Сейчас Понары - Панеряй жилой микрорайон Вильнюса. В первой половине двадцатого века он был пригородом Вильнюса, а городские жителям - отдаленным, тихим место для летнего отдыха. Панеряйские холмы были покрыты сосновым лесом, пересекались железнодорожной линией и шоссе, ведущим из Вильнюса в Гродно. Рельеф, близость железной дороги (около 300 метров от ж/д станции Вильнюс - Панеряй), шоссе и несколько деревянных зданий, в основном для отдыха, привлекло
Советское правительство, захватившее Вильнюсский край, выбрать это место для строительства емкостей для хранения топлива для подачи топлива для нужд в основном Советской Армии.
Строительные работы начались в начале 1941 года. Это были огромные ямы: вырыли их семь,
сверху ширина от 27 до 39 метров, в нижней части - 8 м. глубина - более 5 метров. Среди карьеров
были канавы для труб, связывающих резервуары в стадии строительства. Котлованы планировалось
выложить битым камнем и оббить жестью, которая служит в качестве внутренней стенки резервуара.
До июня 1941 завершить успели только два хранилища. Вся база площадью более 5 квадратных километров
была окружена в четыре метра высотой металлической сетью с колючей проволокой.
Когда немцы оккупировали Виленский край, новая власть выбрало это место для массовых убийств.
Победил прагматизм. Котлована годилась под массовые захоронения. Вдали от мест скоплений людей,
в окружении леса, гарантована незаметность - выстрелы заглушались лесом.
По близлежащей железной дороге и шоссе, без проблем можно было привозить людей.
Скорее всего, вдоль забора были минные поля, это было видно из надписей на заборе. Территорию
защищали охранники, которые применяли оружие против всх приближавшихся к огороженной зоне.
1941. 4 июля.
Немецкий оперотряд - Einsatzkommando 3A - под руководством
Оберштурмфюрера SS Эриха Вольфа выполнил первые расстрелы. Отряд принадлежал к оперативным командам
(Einsatzgruppe) созданным для того, чтобы, " очистить тыл фронта от вредных элементов - коммунистов и евреев ".
По сохранившихся данным за первые две недели оккупации Einsatzkommano в Вильнюсе убила около 5 тысяч евреев и точно неустановленное число советских военнопленных.
Вскоре после того, как отряд двинулся фронт, чтобы иметь возможность продолжать свою зверскую деятельность.
Почти сразу же он был создан новый спецотряд для массовых казней, немцы назвали его "Sonderkommando der Sipo und SD."
Его организатором и начальником был назначен немец Мартин Вайс, офицер SD (служба безопасности)
Первыми завербованными членами отряда стали мужчины организации «Союз литовских стрелков», также известные как шаулисы "стрелки", которое в то время массово регистрировались на службу в литовской полиции. Их командиром стал Юозас Шидлаускас позже - Балис Норвайша - оба бывшие офицеры литовской армии. В конце 1943 года руководство принял бывший сержант литовской армии Йонас Тумас. Все это время они были подчинены немецким командам.
1941. Июль. Тогда в отряде было только пятьдесят добровольцев, но вскоре в его рядах было уже несколько сотен солдат и офицеров. Большинство из них были литовские добровольцы, но временно участвовали трое поляков и несколько русских.
Команды отдавались на литовском языке. Отряд был названы "Особым Бюро" (полное имя
- немецкая полиция безопасности и СД особое бюро). Со временем польское общество членов отряда уничижительно называли «Панеряйские стрелки».
В течение первого времени члены отряда носили литовскую военную форму: серые брюки, кожаные ботинки, военные зеленые рубашки, зеленые пальто и кепки. Члены отряда, также носили знак довоенной литовской армии "Витис". В 1942 г. введена новая зеленый униформа с коричневой
рубашкой и круглыми шапками с изображением черепа.
За выполняемую службу солдаты и офицеры получали разныую оплату, как правило, небольшую.
По этой причине поощрялась торговля вещами убитых. В то же время выдавался допаек: водка и сигареты. Отряд был вооружен немецким и советским трофейным оружием.
Официально они должны были охранять гетто в Вильнюсе, некоторые здания полиции в Вильнюсе и (Место Бойни) Понары. Но главная цель существования отряда были расстрелы (экзекуции).
Со временем, из-за отсутствия опыта казней система исполнения изменялась. Первоначально приговорённые к смерти большими группами привозились автомобилями или железнодорожным транспортом. Они ставились к вырытой яме и расстреливались из пулеметов. Однако, таким образом,
не все люди сразу же убивались, кроме того, использовалось слишком много боеприпасов. На этом этапе казней происходило, то что раненые люди вылезли из ямы смерти.
Через несколько недель метод убийства был изменен. К месту расстрела пригонялись группы из десяти человек. Они снимали верхнюю одежду их расстреливали и сталкивали в яму, палачи, которых также было десять. Большие дети стояли рядом с взрослыми, младших держали матери.
Во втором случае один палач расстреливал мать, второй ребенка.
Иногда, в целях экономии боеприпасов, маленькие дети бросались в яму живыми.
Осужденные к смертной казни убивались одним выстрелом из коротко или длинноствольного оружия.
Чтобы выстрелы были точными, исполнители были обучены. Один
из свидетелей преступлений, Станислав Хомчевский писал: «Перед расстрелом офицер показывал схему, которая изображала человеческое тело и отмечала наиболее важные человеческие жизненные органы, например, место, в которое солдаты должны были целиться, выполняя расстрел. В соответствии
с ранее выданными инструкциями, после залпа выстрелов офицер подбегал к жертвам и проверить точность выстрелов».
Если кто-то показывал признаки жизни, его приканчивал стрелок, который ранее в него целился.
Слои трупов посыпались кальцием, фосфором и покрывались слоем почвы. Глубокие ямы засыпались только после нескольких расстрелов. Опасаясь вспышки эпидемий немецкие
власти время от времени приказывали ямы дополнительно покрывать кальцем и засыпать новым слоем земли.Для того, чтобы максимально использовать глубину ямы начали строить трапы, ведущие к середине ямы.
Осужденые должны были идти к назначенному месту трапа и там убивались. Таким образом, тела равномерно заполняли не только края, но середину ямы. Остальные ждали смерти в длинной очереди. Для обеспечения порядка были использованы резиновые палки, которыми били осужденных, ждущих казни. В целях предотвращения ударов и защиты себя в этот момент, они даже не успевали подумать, о побеге. Жертвы также травились собаками.
Один из анонимных свидетелей свидетельствовал польскому подполью «Пытая людей немцы и шаулисы - "стрелки" пустилина них собак, мучали людей, потому что они не могли защитить
себя - их руки были связаны за спиной. Собаки рвали их тела. И их (палачей) смех звучал как пулеметное эхо.
В то время грабежи укоренялись: вещи осужденных, которые позже продавали панеряйские "стрелки". Приведеная к яме смерти группа людей должна была раздеться. Они вырывали золотые зубы, зубные коронки. Найденные деньги, золото и другие ценности палачи формально обязаны были сдать немцам,
и эти вещи должны были прибыть в германский рейх. Но это они выполняли неохотно и небрежно. Они были убеждены в том, что за добросовестную, непрерывную службу драгоценности
жертв принадлежат им.
Они даже высказывали эту свою позицию в петиции к правительству Германии.
Некоторые из этих жестоких палачей образом накопили богатство и в конце войны это помогло бежать в Германию или скрыться в Литве.
Панеряйские "стрелки" часто жаловались на "тяжелые" условия труда. Частые казни осуществляющиеся в
плохих погодных условиях, сравнимые с тяжелым физическим трудом и умственная нагрузка иногда приводили к желанию уйти из службы. Однако, это было не так легко уйти от ужасного расстрельного отряда, солдаты иногда прибегали ко всем видам членовредительства. Тем не менее, это был лишь единичные случаи.
Для того, чтобы по меньшей мере частично предотвратить дальнейшую умственную деградацию, на казни выдавался алкоголь. Водка переливалась из бутылок в огромный котел, из которого каждый солдат мог пить сколько угодно. Таким образом, подавлялась чувствительность, вызвалась жестокость и
готовность к действию.
Расстрелы выполняли все члены отряда, назначаемые офицером в условиях фиксированного графика
с охраной, осуществляемой солдатами. До сих пор осталась только часть документов. Большинство из них были уничтожены. Дополнительную информацию, мы получали от свидетелей, видевших событие, впечатление, но их не так много. Пойманные палачи в своих показаняих,как правило, умаляют трагедию тех событий, а тех,которые спаслись остается мало. Поэтому особое внимание
следует уделять их рассказам и впечатлениям.
О том, что случилось в Понаряйской резне, больше всего узнаем из записок недалеко в то время жившего журналиста Казимежа Саковича, найденных после войны в бутылках, которые он закопал в саду возле веранды своего дома. Он описывает события с 11 июля 1941 года.до 4 ноября 1943 года. .,
которые он наблюдал из окна чердака своего дома . Среди многих других фактов, которые он описывает, как убивали представителей польской интеллигенции: "Ну, получается,что они стреляли польские адвокатов и врачей! В то же время, они расстреливали по двое, им сказали раздеться. Они держались твердо, не плакали, ничего не просили, просто попрощались друг с другом и перекрестившись - выходили." - писал Сакович (Sakowicz), который также не дождался конца войны.
За нескольких дней до освобождения Вильнюса, его убил литовский полицай.