Январь, число шестое, вечереет, небо закатным солнышком алеет.
Смотрю в окно на улице ещё светло, а на душе предчувствие, произойдёт,
наверно, что-то, пока не знаю что.
Луна безмолвно на небо взошла, а улица бела, безмолвна и пуста.
Машина, как мираж, к подъезду подошла, дверь распахнула,
пассажира выпустила вдруг она и, как мираж, в безмолвие ушла.

Я сел за стол, взял по привычке ручку, сижу и размышляю, не уснуть бы.
Наверно задремал, за день сегодняшний устал.
Толь сон, толь явь, не понимаю, а что произошло, за сон я принимаю.
Вдруг дверь без стука отворилась, фигура странная ко мне явилась,
Явилась негаданно, нежданно, ввалилась гостьей долгожданной,
но мной совсем не званной.

Ввалилась, подошла к столу, на стул присела, ногу на ногу положила смело. 
Поёрзала, уселась, в крепости стула убедиться ей хотелось.
Смотрела на меня, не отрывая глаз, я это помню, как сейчас.
Мужчина средних лет, приличненько одет, сидел передо мной. 
Блестел свежевыбритой щекой, парфюм донёсся дорогой,
а я весь сам не свой, от наглой беспардонности такой.

Теребил лист пустой, что предо мной. 
Давай знакомиться друг мой, не звал, явился сам к тебе домой.
Мужчина мне сказал, руки мне не подал, ему ответил я, а ты нахал.
Ты не представился и я тебя не звал. 
Ну, звал, не звал, а иногда меня ты вспоминал. 
Я тот, кто в чреве матушки Земли живёт, то место преисподней Бог зовёт.

И у меня есть предложенье для тебя, точнее для твоего стиха.
Ты стих тот ещё писать не начинал, о нём я в будущем твоём узнал.
Я знаю, прославит он тебя, на долгие года, мне строчка из него нужна.
Она для меня важна, тебе же вовсе не нужна.
О нашем разговоре не узнает ни одна душа, и клятва с тебя мне не нужна.
Ты атеист, крещён в младенчески года, считаешь, что всё это ерунда.

Просто скажи мне да, скажу, что за строка.
Он замолчал, а я сидел и размышлял,
пытался разобраться, что это сон иль явь и сил набраться.
Решил, что это сон, перекрестил его, чтоб знал кто я, кто он.
Он вдруг уменьшился в объёме, заметил по одежде, что на нём я.
и волосатою рукой взял лист, что лежал передо мной.

Скомкал и в урну бросил, так ты принимаешь гостя.
Сказал он мне сии слова, шапка от злобы набекрень у него сползла,
под ней увидел я рога и вспомнил о рождении Христа.
Число седьмое завтра января и день рождения Христа,
а бес приходит перед рождением Христа.
Наверно всё это неспроста, сегодня шестое января.


Народ гадает, о Боге забывает, а дьявол душу искушает.
Придёт к тебе, ко мне, наяву, или во сне, ты славы хочешь, получи её в стиха строке,
А душу продай дьяволу, вернее сатане.
Его перекрестил вторично, глянул в окно привычно,
рогатая Луна по небу в безмолвии плыла, светила яркая звезда. 
Ночь перед рождением Христа, я вспомнил Гоголя, Россия странная страна,

Чёрт испарился, век двадцать первый, крестил наверно зря.
Рукой пошарил по столу, листа я не найду.
Смотрел и под столом, нашёл в урне, комком,
а не исписанным листом, шерстинки лишь кругом.
Оставлены, наверное, моим котом,
следы когтей не кошачьих видны на нём.