Глафира, согласилась выйти замуж за Алексея, чтобы не потерять и синицу.
Ведь, благоприятные годы для невест заканчивались, а лучшей партии не было.
Уж больно - коротка молодость. По теории вероятности, за такое малое время, не успевает достойный мужчина на горизонте появится.
Толи дело, целые десятилетия до самого бальзаковского возраста после замужества, когда не торопясь, можно зацепить крупную рыбу.
Вот и началась, эта двойная жизнь. С одной стороны, как и у всех множество обычных дел, с другой, как на подиуме демонстрация привлекательности и раздача налево и направо, авансов для зацепки.
С губ не сходила улыбка, глаза постреливали, тело гарцевало, голос томно подрагивал, волосы развивались...
Много, воды утекло. Порой уже казалось это занятие, утопическим.
На горизонте, забрезжило отчаяние.
Но вдруг, как по взмаху волшебной палочки, в Глафиру влюбилась, чуть ли не вся районная верхушка.
Надо сказать, что этому способствовало ее устройство на работу в администрацию, создание гардероба из "березки", добавление к ее красоте, возрастной солидной дородности...
Высокопоставленные мужчины, друг перед другом, начали оказывать ей знаки внимания и забрасывать дорогими подарками.
Они, как будто взбесились.
Дошло до того, что начали чинить соперникам беды.
Было понятно, что в зоне опасности оказались, все участники любовного многоугольника.
Поскольку события разворачивались в лихие девяностые, когда многие шли по трупам, опасность была кратной.
Вполне могли, в любое время посадить, а то и вовсе погубить и так, несчастного мужа. Ведь все думали, что причина несговорчивости красотки в нем, а не в цели, выкручивая руки, побольше заиметь.
Даже сама Глафира, которую защищали со всех сторон любовные чувства, каким нибудь рикошетом, могла тоже пострадать.
Тем более ей, чтобы была уступчивой ухажеры по очереди, начали тонко замысловато намекать, дескать или я или никто.
Каша, заварилась серьезная.
Единственным спасением, был брак с одним из самых, влиятельных поклонников.
И это - получилось.
Поспешное оформление отношений в загсе, всех отрезвило и удержало, от дальнейшей грубой борьбы.
По настоящему оценила, через пришедшую мудрость, какую опасную игру затеяла, Глафира лишь в старости.