Аннотация: Совершенно секретно! Эссе для мужчин! Памятка для мужиков! Когда нет настоящей жизни, то живут миражами. Всё-таки лучше, чем ничего. (А. П. Чехов)
Помнится, по личному, так сказать, вопросу, ко мне в контору вполз один из постоянных клиентов, Формаил Лятиф-Оглы: с совершенно замороженным телом и отрешённым от мира взглядом. А указывая в район нахождения репродуктивного органа, что ниже ватерлинии, начинает выговаривать что-то совершенно бессвязное, путаное, что мой мозг никак не мог впитать суть случившегося с ним. Одно до меня только и дошло, что произошла какая-то беда, ибо находясь в прострации, бедняжка просто криком кричал, поминая всех своих праотцов и в хвост... и гриву, бездействующих во благо его спасения. И его здоровьица.
Но от кого...
Внимание! От докторов одной из самых продвинутых в Губернии медицинских центров! Вот-те... и нате, хрен в томате!..
- Alles!.. Конец... полностью конец! Целиком! Точка! Труба! - это всё, что я мог от него слышать. Ухом... или двумя.
- Что же ты, - говорю, - братец, орёшь то, как безумец! Ну-кася... загаси пожар в своём чреве, да расскажи полоумный, что за беда такая с тобой произошла!? - заключил я, подавая тому чарку водовки. - Уж... не ориентацию ли, случаем, сменил, что всё дырявишь оком зону своего отвисшего гульфика!? Что это за кимвальный звон неудачника, что ни понять мне... ни разобрать!..
Хотя... Зная того постоянного клиента не один год, он, надо сказать, совсем не был: малахольным, придурковатым и тронутым, а из того следовало, что и вправду произошло нечто серьёзное, коль глаз всегда уверенного в себе высокопородистого мустанга был - на мокром месте. И право, вместо некогда брутального и чистокровного со всех сторон мужичины, я видел перед собой раненого врачевателями зверя, а затем уже и панически блеющего козла, который даже ртом не мог улыбаться.
То, что я видел в глазах на той фарфоровой личности, меня, братцы, самого сложило пополам! Тоска! Грусть! Печаль! Скорбь! Это было равносильно тому, будто кэп на круизом лайнере нажал аварийную кнопку, как намедни произошло - в Амстердаме.
- Какого же ты хрена, - орёт, - лыбишься, да ещё и в свой рыжий ус ухмыляешься!.. Ведь я со вчерашнего дня есмь - евнух!.. Что теперича может быть весёлого и радостного для мужчинки, вообще, а для моих дам и мадам, в частности! Никакого... гляжу, в пустых и отрешённых от всего ваших очах: сострадания, сочувствия или искреннего мне соболезнования!
От непонятных намёков и непонятых до той минуты мною его закавык и перифраз, бутерброд застревает у меня в глотке. Но и это ещё не всё... С начинающейся мигренью стал продирать и мороз мою кожу, что даже копчик расчесался. Нет-нет, не вру!..
- Ёшкин кот! Да ты что! Это ты, братец, - скажи, - почто так орёшь на меня! А я-то здесь причём!? Не я же твою, с детства развращённую личность, кастрировал! На то есмь: гистологи, урологи и иные целители... вкупе с Господом Богом, кои хоть как-то смогут помочь тебе! И никакой правовед во врачебном деле никогда не поможет в этом, какое бы не имел образование.
Это равносильно тому, чтобы судье, к примеру, начать играть в уголовном процессе в шахматы, да ещё и - без соперника.
- В том то и дело, - отвечает, - что к врачевателям мне, вишь ли, уже поздно обращаться - Мавр сделал своё дело, Мавр уже получил от меня по заслугам, то бишь... по сусалам! Однако, мне этого мало! Он должен понести как уголовную кару, так ещё и ответить предо мной своим карманом! А их фирма должна быть вконец разорена и это будет праведной для их плутов местью.
- А вообще-то, - говорит, - я к тебе за пистолем пришёл, так как такая подлость не прощается. Сам знаешь, как докторов за их врачебные ошибки наказывают. А никак!.. Много ль из наших врачей за смерть пациентов, по их вине, посадили. Ни одного!..
- Ага... ни единого!
- Пусть же его, борова, патологоанатом разбирает на части, а не суд! Один же хрен оправдают! А я уж... лучше отсижу за ту мордень и все будут на моей стороне, зная, что наказание для бездарей, тупиц и иной посредственности: неминуема! Пусть же знают, что к оным тупорылым ничтожествам по их подлым делам и идиотским поступкам, бумеранг всегда возвращается!
- Ну... дедов револьвер, - ответствую, - я не дам, ибо сам ожидаю переворота, да и не желаю по твоей милости отбывать на нарах остаток дней своих! Давай-ка, - сказываю, - всё по порядку, так как трудно мне тебя в траурном состоянии понять! Что же, проясни, с тобой произошло, чтоб понять всю глубину твоего отчаяния и, леденящего уже мою невинную душу, страха!..
Долго Формаил Лятиф-Оглы пузырился, и угрожая всё кому-то кулаками, собачился, но после четвёртой рюмашки, вроде как... упокоился. В общем, слово за слово, ребром по столу и потенциальный клиент, рассопливившись с горя и принятого шнапса, что попало в его душу, наконец, поведал.
- Что... что... Находясь в Губернии по делам, почувствовал подрёберную боль... справа! Подумав, что мою плоть потревожил аппендикс, я помчался в клинику. Там по анализам и обнаружили у меня начальную стадию простатита, черти бы его побрали. Тут-то доктор, видя тугую у меня на поясе мошну, и давай всеми правдами и неправдами ласкать ухо о своих безоперационных методах излечения второго нашего сердца - аденомы простаты! Обещал же, морда, что я ещё не единожды, дескать, пройдусь по табуну похотливых жеребух, обсеменяя и оплодотворяя, мол, всех там в несметном количестве... поголовно.
- Ага... удовлетворил!
- Повис совсем у меня сей окаянный отросток со всеми яйцевидными причиндалами, сник, мать честная, что и вертолётом то, поди, оный животворящий орган не приподнять. А ведь при Брежневе такого не было! Теперь и приходится... плакаться и тебя умолять - наказать ту именитую клинику, да взыскать какие-никакие деньги. Вот и верь теперь этим лекарям. И что, скажите, пожалуйста, мне со всем этим хозяйством теперь делать!?.. Отнять, заспиртовать и демонстрировать в академиях и школах!..
- Кому, - говорит, - мне его ныне показывать!? Я же не колядовать в конце концов к тому врачу во время Рождества заявился, а всего то проверить кусок кишки под заглавием - аппендикс. И вообще, не пойму, зачем око врача, сделав паузу, тормознулось на самом важнецком органе, на который я вообще не жалился! Какого, спрашивается, хера та вражина копошилась в интимных моих внутренностях, аки клоп в старом диване! И надо же было ему, паразиту, искать болезных блох чёрт-те... где. В кишках.
- Да разве будут теперь лучшие для меня праздники праздничными! Разве будут теперь девичьи сказки для меня сказочными!
- А ведь я и стариться то совсем не собирался, ибо горные гордые наши амазонки разрешались от родителя и моих дедов, коим было уже далеко за девяносто! А каковы у меня были планы намечены! А какие встречи были запланированы, аж... на три года вперёд! Да-да... на четыре года упирёд! А нынче я кастрат!.. А теперь я скопец!.. Вот же ж... собака!.. Ничем иным, что ниже пояса, тот поди и не занимался! А самое страшное ожидает меня впереди... так как рот никому из вас уже кляпом не заткнёшь.
Его перекошенную физиономию перекосило ещё больше. Глаза округлились до небывалых размеров, что волосы - на голове, таки... потянулись к потолку.
Я не разбираюсь в медицине. Изначально то... я подумал, что всё мне им сказанное - бред сивого мерина и фантазии моего клиента. Однако, от трагизма повествования и таковой неожиданности у меня, помнится... отвисла нижняя челюсть. Ага... до самой коленки. Меня тут же стало корёжить, как старый... престарый дедовский шкап. Я не мог верить этой байке приятеля, но слыша о происшедшей с ним катастрофе и, видя его полную отрешённость от жизни, я и сам жутко запаниковал. Да, было дело.
Был, скажем, полный штиль, однако так заштормило, будто разыгрался шторм после урагана "Дориан". В губастом стакане.
- Знамо дело, - сказываю, - что его, неуча, тебе стоит наказать по всея строгости наших расейских законов, но и прояснить для себя же его проступок надобно. А может вы ни черта друг друга не поняли. Возможно... он так поступил, чтобы предотвратить дальнейшее развитие твоей простаты до злокачественного образования. А нет ли скажи, приятель, в том и твоей вины, что дал конклюдентное согласие на проведение оного врачебного действа. Это же не ветрянка, не насморк и даже не коклюш, чтобы с ним столковаться на оное пагубное действо. Возможно, что тот мерзкий эскулап, который сбил тебя с панталыка, невиновен.
- Потому-то я тебя и спрашиваю - не наколбасил ли ты сам с дачей согласия на безоперационный метод лечения простатита.
- Тьфу... тьфу!.. Упаси, Матерь Божия! Черти же тебя принесли и, именно ко мне! Не думал я... ни гадал, а теперича и сам весь обчешусь, думая: как о тебе, бедолаге, так и об этой поганой нашей мужицкой болезни! Ведь... у меня самого тем годом зачатки оного недуга обнаружили, а я ни к кому... и никуда! А опосля твоего сказа, вообще, не знаешь... куда и к кому, вишь, обращаться! Ну утопал бы сам, врач-зараза, в ничтожестве, так нет же, своему собрату жизнь сгубил. Ну... тот хоть бы, холера его возьми, на кроликах потренировался, а то принёс именно тебя в сакральную жертву или обрёк на заклание ради медицины.
- Благодарю, - заявляю, - тебя, приятель за то, что ты по своей медицинской безграмотности и расейской безалаберности, спас всех нас от этих, якобы, целительных, лекарских опытов и гадкой свистопляски. Я снимаю пред тобой картуз. Это сколь же ты, любезный, нашего брата уберёг - от подобных испытаний и экспериментов! А этот неудачный над тобой опыт надо повсюду распространить: как в газетных изданиях, так и по ТВ, дабы ни один из нас более не пострадал от ихней врачебной выучки.
- Всё! Будто и нет меня уже на этом Свете... словно стёрли моё тело в порошок! - только и промямлил Формаил Лятиф-Оглы.
- Ёлки-моталки! Это, - молвлю, - хорошо, что ты ему накостылял и дал оплеуху. Мне, вишь ли, глубоко на него безразлично! Остаётся... лишь добиться возбуждения уголовного дела и взыскать многомилионную сумму причинённого ущерба твоему здоровью. Снизу! Конечно, мы добьёмся, и это не составит особого труда. Главное, чтобы дело попало на рассмотрение судьи женского рода, племени, которая проливая слезы из жалости к тебе, таки... засудит именитую клинику вкупе с той бездарью.
Не успел тот бедняжка и уйти от меня, как я бросился делать зарядку, корячась и так... и эдак, чтобы как следует размять свою паховую область вместе со всем её содержимым, а затем засобирался к сексологу, урологу и травникам. У каждого есть такой день, который хотелось бы забыть и никогда не вспоминать! Но чтобы такой... А пока мылся, брился, да гладился, всё вслух проговаривал, находясь в совершенно угнетённом и подавленном состоянии.
- Не приведи, Господи! Здесь, - думаю, - и без их ошибок не знаешь, где судьба тебя настигнет. Совершенно неведомо, где нас, мужиков, вообще и прихватит: то ли на грядке чужого огорода упадёшь, то ли в ложе со страстным роскошным бюстом какой старлетки издохнешь. А ещё эти барыни не мозгуют, часто совмещая работу на грядке вкупе с отработкой ещё и в ложе. Ну, не вражины ль.
Вестимо, что вороги... крашеные! А ведь должны беречь мужичин, ибо куда, задаться вопросом, они без нас... Сгинут же!..
Простатитом, оказывается, все мужики болеют, да только многие даже до начала заболевания не доживают. Здесь ни богатство ни известность не помогают, а боязнь этой проказы задрала нас всех, а потому неженскому полу только и приходится маяться... ожидаючи часа Х, когда наступает полная немочь: о, ужас... ужас! О, кошмар... кошмар! Во как... Но тут-то меня вновь таки... затрясло, зазнобило и залихорадило, когда я представил себя на месте Формаила.
- Не допусти, Господь! Убереги, Боже... от лекарской тупой и безграмотной подобной паршивой рожи!
- Это, надо же, - кричу, - какого ходока и настоящего мужика наша матушка Русь ноне потеряла! А ведь это, - думал я, - не только его беда, а общее мужчинское горе! Но стоит ли нам теперь разводить руками... Как дамы будут теперь без Формаила, именно того, кто приносил им радость и наслаждение в жизни! Как-то теперь надо спасать его зазнобушек, коих тот навещал! Ведь они совсем не чужие на нашем Празднике Жизни!
Вот вам, господа правители, и ЕГЭ!
А во всей паутине интернета народ только слёзно и просит студентов-медиков: "Учитесь же, мать вашу, грамоте в учебных своих заведениях, а не прокуривайте занятия в моргах и кабаках!"... Ведь каждое действо медработника влечёт для нас всех определённые последствия. Именно случай с Формаилом - это совсем не Небесная Кара, а простая халатность, да леность невежи и вахлака. Это совсем и не бумеранг, а наплевательское отношение и нерадение к хворому пациенту. Горе стране, где в именитых губернских клиниках лечат расейский люд необразованные, тупые, ненадежные и неквалифицированные крысы.
- Зверство... просто какое-то! - скажу я вам.
Какого, скажем так, хрена тот неуч полез в святая святых, самое сокровенное место мужского организма, коль ни бельмеса в том не соображает. Ведь это же в конце концов не чирей на седалище, не свищ с мизинца и не фурункул в паху излечить.
Вот вам, граждане, и расейский капитализм!..
Черти его нам вместе с предателями Родины: горбачёвыми и ельциными... принесли. Это же не Формаила покарали, это он сам слишком наивен, что не предвидел тяжких для себя последствий. А вовсе не потому, что у него глаза более красивые. Хорошо, что дети у него взрослые, имеющие уже свои семьи. Главное же в том, что его близкая родственница, то бишь, супружница, от него сбежавшая с лучшим их другом в Сирию, в ряды ИГИЛ... не узнает о наступившей импотенции. Вот бы потаскушка, поди, возрадовалась.
А для мужика же это попросту окончание плодотворной и полной красок жизни!
- Аминь!
Не желая прятаться за ширмой и находясь в полуобморочном состоянии, я не бросал жребий, а стал усердно отбивать земные поклоны по христианскому ритуалу, дабы только Всевышний решал вопрос - о моём здравии и смерёдушки, а не какой-то безграмотный проходимец, жлоб или пентюх. А могла быть на приёме и врачиха... А Формаила нынче и не найти. Видимо, в горы пыхнул, что телефон не отвечает. Как бы ещё не сиганул в пропасть или в петлю не залез... шеей. Хотя никто, думается мне, из его друзей и подружек, не осудил бы сей роковой и фатальный для него поступок. Здесь, пожалуй, и задумаешься.
А от мстительных феминисток тоже ожидай всё, что угодно. Вот только как их отличить от порядочных мадам... тем паче: в их белоснежных халатах, когда, понятное дело, ты не в душу её заглядываешь. А снаружи... Вестимо, что во вне!..
- Спаси и сохрани, Создатель, и всех вас, мужики: от бестолковых хамов, тупых мужененавистников и феминисток. В медицине. Это же не просто эректильная дисфункция репродуктивной системы, а смерть мозга! Ни больше... ни меньше!
- Такие вот, братцы, дела! Ну и что притихли, сердешные! Так будем молиться и, к чёртовой матери, преследующую нас мнительность! Не дадим повода женскому сарказму, их издёвкам и насмешкам - конфузить нас. Грецкие орехи, тыквенные семена с мёдом... с медком, и в табун, ибо отсутствие удовольствия, многие из нас воспринимают, как страдание. В табун, молодцы! Старый конь борозды не портит! А пашет... пашет!
Жизнь продолжается, Господа! Не за горами и Весна!