Рядового Стаса Фролова, проходившего срочную службу в вертолетном полку, в качестве лаборанта ГСМ охватили смешанные чувства - тревога, страх, любопытство, азарт... Но поскольку он был романтиком, с детства мечтавшим о приключениях тревога и страх вызванные инстинктом самосохранения, быстро улеглись.
Подразделение участвующее в учениях в которое попал Стас формировалось просто, в него вошли водители топливозаправщиков, он и командир.
Удивляло лишь то что командиром был назначен старший лейтенант Николаев возглавляющий аэродромную роту. Ведь трудно на учениях, в особых условиях командовать незнакомыми солдатами. И Стас почувствовал особую ответственность. Уж его ни один водитель за всю службу не разу не ослушался, более того они были согласны на все, делится с ним всеми солдатскими ценностями и даже давать покататься огромный топливозаправщик - лишь бы он подписал то самое заветное в их службе разрешение на очередную заправку вертолетов. За несоответствие заправочной техники их наказывали очень строго и даже могли снять с машины и тогда прощай легкая служба. Стас солдат жалел и никогда не отстранял от полетов.
Но для тотальной власти было достаточно одного случая, когда он чтобы проучить их жестокого и подлого офицера, не допустил к полетам сразу все заправщики, что привело к отмене ночных учебных полетов. Как он и рассчитал всех солдат наказать и уж тем более снять с машин было невозможно, в тот 1970 год учебные полеты на китайской границе проходили непрерывно и днем и ночью.
Масштабы учений поражали, только их подразделению был выделен отдельный железнодорожный состав. Ехать на котором вооруженным до зубов, в кабине закрепленного автомобиля, имея круговой обзор 19 летнему парню было сверх самых романтичных мечтаний.
Понимающий командир сам вопреки субординации наедине начал общаться со Стасом на равных, за что тот растрогавшись одарил его единственной фляжкой спирта, в лаборатории такое добро водилось, его использовали для анализов топлива. К тому же она в такой серьезной обстановке начала казаться лишней.
Стас увидел борьбу в голове офицера, принимать подарок или конфисковать весь спирт, больше достанется да и гарантия что солдаты не перепьются. Но победило благородство и доверие разумному солдату пользующимся у всех авторитетом и имеющим над всеми не уставную, а практическую власть. Оба понимали что между ними складываются необычные, выходящие за рамки устава отношения. Радовало то что они были хорошими и доверительными.
После выгрузки и много километрового пути тщательно замаскировали ветками топливозаправщики и палатки и в без того густом лесу на краю огромной поляны, которую предстояло использовать как площадку для заправки вертолетов.
Ближе к вечеру старший лейтенант многозначаще посмотрев на Стаса и ничего не сказав сел в командирский УАЗ и уехал в сторону близлежащего села. Стас все понял молодой красивый офицер на блестящей новенькой машине не смог удержатся.
Не было ни зависти ни злости, лишь жуткий страх не уставной, а ситуативной ответственности.
Все де факто ложится на него.
В любой момент могут прилететь вертолеты. Сначала он, что было необычно заполнил наперед все разрешительные документы. Что не положено и он по приказу никогда бы не сделал. Построив солдат возле машин раньше положенного проверил топливо, огнетушители, чехлы, фильтры... Было проверено техническое состояние техники. Маскировка была переделана таким образом чтобы автомобили могли ехать сразу без ее уборки.
Стас не спал всю ночь прислушиваясь не летят ли вертолеты.
Командира все не было.
Приятно обрадовал рассвет позволивший снова проверить топливо, ведь это надо делать непосредственно перед заправкой. Проба остается на земле если происходит авария ее досконально проверяют, если топливо некачественное - это долгие годы тюрьмы лаборанту.
И вдруг когда еще не совсем расцвело он услышал очень тихий но до боли знакомый рокот вертолетных двигателей и лязг лопастей. Пока они подлетели он успел разбудить солдат и раздать им документы.
Пистолеты заправщиков опускались в горловины прожорливых многотонных баков раньше чем лопасти вертолетов останавливались.
Оценкой нашему подразделению была пятерка.
Командир приехал сразу же после того как вертолеты улетели. Стас как бы оправдываясь доложил что вынужден был принять командование на себя. Реакцию на доклад он узнал лишь по возвращению с учений, когда ему единственному в батальоне объявили отпуск на Родину, вопреки их запрету из-за сложности обстановки.
Но благородный и благодарный офицер и на этом не мог остановится, тем более что его после учений представили на повышение в звании. По прошествии нескольких месяцев как только пришел с Москвы приказ на очередное звание он решил своему любимчику устроить еще отдых. Но он не мог сказать об этом открыто и выдал это даже самому Стасу как работу по обслуживанию резервного склада ГСМ. И вот он лично на вертолете сопровождает Стаса и еще одного солдата и высаживает на далеком запасном аэродроме. Где на вопрос что надо делать, старший охраны аэродрома лишь рассмеялся и сказал в соседнем поселке очень красивые девчата, вас наш солдат проводит, отдыхайте. Они так опьянели от свободы что потеряли друг друга. Одиночество Стаса не пугало, плохого отношения к солдатам у местного население не было из-за отсутствия вблизи воинских частей. Правда оказия все таки вышла. Последнюю ночь у девушки с которой он познакомился переночевать не удалось - вернулись с длительной поездки ее родители.
А люди к которым он попросился на ночлег предложили лишь сарай, наверное из-за того что время было очень позднее.
Но поутру разбуженный криком сидящего рядом петуха он все равно переполнялся счастьем последних дней.
Вдруг на душе Стаса стало тревожно. Посчитав дни он понял что они уже все пролетели и что уже час как за ними должен прилететь вертолет и час как минимум даже если до аэродрома бежать. Выручил попутный белаз который вез золотую руду.
Вертолет уже стоял, Стас подойдя с докладом несмотря на сильное опьянение все же заметил еще одну звездочку и выпалил товарищ капитан... Просиявший офицер сказал ты первый кто назвал меня капитаном, хотя я им являюсь перед всеми уже три дня, все уперто по привычке обращаются ко мне товарищ старший лейтенант.
За работу он конечно не спросил, за состояние тоже, а по прилету зашел с качающимся Стасом в казарму и сказал разрешаю ему выспаться.
Это был единственный случай когда он сорвался и выдал их дружеские, а значит неуставные отношения, которые он скрывал даже от Стаса. Но ведь в противном случае его друга все бы видели пьяным.