Вице-адмирал, командующий Пятым Флотом ООН Nikolai N. Skvortsov читал полученную вечерним шатлом газету и уже добрался до интересной статьи о перспективах интеллектэлектроники, когда загудел блок связи. Скворцов невольно поморщился. Не молодой лейтенант, чтобы вскакивать по вечерним тревогам. Неужели на ТАКР "Москва" не нашлось другого офицера, который мог бы ответить на звонок с Земли?
Он встал, нехотя подошел к блоку. Ворчание у него было вызвано не звонком, а накопившей усталостью. Понятно, что раз сектор связи пропустил звонок к командующему, значит, звонил тот, кто имел на это право.
Так и есть. Судя по высветившемуся номеру, звонила Заместитель Генерального Секретаря ООН по военным делам. Что еще стряслось? Эта неугомонная итальянка, говорят, довела до инфаркта своего мужа и, похоже, мечтает сделать то же со своими адмиралами.
Но, разумеется, кнопку соединения он нажал. Экран загорелся, показав, как он и ожидал, Маргарет Граначчи - Заместителя Генерального Секретаря и по сути, своего непосредственного начальника.
- Здравствуйте, Николай.
- Здравствуйте, Маргарет.
Скворцов щелкнул ботинками, поскольку без головного убора не мог отдать честь.
Граначчи слегка поморщилась. Как человек штатский и к тому же женского рода, она не очень любила это чинопочитание в военном варианте. Но сама заговорила по-военному четко:
- Вы хорошо знаете о событиях на марсианской орбите.
Это был не вопрос, а скорее утверждение. Еще бы один из ведущих адмиралов и не знал того, что лежит в сфере его деятельности! Поэтому Граначчи без предисловий сказала:
- Ситуация продолжает ухудшаться. Необходимо вновь перейти к активной фазе действий.
Скворцов задумчиво подергал твердый воротник флотского кителя. Как некстати эта проблема!
Человечество постепенно осваивало Солнечную систему (которую теперь просто называли Системой). Все вроде было понятно. Кроме людей никого, даже завалящегося микроба нигде не нашлось. Ни на раскаленном Меркурии, ни на туманной Венере, ни на замороженных планетах за земной орбитой. Астронавты официальных экспедиций и вездесущих частных кампаний обшарили все. И никого не нашли.
Жизнь на Земле оказалась исключением. А потому человек оказывался хозяином всех космических богатств Системы. Чем он и воспользовался, начав освоение всевозможных богатых природных богатств.
Даже когда первые астронавты дотянулись до ближайших звезд, то и там зеленых человечков не оказалось. И хотя дальше в космических просторах жизнь вроде бы ощущалась, но непонятно где и непонятно кто.
Хотя к такому контакту люди как раз психологически были готовы. Сколько за прошедшие века говорилось об инопланетянах и об их летающих тарелках! И потому большинство спокойно восприняло бы появление, например, медузоподобных пришельцев или дышащих хлором разумных слонов.
Но космос приготовил сюрприз с совсем другой стороны. Несколько месяцев назад на средних высотах вполне уже изученного и казавшегося почти родным околомарсианского пространства начались странные катастрофы. За три месяца некто настырный сбил все пролетавшие мимо корабли небольшого тоннажа. Именно сбил. Пять штук. Погибло восемьдесят четыре человека. Убытки на триста двадцать шесть миллионов кредитов, не считая стоимости кораблей.
Неведомый враг блуждал на Марсе, контролируя одновременно и околомарсианское пространство. Один за другим уничтожались корабли, а найти никого не удавалось.
Похоже было на некий стационарный лазер, поставленный либо на поверхности планеты, либо на искусственном сателлите.
В первые месяцы врага искали среди людей. Как всегда в таком случае, сначала переругались США и Россия, обвиняя друг друга в саботаже и помощи террористам, затем американцы наехали на арабов, а те на европейцев. Последними открыли рот китайцы, объявив о неспособности мирового сообщества навести порядок, и о своем особом пути освоения космоса. Когда ругать стало некого, сообща были отправлены несколько крупных экспедиций на Марс. Пятый Флот тогда не трогали - и без того хватало кораблей. Субкрейсеры, эсминцы в присутствии тральщиков и дозорных кораблей более месяца крутились около Марса. Правда, без особого результата. Никто не был обнаружен. А едва активное исследование прекратилось, опять появились сбитые корабли.
Ничего странного в этом не было. Планету так быстро не изучишь. Марс был еще слабо исследован. Луну-то не освоили, куда уж до него. Не то, что микробы, великаны циклопы могли спрятать высокоразвитую цивилизацию в двух милях от основного караванного пути на Сатурн. А исследовательские приборы... Что приборы, на любую технику есть своя, более хитрая техника. Те же русские (в американской транскрипции) могли устроить на Марсе десяток военных баз, не попавших под договор об освоении космоса. Русские в долгу не остались и нашли на Марсе обломок черт знает какой техники с надписью US, объявив это останками страшного оружия американцев...
А по Земле заходили слухи, что чуть ли не те корабли, которые были посланы на исследование Марса и охрану мирных караванов, сбивали грузопассажирские маршруты.
ООН поерзала ногами, пойдя по привычному пути. Начались новые переговоры между членами СБ, которые успокоили все стороны. Накал страстей потихоньку спал, осталось погасить остатки недовольства и перейти к конструктивному дальнейшему освоению космоса, списав корабли и грузы в расход в счет "непредвиденных технических обстоятельств". Не они первые, не они последние. А семьи погибших астронавтов и космонавтов получат пенсии и страховки.
Все бы было хорошо, ведь политики, эти непосредственные нервные дяди, любящие побаловаться оружием, уже притихли. Ни одна из стран, за исключением нескольких режимов в Африке и Азии не желали войны и даже простого ухудшения международной обстановки.
И вдруг эксперты ООН, этой почтенной организации, которой хотелось бы верить, проведя анализ сбитых останков кораблей, врезавшихся в Марс, заявили, что они сбиты они неземным оружием. Сканирование обломков дополнительно провели специальные комиссии, состоящие из представителей нескольких стран. И подтвердили верность рассуждений.
Своим всегда верилось больше, но политики в оцепенении ждали еще несколько дней, ожидая, пока на доводы ученых лягут контрдоводы других и можно будет с облегчением вздохнуть.
Однако на одном из мутных снимков, сделанных и отправленных с погибшего корабля за миллисекунду до взрыва, показалось нечто похожее на живое инопланетное существо. Теперь ждать было нечего. В мире начался бурный ажиотаж, очень похожий на обычную панику.
Случился худший вариант контакта с инопланетянами. Уэллс был прав, агрессивные марсиане начали войну. И теперь надо было сделать ответный шаг. Какой?
Человечество притихло, не зная, что предпринять. Это вам не русские, на них не наорешь и не обвинишь в геноциде и нарушении прав человека. Обстрелять Марс ядерными ракетами? Предложить инопланетянам мир и дружбу, перед этим попытавшись их найти? Заполнить Землю оружием до зубов?
Все возможные варианты были гипотетическими, а конфликт продолжался.
Граначчи сухо продолжила:
- За последние сутки сбито еще три корабля, погибло почти тридцать человек. Неведомый враг активизировался. Таких нападений еще не было.
Скворцов чуть не присвистнул. Ничего себе бананы! Ему почему-то об этом не сообщили.
Граначчи повысила голос:
- Час назад завершилось экстренное заседание Совета Безопасности ООН. Решено выдвинуть к Марсу Пятый Флот с задачей найти и уничтожить врага. В случае необходимости Вы можете использовать любое оружие для уничтожения противника, включая ядерное. Приказываю Вам сделать все возможное для ликвидации угрозы человечеству.
Вам все ясно, сэр?
- Да, мадам! - еще раз щелкнул каблуками Скворцов.
- У Вас есть примерные планы? - перешла к деловому разговору Заместитель.
- Все необходимые планы давно разработаны и утверждены, - несколько высокомерно ответил вице-адмирал.
Граначчи не стала с ним пререкаться и лишь пожелала успехов. А затем отключилась.
Николай Николаевич Скворцов вернулся к столу, вытащил давно хранимую единственную папиросу "Беломор" и не торопясь выкурил ее. Когда-то его прапрадед Сергей пришел с последней крупной войны - Второй Мировой, которую он завершил, штурмуя Рейхстаг. От себя он оставил пачку "Беломора", начатую в Берлине. И все потомки прапрадеда начинали экстраординарный шаг, выкуривая папиросу. Даже он, никогда не куривший.
"Беломор" закончился быстро. Скворцов аккуратно положил окурок обратно в пачку, включил вентиляцию на полную мощность. И только проветрив каюту, объявил боевую тревогу.
Глава 2
"Москва" сошла с околоземной орбиты, увлекая остальные корабли Флота за собой. ТАКРы, крейсера и эсминцы, все двадцать пять крупных кораблей эскадренного уровня, проверяя и готовя ракетно-артиллерийское оружие, накачивая аккумуляторы лазеров, выстрагивались в боевой порядок. Среди них мошкарой вились мелкие корабли. Легкие "Сейбры" прятались в блоках тяжелых кораблей. И наоборот, многоцелевые "СУ - 44А", хищно поводя прицелами ракет и лазеров, повисли впереди и рядом с "Москвой", готовясь и к обороне, и к защите ТАКРов.
Пятый Флот ООН - краса и гордость человечества, его защита и надежда - был готов отбить любую атаку неведомого врага и уничтожить агрессора.
Противостоять этой мощи в пределах освоенного людьми космоса не могла ни одна сила. И возможно потому марсиане не решились выдвинуть свои корабли к Земле.
Так, во всяком случае, думал вице-адмирал. Бой на орбите Марса, особенно на средних и низких вряд ли выгоден марсианам. Даже если у них будет поддержка с поверхности Марса. Они же должны понимать, что при первом же выстреле с Марса планета будет подвергнута ковровой бомбардировке подпущенным близко к поверхности Флотом. А пятьсот термоядерных бомб не оставят никаких шансов и самому защищенному противнику. Значит, чтобы не допустить этого, у них просто нет сил противостоять в открытом космосе.
Единственное, что волновало Скворцова и не давало возможности любоваться компьютерной моделью Флота - это опасение ослабления Земли. Да там, осталась мощная система ракетной системы. Да там было еще много военных кораблей. Хватит ли этого? Если враг, прячась от Пятого Флота, подкрадется к Земле... Ей много не надо - пяток ракет с термоядерными разделяющимися головками и все.
Марс загадочно вырисовался на экране Главного Поста Управления (ГПУ), когда Скворцов дал Флоту команду остановиться. До планеты оставалось около пяти тысяч километров - пустяк по космическим меркам. А аборигены не только не вступали в бой, но и вообще не показывались!
Мощнейшие прицелы оптических сканеров поддерживались электронным разрешением в десятки тысяч раз. Они были способны с орбиты показать все ошибки в надписях на лейблах китайских низкопробных джинсов, выдаваемых за американские, но на этот раз ничем не могли помочь. Операторы обшаривали поверхность Марса, усиливая мощность до предела. Если бы они просматривали грунт Марса невооруженным взглядом, почти касались бы его носом. Все тщетно!
Подумав и посоветовавшись с помощниками, Скворцов приказал отправиться к поверхности Марса трем штурмовикам F - 23, имеющим специально оборудование. Их прикрывали, помимо самого Флота, двенадцать СУ, имея приказ сначала стрелять, а потом думать.
F - 23 прощупали поверхность Марса гравитационными излучателями, имеющими такое разрешение, что нашли бы норку гипотетической мышки-норушки, ухитрившейся оказаться на Марсе. Но никаких подземных каверн, в которых теоретически могли прятаться марсиане, штурмовики не обнаружили.
Тогда Скворцов осмелился на отчаянный шаг, на который никогда бы не решился в других обстоятельствах. Крейсеру "Бретань" было приказано в упор - с расстояния в пятьсот метров прощупать поверхность Марса бортовыми сканерами.
Оптические сканеры, конечно, могли показывать только поверхность планеты, но их мощность была столь велика, что смышленая электроника корабля по косвенным признакам могла нарисовать полную компьютерную модель всего, что находилось под поверхностью.
Она и нарисовала - поверхностная корка планеты, мантия, ядро. Матерясь в открытую связь, командир крейсера дал ограничение - давать данные только по искусственным сооружениям и сразу получил ответ - искусственные сооружения отсутствуют.
В случае агрессивности марсиан "Бретань" была бы сбита первыми же залпами - никакая броня не выдержит огонь в упор. Но никто не стрелял. Марсиане не поддались и на эту уловку.
Проанализировав ситуацию, Скворцов связался с Землей. Заместитель Генерального Секретаря ООН по военным делам ответила сразу. Общее положение она знала и так - информация шла в режиме реального времени. Поэтому разговор сразу перешел к выводам.
- Я могу прийти только к двум выводам - либо здесь никого нет, нас специально оттянули к Марсу, чтобы атаковать Землю. Либо марсиане имеют такими технологиями, которые нам не доступны.
Граначчи кивнула:
- Два этих варианта есть и в выводах наших аналитиков. Но в конечном итоге они склонились к первому.
Скворцов удовлетворенно кивнул:
- Я тоже так считаю. В связи с этим, Маргарет, не кажется ли вам, что нахождение Пятого Флота в стороне от оборонительных поясов Земли опасно? Конечно, планету обороняет не только он, но все-таки излишне рисковать не стоит.
Граначчи помедлила:
- Аналитический отдел дает те же рекомендации, предлагая вывести вместо мощных военных кораблей разведывательный от спецслужб. На заседании Совета Безопасности было решено подождать окончательных итогов вашего рейда. И поскольку итоги получены, я сейчас обращусь к Генеральному Секретарю с предложением оттянуть Пятый Флот обратно к Земле. С Марсом будем искать другие варианты.
Карательная экспедиция к планете Марс полностью провалилась из-за отсутствия противника.
Глава 3
Миша Кондауров, давно уже прозывавшийся в Штатах и официально, и не официально Майклом Кондором - так было проще и окружающим, и себе, но про себя сохраняющий русские имя и фамилию, проснулся в не лучшем расположении духа. Трещала голова и где-то глубоко внутри пищала оглушенная душа. Алкогольный похмельный синдром. Все как в учебнике по психологии о запойных алкоголиках.
Тяжко-то как, Господи! Что же ты вчера не остановил этого прислужника зеленого змия?
Вчера старший механик мистер Голдсмит сумел подсоединиться к системе очистки доставленного на ремонт шахтного робота. Вообще-то это было категорически запрещено, за такую шутку вполне можно было получить взыскание или даже вылететь с работы по тридцать третьей статье, после чего даже оператором на очистных фекальных заводах устроиться проблематично.
Но робот был серьезно помят после аварии, проще говоря, его в нескольких местах почти разломало на части и хорошенько сплющило. Особенно пострадала система очистки, которая представляла какие-то обрывки труб и узлов. И придраться к несанкционированному вскрытию было невозможно.
Начальник мастерской, инженер Йоренсен сразу приказал остатки системы очистки и охлаждения отправить на переплавку, а на робот поставить новый блок очистки. Старший механик так и сделал - новый поставил, а старый загрузил на погрузчик и отправил в плавильную печь, перед этим слив из системы все возможное для веселого времяпровождения. Сам робот был почищен и починен, где надо, и с обновленным программным обеспечением представлен начальнику мастерской.
Йоренсен принял отремонтированного шахтного робота и уехал сдавать его заказчику. А Голдсмит торжествующе показал всем пятилитровую канистру с техническим спиртом, объявив о праздновании дня рождения. Правда, чей сегодня день рождения он сказал очень невнятно - то ли троюродного дядюшки, то ли президента Линкольна.
Миша особо много не пил - на Луне особо с этим не забалуешь. Да и вообще, в его-то годы... и к тому же не технический спирт... ну, пива... или там коктейля для разминки перед дискотекой с местными девчонками.
Но отказать старшему механику, все равно, что написать заявление об уходе. В ремонтной мастерской лунных верфей кампании Форда Голдсмит был и царем, и Господом Богом, и даже немного больше.
Ковырялки у него росли из нужного места, тут ничего не скажешь, и голова варила. За почти сорок лет работы он прекрасно знал любую технику. Нередко старик не мог объяснить, от чего произошла поломка и как надо ремонтировать - технический словарь у него был бедноват. Но когда по его словам "нужную загогулину вставляют в вот эту выемку, а вот эту интеллектпанель, да ну ее к черту", то мертвый механизм, от которого все отказались, вдруг начинал работать.
Начальник мастерской, инженер Йоренсен, бумажный администратор, в технике понимая в рамках университетской программы, буквально молился на старшего механика. И в кадровом вопросе слепо шел за ним. Если старший говорил, что "этот парень не тянет", то все. Ты уже действительно не будешь ничего ни тянуть, ни значить.
Все бы хорошо, но был Голдсмит крепким выпивохой и любителем веселых кампаний. Когда он находил достаточное количество спиртного, пить приходилось всем не занятым на работе.
И потому вчера вся смена, закончив рабочий день, дружно взялась за бумажные стаканчики с разбавленным спиртом. Ох, и дрянь этот теплый технический спирт, отдающий ацетоном и еще чем-то таким же гадким.
А сегодня болела голова, во рту было противно так, будто туда сходили все животные Нью-Йоркского зоопарка. При чем все животные были большие, типа слонов и медведей, и ходили по-крупному после обильного обеда. Ох, милосердная Богородица, за что же ему так!
Его взгляд упал на большое табло электронных часов. Сейчас раздастся сирена, надо будет подниматься. До работы остается час с небольшим. Он кое-как поднялся и направился в душ - смывать мучительное похмелье.
До обеда Миша, как и вся остальная смена, мучился от последствий вчерашних возлияний. Хоть это успокаивало - доносить было некому. Лишь Голдсмит, что б ему черти на том свете пятки жарили в солидоле, был как парниковый огурчик.
Таскать в этот день тяжеленные детали, или монтировать замысловатые схемы не было никакого желания. И посему Кондор поддерживал штаны старшему механику, то есть слушал его бесконечные байки и кивал в нужном месте, держа в руках для показухи гаечный ключ.
- Так вот я и говорю, - начал Голдсмит очередную байку, одновременно учитывая степень годности тормозной колодки из двигательного отсека, пришедшего для профилактического ремонта катера. - Как только он начал спускать штаны...
Скрипучая внутренняя дверь ангара противно завизжала, протестуя против насилия. Затем все-таки сдалась и впустила посетителя. Голдсмит мгновенно забыл свою историю и оценивающе присмотрелся. Мастерская космических верфей не вечерний клуб, чтобы туда шастали всякие незнакомые. Особенно на Луне, где людей до сих пор было не много.
Тем более посетитель был такой, к которому стоило приглядеться. Двухметровый блондин из астронавтов - тип, который особенно любят женщины и фотографы, но в принципе симпатизируют и остальные люди, - со всеми принчадалами, нашивками и значками.
И они показывали, что гость был не совсем обычный. Астронавт-то он астронавт. Но...
Форма полицейских сил Космофлота ООН, нашивки капитана, знак командира корабля. Полиция, мать его... Может быть даже из КРП - Космической Разведки Патруля ООН, созданной на паритетных началах несколькими разведками наиболее сильных разведок Земли и переваренной в ходе политических игр и сложных операций в глубинах космоса в самую могучую спецслужбу. С агентами из КРП лучше не связываться. Им только попади в руки. Кому потом будешь доказывать невиновность - стенке?
А может и не из КРП. Птичка невелика - капитан, командует наверняка небольшим полицейским кораблем. Но уровень в любом случае не их. Такие до мастерских не опускаются, в лучшем случае присылают членов экипажа из технической службы с претензиями или с просьбами установить что-то нестандартное. Корабли вот их привозят после всяких секретных операций изрешеченные и помятые. М-да...
- Сходи-ка принеси моток титановой проволоки, - велел он Кондору, без дела вертящемуся около него. Поболтали и будет. Нечего смолоду лениться.
Неужели кто-то капнул о вчерашней пьянке? Выпили немного, хотя славно посидели. Сегодня все на работу вышли. Кто же эта сволочь?
А-а, что ему сделают, кроме как на пенсию отправить. А потом Йоренсен надорвется с ремонтом. Его-то самого ближе, чем на сто метров подпускать к технике не стоит. Неужели сам инженер сообщил в полицию, подумал, что под него копаю? Да нет, не должно.
А капитан может здорово насолить. Хоть и наверняка из космической полиции, и Луна не его сфера, хоть и не являются они в мастерской кампании Форда госслужащими, а составит протокол и все! Отправят на пенсию с усеченными выплатами, а то и еще хуже - пошлют отмаливать грехи на кольца Сатурна, в такую глухомань, где даже выпить не найдешь. Ему до предельного срока еще десять лет. Вот и дадут десять лет почти той же тюрьмы, только добровольной.
С такими мыслями он гораздо мягче, чем обычно, обратился к вошедшему:
- Старший механик ремонтной мастерской лунного филиала верфей Форда Голдсмит, сэр! Чем могу служить, сэр?
Капитан вгляделся в лицо старшего механика. Чувствовалось, что он, почувствовав перегар, заколебался. Голдсмит застыл, ожидая решение. Руки мелко дрожали - то ли с перепоя, то ли от ужаса.
К его счастью, астронавт, судя по выражению его лица, переломил себя, заставив забыть увиденное. Он пришел со своей проблемой и только вид явно похмельных людей заставил его выпустить из виду о ней.
- Я к вам с просьбой, - сказал он, стараясь не обращать внимания на помятые лица, - мне хотелось бы временно - на один полет - позаимствовать одного из механиков.
И внимательно посмотрел в глаза Голдсмиту.
Тот задумался, внимательно разглядывая гостя. Лучше бы тот ушел, вакуума много, почему клин сошелся клином именно на скромной мастерской Форда? Так ведь не уйдет, вон как буравит взглядом его опухшее с похмелья лицо. Сам, наверняка, не пьет. Карьеру, дурак, делает. Придется ему помочь. Если, конечно, не потребует человека рукастого. У него механиков не много, лентяя он отдать может, а вот способного... А он как план будет выполнять, спасибом от капитана?
Глава 4
Капитан космического флота Герман Селидженс попал в мастерскую почти случайно. До сего времени, как правильно угадал Голдсмит, он в таких заведениях не бывал. Карьеру Герман начинал пилотом и потому вплотную заниматься оборудованием ему почти не приходилось. А когда он поднялся по служебной лестнице на несколько ступенек выше, то отдавал команды, а исполнением занимались стармех и бортинженер.
Однако принесла нелегкая...
Его сторожевому кораблю СК-3412 было поручено срочное задание. Голдсмит немного не угадал. Полицейским Селидженс не был, просто форма была похожей. Да и функции тоже. Герман служил в Космическом Патруле (КП) ООН, задачей которого было наведение порядка в Космосе и борьба с различного рода преступниками.
Он как раз болтался на орбите Луны, проверяя после фокусировки гравитационного двигателя его возможности. И тут неожиданный вызов из ЦУП Земли. Срочное задание дал сам Командующий Космического Патруля Сил ООН. Лично, через лайн-связь. То есть, выполнить его требовалось обязательно и неукоснительно. Иначе ставь на дальнейшей карьере крест. Время наступило бешенное, тревожное. Руководство, внузданное неведомым врагом, действовало нередко неадекватно.
Подробности задания будут известны на лунной орбите, куда сторожевой корабль СК-3412 должен подняться в ближайшее время. Но и так было ясно - они пойдут в бой.
И надо же так случиться, что сегодняшним утром у бортинженера случился приступ аппендицита. Живот придавило столь сильными болями, он не то, что лететь, вставать не мог с кровати.
Поговаривали, правда, что причина в банальной трусости. Бортовой врач Анни Рен, толковый медик и мастер на все руки, проверив его медицинским сканером, ничего не нашла. Развела руками, недобро посмотрев на бортинженера.
Но инструкции в этом случае были категорическими - больного брать на задание нельзя. Тем более, если оно боевое и весьма рискованное. Корабль и экипаж должны быть полностью отмобилизованными и готовыми к любой неожиданности. А не лежать, скорчившись на постели.
Ну да Бог с ним. Селидженс не взял бы его теперь даже если бортинженер заявил о неожиданном полном выздоровлении. Держать труса за своей спиной опасно. Тем более что некоторые подозрения по его поводу у него уже были в прошлые полеты.
Так что корабль незамедлительно опустился на лунную поверхность, бортинженер был отправлен в госпиталь, экипаж при помощи обслуживающего персонала принялся загружать часть припасов для выполнения задания.
А у капитана появилась головная боль - надо найти замену.
До вылета полтора часа. Взять хоть кого из мало - мальски пригодных! Ведь в команде оставалось тринадцать человек. Ужас! Англосаксонский флот с древних времен боялся этого суеверного числа. С таким числом лучше вообще не лететь. И потом, их бы не выпустили. А на следующем этапе начались бы разборки с капитаном - почему так получилось?
Сам Селидженс число тринадцать очень-то не боялся. Его больше заботила инструкция, по которой корабль должен уходить в разведывательный полет в боевых условиях в полном штате. И бортинженер был все равно очень нужен. Космический корабль слишком сложная штука, чтобы лететь без него. И тем более к Марсу. Ведь там все будет без допусков, по настоящему.
Ему немного не повезло. Космический Патруль Лунной базы был многочисленным, но как раз в это время проводились, как ему невнятно объяснил дежурный, крупномасштабные маневры, и потому свободных людей не было.
"Крупномасштабные маневры". Дипломат дежурный не смог или не захотел сказать прямо, что вся база разогнана по Космосу для противодействия возможному противнику.
Но ведь и он собирается не на курорт. Ему нужен полный состав!
Но когда он обратился в ЦУП с объяснением обстоятельств, то заместитель командующего сухо потребовал вылетать в полном соответствии с должностными инструкциями. И одновременно добавил, что должен сам заполнить образовавший некомплект.
Заместитель посмотрел в экран на астронавта и уже жестко заметил, что от этого полета будет зависеть вся дальнейшая карьера капитана.
Селидженс кивнул, подождал, пока Земля отключится, и оказался на ближайшем предприятии космического флота. Насколько он знал, лунный филиал фирмы Форда был далеко не худшим из общего перечня технических организаций на Луне.
Голдсмит, уяснив ситуацию, немного успокоился. Чтобы немного сбить спесь с капитана, он заметил:
- Сэр, но у нас негосударственная фирма. И к тому же нет лишних людей. Бизнес, сэр.
С такими людьми Селидженс разговаривать умел. Он просто шумно втянул воздух и густой запах перегара носом, намекая, что если разговор пойдет в этом же направлении, то он будет неприятен для Голдсмита.
Старший механик был не дурак. Его лицо приняло задумчивое выражение.
- Впрочем, - медленно сказал он, словно прокручивая в голове какие-то данные, - в ближайшие недели у нас нет срочных заданий. Мы и сейчас занимаемся ремонтом на правах аренды. Вместо космической техники приводим в порядок горнопроходческое оборудование. Так что, сэр, я думаю, кампания Форд будет рада услужить космическим силам. Тем более, некоторые инструкции по этому поводу есть и у меня. Но приказывать ребятам по этому поводу я не могу. У них в контракте не прописано летать на космических кораблях и, особенно, в Космическом Патруле. Договаривайтесь сами. К тому же вы должны еще согласовать вопрос с начальником мастерской Йоренсеном.
- Конечно, - не возражал Селидженс. Последнее дело тащить за воротник человека на корабль и потом весь полет ожидать от него гадости. Только доброволец!
Хотелось верить, что из двух десятков механиков смены найдется один романтик, тоскующий по космосу, или один желающий подзаработать. По сравнению с астронавтами ремонтники зарабатывают немного. А если учесть еще боевой бонус, то за один вылет можно получить столько, сколько они здесь за год не зарабатывают. С начальником мастерской он договорится. На это у него есть удостоверение сотрудника Патруля, обязывающее всех оказывать содействие. И есть возможности, любой менеджер это знает, прижать к ногтю в случае отказа. С администраторами Селидженс церемониться не собирался.
По приказу Голдсмита механики собрались около него, с любопытством разглядывая роскошную парадную форму патрульного офицера.
- Ребята, - негромко, но так, чтобы слышали все, сказал капитан. - У вас появилась редчайшая возможность полететь на сторожевом корабле в рискованный полет.
Начало было не очень, среди механиков пронеслись невнятные шепотки. Селидженс заторопился, опасаясь, что потенциальные члены экипажа разбегутся.
Теперь его голос громко раздавался в обширном ангаре и тонул где-то в скальном массиве.
- Представьте, что вы получите жалованье патрульного за весь полет, премиальные и запись в рабочую книжку.
Появившиеся было скептические улыбки исчезли. Деньги были не лишние. Патрульные получали не мало. А если бой... Сколько бродит разговоров, что за удачный бой с пиратами или за интересную находку в разведывательном полете члены экипажа сразу получали на счет несколько миллионов.
И рабочая книжка, в которой будет запись о боевом полете. Это сразу ускоряло карьеру, будь ты хоть на государственной, хоть на частной службе.
Лысоватый, кряжистый ремонтник сорока с чем-то лет, явно опытный механик, уже знающий корабельные потроха, но пока не израсходовавший свои силы и здоровье, решительно выдвинулся вперед.
Селидженс напрягся. Такого бы он взял, если бы даже пришлось ему каждое утро наливать стаканчик.
Он благожелательно улыбнулся.
Лысоватый уже просчитал все нюансы. Ему не требовалось втирать баки и проникновенно говорить о красоте Млечного пути во время разгона корабля главным плазменным двигателем или о влиянии данного полета на дальнейшую карьеру. Нет, у него были уже конкретные вопросы.
- А куда летите, сэр? Надеюсь не к Марсу?
Вот это было самое трудное. Ну нет бы ему спросить о жалованье бортинженера!
Селидженс вздохнул, понимая, что начинает проигрывать.
- К Марсу.
Небольшая толпа механиков, уже заинтересованно сгрудившаяся вокруг капитана, отшатнулась, от него, как от детали, у которой вдруг обнаружился радиационный фон. И не просто обнаружился. Электронный счетчик Гейгера вдруг защелкал так, что, казалось, сейчас взорвется.
Ибо сейчас более страшного места за орбитой Земли не существовало.
Теперь понятно, зачем и куда собрался патрульный корабль. Патрульные лезли черту в пасть и приглашали других. Ищи дурака! И бортинженера наверняка в бою потеряли. За последний год у Марса было сбито восемь кораблей и погибло сто двенадцать человек.
Стать сто тринадцатым никто не хотел.
Селидженс в отчаянии пообещал:
- После полета я дам блестящую характеристику.
Он требовательно посмотрел на старшего механика.
Голдсмит заторопился отрабатывать помилование, понимая, что если астронавт не сумеет завербовать себе человека, то может в раздражении испортить жизнь всем близлежащим, до кого дотянется. Он внушительно выдвинулся вперед, привлекая к себе внимание.
- Так, парни, дело нешуточное. Здесь не только дядя Сэм требует, но и все человечество. Если надо, то и руководство нашего филиала в стороне не останется, тряхнет кредиткой. Премию вы получите, это я вам обещаю. А если моего слова мало, то можно мистера Йоренсена позвать. Заработаете!
- Вот ты и лети, - буркнул кто-то из задних рядов, - раз столько денег лежит на дороге, заработай на безбедную старость.
В своем хлеву Голдсмит порядок держал.
- Это кто там такой умный? - уже сердито спросил он, цепко вглядываясь в лица, - меня хотите переговорить?
С Голдсмитом никто враждовать не собирался. Тем более с его обозленной версией. Механики враз примолкли, переминаясь с ноги на ногу.
- Не знаю, сэр, что и сказать. Очень привлекательно, но скорее, надо отказаться. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А мы сюда нанимались механиками. Есть соответствующий контракт. Я бы и полетел, трусом никогда не был. Но рейс к Марсу - это же война! Пусть туда летают сорвиголовы. Их учили, деньги на них тратили. Я знаю, стоимость за обучение в военных училищах огромная.
Мистер Голдсмит, я с вами ругаться не хочу, вы же знаете, я всегда выполняю все указания, но это же поход по лезвию ножа! А мертвому зачем деньги?
Селидженс досадливо поморщился. Ничего другого ожидать и не приходилось. Но человек-то был нужен, при чем механик! Бортинженер нужен, а не палубный матрос!
Голдсмит тоже не знал, как выкрутиться. Можно наорать, надавить на какого-нибудь мальчишку из новеньких, чтобы для него этот ангар стал пострашнее Марса. Но капитан не дурак, ему такие людишки не нужны. Эх, если бы он ушел хотя бы на час!
Он цепко провел взглядом по лицам, ища хоть какую-то робкую жажду подзаработать. Увы, лица были угрюмыми и спокойными, полными желания работать в фирме Форда, не отрываясь на всякие сомнительные аферы.
И вдруг он уперся в почти веселое лицо Кондора, выделявшееся среди окружающих как солнце среди мрачных туч.
Миша, наконец, нашел на складе потребованное Голдсмитом и, таща кусок проволоки, непонятно зачем ему понадобившийся - делать рычаг для подъема тяжелой тормозной колодки? - увидел собравшихся в кучу механиков. Что там, дяде Голдсмиту плохо с похмелья стало?
На всякий случай он придал лицу веселое выражение под дурачка. Так проще и бьют меньше.
- Сэр, я принес проволоку, - сообщил он Голдсмиту.
- Майкл, - обратился тот к нему неожиданно мягко, словно вдруг узрел собственного сына, - а ты почему не хочешь отправиться?
Миша на всякий случай не стал встревать в непонятный для него разговор, пробормотал, что "ваше задание, мистер Голдсмит, выполнено", и спрятался за спинами товарищей. И уже там угрюмые от похмелья и неприятной ситуации механики нашептали ему: "Прибыл коп, пытается взять в смертельно опасный рейс к Марсу одного человека, а мы все отказываемся. Дураков тут нет".
Кондауров еще прислушался, скорее даже не к окружающим - что они еще скажут? - а к себе. А потом решительно двинулся вперед. Терять в фирме Форда ему было нечего.
Человек без связей, окончивший лишь бесплатные муниципальные курсы механиков космических кораблей в местном колледже - на большее не хватило денег, Миша Кондауров - Майкл Кондор мог рассчитывать лишь на то, чтобы большую часть жизни болтаться на вервях с надеждой лет через сорок попасть на корабль ближнего каботажа, и летать на нем последующие тридцать лет до пенсии. На глубокий космос, где были по настоящему хорошие деньги и делали карьеру, он даже не рассчитывал. Как шутили в космических службах, там и уборщики были с университетскими дипломами. А таких, как он, называли вечными подносчиками, имея в виду, что они вечно будут работать на второстепенных работах.
Проработав два месяца лунной верви Форда в должности "принеси - подай", что формально обозначалось как "механик 3 (низшего) разряда без определенных занятий", он понимал, что вытащить с столь низкой орбиты жизни его может только чудо. И потому, услышав призыв капитана, он еще немного помедлил и направился к нему. Это же его шанс! Единственный и возможный! И пусть говорят о смертельном риске, он немного больше знает о таком риске, чем местные парни, проработавшие здесь лет десять и ничего не видящие, кроме папы Голдсмита.
- Сэр, а мне можно?
Селидженс к этому времени поставил крест на вербовочной кампании. А поскольку, как он помнил, поблизости больше не было ни одной фирмы, связанной с космической техникой, то и на полете. Ох и будет ему на орехи. Он уже подумывал, не купить ли кого, банально предложив тысяч десять, то есть примерно годовую зарплату ремонтников такого рода, договорившись, что спрячет его в одном из гостиничных комплексов Луны, а в составе экипажа он будет лишь числиться.
Удерживало его лишь понимание о карах, которые его настигнут в случае раскрытие обмана. В Патруле прощали многое, но только не подлог.
Вот так - либо не лети из-за некомплекта экипажа и расплачивайся за это карьерой, либо иди на грубейшее нарушение и опять же расплачивайся за это карьерой.
И потому появление добровольца заставило его буквально вернуться к жизни. Он присмотрелся к парню.
Перед ним стоял невысокий паренек лет двадцати. Наверняка новичок и потому ни на что не надеется. Мальчишка. Хорошая карта ему выпала.
Селидженс огляделся. Похоже, вариантов больше не будет. Все остальные молчали, напуганные марсианами. На их лицах читалось облегчение, что нашелся доброволец. И капитан махнул рукой. В крайнем случае, будет только числиться бортинженером, хотя это и будет для экипажа тяжело.
- Ладно, - вздохнул он. - Оформляй документы на вылет, нам пора подниматься на орбиту.
Глава 5
Через час с небольшим Майкл Кондор оказался у СК - 3412, еще не веря своему счастью. Из заскорузлых механиков он сразу вошел в элиту системных астронавтов, как называли астронавтов, летавших по Солнечной системе.
Осчастливленный спокойным уходом полицейского астронавта, Голдсмит развернул бешенную деятельность. Он не только сам сходил и поговорил с формальным начальником мастерской Йоренсеном, легко уломав его немедленно отпустить механика. После чего торжественно пообещал Мише взять его обратно "без всяких проблем", когда тот вернется.
И даже, взяв у него единую карту личности, сам отправился в комплексный административный отдел фирм обслуживания Космофлота на Луне. Бюрократы есть бюрократы. Им все равно - то ли ты спешно улетаешь, спасая человечество, то ли паришься с грузом тория и от ничего неделания оформляешь документы о своем присутствии на Луне, чтобы потом хвастаться перед внуками. Очередь достигала часов пять - шесть (если имеешь право на быструю очередь), затем формальное оформление пластикарт и электронных чипов в разных ведомствах - санитарном, техническом, таможенном, правовом, административном ООН охватывало не менее двух - трех часов.
Голдсмит справился за сорок минут.
Тут проняло даже Селидженса. Поскольку времени уже не было, он собирался прорываться к Верховному Комиссару ООН по делам Луны, требуя выпустить нового члена экипажа. При этом он прекрасно понимал, на какой скандал и нарушение бюрократических догм идет. И чего ему это может стоить.
Верховный Комиссар ООН по делам Луны сам по себе величина немалая и мог с легкостью наплевать на Командующего Космическим Патрулем и тем более на его заместителя. А уж капитана Селидженса он бы и не заметил, пройдя по нему атмосферным танком. И потому капитан стоял и черт знает, чего ожидал.
А когда появился Голдсмит с готовыми документами, то он в первый миг выпучил глаза. Потом, правда, пришел в себя, сделал приличествующее лицо. Но на прощанье пожал руку (!) и пообещал после прилета обратно на Луну бутылку виски.
В общем, расстались они по-дружески. Селидженс простил Голдсмиту и похмелье, и заносчивый поначалу вид. А Голдсмит капитану то, что он был копом.
И теперь Миша пялился на округлый торс тарелки корабля с далеко выдвинутыми пилонами двигателей.
В сущности, радоваться такому назначению мог только такой трудяга и житель трущоб как Майкл Кондор. Помимо сверхопасного рейса, еще и сам СК-3412 был обычным сторожевым кораблем среднего действия Космического Патруля ООН. Такие штучки сотнями лепились на Лунных вервях SONY-ERICCSON с прошлого десятилетия и по дешевке продавались космофлоту ООН, разным государствам и дурным частникам, желающим поживиться космическими богатствами. В последнем случае, правда, корабли в большинстве пропадали, но тут уж, как говорится, не дал Бог мозгов, электронные не позаимствуешь.
Экипаж четырнадцать человек, один двигатель гравитационный, один основной и один вспомогательный плазменные, стандартный корабельный бластер среднего выхлопа для защиты от пиратов и астероидов. В общем, ни убавить, ни прибавить. Такой стандартный, что даже не имел названия, а только номер. Ведь СК всего лишь означало сторожевой корабль.
Селидженс поторопил замедлившего ход новичка. Рассматривать здесь было нечего. Только летать и иногда удирать.
Они поспешно оказались на корабле в полсотни ярдов в длину. СК-3412 уже опаздывал с вылетом в своем временном окне. Капитан посадил Мишу в резервном пункте управления в перегрузочное кресло, сел рядом, и, дав предупредительный сигнал, сразу поднял корабль с лунной поверхности.
После выхода на лунную орбиту Селидженс отправился в основную рубку управления, сдав новичка своему помощнику - лейтенанту Коуриджу.
Тот, поглядывая на совсем еще молодого парня свысока, повел его по кривизне коридора в сторону от маршрута капитана. Пройдя немного, свернул, еще раз свернул и, когда Миша окончательно запутался, в выяснении, куда они идут, Коуридж остановился перед дверью и объявил, что по приказу капитана выделяет ему каюту и дает десять минут на приведение себя в порядок. Ясно?!
С такими повелительными указаниями Миша пулей влетел в каюту. Но за десять минут сходить в туалет, умыться и почиститься, разумеется, не успел. Он же был все же не профессиональным астронавтом.
Коуридж раздраженно постучал в открытую дверь, поторапливая Кондора. После того, как Миша, на ходу застегиваясь, выскочил в коридор, помощник предложил ознакомиться с кораблем.
Вообще-то это было неправильно - новичку надо было дать отдохнуть, но Коуридж решил не позволять ему расслабляться. И тем более надо было внушить уважение к офицерам корабля и дать возможность ощутить свое положение.
Коуриджа можно было понять - привели какого-то мальчика, пусть и нагруженного технического знаниями, но, Боже, какого молодого. Ему, наверное, и двадцати еще нет, ведь учиться теперь берут и моложе восемнадцати. С высоты своих пятидесяти трех помощник командира не мог не испытывать к новичку определенного недоверия.
К тому же Коуридж был помощником из интендантского сословия и на СК его засунули только для набирания стажа космических полетов, чтобы потом повысить в складском управлении. И потому Космос ему был еще более чужд, чем Мише и чувствовал он себя совсем не в своей тарелке. Впрочем, он и здесь занимался больше привычным делом подсчитывания скафандров и переговоров с поставщиками. И вот он прижимисто решил - пусть парень походит по судну, покажется в рубке управления, авось понадобится капитану.
Сам Коуридж двинулся рядом, чтобы не дай Бог, малец не заблудился и не зашел, куда не надо. А за одним он представлял офицерскую верхушку экипажа.
СК маленький корабль. У капитана Селидженса был пилот и первый помощник Дейв Магнуссон в звании лейтенанта космических сил. Несколько в стороне находился первый лейтенант технической службы старший механик Сэм Дуглас, почти постоянно находящийся в двигательном отсеке. Лейтенантом, только интендантской службы, был Коуридж. Офицером оказалась и местный бортврач младший лейтенант медицинской службы Анни Рен. Коуридж произнес это с таким уважением, что перед глазами Мишеля встала старуха с железным голосом и бешеным взглядом.
Тем более что Коуридж сразу начал перечислять требования медика о наличии специальных прививок при полете к Марсу и необходимости прохождения глубокого медицинского обследования, насколько это возможно при корабельном оборудовании, "поскольку стандартной медицинской проверки экипажа при уходе с Луны проведено не было".
Ужас!
Миша поморщился от нехорошего предчувствия долгих медицинских процедур и прививочного пистолета с обоймами иголок и ампул с общим декором в виде строгой фурии в белом халате.
Шестым офицером на корабле оказался временный младший техник-лейтенант Майкл Кондор.
Коуридж сказал это будничным голосом, идя по коридору. Затем он оглянулся, не увидел реакции Мишки, грубо добавил:
- Это ты, дубина!
И отправил дальше по коридорам его одного. Благо, до рубки осталось совсем ничего.
Молодость и спешка не позволили Мише уловить нюанс, когда он шел с Селидженсом на СК, - должность бортинженера корабля была офицерской. Капитану пришлось просить по лайн-линии через мобил-доклад на имя командующего Патруля срочно назначить Майкла Кондора временным младшим техник-лейтенантом на один полет.
Вообще-то можно было наплевать. Обошелся бы и сержантскими нашивками. Чрезмерное соблюдение чинопочитания характерно только на страницах длиннющих инструкций и не менее длинных фантастических романов. И те, и другие дочитывают до конца только авторы. Но Селидженсу хотелось сделать парню приятное. Раз уж тот ему помог, отправившись в опасный рейс, то почему бы и ему не пойти навстречу?
Клерки центрального управления на Земле поначалу помялись для вида:
- Вообще-то так не делается... такой молокосос... над нами вся Земля будет смеяться... - Но потом решились: - однако с учетом, куда вы летите...
Собственно им было все равно - младшие лейтенанты не адмиралы, одним больше, одним меньше. Тем более временных. Но нельзя же сразу соглашаться. Надо сказать пару слов, поясняющих всю сложность ситуации. А вот потом - пожалуйста.
И Кондор был назначен временным офицером мгновенно, наверняка установив рекорд за все двадцать семь лет существования Космического Патруля. Электронная печать шлепнулась на приказ раньше, чем они успели направиться к Марсу. Заверенный мейл выписки из приказа шлепнулся на электронный адрес корабля через пять минут.
Глава 6
Селидженс лично проинструктировал Майкла, потратив на это двадцать минут, а затем отпустил его знакомиться с кораблем и своим оборудованием.
И теперь он бродил по СК.
Сложная штука, хотя и считается штамповкой средних размеров и тиражируется в тысячи экземпляров.
Человек вышел в космос (не на орбиту, а в чистый вакуум) в середине 50-х годов ХХI века с изобретением гравитационного и плазменного двигателей.
Изобретатели старались не для космоса. Нехватка традиционных видов топлива подтолкнула к появлению новых видов техники и технологий, совершенно изменив внешний вид земных дорог. А космическая техника всего лишь поднялась на общем уровне.
Гравитационный двигатель вытащил корабли из гравитационного колодца Земли - проблема, которую раньше удавалось решить только частично с помощью примитивных двигателей ХХ века. А плазменные легко разогнали их по планетам Солнечной системы. Вековечная мечта человечества была решена едва ли не за полгода.
Дальше - больше. Чуткие приборы разглядели в космосе каналы искривления пространства, через которые можно было оказаться хоть у черта на куличках. Единственно, что не получилось, так это встретить инопланетян. Хотя кое-какие космические артефакты были обнаружены...
Но сразу после полетов в настоящий космос, за пределами гравитационного поля Земли, оказалось, что человек не в силах самостоятельно вести корабль. Слишком много переменных требовалось улавливать. И слишком быстро думать. Оставлять космический корабль в руках человеческого пилота представлялось сродни накликивать беду и лететь навстречу аварии.
И вскоре после начала полетов по Солнечной Системе кораблем стал управлять интеллектразум - электронный мозг. Сначала его называли старым словом компьютер, но затем перестали - не прижилось это название в космосе. Электронный мозг был на несколько порядок мощнее самого мощного компьютера прошлого и обладал интеллектом.
По сути говоря, компьютер был базовой частью интеллектразума, как большая часть мозга у человека. А сама псевдоличность интеллектразума находилась в нескольких интеллектпанелях, как личность человека в лобных долях.
Умники высоколобые именовали созданный электронный блок псевдомозгом или искусственным интеллектом (интеллектразумом), а работяги попроще - потрохами или роботом.
Интеллектразум управлял двигателями, высчитывал курс и сетку движения, поддерживал жизнеобеспечение корабля и выполнял еще массу других задач. Без его работы космический корабль оставался металлокерамической пещерой, мало пригодной для жизни.
Это, правда, не означало, что люди были простыми статистами или наблюдателями. Каждый из членов экипажа работал с полным напряжением в своей сфере деятельности.
Вот и бортинженер занимался имеющимся оборудованием корабля, за исключением ходовой части. Там царил Дуглас со своими двумя помощниками.
И, главное, бортинженер контролировал электронный псевдомозг. Это была его ключевая обязанность - наблюдать за корабельным интеллектразумом, чистить ему перышки, смотреть, чтобы нормально функционировал и не сошел нечаянно с ума.
Теоретические основы интеллектразума были сложными и кое-как понятны только высоколобым ученым. И хотя программа двухлетних курсов подготовки механиков по ремонту космических кораблей львиную долю времени уделяла как раз электронике, но разбираться в интеллектэлектронике выпускнику можно было только на уровне правильной замены интеллектпанелей, монтажа проводки и проведению тестов о готовности к эксплуатации. Но и то слава Богу.
Высокомерные инженеры, окончившие технические университеты, и кичившиеся своими дипломами, знали, в сущности, не многим больше. Жизнь человеческая была слишком коротка, чтобы в одиночку разобраться в переплетениях гигантских электронных полей.
От бортинженера, к счастью для Миши, никто не требовал даже крох знаний теоретических основ. Только практика. Контроль за интеллектпанелями, поиск проблем в километрах проводов, знание десятка нештатных ситуаций, изложенных в стандартных сборниках инструкций, было достаточно. Остальное набиралось с опытом.
Вот и все.
Для выполнения оставшихся формальностей ему надо было поставить галочку в техническом формуляре готовности корабля к полету. Ничего, что они уже на орбите. Взлет с поверхности до этого уровня лунной орбиты почти не требовал усилий интеллектразума, в большинстве случаев проводимый на ручном или почти на ручном режиме. Инструкции допускали проверку компьютерной системы и в сотне миль над поверхностью планеты.
Он деловито подошел к тумбе интеллектразума, вольготно расположенной посреди рубки и занимающей едва ли не четверть всего помещения. Погладил на ней небольшую панель управления бортинженера, тщательно пряча робость. Ведь практическую предполетную проверку проводил впервые. Не говоря уже о сложности техники, Миша понимал, какая на его плечи ложиться ответственность. Одна ошибка и... корабль никуда не прилетит. Сколько было таких случаев в космофлотах всех стран.
Однако руки, измученные нудными тренажами, действовали самостоятельно. В первый раз что ли - глаза боятся суровых экзаменаторов, а руки машинально вкручивают или раскручивают детали учебного интеллектразума.
Он повозился с программами интеллектразума, провел дежурные тесты. На корабле был интеллектразум по имени Ягуар - стандартный для СК электронный мозг мощностью 60% среднечеловеческого. И он так же стандартно доложился по всем уровням мышления о готовности.
Мишк доложил Селидженсу:
- Тесты нормальные. Электронный мозг работает в оптимальном режиме. Если надо, я могу залезть внутрь, провести дополнительную проверку.
- Не надо, - поспешно сказал капитан. Похоже было, рук бортинженера он боялся не меньше, чем свихнувшегося интеллектразума. И хотя деловитая хватка новичка его немного успокоила - Кондор хотя бы внешне работал не хуже старых профессионалов, но пускать его в запретную зону было все же опасно. Пока корабль, по крайней мере, смог подняться с поверхности Луны.
Не надо так не надо. Миша оставил задпись о готовности оборудования и облегченно устроился на своем месте в рубке управления корабля. В обычной жизни он не скоро доберется до этого кресла, а скорее всего, никогда. Но на СК Майкл Кондор единственный человек с техническим образованием и по закону занимает место бортинженера.
Он выполнил все свои обязанности до основного полета и теперь может немного отдохнуть.
Селидженс с сомнением посмотрел на гордо рассевшегося парня. Для бортинженера вообще-то была кое-какая работа.
Нет, на счет осмотра Ягуара Кондор, конечно, сгоряча. СК ходил по Солнечной системе уже четыре года и только один раз при заходе в эксплуатационный центр в Мехико инженеры залезали во внутрь интеллектразума корабля, чтобы узнать, как он переносит эксплуатацию. А в полетах и думать нечего мучить умную машину излишними придирками. Еще ослабишь контакты потными пальцами.
А вот если посмотреть другое оборудование...
Пожевал губами, не зная, обращаться ли с просьбой или будет лучше, если он промолчит. Наконец рискнул, подумав, что хуже не будет: