Аннотация: Счастливое детство. Хочу - купаюсь, хочу исследую берега водохранилища.
Добрый Вечер! Жара. Духота. Весь народ на садах-огородах.. Живы ли сегодня те, самые первые, Мичуринские сады, что стояли по склону над логом, окружённые столбами с колючей проволокой - обычная изгородь того времени, разбитые на участки по восемь соток, - на этих восьми сотках родители мои провели без единого отъезда, все свои выходные и все отпуска , до самых последних своих дней - примерно 52 - 55 лет, в любом случае, больше полувека, от того дня, когда мне было позволено поджечь спичками выдранные бульдозером и сгреблёные в кучи, кусты волчьей ягоды и боярышника на будущем нашем участке, и до дня, когда уже не видящего папу, мы с сыном и супругой, привезли в Мичуринский сад, и папа, буквально ощупью, как то по веткам "читая", вошёл на участок и сделал несколько шагов вглубь, сквозь бурьян, и ... заплакал. Жизнь прошла.
Лето. Родители на участке в Мичуринском саду. Я пролажу под колючей проволокой забора - сразу же за проволокой нашего участка - лог, на долгие годы, этот лог и склон горы за ним станут площадкой для моих детских игр, здесь будут гореть разожжённые мною костры здесь, в склоне лога, будет вырыта мною тёмная и сырая пещера (и откопан бублик из , обожжённой и глазурованной глины - признанный знатоками как старинный груз для рыбацкой сети). Перебегаю через лог, распугивая кузнечиков, по высохшей на солнце, так пряно пахнущей, жёсткой траве, взбегаю на верх горы и по "рыбацкой" тропинке ( скорее. протоптанной пастухами, гоняющими стадо на водопой), - лечу в сторону Салаирского моря! Совсем близко от Моря сухое дно лога заболачивается, посреди густой травы образуется ручей, а лог превращается в самый большой залив нашего Моря. Говорили, что со склонов окружающих гор, можно было видеть дороги карпов на дне залива, однажды я был свидетелем, как ориентируясь на крики наблюдателей, двое пацанов из многодетной "неблагополучной" семьи . что жила шумным пьяным табором ниже ул. Пролетарской, недалеко от дома моих бабы и деды, выловили - чуть ли не руками, - и победно поволокли домой двух карпов: "одного - кило на три, другого - почти кило." Но я, со своими глазами в очках - ни рыбьих дорог, ни рыб, как не старался, так и не смог увидеть. На глубине, там где залив становился Морем, когда то стояли купальни, вышка для прыжков в воду ( однажды, всплывший весенний лёд выдернул из илистого дня и поломал все эти сооружения) , а на берегу - причалы для лодок, лодки, лодочная станция. Если от залива идти по берегу в сторону плотины Моря, то приходишь к высокому глинистому обрыву, внизу, под обрывом - уходящие в Море мостки ( "бабам бельё полоскать" - шутка), в утреннем тумане на этих мостках обязательный силуэт рыбака - самое окунёвое место, - "на пиявочку", что собираешь с камней, поднятых со дна около насыпи плотины. А над обрывом, у самого края, - большой дом - магазин типа сельпо, - есть всё, что душе угодно, а что угодно с утра истомившейся рыбацкой душе?
А, вот, если отправиться от заливчика в сторону Дома отдыха, то сразу за Лодочной станцией начинается пологий берег: здесь учился я плавать, сначала перебирая по дну руками, потом вдоль берега, потом, правда с перерывами, оплывая по периметру вокруг всего Моря, а уж потом - поперёк Моря, от глины до камней, туда и обратно, с чувством победы над самим собой, над своими страхами! А сколько было мною извлечено жемчужниц, двустворчатых, захлопывающихся при прикосновении, моллюсков (ракушек) со дна залива и из глинистого дна этого берега! Нащупываешь моллюска ногой, ныряешь - вот она, красавица, так удобно умещающаяся на ладони. Обычное пацанье развлечение: вытащив со дна "ракушку", пробиваешь палочкой поперёк неё сквозную дырочку и кидаешь обратно в Море - ракушка летит долго . с переливчатым свистоми. Ну, это для тех, кто не знает. А я знал: эта ракушка - Речная устрица, она же - Сибирская жемчужница. Наглотавшись книг о добыче в Сибири пресноводного жемчуга (и сегодня добывают на Ангаре и на речке Мама) я вскрывал эти жемчужницы и, ведь, - НАХОДИЛ! Нашёл в разное время, штук пять неровных, не круглых, серо-мутных но с явным ПЕРЛАМУТРОВЫМ БЛЕСКОМ, не крупных горошин, прятавшихся под мантиями моллюсков со дна Салаирского моря.
От этого глинистого пляжа, дальше и дальше в сторону Дома отдыха - берег поднимается, становится высоким и крутым, поверху заросшим кустами и берёзками, внизу узкий пляжик на мытого прибоем песочка, в двух местах, из под высокого берега, на этот песочек струятся родники. А противоположный берег Моря, там где кончаются камни - напротив, превращается в пологий, заросший травой луг . Как и должно быть. Если встать лицом по течению реки, то есть лицом к плотине, то справа от вас будет берег правый. И в Северном, нашем полушарии Земли, правый берег реки всегда более высокий и крутой, склонный к обвалам, а левый - пологий и низменный, склонный к затоплению при разливах и паводках. "Это правило, получившее название "Закон Бэра", действительно для рек северного полушария, реки подмывают свой правый берег, оставляя песок и наносы на левом. Объясняется это явление вращением нашей планеты с запада на восток" - из "Энциклопедии".
Спустившись на узенький пляжик под обрывом - а лучше подплыв к обрыву на лодке, можно увидеть дырки - норки на крутизне обрыва, (бесполезно подбираться к норкам, всё осыплется вниз оползнем), но если повезёт, можно увидеть изумрудные вспышки вылетающих из норок птичек - это зимородки, - кто то видел, как они ныряют в воду и выныривают с рыбёшкой в клювике, - мне не довелось. Обрыв с зимородками далее виляет и изгибается в густых кустах и берёзках до самой старой мельницы . Здесь когда то стояла мельница, молола зерно и сухую черёмуху жителям Салаира. Осталась мельничная насыпь, остатки поломанных брёвен полузасыпанного бревенчатого сруба - наверное основание самой мельницы, глубокая промоина в плотине, и на верху, над плотиной, в заросшей ямине - громадное ( ну, мне так казалось) белое каменное колесо - жернов - камень твёрдый, можно было о него перочинный ножик точить. Над промоиной в плотине Старой мельницы, в разное время, либо лежали пара брёвен, либо был мостик с перилами . У меня сохранилось фото: мостик над промоиной в мельничной плотине, а за мостиком, на берегу речки, -малолетний рыбак, тот самый, что сгорбившись над клавиатурой, вот сейчас, шестьдесят лет с того дня, печатает это воспоминание.
•
•
По мостику можно перейти на противоположный, пологий, то есть левый берег Моря, (если стоять лицом по течению), там - Сосновый бор, а в Сосновом бору - Пионерский лагерь! Настоящий! То есть с настоящими соснами, шишками, муравейниками, пионерскими кострами, бревенчатыми спальными корпусами, бревенчатой столовой среди сосен - совсем другое дело, вовсе даже не похожее на наш городской пионерский лагерь в саду ДК Горняков, со спальнями для тихого часа на втором этаже ДК, ходьбой строем, по пыльной улице, на обед в Столовую при Руднике, и, каждое утро, приходом в этот "пионерский лагерь" и после каждого "тихого часа" - уход домой, к родителям. И весь день скукотища. А тут - лес, ночёвки в блоках-спальнях. и родители в другом совсем городе. Но! В этом Пионерском лагере, что стоит на берегу Моря (!)- на самом берегу! - Купаться дозволяется пионерам только раз в день, только по 15 минут и только в деревянных купальнях! Специально, перехожу мостик, иду до Лагеря - шумящего и галдящего своей Пионерской жизнью меж соснами за своим высоким дощатым крашенным в зелёный цвет Забором, забираюсь в купальню - смешно - под ногами доски дна и воды всего по пояс! - Бултыхаюсь, пока не надоедает, а затем спрыгиваю с ограждения купальни в чистое Море и отплываю так, что если кто видит меня сквозь щели в лагерном заборе - видит и мои свободные вольные гребки и нырки, и кувырки - а на что ещё лето!
•
• От Пионерского лагеря можно было идти по тропинке вдоль берега до камней, подняться на них, обойти отдельно стоящие вокруг лога в камнях дома Гавриловки, и далее над водой, по выбитым в известковых камнях тропинкам идти до водосброса , до плотины Моря. Точно помню. Ни какой речки из Гавриловского Бора не вытекало и с этой стороны в Море не впадало - переправу я бы запомнил.
• А можно было вернуться к мостику через промоину в мельничной плотине и идти вдоль реки в сторону Дома отдыха. Утверждают, что вот где-то на этом участке пути, на левом берегу реки ( лицом по течению) из Гавриловского бора вытекает речка Колокольцовка и впадает в реку? - Возможно. Впадали ручьи, не шире моего шага, с очень холодной родниковой водой. И начинались эти ручьи не в бору, а ниже кромки бора, ниже склона, поверх которого рос бор. И на противоположном, правом берегу были родники, но слишком заросшие кустарником. По дороге, на левом берегу, были два ложка, настолько заболоченных, что их приходилось обходить, поднимаясь до самой кромки Гавриловского бора. Но не отложилось в моей памяти, что бы с возвышенности, из недр Гавриловского бора, протекала вода, даже просто ручей, до реки. Но может быть, не запомнил. Зато запомнил Пруд Дома Отдыха.
• Не буду говоорить о самом Доме отдыха со статуями оленей и прочими чудесами. Скажу о водоспуске Пруда Дома отдыха - бревенчатом водоспуске, похожем на остатки сруба в промоине мельничной плотины, которой кончалось Салаирское море. Мне всегда казалось, что и пруд Дома отдыха - это такой же мельничный пруд. и где-нибудь рядом, полузаросшие травой, лежат мельничные жернова. Вода в Пруду Дома Отдыха была ледяная, гораздо холоднее чем в Салаирском море - наверное из-за множества родников - там где настоящий лес, там всегда родники. А чуть ниже водоспуска изобильно клевал - на всё подряд - бычок-подкаменщик, такая удивительная рыбка, среди местных малолетних рыбаков, называемая женским неприличным словом: одна зубастая пасть и два колючих плавника, глотает всё , сколько забросов - столько и поклёвок. Собственно, ради этих бычков и совершал я вояж от лодочной станции на Салаирском море до водосброса Пруда Дома отдыха. На фото бычок под каменщик, увеличенный примерно вдвое от натурального размера, а на другом фото - я, тот самый малолетний рыболов, тягающий этих бычков из воды под бревенчатым водосбросом Пруда Дома Отдыха. А на голове у меня настоящая форменная школьная фуражка, с лакированным козырьком, золотой (ну, латунной) кокардой и стальным упругим обручем внутри, растягивающем фуражку, так что ни единой складочки! Фуражку мне купили на мой первый класс, а носил я её, не снимая, пока фуражка, хоть как то, могла налезать на мою голову.