- Вы обвиняетесь в одном из тягчайших преступлений перед человечеством. Ваша вина доказана и вы подлежите смертной казни через повешение. Признаете ли вы справедливость наказания?
- Да, Ваша Милость. Я виноват и не могу претендовать на милосердие.
Судья сурово посмотрел поверх очков. Его седые усы зашевелились, он почти внятно произнес: "Сопляк. Молокосос зеленый".
Шесть месяцев назад я окончил инженерное училище и, довольный жизнью и собой, начал искать работу. Диплом с отличием престижного технического училища в кратере Коперника, что на Луне, обещал мне хорошее место. Училище входило в сотню лучших Человеческой Конфедерации.
Надежды на счастливое будущее меня не обманули. Я переехал на один из спутников Сатурна и устроился в филиале Сони Корпорейшн, занимающейся преимущественно производством бытовой техники для экипажей космической кораблей, но не забывающей и жителей планет. Механик в отделе конструирования новых образцов техники с перспективой скорого повышения - чего желать большего.
Житель бедного пригорода Марстауна, получившего место вначале в училище, а теперь в штате лидера производстве бытовой техники благодаря трудолюбию и кое-что понимающей голове, я был готов работать сутками, помогая родной кампании и, конечно же, самому себе. Ночевки в грязной дыре с песчаными крысами остались позади.
В числе других служащих я работал над усовершенствованием небольшого корабельного шагохода. Собиралась грандиозная экспедиция к галактике G 56. Огромные межзвездные корабли, тарелки с радиусом в два-три километра, настоятельно нуждались в небольших машинах без линейной привязки, чем грешили ленточные дорожки, без электродвигателей или неэкологичных двигателей внутреннего сгорания. Быстрые, юркие, с нейтринодвигателями на два года работы, были на вес золота. И соответственно оплачивались правительством, объявившим конкурс на новую машину.
Хотя это было не совсем бытовая техника, но кое-как прицепить производство шагоходов к тематике компании было можно, чем Сони К воспользовалась. Ее совет директоров состоял из шустрых ребятишек, воспринимающих рваный кредит в кармане соседа как личное оскорбление и не чурающихся подобрать на грязном асфальте никелевый цент, подогнув, правда, предварительно рукав дорогущего пиджака.
На спутник экстренно прилетели несколько членов совета директоров, чтобы лично проследить за реализацией проекта, сулящего несколько миллиардов прибыли. Требовалось то модернизировать уже имеющуюся машину, поставить ей новый движок и все!
В недрах филиала появился новый отдел, а в ней среди прочих группа, в которую включили меня, когда я еще находился на рейсовике, болтавшемуся по маршруту Луна - Сатурн. Для новичка это был колоссальный успех.
В этой бочке меда оказалась своя ложка дегтя. Наша группа занималась созданием бронированного щита-подушки в задней части машины, на который она садилась при необходимости смены шагоходов, а также выпускала отработанное масло через специальную трубку в середине щита. Разумеется, группа сразу же была прозвана командой, занимающейся задним проходом. Над нами изымался не только наш отдел, а, по-моему, вся компания. Наш филиал точно. Даже курирующие проект директора, несколько раз появлявшиеся у нас, не могли скрыть улыбки, слушая информацию о ходе работы. Впрочем, это могла быть и улыбка поощрения - мы работали как марсианские песчаники и, хотя не отличались опытом и грандиозными способностями, наши узлы шли одними из первых.
Я тоже тихонечко улыбался Наташе - моей напарнице по работе, с которой я проводил все рабочее время, стараясь быть первым во всем.
Только не подумайте, что я такой ловелас и даже на работе пытаюсь ухватиться за юбку, которую, кстати, она никогда не носила. Просто некий всемогущий господин из подотдела распределения рабочий силы отдела кадров ткнул пальцем в две фамилии, не разбираясь, какого они пола и указал работать вместе.
Нельзя сказать, что я очень протестовал против такого назначения. Белокурые волосы и веселый характер Наташи могли развеять любую хандру, что нельзя не ценить в наше время. Замечательная девчонка. С такой хоть в огонь, хоть в воду. Ибо, хоть волосы у напарницы обесцвечены, но характер подлинный. Я втайне подумывал, хорошо бы мне такую жену. Не Наташу, конечно, мне до нее не дотянуться, ее отец был шишкой в администрации, поговаривали даже одним их директоров, но вот похожую...
Жизнерадостная блондинка еще более увеличивала мою работоспособность. Я придумал одну вещь.
Подушку соединяли с основной рамой шагохода при помощи заклепок. Пневматический пистолет в мгновение ока выстреливал с десяток металлических прутков, которых затем другой рабочий расклепывал с помощью пневматического же молотка. Работа не сложная, а потому не дорогостоящая. Но я, глядя на опасливо поглаживающую громоздкий молоток Наташу, задумался об подобных излишествах. Раньше заклепки были нужны из-за ненадежности других способов. Однако после появления угольчатой сварки они стали архаичны. Просто кто-то подсчитал, прикинул и решил - шкурка выделки не стоит менять клепку на сварку. И действительно не стоила, пока шагоходы изготавливались сотнями. Экономии рацпредложение перейти на сварку обещало пять кредитов с машины, стоящей почти 7 миллионов. В другое время мне бы презрительно улыбнулись. Но шагоходов предстояло изготовить несколько десятков миллионов, и несчастные кредиты вырастали в солидную сумму.
Я схватился за инструкции, нашел нужные файлы и представил начальству предложение с соответствующими финансовыми подсчетами и техническими описаниями.
Мой вклад оказался столь внушительным, что меня похлопали по плечу на заседании директоров, упомянули в распоряжении по компании вместе с некоей суммой в размере трехмесячного оклада. И самое главное - меня увидели и запомнили!
В один из дней я сидел над нерешаемой задачей компоновки подушки в машине и размышлял о превратностях жизни. Наташе надоело смотреть на мое унылое лицо, и она смылась с гонгом, возвестившим конец рабочего дня.
Я остался. Схема никак не шла. Я вспотел, выпил несчетное количество чашек кофе и чаю на молоке, бесцельно сучил ножками, но ничего для установки подушки придумать не мог. Хоть ты и задница и мозгов у тебя ноль целых ноль десятых, а стоять должна там, где положено, ни на микрон в сторону и делать, что от тебя требуется. Вам объяснить, чем занимается задница?
Казалось бы, пришпандорить ее много усилий не требовалось. Сначала по моему предложению ввариваются легированные стальные трубы - держатели, к ним поворотно-распределительный механизм, а уже к нему подушка и все. Трубка с избыточным маслом идет параллельно держателям. Иные механизмы требовали по несколько сот деталей, а тут и полсотни не набирались. Осталось только подсоединить подушку с мозгом шагохода.
Согласны? Тогда, если вы такие умные, что вы тут делаете, в глуши Сатурна? Просто только дети делаются. Подушка должна ходить туда - сюда, как автоматически, так и вручную, чтобы выполнять свою обязанность - садить шагоход на себя, колотиться об стены и, в конечно итоге, сберегать сам аппарат. И еще эта чертова трубка, которая в любом случае должна выделять избытки масла и желательно не на машину.
День проходил, да какой к черту день - часы показывали полвторого ночи по средне галактическому, - а я никак не мог решить проблему, которую мне задали три дня назад. Это был позор, это был конец только начавшейся блестящей карьеры. Именно мне доверили связать зад..., тьфу, щит-подушку с мозгом, а у меня не получалось. Я уже явственно слышал за своей спиной хихикающие шепотки - вот, мол, молокосос, двадцать лет, строит из себя умного, а на задницу садиться не научился. Чему их только учат.
Начиналась моя работа без особых мучений. Поставить пару фотоэлементов вкупе с теплорецепторами и пустить от них соединяющие провода в мозг, роль которого играли несколько интеллектуальных панелей, соединенных параллельно в две группы, мог любой галактический гражданин с средним технически образованием. Ну а мозг, как ему и положено, и на щит посадит машину, и масло из распределителя выпустит, когда его станет слишком много.
Все упиралось в недостаточную мощность и объем мозга. Задница не главная часть шагохода. Ему надо ходить по тесным коридорам, увиливать от препятствий, при необходимости работать манипуляторами. В общем, все, что придумает водитель.
А нашей группе выделяли совсем небольшую часть мощности, и с ее помощью задействовать бронированную подушки было немного проще, чем протащить упрямого трегаккера через соленое болото.
Я чего-то не понимал. Куда проще простого, присоединить еще одну панель к мозгу, разъемы стандартные, дело пяти минут и "задница" стала бы такой же частью тела шагохода, как моя собственная моего. Конечно, интелпанель вещь не дешевая, но большая часть ее мощности пойдет на другие операции и шагоход станет еще лучше. И Сони К легче выиграть конкурс.
Правда, при этом шагоход становился по интеллектуальным возможностям равен человеку. Белым воротничкам кампании это сильно не нравилось. Видимо, поэтому, а может по другим причинам, трогать мозг мне категорически запретили.
Может, так и надо. В конце концов, я не в курсе замыслов конструкторов и эксплуататоров машины. Мощности мозга могут понадобиться шагоходу для более важной задачи, чем поддерживать свою задницу.
Короче говоря, не моего ума дела и если бы наш узел спокойно сел в нужное место, то делайте что хотите. Мы бы сделали свою часть работы, получили положенную премию и избавились от клички конструкторов задней части.
Но работа не шла.
Я сделал здоровенный глоток крепчайшего чая. "Надо было считать чашки", - мелькнула мысль в голове - поставил бы рекорд". Специальным приказом во время работы над проектом нам выдавали бесплатно чай и кофе, чем многие немедленно воспользовались. Но я, наверное, перещеголял самых крутых скряг.
В голове постепенно выкристаллизовывалась идея поставить эксперимент с мозгом машины. Нам не разрешили создавать шагоход с большей мощностью интеллектуальных возможностей. Но проводить рабочие эксперименты никто не запрещал. Не квазипротонную бомбу создаем, чтобы любого щелчка бояться.
Я заказал по коллектору необходимые интелпанели, провода, и, пока отдел доставки размышлял и перебрасывал необходимое, стучал по клавиатуре.
Теоретические расчеты и модулирование на компьютере квазиживой реальности оказались правильными. Мне понадобилась всего лишь одна десятая ресурсов одной интелпанели, чтобы без проблем закачать объемистую программу управления подушки. Один маленький кубик интелпанели и шагоход получил необходимую часть своего тела, которой он мог с легкость управлять. И еще оставалось девять десятых для улучшения передвижения. Я слышал, передняя левая у отдела конечностей постоянно загребает.
Все. Последняя точка в файле докладной. И нужные детали отдел доставки прислал. Хватит на сегодня.
Домой идти не хотелось, я отправил сообщение о своей гениальности наверх, старшему технику. А затем рухнул на созданное из разного тряпья ложе, предчувствуя завтрашний день, в котором я перешагну очередную ступеньку успеха.
Взбудораженный кофеином, теином и предстоящим успехом мозг не желал отключаться, и всю ночь меня то мучили кошмары, то я летал на крыльях счастья.
Грубый толчок в плечо я воспринял как очередной кошмар. Губы складывались в проклятье сновидениям, когда пинок ноги не сбросил меня с какого-никакого, но ложа на пол.
Я открыл глаза. Боль была слишком естественной и острой, чтобы поверить в сон. Надо мной стояли трое в форме СБ компании и нехотя пережевывали жвачку. Челюсти мерно передвигались, отчего ребята были похожи на быков в форме. Впрочем, их так и называли - быки.
Стоявший поближе бык еще раз поддал мне в бок.
- Вставать? - спросонья я не успел ни испугаться, ни удивиться.
- Вставай, - легко согласился он.
Я кое-как поднялся. Самочувствие походило на похмелье, которое я испытал после вечеринки на выпускном празднике. Надо меньше пить кофе и чай.
Едва поднялся, как мне завернули руки. Звонко щелкнули наручники.
- Эй, нельзя ли полегче, - запротестовал я такому насилию. Арестовать меня можно только по решению суда.
- Успокойся, - посоветовал голос держащего меня за вывернутые руки. - Ты арестован и сейчас пройдешь семь кругов ада, чтобы знать, как нарушать правила и предавать кампанию.
- Ладно тебе, Рони, - заступился за меня стоящий рядом, - никого он не предавал.
- Попугать нельзя, Фред, - буркнул держащий меня за руки Рони, - Один черт, попадет ему на полную катушку. Вздернут на просушку.
Мне надели мешок на голову. Так поступали, когда вели на суд. Это я вычитал из правил компании. Я послушно нагнулся, оглушенный сном и одуряющей новостью. За что, я же не нарушал никаких правил!
Меня поволокли по коридору, не очень-то беспокоясь, иду я сам или меня надо тащить.
- Пустите меня, - заорал я, приходя в себя.
- Отпустите его, - раздался холодный и начальственный голос. Загипнотизированный им, я замолчал, а меня остановили и сорвали мешок. Я увидел, что нахожусь в большой комнате, в которой, как бы это сказать, не было ничего лишнего. Так, типичная камера пыток - грубый синтетический пол с желобками для стекания крови, металлическая цепь, свисающая с потолка, справа полка с различными щипцами и щипчиками, молоточками, сверлами.
Неподалеку от полки находился стол, а за ним человек в форме побогаче, чем у моих сопровождающих. У него неприятно дергалась щека, и я почувствовал, что мои ноги подгибаются. Меня привели к полковнику Рамиресу, о котором шла молва, что живыми от него не уходят. То, что от них остается, уносят в похоронных мешках для отправки в биореактор.
- Садитесь, - произнес полковник Рамирес. В его голосе слышалось удовлетворение. Я кое-как расселся на привинченный к полу стул, стоящий перед столом полковника.
- Раскаиваетесь ли вы в содеянном? - спросил он скучно.
- В чем же я должен раскаиваться? - в отчаянии просил я. Что-то говорило в его голосе, что он спрашивает для проформы, а затем меня подвесят на цепь, и будут рвать на части.
Полковник хмыкнул.
- Вы обвиняетесь в том, что, не смотря на многократные предупреждения, не ограничили интеллектуальные возможности робота - шагохода. Более того, вы сознательно их увеличили.
- Но меня никто не предупреждал!
- Не предупреждал?
Я на мгновение затих и только теперь начал понимать многозначительные недомолвки Наташи, когда я горячо рассуждал о возможности подключения дополнительной интелпанели к мозгу шагохода, несмотря на категорические запреты старшего техника. Но почему она не предупреждала прямо? Почему старший техник промолчал, ограничившись простым запретом. Ведь я же добропорядочный сотрудник и уважаю законы Галактического Союза и правила кампании. Объяснили бы почему и я думать бы забыл о дополнительной панели.
Полковник Рамирес, порылся в столе, почему-то вздохнул, вытащил оттуда леденец и принялся его разжевывать.
- Позвольте мне разъяснить. Хрм-хрм. На протяжении своей истории человечество постоянно совершенствовало свои технические возможности. И вот к середине ХХII века техника достигла такого уровня, что стала самодостаточна, а, человек, хрм-хрм, наоборот, полностью от нее зависим. Робот начал соревноваться с человеком за жизнь. - Лектор проглотил леденец, говорить ему сразу надоело. - В общем, человечество стало быстрехонько вымирать. К счастью для нас нашлись разумные люди, которые начали борьбу с роботами и победили их. А на будущее были введены поправки к трем основным законам робототехники. Так вот, первая из них гласит: робот может что-то делать лучше человека в частности, но он не может быть его умнее в общем. Робот может привести звездолет к заданной точке с точностью до одной тысячной световой секунды, он может виртуозно закрутить гайку, но он не может рассуждать, думать, заглядывать в будущее. ПОНЯЛ?
- Понял, - убито сказал я. - Но мне же не говорил об этом. Я знаю лишь о законах, а не о поправках к ним.
- Тебе об это говорили, - подчеркнул полковник Рамирес, - просто ты дурак и не понял слов. Ты создал мыслящий шагоход. Другие этот выход видели, но до них дошло, и они промолчали. В этом и заключается отбор здравомыслящих людей. А ты идиот и его не прошел. Мне нечего больше сказать. Твое предназначение состоит в подпитке биореактора на счастье человечества. Даже пытать тебя неохота - такой ты бестолковый.
Он хлопнул по кнопке на столе и сказал вошедшему охраннику.
- Увидите его. Трибунал как раз заседает. Молись Богу или Богам, парень, чтобы тебя оставили в живых. Но скорее всего тебя повесят. Утром пришла заявка на два места груза в биореакторе - по числу судимых сегодня.
Я понял, что погиб. Жалко было в такие молодые годы, уйдя от грязи и голода детства, кончить жизнь на конце веревке. Однако приговор был правильным. Какой же я был дурак!
- Но, учитывая ваши молодые годы, и ходатайство совета директоров Сони Корпорейшн, суд решил временно отложить ваше повешение, дав вам три года отсрочки.
Если вы свершите что-то еще гадкое, вы будете повешены без суда, по решению любого судебного чина. Данное решение может быть опротестовано в окружном суде.
Процесс окончен!
Судья стукнул молотком, кое-как поднялся и ушел в комнату отдыха, не глядя на меня. Так обходят дромеллерову лягушку, - беззащитное существо, которое и убивать лень.
С меня сняли наручники и вывели из комнаты, в которой Трибунал скоро начнет суд над следующим нарушителем. Охранники остановились около одного из директоров - представительного мужчины в сверхдорогом функциональном комбинезоне. Я скромно опустил глаза, понимая, что передо мной мой спаситель.
Тяжелые ботинки постукивали в лад неизвестной мне песни, звучащей из функциональника над левым ухом. Директор молчал. Я робко поднял глаза. Поднимать пришлось долго - директор был на две головы выше меня. Вот это начальник!
Директор мягко улыбался. Я робко улыбнулся в ответ.
- Испугался? - спросил он.
- Испугался, - не стал отрицать я.
- Ничего, не ты первый, не ты последний. Я осмелился заступиться за тебя лишь потому, что диагностик выдал заключение - ты не конченный человек и больше не будешь нарушать законы. Да и Наташа попросила.
Я осмелел и снова выдвинул претензию:
- Так почему меня не предупредил прямо?
Директор снова улыбнулся.
- Слова вздор. Тебя, как и других, провели через жесткое испытание, и ты прошел его, хотя и не без потерь. А так пришлось бы предупредить раз пятьсот, а на пятьсот первый ты бы рискнул. Как тот парень, которого сейчас судят. Его повесят и сожгут в биореакторе вместе с его мыслящим деревом.
Ты то дерзнешь снова? Общество не может нянчиться с тобой всю твою жизнь.
Я промолчал. Первая поправка - РОБОТ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ УМНЕЕ ЧЕЛОВЕКА - впилась в мою память огненными буквами. Ее выжгли каленым железом. Я запомню ее навсегда - НЕ МОЖЕТ.