Увы, с эмоциями сложнее, чем с врагами из плоти и крови - чувства имеют препаршивое свойство воскресать даже после тысячного убийства.
Александрина Бобракова
Все перемены Ника просидела в коридоре или в классе, читая электронную книгу или изредка, чтобы подготовиться к уроку, - учебник. Сколько бы ни внушала она себе, что это именно то, что ей нужно, невыносимо было смотреть на кучки говорящих между собой одноклассников. Проскальзывали мысли, что вот-вот кто-нибудь из этих компаний вырвется и подойдет к ней, спросит о её жизни или хотя бы о книге. Смешно до сих пор надеяться на это, вздохнула Ника.
Никто не подойдет.
Никто не спросит.
Никогда.
Что не дано, то не дано. Забудь.
Когда уроки закончились, Волкова поспешила в раздевалку первой, чтобы вовремя перехватить куртку, пока мальчики не забросили ее в самое незаметное место. Пусть ей и стало все равно, они не забыли вкус самоутверждения за её счет.
Но одевшись, она поняла, что лучше бы она повесила свой рюкзак прямо перед собой. Потому что пока она натягивала куртку, он пропал.
Ей не хотелось подходить к каждому и спрашивать, кто вор, ведь результата это не даст. Поэтому она предпочла подождать, когда все уйдут, и тогда поискать рюкзак. Не путаясь под ногами, в тихой, пустой обстановке.
Когда раздевалка опустела, оказалось, что рюкзак притаился за дверью. Пыль там собиралась годами. Порывшись, Ника к счастью для себя обнаружила влажные салфетки.
С открытой дверью в лицо ей хлынула весна. Середина апреля, солнце, подтаявший, извалявшийся в дорожной грязи снег, набухшие почки, темные очки, распахнутый плащ, французский шарф, небрежно накинутый на шею, начищенные до блеска ботинки, плеер и наушники, настроение.
Ника терпеть не могла депрессивное зимнее время, в противоположность которому наслаждалась оживлением природы. Пропитанный свежестью воздух заполнил Верхний Правый холм, район, где жила она и большинство её одноклассников. Холм ничуть не напоминал Маймаксу - здесь не водилось ни одного наркомана, и даже известная в городе семья попрошаек "работала" на главных улицах и в магазинах, иногда рискуя зайти и в New Generation. Здесь, на Верхнем Правом холме, не было ни главных улиц, ни New Generation, ни здания городской администрации, ни прославленной на целую область частной клиники, ни высотного по местным меркам пятнадцатиэтажного дома, но Ника любила это место куда больше центра - здесь популярные постройки заменяли аккуратные кубики домов и мозаично расставленные коттеджи, а также два моста и река, покрытая расколотым белым панцирем льда. К тому же никакой центр не мог похвастаться крупным сквером у самой набережной, привлекшим к себе внимание единственным скейт-парком.
Ника не умела кататься и не любила смущать людей, глазея на них, но часто останавливалась здесь в приятную погоду - посидеть в наушниках на бетонной ограде, подышать, послушать музыку и подумать о своем - например, о новом рассказе.
Читать. Смотреть. Писать. Учить. Неплохо. Но иногда, когда мысли её заходили за грань дозволенного, становилось страшно: как сложится её жизнь дальше и будет ли ей, что вспомнить в старости? Не будет, уверяла она себя. За все это время, за всю жизнь у неё не было ни одного достаточно яркого воспоминания, потому иногда становилось тяжело писать - о чем, когда нет никакого личного опыта? Где же та молодость, где "лучшие годы жизни"? Да, она могла похвастаться духовной обогащенностью, но перед кем? Взрослые часто утешали заучек тем, что потом, по прошествии многих лет, они обретут и работу, и деньги, и друзей. Но Нику не трогали такие прогнозы: даже при деньгах и работе не появится ничего интересного, о друзьях не стоит и думать...Ну почему именно её это настигло? Обидно было не столько от самой ситуации, сколько от бессилия: сколько раз она попыталась измениться, прежде чем поняла, что нет смысла? И не надо оправдываться временем на себя: Андрей Каверин в её возрасте достиг куда больших высот, не лишив себя дружбы и насыщенной жизни. Хотя что сравнивать себя с Андреем Кавериным? Тот идеален, а она...
А кто она? Ника так и не нашла ответ: слишком долго она пряталась за маской Карины, позабыв саму себя. Обидно, что нельзя отмотать время назад и предупредить Нику, восхищенную Кариной. Правда в том, что та вряд ли её послушает. Не копировать, быть такой, какая есть - А как это? Какая она есть? Ни одного таланта, никаких преимуществ на фоне остальных. Внешность есть, но какой в ней толк? Размышляя, Ника часто говорила себе, что лучше стать чьей-то копией, чем собой.
И тут сети нот из наушников и вихри мыслей рассекли громкие, резкие слова:
-Сука! Отстань от меня!
Ника не хотела отвлекаться на чужие разборки, но голос показался ей знакомым.
Она обернулась и увидела того, кто разбросал эти слова. Того, от кого она это никак не ожидала.
-Вишневская, заткнись, - прозвучал ответ.
Ника решила, будто ей почудилось, но нет: человек напротив Карины был никто иной как Данил Лазарев. И она...кричала на него? На него?!
Данил Лазарев был сыном криминального авторитета Алекса Лазарева, и вместе с тем именно ему законно принадлежал торговый центр New Generation. Пока, в четырнадцать лет, он еще не руководил им, зато активно пользовался возможностью не думать о будущем и, следовательно, об учебе. Данил не являлся маймаксонским, но, считалось, в скором времени станет одним из них и, вероятно, догонит и обгонит Алекса: уже сейчас к нему намертво пристал ярлык первого хулигана. На учете Данил Лазарев состоял с десяти лет. Ездить в Маймаксу почти ежедневно начал еще раньше. Говорили, что он имел худшие оценки за всю историю второго лицея с начала века. И если это еще считалось слухом, то сам он никогда не скрывал, что дважды заканчивал четвертый класс.
Выразительные голубые глаза, настолько яркие, что казались синими, вечно растрепанные волосы цвета молочного шоколада, лицо, одно из немногих, которому шли небольшие шрамы, полученные, по памяти Ники, еще в начальной школе, если не раньше, и, конечно, синяки и царапины - Данила Лазарева узнавали не только полицейские, но и любой местный, живший в этом городе больше двух лет. Девяностые годы родителей Ники прошли не здесь, а сама она родилась за месяц до двухтысячного, и потому мало что знала об Алексе Лазареве и его темных делах, но зато неплохо знала его сына - с не самой известной стороны.
Как обычно, Данил Лазарев находился в окружении своей свиты - хотя вряд ли его могли назвать главным среди них.
Тут был и его лучший друг детства Андрей Каверин - по ироничному обыкновению, полная противоположность главного хулигана. Достаточно вспомнить, что он входил в сто лучших учеников России, не говоря уже о первом месте второго лицея. Одновременно он сумел стать капитаном школьной баскетбольной команды, выигравшей под его руководством не одну медаль. Каверин прекрасно разбирался в точных науках, при этом его завлекала история и политика, он свободно говорил на трех иностранных языках и учил четвертый, а его аккаунты в социальных сетях, где он часто делился своими мыслями, слишком зрелыми и точными для его пятнадцати лет, набирали сотни "репостов" и тысячи "лайков". Этого хватило бы ему для успеха, но не хватило бы для довершения образа, близкого к совершенству, не будь его внешность так идеальна. Правильные черты лица, не столько русские, сколько европейские, гармонично сочетались с отливающими золотом волосами и глубокими карими глазами. Соответствующий скорее описанию сказочного принца, чем реально живущего человека, Андрей Каверин, однако, никого этим не удивлял. Ребенок главы городской администрации и его первой жены взял от родителей самое лучшее, в то время как те сделали все возможное, чтобы Андрей не только оправдал, но и превзошел любые ожидания. Вот только скромности ему, видимо, не от кого было унаследовать. Каверину льстило, что он стал идеалом, и блондин не стремился отрицать это или хотя бы не превозносить на каждом шагу. Кроме своей свиты, у него не было друзей - не нашлось достойных составить ему компанию. Хотя едва ли учителя второго лицея посчитали бы Данила Лазарева подходящей ему кандидатурой. Благодаря ему жизнь Каверина не ограничивалась учебой, спортом и самовосхищением. Он не только объездил полмира, но и в своем городе успевал гулять каждый день, а также постоянно ездил в Москву. Иногда именно его присутствие спасало Данила и остальных от очередного штрафа.
Андрей не был единственным, кто всецело выходил за грань реальности. Его главная конкурентка по этой части, однако, никак не тянула на принцессу из сказок. Она бы смотрелась скорее в ужасах или фильмах о супергероях - далеко не положительным персонажем. Здесь, в этом маленьком городке, где все обо всех знают, не просто не странным, а даже естественным, казалось то, что она также носила фамилию Каверина. Младшая сводная сестра Андрея, Регина Каверина, своим видом не только восхищала, но и пугала. В отличие от остальных Кавериных - натуральных блондинов - она предпочла осветлить свои длинные начесанные волосы до белизны, и тон кожи наносила в цвет им, издалека казавшись бескровным призраком. На коже и волосах белый в ней заканчивался. Сильно подведенные черным глаза сверкали ядовитым изумрудом и кошачьей дикостью. Но самая жуть начиналась с одежды. Другого цвета, кроме черного, Регина не носила, и никогда не расставалась с металлическими шипами: те уместились и на её кожаной куртке, и на ремне, и на штанах, и на ботинках с высокими платформами, и, безусловно, на руках: кольца, перчатки, а главное браслеты - минимум три на каждой. При таком изобилии "острых" вещей она ничуть не походила на терновый куст: каждая деталь дополняла друг друга, словно мозаика, образуя фантастический слаженый образ, довершенный одной ей свойственной манерой поведения и разговора. Если людей сотворил бог, то к моменту создания Регины Кавериной у него явно закончилась глина, и пришлось использовать металл. Твердая и холодная, будто сталь, она никогда не выражала эмоций, а голос её звучал как звон железа. Железная кукла, шиповник, колючая проволока - как только её не называли, но сама она приняла только одну кличку - Роза.
Везучий выдался день - даже сам Макс Велл объявился в скейт-парке. Редко какой маймаксонский решался приезжать в город. Но Велл заметно отличался от своих соседей по району. От него не пасло перегаром, одежда не напоминала лохмотья, а лицо не знало синяков и шрамов. Скрывая настоящую фамилию, возраст и даже глаза - под солнечными очками - Макс оказался первым маймаксонским, имевшим связи с самой верхушкой города, благодаря тому, что встречался с Региной Кавериной. Их роман вызывал множество вопросов - Роза училась во втором лицее, в шестом классе, как и Ника, и ей не удавалось сохранить свои тринадцать лет в тайне. О том, сколько Максу, могли только гадать: ростом он был повыше Каверина и Лазарева, но никто не рисковал подойти к нему достаточно близко, чтобы понять его возраст по лицу. Конечно, алкоголь и наркотики могли сделать свое дело, но Макс еще не дошел до стадии полного омертвления: его не знобило, не ломало, он всегда выглядел расслабленно и непринужденно. За этой маской спокойствия скрывалась личность опасного авторитета - по слухам, приемника самого Алекса Лазарева. Одет он был недешево, на бледной коже не отпечатались последствия наркомании, а волосы цвета жженой пшеницы не пачкались и не сбивались в колтуны, как у большинства маймаксонских. Люди поговаривали, что вся Маймакса боится Велла и отдает ему деньги, и даже Алекс не наводил столько ужаса в свое время. Неудивительно, что ему не пускали кровь, а если кто бы и попробовал, Велл, шептались, их бы просто прикончил. Под покровительством властей Макс мог безнаказанно нарушать закон, не выходя, правда, за рамки Маймаксы. Андрей Каверин, ненавидевший все, связанное с этим районом, не проявлял злобы к Веллу; напротив, они были почти друзьями, не слишком близкими, как с Данилом, но не до каждого блондин снисходил настолько, что решался с ним хотя бы разговаривать. По этим причинам Макс имел право считаться избранным. А кто его родители? Откуда он пришел в Маймаксу? Как давно он увлекся наркотиками? Был ли он убийцей, и если да, скольких человек убил? Чем привлекла его Регина Каверина, как и где они познакомилась? На эти вопросы не находили ответы.
Главный хулиган. Сын главы администрации. Роза. Маймаксонский. И... Карина Вишневская.
Бывшая подруга Ники Волковой не настроилась не приятный разговор: кожа вокруг глаз покраснела от слез, руки сжались в кулаки так крепко, что сквозь кожу проступили кости, огненные волосы смотрелись взъерошенно и неопрятно, зубы стиснулись. И все же, она выглядела так жалко на фоне каменных, равнодушных лиц, свысока смотрящих на нее! Нике стало страшно за Карину: Андрей Каверин не потеряет достоинство, ударив девушку, и не даст сделать это Лазареву, но она не ручалась за Розу и уж тем более Велла. Самым ужасным было то, что ни Ника, ни кто-нибудь другой не мог помочь ей, а Вишневская не собиралась уходить.
-Отстань? - усмехнулся Лазарев. - Заметь, это ты пришла сюда в неадекватном состоянии и психуешь на меня, а не я.
-Ты знаешь, о чем я говорю, - сквозь слезы высказала Карина, - поэтому если ты не исчезнешь, то...
-А ты, простите, кто такая, чтобы указывать ему? И мне бы хотелось посмотреть, что ты ему сделаешь, - вставил Каверин.
Оба они были отличниками. Но как проигрывала Карина Андрею! В строгом дорогом костюме и с выражением великого высокомерия. блондин превосходно держался и выглядел, а в каждой ноте его голоса звучало подтверждение, что он понимает собственную уникальность.
-Не лезь не в свой разговор, блондин, - оскалилась на него Карина.
Что?! - вот первая мысль, возникшая у Волковой, стоило ей услышать ответ Вишневской. Это был уже перебор.
-Ну и ничтожество, - вздохнул Каверин, взглянув на неё с вершины своей самооценки.
Очередной повод для Ники восхититься им. Простыми словами Андрей мог унизить любого, кто попытался сдвинуть его с пьедестала.
-Чему удивляться? - прозвенел голос его сестры. - Привлекать к себе внимание бешеным криком и публичной ссорой... позор.
-Уж простите, что не шипами, - брызнула Вишневская.
-Поаккуратнее в выражениях, иначе эти шипы сейчас окажутся на месте твоих зубов, - прозвенела Регина.
Нике становилось все страшнее. Карина, что же ты делаешь? Разве ты не видишь, с кем говоришь, разве желание высказаться тебе дороже собственной жизни и здоровья? Если бы она только решилась встать, подойти и, схватив Карину за руку, увести её подальше. Но ни Ника, ни сотни других зрителей с открытыми ртами и глазами - никто не бросился ей на помощь.
Регина стиснула свою руку в ладони Макса Велла. За солнечными очками нельзя было распознать всех его эмоций, но произнесенные им слова не оставили сомнений:
-На твоем месте я бы не рисковал здоровьем, свернул бы язык и бежал вон. И скажи спасибо, что ты находишься в городе - в других местах тебя бы пришили за первый же визг.
-Не ставь себя на мое место, наркоман, и не забывай, что ты не в Маймаксе, и здесь не действуют законы уголовников.
Ника уже было дернулась, но поняла: лучше не шутить с маймаксонским. Наверное, это эгоистично, поставить желание жить выше безопасности бывшей подруги, но она задумалась -спасла бы её Карина.
В то же время ей сделалось противно. Кругом стояли старшеклассники и студенты со скейтбордами и велосипедами у ног, а также взрослые мужчины. Стояли и наблюдали, как за фильмом, некоторые снимали на телефон. Хоть бы кто если не подошел, то как минимум попытался бы вызвать полицию!
Размышляя, почему так, Ника пришла к неутешительному выводу: Карина нарывалась сама. Поразительно. Невозможно. Что ей от них понадобилось, когда успела она поругаться с ними?
-Черт с вами! Идите вы все на х*й! - выкрикнула Карина.
И тут скейт-парке замер в удивлении. Те, кто не обращал внимания до этого, обернулись или подняли головы. Послышался шелест шепота. Не дожидаясь комментариев, Вишневская развернулась на одном каблуке своих туфель и, подняв голову с заплаканным лицом, пошла прочь.
Компания не погналась за ней; они наоборот постарались выглядеть так, словно им все равно.
Ника продолжала стоять у бетонного забора, когда Карина прошла мимо неё и, увидев, взмолилась:
-Прошу, не рассказывай об этом в школе!
-Я не расскажу, но вряд ли тебя это спасет, - призналась Ника. - Посмотри, сколько здесь народу. Они все тебя видели и слышали и, боюсь, завтра ты станешь звездой городских пабликов.
-Ну и пусть...он не посмеет тронуть меня!
-Я не была бы так уверена. Маймаксонским все равно, сколько тебе лет и какой у тебя пол.
-Я про Лазарева!
-Хм, что же вы не поделили?
-Неважно, - Карина направилась дальше, а Ника осталась в недоумении. Не было слов описать увиденное. Желая выбросить этот случай из головы, она вновь взяла наушники, пока еще один знакомый голос не позвал ее :
-Ника!
Наверное, не мне, решила она. Голос принадлежал не Карине. Мало ли Ник на свете?
-Волкова! - А вот тут её заморозила.
Обернувшись, Ника узнала кричавшего ей - собственной персоной Данил Лазарев.
"И тогда я сказала себе, что не должна бояться. Лазарев не посмеет навредить мне после того, что я ему сделала, а если же Маймакса уничтожила в нем все человеческое, то на этот случай есть Андрей Каверин. Идеал не может ударить девочку или дать это сделать своему другу".
Отбросив тревогу, Волкова спрыгнула с бетонного забора и направились к компании. С каждым шагом в груди разгорался огонь, разум шептал развернуться и убежать. Казалось, она подходила вечно, но на деле это заняло пять секунд.
-Да, Данил? - Она постаралась смотреть в его синие глаза, не опускать голову, хотя это давалось ей с трудом.
-Ты ведь знаешь Карину, верно? - спросил он спокойно.
-Моя бывшая подруга, - отбросила Ника, - а что ты хотел?
-Сейчас вы не общаетесь?
-Нет.
Ника чувствовала на себе взгляды Каверина, Розы и Велла. Она боялась обернуться на них и вызвать гнев. Будь Ника подругой Карины, ею могли воспользоваться как приманкой, но фактически признаться им, что у неё нет подруги.... Ника всегда ходила одна, и достроить цепочку, ведущую к ее положению, им не составит труда.
-Тогда извини, что отвлек, - опустил глаза Лазарев, очевидно недовольный.
-Извиняю. Но могу ли я попросить тебя не трогать её? Да, она вела себя как последняя идиотка и истеричка, и все же мне будет неудобно, если я не попрошу об этом.
-Разумеется, я и не собирался, она сама набросилась.
-За что?
-Понятия не имею!
-Эх, хорошо, тогда пока. И вам тоже, - обратилась она к остальной свите, - до свидания.
Волкова решила не сидеть здесь больше, чтобы не видеть эту компанию. Она говорила с ними при множестве людей, и теперь на неё заинтересованно смотрели, как на Карину. Вот только не хотелось привлекать столько лишнего внимания - она не Андрей Каверин, чтобы наслаждаться им.
Волкова шла вперед, слыша за собой шепот, в который вклинился хруст мятой фольги. Регина... Не оборачивайся, шептала она себе, иди вперед. Если оберешься, Каверина увидит, что ты напугана. Но хруст прекратился, его заменил стук платформ об асфальт. С каждой секундой он становился все сильнее, пока не сравнялся с шагами Ники. И тут её предплечья коснулись шипы.
Ника выдохнула, постаралась состроить нейтральную мину и заставила себя обернуться, как и тогда, во сне. Лицом к лицу она столкнулась с горящими ядовитыми изумрудами глаз Кавериной. Настоящая кукла, решила Волкова, никаких признаков живого человека: кожа из белого мрамора, сжатые губы из рубина, черты как высеченные искусным мастером. Но вот что странно: рубины надломились в улыбке. Раньше она думала, что Роза не способна на эмоции, и особенно - улыбаться.
-Скажи мне, - прозвенела она. Звон её звучал уже не тяжелым металлом, а тонкой отшлифованной сталью, - общаешься ли ты вообще с кем-то, есть ли у тебя друзья?
Ника не сказала бы правду, не кажись Каверина приветливой.
-Нет, ни с кем, и друзей у меня нет. Почему ты спрашиваешь?
-В таком случае ты могла бы происоединиться к нам, - предложила Регина.
Она не знала, как потрясла Нику этими словами. Одноклассники называли её тупой, издевались, с ней не хотели водиться, никто не заводил разговоров с ней. И тут дружбу ей предлагает сама Роза, Регина Каверина, сестра Андрея Каверина и девушка Макса Велла!
"Я почти согласилась, когда память отбросила меня в прошлое, а здравый смысл напомнил о злобе людей. Шрамы на моих руках еще не зажили, как и шрамы в голове. Это напоминало злую шутку - зачем я Регине? Может, Веллу понадобилась игрушка? Или у самой неё зачесались шипы? Вдруг она хочет выместить на меня злость на Карину? Ну нет, не позволю! Пусть и сестра Андрея, она не имеет право играть мною!
Опираясь на крики Карины, я поняла, что нельзя отказать ей грубо, иначе плохо кончу".
-Спасибо, Регина, но у меня нет друзей исключительно по моему желанию. Так что извини, но я не подхожу твоей компании.
Хватка ослабла, и Ника, шагнув, вырвала руку из пальцев Розы. Теперь она шла еще быстрее, чтобы ветер вокруг нее заглушил взрыв шепота. Она не посмотрела назад, не увидела, как Регина Каверина осталась стоять столбом, держа руку в положении, в котором отпустила Нику.
Уже дома Ника упала на кровать. Упустила она шанс или же спасла себя, её не волновало. Она не ввязалась в то, что могло её ранить, но произошло это на глазах скейт-парка. Девочку, говорившую с Кавериной, никто не посмеет обидеть.
На Волкову запрыгнул её единственный товарищ - рыжий кот Ватсон. Прижав животное к груди, Ника уставилась в потолок. Прозрачные змейки слез выползли из глаз, скатились по вискам и затерялись в волосах.