При этих словах произнесенных густым бархатным баритоном у Лели сжалось сердце. Удивительно, но до самого последнего момента она не могла поверить, что тетя Нинель все-таки приедет, что это не дурная шутка. Даже когда тетя позвонила ей, чтобы сообщить: она в аэропорту, за ней необходимо немедленно приехать и забрать из "этого места". Леля намекнула на разгар рабочего дня.
-Ну что же, милая, ты хочешь, чтобы я осталась в этом месте до конца твоего, кхм, рабочего дня?
"Рабочего дня" было произнесено с той интонацией, с какой обычно произносят "мерзкая лягушка" или "раздавленный таракан". Даже "это место" не удостоилось такого презрения в голосе любимой тети.
Леля тетю любила, иначе нечем объяснить ее терпеливость к выходкам немолодой женщины. В прошлый свой приезд Нинель едва не разрушила отношения племянницы с "бесперспективным, и наверняка наркоманом" Вадимом, сокурсником Лели и лучшим ее другом. Леля, тонкая, ломкая, с придыханием девушка, парням нравилась мало, а сама она на них стеснялась смотреть. Долгое время единственным предметом ее воздыханий был Клуни, пока совсем не вышел из моды. Вадим не отличался какой-то особенной внешностью. Волосы у него пепельно-русые, короткие, уши торчат как ручки у сахарницы, глаза серые, а телосложение класса "дрыщ". Зато высокий, и спокойный как удав. Вадим просил Лелю делать за него лабораторные, ел ее пирожки и не обращал внимания на неловкое молчание, воцарявшееся в его присутствии. Наверное, потому, что сам он это молчание легко разбавлял непринужденной болтовней. Леля искренне считала, что Вадим ее друг, и не видит в ней большего. Пока однажды от него не забеременела.
Тетя примчалась немедленно, привезла денег на аборт и проклятия на голову нечестивца, посмевшего обмануть ее дорогую племянницу. Вадим деньги взял на приданое крохе, а Леле сделал предложение все в той же непринужденной манере.
Скандал был ужасный. До сих пор, вспоминая его, Леля краснела и задыхалась. Тетя разнюхала все про прошлое жениха, с кем встречался, с кем пил, с кем дружбу водил. Всплыла даже единственная история, когда Вадим попал в детскую комнату милиции. Его поймали с косяком за школой. И от тети прозвучал приговор на всю жизнь: наркоман.
"Наркоман" стойко выдержал бурю родственной любви-ненависти, исчез на время, изредка звонил, напоминая Леле не делать непоправимых глупостей. И едва тете надоело тратить ценное время на недостойных, а человеком она считалась важным, работала на руководящих должностях, вернулся и вместе с Лелей подал заявление в ЗАГС. Регистрация состоялась в тот же месяц. Леля, в отсутствие тети, немного успокоилась и родила славного, крепкого сынишку похожего на Вадима как две капли воды.
И жили они с тех пор долго и счастливо. Леля бросила институт. Вадим перебивался случайными заработками, потом, едва малыш подрос, через знакомых устроил его в детский сад. А Леля пошла на работу, пока супруг надрывался на учебе. Посменно пекла пиццу на вывоз, работала кассиром в супермаркете, по вечерам проходила опросы на сайтах, чтобы купить учебники для любимого мужа.
В какой-то момент, Леля решила, что продолжаться так больше не может.
И тут забеременела во второй раз.
Рождение второго ребенка со стороны семьи Лели сопровождалось угрюмым молчанием. Вадим приехал на машине друга, с охапкой цветов, купленных на деньги Лели, и широкой улыбкой на лице. На следующий день он умчался, сказал, что сдавать экзамен, хотя до сессии было еще две недели.
Леля осталась дома уже с двумя детьми, и жизнь потекла своим чередом.
Маленькая комнатка в общежитии сменилась сначала на маленькую съемную комнатку, а потом малюсенькую съемную квартирку. Вадим получил диплом и искал работу "по статусу", то есть сразу начальником. А пока не нашел, бодро прожигал жизнь в компании друзей, таких же неустроенных перспективных специалистов, как и он сам.
И вот, внезапно, когда Леля отправила в садик второго сына, а сама вышла на работу, чтобы было чем кормить детей, нагрянула тетушка Нинель. Дама успешная, бездетная и безмужняя, с богатым жизненным опытом. Она слыла грозой всей маминой семьи, потому что даже бабушку, собственную мать Нинель, считала нужным поучать и лезть в ее дела.
Давно, когда Леля была маленькой, тетя Нинель рассказала маме Лели, что видела ее мужа с какой-то "пигалицей". Постепенно ее рассказы обрастали подробностями, смачными намеками и подозрениями. Оказалось, что папа Лели и в самом деле проводил как-то раз студентку, милую и скромную девушку, им было по пути. Родители развелись, Леля едва помнила отца. Нинель торжествовала всякий раз, стоило семье собраться за семейным обедом по какому-то случаю. По мнению тети, мама Нинель испортила свою жизнь связью с "тем козлом" и теперь Леля делает то же самое.
Поэтому теперь Леля с замиранием сердца целовала тетушку с морщинистую щеку. Тетя погрузнела с их последней встречи, расплылась, но губы, густо намазанные ярко-красной помадой, все также скривились, стоило Нинель окинуть взглядом племянницу.
-Пополнела ты, что ли? - произнесла тетя тем тоном, каким обычно произносят "а не обнаглела ли ты?", - Или беременна опять? Все нищету плодишь?
Лелю неприятно резануло, но она промолчала. Не начинать же встречу со скандала, да не умела Леля скандалить.
Тетушка недоверчиво фыркнула. Леля не отличалась плотным телосложением. И даже рождение детей осело на фигуре лишь приятными округлостями.
-Скинула. Небось, жрать нечего, работаешь целыми днями, вот и скинула.
-Так многие днем работают, - удивилась Леля.
Нинель не снизошла до комментария.
-Вещи захвати, - коротко велела она и направилась к выходу из аэропорта.
Там их дожидался нанятый Лелей таксист. Он подхватил сумки, которые Леля едва волокла, пыхтя и отдуваясь.
-А это кто? - спросила тетя, - Хахаль твой?
-Таксист, - сказала Леля, покраснев до корней волос.
-Жаль, славный мужик. Видишь, кого ты упускаешь со своим Вадимом.
Таксист сально улыбнулся и открыл перед Лелей дверь. Тетушка сноровисто юркнула в салон.
-Машину так и не купили, - сказала она.
-Нет, - Леля обреченно плюхнулась рядом, - А вы надолго к нам, тетушка?
-Что, уж и надоесть успела? На месяц.
-Месяц? - Леля вздрогнула, - А работа как же?
-Отпуск. Хотела на Андалузские острова слетать, да что я там не видела, на островах. Лучше провести время с племянницей, я не молода уже, когда время представится, - Нинель тяжело вздохнула.
Таксист тем временем уже выруливал со стоянки аэропорта.
-Здоровье уже не то, - продолжила тетя, - Надо бы и попрощаться.
-Тетя!
-Что "тетя"? Помру, и не всплакнете. Как жизнь-то твоя, рассказывай.
-Нормально, в садик вот оба ходим. Пашка, который младший, заболел, так больничный...
-Я не о детях спрашиваю, твоя-то жизнь как?
-Ну, работаю, - Леля лихорадочно принялась перебирать в уме все произошедшие события последних дней. Ходили с Вадимом в ресторан на прошлой неделе, но разве это для тети интересно? Посмотрела фильм про шпионов, такой интересный, что прожужжала мужу все уши про него, потом посмотрели еще раз, уже вместе. Тоже не то, мелочь жизни какая-то. Машинка стиральная сломалась. За ремонт запросили столько, что Вадим привел одного из своих друзей, и они полдня провели то собирая агрегат, то разбирая. Вадим веселился, машинка в конце-концов заработала. Друг Вадима потом нахваливал Лелину стряпню и осыпал комплиментами, так что ей пришлось убежать в другую комнату, и там краснеть.
Тетушка Лелины пирожки нахваливать не стала. Надкусила один, заглянула внутрь, изучая начинку, и отложила в сторону. Леля молча смотрела на часы, гадая, отпустит ли тетя ее на работу или придется врать и оправдываться перед старшим менеджером. "Меня могут уволить", подумала Леля и при этой мысли в ней шевельнулась тоска.
-А где супружник твой? - вопросила Нинель, зорко оглядывая стены маленькой кухоньки, как будто Вадим должен был висеть здесь же, на крючке.
Вадим еще утром, сразу как отвел детей в садик, отправился на очередное собеседование. На этот раз надел костюм с выпускного, долго причесывался перед зеркалом и даже побрился. Он мало рассказывал Леле про свои неудачи, лишь иногда жаловался, что зря потратил пять лет на бесполезный диплом. Леля не отказалась бы продолжить свое образование, но после слов Вадима и не знала, как начать разговор.
Тем более, надо кормить детей.
-А дети где?
-В садике, - сказала Леля. Ее ответ вызвал новую бурю. Тетушка любила рассказывать, как в свое время ее мама работала на двух работах и при этом умудрялась воспитывать троих детей. И без всяких садиков, дети должны быть с матерью. Из рассказов мамы, Леля знала, что дедушка вернулся с войны инвалидом, без ноги, поэтому работу по дому и воспитание детей по возможности брал на себя, а бабушка работала только на одной работе, зато с утра до вечера. Видели они ее редко, и каждый семейный ужин превращался в настоящий праздник. Мама Лели на бабушку нисколько не злилась, а вот тетушка, похоже, предпочитала, чтобы ее детство выглядело по-другому.
За разговором тетушка все-таки начала уминать Лелины пирожки. Рассказала племяннице, какая убогая у них квартирка. Леле нечего было возразить, апартаменты Нинель выглядели по сравнению с их двушкой, как три футбольных поля. Пожаловалась на Лелину мать в тех выражениях, в каких позволяют говорить себе только о близких, и только когда их нет рядом. Леля стерпела и это, ее мама и в самом деле далеко не ангел. Она уже так привыкла к монотонному звучанию тетушкиной речи, что звонок в дверь заставил ее подпрыгнуть. Вернулся Вадим.
-А ты что не на работе? - спросил он, целую жену в макушку, - Что-то случилось?
-А это вам надо такие вопросы задавать, молодой человек, - тетушка Нинель выплыла из кухни как грозовая туча на ясное небо. У Вадима аж скулы побелели, когда он ее увидел.
-Дорого дня, мадам! - улыбнулся он через мгновение. Лелю всегда поражало его умение так быстро сориентироваться.
Тетушка стояла перед ним, уперев руки в бока.
-А я только с понедельника выхожу, - сказал Вадим, и приобнял Лелю за талию, - Не хотел жене звонить, отвлекать, а вы, мадам, уже и без меня справились. Ох уж это трепетное отношение старшего поколения к чужому труду!
Леля потупилась, ощущая, как муж и тетя уставились друг на друга как тигры перед схваткой. Того гляди, клочки полетят. Причем, Леля не сомневалась, это будут ее клочки.
-Ты обедал? - обратилась она к Вадиму, он помотал головой.
-Там пирожки... - сказала Леля и осеклась, - То есть, тесто осталось, я сейчас еще напеку.
Вадим принялся снимать крутку, в кармане у нее предательски звякнуло.
-Еще и пьяница к тому же, - возвестила тетя и опять уплыла на кухню.
Вадим вынул из кармана бутылку красного вина. Он хотел сделать Леле сюрприз. Отпраздновать в кругу семьи свой успех, но теперь, Вадим вздохнул, ближайший повод для праздника появится, только когда эта карга уедет.
-Надолго к нам? - спросил он тетушку.
-Пока не надоем, - ответила она манерно. Вадим насмешливо вздернул бровь.
-На месяц, - уточнила Нинель.
Улыбка Вадима застыла. Он живо представил себе сумки, так и не разобранные, о которые он будет спотыкаться в прихожей. Ворчание карги за завтраком, обедом, ужином. Поучения, рассказы о том, какой он плохой муж, и главное, тетка будет спать в одной с ними спальне. Ее просто некуда больше положить, не к детям же.
Вадим зажмурился от досады. Видимо, вся гамма чувств явственно проступили на лице, потому что тетка тут же повеселела, надулась от удовольствия. Леля не смела и глаз поднять. У нее искать помощи, чтобы выставить проклятую бабу, бесполезно. Еще и все пирожки, сожрала, зараза.
Неделя протянулась как месяц, месяц с Нинель сошел за полгода.
Не смотря на то, что Нинель и в самом деле дама обеспеченная, она не стесняясь поедала сладости, которые Леля покупала детям, будто не понимая, что содержать еще и ее аппетиты молодой семье тяжело. Ходила с Лелей по ресторанам, причем платить приходилось племяннице. Вадим, если присутствовал, брал только кофе и злобно цедил его весь вечер.
Леля слушала про замечательную тетушкину жизнь, где та бывала, что видела. Тетушка увлекалась, и рассказывала интересно, Леля как будто своими глазами видела Запретный Город, испещренную дурацкими туристическими надписями Китайскую Стену, море у Эгейского побережья, синее, от одного взгляда на которое накрывает осознание - там, дальше, океан.
Посмотри, - как будто говорила ей тетя. А иногда так и говорила, - какую интересную жизнь ты могла бы прожить, если бы не неудачник муж, если бы не дети. Детей Лели тетушка демонстративно не замечала. Замечала она лишь как Леля "запустила себя", ведь тратить на утренний макияж меньше получаса - нонсенс. Леля носила одежду спортивного кроя и слышала - "ты же женщина, одевайся соответственно". И постоянно тетя сокрушалась о потерянной Лелиной фигуре. Намекнула, что Вадим потерял к ней интерес и наверняка крутит роман на работе.
Вадим возвращался поздно. Работа оказалась сложнее и ответственнее, чем он думал, а еще спешить домой, пока там обитала старая грымза, вовсе не хотелось. Он поступил так же, как и в прошлый раз - звонил жене, а сам проводил вечера в пивной, оттягивая момент возвращения. Тетушка всякий раз отмечала запах пива, с которым он приходил. Леля ничего ему не говорила, но Вадим почувствовал нарастающую отчужденность жены. Он покупал ей цветы и мелкие подарки, чтобы как-то расположить к себе.
-Натворил что-то, - бросила тетушка, и Лелины глаза гасли.
Выходные из праздника превратились в муку. Вместо того, чтобы гулять с детьми, Леле приходилось ублажать родственницу. Водить ее по магазинам и памятным местам, о которых она сама ничего не знала. Вадим кивал на прощание и оставался один с двумя сорванцами.
Яд постепенно разъедал Лелино сердце. Понемногу уносилась она мечтами в то несбывшееся будущее, где закончила институт, работала по специальности, встречалась с парнем похожим на Клуни, а не на сахарницу с ручками. И были бы у нее и путешествия, и отдельная постель. И не пришлось бы вскакивать среди ночи к орущему чаду.
Однажды, когда Леля с тетей возвращались затемно, их встретил Вадим, бледный, слегка заикался.
-Я звонил тебе, - сказал он жене, - Мишутка отравился.
-Что? - у Лели тут же выскочили из головы все мысли о радостях бездетной жизни, - Сильно? Чем? Что с ним?
-Неотложка приезжала, делали промывание, - Вадим скорчил такую гримасу, что Леля обняла его, - нажевался какой-то дряни, из сумочки этой, - Вадим показал на Нинель глазами.
-Чтоооо? - взорвалась Нинель, - Вы ко мне в сумочку залезли?!
-Нечего оставлять сумку где попало открытой, когда дома дети, - сказал Вадим.
-Я посмотрю, чего там еще не хватает, посмотрю. Воры! Грабители!
-А может, вы замолчите уже, - взорвался Вадим, - Мой, блин, наш ребенок, чуть не умер, а вы тут со своей сумкой, дура старая!
-Ноги! - завопила тетя, - Ноги моей больше не будет в этом доме!
Она схватила злополучную сумку, наспех начала запихивать в чемоданы вещи.
Вадим достал телефон,
-Куда вам такси вызвать?
-Пешком уйду, - гордо возвестила тетя, - Пешком! А вы оставайтесь здесь, нищета.
Леля плакала.
Спустя пятнадцать минут в доме стало тихо. Леля сидела у кроватки Миши, и поминутно трогала его лобик, Вадим сидел рядом, на полу, молчал.
-Я и в самом деле могла бы жить счастливо без детей, - сказала Леля, - Представляешь? Я поверила ей, что могла бы жить счастливо без тебя и детей.
Вадим пожал плечами.
-Идеально никогда не бывает. Жила бы одна, стала бы такой же стервой как твоя тетка.
-Ты еще маму мою плохо знаешь, - Леля улыбнулась сквозь слезы.
-Через год мне дадут отпуск, - сказал Вадим, - Съездим на море. Может, - он тоже улыбнулся, - между вторым и третьим. Тетка-то уехала, вся спальня наша.
Глубокой ночью зазвонил телефон. Высветился номер Лелиной тети. Вадим перегнулся через спящую жену и нажал отбой, поставил на бесшумный режим и снова уснул.