Левин Георгий : другие произведения.

Охота Гепарда 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это вторая часть второй книги о бароне Легране Гепарде. Его возвращение в свой новый мир, в свой дом, к своей семье задерживается. Ему приходится вновь перемещаться во времени и в пространстве, это цена за безопасность своего мира. Обо всём он пишет в обкщанном послании, письме
  ОХОТА ГЕПАРДА
  
  Книга вторая "О бароне Легране Гепарде"
  Часть вторая: Послание от Гепарда.
  В старинных рукописях есть упоминания о том, что во многих древних государствах гепард использовался для охоты. В Азии, Африке, Киевской Руси владыки использовали его для охоты, любимого занятия знати тех времён. Действительно узкое поджарое тело гепарда больше напоминает гончего пса, да и сидит гепард по-собачьи. Гепарда-охотника знали все, но боец ли гепард? Кто может ответить на этот вопрос? Только сам гепард!
   Вопрос и мнение автора
  
  ... Джип с ребятами уехал. Я долго смотрел ему в след и думал о многом. Эта удивительная история, не лезла ни в какие ворота. Сегодня она закончилась. Володя и Вол уйдут в свой мир, а мы, остальные её участники вернёмся к своей повседневной жизни в этом мире. Вернёмся все, кроме Славы, которого ещё предстоит проводить в последний путь. Его жизнью было заплачено за победный финал этой истории. Рассказать о ней, увы, нельзя никому, не потому, что это тайна, нет! Просто никто не поверит, это в лучшем случае, а в худшем? Назовут выдумщиком или посоветуют сходить к доктору. Понятно к какому! Поверить о возможном переносе разумов, перемещении во времени и наличии других миров может только он, в силу своей профессии. Правда поверит для вида, но в истории болезни запись сделает и назначит курс лечения. Такие вот глупости лезут в голову. Думаю, это просто мою душу бредит горечь расставания. Сознательного расставания на всю жизнь и возврат к обычным будням. За эту неделю привык к бурной насыщенной жизни. Она закончилась, наступил покой. А нужен ли он человеку? Пресная, размеренная жизнь неинтересна и скучна. Но с этим предстояло смириться.
  Стоять дальше смысла не было. Февральский мороз залезал под расстегнутую куртку, холод обволакивал тело. Запахнулся и пошёл домой. Завтра с утра всё моё семейство собралось ехать на дачу. Это уже давно стало ритуалом, от которого я периодически увиливал, но завтра решил ехать со всеми. Одиночество угнетало. Понимал, что на людях с этим бороться будет легче. Вот и принял такое решение.
  Шёл не спеша, идти было недалеко.
  Выходные пролетели быстро. В понедельник созвонился с Алексеем, он организовывал похороны Славы. Предложение помочь отверг, сказал:
  - Я притащил его в это дело. Это моя вина, что он погиб. Вот и провожу его в последний путь, сделаю всё сам. Мне так легче!
  С ним не спорил, его понимал. Сейчас его мучило вечное чувство вины, оставшегося в живых перед погибшим, мёртвым товарищем. Сам уже не раз испытывал такое. Приходилось посылать на смерть и хоронить погибших, если обстоятельства позволяли забрать их тела. Часто этой возможности не представлялось, вот тогда эти погибшие и приходили в твоих снах, изувеченные, со страшными ранами. Не погребённые тела, не упокоенные души. Это страшная и тяжёлая ноша. Говорят, что разделённое горе переносится легче. Спорить не буду. Наверно, это индивидуально кому-то и подходит, но мне никогда это не помогало. Потерю товарищей переживал сам, как и чувство вины перед ними.
  Похороны Славы были назначены на 15 часов. Родители попросили похоронить его на их сельском кладбище, где покоились все их родственники. До их села было ехать не далеко. Село Крёкшино расположено немного в стороне от Киевского шоссе, недалеко от аэропорта Внуково-2. Записал у дежурного, что еду в аэропорт. Затем, без лишних объяснений, после оперативки в управлении уехал в село, по дороге заскочив и покрутившись в аэропорту. Старшему смены поручил связаться со мной, если будут искать.
  Гроб с телом Славы доставили ещё два дня назад. Эти дни он стоял в старом доме его родителей. В этом доме прошло его детство и отсюда он уходил в свой последний путь, к месту постоянного обитания бренного тела. Алексей все эти дни был здесь. Вместе с Алексеем, мы постояли у гроба и вышли на улицу. Маленькая комната не могла вместить всех, кто захотел проститься и проводить в последний путь этого простого человека. Его душа могла радоваться, его провожали много людей, знакомых и незнакомых. Проститься со Славой приехали его сослужывцы. Пришли односельчане. В доме было много народа и я с Алексеем там стояли молча, только выйдя на улицу смогли поговорить.
  Алексей рассказал мне о переданном Володей кейсе и его распоряжениях. Он выполнил всё. Отдал родителям Славы миллион рублей, пять тысяч долларов, добавил 500 тысяч рублей от нас двоих, отложил три тысячи долларов на памятник, оплатил гроб и похороны. Остальные деньги оставил в кейсе, что бы мы с ними разобрались с этим подарком позже. Больше к этой теме не возвращались.
  В назначенное время скорбная колона проследовала на местное кладбище. Недолгая процедура прощания и гроб с телом Славы опустили в вырытую могилу. Холмик земли с венками были всем, что осталось от него. Мы помянули его на кладбище по солдатскому обычаю. Постояли возле свежей могилы и уехали.
  Алексея я разговорами не беспокоил. Слава был его другом, я его до этого не знал. Поэтому его гибель мы переживали по разному, но одинаково тяжело. Так закончился этот скорбный день.
  В четверг Алексей позвонил и мы договорились встретиться в ресторане, бывшем нашей штаб-квартирой. Встреча была назначена на обычное наше время, время проведения вечерник оперативок. Я пришёл пешком, а Алексей приехал. Встретились в фойе ресторана и прошли в зал. Свободных столиков было много, но мы сели за наш стол. Сделали это по уже укоренившейся привычке. Официант принял заказ и исчез. Алексей положил на стол принесенный с собой кейс:
  - Здесь то, что оставил Володя и Вол. Давай делить?
  Он приготовился открыть кейс, но я его остановил.
  - Ты не понял. Володя не оставлял эти деньги нам, он оставил их тебе. Ты сам мне передал его слова. Славу похоронили, всё в отношении его выполнено. А тебе Володя оставил деньги для того, что бы ты мог устроить свою личную жизнь. Вот и выполняй его наказ! Деньги наших отношений не заменят.
  Алексей колебался. Но я был не поколебим. У меня была семья, работа, нормальная зарплата. Квартира, две дачи, машина и 50 лет прожитой жизни. Что ещё человеку надо? Имею в виду человека, не заболевшего деньгами и манию величия. Для нормальной жизни не так уж и много надо. И самое важное это наличие и любовь близких, жены, детей, внуков. Всё остальное проходящяя суета, подменяющая жизнь. Правда одни это понимают с приближением старости. Другие не понимают этого до последнего вздоха. Люди всегда были разными, жили и умирали тоже по разному. Алексей выслушал все мои доводы. Согласился с ними или нет? Сказать не могу, но насчёт дележа Володиного и Вола дара от меня отстал. Помянули Славу и разошлись. Ещё раз встретились на девять дней, съездили на могилу Славы, постояли у неё, помянули его. У него был вечный покой, а у нас суета бренной жизни. Бег в никуда...
  Жизнь не стояла на месте. Она стремительно неслась вперёд и затягивала в свой водоворот.
  23 февраля зачитали приказ. На моих погонах, высящего в шкафу мундира, появилась ещё одна большая звезда. Не генеральская, но и полковником быть не плохо. Раньше с третьей звездой давали и папаху. Дань старине. Теперь у меня осталась старая шапка. Полковничья от подполковничьей шапки не отличается. Да ни шапку, ни папаху я носить не мог. Статус моей службы это исключал. Поэтому гордиться полученным званием мог тайно. Что и делал.
  С Алексеем мы периодически перезванивались, правда это было не часто. На банкете, когда обмывали моё новое звание он присутствовал. Обещал подарить коня и саблю, как было положенно в рабоче-крестьянской Красной Армии. Но я его уговорил этого не делать. Свой отказ объяснил шутливо. Под капотом моей АУДИ и так имел 175 лошадей! Зачем мне ещё одна? А с прицепленной к поясному ремню саблей, как сесть в машину и вылезти из неё? В общем уговорил!
  Понеслись дни. Начиная оперативные совещания, наш "дед" говорил о работе на дачном участке. Однажды после оперативки, он приказал мне задержаться. Были вопросы. Решили их быстро, а уходя я пошутил, напомнил "деду" о императоре-капустоводе. Думал, что он посмеётся и всё. Но "дед" выслушал меня и задумчиво произнёс:
  - А это идея! Под картошку, огурцы, помидоры, другие овощи и ягоды грядки отвёл, а про капусту забыл! Так! Придётся менять план участка. Слушай! А у тебя рассада той капусты есть?
  Не в силах удержать смех я вылетел из его кабинета. Но "дед" проводя оперативки, теперь задумчиво поглядывал на меня и часто задерживал меня в кабинете после их окончания. Среда военных тоже среда слухов и домыслов. Вот и поползли слухи, что "дед" назначил меня своим приемником. Меня рождение таких слухов всегда удивляло. Ведь все прекрасно знали, где и кто решает, кого посадить на место "деда". Мнение "деда" здесь роли не играло, да его и вряд ли спрашивали. Но слухи ползли. Единственное, что я выиграл от них, это было измнившееся отношение ко мне Ока. Он тоже был царедворцом и старался оставаться в обойме. Конфликт с назначенным на место "деда" человеком, мог ему очень навредить и изменить расклад не в его пользу. Допустить такого он не мог. Вот и постарался его загасить. На всякий случай. Это снова заметили все и слухи усилились.
  Но мне на место "деда" сесть не хотелось ни за какие коврыжки. Мечтал спокойно дожить до пенсии и большего не желал. Амбиций не нажил, пора мечты о карьере прошла вместе с молодостью. Поэтому ко всей возне был равнодушен. Встреча с Володей, его рассказ, заставили меня заинтересоваться всеми работами учённых, исследователей, занимавшихся изучением разума человека, поиском у него души. Это стало моим хобби, поглотившим всего меня. Так и шли дни.
  С Алексеем увиделись 9 мая. Он написал рапорт об увольнении, прошёл медкомисию. Теперь ждал приказа. Был такой таинственный, что я понял, наказ Володи он выполнил. Это подтвердилось. В июле отметили скромно его новую жизнь. Во-первых, он женился на женщине с которой познакомился в госпитале МВД, когда проходил обследование. Она была врач, вдова и мать двоих детей. Двух пацанов 17 и 14 лет. На моё удивление Алексей сумел стать авторитетом для всех троих. В лоно семейной жизни, с её хлопотами и заботами погрузился очень быстро. Как мне казалось, он был счастлив.
  В июле он уже был майором в отставке, главой семьи и владельцем-директором охранной фирмы и курсов по переподготовке охранников-телохранителей. Я обеспечил его фирму госзаказом и ореолом таинственности. Эта ниша не очень большая и в ней друг о друге знают многое. Узнали и то, что удостоверениями этой фирмы пользуется, как прикрытием серьёзная структура. Да и когда с заказчиками прижать эту фирму, говорит полковник серьёзной службы быстро вычислившей их козни, а среди сотрудников есть выходцы этой службы, то даже в кризис такая фирма живёт не плохо.
  Да и так у Алексея всё было хорошо. Оставленные Володей деньги и карточки Вола были хорошим подспорьем. Две карточки Вола были "золотыми", он за время работы в холдинге сумел создать несколько программ, право на которые передал холдингу. Они и перечисляли ему положенное вознаграждение. Делали это честно. Причина их честности заключалась в том, что об увольнении "Тимина" просил я, не скрывая своей принадлежности к государству. Говорил с главой холдинга, предупредив, что наш разговор не для всех ушей. Он понял это по своему, решил что гениального "Тимина" приютила моя служба. Я его разубеждать не стал, говорил очень неопределённо. Поэтому все выплаты холдинг делал честно и своевременно. Кому захочется сориться с системой? С ней лучше не конфликтовать! Это знают и дети, а уж бизнесмены не самоубийцы и подавно. Вол-Тимин работал по контракту и налоги должен был оплачивать самостоятельно. Настоящий Тимин, числился "временно не работающим", с доли в своих киосках налогов не платил. Поэтому ни он, ни налоговая о его богатстве не знали. Все жили спокойно.
  Саша периодически поздравлял меня с праздниками. При этом всегда прерывал разговор:
  - Извени! Подожди минуту. Здесь у меня вызов по второй линии. Я быстро!
  Понятно, никакого вызова не было, но подаренным Володей телефоном с карточкой на два номера и шапкой из пыжика, он очень гордился. Вот и пойми. Много ли человеку нужно для счастья?
  Так я жил спокойно и размерено до 15 сентября 2009 года. Этот день запомню на всю свою оставшуюся жизнь, ибо в этот день я получил письмо, точнее толстый пакет от ... барона Гепарда, эрцгерцога Тамани и правителя мира носителей Леграна Гепарда!
  Начался этот день обычно. Так он и шёл до самого вечера, до 18.30. Я уже собирался домой. Успел позвонить и водителю, дал ему команду подавать машину. Только положил трубку, как зазвонил мой мобильник. На дисплее высветилось:
  "Ёжик"
  Улыбнулся и нажав кнопку приёма вызова, приготовился к привычному представлению, разговору с занятым человеком, которому звонят постоянно на вторую линию. Но в телефоне звучал голос испуганного человека, находящегося на грани обморока:
  - Игорь! Игорь! Здесь такое ..., не знаю как и сказать. Куда мне подъехать? Очень нужно встретиться! Тут эта ..., принесли письмо от ...., Володи ..., Миленького. Этого ведь не может быть! Пакет толстый, а вдруг в нём бомба? Бомба ..., бегу на улицу. Ну меня разорвёт? Бог с ним! А если квартиру разнесёт? Ты не знаешь? Нам дадут новую или пошлют на фиг? Всё успел! Я уже на улице! Или мне вернуться? Ведь пострадавшим от теракта, точнее их семьям что-то платят. Что посоветуешь? Не хочется погибать бесплатно. А так хоть детям и Валентине что-то достанется. И это, мне нужно лечь на пакет? Игорь не молчи!
  Всё это время я не мог вставить и слова. Саша не слышал никого и ничего, кроме своего страха. Представляю, как он там метался и орал! Если не сдадут психбригаде, может смело говорить, что у нас люди добрые. Хотя на самом деле просто никому, ни до кого дела нет. Но Сашу требовалось успокоить. Постарался говорить медленно, не громко, отчётливо произнося каждое слово. При панике это помогает.
  - Сань! Так ты у нас олигарх? Или криминальный авторитет? Вот никогда бы глядя на тебя не подумал! Хорошо маскировался!
  - Какой олигарх? Я? Да Валентина вчера из последней нычки 500 рублей забрала! Полез туда, хотел за бутылкой сбегать, тяжко помирать на трезвую голову, ну и нашёл ..., Ты знаешь, что она придумала? Забирает деньги из нычек и ложит туда бумажку, на которой пишет цифры с забранной купюры. Вот и здесь нашёл обрывок газеты с цифрой 500. Вот стерва!
  Саша говорил уже спокойно. Его расказ о нюхе Валентины на деньги мог быть бесконечным. Слушал его спускаясь к машине. Саша переводил дух, перед следующим рассказом. Я успел втиснуться в этот промежуток:
  - Сань! Будь на месте. Можешь спрятаться за мусорник. Обычно мины возле них взрываться не любят. Запах мусорника действует на взрыватель. Я уже еду к тебе! Везу десять сапёров. Роту спецназа. Жди! Держись! Очень на тебя надеюсь. Верю ты спасёшь город, свою квартиру и свой дом. О тебе будут петь песни и тебя наградят орденом. Готовься.
  Саша слушал меня, оставив попытку рассказать о своей Валентине с нюхом ищейки. Видно от страха соображал быстро.
  - Игорь! Всё понял! Бегу к мусорнику в соседнем доме. Если его разнесёт? Буду только рад. Там дворничка вредная! Когда выношу к ним свой мусор, она ругается. Жду тебя! Только ты не сказал, возле мусорника нужно лечь на пакет? Или пусть так взрывается?
  Я ему не ответил. Он получил новую тему. Успокоился. Пусть и думает.
  Дороги уже были забиты привычными пробками. Но мой водитель ехал какими-то дворами, улочками. Доехали быстро. Сашу увидел сразу. Он уже бегал вдоль трассы. Увидел мою машину и рынулся к ней. Я вышёл из машины и ждал его у неё. Подскочив, он улыбнулся во весь рот и высказался:
  - Насчёт мусорника, это прикол? Я сразу понял! Но решил разыграть тебя, что бы ты не паниковал. А то мало ли чего? Тебе ведь уже за 50, это я моложе! Мне 50 в октябре исполняется, а тебе в июне стукнуло. Ладно не бойся! Я пакет разорвал. Там нет мины. Только странные листы, похожие на бумагу и все они исписанные.
  Саша говорил снисходительно. Создавалось такое впечатление, что это я, а не он недавно орал в телефон, едва не падая в обморок. Решил его проучить.
  - Это хорошо, что там мины нет. Ты вскрывал пакет в перчатках? А то ты же знаешь, что в Америке яд и споры "сибирской язвы" в письмах пересылают? Вот и тебе могли в этот пакет сыпануть. Но ты ведь был осторожен?
  Саша внимательно слушал меня, отодвинув на расстояние вскрытый пакет. Едва я закончил он осторожно спросил.
  - Слушай, ты же знаешь, что перчаток у меня никогда не было. Значит, я мог заразиться? А противоядие где взять?
  Его побледневшее лицо, заставило меня сжалиться над ним.
  - Пошли ко мне в машину. У меня там противоядие от всех ядов и микробов. Нам выдают на всякий случай.
  Обогнав меня Саша юркнул в мою машину. Залез вслед за ним. Из кармашка в спинке переднего сидения достал бутылку "Русского стандарта" и стакан. Глаза Саши при виде "противоядия" радостно блеснули. Он засмеялся. Скрутил пробку, налил полстака и протянул ему. Он выпил и вернул мне стакан.
  - Теперь рассказывай попорядку. Кто принёс пакет? Как ты узнал, что он от Володи?
  Сказал ему, наливая немного водки в стакан и опорожняя его. Саша смотрел за моими действиями. Убедился, что я выпил и в бутылке ещё осталось, начал свой рассказ.
  ... Я сегодня с работы пришёл раньше. Последние полгода мы работаем по 4-5 часов. Кризис. Так нам говорят. Валентина бухтит, а что я могу сделать? Меня разве спрашивают? Уже объяснял ей. Она всё равно бухтит. А извени! Это к делу не относиться. В общем, пришёл домой. Только успел раздеться, загудел переговорник. Снял трубку. Мне говорят:
  - Это Александр Николаевич? Вам пакет.
  Нажал кнопку открытия замка двери подъезда и начал думать. Что за пакет? От кого? Гадал, гадал, а тут звонок в дверь. Открыл и едва не сомлел. В дверях стоит парень. Ну помнишь? Тот, что с Володей был в ресторане, в последнюю нашу встречу. Володя ещё говорил, что он тоже из другого мира. Ну тот с бандитской рожей? Тогда с ним знакомились и даже общались, а сейчас он меня не узнаёт, говорит мне:
  - Извините! Вы Александр Николаевич? Мы с Вами не знакомы, но мне поручили передать Вам пакет от Вашего друга Владимира Миленького. Вот он, берите. Досвидания!
  Я взял пакет, а он сразу ушёл. Здесь меня и осенило. Как мог Володя прислать пакет? Почта с их миром не работает. Да и этот сделал вид, что меня не знает. Понял мгновенно! Это пришельцы из того мира убирают всех свидетелей. Начать решили с меня. Ты же знаешь? Мне всегда везёт только на плохое. Ну и запаниковал. Потом вспомнил, что ты тоже их видел, понял, что следующий будешь ты. Вот и позвонил тебе. Решил ценой своей жизни предупредить тебя. Дальше действовал по твоим инструкциям. Возле мусорника вскрыл пакет и заглянул в него. Ты плесни мне ещё противоядия и я побегу. Надо успеть пообедать, пока Валентина не пришла и не унюхала. Она и так ругается, что последнее время стал меньше приносить денег, а заначки делаю. Ты уж разбирайся дальше сам. Если будет нужна моя помощь? Звони! Я завсегда готов помочь!
  Выполнил его просьбу. Налил ему ещё водки. Он смакуя, выпил её и высков из машины, побежал домой. Я проводил его взглядом, спрятал бутылку и стакан в кармашек. Водитель понял это как сигнал продолжать путь, он тронул машину, повёз меня домой.
  Дома жены не было. Как обычно она после работы зашла к дочери, проведать их и заодно навести свой порядок в их квартире. Переоделся, самостоятельно разогрел ужин. Поел, вымыл посуду и забрав пакет сел за письменный стол в своём кабинете. Включил настольную лампу и достал из него стопку бумаг, исписанную аккуратным почерком.
  Первый лист сверху был письмом.
  
   Здравствуйте Игорь, Саша, Алексей!
  Как Владыка своего мира, я объязан вседа выполнять своё слово. Вы просили писать, я обещал. Вот и выполняю своё обещание. В моём мире прошло уже три года с того момента, как мы простились. Сейчас у нас лето. Сижу на террасе своего дворца и пишу это письмо. Мой путь домой несколько удлинился, пришлось задержаться и повоевать. Хотя по времени моего мира я вернулся через четыре недели, как и планировал, как и обещал домашним. К сожалению из ушедших со мной людей 7 воинов сначала погибли, а потом они к счастью, оказались живыми. Нам пришлось перемещаться во времени, но мы выполнили всё. Теперь ни Вашему, ни моему миру не грозит ничего. Воровать разумы из Вашего мира и использовать людей моего мира в качестве носителей чужого разума больше не будут. Гор профессор уничтожил себя, в носителе-калеке Вола. Профессор Рут погиб, я взорвал его лабораторию вместе со всеми сотрудниками. Это получилось со второго раза, а в первый раз они потрепали нас и практически победили. Теперь все переходы между нашими мирами блокированы. Оборудование для переноса разумов уничтожено. Гор профессор Вол, теперь он руководит их миром, завтра отправит моё письмо Вам и мы заблокируем этот последний проход между нашими мирами, через лабораторию. Я подробно описал всё, что произошло за это время со мной в прилагаемых листах. Этим коротким письмом просто передаю Вам привет и желаю Всем счастья и здоровья. Всегда буду помнить о Вас, о нашей жизни, о наших отношениях. Эта память не умрёт с моим телом, она останется в вечно живущем моём разуме. Обнимаю Вас.
   Ваш друг Володя Миленький, так меня звали Вы в том нашем мире.
  
  Я отложил письмо, подвинул к себе стопку листов и углубился в их чтение. Чужая жизнь всегда завораживает.
  ... Постепенно темнота отступила. Зрение вернулось ко мне и я увидел, что сижу на кровати в комнате, куда меня в своё время привёл гор профессор. Мой разум вернулся в тело моего носителя, барона Гепарда. Первое ощущение осознаное моим разумом было чувство голода. Это ощущение голода моим носителем, подтверждало слова Вола о правдивости обещаний гор профессора. Он обещал мне накормить моего носителя немедленно, а выполнить своё обещание забыл. Для меня это говорило о том, что судьба моего носителя была предопределена. Осознание этого не радовало. Мириться с этим, мой разум не хотел. Синтезатор находился на столе. Пользоваться им умел, вот и воспользовался. Для меня очень важно было, как сработает наш с Волом план от этого зависило всё, в том числе и существование моего разума. Ожидание тяжёлым грузом давило на меня. Минуты казались часами. Занять себя было нечем. Поэтому ел, точнее кормил изголодавшего своего носителя даже не чувствуя вкуса того, что он ел.
  Щелкнул замок двери моей комнаты-камеры. Хотя ждал этого мига всё это время, еле сдержался, чтобы не броситься к двери. Что хотел сделать? Вступить в бой с гор профессором, если наш план провалился? Это было бесполезно и глупо. Но сдаваться без боя не хотел. Жизнь в этом мире сделала меня бойцом. Научила вести даже безнадёжный бой до конца. С голыми руками кидаться на врага было глупо. Из движущейся мебели был только стул. Встал возле него поудобней ухватив его рукой. К последнему бою был готов.
  Дверь медленно наполовину открылась. На пороге стоял гор профессор, он был насторожен, загородившись частью приоткрытой двери настороженно следил за моими движениями, готовый мгновенно захлопнуть дверь и укрыться за ней. Я был как сжатая пружина. Гор профессор это почувствовал и немного прикрыл дверь.
  - Стратег ты хороший. Но не учёл главного. Как ты узнаешь меня? Даже я чувствую, что ты готов метнуть в меня стул и вцепиться в горло. Надо было придумать какой-нибудь знак или слово. Слушай! Придумал! Вот твой свёрток. Этого доказательства тебе будет достаточно? Убивать этого носителя не будешь?
  Всё также прячась за дверью гор профессор положил на пол мой свёрток с оружием и патронами, а затем толкнул его ногой в мою сторону. Я намгновение расслабился, но потом снова подобрался. Промелькнувшая мысль была не радостной. Гор профессор мог допросить разум Вола и узнать о свёртке. Да и для меня этот свёрток был бесполезен. Расспаковать, зарядить оружие требуется время, а у меня его нет. Даже получив свой свёрток, я только мог заменить им стул, использовать для броска в гор профессора. Мы так и продолжали стоять настороженно следя друг за другом. Гор профессор первым не выдержал это напряжения.
  Резко распахнув дверь, он шагнул в комнату, поднял с пола свёрток, бросил его на кровать и ..., обложил меня многоэтажным матом. Внимательно слушал эту брань и радостная улыбка расплывалась на лице моего носителя. Расслабившись, бросился с объяниями к Волу. Более веских доказательств, что в этом носителе именно его разум, он представить не смог бы. Вол вначале шарахнулся, попытался удрать, но увидев моё счастливоё лицо, бросился мне навстречу. Мы смеялись, обнимая и хлопая друг друга по спине. Немного успокоившись, рассказал Волу старый анекдот.
  ... Дело было во время войны. На нейтральной полосе встречаются двое. Оба в немецкой форме, с немецким оружием из которого целяться друг в друга. Первый начинает говорить пароли, рассказывать о явках и позывных, называть фамилии и звания общих начальников. Второй всё слушает, но взведенный автомат не опускает и настороженно следит за каждым движением говорящего. Тот уже охрип. Наконец это ему надоело и он опустив свой автомат, покрыл второго отборными матами. Второй выслушал их, опустил свой автомат и ответил ему не менее сочными матами. После чего они бросились в объятья друг другу. Второй обнимая первого обиженно говорил:
  - Вот ты дурак! Я ведь убить тебя мог! Почему не сказал сразу, что ты "свой"? А то пароли, явки, фамилия и звания начальников, это ведь и немцы всё знать могут. А наш мат, они не постигнут! Кишка тонка! Пошли, нам ещё два дня топать...
  Вот так и мы. Гор профессор мог вытянуть из разума Вола всё. Но изучать маты он бы не догадался. Вол почти год был в моём мире и нашей ментальеость проникся. В чём только что и убедил меня. Над этим старым анекдотом смеялись вместе. Меня и Вола переполняла радость, вот и изливали её. Вол был возбуждён больше меня. Пока я распаковывал свёрток, одевал кобуру поверх халата, он восторженно вещал:
  - Слушай! Ты должен будешь посмотреть на записи мою встречу с гором профессором. Это было бесподобно. Я очнулся в своём калеке-носителе и едва не заплакал. Мне показалось, что всё произошедшее со мной и наша встреча с тобой, просто мне приснились. С моих глаз текли слёзы отчаяния, но моя рука, двигаясь по постели наткнулась на свёрток и слёзы мгновенно высохли. Я подвинул его к себе и в это время щёлкнул замок двери. Она открылась. На пороге стоял гор профессор, со злорадной улыбкой на лице. Он шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. Щёлкнула магнитная защёлка. Я мог нажать кнопку переместителя сразу, но злорадная улыбка гора профессора остановила меня, решил насладиться своей местью. Молча смотрел на него. Профессор смотрел на меня, он упивался своей властью. Мой разум снова был в калеке-носителе, это доставляло гор профессору огромное наслаждение. Он заговорил елейным тоном доброго учителя:
  - Дорогой Вол! Ты вернулся! Скучал за своим носителем? Как он тебе? Не жмёт? Как ты понимаешь за свои неблаговидные проступки тебе придёться ответить. Я решил поместить твой разум в реторту, раз тебе не подходит твой носитель. Мы прямо сейчас и займёмся этим, только помогу посадить твоего носителя в кресло-каталку. По дороге к лаборатории можешь насладиться своим носителем и ездой в кресле в последний раз. Тебе думаю в реторте пон ...
  В это мгновение я нажал кнопку. Перемещение наших разумов произошло мгновенно. Знаешь это не такие ощущения, как переживал ты при переносе твоего разума. Гор профессор Рут достиг многого. Разум гор профессора перемещённый в моего носителя заканчивал говорить начатую фразу:
  - ...равиться. Узнаешь новые ощущения.... Ой! Что это?
  Уже находясь в его носителе ответил ему радостно:
  - Это твои новые ощущения!
  Ты бы видел выражение лица калеки-носителя! Этого передать тебе не могу. Ты вижу готов? Пошли полюбуешься на гор профессора.
  Вол тащил меня за руку. Наши комнаты-камеры были рядом, так что дошли мы быстро.
  На кровати сидел калека-носитель Вола. Озадаченно-растерянное выражение его лица сменялось глубокой задумчивостью. Когда мы вошли он отвернулся. Демонстрируя своё нежелание общаться с нами. Но Волу на это было наплевать. Многовековая жажда мести бурлила в нём. Она рвалась наружу и он даже не пытался сдержать её. Вол наслаждался ею, был счастлив и радостен от того что она свершилась. Озабоченно-ласковым тоном он заговорил, обращаясь к сидевшему на кровати:
  - Ну, как вам, дорогой гор профессор? Удобно? Поделитесь своими впечатлениями! Хочу сравнить их с моими. Ведь я тоже существовал в этом носителе. Вам жить в нём ещё долго, поэтому мы с Вами будем обсуждать ощущения постоянно. Вы же любите экспериментировать? Вот это и будет Вашим экспериментом! Да кстати, я ведь только исполнитель. Позвольте Вам представить автора эксперимента. Это случайно похищенный Вами разум из круглого мира. Теперь он обитает в носителе из мира ваших "носителей". Узнаёте ещё одно своё творени? А вот он Вас узнать не может! Может одеть вам на голову цветной колпак? Как Вы к этому отнесётесь?
  Сидевший на кровати посмотрел на нас и писклявым голосом произнёс:
  - Издеваешься Вол? Я же относился к тебе, как к своему приемнику. Доверял все тайны. В таком носителе держал твой разум ради твоего блага. Я установил, что в таких носителях разум развивается очень плодотворно. И твой разум этому подтверждение. Я собирался уже менять этого твоего носителя, просто не успел. Знаю ты мне не веришь? Но отвези меня в мой кабинет и я передам тебе все записи моих иследований, планы на будущее. Там ты и найдёшь подтверждение моих слов.
  Вол посмотрел на меня. Я пожал плечами, мол поступай как хочешь. Решившись, Вол подошёл в гор професору и помог перебраться его калеке-носителю в инвалидное кресло. Я стоял в стороне и заметил, как по лицу нового носителя разума гор професора скользнула злорадная улыбка. Мгновенно насторожился. Побеждённый что-то задумал. Он явно торжествовал, его план удался. Понять, что задумал професор не мог. Отчаяно перебирал варианты, но мой разум ничего подсказать не мог. Наличие чего-то в ивалидном кресле-каталке исключил. Им пользовался Вол, о таком сценарии развития событий, професор знать не мог, а дать шанс Волу устроить ему какую-либо неприятность он бы не допустил. В коридоре тоже не могло быть ничего такого. Носитель-инвалид подвижностью не отличался. Оставался кабинет. Но мы меры предосторожности примем. Хочется Волу ознакомиться с записями и планами професора? Ради Бога! Пусть знакомиться.
  Всё это обдумывал по дороге к кабинету професора. Этот путь тоже много времени не отнял. Мы подошли к двери кабинета, Вол открыл её и зашёл в него. Професор остался со мной в коридоре. Вол внимательно осматривал кабинет, заблокировал панель управления на столе. Обыскал стол. Кресло професора убрал в угол кабинета.
  Я стоял возле каталки и наблюдал за выражением лица нового носителя гор професора. Ничего подозрительного не заметил. Професор был спокоен. Это настораживало меня. Слишком быстро он сдался, смирился со своим поражением. Такого не могло быть. Приходилось быть начеку. Напрасно Вол затеял это.
  Ещё раз осмотрев всё, Вол подошёл к нам.
  - Ну, гор професор! Осмотрел всё внимательно. Похоже гадости от Вас можно не ждать. С трудом в это верю. Ладно, дайте поехали! Разберёмся с Вашими бумагами.
  Он закатил каталку за стол, сам обошёл стол и сел в кресло у приставного столика. Я остался стоять за его спиной, наблюдая за професором.
  Професор устроился за столом, провёл по нему руками, окинул кабинет долгим взглядом и посмотрел в глаза носителя Вола. Выражение лица его носителя было спокойным, но вот постепенно оно начало меняться. На нём проявлялась торжествующая улыбка. Гор профессор смотрел на нас презрительно, с превосходством:
  - Вот мой стол. Очень много лет я работал за ним. Здесь родились мои гениальные идеи. Сидя за ним строил грандиозные планы на будущее. Теперь какое-то ничтожество хочет похитить мой труд, мои мысли, мои планы. Неужели ты мог поверить, что я тебе всё отдам? Глупец! Я всегда готов к неожиданностям. Но я ждал их от моего последнего врага Рута, надеясь победить и уничтожить его. Я не ждал удара в спину от одного из моих ничтожеств. Без меня вы все никто и ничто. Здесь гений один. Это я! В запасе я держал последний сюрприз. Сейчас пришло время его раскрыть. Он очень прост и всем понравиться. Тем более, что ты и этот презренный носитель разделите радость его познания со мной!
  Професор схватил с подставки для ручки маленький серебристый шар, бросил его в рот и проглотил. Кабинет огласил его радостный смех.
  Что руководило мной? Не знаю. Не задумываясь схватил носителя Вола, таща его за одежду выскочил из кабинета професора и понёсся прочь от этого кабинета. Бежал по коридору без мыслей, гонимый инстинктом самосохранения. Вол пытался вырваться, потом извернувшись сумел вскочить на ноги, но от моей хватки освободиться он не мог. Так и бежал вслед за мной.
  Нам повезло. Мы успели отбежать на приличное расстояние от кабинета професора. Когда из него полыхнула яркая голубая вспышка света. Она ударила в стену напротив двери кабинета, затем окутала часть коридора и только потом громыхнуло. Бахнуло так, что слух отключился мгновенно. Моё и Вола тела взлетели в воздух и как пушинки понеслись по коридору. Затем они душевно шмякнулись о пол. Думаю на какое-то время наши разумы сжались и где-то спрятались. Говорить "разум или сознание" покинули меня не могу. Слишком много о разуме теперь знаю.
  Очнулся и заворочался, ощупывая себя. Болело везде, моего носителя к твёрдому полу приложило хорошо. Попытался глубоко вздохнуть. Пыль набившаяся в рот и нос, попала в горло. Забился в приступе выворачивающего все мои внутренности кашля. Рядом зашевелился и закашлял Вол. Он почему-то откашлялся первым и сыплым, прерывающимся голосом произнёс:
  - ...., его мать! Професор сумел уйти хлопнув дверью. Теперь ты не сможешь посмотреть запись нашей с ним встречи. Тебе прийдётся довольствоваться моим рассказом! Вот ..., мокроногий!
  Услышав из его уст выражения в лучших традициях моего старого мира, я засмеялся и тут же зашёлся судорожным кашлем. Едва успокоился и отдышался, только тогда смог произнести осипшим голосом:
  - Ты в моём старом мире обжился хорошо. Пополнил свой лексикон основательно. Что это было?
  - Антивещество в защитной температурной капсуле. В его желудке от температуры оболочка разрушилась и мы получили результат. Хотя нет худа без добра. Комнаты наблюдения, лаборатории програмирования разума, лаборатории с оборудованием перемещения разума, контрольного компьютера и ещё трёх вспомогательных лабораторий контроля и влияния на мир носителей больше не существует. Ты помнишь наш последний разговор в твоём мире? Тогда ты спрашивал буду ли я продолжать дело профессора, воровать разумы из твоего старого мира, пересаживать разумы в носителей, помнишь?
  Я кивнул головой. Для меня это был очень важный вопрос, понятно, что забыть его я не мог. Вол долждался моего кивка и рассмеявшись, продолжил:
  - Теперь ты можешь спать спокойно, забыть обо всех своих тревогах. Не только я, а никто вообще продолжить дело профессора не сможет ещё очень и очень долго. Остался один маломощный компьтер сжатия времени или проще говоря возврата к исходной, начальной точке. Ладно! Пошли собирать ассистентов и лаборантов, объявлю им о смене власти и кончине "горячо любимого" профессора. Заодно и обсудим, что делать дальше? Жизнь продолжается!
  Мы пошли по уцелевшему коридору. Вол отпирал комнаты-камеры. Ассистенты, лаборанты увидев его вскакивали, потупив глаза. Вол не вдаваясь в объяснения, командовал:
  - Бегом в конференц зал. Живо!
  Все выскакивали и возростающей толпой трусили впереди нас. На нас они не оглядывались, так и бежали стадом впереди нас, смотря только себе под ноги. Из их одинакового поведения понял, что професора здесь "любили, уважали и практически не боялись". Он был для них строгим отцом, не думающем о чувствах и отношении к себе. Излишней заботой никого не перегружал, относился ко всем одинаково безразлично и бездушно. Они платили ему темже. Любили, как собака палку.
  Так гоня перед собой эту толпу количеством около 60 человек, мы зашли в конференц зал. Все привычно расползлись по углам, подальше от "любимого" профессора. Вол скосил на меня глаза и усмехнулся. Он окинул сидевших взглядом и сказал:
  - Так золотые ребята! Помощники и последователи прошу Вас придвинуться ближе. Хочу видеть ваши добрые и любящие лица. Шевелитесь!
  Только после его окрика, принудительно-приглашённые зашевелились, но каждый старально прятался за спины других, садится в первых рядах никто не стремился. Они упорно подталкивали друг друга, упорно сопротивляясь если выталкивали кого-то из них вперёд. Вол смотрел на них и резко расмеялся.
  - Представляешь? Я тоже вёл себя так. Это теперь мне смешно, а в те времена я суетился как и они. Временами даже забывал, что сижу в инвалидном кресле. Пора заканчивать эту суету. Итак коллеги! За время своего отсутствия я отвык от наших реалий, о чём не жалею. Гор профессор покинул нас, утилизировав свой разум и моего носителя-калеку вместе с инвалидным креслом и частью лаборатории. Это его прощальный дар всем. Теперь для вас есть занятие. Расчистить завалы и убрать то, что осталось. Сразу вас всех обрадую, осталось немного, так что ударного труда вам не достанется. Туб ты старший! Обращаю твоё внимание. Логу, Кину и Благу выдели самую тяжёлую и грязную работу. Первым двум это в наказание за то, что шутили с креслом моего носителя-калеки, связывая колёса. Последнему названному это наказание за постоянное научничество гору професору, на всех ассистентов и лаборантов. Я не злопамятный, я справедливый! А теперь валите отсюда. Дел у меня много.
  Озабоченные всем услышанным ассистенты и лаборанты покидали конференц зал. Им нужно было обсудить и осознать всё услышанное. Туб гордо подгонял всех. Вскоре мы остались вдвоём. Вол проводив взглядом уходивших коллег и объяснил мне:
  - Они всегда издевались над Тубом, теперь он отыграется на них. Всё равно их нужно перевоспитывать, вот пусть он и начинает. Теперь давай поговорим о деле. Завтра нужно разблокировать переходы и посетить последнего профессора. Но у него там около сотни лагов и умов. Бойцы с меня и моих колег никакие. Ты говорил, что возле перехода в мир носителей тебя ждут твои воины. Помоги нам справиться с лагами и умами. Пожалуйста!
  Я задумался. Вол обещал уничтожить проходы в мой новый мир и оставить его жителей в покое. Для меня это была главная цель. Не помочь Волу? Это значит, что лаги и умы уничтожат Вола и его людей. Профессор Рут со своими лагами и умами мой новый мир в покое не оставят. Постоянно воевать с ним будет трудно, поэтому я должен помочь Волу, раз ставлю на него. Мои тридесятка воинов с сотней лагов и умов справятся, мощного оружия у нас достаточно, задерка на несколько дней значения для меня не имела. Особо раздумывать было нечего и я ответил согласием. Мои доспехи и всё снаряжение лежали в отведенной мне комнате. Вол проводил меня в неё и подождал пока я переоденусь. Много времени это не заняло. Снял халат, брюки, боты и шапочку, бельё оставил. Моё старое бельё, как унесли тогда куда-то, так и не принесли. Уже не сомневался, что его просто уничтожили. Стирать его никто не собирался. Одел свои доспехи, только всё старое и новое оружие оставил в комнате, оно пока мне было не нужным. Как только переоделся и был готов, Вол с интересом осмотрел меня, но ничего не сказал. Толи был покорён моим мужественным видом, толи не знал, что сказать увидев мою облачённую в металл фигуру. Пока одевался, мы договорились, что я приведу своих воинов сюда в комплекс. По уверению Вола пустых комнат, чтобы разместить их на ночь хватит, их его люди приготовят. Вол шёл со мной, он направлялся отключить защиту прохода, а я направлялся к шлюзу прохода в мой мир. По дороге Вол поинтересовался, если у моего носителя возникнет физмологическая нужда, как я смогу это сделать облачённым в доспехи. Хотел ему показать, но он отказался. Сославшись на то, что он не любопытен. Идти нужно было мимо уничтоженных лабораторий, кабинета и комнаты наблюдения. Физиком я не был и мой разум не мог представить, что может наделать то количество антивещества которое использовал гор профессор не мог. Но глаза моего носителя увидели картину разрушений и я ужаснулся. Метров двадцать справа и слева вдоль коридора была пуста, как будто толстые стены, пол и часть перекрытия просто выковырнули. Дальше в обе стороны валялись обломки перегородок, куски бетона, искорёженная мебель и аппаратура. Там возились ассистенты и лаборанты, обломками они засыпали яму в полу. Их стараниями уже была засыпана одна часть ямы. Мы осторожно прошли по обломкам. Вол дал указание Тубу направить людей для подготовки комнат. Все лаборанты и ассистенты оставляли работу и с люботытством смотрели на мою облачённую в доспехи фигуру, но молчали. Пройдя ещё метров 70 по непострадавшему коридору мы зашли в комнату, где я впервые выйдя с переходного шлюза увидел гора профессора. Вол начал колдовать с аппаратурой. Я ждал. Но вот разошлась стена и я вошёл в шлюз. При выходе процесс дезинфекции не проводился и чере 5 минут я покинул портал, вступив в свой мир. Он встретил меня мелким дождём, хмурым небом.
  В сотни метров от меня горел костёр, стояли телеги и повозки. Кони и волы жевали сено, свободно передвигаясь вокруг разбитого воинами лагеря. По времени этого мира, я покинул стоянку отряда пару часов назад. Вдохнув воздух своего мира полной грудью я пошёл к лагерю. Мне было хорошо и уютно. Я вернулся в свой мир! Это было то, о чем мечтал всё время, то ради чего я побывал в своём старом мире, подвергался опасности, но уцелел и вот я здесь! Радостно стучало сердце, ноги легко шли по земле этого мира, ставшего моим. Я шёл к моим воинам, чтобы повести их в очередной опасный поход, в котором любой из них мог встретить свою смерть. Я имел право это делать, а их долг был следовать за мной зная, что их ждёт.
  Живя в своём мире никогда не задумывался о законах жизни общества, государства. Да ходил головать, как и все. Осуждал и ругал правителей и чиновников, понятно в своём очень узком кругу, но значения этому всему не придавал. Знал, что от меня ничего не зависит. В любом случае борьбу за власть, за возможность управлять обществом вели группы приближённые к власти. Они выдвигали своих лидеров, назначали чиновников, боролись между собой за возможность делать это как можно дольше. А я и миллионы других людей были просто статистами, создававшими фон власти. Так было везде и всегда. Только где-то это было откровенней и тогда это называли тиранией, узурпацией власти, а где-то просто играли создавая розовый фон, это называли демократией и свободой. Но рано или поздно, власть правителя, чиновника кончается, они становятся обычными членами общества, уже не могущими влиять на него и тогда за всё расплачиваются их потомки. Мучась забвением, отсутствием многих благ, неуважением и презрением. Память человеческая короткая. Вырастают новые поколения, у них свои идолы. Об этом никогда и никто не думает. В этом моём мире это было проще. Ты имеешь титул, его будут иметь и твои потомки. Все титулованные за этим следят всегда, ибо думают о себе и своих потомках. Они тоже служат своему обществу, но без выборов и демократии. Просто иначе жить невозможно. Для сохранения своего общества, себя они нанимают служителей и воинов-наёмников.
  О чиновниках и других служителях говорить не буду. Мне это не интересно и не нужно. Ведь веду рассказ о воинах-наёмниках. Только попав в этот мир и столкнувшись с этой кастой понял, что и в моём старом мире всё это тоже так. Наемника нанимают, ему дают блага и ценности мира где живут. Он не пашет и не сеет, а только тренируется. Учится сражаться и убивать, не занимаясь больше ничем. Но став наёмником, избрав этот путь он знает, что за все получаемые блага, сытую жизнь ему, рано или поздно, придётся расчитаться своей жизнью. Соглашается с этим и так живёт, ожидая встречи со смертью. В жизни всегда и за всё приходится платить. Но он честен. Он платит сам по всем счетам, не перекладывая всё на потомков. Так есть везде и в моём старом мире, и в этом моём новом мире. Сейчас я шёл, чтобы позвать этих воинов расплатиться за доставшиеся им блага. Знал, что они не откажуться сделать это не задавая вопросов и не пытаясь увильнуть. Законы касты наёмников в этом отношении очень суровы. Для нарушителя их есть одно наказание, тоже смерть! Но позорная. Принять её придётся стоя на коленях, без оружия, без доспехов, с позорно связанными руками от своего же меча. Такая смерть страшила всех, потому такое наказание и было большой редкостью.
  Я подошёл к воинам. Для них отсутствовал недолго, они встали, готовясь выслушать мой приказ. Начал без долгих и цветастых предисловий:
  - Командирам десятков назначить из своих людей по одному воину. Они остануться здесь стеречь коней и повозки. Остальные берут стрелковое оружие, своё личное вооружение и идут за мной. Я нашёл вход во владения Охов и тех, кто поможет нам добраться до них. Но вначале нам предстоит бой с лагами и умами, которых мы называем чумами, слугами Охов. Собирайтесь! Через полчаса выступаем.
  В лагере возникла суета сборов. Вопросов никто не задавал. Все понимали, что предстоит бой, а значит кому-то из них придётся умереть. Но это было их платой и я имел прово требовать её. Это было неоспаримо. Собирались быстро. Через полчаса построившись в колону по три человека в ряд, отряд следовал за мной. Мы шли к открытому Валом переходному шлюзу в другой мир. Мои воины этого не знали, да это их и не интересовало. Они шли на свою битву, где их ждал жребий, выбранной ими жизни наёмника.
  Вскоре мы подошли к порталу. По одному прошли его и оказались в помещении лаборатории. Для воинов это было в диковинку, но они тщательно хранили невозмутимое выражение на своих лицах. В лаборатории кроме Вола было ешё шесть лаборантов. Они с удивлением осматривали закованных в доспехи рослых носителей, с диковинным оружием. Понятно, что до этой встречи выдели их на экранах мониторов лаборатории, но одно дело видеть на экране и другое дело видеть воочие. От воинов разило потом, запахом несвежей одежды, оружейного масла. Более двух недель пути люди немылись, спали у костров, не снимая одежды. Пахнуть от них свежим запахом полевых цветов и трав, естественно не могло. Лаборанты разбивали воинов на группы по три-четыре человека и уводили в отведенные им комнаты лабораторного комплекса. Лаборантам предстояла роль гидов-наставников, они должны были быть возле своих групп, помогая им пользоваться душем, туалетом, синтезатором пищи. Слишком большой разрыв в технологиях и жизни был между нашими мирами, между нашими культурами.
  О том, что вернувшиеся живыми с этого похода будут рассказывать о неслыханных чудесах, с которыми они столкнулись другим, я не переживал. Это всё закрывала легенда о небесной рати. Скажу счастливцам, что они побывали в жилищах воинов небесной рати и видели их слуг, которые служили им. Они будут счастливы, что удостоились такой чести, а слушатели ничему удивляться не будут. Небесная рать это само по себе чудо, а то, что её воинов окружают разные чудеса? Это не удивительно. Просто будут завидовать счастливчикам, всем и вернувшимся и оставшимся среди этих чудес навеки. Им всем так повезло! Жаль, что мы не оказались среди избранных. Очень жаль!
  Воины и лаборанты разошлись. Я с Волом остались вдвоём. Он закрыл переход, заблокировал его и мы пошли к нашим комнатам. За прошедшее время ассистенты и лаборанты поработали ударно. Они засыпали яму и установили дверные ручки внутри комнат. Мы зашли в мою комнату. Вол так и остался занимать соседнюю комнату с моей. Я потрогал вновь установленную ручку. Вол усмехнулся.
  - Время камерного содержания кончилось. После сотен лет пребывания в роли узника, свобода очень непривычна, но мы привыкнем. Правда если тебе это не удобно? Сейчас ручку снимем. Только скажи.
  Я рассмеялся. Вол пошёл к себе принять душ. Пыль после радушного прощаного самюта гор профессора, забилась во все поры. Я-то когда переодевался в доспехи, её смыл, а он так и ходил с ней всё это время. Ужинать договорились у меня, заодно собирались обсудить план похода на територию профессора Рута. Я тоже решил ещё раз воспользоваться душем и одеть взятое мной из моего мешка чистое моё бельё. Нас ждал бой, а перед ним положенно переодеваться в чистую одежду. Так было в книгах и виденных мной фильмах. Традиции своего народа нужно соблюдать! Вот и следовал им.
  Вол зашёл ко мне. Вместе поужинали. После ужина отправив посуду в утилизатор, освободили стол. Вол разложил на нём распечатку строительного плана с отмеченными проходами в лабораторию профессора Рута. В наличии сюрпризов я не сомневался. Этот мир не имел воинов и оружия, но безопастным не был. С действием антивещества познакомился, гробить своих людей и себя желания не было. Поэтому предлагая свой план проникновения в чужую лабораторию исходил из самого худшего сценария. Предполагал, что открыв двери мы столкнёмся с сюрпризами типа мин, с неизвестной начинкой. Вол в этом вопросе полагался на меня. Он без возражений принял мой план. Выслушал мои указания.
  В этом помещении без окон понятие дня и ночи было относительным. За прошедшее время насыщенное событиями усталость брала своё. Назначив подъём через 8 часов местного времени все легли спать. Завтрашний "день" обещал быть не менее трудным. Потушил свет и тоже лёг спать. Уснул мгновенно.
  Разбудил меня мелодичный звон, так здесь оповещали о начале "нового дня". Встал, принял душ, позавтракал и начал облачаться в доспехи. Своё старое оружие, ружья, пистолеты, арболеты отдал своим воинам. Артиллеристы были вооружены слабо, а артеллирийские телеги остались в нашем лагере, вот и пополнил их боевую мощь своим арсеналом. Сам вооружился новым оружием, взятыл из моего старого мира. Оба пистолета, патроны к ним, патроны к ружью заполнили мои подсумки. Автомат и магазины к нему решил оставить, вместе с гранатами в своей комнате. Во-первых, я не мул и так идти было не легко. Во-вторых в помещениях и коридорах лаборатории гранаты и автомат штука опасная. Особенно с моими воинами не имеющими понятия об убойной силе в закрытых помещениях этих единиц вооружения.
  Все обитатели нашей лаборатории, мои воины, ассистенты и лаборанты собрались в конференц зале. Мы с Волом пришли последними. Проэктор на большой экран вывел строительный план с переходами в лабораторию професора Рута. Вол настоял, чтобы его люди шли с нами. Я толку от них в бою не ждал, поэтому определил их место в тылу моего отряда. Объяснил своим воинам порядок двежения. Идти решил через один вход. Распылять силы не решился. В закрытых помещениях, зданиях, существует своя специфика передвижения и боя. Ни мои воины, ни я ей обучены не были. В их мире больших зданий не было. Замки-башни штурмовали просто. Окружали, обкладывали сеном, дровами и поджигали всё это, надеясь, что дым выкурит защитников. Если это не удавалось? То просто заваливали входные двери и ждали когда у противника закончатся запасы еды, воды и он сдасться осаждавшим. О потайных ходах понятия не имели. В замках-башнях их и не было, поэтому тайно покинуть осаждённое строение его защитники не могли. Это только мой замок в долине, в моём майорате имел потайные ходы, обогнав имеющиеся фортификационные познания этого мира. Но я этого не афишировал, тайну знал только я. В общем ни я, ни мои воины не имели представления о том, как вести бой, выбивать противника из комнат, лабораторий, переходов. Теперь эту науку приходилось постигать самостоятельно, без инструкторов и пособий. Как правило за такие знания приходится платить кровью и жизнями воинов, но нам предстояло всё это сделать, другого пути не было. Из фильмов я помнил, как это делали солдаты, бойцы спецназа в таких случаях. В фильмах они это делали здорово! Противник всегда стрелял мимо, а каждый выстрел наших убивал минимум двоих. Но жизнь это не кино, за ошибки платят убитыми и после съёмки эти убитые увы, не встают. В жизни ведь всё иначе, чем на съёмочной площадке. Оставалось только расчитывать, что у противника нет огнестрельного оружия и наша огневая мощь его подавит. Лаги и умы серьёзные противники, если сойтись с ними врукопашную. Этот опыт мы имели. Исходя из этого выделил двух разведчиков, которые должны идти впереди, а сзади за ними должны идти две шеренги лучших стрелков. Расстреляв заряды они должны были пропустить через себя арбалетчиков и мечников, замыкающие три арбалетчика и четыре мечника должны зачищать пойденные помещения. На словах всё получалось здорово, а как будет на самом деле? Даже представить боялся. Вол со своими людьми замыкал наши боевые порядки. Они должны были проверять оборудование и аппаратуру в уже прочёсанных комнатах.
  Таким порядком расположились у первого перехода. Двери, такие как лифтовые в моём старом мире, только раз в пять большие были перед нами. Боевым порядком описанным раньше застыли перед ними. Вол начал снимать блокировку автоматики приводов. Раздался щелчок и створки дверей начали расползаться. Замерли, приготовились. Двери были двойные. Первые створки разошлись, а вторые стояли, как вкопанные, только натужно ревели серводвигатели. Раздался скрежет и сверху дверей повалил дым. Понял сразу. Сгорели обмотки двигателей. Вонючий едкий дым наползал на нас, залезал в глаза, нос, рот. Слезы текли из резавших глаз, рвущий лёгкие кашель разрывал грудь. Приказал всем отойти, всё равно все и так начали пятиться назад. В эти мгновения пришло спасение. Включилась вытяжная вентиляция. Через несколько минут дым исчез. Ещё около получаса плакали и кашляли, затем успокоились. Подошёл и осмотрел не раскрывшиеся створки дверей. Моих знаний было достаточно, чтобы понять причину. Гор профессор заблокировал автоматику управления переходами, а профессор Рут заблокировал свои двери механически. Он сварил обе створки между собой и усилил сваренный шов, наварив на створки соединительные пластины. Варили в спешке и похоже не так давно.
  Вол посмотрел на меня и крыво усмехнулся.
  - Вот видишь? Кар тоже нашёл возможность вернуться. Может и одновремённо с нами, но не позже. Они приняли свои меры.
  Я кивнул головой. Говорить было нечего. Перешли к следующим дверям. Снова построились. Вол разблокировал автоматику и дал ей команду открыть двери. Все напряглись. Двери начали расходиться и я увидел туже картину заваренных внутренних створок. В этот раз сразу бросились назад. Обмоткам двигателей нужно было дать сгореть. Лучшей блокировки внутренних дверей представить было невозможно. Необходимо было обезопасить себя от удара в спину, если противник проникнет через разблокированные двери. Ждать пока сгорят обмотки серводвигателей не стали, оставив двух лаборантов довести дело до конца, перешли к третьим дверям. Мои воины двигались не охототно. Строились, как сонные мухи. Несколько зашевелились, только после моего окрика и брани с тычками своих командиров. Повторили уже надоевшую процедуру. Нервное напряжение измотало людей. По хорошему в таком состоянии для ведения боя они не годились. Понимал это, но упрямо решил повторить попытку ещё раз. Вол тоже устал, но спорить не стал. Он повторил всю операцию. Увы! И здесь внутренние двери были заварены. Подошёл и осмотрел их. Только вблизи заметил отличие от увиденного ранее. Шов соединяющий створки двери был не доварен до конца. Сварка заканчивалась, не доходя на метр до пола и не было следов сварки поперечных пластин. Не успели? Но шов был холодным. Варили часов 8-10 назад. Может и больше, но не меньше точно. Отошёл от двери, дав знак всем отступить подальше. Отползали толпой, повернувшись к двери спиной. Подошёл к Волу.
  - Надо и сдесь сжечь двигатели. Остаётся надежда на последние двери, но на всякий случай нужно приготовиться их вскрывать. У вас есть резаки или что-то типа "болгарок", если видел их в моём старом мире? У меня есть гранаты, но подрывать ими дверь в узком переходе опасно. Может и завалить.
  Вол кивнул в ответ на мой вопрос.
  - Сейчас пошлю лаборантом за инструментом для резки. Но люди устали. Мы возимся уже семь часов. Надо дать им возможность отдохнуть. Впереди схватка с лагами и умами. Выдержат ли твои воины?
  Не признать его правоту? Было глупо. Есть предел человеческих сил и возможностей, нервное напряжение сокращает его. Выражается это в притуплении внимания, замедлении реакции. В случае боя это всё играет наруку противнику, снижая шанс выжить воину. По словам Вола противник и так имел минимум трёхкратный перевес численности. Давать ему ещё дополнительные козыри? Было большой глупостью. Время нас не торопило, а здесь в глухих помещениях лабораторий понятие дня и ночи существовало только условно. Взвесив всё, объявил перерыв на обед и дал три часа всем на отдых. Разошлись охотно.
  Отправился отдохнуть и сам. Думать и планировать было нечего. Что нас ожидало за дверями переходов? Вряд ли мог ответить кто-либо. Вот и не забивал себе голову. Благодаря этому смог отдохнуть, даже подремать пару часов.
  В указанное время все собрались перед последними дверями перехода в лабораторию профессора Рута. Лаборанты уже приволокли агрегат для резки. Было любопытно осмотреть его, но решил отложить это на более позднее время. Впереди была неизвестность, а что может быть после неизвестности? Понятно, неизвестно! Поэтому эти мысли и любопытство отогнал прочь, настраиваясь на схватку. Отдых пошёл воинам на пользу, они гомонили и смеялись, ожидая команд. Не теряя времени приказал строиться, лаборанты подкатили агрегат к дверям, Вол начал свои манипуляции с панелью управления. Включились двигатели и створки начали расползаться. Вот в образовавшейся щели показался метал внутренних створок, дрогнув они начали открываться. Это увидели все. Команды не требовалось, воины подобрались, насторожились, удобней устраивая оружие в руках. С каждым мгновением проём увеличивался, в нём был виден уходящий вглубь проход. Он был пуст. Но все понимали, что это ничего не значит. Проход от дверей уходил в общий коридор лаборатории, а там поворотов и помещений хватало. Тишина и пустота могла быть обманчивой. Расслабляться не стоило.
  Медленно расходящиеся створки двери застыли. Вол заблокировал их, выделенные двое разведчиков двинулись вперёд. Сохраняя построение остальные следовали за ними. Ружья и арбалеты настороженно следили за входом в переход. Пока он был пуст и тих. Вскоре переход закончился, он влился в коридор уходивший вправо и влево от него. Вдоль всего коридора, в его стенах, были ряды дверей. Никаких звуков не доносилось из него. Эта тишина действовала на нервы. Неизвестность всегда пугает. Встал вопрос. Куда идти? Вол и его люди помочь здесь не могли. Ни один ассистент или лаборант никогда не был в чужёй лаборатории. Это было первое правило, которое узнавал новый работник. О том, что ждёт нарушителя этого правила? Не говорилось, но можно не сомневаться, наказания у горов профессоров были одинаково жестокие. Думать и совещаться можно долго. Ничего кроме потери времени это не приносит. Руководствуясь этими соображениями решение принимал сам.
  Раньше не имея дело с оружием никогда не обращал внимания на стойку стрелка, его движение. Теперь обладая оружием и навыками обращения с ним узнал много нового и интересного.
  Правша, стреляя стоя, всегда прикладывает упор приклада к правому плечу. Делает это автоматически. При движении он также движется левым плечом вперёд, осматривает пространство справа-налево. Двигаться в замкнутом помещении или длинном проходе, тоже комфортней влево. В моём старом мире встречались и левши, и правши. Точной статистики не знаю, но в жизне встречал, а вот в моём новом мире были только правши. Левши пока не встретил ни одного. В тоже время заметил одну особенность. Вол и все его люди были левшами, все поголовно! Если правильно помню? То левша и правша отличаются и строением мозга. Размерами полушарий и лобных долей. Это не говоря об различиях тел. Размерах ног, рук, глаз. Рассказываю долго, а это всё в моём сознании пронеслось мгновенно. Часть воинов и всех людей Вола, за исключением его и двоих лаборантов оставил в проходе, которым мы вышли в этот коридор. Этот единственный путь возврата нужно было беречь. Отобранные воины и Вол с двумя лаборантами, которые тащили устройство для резки, построились и под моим руководством двинулись влево по коридору. Порядок движения соблюдался следующий.
  Впереди шли два воина, за ними на растоянии десяти метров следовали ещё трое. За ними под руководством Вола два лаборанта с аппаратом для вскрытия дверей. Замыкал наш строй я и пять воинов. Оружие мы держали наготове. Все двери, выходившие в коридор, были закрыты, вскрывать приходилось каждую. Справлялись с этим легко. Вол объяснил мне, что это были двери жилых комнат. В отличии о дверей переходов и лабораторий они изготавливались из композиционного пластика и специальный состав изменял его структуру, а ультразвук разрезал их, как острый нож бумагу. Увы, с дверями лабораторий и переходов так легко не справиться. Из его рассказа понял, что обследуемое нами крыло является жилым. Комнаты были такие же, как и в нашей лаборатории, осматривали их быстро. Что бросалось в глаза, так это бардак в комнатах. Разбросанные вещи, разобранные постели. Понять причину этого поспешного бегства мы не могли.
  Коридор поворачивал под прямыми углами. За тыл не беспокоился. Оставшиеся в проходе воины перекрыли коридор, напасть на нас неожиданно, со спины было невозможно. Так и дошли до глухой стены конца коридора. Назад вернулись быстро. Судя по количеству комнат у профессора народа было не менее сотни человек. Это противоречило тому, что говорил покойный гор профессор о незначимости работ профессора Рута. Но к тем рассказам, незабвенного гора профессора, давно относился с недоверием. Он превозносил себя, говорил то, что ему нравилось, но в основном лгал. В этом убеждался постоянно. К таким выводам пришёл давно и они только находили подтверждения.
  Вернувшись к остальным, прикинул по времени. На осмотр этой части крыла потеряли около четырёх часов. Что делать дальше? Возвращаться назад, отдохнуть и потом продолжить обследование правой части коридора? Хотелось поскорей освободиться и уйти домой. Хотелось это не только мне. Поэтому решил продолжать обследование, выполняя обещание данное Волу.
  О проблемах при движении вправо уже говорил. Теперь к этому добавлялось и то, что при обследовании левой части коридора мы не нашли ни работников этой лаборатории, ни лагов с умами. Вывод напрашивался сам. Все они находятся в помещениях правой части и нападут на нас, как только мы сунемся туда. Ассистенты, лаборанты опасности не представляли. Они были такими же, как и коллеги Вола. Едва на них надавишь они и сбегут. Основную угрозу представляли лаги и умы, их зверинный инстинкт и ярость бросят их на наши ружья, арбалеты и мечи. Всё это уже проходили. Мало того никто не знал сколько их в лаборатории. Мои скромные силы насчитывали тридесятка воинов, по тому жаркому бою с "чуми" помнил о лагах и умах всё. Это были не радостные воспоминания. Но выбора не было, нужно было идти на встречу с неизвестностью. Тактику движения расчитал с учётом атаки лагов и умов.
  Три человека с ружьями на изготовь двигались впереди всех, они должны были охранять нас от внезапной атаки. За ними шли ещё четверо, далее двое лаборантов и Вол с агрегатом вскрывать двери. Остальные шли плотной группой оголив мечи и приготовив арбалеты. Узкий коридор не давал врагам навалиться на нас всей своей массой, но он не давал и нам использовать огнестрельное оружие в полную силу. С этим приходилось мириться. Всё равно сделать ничего не могли.
  Глубоко вздохнув, дал команду начинать движение. Тянуть время? Смысла не имело. На всякий случай пятерых воинов оставил охранять проход, через который мы прошли в эту лабораторию. Больше ничего придумать не мог. Вздохнул и дал команду начинать движение.
  Первые две двери вскрылись легко. За одной оказалась кладовая с бельём, за второй был небольшой кабинет. Стол, стулья, шкаф в нём были сломаны, обломки мебели и бумаги были разбросанны по всему помещению. Мы посмотрели на этот кавардак и пошли дальше. Со следующей дверью пришлось повозиться, она была из металла. Лаборанты повозились с панелью управления агрегата. Из верхней части выдвинулись две широкие насадки. Вол объяснил мне, что это устройство разрушает связь между молекулами металла, разрушая его структуру. Во второй насадке был резак, он и резал уже изменённый материал дверного полотна. Но это занимало больше времени, замедляя наше продвижение.
  За первыми вскрытыми таким образом дверями была лаборатория. Осколки разбитых приборов, стекла, обломки мебели, обрывки проводов встретили нас. Сомнения не возникало, всё уничтоженно специально.
  Приступили к вскрытию второй двери, но довести это дело до конца не успели. Из-за поворота показались фигуры людей в коротких халатах, брюках, шапочках и ботах. Одеты они были, как и сотрудники Вола, только цвет их одежды был не белым, а синим. Они бежали к нам, стремительно приближаясь.
  Растерянность первых мгновений дала им возможность приблизится к первой тройке воинов, бывших впереди нашей группы. Это смешало все планы отражения возможной атаки лагов и умов, разработанных мной. Стрелять? Уже было невозможно, под выстрелы попадал передовой отряд воинов. Да и особого вреда от ассистентов и лаборантов мы не ждали. Они были такими же не бойцами, как и сотрудники Вола. Уничтожать их просто так? Для любого человека было не приемлемо. Слишком мы были уверенны в их безобидности. С этой иллюзией простились едва толпа ассистентов и лаборантов добежала до первой тройки воинов. С передаваемой яростью они набросились всей толпой на них. Образовалась куча барахтающихся тел. Эта задержка дала возможность воинам второй линии достать мечи и приготовиться встретить обезумевших людей. Стрелять они не решились.
  Вол и оба лаборанта бросили агрегат и спрятались за наши спины. Я и остальные воины достали мечи и продвинулись вперёд. Узкий коридор не давал возможности развернуться ни нам, ни им. Но то, что они творили там впереди повергало нас в шок. Зубами, руками они рвали тройку воинов, давили их своей масой тел. Смотреть было противно и страшно. Я бросился вперёд, бросив меч в ножны и схватив ружьё. Добежав до четвёрки застывших воинов вскинул ружьё и выстрелил. Грохот выстрела эхом грома отдался от стен, потолка и покатился по коридору. Пуля "Мосберга" ударила в кучу тел. Бризги крови разлетелись вокруг покрывая стены и потолок красными пятнами и потёками. Я не думал о тех трёх воинах, погребённых навалившихся на них телами. Никакая пуля не могла достать их, да и живы ли были они? Это был очень сложный вопрос.
  Не останавливаясь, ещё дважды нажал на курок. Ещё две пули ушли в кучу тел, буравя их. Четверо воинов вложив мечи схватились за ружья. Дым от сгоревшего при выстрелах пороха окутал коридор. Он попадал в глаза, разъедал их, заставлял обильно слезиться. Мой порох идеальным не был и результат был ожидаемый. Всё пространство заволокло едким дымом. Видимость стала нулевой, дым распространялся во все стороны, поглощая всё.
  Успел сделать ещё два выстрела. Куда стрелял? На этот вопрос ответа не дам, ибо сам его не знаю. Но наши выстрелы не остановили, а как не странно только озлобили нападавших. С диким воем они бросились на нас, густой толпой выныривая из порохового дыма.
  Едва успел отбросить за спину ружьё и снова выхватить меч. В ближнем бою за всеми особо наблюдать невозможно. Каждый дерётся сам за себя, это очень страшные мгновенья. Ассистенты и лаборанты профессора Рута с воем и яростью остервенело бросались на меня, напаривались на меч. В одно мгновение я не смог его выдернуть из нанизавшегося на него тела. Поверженный противник упал, вырвав меч из моих рук. Успел достать кинжал, махнуть им несколько раз и упал, сбитый навалившимися телами. Они продолжали валиться на меня, обильно заливая меня всего своей кровью. Ручьи крови заливали моё лицо, одежду, текли за шиворот, пропитывая бельё. Я задыхался под тяжестью навалившихся на меня тел. Предположить что происходит в коридоре? Даже не пытался. Об этом не было и мысли. С ужасом думал, что сейчас моего носителя просто раздавит эта масса тел. Наконец наступило блаженство. Мой разум отключился...
  ... Сколько пролежал в этом блаженном покое? Понятно, знать не мог! Очнулся от того, что на моё лицо лилась прохладная жидкость. Она затекала в нос, рот. Глотнул её и закашлялся. Кашель раздирал грудь, выворачивал меня наизнанку. Но он вернул мне сознание. Понять, хорошо это или плохо? Не успел. Я ничего не видел! Ослеп? Эта мысль резонула мой разум, мои руки взметнулись к лицу и начали тереть глаза. Ливнаяся на меня жидкость залила меня прилично. Лицо не осталось в стороне. Мои руки тёрли глаза, с трудом разлепил веки и ..., увидел свет и лицо склонившего надо мной воина. Отталкивая мои руки, он влажной тряпкой протирал мне глаза. Радость от того, что зрение вернулось ко мне переполнила меня. Выхватив из рук воина тряпку, протёр глаза и осмотрелся вокруг. Лучше бы я этого не делал! Понял это сразу. Рвотные спазмы согнули меня. Всё содержимое желудка моего носителя вылетело мгновенно, дальше он выдавал только желчь. Это добавило боли в желудке, груди и горле. Успокоиться не мог. Думаю, моя реакция была нормальной, если увидеть то, что увидел я. Зрелище было не для слабонервных.
  Стены, потолок коридора покрывали причудливые рисунки нарисованные кровью. Она струилась по полу, а вокруг ..., лежали обрубки тел, разрубленные головы, вспоротые животы, вывалившиечя из них внутренности, орубленные головы, руки, ноги ....
  Если кто сможет представить такую картину? Он поймёт мои чувства и моё состояние. Рассказать об этом невозможно.
  Отвернувшись, от этого ужасного зрелища, пошёл назад к проходу, через который мы попали сюда. Мне нужно было прийти в себя. Хотя бы постараться взять себя в руки. На дрожащих ногах дошёл до прохода и войдя в него, сел на пол. Отцепил от пояса флягу с водой и сделал глоток. Как не удивительно, но мне стало легче. Даже смог дышать нормально.
  В проходе никого не было и мне никто не мешал. Сидел и блаженствовал. Наверно, мог сидеть так долго. Желания вставать и возвращаться назад не было. Думаю, ещё раз увидеть то, что описал не вдохновило бы ни одного нормального человека. Даже вспомнить увиденное никакого желания не испытывал. Но мой вредный разум требовал моего возвращения в этот кошмар. Здесь командовал я, вот и требовалось со всем разобраться и подготовиться к следующему ужасу. Схватке с лагами и умами. Среди нападавших их не было. Радость встречи была впереди, ибо в лаборатории они были. Об этом знал.
  Оторвавшись от пола, пошёл назад. Стараясь взять свой разум в руки, чтобы адекватно реагировать на то зрелище, которое ожидало меня.
  Но, как не старался, а возврат увиденного едва не заставил меня повторить уже пройденное. Даже не могу объяснить, как сумел обуздать себя. Главное сумел! Теперь смотрел на открывающуюся картину более спокойно.
  Команда Вола не понесла потерь. Они спокойно растаскивали изувеченные останки тел. Даже позавидовал их спокойствию, а потом вспомнил, что в своих лабораториях они не только перемещали разумы, но и корректировали, препарировали тела. Так что привыкли!
  Мои воины сражались упорно, не отступая. Нам повезло, что взбесившиеся ассистенты и лаборанты не имели оружия, навыков рукопашного боя, да и физически были далеки от совершенства. А руками, зубами много не навоюешь, особенно против мечей и пуль. Наши потери пока определить было невозможно. Воинов доставали из-под навалившихся на них тел, оказывали первую помощь. В основном это были ушибы, укусы, разбитые носы и губы. В общем мелочи. Противник понёс более ощутимые потери. 87 тел, обрубков и всего остального было снесено в первую обнаруженную нами лабораторию. Над этой кучей стоял задумчивый Вол. В руках он вертел трофейный прибор, добытый мной в моём старом мире. Увидев меня, он повернулся ко мне:
  - Пришёл в себя? Чудесно! Уже хотел идти к тебе. Судя повсему, гор профессор Рут опередил нашего гор профессора во многом. Он не только разработал переносной переместитель разума, но и сумел переместить искусственный разум лагов и умов в человеческого носителя. В носителях всех этих ассистентов и лаборантов находились разумы лагов и умов. Интересно, а где тела самих лагов и умов? И где разумы ассистентов и лаборантов? Вот вопрос! Да и ещё одно, где носитель и разум самого гор профессора? Вот видишь сколько вопросов накопилось у меня? Может поможешь мне найти ответы? Ты ведь стратег у нас! Вот и давай излагай свои идеи.
  Задумался не надолго.
  - Получается, что носители лаги и умы теперь имеют человеческий разум? И где они? Затаились в лаборатории? Вол! У вас здесь есть какие-то тележки? Если бы на нас напали лаги и умы, нам бы уже был конец. Нужно подготовиться к встречи с ними. Давай сделаем так. Дай задание своим заварить проход в левое крыло, которое мы обследовали. Не забудь про тележки. Я пойду разбираться с нашими потерями.
  Вол кивнул головой и начал собирать свою команду, ставить задачу, а я пошёл к месту боя, стараясь не вдаваться в подробности пейзажа. Два десятка лаборантов, под руководством пяти ассистентов занялись закрытием прохода в левое крыло лаборатории. Остальные продолжали очищать коридор и заниматься воинами.
  Через полчаса выяснил наши потери.
  Трое погибли. Двое из первой тройки и один со второй четвёрки. Их просто раздавили, затоптали. Панцыри спасли тела, но шлемы спали с голов, поэтому все открытые места, руки, головы, ноги были сплошным месивом. Остальные отделались легко и могли передвигаться сами. Как это не кощунственно звучит, но мы отделались легко. За победу всегда приходится платить, это была наша плата. Враг превосходил нас практически в три раза. Теперь я знал, откуда у тихих асспирантов и лаборантов была такая злоба и ярость. Разум лага и ума не смог развернуться в слабом теле человеческого носителя, ему не хватало силы мышц, иначе нам пришлось бы туго. Но в дальнейшем получалось, что нас ждала схватка с носителями-лагами и носителями-умами имеющими человеческий разум. Вот здесь и было несколько возможных вариантов развития событий.
  Совсем не воинственный разум ассистентов здесь мог сыграть с мощными телами лагов и умов злую шутку. Но это был самый лучший вариант, а ведь могло получиться и иначе. Человеческий разум получив сильное тело, злобный нрав, мог сотворить многое. Это сбрасывать со счетов не следовало. Вот и приходилось искать возможности сократить численное преимущество врага. Уже было точно известно, что лагов и умов с человеческим разумом, не меньше 90 единиц, а если ...
  Так, стоп! Разве такого количества мало? По моему хватит с головой!
  Мои горькие раздумья нарушил Вол. Проход уже заварили. Коридор от останков очистили. Вот только тележку найти не смогли. У них их просто не было. От колёсного транспорта отказались сотни лет назад. Всё услышанное растроило меня. В моей голове родилась классная идея. Увы, теперь она осталась просто желанной фантазией. Горько вздохнул и приказал всем возвращаться в нашу лабораторию. Нужно было отдохнуть, привести в порядок оружие, панцыри, шлемы. Предстояло ещё одно нелёгкое испытание.
  Грязные, забрызганные кровью убитых, уже свернувшейся и коробившей кожанные подкладки панцырей мы устало брели по коридору возвращаясь к проходу. Горячка боя ушла. Отчаяно болели ушибы на всём теле, опухшие лица, отдавленные руки и ноги. Удивляюсь, как ещё могли передвигаться, усталость наваливалась и давила тяжёлым грузом измученные тела. Казалось, дошли до предела, но шли, шатаясь из последних сил. Хотя, кто знает предел человеческим возможностям?
  Дошли до свежезаваренного прохода в левую часть коридора и здесь мой рассеянный взгляд упал на лаборантов грузивших оборудование на висевшую в воздухе платформу. Только через некоторое время до моего разума дошло то, что увидели глаза моего носителя. Лаборанты грузили оборудование на платформу! На висевшую в воздухе платформу! Значит она может и передвигаться?
  Не знаю откуда взялись у меня силы? Но я забыв об усталости и боли бросился к лаборантам, по дороге схватив за руку Вола и не смотря на его сопротивление, тащил его за собой. Дотащил. Ткнул пальцем в платформу и спросил:
  - Что это?
  Вол посмотрел на платформу, потом перевёл взгляд на меня:
  - Ты головой крепко приложился? Не кружится? Не болит?
  - Пошёл на ...!
  Взвился я. Вол выслушал куда его послал и удовлетворённо произнёс:
  - Сотрясения мозга нет! Но ушиб налицо. Сейчас придём в нашу лабораторию, я дам тебе пару таблеток и может быть всё обойдётся. Это грузовая платформа на антиграве, для перемещения ...
  - Да это вижу и без тебя! Ты же сказал мне, что тележек у вас нет?
  Перебил его, теребя за рукав халата. Вол удивлённо посмотрел на меня.
  - Ну, да! Я тебе сказал, что тележек у нас нет. Я ведь был в твоём старом мире и что такое тележка знаю! Оставь меня в покое!
  Он начал злиться и вырываться. Решил изменить вопрос.
  - Ладно! А такие платформы есть?
  - Да сколько угодно! Этого добра нескольких видов имеем.
  Ответил Вол. Изложил ему свою идею. Он выслушал её с кислым выражением на лице. Вздохнул и пообещал всё сделать до "утра". О понятии времени в лаборатории уже рассказывал.
   Получив его обещание, отпустил его, радостно похлопав по плечу. Он мою радость не разделял, был хмур и что-то бормотал себе под нос. Мне показалось, что я узнал эти едва различимые слова! Увы, повторять их мне неудобно. Вол из моего старого мира принёс много не самых лучших слов. В этом имел возможность лишний раз убедиться. Но сделал вид, что ничего не услышал. Иногда нужно поступать и так, это уже усвоил.
  Дополз до своёй комнаты. Хотелось лечь, закрыть глаза и так лежать бесконечно долго. Измученное тело требовало покоя, но грязная одежда, подложка, панцырь и сапоги требовали чистки. Если кровь высохнет на этом всём, то потом её не отодрать. Горько вздохнув, принялся за чистку. Три часа провёл в ванной комнате, пытаясь справиться с этим. Кое-как привёл всё в порядок, но затем пришлось чистить меч и ружьё. Кто сказал, что воин бездельник? Мне бы этого умника в помощники! Думаю, после этого он бы такого не говорил. Даже если бы мог говорить. Я уже точно не говорить, не думать не мог. Ополоснулся и упал на кровать. Повертелся и провалился в глубокий сон-забытье. Но даже в этом блаженном состоянии чувствовал боль, терзающую моё тело.
  Проснулся с этой же болью. Вставать не хотелось. Не хотелось вообще ничего. Но..., вставать пришлось. Зашёл в ванную, посмотрел в зеркало на своё лицо. Понятно то, что увидел в нём назвать лицом было очень смело, а уж своим лицом? Это я очень погорячился. Опухший, овальный предмен, с фиолетовыми отливами отнести к знакомым определениям было не возможно. Но с этим пришлось смириться. Изменить ничего не мог. Эх! Поменять бы носителя! Или лучше иметь их несколько. Хотя бы одного для приключений и другого для отдыха. Но эту коварную мысль отогнал. Так и о гор профессоре начать сожалеть не долго, а ведь борюсь за отмену переноса разума в носителей. Идеалы предавать нельзя! С этими мыслями и полез под душ. Эта процедура меня не взбодрила и не обрадовала. Постарался с ней разделаться быстрее. Что-то поел, натянул на себя свою одежду, подложку, панцырь. Взяв шлем и ружьё, покинул комнату и направился к проходу в лабораторию профессора Рута. Там договорились встретиться.
  Как и положенно главному руководителю пришёл последним. Застал галдящую толпу воиной и сотрудников лаборатории. Увидев меня, толпа раступилась из неё вышёл Вол. Его лицо светилось от гордости, широким жестом он указал на предмет своей гордости, на который я смотрел и так.
  Четыре платформы были превращены в подвижные боевые посты. Переднюю часть закрывали металлические щиты на вертикальных полозьях. В центре каждого щита была прорезь, в неё вставлялся раструб аппарата для резки и сварки. Сами аппараты были укреплены на платформе, а пульт управления ими и антигравом был установлен на задней части платформы. Вол подошёл к одной из платформ и продемонстрировал её в работе. Моё задание он выполнил. С такой конструкцией внезапной атаки врагов можно было не опасаться. Четыре платформы надёжно перекрывали коридор, а аппараты для резки и сварки не оставляли шансов никому, кто имел бы счастье оказаться перед ими, когда они включены. Пожал руку Волу, похлопав его по плечу. В этот момент обратил внимание на восемь фигур затянутых в синие комбинезоны. В отличие от остальных лица этих людей были безрадостны. Они стояли отдельной кучкой, жалобно смотря на остальных. Вол проследил за моим взглядом:
  - Это добровольцы! Самые смелые из моих лаборантов. Они будут толкать платформы и управлять агрегатами для сварки и резки. Опыт они уже приобрели, тренировались всё это время. Сделали и благое дело. Перевезли на платформах тела твоих погибших воинов, пока поместили их в холодильные камеры. Ты ведь будешь их хоронить в своём мире?
  В том, что эти мрачные лаборанты были добровольцами, да ещё и самыми смелыми? Усомнился. Слишком не радостным было выражение лиц у этих героев. Но лезть в дела Вола не стал. Поблагодарил его за всё сделанное и дал команду двигаться вперёд. Вол открыл двери прохода.
  Первыми в них проскользнули два воина-разведчика. Они осмотрели коридор и вскрытые комнаты до места схватки. Противника не обнаружили и подали сигнал нам. По одной провели в тот коридор платформы. Восемь воинов заняли места на них с ружьями на изготовку. Я присоединился к ним. Вол предусмотрел некоторые удобства для стрелков. В передней части платформы были приварены поручни с резиновыми поясами. Прикрепившись к поручням воин имел руки свободными и мог стрелять. Четыре платформы перекрывали коридор, не оставляя шансов нападающим добраться до остальной группы. Порядок движения был оговорен. Впереди двигались платформы, за ними два лаборанта с агрегатом для вскрытия дверей, далее остальные воины. Замыкал наш боевой порядок Вол с остальными своими сотрудниками. Так и продвигались вперёд.
  Пока всё было спокойно, противник не нападал.
  За всеми вскрываемыми дверями, встречали одну и туже картину. Разбитая аппаратура, разломаная мебель и ни одной живой души. В этой части лаборатории дверей было меньше, но возни, с их вскрытием, было больше. Здесь размещались лаборатории, хранилища реактивов. Соответственно двери были из толстой стали. Сопротивлялись они вскрытию, как и положенно усердно. Мы продвигались медленно.
  За очередной, в этот момент вскрытой дверью обнаружили ящики, соединённые трубами с металическими чанами, закрытыми крышками с креплениями по бокам. Вол пояснил мне:
  - Это утилизаторы переработки и хранилища биомассы.
  Кивнул головой и прошёлся по помещению. Тяжёлый запах, даже не берусь его классифицировать, вызывал рвотные позывы. Старательно сдерживал себя. Воины вдохнув этот воздух, в помещение не заходили. Предпочли находиться в коридоре. Вот и расхаживали по нему только двое, я и Вол. Возле одного из ящиков моё внимание привлёк обрывок зелёной ткани в бурых пятнах и какие-то покрытые бурой жидкостью короткие палочки. Подошёл подближе, нагнулся, присмотрелся и ..., сдержать рвоту не смог. Мой желудок отдал всё, что было в нём, даже немного больше. Палочки были обрубками пальцев! А жидкость была свернувшейся кровью, застывшей на стенках утилизатора и обрывках ткани. Процесс утилизации был проведен небрежно. Здесь тоже спешили.
  Вол услышав издаваемые мной звуки подошёл ко мне. За столетия проведенные в медицинской лаборатории, он привык относиться к этим вещам спокойно. Не обращая на меня внимания, он поднял один из пальцев. Не спешно оттёр его бумажным платком, который достал из своего кармана и сунул его мне под нос. Я только квакнул. Пустой желудок больше ничего выдать не мог. Вол на это внимание не обратил. Он указал мне на кольцо, украшавшее этот обрубок, и на кольцо на пальце своего носителя.
  - Это палец гор профессора Рута. Видишь? У моего носителя такое же кольцо. Знак гор профессора. Гор профессор утилизировал своего носителя, но очень не акуратно. Странно это! Ничего не понимаю! А ты?
  Обрубок пальца под моим носом вести светскую беседу, меня не распологал. Боялся разомкнуть плотно сжатые губы. Последствия такой попытки предположить мог. Я снова квакнул, отбросил его руку с обрубком пальца и бросился прочь из этого помещения. Только выскочив в коридор, смог отдышаться. А Вол остался там. Что он делал? Смотреть меня не тянуло. Даже представить боялся. Хотя мой пустой желудок порадовать меня ничем уже не мог. Он очистился полностью. Оказывается для полного очищения кишечника не так уж и много надо. Это было моё личное открытие. Берёг его в тайне, по понятной причине.
  Наша экспедиция медленно продвигалась по коридору. В остальных помещених таких сюрпризов больше не было. Разбитая аппаратура, разломанная мебель, осколки реторт и колб не могли поразить или шокировать. За одной дверью оказались отсеки для содержания лагов и умов, но они тоже были пусты. Покинутая, разгромленная лаборатория, ни одной живой души. Ни одного лага или ума.
  Это меня не расстроило. Встречи с ними не желал, в жар героической битвы с этими монстрами не рвался. Поэтому воспринял всё с облегчением. Оговоренная помощь была оказана. Я с воинами мог возвращаться в свой мир. Мы дошли до конца коридора. Как раз вскрыли дверь зала с переходным шлюзом в мир, где в естественных условиях жизни содержались лаги и умы.
  Я уже расслабился. Схватка с этими тварями отменялась и я погрузился в мир мечтаний, представлял, как переступаю порог родного замка и обнимаю свою семью. Радостная картина захватила меня, раскрашивал её яркими цветными красками радости. По сторонам смотрел рассеяно. Ничего необычного мои глаза не замечали. Таже разбитая аппаратура, разломанные столы и кресла. Возле двери переходного шлюза стоял агрегат для резки. Первая дверь была раскуроченна, рядом с агрегатом валялись ошмётки тел лагов и умов. Сколько их было? Определить было сложно. Слишком мелкие были фрагменты тел. Хотя мой желудок так и не наполнился, но подходить близко к этим ошмёткам благоразумно не стал. Опыт имел. Вол и трое его сотрудников сами ковырялись там. Я продолжал предаваться своим радостным мечтаниям. Прервал их подошедший ко мне Вол.
  - Они пытались вскрыть дверь переходного шлюза в мир лагов и умов. Компьютер шлюза обнаружил не соответствие разумов носителей стандартам. Сработала защита. Она заблокировала шлюз и уничтожила не стандартных особей. В тот мир обитатели из лабораторий не попали. Здесь их было не меньше трёхсот. Куда же они делись? Странно.
  Меня этот вопрос не интересовал. Осталось вскрыть последнюю дверь в зал со шлюзом перехода в мир соплеменников Вола. Не знаю, почему? Но был уверен, что лагов и умов за ней нет. Очень хотелось надеяться, что так оно и есть. С нетерпением пританцовывал за спинами лаборантов, вскрывавших эту дверь. Наконец, она сдалась. Взглянул в большое помещения зала и радостно заорал. Кроме изломанной мебели, разбитой аппаратуры в нем никого не было. Это был конец испытания. В этот день провозились часов 12-14, но радость прогнала усталость. Её разделяли со мной все мои воины. Только Вол и его сотрудники к нашей радости не присоединились. Они задумчиво осматривали помещение и о чём-то переговаривались. Но на них внимания не обращал. Просто мне здесь уже было делать нечего. В путь домой был готов отправиться немедленно. Домой! Это сладкое слово пьянило мой разум. Мои воины мою радость разделяли. Они возбуждённо говорили, радостные улыбки озаряли их лица.
  Пребывая в таком состоянии, мы не обратили внимания на двух лаборантов, покинувших это помещение. Вскоре они вернулись, принесли дисплей. Вол начал подключать его, перебирая провода. Ассистенты и лаборанты помогали ему.
  Решил, что торчать здесь моим воинам и мне смысла нет. Направился к Волу. Хотел попрощаться и идти собираться. Начал говорить с ним, но он отмахнулся от меня. Как раз закончил подключать, принесенный дисплей. Включил его. Он ожил и ..., я увидел, как через переходной шлюз в мир Вола проходят лаги и умы. На экране горели обозначения, квадрата и треугольника, а возле них бежали цыфры. Мы вдвоём, молча, смотрели на экран. Возле зелёного квадрата цыфры замерли. 83. А возле зелёного треугольника они продолжали бежать и наконец, замерли. 234. Что это обозначает? Помнил из объяснения Вола, когда он рассматривал трофейный прибор в моём старом мире. Тогда я подобрал его возле тела убитого мной носителя Кара. В мир Вола проникли 317 носителей лагов и умов. Из них 83 имели разум людей из лаборатории, а 234 носителей имели искусственный разум лагов и уми. Ограниченных исполнителей.
  Посмотрел на это спокойно.
  - Ну, вот Вол! Поздравляю тебя! Всё закончилось. 317 лагов и умов это чепуха. В твоём мире их уничтожат быстро. Народа у вас там много? Думаю, что его больше, чем в мире носителей. Так? Профессор Рут обречён. Давай прощаться. Мы будем возвращаться в свой мир...
  Дальше говорить не мог. Грустные глаза Вола с удивлением смотрели на меня. Он покачал головой:
  - Ты забыл? Я же говорил тебе. У нас нет ни армии, ни полиции. Профессор Рут всё расчитал. Он не смог проникнуть в мир лагов и умов. Портал уничтожил пытавшихся вскрыть его. Думаю, профессор просто хотел вскрыть тот портал не для того, чтобы уйти в тот мир, а для того, чтобы перевести лагов и умов из того мира в мой мир. Я тебе уже говорил, что носителей лагов и умов, он считал лучшими для разума людей. Это было истинной причиной, их войны с гор профессором. Профессор Рут не обречён, это мы все обречены. С тремя сотнями лагов и умов он покорит мой мир, воссоздаст аппаратуру для переноса разума, это будет не сложно. Всё ведь известно, опробованно. Затем переместит разумы людей в носителей лагов и умов. Сначала это будут разумы людей моего мира, затем он доберётся и до твоего нового мира, не забудет и о твоём старом мире. Он поведен на идее совершенного носителя, которым считает лагов и умов. Вот и подумай! Долго ли просуществуют оба твоих мира. Да и противостоять ему тогда ты не сможешь. Просто вечером все вы ляжете спать с разумом в носителях-людях, а утром проснётесь в телах лагов и умов. Вот такое у нас у всех радостное будущее...
  Я моментально перестал радоваться. Вол говорил истину. Восстановить аппаратуру Рут сможет быстро. В этом сомневаться не приходилось. Беззащитных людей мира Вола, он заставит работать на свою сумашедшую идею легко. Сопротивляться ему никто не сможет. Картина нарисованная Волом была реальной. Представил себя и своих близкий, друзей, знакомых из обоих миров в носителях-уродах. Содрогнулся. Моё радостное настроение мгновенно улетучилось. Стало противно и страшно.
  Своего выражения лица видеть не мог. Это понятно. Но вовремя нашего с Волом разговора, мои воины подошли к нам и стояли за моей спиной. Слова Вола о моём старом мире они не поняли, но то, что он сказал о будущем людей их мира, мимо них не прошло. Лагов и умов видели все, представить себя в них смогли. Да и легенда об Охах говорила о том же.
  
  "...Охи забирали людей в свои мрачные чертоги. Там они извлекали их души из тел и помещали эти души в ужасную оболочку зверя. Эти звери служили Охам. Душа помещённая в них, теперь обретала нового хозяина и новую жизнь. Звери питались телами людей. Родители могли съесть своих детей, брат мог съесть брата. Попавшая во вместилища зверя душа, теряла свою светлую суть и после кончины своего нового тела, попадала в огненные подземелья Азиза. Это был её теперешний путь. Изменить его было невозможно..."
  
  Кислое выражение лиц воинов, я видел, понял, что нарисованная их воображением перспектива не понравилась никому. Особой проницательности, понять это и не требовалось. Растерянность, шок и отвращение были общим выражением. Стояли все молча. Очнулся первым.
  - Вол! Нарисованная тобой безрадостная перспектива нашего будущего, ужастна. Ты не сгущаешь краски?
  Вол пожал плечами и сгорбившись отошёл от монитора, заблокировав управление шлюзом. Эта его поникшая фигура убедила меня лучше любых слов. Покинув зал переходного шлюза, мы толпой медленно брели по коридору к переходу в нашу лабораторию. Брели молча. Говорить желания не имел никто. Так же молча разбрелись по отведенным комнатам.
  Зашёл в свою комнату. Снял доспехи, помылся и здесь напомнил о себе пустой желудок моего носителя. Проблемы дальнешего пребывания в нём моего разума, его совсем не интересовали, у него были свои проблемы. Вот он и напоминал о них. Идти против него? Во-первых не мог, во-вторых не имел морального права. Сел за стол и начал мучить синтезатор. Полученную из него пищу бросал этому вымогателю-шантажисту. Он отвечал довольным урчанием. Вот воистину, безмозглый! А может это и есть счастье? Ни проблем, ни переживаний. Набитый желудок оставил меня впокое. Вот тогда, освободившийся разум и начал мучить себя. Опять возник старый вопрос. Что делать? Он тянул за собой мучительный поиск вариантов выхода из создавшегося положения.
  Здесь немного лукавлю. Один ответ был. Пока профессор Рут разбирается с людьми мира Вола, если есть желание оградить разумы людей моего старого и нового мира, от радости оказаться в носителях лагах и умах, нужно идти в тот мир и добить профессора. Другой альтернативы не было. Но этот ответ ставил множество вопросов. Самым главным из них был вопрос с какими силами идти? У меня осталось 26 воинов. Против более чем трёх сотен лагов и умов, даже при наличии имеющегося оружия, это более чем скромное соотношение. А если взять ещё в расчёт размер територии того мира? Кстати нужно будет это всё уточнить у Вола, то вообще становиться грустно. Послать гонца и поднять всю силу моего нового мира? Не сложно. Но сколько это займёт времени? Ясно, что не мало. Дальше сложность со средствами передвижения. Не только колесницы и артиллерийские телеги, даже коней через шлюз не провести. Пока что-то придумаем, гор профессор создаст аппаратуру и начнёт действовать. Вот тогда и приехали. Всё! Фактор времени работал на противника, приближая наше поражение. И снова тот же вопрос. Что делать? Как он мне надоел! Усталость навалилась внезапно. Она наливала каждую клетку моего носителя, туманя уже мой собственный разум. Едва дополз до кровати и мгновенно вырубился. Глубокий сон принял меня в свои объятия.
  Думал, что усталость отгонит и сны, и страшные мысли. Увы, всё случилось иначе. Едва забылся в сетях тяжёлого сна, как всё и началось.
  Мой разум, моё я было в теле урода-лага. Начался этот сон с основного дела, поедания пищи. Это может и не страшно, если бы не рассмотрел, что ем. Ибо сидел за столом и обгладывал ножку. Думаете курицы? Нет! Обгладывал человеческую ногу. Отрывал от неё куски сырого, брызгающего кровью мяса и ел его. Остальное тело, без этой ноги лежало на блюде, стоявшем передо мной. Зеркала не было, но откуда-то знал, что мои руки и лицо обильно забрызгано кровью. О руках знал потому, что их периодически облизывал. Но это ещё было ничего! Внезапно я узнал лицо лежавшего на тарелке тела. Это был Саша из моего старого мира. Его глаза моргали, рот раскрывался в беззвучном крике боли. На другой тарелке лежал "десерт". Моя жена и мои дети! Они были неподвижны, только глаза их и рты, открывались и закрывались. Это уже было чересчур! С громким воем взлетел с кровати и пригнул в кресло, стоявшее у стола. Сон и усталость мгновенно улетучились, остался мой сжавшийся от ужаса разум и бешенный стук сердца, в груди моего носителя.
  На кровать даже смотреть боялся. Синтезатор выдал две чашки кофе, выпил их залпом. Только тогда немного пришёл в себя.
  Что бы отвлечься, начал протирать оружие, патроны. Считать их. Хотя знал точно, сколько и чего имею. Отвлечься от ужасного сна не получалось. Те картины так и стояли перед глазами. Избавиться от них не мог. Мучиться в одиночку я не мог и решил присоединить к себе Вола. Он так и продолжал жить в комнате рядом со мноей. Теперь все двери на замки не закрывались и внутри их были установленны ручки. Благодаря всему этому, преград на моём пути к Волу не было. Разбудить его? Это меня не мучило. О понятии совесть? Даже не вспомнил. Шёл напролом.
  Так полуодетый и ввалился в его комнату. Будить его не пришлось, он не спал, а сидел у стола, уставившись в одну точку. Моего прихода даже не заметил. Постарался привлечь его внимание. Помахал руками перед его лицом. Постучал по столу. Но он на меня не реагировал. Тогда поступил просто. Толкнул его в грудь, он отлетел к спинке кресла и только тогда посмотрел на меня, удивлённо поморгал веками:
  - А? Ты чего?
  Здесь меня скрутил нервный смех. Я упав на кресло и корчился в нём. Вол удивлённо смотрел на меня, ожидая когда я закончу смеяться. Смех оставил меня так же внезапно, как и скрутил. Удивлённо посмотрел на Вола, на свои руки, едва не задал Волу вопрос:
  - Что я здесь делаю?
  Проглатил его и молча посмотрел на Вола. Откашлялся и сказал:
  - У меня к тебе есть вопросы. Получается если мы не остановим Рута, он уничтожит наши миры? Перенесёт разумы всех в носителей лагов и умов, ибо считает их тела совершенными? И каковы размеры твоего мира, как и где живут в нём люди?
  Вол кивал головой, это были его ответы на первые два мои вопроса. Собственно говоря, задавал эти вопросы, прекрасно зная на них ответы. После такого сна меня понять можно. Только третий вопрос был логичным и требовал ответа. Вол и ответил на него:
  - Здесь в лаборатории мы были на положении узников. Попав сюда, никто из нас никогда не покидал её. Лично я провёл здесь около пятисот лет и каков сейчас мой мир? Увы, сказать тебе не могу! В моей памяти сохранились старые сведения, они очень давние и вряд ли тебе будут полезны. Остальные тебе тоже ничем не помогут. Они такие же давние узники здесь, как и я. Все средства связи с моим миром, видеотерминалы находились в кабинете гор профессора, доступ к ним никто, кроме него не имел. Каждая из лабораторий это отдельный полностью автономный комплекс, со своими шлюзами-переходами в наш мир и в мир носителей этой лаборатории. Все системы связи, контроля, планы нашей лаборатории сгинули вместе с разумом гор профессора и моим калекой-носителем. А в лаборатории профессора Рута это всё разбито, уничтожено. Прости, вот так обстоят дела. Для нас тот мир также неизвестен, как и для тебя. Мы чужды ему одинаково. Но мы все пойдём с тобой. Проку от нас, как воинов, не будет никакого. Пригодится тебе можем, как подсобники. Это и вся наша полезность.
  Его ответ меня не обрадовал. О размерах переходного шлюза говорил. Это означало, что в тот мир мы должны были идти пешком, без средств передвижения, полагаясь только на себя и своё оружие. Хотелось выть. Сидеть с Волом было бессмысленно. Пошёл к себе, лег на кровать и не заметил, как провалился в глубокий сон. Без снов, без кошмаров.
  Меня никто не беспокоил. Проснулся, вновь накормил своего носителя и приказал всем собраться в конференц-зале. Собственно говоря, это было лишним. Говорить было не о чём, но понял это тогда, когда вошёл в него и увидел лица моих воинов, ассистентов, лаборантов и Вола. Немного помялся и объявил, что выступаем через три часа. Все разошлись собираться. Эти три часа просидел в своей комнате. Уходя в неизвестность, строить планы не получалось. Да и мыслей никаких дельных не было. Вол за это время заблокировал единственный переход в лабораторию профессора Рута. С этим всем хозяйством ему придётся разбираться после, если останется жив. А если нет? Вот об этом думать не стоило. С трудом отогнал такие мысли. Понятно, как не старательно это делал ничего так и не получилось. Они упорно лезли в моё сознание. В общем, намучился. Пытался занять, отвлечь себя делом. Проверял оружие, боеприпасы. В этот раз шёл нагружённый, как лошадь. Тащил с собой всё своё оружие и боеприпасы к нему. Оба пистолета, подсумок с гранатами, патроны к пистолетам, меч, нож пристроил на своём обмундировании. Винтовку и автомат снарядил, вместе с патронами и запасными рожками уложил в свёрток, связал его ремнями, приладил к нему два ремня позволяющие носить свёрток за спиной. Медленно тянущиеся три часа подощли к концу, с облегчением шёл к шлюзу перехода в мир братьев Вола. Очень далёких ему и его сотрудникам. Всё-таки сотни лет разделяли их. Для одних это была жизнь, хорошая или прохая, а для других это были годы однообразной жизни узника. Не очень завидная участь, для вторых.
  Зал переходного шлюза был такой же, как и зал перехода из моего мира. На стоящих в нём столах размещалась аппаратура управления шлюзом и переходом. Камеры наружного наблюдения находились в комнате контроля, которой теперь не было. Идти предстояло в неизвестность. Через шлюз одновременно могли пройти максимум три человека, ускорить процесс перехода? Было не возможно. Об этом знали и с этим приходилось мириться. Первые трое воинов-разведчиков вошли в шлюз. К сожалению, аудиосвязи, как в шлюзе в мой мир, здесь не было. Противник мог просто засесть возле выхода из шлюза и перебить нас малыми группами. Этого боялся больше всего. С моей точки зрения это был самый простой выход. Лично я так бы и поступил. Но ни Вол, ни его сотрудники таких мыслей не высказывали. Они о такой возможности даже не предполагали, подтверждая слова Вола, что воинов среди их народа не было. Разумы ушедшие с профессором Рут обладали такими же, как и они знаниями, мышлением. Поэтому можно было надеяться, что мы сможем попасть в их мир. Но надежда и предположение это не то, на что можно опираться. Взять за основу вариант, что нас ждут на выходе из шлюза, как самый худший? Смысла не имело. Это было всёравно, что взять и убить себя сразу, не мучаясь ожиданием. Старался об этом не думать, но по лицам воинов видел, что они думают о том же.
  Шлюз вновь открылся. Прекращая свои мучительные раздумья, шагнул в него. Вол вскочил вслед за мной. Воины приготовившиеся войти в шлюз, растеряно топтались на месте. Один из них решившись последовал за нами. Я и воин приготовили оружие, Вол сжался в углу. Его лицо побелело, страх перед неизвестностью сковал его. Началось шлюзование, обычный комплекс процедур шёл медленно, действуя на издёрганные нервы. Но вот створки дверей выхода из шлюза дрогнул и попозли в стороны. Глубоко вдохнул воздух и приготовился к встрече с неизвестностью. Створки двери шлюза открылись....
  ... Шагнув из шлюза, опустил меч и пистолет. Ласковые, тёплые лучи солнца окатили мою фигуру, блеснули на доспехах. Вложил пистолет в кобуру, меч в ножны и снял шлем. Лёгкий ветерок ласкал моё лицо, он приносил запах трав и цветов. Наполненый ими воздух проник в мои лёгкие. Стало легко и радостно. Глаза оббегали окружавшую меня природу. Да, природу!
  В моём старом мире, откуда вернулся была зима. Зима в пустой степи красотой не обладает, это знает любой. Однообразный интерьер лаборатории тоже не самый красивый вид, а здесь буйствовало лето с сочной зеленью, ковром цветов украшавших большую клумбу, с синевой бездонного неба, ласковым солнцем и ветерком, приносившим непередаваемый запах трав и цветов.
  Площадка, на которую мы вышли, была выложена зелёными плитами, которые сливались с травой окружавшей её. Посредине была клумба с небольшим фонтаном. Далее дорога уступами спускалась к обширной площади. Справа на ней стояли разные странные аппараты, а слева, возле стойки с синтезатором, стояли столики с удобными креслами, перед ними разместился фонтан. Широкая дорога уходила дальше и пропадала среди белый высотный зданий разной конфигурации. Они уходили во все стороны и громоздились занимая всё видимое пространство. Прибывшими первыми воины ждали нас, устроившись на траве газонов. Увидев нас они подошли к нам. Все вместе мы спустились к столикам и синтизатору.
  Попытка получить что-то из синтезатора пищи, успехом не увенчалась. Синтизатор требовал личной карты, которой у нас естественно не было. В этом мире мы были чужими, о жизни в нём не знали ничего. Как в нём жить? Об этом нужно было думать.
  Из шлюза выходили новые тройки воинов, настороженные они замирали в дверях шлюза. Затем расслаблялись и выходили из него. Выйдя, увидя нас, они присоединялись к нам, с удивлением рассматривая открывавшуюся картину городских зданий. Всё увиденное их удивляло. Оно и понятно! В их мире самым высоким зданием был мой замок. К горе был пристроен фасад практически в пять этажей с террасами. О замках других герцогов, виконтов и баронов молчу. Самая высокая, из их замков-башен, не достигала уровня четвёртого этажа моего замка. Здесь, перед их глазами только отдельные здания имели 14-15 этажей, основная масса зданий были 25-40 этажными. Они стояли близко друг к другу или образовывали разные фигуры, соприкасаясь своими стенами. Открыв рты, воины смотрели на эти гигантские строения.
  Вол возился с синтизатором, пытаясь отключить блок включения его через считыватель карточки, которой у нас не было. Благо чемодан с инструментами он с собой захватил. Но этот блок имел механическую защиту, преодолеть её у него не получалось. Я его отвлекал от его мыслей взломщика, пытаясь узнать, что он помнил о своей жизни в этом мире. Вырывая у него ответы, убедился, что его знания безнадёжно устарели.
  Из шлюза начали выходить его сотрудники. Одни присоединялись к Волу, пытаясь помочь разобраться со строптивым синтезатором, другие ушли к стоявшим на площадке механизмам. Они осматривали их, пытались оживить. Недаром говориться, что "настойчивость и труд, всё перетрут". Вскоре один из оживших механизмов начал гонятся за ними, потом переключился на нас. Бегали от него дружно. Усевшийся на нём один из лаборантов, с бледным лицом истошно орал, предупреждая всех об опасности, при этом пытался обуздать механизм. Я отошёл подальше от экспериментаторов, наблюдал за их попытками со стороны. До этого успел побегать со всеми. Это мне не очень понравилось. В доспехах, с грузом висящего на мне оружия, бегать было не очень легко. Остальные моей мудростью не обладали, исходя потом, отчаяно матерясь, они продолжали свои физические упражнения. Бегали, падали, ползли. Может смотреть на это было со смехом, но я ещё не отдышался и смотрел на них с сочувствием. Медленно осознавая от чего сумел избавиться и радуясь только этому.
  Наверно, ассистенты и лаборанты были толковыми людьми. Вскоре они разобрались в управлении этих транспортных средств и те повиновались им, перестав гоняться за бедным народом. Вол тоже пошёл по пути наименьшего сопротивления. Две двойки лаборантов вернулись через шлюз в лабораторию и притащили пять синтезаторов отттуда. Один установили на стойке, возле столов, сковырнув стоявший там. Это дало возможность подкрепиться и обдумать дальнейшие действия. Транспортом уже располагали. На сытый желудок думается хорошо. Результат сказался быстро.
  Обнаруженные транспортные средства передвигались по воздуху. Испытания показали, что они могут подниматься на значительную высоту. Кроме того в каждом транспортном средстве имелись обзорные камеры. Вол разобрался, как получать их сигнал и поддерживать связь с экипажами. На одном из столов установили прибор и большой дисплей. На нём отображалась картина местности, над которой пролетали аппараты.
  Для моих воинов, кроме непонятного чуда это ничего не значило. Чтобы занять их, мы отослали воинов сопровождать ассистентов и лаборантов, отправивших обследовать расположенные недалеко дома. У них тоже были с собой камеры и на дисплее отображалась картинка внутренностей домов. Дома были пустыми. Причину этого пока не понимали, поиск объяснения оставили на более позднее время.
  Информация с транспортных средств позволила создать карту этого мира. Она напоминала плоскую решётку строения атома вещества. Большой город в центре соединялся с десятками меньших городов. Они занимали центр этого мира. Их окружала зелень лесов, полей с разбросанными поместьями. Гор не было, а озёра и реки просвечивались голубыми нитками и овалами, в зелёном ковре. Весь этот остров зелени и жизни окружали пустынные степи, лишённые растительности с редкими холмами.
  Мы находились в южной части, а в северо-восточной было большое строительство, там копошились люди. Возле строительства находилась промышленная зона, там тоже было людно. В остальных городах жизнь теснилась ближе к центру, окраины были безлюдны. С картой этого мира определились. Перешли к изображениям, получаемым из домов. Верхние этажи представляли коридоры со множеством дверей. Посланные на разведку зашли в два помещения, скрывавшиеся за этими дверями. Все двери были открыты. За ними скрывались комнаты с одним окном, кроватью, шкафом. Туалеты и душевые были на этаже. После этих двух комнат заглянули ещё в несколько, но они были одинаковы и так же убоги. Мне это напоминало общежия моего мира. Весь, второй этаж здания занимала большая комната со столами и стульями возле них. В центре стоял синтизатор. Он работал без карточки, но выдавал только густую серую массу и галеты. Понял, что это столовая для жильцов этого муравейника. Вол рассказал, что когда он жил в этом мире в таких зданиях жили те, кто не имел специальности и выполнял подсобные общественные работы. Если правильно его понял, здесь жили нищие люди, не востребованные обществом. Типа бездомных в моём старом мире, но имеющие крышу над головой и какую-то пищу. Куда они делись? Было очередной загадкой. Кровати с тюфяком, подушкой и одеялом белья не имели. Были разворошены, в шкафах нашлись убогие тряпки. Это было всё, что осталось от пребывавших здесь людей.
  Эти крайние дома, стояли на расстоянии от других и были обнесены забором из цельных бетонных плит. В высокоразвитом мире Вола тоже было гетто для обездоленных. Получается без жёсткого расслоения общества никакая цивилизация существовать не может? Везде есть ненужные люди?
  Отогнал эти крамольные мысли и вернулся к нашим делам. День бесконечным не бывает, даже если у них здесь "белые ночи", любому телу требуется отдых. Телу носителя тоже. Нужно было решать насчёт ночлега. Особо большого выбора не было.
  Возвращаться в лабораторию? Это тратить много времени на переход через шлюз. Обосноваться в пустых домах для отверженных? Может и неприятно, но для моих воинов это безразницы, а интелигенты Вола перетопчутся. Позже осмотримся и перенесём базу в другое, более комфортное место. Это решение и озвучил. Мотивировал это тем, что крыша над головой это лучше, чем ночевать на неизвестной природе. Кроме того к этому замененому синтезатору идти было близко. Питаться массой из синтезатора установленного в этих домах? Ни меня, ни кого другого не тянуло. От одного вида этой массы пропадало желание есть.
  Возражений не было. Разведка, воздушная и пешая, вернулась и мы всей толпой двинулись к домам для изгоев. По дороге решил задать Волу мучивший меня вопрос:
  - Слушай! Вот я не понимаю? Неужели здесь такой законопослушный народ? Возле домов, где обитают нищие, спокойно ставят транспортные средства, столы, стулья, синтезаторы. Это ведь нонсес! Забор для них это ведь декорация, а не помеха на пути к дорогим вещам.
  Мы уже подходили к домам. Вол остановился, обернулся ко мне и усмехнувшись посоветовал:
  - А ты обернись!
  Я последовал его совету и остановившись, обернулся.
  Сзади меня был обрывистый склон холма, у его подножия плескалось заросшее тиной озерцо, больше напоминающее болото. Вол дал мне время насладиться картиной девственной природы и продолжил:
  - Под этим полем иллюзии, есть второе защитное поле. Изнутри, защитное поле, пропустит любое тело или предмет, а если попытаться проникнуть через него снаружи? То на выходе этого поля окажутся только молекулы того, кто или что, пыталось его преодолеть. Понятно, что эти молекулы говорить не умеют, но ведь никто и собрать их вместе не сможет. Теперь подумай, много ли желающих будет лезть в это гиблое место? Ведь из него никто не возвращается.
  С этим не согласится было трудно. Дурная слава отпугивает всех любопытных. Такие охранные барьеры заствят всех обходить эти места десятой дорогой. Даже тяжёлую, никчемную жизнь, прерывать никто не стремиться. Это знал хорошо. Был и личный опыт. Да и примеров известно мне было немало. Отвернувшись пошёл догонять остальных.
  Мы заняли два этажа крайнего дома. Ночь прошла спокойно. Пустые дома отверженных были невостребованы. Утром сходили на завтрак в кафе, где сменили синтезатор. После завтрака, разделили своих людей на группы и продолжили разведку. Семь групп на транспортных аппаратах отправили к местам интенсивных работ. Полтора десятка ассистентов и лаборантов отправились в город. Они должны были ходить и слушать. Мои воины для разведки не годились. Их можно было переодеть, замаскировать, но они были из мира совсем другой культуры и в местной жизни совершенно не разбирались. Им досталось очень трудное задание.
  Лежать на траве, травить байки, спать и периодически загружать работой синтезатор пищи. Естественно, они очень страдали от выпавшей им участи, но предавались всему этому деянию усердно. До меня доносился даже храп. Бедолаги! Увы! Мне такая участь не досталась. Вместе с Волом и тремя ассистентами не отрывался от экранов дисплеев. И улетевшие на разведку, и ушедшие с этой же целью в город, имели передающие устройства. На дисплеях были картинки и звуки всего, что видели и слышали они. Так и прошёл этот день.
  Вечером, вернувшиеся с разведки сотрудники Вола и мои воины отдыхали. Одни это заслужили, намаявшись за весь день, а другие просто продолжали отдыхать, радуясь свой непригодности для разведки. Зато я и Вол работали. Обобщали все собранные данные и намечали следующие шаги. Кроме этого Вол нашёл себе работу. В занятом нами здании стоял терминал регистратора. Он имел выход в общую регистрационно-учётную систему этого мира. Взломать её защиту для Вола было делом нескольких минут. Компьютерный гений или супер-хакер, думаю так определили бы его знания и умения в моём старом мире. Он влез в базы и легализовал себя, своих коллег в этом мире. Они были медиками, ими и остались. Полученные за сотни лет знания и опыт давали им преводсходство над медиками этого мира. Но Вол так и оставил их работниками медицынского центра гор профессора Вола. Всё это он проделал в свободное время, ибо дел насущных и так было много. В таком же режиме прошли ещё два дня.
  Вырисовалась следующая картина. Все лаги и умы располагались в местах строительства и в промышленной зоне. В местах строительства они осуществляли функции охранников и надзирателей за ударным трудом согнаных туда людей. Работы велись круглосуточно. Спешка была понятна, строили новый лабораторный корпус. Удалось разобраться и в работах кипевших в промышленной зоне. Там собиралось оборудование. Нашли и ответ, куда делись обитатели окраин, отверженные.
  Лаги и умы сгоняли их партиями к одному из зданий в промышленной зоне. Там их заставляли раздеваться и загоняли в здание. На выходе его стояли большие ёмкости. Удалось проверить содержимое одной из них. Это была биомасса, которую использовали для создания тел носителей лагов и уми. Стало понятно, что ненужных людей использовали, как материал, для будущего создания новых носителей исскуственного разума. Профессор Рут воплощал в жизнь свою идею преображения этого мира.
  Я понимал, что преобразив этот мир, он возмётся за мой новый мир, а затем придёт очередь и моего старого мира. Великие идеи, как правило глобальны и альтернатива им просто не нужна.
  Лагов и умов было около 460 - 500 голов. Трофейный прибор, доставленный из моего старого мира, позволял определять, какой разум находиться в носителях. Вол и его ассистенты с прибором разобрались. Они изготовили два десятка приборов-определителей. Благодаря этим приборам наши разведчики могли различать, какой разум находится в носителях лагах и умах, человеческий или исскуственный? Возросшее количество лагов и умов, Вол объяснил тем, что их использовали, как сторожей во многих поместьях, а теперь профессор Рут просто собрал их, управлять ими он мог легко. Создатель исскуственного разума знал, как это делать. Лаги и умы, носившие разум ассистентов и лаборантов профессора, управляли этим стадом. Вооружённые дубинами, клыками и когтями, лаги и умы легко подчинили себе людей этого мира. Сопротивляться им они не могли. Поэтому в городах шла обычная повсякдневная жизнь. Работали конторы, люди гуляли, спешили по своим делам. Сидели в кафе и барах. То, что лаги и умы собирали и угоняли отверженных никого не волновало. Лишние люди были не нужны, их жизнью и судьбой никто не интересовался. Разведчики ходившие в города донесли бытующие там разговоры. Люди одобряли действия своих избавителей от баласта! Они были рады! Наверняка даже не предполагали или не хотели думать, что в дальнейшем они могут разделить судьбу этих отверженных.
  Здорово рассуждать глобально! Но разве можно судить кого-то, если сам такой же? Ведь всё, что делаю, это впервую очередь делаю ради себя и своего блага. Вовторую очередь, делаю всё это ради блага своих близких. Увы, истина неприглядна, но признаться в этом даже себе не хочется. Никто не обречёт себя на голод и холод, ради других, если не сложаться так обстоятельства, что деваться некуда. Понятно, что и другие люди всё всегда будут трактовать так, как им это будет удобно. Герой и бессеребрянник нужны всем, для своих целей. Его и создают искуственно. Так было в моём старом и в моём новом мире, так было и здесь. Наверно такова жизнь и таковы мы, люди. Тема не очень приятная, а истина не красивая. Поэтому осуждать других, прекращаю. Хотя примеров могу привести очень много, даже из своего окружения на этот момент. Но если быть честным? Это просто оправдания себя. Ладно! Проехали.
  В этот мир мы пришли, чтобы разрушить планы профессора Рута. Поэтому и решили перебазироваться ближе к месту ударных работ. Разведчики обследовали все ближайшие окрестности возле строительства. Нашли большоё поместье. Оно было пустым и расположенно было не плохо. Само поместье находилось возле лесного масива, частично укрываясь в нём. Большое озеро и река отделяли его от строительства. Стояло оно несколько в стороне. Где делись его обитатели? Понять было сложно. Хотя наличие вольеров и кое-где потёков засохшей крови, наводили на определённые размышления. Но предаваться им очень нехотелось. Большой дом свободно смог вместить весь наш отряд. Автономные синтизаторы пищи, конюшни с двумя десятками лошадей, мастерские, гараж с транспортными средствами. В общем, идеальное место для базы. Города и их жители были в стороне. Вол с моим решением перебраться туда согласился. Таскать за собой всех ассистентов и лаборантов было глупостью. Помочь, в разведке и возможных боевых столкновениях, они ничем не могли и для отряда были балластом. Вол рассказал мне о своих действиях с базами регистрационно-учётной системы. Размышляя, что делать с балластом отряда, вспомнил о подпольщиках и разведчиках войн моего мира. Решение пришло тут же. Изложил свои соображения Волу. Тот согласился и быстро всё оформил.
  Руководству одного из медицинских центров, города лежавшего на юге от строительства, было отправленно уведомление о том, что гор профессор Вол открывает у них своё лечебное отделение. Для его открытия в этот медицинский центр направляются ассистенты и лаборанты гор профессора для подготовки открытия. Подпись Вол сделал грозную. Главное медуправление. Прверять такое никто не решиться. Отобрав нужных нам водителей и механиков из его коллег, остальных отправили в медицынский центр готовить базу подпольщиков для дальнейшего завоевания этого мира уже гор профессором Волом. Наш отряд уменьшился, но стал более похож на боевое подразделение. На пятый день пребывания в этом мире мы переместились в найденное пустующее поместье. Сделали это ночью. Следующий день обустраивались. Вечером, прикрываясь темнотой, отправился посмотреть на стройку сам. Ночью место ударного труда было ярко освещено. Из темноты наблюдать за всем, что делали там было удобно. Я и трое моих воинов подобрались почти вплотную.
  Тогда увидел и одну странность. Работающих людей подгоняли не только лаги и умы, среди подгонявших их были и люди. Они тоже делали это старательно. Моё удивление улетучилось, когда вспомнил известное мне из истории моего старого мира. У поработителей всегда находились помощники из порабощённых. Там их называли "предателями", а сами себя они называли "борцами за светлое будущее своего народа". Как это нестранно, среди таких людей были не только отщепенцы. Многие из них совсем неплохо жили и при старой власти. Были не последними винтиками своего общества. Объяснить их поступок, оценить беспристрастно этот их шаг не смогли и в том, моём старом мире. Всегда возникал спор, кем их назвать. Понятно, что все спорившие преследовали свои цели, продиктованные идеологией кормившей их власти или их собственными идеалами. Так и спорили. Этот мир меня не интересовал и как называть этих людей? Меня не касалось. В данном случае они были враги и я плюсовал их к лагам и умам.
  Люди на строительстве работали в полном смысле на износ. Лично видел десятки упавших и не поднявшихся. Их тела грузили на тележки с гравитационным двигателем и свозили в стояшее недалеко от строительства приземистое здание. Лаги и умы, группами и по одному, периодически заходили туда. Выходили со вздувшимися животами. Что они там делали? Этот вопрос даже не возникал. Как говорил, самостоятельно убывший от нас в другой мир, незабываемый гор профессор, лаги и умы утилизировали тела павших людей. Меня заинтересовал один вопрос. Чем планирует кормить свои творенья профессор Рут в дальнейшем? Или он оставит часть людей для их полноценного питания? Кому предназначена эта участь? Вот только подумал и мгновенно перехотелось знать ответ на эти вопросы. Думаете приятно овцам, свиньям, курям и прочей домашней живности знать своё предназначение? Спросите у них. Если удастся.
  Два дня наблюдений показали, что нам нужно торопиться. Такой ударный, беззаветный труд приближал воплощение решения профессора семимильными шагами. Для нас это было катастрофой. Требовалось с этим что-то делать. Что сделать могли мы? Понятно, уничтожить! Вот только чем и как? Это и стало нашим главным вопросом. Решать его пришлось двоим, мне и Волу. Но это я скромничаю. Как ясно любому, решать этот вопрос пришлось мне. Диверсант из Вола был никакой. Он даже не представлял с чем это едят. А я? Тоже не очень, но никого другого, кроме нас двоих при решении этого вопроса не было. Если отпал Вол? То кто остался? Не спешите с ответом! Осмотритесь! Ну и? Правильно! Вы не ошиблись, указав на меня. Жалко, что у нас не викторина! Ведь тогда Вы могли бы получить приз. А так ..., ну да угадали. Довольствуйте этим. Мне всё равно не до Вас, сами сказали над чем я ломаю голову. Так отдохнув, снова занялся поиском решения. Варианты возникали и отбрасывались, рассматривал любые. Вспомнил об уже имевшихся разработках, попытался приспособить их здесь. Из всего имеющегося арсенала, поидее очень пригодились бы сейчас здесь мои артиллерийские телеги или хотя бы снаряды с них. Но телеги через два портала не протащишь. Тащить снаряды? Сделать здесь пусковые установки для них? Это можно. Только сколько нужно этих снарядов чтобы разрушить бетонные здания промзоны? Сомневаюсь, что имеющихся снарядов для этого хватит. Уж очень маломощны они. Думаю, их хватит только на то, чтобы наделать шума. Точно хватит! А что это даст? Профессор Рут просто эвакуирует готовые изделия в другое место и примется за нас. С его численным перевесом, я бы сделал именно так. Он не глупее меня! В этом не сомневался. О десятках других вариантов говорить не буду. Их отбросил так же.
  Как ни странно, но решение проблемы подсказал Вол. Не верите? Но это так. Он смотрел на мои мучения и сочувственно произнёс:
  - Сейчас нам бы гор профессора в советчики. Он гадости придумывать умел здорово! Жаль покинул нас.
  Вот здесь меня и осенило. Я бросился обнимать и тискать Вола.
  - Вол! Ты гений! Ты помнишь? Как гор профессор покинул нас? Ты можешь сделать такие же шарики с антивеществом? Быстро скажи да! Иначе я за себя не отвечаю. Ну?
  Вол с трудом освободился от моих объятий. Отошёл на безопасное расстояние и осторожно заметил:
  - Я понимаю, что ты сильнее меня, что эмоции могут переполнять тебя и ты выплёскиваешь их на окружающих. Из всего сказанного мной ты понимаешь, что я просто не желаю, чтобы моего носителя трясли и тискали. В твоём старом мире это могут трактовать не однозначно. Я это помню! Вот и не будем шокировать твой старый мир. Ты согласен?
  Что можно ответить на такие доводы? Его разум побывал в моём старом мире и набрался там многих знаний, которые теперь и выплескивал на окружающих. С этим приходилось считаться. Отшёл к своему стулу, сел на него и сложил руки на груди. Психологи говорят, что эта поза говорит о закрытости собеседника. Наверно это так. Но в данный момент просто демонстрировал Волу, что он может успокоиться. Тискать его больше не собирался. Вот и демонстрировал ему это. Поняв меня правильно, Вол успокоился и ответил мне.
  - А что там делать? Конечно могу! Только не приближайся ко мне!
  Услышав это, начал думать дальше, давая Волу возможность остыть.
  "Итак, имея заряды антивещества можно создать мины, которые разнесут производственный комплекс и склады. Строющуюся лабораторию уничтожать смысла не имеет. Без оборудования это просто пустое здание. Осталось решить два вопроса. Как обеспечить разрушение оболочки заряда антивещества? Как заложить мины, успев убраться подальше? Для меня потеря одного воина, потеря не восполнимая. Враг и так превосходил нас численностью. Какой выход?"
  Поставленные мной перед собой вопросы, требовали решения, но пока их найти не мог. Оставленный в покое Вол, что-то говорил. Прислушался к нему.
  ... нужное оборудование есть в нашей лаборатории. Придётся возвращаться в неё. Всё зависит от того сколько тебе зарядов надо. В среднем, если запустить процесс, то за 3-4 суток десятка два зарядов смогу изготовить. Только нужно обговорить требование к защитной оболочке. Это самое сложное. Здесь малейшая ошибка и встреча с гор профессором обеспечена. Можешь сказать требования?
  Он выжидающе смотрел на меня. Увы, ответить ему пока не мог. Сам ничего ещё не представлял. Мне требовалось время на раздумья. Это и сказал Волу. Он ушёл, оставив меня одного. К сожалению изобретателем диверсионного оружия я был не профессиональным. Знал химию, механику, но этого было мало. Требовалось знать физику, сопромат, строительство и наверное многое другое. Приходилось выкручиваться не имея этих знаний. Поверьте, это не совсем просто и легко. Так и мучился до самого вечера. Результата, кроме раскалывающейся головы, так и не получил. Когда ничего не получается, стаю раздражительным и злым. Выплеснуть это было не на кого. В помещении был один. Плюнул на всё и пошёл пройтись по окрестностям занятого нами брошенного имения.
  На дорожке, по которой шёл, валялась ёмкость из-под воды. Бросили ли её мои воины или она валялась здесь давно? Об этом только подумал и что было сил пнул её ногой. Если не стараешься, то как ни странно, всё получается лучше. Да плюс плескавшаяся во мне злость, вылилась в этот удар. Короче, эта ёмкость от моего мощного удара взвилась в вверх. Как болид, она пролетела по прямой линии надцать метров. Затем круто спикировав вниз, упала в водоём. Проводил её взглядом и вздрогнул. Вспомнил какой-то военный фильм. Там самолёты бомбили город. Из их бомбовых люков летели на него чёрные бомбы. Они устремлялись к земле, ударившись о неё взрывались. В огне взрывов рушились, разваливаясь здания. Здания ..., здания ...
  Именно в этот момент меня и осенило. Мне нужны не мины и снаряды, мне нужны бомбы! Это решало много вопросов. Упрощало атаку на промзону и отход. Транспортные средства этого мира передвигались по воздуху, могли подниматься и на высоту до 100 метров. Это опробовали, когда создавали карту местности, делали съёмки рельефа местности и зданий промзоны, строительства лаборатории. Так что, самолёты имелись, осталось сделать бомбы. Заряды для них сделает Вол. За мной взрыватели и корпуса для зарядов. Это можно сделать так..., присев на корточки, обломком палки начал чертить на земле дорожки свои корпуса бомб. По привычке рисовал бомбы, как показывали в кино или изображали в книжках. Естественно, это было чисто условное изображение. Можно ли изготовить такие корпуса в здешних условиях? Этого не знал. Да и вовремя вспомнил, что стабилизатор, хвостовое оперение это не совсем простая штука. Расчитать его я не мог, а для полёта бомбы он имеет большое значение. Искать нужную форму методом проб и ошибок? Можно! Но сколько займёт это времени? Ответить сам себе не мог. Да и было ли у меня на это время? Этот вопрос тоже не имел ответа. Здесь и вспомнил ёмкость, отправленную мной в полёт. Решение возникло мгновенно. Зачем создавать трудности? Для того чтобы их успешно преодолевать? Но ведь страны той уже нет! Хотя и в новой стране, моего старого мира, это делать успешно продолжают. Мне это зачем? Так и родилась идея, почти нейтронной бомбы. Новейшего оружия этого мира. Помчался в занимаемую мной комнату. Там были бумага и карандаш. Главное оружие нашего брата, великого мастера самоделкина!
  Прибежал в комнату, сел за стол и погрузился в работу. Теперь это было сделать легко. Артиллерийские снаряды у меня были двух типов, взрывные и зажигательные. Взрватели-запалы были разработаны, опробованы. Состав зажигательной смеси тоже прошёл испытания. Ничего нового! Требовалось только в середину вложить шарик с антивеществом. Это были мелочи. Шарик обёрнутый в мягкую ткань вложить в любую ёмкость, вокруг натолкать ткани, залить это всё горючей смесью, вставить запал. В небольшой мешок положить камень или кусок металла и эту ёмкость. Вот и бомба. Действует эта конструкция просто.
  Сбрасываем её с зависшего транспортного средства и мгновенно улетаем прочь. От удара срабатывает запал, горючая смесь воспламеняется, растапливает оболочку шарика с антивеществом и трах!!!
   Теоритически всё было просто и здорово, как будет на практике? Предстояло выяснить опытным путём. Но лучше думать, что всё сработает. Очень сомневаюсь, что прфессор Рут будет наблюдать за моими опытами с любопытством и доброжелательностью. Скорее всего он бросит все силы разделаться с нами. Такое развитие событий было неоспоримым. Вот и получалось, решив один вопрос, получаешь новый.
  Оставив готовые решения по изготовлению бомб, занялся поиском ответов на возникший вопрос. На помощь пришлось опять призвать знания почерпнутые из книг и кинофильмов. Вспомнил и то, что покойный гор профессор говорил о лагах и умах. Он изредка говорил правду, когда думал о чём-то другом.
  Как-то он рассказывал об умах, которые по запаху пота определяли здоровье носителей. Это мне говорило о том, что умы могут находить людей по запаху, а если в этом мире есть и приборы позволяющие находить теплокровных существ по выделяемой температуре тела?
  Вот и представил себя против всего этого в роли дичи. Стало очень не уютно. Численный перевес на их стороне, к этому добавляется ещё и технический, и зверинный. Но поделать со всем этим ничего не возможно, придётся выступать в роли зайцев, убегать во всю прыть. Приходилось разрабатывать тактику партизанской войны. Хотя в книгах и фильмах партизаны опирались на местных жителей, хорошо знавших местность, местную жизнь. У нас этого не было. Вот и искал варианты. Десятки исписанных и скомканых листов бумаги устилали пол. Понимал, что предусмотреть всё, а тем более заставить противника думать, как нужно мне, невозможно. Поэтому пытался отыскать самые удобные варианты. От того, получиться это или нет? Зависила не только моя жизнь. Это понимал!
  Меня никто не беспокоил. Наверно Вол сообщил всем, что беспокоить меня очень рискованно, а я заработался, забыв о времени и еде. О последнем старался не забывать никогда. Эту проблему мой разум решал всегда впервую очередь, но сегодня напуганный предстоящими трудностями бытия, он как-то этот вопрос упустил. Когда закончил все поиски решения могущих возникнуть проблем и составил список, что нужно сделать, наступил рассвет. Только осознал это, как желудок носителя напомнил о себе. Он был очень настойчив. Пришлось удовлетворить его потребность. Возбуждённое состояние прогнало сон. Откуда-то взялись новые силы, усталость отступила. Что человек обличённый властью делает в таком состоянии? Правильно! Поднимает всех сонь. Нечего прохлаждаться! А что делают те, кого поднимают ни свет, ни заря? Правильно! Матюкаются, про себя, и встают. Куда им деться?
  Окинул взглядом унылые лица собравшейся команды и начал излагать всё, что придумал для них. При сообщении, что я убываю дня на 3-4, мне показалось, что их хмурые лица разгладило счастливое выражение. Оно не исчезло даже тогда, когда начал раздавать задания и назначать ответственных за их исполнения. Это озадачило и разозлило меня. Мысль о том, что они меня не любят? Тут же прогнал. Старался об этом не думать. Успокаивал себя тем, что понимал. Кто любит того человека, который жить спокойно не даёт? Ответ понятно напрашивался один. Тем более, что заданий оставлял много.
  Обследовать все лесные масивы вокруг городов, составить подробные карты. На трёх транспортных средствах смонтировать полные комплексы синтизаторов пищи, с бункерами биомассы, утилизаторами, измельчителями и сепараторами переработки всего в биомассу. Также изготовить плащи, чехлы, тенты из теплоизолирующей ткани. Несмотря на такое обилие работы, их лица грустными не стали. Отметил это себе, дал команду разойтись. Злорадно подумав:
  " Вы ещё не знаете, что такое партизанская война? Практически не знаю этого и я, но судя по книгам и фильмам это не очень приятная штука. Лучше всего вам о ней может рассказать заяц, убегающий от сотни охотников. В связи с тем, что в этом мире зайцев не видел, узнаете всё сами, заменив этого самого зайца".
  Вол взял с собой одного ассистента и троих лаборантов. Мы погрузились в одно транспортное средство и улетели. Через два часа вошли в лабораторию. Отдав Волу требования к защитной оболочке зарядов антивещества, занялся своей частью работы. Благо все нужные вещества и компоненты в лаборатории были. Было и нужное оборудование для любых работ. Для себя решил, когда всё закончиться, если останусь жив, то кое-что заберу в лабораторию в моём замке.
  Два дня ушло у меня на изготовление всего необходимого для бомб. Вол свою часть ещё не изготовил. У меня образовалось свободное время, решил его использовать продуктивно, поплнить запас гранат. Их у меня осталось три. Одна звуковая и две боевые, осколочные. Изготовление шести корпусов, начинки заняло целый день. Но об этом не жалел, мой взрывной арсенал пополнился ощутимо. Ещё два дня ушло на сборку бомб.
  Через пять дней мы вернулись к основному отряду. С собой привезли семь бомб. Испытать их предстояло в намеченном деле. Теоритически они должны были разрушить промзону или нанести ей ощутимый удар. Как будет на практике? Об этом можно было гадать. Заниматься гаданием дело не благодарное и нервное. Заниматься этим не стал, а мои люди об этом и не думали. У них были свои проблемы.
  Как всегда, времени выполнить порученное им задание у них не хватило. Понятно, что им не хватило всего пары часов. Хотя должны были управиться за 3-4 дня, а мы вернулись через 5 дней. Применили они обычный испробованный метод. Старались не попадать мне на глаза, под любым предлогом. Но моё благодушное настроение не хотело скандалов и я им эту возможность дал. Посуществу, получив ещё один дополнительный день, они с заданиями кое-как справились. Вечером смогли отчитаться. Это был последний спокойный день. С завтрешнего утра предстояло начать тренироваться сбрасывать бомбы. Сначала их должны были заменить камни.
  Ночь прошла и наступило утро. Вместе с ним пришёл и ужас. Хотя, началось всё нормально. Объяснил всем семерым командам задачу, рассказал о возможных последствиях, если что-то нарушить из моих указаний. Напомнил, что осталось от части коридора и комнат, когда гор профессор подорвал себя. Наверно сделал этот инструктаж очень убедительным и доходчивым, об этом вскоре пожалел. Очень.
  Лаборанты-пилоты старались летать над мишенью, как можно выше и быстрее. Воины-бомбометатели сбрасывали камни, даже не думая попасть в мишень. В связи с этим от падающих с неба камней, пришлось спасаться всем находившимся на земле. Делали это просто разбегаясь, как можно дальше от места бомбандировки. Я это делал вместе со всеми, но пилоты и бомбометатели поняли это по своему. Они старательно охотились за разбегающимися, почему-то избрав главной мишенью меня. Только их неумение и позволило обойтись без жертв. Ушибы при падениях, царапины и синяки за травмы не считаю. Их получили все находившиеся на земле и кое-кто из бомбометателей. Охота и бег от охотников продолжался пока не закончились взятые на борт транспорта камни. Затем ещё часа два собирались разбежавшиеся, с трудом поверившие в своё спасения. Этот мой план авианалёта провалился. Пришлось искать новый вариант. Вновь помогли фильмы и книги, когда-то просмотренные и прочитанные мной. Вспомнил, как сбрасывали бомбы с бомбардировщиков. Из всех вариантов выбрал более простой. Дистанционное открытие створок люка.
  К днищу самого большого из имевшихся транспортных средств приварили ящик с отбрасывающейся крышкой. Защёлки крышки открывались рычагом и крышка падала. С этой конструкцией провозились до вечера. Закончили в темноте и испытание отложили на следующий день. Ночью спал плохо. Едва засыпал, как тут же начинали сниться ужасы. Крышка не отбросилась и я в полёте лезу под днище, чтобы устранить возникший дефект. Дальше было несколько вариантов. Впервом случае, срываюсь и падаю на далёкую землю. Вовтором, тоже падаю вместе с крышкой, а вдогонку несутся несколько камней. Самым ужасным был третий вариант. В догонку мне неслись мои бомбы! Просыпался, дрожа от страха. После долго боялся уснуть. Так промучился всю ночь. Утром встал разбитый, с тяжёлой головной болью.
  Но испытания прошли успешно. Пять раз крышка падала и камни устремлялись к земле. Всё было прекрасно, кроме одного. Пилотом был Вол, а бомбометателем я. Никому из остальных это оказалось не по силам. С этим пришлось смириться. Это зависело не от меня. На выяснение всего этого ушло много времени. Вылетавшие на разведку наблюдатели приносили неприятные вести. Интенсивно ведущиеся работы давали свой результат. Здание лаборатории росло на глазах, а в промзоне скапливалась готовая к монтажу продукция. Больше затягивать атаку было опасно. Просто могли неуспеть.
  Вылет на бомбандировку и передислокацию отряда назначил на эту ночь.
  Неизвестность всегда заставляет нервничать и волноваться. Это и понятно. Нанеся бомбовый удар по промзоне, посуществу начинал войну с противником имевшим солидный численный перевес. А чем располагал я? Семью бомбами с неизвестными характеристиками. Отрядом, почти на 2/3 состояшим из людей ничего не смыслящих в войне. Вот и весь мой актив. Как тут быть спокойным? Как не убеждай себя, а шанс на победу максимум 1% из 100. Это понятно любому. Но, приходилось лезть в драку, другого выхода не было. Отвлечь себя от этих мыслей не удавалось. Так и ждал назначенного часа.
  День угасал. В этом мире, как и в мире носителей, переход между днём и ночью был быстрым, как будто кто-то щелкал клавишей выключателя. Представте. Светит солнце, синее безоблачное небо. Красота летнего дня и вдруг всё это мгновенно исчезает, густая тьма укутывает всё, а вверху загораются звёзды. Это картина нашей местности, територии огромного поместья. Совсем другая картина в городах. Как только опускается ночь, начинают светиться стены домов. Они стоят плотно и голубой свет их стен отгоняет темноту ночи, создавая вокруг городов светящийся ореол. Свет стен создаёт в городах постоянный день. Стекло окон домов пропускает солнечные лучи и не пропускает этот голубой свет стен. Но мы были избавленны от света стен городов и просто ждали наступления ночи. Она пришла, поглотив всё вокруг.
  В окутавшей окрестности темноте, 16 "летамобилей", так наши транспортные средства назвал я, взлетели и в обход городов направились на юг. В одном из лесных масивов окраины этого мира они должны были ждать нас. Это было начало партизанской войны, на большее мы были неспособны. Разведка окраин мира была проведена. К сожалению, имеющиеся там имения были заселены и базами нам служить не могли. Лаги и умы профессора Рута сгоняли на строительство и работы в промзоне жителей северной части, до юга они не добрались. Но нетронутых лесов нам должно было хватить. На каждом "летамобиле" было что-то наподобие навигаторов моего старого мира. Точку встречи с основным отрядом мы наметили, оговорили и сигналы. Подлетев к ней, Вол должен был помигать посадочным прожектором. Находящиеся на земле должны были включить прожектор одного из своих "летомобилей", указав нам место посадки. В общем, оговорили всё, старательно обходя слова "если у нас всё сложится хорошо". О возможном плохом развитии событий, старались не думать. Естественно это не получалось, но покрайней мере об этом не говорили, старательно отводя друг от друга глаза.
  Проводив взглядами, растаявшие в ночной темноте, улетевшие "летамобили", я и Вол взобрались на наш "бомбардировщик".
  Вол занял место пилота. Пристегнулся. Свечение приборов было слабым и его лицо утопало в тени. Я прошёл к рычагу сбрасывателя крышки с ящика в котором лежали пять "бомб". Вол взлетел. Мы поднимались вертикально, под нами плотная завеса ночи скрывапла всё. Зато слева от нас голубым ореолом светились здания городов, а прямо по курсу жёлтый огонь прожекторов заливал строительную площадку лаборатории. Вправо от неё было пятно света. Это была промзона, цель нашего полёта, цель нашего смертоносного груза. Насчёт того, что наш груз "смертоносен", это были мои надежды.
  Огни промзоны приближались.
  Вола инструктировал долго. На пальцах отрепитировали всё. Подлёт к объекту, зависание над ним и на полной мощности уход влево. Правда просто? Так думал, но ..., получилось сложнее.
  Вначале Вол проскочил объект, потом долго не мог зависнуть. Он волновался и управление "летамобилем" не слушалось его. Минут пятнадцать крутились над объектом. Вол втянув голову в плечи, на мои маты не реагировал. Сомневаюсь, что он вообще, что-то слышал. Подозреваю, что он сидел с закрытыми глазами. Наш "летомобиль" шатало и я намертво вцепился в рычаг сброса. Здесь обнаружился первый просчёт. Я был незакреплён и при манёврах летал над платформой. Сердце уходило в пятки. Только в этот момент понял, что вместо бомб на промзону может упасть мой носитель. Большого разрушения промзоне это не принесёт. Тело носителя согласно моим знаниям на 80% состоит из воды. Так что, кроме грязи на промзоне, в месте падения моего носителя, других повреждений там не будет.
  Наконец разум Вола, осознал, что что-то не так. Он завис над промзоной и обернувшись ко мне, спросил:
  - Ну, ты уже сбросил "бомбы"?
  Ответить ему у меня не было сил. Сидел на полу, молча вцепившись в рычаг, отходил от своих страхов и болтанки. Говорить не мог. Мне казалось, что болтало меня бесконечно долго. Очень долго. Медленно приходил в себя. Прищёл настолько, что сумел выдавить из себя:
  - Козёл ты дранный! Давай тебя так поболтаю? Потом поговорим.
  Вол в ответ замотал головой. Желания стать акробатом, он не проявил. Подошёл к нему и ещё раз объяснил задачу. Он кивал головой, показывая, что всё понял, но я сомневался. Ещё два раза объяснил ему всё и снова уцепился за рычаг. Зажмурил глаза и обречённо крикнул:
  - Давай!
  В этот раз Вол был осторожен. Наш "летамобиль" едва двигался, вот он завис над промзоной. Дёрнул рычаг и заорал:
  - Газу! Делаем ноги!
  Сначала Вол обернулся ко мне, сказал:
  - А?
  Затем до него дошло. В этот момент внизу вспыхнуло пламя. Оно почти было незаметно на фоне яркого света прожекторов освещения промзоны. Но Вол его заметил и наш "летамобиль" рванулся прочь. Едва успел ухватиться за рычаг и снова весь кошмар повторился. Я висел паралельно пола мёртвой хваткой уцепившись за рычаг. Страх прогнал все мысли, кроме одной.
  "Только не оторвать рычаг!"
  И в этот момент рвануло. Взрывная волна догнала наш "летомобиль" и швырнула его, как засохший лист. Он и летел, вертясь в разные стороны.
  Как меня не сбросило? Как смог удержаться? Это осталось загадкой, ответ на которую не знаю и сейчас. Вол сумел справиться с управлением и от неуправляемого падения мы вернулись к нормальному полёту. Первым делом оторвался от рычага, дополз до седения и пристегнул тело своего носителя. Что я в безопасности? Осознал через какой-то промежуток времени и смог перевести дух. Только тогда посмотрел на Вола. Он так и сидел, закаменев, мёртвой хваткой вцепившись в штурвал управления. В себя ещё не пришёл.
  - Вол! Ку-ку!
  Несколько раз обратился к нему. Он обернулся ко мне:
  - А? Мы упали?
  - Нет! Уцелели, иначе сейчас говорить не могли б. Сам понимаешь, покойники не разговаривают! Сообразил?
  Бодро ответил ему. Страх ушёл и теперь разыгрывал роль крутого, храброго парня. Это было не трудно! Я ведь оклемался первым! Вол с уважением смотрел на меня, а я купался в лучах славы. Это было очень приятно. Жалко, что вокруг была темнота и в слабом свете приборной доски моё лицо было плохо видно. Жаль!
  Так сидели молча, каждый думая о своём. Упиваться даже радостью до бесконечности невозможно. Действительность всёравно никуда не девается. Вернулся в неё и всё встало на свои места. Эйфория прошла. Уже спокойно сказал Волу:
  - Полетели к месту встречи. Дело сделано. Теперь их ход, а нам нужно прятаться. Давай, лети! Время пошло и для того, чтобы уцелеть ложимся на дно. Понял?
  Вол кивнул головой. Определились по световой карте, где место встречи, наши координаты на ней высвечивались автоматически. Вскоре зависли над точкой встречи. Вол помигал прожектором. В ответ ..., ничего. Помигал ещё дважды. Ничего не изменилось. Вот тут и начался мандраж. Точкой встречи ошибиться не могли. Что же случилось? Где остальная команда? Куда они делись? Ответить на эти вопросы ночью? Может наверно только господь Бог. Но его рядом не было. Сделали единственное, что было возможно в таком положении. На ощупь нашли площадку свободную от деревьев и кустарников, сели. Укрыли "летамобиль" теплоизолирующей накидкой, залезли под неё и скорчились на сиденьях. Было совсем не жарко. Холод медленно заползал под одежду, отбирая у тела последнее тепло. Временное впадание в забытье, сном назвать было нельзя. Так и промучились до рассвета. Он наступил так же, как наступала ночь. Щелчок клавиши выключателя и наступил день. Солнечные лучи принесли тепло. Оно обернуло тело и навалилась дремота, перешедшая в сон.
  Проснулся от жары. Под теплоизоляционной накидкой была настоящая баня. Воздух под ней нагрелся до температуры градусов в 30-35. Исподнее промокло и пот струйками сбегал по телу. Дышать было тяжело. Несмотря на это Вол продолжал дрыхнуть. Вылез из-под неё. Солнечные лучи струились с синего неба, пробиваясь через листья кустарников и деревьев. Здесь на свободе дышалось легко, только чесалось тело под влажным бельём. До этого момента был всё время чем-то озабочен, на окружающую природу внимания не обращал. Только сейчас обнаружил, что в лесу этого мира отсутствует жизнь. Нет ни птиц, ни букашек. Стерильная чистота раздражала, заставляла чувствовать себя неуютно. Постарался отбросить это чувство. Нужно было разобраться во многом. Где делся отряд? Почему не ответили на сигналы? Что случилось? От ответов на эти вопросы зависили наши дальнейшие действия. Зарядил весь свой арсенал, оставив спящего Вола отправился на поиски. Теперь главное было не заблудиться. На "летамобиле" был радиомаяк. Включил его, взял небольшой плоский планшет навигатора. Протестировал его, привязав к сигналу радиомаяка и отправился на поиски отряда.
  Прошёл метров сорок и замер. На планшете появился импульсный сигнал ещё одного радиомаяка. Вспомнил, что Вол говорил мне о радиомаяках всех наших "летамобилей". Они были настроенны все на одну частоту, принять их можно было только на наши откалиброванные им навигационные планшеты. Вывод напрашивался один. Где-то поблизости есть один из "летамобилей" нашего отряда. Пошёл на сигнал, взяв оружие наизготовку. Появилась возможность узнать об участи нашего отряда, упускать её не собирался, но был готов к любым неожиданностям. Крался осторожно, прижимаясь к земле.
  Долго заниматься этим не пришлось. Пять укрытых и замаскированных "летамобиля" обнаружил среди кустов. Трое воинов и два лаборанта стояли и сидели возле них, устремив взгляды в небо. Ещё два воина залезли на деревья. Меня не заметили. Тревога ушла, но вместо неё во мне клокотала злость. Уже не таясь, вылез из кустов и направился к ним. С языка уже готовы были сорваться гневные слова, но увидев выражение повернувшихся ко мне лиц, мгновенно проглотил их. На лицах мгновенно окруживших меня людей была целая гамма чувств. Тревога, растерянность, безисходность и перекрывающая всё это радость. Они готовы были тискать меня, но боялись нарушить сложившиеся отношения субординации. Мялись, не зная, как выразить свои чувства. Ругать их уже не хотелось. Понимал, что выплеснутый на них гнев они не заметят. Взял себя в руки и спокойно спросил:
  - Почему не ответили на наш сигнал ночью? Где остальные?
  Бывший с этой группой десятник озадаченно и удивлённо посмотрел на меня.
  - Никакого сигнала ночью не было. Я сам стоял на посту. Сполохи отсвета от пожара видел, но больше ничего. А люди разбиты по группам и укрылись вокруг этой поляны, замаскировавшись.
  Первая часть этого ответ удивил и озадачил меня. Сам видел, как Вол мигал светом прожектора. Мои воины врать тоже не могли. Как такое может быть? Отдав планшет одному из воинов, приказал ему пойти и разбудить Вола, перегнать наш "летамобиль" на эту поляну. Воин и два лаборанта отправились выполнять этот приказ. Сам продолжал думать над услышанным. Пытался найти объяснение, но не мог.
  Лёгкий шелест садившегося на поляну "летамобиля", вывел меня из раздумий. Зашелестели ветки кустарника, наш аппарат подтащили к другим и начали укрывать термоизолируюшим покрывалом. Мгновение смотрел на эти действия лаборантов и вдруг понял. Воин говорил правду! Пляшущий отсвет пожара ночью просто поглотил наш сигнал. Этому способствовала необычная форма нашего "летамобиля". Он очень отличался от остальных. Спереди у него был обширный капот, где находились гравикомпенсаторы, двигатель и остальная начинка. Сзади был такой же багажник. В нём находились рулевые двигатели и солнечные батареи-накопители. Во всех остальных наших "летамобилях" Всё это крепилось под днищем. Именно по этому, этот аппарат и был выбран на роль бомбардировщика, под днищем приварили ящик для бомб с рычагами сброса крышки. Прожектор на нашем аппарате был установлен на штанге обтекателя лобового стекла. Он светил вперёд и с земли это смотрелось, как сположи пожара. Назначая такой сигнал, обо всём этом я не подумал. Это была моя ошибка. Представил, как эта ночь далась всем. Мы не прилетели. Значит погибли? Другой мысли быть не могло, а дальше паника. Что делать им, оставшимся без отца-командира? Ответ на этот вопрос и искали всю ночь. При том, что это делали молча, каждый для себя. Да! Завидовать им было нельзя. Признавать свою ошибку? Не хотел! Нашёл самый простой выход. Забыл об этом. Для всех радость, что мы живы и нашлись, отмела все остальные вопросы.
  Проблемы и тревожные мысли улетучились, желудки напомнили о себе. Время перевалило за полдень, пора было обедать, а если учесть, что и завтрака не было, то желудок понять можно. Синтезатор работал в полную нагрузку. Желудки наполнялись. Я ел и думал.
  По моим понятиям, профессор или если он погиб, то его приемник, уже должны были принять меры по поиску виновников бомбардировки. Понятно, что искать своих врагов в городах было бессмысленно. Поэтому они должны были отправить сотни "летамобилий" на прочёсывание лесных массивов. Больше врагов искать было негде. Но небо было чистым. Это тревожило меня и было непонятно. Объяснить такое поведение противника не мог. Хотя ..., если вспомнить слова Вола, что у них нет ни армии, ни полиции? Тогда...
  От посетившего меня ответа на этот вопрос, даже перестал есть. Простое объяснение было самым невероятным, но оно объясняло всё. Они просто ничего не поняли! Диверсию приняли за несчастный случай? Очевидно это так и есть. Вот здесь и возникает новый вопрос. Как поступить нам? Затаиться и ждать другого момента для атаки? Но тогда эта война растянется на долгие годы, а я хочу быстрее вернуться домой. Этот вариант меня не устраивал. Оставался второй вариант. Ещё раз атаковать противника среди белого дня, показаться ему и ускорить военные действия. Посуществу это значило засунуть голову в раскрытую пасть тигра и ждать, как он поступит. Решать это предстояло мне самому. Вол и остальные, воины моего отряда, советчиками мне быть не могли. По понятным причинам. В военном деле, а тем более в партизанской войне они ничего не понимали и в отличии от меня, ни книг об этом не читали, ни фильмов не видели. Поэтому моё превосходство в этих вопросах было не оспоримо. Гений, военный стратег здесь был один. Понятно кто! Быстро доел свой завтрак-обед. Решение принял. Нужно было действовать. Задерживаться в этом мире на долгий срок не хотел.
  Придуманный мной план был гениален, на мой взгляд. Атака среди белого дня. Растерянный противник её ожидать немог. Воины должны были подлететь к строительству и промзоне, дать залп из ружий по лагам и умам. Один залп и мгновенно унестись прочь. Дальше в действие вступал "бомбандировшик", сбросив две оставшиеся "бомбы", он мчался за остальными. Место сбора эта поляна. Уже после этой атаки даже самый тупой враг не мог не понять, что мы вышли на тропу войны и будем громить его до победы. С учётом того, что они не знали, что такое война? Как нужно бороться с врагом и чем? Всё это было гениально!
  Инструктаж своих воинов провёл быстро. Они, в отличие от нашего противника, имели понятие о военных действиях, пусть и более примитивных, без бомб и огнестрельного оружия. Но выполнить мой план им будет не сложно. Наскочить ударить и не ожидая ответных действий врага, удрать с поля боя стратегия простая. В общих чертах бывшим наёмникам знакомая. Поэтому много вопросов мне не задавали.
  Занять места на "летамобилях", зарядить ружья, выполнили все это быстро. Старшие доложили о готовности экипажей. Отдал команду выступать. Один за другим, наши "летамобили" взлетели. Я и Вол взлетели последними. Полученный при первой бомбардировке опыт я учёл, был надёжно привязан ремнями, оторвать рычаг сбрасывателя, уже не боялся.
  Солнце, синее небо, зелёная трава провожали нас на почётную миссию нести смерть врагу. Страха не было. Противнык превосходил нас численностью, но оружия неимел и дать отпор нам не мог. Это превосходство мной учитывалось, потерь в этом налёте у нас не намечалось. Так героически шли на этот бой. Без страха, в душе и сердце. Под летящим отрядом простирались леса и степи. На объкт нападения летели стороной, минуя города. Вскоре показался объект. Мы ринулись в атаку.
  Вначале всё шло по намеченому плану. Первая волна атакующих долетела до намеченных целей, "летамобили" зависли, стрелки дали залп. Особой точности от их залпа ожидать было смешно. Зависший "летамобиль" не висит неподвижно, ветер его пусть и легонько, но раскачивает. Воины профессионалами были в ближнем бою на мечах, копьях. Более или менее, освоили арбалет, а ружьё для них оставалось сложной техникой. В силу этих причин десятков и сотен убитых врагов не было. Но все с интересом смотрели на землю, рассматривая результаты своей стрельбы. О том, что нужно немедленно улетать прочь чуть-чуть забыли.
  Подлетая, увидел эту картину и от души выматерился в микрофон усилителя. Этот рёв произвёл больше действий, чем залп ружий. Покрайней мере на моих воинов точно. Они вспомнили, что им нужно быстро улетать прочь. Едва не сталкиваясь, "летамобили" стрелков бросились ..., в разные стороны. Все находившиеся на земле лаги, умы, люди бросили свою работу. Подняв головы, они с интересом наблюдали за метушащимися в воздухе "летамобилями" и подлётом моего "бомбардировщика".
  В этот раз Вол не оплошал. Подлёт к цели, полуразрушенной промзоне выполнил мастерски, завис в нужном месте. Дёрнув рычаг, я сбросил "бомбы". Они летели вниз, а мы улетали прочь. Я наблюдал за удаляющейся промзоной. Сначала внизу возник огонь, а потом жахнуло. Две "бомбы" не пять, но тряхнуло нас душевно. В этот раз летал, как космонавт в невесомости. Было почти не страшно, просто не успел испугаться. Что творилось на земле? Уже не видел. Мы резво уносились прочь.
  Долетели до места встречи, сели, оттащили под деревья свой "летамобиль", замаскировали его и начали ждать погони. Ждали десять минут, полчаса, час, два...
  Ждать надоело. Враг упорно не появлялся и это вызывало вопросы. Увы, не у одного меня. Наш противник был или тупой, или издевался над нами. Он упорно отказывался ловить нас. Даже блох собака пытается поймать усердней. Такое поведение врагов было оскорбительно. Стерпеть его не смог. Приказал повторить налёт. Бомб уже небыло, поэтому летели тесной группой с одним заданием:
  " Подлететь, зависнуть, дать залп и уносить ноги"
  В этот раз наш налёт заметили! Едва подлетели, как несколько лагов схватили камни и запустили их в наши "летамобили". Лаги были здоровенные, но камни до нас добросить не смогли, ибо мы зависли на высоте 70-80 метров. В этот раз залп был более результативным. Пять лагов, два ума и 5-6 людей лежали неподвижно или катались по земле. Остальные дружно прятались в разные щели. Упиваясь этой победой, мы улетели прочь. Одна только мысль мучила меня.
  "Ну, а если они и в этот раз не зашевеляться? Тогда придётся обратиться к ним с речью, насыщенной всеми бранными словами, какие знаю! Вот только знают ли они их?"
  Это был сложный вопрос. Хорошим было то, что искать ответа на него не пришлось. После третьего налёта противник зашевелился, да ещё как!
  Незнаю, погиб или уцелел гор профессор Рут, но теперь нас гоняли усердно. Лаги, большие, но малоподвижные твари, оседлали "летамобили". Они летали над лесными масивами, сбрасывали обломки бетонных конструкций. Сбрасываемые ими куски были приличных размеров, падая на деревья и кустарники, они ломали их, оставляя кратеры немалых размеров в земле. Что такое метеоритный дождь? Понятия не имел. Слышать слышал, но испытал на себе впервые. Скажу сразу мне всё это не понравилось. Спасаясь от этой "бомбандировки", бегали быстрее зайцев. Дальше стало ещё хуже. Умы, быстрые, очень подвижные твари, как оказалось могли не только по запаху пота определять состояние здоровья носителя, они могли и унюхать его на расстоянии в несколько километров, находили нас в лесах они быстро. Мы делали всё, что могли. Бегали и прятались. Из нападающих, превратились в дичь. Преследуемую днём и ночью. Такая интенсивная нагрузка для нас оказалась не по силам. Усталость брала своё. Апатия овладевала всеми. Прекрасно понимал, что долго такой нагрузки нам не выдержать. Тогда и воплотил в жизнь гениальную идею. Почерпнутую мной из фильма о Великой Отечественной войне, моей страны в моём старом мире. Лишний раз убедился, что знание истории своего народа, лишним не бывает. В истории той моей страны было много воен и воевать мой народ умел.
  Дождавшись ночи, мы проникли в город в больничный комплекс, где один этаж был отведен гору профессору Волу и его команде. Наши "летамобили" заняли место на общей стоянке, ничем не выделяясь среди стоявших там. Я и воины заняли кровати в палатах. Вол зарегистрировал нас, как инфекционных больных. Все ассистенты и лаборанты команды Вола, пополнили имеющийся медперсонал. Почему нас искали именно в лесных масивах и не искали в городах? Вол объяснил. Это было просто потому, что все города покрывала сеть системы контроля и посторонние обнаруживались автоматически. Ещё, когда Вол влез в систему регистрации, он внёс параметры всех нас и она опознавала нас, как местных жителей этого мира. Сутки отсыпались и отходили от всего доставшегося нам. Немного ожили и я начал думать. Мы пришли сюда не прятаться, а воевать. Правда, получалось не очень, но это зависило уже не от нас. Борьбу нужно было продолжать. Земля должна была гореть под ногами врага. Он должен ждать удара ночью, днём ни имея ни одной минуты покоя. Это было основное правило партизан, к которым себя и свой отряд причислил сам.
  Как только начало темнеть, заранее назначенная команда покинула больничный комплекс. В состав команды вошли пять человек. Я, трое воинов и ассистент Рав. Наша четвёрка была вооружена, воины имели по два ружья, я - автомат, помповое ружьё и гранаты. Брать с собой пистолеты? Смысла не видел, ночь есть ночь, а для прицельной стрельбы на расстоянии они не годились. Поэтому их оставил в нашем убежище. Рав был назначен на выполнение функции водителя и оружия не имел. Я пробовал обучать команду Вола владению оружием, но после двух занятий оставил их в покое. Интелектуально они превосходили моих воинов, но это только мешало процессу обучения. Они представляли, могущие возникнуть негативные последствия любой ошибки, так красочно и живо, что замирали от страха, едва взяв в руки оружие. Для того, чтобы перевоспитать их, требовались годы и наставники более опытные, чем я. Так что к этому вопросу мы больше не возвращались.
  В этот день отправлялись на разведку и свободную охоту. От всех доставшихся нам испытаний и приключений отдохнули, вот и шли за новыми. Взлетели и направились к окраинам города, планировал обогнуть город, придерживаясь лесных масивов. Как уже говорил город был освещён, быть замеченными нехотелось. Поэтому ушли в темноту. Минут через 30 полёта над лесом увидели огонь костра на опушке. Тронул Рава за плечо и он послушно направил "летамобиль" в сторону костра. Подлетели и в сотне метрах от него покинули наш аппарат. Осторожно подкрались ближе.
  Возле костра сидели три лага и двое людей. Прибор определил, что перед нами пять носителей исскуственного разума. На дисплее горели пять красных треугольника. С таким столкнулись впервые. Получалось, что команда гор профессора Рута, несмотря на наши попытки помешать им, осуществляет свою программу по созданию и пересадке исскуственного разума в носителей-людей. Практически это было поражение, но это осознал позже. В тот момент об этом думать было некогда. Распределил цели. Воинам достались лаги, себе взял двоих людей. Поднял автомат, прицелился. Короткая очередь, поддержанная тремя выстрелами, упокоила всю компанию сидевшую у костра. Стреляли почти в упор, поэтому результат был такой потрясающий. Оставив воинов в засаде, подошёл к костру, держа автомат наготове. Осторожность была излишней. То, что у костра лежат трупы, подтвердил и прибор. Пять зелёных треугольников сменили свой цвет на красный. Но я ещё осмотрел их. Лаги меня не интересовали, насмотрелся на них, осматривал людей. Судя по комбинезонам, это были люди, работавшие на строительстве лаборатории. Оставив тела убитых врагов, там где застала их смерть, мы вернулись на наш "летамобиль" и направились дальше. Заметили ещё один костёр. Повторили все свои действия. Снова получили такой же потрясающий результат. Один выстрел, один враг становился трупом. Это была победная война. Но, увы. Всё, что мы могли делать, это истреблять малые группы противника. Так и поступили. Ещё четыре трупа, двух лагов и двух людей, пополнили наш счёт. Уже без приключений долетели до строящегося здания лаборатории.
  Здесь увидел то, что повергло меня в уныние. Противник учился быстро. Двухскатная крыша лаборатории, из сплошного бетона, была окаймлена рвом с блестящей в свете прожекторов жидкостью. Сама лаборатория теперь была в земле и судя по всему работы внутри её уже были закончены или заканчивались. Територию строительства накрывал купол защитного поля. Приборы на "летамобиле" показывали его высокую плотность. Бомбить это защищённое сооружение было бесполезно. Константировав этот факт, двинулись дальше.
  Разрушенная нами промзона стояла брошенной, зато чуть в стороне, укрытая защитным полем, ярко светились другие строения. Вот там и кипела работа. Наивным я не был. Понимал, что в этом мире промзона не одна. Разрушить все мы не имели сил, а у противника под рукой были все ресурсы этого мира. Продолжили облёт. Ещё две группы противника стали нашими жертвами, но ночь подходила к концу и нам было пора возвращаться в своё убежище.
  Обратную дорогу сидел задумавшись. Наши комаринные укусы для противника ничего не значили. Он претворял в жизнь свои планы настырно и уверенно. Победить его? Это было неисполнимой мечтою. Этот мир был обречён. Даже если бы мне удалось мобилизовать всё боеспособное население своего мира носителей, победить профессора Рута мы не могли. Снова старый вопрос:
  "Что делать?"
  Встал передо мной. Ответа не было.
  В таком гадостном настроении и вернулся в больничный комплекс. Мой отряд вернулся без потерь, но с нехорошими вестями. Помылись, периоделись, поели и стали спящими больными. Долго ворочался, пока не уснул. Спал крепко, даже не слышал, как приходил Вол. Он потоптался, но будить меня не решился. Оно и к лучшему. Я был в отчаянии и ничего хорошего он бы не услышал...
  Дальше потянулись однообразные дни, заполненые бесполезными потугами. Ночами вылетали на охоту. Счёт уничтоженных противников рос, но толку от этого было мало. Противник тоже не дремал. Меры он принимал радикальные.
  Искать по лесам нас перестали. Северный город, примыкавший к лабораторному комплексу и промзоне, на ночь укрывало защитное, многослойное поле. Днём его границы и пространство над ним патрулировали сотни "летамобилей" с лагами, умами и людьми, с пересаженным им исскуственным разумом. С других городов в эту зону попасть было невозможно. Мы потеряли два "летамобиля" пятерых воинов и двух лаборантов, пытаясь преодолеть защитное поле. Один "летамобиль" с экипажем, погиб в огне взрыва. Второй, просто исчез, разложенный на молекулы. Прибор контроля разумов показывал возростание количества исскуственных разумов в телах носителей. Как это было не горько, но приходилось признать своё поражение. Увы! Враг побеждал, его полная победа была только вопросом времени. Мысли об этом уже угнездились в моём сознании. Только из чистого упрямства продолжал трепыхаться, не сдаваясь действительности. Похоже, понял это не я один. Все ходили мрачными, понимая свою участь. Вол старательно избегал меня, я от него не отставал. Но поступать так, удавалось не всегда. Находясь в замкнутом пространстве больничного комплекса, постоянно прятаться не получится. Так и случилось. В один из вечеров мы остались вдвоём в моей палате. Оба понимали, что нам предстоит нелёгкий разговор, но принимали это с облегчением. Всё равно он должен был произойти, оттягивать его было бессмысленно и глупо. Не знаю, как он? А я уже хотел скорее сбросить эту тяжесть. От своих мыслей ведь не спрячешься, на всю жизнь. Точнее, оставшуюся жизнь.
  Сидели, молча и это угнетало. Решил начать первым:
  - Вол! Мы сделали всё, что возможно. Признать своё поражение трудно, но от этого никуда неденешься. Этот мир потерян. Здесь, профессор Рут победил. Мне кажется есть только один разумный выход. Нужно уходить в мир носителей и там готовиться дать отпор профессору Руту. Время на подготовку борьбы с ним, пока ещё есть. Сидя здесь, мы его просто теряем. Как думаешь?
  Вол ответил сразу, видно к этому разговору был готов:
  - Я всё понимаю. Мне жаль этот мир и его людей, хотя я уже давно не принадлежу к нему. Все родственные связи уже давно утеряны. Так обстоят дела и у остальных моих коллег. Если мы сможем быть полезными тебе в твоей борьбе? Думаю, что мы все пойдём с тобой. Другого выхода у нас нет. Стать носителем исскуственного разума или биомассой для создания лагов и умов? Участь незавидная, но другой здесь ни для кого нет. Сейчас переговорю с коллегами и дам тебе ответ. Время ухода назначай сам, ты и твои люди сдержали своё слово. Вы боролись, но увы, победить не смогли. Я отлучусь на некоторое время. Эх, здорово было бы вернуться в исходную точку! В детство.
  Вол вышёл. У меня на душе стало легче. Трудный разговор состоялся, решение было озвучено. Отступить, это незначит сдаться, борьба ещё впереди! А там? Как карта ляжет. Только что-то сказал Вол такое, что царапнуло моё сознание? Что? Задумался, препоминая весь короткий разговор. И здесь всплыла эта фраза:
  ...., вернуться бы в исходную точку!
  Вот! Это была именно эта фраза. Но к чему она мне? Вначале не понял и только спустя мгновения вспомнил! Когда-то, почивший гор профессор, говорил, что может вернуть меня в тоже время, в которое я ухожу. Потом Вол повторил это, когда уговаривал меня ввязаться в их разборки с профессором Рутом. А ведь если такое возможно? То есть интересная мысль. Вот её и нужно было обдумать. Глубоко погрузившись в свои мысли, незаметил возвращение Вола. Видно, не сумев привлечь моего внимания, он подошёл ко мне и толкнул меня в плечо. Вынырнул из своих мыслей и удивлённо посмотрел на него:
  - А? Ты чего?
  Вол улыбнулся и ответил:
  - Привет! Я ничего. Просто пришёл сказать тебе, что все мои коллеги согласны следовать за тобой. Понятно! Если ты берёшь нас с ....
  Договорить ему недал. Перебил:
  - Вол, погоди! Скажи, а переместиться во времени можно? Когда-то и гор профессор-покойник, и ты говорили мне, что можете вернуть меня практически во время моего исхода. Так?
  Вол удивлённо смотрел на меня и кивнул головой, открыть рот ему возможности не дал. Продолжил говорить.
  - То есть, можно предмет или человека вернуть во времени назад? Это возможно? Если да? То у меня есть одна идея, как всё изменить. Только слушай не перебивая меня. Дело в том, что идея ещё сырая, не успел её хорошо обдумать. Вот слушай!
  Изложение идеи много времени не заняло. Гораздо больше времени Вол обдумывал всё сказанное мной. Стараясь ему не мешать, я ходил перед его глазами. Что называется "мозолил глаза". Делал всё наоборот. Мне повезло! Задумываясь, Вол, как настоящий учённый выпадал из реальной жизни напрочь. Не замечая никого и ничего. Наконец он вернулся в реальный мир и задумчиво произнёс:
  - Хм, а ты знаешь? Может и получиться! Надо только всё прикинуть и просчитать!
  Вот этим мы и занимались, до позднего вечера. В этот день все остались в больничном комплексе. Партизанскую войну решил прекратить, смысла продолжать её не видел. Ночью уснул мгновенно, едва голова коснулась подушки. Хотя всё о чём говорили, в различных вариантах, снилось мне всю ночь. Утро встретил, как радостное избавление от ночных кошмаров. Рассказывать о том, что мне снилось, не буду. Просто скажу, что хорошего в этих снах было мало. Поэтому с радостью вскочил, умылся, позавтракал, оделся и начал ждать, когда за мной придут. Благо ждать пришлось недолго. Вскоре пришёл Вол и мы покинули больничный комплекс. На стоянке нас ждали два ассистента и три лаборанта. Погрузились в "летамобиль" и взлетели.
  Солнечный день, синее небо и просыпающийся город провожали нас. А мы направлялись к переходному шлюзу в нашу лабораторию, к тому месту, где я впервые вступил в этот благодатный мир. Мир солнца, голубого бездонного неба, буйной зелени и теперь обречённых людей. Мы летели бороться за его счастливое прошлое. Первое сражение за него мы проиграли, но теперь появился шанс это всё изменить, начать сначала. Это и собирались сделать ....
  ... Приземлились на знакомой площадке. Прошли через переходной шлюз. Лаборатория встретила нас тишиной и запустением. В зале, за переходным шлюзом, разделились. Вол забрал одного ассистента и двух лаборантов, они направились в радиотехническую лабораторию. Ассистент Ном и один лаборант пошли в лабораторию изготавливать заряды с антивеществом, а я получил для своей работы две лаборатории и мастерские. Мне нужно было сделать взрыватели для мин, с зарядом антивещества. Проблема состояла в том, что решил сделать два контура взрывателей, один с радиоуправлением, а второй контактно-химический.
  Первый контур запускался по радиосигналу с передатчика, активировало его нажатие первого сенсора терминала управления переходного шлюза. Второй контур запускался от замыкания контактов датчика движения, установленного над дверью шлюза.
  С взрывателями возился очень долго. Дело в том, что срабатывать он должен был с задержкой не больше 10 секунд. Но и не в коем случае не раньше. Иначе нужного эффекта не достичь. Расчитывать не умел. Приходилось искать всё опытным путём, используя только секундомер. Рутинная, однообразная работа требовала внимания и усидчивости, поэтому из лаборатории не выходил, работал с утра и до глубокой ночи, спал здесь же. Время летело незаметно. Только на третий день добился желаемого результата. Правда успел вовремя. Ассистент Ном и лаборант к этому времени изготовили заряды. Ещё один день втроём собирали мины. Два дня ушло на их установку и прокладку линий второго контура.
  Все мины установили в отдушинах воздуховодов лаборатории профессора Рута. 47 мин должны были разнести в той лаборатории всё и всех. Но главное заключалось в том, чтобы их не обнаружили. Это было основным условием. Понять не мог одного, мины мы установили сейчас, а как они окажутся в прошлом? Вообще, физика этого процесса была мне непонятна. Думал, что придётся выводить всех наших людей, которые сейчас остались в этом мире, назад в лабораторию. Но Вол сказал, что этого не требуется. Процесс временного возврата вернёт всё на те места, где все находились в том периоде времени и события будут развиваться по новому временному пути. Хотя глубоко всего процесса Вол и сам не знал. Изучением и обоснованием временных перемещений занималась лаборатория гор профессора Эла, его вместе со всеми этими знаниями и лабораторией уничтожили наши профессора, поэтому его знания всего процесса перемещения во времени были очень поверхностны. Вол пытался мне объяснить, как физически происходит процесс возврата в прошлое, но он постоянно переходил на формулы, описывая эти процессы и я запутывался ещё больше. Поэтому эти попытки оставили. Просто поверил Волу, что всё будет так, как нам требуется.
  Свои работы закончил. Работавшие со мной асспирант и лаборант присоединились к Волу и его команде, а я бездельничал, отсыпался и отъедался. Этот день так и прошёл в полудрёме. Ночью меня разбудил Вол. Просыпаться нехотелось, но он был настойчив. По моему из моего старого мира он вынес одни гадости. Как там умели будить? Это он усвоил. Свои знания проявил на мне. Результат был ожидаемый, как пуля я вылетел из ставшей мокрой постели. Отчаяно матеря его, а он радостно смеялся. Паскуда! Этот его радостный смех разъярил меня ещё больше. Стоявший на тумбочке кувшин с водой, опустел мгновенно. Его содержимое стекало по голове и одежде Вола на пол моей комнаты. Его смех пропал, но теперь звучал смех мой. Это было прикольно! Ведь звучавшие маты произносил Вол. Особо не мудрствуя, он просто повторял мои маты. Так, как запомнил не все, иссяк быстро. Мои заверения, что теперь мы в расчёте, он не принимал. Сидел и дулся. Стул в моей комнате был в единственном числе. Он достался Волу, он сумел его занять первым. Поэтому мне досталась мокрая кровать. Пока я искал на ней кусочек сухого места, Вол обижаться перестал. За моими поисками смотрел с интересом. Даже начал улыбаться. Убедившись в бесполезности своих поисков сухого места на мокрой кровати, сел на неё и спросил Вола:
  - Чего хотел? Не мог до утра дотерпеть?
  - Не мог! Аппаратура готова. Осталось определиться с временным пластом и можно начинать. Тянуть время нельзя.
  Важно произнёс он в ответ и строго посмотрел на меня. Понял, что он ждёт похвалы и восторга, но этого удовольствия его лишил. Пусть знает, как обливать водой спящего человека! В ответ просто кивнул. Втянувшись в обсуждение вопроса, в какой именно перид времени нужно осуществить перемещение, забыл и об обиде, и о мокрой одежде, и о мокрой постели. Это всё стало несущественным. Ошибиться было нельзя. Вол объяснил, что такого никогда раньше не делал, это был первый эксперимент. Результат был неизвестен. После этого его уточнения, мне стало не очень комфортно, но выбора не было.
  За основу расчётов приняли факт возврата Кара. Его сообщение, о неудаче с захватом носителя разума Вола, послужило, для профессора Рута, причиной изменения его планов. Исходя из этого, получалось, что возвращаться нужно было в то время, когда я убил носителя разума Кара в подвале. К такому решению пришли после долгого спора. Виноват в нём был я. Дело в том, что я предлагал вернуться в то время, когда я, Алексей и Слава спускались в тот подвал. Мне очень хотелось избежать смерти Славы, но Вол объяснил, что вернувшись назад, я ничего о развитии тех событий, в этот момент помнить не буду. Вспомню ли потом? Этого он не знал. Вот и остановились на том времени, о котором говорил вначале.
  Вол ушёл делать расчёты параметров перемещения, а я взял стопку бумаги и начал записывать все события, которые произошли до этого дня. Спать уже не ложился, писалось легко. Стопка исписанных листков росла, на время внимания не обращал. Вол мне сказал, что записи на бумаге сохраняться и я вновь попав в эту комнату их найду. Верил ли я ему? Скажу честно, сомневался. В голове, перемещение во времени, не укладывалось в рамки действительности, писал просто так, на всякий случай. Особо не надеясь на положительный результат.
  Вол пришёл часов через 8-9. Он был уставший и измученный. Я к этому времени успел переодеться в сухую одежду, позавтракать и сложить исписанные листки в шкаф. В общем был готов. Вол зашёл и с порога объявил:
  - Расчёты готовы. Сейчас их загружают в компьютер управления аппаратуры перемещения. Ты готов?
  Я кивнул и задал вопрос.
  - Что мне дальше делать? Нужно идти в комнату лаборатории, где стоит аппаратура?
  Вол покачал головой и усталая улыбка появилась на его лице:
  - Можешь идти, можешь оставаться здесь. Это значения не имеет. Главное, как говорили в твоём старом мире, молись и верь в удачу. Вот и всё! Ладно, я пошёл. До встречи!
  Он ущёл, а я сел на стул. Страх охватил меня. Он сковывал всё тело. Я не знал молитв, что-то там лепетал обращаясь к Богу. Наверно это не правильно? Но я просил его сохранить меня. Только меня! Эти страхи и мысли вдруг исчезли...
  
  ... Я осторожно двигался вперёд. Вскоре и сам услышал торопливые шаги убегавшего человека. Мой фонарь светил ему в спину. Кричать ему: Стой? Стрелять буду? Было глупо. Он убегал, а выстрелы сзади вспыхнули с новой силой. Я остановился и вскинул пистолет. Старался целиться в ноги, дважды нажал спуск, смещая ствол. Бежавший человек, упал. Но звук бегущих ног не пропал. Побежал вслед за доносившимся звуком. Пробегая мимо подстреленного мной человека, удивлённо отметил, что он лежит неподвижно. Но в этот момент мне было не до того, бежавшие впереди люди и так имели фору. Подумал "люди" и тут же понял, что бежавших было несколько. Сзади хлопнули ещё два выстрела, гулкое эхо унеслось вперёд, и наступила тишина. Я ускорил свой бег. Сколько бежал? Сказать не берусь. Время толи тянулось, толи летело. Но вот впереди увидел проём открытой двери из подвала. Свет зимнего дня струился в него. Это был выход из подвала. Добавил скорости своим бегущим ногам и выскочил из подвала, взбежал по лестнице и остановился. Спины трёх потрёпанных личностей удалялись в разные стороны. Расстроиться не мог, да и убегавшие люди имели вид бомжей, не один месяц или год проживающих по подвалам. Меня они не интересовали.
  Выщелкнул обойму. В ней тускло блеснули три патрона. Четвёртый был в стволе. Из кармашка кобуры достал новую полную обойму, на её место сунул выщелкнутую из пистолета. 9 патронов это лучше четырёх. Вернулся в подвал. Слева в нише горел костёр, вокруг валялись в беспорядке разбросанные тряпки. Понял, что это имущество сбежавших бомжей, прошёл мимо. Остальные два пролёта между парадными были пустыми. Попалось пару крыс, но они быстро разбежались, едва осветил их лучом фонаря. Когда бежал по сторонам не смотрел. Подойдя к подстреленному мной человеку, увидел, что он лежит у открытой двери перегородки, разделявшей подвал. Ему пришлось открывать задвижку этой двери, вот он и задержался, дав мне возможность догнать его. Держа пистолет наготове, толкнул его носком ботинка. Увы, это был труп. Одна из пуль попала ему в бок, вторая перебила шейный позвонок. Очевидно, в момент моих выстрелов он наклонился, надеясь спрятаться от пуль. Так обычно поступает человек никогда не имевший дело с оружием. Чисто человеческий инстинкт. Перевернул тело. В свете фонаря увидел ужас затравленного человека, в его открытых, застывших глазах. Под ним лежал плоский прибор, похожий на виденные мной в рекламах приборы для игры со сменными чипами. Экран прибора светился, по нему бегали какие-то паучки, а в углу его горели два красных треугольника и три зелёных квадрата. Два зелёных квадрата были яркими, а один был бледный. Мне показалось, что он затухает. Сунул находку в карман. Решил разобраться с ней позже. Осмотрел труп человека. Он был одет в ботинки с высокими берцами, ватные брюки и куртку с капюшоном защитного цвета, одежда была относительно чистой и ничем не напоминали одежду бомжа. Обыскивать карманы охоты не было, а взгляд открытых, мёртвых глаз раздражал. Перевернул его назад и пошёл к оставшимся в коридоре ребятам. Выстрелов больше не было, тишина тревожила, но старался надеяться на лучшее. При этом свой пистолет держал наготове. Хорошо помнил:
  "Бережёного человека, Бог бережет...!"
  Так? Или опять напутал? Но, так говорила моя бабка, когда на лето меня отправляли к ней в село под Тверь. Главное смысл понятен. Осторожно, прижимаясь к стене, перемещался по коридору к месту схватки с собаками.
  Первого увидел пса, который кинулся на Алексея. Он лежал неподвижно, подплывая своей кровью. Осмотрел труп. Одна пуля разорвала ему глотку, две через нижнюю челюсть вошли в голову, выпотрошив мозг. Вспомнил, что я стрелял дважды, Алексей выстрелил один раз. Попали оба, пёс умер мгновенно, ещё в прыжке. Здесь увидел его остекленевшие глаза..., этот взгляд мне был знаком! Такой взгляд я уже видел у убитых лагов. Прошёл два шага вперёд и замер. Меня остановили не разорванные пулями тела крыс, просто среди этих обрывков лежало тело крысы, но какой! Она была размером с большого кота! Когда-то в газетах писали о крысах-мутантах больших размеров, которых якобы видели в туннелях метро. Но там только писали, фотографий не было, а здесь видел такую громадную крысу, перед собой. В свете фонаря увидел один глаз, на месте второго была дыра от пули. Но и одного этого глаза, точнее того, что осталось в нём мне хватило. Это был взгляд ..., да, взгляд умерших лагов! Это было не понятно! Лагов было всего два! И их разум находился в собаках. Причём здесь крыса? Пусть она и большая, причём? Это, не лезло ни в какие ворота! Поднял голову и забыл обо всём. Алексей сидел возле тела второй собаки, а рядом лежал Слава. Лежал неподвижно, разбросав руки. Живой человек так лежать не мог. Рванулся к ним и присел рядом.
  Алексей своим шарфом прикрыл лицо и горло Славы, но кровь уже пропитала его, он стал бурым от неё и облепил голову и шею. Песок, устилавший пол коридора, впитывал вытекавшую из Славы кровь, окрашиваясь в бурый цвет. Мы молчали. А что можно сказать, потеряв человека, с которым недавно разговаривал?
  Алексей вздохнул.
  - Нелепая смерть! Да она другой и не бывает. Слава успел изрешетить пса, но эта сука добралась до его горла и успела разорвать, прокусить его. Пули Славы достали его, он издох, но челюстей не разжал. Пришлось ломать его нижнюю челюсть, чтобы освободить горло Славы. Я посижу со Славой, а ты посмотри по закоулкам. Скоро приедут коллеги. Мы тут пошумели душевно, бдительный народ уже позвонил о стрельбе в подвале. Торопись!
  Я послушно встал и пошёл осматривать ответвления от общего коридора. Два были пустыми, зато в третьем меня ждала находка. Это ответвление от основного коридора было "г" образное. Его меньшую часть, кроме лампочки, освещал приглушенный свет аккумуляторного фонаря. Закуток был обжитый. На полу лежали четыре ватных матраса. На одном были две подушки и одеяло. Возле двух стояли мыски с кусками сырого мяса. В углу стояла переносная плитка на подставке, рядом стоял маленький газовый баллон, два ящика с консервами, три кастрюли. На четвёртом матрасе лежал человек. Его ноги и руки были связаны скотчем, а руки ещё и примотаны к телу. Куском скотча был заклеен и рот. Но я узнал его сразу, это был Тимин. Открытые глаза настороженно смотрели на меня. Стрельбу он слышал и теперь пытался понять, что произошло?
  Я расслабился. Вынул полную обойму из своего пистолета, выщелкнул патрон из ствола. Вставил обойму и спрятал пистолет в подмышечную кобуру. Поднял с пола выщелкнутый патрон, достал из кармашка обойму с тремя патронами, обтёр патрон об матрас и вставил его в эту обойму. Вложил её в кармашек. Делал это всё медленно, давая возможность Тимину успокоиться. Из кармана достал и открыл нож, но освободить пленника от пут не успел. По коридору бежали люди, раздавались голоса. Положил нож на матрас возле пленника и быстро направился к выходу из тупика.
  Понял, что прибыла группа захвата, она занялась зачисткой подвала. С этим мне сталкиваться не приходилось. Но знания, почерпнутые из фильмов, которых насмотрелся, живя в этом мире, подсказывали мне мои действия. Мне требовалось встретиться с группой захвата поскорее. В горячке и азарте преследования они могли отлупить меня усердно, это в лучшем случае. В просмотренных фильмах было и такое, что сначала стреляли, а потом выясняли. Кто ты? Рисковать не хотелось. Достал удостоверение и подошёл к углу выхода в коридор. Делал всё, как в просмотренных фильмах. Не высовываясь, закричал:
  - Я свой! Не стреляйте! Выхожу!
  Дальше узнал, что фильмы иногда бывают жизненными. Короткая автоматная очередь резанула по проходу. Защёлкали пули, рикошетя от бетона, а след раздался мат:
  .....! Уберите этого стрелка! Пошёл мудак в оцепление! Ты ..., нас всех здесь покалечишь! Убрали? Не стрелять! Эй "свой"! Выходи, руки за голову и встань на колени, спиной к нам. Шевельнёшься? Всажу магазин без раздумий! Пошёл!
  Было страшно. Но деваться было некуда. Понимал, что обещание "всадить магазин" выполнят. С обмирающим сердцем вышёл боком и бухнулся на колени, держа руки за головой, повернулся спиной к говорившему человеку. Лучи мощных фонарей били мне в спину, страх не прошёл, как не старался его прогнать. Замер. Сзади подскочили, ствол автомата больно упёрся в мою спину. На руках щёлкнули наручники, они впились в кисти рук. От этих болевых ощущений, душевно выругался. За что получил металлическим прикладом по рёбрам. Только после этих приветствий из моей руки забрали удостоверение. В свете фонаря его читала одна из тёмных фигур.
  - Если не подделка, то точно "свой"!
  Наконец раздалось резюме. В этот момент с другого конца коридора раздались шаги и голос крикнул:
  - Это я! Не вздумайте пальнуть! Руки оторву! Маков, освободите его! И убери иллюминацию, глаза слепит.
  Думаете, меня тут же освободили от наручников? Или подняли с колен? Кино смотрите! Единственное что сделали, это перестали вдавливать ствол в спину, но по ногам ботинком засадили. Наверно, извинялись?
  Подошедший человек взял моё удостоверение, посмотрел его. На меня внимания не обратил.
  - Маков! Ты удостоверение смотрел? Серию видел?
  - Ну, видел. И что? Подумаешь, старший брат! Им что можно резвиться, где угодно?
  Ответил ему, стоявший за моей спиной человек. Тут я осмелел и напомнил о себе:
  - Кончай прикалываться! Начальству жаловаться не буду, сам вам чайники начищу. Снимай браслеты и отдай "ксиву"!
  Наручники с меня сняли. Сделали это, душевно вывернув руки. Я уже осмелел, встав с колен, свою ногу, а вслед за ней и руку, послал за свою спину. Ногой попал, рукой не очень. Установил это потому, что раздался только один "ой", но мне на удар не ответили. Понимали, что прав! Устраивать драку не решились. Знали, что у "старшего брата" в оперативных группах слабых не держат. А то, что они столкнулись именно с оперативной группой "старшего брата", они уже не сомневались.
  Из глубины коридора подошёл Алексей.
  - Я Игорю уже позвонил, он едет. С местным начальством он уже разобрался.
  Сообщил он, обращаясь ко мне. Затем обернулся к тому, кто командовал здесь.
  - Ты майор, свяжись со своим руководством. Убери отсюда своих людей, поставь их в оцепление. Сейчас приедут и заберут одного нашего. Груз "200". Потом Вы уберёте здесь. Ну, это тебе твоё начальство скажет. А пока уводи своих людей.
  Человек, к которому обращался Алексей, не спорил. Он скомандовал своим и ушёл вместе с ними. Мы проводили их взглядом. Алексей посмотрел на меня:
  - Нашу пропажу нашёл? Он цел?
  Я кивнул головой.
  - Лады! Разбирайся с ним. Пойду к Славе. Скоро за ним приедут.
  Сгорбившись, он повернулся и побрёл назад к месту схватки. Я вернулся в закуток, где так и лежал связанный Тимин. Оставленный мной раскрытый нож лежал возле него на тюфяке. Присел возле связанного, взял нож и начал резать ленты скотча, опутывающие лежавшего "Тимина". Резалось нелегко. Скотча не жалели, явно использовали не менее двух бобин. В первую очередь освободил ему руки. Решил ему не помогать, пусть освобождается сам. Перепилив все путы, присел рядом, убрав нож. Мы молчали. Я просто не хотел говорить, а "Тимин" имел заклеенный рот. Он сопел, освобождаясь. Но поступил странно, едва освободив руки, поднял валявшуюся рядом шапку и натянул её на голову, только после этого начал освобождать ноги. Рот освободил в последнюю очередь. Это была болезненная процедура, о чём свидетельствовало его шипение и вскрики. Я помогал ему, сочувственно кривя своё лицо. Так и справились, совместными усилиями. Хорошо если тебе помогают! Хотя бы морально.
  Окончив своё освобождение, "Тимин" нагло рассматривал меня. Мне это надоело.
  - Привет, Вол! Как самочувствие? Где бросание на грудь освободителю? Где признательность и радость? Или не все человеческие чувства знаешь?
  Его зрачки расширились.
  - Ты кто? Где Кар и лаги?
  - Я посланный на поиски тебя разум из мира носителей, привет тебе от гор профессора. Он очень, скучает и тоскует по тебе. Так горюет, что по ошибке вытащил мой разум из этого мира, вместо твоего разума. Вот соберу маяк, и он вернёт нас с тобой назад. Тебя прижмёт к истосковавшемуся сердцу, мне даст обещанную награду, вот и заживём мы все счастливо и богато! Кар и лаги убиты. Вот эта игрушка только и осталась от твоего врага Кара. Их тела в коридоре. Ты в безопасности! Можешь расслабиться и помочь мне всё подготовить к триумфу нашего возвращения. Согласен Вол?
  Ответил ему в напыщенно-издевательской форме, бросив ему то, что подобрал под телом носителя Кара. Вол взял мою находку, задумчиво повертел в руках. Потом криво улыбнувшись, посмотрел на меня.
  - Говоришь Кар и лаги мертвы? В отношении Кара, ты ошибаешься! Лаги точно мертвы, разум одного из них даже был перемещён. А Кар затаился недалеко и наблюдает за этим домом. Его разум сменил носителя. Старый носитель погиб. То, что ты дал мне, это индикатор перемещённых разумов и портативный прибор для перемещения разума. Он не очень мощный, действует на 60-70 метров. Профессор Рут опередил нашего гор профессора. Он создал его. Кар в этом мире его собрал и использовал. Я сейчас могу сменить этого носителя на другого, но только сделаю это и мгновенно лишусь своей защиты. В моей шапке сетка, которая изменяет излучение моего разума. Гор профессор выдернет его из этого мира мгновенно. А ты будешь до конца своих дней собирать и запускать схемы своих маяков в этом мире. Гору профессору ты не нужен. Слишком много знаешь. Я возвращаться не хочу, но ты не оставляешь мне выбора. Хочешь убедиться в правоте моих слов?
  Его пальцы лежали на кнопках прибора, он с тоской смотрел на меня. Я уже говорил, что гору профессору не очень доверял. Слова Вола упали на подготовленную почву, над этим вопросом думал. Как быть? Не знал. Но теперь у меня мог появиться союзник. Всё зависело от того сумею ли убедить его объединиться? Уверенности у меня не было, но попробовать стоило. В принципе получалось, что в случае неудачи я ничего не терял, раз гору профессору был не нужен. Посмотрел в глаза носителю Вола.
  - Знаешь, сомнения у меня были, но старался гнать их. Ты не спеши перемещать свой разум. Прибор останется у тебя. Нам нужно поговорить. Выслушай меня, а затем принимай решение. Сейчас нам нужно отсюда уехать. В квартире моего носителя мы можем спокойно поговорить. Ты согласен?
  Вол задумчиво смотрел на меня. Ему предстояло принять непростое решение. Но я, вспомнив его носителя-калеку, был уверен, что он согласится на разговор. Кивок Вола подтвердил мою правоту. Мы успели обсудить всё вовремя. В коридоре раздались шаги идущего к нашему закутку человека. Это оказался Игорь. Он вошёл, посмотрел на Вола.
  - Нашёлся посланец инопланетян? Давайте уезжайте отсюда. Мы с Алексеем здесь всё утрясём. Позже свяжемся.
  Втроём мы покинули подвал. Игорь остался среди стоявших людей в форме и в штатском. Мы с Волом прошли к моему джипу. Я запустил двигатель, развернулся и мы уехали. Было 11.35. Время для выезда из Москвы в область идеальное. Через 28 минут припарковал джип возле дома своего носителя. Мы зашли в квартиру. Я приготовил бутерброды, кофе и мы разместились на небольшой кухне. Вдвоём это сделать в ней ещё возможно. Вол так и не снял свою шапку. Трофейный прибор положил на стол небрежно. Проследив за моим взглядом на него, сказал:
  - Я ещё ничего не решил. Здесь не подвал, а снять шапку много времени не нужно. Тебе этот прибор ни к чему, пользоваться им не умеешь. Да и какой тебе в этом смысл? Сменишь носителя и всё!
  Согласно кивнул. Для меня прибор проблем не решал. Мы пили кофе, ели бутерброды и я рассказывал свою историю. Как жил в этом мире, как попал в мир носителей. О жене, детях, о встрече с гор профессором, о его обещаниях, о своей тоске за людьми, оставшимися в мире носителей. Вол слушал меня внимательно, не перебивал. Кажется, говорить можно долго, но когда начинаешь говорить, стесняешься своих чувств и выходит короткий рассказ. Всё рассказанное мной уместилось в 40 минутный рассказ. Окончил его и замолк растерянно. Вол нужен мне был, как союзник. Хотел убедить его объединиться, старался найти слова, могущие затронуть его разум. Но смог ли передать свои чувства и переживания? Уверен не был. Как мне показалось, мой скомканный, сухой рассказ не смог бы убедить и меня самого. Не то, что чужой разум, совсем другой культуры. Волнуясь, ждал, что скажет Вол. Установившаяся тишина угнетала.
  Вол отпил кофе и нарушил её.
  - Да у тебя есть веская причина вернуться в тот мир. А у меня её нет. Ты видел моего носителя! Это уже шестой носитель-калека. Гор профессор мне нагло лгал, говоря, что для биоритмов моего разума очень сложно подобрать носителя. Вот и приходится довольствовать тем, что есть. Он знал, что я знаю, что это ложь, но продолжал поступать также. В памяти системы наблюдения я нашёл запись, как он лично калечил носителя в операционной. Но сделать что-то? Я не мог. Гор профессор творил гадости не только в отношении меня, другим ассистентам тоже доставалось. Если ты видел их, то заметил состояние их носителей. Почти 500 лет того времени я и другие ассистенты провели в изувеченных носителях, живя в закрытых комнатах-камерах. Мы все ненавидим его, но вынуждены ему подчиняться. Вырвавшись с реалий этой каторжной жизни, я был согласен на любую нормальную жизнь. У профессора Рута ассистенты тоже живут не лучше. Кар учился вместе со мной, он не плохой парень, но поставленный в такие же жёсткие условия вынужден выполнять волю своего профессора. Хочу обратить твоё внимание на очередную ложь гор профессора. Ты видел моего носителя по времени того мира почти через два года после переноса моего разума в этот мир. Ты видел калеку, а гор профессор обещал мне, что через месяц он заменит его. Это тело моего носителя-калеки на тело нормального носителя. Но не сделал ничего и через годы.
  Наверно будет лучше, если я расскажу тебе всё, что знаю с самого начала.
  ... Когда-то было две расы. Они строили эти миры. Одна раса строила объёмные миры, такой как этот, где мы сейчас находимся. Другая раса строила плоские миры, такие как твой мир носителей и мой мир. Они создавали разумную жизнь и оставляли свои творения развиваться. Наверное, они были исследователями, может, и наблюдали за развитием разумной жизни, но никогда не вмешивались в её ход. Даже если жизнь сама себя убивала. Между мирами существовали проходы. Зачем? Я не знаю. Изучением истории и работой с проходами занималась лаборатория другого профессора. Забегу вперёд. Он и его ассистенты были уничтожены. Развалины их лаборатории находятся рядом с нашей лабораторией. Но тебе их вряд ли показывали и рассказывали о них. Вернусь к своему рассказу.
  Более тысячи лет назад профессор Лоб занялся изучением переходов между мирами, изучением человека и борьбой со старением. Его три старших ассистента: Эл, Гер и Рут, возглавили три направления исследований. Их лаборатории пополнялись новыми лаборантами, разрастались. Вот их и перенесли, в этот, почему-то пустой мир. Это было за четыреста семьдесят лет до моего рождения и всех подробностей не знаю. Так отрывочные сведения. Что-то там произошло, профессор Лоб погиб при опытах с анти материей. Думаю, что он просто мешал своим ученикам, вот они и помогли несчастному случаю. Как бы там не было, но появились три профессора, ведущие три направления работ. Профессор Эл занимался созданием миров, перемещением во времени, открытием порталов и поддержанием их работоспособности. Профессор Гер, это известный тебе наш дорогой гор профессор, занимался вопросами разума и долголетия. Профессор Рут занимался созданием искусственного разума и искусственных тел из биомассы. Работы начали развиваться успешно. Были построены два новых мира. Открыты устойчивые порталы. Гор профессор воровал носителей с этого твоего мира и населил ими этот созданный мир для носителей. Он уже делал первые опыты с переброской разумов в новых носителей. Тогда и появился здесь я. Кстати, то, что гор профессор сказал тебе о поддержке работ профессора Рута военными, о том, что лагов и умов использовали, как солдат и полицейских это ложь. У нас никогда не было ни армии, ни полиции. Воевать было не с кем, а роль полиции исполняли врачи-психотерапевты. Они корректировали сознание нарушителей. Сведения о военных и полиции он почерпнул из похищенных разумов, из этого мира. А так лаги и умы использовали, как собак и слуг в этом мире. Да был ещё мир, где они жили и развивались сами. Этим занимался профессор Рут.
  Когда меня взяли в тот научный центр я был рад и горд. Я из простой семьи, учился упорно, так и выбился. Вначале всё здесь шло хорошо. Профессоры не конфликтовали. Жили дружно. Но гор профессор Гер после смены носителя, вдруг возгордился. Он заявил, что весь центр держится только на его работе и его успехах, а профессор Эл просто "нахлебник". Вражда начала разгораться. Профессор Рут принял сторону гор профессора. Так они и враждовали. Затем уже знакомый взрыв антивещества разнёс лабораторию ненужного профессора. В назидание ассистентам и лаборантам, всех выживших сотрудников погибшего профессора утилизировали лаги и умы. Два оставшихся профессора выводы из двух взрывов сделали. Внимательно следили друг за другом. Ассистентов и лаборантов держали взаперти. Я сумел стать старшим ассистентом, занимался очень важной работой, готовил все программы для компьютеров защиты и наблюдения, вот при смене носителя и оказался в носителе-калеке. Так продолжалось долго. В последние четыре года по времени того мира обстановка обострилась и начались активные действия.
  Каждую лабораторию окутал защитный купол. Я смог взломать защиту их купола и заблокировать переход. Пароли нашей защиты знал только я. Гор профессор боялся, что профессор Рут может выкрасть мой разум и узнать все пароли. Взломать их он пытался, но безуспешно. Я очень хороший программист и взломать мои защитные программы никто не мог. Гор профессор понимал, что сняв защитные программы Рут, пошлёт своих лагов и умов в его лаборатории. Противостоять им мы не сможем. Нас ждёт полный разгром. Ключом к охранным программам был мой разум. Вот поэтому гор профессор и отправил мой разум в этот мир, но дал ещё одно задание. Зачем-то ему понадобились проходы в этот мир. Рут по своему контрольному компьютеру узнал, что сработало устройство переноса разума. Он понял, чей разум переместили, вот и направил разумы Кара и двух лагов на поиски моего разума. Перед ассистентом Каром и его спутниками была поставлена ещё одна задача, она была аналогична моей задаче. Он тоже должен был найти проходы в этот мир. Искусственный разум лагов умеет находить перемещенные разумы и проходы между мирами. Так они нашли меня, как ты заметил, они смотрели на тебя, ибо уловили перенесенный твой разум. Но в отношении тебя они указаний не имели. Просто отметили, как установленный факт.
  Думаю, Кар лгал мне, что прохода не нашёл. Так же как я лгал ему о том же. Он собирался убыть этой ночью, но ты помешал ему осуществить этот план. Вот такая обстановка в том мире.
  Теперь по поводу лжи гор профессора тебе насчёт маяка.
  При переносе разума компьютер снимает его излучение, строит графическую составляющую. Она является эталоном, по которому можно найти именно этот разум. Никаких маяков не требуется. Гор профессор похитил твой разум, потому, что он немного подходил под кривую графика моего разума. Гор профессор не знал, что я нашёл возможность изменять излучение своего разума. От отчаяния он схватил похожий по излучению. Предполагаю, что твой разум был захвачен не первым, просто остальные похищенные разумы он уничтожил, а твой забросил в мир носителей. Решил сохранить. Гор профессор запасливый и предусмотрительный. Вот и сберёг. То, что ты вышёл к порталу это не случайность и не твоё решение. Аппаратура для влияния на носителей у профессора имеется. Дальше он просто использовал тебя, обещал тебе три короба того, что выполнять не собирался. Только если мы находимся рядом, излучения наших разумов складывается, а аппаратура для перемещения разделять их не будет. Она перенесёт оба. Но я возвращаться в клетку не желаю. Уж лучше поживу здесь. Хоть и не комфортно, зато свободным и не калекой.
  Вол умолк. Он пил кофе и ел бутерброды, а я обдумывал его рассказ и в моей голове созревал план. Волу я верил. Его рассказ подтвердил мои наблюдения и догадки. Он мог стать моим союзником, но перед тем как рассказать ему о родившемся у меня плане, решил узнать его отношение ко всему сделанному профессорами. Юлить не стал, а задал прямой вопрос.
  - Вол, вот ты долгие годы провёл взаперти, плюс в теле калеки, как ты относишься к тому, что делал гор профессор? Разводил носителей, забирал их тела, уничтожал разумы, воровал их из этого мира. Ты делал бы так? Если бы тебе представилась возможность? Продолжил бы его дело?
  Вол, перестав жевать, внимательно посмотрел на меня.
  - Странные у тебя вопросы, но я тебе отвечу. Менять носителей могли себе позволить только очень богатые люди. Это дорогое удовольствие. Я из простых людей и моим близким это было не по их карману. Они умерли, прожив кто сколько смог. Я теперь остался один. Потомки близких мне людей, людей уже окончивших свой жизненный путь не знают о моём существовании, да и я ничего не знаю, есть ли они? Ты вот хочешь вернуться в примитивный мир носителей к своей семье, хотя здесь к твоим услугам всё. Цивилизация, её блага, приличные средства, для радостной и сытой жизни. Ты считаешь это своё желание нормальным. Но почему ты думаешь, что я не могу хотеть того же?
  Ты не представляешь, как в моём мире низко упала медицина. Богатым она стала не нужна. Менять изношенных, больных носителей, на здоровых носителей, с откорректированным организмом значительно проще, чем лечить старый организм. Поэтому профессия врача стала умирать. Врач для бедных богатым быть не может, а бескорыстных подвижников много быть не может. Исчезли лекарственные препараты. Мой мир просто умирает. Кучка богатых этого не замечает, они живут сами по себе. Профессор Рут нашёл способ регенерации клеток организма, это могло бы спасти миллионы, но это коммерческая тайна. Вот и получается, что мы все здесь служим не своему народу, а кучке избранных. Ты думаешь эти мысли только у меня? Ошибаешься! Сидя взаперти думаешь о многом. А взаперти мы сидим все, вот и додумываемся до одного и того же. Ведь всё одинаково для всех. Ты спросил о носителях? Тогда ответь мне на вопрос:
  - Если ты не психически больной человек, ты легко будешь резать тупым ножом кошку или собаку, которую сам вырастил?
  Можешь не отвечать! Твой ответ на твоём лице. За миром носителей ведётся постоянное наблюдение. У мониторов дежурим мы, ассистенты, лаборанты, самый молодой из нас сменил трёх носителей. Уже говорил, что мы все лишены родных, лишены семей. Вот и привязываешься к себе подобным, а потом видишь их в лабораториях, отбираешь их разум, пересаживаешь в умирающего старого носителя или утилизируешь его, не дожидаясь смерти, зная, что в нём разум здорового человека. Вот такое моё отношение к тому, что создал и делает гор профессор. Будь моя воля? Я уничтожил бы тот комплекс со всей его аппаратурой. Я жил бы как человек, в кругу родных и близких. Умер бы, прожив положенный мне срок, никогда не думал бы о смене носителей и вечной жизни только моего разума.
  Лицо носителя Вола выражало твёрдую убеждённость в том, что он говорил мне. Я получил нужный мне ответ. Поверил ему сразу. Всё сказанное им было криком его разума, лишённого всего. Нормального тела, нормальной жизни и свободы. У этого человека отобрали всё. Этому радоваться, с этим смириться было невозможно. Тогда и изложил свой план.
  - Ты говорил, что нашёл портал? Можно ли через него переправить ...
  Но Вол перебил меня.
  - Портал без подпитки сужается. После уничтожения лаборатории профессора Эл, порталы остались без подпитки. Найденный мной портал сжался. Через него нам не пройти.
  Я подождал, пока он выскажется и продолжил:
  - Нам и не нужно проходить через него. Нам нужно переправить через него найденный мной прибор Кара и один свёрток. Можно ли переправить это так, чтобы всё оказалось в твоей комнате на кровати, где лежит твой калека-носитель одновременно с возвращением в него твоего разума?
  Вол задумался на мгновение и кивнул. Было видно, что он не понимал, хода моей мысли и ждал дальнейших объяснений. Его кивок обрадовал меня.
  - Если я правильно понял, всё рассказанное тобой о перемещении разумов, то прибор, обнаружив наши разумы в этом мире, подаст сигнал гор профессору, а тот проверит совпадение и запустит процесс переноса разумов? Только после этого он пойдёт в твою комнату пообщаться с тобой? Так?
  Вол кивнул и рассмеялся. Он понял! Поэтому продолжил за меня.
  - А когда он войдёт ко мне, я поменяю наших носителей, поместив разум гор профессора в носителя-калеку! Да ради этого мгновения я готов на всё! Увидеть его выражение, когда он осознает, что у него новый носитель-калека. Ха-ха! Не хотел бы быть твоим врагом, это очень опасно!
  - А ты и не становись им! Ведь это зависит от тебя.
  Ответил ему. Он посмотрел в глаза моего носителя и ответил:
  - Не сомневайся! Я это понял и запомнил. Искать приключений на свою ..., не собираюсь!
  Обсуждение деталей много времени не заняло. Я снял кобуру с пистолетом и запасными обоймами. Из оружейного шкафа достал свой свёрток с автоматом, вторым пистолетом и патронами. Взял прибор, скотч. Мы оделись. Выйдя из квартиры, мы пошли к джипу, стоявшему на площадке возле дома. Из багажника достал ружьё и патроны. Всё упаковал в свёрток. Сверху положил прибор и обмотал свёрток скотчем. Прибор поверх свёртка прикрепил так, чтобы его кнопки были свободны. Вол осмотрел свёрток и кивнул головой.
  Джип завёлся легко. Ехать нужно было не далеко. Киевское шоссе в районе 19-22 километра проходило через старое кладбище. Само кладбище снесли, когда прокладывали дорогу. Снесли так, как сносили в те времена и погосты, и церкви, просто сравняв оставленные могилы с землёй. Проложили шоссе, а на обочинах насадили деревья и кустарники, получив лесозащитную полосу. По указанию Вола я остановил джип, прижав его к обочине. Мы вышли. Достав свёрток, вслед за Волом перелез через кювет. Для проезжающих людей наши действия подозрительными не были. Любой путешествующий на автомобиле понимает, зачем люди идут в лесопосадку?
  За густо разросшимся кустарником из земли торчал камень. Вол указал мне на него и кивнул головой. Положив на камень свёрток, я заволновался.
  - Вол! Может, ты и не знаешь? Но в этом мире мимо свёртков не проходят. Даже если положить в него мину или ...., и написать сверху свёртка об этом содержимом. Можно быть уверенным на 100%, что всё равно проверят! Таков менталитет. В общем, оставлять свёрток здесь безумие!
  Вол рассмеялся.
  - Это я за время пребывания в этом пире усвоил. Но не спеши! Я тебе говорил, что портал слабый. Смотри!
  Я замолчал и с недоверием смотрел на свёрток. Он лежал, как лежал. Уже собрался указать на это Волу. Даже открыл рот, но так и застыл с открытым ртом. Контуры свёртка становились зыбкими. Вскоре он весь поплыл и исчез. С трудом захлопнул рот, и мы вернулись к джипу. Игорь ещё не звонил. Было 15.49. Проехал вперёд по Киевскому шоссе в направлении МКАД, на развязке развернулся, и мы вернулись к дому моего носителя. Только переступил порог, как зазвонил мобильник. Это был Игорь.
  - Ну, всё! С бумагами закончили. Розыск "Тимина" отменил. Трупы убрали. Дело закрыли. Алексей в морге оформляет бумаги. Жаль Славу! Погиб глупо, но так всегда и бывает. Понимаю, всё закончено?
  - Да, всё закончено. Спасибо за помощь. Без вас я бы не справился. Знаешь, мы с Волом решили сегодня ночью вернуться в тот мир. Хотелось бы проститься с вами и помянуть Славу. Давай вечером часов в семь соберёмся в нашем ресторане. Алексею я позвоню, а ты, если не трудно, заскочи за Сашей. Сделаешь?
  Игорь ответил утвердительно и отключился. Перезвонил Алексею, попросил его приехать без машины. С этими делами было покончено. Вол слышал все мои переговоры. Всё это мы уже обсудили, поэтому вопросов он не задавал. Время до встречи оставалось не очень много, а дел ещё хватало. Оставил Вола на кухне, возле бутербродов и кофе, а сам занялся приготовлениями к встрече.
  В кейс положил все оставшиеся у меня деньги, доллары и рубли, выгреб всё и из тайников. С носителем я уже рассчитался. Больше ему было не положено. И так за прокат тела заплатил ему хорошую цену! Сверху денег положил файл с документами на джип, генеральной доверенностью на Алексея, страховки, запасные ключи от него. Закрыл кейс и поставил его возле стола. Из оружейного ящика достал все документы и ключи от "АУДИ". В туже папку положил протокол о ДТП, справку и выписку из больницы, договор и акт о сдаче, попавшей в аварию машины носителя. Всё проверил и занялся уборкой в квартире. Так и провозился до времени отъезда на назначенную в ресторане встречу.
  Прощальный ужин? Звучит не очень?
  Я и Волом приехали в ресторан первыми. Заказал столик, попросил накрыть его салатами, нарезками. Взрослая бутылка, 0.7 литра бренда "Русский стандарт", украсила стол, два графина с томатным соком составили её фон. Стол накрыли быстро. О кризисе в ресторане знали, но посетителей особо это слово не испугало, просто было ещё рано. Народ подтягивался позже. Поэтому вокруг нашего стола сновали две официантки и один официант. Привыкли к моим обильным чаевым. Тем понятиям, которыми все жили до кризиса.
  Вскоре появились Игорь и Саша. Я уже как-то забыл, что свою шапку он не снимает. Вспомнил о шапке на голове Вола и с трудом сдержал смех. Игорь тоже отметил двух шапочников, но он собой владел лучше меня. Улыбка скользнула по его лицу и исчезла. Две шапки были представлены друг другу. Они церемонно пожали руки, завершая обряд знакомства. При этом Вол подозрительно смотрел на Сашу. Сам Саша оценив, что его шапка круче, надулся от гордости. Появление Алексея спасло всех от вопросов.
  На правах хозяина наполовину наполнил четыре фужера. Алексею налил в 25 граммовую стопочку.
  - Извини! Ты сегодня за водителя джипа. Остальное объясню позже.
  Ответил на его немой вопрос. Он кивнул головой, с завистью посмотрев на наши бокалы. В этот момент и поймал взгляд Вола, направленный на свой бокал. Сразу понял, что за время жизни в этом мире, он не постиг его основных законов. А именно закона пить, так пить. Исправлять этот пропуск ему придётся самому.
  Первый тост выпили, не сдвигая бокалов и стопки Алексея за погибшего Славу. Нужно было налить фужер и накрыть его хлебом, но я не знал, уместно так делать или нет? Выпили, молча, закусывать не спешили. В этот момент с ужасом понял, что почти неделю был рядом со Славой и Алексеем, а практически не знал о них ничего. Обратился к Алексею.
  - Слушай Лёша! У Славы семья осталась?
  Алексей показал головой.
  - Нет. Он сам из Крёкшина, есть такое село в Подмосковье по Киевскому шоссе. Там живут его родители и сестра со своей семьёй. Он так и не женился. Не нашлось желающей выйти замуж, составить семью с простым опером. Зарплата смешная, за честность много не платят. Рабочий день с утра и до ночи, иногда несколько суток. Уходит утром и не знает не только, когда вернётся, но и вернётся ли? Кому такая жизнь нужна? Это я пришёл в милицию после срочной, сверхсрочной и контрактной службы в ВДВ. Успел обзавестись женой и дочерью, но она от меня сбежала. Так что теперь и я такой, как и он. Плакать за нами, кроме родителей у кого они есть, в общем, некому. Слушай! Налей в нормальную посуду. От такого количества я не охмелею. Мучиться неохота!
  Я налил ему в фужер и повторил всем. Вол и первую порцию выпил с трудом, давясь и кривясь. Пожалел его и плеснул чуть-чуть. Он благодарно посмотрел на меня. Явно человек не из этого мира. Разве можно от водки отказываться? Нет, он бы здесь не прижился точно! Второй тост выпили за то, что бы всех где-то, кто-то ждал. Занялись закусками. Ели молча, говорить не хотелось. Смерть Славы, наше убытие в свой мир, нерадостные события сложились в одну кучу. На душе было тяжко и паршиво.
  Водка закончилась. Заказали горячее и ещё одну бутылку. От десерта все отказались. Мы, я с Волом, хоть днём перекусили. Саша отсутствием аппетита не страдал никогда, а Игорь с Алексеем целый день носились, улаживая формальности. Благодаря их усердию на тарелках не оставалось ничего, с нашего стола официанты убирали их опустевшими, съели всё. Время летело. В десять начали закругляться. Выпили на дорожку. Традиционный прощальный тост. Простились с Игорем. Вол пожал ему руку, а я обнял друга детства. Прощались навсегда. Игорь проводил нас до джипа. Ещё раз обнялись. Игорь, обнимая меня, пошутил:
  - Ты пиши! Как добрался? Как встретили? Как дела? В общем, не забывай! Можешь прислать письмо и без марки. Доставку я оплачу!
  Я тоже в долгу не остался:
  - Слово барона Гепарда! Обязательно напишу тебе письмо с полным отчётом. Не сомневайся! Жди!
  Посмеялись, разжали объятья. Алексей сел за руль, завёл двигатель, и мы уехали, оставив Игоря махать нам вслед.
  Завезли Сашу. Простились с ним. На прощанье подарил ему свой навороченный телефон, он смущенно произнёс:
  - Ты пиши!
  Повернулся и пошёл к своему дому. Смотрел ему вслед, пока он не вошёл в свой подъезд. Мы расстались уже точно навсегда. Это было нелегко...
  Алексей довёз нас до дома в граде Московском. Здесь простились с ним. Я передал ему кейс.
  - Алексей! Спасибо тебе за помощь. В кейсе документы на джип и генеральная доверенность на тебя. Ещё там деньги. Отдашь миллион рублей родителям Славы. Оплатишь похороны и памятник. Проводи его от нас, поблагодари от меня. Остальные деньги твои, может, решишь устроить свою личную жизнь. Прощай!
  Мы обнялись. Вол протянул Алексею руку и бумажник.
  - Здесь банковские карточки. Я сожалею о вашем погибшем товарище. Возьмите это от меня. Мне это всё равно не понадобиться.
  Повернувшись, я и Вол пошли в подъезд дома. Мы шли не оглядываясь. Прощаться всегда тяжело, а прощаться навсегда? Ещё труднее. За нашими спинами взревел мотор джипа. Алексею тоже было не сладко.
  Вошли в квартиру. Раздели верхнюю одежду, сняли обувь. Прошли в комнату. Свет не зажигали. Вол сел в кресло, я пристроился на тахте. В темноте лица другого видно не было. Вол произнёс:
  - Ну, поехали!
  Понял, что он снял свою шапку. Хотел пошутить, что он произнёс фразу, сказанную первым космонавтом, исчезнувшей страны 12 апреля 1961 года, но не успел. Казалось в голове, что-то взорвалось, брызнув миллионами искр, в тот же миг всё исчезло ...
   ... Постепенно темнота отступила. Зрение вернулось ко мне и я увидел, что сижу на кровати в комнате, куда меня в своё время привёл гор профессор. Мой разум вернулся в тело моего носителя, барона Гепарда. Первое ощущение осознаное моим разумом было чувство голода. Это подтверждало слова Вола о правдивости обещаний гор профессора. Он обещал мне накормить моего носителя немедленно, а выполнить своё обещание забыл. Это говорило о том, что судьба моего носителя была предопределена. Осознание этого не радовало. Мириться с этим, мой разум не хотел. Синтезатор находился на столе. Пользоваться им умел, вот и воспользовался. Для меня очень важно было, как сработает наш с Волом план от этого зависило всё, в том числе и существование моего разума. Ожидание тяжёлым грузом давило на меня. Минуты казались часами. Занять себя было нечем. Поэтому ел, точнее кормил изголодавшего своего носителя даже не чувствуя вкуса того, что ел.
  Щелкнул замок двери моей камеры. Хотя ждал его всё это время, еле сдержался, чтобы не броситься к ней. Что хотел сделать? Вступить в бой с гор профессором, если наш план провалился? Это было бесполезно и глупо. Но сдаваться без боя не хотел. Жизнь в этом мире сделала меня бойцом. Научила вести даже безнадёжный бой до конца. С голыми руками кидаться на врага было глупо. Из движущейся мебели был только стул. Встал возле него поудобней ухватив его рукой. К последнему бою был готов.
  Дверь медленно наполовину открылась. На пороге стоял гор профессор, он был насторожен, загородившись частью приоткрытой двери настороженно следил за моими движениями, готовый мгновенно захлопнуть дверь или укрыться за ней. Я был как сжатая пружина. Гор профессор это почувствовал и немного прикрыл дверь.
  - Стратег ты хороший. Но не учёл главного. Как ты узнаешь меня? Даже я чувствую, что ты готов метнуть в меня стул и вцепиться в горло. Надо было придумать какой-нибудь знак или слово. Слушай! Вот твой свёрток. Этого достаточно?
  Всё также прячась за дверью гор профессор положил на пол мой свёрток с оружием и патронами. Я намгновение расслабился, но потом снова подобрался. Промелькнувшая мысль была не радостной. Гор профессор мог допросить разум Вола и узнать о свёртке. Да и для меня этот свёрток был бесполезен. Расспаковать, зарядить оружие требуется время, а у меня его нет. Даже получив свой свёрток, я только мог заменить им стул, использовать для броска в гор профессора. Мы так и продолжали стоять настороженно следя друг за другом. Гор профессор первым не выдержал это напряжения.
  Резко распахнув дверь, он шагнул в комнату, бросил мой свёрток на кровать и ..., обложил меня много этажным матом. Слушал эту брань и радостная улыбка расплывалась на лице моего носителя. Расслабившись, бросился с объяниями к Волу. Он вначале шарахнулся, но увидев моё счастливоё лицо, бросился мне навстречу. Мы смеялись, обнимая и хлопая друг друга по спине. Немного успокоившись, рассказал Волу старый анекдот.
  ... Дело было во время войны. На нейтральной полосе встречаются двое. Оба в немецкой форме, с немецким оружием с него и целяться друг в друга. Первый начинает говорить пароли, рассказывать о явках и позывных, называть фамилии и звания общих начальников. Второй всё слушает, но взведенный автомат не опускает и настороженно следит за каждым движением говорящего. Тот уже охрип. Наконец это ему надоело и он опустив свой автомат, покрыл второго отборными матами. Второй выслушал их, опустил свой автомат и ответил ему не менее сочными матами. После чего они бросились в объятья друг другу. Второй обнимая первого обиженно говорил:
  - Вот ты дурак! Я ведь убить тебя мог! Почему не сказал так сразу? А то пароли, явки, фамилия и звания начальников, это ведь и немцы всё знать могут. А наш мат, они не постигнут! Кишка тонка! Пошли, нам ещё два дня топать...
  Вот так и мы. Гор профессор мог вытянуть из разума Вола всё. Но изучать маты он бы не догадался. Вол почти год был в моём мире и нашей ментальеость проникся. В чём только что и убедил меня. Над этим старым анекдотом смеялись вместе. Меня и Вола переполняла радость, вот и изливали её. Вол был возбуждён больше меня. Пока я распаковывал свёрток, одевал кобуру поверх халата, он восторженно вещал:
  - Слушай! Ты должен будешь посмотреть на записи мою встречу с гором профессором. Это было бесподобно. Я очнулся в своём калеке-носителе и едва не заплакал. Мне показалось, что всё произошедшее со мной и наша встреча с тобой, мне приснились. С моих глаз текли слёзы отчаяния, но моя рука, двигаясь по постели наткнулась на свёрток и слёзы мгновенно высохли. Я подвинул его к себе и в это время щёлкнул замок двери. Она открылась. На пороге стоял гор профессор, со злорадной улыбкой на лице. Он шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. Щёлкнула магнитная защёлка. Я мог нажать кнопку переместителя сразу, но злорадная улыбка гора профессора остановила меня, решил насладиться своей местью. Молча смотрел на него.
  - Дорогой Вол! Ты вернулся! Скучал за своим носителем? Как он не жмёт? Ты знаешь? Я решил поместить твой разум в реторту, раз тебе не подходит твой носитель. Мы прямо сейчас и займёмся этим, только помогу тебе посадить твоего носителя в кресло. По дороге к лаборатории можешь насладиться им в последний раз. Тебе думаю в реторте пон ...
  В это мгновение я нажал кнопку. Перемещение наших разумов произошло мгновенно. Знаешь это не такие ощущения, как переживал ты при переносе твоего разума. Гор профессор Рут достиг многого. Разум гор профессора перемещённый в моего носителя заканчивал говорить начатую фразу:
  - ...равиться. Узнаешь новые ощущения. Ой! Что это?
  Уже находясь в его носителе ответил ему радостно:
  - Это твои новые ощущения!
  Ты бы видел выражение лица калеки-носителя! Этого передать тебе не могу. Ты вижу готов? Пошли полюбуешься на гор профессора.
  Вол тащил меня за руку. Наши комнаты-камеры были рядом, так что дошли быстро.
  На кровати сидел калека-носитель Вола. Озадаченно-растерянное выражение его лица сменялось глубокой задумчивостью. Когда мы вошли он отвернулся. Демонстрируя своё нежелание общаться с нами. Но Волу на это было наплевать. Многовековая жажда мести бурлила в нём. Она рвалась наружу и он даже не пытался сдержать её. Вол наслаждался ею, был счастлив и радостен от того что она свершилась. Озабоченно-ласковым тоном он заговорил, обращаясь к сидевшему на кровати:
  - Ну, как вам, дорогой гор профессор? Удобно? Поделитесь своими впечатлениями! Хочу сравнить их со своими. Ведь я тоже существовал в этом носителе. Вам жить в нём ещё долго, поэтому мы с Вами будем обсуждать ощущения постоянно. Вы же любите экспериментировать? Вот это и будет Вашим экспериментом! Да кстати, я ведь только исполнитель. Позвольте Вам представить автора эксперимента. Это случайно похищенный Вами разум из округлого мира. Теперь он обитает в носителе из мира носителей. Узнаёте ещё одно своё творени? А вот он Вас узнать не может! Может одеть вам на голову цветной колпак? Как Вы к этому отнесётесь?
  Сидевший на кровати посмотрел на нас и писклявым голосом произнёс:
  - Издеваешься Вол? Я же относился к тебе, как к своему приемнику. Доверял все тайны. В таком носителе держал твой разум ради твоего блага. Я установил, что в таких носителях разум развивается очень плодотворно. И твой разум этому подтверждение. Я собирался уже менять этого твоего носителя, просто не успел. Знаю ты мне не веришь? Но отвези меня в мой кабинет и я передам тебе все записи моих иследований, планы на будущее. Там ты и найдёшь подтверждение моих слов.
  Вол посмотрел на меня. Я пожал плечами, мол поступай как хочешь. Решившись, Вол подошёл к гор професору и помог перебраться его калеке-носителю в инвалидное кресло. Я стоял в стороне и заметил, как по лицу нового носителя разума гор професора скользнула злорадная улыбка. Мгновенно насторожился. Побеждённый что-то задумал. Он явно торжествовал, его план удался. Понять, что задумал професор не мог. Отчаяно перебирал варианты, но мой разум ничего подсказать не мог. Наличие чего-то в ивалидном кресле-каталке исключил. Им пользовался Вол, о таком сценарии развития событий, професор знать не мог, а дать шанс Волу устроить ему какую-либо неприятность он бы не допустил. В коридоре тоже не могло быть ничего такого. Носитель-инвалид подвижностью не отличался. Оставался кабинет. Но мы меры предосторожности приймем. Хочется Волу ознакомиться с записями и планами професора? Ради Бога! Пусть знакомиться.
  Всё это обдумывал по дороге к кабинету професора. Мы подошли, Вол открыл его и зашёл в него. Професор остался со мной в коридоре. Вол внимательно осматривал кабинет, заблокировал панель управления на столе. Обыскал стол. Кресло професора убрал в угол кабинета.
  Я стоял возле каталки и наблюдал за выражением лица носителя професора. Ничего подозрительного не заметил. Професор был спокоен. Это настораживало меня. Слишком быстро он сдался, смирился со своим поражением. Такого не могло быть. Приходилось быть начеку. Напрасно Вол затеял это.
  Ещё раз осмотрев всё, Вол подошёл к нам.
  - Ну, гор професор! Осмотрел всё внимательно. Похоже гадости от Вас можно не ждать. С трудом в это верю. Дайте поехали! Разберёмся с Вашими бумагами.
  Он закатил каталку за стол, сам обошёл стол и сел в кресло у приставного столика. Я остался стоять за его спиной, наблюдая за професором.
  Професор устроился за столом, провёл по нему руками, окинул кабинет долгим взглядом и посмотрел в глаза носителя Вола. Выражение лица его носителя было спокойным, постепенно на нём проявлялась торжествующая улыбка.
  - Вот мой стол. Очень много лет я работал за ним. Здесь родились мои гениальные идеи. Сидя за ним строил грандиозные планы на будущее. Теперь какое-то ничтожество хочет похитеть мой труд, мои мысли, мои планы. Неужели ты мог поверить, что я тебе всё отдам? Глупец! Я всегда готов к неожиданностям. Но я ждал их от моего последнего врага Рута, надеясь победить и уничтожить его. Я не ждал удара в спину от одного из моих ничтожеств. Без меня вы все никто и ничто. В запасе я держал последний сюрприз. Сейчас пришло время его раскрыть. Он очень прост и всем понравиться. Тем более, что ты и этот презренный разделите его со мной!
  Професор схватил с подставки для ручки маленький серебристый шар, бросил его в рот и проглотил. Кабинет огласил его радостный смех.
  Что руководило мной? Не знаю. Не задумываясь схватил носителя Вола, таща его за одежду выскочил из кабинета професора и понёсся прочь по коридору. Вол попытался вырваться, потом извернувшись сумел вскочить на ноги, но от моей хватки освободиться он не смог. Так и бежал вслед за мной.
  Мы успели отбежать на приличное расстояние от кабинета професора. Внезапно из него полыхнула яркая голубая вспышка. Она ударила в стену напротив дверей. Окутала часть коридора и только потом громыхнуло. Бабахнуло так, что слух отключился мгновенно. Моё и Вола тела взлетели в воздух и как пушинки понесло по коридору. Затем они душевно шмякнулись о пол. Думаю на какое-то время наши разумы сжались и где-то спрятались. Говорить "разум или сознание" покинули меня не могу. Слишком много о разуме теперь знаю.
  Очнулся и заворочался, ощупывая себя. Болело везде моего носителя к твёрдому полу приложило хорошо. Попытался глубоко вздохнуть. Пыль набившаяся в рот и нос, попала в горло. Забился в приступе выворачивающего внутренности кашля. Рядом зашевелился и закашлял Вол. Он почему-то откашлялся первым и сыплым, прерывающимся голосом произнёс:
  - ...., его мать! Професор сумел уйти хлопнув дверью. Теперь ты не сможешь посмотреть запись нашей с ним встречи. Тебе прийдётся довольствоваться моим рассказом! Вот ..., мокроногий!
  Услышав из его уст выражения в лучших традициях моего старого мира, я засмеялся и тут же зашёлся выварачивающим внутренности кашлем. Едва успокоился и отдышался.
  - Ты в моём старом мире обжился. Пополнил свой лексикон основательно. Что это было?
  - Антивещество в защитной температурной капсуле. В его желудке от температуры оболочка разрушилась и мы получили результат. Хотя нет худа без добра. Комнаты наблюдения, лаборатории програмирования разума, лаборатории с оборудованием перемещения разума, контрольного компьютера и ещё трёх вспомогательных лабораторий контроля и влияния на мир носителей всего этого больше не существует. Ты помнишь наш последний разговор в твоём мире? Тогда ты спрашивал буду ли я продолжать дело професора, воровать разумы из твоего старого мира, пересаживать разумы в носителей, помнишь?
  Я кивнул головой. Для меня это был очень важный вопрос, понятно, что забыть я не мог. Вол долждался моего кивка и рассмеявшись, продолжил:
  - Теперь ты можешь спать спокойно, забыть обо всех своих тревогах. Не только я, а никто вообще продолжить дело професора не сможет ещё очень и очень долго. Остался один маломощный компьтер сжатия времени или проще говоря возврата к исходной начальной точке. Ладно! Пошли собирать ассистентов и лаборантов, объявлю им о смене власти и кончине "горячо любимого" професора. Заодно и обсудим, что делать дальше? Жизнь продолжается!
  Мы пошли по уцелевшему коридору. Вол отпирал комнаты-камеры. Ассистенты, лаборанты увидев его вскакивали, потупив глаза. Вол не вдаваясь в объяснения, командовал:
  - Бегом в конференц зал. Живо!
  Все выскакивали и возростающей толпой трусили впереди нас. На нас они не смотрели, так и бежали смотря под ноги. Из их одинакового поведения понял, что професора здесь "любили, уважали и практически не боялись". Он был для них строгим отцом, не думающем о чувствах и отношении к себе. Они платили ему темже.
  Так гоня перед собой около 60 человек зашли в конференц зал. Все привычно расползлись по углам подальше от професора. Вол скосил на меня глаза и усмехнулся.
  - Так золотые ребята! Помощники и последователи прошу Вас придвинуться ближе. Хочу видеть ваши добрые и любящие лица. Шевелитесь!
  Только после его окрика, принудительно-приглашённые зашевелились, но каждый старально прятался за спины других, садится в первых рядах никто не стремился. Они упорно подталкивали друг друга, упорно сопротивляясь если выталкивали кого-то из них вперёд. Вол смотрел на них и резко расмеялся.
  - Представляешь? Я тоже вёл себя так. Это теперь мне смешно, а в те времена я суетился как и они. Временами даже забывал, что сижу в инвалидном кресле. Пора заканчивать эту суету. Итак коллеги! За время своего отсутствия я отвык от наших реалий, о чём не жалею. Гор професор покинул нас, утилизировав свой разум и моего носителя-калеку вместе с инвалидным креслом и частью лаборатории. Теперь для вас есть занятие. Расчистить завалы и убрать то, что осталось. Сразу вас всех обрадую, осталось немного, так что ударного труда вам не достанется. Туб ты старший! Обращаю твоё внимание. Логу, Кину и Благу выдели самую трудную работу. Первым двум это в наказание за то, что шутили с креслом моего носителя-калеки, связывая колёса. Последнему названному мной ассистенту, это назначается в наказание. Он постоянно доносил гору професору, на всех ассистентов и лаборантов. Я не злопамятный, я справедливый! А теперь валите отсюда.
  Озабоченные всем услышанным ассистенты и лаборанты покидали конференц зал. Им нужно было обсудить и осознать всё услышанное. Туб гордо подгонял всех. Вскоре мы остались вдвоём. Вол проводив взглядом уходивших объяснил мне:
  - Они всегда издевались над Тубом, теперь он отыграется на них. Всё равно их нужно перевоспитывать, вот пусть и начинают. Теперь давай поговорим о деле. Завтра нужно разблокировать переходы и посетить последнего професора. Но у него там около сотни лагов и умов. Бойцы с меня и моих колег никакие. Ты говорил, что возле перехода в мир носителей тебя ждут твои воины. Помоги нам справиться с лагами и умами. Пожалуйста!
  Я задумался. Вол обещал уничтожить проходы в мой новый мир и оставить его жителей в покое. Для меня это была главная цель. Не помочь Волу? Это значит, что лаги и умы уничтожат Вола и его людей. Професор Рут со своими лагами и умами мой новый мир в покое не оставят. Постоянно воевать с ним будет трудно, поэтому я должен помочь Волу, раз ставлю на него. Мои тридесятка воинов с сотней лагов и умов справятся, мощного оружия у нас достаточно, задерка на несколько дней значения не имела. Особо раздумывать было нечего и я ответил согласием. Мои доспехи и всё снаряжение лежали в отведенной мне комнате. Вол проводил меня в неё и подождал пока я переоденусь. Снял халат, брюки, боты и шапочку, бельё оставил. Моё старое бельё, как унесли тогда куда-то, так и не принесли. Уже не сомневался, что его просто уничтожили. Стирать его никто не собирался. Одел свои доспехи, только всё старое и новое оружие оставил в комнате, оно пока мне было не нужным. Как только переоделся и был готов, Вол с интересом осмотрел меня, но ничего не сказал. Толи был покорён моим мужественным видом, толи не знал, что сказать увидев мою облачённую в металл фигуру. Пока одевался, мы договорились, что я приведу своих воинов сюда в комплекс. По уверению Вола пустых комнат, чтобы разместить их на ночь хватит, их его люди приготовят. Вол шёл со мной, он направлялся отключить защиту прохода, а я направлялся к шлюзу прохода в мой мир. По дороге Вол поинтересовался, если у моего носителя возникнет физмологическая нужда, как я смогу это сделать облачённым в доспехи. Хотел ему показать, но он отказался. Сославшись на то, что он не любопытен. Идти нужно было мимо уничтоженных лабораторий, кабинета и комнаты наблюдения. Физиком я не был и мой разум не мог представить, что может наделать то количество антивещества которое использовал гор професор. Глаза моего носителя увидели картину разрушений и я ужаснулся. Метров двадцать справа и слева вдоль коридора была пуста, как будто толстые стены, пол и часть перекрытия просто выковырнули. Дальше в обе стороны валялись обломки перегородок, куски бетона, искорёженная мебель и аппаратура. Там возились ассистенты и лаборанты, обломками они засыпали яму в полу. Их стараниями уже была засыпана одна часть ямы. Осторожно прошли по обломкам. Вол дал указание Тубу направить людей для подготовки комнат. Все с люботытством смотрели на мою облачённую в доспехи фигуру, но молчали. Пройдя ещё метров 70 по непострадавшему коридору мы зашли в комнату, где я впервые выйдя с переходного шлюза увидел гора професора. Вол начал колдовать с аппаратурой. Я ждал. Но вот разошлась стена и я вошёл в шлюз. При выходе процесс дезинфекции не проводился и чере 5 минут я покинул портал вступив в свой мир. Он встретил меня мелким дождём, хмурым небом.
  В сотни метров от меня горел костёр, стояли телеги и повозки. Кони и волы жевали сено, свободно передвигаясь вокруг разбитого воинами лагеря. По времени этого мира, я покинул стоянку отряда пару часов назад. Вдохнув воздух своего мира полной грудью я пошёл к лагерю. Мне было хорошо и уютно. Я вернулся в свой мир! Это было то, о чем мечтал всё время, то ради чего я побывал в своём старом мире, подвергался опасности, но уцелел и вот я здесь! Радостно стучало сердце, ноги легко шли по земле этого мира, ставшего моим. Я шёл к моим воинам, чтобы повести их в очередной опасный поход, в котором любой из них мог встретить свою смерть. Я имел право это делать, а их долг был следовать за мной зная, что их ждёт.
  Живя в своём мире никогда не задумывался о законах жизни общества, государства. Да ходил головать, как и все. Осуждал и ругал правителей и чиновников, понятно в своём очень узком кругу, но значения этому всему не придавал. Знал, что от меня ничего не зависит. В любом случае борьбу за власть, за возможность управлять обществом вели группы приближённые к власти. Они выдвигали своих лидеров, назначали чиновников, боролись между собой за возможность делать это как можно дольше. А я и миллионы других людей были просто статистами, создававшими фон власти. Так было везде и всегда. Только где-то это было откровенней и тогда это называли тиранией, узурпацией власти, а где-то просто играли создавая розовый фон, это называли демократией и свободой. Но рано или поздно, власть правителя, чиновника кончается, они становятся обычными членами общества, уже не могущими влиять на него и тогда за всё расплачиваются их потомки. Мучась забвением, отсутствием многих благ, неуважением и забвением. Память человеческая короткая. Вырастают новые поколения, у них свои идолы. Об этом никогда и никто не думает. В моём мире это было проще. Ты имеешь титул, его будут иметь и твои потомки. Все титулованные за этим следят всегда, ибо думают о себе и своих потомках. Они тоже служат своему обществу, но без выборов и демократии. Просто иначе жить невозможно. Для сохранения своего общества, себя они нанимают служителей и воинов-наёмников.
  О чиновниках и других служителях говорить не буду. Мне это не интересно и не нужно. Ведь веду рассказ о воинах-наёмниках. Только попав в этот мир и столкнувшись с этой кастой понял, что и в моём старом мире всё это тоже так. Наемника нанимают, ему дают блага и ценности того мира, где живут. А он пользуясь этими благами тренируется сражаться и убивать, не занимаясь больше ничем. Но став наёмником, избрав этот путь он знает, что за все получаемые блага, сытую жизнь ему при необходимости придётся расчитаться своей жизнью. Соглашается с этим и так живёт, ожидая встречи со смертью. В жизни всегда и за всё приходится платить. Но он честен. Он платит сам по всем счетам, не перекладывая всё на потомков. Так есть везде и в моём старом мире, и в этом моём новом мире. Сейчас я шёл, чтобы позвать этих воинов расплатиться за доставшиеся им блага. Знал, что они не откажуться сделать это не задавая вопросов и не пытаясь увильнуть. Законы касты наёмников в этом отношении очень суровы. Для нарушителя их есть одно наказание, тоже смерт! Но позорная. Принять её придётся стоя на коленях, без оружия, без доспехов, с позорно связанными руками от своего же меча. Такая смерть страшила всех, потому такое наказание и было большой редкостью.
  Я подошёл к воинам. Для них отсутствовал недолго, они встали, готовясь выслушать мой приказ. Начал без долгих и цветастых предисловий:
  - Командирам десятков назначить из своих людей по одному воину. Они остануться здесь стеречь коней и повозки. Остальные берут стрелковое оружие и своё личное вооружение идут за мной. Я нашёл вход во владения Охов и тех, кто поможет нам добраться до них. Но вначале нам предстоит бой с лагами и умами, чумами, слугами Охов. Собирайтесь! Через полчаса выступаем.
  В лагере возникла суета сборов. Вопросов никто не задавал. Все понимали, что предстоит бой, а значит кому-то из них придётся умиреть. Но это было их платой и я имел прово требовать её. Это было неоспаримо. Собирались быстро. Через полчаса построившись в колону по три человека в ряд, отряд следовал за мной. Мы шли к открытому Валом переходному шлюзу в другой мир. Мои воины этого не знали, да это их и не интересовало. Они шли на свою битву, где их ждал жребий, выбранной ими жизни наёмника.
  Вскоре мы подошли к порталу. По одному прошли его и оказались в помещении лаборатории. Для воинов это было в диковинку, но они тщательно хранили невозмутимое выражение на своих лицах. В лаборатории кроме Вола было ешё шесть лаборантов. Они с удивлением осматривали закованных в доспехи рослых носителей, с диковинным оружием. Они понятно выдели их на экранах мониторов, но одно дело видеть на экране и другое дело видеть воочие. От воинов разило потом, запахом несвежей одежды, оружейного масла. Более двух недель пути люди немылись, спали у костров, не снимая одежды. Пахнуть от нихсвежим запахом полевых цветов и трав, естественно не могло. Лаборанты разбивали воинов на группы по три-четыре человека и уводили в отведенные им комнаты комплекса. Лаборантам предстояла роль гидов-инструкторов, они должны были быть возле своих групп постоянно, помогая им пользоваться туалетом, душем, синтезатором пищи. Слишком большой разрыв в технологиях и жизни был между нашими мирами, между нашими культурами.
  О том, что вернувшиеся живыми с этого похода будут рассказывать о неслыханных чудесах, с которыми они столкнулись другим, я не переживал. Это всё закрывала легенда о небесной рати. Скажу счастливцам, что они побывали в жилищах воинов небесной рати и видели их слуг, которые служили им. Они будут счастливы, что удостоились такой чести, а слушатели ничему удивляться не будут. Небесная рать это само по себе чудо, а то, что её воинов окружают разные чудеса? Это не удивительно. Просто будут завидовать счастливчикам, вернувшимся и оставшимся среди этих чудес навеки. Им всем так повезло! Жаль, что мы не оказались среди избранных. Очень жаль!
  Воины и лаборанты разошлись. Я с Волом остались вдвоём. Он закрыл переход, заблокировал его и мы пошли к нашим комнатам. За прошедшее время ассистенты и лаборанты поработали ударно. Они засыпали яму и установили дверные ручки внутри комнат. Мы зашли в мою комнату. Вол так и остался занимать соседнюю комнату с моей. Я потрогал вновь установленную ручку. Вол усмехнулся.
  - Время камерного содержания закончилось. После сотен лет пребывания в роли узника, свобода очень непривычна, но привыкнем. Правда если тебе это не удобно? Сейчас ручку снимем. Только скажи.
  Я рассмеялся. Вол пошёл к себе принять душ. Пыль после прощания гор професора, забилась во все поры. Я-то, когда переодевался в доспехи, её смыл, а он так и ходил всё время. Ужинать договорились у меня, заодно собирались обсудить план похода на територию професора Рута. Я тоже решил воспользоваться душем и одеть взятое мной из моего мешка чистое моё бельё. Нас ждал бой, а перед ним положенно переодеваться в чистую одежду. Так было в книгах и виденных мной фильмах. Традиции нужно соблюдать! Вот и следовал им.
  Вол зашёл ко мне. Вместе поужинали. После ужина отправив посуду в утилизатор, освободили стол. Вол разложил на нём распечатку строительного плана с отмеченными проходами в лабораторию професора Рута. В наличии сюрпризов я не сомневался. С действием антивещества познакомился, гробить своих людей и себя желания не было. Поэтому предлагая свой план проникновения в чужую лабораторию исходил из самого худшего сценария. Предполагал, что открыв двери мы столкнёмся с сюрпризами типа мин, с неизвестной начинкой. Вол в этом вопросе полагался на меня. Он без возражений принял мой план. Выслушал мои указания.
  В этом помещении без окон понятие дня и ночи было относительным. За прошедшее время насыщенное событиями усталость брала своё. Назначив подъём, через 8 часов местного времени легли спать. Завтрашний "день" обещал быть не менее трудным. Потушил свет и лёг спать. Уснул мгновенно.
  Разбудил меня мелодичный звон, так здесь оповещали о начале "дня". Встал, принял душ, позавтракал и начал облачаться в доспехи. Своё старое оружие, ружья, пистолеты, арболеты отдал своим воинам. Артиллеристы были вооружены слабо, а арттелеги остались в нашем лагере, вот и пополнил их боевую мощь своим арсеналом. Сам вооружился новым оружием, взятыл из моего старого мира. Оба пистолета, патроны к ним, патроны к ружью заполнили мои подсумки. Автомат и магазины к нему решил оставить, вместе с гранатами. Во-первых, я не мул и так идти было не легко. Во-вторых в помещениях и коридорах лаборатории гранаты и автомат штука опасная. Особенно с моими воинами не имеющими понятия об убойной силе в закрытых помещениях этих типов вооружения.
  Все обитатели нашей лаборатории, мои воины, ассистенты и лаборанты собрались в конференц зале. Мы с Волом пришли последними. Проэктор на большой экран вывел строительный план с переходами в лабораторию професора Рута. Вол настоял, чтобы его люди шли с нами. Толку от них в бою не ждал, поэтому определил их место в тылу моего отряда. Объяснил своим воинам порядок двежения. Идти решил через один вход. Распылять силы не решился. В закрытых помещениях, зданиях, существует своя специфика передвижения и боя. Ни мои воины, ни я ей обучены не были. В их мире больших зданий не было. Замки-башни штурмовали просто. Окружали, обкладывали сеном, дровами и поджигали всё это, надеясь, что дым выкурит защитников. Если это не удавалось? То просто заваливали входные двери и ждали когда у противника закончатся запасы еды и воды и он сдасться осаждавшим. О потайных ходах понятия не имели. В замках-башнях их и не было, поэтому тайно покинуть осаждённое строение его защитники не могли. Это только мой замок в долине, в моём майорате имел потайные ходы, обогнав имеющиеся фортификационные познания этого мира. Но я этого не афишировал, тайну знал только я. В общем ни я, ни мои воины не имели представления о том, как вести бой, выбивать противника из комнат, лабораторий, переходов. Теперь эту науку приходилось постигать самостоятельно, без инструкторов и пособий. Как правило за такие знания приходится платить кровью и жизнями воинов, но нам предстояло всё это сделать, другого пути не было. Из фильмов я помнил, как это делали солдаты, бойцы спецназа в таких случаях. В фильмах они это делали здорово! Противник всегда стрелял мимо, а каждый выстрел наших убивал минимум двоих. Но жизнь это не кино, за ошибки платят убитыми и после съёмки эти убитые увы, не встают. В жизни ведь всё иначе, чем на съёмочной площадке. Оставалось только расчитывать, что у противника нет огнестрельного оружия и наша огневая мощь его подавит. Лаги и умы серьёзные противники, если сойтись с ними врукопашную. Этот опыт мы имели. Исходя из этого выделил двух разведчиков, которые должны идти впереди, а сзади за ними должны идти две шеренги лучших стрелков. Расстреляв заряды они должны были пропустить через себя арбалетчиков и мечников, замыкающие три арбалетчика и четыре мечника должны зачищать пойденные помещения. На словах всё получалось здорово, а как будет на самом деле? Даже представить боялся. Вол со своими людьми замыкал наши боевые порядки. Они должны были проверять оборудование и аппаратуру в уже прочёсанных комнатах.
  Таким порядком расположились у первого перехода. Двери, такие как лифтовые в моём старом мире, только раз в пять большие были перед нами. Боевым порядком описанным раньше застыли перед ними. Вол начал снимать блокировку автоматики приводов. Раздался щелчок и створки дверей начали расползаться. Замерли, приготовились. Двери были двойные. Первые створки разошлись, а вторые стояли, как вкопанные, только натужно ревели серводвигатели. Раздался скрежет и сверху дверей повалил дым. Понял сразу. Сгорели обмотки двигателей. Вонючий едкий дым наползал на нас, залезал в глаза, нос, рот. Слезы текли из резавших глаз, рвущий лёгкие кашель разрывал грудь. Приказал всем отойти, всёравно все начали пятиться назад. В эти мгновения пришло спасение. Включилась вытяжная вентиляция. Через несколько минут дым исчез. Ещё около получаса плакали и кашляли, затем успокоились. Подошёл и осмотрел не раскрывшиеся створки. Моих знаний было достаточно, чтобы понять причину. Гор професор заблокировал автоматику управления переходами, а професор Рут заблокировал свои двери механически. Он сварил обе створки между собой и усилил сваренный шов, наварив на створки соединительные пластины. Варили в спешке и недавно.
  Вол посмотрел на меня и крыво усмехнулся.
  - Вот видишь? Кар тоже нашёл возможность вернуться. Может и одновремённо с нами, но не позже. Они приняли свои меры.
  Я кивнул головой. Говорить было нечего. Перешли к следующим дверям. Снова построились. Вол разблокировал автоматику и дал ей команду открыть двери. Все напряглись. Двери начали расходиться и я увидел туже картину заваренных внутренних створок. В этот раз сразу бросились назад. Обмоткам двигателей нужно было дать сгореть. Лучшей блокировки внутренних дверей представить было невозможно. Необходимо было обезопасить себя от удара в спину, если противник проникнет через разблокированные двери. Ждать пока сгорят обмотки серводвигателей не стали, оставив двух лаборантов довести дело до конца, перешли к третьим дверям. Мои воины двигались не охототно. Строились, как сонные мухи. Несколько зашевелились, только после моего окрика и брани с тычками своих командиров. Повторили уже надоевшую процедуру. Нервное напряжение измотало людей. По хорошему в таком состоянии для ведения боя они не годились. Понимал это, но упрямо решил повторить попытку ещё раз. Вол тоже устал, но спорить не стал. Он повторил всю операцию. Увы! И здесь внутренние двери были заварены. Подошёл и осмотрел их. Только вблизи заметил отличие от увиденного ранее. Шов соединяющий створки двери был не доварен до конца. Сварка заканчивалась, не доходя на метр до пола и не было следов сварки поперечных пластин. Не успели? Но шов был холодным. Варили часов 8-10 назад. Может и больше, но не меньше точно. Отошёл от двери, дав знак всем отступить подальше. Отползали толпой, повернувшись к двери спиной. Подошёл к Волу.
  - Надо и сдесь сжечь двигатели. Остаётся надежда на последние двери, но на всякий случай нужно приготовиться их вскрывать. У вас есть резаки или что-то типа "болгарок", если видел их в моём старом мире? У меня есть гранаты, но подрывать ими дверь в узком переходе опасно. Может и завалить.
  Вол кивнул в ответ на мой вопрос.
  - Сейчас пошлю лаборантом за инструментом для резки. Но люди устали. Мы возимся уже семь часов. Надо дать им возможность отдохнуть. Впереди схватка с лагами и умами. Выдержат ли твои воины?
  Не признать его правоту? Было глупо. Есть предел человеческих сил и возможностей, нервное напряжение сокращает его. Выражается это в притуплении внимания, замедлении реакции. В случае боя это всё играет наруку противнику, снижая шанс выжить воину. По словам Вола противник и так имел минимум трёхкратный перевес численности. Давать ему ещё дополнительные козыри? Было большой глупостью. Время нас не торопило, а здесь в глухих помещениях лабораторий понятие дня и ночи существовало только условно. Взвесив всё, объявил перерыв на обед и дал три часа всем на отдых. Разошлись охотно.
  Отдохнул и сам. Думать и планировать было нечего. Что нас ожидало за дверями переходов? Вряд ли мог ответить кто-либо. Вот и не забивал себе голову.
  В указанное время все собрались перед последними дверями перехода в лабораторию профессора Рута. Лаборанты уже приволокли агрегат для резки. Было любопытно осмотреть его, но решил отложить это на более позднее время. Впереди была неизвестность, а что может быть после неизвестности? Понятно, неизвестно! Поэтому эти мысли и любопытство отогнал прочь, настраиваясь на схватку. Отдых пошёл воинам на пользу, они гомонили и смеялись, ожидая команд. Не теряя времени приказал строиться, лаборанты подкатили агрегат к дверям, Вол начал свои манипуляции с панелью управления. Включились двигатели и створки начали расползаться. Вот в образовавшейся щели показался метал внутренних створок, дрогнув они начали открываться. Это увидели все. Команды не требовалось, воины подобрались, поудобней устраивая своё оружие в руках. С каждым мгновением проём увеличивался, в нём был виден уходящий вглубь проход. Он был пуст. Но все понимали, что это ничего не значит. Проход от дверей уходил в общий коридор лаборатории. Тишина и пустота могла быть обманчивой. Расслабляться не стоило.
  Медленно расходящиеся створки двери застыли. Вол заблокировал их, выделенные двое разведчиков двинулись вперёд. Сохраняя построение остальные следовали за ними. Ружья и арбалеты настороженно следили за входом в переход. Пока он был пуст и тих. Вскоре переход закончился, а впереди ..., были голые, оплавленные стены. Ничего и никого.
  Странно, но меня не покидала ощущение, что это всё уже было, что мы уже заходили в эту лабораторию. Мучился этим сам, не делился своими мыслями даже с Волом. Идти дальше смысла не было. Один из лаборантов осмотрел стены. Он подошёл к Волу:
  - Здесь произошло высвобождение большого количества антивещества. Осталась только коробка лаборатории, все внутренности уничтожены.
  Вол задумчиво кивнул и обратился ко мне.
  - Странно! Гор профессор Рут уничтожил сам свою лабораторию, имеющийся лагов, умов, лаборантов, оборудование и все записи? Это невозможно! Но, здесь нам делать нечего. Нужно возвращаться. Пошли.
  Мы вернулись в свою лабораторию. Вол изменил код открытия перехода, хотя и понимал, что это лишнее. Из того, что антиматерия оставила в той лаборатории, проникнуть к нам было нечему. Даже пыли.
  Все разошлись по своим комнатам, а Вол зашёл ко мне. Он был задумчив и молчал. Разговор начал я:
  - Если я всё правильно понимаю, то наша миссия закончена? Я и мои люди можем возвращаться в свой мир? Уговор мы выполнили.
  Вол очнулся, от своих раздумий и посмотрел на меня.
  - Да. Все наши договорённости ты выполнил. Прошу только ещё об одном. Задержись ещё на один день. Сейчас пошлю троих своих людей на разведку в мой мир. Никак не могу понять. Что произошло в лаборатории профессора Рута? Ну, да ладно! Ты можешь собираться, как только вернуться разведчики, ты и твои люди можете уходить в свой мир. Понимаю ваше нетерпение.
  Вол ушёл, а я зашёл в одну из комнат, где размещались воины и дал команду всем собираться. С радостными криками, они побежали извещать остальных, а я вернулся к себе. Спаковал оружие и боеприпасы, принесенное из моего старого мира, в свёрток. Обошёл комнату. Она была не большой, много времени это не заняло. В шкафу осмотрел полки. На одной из них обнаружил стопку исписанных листов бумаги. Почерк узнал сразу, это было написанно моей рукой. Сборы были закончены, делать было нечего. Сел за стол, придвинул к себе найденную стопку листков и начал читать...
  Вернувшийся Вол, застал меня лежащим на кровати с взглядом устремлённым в потолок комнаты. Рукой указав ему на лежавшие на столе бумаги, я своего занятия не прервал. Любому человеку было понятно, что я обдумывал глобальные проблемы мировозрения. Так оно и было. Я думал о сущности человеческого бытия. Три мира знал лично, о четвёртом слышал. Они очень отличались друг от друга.
  Мир расы Вола, высокотехнологичный, благодатный мир для жизни, имел всё. Синтезаторы пищи и одежды, крышу над головой для каждого, передовую медицину, мягкий климат. Можно сказать рай, но человеку всего этого было мало. Ему хотелось бессмертия. Этим и занялись. Искали и нашли, а дальше начались побочные эфекты. Три ученика уничтожают своего учителя. Затем двое уничтожают третьего и начинают войну между собой. Причиной этой войны становиться простое расхождение во взглядах. Один гор профессор создаёт мир носителей-людей, которые служат просто расходным материалом для богатых мира его расы. Второй гор профессор создаёт исскуственных носителей-уродов из человеческой биомассы. Их тела обладают более высокими функциональными возможностями, внешний вид для него значения не имеет. Он населяет один мир своими лагами и умами, а затем решает на таких же уродов, заменить людей своего мира. Практически он хочет уничтожить людей, как вид.
  Мой старый мир движется по такому же пути. Пока технологически. Сегодня в нём пытаются создать условия существования человека. Понятно не равные для всех. Это утопия. Сколько существует человечество, об этом кричат на всех углах, но за всю историю жизни людей такого общества, где все живут одинаково, не было никогда. Вот и можно задуматься о том, что ждёт тот мир? Путь мира расы Вола?
  Из этого и вытекает, что мой новый мир самый идеальный. В нём нет прогресса, но нет и лжи. Никто не обещает никому рая, равноправия. Богатый живёт лучше, чем простой человек. Справедливо это или нет? Вот об этом думать не стоит, иначе начнём идти к реалиям мира расы Вола. Попросту говоря к гибели.
  Ну а последний мир, это мир дикой природы, диких отношений. С ним всё понятно. Убей или будешь убит, съеж другого или он съест тебя. Хотя, эти дикие инстинкты и отношения присущи всем остальным мирам.
  Вот пародокс!
  От дальнейших размышлений меня оторвал голос Вола.
  - Да, теперь всё ясно. Твои записи помогли мне решить две загадки. Теперь понятно, кто уничтожил гор профессора Рута с его лабораторией. Вторая загадка была не проще. В одной из комнат нашёл странный аппаратный комплекс. Слепленный на живую нитку, частично разрушенный, он был мне незнаком. За долгие годы пребывания здесь я знал всё, кроме этого комплекса. По его состоянию, скажу тебе, что нам очень повезло. Очевидно он начал разрушаться уже перенеся нас во времени. Если бы разрушение началось бы чуть раньше? Даже не могу себе представить, куда занесло бы нас! Теперь понимаю крылатое выражение твоего старого мира "родиться в рубашке". Видно мы все родились в ней. Вот теперь никаких вопросов нет.
  Теперь всё ясно и понятно! А ты здорово придумал с этими записями. Молодец! Ладно. Разведка из моего мира вернулись. Там всё нормально, идёт обычная жизнь. Ты можешь уходить. Спасибо тебе за всё.
  Я встал с кровати, подошёл к Волу. Мы обнялись. Прощались не навсегда. По нашей старой договорённости Вол должен был заблокировать все переходные шлюзы этого мира, где был расположен лабораторный комплекс. Для надёжности установил в этой лаборатории пять оставшихся мин с антивеществом в зале шлюза ведущего в мой мир носителей. Кое-что из оборудования лаборатории я взял с собой. Брал только то, что не требовало электропитания. Понятно, что такого было немного. Так что особо не разжился. По моей просьбе, Вол пока не блокировал намертво шлюз прохода из лаборатории в свой мир. Я помнил о том, что должен направить весточку своим товарищам из моего старого мира. А когда это сделаем, он уничтожит эту лабораторию комплекса. Точнее то, что от него осталось, будет похоронено навсегда, вместе с возможностью проникнуть в наши миры. Сопровождаемый Волом я прошёл в зал переходного шлюза в мой мир носителей. Мои воины уже проходили шлюз. Количество воинов восстановилось. Я смотрел на тех, кто до этого погиб. Теперь они были с нами, новая реальность шла новым путём. Это меня радовало.
  Мои воины продолжали уходить в шлюз. Вскоре я остался один. С Волом мы уже простились, договорились о связи в экстренных случаях. Вместе с моим оружием был упакован небольшой прибор, он позволял открывать окно-перехода в мир Вола. Через него пройти было невозможно, но передать небольшой пакет труда не составляло. Махнув на прощание рукой, я зашёл в переходной шлюз. Обычная процедура перехода и я вступил на землю моего мира...
  Так закончилась моя командировка в старый мир. Сожаления не испытывал. Радость от того, что я наконец дома, переполняла меня. Даже холодный ветер и дождь, обычная погода этого времени года, не могла омрачить этой радости. Хмурое, затянутое тучами небо, ласкали мой взгляд. Дышалось легко и свободно. Удобней перехватив свой свёрток, пошёл к лагерю, где суетились воины. Они грузили телеги, собирали имущество. Через два часа мы тронулись в путь. Нам предстоял радостный путь, дорога домой! Это сладкое слово сидело в каждом. Резво бежали кони, даже медлительные волы старались держать темп. По времени моего мира, мы возвращались через три недели после того, как покинули ворота крепостной стены долинного городка моего майората. Степь ещё не напиталась влагой, земля не липла к ободам колёс нашего каравана. Успели.
  За пять переходов дошли до земель герцогства моего тестя. Герцогский град старательно обошёл стороной. Волов и телеги продал. Теперь двигались налегке, останавливаясь на короткие привалы и ночной отдых в поселениях. День за днём приближались к моим землям. Холодный ветер и дожди усиливались. Зимний сезон наступал на мой мир. Но это уже не имело значения. Мощённые дороги моего майората, закрытые пологи колесниц, противостояли мерзкой погоде. Проехали первую заставу, а уже вечером перед нами открылись ворота крепостной стены входа в долину. Там нас ждала толпа народа. В ней растворились вернувшиеся со мной воины. Моя колесница приняла дорогих мне пассажиров. Жена и трое детей облепили меня со всех сторон. Бедные кони волокли потяжелевшую колесницу. Благо ворота моего замка были рядом.
  Колесница въехала в замок. Ворота закрылись за ней. Меня никто не встречал, причину этого невнимания знал. Камита сразу мне сообщила, что предупредила всех не попадаться ей на глаза. Её характер знали и поэтому старательно прятались. Даже Гуд помахав мне рукой с террасы, тут же скрылся, увидев её кулак. Этот вечер был наш. Меня это радовало. За прошедшее время скучал за семьёй сильно и теперь наслаждался радостью общения. Так впятером и проседели до глубокой ночи. Уснувших детей, забрали слуги, а мы часа три плескались в бассейне, а затем пошли в спальню. Угомонились только под утро. Уснул, наконец поверив, что я уже дома. Это сознание переполняло меня и в глубокий сон погрузился мгновенно. Утро пришло и начался день. Дел накопилось много и я весь погрузился в них.
  В большом зале замка собрались все мои помощники. Чиновничий аппарат рос, как на дрожжах. В зале вмещались с трудом. Каждый хотел докладывать первым, шум и гам действовали мне на нервы. Пришлось установить порядок совещаний. Первым провёл совещание с ближайшими помощниками. Их было трое. Остальных выгнал, приказал ожидать вызова.
  ... Когда-то в том уже ушедшем в историю государстве было заведенно постоянно проводить съезды, слёты, конференции, собрания и другие мероприятия. Проводились они постоянно. На них отчитывались, выступали с докладами. Это было обычной рутиной в духе того времени. Докладчики, выступающие, назначались партийным руководством, свои тезисы докладов, выступлений они писали заранее. Всё это согласовывалось с руководящим треугольником, утверждалось и корректировалось. Об этом знали все, поэтому выступавших особенно не слушали, а тихо говорили о своём. Вот так назначенный по списку, я попал на конференцию молодых преподавателей высших учебных заведений. Докладчик читал конспект своего доклада на тему:
  "Ответственность молодых преподавателей перед советским народом и партией в деле воспитания молодёжи"
  Интереса такая тема не вызывала. От нашей кафедры я был один, особого желания попадать на такие мероприятия не было ни у кого. Поэтому соблюдали очерёдность. В этот раз была моя очередь. Чести выступать мне не досталось. Повезло! Забившись на кресло в предпоследнем ряду зала, листал журнал: "Химия и жизнь". Коротал время. Так делали все. Впереди меня расположилась компания три парня и девушка. Им повезло ещё больше, чем мне. Они были с мединститута и знали друг друга. В отличие от меня, они не читали, а обсуждали свои рабочие вопросы. Прислушался к их разговору. Говорил худощавый парень в очках:
  - ... Римов молодец! Он продолжает раскручивать свою кандидатскую работу. Вот увидите, он из неё сделает работу на докторскую степень. Уверен, что года через три защититься и будет старшим преподавателем нашей кафедры.
  Ему ответил плотный парень с уже наметившейся лысиной:
  - Да это и неудивительно! Его тесть проректор по науке. Я бы тоже был бы гением, если бы имел такого тестя или тёщу, или родственника. Вон Мишка, как не пытается уже два года канддидатскую дисертацию защитить не может. Хотя тема очень перспективная и интересная.
  "Самовнушение, перспектива повышения влияния человека на окружающий мир"
  Такая тема даже опонентов иметь не может. И что? Ему её режут и всё.
  Здесь подала голос девушка:
  - А в чём смысл этой работы?
  Ответил говоривший первым парень:
  - Если коротко, то человек поверивший в свою избранность и исключительность, которую сам себе внушил, становиться более уверенным и эта его уверенность воздействует на окружающих. Проще говоря, главное поверить в своё внушение и признать всё действительным. Помните писали о феномене, когда женщина могла представить порез на руке? Когда это ей удавалось, то порез и появлялся в указанном ей месте.
  Третий парень молчавший до этого спросил:
  - Это как телекинез? Только управление клетками кожи руки?
  Дальше они начали говорить языком медика-специалиста. Для меня, химика, это был непонятный язык. Слушать их разговор стало неинтересно и я переключился на свой журнал. Тогда к сожалению не думал, что человеческий разум можно перемещать. Не представлял, что тело это просто носитель, а разум это отдельная субстанция. Теперь, когда узнал об этом на собственном примере, мне бы их знания здорово пригодились бы. Но рассказал об этом, не для того, чтобы пожаловаться на своё невольное участие в этом опыте. Просто я вспомнил о теме той дисертации, неизвестного мне Мишки. Сейчас я действовал именно по ней.
  Внушил себе, что должен спасать, защищать этот мир и главное, внушил себе, что сделать это смогу только я. Внушил так крепко, что сам теперь верил в это. Делал всё для достижения этой цели, подчиняя себе окружающих, подминая их под себя. Наверно так действуют и политики, и бизнесмены? Ведь каждый из них убеждён в своей избранности, непогрешности, правоте. Пока эта убеждённость не покидается жизненными случайностями, они на коне. А если начинают сомневаться в себе? Тут же падают с коня, погружаясь в забвение. Это всё понял и старался не падать с коня.
  Времени всё обдумать и принять решение было много. Ещё лёжа на кровати в комнате лаборатории Вола пришёл к выводу, что этот мир оберегать должен сам. Других кандидатур не было. Во время долгого пути домой обдумал все детали. Сегодня встал рано и засел в своём кабинете-библиотеке, там подготовил нужный реквизит. На этом совещании избранных начал осуществлять свой план. Окинул взглядом сидевших передо мной Гуда, Ора и Луба, своих первых помощников и высших чиновников моего майората.
  - И так хочу Вам сообщить о результатах моей экспедиции. Нам повезло, мы нашли гнездо Охов, разгромили его. Правда Охов там было несколько десятков. Где делись остальные? Я узнал только возвращаясь домой. Мы встретили гонца Бога Лабе, он передал мне два письма. Сейчас ознакомлю Вас с ними. Начну с первого.
   Капитану небесной рати
   Младшему Богу Агору
  
  Увы, дорогой мой помощник и правая рука! К сожалению вынужден взять на себя объязанности вестника печали. Разбив Охов, в том сражении, мы продолжели их преследование. Они бежали, ужодя всё дальше в дальние миры. Такая не свойственная им тактика насторожила меня. Здесь что-то было не так. В этот день, когда я начал задумываться над этими странностями прибыл гонец из Тамани, он привёз послание от тамошнего командира отряда кандидатов в небесную рать. Оказалось, что мы преследовали малую часть войска Охов, основные их силы в это время напали на Тамань и уничтожали города, поселения вместе с жителями. Эрцгерцог Тамани собрал всех воинов и вместе с виконтом Резо, капитаном Таманских кандидатов в небесную рать, оказывали отчаяное сопротивление войскам Охов. Но силы сторон были не равны, враг теснил защитников. Отправив часть небесной рати преследовать убегающих Охов, большей части небесной рати я приказал выступать на помощь защитникам Тамани. Послал своего гонца к ним с сообщением, что я выступаю. Мы спешили, как могли, но отступавшие заманили нас очень далеко. К полю последнего боя таманцев мы подошли, когда Охи практически истребили всех защитников Тамани и ликуя, готовились праздновать свою победу. Наш сокрушительный удар опрокинул их ряды. Неся огромные потери они начали отступать и обратились в бегство. Все воины Тамани погибли в этом бою. Охи сравняли с землёй города и поселения, уничтожив всех людей. Отправив своих воинов преследовать Охов, я провёл обряд принятия душ погибших воинов в ряды небесной рати. Теперь небесная рать пополнилась 20 тысячным отрядом таманских воинов под командой второго капитана небесной рати Лига де Валуа. Но эрцгергцогства Тамани больше нет, на его месте теперь только пустая степь. Я знаю Агор, что твой носитель из рода эрцгерцога и я скорблю вместе с ним, по его погибшему народу.
  
  К этому посланию прилагаю пакет на имя твоего носителя в твоём мире от эрцгерцога Тамани Лига де Валуа. Эту просьбу второго капитана небесной рати я удовлетворяю и назначаю тебя, капитан небесной рати Агор, хранителем этого мира со всеми правами его владыки. Сам с небесной ратью продолжаю преследование Охов. Наша война продолжается. Сейчас мы победили!
   Писано собственой рукой лично 7 месяца года Ноя
  командующим небесной ратью
   Лабе.
  
  Окончив читать, посмотрел на свих помощников. Они слушали меня стоя. Я увлёкшись чтением, даже не заметил, когда они встали. Дочитав свиток, передал его Гуду. Тот взял его своей единственной рукой. Поднёс к своему лицу и поцеловав подпись, передал его Ору. Ор, а затем и Луб повторили сделанное Гудом и пергамент вернулся ко мне.
  Как Вы вероятно поняли, я решил создать единное государство. Но для всех это Бог Лабе поручил мне сделать это и я только выполняю его волю. Теперь все наёмники этого мира будут следовать его воле, выполняя любое моё указание. Никакие деньги, никакие блага, не заставят никого из них нарушить волю вождя небесной рати. Приуныл только Луб. Он был моим министром финансов и теперь с тревогой прикидывал, во что выльется исполнение воли Бога финансово. Но у меня было чем его успокоить, этот вопрос предусмотрел. О моём плане разговор пойдёт позже, сейчас нужно было продолжить заключительную часть подготовки моих помощников, для этого вскрыл второй пакет и начал читать послание эрцгерцога Лига де Валуа.
  
   Здравствуй дорогой родич из рода Гепардов
  Это моё прощальное письмо. Увы! Так сложилась жизнь. К сожалению, вместе со мной завтра свой последний день встретят и все жители Тамани. Охи напали внезапно, мы не были готовы противостоять им. После твоей победы над ними, мы расслабились и я распустил часть армии, упразднил охранные гарнизоны. Мои советники считали, что с Охами покончено навсегда и можно заняться мирным строительством. Я согласился с ними и все имеющиеся средства направил на улучшение жизни своего народа. Это было ошибкой и теперь мы платим за неё своими жизнями.
  Тьма Охов навалилась с Запада они захватывали наши города и поселения, ровняя их с землёй, уничтожая всё живое. Теперь от большой и богатой Тамани остался только этот город. Я посылал гонцов к небесной рати, но как узнал сегодня, из сотен посланных гонцов дошёл только один. Сегодня к нам прибыл гонец небесной рати. Он принёс весть, что небесная рать под командой самого Лабе спешит к нам и завтра после полудня будет здесь. Но мы все знаем, что до полудня мы не продержимся. Очень мало нас осталось. Сейчас в строю воинов сражается весь мой народ. Точнее те, кто остался. Но мы не скорбим о своей участи. Мы веселимся и смеёмся! Завтра небесная рать отомстит за нас, а мой народ займёт место в рядах её несокрушимого войска. Когда ты получишь это послание, нас уже на земле не будет. Ты останешься единственным представителем нашего народа на этой земле. Не скорби о нас! Сейчас вокруг меня сидят все оставшиеся дворяне моего эрщгерцогства, был большой сход всех родов и он принял решение. Его волю и передаю тебе, как последнюю волю твоего народа. Мы все доверяем тебе возродить наш народ и оградить наш мир от Охов и других врагов. Решением всех глав родов Тамани их права, их богатства переходят тебе. Грамоты об этом приложенны к этому посланию. Я этим посланием передаю тебе титул эрцгерцога Тамани, все его права и всю казну. К этому посланию приложен план, где схоронена казна Тамани и богатства всех её родов. Ты наш наследник и наша надежда.
  Слава эрцгерцогу Тамани Леграну Гепарду! Виват! Виват! Виват!
  
   Обнимаю и благославляю тебя эрцгерцог. Твой родственник Лиг де Валуа.
   Писанно, собственоручно. В последний день Тамани. Это теперь дата твоей скорби.
  
  Окончив читать, отложил свиток. Мои ближайшие помощники молчали. Они скорбили о погибшей Тамани, страны созданной моей фантазией. Я молчал, вместе с ними. Но вечно скорбить было нельзя, требовалось действовать. Нарушив это скорбное молчание, расстелил на столе большую карту этого мира. Вол на прочной материи отпечатал мне пять таких карт. Мои помощники с удивлением рассматривали её. Мучить их долго не стал. Показал им расположение земель своего майората, нашего герцогства и владений остальных герцогов. Семнадцать герцогств занимали пятно земли неправильной формы растянутое с востока на запад этого мира. С севера оно было вогнуто, а южная часть составляли озёра их берега ломаной линией окантовывали границы герцогств. Обширные леса повторяли контуры этого пятна, а с внешней стороны их окаймляли степи, переходившие в пустыни.
  Когда-то в моём старом мире, Землю представляли плоским куском суши окаймлённых водной гладью. Может это понятие принёс кто-то, уже тогда побывавший в плоском мире? Это можно только гадать. В том мире с этой ошибкой разобрались, списав её на невежество живших тогда людей. Но, мой новый мир был именно таким плоским миром, только его землю здесь ограждали степи, пустыни и сомкнувшееся пространство небосвода, где были преходы из других миров. Вол отметил мне на этой карте границы, где его мир, мир лаборатории и мир лагов и умов, примыкали к моему миру. Какие ещё миры примыкают к нему? Он не знал. Эти сведения двух профессоров не интересовали, после уничтожения ими своего третьего коллеги и его лаборатории, все они были утеряны. Ограждить этот свой мир от внезапных посещений мне хотелось, но прекрасно понимал, что противостоять можно только физическому проникновению в него имеющихся соседей. Противостоять похищению разумов и их перемещению, было не реально. Даже развитый мир Вола этого не мог. Что говорить о возможностях моего старого и нового миров? Но в таком случае этом вопрос лучше забыть. Я всегда был реалистом, поэтому так и сделал, сосредоточившись на реальных делах. Охране своего мира от вторжения посторонних завоевателей. Для решения этой задачи исходил из того, что и другие неизвестные миры примыкают к моему. Представлял, что здесь миры представляют отдельные соты, граничащие друг с другом. Так было сложнее, но лучше перестраховаться, чем получить удар в спину. Пока этот вопрос тоже отложил, мой план состоял из этапов. Вот и начал с первого, объдинения всех герцогств в одно государство. Понятно, под моим правлением. Решать пришлось непростую задачу.
  Проводить объединение герцогств силой, введя туда свои войска? Труда не составляло, но рано или поздно, возникшая опозиция и недовольные обязательно объединяться. Это означало, что собравшись с силами они решаться на выступление против моего правления или правления моих потомков. Этого хотел избежать даже в будущем. Для этого было нужно лишить возможных противников поддержки народа, это была главная задача. Решить её, значило решить всё. Над этим и думал. Одна страна, один вождь, один народ. Как этого достичь?
  Мне не хватало знаний. При всей своей образованости, я был узкий специалист. Знал химию, механику, но не знал экономику, социологию и многого другого. Был один путь. Расширять свои владения, привлекая народ лучшей жизнью? Люди сами бежали бы из своих герцогств на мои земли, под мою защиту. Это уже опробовал, заселяя свой майорат. Даже сейчас мои поселения росли за счёт приходивших людей. Но это был долгий путь, он требовал времени и терпения. Понимал, что на него может и нехватить моей жизни. Ломал голову над поиском другого решения. Долго и безрезультатно.
  Из жизни в моём старом мире так и не понял многого. Почему растут цены? Почему возникает инфляция? Почему возникают кризисы? Может это понятие перепроизводства, недопроизводства, невостребованности, присуще только открытому миру с множеством государств? Как избежать всего этого?
  Помочь было некому. Спросить было не у кого. Оставалось искать решение методом проб и ошибок. Это и делал. Состряпал кое-какой план, а сейчас излагал его своим помощникам в виде указаний. Главное было быть уверенным в правильности своих решений. Или хотя бы иметь уверенный вид. С этим справляться научился.
  Два больших прохода в этот мир, которыми ранее пользовались "чуми", Вол мне на карте отметил. Проход из лаборатории Вола я нанёс на карту сам. В местах больших проходов наметил строительство двух больших крепостей с поселениями-городищами. Возле прохода из лаборатории должно было возникнуть небольшое поселение, обнесенное крепостной стеной. Все эти поселения и мой майорат связать должны были дороги. Хорошие дороги. В моём майорате дороги строились по одному проекту, они были удобны для быстрого передвижения в любое время года. Наличие дорог давало возможность быстрой переброске воинских подразделений в любую точку. Уже говорил, что все мои воинские подразделения были мобильными, на коной тяге. Руководить всем этим новым строительством поручил Гуду и Лубу. Ору поставил другую задачу. Он должен был помогать мне объединять герцогства. План этих действий так же был придуман мной.
  Понимаю, что он был может не очень добровольным, но уговаривать герцогов? Ждать когда они созреют и примут идею объединения? На это жизни моего носителя точно не хватит. Это знал из истории моего старого мира. Имеющие власть отдавать её не желали никогда. Вот и вложил в основу плана грубую силу, которой обладал. На сегодняшний день 1/3 воинов этого мира находилось под моим командованием, а остальные против Агора, капитана небесной рати, никогда не выступят. Даже если их озолотить. О том, что моё тело вместилеще сути капитана небесной рати? После боя с Охами, знали даже дети. Поэтому понятно, что ни герцоги, ни бароны, ни виконты, об остальном народе и говорить нечего, противиться любой моей воли или любому решению не будут. С Богами не воюют!
  Основываясь на этом, я с Ором и воинами собирался посещать всех герцогов с предложением объединиться. Дать им время на раздумье. Собрать общее собрание герцогов для решения этого вопроса намечал весной. А собрать герцогов решил под предлогом большой охоты. Дать им пожить недельку в палатках на природе в лесу. Без удобств, без огромного количества слуг и советчиков. Чтобы герцогам не заблудиться, по пути к месту встречи охотников, оставлять в их градах решил по 500 своих воинов. Это делал чисто по дружбе и уважению. Дело в том, что воины-наёмники их гарнизонов, при моём посещении вспоминать должны были, что давно не были в родных краях и их начнёт тут же начнёт мучить ностальгия. Поэтому они будут разрывать контракты с герцогами, даже если те будут удесятерять суммы найма. Понятно любому человеку, что ностальгия их будет не долгой. Её хватит для того, чтобы выехать из ворот града герцога, а за ними она их покинет и они тут же поднимут мои знамёна, став моими воинами. За эту часть плана, работу с воинами герцогов, отвечали мои монахи служители Святого старца. Его пожелание им, я уже передал ещё на рассвете.
  Вот сколько всего можно сделать, встав очень рано! К этому времени монахи уже давно нахлёстывали своих коней несясь к монастырям расположенным в герцогствах. Ил с добавками элексира преданности, давно сделал моих монахов главами церковной епархии этого мира. О святом Старце знали все люди моего мира и ему приносили свои молитвы. Вера это то, что позволяет человеку и обществу жить в гармонии. Чтить законы общества, поступать по совести. Это было основой жизни общества моего старого мира. Конечно не всё там с верой было гладко. Периодически веру отвергали, но она всё равно возрождалась и возвращалась. Так устроен человек, ему нужно в кого-то или во что-то верить, иначе жить не возможно. Люди в этом мире тоже были людьми и всё это было им присуще. Я этим и пользовался.
  Не знаю почему? Но в этом мире не было понятия рабства. Общественный строй этого мира этих отношений сумел избежать. В силу этого, люди могли свободно перемещаться из одного герцогства в другое. Сейчас это привело к тому, что в моём майорате жило примерно 1/10 часть всего населения этого мира. Все имевшие майораты уже давно смирились с тем, что их жители уходят ко мне. Обычно в таких случаях, просто шли войной. Но на меня не пойдёшь! Ума хватало всем. О становлении моего майората помнили. Поэтому делали вид, что ничего не происходит. Своих поселенцев считать перестали и проблема рассосалась. Так всем жить было проще.
  После совещания с моими приближёнными прошло три дня. Через купцов распустили весть, что я строю на пустых землях два града и поселение. Объявили и о льготах для новых поселенцев. Они были даже большие, чем в моём майорате. Здесь нужно рассказать о форме финансовых отношений и общественной жизни, которые ввел в своём майорате.
  Жизненный опыт и то, что видел в своём старом мире, результаты всего делавшегося там, послужили мне основой.
  В начале 90-х очень много говорили о том, что собственник, придя к управлению хозяйством будет более эфективен, чем государство. Он будет внедрядь новые передовые технологии, менять оборудование, заботиться о своих работниках. Это оказалось утопией. Заполучившие земли, фабрики, заводы, банки и всё остальное, занимались только одним. Любым путём нажиться. Они добивали всё доставшееся им до ручки. Изготавливали низкокачественные подделки всего, водки, продуктов, лекарств, товаров потребления. Покупали за границей не самые качественные товары, перепродавали их, травили народ. Никто, ни о ком не заботился. Все гнались за золотым тельцом для себя, только для себя! Порченные, просроченные продукты, любая дрянь вымачивалась, красилась и продавалась. Чиновники за взятки давали добро на всё. Об этом говорили, знали, устно осуждали и продолжали делать дальше. Кое-кого, в основном мелких стрелочников, сажали, если они не откупались.
  Из этого сделал свои выводы и постарался избежать этих ошибок. Сумел ли? Или избежав одного, создал почву для другого? Не знаю! Но то, что видел, меня и народ устраивало.
  Общество этого мира не было идеальным. Ничто человеческое ему было не чуждо. Жажда наживы, кражи, воровство, злоупотребление чиновников, пьянство, грабежи и убийства. Без этого не обходилось. У меня не было тюрем и колоний. Применение нашёл всем преступникам, а оступившихся лечил.
  Особо опасные преступники, убийцы, стали монахами монастыря святого Старца. Вкусив моего эликсира "преданности", периодически поддкрепляясь им они фактически умерли, но стали неподкупными фанатичными контролёрами и надзирателями за наказаниями провинившихся. Для них не существовало денег и благ этого мира. Похвала от святого Старца для них была всем, о чём они мечтали, ради неё они готовы были на любые муки и лишения. Им и поручалось следить за наказанием нарушителей. Наказания эти были в соответствии с совершённым проступком.
  Купец, подкупив чиновников, продавал залежавшееся мясо, порченный товар. Его изловили и вместе со всеми чиновниками и приказчиками отправляли в монастырь на одну-две недели. Там их кормили их порченными, залежалыми продуктами. Об их проступке сообщали во всех поселениях людям и их коллегам. После отбытия наказания их отпускали Никто никого не увольнял не запрещал заниматься своим делом. Их только ставили в известность, что в случае если они попадутся на этих нарушениях повторно, то своими продуктами они будут питаться 2-3 месяца, под контролем монахов.
  Чиновник или судья, вынесший неправильное решение, будучи уличён в этом, сам подвергался назначенному им наказанию, понятно под надзором монахов. Взяточник или растратчик, а так же все кто помогал ему или должен был контролировать его, но этого не делал. Отправлялись на строительство дорог или любые другие общественные работы сроком на один-два месяца. Под ежедневным надзором тех же монахов.
  Такая система наказания любого не зависимо от должности или имущественного положения работала отменно. Вначале таких наказанных было много, но постепенно их количество сошло на нет. Каждый знал, что его ждёт, а избежать наказания надеяться не мог. Теже монахи, искупая свой грех, следили за всем. Понятия навет они не знали ибо святого Старца обмануть не могли, даже мыслей таких не имели.
  Вот таков был общественный устрой в моём майорате. Теперь перейду к налоговому бремени и финансовым отношениям в нём.
  Каждый работающий человек в моём майорате становился на учёт в отделе министерства финансов Лабу, находящимся в каждом поселении, получал свой номер. 30% от всего сделанного или полученного им он сдавал учётчикам и приказчикам. Рыбак сдавал от улова, кузнец, гончар, ремесленник - сдавали от сделанной за месяц работы. Землепашец - от собранного на своей земле, скотовод - от своего стада. Для того чтобы это было рабочим, все получали заказ, кто чего и сколько должен произвести. Воины, чиновники, платили эти проценты от получаемых ими денег. За то, что все платили этот налог, они получали дом, инвентарь, по утверждённым мной нормам. Если хотели что-то большее, то доплачивали сами из остававшейся у них части дохода. По всем поселениям были лавки, где каждый работающий мог приобрести всё необходимое для жизни. Цены в этих лавках были небольшие и стабильные. Благодаря этому все купцы вынуждены были подстраиваться под эти цены, иначе их товар не находил сбыта. Все приходившие работать в мой майорат по найму жили по таким же правилам, только по окончанию договора найма, они получали заработанные чешуйки, покидая мой майорат. Нанять кого-то без регистрации работодатель не мог. Ибо если его поймают на таком деянии, то он отрабатывал два-три месяца на общественных работах под надзором монахов и лишался права быть работодателем на два года. Действовало безотказно. Проблем и нарушений не было. Так жили граждане моего майората, честными и послушными, даже если им это не нравилось.
  Проблемы возникали только на стадии становления майората, теперь всё утряслось. Полная гласность и все данные нарушителей раньше писались на специальной доске, установленной у дома главы поселения. Теперь эти доски сиротливо пустовали. Нарушители вывелись.
  Для строителей и жителей новых крепостей и поселений на первые пять лет был установлен новый льготный налог - 20%. Не сомневался, что желающие найдутся.
  Вместе с Ором и своими воинами наносил визиты герцогам, озвучивал свои пожелания об объединении, оставлял свой гарнизон и ехал в гости к следующему герцогу. За три недели объездил всех. Радости у них не было, но и от участия в общем собрании никто не отказался. Все всё понимали правильно. До назначенного срока собрания время ещё было. Смог посетить все строительные объекты. Работа везде кипела. Росли стены крепостей, сами крепости и поселения вокруг них. В этом мире с умеренным климатом и обилием пригодных для земледелия и разведению скота земель степь тоже исключением не была. Так и прошло время. Наступила местная весна.
  Уже говорил, что переходы от одного времени года к другому в этом мире проходили резко. Вчера ещё лил дождь, холодный ветер своими порывами настойчиво заствлял кутаться любого вышедшего из помещения. А над всем этим висело хмурое небо, затянутое тёмными тучами. Прошла ночь, а утром ещё мокрую землю осветили лучи солнца, сияющего на синеве небосвода, свободного даже от лёгких облаков. День общего собрания герцогов наступил. Мой тесть поступил просто, он передал мне право голоса, доверил представлять его на этом собрании. Просчитал все варианты и принял такое решение, чтобы показать свою близость ко мне. Всем остальным пришлось прибыть под конвоем воинов оставленных мной гарнизонов. Это было не приятно, но выхода у них не было. Предпочли потерять власть, но сохранить должности. Хотя не всё шло гладко. Не смотря на мои убедительные и пламенные доводы, герцоги стояли намертво на своём сценарии. Они должны всё обдумать, принять решение, потом провести общее собрание своих васалов и тогда уже говорить от их общего мнения. В общем, объединение герцогств, как говорят в моём старом мире "в первом чтении не прошло". К силовому методу прибегать не хотелось, поэтому согласился на требуемую ими отсрочку в два месяца. Все разъехались.
  Герцоги занялись интригами, обычными играми власти. Наблюдал за их мышинной вознёй со стороны, понемногу закипал и начал склоняться к решению вопроса создания единного государства силовыми методами. Но думал об этом не часто. Для меня заполненые постоянными заботами дни пролетали быстро. Не могу сказать, что всё держалось на мне. Это преувеличение. Работа шла бы и без моего участия так же плодотворно. Но где Вы видели руководителя, который не лезет во всё? Этот менталитет моего старого мира, страны где жил, остался во мне. Он и заставлял меня суетиться, создавая вид бурной деятельности. Хотя не помню кто это сказал?
  "Хороший руководитель это тот, кто сам ничего не делает, а умеет заставить подчинённых работать в поте лица".
  Но я был воспитан на других примерах и вёл себя соответствующе.
  Ежедневно объезжал все стройки, ругал Гуда за медлительность, устраивал разносы всем. Понимал, что это ничего не меняет и от этого понимания злился ещё больше.
  Пришёл назначенный день и мне стало не до изображения бурной деятельности. На условленное место прибыли трое герцогов и я с голосом своего тестя. Остальные прислали гонцов. Пятеро герцогов были больны, понятно смертельно, поэтому прибыть не смогли. У остальных ещё не было решения их вассалов. Только один герцог Кирк прислал мне грамоту, что он и его вассалы не желают входить в новое государство. Свою свободу готовы отстаивать с оружием в руках. Чего-то такого ожидал. Прекрасно понимал, что герцог Кирк заручился поддержкой остальных, отсутствующих герцогов. Просто они побоялись выступить открыто, прекрасно понимая, что я должен буду применить силу. Почему-то они думали, что я не решусь бросить свои войска на их замки. С этим заблуждением нужно было решительно бороться. Для большей убедительности серьёзности своих намерений всегда нужен враг. Он и нашёлся.
  Отреагировал быстро. Под командой Ора 4500 моих воинов всех родов войск выступили к граду герцога Кирка. Я присоединился к ним по дороге, в этот день возвращался с инспекции строительства дальней крепости на западе моего мира. За три часа моё войско стояло у замка герцога. Если помните я описывал замки этого мира? Но не затруднит меня и повторить.
  Замок-башня у герцогов имел высоту в пять этажей, как "хрущёба". Его окружала 6 метровая крепостная стена. Вдоль неё, с внутреней стороны, шли помосты для лучников и воинов. В этой сплошной стене были одни ворота высотой 3 метра из двух створок шириной по 1.5 метра каждая. Это был второй рубеж обороны замка. Перед этой стеной шли хозяйственные постройки, окружённые второй 4-х метровой стеной с воротами высотой 3 метра и шириной 4 метра, тоже из двух полотен. Это был первый рубеж обороны замка. Вот на расстоянии в 200 метров от этой малой стены и остановилось моё войско. Оно окружило замок. Впереди стояли артиллерийские телеги, напротив ворот, за ними выстроилась конница и колесницы с пехотой.
  Защитники замка усеяли стену. Они ожидали привычного сценария. Парламентёров, переговоров, уговоров и тому подобного. Но так действовать не собирался. Сидеть у стен замка месяцами желания не было. Мои войска действовали по другому сценарию. Быстро разместившись, артиллерийские телеги начали обстреливать замок. Первые залпы были направленны на стены и замок. Огонь и разрывы снарядов обрушились на камень и людей. Запылали постройки. Часть первой стены, участок с воротами, обстреливался очень интенсивно. Результат проявился через полчаса. Этой части стены на протяжении полусотни метров просто нестало. Артиллерийские-телеги перенесли огонь на замок и вторую стену. Под прикрытием этого огня пехота расчистила проходы в развалинах первой стены. Артиллерийские-телеги проехали в них и начали обстрел второй стены и замка в упор. Вслед за телегами в пролом прошла конница, пехота уже была там. Ещё час обстрела и вторая стена зияла проломами. Полтора часа понадобилось моим воинам, чтобы превратить замок и крепостные стены в развалины.
  В этом мире атака на герцогский замок была впервые. Обычно нападали на замки баронов, виконтов. Часто безуспешная осада длилась неделями. Захваты замков этих вассалов были редкостью, до такого не доходило. Молниеносный захват замка герцога, точнее его дымящиеся развалины были хорошим уроком для всех.
  Но без ложки дёгтя не обошлось. Герцог не погиб. Он уцелел и возникли проблемы. С ним нужно было поступить жестоко. Этого требовала логика. Но убивать его, устраивать казнь? Очень не хотелось. Садить его в тюрьму? Тоже желания не было. Да и самой тюрьмы не было. Долго не думал. Поступил с ним так, как поступал с опасными преступниками. Его и его сыновей передал своим монахам, служителям святого Старца. Те уже сами обращали, переданных им людей в свою веру. Поили илом с эликсиром "преданности". Элексир действовал безотказно. Через неделю новые адепты веры уже клеймили позором тех, кто посмел идти против воли святого Старца, который благославил объединение герцогств. Естественно после таких событий все герцоги немедленно исцелились от своих недугов и приняли правильное решение. Объединяться.
  Дальше началась рутинная работа по созданию институтов управления государства. Она копировала уже опробованное в моём майорате. Особо ничего менять не стал. Зачем изобретать колесо, если оно уже есть? Только внёс небольшие изменения. Все герцоги, бароны, виконты, стали управленцами территориальных делений. С них теперь будет строгий спрос за всё. Но гайки решил закручивать постепенно. Современем эти все титулы должны были быть упразднены, а должности перестать быть наследственными. В государстве амбициям и глупости места быть не должно. Хотя и революцию устраивать не хотел. Помнил историю страны, где жил. Там тоже уничтожили один класс, а вместо него родили класс намного хужий, но с теми же амбициями и замшками. Это всё в том мире, в той стране отзывается до этих дней. Думаю, не искорениться оно ещё очень долго. То, что растилось сотни лет, не может исчезнуть за годы или десяток лет. Сознания такого нет. Как обычно на поверхность первой всплывает пена, а она не может быть прозрачной. Процесс построения государства затянулся. Но с этим надеялся справиться. Этими трудами жил все эти годы. Хотя и других забот хватало.
  ... С Волом мы изредка переговаривались, открывая малый переход между нашими мирами. Он тоже преобразовывал свой мир, спользуя знания почерпнутые из опыта жизни в моём старом мире и мои советы. Завёл полицию, армию. Создал оружие для них. Забот у него хватало. Вол сообщил мне о том, что известные ему переходы между мирами разрушаются. Но в старых рукописях он нашёл одно из уцелевших исследований по этой теме. В нём утверждалось, что проходы возникают сами. Природа их возникновения неизвестна. В одну из наших встречь, Вол подарил мне синтезированные им кристаллы. Они обладали свойством обнаруживать энергию возникающих переходов между мирами. В обычном состоянии зелёный кристалл при возникновении прохода менял свой цвет, он становился ярко красного цвета. Этот его подарок принял с радостью и нашёл ему применение. Теперь мои высшие военные руководители и я сам носили эти кристаллы в оправе на цепи поверх камзолов. Все знали, что если они изменят цвет на красный, значит возможно вторжение в наш мир Охов. Это была последняя часть легенды о небесной рати Бога Лабе. Теперь небесной ратью в этом мире стали мы, воины этого мира. Мира уже не "носителей", а мира полноценных людей. Наш долг был охранять и защищать этот мир, жизнь его людей. Небесная рать будет нести свою стражу вечно.
  Очень хотелось бы на этой бравурной ноте закончить свои возвышенные мысли. Но вся моя история опровергает тезис, который был в той ушедшей стране моего старого мира.
  "Каждый человек сам строит свою жизнь. Все дороги открыты перед ним..."
  Звучит здорово! Могу только добавить.
  "Если только на пути человека не встретиться гор профессор или другой естествоиспытатель и не похитит его разум."
  Получается, что всё зависит от случайности? Или везенья? Другими словами от возможности оказаться подальше от места, где тебя ждут сюрпризы. Возможно ли это? Наверно это и будет основным вопросом моих размышлений в моём новом мире. Я буду хранить иллюзию, что смогу защитить этот мир. Мой мир, мир настоящих людей, который идёт своим путём...
  В одну из встречь передал Волу пакет с письмом и своими записями. Он должен будет переправить его в мой старый мир, моим друзьям. Я хотел выполнить данное им обещание. Это будет последняя весточка от Володи Миленького. Он умер в том мире, больше о нём вспоминать не буду. Теперь наступает новое время, время Леграна Гепарда. Верховного правителя этого мира и эрцгерцога возраждающейся Тамани. В новую жизнь старые воспоминания брать не стоит. Так и поступлю...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"