- ...Ну, и чо ты молчишь, а?! Отвечай, когда тебя спрашивают! - Круглое, и без того некрасивое лицо, раскраснелось в злобе и стало совсем отвратительным. Радослав, едва сдерживая брезгливую гримасу, упрямо глядел в маленькие, похожие на два прокола в ноздреватом, жирно лоснящемся блине, глазки и молчал. Из третьего, разреза, неслись визгливые вопли: - Ишь чо, вылупился пакостник! Натворил, а теперя молчишь, да?!
- Это не я. - Разжал наконец зубы Радослав, и взгляд его стал холоднее.
- Не ври мне, гаденыш! - На едва торчащем над поверхностью блина носу появились бисеринки пота - почему-то под ложечкой появилось тянущее чувство страха.
- Я никогда не вру... - Почти шепотом, но твердо произнес мальчишка, а из глаз потянуло настоящей стужей.
- Врешь! Вот прям щас врешь!.. - Совсем сорвалась на визг тетка и помимо своей воли отступила на полшага назад. - Там тебя только видели, значит, больше некому! Вот посидишь в изоляторе недельку, посмотрим, как запоешь тогда!..
Радослав на доводы ТТ (Тетки Таньки, а иначе Татьяны Сергеевны) ничего не ответил, лишь упрямо насупился еще больше. Каяться ему было совершенно не в чем, а сидеть в изоляторе за последние полтора года было не впервой. Так что, не сильно-то тэтэшка его этим самым изолятором и испугала. Обидно, конечно, отвечать за то, чего не делал, ну, так что ж теперь... А выдавать настоящего хулигана он, хоть и знал, не собирался - это нежелание не было результатом ни страха мести, ни чего-либо еще. Просто, где-то внутри такой поступок казался чем-то постыдным, некрасивым...
- Все, разговор окончен! - Воспитательница уже провизжалась и теперь шипела змеей. - Пошли!..
Волнообразно развернувшись тучным телом, ТТ вперевалку пошагала по гулкому коридору в сторону штрафного изолятора. Немного постояв на месте, Радослав медленно побрел за ней. Подумаешь, изолятор! Но в глазах вдруг почему-то защипало...
Сидя на широком подоконнике, Радослав поглядывал на двор интерната. У своей сараюшки на лавочке пристроился дядька Велич. Вообще, Вениамин Тимофеевич, но мальчишка, сколько себя помнил, называл его именно так. Почему? Он бы и сам не смог ответить на этот вопрос... Просто, и про себя, и в глаза (когда они оставались наедине) Радослав обращался к дворнику (котельщику, грузчику, и еще тысяча разных "-ку") "дядя Велич", а тот его никогда не поправлял, лишь улыбался едва заметно. Сейчас седой, но все еще похожий на высокий мощный дуб мужчина что-то мастерил из дерева, изредка поглядывая на окна изолятора и, как казалось мальчику, подмигивал ему ободряюще-одобрительно. Наверное, снова игрушку делает, для малышей... Удивительно, но в его огромных, напоминающих лопаты ладонях с твердой кожей и многолетними мозолями, дерево, словно бы, оживало, превращаясь в изумительно красивые, добрые вещи. Да и вообще, дядька Велич был для Радослава сплошным удивлением. Вот откуда, например, он знает, что мальчишка сидит сейчас здесь? Окно-то краской замазано, лишь в нескольких местах в краске прокарябаны махонькие дырочки, через одну из которых и глядел Радослав. Или взять его умение в нескольких скупых словах объяснить что-то казавшееся до этого невероятно сложным. Или его умение передвигаться легко и бесшумно. Или... Радослав мог бы припомнить еще тысячу этих "или", но почему-то почти никогда не расспрашивал дядьку об этих вещах. Стеснялся, что ли...
Дядька Велич, няня Марина... Они были для мальчишки пусть и не совсем настоящей, но семьей. Что-то незримое для окружающих объединяло их вех троих в одно целое... Марина со всеми детьми была одинаково ласкова и тепла, но Радослава полюбила материнской любовью с первого дня его появления в интернате. Молодая, красивая... У нее почему-то не было своих детей. Причины не знал никто, а сама она никому не рассказывала, хоть бабы по первости и пытались расспрашивать. Дядька Велич появился в интернате и вовсе странно. Спустя месяц после того, как здесь оказался Радослав, к воротам детдома подошел высоченный, широкий в кости мужик с седой головой, не обращая ни на кого внимания, прошел в кабинет директора, пробыл там полчаса, а вышел оттуда уже зачисленным в штат...
Марина и новый дворник Вениамин как-то сразу сблизились. В интернате даже поговаривали одно время о свадьбе, но той не случилось. Дядька Велич и Марина не поженились, но оставались рядом друг с другом. И сквозило между ними какое-то тепло, что-то такое невидимое, но сразу понятное... Длилось счастье долго, целых пять с половиной лет. А потом няня Марина умерла, сгорела, как свечка, в несколько дней...
Радослав потер снова защипавшие глаза и, глянув еще раз на дядьку Велича, спрыгнул с подоконника - показалось вдруг, что скоро все равно сделать это придется. Показалось? Нет, точно...
- Радосла-а-ав... - Послышался из-за запертой двери тихий шепот.
Олька... Девчонка на пару лет старше Радослава, сорвиголова и самая отпетая хулиганка, и... один из четверых близких здесь ему людей. Был еще Сережка, друг одногодка, и вот она, Олька... И она единственная, кроме Марины и дядьки Велича, называла его полным именем. Даже Сережка, и тот звал его Славиком, как все остальные, а она - Радослав...
- Ты как тут?
- Нормально... - Мальчишка присел у двери на корточки и привалился к ней спиной.
- Нормально!.. - Чуть язвительно зашептала Олька с той стороны. - Опять ты за Ваську отдуваешься?!
- А... ты откуда знаешь? - Радослав не смог скрыть удивления. Он-то знал, потому что видел, но ведь никому не рассказывал!
- Откуда-откуда... От верблюда! Значит, точно он! Я сама-то не видела, как он стены краской мазал, зато слышала, как он тэтэшке на тебя ябедничал... Ну, я ему устрою!..
Угроза из ее уст не звучала показной, и Радослав улыбнулся, представив, что ждет Ваську в ближайшем будущем. Но потом проговорил:
- Не надо... я сам...
- Сам? С ума сошел?! Как ты сам-то? Ты ж еще... - Олька за дверью замялась.
- Маленький? - Радослав даже покраснел, потом обиженно насупился. - Вот и поглядим, какой я маленький!
- Ну, не обижайся, Радослав... Ну...
Радослав чувствовал, как Ольке неловко, но не смог удержаться:
- Все, иди! Ужин скоро.
- Дурак! - Раздалось после недолгого молчания, и по коридору застучали удаляющиеся шаги.
- Сама такая... - Запоздало откликнулся все еще насупленный мальчишка, посидел еще немного, потом встал и снова пошел к окну...
- Славка - дурак, курит табак!..
Васька был очень красивым мальчиком, этаким херувимчиком - правильное лицо, обрамленное копной льняных кудряшек, чуть пухловатые губы и большие небесно-голубые глаза. Ну, и ямочки на щеках, само собой. И подать он себя умел. Все взрослые впадали прямо-таки в экстаз умиления, когда глядели на этого еще немного по-детски полноватого, со взглядом невинной овечки, ангелочка. И ведь невдомек им, что под личиной ангелочка скрывается самое что ни на есть пакостное существо!
Сейчас пухлые губы кривились в издевательской усмешке, а голубые глаза растеряли всю свою невинность, став холодными и колючими. Чуть позади него подхалимски хихикали двое его дружков. Ответ должен быть адекватным... Радослав долго не мог понять этого слова, услышанного однажды от дядьки Велича, но тот ему все же сумел растолковать...
- Вася-Вася-дурачок, в ж...пе перышек пучок! - Радослав спокойно глядел в наливающиеся бешенством глаза Васьки. Ну и что, что он на полголовы выше и на два года старше? Радослав тоже не из слабаков!
- Что?! Да я тебе!..
Васька, издав горлом звук, похожий одновременно на мычание и рык, ринулся на обидчика. Что-то екнуло внутри, но испугаться по-настоящему времени не хватило. Радослав неожиданно для самого себя сделал небольшой шажок в сторону и, поставив подножку, помог Ваське двигаться в выбранном направлении. Движение закончилось быстро, остановленное стеной коридора. Васькин лоб встретился с этой преградой, издав глухой гулкий звук, а сам Васька шлепнулся на колени, ошарашено тряся головой. Впали в недолгий ступор и его дружки, но вскоре, надо отдать им должное, одновременно напали на посмевшего дать отпор. Реакция от пребывания в стенах интерната у них не притупилась, наоборот...
Били по-детски неумело и несильно, но долго, пока в конце коридора не раздался какой-то шум, и вся троица не умчалась в противоположном направлении...
Один глаз, заплывая, уже почти не видел, из носа все никак не прекращала сочиться кровь, но на душе было хорошо - он-то им тоже неслабо навалял! Мыслей о мести, ненависти не было. Да, была, конечно, обида, но было и нечто несравненно более приятное... Ответить он смог, даже не испугался почти! И ответ получился адекватным!..
- Славка!.. Славка, ты где?
По коридору разнесся топот четырех ног, и перед Радославом опустились на корточки Сережка и Олька. Девчонка, ахнув, отправила Сережку намочить какую-нибудь тряпицу холодной водой, а сама достала из кармашка носовой платок и закрыла им ноздрю, из которой сочился красный ручеек.
- Ты как?..
- Нормально... - Радослав улыбнулся и тут же скривился от боли в разбитой губе.
- А я смотрю, Васька с шишаком на лбу, и дружки его пощипанные. Я Сережку в охапку и тебя искать...
- Ну, Славка! Ну, и накостылял ты им! У Васьки вот такущий рог!.. - Восторженный Сережка показал, какой именно рог красовался теперь у Васьки на лбу.
- Дай сюда! - Олька забрала у него мокрую тряпку и приложила к наливающемуся фингалу. - Вместе надо было...
- Я и сам не маленький! - Здоровый глаз блеснул упрямством.
- Ну, и дурак! - Радослав вспыхнул было, но глаза Ольки смеялись. Потом посерьезнели, и она почти шепотом проговорила: - Мы тебе тоже не чужие...
Сережка притих, ощущая важность момента. Радослав снова вспыхнул, но теперь уже от смущения. В глазах вдруг защипало, и ему нестерпимо захотелось заплакать. Но... Что он, лялька что ли? Он ведь большой уже!..
Дядька Велич опустил свою ладонь на макушку Радослава (при этом голова мальчишки стала похожа на желудь - голова, а сверху шляпка) и чуть повернул в одну сторону, в другую.
- Что ж ты побить-то себя дал?
- Их трое было!.. - С затаенной гордостью сообщил Радослав.
- Это Васька што ль со товарищи? Так таких и десяток раскидать можно!
Слова кольнули раздувшуюся гордость тонкой иглой, и та, свистяще шипя, сдулась. Мальчишка с надеждой поглядел на дядьку.
- Дядька Велич, а ты ведь умеешь драться?.. Научи меня...
- Научить, говоришь?.. - Как будто, с сомнением пробормотал тот. - Ну-ка...
Огромные ручищи пробежались по телу мальчишки, ощупывая, казалось, каждую косточку, развернули, прошли по спине, по ногам, потом одна ладонь надолго замерла на макушке...
- Отчего ж не научить? Учиться, оно всегда пригодиться! Только вот драться-то большого ума не надо, тут и учить-то почти нечему... А вот за себя постоять, да и не только за себя...
- Научи!.. - Глаза Радослава светились такой надеждой, что дядька Велич не выдержал и улыбнулся.
- Научу, пострел, научу... - Рука снова легла на макушку мальчишки, и дядька Велич непонятно добавил: - Вернее, вспомнить тебе помогу...
Глава 2.
- А что это вы тут делаете?
Глаза Ольги, нежные и лучистые, потемнели, по лицу пробежала тень досады. Радослав тоже слегка поморщился. Снова этот хлыщ! И чего он никак не оставит их в покое?..
- Чего это вы тут уединились, голубки? Народ там веселится, а вас нету, а? - Василий все еще заговорщицки улыбался, но глаза уже подернулись ледяной корочкой. Он поглядел на Ольгу, потом уставился на Радослава. - Тебя там тэтэшка все ищет... Ты иди, а мы с Олей тебя догоним...
- Вот еще!.. - Ольга отодвинулась от Василия, как бы отгораживаясь от него Радославом, и демонстративно взяла того под руку. - Вместе и пойдем.
- А нам-то с тобой куда спешить? - Лед в глазах подернулся маслянистой пленкой. - Вот с тобой вместе и пойдем. А ему, - Василий кивнул на Радослава, - бежать нужно.
- Вася, заканчивай. - Голос Радослава был тихим, но острым, словно клинок. Василий даже слегка отступил. - Раз ты у тэтэшки в посыльных сегодня, вот и беги, скажи, сейчас приду...
Василий помолчал, переживая, видимо, какую-то внутреннюю борьбу, потом снова слащаво заулыбался:
- Не вопрос, Славик! Только и ты не задерживайся!
Легко махнув на прощание рукой, он быстро зашагал по коридору в ту сторону, откуда доносились веселая музыка, смех. Да, сегодня в интернате один из главных праздников - Выпускной...
Ольга прижалась к груди Радослава и спрятала лицо.
- Я его боюсь... Он такой...
Восемь лет прошло... куда делась та хулиганка Олька, которая никогда и никому не давала спуску? И откуда взялась эта невысокая стройная красавица Олюшка, нежная и стеснительная?
- Козел, вот он кто такой!.. - Парень сердито хмурился. Потом, чуть отстранившись, он взял лицо Ольги в ладони, приподнял и заглянул в глаза. - Ты его не бойся, я буду рядом.
- Ага, сегодня рядом, а завтра?.. Тебе еще целый год здесь учиться... - Из глаз медленно ползли по щекам прозрачные, сверкающие улиточки слезинок.
- Всегда... Я буду рядом всегда...
Тэтэшка нагрузила праздничными поручениями так, что было совершенно не продохнуть. Радослав почувствовал неладное, когда ему на глаза попался один подвыпивший парень, другой... Да и девчонки от них не отставали... Как это они умудрились достать спиртное? Совсем стало нехорошо, когда дружки Василия, стоя в сторонке и пьяно подхихикивая, поглядывали на него с издевательскими ухмылками. И Ольгу он что-то давно не видел... Эх, нужно было Серегу попросить приглядеть!.. Окинув зав взглядом, Радослав не увидел и Василия. Бросив все дела, он помчался по коридорам интерната, заглядывая в одну дверь за другой...
Они были в спортзале... Ольга лежала на матах, широко раскинув голые ноги и изредка что-то бессвязно мычала, а между ее ног ритмично двигались голые ягодицы Василия, шумно пыхтящего и постанывающего от удовольствия...
- Радька, да перестань, чего уж теперь...
Радослав сидел на полу, сложив руки на согнутые в коленях ноги и положив на них голову. Серега сидел перед ним на корточках и пытался хоть немного успокоить. Выходило так себе.
- Я его убью... - Донесся до него глухой голос Радослава.
- Да стоит ли? Ну, подумаешь...
- Ты не понимаешь! - Парень вскинул злые глаза, и Серега от неожиданности отшатнулся. - Она просила защитить, а я ее бросил...
- А, может, она сама?..
- Что-о-о?! - Серега почти физически ощутил волну ярости, хлынувшей от Радослава, и примирительно поднял руки.
- Ладно-ладно, успокойся!.. - Потом, помолчав, добавил: - Не связывался бы ты с ним... У него батя крутой...
- Батя?.. - Радослав уставился непонимающе.
- Ну, не батя, отчим... А ты что, не знал?
- Нет...
- Ну, ты даешь! У Васи нашего и мама есть, и отчим! Они ж его каждый месяц навещают.
- Но... Как же он тут тогда?..
- А черт его знает... Вроде как, отчим Васю не принял за своего, вот и определили его сюда... А еще я другое слышал. Мол, отчим его так говорит, что мир наш - джунгли, и законы в нем царят волчьи. Пускай, мол, с детства грызть глотки учится. Сам ведь знаешь, интернат - это джунгли в джунглях... Джунгли в квадрате...
Теперь становилось многое понятным. И заискивающее отношение к Васе педагогов, прощающих ему порой проступки более серьезные, чем остальным, и редкие появления на территории интерната женщины с печальными глазами, которых она не отрывала от Васи (Радослав-то раньше считал, что она просто на детей смотрит...)... Но! Как же ему простить ТАКОЕ?!
Ольга уезжала поступать в другой город. Радослав и раньше это знал, и мучился от этого невероятно. Но поделать было нечего - ему-то еще целый год сидеть в этих стенах! Экзамены она сдала заочно, пришел положительный ответ. Даже место в общежитии обещали. Он все это знал...
Она долго стояла посреди интернатского двора и глядела на окна. На его окно... Но провожать он не пошел... Вот прошла мимо компания - Вася с дружками. Василий, смеясь, что-то сказал Ольге, махнул приглашающе рукой, но она его, казалось, даже не слышала. Только все смотрела на его окно. Василий подождал, потом махнул рукой и, обнявшись за плечи с дружками, пошел за ворота - Там их уже поджидала черная волга. Отчима, надо полагать... А она все стояла...
- Не, паря, я сегодня с тобой заниматься не буду...
Дядька Велич совсем не изменился, словно и не прошло после его появления здесь целых пятнадцать лет. Высокий, на голову выше рослого Радослава, и в полтора раза шире того в плечах. Он был все так же прям, а руки были все такими же крепкими и добрыми. Правда, Радослав знал теперь, какими эти руки могут быть... нет, не злыми - убийственными и разрушительными. Почти такие же были сейчас и у него...
- Почему?
- А ты эвона, пойди лучше сразу, да и вдарься в дерево лбом - быстрее выйдет!..
- Что быстрее?
- Так себя покалечить!.. Хотя... - Дядька Велич задумчиво почесал короткую, в пару сантиметров бороду, обрамляющую его мощный подбородок. - Есть у меня сегодня для тебя тренировка... особенная!..
Пот заливал глаза, руку, казалось, вот-вот подогнутся, и он лицом шлепнется в предусмотрительно подложенную дядькой Величем собачью какашку. Вот ведь гад! В мозгу пронеслось короткое воспоминание...
- Блин, какашка-то зачем?!
- А это дополнительный отвлекающий прием... Да и я, глядишь, повеселюсь, когда мордой в нее плюхнешься! - Дядька усмехнулся. - Так что терпи!
Радослав замер в упоре лежа. Только вот руки не были ни прямыми, ни согнутыми полностью - под прямым углом. Голову сначала отворачивать получалось...
Руки и ноги дрожали, спина уже настолько одеревенела, что ничего не чувствовала. Сколько уже прошло времени? Два часа? Три? Не меньше двух точно - вон как сумерки сгустились...
- А... зачем... такая... ваще... тренировка?.. - Слова с трудом прорывались сквозь стиснутые зубы.
- А ты придумай... не придумаешь, так вспомнишь... - Дядька Велич сидел рядом на резной лавочке и с любовью вырезал очередную деревянную игрушку для интернатской малышни.
Придумай! Ничего себе, придумай! Легко сказать... Радослав честно попытался придумать ситуацию, в которой пригодилась бы такая тренировка. Размышления немного отвлекли от затекших мышц, стало чуть легче... И вдруг!..
...Предводители кочевников сидели под небольшим бугорком, отстоящим от леса на несколько десятков шагов, остальные несколько сотен детей степи расположились лагерем на простирающемся дальше поле, на почтительном отдалении. Только несколько телохранителей находились рядом с беседующими. А беседа была очень важной - в какую сторону набегу двигаться дальше. С одной стороны, добыча и так была уже славной, вполне можно было поворачивать коней в родную степь. С другой... Добыча досталась так легко! Войско руссов все никак не могло угнаться за стремительным отрядом, и можно было попытаться взять еще больше. Жадность застила глаза двоим из трех жарко спорящих степняков. Этот третий настойчиво махал в сторону степи, двое же махали, хоть и в противоположные степи, но тоже разные стороны. Узнать, куда двинется отряд, было очень, просто невероятно важно...
Олежка во все глаза наблюдал за степняками. Речь их он не понимал, но жесты были вполне понятны. Разузнать бы, куда набег двинется, да отцу весточку послать!.. Тогда степнякам мало не покажется! Глядишь, и его в дружину наконец возьмут...
Солнце пекло напряженную спину, но поменять положение не было никакой возможности. Ляжешь на землю - будет не видно кочевников, разогнешь руки - увидят телохранители, или кто-нибудь из отряда. Вот и пришлось замереть Олежке так - вытянувшись в струнку и опершись на полусогнутые руки. Замереть и выглядывать из-за края бугорка... Да и ладно! Одно неудобство - солнце палит, в горле пересохло. А так - ерунда!..
Очнувшись, Радослав вдруг с удивлением понял, что знает теперь, как нужно поставить руки и как лучше всего распределить усилия в мышцах. Упражнение теперь давалось без труда. Что это было?! Сон? Глюк?
Дядька Велич вдруг ссутулился, безучастные руки плетьми повисли на коленях. Злость на себя с новой силой накатила на Радослава. Он вскочил, рванулся. Куда-нибудь! Сломать эти руки, которыми он не смог защитить, расколоть эту тупую башку, которой не смог ничего сообразить!!! Сломать, разбить!.. Рванулся и шлепнулся на задницу, остановленный твердой рукой.
- Совершенные ошибки исправить нельзя, они уже в прошлом... Постарайся не наделать в этой жизни новых...
Обрисовав в нескольких скупых выражениях задание для подразделения, капитан позвал командиров отделений для более детального инструктажа.
- Остальным - разойдись!.. - Бойцы, тихо переговариваясь начали разбредаться по базе. Основная масса двинулась в сторону казармы, еще несколько группочек рассосалось по курилкам и другим "увеселительным" заведениям. - Сержант Маринин! Ты тоже со мной, для тебя другая работенка есть...
- Това-а-арищ капитан!.. - Осуждающе загудел командир отделения, в котором служил Радослав. - Опять Вы...
- Ничо-ничо, Васильев, справитесь!..
- Ты не нарывайся, главное! - Вполголоса наставлял Радослав Серегу. - Меня с вами не будет, и твою шуструю задницу прикрывать будет некому. А на днях домой уже...
- Да ладно тебе, Славян, ничего со мной не приключится!
- Ага, знаю я тебя... Сто раз бы уже без башки остался. А я задолбался уже тебя из дерьма постоянно вытаскивать! - Вдруг повысил голос Радослав.
Серега насупился.
- Подумаешь, супермен тоже мне!..
- Да погоди ты!.. - Радослав остановил собравшегося уйти в сердцах Серегу. - Серега, ты пойми... нет же у меня никого больше, кроме тебя... А тут последний выход... Я, понимаешь Серега, не хочу тебя потерять...
- Крайний, Славян, крайний! - Серега весело улыбнулся и, хлопнув на прощание друга по плечу, побежал к остальным ребятам из отделения, которые уже споро карабкались на броню БТРа...
- Товарищ капитан, что с группой?!
Радослав навис над командиром и, не удержавшись от захлестнувших эмоций, схватил того за грудки. Капитан с трудом оторвал руки сержанта от своей куртки и, зло сплюнув, проговорил:
- Что-что... Пи...дец группе! В засаду колонна попала... Почти все полегли...
- А с Серегой, с Серегой что?! - Радослав снова надвинулся на капитана, но тот на этот раз встретил его взгляд твердо.
- Не нашли его...
- Значит, он в плену?..
- Выходит, что так...
- Товарищ капитан...
- А ты уже разве вернулся с задания? Почему мне не доложили?!
- Спасибо, товарищ капитан!..
Гортанная речь приглушенно звучала из-за угла богатого дома. Вернее, богатым, даже очень богатым, он был бы где-нибудь в глубинке России, здесь же - вполне обычный, добротный дом уважаемого человека среднего достатка... Сколько их там? Радослав прикрыл глаза и мысленно, словно бы, вышел из-за угла. Семеро... Пятеро скучковались и разговаривали в центре двора, двое сидели в сторонке, возле небольшого, до колена, сложенного из камня и прикрытого сверху крышкой колодца. Или не колодца?.. Серега был там, в этом зиндане, Радослав чувствовал это так, как будто видел его там собственными глазами. Обстоятельные сволочи! Не просто яму вырыли, а еще и укрепили стены, выложили камнем. Видимо, не в первый раз используют, на поток "работу" поставили...
Что-то почувствовать смог только один из пятерых. Он начал оборачиваться, но за спиной уже никого не было. Как не было и впереди - четверо его собеседников уже тихо оседали на землю с перерезанными глотками, заливая все вокруг потоками черной в свете луны крови. Еще двое лежали навзничь возле зиндана. У одного нож торчал из горла, у другого из глаза... А сзади опять кто-то был! Ноги боевика начали подкашиваться, и он тоненько заскулил от ужаса. Опуститься на колени ему не дали - ужасный некто, тот, что в две секунды положил шестерых без единого звука, схватил его за шкирку и толкнул в сторону зиндана.
- Открывай...
В раздавшемся над ухом голосе сквозил такой замогильный холод, такое спокойствие смерти слышалось в нем, что у боевика непроизвольно опорожнилось все, что можно.
- Живей!..
Трясущимися руками боевик стащил крышку, потом опустил в яму валявшуюся тут же лестницу.
- Серега, здесь?
- Славян!..
- Давай, по быстрому!..
- Тут еще трое, один тяжелый...
- Тащи всех, уходить пора!..
Седьмого боевика задушили двое пленников, что могли стоять на ногах. Сереге поучаствовать в расправе не дал Радослав, кивнув на раненого летеху:
- Помоги-ка на плечи мне его закинуть...
- Славян, ты точно все решил?
- Точно, Серега, точнее не бывает... У меня тут теперь своя работа будет...
- Какая?
- Тебе понравилось в яме сидеть?
Серега молча передернул плечами и сжал зубы.
- То-то... А сколько еще ям таких?
- Понятно... Может?..
- Не, Серега, ты домой! И это не обсуждается!..
Глава 3.
- Маринин, к полковнику!
Радослав тяжело вздохнул и нехотя поднялся с койки. Черт, когда же отоспаться-то по-настоящему получится?.. Эх... С другой стороны, полковник просто так дергать не станет, знает, что Радослав только что из рейда. Небезуспешного, между прочим! Значит, что-то случилось...
- Слышь, а чо это за перец? Гляжу, ему даже летехи с капитанами честь отдают...
- А-а-а... Это, брат, наша легенда - старший сержант Маринин... Прикинь, за два года больше ста человек из плена вытащил!
- Да ну, не гони!..
- В натуре! Его абреки знаешь как прозвали? Черный шайтан. Бабла за его голову уже столько обещают, что мама не горюй!..
- Ни фига себе... - Рядовой зачарованно глядел вслед неспешно идущему в сторону штаба старшему сержанту. - Разок бы с ним в рейд сходить...
- Ага, раскатал губу! Он всегда один ходит... У него раньше кореш был, служили вместе. Так он того из ямы вытащил, домой отправил и с тех пор только один... Я, говорит, сопли утирать не умею, прикинь!
- То есть, вообще один? В одиночку больше ста?!
- Ну, да... Вы мне, говорит, не мешайте только, а дальше я сам...
- А чо такого? Я бы таким крутым был, так же говорил бы... наверное... Где вот только учат такому?..
- Товарищ полковник! Старший сержант Маринин по Вашему приказанию прибыл!
- А-а-а, Слава... Ты проходи, проходи... тут с тобой вот поговорить хотят...
Полковник был непохож сам на себя. Движения какие-то дерганые, суетливые, глаза куда-то в сторону все поглядывают... Он что, боится что ли?! Радослав с интересом посмотрел на невзрачного майора, пристроившегося на одном из стульев. Майор, как майор... Хотя...
- Ну, вы тут пообщайтесь, а у меня дела кой-какие... - Полковник прошел к двери и, обернувшись, в первый раз посмотрел на Радослава прямо. - Удачи тебе, парень...
Дверь за полковником тихо закрылась. Майор какое-то время сидел, молча разглядывая Радослава.
- Как служится, сержант? - Наконец спросил он. Так спросил, без интереса...
- Нормально служится, товарищ майор...
- Да ты присаживайся, сержант, присаживайся. - Майор попытался казаться радушным, но было видно, что улыбаться ему не очень-то привычно.
Радослав молча сел напротив майора и тоже начал разглядывать его. Мужик как мужик. Кольнуло сначала неприятное впечатление, но теперь отпустило. Спокойный, в себе уверенный... И камней за пазухой, похоже нет. Полковник побаивается? Так неизвестно, какую контору здесь этот майор представляет... Майор вдруг улыбнулся, на этот раз искренне.
- Ну как, составил обо мне мнение?
- Так, в общих чертах... - Не стал отпираться Радослав.
- Вот и ладно. Теперь и поговорить можно, как считаешь?
- Отчего ж не поговорить? Можно...
- Тогда и кота тянуть не будем... Скрывать не буду, справки я о тебе навел самые подробные. Послужной список твой изучил, ну, и остальное всякое разное... В общем, мы хотели бы предложить тебе работу. Работа на гражданке, но секретная и очень важная...
- А у меня и здесь очень важная.
- Конечно, важная, кто бы спорил! Но, здесь есть одно "но"... Здесь ты спасаешь единицы. А там, без пафоса, будешь спасать миллионы...
- Ого! Прям вот так, миллионы?! И что это за работа такая?
- Более подробно я рассказывать не уполномочен. Ты сможешь все узнать, только если дашь согласие сотрудничать. Но, должен предупредить сразу, по-честному, если ты дашь согласие, то обратного пути уже не будет...
- Ага... - Радослав задумчиво начал барабанить пальцами по столешнице. - А...
- Единственный близкий для тебя человек - твой друг Сергей. Для него тебе придется умереть...
- Даже так?!
- Да. Работа настолько секретная, что ты умрешь для всех. Тебя не будет, совсем. Новые документы, новая биография... Пройдешь годичное обучение у наших мастеров, стажировку. Дальше - работа. Работа на всю оставшуюся жизнь... Близких у тебя нет, так что горевать о тебе никто не будет.
- Ага... А если я захочу завести семью, родить детей?
- Вариант нежелательный... но это не категорично. Ты сам потом поймешь, что лучше не иметь рядом с собой никаких близких... Хочу еще одно сказать: работа очень важная и ответственная. Важная, не побоюсь этих слов, для всего человечества... Работа, достойная воина...
- У вас там не контора суперкиллеров, часом? - Радослав глядел прямо в глаза майора, пытаясь почувствовать малейшую фальшь. Подвоха не было...
- Нет, такими делами мы не занимаемся. - Снова улыбнулся майор, вполне искренне улыбнулся. - Да, не спорю, при работе могут возникнуть такие ситуации, когда другого выхода не будет... Но такие случаи единичны. Обычно все решается вполне мирно.
Все интереснее и интереснее... Что ж это за работа такая, что важна для всего человечества?
- Годичное обучение, говорите?
- Да. У тебя, Радослав, великолепная подготовка, поэтому будет, думаю, достаточно ускоренного, годичного курса. Обычно люди с хорошими данными обучаются у нас не менее пяти лет...
Вот это да! Радослав не считал себя сверхчеловеком, супервоином, но к подготовке своей относился вполне трезво и со знанием дела. Тому, чем владел он, невозможно было научиться больше нигде и ни у кого... Знания и навыки, переданные ему дядькой Величем, были сокровищем, невероятным образом сохраненным на протяжении многих веков... Но, оказывается, ему нужно обучаться еще! Вот так поворот!..
- Мне нужно подумать...
- Конечно, я понимаю... Ты сейчас должен решить для себя, как продлится весь остаток твоей жизни... Я могу дать тебе трое суток. Потом ты скажешь мне свой ответ, договорились?
- Договорились... Я могу идти?
- Да, разумеется. Я попрошу полковника, чтобы тебя не беспокоили...
Уснуть никак не получалось, и Радослав, тихонько поднявшись с койки, вышел на улицу. Территория базы была погружена в темноту, только единственная лампочка болталась над входом пустующего барака. Нет-нет, да постреливали иногда снайперы... Свет от этой лампочки только сгущал черноту ночи, царящую на остальной территории. Радослав прошелся вдоль казармы, вернулся обратно... Эх, и посоветоваться-то не с кем! Сейчас бы с дядькой Величем поговорить. Уж он-то расставил бы все по свои местам... Умереть для всех... Значит, и для дядьки тоже... И для Сереги... Пожалуй, только это не давало согласиться на предложение сразу. Не было больше ниточек в этом мире, которые смогли бы удержать его от принятия решения. Вернее, была одна, но... Не сам ли он ее оборвал пять лет назад? А теперь обратного пути не было...
Интересно, что это за работа такая важная? Радослав всю голову себе сломал, перебирая известные варианты, придумывая новые. Но чувства, что нащупал отгадку, даже хотя бы приблизился к ней, так ни разу и не возникло... Идею с киллерством отмел сам майор, и Радослав ему верил. Неизвестно как, но ложь от правды он мог отличить на каком-то внутреннем, интуитивном уровне. А доверять своим чувствам, своей интуиции Радослав привык. Какие варианты могли быть еще? Но сколько он ни напрягал извилины, чего-то похожего на правду придумать так и не смог... Что ж, был один способ выяснить все и сразу. И Радослав, похоже, окончательно к нему склонился. Только... На самой грани восприятия витало какое-то неясное ощущение. Даже не ощущение, а его призрак. Предчувствие? Подозрение? Нет, не то... Временами Радослав мог как бы ощущать свою судьбу, ее направленность. И вот теперь он чувствовал, что находится на развилке. Линии его судьбы расходились чуть ли не под прямым углом, и он стоял сейчас на распутье. Какой путь будет правильным? До этого он ни разу не усомнился в правильности своего выбора, теперь же... Сомнение! Точно! Это было именно то чувство, которое Радослав безуспешно пытался выловить в своем подсознании. Знать бы наверняка, что предложит ему майор, тогда бы и сомнений не оставалось, принимать это предложение или нет...
"Привет, Серега!
Выбрал вот свободную минутку, чтобы черкнуть пару строк. Как ты там устроился? Чем занимаешься? Нашел ли на гражданке какую-нибудь гражданку? Столько вопросов... Жаль, что не получается пока вырваться и поговорить живьем, в натуре... Видел кого-нибудь из наших? Будет время, сходи в интернат, Вениамина Тимофеича навести. А то я так и не могу собраться написать ему письмо...
Знаешь Серега, вы двое - все, что у меня в этом мире есть... Ты извини, если я когда-то что-то делал не так - не со зла.
А вообще, бывай здоров и счастлив!
Твой брат Радослав."
- Это его последнее письмо... Через два дня пришло официальное. "Погиб при исполнении особо-важного задания"...
Дядька Велич, ссутулившись, сидел на своей любимой скамейке и глядел куда-то в пространство. Пальцы безучастно крутили между собой недоструганную игрушку, а губы почти беззвучно шептали что-то. Серега прислушался.
- Вот ведь как... не уберег, значит... но... - Глаза приобрели вдруг осмысленное выражение. - Дай-ка еще разок письмецо-то...
Серега молча протянул сложенный пополам лист бумаги. Дядька Велич развернул его, внимательно прочитал, подумал о чем-то, потом прочитал еще раз. Даже провел для чего-то пальцами по строчкам, словно прислушиваясь к себе... Взгляд прояснился.
- Спасибо, Сережка, что пришел. И что принес письмо, тоже спасибо. - Печали на его лице как не бывало.
- Вениамин Тимофеич, а что ты там такого прочитал? Засветился аж весь...
- А сам не догадываешься?
- Не-а...
- Жив наш парень!
- Но...
- Ты что, не видишь, что он прощается? Он знал, что сгинуть должен. И с нами потому попрощался.