а в столовой подгорелой маисовой каши. Там он набрался не только всяких хитрых способов работать со шпионскими машинками и тридцати трем способам убивать человека с оружием и без оного, но и значительно улучшил свое мастерство работы с различной техникой - как с космической, так и с обычной бытовой. Он словно знал, что первое же дело окажется связанным с работой бортинженера - его специализацией на курсах КРП была электроника.
  В лунный филиал корпорации Форд Мишу привело, конечно, не желание начать карьеру по полученной специальности. Региональному лунному отделению прислали нескольких стажеров на полугодичную практику. И местная контора (конторой по старинке называлась родимая разведка с приставкой к ней конкретного филиала или отдела), рассматривая их нечто среднее между обузой и мальчиков-рассыльных в офисе, распихало по округе с банальным заданием - приглядывать за всеми, а когда будет подан сигнал, на команду "чи-из" сладко улыбнуться.
  При чем на работу они должны были устроиться сами, без помощи конторы. Это входило в зачет. Назначенный куратор мог голову оторвать за беспокойство по таким мелочам. Ну, с этим Миша справился легко. А вот потом...
  Он буквально умирал от скуки в этой долбанной мастерской и считал время до завершения практики - целых четыре месяца, - когда появился Селидженс. Капитан свалился на шею Голдсмита так внезапно, что запросить куратора на предмет дальнейших действий не было никакой возможности. И он вызвался лететь на свой страх и риск, хотя и знал, что со стороны новичков это не очень-то и приветствуется.
  С другой стороны, ситуация возникла вдруг.
  В конечно итоге все обошлось. Его доклад, переданный уже с СК в крошечную рацию, вмонтированную в тестер - отвертку, был встречен благосклонно. Мише, разумеется, ничего не говорили, но он предполагал, что внезапная инициатива капитана сторожевика застала руководство КРП врасплох. В этой хотя и сверхсекретной, но сверхзабюрократизированной организации быстро ничего не делалось. Пока договорятся русские и американцы, пока уговорят поляков и мусульман. О-о-о!
  Короче, Миша был готов дать руку на отсечение, что внедрить своего агента на сторожевик СК-3412, на который пало внимание командующего Патруля, они не успели. Обращаться же к самому Командующему с просьбой пополнить экипаж их человеком или заменить корабль... Нет прямо он их не пошлет. Только косвенно. А потом будет долго бурчать и возмущаться на этих придурков, которые ничего не умеют делать сами.
  И потому инициатива новичка позволяла местным начальникам если и не взять проблему под свой колпак, то, по крайней мере, выйти сухими из воды, а руководству на Земле не перегрызться друг с другом, выясняя кто виноват, и чей агент отправится в космос.
  Его деятельность не только была одобрена. Мишу благосклонно заметили свыше. Через несколько часов он даже получил серьезное задание, заставившее его вспотеть и молча проклясть начальство (действие, производимое любым нормальным человеком хотя бы раз в месяц).
  Так что теперь он был не просто временным бортинженером, в рамке временного младшего техник - лейтенанта, но и временным полевым агентом в рамках временного лейтенанта. Уф!
  Но если в первом случае он действительно был временным, то КРП была более доброжелательна. Его лунный куратор, выйдя на связь, когда они были еще на орбите Луны, и в мусоре большого количества передатчиков можно было незаметно поговорить, сообщил, что шишки в руководстве считают это дело важным и если он сумеет чем-то помочь, то его отблагодарят с самого верха. А если уж выполнит задание, то благодарность боссов не будет иметь предела.
  Больше куратор ничего не сказал, кроме того, что он перестает быть его куратором, а новый куратор выйдет на него сам.
  Куратора не было до сих пор. Это неудивительно, поскольку они не встретили ни одного корабля. Да и нужен ли он ему? Надо выполнить задание и все.
  Можно было, конечно поразмышлять дальше. Или к ним должен был на определенном этапе пристыковаться корабль, или, что более вероятно, все же на КРП был еще один агент. Именно поэтому Миша не хотел даже думать об этом. Иначе он с ума сойдет, пытаясь понять, кто же из тринадцати членов экипажа его босс. Пусть их. Надо будет, сам вылезет. А нет, у него есть задание и он его будет выполнять.
  Миша еще раз оглядел стены и потолок коридора. Взгляд, казалось бы, был мимолетно-небрежным. Но это казалось бы. От цепких глаз стажера не укрылось ничего.
  Коридор был чист. И ему можно было на время перестать изображать из себя новичка - механика (хотя это-то как раз была правда).
  
  Глава 17
  Занятый своими мыслями, Миша инстинктивно больше опасался подглядывания экипажа, чем появление марсиан. И оглядывал коридор больше в поисках камер и других подглядывающих и подсматривающих приборов, чем иноземных существ. Поэтому он оторопел, углом глаза увидев в конце коридора мелькнувшую впереди тень явно не человеческих размеров.
  Все-таки марсианин был. Черт побери, вот тебе и пинг-понг!
  Голова еще переваривала ударившую, как обух по голове, мысль о том, что человечество во Вселенной не одно, а правая рука почти самостоятельно выхватила пистолет из кобуры и выстрелила вдоль коридора вдогонку тени. Но инопланетянин уже скрылся за поворотом.
  Оставалось только досадовать на себя. Каким-то неведомым способом марсианин умудрился спрятаться за крохотным уступом слегка изворачивающегося коридора. Это при том, что Миша тщательно его осмотрел и даже частично просканировал, правда, в поисках видеокамер. Хороший же щелчок получил господин стажер Космической Разведки Патруля ООН!
  А уж дальше все было для марсианина делом техники. Высмотрев все, что ему было нужно и, выждав момент, он рванулся за поворот коридора, чтобы уйти с фокуса огня.
  Трус!
  Что еще мог сказать Миша, дважды опростоволосившийся - сначала не заметил аборигена, а затем с расстояния в десяток метров, то есть почти в упор, не попал лазером?
  Неведомый инопланетянин оказался очень похож хотя бы по оному свойству трусости на человека, что Миша, не раздумывая, помчался следом за ним. Уж очень он был разозлен. Если марсиане решили поймать его в ловушку, то сделать это им было очень просто.
  Но за поворотом уже никого не было... Был ли марсианин?
  Здесь у Мишки двух мнений не было. Был!
  Скорее всего, абориген, не останавливаясь, промчался во всю длину коридора и выскочил через шлюз в открытый космос. Как успел заметить Миша, он был высоким - выше его на пару голов, зато худ до безобразия. Руки и ноги у него были своеобразно общей длине, и на таких ходулях удрать от человека было несложно. А легкий скафандр не очень-то затруднял быстрые движения. На то он и легкий скафандр.
  Что же теперь тебе делать, господин стажер. Путь до полевого агента не столь прост, как бы хотелось. Снова изображать новичка - механика?
  Он осторожно прошел до выхода из корабля. Больше никого не было. Или этот марсианин только прикрывал направление? Но от кого, от перепуганной команды?
  Итак, засады у шлюза он не обнаружил, хотя очень опасался (а в конце, после побега марсианина, надеялся).
  Миша был в отчаянии. Как же так, он, выброшенный на живца, должен был попасться в руки марсианина, а потом вцепиться в него. И все пошло кувырком. Как котенка!
  Он постарался успокоиться. Бортинженер Кондор ничего такого в задании не получал. А куратор его блуждает непонятно где. Поручение же, полученное на орбите Луны, он должен был выполнить позже.
  Поэтому будем считать, что приказ капитана Селидженса выполнен - он вышел к шлюзу. Сейчас надежно закроет его ворота и начнет закачивать воздух из запасных резервуаров.
  Позади появился неясный силуэт. Миша вздрогнул - и от неожиданности, и от радости. Нет, марсианин не один! Расплодились, сволочи, ползают по кораблю, как у себя дома! А ему еще один шанс появился.
  Кондауров выхватил из кобуры пистолет и едва не выстрелил. Только в последнее мгновенье, уже держа палец на крючке¸ он почувствовал, что на прицеле не абориген - слишком невысоким он был. Просто странно, как приближает прицел жертву, даже без электрооптики.
  Миша рискнул и позволил силуэту приблизиться и вырисоваться в человека. Это была врач.
  - Анни, - укоризненно воскликнул он. - Я ведь едва не выстрелил в тебя. Будь поосторожнее! Ты хотя бы...
  Он хотел сказать, что надо было связаться с ним по рации, и запнулся. По какой, собственно, рации? Его сломана.
  Анни уловила его заминку. И, то ли почувствовала, за что зацепиться, то ли действительно хотела его увидеть, но отключила свою связь и, прислонив свой гермошлем к его, - чтобы было слышно - призналась:
  - Мне так страшно. Можно я буду с тобой. А то всюду мерещатся марсиане - толстые бочки на шести колесах. А по рации много и не услышишь.
  Им осталось говорить только так - физический контакт позволял проходить звуку.
  - И ты... - начал Миша, собираясь спросить, откуда она видела такого марсианина, ведь, на его взгляд, они выглядят совсем по-другому. И прикусил язык. Анни не видела никакого марсианина. А шестиколесную бочку назвала наобум. Из какого уж кошмара она вытащила такой вид инопланетянина, неизвестно, но реальный марсианин выглядел более симпатично. И вообще она молодец, что пришла к нему. Сколько еще может бродить марсиан в коридорах, которые он не исследовал? Там, где один, есть другой - можно дать гарантию почти на сто процентов.
  Но сначала дело. Надо попытаться проверить второй коридор у шлюза. А уж потом разбирать версии и искать врага.
  Он вновь соединил их гермошлемы:
  - Анни, раз ты со мной, встань за спиной и постарайся не мешать. Мне надо выполнить приказ капитана - закрыть шлюз.
  Врач готовно скользнула за ним, едва ли не впервые не возразив.
  Миша осторожно вгляделся вперед. Встреченный марсианин научил его уму разуму. Как он ловко спрятался за небольшим выступом... вон очень похожий.
  Он внимательно пригляделся. И, не ограничиваясь этим, просветил сканером, хотя это было очень трудно сделать на таком расстоянии.
  Вроде бы за выступом никого нет.
  Легким пружинистым шагом, которым его учили ходить на курсах КРП, он двинулся вперед. При Анни этого делать, в сущности, не следовало - если врач наблюдательна, она поймет, что новоявленный бортинженер совсем не механик. Но марсиане, ждущие их где-то впереди, были большей опасности. Анни он еще может попробовать уболтать...
  Уф, коридор оказался пустым.
  Теперь оставалось последнее, но, наверное, самое трудное - перейти через шлюз в открытый вакуум, убедиться, что бежавшего марсианина там нет, и с внешней стороны корабль чист. Или влипнуть под удар лазеров засады, а может, попасть в плен.
  Но одному прорываться... Он должен связаться с Селидженсом.
  Он наклонился к Анни, соприкоснувшись с ней гермошлемами.
  - Анни у тебя рация на скафандре нормально работает?
  - Конечно, - она смерила его почти презрительным взглядом. Ох, уж эти незамужние дамы, феминистки и не очень! Нашла время хвост крутить!
  - Мне надо соединиться с капитаном, моя рация сломана. Я тебе буду говорить, а ты передавай дальше.
  Анни кивнула, давая знать, что она готова.
  Но теперь заколебался Миша. Как отреагирует Селидженс на сообщение, что по кораблю бродил марсианин, и бродит еще черт знает сколько инопланетян. Что скажет команда, когда услышит об инопланетянах на вышедшем из строя корабле. Не будет ли это начала конца? Электромагнитный удар плохо сказался на головном мозге, он сам это почувствовал. Не начнется ли паника?
  Нет, лучше пусть пока он один знает о страшном известии. Лучше передать сообщение в усеченном виде:
  - Ты можешь сказать капитану, что мы вышли к шлюзу и у нас все нормально?
  Анни снова кивнула и некоторое время молчала, видимо, передавала.
  - Капитан передал, чтобы ты двигался к шлюзу и выполнял задуманное. Спрашивает, почему ты сам с ним не разговариваешь.
  - Рация вышла из строя, - пожал плечами Миша, - могла бы и сказать.
  Причина была объясняющей причину молчания. Правда, после этого появлялись неприятные разговоры, по какой причине она сломалась. Но вопросы потом.
  Анни показала ему язык и передала капитану, судя по шевелящимся губам.
  Ну ему пора.
  Посекундно нервно оглядываясь, он занялся шлюзом. Анни находилась рядом, якобы помогая, хотя толку от нее никакого не было. Более того, она еще и мешала, закрывая своим телом обзор. Но не пошлешь же ее..., Анечку.
  Он постарался отвлечься от посторонних, хотя очень приятных мыслей.
  Вперед!
  Первая камера... сам шлюз... выходная камера... Слава тебе, Господи, пусто!
  Находясь у открытой внешней двери он, не глядя, протянул руку. Анни шла позади, пугливо оглядываясь и то и дело натыкаясь на него, поэтому потерять ее было невозможно.
  Анни правильно его поняла, подойдя и прислонившись своим гермошлемом к его.
  Кондауров через Анни доложился:
  - Я у шлюза, сэр. Никого нет, шлюз распахнут.
  Селидженс ответил сразу. Анни передала:
  - Капитан велел, чтобы ты проверил записывающее устройство шлюза, кто открывал ворота. Если запись стерта, то зафиксируй хотя бы это. Затем закрой ворота.
  - Передай, что я понял его.
  Все, кажется, первая часть концерта завершена. Корабль вот-вот будет отделен от вакуума прочным полотном ворот. А для верности он включит ручной блокиратор, хотя это и не поощрялось инструкцией по технике безопасности.
  Блокиратор можно нейтрализовать только изнутри, и только вручную, поскольку Ягуар не работает. Вряд ли марсиане, если они остались на корабле, настолько разбираются в земной технике, чтобы найти рукоятку блокиратора.
  Но пока надо проверить, какие нежданные гости здесь побывали. Он вышел в космос.
  Шлюз имел свой автономный фотоэлемент с записывающим устройством на восемь ячеек, расположенным на воротах. Пройти мимо него было невозможно. Свою память фотоэлемент очищал ежесуточно в 00.00 по среднесистемному. Значит, за текущие сутки, то есть за все время неконтактного боя, запись должна существовать.
  Он оглянулся по сторонам - нет ли кого неподалеку из инопланетян. Подловят, как в прошлый раз.
  И приник к крошечному экрану, через который можно было напрямую прочитать данные на сегодняшний день.
  Так. Сегодня вручную шлюз никто не открывал, только Ягуар проводил команду капитана несколько часов назад, видимо, как раз накануне удара марсиан.
  Дальше...
  А дальше все!
  Ерунда какая-то. Получается, марсиан здесь не было?
  Миша задумчиво почесал обтянутый скафандром бок.
  Зря он торопится с выводами. Особо надеяться на электронику не строило. На любую хитрую технику всегда можно найти еще более хитрую. Его самого научили, как минимум, воспользоваться двумя способами, как обмануть следящие устройства. И не надо думать, что инопланетяне такие тупые.
  - Йо! - вырвалось из него, когда он оторвал взгляд от экрана. Небольшая двояковыпуклая тарелка размерами с малый каботажник элегантно выскользнула из-за корпуса сторожевика и, набирая скорость, рухнула к планете. Это было судно марсиан или кто тут прятался. Ни один из земных кораблей не имел таких же очертаний.
  - Стой, сволочь, - закричал Миша, хватаясь за кобуру. Но куда там! Пока он вытащил пистолет, тарелка марсиан, развив гигантскую скорость, скрылась из виду. Здесь был нужен не пистолет, а лазерная пушка с малым баллистическим мозгом. Или еще лучше - бластер сторожевика с его же интеллектразумом.
  Мечтай, мечтай...
  В бессилии он выругался. И тут же прикусил язык. Если его через рацию услышала Анни, будет стыдно.
  Совсем потерялся Миша, забыл, что рацию сам сломал.
  Он оглянулся. Анни смотрела совсем в другую сторону и, конечно, ничего не видела. Обиделась.
  - Анни, - негромко окликнул он ее, готовясь выслушать попреки и подыскивая слова оправдания.
  Бортврач никак не отреагировала на его слова. Так сильно обиделась?
  Он чуть не стукнул себя по лбу. У него же не работает рация! А значит, все эти вопли звучали только для него, не распространяясь за пределы шлема.
  Миша еще раз глянул вслед улетевшим марсианам. Это все, или еще кто-то есть? В любом случае, хватит ему здесь висеть, подставляя и себя, и Анни.
  Он забрался обратно в шлюз, подождал Анни и принялся орудовать воротами.
  Автоматика не работала. Миша вручную закрыл шлюз, что было очень нелегко. Если бы не гидравлика, он ни за что бы не сдвинул тяжелое металлокерамическое полотно ворот. Но и так пришлось попотеть.
  Теперь можно будет вручную накачать атмосферу из резервных резервуаров и корабль станет прежним домом. Почти. Ягуар не работает, а без него корабль оставался металлопластиковой пещерой.
  Ему вновь пришлось приманить Анни и через нее поговорить с капитаном.
  - Шлюз закрыт, сэр, - доложил он. - Никаких следов марсиан не обнаружено. Я выглянул в космос, и там никого.
  Он, разумеется, откровенно врал. И успокаивал себя тем, что, как только вернется и увидит капитана, то сразу же доложит ему правду.
  - Капитан беспокоится, - передала в ответ Анни. - Он требует нашего с тобой возвращения назад, чтобы заняться Ягуаром. Капитан думает, что марсиане могут напасть как с внешней стороны, так и изнутри. Закачивать атмосферу корабля он собирается только непосредственно из района рубки.
  Миша кивнул, словно кто-то мог увидеть его реакции. Впрочем, это его не беспокоило, поскольку кивал он в такт своим мыслям.
  Отсутствие врага выводило капитана из себя не в меньшей степени, чем его возможное наличие. И наличие, как думал Селидженс, очень вероятное.
  И Ягуара необходимо отремонтировать. Раз сторожевик атаковали электромагнитной пушкой, значит, ремонт будет не простой. Это тебе не контакты перепаять. И враги могут напасть в любую минуту.
  
  Глава 18
  Миша покрутил головой. Селидженс был все же молодец. Не зря стал капитаном. Даже не имея никакой информации о марсианах, блуждающих по кораблю, он пришел к почти правильному выводу.
  Вот только враги уже не могут напасть в любую минуту на команду и на их корабль по той простой причине, что они уже напали. Незримая война уже шла. Впрочем, все еще было впереди. В том числе и первая звездная война.
  Получив разрешение капитана, он поторопился в рубку, таща с собой на буксире недоумевающую от такой спешки Анни.
  А Миша логично рассуждал, что Селидженс, накачав атмосферу, может приступить к текущим ремонту и профилактике, разослав экипаж по кораблю. И тогда те могут столкнуться с марсианами...
  От безысходности он практически не заплутал, потратив по пути в рубку всего лишь несколько минут.
  И оказалось, не ошибся. Пока Миша с Анни добирались до рубки, Селидженс действительно развернул бурную деятельность, надавав ожившей команде заданий. Вакуум натворил дел, и теперь всем астронавтам предстояло работать в поте лица не только на обратном пути, но и на лунной верви.
  Если доберутся.
  К счастью, разослать людей Селидженс не успел. Он ожидал врача, чтобы та проверила здоровье членов экипажа и отбраковала совсем уж слабых. Из всех необходимых мероприятий реабилитации корабля он только запустил атмосферу.
  В рубке были все. Даже механики, для гарантии наложив стопора на рули управления, пришли сюда. Все равно, без Ягуара они запускать и гравитонник будут только в самом крайнем случае.
  Пока Селидженс выяснял у Анни, что с нею было, Миша успел разыскать переносную рацию и присоединить ее к специальному гнезду в скафандре.
  - Сэр, разрешите доложить! - вмешался он в разговор капитана с Анни.
  Селидженс недовольно посмотрел на него, пожевал губами. Отчитать бы его, что б другим не было повадно. С другой стороны, парень только что пускался в смертельно рискованное путешествие по кораблю. От этого могут и нервы взыграть.
  - Оставайтесь все в рубке, - пробурчал он. - Бортврач, проведите внешний осмотр и дайте мне заключение об уровне здоровья экипажа.
  И затем увлек Мишу в коридор.
  Разговаривать около входной двери рубки на виду у всех бортинженер не пожелал, и повел Селидженса дальше по коридору, пока капитан не остановился:
  - Ты куда меня тащишь?
  Видя его настороженный вид, Кондауров понял, что дальше он не пойдет. Больно уж подозрительно вел себя бортинженер.
  Миша немного запутался в настройке рации, настраиваясь на волну Селидженса. Наконец заговорил:
  - Дело в том, сэр, что я вас немного обманул, когда сообщал о положении на шлюзе, - виновато проговорил он, покаянно наклоняя голову. - Вернее, совсем обманул. Марсиане наверняка еще находятся на корабле в отнюдь не гипотетическом варианте. Во всяком случае, на одного я напоролся.
  Если бы Миша сейчас принялся сдирать с себя кожу, превращаясь в инопланетянина, то Селидженс не был бы, наверное, удивлен больше.
  Хотя ему сообщили сверху о марсианах, как о свершившейся действительности, но капитан относился к ним скорее как к мифу. Сам он и верил в них, и не верил. И вот теперь так неприятно сказка превратилась в быль...
  Он инстинктивно выхватил пистолет, взял под прицел продолжение коридора. Убедившись, что там никого, положил пистолет обратно.
  Повернулся к бортинженеру, посмотрел на него выжидательно.
  Миша ждал града упреков и ругани, но капитан сдержался. Не зря руководство Патруля тратит много денег на различные психологические тренинги.
  Он немного помолчал и лишь холодно спросил:
  - Почему же ты мне сразу не сказал?
  Селидженс ждал простого и реального объяснения, иначе, чувствовал Миша, начнет подозревать его самого.
  - У меня, сэр, сломалась рация, - напомнил он, - нечаянно упал в коридоре. И потому, когда встретился с марсианином, мог передать только через бортврача мисс Рен. А это означало распространить информацию среди экипажа. Я боялся распространения паники, а инопланетяне, поняв, что раскрыты, могли перейти в атаку.
  - У меня крепкий экипаж, - сухо ответил Селидженс. Но голос его был уже не столь холоден и враждебен. Первая встреча с представителями инопланетян могла подействовать тяжело на любого, самого храброго.
  Миша поспешил закрепить успех.
  - Вы обратили внимание, сэр, на то, как начали реагировать астронавты после того удара марсиан? У меня такое чувство, что все мы испытали тяжелый психологический удар.
  Селидженс пожевал нижнюю губу, кивнул. Нечто подобное пришло в голову ему самому.
  Миша облегченно вздохнул. Не то, чтобы он боялся какого-то разоблачения. Какого? Он говорил правду. Но капитан мог ему не поверить и устроить веселую жизнь. Например, посадил бы под домашний арест. А после еще настрочить такую характеристику, ассенизатором не устроишься. И контора по голове не погладит.
  В наушниках раздался тяжелый возглас капитана. Объяснение было принято, картина произошедшего стала ясной, хотя экипажу сторожевика от этого легче не становилось. Даже наоборот.
  - Какой он хоть, это марсианин?
  Миша замялся.
  - Да я, сэр, толком его не разглядел.
  Он помялся и, собравшись с духом, продолжил:
  - Прошу меня простить, но сначала марсианина я не заметил. Он так ловко спрятался за маленьким выступом в коридоре, что я увидел его только тогда, когда он побежал по коридору. Высокий, выше обычного человека головы на две. Я думаю футов восемь роста, ну или чуть меньше. Конечности длинные - и руки, и ноги.
  - То есть он мог тебя легко застрелить.
  - Легко, - повинно согласился Миша.
  Селидженс строго посмотрел на бортинженера.
  - За боевые действия тебе надо поставить двойку. Но с учетом, что это впервые... Ладно, достаточно уже то, что ты уцелел. Выстрелил хоть раз?
  - Вдогонку. Конечно, не попал. Выстрел размазался по стене коридора.
  Несмотря на сложность положения, Селидженс хохотнул:
  - Ну вот, наш корабль вновь побывал в зоне боевых действия. И даже след остался.
  - Я хотел еще добавить, - Миша поспешил перевести разговор на другую тему, - что когда я был у внешней стороны шлюза, то заметил корабль марсиан, уходящий от сторожевика.
  - Тип?
  - Двояковыпуклая тарелка размером в диаметре метров семь и метра три толщиной. Больше ничего увидеть не успел.
  - Анни заметила?
  - Не знаю, сэр. Но, судя по тому, что она молчит, не заметила. Иначе передала бы вам.
  - О кей. Так ты думаешь, марсиане могли улететь обратно на планету?
  - Трудно сказать, сэр. Можно лишь твердо сказать, что от нашего корабля улетела одна тарелка. А вот улетели с ней все марсиане или часть...
  Селидженс подумал и согласился. Инопланетяне могли прилететь на нескольких кораблях, они могли увести только часть экипажа с увиденной Майклом тарелки. Хорошо бы, если на сторожевике не оставалось больше инопланетян. Но надеться на это мог только безнадежный оптимист.
  - Нам нужно оружие, - задумчиво сказал Селидженс.
  Оружейная комната находилась неподалеку от рубки. Пока капитан не услышал о бродящих по кораблю марсианах, он и не думал ее открывать. Высоколобые ученые, дрожа от счастья, успели напридумывать под заказ такие мощные виды стрелкового лазерного оружия, что Селидженс не без основания полагал, что экипаж может самостоятельно, без помощи инопланетян, разнести корабль вдребезги. Лазерные пистолеты, по большому счету пукалки, зато ими не разрежешь корабль, а живое существо можно угрохать. От пистолета большее и не требуется.
  Но теперь стоило подумать о том, чтобы вытащить хотя бы две - три лазерных винтовки и вооружить ими самых благоразумных и хладнокровных членов экипажа.
  - Прикрой меня на всякий случай, - приказал Селидженс Мише и принялся открывать электронными ключами металлопластиковую дверь оружейной.
  Увы, без Ягуара электронные ключи оставались всего лишь сложными схемами с множеством деталей, вогнанных в ограниченный объем.
  Повозившись без толку несколько минут, капитан выругался, дав, наконец, волю своему раздражению.
  Считалось, что такими ключами можно открыть дверь и без интеллектразума. Хотя это и не рекомендовалось. Интеллектразум корабля был расположен в самом центре любого корабля. Теоретически вывести его из строя можно было лишь почти уничтожив сам корабль. В таких условиях, понятно дело, будет не до оружейной комнаты. Поэтому и такое условие.
  Однако ж, поди ты, сразу вышел из строя Ягуар, а сторожевик почти не пострадал. И теперь они оказались пленниками своего корабля.
  Селидженс перестал возиться с дверью, решив заняться более перспективным занятием.
  - Майкл, о марсианах пока никому ни слова, - приказал он. - Надо наладить Ягуара, или хотя бы возобновить работу его базового компьютера пусть и с усеченными функциями. Видишь, без электроники мы как без рук и даже хуже. Запустить интеллектразум и с помощью видеокамер мы сможем обнаружить и отсечь марсиан в космосе. Ягуар сможет отследить их и в коридорах сторожевика. А то бросать команду в поиски инопланетян, это значит отправлять их практически на смерть. Не всем же попадется такой миролюбивый марсианин, жалеющий таких растяп, как ты.
  Миша смущенно улыбнулся
  - Ладно, пойдем обратно. А то и так сейчас команде придется объяснять, о чем мы тут секретничали.
  Примолкший экипаж встретил их в рубке настороженными взглядами. Астронавты из состава Патруля были натренированы на обнаружение неприятностей.
  - Что-то случилось, сэр? - спросил Дейв Магнуссон на правах старшего помощника. Он уже полностью пришел в себя и был полон энергии и желания навести порядок.
  Мишу он хлопнул по плечу, благодаря за помощь и спасение. А на капитана бросил вопросительный взгляд.
  Селидженс не торопился раскрывать опасный секрет корабля. Прости, Дейв, но на весь мир я тебе говорить не буду. Да и один на один пока помолчу.
  - Со шлюзом придется, похоже, повозиться, - с досадой сказал он, не дрогнув ни одним мускулом лица, обманывая своего самого близкого подчиненного. - Майкл сказал, что фотоэлементы там не в порядке. Да и в целом с кораблем некоторые проблемы.
  В общем так. Атмосферу мы запустили процентов на восемьдесят. Пока хватит. Шлюз закрыт не надежно, ворота могут снова разойтись, а у нас резервы кислорода не бесконечны. И я не смог открыть оружейную комнату.
  Ребята, - прервался капитан в ответ на вопросительно-тревожные взгляды со всех сторон. - Кто-то же в нас стрелял, значит, может появиться враг. А у нас только пистолеты.
  Короче, без Ягуара мы как без рук, ничем нельзя заняться. Будем что-то делать вручную, еще сами же и напортачим вдобавок к уже имеющимся поломкам. Поэтому все мои приказы, розданные вам сегодня, до особого распоряжения я приостанавливаю. Во все три коридора, ведущие к рубке, поставить на всякий случай посты из трех человек. Мы без Ягуара слепые. Возможно, враг уже высаживается на корабль, хотя Бог его знает, существуют ли они. Старшим постов я назначаю Магнуссона. Дейв, распорядись на счет смен, чтобы постоянно отдыхало хотя бы два-три человека. Меня и Майкла не трогай, мы займемся интеллектразумом. Скафандры ни в коем случае не снимать!
  
  Глава 19
  Магнуссон удивленно пожал плечами. Интересно, как это они умудрятся отремонтировать псевдомозг, с которым куча проблем в заводских условиях. Впрочем, деваться экипажу некуда. Вот с постами весело получилось. Поступив таким образом, капитан разогнал почти всю команду. Но его приказы не обсуждаются и старший помощник выполнил его требование. Тем более, и в этом надо с ним согласиться, ремонт Ягуара требовал тишины и раздумий и отсутствия большого количества людей. Все равно с интеллектразумом умели работать только двое. Остальные технари - стармех и два его помощника специализировались по двигателям.
  Мишу эти размышления не касалось. И от того, что он знал всю правду и от того, что его дело интеллектразум. Сейчас он должен был приступить к работе по своим прямым обязанностям. Ведь он являлся по штатному распорядку бортинженером. Правда, бортинженером он был больше по названию. Но если прибавить знания на курсах механиков колледжа, и то, что он получил на курсах Космической Разведки Патруля, то кое-что все же будет.
  Миша остановился перед широкой тумбой псевдомозга. Едва закрепленная им внешняя крышка висело скособочено.
   Ягуар до сих пор не подавал признаков жизни, хотя уже прошло несколько часов после электромагнитного удара по сторожевику. В любом интеллектразуме существовала базовая программа самовосстановления. И если главные массивы интеллектпанелей сохранились, то существовала гипотетическая возможность, что Ягуар очухается сам. Но здесь, видимо случай был не тот.
  Выпроводив команду из рубки, Селидженс хмуро сказал:
  - Черт с ними, марсианами. Пока ты совершал рейд к шлюзу, я проверил приборы первичной ориентации - часть из них работает напрямую на рубку и не зависит от существования Ягуара. Положение дрянь, после удара марсиан непонятно почему включившиеся двигатели швырнули сторожевик на более низкую орбиту. Гравитационный колодец Марса не столь глубок, как на Земле, но все равно он нас затягивает на планету. И самое главное, полученное ускорение корабль сохраняет и двигается навстречу Марсу.
  Короче, если мы через пять часов не наладим работу хотя бы компьютера и не начнем корректировать направление полета, то врежемся в планету.
  Мишу словно по голове ударили молотком. Он поражено уставился на командира. Молод еще был потайной агент КРП, чтобы охватывать всю картину происходящего. Ведь он должен был помнить, как после поражения Ягуара корабль рвануло вперед с ускорением.
  - Ориентация корабля очень опасная и я пытался наладить ручное управление, - продолжал Селидженс. - Нам-то надо все лишь рвануть в сторону от Марса. Не важно, в какую. Развернуть сторожевик и включить хотя бы гравитонник. А лучше основной плазменный.
  Но это очень опасно.
  Селидженс покрутил головой, стесненной гермошлемом. Ругнулся:
  - Чертов шлем. - Помолчал, признался: - Я что-то не пойму. То ли в него было заложено нечто подобное, то ли в последних предсмертных судорогах электронный стервец натворил делов.
  Так что давай, Майкл, работай. СК нацелен в планету и прет в нее с понижающей орбитой со скоростью в пять тысяч миль в час. Для космоса это совсем немного, но нам хватит.
  Я не очень-то в интеллектпанелях разбираюсь, освобожусь, подойду, но на меня особо рассчитывай. Я это учил лет пятнадцать назад, а на различных курсах повышения квалификации в основном знакомился с представительницами противоположного пола.
  Так что понимаешь... А я сейчас возьмусь за атмосферу, доведу вручную до минимально приемлимого уровня.
  - Есть, сэр! - Миша постарался выглядеть побравурнее на эту пессимистичную речь.
  Но когда он снял панель интеллектразума, его руки мелко подрагивали. Господи, да он за два месяца работы механиком не занимался их наладкой. Впрочем, он многим не занимался. И на учебе больше занимался теорией, а если и была практика, то на учебном оборудовании.
  Если бы он знал, что в первом же задании придется заниматься одной из самых сложных операций в сфере интеллектэлектроники, то обязательно бы повторил учебник и прошелся с отверткой по учебному электронному мозгу, роль которого в мастерской лунного филиала Форда играл устаревший списанный корабельный псевдомозг. Эх, преподаватель на курсах КРП сказал, что с подобными заботами агенты разведки встречаются обычно раз в тысячу дел. Как же ему повезло!
  Миша вздохнул и, отключив схемы от всех видов питания, углубился в электронные потроха Ягуара. Когда-то это было высшее творение человечества, а теперь куча проводов и микросхем, которые можно почувствовать лишь тестером и слабеньким карманным компом.
  Через полчаса Миша удовлетворенно кивнул. Как и любое высокоразвитое существо, пусть электронное и искусственное, Ягуар обладал системами дублирования и был разделен на блоки. Он протестировал пока его блоки в целом. Часть интеллектпанелей была выведена из строя. Но больше половины должны были уцелеть. Они, скорее, просто блокированы. Это уже придавало оптимизм. Заставить бы очухаться Ягуара, тот бы сам привел себя в порядок.
  Надо паять. Конструктивно схемы и панели интеллектразума созданы так, что их можно в большинстве случаев просто собирать. Но тот, кто поверит, будто псевдомозг собирается как детский конструктор, сильно разочаруется.
  Он посмотрел на руки. Перчатки скафандра хотя мягкие, эластичные, но все же затруднят работу с мелкими деталями. А уж паять в них вовсе невозможно.
  Миша посмотрел на экран атмосферника рубки - капитан сдержал слово, накачав воздух до нормы. И теперь прибор показывал атмосферу, пригодную для дыхания. А значит, можно снять хотя бы часть скафандра и освободить руки.
  Без перчаток работать стало легче. Он протестировал ближайший блок интеллектпанелей. Дело было трудоемкое и медленное, но перспективное. Две из интеллектпанели уцелели процентов на восемьдесят. А вот третья между ними была практически мертва. Миша осторожно вытащил ее из разъемов и вставил новую. Этот блок можно считать работоспособным.
  Когда Селидженс пришел, Миша, к своему удивлению, сумел добраться до нужного блока и подсоединиться к памяти Ягуара. Толку от этого, правда, оказалось немного. Память была по-прежнему заблокирована. Но, по крайней мере, удалось прочесть причину выхода из строя.
  Нового было мало. Но хотя бы интеллектразум подтвердил, что действительно был атакован электромагнитной пушкой. Мерзавцы эти марсиане, атаковать из-за угла практически беззащитный на такой орбите корабль!
  Подошедший Селидженс не испытал особой радости от крохотных успехов Кондаурова. Однако одобряюще хлопнул его по плечу.
  - Ягуар, если ты помнишь, уже сказал об этом. Такое же сообщение успели передать с одного из предыдущих уничтоженных кораблей, - сообщил он. - Как же они умудряются прятать столько техники. Ведь это не лазерная винтовка. Пятый Флот планету чуть не по камушку разобрал.
  Селидженс помолчал, спросил другим, уже более спокойным тоном:
  - Что со связью?
  - Блок связи полностью сгорел, - ответил Миша, - он находился в самой близи от реагирующего узла - мозга Ягуара и первым принял удар электромагнитной пушки. Заменить его можно только на базе. Там слишком сложные программы и трудно их активировать и настроить.
  Селидженс покачал головой.
  - Где же прячутся эти сволочи?
  Он сосредоточено посмотрел на внутренности Ягуара.
  - Похоже, мне придется на аварийной шлюпке отгрести в сторону от корабля. Мы должны сообщить о случившемся и об обнаруженных инопланетянах. А то чертовы марсиане могут напасть неожиданно и перебить экипаж. Тогда Земля не узнает об уже начавшейся войне.
  А ты работай дальше. Помни - у нас осталось пять часов. Нет, теперь уже четыре с половиной. Шлепнемся на Марс.
  Миша кивнул. Сообщить надо обязательно. И поскольку аварийный блок связи на шлюпке был слабеньким и вблизи от СК не работал, Селидженсу придется отойти на приличное расстояние.
  Капитан отошел на шлюпе с двумя членами экипажа через час. Все это время Миша ковырялся в Ягуаре.
  
  Глава 20
  Кажется, если снять целиком этот блок панелей и заменить три резистора, то Ягуару станет легче... Сколько у них резервных панелей? Достаточно.
  Селидженс, понимая, какого уровня специалисты находятся на корабле, предлагал действовать по принципу - не до жиру, быть бы живу. И привести в действие хотя бы какое-то подобие мозжечка - самую простейшую часть Ягуара - его компьютерную систему.
  Но Миша, сумев восстановить несколько наиболее блоков, решил действовать понаглее. И докопаться до надкорковой области.
  Двенадцать интеллектпанелей намертво соединенных болтами (в остальных случаях их спаивали, соединяя за специальные металлические проволочки), представляли собой в головном мозге Ягуара надкорковую область, в которой, как известно у человека осуществляется мышление. Если окончательно уничтожить этот блок, то Ягуар исчезнет. Зато если ему удастся запустить эту часть, то дальше будет легче, Ягуар будет ему помогать.
  И он, поколебавшись, начал тестировать панели именно этого блока.
  Первая - сгорела полностью. Жаль. Осталось надеяться, что там находилась не самая важная информация.
  Вторая панель - оп! Степень готовности 100%.
  Третья - вышла из строя частично. Готовность восемьдесят пять процентов.
  Протестировав все панели, Миша получил, что этот блок вышел из строя на двадцать шесть процентов. Не страшно много.
  Он подумал, что если отсоединит находящуюся почти в центре блока интеллектпанель, испорченную на шестьдесят процентов, а вместо нее поставит новую, то блок может заработать. Сильно попорченные панели он присоединит с боку, чтобы Ягуар, если сумеет, скачал с них нужную информацию.
  Он перемонтировал панели. Затаил дыхание и щелкнул выключателем, соединяя тумбу с аккумуляторами корабля.
  Некоторое время ничего не случалось. Потом потянуло запахом горелой изоляции. Где-то пробило контакты.
  Пришлось отключать электронные потроха и искать неисправность. При чем ориентируясь больше не на тестер - попробуй, найди неисправность в километрах проводов, а на нос - по запаху, и на глаза - на дым.
  Кажется, нашел. Миша зачистил концы проводов, снова соединил, намотав моток изоляции, чтобы не пробило.
  Ну, с Богом!
  Засвистел вентилятор, зашумело несколько кулеров, охлаждая компьютер.
  Но Миша ничего не слышал. Он внимательно и напряженно смотрел на экран монитора, на котором должны были отображаться итоги его труда.
  Поначалу экран был темным. Он покрутил головой в огорчении. Неужели...?
  Но вот на экране возник логотип фирмы Майкрософт, которое десятилетие занимающейся разработкой компьютерных программ. И затем сразу компьютер ушел в setup чистить перышки.
  На экране появилась надпись: обновление программ, осталось 2 часа 30 минут.
  Фу-у.
  По крайней мере, компьютер ему включить удалось. Хотя пока он будет находиться в setup, использовать его невозможно, но надежда есть.
  Он потянулся до хруста в составах.
  - Как ваши успехи, - услышал он женский голос. Анни пришла!
  - Все о кей, мисс Рен. Компьютер уже приходит в себя.
  - Сэр, - отвлек его от разговора Коуридж, - необходимо утвердить наряд работ на завтра.
  ?!!
  С какой стати помощник капитана так к нему обращается? Психотропные и антибиотики, кажется, привели Коуриджа в себя. У него новые глюки?
  Миша недоуменно посмотрел на Коуриджа, а потом на врача. Анни была поражена не меньше.
  - За капитана в случае непредвиденного отсутствия того на корабле во время полета более двух часов назначается астронавт, боевой или технический офицер, старший по званию среди членов экипажа, - нехотя процитировал устав Коуридж. Пояснил с явной нвтугой: - Хотя вы, Йорк, стали офицером чуть ли не пять минут назад и на те же пять минут, но вы единственный, кто может быть капитаном. Ведь я прохожу по интендантской службе и помощником служу временно, лишь бы набрать стаж. Стармех постоянно занят двигателями. Можно еще назначить лейтенант Рен, но медик во главе корабля... Это уж чересчур! Извините, мисс.
  Лучше уж вы. Тем более...
  Коуридж вдруг замешкался и замолчал.
  Миша мысленно пожал плечами. Что-то подозрительно недоговаривает господин интендант. Или у него спина белая? Ну, по крайней мере, рассуждает он здраво.
  И почему бы ему не побывать капитаном. Это так романтично, прямо как в сказке - первый же вылет и сразу капитаном.
  - Я готов!
  Коуридж что-то прочитал в глазах развеселившегося Миши и поспешно предупредил:
  - Селидженс будет отсутствовать еще пару часов, не больше. Не рекомендую вам делать поступки, за которые потом будет стыдно.
  Кондауров опомнился, кивнул и послушно подписал график дежурств. Хватит ему своих проблем. Вообще-то, Селидженс мог бы предупредить, отлучившись с корабля и взяв с собой первого помощника. Хотя, они вернутся через считанные минуты. Стоит ли по этому поводу стонать?
  Миша возился с Ягуаром еще не меньше часа. Восстановление компьютера постепенно ускорилось и вместо запрещенных двух с половиной часов у компьютера ушло минут сорок.
  Но это было только начало. Компьютер компьютером, им был нужен Ягуар. А корабль падал и Марс все приближался. Пока экран рубки не работал и им не приходилось мучиться, вглядываясь в нарастающий диск планеты. Но расстояние от этого не увеличивалось.
  И если Мише, занятому настройкой электроники, страдать было некогда, то остальные члены экипажа, особенно офицеры, искали выход из ситуации. Кодауров немного оптимистично посчитал, что капитан скоро вернется. Его все не было, а у членов команды заиграли нервы.
  Коуридж решительно вошел в рубку, таща за собой на буксире стармеха и бортврача. Его глаза решительно и, как почти испуганно заметил Миша, сумашедше блестели.
  - Мистер временный капитан, я собрал всех офицеров, чтобы обсудить наше положение.
  Миша поморщился. Кажется, помощник капитана и баталер начинает ему надоедать. И что они могут сделать?
  - Надо всего лишь вручную развернуть корабль носом в космос и дать тягу на любой двигатель, - энергично начал Коуридж. - Нас отбросит в космос от Марса. Не важно куда, потом разберемся. За это время можно починить Ягуара и наладить контроль над кораблем.
  Интересно, как он хочет сделать. Это же не "Челленджер"! На современных кораблях только в туалет можно сходить вручную. Даже пищу готовят в полуавтоматических кухонных комбайнах, правда, управляемых не псевдомозгом корабля, а собственными примитивными электронными потрохами.
  Дуглас не менее активно затряс головой, отрицая предложение Коуриджа.
  - Макси, не лезь в свое дело, - посоветовал он.
  Миша сначала даже не понял, что так фамильярно Дуглас обращается к Коуриджу. Его зовут Максом, хм.
  - Занимался тряпками, вот и занимайся ими дальше. Ты хоть понимаешь, что сейчас предложил? Нет? Уничтожение корабля! - Дуглас негодующе посмотрел на Коуриджа. Добавило тише: - Ну и нас вместе с ним.
  - А мне предложение мистера Коуриджа показалось убедительным, - не согласилась с ним бортврач.
  - Мисс, я вас умоляю! - стармех уже не пытался быть серьезным. Стремление двух неспециалистов поспорить с ним вызывало только веселье. Но поскольку просто приказать им он не мог, то принялся объяснять: - видите ли, плазменные и особенно гравитационные двигатели очень сложные в эксплуатации. Нужен постоянный контроль за состоянием и изменением плазменных и гравитационных полей. Это здесь в рубке и там, в двигательном отсеке все выглядит легко - повернул ручку рубильника или кнопку запуска двигателя и корабль полетел, куда нам надо. Но на самом деле, эти команды идут не к двигателям, а электронному интеллектразуму, Ягуару то есть. А уж тот меняет характеристику поля, его тяговую мощность. А если попытаться это сделать вручную, то мы все станем частью плазмы. Или будем разорваны гравитационным полем.
  - Да? - удивленно сказала Анни, повернув к стармеху красивое лицо. - А я и не думала, что мы находимся в такой зависимости.
  - Мисс Рен! - Сэм Дуглас отбросил в сторону дипломатию, - вы хороший врач, я уже сам в этом убедился. Вот и занимайтесь своей медицинской сферой. А механику оставьте мне.
  - Неужели это так? - растеряно спросил Коуридж. Дуглас не Майкл Кондор, он летает уже почти двадцать лет и разбирается, где у корабля нос, а где корма.
  Он помолчал, собираясь с мыслями. Его лицо осунулось и стало обычным - спокойным и немного надменным.
  Дуглас твердо сказал:
  - Нет, включать двигатели нельзя. Это твердая смерть. А так у нас есть возможность еще часа три протянуть и попытаться спастись самим и спасти корабль.
  Миша решил, что наступила его очередь говорить:
  - К настоящему времени восстановлено около шестидесяти процентов интеллектпанелей. Это позволяет думать, что личность Ягуара сохранилась и тот, используя в качестве вспомогательного объема резервные интеллектпанели, присоединенные мной, сумеет взять корабль под контроль. Если мне не будут мешать, то я постараюсь что-то сделать. По крайней мере, компьютерная часть почти готова.
  - Компьютер может работать? - обрадовано спросил Дуглас.
   - Пока почти. Еще немного почистит перышки и после этого я смогу сказать, насколько он может нам помочь.
  Коуридж размышляя, спросил:
  - С помощью компьютера, кажется, мы сумеем развернуть корабль.
  Дуглас покачал головой.
  - Не так радикально. Но, по крайней мере, нам удастся запустить некоторые механизмы. И, если повезет, возвратить к жизни Ягуар. Только с его помощью мы запустим двигатели.
  Жесткая позиция Дугласа заставила Коуриджа заколебаться и отпустить офицеров. Мишу никто не спрашивал, новичок должен был только смотреть и вникать, хоть он и был капитаном.
  Когда опять пришел черед ремонтных работ, Миша остался один. Дуглас, кашлянув, сказал, что он лучше отправится в двигательный отсек. Все равно интеллектразумы это не его стихия.
  Наконец на экране монитора таймер высветил ноль. Электроника закончила проверку. Тут же засвистел основной вентилятор ведущего процессора. Кажется, компьютер заработал.
  Миша порылся взглядом на экране и среди цифр, характеризующих состояние компьютера, увидел показатель: уровень готовности 76%. Это было уже здорово. Но...
  Через череду его тревожных и одновременно радостных мыслей пробился сухой голос:
  - Имеющейся мощности компьютера достаточно для запуска интеллектразума. Начинается инициализация. Для остановки нажмите клавишу enter. Восемнадцать, семнадцать, шестнадцать...
  Миша, разумеется, не собирался останавливать столь важный для них процесс восстановления Ягуара и терпеливо начал ждать.
  Сухой голос досчитал до нуля. Затем заработали дополнительные блоки, засветились индикаторы интеллектпанелей.
  По экрану монитора засветилась желтая полоска инициализации. Компьютер предлагал полную перезагрузку интеллектразума сохранившейся резервной копии или частичную, ограничившись восстановлением поврежденного информационного поля.
  Миша задумался. Полная замена Ягуара резервной копией, оставляемой обычной автоматически раз в месяц позволила бы полностью восстановить интеллектразум. Но полная загрузка займет довольно много времени, как помнил Миша, несколько часов, а у них нет такого времени, да и сохранилась ли резервная копия в полном объеме?
  Чуть помявшись, он выбрал восстановление. Лишь бы ожил Ягуар. А там, по прибытию на базу, он сам под присмотром специалистов выберет вариант повышения эффективности. Если, конечно, компьютерщики на базе не спишут его в силу чрезмерных повреждений.
  Но компьютер не успокоился на достигнутом и выдвинул еще варианты: нормальное восстановление или аварийное. Миша вчитался в разъяснения. Аварийное восстановление ограничивалось проверкой самых важных функций. Зато здесь можно было указывать время восстановления.
  Миша подумал и набрал 30 минут.
  Компьютер заблестел желтой полоской, что-то подсчитал и сообщил, что ему надо сорок пять минут.
  Пятнадцать минут особой погоды не сделают. Миша нажал на enter, собираясь немного отдохнуть.
  Однако вакуум торопил. Миша не успел даже попить минеральной воды из аварийного запаса и поболтать с Анни по восстановленной связи, когда раздался громкий щелчок и сторожевик ощутимо повело в сторону.
  Они опять во что-то вляпались!
  
  Глава 21
  Занятый компьютерными программами, Миша поначалу даже не понял, что случилось. Потом поднял голову. Кажется, им никак не удается выбраться из неприятностей.
  Они врезались в Марс? Астероид? Марсиане их снова атакуют?
  - Что стряслось?
  Несколько секунд рация тревожно молчала, шурша напряженной тишиной. Затем отозвалась:
  - Здесь Дэн Колин. Командир, похоже, у нас разорвало один из двигателей.
  Миша подскочил к панели управления. Слава Богу, компьютер уже работал. И помимо восстановления Ягуара, он контролировал часть системы управления. Полететь они еще никуда не смогут, но проверить состояние корабля уже в состоянии.
  Он вывел на монитор панели управления состояние корабля. Посмотрел и почувствовал, что мурашки прошли по коже - компьютер сообщал, что гравитационный двигатель отсутствует. Что случилось?
  Он попытался напрямую соединиться со старшим механиком, но не смог. Тогда переключился на двигательный отсек. Долгие сигналы по рации заставляли его досадливо морщиться.
  Наконец, ему ответил кто-то из механиков - кто, Миша еще не разбирал:
  - Сэр, гравитационный двигатель взорвался при попытке его запустить. Старший механик Дуглас ранен.
  - Почему вы ничего не сообщили ни мне, ни врачу?
  Механик замялся. Чувствовалось, что он нервничает. Что там творится?
  Миша окончательно обеспокоился. Уж не марсиане ли там? Сидит механик и разговаривает с ним под дулами пистолетов. А рядом лежит исполосованный лазерами Дуглас.
  Он оглянулся на экран монитора компьютера. Инсталляция должна идти еще не менее двадцати минут. Успеет сходить.
  - Ждите меня с бортврачом, - приказал он и поспешил, почти побежал за Анни, чтобы потом пойти в двигательный отсек.
  Громкий стук в дверь напугал Анни. Голос, во всяком случае, был напуган.
  Миша на всякий случай громко сказал:
  - Анни, это я.
  И только после этого открыл дверь медицинского блока. Как будто она могла его услышать сквозь звуконепроницаемую дверь.
  Анни действительно держала руку на кобуре.
  - Как ты меня напугал. Зачем ты так бегаешь?
  Миша был несклонен на дискуссии.
  - Срочно собирайся. В двигательном отсеке произошла какая-то авария. Дуглас ранен.
  - Тяжело?
  Анни сразу забыла об испуге. Стала собранной и деловитой.
  - Ничего не знаю, - капитулировал Миша. - Бери аптечку и бежим туда. У меня очень мало времени.
  - Аптечку ему, - фыркнула Анни.
  Миша посмотрел, какой баул она вытаскивает из специального шкафчика с надписью "Первая помощь" и подумал, что на ее месте он бы захохотал. Аптечка...
  - Анни, я тебе помочь не смогу, - предупредил он.
  - Но, Майкл! - изобразила она смущенно-обворожительную улыбку.
  - Не забывай, что по кораблю еще могут бродить марсиане и мне придется постоянно быть настороже с пистолетом в руках. Иначе мы можем сами добровольно сдаться. И еще мне кажется подозрительной эта авария в двигательном отсеке. Уж не марсиане ли там?
  Анни посерьезнела.
  - У баула есть специальная выдвигающая подвеска с удобными колесами, - пояснила она. - Я докачу. У нас есть целый практическо-теоретический курс по доставке медоборудования и медикаментов.
  Она нажала незаметную кнопку сбоку баула и с торцовой стороны у него выскочили колеса.
  - А что ты будешь делать, если там окажутся марсиане? - полюбопытствовала она.
  Миша хлопнул по кобуре, потом подумал, вытащил пистолет. Сухо сказал:
  - В двигательном отсеке марсиан оставлять нельзя. Они могут с нами сделать все, что угодно - и взорвать, и утащить в свои тайные убежища.
  Анни, поспешили, я не знаю, как там с марсианами, а вот что там есть раненый, я не сомневаюсь.
  И они побежали.
  Двигательный отсек только назывался так, двигателей там не было в помине. Все три двигателя были довольно далеко от главного корпуса разнесены в пилоны - один по оси корабля, а два по сторонам, прикрепленные к корпусу мощными фермами.
  А из двигательного отсека, расположенного в концевой части корабля, механики дублировали управление двигателями и осуществляли резервное управление. При необходимости проводили мелкий ремонт и так далее.
  Миша замер у двери в отсек, прислушался.
  Из отсека не раздавалось ни звука. Можно бы было этому порадоваться, если бы не знать, что двери в космических кораблях звуконепроницаемые. И оттуда не услышишь ничего, даже если там разыгрывается эпизод звездных войн.
  И он толкнул дверь, решительно вступив в отсек. При этом понимая, что если марсиане держат дверь под прицелом, то его сразу убьют. А что делать?
  К счастью, никаких марсиан не оказалось. В небольшом двигательном отсеке, забитом аппаратурой, было три человека. Двое из них бестолково мялись, не зная, что делать, а третий - Сэм Дуглас лежал на полу без сознания. Под головой у него был тюк какой-то технической ткани, сам он был наспех перевязан.
  Анни немедленно бросилась к нему на помощь, а Миша замялся не хуже стоявших в отсеке механиков.
  - Что у вас случилось, марсиане появились?
  Механики переглянулись, замялись.
  - Ну! - подстегнул их Миша.
  - Видите ли, - осторожно начал один из механиков. Подумал, добавил: - сэр. - Нехотя продолжил: - полчаса назад здесь появился помощник капитана лейтенант мистер Коуридж.
  Выговорив несколько слов, он замолчал, словно выдал государственную тайну и теперь раскаивается в сказанном.
  - Я, - голос Мишки стал металлическим, - на этот момент являюсь капитаном корабля. Вы что, обираетесь устраивать мятеж?
  - О нет, нет! - спохватился другой механик, повыше первого. - Сэр, мистер капитан, мы подчинялись приказу лейтенанта Коуриджа молчать, но поскольку вы старшего его, то мы все расскажем.
  И пока Анни приводила в чувство старшего механика, его помощники наперебой рассказывали, что же произошло.
  Коуридж, то ли окончательно одурев от ощущения скорого падения на Марс, то ли не отойдя от электромагнитного удара, несмотря на медикаменты Анни Рен, решил продолжить обработку Дугласа. Он пришел в двигательный отсек и вместе со стармехом посчитал на местной компьютерной приставке, смогут ли они при помощи восстановленного корабельного компьютера вручную отвести судно от Марса, или хотя бы погасить скорость и плавать на орбите планеты.
  Получилось очень рискованно. И тогда Коуридж с жаром стал уговаривать Дугласа, угрожая скорым падением и смертью.
  Стармех, человек честный, но мягкий, постепенно уступил. В рубке он повел себя решительно, но теперь начал сдаваться. Требовалось то всего - включить гравитационный двигатель на несколько секунд и, изменив конфигурацию гравитационных полей, оттянуть корабль. При наличии интеллектразума один щелчок рычажка и все, корабль послушно бы потянулся за гравитационным полем.
  Вручную требовалось совершить куда больше шевелений руками. Но Дуглас, подстегиваемый Коуриджем, решил, что выработанный годами автоматизм позволит ему сделать все правильно. Увы, где-то произошла ошибка. А может, и подсчеты были ошибочны.
  Гравитационная волна включенного двигателя вместо обычного эффекта внезапно ударила по кораблю. Совсем чуть-чуть и не по плазменным двигателям. Иначе бы от корабля остались одни кусочки. Но видимо сам гравитонник больше не существовал.
  Миша огляделся по сторонам. Большая часть приборов была разрушена. На его не очень профессиональный взгляд двигательный отсек вышел из строя. Впрочем, корабль в целом выглядел не лучшим образом...
  Но пострадал один Дуглас. Гравитационная волна ударила по панелям с аппаратурой. И один такой шкаф рухнул на стармеха. Все бы было ничего, стармех и не такое получил, но попало по голове. И с той поры он не приходил в себя.
  Коуридж буквально позеленел после гравитационного удара. Сам он не пострадал, но в таком состоянии хорошо понимал, что с ним будет, когда следствие докопается, кто был автором этой попытки включить двигатель.
  Он сообщил, что попытается связаться с капитаном Селидженсом, а им молчать, чтобы не раздувать панику.
  И что теперь делать? Где этот мерзавец?
  Миша посмотрел на Анни, которая занималась стармехом. И так к нему прикасалась, что Мише самому захотелось потерять сознание.
  Сексуальные фантазии были только у него. Механики по первому же приказу бортврача побежали за водой и льдом, а сама Анни молила Бога, что Дуглас просто оглушен.
  Она проверила сканером состояние мозга. Видимо, сотрясение все же было, но сам мозг не нарушен. По крайне мере, если его положить в восстановительную ванну в медблоке, то стармех сможет быть практически здоровым уже к моменту возвращению.
  Все это, не торопясь и поглаживая Дугласа по лицу, она изложила Мише. Услышав о благополучном состоянии и возвращении на Луну, он сразу вспомнил об идущем восстановлении Ягуара. Пожалуй, ему пора поторопиться обратно, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.
  Анни сначала заупрямилась - с Майклом она чувствовала себя в безопасности. И потом, он такой душка.
  Но офицером космфлота была дисциплинированной и здравомыслящей. Двух механиков для перенесения Дугласа ей хватит. Ведь еще есть автоматизированные носилки. А в случае чего, она вооружена.
  И Анна гордо кивнула головой в ответ на известие Мишки о необходимости уйти.
  
  Глава 22
  Он успел буквально в завершении процесса проверки - оставалась пара минут. Пока он страивался, послышался сухой голос компьютера:
  - Инициализация закончилась.
  Миша в напряжении замер. Теперь или никогда! Если Ягуар не будет восстановлен, у них больше нет шансов для восстановления. Останется ждать спасательную шлюпку и молиться Господу Богу.
  Он даже вздрогнул, когда послышались привычные звуки.
  - Прошел курс восстановления, - раздался приятный баритон. Голос Ягуара был как музыка после нескольких часов бездействия. Все же жив! - Готов приступить к проверке управления кораблем СК-3412.
  - Всем внимание, - заговорил Миша по общей связи, - провожу проверку Ягуара.
  Инструкция требовала, чтобы все на всякий случай были прикреплены и готовы ко всем неприятностям.
  Миша подождал, пока члены экипажа доложат о готовности. Особо он опросил Анни, у которой был Дуглас, все еще не пришедший в себя, и только тогда запустил программу проверки. Коуриджа он не стал искать принципиально. Сам виноват!
  Мощная программа Norton-space проверила Ягуар быстро и, признав его работоспособным, запустила полный объем интеллектразума корабля.
  - Состояние удовлетворительное, - сообщил Ягуар. - Информационное поле в наличии, провожу расшифровку возникших повреждений и полученной информации.
  Теперь можно немного расслабиться. Он довольно потянулся и подумал, что обычно героям подают кофе. Почему, собственно, в рубке нет кофейника?
  Миша слишком рано обрадовался. В динамиках раздался ощутимый щелчок. Ягуар споткнулся. На смену его баритону пришел сухой безжизненный голос компьютера:
  - Степень повреждения тридцать семь процентов. Для восстановления виртуального поля интеллектразума необходимо...
  И компьютер пошел выдавать список запчастей и компьютерных программ, дублируя все это на экране панели управления.
  Рука Мишки сама собой потянулась к затылку. Это ж сколько, ерш твою медь, надо будет возиться. А ведь корабль все еще падает на Марс!
  Понимание опасности заставляет голову работать быстрее. Вместо отдельных панелей Миша заменил несколько блоков целиком - собирать каждый по отдельности, используя уцелевшие интеллектпанели, занимало бы несколько часов. Загружать большинство программ он не стал, ограничившись самыми, как ему показалось, важными.
  Через час он вновь услышал долгожданный баритон:
  - Восстановление системы завершено на восемьдесят один процент. Уточнение повреждений окончено. Интеллектразум QWER Љ 567890 готов взять на себя управление кораблем СК-3412.
  Миша нажал в знак согласия клавишу "enter", хотя от его согласие ничего не решало - Ягуар очнулся и жил теперь по своим электронным законам, придуманным его создателями.
  Свет в рубке мигнул - знак переключения с аккумуляторов на основное питание. Зашипели насосы, закачивающие из резервуаров воздух. Ягуар, конечно же, посчитал восстановление атмосферы человеком проведено слишком топорно.
  Очнувшийся интеллектразум принялся за уборку, приняв на себя командование. А возникающие время от времени вопросы были всего лишь реверансом в сторону временного капитана.
  Он уже знал, кто стал командиром. Хоть Ягуар и только пришел в себя, но автоматически записываемая аудиоинформация (вернее, та часть, которую удалось записать) была им мгновенно изучена, и он представлял, что случилось на корабле и вокруг него, когда он был нокаутирован.
  Команда зашевелилась, предвкушая приближающийся ужин. По-видимому, они думали, что все невзгоды уже завершены. Ведь Ягуар восстановлен.
  Или просто радовались хотя бы небольшой радости.
  - Прекратить галдеж! - хмуро приказал Миша, даже удивившись, как у него это по командному вышло.
  Ему предлогов для радости как-то не находилось. Как он и предполагал, Ягуар показывал на экране панели управления, что у него не работает блок связи. Ни привета, ни ответа. То есть ни передать чего, ни принять. И проблемы оказались с двигателем. Проклятый Коуридж, прячущийся где-то на корабле. Миша-то знал, с каким конкретно, но его обеспокоило, что Ягуар не может определить с которым - гравитационным или плазменным. Это означает, что интеллектразум утратил управление над двигательной системой. Только этого не хватало.
  На экране монитора появилась надпись:
  "Включил проверочную программу двигательной системы".
  Хоть бы спросил, можно ли. Занятый своими проблемами, интеллектразум практически не шел на контакт ни с командой в целом, ни с временным капитаном в частности. Видимо, не хватало мощности.
  Позади кто-то вошел. Миша, озабоченный проблемами электроники, оглянулся, хотел рявкнуть, но это был стармех.
  - Мистер Дуглас, вы пришли в себя?
  - Да, поташнивает только немного. Анни попыталась оставить меня в медблоке, но я уговорил ее отпустить. Слишком веселая ситуация, чтобы валяться в геле и релаксировать. Коуриджа поймали?
  Миша покачал головой.
  - Бегает где-то. Корабль большой.
  - Да Бог с ним, далеко не убежит. До Луны пешком больно долго. Как он меня уговорил на такую аферу?
  Он вгляделся в экран монитора и присвистнул. У Дугласа был большой опыт работы с интеллектразумом.
  - Плохо, - нахмурился он. - Ягуар может для проверки включить на некоторое время плазменный двигатель. Мы запросто шлепнемся астероидом на Марс. И у нас ничего не получится, поскольку управление рулевыми соплами до окончания проверки заблокированы.
  Дверь снова открылась - вошла Анни якобы следить за больным стармехом.
  - Может, мы все же сумеем что-то сделать? - предположил Миша, глядя на красавицу медичку.
  - Да, - согласился Дуглас, - мы можем молить Бога.
  Он грустно посмотрел на молодого капитана и неожиданно улетел к противоположной стене от резкого рывка корабля. Ягуар таки включил плазменный двигатель и устремил корабль на планету, как и предсказывал стармех. Дуглас оказался быстрее Миши, помятый от удара о стену, он подсказал:
  - Астронавигация! Надо включить астронавигацию!
  Следовало помочь Ягуару определиться в пространстве и может быть таким образом увести СК от Марса.
  Миша вгляделся в панель управления. Где же тот тумблер....
  Раньше он с такой панелью не работал. Но испуг и необходимость действовать немедленно позволили ему почти сразу увидеть надпись слева.
  Он щелкнул тумблер. Загоревшийся индикатор подтвердил, что команда пошла.
  Но астронавигация не работала. Скорее всего, проблемы в самом интеллектразуме.
  - А то бы сам Ягуар не понял, куда лететь, - с опозданием разобрался в ситуации Миша.
  Плазменный двигатель, проработав и выполнив программу Ягуара, выключился. Панель управления ожила - Ягуар провел тесты и перевел командование на капитана. Однако СК это уже не помогало. Ускоренный водородным факелом, он с ускорением падал на Марс, находясь от его поверхности в нескольких минутах полета
  
  Глава 23
  Парализованные мыслью о скорой смерти, астронавты не знали, что делать.
  - Сделай же, что-нибудь, Майкл, - умоляюще сказала Анни, погладив его по плечу.
  Так открыто свои чувства она проявляла впервые. И теперь гибнуть? Ни за что!
  Голос девушки заставил заработать мозг Мишки как суперсовременный интеллектразум. У них осталось минут десять - пятнадцать, не больше. Решение должно быть немедленным!
  Самое простое - это начать тормозить. Но гравитоника нет, да и мощности его хватает лишь для того, чтобы неспешно плыть, поднимаясь над поверхностью планеты. Тормозного пути гравитационного двигателя хватит лишь для того, чтобы врезаться в Марс на меньшей скорости.
  Не хватит для остановки и плазменного двигателя в обычном режиме. Они остановятся в метрах двадцати под поверхностью Марса. А максимальный режим при такой скорости падения раздавит их как лягушку под каблуком. Суммарная перегрузка будет... м-м-м, - Миша покачал головой, - около двадцати пяти G!
  Нет тормозить нельзя. Он смотрел, как переключившейся картинке - заработали, наконец, камеры вешнего обзора, - вырастает огромная с такого расстояния планета. Марс был красив.
  Но падать на него все равно не хотелось.
  Был только один выход. А что если, используя мощность плазменного двигателя, увеличить скорость и выпрямить орбиту, пройдя близко от поверхности Марса? Близко, но мимо. Для этого придется опять включить основной плазменный. Ведь сейчас корабль рулей почти не слушается.
  Он наскоро пересчитал на корабельном вычислителе свое предложение. Вычислитель - компьютер куда более слабый, чем Ягуар и не имевший своей псевдоличности, - подтвердил цифры, а затем отправил их Ягуару. Интеллектразум быстренько пересчитал и тоже согласился. СК пройдет в двух милях над поверхностью планеты.
  - Ягуар, - спросил он, - ты контролируешь двигатели?
  На экране высветилась запись: "Оба плазменных - основной и вспомогательный". Контакт с гравитационным отсутствует".
  Еще бы не отсутствовал. Ладно, гравитационный будет необходим только на Луне, а об этом думать рано.
  Что ж, пора!
  Миша вновь включил основной плазменный двигатель, ускоряя бедный корабль. Ягуар послушно изменил режим работы двигателя.
  И теперь даже редкая атмосфера Марса на такой скорости заставила внешнюю броню корабля раскалиться под тысячу градусов Цельсия. Поверхность планеты угрожающе быстро росла на экране.
  Со стороны все очень походило на фильм-катастрофу, а Майкл Кондор - на сумасшедшего астронавта, попавшего под трибунал с расстрельной статьей и потому убивающего себя более комфортно, а за одним и всех остальных.
  - Включай плазменный на режим торможения, ты же все перепутал и ускоряешь сторожевик! - дрожащим голосом приказал Дуглас. Ему, похоже, пришла в голову та же мысль о трибунале. Он побледнел и, нет, не испугался, но явно был в отчаянии. До смерти осталось несколько секунд!
  - Руки за голову! - истошный тонкий крик заставил их вздрогнуть и оглянуться на открывшиеся двери рубки.
  Там стоял исчезнувший Коуридж с пистолетом в руках. Выглядел он как настоящий сумасшедший - взъерошенные волосы, порванный скафандр, да и голос фальцетом не мог принадлежать нормальному человеку. Сумасшествие окончательно поглотило его. Но пистолет держал в руке твердо. Наведенный на Мишу, а за одним на Дугласа ствол неумолимо смотрел им в грудь.
  В намерениях Коуриджа они не сомневались и медленно подняли руки.
  Мише хотелось сказать, что интендант дурак и что его решение единственно правильное. Но дуло пистолета, наведенное так близко, дышало смертью, и он парализовано смотрел на него. Электронный механизм лазера срабатывал от легкого нажатия. То, что по привычке называлось курком, давно уже перестало быть им. Сошедший с ума Коуридж наверняка без раздумий пустит оружие в ход.
  - Отойдите от панели управления, - приказал интендант, - быстро, пока я не нажал на курок и не отправил ваши подлые душонки прямиком в ад. Майкл Кондор, ты оказался никчемным капитаном. Я очень надеюсь, что после возвращения обратно на Луну ты будешь отдан под суд и хотя бы половину оставшейся жизни проведешь в тюрьме.
  Миша колебался доли секунды. Спасение было столь близким. Ведь Ягуар согласился с его решением. Но объяснять сумасшедшему... он посмотрел в безумные глаза и отступил в сторону.
  - Эй, вы тоже! - приказал Коуридж Дугласу.
  Старший механик попытался что-то сказать. Тогда Коуридж демонстративно навел пистолет на него. Дуглас сдался и отступил.
  Помощник капитана, подозрительно глядя на них, двинулся к панели управления - явно менять курс.
  - Мистер Коуридж, - послышался позади холодный женский голос. Удивление заставило Мишу разинуть от удивления рот. Позади Коуриджа стояла Анни, которую тот то ли не увидел, то ли не придал особого внимания. Чем была опасна девушка, стоявшая в углу рубки?
  И зря. Это была такая Анни!
  Жесткая и непреклонная, она навела на помощника свой лазерный пистолет, готовая выстрелить. И весь ее вид показывал, что она с легкостью выполнит свое намерение.
  - Положите на панель управления пистолет. И не делайте резких движений. Лазер, знаете, очень легко управляется и я могу нечаянно выстрелить.
  Коуридж, хоть и занимался всю жизнь носками и нижним бельем, это прекрасно понимал даже в безумном состоянии. Он громко заскрипел зубами и осторожно, не делая резких движений, положил лазер и поднял руки.
  - Так, а теперь медленно выйдите из рубки.
  Лазер Анни по-прежнему был нацелен на Коуриджа. До Анни было не меньше трех метров, и допрыгнуть до нее сможет уже мертвее тело. Но расплатится за его жизнь могли и другие.
  В глазах Коуриджа блеснула сумасшедшинка. Он вдруг что-то заорал и бросился на Мишу. Стоявшие неподалеку от интенданта мужчины дернулись. Первым их желанием было отпрыгнуть в сторону. Это был не страх, а чувство самосохранения. Так бегут все живые существа от раскаленной лавы вулкана или разрушительной волны цунами.
  Однако Коуридж все-таки достал до отпрянувшего в сторону Миши, слегка ударив его в лицо дулом пистолета.
  Это последнее, что он смог сделать. Анни осталась стоять на месте, спокойно наблюдая за мечущимся интендантом. А когда Коуридж подскочил к Кондору, шагнула вперед и ударила рукояткой пистолета в лоб. Сраженный интендант рухнул под ноги девушки, которую сейчас никак не хотелось называть хрупкой или слабой.
  - Майкл, я держу его под прицелом, продолжай нас спасать!
  Миша очнулся, вышел из состояния полнейшей прострации, введенный в нее лазером Коуриджа. Действительно, дорога каждая секунда. На такой-то скорости... Вдруг что стало в управлении корабля.
  Он подхватил брошенный Анни пластырь, на бегу налепил его на полученную рану. Скотина Коуридж, такую отметку оставил! И обернулся к панели поглядеть на показатели полета.
  Все шло по задуманному. Собственно говоря, его помощь уже была не нужна. Главное, не допустить до управления сумасшедших типа Коуриджа, а в остальном мог управиться Ягуар, получивший программу полета.
  Работающий плазменный двигатель, с все более усиливающейся тягой позволил интеллектразуму легко управлять СК. Ягуар, маневрируя ракетными соплами, повернул корабль. Не много, но так, чтобы СК чуть - чуть отвернул от планеты.
  Сначала казалось, что у него ничего не выходит. Марс стремительно падал на экран. Уже четко виднелись горы и пустыни, знаменитые каналы показывали себя в мелких подробностях.
  Миша сжал зубы, смотря на приближающуюся картину катастрофы. Разумом он понимал, что раз Ягуар не нашел ошибки, то все сделано правильно и они должны спастись. Но глаза видели другое и подавали панические сигналы. Он оглянулся. Анни молча сидела в кресле первого пилота и, широко раскрыв глаза, смотрела на Марс, не обращая внимания на лежащего на полу без сознания Коуриджа. Кажется, она молилась... или она уже считала себя мертвой?
  Дуглас сжал зубы и мертво смотрел на панель управления, видимо, не в силах смотреть на экран.
  Через считанные секунды, каждая в год, когда они хорошо видели район своего падения, картинка стала смещаться. А затем на расстоянии нескольких миль марсианская поверхность начала стремительно уноситься прочь.
  На огромной для околопланетной орбиты скорости корабль прошел мимо Марса и вырвался в чистый космос. Наверное, с Марса это была чудная картинка - пылающий метеор, пронесшийся рядом с поверхностью.
  Сегодня Бог войны пожалел одиннадцать человек, разрешив им пожить еще немного.
  Кажется, мы спаслись, - устало подумал Миша. Радоваться сил у него уже не было. Впереди был необъятный звездный простор и, скорее всего, суд за такие художества. Интендант прав, он сам бы мог найти у такого временного капитана несколько промахов.
  А позади, за пределами рубки, скорее всего, разозленная команда. Вспомнит ли кто-то, что он их спас? И Коуридж, с ним что делать, если удастся найти?
  Дуглас уже намекнул, что как капитан он произвел несколько ошибок, пусть и не самых тяжелых.
  Он снова оглянулся. Анни сидела там же. По ее лицу текли слезы. Миша усмехнулся. Ну вот, оказывается, есть люди, которым хуже. И что он расплакался раньше времени. Попадет он под трибунал. Выкинут его из разведки... в механики по ремонту космической техники. Это ли требует переживаний.
  И он лихо подмигнул бедной Анечке, пережившей такие страсти. Надо уменьшить скорость корабля, доремонтировать интеллектразум, увеличить его мощность., чтобы он мог хотя бы нормально разговаривать.
  
  Глава 24
  - Ягуар, - позвал Миша через некоторое время, проверяя итоги.
  - Да, временный капитан Кондор, - немедленно отозвался тот.
  И то прогресс. Уже говорит, значит, его ремонт оказался успешным. Больше он ничего делать не будет, пусть ремонтники на лунной базе Патруля ремонтируют.
  - Определить положение сторожевика и развернуться к Марсу. Задача - найти спасательную шлюпку с капитаном.
  - Слушаюсь, временный капитан.
  Интеллектразум немедленно принялся выполнять приказы. Миша почувствовал, как корпус корабль ощутимо дрогнул и начал разворачиваться.
  - Команда выполнена, временный капитан.
  - Вернуться к Марсу и остаться на высокой орбите.
  - Есть вернуться к Марсу!
  Корабль начал быстро развивать скорость под напором огненных струй плазменного двигателя. Под тяжестью трех-четырех G тело вдавливалось в кресло. Впрочем, такая перегрузка не считалась ни чрезмерной, ни особо опасной. Экипаж до сих пор сидел в противоперегрузочных креслах, посаженных в них еще при маневрах Ягуара, когда тот едва не загнал их в Марс при помощи Кондаурова.
  Пострадать мог один Коуридж, оказавшись в коридоре. Он опять удрал, воспользовавшись суматохой и ожиданием смерти. Миша пожелал ему от всей души сломать руку. Или поставить хороший синяк на седалище. Больше желать, пожалуй, не стоило. С одной стороны, он слишком опытный астронавт, чтобы так легко пропасть. С другой стороны, все же тварь Божья, зачем же желать смерти. даже сумасшедшему. Но ведь и сумасшедшим он стал не самостоятельно, а с помощью марсиан. И подобная участь могла постигнуть любого.
  Подождав, пока скорость упадет до вполне приличной и где-то впереди иллюзорно замаячит Марс, видимый пока только электронике, Миша на всякий случай спросил:
  - Ягуар, степень восстановления твоей системы?
  - Восемьдесят семь процентов, временный капитан Кондор. Если вы подключите еще четыре интеллектпанели и позволите мне подсоединиться к резервной копии, то, возможно, мне удастся я смогу восстановить процентов девяносто пять -девяносто шесть.
  - А остальное?
  - Систему связи мне не восстановить.
  - Ах да.
  Миша уже позабыл, что сложная система дальней связи была разрушена, приняв на себя самый сильный удар электромагнитного излучения. Сильное желание связаться с Селидженсом и доложить ему обо всем, сразу пропало.
  - Ягуар, сколько времени таким ходом мы будем идти до спасательной шлюпки с капитаном Селидженсом?
  - Пять - семь часов, временный капитан.
  - Слушай, зови меня просто Майклом, - не выдержал Кондауров.
  - Есть, Майкл!
  Миша не сразу понял, что интеллектразуму все равно, как его называть. По инструкции ему было называть всем капитанов, заменяющих основного, временными. Попросили его называть по-другому, можно и по-другому, поскольку это не противоречило. Вот если бы Миша попросил называть себя не временным капитаном, а КАПИТАНОМ, тогда Ягуар бы заартачился.
  - Где находится Селидженс?
  - К настоящему времени я не контролирую его местоположение. Именно поэтому такой разрыв во времени.
  - Что-то случилось? - подала голос Анни, до сих пор сидевшая тихо.
  - Нет, Анни, шлюпка с капитаном и пилотом на данный момент оказалась на другой стороне Марса.
  - Ягуар, автоматический поиск и стыковка со шлюпкой капитана, когда это будет возможно.
  - Есть, Майкл. Автоматически поиск и стыковка. Зафиксировал шлюпку. На такой скорости стыковка возможна через пять часов пятьдесят три минуты.
  Миша поразмыслил. Затягивание встречи с капитаном оттягивало рассмотрение его дела. Но, с другой стороны, что тянуть? Он себя чересчур виноватым не чувствовал
  - Ягуар, а ты можешь увеличить скорость.
  - Могу. Однако увеличение скорости увеличит расход горючего. К настоящему времени его для плазменного двигателя осталось в обрез для полета на Луну. Не считая, конечно, пятиминутный НЗ.
  М-гм. Возражение было весомым.
  - Ягуар, следуй экономичной скоростью.
  - Есть, Майкл.
  - Передай циркулярно всем астронавтам: экипажу разрешаю покинуть перегрузочные кресла и заниматься согласно расписанию дня.
  - Есть, Майкл.
  - Мистер Дуглас, Анни, поскольку мы с вами единственные офицеры, то я образую из вас корабельный суд и предлагаю обсудить вопрос - как нам быть с помощником капитана Коуриджем.
  - Предлагаю отложить суд до появления на корабле капитана Селидженса, - быстро предложил стармех.
  Миша поправился не менее быстро:
  - Прошу прощения за неправильно сформулированный вопрос. Мне лишь хочется услышать от вас предложение, как быть с Коуриджем до прибытия капитана - оставить его в покое или изолировать в его каюте. Боюсь, что он может создать новые проблемы, как это было уже один раз.
  - Изолировать, - немедленно отреагировала Анни.
  Дуглас, вспомнив, как интенданту досталось от Анни, замялся:
  - Он, наверняка, после контузии, полученной от вас, мисс Рен, еще слаб.
  - Медицинскую помощь я ему окажу, - улыбнулась Анни, - под прицелом пистолета.
  - Извините, мистер Дуглас, - вмешался Миша, - но оставлять его на свободе опасно и для корабля и для экипажа. Вы забыли, что с вами произошло с его помощью?
  - И потом, - добавила Анни, - когда его удастся поймать, я приведу его в себя. В конце - концов, он же просто больной.
  Атаки с двух сторон стармех не выдержал. Пожал плечами, хмыкнул:
  - А я что, я тоже согласен. В конце - концов, я единственный, кто от него пострадал по-настоящему.
  С помощью подоспевших матросов и Ягуара Коуриджа удалось выловить в коридоре и отнести в его же каюту, где Анни сделала ему восстановительную инъекцию. После этого помощник капитана был оставлен один - отдыхать под заблокированной Ягуаром дверью. Его арест должен был продлиться всего несколько часов - до появления капитана.
  Как и докладывал Ягуар, СК нагнал шлюпку почти через шесть часов, настолько далеко корабль унесли в сторону маневры Миши и Ягуара. Все это время Коуридж молчал, не выходил на связь с рубкой. Миша проверил - не лежит ли он без сознания - но Ягуар с помощью видеокамеры показал, что Коуридж сидит, насупившись. Похоже, он никак не мог простить Мише нападение в рубке. Хотя, если уж детально разбираться, Миша даже пистолет не вытаскивал. А вот его самого Коуридж едва не застрелил. Так кто же виноват?
   А Анни он даже улыбался, хотя именно она стукнула его по голове рукоятью лазера. Чуть пистолет не сломала, между прочим. Может, предложить запустить в каюту помощника какой-нибудь снотворный газ? Ягуар поможет. Вряд ли интеллектразум будет отказывать прямым приказам хоть и временного, но капитана, не выходящего серьезно за сферу своей деятельности.
  Потом он опомнился. Скоро появится Селидженс, который и раздаст всем по прянику. И, к сожалению, ему первому.
  Селидженс действительно появился на корабле злой. Его волновало долгое отсутствие СК. Тем более, спасательная шлюпка не то место, где можно безмятежно отдыхать. Хотя она предназначалась на пятнадцать человек, а в ней оказалось только трое, но настроение от этого не улучшилось. Капитан должен быть на корабле. Иначе он не капитан, а тряпка.
  Он молча закрылся в рубке вместе с пилотом. И, судя по тому, что корабль почти завис, офицеры проверяли по данным Ягуара, что без них было и что им делать дальше.
  Наконец, дверь рубки приоткрылась - командир вызывал всех офицеров.
  Выпущенный из под домашнего ареста Коуридж, едва войдя в рубку, молча положил перед Селидженсом рапорт. Майкл Кондор обвинялся в ошибочных действиях, едва не приведших к аварийной ситуации и гибели всей команды и корабля, насилии над личностью и превышением служебных обязанностей.
  - Угу, - невнятно проговорил капитан. Рапорт он аккуратно положил в папку, поглядел на Коуриджа, кивнул, давая понять, что сигнал услышан и он соответствующе отреагирует.
  - Мы сумели связаться с радиоцентром КРП Луны и передали информацию о марсианах и о прошедшем. Нам приказано срочно возвращаться на лунную базу для отчета о произошедшем.
  Ягуар предоставил интересные записи, и, я думаю, вместе с данными очевидцев, мы можем позволить похвалить себя за выполнение задания.
  Селидженс замолчал, словно решая, можно говорить или нельзя. В раздумье произнес:
  - По крайней мере, офицеры корабля должны знать - бортинженер Кондор и корабельный врач во время, как вы знаете, похода к шлюзу, встретили марсиан.
  Реакция собравших была похожа - удивление, растерянность и... неверие.
  - Да, господа, это так. Я мог бы не поверить одному человеку. Но двое - это уже серьезно. Анни Рен также подтвердила мне наличие инопланетян.
  Бортврач просто кивнула, ничего не говоря.
  А мысль о том, что это массовый психоз, - обратился он к Коуриджу, - позволяет отбросить имеющаяся фотография. Вы же помните, в прессе прошла информация. В открытый доступ фотография не поступила. Но некоторым командирам кораблей ее показали. С информацией Кондор и Рен один в один. И я верю двум членам экипажа, увидевших их.
  Я попрошу среди членов экипажа особо не распространяться, чтобы не вызвать нежелательную реакцию. Скорее всего, после возвращения из полета мы подвергнемся временной изоляции на лунной базе. Пока мощная эскадра не достигнет Марса и не уничтожит узел нападения. Может это вновь будет Пятый Флот. Вот на Луне мы и можем уделить время размышлениям и слухам.
  Если вопросов нет, то попрошу всех вернуться на свои места. А вы, Кондор, останьтесь.
  Сейчас будет во многом решаться его судьба. Миша понял это сразу, глядя на сосредоточенное лицо капитана. Тот о чем-то думал, хотя они уже несколько минут сидели одни и пора бы было поговорить, ради чего Кондауров был оставлен.
  Селидженс вздохнул:
  - В такой ситуации, как сейчас, я должен действовать по инструкции. Обвинения Коуриджа слишком сильные. И хотя мисс Рен показывает, что Коуридж до сих пор неадекватно реагирует на происходящие изменения, но юридически он остается моим помощником. А насколько сильно сдвинулся психологически, определит комиссия врачей и юристов на Луне. Так что считай, что пока ты арестован и посажен под домашний арест в свою каюту без права выходить оттуда. Санузел там есть, пищу тебе будет носить повар. Кажется, он тебе задолжал за ремонт, - пошутил Селидженс. - Ладно, иди.
  Он посмотрел в след временному бортинженеру. Парень скис в преддверии суда. Надо бы его поддержать. Селидженс сам несколько раз доходил до статьи, помнит, особенно в первый раз, как это неприятно и нервно.
  И сразу после полудня, через час после возвращения, он зашел к Майклу.
  - Надеюсь, ничего особо тебе не будет, - сообщил он. Капитан был слишком многоопытен, чтобы пугаться любой встряски, и успокаивал бывшего механика. - Корабль ты в конечном итоге спас. А то, что при тебе Анни заехала Коуриджу по лбу пистолетом, то тут еще как посмотреть, кто виноват. Ты же был временным капитаном, а он первым вытащил пугач. И Анни, в общем, сделала правильно. В общем, я с ним поговорил, и мы решили не акцентировать внимание на использовании оружия. У Коуриджа у самого рыльце в пушку. Хотя ты парень, конечно, накрутил. Кто тебе мешал тормозить гравитонником.
  Соображения Мишки о нехватки тормозного пути его не убедили. Опытные капитаны всего тормозили гравитационным двигателем, не ускоряя корабль.
  Консервативность любого флота была хорошо известна. И космический флот здесь особо не отличался ни в лучшую, ни в худшую стороны.
  Миша усмехнулся.
  - Сэр, разрешите доложить вам об одном пустяке, на который никто не обратил вашего внимания.
  Селидженс искоса посмотрел на бортинженера. Этот парнишка был не настолько прост, как казался с первого взгляда. Какую гадость он сейчас вывалит?
  - Дело в том, что гравитационного двигателя у нас нет.
  - Как!
  Капитан выглядел так, словно только что ему предоставили настоящего марсианина. И им оказался тютелька в тютельку ковбой из Техаса. Занятый проблемами возвращения, он еще не приступил к инвентаризации корабля. А Ягуар, ослабленный повреждением, явно не сообразил сообщить, отодвинув эту проблему в разряд второстепенных.
  - Мистер Коуридж посчитал, что мои затеи с ремонтом Ягуара бесперспективны. И когда мы с мистером Дугласом в рубке отказались от его затеи торможения сторожевика - а он предложил запустить хотя бы один из двигателей вручную, то Коуридж сумел уговорить стармеха в двигательном отсеке. И они запустили гравитонник.
  Селидженс замолчал. Потом выдавил:
  - Попытка, как я понимаю, оказалась неудачной? Вот откуда у Дугласа раны. Я пока с ним не говорил, мисс Рен опять уволокла его к себе и заключила в регенерационную ванну.
  Миша кивнул.
  - Гравитационный двигатель разрушен. Степень его развала, я думаю, можно будет определить на Луне. двигательный отсек практически вышел из строя. Нам еще сильно повезло, что никого не убило.
  - Да, - вздохнул капитан, - объясняться придется, ой-ой-ой!
  - Я не снимаю своей вины... - начал Миша.
  - Майкл, что с тебя спрашивать. Хотя... В общем, на фоне разрушенного двигателя я думаю, по приговору суда тебе, как неудавшемуся временному капитану запретят летать на всю оставшуюся жизнь. - Селидженс ожесточенно потер физиономию пятерней. - И что самое скверное, мы увидели только конец ниточки. Кто-то нас обстрелял, потом отпустил. Мелькнула пара марсиан, которые потом удрали испуганными зайцами. Нет, марсиане явно есть, вот только как их найти? Где они прячутся?
  Миша позавидовал Селидженсу. Тот жил уже будущим. Если сначала капитан восторженно принял обнаружение марсиан, то теперь этого ему было мало. Надо было, видите ли, найти их кубло. А как?
  
  Глава 25
  Он лежал на откинутой кровати и глядел на низкий потолок каюты. Где-то он читал, что жизнь похожа на матрас - полоса светлая, полоса темная. А него даже не матрас, а мельком пролетающие знаки автострады - то знак stop, то знак 120 миль. Позавчера он стал бортинженером патрульного корабля и был страшно горд этим, вчера автоматически вырос до капитана сторожевика, а сегодня упал до арестанта. Правда, арест домашний, но это только начало.
  И было у него подозрение, что тюремная камера будет более комфортабельна. Или хотя бы больше размером. Отдельные каюты офицеров - астронавтов создавались с учетом того, что в них будут спать и немного отдыхать. А все остальное время полагалось проводить на рабочем месте, где и создавались максимально возможные удобства. Так что топчись Миша на пятачке два на полтора. Почти как в могиле.
  Собственно, долго мучиться одному ему не приходилось. Мучился вместе с остальными членами экипажа. Селидженс разрешил вечером заходить к арестанту, чтобы скрасить одиночество.
  И сам же зашел первым. Оглядел каюту, хмыкнул, словно увидел впервые.
  Миша чуть не обиделся, словно он находился на собственном корабле и сам выбрал каюту.
  - Я, надеюсь, Майкл, у тебя не останется отрыжка от офицерского помещения. Я еще раз поговорил с Ягуаром. Действовал ты в моем отсутствии совершенно по-офицерски. Я бы даже сказал, по-командирски. Не все, конечно, хорошо, но если бы не ты, было бы куда хуже. Решать, конечно, буду не я, но мое слово будет в твой адрес сугубо положительным. Фокусом удара оказался Коуридж. Анни показала мне итоги тестов, проведенных после обеда. Они предварительные, но очень для нашего интенданта неприятные.
  - Надеюсь, с ним не будет ничего страшного? - поинтересовался Миша.
  - Нет, - небрежно отмахнулся Селидженс, - я думаю, его спишут с кораблей Космофлота в связи с нервным расстройством. Ты же заметил, он сошел с ума. Поначалу я не до конца разглядел его состояние, но бортврач Рен указала мне на состояние моего помощника. Майкл, почему ты не арестовал его сразу же, как только стало ясно, что он совершенно утратил ориентацию в действительности.
  - Извините, сэр, но в таком состоянии он был уже при вас. Я не собираюсь сваливать на вас свой промах, просто как-то не решился менять ваши порядки.
  - Э-э, Майкл, за свои глупости я отвечу сам. Или ты думаешь, что мне, капитану с десятилетним стажем, позволят спрятаться за салагу временного младшего лейтенанта? Ну не смеши.
  Коуридж сейчас также находится под домашним арестом. Точнее сказать спит. Я приказал держать его постоянно под воздействием седативных лекарств. И не потому, что опасаюсь. Так он лучше сохраниться до той поры, пока не попадет в руки опытных врачей.
  Ладно, - Селидженс бросил взгляд на часы в каюте. - Я должен быть в рубке, сейчас будет корректировка курса. Мне грустно не моему поводу, да и, по большому счету, не по твоему. Выкрутимся мы, комиссия по проверке нашего полета тоже состоит из людей. Самое скверное, что мы всего лишь приоткрыли завесу над тайной и не более того. А что там находится до сих пор не ясно.
  Мы не выполнили до конца задания, - вот за что будут с нас спрашивать по полной программе.
  Селидженс потрепал по волосам Мишу и вышел, оставив его в глубоком раздумье. Они же обнаружили марсиан, едва не погибли, при чем, как минимум, дважды. И оказывается будут виноваты. Или им надо погибнуть?
   Заходили остальные члены команды, кроме, разумеется, Коуриджа. Как-никак Майкл Кондор их всех спас. Сам Селидженс объявил об этом за первым же обедом, на котором собралось почти две трети команды. Правда, Майкл продолжал находиться под домашним арестом, но капитан объяснил, что это в его же интересах. Малоопытный временный капитан спас всех, но с некоторыми нормативными нарушениями, в чем вскоре начнет разбираться суд.
  Жалко. Команда пожелала Майклу Кондору оправдательного приговора. А Дэн Колин таскал ему разные вкусности, далеко выходящие за пределы стандартных обедов даже капитана. Впрочем, паек капитана не особо отличался от остальных.
   Пришла Анни. Увидев остатки обеда, вернее половину обеда - Миша не привык так обильно питаться и просил приносить меньше, но добрейший Дэн носил и носил, - только ахнула.
  - Добропорядочные мужчины угощают своих дам на свидание чем-нибудь перед тем как завести к себе. Пирожными, например, - сообщила она.
  Своих дам? Если Анни так считает, он готов отдать ей все, даже фунт мяса, обычно именующийся сердцем.
  Он постарался сохранить невозмутимое выражение лица, хотя внутренне дрожал от ликования.
  - Конечно, Анни, угощайся. Не знаю, зачем Дэн столько мне носит. Я ведь не привык так питаться.
  Она весело засмеялась, словно он сказал что-то веселое. А потом, взяв пирожное, села рядом с ним на кровать.
  - Спасибо тебе, Майкл, - тихо сказала Анни. - Я такая трусиха, если бы не ты, со страху бы умерла, когда около медблока гуляли марсиане.
  Миша хотел сказать что-то бравурное, но передумал. Ляпнет что-нибудь, обидится девушка. Да еще по лбу врежет, был уже такой случай.
  - Да ничего такого и не было, - нехотя сказал он. - Пара перепуганных марсиан, которые нас боялись больше, да разнесенный наполовину корабль. Будь на месте капитан, он бы сделал все в момент и без шума. А я сумасшедшего интенданта не смог успокоить. Из-за этого чуть не разбились.
  Анни погладила его по руке, слегка ущипнула ладонь, не соглашаясь.
  - А ты представь, что тебя бы не было?
  Миша застеснялся. Получалось, что он действительно герой. Нет, к этому он не привык. Эх, жаль Анни не важная шишка в космическом патруле. Или хотя бы судья в судебном участке, куда пойдет его дело.
  - Я пришла, чтобы вернуть долг, - вдруг вспомнила она. Прильнула к нему на миг, поцеловала в щеку. - Хороший ты мальчик, Майкл. Жаль, слишком маленький.
  - Ну почему же, - возмутился он, но ее следующие слова заставили его заткнуться.
  - И жаль что бедный и немного бестолковый, - добавила Анни.
   Потом взъерошила волосы и вышла. На прощанье сказала:
  - Если что, я поговорю со своим дядей. Он военный адвокат.
  Она многозначительно подмигнула.
  Дядя - дядей. Его должны вытащить свои. Космическая разведка должна помнить об агентах, отправленных на задания.
  Он оцепенело сидел на кровати.
   Маленький, значит. Бедный, значит. Бестолковый, значит. Эх, Анни. Анечка...
  И как-то ему стало все равно, что о нем скажут в КРП и в суде. Затаскают? Таскайте!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 26
  Обратно на Луну СК добирался быстрее. Ему не надо было изображать из себя старую развалину для проницательных марсиан, а за одно и для интересующихся из конкурирующих разведок. Это ведь для конторы они спасатели человечества, а для них всего лишь ловкие деляги, вгрызающиеся в пирог ассигнований.
  Селидженс разгонял сторожевик, поначалу только обращая внимание на датчик топлива. Прочность корабля, заложена на верфи, была велика изначально, взбучка, которую он получил у Марса, не могла уменьшить крепости его структуры. Не хватало только топлива.
  Но затем к ним почти на полпути от лунной базы пришел специально отправленный танкер с топливом. Час перекачки и СК-3412 пошел с максимальной скоростью. Такова была воля руководства Космического Патруля. Обнаружение марсиан стало мощной информационной бомбой, слух о которой начала расползаться по СМИ самим невероятным образом. Словно кто-то из экипажа работал на журналистов и умудрился передать информацию.
  Надо было узнать о событиях от первых лиц. А за одним и изолировать на время экипаж.
  Впрочем, до Миши пожелания начальства не дошли, хотя и аукнулись по нему. Едва они опустились на поверхность Луны, при чем не на обычный лунодром, а на сверхсекретный военных, как Мишу сопроводили в присутствии здоровенного полицейского в военную гауптвахту.
  Как преступника, - грустно подумал он, - а если к расстрелу приговорят?
  Ему было грустно и серо. И слова Селидженса уже не успокаивали. Он сгоряча забыл, что расстрельных статей не существовало и максимум, что ему угрожало в условиях отсутствия погибших по его вине - быть с позором изгнанным с Космофлота. А это было крайне маловероятно в виду его привязанности к космической разведке.
  Кстати о разведке.
  С КРП было сложнее. Своих разведка не выдавала, это точно. Провинившихся наказывали сами. На курсах то ли для того, чтобы напугать, то ли от болтливости преподаватели время от времени невзначай рассказывали, как казнили провинившихся и предателей. Ничего страшного. В тайне от начальства в ООН и от национальных правительств, агенту выпускали полбатареи лазерного пистолета в затылок. Так, что не только от головы, от всего тела ничего не оставалось. Или отправляли погулять в вакуум без скафандра. При том уровне аварийности и расхлябанности в первые десятилетия освоения космоса "несчастные случаи" с агентами не слишком-то замечались.
  Так что его могут посалить в специальную камеру, которая "нечаянно" разгерметизируется. А потом тело торжественно оправдают на суде и сожгут в котле реактора. Матери же отправят страховку и пенсию.
  Если только...
  Когда Анни Рен сообщила ему о своем дяде, Миша, оглушенный встречей с девушкой, поначалу не обратил на ее слова внимания. Но теперь ему стало казаться, что о дяде Анечка заговорила с двойным подтекстом. На сленге Космической Разведке "дядя" означало прикрытие. Обратиться к "дяде" означало попросить помощи. И если у Анни есть дядя, не родной, а "ДЯДЯ", то ему могли помочь уже целенаправленно. Вот только это же означало, что Анни Рен принадлежит к разведке. Может ли такое быть? Поначалу он решительно возразил себе. Но потом вспомнил, как она профессионально закрутила руку... И как держала Коуриджа в прицеле... Все может быть.
  Три дня в тюрьме завели его так, что дежурный надзиратель, внимательно проследивший за ним на прогулке в небольшом тюремном дворе, сделанном, как и все остальное, в глуби скальных выступов, только покачал головой. И отправил Мишу перед камерой к тюремному врачу.
  Диагноз ли медика или он был не так и виноват, однако уже после первой встречи со следователем Мишу выпустили из тюрьмы и поселили в военную гостиницу, предупредив, правда, что он не должен ни куда деваться, а постоянно быть в гостинице или около нее.
  Большие юмористы эти судейские. Куда он денется, если целыми днями находился на допросах. Его допрашивали следователи Военно-космических сил ООН, а еще больше высоколобые ученые.
  Вечера он проводил у телевизора. Цифровой сигнал передавал четкое изображение практически со всех телевизионных центров Системы.
  Человечество бурлило. Раньше марсиане представлялись больше непонятным явлением, сходным с ураганом (фотография марсианина в прессу не передавали). Теперь же враг стал ощущаем. И он находился на территории, которую человечество считало своей. И ладно бы он жил потихоньку, но нет, марсиане напали без объявления войны!
  Кроме завзятых пацифистов человечество выступило единым фронтом против агрессоров. Никогда страны еще не были так едины. Аналогично Пятому срочно создавались Шестой и Седьмой Космические Флоты ООН. А для Пятого, усиленного тремя новейшими ТАКРами, Марс был объявлен местом базирования. Пусть теперь марсиане попытаются высунуться под постоянным наблюдением мощных кораблей!
  Отдельным пунктом решений экстренного заседания Генеральной Ассамблеи ООН было выделено расширение прав и ассигнований КРП за счет других спецслужб. Об этом говорилось вскользь, ясно было, что разведка глушила эту новость. Но Миша острым взглядом начинающего агента понимал, что теперь КРП просто напросто могут поглотить все остальные спецслужбы.
  А он под арестом.
  Франсуа Жженье, следователь по особо важным делам Космофлота, встретился с ним на второй день после прилета сторожевика. Предполагалось, что парень отдохнет в добротной тюремной камере, поест нормальной пищи и успокоится.
  Получилось хуже. Как сообщала тюремная охрана, парня что-то гнетет. И от этого что-то он запросто может покончить жизнь самоубийством. Жженье немедленно приказал установить круглосуточное наблюденье за камерой. Посоветовался с врачом, не добавить ли в пищу седативное. Врач пока не рекомендовал. Впереди было следствие и требовалось сохранить парня в нормальном виде.
  Жженье согласился, но подумал, что надо бы перевести Кондора в обычную гостиницу. Куда он с Луны-то убежит? Но, прежде всего, необходимо познакомиться с ним самим.
  Охранник ввел в кабинет молодого еще парня лет двадцати. Некоторые в двадцать лет уже выглядят как полностью оформившиеся личности. Эдакие Джемсы Бонды. Этот нет. Так и хочется назвать его парнишкой. Что-то плохо он походит на крутого преступника, как это выглядит в материалах следственного дела. Накрутили работнички из КРП.
  Жженье кивнул на стул, подождал, пока парень устроился.
  - Я твой следователь, Франсуа Жженье. Капитан Жженье. Для начала, может у тебя есть заявление для следствия?
  Миша покачал головой. Какие у него заявления. Они ж не детектив снимают, чтобы он тут же эффектным ударом следствию под дых ликвидировал все обвинения.
  - Спрашивайте мистер следователь. Я буду честно отвечать. А заявления... Чего ж мне заявлять.
  Жженье посмотрел на простоватого подследственного. Действительно, обычный механик, волею судеб выброшенный на борт корабля в качестве бортинженера на один рейс. Если бы не появление марсиан и не шутки отдельных сумасшедших членов экипажа, вернулся бы обратно в свою мастерскую с солидной пачкой премиальных.
  Но судьба изволила распорядиться по-другому. Теперь он подследственный и, судя по бумагам, вина в нем, хотя и во много пассивная, есть. Жалко парня, но правосудие прежде всего.
  - Судя по рассмотренным мной материалам, тебе, Майкл, угрожает максимум небольшой срок по статье 511 Уголовного Кодекса Международных Исправительно-правовых Норм. Сколько конкретно и предстоит решить следствию, а на основе этого и суду. Скажу сразу, лично тебя никто не обвиняет в каких-то сознательных вредительских действиях. Скорее это неосознанные промахи, вызванные неопытностью и испугом.
  Я предлагаю тебе отвечать со всей искренностью и во всем идти навстречу следствию. Суд это учтет, я тебе гарантирую.
  Миша кисло кивнул и вымученно улыбнулся. И почему в романах главные герои натворят гадостей, а в конце романа не только остаются при своих, но еще и выигрывают. А как в действительности, так получается наоборот?
  На первом допросе (разговоре, как мило сообщил Жженье) следователь не собирался заниматься конкретными вопросами, только познакомиться и показать подследственному свою позицию. Зато потом началось.
  Сам следователь не очень разбирался в технических вопросах, он был чистой воды юрист, но привлек следствию целую толпу технарей, которые тщательно изучали каждое слово подследственного.
  И, разумеется, показания Майкла Кондора, как, впрочем, и остальных членов экипажа, - подследственных и свидетелей, сопоставлялись с материалами Ягуара и данными многочисленных экспертиз.
  Когда Мишу впервые ввели на заседание экспертной комиссии, он растерялся. В небольшой комнате сидело человек пять (полностью комиссия собиралась редко, обычно были те эксперты, чьи вопросы разбирались) в чине не менее полковника, возглавляемые бригадным генералом.
  Эксперты должны были дать заключение по поводу действий временного капитана Кондора, в частности, почему он не затормозил, а наоборот увеличил скорость и едва не привел к столкновению сторожевика с поверхностью Марса.
  Миша робко сел немного в стороне. Пока эксперты сличали технические показатели, данные интеллектразума сторожевика, он тихонечко посапывал в две дырочки. Эксперты, в отличие от него, вели себя громко. Все они были известными специалистами. Одного из их ради такого случая даже сдернули с базы на Меркурии, чем он был недоволен и не забывал это показывать.
  Хитроумный ход Майкла Кондора по спасению корабля и экипажа вызвал у экспертов известный интерес. Сначала они скептически посчитали, что можно было бы и проще. Но посчитав при помощи малого баллистического компьютера возможный тормозной путь, призадумались.
  Впрочем, Миша так ничего и не узнал. Эксперты лишь зафиксировали свое мнение вместе с данными технико-полицейской экспертизы и присовокупили к судебному делу.
  И перешли к другому вопросу.
  Главным образом его спрашивали о виденном им марсианине и о марсианском корабле. Миша уже рассказал посекундно о том походе к шлюзу, вспомнил все, что видел у марсианина. С разрешения судьи его накачали медикаментами, а потом сняли сканером отпечаток с данными. Метод этот был еще не отработан и многого врачи не предоставили, но, по крайней мере, информации в целом было так много, что оставалось только удивляться, зачем его еще допрашивают.
  
  Глава 27
  Пока царствовали эксперты и технические работники, следователь почти исчез с горизонта. Но как только все возможные методики выкачки информации были вытеснены, а эксперты узнали все возможное, Мишу вновь привели в знакомый кабинет.
  Франсуа испытывал двойственные чувства. С одной стороны, большинство возможных обвинений или отпали, или стали малоопасными. Одно из главных обвинений - Кондор выбрал неправильный путь спасения и едва не погубил сторожевик с командой - лопнуло. Экспертная комиссия признала этот вариант единственно правильным. Другие обвинения Суд вряд ли будет принимать во внимание как тяжкие. Единственный пункт, который сохранился и, более того, обрастал новыми подробностями, это не способность поддержать дисциплину в отсутствии капитана Селидженса. Ну здесь даже он, чья обязанность найти прегрешения и довести до мнения суда, не мог чересчур обвинять. Хотя, конечно, это было не его дело. Он должен лишь раскрыть факты и представить весьма стройную картину произошедшего. Но Жженье показалось, что максимум, на что может пойти суд - дать пару лет заочно. А то и вообще спишет за счет крупных находок.
  Ведь Селидженс и Кондор сделали главное - они вернули корабль с командой обратно и тем самым раскрыли пробелки марсиан. Теперь всем землянам надо было готовиться к первой звездной войне.
  Такой точки зрения следователь придерживался и подпитывал ею Майкла до появления прокурора. Обвиняющая сторона - толстый и высокий мужчина лет пятидесяти в форменном костюме появился в кабинете неожиданно не только для Кондора, но и самого следователя.
  Впрочем, с Франсуа Жженье он дружески поздоровался, хлопнув всей пятерней по протянутой руке.
  Потом сел сбоку на неудобно невысокий пластиковый стул и в упор посмотрел на подследственного. Миша смешался.
  - О кей, - удовлетворенно кивнул прокурор, довольный его реакцией. Помолчав, он продолжил: - Я посмотрел материалы по вашему делу - данные экспертиз, показания подследственного, свидетелей. Грязноватое получилось дело. Жженье, вы знаете цель этого полета.
  Следователь молча кивнул.
  - И что с самого начала в него вмешались спецслужбы и высокопоставленные политики?
  Жженье помолчал, словно решал, что ему выгоднее. Наконец осторожно сказал:
  - В общих чертах.
  - Не хитрите со мной. Всего вы знать, разумеется, не можете, но должны прокопать информацию не только на общем уровне, но и ряда деталей. И не лезьте дальше. Головы лишитесь.
  Теперь вы молодой человек. Из-за многочисленных покровителей мне, чувствуется, просто не дадут притронуться ни к одному астронавту постоянной команды сторожевика. Мне не удалось узнать, являетесь ли вы сотрудником Разведки Патруля. В официальных списках вас нет, что, в общем-то, ни о чем не говорит. И вы ответите за все... и за всех.
  Я буду требовать вам не менее десяти лет - за провал задания, за тяжелые повреждения техники, за не обнаружение базы марсиан. Попробуйте потягаться со мной.
  Он помолчал, нехотя добавил:
  - Впрочем, если вы расскажете правду, только правду и только мне, я учту это и вы пойдете в тюрьму на меньший срок. На существенно меньший срок.
  И прокурор не спеша встал, солидно выпрямился и вышел из кабинета, оставив ошарашенного Мишу и внешне невозмутимого, но также смущенного Жженье.
  Кондор не знал, как себя вести. После уверений следователя о незначительном сроке за некоторые преступления на служебной ниве, слова прокурора были как удар молотком по голове. Или как очередь из огнестрельного пистолета, где вместо пуль были слова.
  Десять лет, это, конечно, не расстрел. Это... всего лишь десять лет.
  Миша покачал головой. С его небольшим и в основном теоретическим опытом жизни спецслужб он прекрасно понимал, что прокурор выдавливает из него сведенья не для проведения процесса. Он наверняка тоже представляет какую-нибудь спецслужбу. Их много - сколько государств, столько спецслужб, как минимум. И что он будет иметь в связи со своими признаниями - внезапный инсульт от пули или лазера? Удушье от отсутствия воздуха в вакууме?
  Нет, он будет молчать, хотя ему есть, что сказать.
  Жженье, не зная, какая буря чувств происходит в душе Кондаурова, попробовал его утешить. Мол, это всего лишь слова, решать будет не прокурор, а суд. У присяжных может оказаться другое мнение, да и прокурор обязан опираться прежде всего на факты, а не на чувства, и на соответствующие статьи уголовного кодекса.
  Но Миша был уж не на столько молод, а с учетом школы КРП, он знал о кое что юридической стороне комической службы, пусть и не столь практично, как следователь. Позиция прокурора решала очень многое. Да, конечно, не все, но на пятьдесят процентов можно будет ожидать жесткого приговора.
  Жженье его понял и перестал обольщать невозможным.
  На этот день допрос был завершен. А на следующие дни следователь постепенно, но неуклонно стал менять линию обещаний будущего. И из этих обещаний Мише становилось ясным, что дело его швах. Жженье был человеком хорошим, но вставать на пути спецслужб он не хотел. Это был не его профиль. Он всего лишь обрисовал общее положение.
  Нет, десять лет прокурора все же не вырисовывались. Но обвинения раз за разом складывались в единую картину осуждения как минимум на пять лет условно с пожизненным запрещением летать в космосе. Или даже он мог получить три года тюрьмы и отнюдь не условно. Все зависело от красноречия и ловкости адвоката.
  И что самое интересное, обвиняли не в том, что он едва не разбил корабль и уничтожил корабль. Франсуа Жженье переменил тематику вопросов.
  С его слов получалось, что прокурор настаивал, именно его действия не позволили раскрыть укрытия марсиан. А это был совсем другой уровень обвинений.
  Так что готовься Майкл Кондор к зарешеченным годам в ближайшем будущем.
  Через две недели его вызвал на допрос прокурор. "Для уточнения отдельных деталей", - как пояснил судебный пристав, явившийся за Мишей.
  Детали так детали. Из конторы ему не было подано ни одного знака, словно он оказался для них чужим человеком, провалившим важное задание. Но предателем он не будет!
  Уже знакомый прокурор Джильберто Лукканези принял его сразу, не заставив ждать в приемной. В отличие от прошлой встречи он был доброжелателе и деловит. И даже протянул руку для пожатия!
  Миша смущенно сел на краешек стула, не зная, как себя вести.
  - Итак, дорогой Майкл, - сразу начал с самого существенного хозяин. - Протокол для отписки у меня готов, ты потом его подпишешь. Не бойся, ничего страшного там нет, одна ерунда. Надо же объяснить, чем таким важным мы тут занимались, что перед разговором техники поверили кабинет на предмет прослушивания.
  Итак, я просмотрел все материалы дела. И все больше убеждаюсь, что здесь не чисто. Я не буду говорить о твоих действиях, парень. О кей? Ты или в действительности еще совсем новичок, или очень хорошо подретушированный опытный агент, но ошибки в должности капитана у тебя классические.
  Меня интересует другое - там были марсиане или нет? Не торопись сразу с ответом.
  Согласно материалам дела, их видели только два человека - ты и Анни Рен. Как ни странно, но электроника сторожевика не зафиксировала никаких инопланетян. Можно, конечно, сослаться на электромагнитный обстрел, который вывел ее из строя. Специалисты сейчас несут всякую чушь, слушать их неохота.
  Но знаешь, что интересно? - Прокурор Лукканези вышел из стола и сел на краешек стола. Миша осторожно встал, понимая, что сейчас услышит важное для себя. - - Специалисты Пятого Флота, а там собранно лучшее - и техника, и люди, - с вашей помощью точно определили место выстрела.
  Прокурор замолчал, видимо, размышляя, говорить или нет.
  - А, все равно завтра - послезавтра журналисты разнесут, - махнул он рукой, - нет там никакой пушки!
  - Как нет, - искренне удивился Миша, - а выстрел?
  - Естественная флуктуация уникального месторождения магнитного железняка. Короче говоря, из-за слабой атмосферы солнечный свет аккумулируется в этом месторождении. И когда энергии накапливается достаточно, то происходит ее разрядка по телу определенной массы, летящему по определенному маршруту. То есть гибель всех кораблей была случайной. Проведи первый штурман первый маршрут севернее или южнее и все, мы еще бы долго не знали о месторождении.
  Понял ты, механик на хрену? - грубо продолжил прокурор. - Смотри что получается - электроника молчит, никаких орудий нет. Остаются только показания двух человек - тебя и Рен.
  - Но ведь есть фотография!
  - Ты дурак? Я тебе за полчаса сделаю десяток фотографий на обычном компьютере. При чем в объятии красоток или на фоне Потомака.
  О чем это я? Ах да! Помолчим пока о вас. Зададимся другим вопросом - кому это выгодно? Судя по ассигнования - а) Космофлоту; б) Космической Разведке.
  Теперь вернемся к вам. Анни Рен штатный агент КРП. И ее показаниям в данном случае грош цена. Я думаю, что ты тоже из этой спецслужбы. И исходя из отсутствия в списках, ты, наверное, еще стажер. А?
  Джильберто Лукканези самодовольно ухмыльнулся.
  Ему было от чего корчить рожу. Миша едва не кивнул в след за его рассуждениями. Логично он все разобрал. Вот только у него другой набор карт.
  - Сэр, я не совсем понимаю, о чем вы говорите, - притворился простодушным механиком Миша.
  Прокурора обмануть было трудно. Он не обратил внимания на слова Кондаурова, прошел обратно на свое место.
  - Как ты понимаешь, я тоже не просто прокурор, а принадлежу к спецслужбе. Для тебя не важно какой. И предлагаю сделку. Суд почти оправдает тебя. Или даст условный срок, тут уж как повезет. Основание: командующий Пятым Флотом вице-адмирал Nikolai N. Skvortsov попросил службу Патруля объявить благодарность всему экипажу и особенно офицерам сторожевика СК-3412 за проявленные умение и личную храбрость. Эту благодарность мы можем сунуть в бумаги, где она будет пылиться, а можем поставить во главу угла. Плюс инкогнито ты получишь полмиллиона кредитов. О кей?
  Миша молчал.
  - Ты пойми, Майкл, Космическая Разведка на этих липовых марсианах уже получила все дивиденды. Купюры уже отстегнуты, осталась мелочь. Дай нам хотя бы их. Мы немного пошантажируем руководство КРП и те отдадут хотя бы немножко из десятков, если не сотен миллиардов.
  Миша продолжал молчать. Тогда прокурор начал угрожать:
  - Если тебя посадят, то не важно, насколько. Ведь в первые же месяцы, если не дни, тебя элементарно убьют. Своей конторе ты теперь не нужен, а другие захотят узнать правду. Так что или свои кокнут, или чужие украдут, выжмут как лимон, а потом убьют.
  - Сэр, я не знаю, о чем вы говорите, - продолжал стоять на своем Миша.
  Прокурор вздохнул, посмотрел на часы.
  - Хорошо, подпиши протокол и можешь идти. Но смотри, двое суток у тебя еще есть, не опоздай. Потом локти будешь кусать.
  Миша вышел от прокурора совершенно ошарашенным. Нет, не с того, что электромагнитной пушки не оказалось. Это, кстати, с самого начала было одним из вариантов катастроф. А учитывая, что он... впрочем, ладно.
  Ошарашило его теперь совершенно четкое понимание, что он действительно оказался на острие противоборства разведок. И теперь виноват он или нет, но противники КРП посадят его всего лишь за то, что он стал на их пути. Может поэтому контора и не торопится ему помогать?
  И это означало, что он точно сядет и на приличное время.
  Но особенно смутило его покой твердое знание Лукканези о принадлежности Анни к разведки. Так вот где был куратор! Получается, мисс Рен манипулировала им, как хотела, а он дурак ей верил. Тьфу!
  
  Глава 28
  Наконец, наступил день суда. К нему снова прикрепили полицейского, то ли смотреть, чтобы он не убегал, то ли прикрывать от газетчиков. Корреспондентов было четыре-пять, но очень настырных. Все они были от интернет-изданий. И хотя имели аккредитацию лишь на Луне, то есть почти в глуши, но поскольку их издания расходились по освоенной людьми части Вселенной, то могли ошеломить информацией почти всех - от старателей с Меркурия до селений на Нептуне и экипажей Дальнего Космоса (кроме тех, кто разгонялся на сверхсветовой скорости).
  Интерес к марсианской теме заметно ослабел, но все еще оставался. Мощные соединения космических кораблей, практически способных разнести сам Марс, так никого и не нашли, марсиане никак себя не проявляли. Электромагнитной пушки не оказалось и в помине. В прессе все чаще задавался вопрос - а существуют ли марсиане вообще?
  И потому простой обыватель немного притих, но все равно дергался при упоминании марсиан, поскольку ученые и часть журналистов успокоиться ему не давали. И газетчики, чувствуя жареное, пытались прорваться к обвиняемому небольшого судебного дела. Интерес к нему, прежде всего, вызывался тем, что это был тот самый корабль, нашедший марсиан. Единственный корабль. А обвиняемый - практически единственный человек, видевший марсиан.
  Миша, еще не решивший, как ему быть, и что для него будет лучше - молчать или, наоборот, побольше говорить, привлекая внимание и к делу, и к нему самому, инстинктивно спрятался за спину полицейского, когда журналисты бросились к нему с вопросами.
  Полицейский отреагировал адекватно для своих обязанностей. Сначала он пригрозил дубинкой - не помогла. Тогда он пустил дубинку в ход, стараясь не бить по лицу и по аппаратуре.
  Такая умеренность, вызванная совсем не человеколюбием, а нежеланием связываться с настырными журналистами, отнюдь не способствовала уменьшению агрессивности газетчиков. Но, по крайней мере, до здания суда они добрались, а дальше работали уже судебные приставы - парни, не думающие о свободе слова и судебных исках. И потому журналист здесь были не столь настырны и, разочарованные молчание Миши, отступили.
  Сам процесс был закрытым в связи с полузасекреченной информацией о марсианах. И потому журналистов, а также и различных зевак в помещение суда не пустили.
  Мишу поместили в металлическую клетку и после этого на некоторое время оставили в покое. Судные клерки перебирали бумаги, файловые папки, диски и флешки, рылись в компьютерах, в поисках нужных файлов, переругивались. Пахло кофе и гамбургерами.
  Два судебных пристава, приставленных к решетке - обезьяннике по международному судебному жаргону - смачно жевали свой бубльгам и откровенно время от времени позевывали.
  Пока из высшего состава суда никого не было, а низший чувствовал себя благодушно. Мише даже предложили кофе из большого термоса, от которого он не отказался.
  Уже приняв кружку с оч-чень горячей жидкостью, он почувствовал, что мелкий клерк, непонятно кто - то ли писарь, то ли подавальщик чего-то, сунул в руку кроме кружки еще и небольшой клочок бумаги.
  Он принялся прихлебывать. А когда внимание окружающих от него было отвлечено настырным журналистом, попытавшемся - таки заскочить в помещение, хотя ведь сказано - закрытый процесс! - развернул клочок.
  Мелким шрифтом там было напечатано: "Терпи. Пока помочь ничем не можем - к суду привлечено слишком большое внимание. Немного посидишь, выйдешь".
  Чтобы скрыть облечение и даже радость на лице, он сделал слишком большой глоток и едва не подавился все еще горячим напитком. А посему соответствующая мимика недовольства и боли на его лице была вполне ожидаема.
  В конце пантомимы он небрежно закинул в рот записку, проглотив ее под глоток кофе.
  Через полчаса идиллическая картина в зале суда исчезла. Появились судьи и прокурор, о чем-то разговаривая. Поскольку дело касалось космического флота, то есть военных, присяжных, о которых говорил Жженье, не полагалось. Суд начался!
  Знакомый уже прокурор в зале суда выглядел не просто импозантно - грозно! Громким металлическим голосом, словно вступал перед тысячей людей, а не в небольшом зале местного суда, он раскрыл всю глубину преступлений Кондора. Миша узнал, что он злостный саботажник и вредитель, практически сорвавший выполнение ответственного задания всего человечества.
  Прокурор говорил не менее часа и к концу его выступления Мишель был уверен, что его не расстреляют только потому, что смертная казнь была отменена. Вот и борись после этого со спецслужбами!
  После выступления обвинения был сделан перерыв. Разумеется, не для отдыха. Судьям требовались дополнительные доказательства и они изучали бумаги прокурора.
  После завершения перерыва слово взял штатный казенный адвокат. На неказенного у бедного механика денег не было, а разведка не пожелала светиться.
  Ставка защитника в местном суде была невелика, поэтому он не надрывался. Хотя, по мнению Миши, деньги адвокат честно отработал, скосив срок года на два. Он разумно указал на незначительный опыт подзащитного, его первый полет. Скосив глаза на судью, адвокат вкрадчиво порассуждал на тему несовершенства правил космоперелетов - капитаном стал самый неопытный астронавт, в то время как опытные офицеры, не рассуждая, приняли его старшинство.
  Председатель суда гулко закашлялся, намекая на опасность критики, и адвокат сменил тему. Он коснулся очень больного вопроса. И очень щекотливого. Попробуй они его развить, местный лунный суд низшей инстанции структуры Космофлота съели бы, не пережевав и не обратив внимания, кто из них судья, а кто арестант.
  Миша, внимательно следя за выражением лиц судейских чиновников, почувствовал их смущение. И понадеялся, что может это ему поможет.
  Может и помогло, хотя тюрьма ему все же пригрезилась. И не только пригрезилась, но и появилась в конце приговора.
  После выслушивания обоих сторон - прокурора и адвоката, последнего слова обвиняемого, суд удалился на совещание. И полчаса спустя председатель суда торжественно зачитал приговор: полтора года тюрьмы, запрет служить во всех государственных космических службах США и ООН двадцать лет. И стандартное право на кассацию в течении месяца.
  Выслушав, Майкл Кондор с трудом поднялся и, приволакивая ноги, как старик, и по команде пошел в камеру, из которой его выведут только для отправки к месту заключения.
  Жизнь только началась, а, по сути, уже завершилась. Эх! Может все же зря он не согласился на предложение прокурора Лукканези?
  
  Глава 29
  Унылое настроение Кондаурова прерывались только прибытием очередной порции пищи и сорокаминутной прогулкой в тюремном дворе раз в сутки.
  Отправка в тюремную зону кратера Коперника задерживалась. Надзиратель, к которому обратился Миша с вопросом, пояснил, что одного отправлять слишком дорого. Вот накопится человек пять, тогда всех оптом и отправят.
  И добавил:
  - Ты, парень, не дергайся. Срок у тебя не очень большой, чтобы делать всякие глупости. Просидишь половину срока и подашь прошение о досрочном освобождении. Может, выпустят. Ведь убийства за тобой нет. Статья, по которой тебя осудили, легкая. Так что и не надо никуда будет отправляться. А у нас здесь лучше, чем в тюремной зоне. Уж поверь мне на слово, я там служил полгода.
  Спасибо и на этом. Миша поблагодарил доброго дядьку, не особо строго выполняющего свои обязанности - тюремщик явно считал, что в тюрьму Миша попал чуть ли случайно.
  Правда, самому Майклу Кондору от этого лучше не становилось. Тюрьма есть тюрьма. Хотя, будь он постарше и поопытнее (упаси всех нас Господи от такого опыта), он бы понимал, что доброе отношение надзирателей есть хорошее предзнаменование досрочного выпуска.
  Но однажды, где-то уже недели три после суда, в совсем неурочное время дверной замок загремел. В комнату вошел высокий мужчина, поблагодарил надзирателя, и, только после того, как он ушел, представился:
  - Адвокат майор Генри Шварценгер.
  Одновременно он как бы невзначай ткнул куда-то вверх в угол камеры.
  Миша несколько оторопело посмотрел на него. А потом его озарило - да он же спрашивает, не наблюдают ли за происходящим в камере!
  Миша скованно поднялся, словно не зная, чем грозит ему визит незнакомого адвоката.
  - Да, мистер Шварценгер.
  И только они двое поняли, что Майкл не просто поздоровался с прибывшим, а ответил на замаскированный вопрос.
  Шварценгер замаскировано продолжил представление:
  - Я еще и дядя Анни Рен, - добавил он, - прибыл по ее просьбе. Может, ты меня посадишь куда-нибудь?
  Рукой, прижатой к животу, он ткнул куда-то в сторону, показывая, что хотел бы знать, где находится камера.
  - Да-да, - встрепенулся Миша. - Садитесь, пожалуйста.
  И посадил его лицом к двери, над которой, он знал точно, находилась стандартная камера видеообзора.
  Шварценгер мельком глянул на камеру, ловким движением руки поставил на стол небольшой треугольник. Тот тихо зажужжал. Майор удовлетворенно кивнул.
  Отвлекая возможного наблюдателя, Миша прошелся по камере, улыбнулся, остановившись около стола: - Значит, Анни сдержала слово. Но чем поможет ее дядя, когда суд прошел? Вы опоздали, мистер Шварценгер, суд уже был. Меня посадили, хотя я не до конца понимаю, почему.
  Шварценгер не обратил внимания на его слова. Пробормотал:
  - Вроде бы все, но на всякий случай...
  В его руках оказался вроде бы обычный карандаш с электронной подпиткой. Индикатор на карандаше загорелся и погас.
  - Ага!
  Теперь Шварценгер обернулся к нему:
  - Ну, - укоризненно покачал он головой, - если ты думаешь, я не знаю приговора твоего суда, то ошибаешься. Кстати, зови меня просто Генри. - Он посмотрел на Мишу, поощряюще улыбнулся. - На каждый суд можно найти суд повыше.
  При этом он показал ему пятерню. Миша догадался, что необходимо подождать пять минут.
  Шварценгер продолжил:
  - Я изучил твое дело и пришел к выводу, что оно проведено не качественно. Обвинитель молодец, адвокат слабак, и суд пошел на поводу у прокурора. На самом деле все пункты обвинения можно опровергнуть и выпустить тебя из тюрьмы буквально на следующий месяц.
  Лицо Миши озарила улыбкой, которая быстро увяла.
  - Мистер Шварценгер, Генри, у меня нет такой суммы, чтобы оплатить адвоката. Это будет стоить не менее пятнадцати тысяч кредитов. И то по самым сокращенным подсчетам.
  Шварценгер бросил взгляд на карандаш, посмотрел на Майкла так, словно изменил о нем мнение:
  - Ты выглядишь мальчишкой, парень, но уже взрослый. Я не думал, что ты заговоришь о деньгах. И тем более о конкретной сумме.
   Индикатор на карандаше, который Шварценгер по-прежнему держал в руках, вновь загорелся. Майор облегченно вздохнул.
  - Никто не подслушивает. Можно не ломать комедию. Теперь слушай. Майкл Кондор, как ты наверняка догадался, я прибыл сюда не просто как дядя Анни и военный юрист, но и представитель Космической Разведки Патруля. Я тот самый ДЯДЯ, который должен помочь тебе.
  Шварценгер посмотрел на часы и чертыхнулся, посетовав на бегущее время.
  - У нас с тобой минут семь - восемь. Потом тюремная аппаратура догадается, что в твоей камере ее глушат и пробьет мою технику.
  Значит так. Руководство Космической Разведки не отказывается от своих гарантий. Но сейчас оно не в состоянии как-то помочь тебе. Любое шевеление пальцами только ухудшит ситуацию. Даже мой визит, скорее всего, тебе навредит. Ведь я агент уже засвеченный и мое личное дело есть в архивах всех крупных разведок.
  Это тебе повезло. Ты еще молод, на уровне стажера, информации мало. Вычистить ее оказалось очень просто. И теперь для всех в КРП ты не служил.
  Шварценгер мило улыбнулся и вдруг замолчал и поморщился, словно сказал лишнего. Заговорил о другом:
  - Проблема в том, дорогой Майкл, что обнаружение марсиан привлекло к себе большое внимание. Не обращай внимания на отсутствие интереса к марсианам со стороны общества. Это как раз спецслужбы его глушат. В действительности политики и все шпионы только и занимаются, что зорко следят за всеми событиями. И этот суд совсем не забытый провинциальный процесс.
  И потому как только Космическая Разведка попытается шевельнуться, даже мизинчиком повести в твою сторону, то это будет сразу зафиксировано. И выводы для КРП будет не совсем благополучными.
  - Но вы же здесь, - грубовато прервал его Миша.
  - Ну, - пожал плечами Шварценгер, - скорее всего, все подумают, что я пытаюсь тебя вербовать. Это прокол тюремной охраны. И, кстати говоря, вряд ли к тебе еще кого-то пустят. А тем более я действительно адвокат по своей основной профессии.
  Так о чем это я... Да. Так вот руководство разведки предложило тебе компромисс. За приговор и полтора года тюрьмы полмиллиона кредитов.
  - То есть...
  Шварценгер вздохнул.
  - Да, мой мальчик. Руководство Разведки приняло решение не помогать тебе на этом этапе. Это очень дорого. И речь идет не только о деньгах, хотя и о них тоже.
  На лице Миши что-то отразилось, поскольку Шварценгер торопливо добавил:
  - Майкл, не делай не обдуманных поступков. Да, КРП поступает жестко, но без ее помощи ты окажешься совсем беззащитным. Помощь придет. Позже, однако придет.
  Индикатор на конце карандаша замигал и потух.
  Шварценгер показал его Мише и уже другим тоном заговорил:
  - Господин Кондор, мне видится, что я мог бы заняться вашим делом. И я поговорю с руководством Лунной базы Космофлота, которое должно быть заинтересовано в создании объективной картины происшедшего и оказать вам помощь.
  Он поднялся, показывая всем видом, что визит закончился, сложил шпионский штучки в чемодан и вышел, напоследок сунув руку для рукопожатия.
  Миша невольно протянул свою, хотя, огорошенный сообщением, что его бросила родная контора, совсем не хотел здороваться с ее представителем. Теперь он понимал, что сообщение на клочке бумаги было прислано ему с одной целью - чтобы он ненароком не разболтался и не начал давать показания. А после суда стал не нужным. И вот оно - последнее прости. Родная КРП о нем вспомнила. Но это воспоминание оказалось совсем другим, чем он ожидал. Фактически от него откупались, оставляя один на один в тюрьме и с подпорченной репутацией на всю оставшуюся жизнь.
  А то и подсобят отправится на тот свет. Прокурор здраво рассуждал. Мертвые не разговаривают и создают проблем.
  Или может все-таки помогут? Не зря Шварценгер упомянул о конторе. Рассуждал он вполне разумно. Миша хоть и был новичком - он и по жизни был новичком, вступая во многие жизненные инсинуации впервые - но кое-что в шпионском деле понимал. Не зря окончил разведшколу КРП. Сейчас все за ним наблюдают, мышь не проскочит.
  Однако пройдет некоторое время, о заключенном М. Кондоре забудут. Проигравших вообще часто забывают. И тогда появится возможность вытащить его из этой клоаки. Как? Например, надавить на соответствующие рычаги и посодействовать положительному решению его просьбы о досрочном выпуске из тюрьмы.
  Добродетельный надзиратель правильно его надоумил. В случае если осужденный не убийца, не совершил тяжелейшего преступления, то он имеет право после истечения половины срока подать ходатайство о сокращении срока или вообще о прекращении тюремного заключения. А там уж, если тюремная администрация подтвердит, что он раскаялся и вел себя паинькой, если судья решится... Если, если, если. Вот здесь Космическая Разведка будет очень нужна. Тем более, есть благодарность командующего Пятого Флота. КРП заставит о ней вспомнить
  Правда, до этого половинного рубежа ему придется сидеть аж 9 месяцев. Как в утробе у матери.
  Невеселая перспектива.
  Он монотонно ходил по камере, а мозг все работал. Миша мысленно перебрал детали разговора с Шварценгером. Так их учили в разведшколах - обязательно разбирать произошедшее, выбирая из него самое важное.
  Поведение адвоката казалось ему каким-то странным. Словно он прощался с неудавшимся агентом - стажером. Уж не приходил ли он лишь для того, чтобы лично убедиться, какое его состояние и после этого бросить на полтора года?
  Предложение Шварценгера, а точнее руководства Космической Разведки, очень походило на последнее прости. Или стажеры действительно только стоили? Пятьсот тысяч для начинающего механика и новичка разведки было сущим богатством. Его доходы в последние месяцы - первые месяцы его работы - равнялись 800 - 900 кредитам. А финансовые мечты не выходили за 100 кредитов месячной премии, выписанной старшим механиком Голдсмитом. А ту такие деньги. Некстати подумал, что прокурор Лукканези тоже предлагал 500 тысяч.
  Но с другой стороны, Миша прекрасно понимал, что для разведки и для разведчика эта сумма смешная и выглядит как милостыня.
  К сожалению, у него было слишком мало опыта работы в разведки. Да и теоретические знания, несмотря на то, что он высоко ценил учебу в разведшколе, не выходили за пределы основных начальных курсов. Как говорится, программа для чайников.
  И теперь он не знал, как оценить действия его родной КРП. И что делать ему самому.
  Ведь руководство Космической Разведки вполне могло сэкономить и ограничится выплатой страховки и пенсии матери. А уж похороны пройдут за счет государства по линии тюремного ведомства США.
  Или нет? Что там написано в очередном клочке бумаги?
  Он так страстно лелеял свою грусть, что обнаружил только после ухода Шварценгера находку в своей ладони. Тот не просто пожал ее, а ловко сунул Мише заранее приготовленную записку.
  Миша посмотрел на дверь, не зная, как быть. Просто прочитать записку? Но электроника чутко следила за заключенным.
  Он лег на кровать, совершив для проверки нарушение тюремных правил. Тюремный компьютер тут же оповестил камеру зуммером. Миша вскочил, зная (им об этом говорили), что если не прекратить, то придет надзиратель. И если до его прихода нарушение будет считаться мелким, то после прихода - средним. Так никакого досрочного освобождения не дождешься.
  Миша сел на стул и смирено сложил руки на коленях. Смиренный заключенный, мирно сидящий свой срок. Подождав, принялся разглядывать свои ладони. Вымыл их на всякий случай. За такими обычными занятиями пришел обед. За тарелкой с баландой, претендующей на название рыбного супа, он, якобы разламывая кусок хлеба, развернул записку. Тем же мелким шрифтом было напечатано: "Тебя подставил резидент Лунной Базы КРП. Он убедил Землю, что ты двойник. Моим словам не верь, тебя уничтожат в ближайшие дни. Я приходил с одной целью - не дать тебе заговорить".
  Подписи не было, но Миша понимал - писал Шварценгер. Сильно же был чем-то задет майор, если пошел на такой шаг. Ведь эта записке, если она будет обнаружена, может оборвать его карьеру, а то и жизнь.
  Мысленно поблагодарив майора, он вдруг дернулся, только сейчас окончательно осознав, что его скоро убьют. Теперь понятно, почему Шварценгер та себя вел. Он действительно с ним прощался!
  Что ж, спасибо за предупреждение, но что ему делать? Как бороться с самим резидентом сильнейшей разведки человечества, имеющего под рукой сотни агентов и миллионы кредитов на мелкие расходы?
  
  Глава 30
  Если проходить его маленькую камеру по диагонали крохотными шажками, то можно сделать целых семь шагов! И пройти туда - сюда целых три минуты!
  А самое главное, занимаясь этими физическими упражнениями, можно думать о дальнейших действиях. Что же ему делать для спасения собственной души, или, как говорят коренные американцы, задницы?
  Первое и самое простое, что можно в данном случае сделать спецслужбе (любой), это организовать разгерметизацию. На Луне жизнь человека протекала под поверхностью планеты. Наружу выходили только шлюзы и солнечные батареи. Спутник Земли все больше начинал напоминать кусок сыра, объеденный изнутри крысами.
  Уже в первое десятилетие существования первых поселений на Луне был выбран первый миллион кубометров грунта. И с той поры скреперы, роботы подземного бурения, старатели вручную грызли, копали, выбирали метры скальной породы.
  Результатом этой безудержной экспансии было не только стремительное расширение владений человечества и увеличение населения Луны, но и рост аварийности.
  Сход скальной породы, не соблюдение техники безопасности, взрывная разгерметизация... Люди на Луне гибли в таком количестве, словно здесь шел военный конфликт средней тяжести.
  И потому, если в третьей федеральной тюрьме произойдет гибель одного (или нескольких) заключенных - по какой-то причине случится разгерметизация, этому никто не удивится и вряд ли даже что-то заподозрит. Ведь Миша не является важным свидетелем на судебном процессе или важным шпионом.
  Как же ему быть?
  Несколько часов Миша мерил камеру из угла в угол, не зная, как ему быть.
  Голова была столь сумбурной и встревоженной, что даже надзиратель, сопровождая кухонного работника с ужином, обратил на это внимание, поинтересовавшись, не заболел ли он?
  Миша отрицательно покачал головой, вежливо улыбнувшись. А потом посмотрел широко раскрытыми глазами в спину надзирателя.
  Заболеть!
  Конечно же, надо симулировать болезнь, лечь на некоторое время в тюремную больницу.
  Вот только если его действительно хотят убить, сделать это будет трудно. Просто сказать, что ты болен, покашлять в зрачок компьютера в тюремном медблоке ни к чему не приведет - хитрые приборы расколют за пять минут. Надо придумать позаковыристее.
  Ненароком взглянул на зрачок видеокамеры. Та, конечно, сверкнула красным огоньком видеоискателя. Тюремный компьютер, как всегда, работал и был готов засечь любое движение заключенных.
  Его могло лишь спасти скупердяйство тюремных боссов. Менеджеры с Земли пожалели финансирования и интеллектразум для этой тюрьмы, рядовой для не очень опасных преступников, не выделили. Если бы за ним следила электроника типа Ягуара, то Мише оставалось бы покорно сидеть и ожидать своей участи.
  Он бы и записку Шварценгера обнаружил и симуляцию Кондора распознал. Интеллектразум не обманешь. Хотя в таком случае ему можно было не опасаться и нападения. От смерти интеллектразум бы не спас, но зато он собрал бы большое количество фактов, свидетельствующих, какая спецслужба участвовала в нападении. А значит, это априори делала невозможным нападение.
  Но хватит думать о невозможном. Миша сделал еще поход туда - обратно по камере. Слава Богу, это тюремным режимом не запрещалось.
  Его взгляд ненароком скользнул по стоящей у торцовой стены напротив двери батареи. Так и есть!
  Отопление в этой тюрьме, как и в большинстве зданий на Луне, было примитивным - парогенератор гнал горячую воду по трубам, а в помещениях были керамометаллические батареи. Дешево и сердито. И, разумеется, на обратной стороне батареи была многодневная, если не многолетняя пыль. И это на Луне, где чистота был залог жизни!
  Тюрьма есть тюрьма, и современные компьютеры соседствовали рядом с грязью.
  Миша поднял правую руку, чтобы поправить видеокартину, имитирующую зарешеченное окно. Он не видел, но теоретически предполагал, что сейчас видеокамера пошла за этой рукой.
  Раздался зуммер - очередное нарушение.
  Левой же рукой он залез за батарею и сгреб широким жестом руки слой пыли.
  Разумеется, Миша не думал, что компьютер не зарегистрирует это движение. Но, скорее всего, не зафиксирует его как выходящее за рамки. Может, он всего лишь оперся левой рукой о батарею. А вот то, что он поправил видеокартину, ляжет уже сегодня (или завтра) на стол какому-нибудь тюремному начальнику или просто надзирателю в графе мелкие нарушения.
  Если действовать по тюремному дисциплинарному уставу, то он должен был доложить надзирателю о покосившейся видеокартине. А уж тот сам решит - докладывать ли дальше или просто пройти и поправить.
  Пришлось пойти на это, хотя вторичное нарушение за одни сутки может выйти для него боком. Иначе, если бы он, не отвлекая компьютер, просто залез за батарею, компьютер обязательно бы зафиксировал это и обязательно доложил.
  Хотя, не факт, что он и сейчас не доложит.
  Что ж, здесь он ничего сделать не может. Остается лишь ждать.
  И если тюремный компьютер не доложит о его действиях, то, как говорили в школе КРП, сами тюремщики крайне редко просматривают записи. Занятие это скучное и утомительное.
  Вот проверим на практике эти теоретические знания.
  Он подошел к умывальнику и встал практически спиной к видеокамере - иначе не удалось бы умыться. А потом открутил кран правой рукой, сделал вид, что смочил руки, натер лицо.
  Левой рукой он постарался втереть пыль в ноздри. Никогда бы не подумал, что придется заниматься столь откровенной антисанитарией, но что делать.
  Втерев пыль в нос, он теперь уже по настоящему умылся и сел за стол, стараясь не дышать носом, чтобы не чихнуть раньше времени. И так позывы замучили. Наверняка тюремные медики, а слишком принижать их уровень не стоило, начнут искать причину простуды. И могут посмотреть видеокадры ближайших минут - на большее их не хватит. Если он начнет чихать сразу после манипуляции у батареи - проколется. Видеофильм на тему он и батарея может привести к нежелательным для Миши выводам.
  Так он просидел минут тридцать, положив на всякий случай перед собой листок бумаги и карандаш. Заключенный захотел написать письма и задумался.
  Сильное желание чихнуть постепенно прошло. Он отложил листок и карандаш, словно так и не решив, что ему писать.
  А затем принялся привычно ходить из угла в угол по диагонали. Если бы компьютеру был необходим сон, он наверняка зевнул бы и задремал под эту монотонную маршировку.
  Миша мог бы иронизировать над собой и дальше, если бы у него не появилась новая проблема - теперь, когда пора было чихать, чих вдруг прошел. Он уже и носом воздух втягивал и массировал его - ничего.
  Вот черт. Такая операция провалилась. Повторять ее не было никакой возможности. Компьютер наверняка зафиксирует неожиданную любовь заключенного к пространству за батареей.
  Он нехотя поужинал кашей из микроводорослей, сегодня изображавшей благодаря химической переработке перловку, облагороженную сливочным маслом на растительной основе.
  Известное выражение - каша в рот не лезет - он сегодня оценил в полной мере.
  Кое-как съев половину, Миша решительно оттолкнул остальное.
  - Не могу никак, - в оправдание сказал он надзирателю. Не тому, кто пожалел его, а другому - плюгавенькому и мстительному. Ссориться с ним не стоило, как и нарушать дисциплину. Но ведь не выбрасывать же в унитаз - компьютер все равно увидит и доложит.
  Надзиратель хотел сказать что-то назидательное, но посмотрел на него и, похоже мысленно махнул рукой. Не буянит парень, не шалит. Кто его знает, вдруг плохо себя чувствует?
  Словно услышав его, Миша уже перед сном вдруг расчихался. Пыль, видимо, забралась в самую сокровенную часть носа, так его разобрало. Аж жарко стало.
  Через некоторое время он перестал чихать и смог немного передохнуть. Но затем процесс стал беспрестанным.
  Еще до небольшого перерыва замок на двери щелкнул и в камеру зашли два санитара. За ним маячил надзиратель. Разумеется, компьютер их вызвал, как только увидел нездоровое положение заключенного.
  - Что стряслось? - деловито спросил передний санитар. На обоих санитарах и на надзирателе уже были синтепоновые повязки, смоченные дезинфицированной жидкости.
  - Да вот..., - начал объяснять Миша. Но в этот момент чих снова овладел им. И санитары в полной мере убедились, что компьютер их не обманул и не ошибся.
  Ловко перехватив Мишу на микроскопической паузе, санитар поднес к его носу ватку с такой едкой гадостью, что у него перехватило дыхание и потекли слезы. Зато он перестал чихать.
  - Сам не знаю чего, - начал оправдываться Миша. - Вроде бы неоткуда простыть.
  Санитары переглянулись. Любая болезнь в сжатом пространстве подземной Луны распространялась моментально. В том числе и по воздуховодам. Как их не дезинфицировали, вирус другой уворачивался и добирался до людей.
  - На, одевай, - второй санитар протянул такую же повязку, которая должна была отрезать его вирусы от остального мира. - Пойдем в медицинский блок, проверим, чем ты болен.
  Это было то, что надо.
  Миша сделал недовольное лицо, показывая, что не рад уходу из привычной камеры. Но сопротивляться не стал, надел повязку и отправился с санитарами, за что те были ему признательны. С брыкающимся заключенным ой как намаешься.
  Медицинский блок выглядел как-то уютнее, что ли. Хотя бокс, куда поместили Мишу, был стандартный тюремный, размером с его бывшую камеру, но пастельный цвет стен, несколько картин и занавески у дверей делали его более привлекательным.
  Его тут же облепили аппаратурой, за которой наблюдал местный медицинский компьютер, взяли всевозможные анализы и после этого оставили в покое, вколов несколько кубиков снотворного для более спокойного сна.
  Поскольку Миша не думал болеть и его сон и так был здоровым, то снотворное оказало эффект нокдауна. Он провалился в сон и до утра спал без сновидений, проснувшись с хорошим настроением и не менее хорошим аппетитом.
  За завтраком, состоящим на этот раз из манной каши на той же водорослевой основе, санитар (не вчерашний, а из новой смены) посмеиваясь, сказал:
  - Ешь, парень, тебе еще лет сто прожить предстоит.
  Ну чего он лезет, когда у него полный рот еды!
  Миша закашлялся, предчувствуя нехорошее.
  - Ничего, - санитар шлепнул его несколько раз по спине, освобождая от излишне активного кусочка каши, пошедшего не туда, куда надо. - Радуйся, что приболел. Вчера в твоей камере через час после отправки в лазарет произошла какая-то странная утечка воздуха. Инженер по технике безопасности бормочет чуть ли не о взрыве непонятно откуда взявшегося водорода, который разрушил верхнюю перемычку камеры. Отправку тебя к Господу Богу этот взрыв гарантировал на все сто процентов и даже больше.
  Посмеиваясь и удивляясь, санитар забрал опустевшую посуду и ушел. А Миша почувствовал, как у него зримо холодеют ноги. Словно вакуум добрался и до них. Как же он вчера догадался сразу спрятаться в лазарет, а не ждать следующего дня. Спасибо Шварценгеру, ведь смерть, оказывается, шла по пятам!
  И что теперь?
  
  Глава 31
  Миша лег в постель - в лазарете это разрешалось.
  Пока он опережал своих "доброжелателей", стремящихся познакомить его с Богом, на полшага. Проблема заключалась в том, что он был скован в своих действиях. А его враги не были скованы ни чем. Это ж надо, они смогли точечно пробить десяти метровый скальный потолок так, чтобы не повредить другие камеры с заключенными. Гуманисты, так их мать! Похоже на руку местного резидента КРП, у того такое оборудование имеется. Или еще кто посодействовал?
  А он что?
  Во-первых, можно попытаться бежать. Это значит, надо выбраться из лазарета с электронной охраной и человеком охранником, пробраться через половину тюрьмы опять же с электронной и человеческой охраной. Затем внешний периметр, охраняемый отдельно. И выйти в вакуум.
  Хорошая перспектива. Миша усмехнулся. Без помощи извне ему не выбраться. А поскольку извне у него никого нет, кроме таинственных киллеров с сверхмощными лазерами, то этот вариант отпадает.
  Что он еще может? Пустить в ход кулаки? Смешно!
  Он подумал еще немного и понял, что последняя и единственная надежда уцелеть в этой кровавой каше - это снова заговорить о марсианах. У него есть некоторая возможность пошантажировать руководство КРП. Джильберто Лукканези прав.
  Боссы конторы это воспримут, конечно, крайне тяжело, но что делать, сами должны были думать, давая карт-бланш резиденту лунного филиала. Или они решили, что он сдастся без боя и покорно пойдет на дно?
  Нет!
  Он вскочил с кровати, подошел к двери, негромко постучал. Собственно, можно было всего лишь попросить компьютер, который слышит все и вся, вызвать надзирателя. Но он не в таком положении, чтобы изображать из себя господина Агента 007.
  Постучал и отошел, сел за стол.
  Надзиратель подошел минут через пять. Нормально, если учитывать, что тюремщик на работе и постоянно чем-то занят.
  Вместе с надзирателем подошел санитар. Все-таки лазарет.
  - Мистер надзиратель, я хотел бы видеть начальника тюрьмы или его заместителя.
  Надзиратель и санитар переглянулись и откровенно заржали. Можно было понять их безудержный смех. Чтобы к обычному заключенному, получившему всего лишь полтора года тюрьмы, то есть не сделавшему ничего необычного пришли самые что ни на есть шишки... Ха-ха-ха!
  - Это касается вчерашнего "несчастного" случая, - продолжал наставить заключенный.
  Смех мгновенно пропал. Представители тюремной администрации снова переглянулись, надзиратель уже серьезно спросил:
  - Вы хотите что-нибудь заявить?
  Миша кивнул и добавил:
  - Это касается дел спецслужб. Поэтому я думаю, что вам лучше не слышать.
  Надзиратель подумал. Нехотя кивнул:
  - Ты умеешь уговаривать, парень. Я хотел сказать тебе, что начальнику тюрьмы информацию от тебя можно передать только через меня, но уж ладно. Я передам наверх твою просьбу, а там уже сам понимаешь, господин шпион, как они решат.
  Миша понимал, что вступил на рискованную тропу полупризнания. До этого он для всех был молодым механиком, волею судьбы заброшенным на пост капитана патрульного сторожевика и не удержавшемся там. Теперь уровень заключенного становился совсем другим. И как бы это повышение не приближало его к крематорию.
  Надзиратель и санитар вышли, не забыв тщательно закрыть дверь.
  Миша был готов ко всему. В том числе и к тому, что в бокс войдут двое громил и расстреляют его из лазерных пистолетов. Но пришел все-таки заместитель начальника тюрьмы. Ну, он и не ожидал, что придет сам начальник тюрьмы бригадный генерал Мозелька.
  Миша встал, как и требовал тюремный устав.
  Заместитель начальника полковник Абрамсон сел на стул. Поскольку второго стула не было, кивнул на кровать:
  - Садись и рассказывай.
  - Сэр, я должен покаяться в своих прегрешениях.
  Абрамсон хмыкнул:
  - Круто ты начал. Но я же не тюремный священник, позвал бы его.
  - Дело в том, сэр, что на суде я лукавил. - Миша печально вздохнул и поправился: - я врал напропалую и во время следствия, и во время суда.
  Это было уж интересно. Полковник сел прямее. Ноги, до этого положенные одна другую, со стуком упали на пластиковый пол.
  - Ты... Вы хотите сделать заявление судье?
  - Нет, сэр, пока я хочу сделать лишь неофициально заявление, которое может помочь следствию сделать более правильное заключение.
  Видите ли, сэр, я не просто механик на лунный верфях, я еще и агент Космической Разведки Патруля ООН. Правда, стажер. И на сторожевике к Марсу был отправлен с заданием.
  Опешивший было полковник Абрамсон пришел в себя. Взмахом руки прервал заключенного.
  - Подожди... подождите-ка. Это уже не для меня. КРП, говоришь...
  Он посмотрел на невидного заключенного - невидного парня, ничем не выделяющемся. Пришел к выводу, что он очень похож на настоящего шпиона. Хотел спросить, почему тогда его не вытащили из тюрьмы и зачем весь этот фарс с тюремным заключением. Помолчал, передумал. Здоровье дороже любопытства.
  - Я немедленно доложу начальнику тюрьмы. А уж он пускай решает, как быть дальше, - пообещал полковник.
  Миша проводил взглядом улепетнувшего тюремщика. Он даже не захотел услышать, что хотел сказать заключенный. Боится? Или привычка тюремного служащего не знать лишнего, дабы прожить дольше? Связь с КРП обычно приводит к тому, что здоровье быстро ухудшается. И однажды случается инсульт... с помощью лазерного пистолета.
  Оставалось надеяться, что полковник не последний трус и не спрячется в кустах. Или хотя бы доложит.
  Он просидел, как на иголках, оставшуюся часть дня. И, как следствие, никакого аппетита и повышенное давление.
  Санитар, который ничего не знал и принципиально не хотел знать о страшных штучках спецслужб, констатировал, что состояние заключенного ухудшается, хотя и не сильно. Скорее всего, простуда.
  Пригласили тюремного фельдшера. Тот согласился и приказал изолировать больного в боксе, ни в коем случае не допуская контакта с людьми.
  Такое заключением местных медиков могло напугать или наоборот обрадовать Кондора, но только в иной ситуации. А так, медики ничего не смогут сделать, когда начальник тюрьмы или кто над ним примут свое решение. Конечно, опасность распространения инфекции заставляла строго изолировать больных, но спецслужбы всегда могли найти исключение. Ведь и сами они были исключением в нормальной жизни.
  Впрочем, поужинать ему все же дали. А через полчаса после его завершения электронный замок двери снова пискнул.
  Вошли надзиратель и трое в тюремной форме.
  - Майкл Кондор, - поинтересовался надзиратель.
  Вопрос был дурацким, но надзиратель выполнял формальности.
  Миша встал и подтвердил, что он является таковым.
  Один из вошедших сообщил, что заключенный переводится в другую, более надежную тюрьму.
  Эти трое могли оказаться как сотрудниками конвойной части, обязанных охранять его и не дать возможности сбежать, так и тайными агентами КРП, пришедших шлепнуть его по пути. Но тут уж он ничего не мог сделать.
  Миша нарочито хмуро посмотрел на них. Незнакомцы ответили холодно-нейтрально, его взгляд на них не подействовал.
  Он вздохнул. Сколько не сиди, а идти надо. А то еще снова врежут оружием типа корабельным лазером. Так никаких денег у тюремного ведомства не хватит на ремонт камер.
  - Я готов.
  Один из незнакомцев вышел в коридор, другой знаком дал понять, что надо завести руки за спину и надел наручники. После этого Мишу вывели. Дорога со ста неизвестными началась.
  
  Глава 32
  При выходе из тюрьмы и, соответственно из-под купола с искусственной атмосферой, все надели легкие скафандры. Человек, к сожалению, без воздуха обходиться не может.
  Мише на несколько минут сняли наручники, но потом снова надели поверх скафандра.
  Небольшой вездеход с водородным двигателем потащил его на соседний лунодром, чтобы на местной гравитационной посудине отправить куда-то дальше. Куда, Миша, разумеется, не знал.
  А вот того, что его конвой останется, не пройдя в катер, в вакууме, он не предусматривал. Ум начинающего разведчика легко соединил несколько составных. Миша понял, что его "сдали". Кто сдал - администрация тюрьмы или сами охранники - ему было уже все равно. Вопрос был в другом - кому сдали.
  В каюту шестиместного катера вышел из кабины астронавтов некто в скафандре и глухом гермошлеме. Он расстегнул шлем. Это был Генри Шварценгер собственной персоной. Вот значит, как они могут встретиться.
  Шварценгер прошел к Мише и расстегнул его шлем.
  - Так будет проще, - пояснил он. - Терпеть не могу, когда разговариваешь с человеком, не видя все его реакции на твои слова.
  - Может, вы еще наручники снимите? - закинул удочку Миша.
  Шварценгер скромно улыбнулся.
  Миша понял, что слишком увлекся. Этот "адвокат" был слишком опытным разведчиком, чтобы ловить его на пустяк. Тем более, Миша не совсем был уверен, сумеет ли он справиться с майором.
  - Ты показал себя неплохим стажером, - негромко сказал Шварценгер, усевшись неподалеку. - Действия твои, конечно, не безупречны, но для новичка были очень даже. Но что теперь делать. Карты, выкинутые боссами Космической Разведки, оказались не в твою пользу. Как свидетель, ты оказался не нужным и даже опасным.
  - Меня подвел отказ от предложенного вами компромисса?
  Шварценгер покачал головой.
  - Боюсь, что нет. Этот вопрос был решен заранее. А меня, похоже, лишь отправили, чтобы успокоить тебя. Чтобы ты не сделал необдуманных шагов и притих. Я ведь тебя... впрочем, все уже в прошлом.
  Миша напрягся, думая, что его сейчас убьют. Он хотел поблагодарить майора за записку, ведь она позволила ему прожить почти сутки, но подумал, что их, разумеется, прослушивают. Лучше промолчать.
  Шварценгер невесело рассмеялся:
  - Не дергайся понапрасну. Твой конец наступит не здесь. Знаешь, когда решалось, когда и где, было несколько предложений. Возобладало мнение о несчастном случае в тюрьме. Я ведь только майор, а решали генералы.
  Ты, парень, обманул стольких больших звезд, что они поневоле стали к тебе уважительнее. Поэтому пошли по моему предложению - тебя расстреляют, как и положено, у стенки. Это, конечно, грязновато для разведки, но вряд ли вызовет большой шум. Ведь дело уже закончено.
  Вот значит как. Миша расслабился, стремясь последние минуты прожить покомфортнее. Жалко, черт возьми, умирать так рано. Но рыдать и просить о пощаде он все равно не будет.
  Шварценгер, чувствуя себя виноватым, предложил:
  - Хочешь виски. Настоящий, с Земли друг привез.
  Коли ничего другого уже не осталось.
  - Давайте.
  Шварценгер вытащил небольшую бутылочку, приставил ко рту Миши.
  Обжигающая жидкость хлынула в желудок. Сделав несколько глотков, Миша замотал головой, давая понять, что хватит.
  Майор заботливо вытащил из кармана конфету, снял пластиковую оболочку, сунул ему в рот.
  - Извини, больше ничем помочь не могу.
  Миша, посасывая конфету, кивнул. Чего уж, на том свете сочтемся.
  Шварценгер ушел обратно в кабину. Тихо засвистел двигатель. Тело немного вдавило в кресло, показывая, что катер полетел.
  Полетел и сам Миша. Он ничего не мог понять. Его таскало по вселенной получше катера. Предметы двоились и троились, сознание плыло и отказывалось дальше вести по жизни это никчемное тело. Напоследок он успел подумать - неужели от нескольких глотков огненной воды его так развезло. Да, конечно, он не настолько пьющий, но чтобы грамм пятьдесят виски заставили голову кружится, а руки и ноги перестали слушаться... словно вовсе исчезли.
  В мутнеющем сознании появилась мысль об отравителе Шварценгере. Неужели вот так придется расстаться с жизнью?
  Он попытался закричать, и призывая майора, и проклиная его.
  А потом потерял сознание.
  Разбудили его не очень дружеские тычки в голову. Он открыл глаза. Голова раскалывалась и от этого он никак не мог понять - где он?.. что с ним делают?.. и даже - кто он?
  Голова неожиданно приложилась к полу. Боль расколола ее и заставила сознание проясниться.
  Он - механик Миша Кондауров и вляпался. Ох, как вляпался!
  Но его же убили!?
  Он приподнял голову. Нет, так не убивают. Во всяком случае, его приходской священник патер Джон никогда не упоминал, чтобы умершего волокли на тот свет за ноги, как его. Миша с трудом посмотрел. Да, двое мужланов в форме астронавтов тащат его, присвоив по ноге бедного механика.
  Шварценгер? Он же обещал его застрелить.
  Миша хотел возмутиться за такое грубое обращение. Потом решил, что лучше промолчать. Иначе, возьмут и пристрелят.
  Пластиковый пол непонятно где и непонятно от чего кончился. И начался каменный, грубо выровненный. Поскольку на голове у него шлема уже не было, то сразу стало еще больнее. Миша застонал от боли и досады на бестолковую жизнь.
  - Ого, - раздалось со стороны тащивших, - посмотри, Луи, кажется, наш подопечный очухался. Всегда говорил, что вниз головой висеть полезно. Кровь к голове приливает.
  - А я слушал, что от этого быстро умираешь, Дани, - возразил Луи.
  - Тогда давай повесим его за шею, - предложил Дани. И оба счастливо заржали.
  Отсмеявшись, Дани остановился, потянув за собой напарника.
  - Ты чего, - удивился Луи.
  - Чего мы его за собой тащим, - пояснил Дани, - пусть сам идет.
  - А... эй ты, вставай.
  Ноги Миши рухнули, с грохотом и довольно чувствительно приложившись об пол.
  Затем крепкая рука Дани за шиворот скафандра подняла его в вертикальное положение.
  Миша покорно пошел впереди на немного подрагивающих ногах, ежесекундно ожидая выстрела в спину.
  Пройдя несколько десятков шагов и оставшись в живых, он немного осмелел и спросил:
  - А где Шварценгер?
  Охранники - астронавты дружно хмыкнули. Затем Луи ответил:
  - Скоро узнаешь. Мы уже пришли.
  Мише сняли наручники и толкнули в открывшийся проем. Дверь закрылась, отрезая его остального мира. В любом другом случае он мог бы и возмутиться, но не сейчас. Как ни странно, но он еще жил!
  В неярком свете маленькой лампочки он не сразу обнаружил прямо на полу пластиколбу с водой и несколько бутербродов на листе пластика. Это ему или крысам. Сразу появился страшный голод. Он сжевал бутерброды, запил все это тепловатой водой. Потом сходил в другой угол, где был небольшой унитаз, и облегчился. И почувствовал себя готовым к любым происшествиям.
  Наверное, он все же перестарался с желанием перемен. Поскольку, когда начала открываться дверь, в душе что-то оборвалось. Ведь выстрел в упор для него еще не был отменен.
  
  Глава 33
  В проеме двери возник человеческий силуэт. Миша закрыл глаза, смирившись с неизбежным. Потом возмутился на собственную трусость, гордо выпрямился. Помирать так с музыкой. Эх, если бы он занимался на курсах Космической Разведки карате или каким-то восточным единоборством... Увы, Миша предпочел там навыки по электронному шпионажу. А то бы сейчас прыгнул на входящего. И пока бы его не пристрелили, переломал бы руки - ноги трем - четырем.
  Но чего нет, того нет. И он по-прежнему сидел. Силуэт зашел в камеру и голосом Луи сказал:
  - Слышь, ты, всю жизнь собираешься сидеть тут? Пошли, давай, видишь ведь за тобой пришли.
  Миша облегченно вздохнул. Оказывается, его просто хотят вывести. Вопрос - куда?
  Он легко поднялся на ноги и вышел из такой неуютной, но для него безопасной камеры.
  По каким-то запутанным коридорам Луи повел его навстречу судьбе. Конфигурация пути подсказала Мише, что они находятся на космическом корабле. И судя по отсутствию переменного давления, они не летят. Скорее всего, заброшенная развалюха, которые сотнями лежат на Луне. Некоторые из них освоены всякими бродягами и, как оказалось, спецслужбами.
  Неожиданно за очередным поворотом оказалась обширная комната (каюта?), ярко освещенная, но без двери, от которой остались одни шарниры.
  Сидевший у отдаленной стены на металлической скамье седоволосый немолодой мужчина кивнул Мише как старому знакомому и предложил сесть на, видимо, специально поставленный посреди комнаты пластиковый стульчик.
  - Что ж, Майкл, наконец-то мне удалось с тобой встретиться. А то ведь какая проблема, все мешали некоторые деятели из Космической Разведки. Будто мы не на одной Земле живем и не одни дела делаем.
  Миша чуть не присел мимо стульчика:
  - Так вы не из КРП, сэр?
  Седовласый был явно доволен такой растерянной реакцией доставленного узника.
  - Мы из ЦРУ, парень. И поскольку ты родом также из Штатов, то на тебя распространяется наша юрисдикция. Ну, или, по крайне мере, ни одна страна не будет протестовать, если ты вдруг исчезнешь.
  Лицо Миши, видимо, исказилось, поскольку седовласый вдруг поднял руку:
  - Ты меня не правильно понял. Наоборот, мы хотим тебя спрятать от дьяволов из КРП. Они уже ничего святого не имеют, убивают всех подряд. Кстати, зови меня Джорджем.
  Миша недоверчиво посмотрел на него. Как хотелось напороться на доброго дядьку, который защитит если не всех проблем, то хотя бы от пуль и лазеров КРП.
  - Садись, - седовласый подошел, хлопнул его по плечу, опуская на хрупкий стул. - Сейчас мы с тобой побеседуем, а потом мы тебя укроем на некоторое время, пока шум не утихнет. Мы многого не хотим и совсем не злобствуем. Даже типов, что сопровождали тебя и собирались пристрелить в укромном месте, не убили, а только усыпили и отдали хозяевам.
  Он прошел обратно, сел на скамью.
  - Мне кажется, лучше всего отправить тебя в США. Там народу иного, а Космическая Разведка не на столько всевластна. Так?
  Миша несмело кивнул. Хорошо бы, если так получится.
  - А пока давай рассказывай, что там на самом деле произошло в полете на Марс.
  Вот оно!
  Миша уже по-другому посмотрел на Джорджа. Наверняка многолетний сотрудник разведки, офицер не ниже полковника, а то и генерала... Нет генерал вряд ли, но все равно, не малый чин.
  - Ты что молчишь, - голос седовласого наполнился металлом. - Тебе, дружище, деваться некуда. Либо с нами, либо пропал.
  - Да, - выдавил Миша, уже не с испуга, а играя, пока мозг торопливо прорабатывал варианты.
  Хорошо, что он с самого начала не поверил ему. Выдоит до дна, а потом выстрел в затылок и котел реактора. А то тривиально задушат, а потом в тот же реактор. Просто и экономично. Чего-чего, а азбучную истину о двойниках и предателях он знал. Их железно убивают, хоть кому продался, хоть продан. Значит, надо вертеться. Как хочешь, но не выдавать всей информации.
  - Я случайно попал на сторожевик Патруля, - сказал он. Пояснил: - Действительно случайно. Я тогда работал под прикрытием механика в ремонтных Форда. И тут вдруг влетает капитан - патрульник. Им был срочно нужен человек в экипаж. И я на свой страх и риск и решился.
  Прилетели к Марсу. Ну, вы там дальше знаете. Марсиане долбанули корабль какой-то электромагнитной пушкой. Пролезли на сам корабль. Мы, то есть я, одного вытеснил. А затем, когда уже вылез из корабля, чтобы проверить, нет ли кого у сторожевика, заметил еще марсианский корабль. Такая тарелка.
  - Это я все знаю, - подтвердил седовласый, как бы подытоживая никчемность полученной информации.
  Миша утвердительно кивнул:
  - Это вы все знаете хотя бы из материалов суда. Наверняка, вам их дали. Но я рассказал не все. И суду, и своему шефу из КРП.
  Джордж соизволил удивиться:
  - Что же вы это так?
  - Суду все было знать необязательно. А с КРП... Мне, сэр, показалось немного странным, что контора не стала вытаскивать своего агента из такой переделки. Ведь я сделал все, чтобы не опозорить разведку. А они ничего. А потом ко мне явился под видом адвоката майор.
  - Шварценгер?
  - Да. Он уже открытым текстом сказал, что Космическая Разведка не может меня сейчас спасти. И предложил откупного - пятьсот тысяч кредитов.
  Седовласый улыбнулся:
  - Недорого у вас стоит агент. Пусть и молодой. Это же гроши. Погубили жизнь и пятьсот тысяч. Стандартная плата за перевербовку. Те же тридцать серебренников.
  Миша кивнул. Он и так это предполагал, но признание откровенного врага, хоть и соплеменника, резанули по ране самолюбия, как отрываемый засохший бинт.
  Седовласый уже покровительственно улыбнулся:
  - Да, невеселая у тебя получилась жизнь. Ладно, решим. Теперь рассказывай, что тебе удалось узнать, и что ты никому не рассказал никому.
  - Суть в том, сэр, что я не только видел марсианина, но и вступил с ним рукопашную. Эта отметина на лице - след от его рукоятки пистолета.
  Седовласый встал, подошел к Мише и вгляделся в рану.
  - Не от нашего.
  Подумал, велел:
  - Луи, дай твой пистолет.
  Луи молча протянул рукоятью свой пистолет.
  Седовласый осторожно примерился. Констатировал:
  - Не похоже. А ты видел, какой формы пистолет?
  - Откуда, сэр. Так, заметил, что он несколько вытянутый, чем наши. И побольше.
  - Да, - согласился Джордж, - там наверняка было не до смотрин.
  Он немного помолчал. Чувствовалось, что он почти поверил Кондаурову, слишком уж простодушно он выглядел. Но оставались еще некоторые вопросы. И Миша даже представлял некоторые из них. И один из них прозвучал:
  - Я понимаю, ты простой агент. И все же это был выстрел из электромагнитного орудия или естественная катастрофа?
  Миша попытался изобразить как можно более естественный образ искреннего недоумения:
  - Я слышал об этом по телевидению перед судом, сэр. Простите, но я могу выступить только как свидетель. Да, я видел марсианина и дрался с ним, да, корабль был подвержен влиянию эффекта, который теоретически остается после электромагнитного орудия. Об остальном я не знаю.
  Седовласый Джордж кивнул. Видимо, он и не думал получить иной ответ. А Миша незаметно выдохнул. Если бы возникло хоть малейшее подозрение, его земной путь немедленно бы прекратился.
  Неожиданно мимо Миши, сидевшего спиной к двери, стремительно прошел Дани. Миша едва не подпрыгнул, а Дани наклонился к седовласому и начал что-то горячо шептать.
  Что уж там он наговорил, но Джордж поморщился от известия, как от горького лекарства.
  - Иди, - махнул он рукой. Потом спохватился, притянул к себе Дани и зашептал в ответ. Из всего сказанного Миша уловил лишь "... минут".
  Каких минут?
  - Ты чего замолчал? - так же ласково, но уже напряжено заговорил Джордж. - Рассказывай дальше.
  Миша немного подумал и твердо сказал:
  - Извините, сэр, но я хотел бы получить некоторые гарантии своего дальнейшего существования.
  Джордж что-то хотел сказать, но недалекое шипение лазера и перекрывшая его очередь из огнестрельного автоматического оружия заставили его замолчать.
  - Сэр? - Луи, стоявший рядом с Мишей, ждал команды на действие. Миша вздохнул. Все так хорошо складывалось и вот опять приходится ждать лазера в голову. Какой приказ получит охранник - сократить расходы на операцию по эвакуации?
  - Проклятие, - чертыхнулся Джордж, - они оказались слишком быстро. Послушай, Майкл, сейчас не до говорильни. Ты расскажешь все и мы, передав информацию нужным людям, скроемся отсюда.
  - И я?
  - И ты, конечно.
  Что-то не поверилось Мише в такое обещание собеседника. Но с другой стороны, это его единственная возможность выжить...
  Трудно сказать, долго ли продолжалась бы моральная ломка Миши, но у Джорджа совсем не оставалось времени.
  - Давай, - махнул он. Миша почувствовал, как правая рука выворачивается под давлением Луи, который удобно перехватил ее за кисть и локоть.
  - Не хочешь говорить добровольно, скажешь под "сывороткой правды", - констатировал Джордж. В его руках оказалась шприц.
  "Сыворотка правды" была комплексным наркотиком, под воздействием которого человек выкладывал все. Даже то, что обычно не помнил. Но после такой мощной промывки мозгов человек становился слабоумным - кто на недолго, а кто навсегда. Получать ее в организм было нельзя ни при каких условиях.
  - Луи, выверни ему голову, чтобы я мог ввести инъекцию в шею.
  - Не надо, пожалуйста, - жалобно попросил Миша.
  На лице Джорджа появилось выражение высокомерного превосходства. Он хмыкнул и кивком головы поторопил своего головореза.
  Луи невольно ослабил давление на руку Миши, протянув одну руку к его волосам.
  Этого и ждал Миша. Смирившийся, с уныло-просительным выражением на лице, он вдруг резко ударил назад ногой в пах.
  Луи хрюкнул и упал, схватившись за пострадавшее место. Ни о каком исполнении приказов своего начальника он уже не думал, скованный острой болью.
  Так называемый Джордж был немного быстрее. Но и он не ожидал такой прыткости от, казалось бы, смирившегося со смертью парня. И поэтому кулак Миши смачно врезался в его лицо, отбросив его к столь понравившейся скамье.
  Миша глянул на поверженных врагов. Следовало бы обыскать их, может, особенно у седовласого Джорджа, находятся интересные штучки. Ведь ясно же, что никакой он не Джордж. Но некогда. Они же здесь не одни.
  Он бросился к проему двери, мечтая лишь растаять в многочисленных коридорах.
  Увы, замысел Миши сбылся лишь на пару шагов по комнате. А потом в проеме оказался Дани. Лазер в его руке был недвусмысленно нацелен на беглого агента КРП.
  - Я бы кончил тебя сразу, - процедил он, - но инициатива в нашей работе не поощряется и потому живи до приказа.
  - Кончай его, - простонал Джордж, - КРП за спиной, Бог с ним, что взяли, то взяли.
  Дани хмыкнул и нажал на курок.
  
  Глава 34
  Сверкнул луч лазера. Вопреки всему, предсмертной вспышки, которая, как говорили некоторые отставные разведчики, вспыхивает у убиваемого в глазах, не появилось. Он оцепенело ждал мгновенной острой боли и провала в тьму, а смерть все не приходила и он оставался сидеть в ярко освещенном помещении без окон и дверей заброшенного корабля.
  Дани, который, казалось, убил его, сам медленно оседал на пол, а из-за его спины вынырнула гибкая тонкая фигура в закрытом скафандре. Лицевая пластина гермошлема незнакомца была покрыта специальной защитой от космических лучей и узнать его было невозможно
  - Какого дьявола ты еще тут сидишь? - непривычно высоким для агента спецслужбы (а кто еще будет?) голосом поинтересовалась фигура. - Сматываемся!
  Внезапно мимо Миши в сторону спасителя полетел седовласый, на лету выхватывая из кармана некое подобие кастета. Операция рушилась и он использовал последнюю возможность, чтобы выровнять счет в игре.
  Но достать до агента ему не удалась. Тот изогнулась в акробатическом пируэте, пропуская седовласого, а потом смачно приложил его по затылку рукоятью пистолета.
  Появившееся понимание, что он еще жив и что его могут убить, заставило Мишу вскочить.
  - Бежим, - скомандовал спаситель и показал пример, поспешив из комнаты, а по пути пнув в бок зашевелившегося Луи.
  Беглецы выскочили в коридор, и побежали по очередному ответвлению. Затем коридор раздвоился, снова раздвоился. Миша почти сразу потерялся в пространстве, не понимая, где они и не рвутся ли в ловушку. Оставалось только надеяться, что его неизвестный спаситель знает, куда бежит и не является очередным провокатором одной из многочисленных спецслужб, призванный утащить его в укромный уголок и там убить, предварительно выдоив имеющуюся информацию.
  - Гермошлем! - скомандовал спаситель.
  Миша ткнул в скафандр в районе шеи. Гермошлем, спрятанный в скафандр, автоматически закрылся. И сразу же его попутчик открыл неприметную дверь. Они явно были в шлюзе. Спаситель открыл крышку и, вытащив небольшой пульт, включил насосы, подтвердив догадку. Вскоре, когда в комнатке не оказалось воздуха, он распахнул вторую дверь, выведшую на поверхность Луны.
  Там их уже ожидал небольшой двухместный скутер, видимо оставленный здесь его спасителем - агентом какой-то спецслужбы.
  Агент сел в скутер, как в свой, дождался, пока Миша устроится на сиденье рядом, и резко рванул с места. Они летели низко, но быстро.
  Миша, собиравшийся узнать, кто его спас и куда теперь тащит, вынужден был помолчать. На такой скорости и такой высоте скутер мог легко врезаться в лунную твердь. И зачем тогда было спасать?
  Минут через двадцать скутер лихо сел у невзрачного купола небольшого поселка.
  - Быстрее, - приказал спаситель. Они снова побежали куда-то вниз. Углом глаза Миша увидел, как в скутер кто-то залез, и катер продолжил стремительный полет.
  Через шлюз они попали в неприметное помещение. Агент - спаситель намертво сел на пластиковый стул, показывая, что они прибыли на конечный пункт. Миша подустал и расстегнул гермошлем.
  - Сейчас вы изложите все подробности, которые до сих пор скрывали, - сказал он. - А потом мы решим, что делать дальше.
  Как это было похоже на недавние игры ЦРУ. А он, этот таинственный псевдоспаситель, от кого, может КГБ, Моссад? Или та же ЦРУ, не мытьем, так катаньем пытается добраться до его секретов?
  - Я ничего не скажу, - категорично заявил он.
  - Дурак! - булькнул спаситель.
  Миша пристально посмотрел на него и чуть по лбу себя не стукнул. Как же он сразу не догадался. Его так сказать спаситель пользуется исказителем голоса!
  Все, теперь он будет молчать, как рыба. Пусть его пытают или даже пригрозят убить. Или вообще убьют. Хватит с него этих игр.
  Незнакомец вытащил из кобуры лазер, навел его на Мишу.
  И это тоже очень известно. Что ж, теперь точно конец. Но он ничего не скажет.
  - Какой же ты, Кондор, глупый и самовлюбленный! - не совсем понятно оскорбил его незнакомец. И вдруг разблокировал шлем и расстегнул его.
  Это был... была... Анни!
  Миша был готов ко всему. Вернее считал, что был готов ко всему, включив в это всеохватные рамки готовность умереть. Но увидеть на месте своего убийцы любовь... бывшую любовь оказалось не в его силах.
  Человек психологически не на столько тверд, как он себя считает. Миша вошел в ступор, апатично глядя на Анни. Значит, все правда, что ему говорили о ее принадлежности к конторе. А то у него в глубине души таилось сомнение.
  - Ты чего? - возмутилась она. - Майкл, давай работать.
  Миша ее активности не разделял, так же неподвижно сидя.
  Анни тянуть время не хотела. Она встала, решительно подошла к Мише и отвесила две размашистые пощечины.
  Пощечины оставили две красных пятерни - по одной на каждую щеку и возмутили теперь Мишу:
  - Эй, ты! - рассердился он, - вот я тебя!
  Он вскочил, готовый схватить ее и отвесить ответную пощечину. Сама виновата.
  Анни не обратила внимания на его угрозу.
  - Значит так, Кондор. За тобой гоняется Космическая Разведка Патруля, у которой тебя утащила ЦРУ. Из лап ЦРУ тебя вытащила я буквально за пять минут до появления агентов КРП. Они были уже совсем рядом.
  Только ты не думай, что тебя собирались спасти. Насколько я знаю, тебя хотели просто убить. Да и другие спецслужбы не прочь бы тебя схватить, чтобы выкачать какие-нибудь секреты. А потом, разумеется, убить.
  - Спасибо, - сухо сказал Миша, - ты оптимистична. Дальше?
  - Дальше? Надо искать выход. Или ты думаешь, я тебя вытащила, рискуя карьерой и жизнью лишь для того, чтобы тебя пристрелил на моих глазах первый же агент любой разведки. Думай, пока голова находится у тебя на плечах.
  Миша нахмурился. Затем улыбнулся. Неизвестно, с какими намерениями утащила его Анни, но видеть ее было приятно. Но вначале о деле:
  - Как я могу тебе доверять?
  Анни подумала немного.
  - Твое предложение остается в силе?
  - Какое предложение? - ляпнул Миша.
  И тут он увидел, как может сердиться Анни. Глаза ее сжались в почти невидимые щелки, а потом расширились до размеров корабельных бластеров. Он почувствовал себя рыбачье лодкой в прицелах линкора.
  - Анни, - взмолился он, - это будет счастливый день, если ты согласишься выйти за меня замуж. Прости меня, но у меня сегодня были очень тяжелые минуты, меня несколько раз едва не убивали.
  - Ладно, - отмахнулась Анни. - Я согласна. Правда, священника здесь нет, да брачная постель будет, видимо, не скоро. Так что вероятность того, что я тебя обману, довольно велика. Тут уж ты сам решай, я тебе не помощница, убеждать не буду.
  Миша мучительно взвешивал свои шаги. Анни вполне может оказаться агентом КРП. То есть она и является им! Но она еще может оказаться оружием, с помощью которого КРП выкачает из него остатки информации. Хотя КРП-то там выкачивать нечего. А, черт с ним!
  - Короче, слушай. Ты, естественно, знаешь, что на сторожевике мы обнаружили марсиан. Сначала те обстреляли нас, а потом бросили на нас нечто вроде десанта. Сейчас, правда, обнаруживается, что никто нас не обстреливал, а это естественная катастрофа типа извержения вулкана.
  - Ну, - Анни нетерпеливо заерзала. Времени было слишком много, чтобы предаваться воспоминаниям.
  - Так вот, никаких марсиан тоже не было.
  - !??
  - Это все я придумал.
  - А следы?
  - Мистификация.
  Анни покачала головой.
  - Я потом обдумаю, но сейчас нет времени на эти детали. Я, конечно, подтвердила тогда твои слова Селидженсу. И все-таки, зачем ты это сделал?
  Миша снисходительно улыбнулся.
  - Анни, ты же должна понимать. Конечно, не по своей инициативе. На сторожевике я оказался случайно, но потом получил задание. Зачем, не знаю. Детские игры наших шишек. Скорее из-за этого меня и захотели убить, чтобы замести следы.
  Рен согласилась с ним:
  - Я знала это, просто на всякий случай переспросила. Ведь я была твоим куратором на корабле.
  Теперь "удивился" Миша:
  - Так это была все же ты?
  Анни холодно улыбнулась:
  - Или ты думаешь, что на патрульном сторожевике половина экипажа принадлежит к составу КРП? Или ты думал, что я действительно увидела несуществующих марсиан?
  - Я подумал, что это у тебя глюк с перепуга. Ты так вела себя натурально, перепугавшись так, что аж посинела.
  Анни покачала головой:
  - Ой, Майкл, как ты меня мало знаешь. Я действительно перепугалась. Понимаешь, одно дело видеть обычного врага, бандита или пирата. И совсем другое нечто непонятное. А ты был так мужественен... Ну, ладно, вернемся к нашему разговору. Ты предлагаешь продать эту информацию.
  - И получить во враги целую Космическую Разведку - сильнейшую спецслужбу? Пока мы имеем ее не всю, а только отдельных ополоумевших боссов. Ну потом скажу, - добавил он в ответ на ее недоуменный взгляд.
  Анни подумала и кивнула.
  - Тогда надо шантажировать своих, - утвердительно сказала она.
  - Надо, - согласился он, - но как?
  Анни оживилась.
  - Я предлагаю все же использовать свой вариант, который я придумала перед твоим освобождением. Ты наговариваешь свою информацию на диктофон. Постарайся сделать это поубедительнее. А затем дискету я бронирую ячейку в Анубибанк и прячу там на твое имя дискету. Пусть попытаются оттуда достать.
  Миша подумал, сгласился. Анубибанк был стремительно развивающейся сверхфинансовой системой, которой было наплевать и на любое правительство Земли и даже на любую спецслужбу.
  Потом он возразил:
  - И как сработает эта уловка? Положат они эту дискету на хранение... до 2500 года. И что? Меня убьют, дискету потом потихоньку изымут.
  - А мы напишем завещание, по которому в случае твоей смерти копии этой дискеты были немедленно отправлены всем спецслужбам Системы.
  Миша подумал, провернув мысль Анни. Она ему понравилась. Он даже хохотнул.
  - Ты не представляешь, как мы угадали в точку. Мне уже предлагали продать информацию, чтобы шантажировать КРП.
  - Кто?
  - Какая разведка, не знаю. Прокурор Джильберто Лукканези. Он собирался заставить КРП поделится кредитами, которые наша контора получила на волне испуга от марсиан.
  Анни нехорошо улыбнулась:
  - У нас есть полчаса гарантировано. И сколько угодно времени не гарантировано. Так что тебе лучше поторопится. Ведь мне еще надо положить дискету в Банк.
  Миша прекрасно понимал, что время - деньги. Он схватил диктофон и, вспоминая подробности, принялся наговаривать текст.
  Минут через сорок Анни взяла дискету, подмигнула ему, и ушла, натянув шлем.
  А через еще минут тридцать в комнате появились агенты Космической Разведки.
  Анни Рен не успела. Или не захотела? Ведь свое она получила.
  И все же хотелось в нее верить. Очень хотелось.
  
  Глава 35
  Принадлежность деловых людей спортивного покроя с лазерами в руках к Комической Разведке ничего не выдавало. Это могла быть любая спецслужба. Но вел боевиков Шварценгер, к сожалению выживший в столкновении с агентами ЦРУ. Тут уж раздумывать, к какой спецслужбе они принадлежат, не стоило.
  Шварценгер, явно обозленный, посмотрел на него мучительным взглядом, как смотрят на надоедливого таракана.
  - Что же ты, Майкл, не можешь просто умереть, как все добропорядочные агенты разведки. Сколько человек ушло безвестно, заслуженные, опытные. А ты мальчишка - новичок везде выкручиваешься. Но на это, раз, извини, твой путь завершился.
  Стоявший рядом с них боевик поднял пистолет.
  - Не здесь, Анри. Сам понимаешь, много людей и много видеокамер. Поедем на нашу базу. Там с ним еще хотят поговорить. Минуты на три, не больше. А потом реактор.
  Мишу, как мешок с водорослями, подхватили со стула и, тычками указывая направление, погнали.
  Он молчал. А что еще можно говорить? Если Анни успеет, он может еще уцелеть. А если не успеет, то КРП не будет долго чесаться. Тогда лишь бы она выжила.
  У него снова промелькнула мысль, что она может предать... А, черт с ним, все равно умирать!
  Катер размерами побольше, чем скутер, дотащил их до базы КРП за час. По пути Шварценгер связался с кем-то из начальства, судя по уважительному тону.
  - Да, сэр, взяли. Нет, сэр, сопротивления не было. А как он будет сопротивляться? Да, сэр, ликвидируем сразу же.
  У Миши похолодели руки, а лоб, наоборот взмок от обильного пота. ВСЕ!
  Катер припарковался у одного из черных входов. Шлюз, недолгий коридор, помещение, в котором сразу было видно, убивали. Боевики куда-то канули, они остались со Шварценгером вдвоем.
  Майор с кем-то еще поговорил, после чего обратился к Мише:
  - Нет, с тобой говорить уже не хотят. Жаль, минут пятнадцать жизни ты бы еще заработал.
  Он подумал. Злость уже прошла, осталась жалость к парню, умирающему ни за что.
  - Жалко, парень, но ничего для тебя сделать уже не могу. Хотя... - он подумал и решился: - схожу-ка я в туалет. Минут десять у тебя еще есть. У входа стоит часовой. Электронный часовой, - пояснил Шварценгер. - Поэтому бежать не рекомендую, получишь электрический разряд. Просто походи по камере, порадуйся последним минутам.
  Миша посмотрел ему вслед. Спасибо и на этом. Мог бы еще ногами потоптать, как хотел седоволосый, избить всласть.
  Он действительно походил по камере, посмотрел на обожженные лазерами стены. Стреляли широкополосными разрядами. От таких сразу не умрешь. Мучили, гады, своих жертв. И его сейчас так же?
  Он услышал за спиной шум открывающейся двери. Быстро прошли десять минут. Он медленно повернулся к входящим.
  У дверей стояли Шварценгер и тот самый боевик, который предлагал убить его еще в укрытии Анни. Он и сейчас равнодушно достал лазерный пистолет. Все.
  Собрав в кулак волю и самообладание, Миша так же равнодушно посмотрел на боевика. Хотя тому, наверное, все равно. Зато ему не все равно, как умирать.
  Пистолет стал медленно подниматься, словно он был из железа и боевик не мог его быстро поднять. Господи, как долго-то!
  Шварценгер смотрящий в сторону и явно недовольный расстрелом, вдруг дернулся от едва слышимого зуммера рации.
  - Подожди, - сварливо сказал он и проворчал: - Когда завершим-то.
  - Да! - почти проорал он в рацию.
  Оттуда донесся голос не менее громкий и куда более властный. Шварценгер это понял сразу и нетерпеливые интонации сразу исчезли. Уже спокойно он подтверждал услышанное:
  - Да, сэр. Конечно, сэр. Безусловно, сэр. Все будет выполнено, сэр.
  Вызвавшему Шварценгера боссу было что сказать. Долгие пять минут Миша стоял под прицелом поднявшегося, наконец, ствола лазера, ожидая, когда майор договорит и разрешит стрелять.
  Шварценгер договорил. Поднял ошарашенные глаза на Мишу. Помолчал. Сказал через некоторое время:
  - Да, Майкл, ты поразил меня в самое сердце. Быть тебе генералом лет через двадцать. Убери пистолет, Анри, сам начальник внутренней безопасности КРП Даниеле Вольпино из Лондона приказал закрыть дело. Майкл Кондор полностью оправдан. К вечеру Вольпино прилетит на Луну. Что, интересно, там случилось?
  Миша причину знал, но предпочел промолчать. Спасибо, Анни. Анечка, она спасла его.
  Боевик сделал неуловимое движение и пистолет волшебным образом исчез. На лице его неожиданно появилась широкая улыбка. По-видимому расстрел молодого стажера, без вины виноватого, не вызывал энтузиазма не только у Шварценгера.
  - А еще у нас явно будет новый резидент.
  Больше ничего не знаю, - предупредил майор в ответ на вопросительные взгляды. - Анри, ты свободен.
  Боевик кивнул, приветствовал на прощанье Мишу сжатым кулаком, поднятым на уровне плеча, и вышел.
  Шварценгер выходить не спешил. Теперь его лицо было задумчивым. Он негромко сказал:
  - Оправдать-то тебя оправдали, только куда теперь тебя девать. По закону ты преступник, получивший полтора года, а потом бежавший при переезде из одной тюрьмы в другую. А это тянет еще несколько лет.
  И к тому же к вечеру в Космической Разведке в Космической Разведке на Луне начнутся перестановки. Тут будет не до тебя.
  Миша молчал, понимая, что это самое лучшее в его ситуации.
  - Давай так, - решил Шварценгер. - С одной стороны, тюрьма, с другой стороны, передвижки в резидентуре на Луне, с третьей, твое дело сейчас, скорее всего, передается из одного отдела в другой. Потому и такое подвешенное состояние. Поэтому, помещу-ка я тебя в гостиничный блок в нашей базе. Здесь недалеко, в нескольких этажах.
  Миша оказался в довольно приятном жилом блоке, состоящем из двух комнат и санузла.
  - Обед ты можешь заказать сюда за счет КРП. В принципе ты уже не арестован, но за пределами номера лучше не выходи. Ты можешь скоро понадобиться. Да и не должны тебя видеть даже наши. Понятно?
  - Да, сэр, - отдал честь Миша.
  - А я пока займусь своими проблемами. У меня их знаешь, и без тебя много.
  - Сэр, - остановил его Миша, - только одно. Вы не знаете где Анни Рен?
  - Откуда? Она же не по моему отделу проходит.
  Он кивнул и вышел.
  Миша расслаблено сел на кровать. Придется ждать свою невесту. Как это звучит - невеста!
  Он зевнул. После событий последних дней и особенно последних часов, когда его несколько раз практически убивали, оправдание заставило покинуть тело и душу психологическое напряжение.
  - Может, заказать обед? - подумалось отстраненно. - Там Анни появится.
   Он пытался до чего-нибудь додуматься, а тело уже обваливалось на кровать. Единственно, что он все же сделал, это скинул скафандр. А потом провалился в черный провал сна.
  
  Глава 36
  Во сне он почувствовал, как синтетический поролон кровати прогибается под тяжестью еще одного тела. Он еще не проснулся, чтобы открыть глаза и потребовать объяснений, как чье-то тело прижалось к нему. Проворные и прохладные руки обхватили за шею, а губы прижались к губам.
  Анни!
  Это заставило его мгновенно оторваться от сонных видений Морфея и заключить Анни в свои объятия.
  Какое-то время они боролись в страстном поцелуе. А потом почти одновременно оторвались.
  Он посмотрел на нее и расхохотался. Уж очень комично выглядела Анни: синяк под левым глазом и ссадина под правой щекой причудливо контрастировали с умелым макияжем и роскошными волосами.
  - Ну что ты! - обижено протянула она.
  Миша спохватился.
  - Извини, пожалуйста, - попросил он. - Все так неожиданно. Встреча была горячей, судя по твоему лицу? Ты хоть побила кого?
  - Побила? - довольно зло сказала она. - Как же ты их побьешь, если двое вывернули руки, а третий лупит по лицу.
  Миша почувствовал себя виноватым.
  - Это из-за меня, - спросил он.
  Анни посмотрела на него, вздохнула, избавляясь от злости.
  - Знаешь, когда я отправила дискету в ячейку Анубибанка, а потом позвонила в главную контору на Земле, мне практически сразу поверили. Но все равно всю информацию проверили. А пока одни проверяли, другие били. Просто так.
  Анни говорила почти логично, но Миша все равно ей не поверил.
  - Ты ничего им не говорила? - недоверчиво протянул он, хорошо зная ее характер, - типа не вспоминала анатомические подробности их организмов и некоторые склонности предков?
  Анни неожиданно застеснялась.
  - Ну, - протянула она, - совсем немного. Ты думаешь, это дает им право бить беззащитную девушку?
  - Нет, - совершенно искренне сказал Миша, пропустив "беззащитную". Он подумал, что, скорее всего, били ее не от обиды, а по приказу резидента КРП на Луне. Его люди перехватили разговор, а поскольку останавливать утечку уже было поздно, били просто от бессилия.
  Анни меж тем развивала свою версию:
  - Так вот, они проверили, все ли так, как я говорю. И явились в комнату, где меня били. Этих дураков сразу отпустили и начали торговаться со мной за информацию в Анубибанк. Придурки, предлагали мне деньги.
  Она тихо засмеялась.
  - Ты выторговала свое? - уже откровенно любовался своей любимой Миша. Били ее свои ребята с Луны, а вот торговались и давали деньги подчиненные Даниеле Вольпино. Ну, это уже мелочи.
  - Ну, ты же живой, - удивилась она. - Как же иначе.
  Миша вынужден был признать свою ошибку.
  - Ты мог бы поблагодарить меня за этот успех, - многозначительно добавила Анни.
  - Ладно, - не стал возражать Миша, прикидывая, сколько у него на счету кредитов. - Выбирай ресторан.
  - Еще чего! - возмутилась Анни. - В ресторан я и сама могу сходить. Нет, я требую несколько часов любви.
  - Но здесь же видеокамеры, - попробовал возразить Миша.
  - Видеокамеры будут везде, - резонно возразила Анни, - такова жизнь агента спецслужбы. Ну?
  И ему ничего не осталось, как найти ее губы в страстном поцелуе. А потом начать искать различные ремешки и застежки на сложном женском скафандре. Найти он нашел, но только с помощью Анни. Как оказалось, она была очень даже не прочь стать его женой.
  
  Глава 37
  Ближе к вечеру Шварценгер, дипломатично не заходя в номер, вызвал Мишу на первый (то есть верхний) этаж к окошечку администратора. По-видимому, решалась его судьба.
  Анни отправилась с ним. На попытку объяснить, что вызывают только его, она только усмехнулась. Потом осторожно коснулась ссадины на лице. Пояснила:
  - Пусть только попытается возразить. У меня, знаешь ли, счет к КРП за сегодняшний день огромный.
  Шварценгер и не думал возражать, видимо уже знал детали освобождения Майкла Кондора и роль в этом процессе мисс Рен. Он лишь посмотрел на нее. В его глазах мелькнула смешинка, он повернулся и пошел, приглашая их следовать за ним.
  Начальник лунной президентуры Ричард Фокс занял свой пост вчера вечером после того, как предыдущий резидент внезапно умер от несчастного случая. Взрывная разгерметизация.
  На Фокса взвалили не очень приятное дело замять вопрос с агентом, пострадавшим невинно. Невысокий и начинающий лысеть толстяк, итак разрываемый на части множеством дел, принял их в своем официальном кабинете.
  Он первым протянул руку сначала Мише, потом Анни. Кивнул Шварценгеру, разрешая ему идти.
  После этого прошел на свое место за большим столом для заседаний. Миша и Анни примостились неподалеку.
  - Мисс Рен, - начал он с нее. - Ваше поведение было вызывающее и не находит никаких объяснений. Имейте в виду, что в следующий раз и поддержка дяди вам не поможет.
  Судя по тому, как Фокс выделил слово ДЯДЯ, понятно было, что речь шла не о родственнике Анни.
  - Впрочем, и на этот раз поддержка "дяди" была не главная. Ситуация немного вышла из под контроля и структуры Космической Разведки на Луне немного перегнули палку. Хотя это и не их вина, они просто исполняли указания свыше. Именно поэтому вы прощены.
  Миша понял, что так завуалировано извиняются перед ним. Что ж, он не ожидал даже этого. Да и не нужны они ему.
  - Теперь с вами, молодой, но очень прыткий человек. С вами то же самое - в любом другом случае вас, конечно, следовало наказать за неисполнение указания свыше и за, будем говорить открыто, шантаж. Но учитывая особые обстоятельства, м-да, - Фокс вытащил из стола большой клетчатый платок, вытер лоб, обильно выступающий на лбу. - В общем, имейте от меня выговор. Устный. И благодарность от Главного Управления. Она пойдет уже в файл. М-да... вы знаете за что.
  Теперь по делу. Я решил, что операции около Марса вполне достаточна, чтобы зачесть вам в качестве выпускного экзамена и без испытательного срока произвести в полевые агенты Космической разведки. Служить будете пока на Луне, а там уж, как служба пойдет.
  Миша благодарно наклонил голову.
  - Вы рано меня благодарите, Кондор. Вы, надеюсь, понимаете, что операция еще не закончена. Формально вы находитесь в тюрьме. Вас надо оттуда вытащить, что мы и сделаем в течение месяца. Раньше, извините, не получится.
  - Мне хочется надеяться, - язвительно включилась Анни, - что на этот раз его будут вытаскивать немного по-другому.
  Фокс побарабанил по столу.
  - Попытка предыдущего резидента сэкономить некоторые средства оказалась неудачной. В оправдание Разведки могу сказать, что инициатор этого дрянной попытки вчера умер. Он не ожидал такого развития событий. - Фокс пробурчал уже явно не для них, а выпуская пар. - Никогда нельзя ставить молодых людей на ответственные посты.
  Вернемся к нашим баранам. Пока вашу дискетку мы дергать не будем, чтобы не вызывать вас к необдуманным последствиям. Вас устроит, мисс Рен, такая гарантия?
  Анни что-то проворчала, но потом кивнула головой.
  Фокс посмотрел на часы, покачал головой - видимо, он куда-то опаздывал. Немного поспешно заговорил:
  - План, разработанный моим аналитическим отделом, предусматривает следующее: вы, Кондор, завтра вернетесь обратно в тюрьму, в свою камеру. Мы договоримся с начальником тюрьмы бригадным генералом Мозелька, что этого побега просто не было.
  Миша с интересом посмотрел на резидента. Это как, интересно, у Разведки получится незаметно стереть память у множества видеокамер и заставить молчать большое количество людей - от надзирателей до журналистов.
  Фокс пояснил:
  - О вашей краже знает человек пять, не больше, а украли вас в дороге, там стационарных видеокамер вообще не было. А видеокамеры тюремного катера мы уничтожим вместе с катером. И вообще это не ваша проблема, Кондор. И не ваша, Рен, - Фокс сурово посмотрел на уже открывшую рот Анни.
  - А пока вы там сидите, нужные люди активизируют процесс пересмотра дела. Дней через двадцать - тридцать вас полностью оправдают и вы совершенно официально выйдете на волю. Как?
  Миша согласился.
  Анни тоже, но перед этим (о женщины!) проворчала, что если не так, то она за себя не отвечает.
  Фокс предпочел не отвечать. Они уже поднялись и, пожав руку всесильному резиденту, прошли половину пути к двери (целых пять шагов), как Фокс, вспомнив что-то, сказал негромко:
  - Да, кстати, Кондор, подождите-ка минуту.
  Миша остановился. Дверь уже была так близка...
  Фокс его понял:
  - Да не бойтесь вы, Кондор, для вас все уже позади. Кстати, вы, мисс Рен, выйдите, это не для ваших глаз.
  Анни, тоже остановившаяся, на мгновенье остановилась, не зная, как поступить. Не решившись снова бунтовать, она бросила на резидента испепеляющий взгляд и вышла, плотно закрыв дверь.
  - Тяжелая женщина, - прокомментировал Фокс. - Я бы на вашем месте хорошенько подумал, жениться ли на ней. Впрочем, это ваша проблема.
  Он открыл незаметно вмонтированный в стену около своего места сейф, что-то вытащил из него и сунул в карман. Вышел из-за стола и сел в одно из двух кресел, стоявших немного в стороне около кофейного столика. Своего рода зона отдыха, где можно выпить кружечку кофе или чая и неофициально поговорить о важных проблемах.
  - Садитесь рядом, - негромко сказал Фокс. - Разговор будет конфиденциальный.
  Миша осторожно утроился.
  Фокс подождал и только после этого заговорил:
  - Надеюсь, мистер Кондор, вы помните, что вы сделали по марсианскому делу.
  Миша не сразу понял, что речь идет об известии о марсианах, распространившейся благодаря ему. Которых на самом деле не было
  - Так вот, КРП благодаря вам получила солидное..., - Фокс остановился, задумался. - Впрочем, зачем вам это надо? Я надеюсь, вы уже поняли, как это опасно для здоровья владеть лишней информацией. Короче говоря, то что я вам до этого говорил, было официальной частью. А теперь часть вторая, неофициальная, но для вас очень приятная.
  Фокс залез во внутренний карман пиджака и вытащил карточку АнубиБанка на предъявителя, минуту назад лежащую в сейфе.
  - Это благодарность, которую вам надо было дать еще несколько дней назад, но не было возможности.
  Миша застыл в нерешительности, не зная, что делать.
  - Берите, это не подкуп за ваше молчание, вы и так будете молчать. Ваше известие передвинуло миллиарды кредитов с места на место и помогло КРП укрепить положение среди спецслужб. Тьфу, - чертыхнулся Фокс, - все же проговорился. Ладно... Так что получаете эти деньги вы заслужено.
  - Спасибо, сэр.
  Миша сунул карточку во внутренний карман скафандра.
  - Ну, желаю всего хорошего. Сегодняшний вечер можете провести со своей дамой, сходить в ресторан или театр, варьете. Только просьба не очень светится перед журналистами, хотя это и не так страшно. А завтра по плану, извините, в тюрьму. Вам помогут оказаться в камере, как мы и договаривались. Отдохните месяц. Затем я вас загружу. Мне такие прыткие молодые люди очень даже нужны.
  На прощание Фокс пожал руку и многообещающе улыбнулся.
  Трафаретно выражаясь, в приемной Анни сидела, словно на иголках. Она извертелась в кресле, стуча каблуками универсальных сапог по полу под недовольным взглядом секретаря. Не будь Анни хорошенькой девушкой, он бы уже показал ей, как надо вести себя в приемной резидента КРП Луны. Но даже и в этом случае терпению секретаря приходил конец. Он был слишком старым оперативником и слишком молодым секретарем (став им вчера вечером), чтобы терпеть наглую молодежь.
  Появление Миши ликвидировало назревающий конфликт.
  - О чем вы там говорили, Майкл, ну скажи? - затараторила она, спеша рядом с Мишей.
  Но ее собеседник только загадочно улыбался.
  Такая тактика может и срабатывала в отношении большинства девушек, но Анни Рен к этому большинству не принадлежала. Дождавшись, пока они выйдут из приемной резидента Фукса, она положила руку на плечо Мише и развернула его к себе.
  - Майкл Кондор, паршивец эдакий, ты немедленно расскажешь мне все. Иначе я за себя не ручаюсь!
  - А? - Словно очнулся Миша. - Понимаешь, дорогая, мистер Фокс сказал, что в тюрьму мне отправляться завтра, а сегодня я могу посвятить вечер тебе. Но при этом я был предупрежден, чтобы не очень мелькал перед глазами и объективами журналистов. Замечание здравое, как ты понимаешь. Вот я и думаю, как бы найти такой дорогой ресторан, куда ходит не так много посетителей.
  - Я такой знаю, - немедленно откликнулась Анни, - "Гаудеамус".
  Мишу чуть не передернуло. "Гаудеамус" был не просто дорогим рестораном. Он был дьявольски дорогим. Хозяева принципиально использовали только все земное - мебель, посуду, всю пищу. Даже то, что буквально валялось на Луне, привозили с Земли. Отсюда и цены.
  Правда, недостатка в посетителях "Гаудеамус" все равно не испытывал. Так что пожелание Фокса они могли нарушить. Но, с другой стороны, в ресторане была, как слышал Миша, масса кабинетов, в которых можно было укрыть при необходимости хоть батальон спецназа.
  Другое дело, что при зарплате механика Миша мог надеяться заработать на стограммовую пайку хлеба и стакан воды в ресторане года за два. И хотя на карточке у него была премия, но есть ли там десять тысяч кредитов для посещения "Гаудеамуса"?
  - Мне, - проблеял Миша, - мне надо посмотреть баланс своего счета.
  Анни поморщилась.
  - До чего же вы, мужчины, прагматичны. Я же не собираюсь там шиковать. Так, просто провести вечерок.
  Такой пассаж не убедил Мишу. "Провести вечерок" в "Гаудеамусе" для доброй части мужчин Луны означало разориться.
  - Я тебя сама угощу, - заявила Анни, мысленно уже находясь в ресторанчике. - Я там была-то раза три - четыре.
  - Сейчас мы это решим, кто кого будет угощать, - продолжал упорствовать Миша. Мысль стать альфонсом в столь молодые годы его не прельщала.
  Они вышли из управления Космической Разведки на Луне и оказались на неширокой подземной улице, точнее сказать, туннеле, соединяющем несколько селений.
  Там, напротив входа в Управление, Миша и увидел свою цель - уличный банкомат, в котором можно было узнать, на сколько его оценивает руководство Космической Разведки.
  Банкомат был дешевеньким, рассчитанным на запросы среднего жителя Луны государственного сектора. А средний житель государственного сектора зарабатывал сотен восемь - десять в месяц. Не говоря уже о различных старателях, для которых и сотня в месяц были манной небесной. Поэтому на экране банкомата обозначались всего лишь четыре цифры. Экономия. Если сумма была больше, то курсором на клавиатуре надо было смещаться влево - забава, доступная немногим.
  Миша вогнал каточку в прорезь, рассчитывая (а вдруг!) увидеть тысяч восемь - девять, ну, если они уж такие скупердяи, хоть пять - шесть, озадачено нахмурился. В графе "Приход" стояли одни нули. Желание получить несколько тысяч кредитов было настолько сильным, что он впал в ступор, когда этого не произошло.
  Анни, демонстративно отошедшая в сторону, - пусть просматривает свои гроши, - устала топтаться в унылом месте унылой Луны.
  - Что там у тебя, банкомат не работает? - подошла она к Мише.
  - О, - одобрительно сказала она, увидев четыре нуля. - Да ты богач.
  У нее самой на счету было около ста тысяч кредитов - сумма достаточная для безбедной жизни хоть на Луне, хоть на Земле. Но увидеть, что твой избранник, по крайней мере, не нищ, было приятно.
  - Сдвинь курсор, - посоветовала она неопытному в таких делах Мише.
  Поскольку Миша медлил, она решительно отодвинула его и сама сдвинула. Цифры поехали слева на право. Но вместо удобоваримой цифры - ну, например, восемь, или девять, да хоть один, стоял ноль!
  Анни посмотрела на Мишу другим взглядом. Он нравился ей, прежде всего, за спокойный и смирный нрав. И еще за надежность. А зарабатывать деньги она думала сама. Но теперь получается, что ее избранник, как минимум, не беднее ее! Пять нолей и какая-нибудь переменная, скажем, даже единица означали сотни тысяч кредитов.
  Оно поколебалась, но сдвинула курсор. Надо же узнать, черт возьми, на сколько он весит!
  Экран мигнул и сдвинулся еще на цифру. НОЛЬ!
  Теперь в ступор впала Анни. Молодой парень в дешевеньком скафандре, которого она спасла от смерти, рассчитывая сделать его домашним Playboy-ем, оказался миллионером. Оказывается переодетые принцы и иже с ними бродят по улицам не только в сказках Голливуда. Сколько же УК него этих миллионов?
  Миша, до этого стоявший в стороне, но внимательно наблюдавший за экраном, решительно, но мягко отодвинул Анни, приобнял за плечи ее левой рукой, а правой двинул курсор.
  Оба судорожно вздохнули, увидев появившуюся цифру пять. Анни потому что начала уже бояться богатства Майкла - миллионерам не нужны такие нищенки, как она, а с красотками Земли ей не сравниться. Миша же стал подозревать, что это шутки свихнувшегося банкомата, которые в итоге сведутся к паре тысяч кредитов.
  - Майкл, - Анни теперь прижалась к нему сама. - Надеюсь, ты не бросишь меня?
  - Надейся, - в то ей ответил Миша, которого обуяло веселье.
  Анни обидчиво замолчала. Но Миша так нежно погладил ее по волосам, что она смирилась.
  - Пойдем, - шепнула она, - не надо долго стоять у банкомата, к тому же с такой суммой кредита.
  Миша согласился и уже потянулся к кнопке "забрать карточку", но передумал и на удачу нажал курсор еще раз.
  И цифровой ряд сдвинулся еще раз!
  Они застыли, глядя на волшебную единичку. Анни потянулась к курсору и нажала еще раз. Нет, все. Экран мигнул, но оставил прежнюю картинку. Хватит и этого.
  - Э-э, Майкл, - Анни робко улыбнулась обладателю пятнадцатимиллионного состояния. - А ты... вы поведете меня в ресторан?
  Миша улыбнулся, как человек познавший все.
  - Конечно же, дорогая, прямо сейчас. Гуадеамус. И выберем все самое лучшее и дорогое. Мы это заслужили.
  Взяв карточку с баснословной для них суммой, они неспешно двинулись, как счастливая семейная пара, намеривающая весело провести вечер.
  
  
  ***
  Через три недели Миша выходил из здания суда полностью оправданным. Верховный Суд Луны нашел все обвинения слабыми и не заслуживающими внимания. Адвокат блистал, прокурор (новый, Джильберто Лукканези благополучно исчез) просто промолчал. Суд длился около часа. Ему чуть не объявили благодарность от руководства Патруля, поскольку были оглашены итоги технической экспертизы, в которой высоколобые объявили вариант полета временного капитана Кондора у Марса единственным, спасающим экипаж. Зато все-таки объявили благодарность от Скворцова.
  Впереди его ждал экзамен на офицерский чин лейтенанта флота. Фокс решил, что для полевого агента чин обычного механика неперспективен. А затем временная служба на одном из космических эсминцев США для набирания стажа. После этого его ждала карьера в Главном Управлении Луны.
  Миша прищурился. Впереди, в метрах ста его ждала Анни - самая красивая девушка в Системе. В кармане лежала карточка с пятнадцатимиллионной суммой. Жизнь, кажется, повернула на боевой курс.
  Он на миг вспомнил развернувшийся в американской прессе поход против кровожадных марсиан, который поддержали почти все страны. И несколько своих интервью, в которых он публично продолжал признавать наличие марсиан. Офицеру Разведки приходится иногда привирать. Кто-то же должен бороться за демократию! Совсем немного привирать. Пусть марсиане летают, зато его спецслужба добьется своего во имя человечества.
  И счастливый Миша отправился навстречу Анни и будущей службе.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"