- Эй, там, наверху, Рождественский шар, полегче! Совсем раздавили меня, целый год терплю вашу тяжесть, больше сил нет! - раздался в дремотной тишине коробки писклявый голосок Новогоднего шара.
- Да что вы возмущаетесь, первый год, что ли? - точно таким же тонким голоском спросил в ответ Рождественский шар. - Я же не виноват, что меня считают красивее и кладут всегда сверху вас!
- С чего это вы взяли, что красивее меня? - захлебнулся возмущением Новогодний. - Вы покрыты алюминием высшего качества или размером больше моего? Имеете все то же самое, а воображаете из себя особу!
Рождественский надул щеки и начал было вспоминать собственные достоинства, те, которых соперник не имел. Однако, на ум пришло немного аргументов:
- У меня... у меня... На мне нарисована Вифлеемская звезда, и она ярче вашей, обыкновенной.
- Моя звезда не обыкновенная, а называется Альтаир!
- Нет такой звезды!
- Конечно, есть! Почитайте астрономический атлас.
Ожесточенный спор двух тонкоголосых шаров разбудил остальные игрушки. Проснувшись, они прислушались, и вскоре у каждой нашлось, что добавить к дискуссии. От чего в коробке поднялась прямо-таки базарная шумиха, в которой совершенно затерялись голоса первоначальных оппонентов. Шары и игрушки, лежавшие плотно прижавшись друг к другу, заговорили и завозмущались одновременно.
- Я тоже терплю неудобства! - подал голос самый старый, самый большой и самый облезлый шар, который лежал на дне. Игрушки не понимали, почему его до сих пор не выбросили. Наверное, за прошлые заслуги, которых за несколько десятилетий его жизни в коробке накопилось, наверняка, немало. - Как вы думаете, легко каждый раз оказываться под всеми вами? Ладно еще приятные соседи были, а то ведь нет. Скандалисты и эгоисты! Никто ни разу спасибо не сказал, никто не посочувствовал. И это за тридцать пять лет безупречной службы на елке!
- Ах, помолчите вы, старый облезлый сосед, - без стесненья осадила его верхушечная Звезда, лежавшая надо всеми. - Давно должны были бы привыкнуть к своему подчиненному положению. Посмотрите лучше на меня. Я самая главная игрушка...
- Почему это ты самая главная? - произнесла скандальным голосом Шишка. - Ха-ха! Если ты сидишь на самом верху, еще не значит, что самая главная.
- Да-да, - поддержали ее остальные, мгновенно подружившись против общего врага.
Они отчаянно завидовали Звезде, потому что та, действительно, всегда на виду и смотрит свысока. Жуткая задавала! Чтоб ей когда-нибудь оттуда свалиться! И пусть рассыплется на мелкие кусочки, чтобы склеить было невозможно. Надоела своим высокомерием. Такая гордячка, за всю жизнь друзей не нашла, да и не нуждается. Хозяева берегут ее, как зеницу ока, вот она и возомнила...
- Вам легко говорить, - не замолчала Звезда. - А я должна отлично выглядеть, когда наверху сижу. Потому что ко мне все взгляды прикованы. А меня тут прижали сверху картонными лапами, ни продыхнуть, ни головы повернуть! Как я на Новый год на елке людям покажусь со смятыми щеками?!
- Ах, посмотрите на нее, какая страдалица! - опять выступила Шишка. Недовольство которой, накопившееся за год, требовало срочного выхода. - А что же нам, грешным, говорить? Из меня вот в сутолоке чуть орешек не выдавили...
- А мне чуть фонарь не пробили, - пожаловался Шар-фонарик.
- А мне чуть крышу не снесли, - подала голос игрушечная Избушка.
- А мне кислородную трубу смяли, - сообщил тряпичный Космонавт. - Как я теперь в открытый космос выходить буду?
- Я самое красивое перо из хвоста потерял, - обиженно сказал Павлин. - Как я невесту буду искать с таким облезлым хвостом, может кто-нибудь подсказать?
- Мой капюшон смяли до невозможности, - проговорил недовольно Эскимос. - Я же на Северном полюсе без него замерзну!
- С меня серебро облетело, пока я с вами терлась, - предъявила претензии Снежинка.
- А мне рог чуть не сломали, - проревел Олень.
У каждого нашлась своя жалоба, и все заговорили одновременно. В поднявшейся суматохе забыли, с чего сыр-бор начался. Новогоднему шару больше не удалось вставить ни слова. Попробовал вздохнуть, но его так прижали, что не получилось даже пошевелиться. Он обиженно надул губы и замолчал, смирившись с судьбой. Не одному ему приходится терпеть неудобства - на том сердце успокоилось.
Рождественский шар ощутил себя победителем.
Вдруг коробка зешевелилась, поднялась и поплыла в воздухе в неизвестном направлении. Игрушки моментально притихли, затаились. Потом кто-то крикнул:
- Ура! Опять Новый год, нас несут елку наряжать. Наконец, отдохнем друг от друга и покажем себя во всей красе.
- Господи, неужели я на несколько дней забуду об этих несносных, тяжеловесных, неблагодарных соседях, которые только и норовят испортить жизнь ветерану! - снова заворчал Старый шар.
- Ах, посмотрите на нашего ветерана! - не дала забытьо себе Шишка-скандалистка. - Шел бы себе на заслуженный отдых, да не морочил никому голову. Нашелся ветеран... Чем докажешь? Может, у тебя и медали имеются?
- Есть и не одна. Самая ценная - за победу в двадцать третьей межигрушечной войне. Это когда новые игрушки прибыли и начали воевать за место на елке. Мы тогда собрались целой гвардией, ну - шары старой закалки, и поставили нахалов на место. Их, новичков, хозяева потом на самое дно положили и доставали только в случае крайней необходимости и то не каждый год. А мы гордо красовались на своих местах. Вот так-то!
- Ах, жаль, что вас вовремя не разбили... - начала Шишка, но ее осадил стеклянный Дед Мороз. Он хоть и был маленький с ниточкой на шапке и висел, как все, на елочных ветках, но имел бороду, потому его слушались.
- Замолчите, вы, уважаемая Шишка! Только и знаете, что скандалы устраивать. Зачем народ бередить? Мы здесь, в принципе, все равны. Имеем одинаковые права и обязанности, как граждане одной коробки. Так что просьба уважать сородичей. А то, если так пойдет...
Договорить не удалось. Коробку поставили на что-то твердое, отчего внутренности слегка тряхнуло. Игрушки охнули и притихли в радостном ожидании. Междоусобные скандалы разом прекратились.
Когда елку нарядили, игрушки расправились, заиграли блестящими боками, заулыбались довольно. И забыли о разнограсиях. О чем теперь спорить? Они были счастливы. Каждый имел свое отдельное место, до каждого любовно дотронулись хозяйские руки, на каждого посмотрели с улыбкой.
- Танечка, посмотри, какая замечательная елка получилась! - сказала Мама. - Ты тоже молодец, участвовала. А какой шарик тебе больше всего понравился?
Девочка пяти лет, которой через два дня исполнится шесть, подошла поближе к елке и начала пристально разглядывать каждую игрушку. А те, желая показать себя с лучшей стороны, зашевелились, стараясь крутануться на ниточке, поворнуться к Тане нарядным боком. Она смотрела на них серьезными глазами, даже чуть сдвинула брови от напряжения, что выглядело комично.
- Вот этот шарик и этот, - показала девочка на Новогодний шар и Рождественский, которые висели рядом.
Шары наполнились довольством. Заулыбались блаженно, зашевелились на соседних ветках, закачались от радости из стороны в сторону.
А потом Новогодний подумал: чего это Рождественский развеселился? Не заслужил он такой чести, конкурент проклятый! Да еще лежит всегда сверху, давит на внутренности. Если бы его не было, девочка меня одного признала бы самым красивым. Дай-ка я его стукну посильнее, чтобы убрался с дороги.
Новогодний начал раскачиваться сильнее, и сильнее, и сильнее. Наконец, ка-а-а-к дал выпуклым боком по вечному сопернику! И... оба разбились.
Осыпались шары на пол тонкими осколками и только слабо прозвенели напоследок. Все, подумали оба, сейчас сгребут их веником на совок и - на помойку. Закончится блестящая жизнь, которая так многообещающе начиналась.
Но жизнь не закончилась. Осколки Мама собрала осторожно на листок бумаги. Раздавила их помельче и наклеила в виде сверкающих букв "С днем рожденья, Танечка!" на поздравительную открытку.
Снова оказавшиеся рядом шары поначалу опять хотели повозмущаться, недовольные соседством. Но рты у них оказались заклеены, и ни одного бранного слова не вылетело. Постарались потолкаться, но остались неподвижны. Что ж, пришлось смириться.
А Таня смотрела на них и улыбалась. Три праздника подряд ожидало ее: Новый год, День рожденья и Рождество. Что может быть приятнее! Счастливая, она поцеловала открытку и побежала показать Папе.
- Папа, папа, смотри, что у меня есть!