Лезинский Михаил Леонидович : другие произведения.

Любовь женщин и мужчин времен строительства Беломоро-балтийского канала

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.52*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман-признание относится к популярному мемуарному жанру, написанного от лица мальчишки Максима. Мальчишки, прошедшего Рым, Крым и медные трубы лагерей и войны.

  
  
  
   ЛЮБОВЬ ЖЕНЩИН И МУЖЧИН ВРЕМЕН СТРОИТЕЛЬСТВА БЕЛОМОРО - БАЛТИЙСКОГО КАНАЛА
   роман-признание
  
   Это только штрихи-царапины на жестоком лике ушедшего ХХ-го века
  
   Моему отцу Леониду Самойловичу Лезинскому (Иосифу Кучаеву) , погибшему в кровавом 1942 году под Смоленском ;
   моей матери Лезинской (Ушамирской) Белле Моисеевне
   - вечной вдове! - умершей в Израиле в 1994 году , с благодарностью за жизнь , посвящаю этот роман-признание .
   Папа , мама , простите , если что не так , литература мемуарная - безжалостная штука
  
   САМЫЕ ОБЫКНОВЕННЫЕ ЛЮБОВНЫЕ ТРЕУГОЛЬНИКИ В СЕГЕЖЛАГЕ
  
   Девочку звали Кана. Фамилия - Жабрун. Фамилия по матери , а имя от отца-китайца. Бывшего партизана-дальневосточника. Отца Каны никто не видел , он уехал в Китай. Драпанул в свой Китай, шкура буржуйская!
   А познакомились китаец с россиянкой в первые годы социалистического строительства, во время прокладки-рытья Беломоро-Балтийского канала имени товарища Сталина , куда оба попали за вредительство. Сошлись же через несколько лет , когда обоих сослали в Сегежу , на вольное поселение. На строительство Бумкомбината имени Сталина. Вся жизнь тогдашняя под этим именем протекала , каждое значительное и незначительное действо осенялось этой фамилией.
   Вэн - так звали Каниного отца - конечно , попытался умыкнуть с собою тетю Клаву - Канину маму,- у которой тоже кончился срок ссылки , но та не захотела уезжать из Советского Союза. Когда моя мама спрашивала: ' Почему ? У вас же любовь! ' - тетя Клава отшучивалась:
   - Я же китайскому языку не обучена ! Как же , языка не зная , целоваться буду с Вэном?
   - Как до сих пор ! - подсказывала мама.
   - До сих пор я его миловала на нашей земле , на Родине своей . Не поеду ! Не в отпуск приглашает! У человека может быть только одна Родина . Одна . И там он обязан жить.
   Настоящей патриоткой была тетя Клава Жабрун!
   Через много-много лет я припомнил тёте Клаве ее же слова.
   И восьмидесятипятилетняя старушка ответила мне:
   - Дурой была. Аг-ро-мад-нейшей дурой ! Вэн раньше меня разобрался в ситуации . А другая дура , моя дочь Кана , - помнишь её ? - до сих пор в Сегеже и никуда ехать не собирается.
   Вэн корявым почерком писал слёзные письма , упрашивал , умолял приехать , - любил он ее ! - горы обещал золотые и серебряные , но тетя Клава была неумолима.
   Так и жила она со свой 'китаяночкой' Каной в Сегежлаге вольняшкой , и вносила свою лепту , - оказывается , она была инженером-электриком! - и внесла в строительство бумажного комбината , который в конце концов получил имя достойнейшего из достойнейших , изверга из извергов , всемогущего Иосифа Сталина , так что , в строительстве энергосистемы Бумкомбината, есть и ее не просто вклад, а , - личный .
   Кана не была похожа на китаянку , но все же было что-то азиатское в ее облике : маленький рост , черные смоляные волосы , разрез глаз если и не раскосый , то во всяком случае не совсем обычный для российских женщин.
   Наши квартиры - Жабрун и Кучаевых - находились на одной лестничной клетке первого этажа двухэтажного деревянного дома, и мы , что называется, дружили семьями. А когда наши мамы собирались вместе , то обсуждали - как только не надоест ! - дальнейшую судьбу своих детей.
   - Вот вырастет ваш Максимочка , зарабатывать начнет , и мы его женим на Каночке. Негоже девочку в чужие руки отдавать.
   - Обязательно ,- смеялась мать ,- он черный , она и вовсе не блондинка , замечательная пара выйдет.
   Кана возмущалась:
   - Такое скажешь, мамочка! Я никогда на Максимке не женюсь.
   - Это почему же? - у тети Клавы делалось строгое лицо.
   - А у него всегда штаны рванные. И Павел Ефимович замечания в классе делает. Он, если хочешь знать, домашние задания никогда не готовит , а списывает. И - хулиганит!
   - Ну и сиди в девках! - сердилась тетя Клава.
   Но Кану и такой вариант не устраивал:
   - А если женюсь , мамочка, с твоего, конечно , разрешения , - Кана закатывала красивые глаза ,- то только на Олежке Синельникове.
   - Что ж , - вздыхала Канина мама , сменяя видимость гнева на видимость милости , - выбор одобряю. Партия подходящая.
   Тетя Клава наклонилась к маме, шепнула:
   - Бэлка , а Сергея ты встречаешь?
   У мамы - испуг в глазах. Тревожно смотрит на меня. Делаю вид , что не слышу.
   - Изредка... Ленька совсем бешеный стал.
   Тетя Клава обнимает мать:
   -Бедная ты моя , бедная. Чем это только кончится...
  
   Сергей... Дядя Сережа Васнецов - друг отца. Но между ними давно пробежала черная кошка. Черная-пречерная! И вдобавок еще - с пушистым черным-пречерным хвостом! Из-за мамы. Я - знаю.
   Васнецова встречаю часто. Иногда мне даже кажется - не кажется , а так есть на самом деле! - что не я его встречаю , а он меня. Вежливый такой. Всегда поинтересуется здоровьем родителей: 'Ну, как они там поживают?' Понимаю , кто его больше интересует , но рассказываю больше об отце. В который раз рассказываю Васнецову о подвигах отца на финском фронте - просьбу его удовлетворили об отправке на линию Маннергейма. То есть не на саму линию , а на подступы к ней - громить белофиннов! Говорю , как бы между прочим , что лучше отца нет на свете человека и , что я хочу быть похожим только на него.
   Васнецов всегда слушает внимательно. Не перебивает. Лишних вопросов не задает. Вздохнет только , потреплет мои кудряшки и уйдет своей дорогой. Печальный такой уйдет. Жаль мне его , но что поделаешь...
   Ни маме , ни тем более папе , я не рассказываю о встречах с Васнецовым. А то отец , чего доброго , еще и пристрелит его. Ведь он чуть что - сразу за пистолет. И женился - то с пистолетом в руках! Мама рассказывала тете Клаве, а я подслушал , хотя и знал , что подслушивать нехорошо...Много я делал такого , что было 'не хорошо':
   Жил отец тогда в Симферополе - приехал из Одессы в командировку по своим партизанским делам - и познакомился с матерью , которая была в то время так себе , просто глупой девочкой - мамино выражение! - с двумя косичками. Познакомился на танцах , куда она пришла со своим 'гаврейским' - это уже выражение моей бабушки Гитель Шмулевны Ушамирской - мальчиком.
   Отец как увидел ее - сразу влюбился. Все-то у него - сразу! Подошел к ней и говорит:
   - Разрешите пригласить вас на тур вальса.
   Она , понятное дело , смотрит на своего молодого человека. Отец мой - конь-огонь необъезженный - будто невзначай , взял и наступил парнишке на ногу. Да так , что тот от боли посинел весь. Не до танцев ему стало , буркнул только:
   - Станцуй с ним, Бэлочка.
   Кончился один танец , сразу другой начался. Без передыху. Мама хотела было уйти , отец не пустил... Ей бы тут характер проявить , красивой ножкой топнуть, она-как доказало будущее! - оказалась женщиной слабовольной. Когда натанцевались вволю, парня на танцплощадке не оказалось. Ушел , не дождавшись.
   А ночь южная темным-темна , освещения почти никакого , и на ее улице вся дорога в выбоинах. Да и хулиганье пошаливает. Разве можно отпустить девушку одну? Пошел отец проводить Бэллу до крылечка. Узнал , где живет , и стал наведываться каждый день. Каждый день целую неделю.
   А парень тот , 'гаврейский мальчик' - покинул маму. Злилась на него Бэлка, , да что пользы от злости?
   Парнишка же просто не мог проникнуть к своей любви: папины друзья-партизаны - среди них был и Васнецов - оцепили улицу и запретили парню появляться на ней до особого разрешения.
   Прошел день - другой , и когда парня увидали с девушкой - потом он в письмах оправдывался , что то была его сестра , но поезд к тому времени ушел! - то об этом факте незамедлительно сообщили Бэлке. Да не просто сообщили , а расписали в картинках: как он обнимал! как целовал! как , как , как...
   'Ах, раз так , то и мне он не нужен. Пусть целуется-милуется с другой!'
   Много чего такого наговорила красавица Бэлка. Взглянула на своего партизана более благосклонно. А тот - куй железо, пока горячо! - тут же заявил: если она не выйдет за него замуж и не уедет с ним в Одессу , то общей постелью им станет мать сыра земля. И пистолет продемонстрировал.
   Как бы то ни было , а женил мой батюшка , - будущий, естественно! - Бэлку на себе.
   А замуж выйти в те достопамятнейшие времена , или - разойтись , или жениться , в смысле расписаться в отделе ЗАГСов, почти ничего не стоило. И присутсвия жениха-невесты не требовалось. То есть, жениху - невесты , невесте - жених!
   И при разводе наблюдалась такая же тенденция - заплатил трёху и ты - свободен от супруги или супруга!
   Три рубля , конечно , сумма незначительная даже по тем временам! И расписывались-разводились в один секунд , не отходя от кассы!
   В Одессе я и родился. Но этот черноморский город был только фактом моего рождения. Половину жизни (меньшую , но достаточно длинную) - с 1934 по 1954 годы, прожил в Карелии , куда зэковская судьба забросила моего отца.
  
   Но я опять забегаю вперед! Такой я нетерпеливый , аж самому противно!
  
   - Иди, иди , Максимочка!
   Мне хочется и погулять , но и послушать хочется - вот такой я любопытный был. Наверное, уже тогда наблюдались писательские замашки. Уж очень мне хотелось знать , что там тетя Клава , и моя мама еще скажут об отце , и Васнецове...
   Признаться , я любил бывать у дяди Сережи... Маленькая комнатка , во всю стену - огромный ковер. А на ковре - целое богатство: кривая сабля , охотничье ружье с запаянным стволом , финский нож с рукоятью из оленьего рога...
   На стене - фотографии. На одной сам Васнецов - я его еле признал , мальчишка мальчишкой! - затянутый пулеметными лентами , на другой - мой отец , тоже весь в пулеметных лентах. 'Неужели это мой папа?'
   А книг у дяди Сережи - уйма! В школьной библиотеке столько нет! Однажды листал книжку про африканских зверей, и обнаружил фотокарточку своей мамы - она лежала между жирафом и страусом. На обратной стороне что-то было написано , но я еще не умел читать и попросил прочесть дядю Сережу. Но он повел себя очень даже странно: поспешно отобрал у меня фото и спрятал , будто на ней его мама. А что было написано-не сказал.
   У моего отца , по выражению мамы , характер - цыганский. Пока его не осудили в Одессе в 1934 году , он успел помотаться по многим городам: в Харькове мы жили полгода , в Днепропетровске почти столько же , в Бердичеве , в Симферополе и ... снова в Одессе.
   И всюду , куда бы ни переезжала наша семья , Васнецов следовал за нами.
   Вначале отец принимал это как должное - еще бы , боевой друг! - а потом почему-то стал раздражаться. Особенно после того , как дядя Сережа добровольно приехал в Сегежу, в этот ссыльный городок. И , когда в разговорах отца с мамой всплывало имя боевого друга , батя называл его не иначе как ' твой Васнецов ' . Можно подумать , мама была с ним на гражданской войне , а не отец.
   А мама - странное дело ! - даже не пыталась оправдываться.
   И разговор с отцом я помню. О Васнецове . Отец тогда только возвратился с финской войны , которую кто-то окрестил 'незаметной', и захотел со мною поговорить по душам. Не с мамой , не с сестрой Валькой , которая тоже кое-что могла порассказать, а именно-со мной...
   - Сядь сюда , сынок.
   Голос вкрадчивый , неправдоподобно ласковый. Прямо мамин , а не отцовский мужественный глас.
   Покорно сажусь. Стараюсь припомнить свои выкрутасы за последние дни. Вроде бы ничего страшного не произошло.
   Правда , побил стекла мусоргану, который меня не однажды домой из побегов приводил , но батя об этом знать не может. Об этом знает только Олег Синельников. Но он не выдаст. Хоть режь его на мелкие кусочки , хоть ремнем солдатским лупи.
   - Как жили без меня , сынок?
   Удивленно смотрю на отца , обыкновенные слова говорит , а произносит с трудом. Своим вопросом сам и подсказывает ответ.
   - Хорошо?
   - Хорошо.
   - В гости с мамой ходили?
   - Не. Валька все время болела. То свинка у нее , то коклюш...
   - А к вам кто-нибудь приходил? - что он так волнуется!..
   - Приходил.
   - Кто? -голос нервный , срывающийся.-Кто?
   -Тетя Наташа с дядей Костей , Крицеры-дядя Исак и тетя Маня с детьми , тетя Клава с Каной...
   - А дядя Сережа приходил?
   В квартире наступила тишина. Сегодня бы я назвал ее гнетущей. За стенкой - а стенки у нас тонкие , фанерные , сегежской бумагой оклеенные , - затаила дыхание мать , скребла , скребла что-то и враз перестала .
   - Дядя Сережа?
   - Да, дядя Сережа! - отец нервничал и даже не пытался это скрыть.
   Сколько раз приходили тети Наташи и дяди Кости , дяди Исаки и тети Мани - по пальцам можно пересчитать , сколько раз бывал дядя Сережа, - пальцев никаких не хватит.
   Однажды мне показалось , что они с мамой , вроде , целовались. Да что там , - вроде. Целовались и обнимались - это точно.
   - Дядя Сережа? Какой дядя Сережа?
   Мне жаль отца. С финской войны он пришел раненым - пуля угодила в ногу и он прихрамывал. Но зато на груди его сиял новенький орден - орден Ленина.
   Орденоносцы были редки , им и в голову не приходило прятать награды. И это правильно: если ты герой , если ты отмечен Родиной , пусть все об этом знают и оказывают должное уважение!
   Отблеск славы отца и на меня упал: враз превратился в 'пацана , у которого пахан при блеске'.
   - Дядю Сережу не помнишь? Господи! Да ты его видел тысячу раз! - вымученная улыбка надежды появилась на отцовском лице.
   Мне соврать ,- раз плюнуть! А тут сам Бог велел:
   - Нет. Дядя Сережа не приходил.
   За стенкой вновь зашуршало , заскреблось . И я понял , что сказал именно то , что нужно...
   - Мам! А Максимка подслушивает!
   - Ябеда!-пытаюсь ущипнуть Кану.
   - Мама! Максимка мне синяк сделал!
   Две мамы возмущаются одновременно:
   - Не дадут поговорить!
  
   - Иди, иди, Максимушка, погуляй! И, Валечку захвати , ребенок целый день без свежего воздуха
   Ну , уж дудки! Не хватает мне ее еще за ручку водить! Выбегаю на улицу , успев при этом показать Кане язык и сузить глаза. Китаёза несчастная!
   Кана по-взрослому вздыхает:
   - Какой он все-таки у вас несносный мальчишка!..
  
   ГОРДОСТЬ ВТОРОГО КЛАССА КАНА ЖАБРУН
  
   Пожалуй, она права. Кана Жабрун - отличница. Кана Жабрун - гордость нашего второго 'Б' класса. Вот что дала горючая смесь китайца с россиянкой ! И чего это мой пахан , еврей в натуре , выбрал себе в жены еврейку !? Женился бы на китаянке или россиянке , может быть , и я был бы отличником?..
  
   Но я опять отвлекся!..
  
   А наш - второй 'Б' класс , - гордость школы. Переходящее знамя за дисциплину и успеваемость - всегда у нас.
   Увы! В этом моей заслуги не было. Но все равно , когда нас фотографировали при развернутом знамени , стремился занять место в центре . ' Герой гражданской и мировых войн Максим Кучаев под Боевым Знаменем полка ! '
   Кана возмущалась : почему он , - то есть я , - лезет в центр? При его отметках, - то есть моих , - можно и с краю постоять!
   Пыталась жаловаться Павлу Ефимовичу , но учитель только посмеивался:
   - Дорогу ветерану! Вам скоро в следующий класс переходить , а ему в этом оставаться. Так что это его законный класс , и становиться он может , где пожелает!
   Кана, сдерживая свое нерусское возмущение , становилась по правую руку , - тоже вполне почетное место.
   Я хотел однажды шугануть её , - нечего приклеиваться! - но Павел Ефимович и за нее заступился , пояснив: если нападут враги и Кучаева, то есть меня , ранят в жестоком бою , то верная боевая подруга перевяжет его , то есть мои, кровавые раны. А самые верные боевые подруги вырастают как раз из отличниц учебы и девочек примерного поведения! Так что для полного боевого комплекта будущая фронтовая подруга просто необходима , а потому нужно терпеть ее присутствие.
   Кана не только стояла рядом на фотографии , мы и сидели с нею за одной партой. Очень удобно! Еще неизвестно, как она себя поведет в бою , но сейчас можно списывать домашние задания.
   - Списывать нехорошо, - говорила Кана ,- не по-товарищески. И потом , мы же будущие пионеры...
   Но... списывать давала. Так что с письменными работами обстояло более-менее благополучно. С устными-плоховато...
  
   Слышал , есть на свете болезнь , называется она 'выпадение памяти'. Есть память у человека , а потом - раз! - и выпала ни с того , ни с сего. С балкона , что ли , та память выпала? Или с крыши шандарахнулась? Об этом ничего не слышал , но только знаю - после этого ничегошеньки человек не помнит. Лично у меня развивается такая болезнь. Иногда просидишь урок и ничего не помнишь...
  
   Бой жестокий , кровопролитный . Не на жизнь , - на смерть! Стреляю в одного... та-та-та... падает , как подкошенный! Срубаю шашкой голову второму... В гущу вражеских солдат бросаю гранату , бум-м , трах-тарарах-и те в панике разбегаются...
   'Кто на Петроград!'' Психическая атака! Встретим , как полагается защитникам первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян и их прослойки трудовой интеллигенции! Та-та-та! - продолжает стрекотать пулемет, -та-та-та! Падлы! Падлы вонючие!
   Что-то тяжелое обрушивается на меня , дыхание прерывается, - ранен! Верная боевая подруга Кана Жабрун перевязывает чистым бинтом мой широкий покатый лоб. На повязке проступают алые капли крови...
  
   Шел отряд по берегу, шел издалека,
   Шел под красным знаменем командир полка.
   Голова обвязана, кровь на рукаве,
   След кровавый стелется по сырой траве,
   Эх да, по сырой траве!.
  
   Кана не выдерживает:
   - Павел Ефимович! Кучаев парту раскачивает , мычит и зубами по-нехорошему клацает.
   С ненавистью смотрю на Канку: 'Предательство в нашем стане. На! Получай, падла, леща!'
   - Павел Ефимович!- вопит 'боевая подруга'
   - Иди к доске, Кучаев. О чем я сейчас говорил? Слышал?
   - Ага.
   - Отвечай.
   Добросовестно стараюсь вспомнить , но что поделаешь , если проклятая болезнь ' выпадение памяти ' набросилась на меня именно в это время . Выпала память и неизвестно под какую парту закатилась!..
   Смотрю по сторонам: может , подскажет кто? На Олега Синельникова не смотрю. Он на уроках отца сидит пай-мальчиком , аж противно. И это лучший товарищ ?!
   Я ему однажды заметил , что он мямля и папенькин сынок. Обычно в таких случаях говорят 'маменькин' , да вот матери у Олежки не было . Но его пахан, то есть батя , отец одним словом , - Павел Ефимович , - ничем не отличался от женщины: стоял в очередях за картошкой , варил и даже , - что может быть страшнее для настоящего мужчины?! - стирал белье. Сам видел , как тот белье развешивал. Развешивает , а изо-рта прищепки торчат.
   - Значит, если меня схватят белогвардейцы , ты и на выручку не придешь?-спросил я друга.
   Олег прояснил обстановку:
   - Беляки , - другое дело. А отец , - совсем наоборот , бывший комиссар партизанского отряда. Того самого , командиром которого был твой отец. Папу жалеть надо. Сам знаешь , он у меня без женщины. Тяжело мужчине без женщины.
   Этого я совсем не сёк . Это до меня не доходило . Слышал другое: все зло от женщин и с ними лучше не связываться. Да что там далеко за примером ходить , - мой пахан. Лично я всегда буду обходиться без женщин.
   С надеждой смотрю на ' фронтовую подругу '. Губы у Каны складываются трубочкой, подсказывает . Но так тихо , - слов не могу разобрать . Да вот Павел Ефимович все сечёт .
   - Вот видишь , - усмехается учитель , - Кана знает, а ты , извини за резкость тона , нет . Папа дома ?
   Это уже угроза . После посещения учителем нашего дома свободно могу схлопотать по жопе ...
  
   Да . Именно по жопе ... Однажды одна пишущая тварь из мелкоплодных , когда я написал короткий рассказ о своем житье-бытье в Сегежлаге , сделала мне печатное замечание: дескать : фу , как стыдно - жо-о-па! Мог же автор - то бишь , я ! - заменить это малоприятное слово на ' попу ' ?
   Не мог !.. Я не видел такой зоны или города ссыльных где бы через слово , - у иных и чаще! - не звучало нецензурное слово . Будь ты заматеревший урка или интеллигент!
   И когда я пишу , - 'жопа' в лагерном контексте , - то за этим словом много отборнейшего мата упрятано .
   Когда к моему другу приехала мать с Украины , - я учился тогда в Сегежском ремесленном училище , - мать, которую он очень и очень любил , по которой плакал ночами , - такой домашний был ребёнок! - ему же было четырнадцать лет по справке , а если без справки , то всего - тринадцать! Первыми его словами были:
   - Ой, блядь , приехала! - и прижался мой дружок к ней дрожащим телом cвоим ...
  
   Что касается лично меня , то я бережно подхожу к великому и могучему русскому языку с преклонением и почтением , и не бросаюсь где попадя матерными словами! Я их заменяю для слабонервных! Но изредка, когда мне хочется плакать и выть от потерь, позволяю себе ...
  
   Короче: Да здравствует русский мат, язык униженных и оскорбленных , язык ХХ-го проклятущего века!
   Непонятно почему он перебрался в век двадцать первый ! ? .
  
   Так на чем я остановился ?.. Ах, да , 'схлопотать по жопе!..'
  
   У отца не заржавеет. Ба-а-альшой специалист по энтому делу! Но еще хуже-бесконечные нотации . Не только за учебу , но и за страсть к перемене мест.
   ' Ты на себя посмотри , Ленька ,- говорила мать - у самого шило в заднице! Ребенок весь в тебя ! '
  
   Я еще не знал , что Земля круглая , не знал , что она вертится , но уже знал , что на свете есть знойная страна Африка и по этой чудо-юдо стране гуляет не то Гип-по-по , не то Лим-по-по . И я хотел в Африку. Думал о ней все время. Даже во сне гиппопотамы и обезьяны , крокодилы и жирафы преследовали меня. Они мне житья не давали. У дяди Сережи Васнецова все книги про бегемотов и антилоп пересмотрел.
  
   СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС
  
   Первый раз бежал в Африку в шесть лет. Поймали - обошлось парочкой затрещин и душещипательными беседами в течение двух недель.
   Первый класс - побег в Мексику. Поймали - ремень и разговоров на целый год. До следующего побега.
   Следующий не заставил ждать себя - на Северный полюс.
   Северным полюсом бредили все мальчишки. А тут еще через Сегежу должна была промчаться 'Полярная стрела'. И знаменитая четверка, которая воспринималась одним именем 'папанин-кренкель-ширшов-федоров', должна была предстать перед нами. Это вам не газетные фотографии, на которых и лиц-то не разберешь.
   Агитации и пропаганде всегда придавалось большее значение. Помню , когда в Сегежлаг посетил Калинин, то на плакатах прочитал такие слова:
  
   'К НАМ ЕДЕТ ЛЮБИМЕЦ НАРОДА И ВСЕХ ЗАКЛЮЧЕННЫХ
   ВСЕСОЮЗНЫЙ СТАРОСТА МИХАЛ ВАНЫЧ КАЛИНИН!'
  
   'ВСТРЕТИМ ДОСТОЙНЫМ ТРУДОМ ПАПАНИНЦЕВ И ПРИМКНУВШЕГО К НИМ ВСЕСОЮЗНОГО ДЕДУШКУ МИХАИЛА КАЛИНИНА!'
  
   Не ' примкнувший ' к ним был Калинин , а приехал он совершенно с обратной стороны , из Москвы , за несколько дней до приезда папанинцев , для отбора 'контингента' для встречи с полярниками
   Я хорошо помню его клинообразную? - как у козла! - бородку и доброжелательный взгляд , когда проходя мимо урок , - так называли тех , кто был не в ссылке , а тянул срок за колючей проволокой! - и , укоризненно покачивая головой , поскрипывал своим голосочком :
   - Ай-яй-яй , молоденькие-то какие ! - это уже он к женщинам-зэчкам обращался. И пристально вглядывался в их лица.
   - Бабу себе на ночь выискивает , - говорили зэки-уголовники.
   - Жену свою высматривает , - шептались-перешептывались всезнающие политические.
   И то верно: множество жён бывших троцкистов ,- молоденьких таких! - немеренно прошло через Сегежлаг , но , чтобы среди них была жена Калинина , - не слыхал...
   Но встречать папанинцев сам Всесоюзный Дедуган не пошел : отлеживался у Рафаила Нудельмана где-то на удаленной даче! Пьяненький в стельку! Но без бабы ! - и об этом перешептывались между собою зэки, правду от которых утаить было невозможно!
   Дудукнул паровоз - замерли колеса. И из вагона показались те, кто и должен был показаться. Правда , на перрон герои не вышли , - не хватало еще , чтобы они выходили на каждом полустанке и тем самым нарушали график движения поездов по Кировской ж/д.
   Но хотя поезд и остановился по расписанию всего на несколько минут, все равно Папанин успел произнести речь.
   О чем говорил этот знаменитый человек, не было слышно - шум вселенский стоял на привокзальной площади и заглушал не только слова, но и гудки паровозов.
   Вот бы увидеть его вблизи! Поговорить с ним...
   Увидеть Папанина вблизи - это здорово. Вся пацанва начнёт завидовать!..
  
   Судьба была благосклонна к автору: с Папаниным я встречался несколько раз. Но - далеко от Сегежи , в Севастополе. Последний раз - в 1983-м , когда черноморский город-герой праздновал двухсотлетие.
  
   Иван Дмитриевич Папанин... Это имя известно сегодня всему миру. Дважды Герой ныне несуществующего Советского Союза, контр-адмирал , доктор географических наук...
  
   Пусть ему российская земля будет пухом , а эти строки венком лягут на его могилу!
  
   Его биографии хватило бы с избытком на несколько человек: участник гражданской войны - как, и мой отец , и все окружение отца , - начальник полярных станций в бухте Тикси , Тихой на Земле Франца-Иосифа , на мысе Челюскина. Руководитель первой советской научно-исследовательской станции 'Северный полюс' на дрейфующей льдине в Центральной Арктике. Начальник Главного управления Севморпути. В годы Великой Отечественной войны был уполномоченным Государственного комитета обороны. И, наконец - начальник отдела морских экспедиционных работ при Президиуме Академии наук , руководитель научно-исследовательских работ в Арктике.
   Корабельную сторону Севастополя можно смело назвать 'папанинской'. Тут многое связано с его именем: дом , где он родился , школа , где учился , бюст , который установили в Папанинском сквере.
  
   О, этот злополучный бюст , какие по указу Верховного Совета ставились на родинах дважды Героев! Как вспомню, - вздрогну! Как вздрогну, - вспомню! А , вспомню , - вздрогну !
   На торжественном открытии собственного бюста , присутствовал сам Иван Дмитриевич. Увидел себя в бронзе и... выругался:
   - Что это за б ...? !
   Это я три точки проставил , а Папанин без них обошелся , - великим мастером был по ненормативной лексике. Попросту говоря , матерился , как заслуженный сапожник республики. И в обыденных разговорах пересыпал свою речь этими самыми ненормативными штучками. Кто бы ни был перед ним , - рабочий или первый секретарь обкома.
   - Да это вы , Иван Дмитриевич! - секретарь обкома испугался не на шутку.
   - Так я, по-твоему, б...?! - и опять без точек обошелся Папанин.
   - Что вы , что вы , Иван Дмитриевич, - покраснел Первый Коммунист Крыма.
   Не привык он , чтобы с ним так разговаривали , да еще при простых людях. А сам он - очень даже мог. Но, только с подчиненными .
   - Завтра же переделаем , - пролепетал Первый, - а сегодня, пожалуйста, выступите перед простым людом...
   И выступил Иван Дмитриевич перед рабочими и интеллигенцией города.
  
   Речь Папанина записала на пленку корреспондент севастопольского радио Антонина Саркисова и дала прослушать мне.
   Это была удивительная речь! Но она не прошла , ни по местному , ни по крымскому , ни по всесоюзному радио. Транслировать ее , не почистив основательно , было нельзя. А после вычистки нечего было эфирить - смысл был выражен исключительно средствами табуированной лексики.
   А в последний свой приезд , когда городские власти , - я в качестве нештатного корреспондента нескольких газет присутствовал тоже , - пригласили Папанина взглянуть на памятник самому себе , он отреагировал неадекватно:
   - Чтоб я еще раз взглянул на эту б...?!
   И снова без каких-либо точек , несмотря на присутствие начальства женского пола.
   Но на Корабелке Папанин побывал. Там , в Аполлоновке , - Аполлоновой балке-почти у самой кромки воды и родился в бедняцкой халупе в 1894 году будущий герой-полярник.
   Но я опять отвлекся. То есть , сделал так называемое в литературоведении , лирическое отступление.
   Ближе к телу, как говорил Мопассан под пером Ильфа-Петрова.
  
   Эта глава была послана мною Ивану Дмитриевичу Папанину, и все странички , связанные с ним - в них фигурировал и его портрет , как мне кажется , художественно описанный , в котором фигурировали и 'усики-сопельки' . И он добросовестно прочитал всё. Через несколько недель получил ответ:
   '...ну, если вы меня так видите , печатайте!'
   Он-то разрешил , но бдительные редакторы не напечатали не только эту главу, но и весь роман , хотя я и прикладывал папанинское письмо и ещё множество писем от своих живых героев , - за окном был еще Не Тот Год...
   Так о чём это я!?. Ах да! ..Увидеть Папанина вблизи , - это здорово! Все мальчишки начнут завидовать!..
  
   Обманув бдительность милиционеров скрытых и открытых , - Сегежа поселочек маленький , все всех в рыло , то бишь в лицо , знают! - обманув бдительность самоохраны , зэков-малосрочников , которые тоже охраняют заключенных, очутился под вагоном , со ступенек которого и говорил Иван Дмитриевич.
   Речь его мне здорово понравилась. От слов , густо пересыпанных матом , - я долго думал , став взрослым , что такую манеру он выбрал для общения с зэками , но впоследствии убедился , что это сущность его со времен его рабочей молодости! - чувствовалось жжение кое-где , словно сам пробыл полгода на дрейфующей льдине.
   А народу сегежскому , люду подневольному , папанинская речь была до лампадки , до электрической лампочки Ильич а, которую он стибрил , сбондил , умыкнул , в натуре , у Ладыгина-Эдисона , - так , по крайней мере , учили меня урки!
   Он , народ в ватниках-телогрейках , и не слышал речуги этого удачливого человека , - на другой день в многотиражке 'Сегежский бумажник' прочитали его профильтрованную речь.
   Да и не за речами пришли сюда , а из векового любопытства: что это за чудики по собственной воле на льдине грелись?.. Небось, тоже срок тянули!?
   Иван Папанин понял этот невысказанный гул , скомкал фразу , проглотил пару предложений и - закруглился.
   А остальная троица - Кренкель, Ширшов, Федоров - вообще ничего не говорила. Поулыбались массам и... точка с запятой!
   Звякнул колокол, давая сигнал к отправке, дуднул паровоз прощально , и под громкое ура 'Полярная звезда' рванулась к Ленинграду.
   Как видите , бежать к Северному полюсу были все основания.
  
   Снова котомка за плечами , и я готов в путь-дорожку дальнюю. Но на этот раз был предусмотрительнее: полюс - это не Африка , где сорвал банан , и сыт. Полюс - это снег и лед. И , притом , там белые медведи , злючие и кусучие!..
   В сидоре , то есть , в котомке , лежало боевое оружие. Не самопал , который спичками с дула заряжается , а настоящий пистолет. По черни рукоятки вилась надпись: 'Леониду Кучаеву-Климент Ворошилов. Ноябрь, 1921 год'.
   Если у тебя такой пистолет , то ни один мало-мальски уважающий себя медведь ближе , чем на сто шагов , не подойдет.
   Если б я только мог предполагать , какой хипиш - то есть шум - поднимется вокруг этого пистолета. Оказывается , гэпэушники при обыске не нашли его , и прямо-таки пытали пахана: вынь да положь им этот пистоль!
   А ху-ху не хо-хо? Как будто не отец был награжден этим именным оружием, а , - они : ' Где, где? ' На бороде , падлы!
   А батя мой молоток оказался, молчал как...
   Чуть было не написал привычное , ' как партизан на допросе ! ' . А он и был партизан , и был на допросе с пристрастием.
   'Пристрастие' - это когда тебя не просто допрашивают, а с кулачищем! Когда ссут в рыло , а ты сдачи дать не можешь , потому как привязан к железному стулу , ' пристрастие ' - одним словом.
   О своих многочисленных допросах с пристрастием , отец распространяться не любил . Разве только с Рафаилом Нудельманом да Павлом Ефимовичем!
   Как отцу удалось сохранить этот пистолет , и не только сохранить , но и вывести в Сегежу , - ума не приложу. Тайна мадридского двора! Не иначе была задействована мама , пугливая моя мама?..
   Когда мой пахан прикладывался ремнём к моей заднице , мать голосила в несколько голосов! Называла его 'цудрейтером и мишигинэром' , что с идиша переводится , как 'сумасшедший' или 'ненормальный' (когда мама очень нервничала , переходила на язык моей бабушки , своей матери Гитель Ушамирской ) . Но лично мне это мало помогало , лично мне это , как мёртвому припарки !
   Лупцевал отец и приговаривал : если я еще раз посмею убежать , то он ... если я еще раз посмею взять, то - он ...
   Я кричал так , что соседи уши затыкали , а тетя Клава спешила на помощь.
   Когда отец глох от крика , бросал ремень - хороший такой комсоставовский ремень! - и уходил в другую комнату , мать подбегала ко мне , плакала , успокаивала , обцеловывала:
   - Партизан чортов ! Псих ненормальный! Измывается над ребенком !
   Тут уж я не выдерживал:
   - Почему - чёртов? Он настоящий партизан. Командир партизанов. Только контуженный. У него книжка есть , красная с полосой.
   - Дурачёк ты маленький , дурачёк , - качала головою мать ,- ничего ровным счетом не смышлишь...
   А чего мне смыслить-понимать? Отец действительно в гражданскую войну был командиром партизанского отряда. И таким боевым , что белогвардейцы от него в стороны шарахались. И злость у него от контузии. Попробуй быть добрым , когда тебя ранят, да вдобавок - контузят !
   Старые партизаны-половина отряда , которым командовал мой отец - срока тянули. А посадили их 'за разговоры'. Молодые были , необъезженные.
   Все , кто жил в Одессе , в праздничные - и не очень праздничные! - дни собирались за одним столом и , выпив до , а , кто и после 'положения риз' , ботали о Ворошилове , - его многие знали лично , о Будённом , - его тоже знали не понаслышке... Они всё знали не понаслышке , и в короткой жизни своей , нахлебались дерьма по самое некуда , - выражение одного из партизан. Бывших партизан . Но , видимо, мало нахлебались , угодили по этапу на копку Беломоро-Балтийского канала , а потом - в Сегежлаг !
   Кто-то и капнул - 'кто-то' всегда находится! - куда следует: так мол и так , - мать их так , раз-этах и ещё раз , так ! - собираются на тайные вечери свои, грозятся оружием - многие действительно были при оружии , как трофейном , так и именном! - и разговоры разговаривают , и все непотребные , против сильных мира сего . Очень непотребные !
   И взяли сразу половину отряда за жопу и в конверт! Всех , до одного , кому повезло в то время находиться в Одессе.
  
   Заметили , - я не заковычил слово - ' повезло '? Действительно , - повезло ! Да ещё как! Тогда , в тридцать четвёртом , ещё была видимость суда : кому три года влепили , - ' знал, но не сигнализировал '. Кому ,- пятерик и пять по рогам , что означало на языке блатных и фраеров: пять лет отсидишь, как миленький, и ещё пять не будешь голосовать!
   Отцу, как организатору и вдохновителю , впаяли на всю катушку - шесть лет и пять по рогам ! Таков уголовный расклад был в одна тысяча девятьсот тридцать четвёртом году от Рождества Христова !
   А вторая половина партизан , избежавших срока в благословенном году, попала под пресс тридцать седьмого и ... растворилась в пространстве , - подвели сразу же под расстрельную статью, а кого не подвели , тоже сгинула , вымерла в лагерях. И ничегошеньки о них не известно по сегодняшний день... И сохранились они в памяти тех , кого сегодня нет в живых , а значит и теперь , конечно , их не вспомнят! Ни-ког-да!
  
   Но я и на этот раз сделал отступление , которое вопреки всех законам литературы , не могу назвать - лирическим!
  
   Так вот , когда старые партизаны собирались вместе , то рассказывали удивительные истории.
   - Помнишь, Ленька Кучаев схлестнулся с беляком?
   - Это когда они с Серегой Васнецовым в разведку ходили?
   - Да , да , под Питером. У того - палаш. Вот-вот секим-башка сделает! Ленька выхватил маузер да как пальнет по беляку...
   - Не-е , это Серега пальнул!
   - Может , и Серега , но , и Ленька пулял в упор , тот и готов. А палашом тот ханыга все-таки успел чиркнуть по башке. Покажи , Леньчик, бошку !
   'Леньчик' показывал. От носа до самого затылка шла неровная строчка с метками былых скрепок ...
   Я боготворил отца - не у каждого пахан с орденом. Но не выносил ни нотаций , ни учебы ремнем. Хотя понимал: отец прав...
  
   - Что молчишь , Кучаев? Проснись! Папа дома?
   - Дома , конечно. Где ему еще быть? Как что, так сразу-папа!
   - Кучаев, я к тебе обращаюсь!
   - Дома. А что?
   - Приду вечером. Предупреди отца...
   Павел Ефимович пришел под вечер и уединился с отцом. Я , конечно , догадывался , о чем они ведут разговор-беседу. Представлял себе это так:
  
   УЧИТЕЛЬ. Надо что-то делать с Максимом , Леонид Самойлович. Мальчик он не без способностей , но часто отвлекается , и это мешает ему хорошо учиться.
   ОТЕЦ ( вздыхая ) . Вы во всем правы , Павел Ефимович . А не задать ли ему взбучку?
   УЧИТЕЛЬ. Давайте вместе подумаем , товарищ Кучаев. Предлагаю повысить требования и усилить контроль.
   ОТЕЦ. Правильно: усилим. А в качестве дополнительной меры оставим без сладкого и неделю запретим выходить на улицу. Школа и дом , дом и школа...
  
   Примерно так я представлял разговор в папиной комнате. Но мне мало знать примерно , мне необходимо знать точно , чтобы приготовиться к защите.
   Лезу под кровать , - там у меня специальная дырочка прокручена -просверлена и замаскирована.
   Прикладываю заждавшееся ухо к отверстию и ... ничего не понимаю. Странный какой-то разговор!
  
   ОТЕЦ . Объясни мне , Пашка , что же это такое творится на белом свете? Весь север - лагеря! Откуда взялось столько врагов народа?
   УЧИТЕЛЬ. Полное отсутствие логики. Вчера отмечаться пошел и встретился с Нудельманом...
  
   Ага, хоть одна знакомая фамилия! Нудельман Исаак Рафаилович - главный милицейский опер. Оперуполномоченный НКВД. Большая шишка! В ведомство , им возглавляемое , и батя ходит каждую неделю отмечаться.
  
   УЧИТЕЛЬ . Я говорю Нудельману: 'Ицик, ты-то понимаешь , что творится в этом мире? ' А он покосился испуганно и перешел на шопот: ' Тс-с , не задавай таких вопросов в этом заведении , Паша. Честно признаться , я и сам ни хрена не смыслю , хотя и сижу по другую сторону баррикад. В революцию все было ясно: буржуй - бей в сытое мурло. В гражданскую - рубай с плеча белую гвардию...'
   Да, Леня, Ицик велел передать , - имей в виду , Сегежа что Одесса , здесь тоже групповые застолья не проханже! Ваши толковища уже засвечены -застуканы... Ицик мне сказал втихаря , что были уже доносики , а Ицик , Леня , зря трепаться не станет...
   Ладно , замнем, как говорится, это дело для ясности. Неужели и детям нашим такая судьба выпадет? Ленчик, я чувствую уже запах гари. Война будет не сегодня-завтра.
   ОТЕЦ . Ты не преувеличиваешь , Пашенька? У нас с ними договор.
   УЧИТЕЛЬ . Договор ?! Плевать они на него хотели с высокой колокольни!
   ОТЕЦ . По-твоему... Придется воевать, Пашка?
   УЧИТЕЛЬ . И скоро , Лёня. Суши сухари!
   ОТЕЦ . Детей жалко .
   УЧИТЕЛЬ . Жалко. Детям всегда больше всех достается. Война их ранит первыми. Что с моим Олежкой-то будет?
  
   Осторожно выползаю из-под кровати. Становлюсь на выходе. Отец провожает учителя.
   - Здравствуйте, Павел Ефимович!
   - А-а, это ты , Максимочка , - в голосе удивление, будто не ожидал встретить меня в собственном доме.
   - Здравствуй , здравствуй , мы тут с твоим отцом о тебе говорили. Подтянуться бы тебе не мешало. Особенно по арифметике. К Кане сходи - она поможет. А от моего сорванца помощи нет?
   - От Олежки , что ли?
   - От него.
   - Помогает... Я исправлюсь , Павел Ефимович.
   - Ага , ага , хорошо. Но самое главное - вырастай побыстрей. Хорошо?
   - Постараюсь, Павел Ефимович...
  
   Дорогой Учитель! Как бы мне хотелось , чтобы сейчас , сегодня вы спросили меня: 'Папа дома?'
   А я бы ответил: 'Где ему еще быть? Дома, конечно!'
   Но если бы сейчас свершилось чудо, и вы могли бы задать свой вопрос , я бы ответил... Нет, не ответил бы , а привел бы строки из книги 'Последние письма с фронта', выпущенной в Москве в 1991 году Воениздатом.
   Но вначале - последняя открытка с фронта. Это все, что сохранилось в нашей семье. Она тоже напечатана в этой сборнике , рядом с портретом моего отца и сестры Вали:
   'Дорогие Бэлла, Миша, Валя!
   Сообщаю , что я жив и здоров , чего и вам желаю. Посылаю вам открытку с точным адресом: 1712 полевая почта, часть 143. Точно так и пиши.
   Вышли , если можешь, табаку. Могу вытерпеть все: голод , как в тридцатых годах , холод , как в финскую войну, но пытку без курева... В нашей мясорубке , перемалывающей армии , без крепкой затяжки не обойтись. Я одалживался табачком у командира роты , а его вчера разорвало снарядом... Ноет раненая нога: к погоде и к приближению пули. Не т, на гражданской полегче было.
   Еще раз прошу: срочно высылай табаку или махры. А еще лучше - самосад-горлодер. Не вспоминайте дни , когда я курил исключительно 'Беломорканал', теперь пробую листья с птичьим пометом. Да вложи в посылку пару головок чеснока - десны стали припухать.
   Все, многого на почтовой открытке не напишешь. Береги детей, мать! Твой Леня. 19 ноября 1942 года'.
  
   И - дальше в этом многостраничном втором томе:
  
   'Почтовая открытка командира отделения 738-го стрелкового полка 134-й стрелковой дивизии старшего сержанта Леонида Самойловича Лезинского (Кучаева) оказалась последней. Больше писем от него семья не получала.
   Рассказывает сын Леонида Самойловича, Михаил (Максим) Леонидович Лезинский:
   - Отец родился в 1902 году в Екатеринославле (ныне Днепропетровск). В годы гражданской войны командовал партизанским отрядом. Участвовал в советско- финляндской войне, был ранен в ногу. В первые дни Великой Отечественной войны был призван в Красную Армию. Воевал на различных фронтах. К сожалению, его письма того периода не сохранились , и нам не удалось проследить боевой путь отца. Приведенная выше фронтовая весточка была послана по адресу: Верхняя Тавда Свердловсюй области. Там мы с мамой Бэллой Моисеевной и сестрой Валентиной Леонидовной находились в эвакуации. А потом получили похоронку:
   'Старший сержант Л. С.Лезинский погиб в бою 27 ноября 1942 года и похоронен неподалеку от деревни Поповка Бельского района Смоленской области...'
   Подготавливая этот том к печати, один из составителей - не буду называть его фамилию, он тоже рисковал - позвонил мне из Москвы в Севастополь и в его голосе звучал испуг:
   - Я наводил справки в военном архиве, и... ты знаешь, в каком полку воевал твой отец?
   - Знаю. 788-й полк 134-й стрелковой дивизии.
   - Так вот, спешу тебе сообщить: этот полк - штрафной.
   'Штрафной' - это звучало, как приговор. Ни о какой публикации, да еще в такой солидной книге, не могло и речи быть.
   Я, конечно , догадывался , что отца могли направить в штрафной полк: в конце сорокового года, когда он уже вернулся с финской войны, его вызвал Главный Опер Ицик Нудельман и сообщил, что ему добавили пятерик. То есть - еще пять лет к сроку.
   Все-таки не ушел Ленька Кучаев от всевидящего глаза и всеслышащих ушей!
   А когда началась война - Великая Отечественная - отец , как и многие другие , подал заявление с просьбой об отправке на фронт добровольцем. Ему на первый раз отказали. Он отправил новое послание. На этот раз - в Кремль. Письмо дошло до адресата. И добрейше-преподлейший Михал Иваныч Калинин собственноручно начертал на его заявлении: ' Разрешаю. Досидит после победы над фашизмом '.
   Обманул, обманул батя Всесоюзного Старосту: погиб, но досиживать не стал.
  
   Перепрыгивая дни и годы : предвоенные , военные и послевоенные -мать с Валькой вернулись после победы над фашистской Германией опять в Сегежу! - добавлю штрихи к нравам приблатненного поселка Сегежа , рядом с которым , по озеру Выг, - Выгозеро ! - был частично проложен Беломоро-Балтийский канал плюс несколько рабочих шлюзов , которые не пропускали через себя пароходы и пароходики , а только сплотированные бревна , чтобы превратить их в бумагу.
   Никакой хронологии в этой главе от меня не ждите , - я, как казахский акын Джамбул , которого переводил , читай ,- писал за него! - какой-то московский поэт, ' что вижу, о том и пою '. Разница одна: что вспомню , о том пишу. А Джамбул не писал, - был неграмотный!
  
   ПЕРЕПЕЛКИН
  
   Был он директором бумкомбината имени товарища Иосифа Виссарионовича Сталина. Расконвоированный зэк. Но к Ицику Нудельману отмечаться не ходил. А надо было! Но Нудельман и не настаивал , умница Нудельман понимал момент!
   По понятиям блатных , приблатненных , мужиков и фраеров , жил он - от прочих ссыльных! - в распрекраснейших условиях: сам, жена и дочь занимали второй этаж пожарного депо, - этого, сложенного из кирпича и оштукатуренного здания. . Среди деревянных и одно и двух этажных построек старой и новой Сегежи , жить в 'каменном' - был высший шик!
   К Перепёлкину и обратились расконвоированные матери и вольняшки , с просьбой , выделить помещение для детского садика: 'Ты чо, в натуре, людей не понимаешь !?'
  
   Перепелкин спорить не стал , пообещал. И туг же отдал распоряжение - начать капитальный ремонт распрекраснейшего деревянного Дворца, построенного давным-давно для сильных мира сего: для начальника областного НКВД , для столичных энкавэдистов , наезжающих в эти места поохотиться да порыбалитъ , да попить водочки всласть , да пощупать девочек.
   В одной из уцелевших комнат, в свое время, прятал Ицик Нудельман н ' козла с бородкой ' Всесоюзного старосту Мнхал Ваныча Калинина.
   Чего только не настроили при этом Дворце ! Даже бассейн был и детская площадка , - будто и впрямь для детского садика строили! ... И был тот Дворец обнесен высоким забором из досок-шестидесяток , предназначенных для кораблей! И был выстроен тот Дворец на самой окраине новой Сегежи! Дальше - ров глубочайший , за рвом -дремучий лес. Глухой , дремучий!
   Зачем дразнить гусей? - хоть в этом энкавэдисты были благоразумны. А , может быть, трусливы ?..
   Но и такая ' замазка ' не помогла. Пнсучий народ подобрался в зоне и за зоной , капнули куда следуют!
   Дворец на окраине был построен еще до Перепелкина , - сам нынешний директор в то время шуровал лопатой на строительстве Беломоро -Балтийского канала вместе с кучаевской бригадой бетонщиков.
   Дворец - который наряду с деревянной церковью в Кижах! - можно смело назвать шедевром деревянного зодчества! - как и Кижи, потихоньку разваливался от природных явлений: то - дожди, то - туманы,то - ветры... А солнышко греет всего несколько месяцев!..
   Да и малолетки , - шпана несчастная! - давно облюбовали это место , забытое взрослыми дядями и , подражая расконвоированным зэкам-одиночкам , распивали здесь водку , приволакивали девочек далеко не целочек , и играли с ними во взрослые игры , подхватывая то триперок , то - сифилис.
   Генаха Шкалик - талантливый малый! -сочинил даже стих по этому поводу:
  
   Имеем баб в шляпках,
   Носим член в тряпках!
  
   Сами понимаете, это я так подпортил стих Генах и, сам присочинил пару слов слов. Сами знаете каких.. Не знаете? Подсказываю! Первое слово 'имеем', в натуре - 'е...м':
   Шкалик написал первое слово с ошибками: вместо 'е' - 'и'. Ну, а 'член' - Шкалик вообще не догадывался , что такое слово существует! - все знают: слово состоящее из трех букв, которое до сих пор пишется на заборах и других общественных местах. ' Мир? ' Нет, не мир!.. А теперь - правильно!
   Сам Шкалик , естественно , никаких баб не имел , но умел слушать приблатненных хорохорящихся пацанов , - очень уж талантливый пацанчик был!
   И , когда распивали бражку, - слабенькая такая штуковина с морковиной! - но выпьешь парочку граненных стаканчиков и , - с копыт долой!
   Шкалик то ж тянул свой стакан:
   Чистая умора , - пьяненький н матерящийся Шкалик!.. Это сегежское воспитание останетсяс ним до гроба...
  
   Дворец восстановили через несколько месяцев ударными темпами , при помощи дармовой силы все тех же заключенных. Даже бассейн заработал , а забор нарастили еще на несколько метров все теми же палубными досками -шестидесятками , - даже будущий детский сад стал не виден ни с какой стороны.
   Принимать детский сад приехал сам Перепелкин на своей тарантайке , запряженной тройкой лошадей , - персональных автомобилей еще не было ни у каких директоров в северных краях!
   И , вполне довольный увиденным , пожимал руки зэкам-умельцам , обещал их расконвоировать. И - выполнил слово!
   А ранним-преранним утром , когда вольняшки и весь расконвоированный люд ещё спал , видя черно-белые счастливые сны , к зданию пожарного депо подъехали сразу три грузовика , и в те грузовики стали грузить давно подготовленные перепелкинские вещи - директор бумкомбината имени товарища И.В. Сталина переселялся на новую квартиру - в Дворец за огромным забором , срочно выкрашенным в зеленый цвет, в тот самый Дворец , который предполагался для детишек.
   А на утро , среди проснувшихся вольняшек , и расконвоированных , поднялся глухой хипиш . Молчаливый ! Никто ничего не говорил вслух - ссать против ветра никто не хотел , брызги попадали на собственные лица! - все понимали - Перепелкин в иерархии неприкасаемых имел большой вес! Мог и обратно законвоировать, а вольняшек лишить многих куцых привилегий.
   Толковища вели в домашних условиях. И крыли Перепелкина в бога, душу, мать... Тут уж не стеснялись в выборе выражений - великий русский мат, наполовину состоявший из иврита и идиша , господствовал!
   Но, отводящие душу на кухнях не заметили , что к им словам прислушиваются отпрыски , - шести , семи , восьмилетние - счет шел до четырнадцати! - молодое племя , рожденное свободными при лагерном режиме...
   На второй или на третий день мы - я пишу 'мы', потому, что всегда был участником таких мероприятий! - поздней осенью - значит, было темно!-когда директор бумкомбината Перепелкин возвращался домой , на своей закрытой тарантайке, запряженной тремя рысаками, его... обстреляли.
   Били из всех видов ружей , винтовок и пистолетов , - предыдущей ночью подломили небольшой складик и были сильно вооружены. Залпом ударили по сытым лошадям и по самому директору с кучером.
   В лошадей было легче попасть , и они первыми захрипели , упав на передние ноги , а кучер-верзила , и сам Перепелкин тут же вывалились из тарантайки и , используя темноту , скрылись за высоким , свежевыкрашенным забором Дворца!
   Дали несколько залпов по забору, но он был непробиваем!..
   Побросав оружие в овраг, наполненный чуть ли не наполовину водой - про отпечатки пальцев мы тоже знали! - мигом скрылись... Разбежались по домам...
   А на следующее утро жителей славного ссыльного поселка Сегежа , у проходной бумкомбината , задержали 'на минуточку' - сам Директор имел что сказать. И , когда набралось достаточно много людей , Перепелкин - в пожарный мегафон , чтобы все слышали! -толкнул речугу.
   - Граждане и гражданки! Получайте в свое распоряжение детский сад ,- этот великолепный Дворец!.. С действующим бассейном , с баней и парилкой... И с прочими достоинствами!..
   -Ура! - закричал люд , не свободный , зависящий от всяческих прихотей начальства.
   - Сам проверил! - выдал шутку Перепелкин . - А вы позволите мне , когда -нибудь попариться в вашей парилке!?
   - Позволим!
   - И на том спасибо , - директор прижал руку к сердцу и слегка поклонился ,-спасибо за урок.
   Фраза , для многих , показалась туманной: 'Чо он , в натуре , горбатого к стенке лепит!?' - ведь никто из присутствующих еще не знал , отчего так щедр директор!?.. Это потом станет известно!
   Зэковские и не зэковские мудрецы придут к единому мнению: не такой уж он поц , этот Перепелкин , чтобы жаловаться Ицику Нудельману, а через него - высшему энкавэдэшному начальству!.. Тут палочка о двух концах: то ли самому Перепелкину перепадет , - начальство сделает из него 'показательного ваню' - дескать, на кого руку поднял, немецкий шпион!? На работяг! На детишек!?
   А, может и наоборот: осудит за групповое вооруженное нападение и засудят множество невинных людей?..
   'Прочь фашистские лапы от красного Директора , которому доверяет сталинское ЦК и само НКВД!'...
  
   Раскручиваю проржавевшие шарики-ролики в своей башке, но вспомнить имя-отчество Перепелкина в сию минуту никак не могу. Может к концу этой невыдуманного повествования , или , как я его обозвал , мемуарного романа-признания, проклюнется?..
  
   Жил Перепелкин в пожарном депо еще много и много лет, пока не построили в Сегеже первое многоэтажное каменное здание , - в него сразу переехало все начальство комбината.
   Но это случится за скобками нашего повествования , когда Иоська Сталин окажется во гробе, а сам Перепелкин - отсидевший от и до! - будет баллотироваться в Верховный Совет Карело-Финской ССР. И в биографии своей напишет , - его биография с портретом была развешена чуть ли не на каждом столбе! - 'принимал непосредственное участие в строительстве Беломоро-Балтийского канала и Сегежского целлюлозно-бумажного комбината имени Иосифа Виссарионовича Сталина'.
   За Перепелкина проголосовали , - без балды! - девяносто три процента сегежцев ,- все-таки Он был не из худших... Скурвился однажды , но его поправили , и он осознал:
  
   Хотел было на этом поставить точку, но тоже осознал: рассказ мой будет не полон , если я не скажу , - в той расстрельной кампании , принимал участие и шестилетний Генаха Шкалик , глядевшийся на все восемь.
   Генаха Шкалик , - это покойный Геннадий Шпаликов , который написал множество сценариев и стихов, которые превратились в песни , что и сегодня у многих на слуху:
  
   А я иду, шагаю по Москве ,
   И я пройти еще смогу,
   Соленый Тихий океан ,
   И тундру, и тайгу...
  
   или:
  
   Городок провинциальный ,
   Летняя жара ,
   На площадке танцевальной
   Музыка с утра.
   'Рио-Рита, Рио-Рита' - вертится фокстрот,
   На площадке танцевальной
   Сорок первый год...
  
   Некоторые типы считают, что Геннадий Шпаликов - коренной москвич. Но я клянусь - СБН , что означает 'Сукой Буду Навеки!' - Геннадий Шпаликов родился в Сегеже!
   И напрасно говорят, что о Сегеже он никогда не писал , высказываю гипотезу: перед смертью своею , он попытался это сделать , написав сценарий под названием 'Прыг-скок , обвалился потолок' , но поставить фильм не дали. Убоялись власти советские , - многовато там было урок , в смысле зэков , милиции и тюрем...
   И в сценарии том намечался такой эпизод , - шпаликовцы рассказывали, - сам я с ним после Сегежи никогда не виделся, мне казалось , что он стал несколько высокомерен. И я, как человек , пробующий свои силы в литературе , не хотел показаться своему удачливому коллеге. Да и в самой Сегеже мы были не очень близки , разница , все-таки , в пять лет в те далекие годы , существенная !
   Так вот, один из дружков Геннадия Шпаликова рассказал мне , что в последнем сценарии 'Прыг-скока...' есть такой эпизод: мальчишки расстреливают директора одного из российских заводов за то , что тот обещал дать квартиру очереднику в только что выстроенном доме , и , когда увидел эту квартиру, вселил туда своего зятя. После обстрела , - а директор приехал на новой 'Волге' - зять быстрехонько перебрался на другую...
   Напоминает борьбу сегежских мальчишек в защиту великолепного Дворца -детского садика от директора бумкомбината Перепелкина!? То-то и оно!
   О Геннадии Шпаликове многое можно порассказать, но это уже будет с чужих слов. А я пишу лишь о том , что известно не многим: мне и моим сегежским корешам , с кем я и сегодня в переписке , но они , в отличии от меня, мемуарных романов не пишут.
  
   БРАТЬЯ РАЗУМОВСКИЕ
  
   Братьев было семеро. Родных - пятеро , остальные двое с бабьими физиономиями , примазавшиеся . Братья числились в мокрушниках. То есть , в личном их деле труп записан. Один на пятерых , но ответственный труп.
   Трупяра , тогда он еще не был им , 'погиб при исполнении служебных обязанностей', и всем пятерым братьям влепили почти на полную катушку -по восьмерику и пятерик по рогам!..
   А, поначалу, братья приехали в Старую Сегежу по вербовке. На валку древесины ...
  
   О вербовке и вербовщиках надо сказать особо. Дело в том , что в сороковых годах зафурычили четыре бумагоделательные машины , и еще две были на подходе , была сработана целлюлозная фабрика и обслуживающие цеха , -множество цехов! - и самостоятельная Биржа балансов и дров, на которой работало несколько тысяч заключенных и двадцать шесть вольнонаемных! Требовались дополнительные кадры!
   Вербовщики 'заарканили!' великое множество свободных людей , и Сегежа превратилась в город полу-свободный , - но не от времени! - город.
   ' Здорово можно заработать ! ' - врали и не врали вербовщики . И на комбинате , огромном Бумажном комбинате , появилось множество незнакомых людей , - вербовщикам платили за отчетную душу!
   Но, что касается лично Сегежи , длинный рубль можно было заработать только на Бирже балансов и дров , да на лесоповалах.
   Конечно , имея пудовые кулаки , как у братьев Разумовских , имея медвежьи фигуры , как у братьев Разумовских , имея - приготовьтесь к штампу! - косые сажени в плечах , можно было заработать и честно ' рупь золотой ' .
   Большинство вербовщиков , очень даже талантливые сучары, дело своё знали и весьма преуспели! И сотни тысяч людей 'завербованцев', начали свой путь из малых и больших городов , гоняясь за призрачным длинным рублем. Сюда - да только ли сюда! - стремились будущие обитатели зоны: ханыгы , фраера-работяги , горемычные пьяницы и романтики-интеллигенты ...
   Но, как ни странно , романтики-интеллигенты выжили , заняв места в управленческих сферах и прочих таких же местах , где требовался ум...Не всем, конечно, выпала козырная карта, но всё же:
   Завербовались и братья Разумовские!..
  
   Братья Разумовские в один день устроились на работу лесорубами -пильщиками , работу которую делали только зэки и остались довольны. И стали они жить по принципу: 'Шо нам , фраерам , шесть работам , день гулям ! '
   И это было так! В лес они захватывали пару ящиков водки , - а в ящике двадцать бутылок ! - консервы и прочие там витаминозы , как-то : лук и чеснок , масло и макароны - больше им ничего не было нужно .
   А то , что от больших грошей оставалось , пропивали начисто за два выходных дня , и по очереди пользовали своих ' не родных братьев ' по прямому назначению - те двое были неактивными педерастами , а родные братья - чересчур даже активными.
   А тот труп , который за ними числился , был убит одним ударом кулака одного из братьев. Но так как все шли в несознанку, всем и влепили поровну, - восьмерик и пять по рогам!
   А дело было так. Энкавэдэшник , которому мало оказалось мальчиков , которых ему доставляли из зоны согласно чину , положил глаз и на ' двух мальчиков-девочек ' , постоянно сопровождавших братьев Разумовских , и приказал привести ! К нему ! Во Дворец ! Тот самый , который и был построен для залетных энкавэдэшниюв .
   Но так как братья Разумовские приехали по вербовке , и не подчинялись никакому НКВД , то своих ' девочек ' просто не пустили .
   Высокий чин Сам на тарантайке , в один из выходных дней , приехал в Старую Сегежу , отыскал дом , который сняли вербованные и без стука распахнул дверь .
   Поскольку Милицейский Чин был в цивильном костюме и не имел привычки представляться , - будто все должны были знать , что он приехал из Москвы , - грозно сказал '...а па-а-чему? - показал на двух ' братьев-девочек...'
   Тут-то до братьев Разумовских и дошло в чем дело. А , когда дошло , огромный кулачище одного из братьев, опустился на крашенную голову энкавэдэшника ...
   Так погиб ' при исполнении служебных обязанностей ' , один из множества активных пидаров системы НКВД !..
   Скажем сразу , в жизни братьев Разумовских почти ничего не изменилось . После выездного суда, после осуждения по уголовной статье , их сразу расконвоировали и послали на ту же лесную делянку , на которой они валили вековые сосны и очень сильно перевыполняли план. Их стволы сразу шли на переработку десятков выстроенных в Карелии бумажных комбинатов , и держать их в зоне не имело смысла.
   К братьям приехали их ' девочки ', привезли ящик водки, макарон и прочей закуси . И вновь началась умеренная попойка ...
   Я написал ' умеренная ', потому , что братья Разумовские умели пить , как и работать - хорошо . Вооруженные бензопилой ' Дружба ', ( в последствии - электрической!) они валили лес , выполняя при этом несколько норм . А нормы были просто , сразу скажем , малоподъемные ! Редко кто их выполнял без приписок !
   Но Разумовские об этом не догадывались , в разговоры ни с кем не вступали ,- нелюдимы были ! - но слава о них катилась по всей Карелии. ' Дескать , есть в Сегежлаге пять мудаков , которые весь лес скоро заваля ! Между прочим , активные педерасты ! Попадись им в лапы, - заебут кого хошь!...'
   И , когда из Москвы , из центрального НКВД пришла ксива-то есть , письмо-указивка ! - с требованием срочно прислать списки стахановцев-зэков , то в Сегежлаге стали думать , - кого! ? И среди прочих вписали имена пяти братьев Разумовских , - к тому времени они совсем озверели, стали выполнять по пять-шесть норм!.. ' Хай начальство подавится ! '
   Перелопаченные списки попали на стол к самому товарищу Сталину , и он, чёкнутый стахановцами и стахановским движением , узрел в списках , - а читал он их всегда внимательно ! - целую семью Разумовских , задумался , а потом спросил :
   - Товарищ Сталин интересуется, не дворянских ли кровей те Разумовские?
   И , узнав , что нет , высказал свое мнение :
   - Товарищ Сталин думает , те это или не те Разумовские , но их надо освободить , - стахановцы не могут томиться за рэшеткой , - им там тесно ! И еще есть мнение товарища Сталина , прошу его уважить , - это Иосиф Виссарионович обратился к членам комиссии по Сталинским премиям - вручить братьям Разумовским Сталинскую прэмию второй стэпени!.. Возражений нет?.. Так и запышем...
   И , совершенно неожиданно для центрального и местного НКВД , Разумовские удостоились немедленного освобождения и неслыханной , в этих местах огромной денежной премии!..
   С премией братья Разумовские поступили достойно: сняли на три дня железнодорожный ресторан в Петрозаводске с пожеланием :
   'Чтобы ни одна проезжающая пропадлина не переступила ногою эту забегаловку! Платим за все!..'
   Заведующему ресторана пришлось не сладко: три дня он отбивался от энкавэдэшных начальников , которые тоже хотели разделить пиршество со своими бывшими подопечными , но , зная крутой необузданный нрав братьев-педерастов , особенно когда они в сильном подпитии , только подсматривали , прячась за резной ресторанной дверью.
   Ровно через три дня, братья Разумовские , прихватив с собой несколько ящиков самой хорошей водяры , отбыли на поезде 'Ленинград-Мурманск' в Сегежу. Могли и мимо проехать! Но не проехали - их остановил огромный плакат на фасаде деревянного здания вокзала:
  
   ' Граждане и гражданки! Во всем берите пример с лауреатов Сталинской премии братьев Разумовских ! '
  
   А в самом поселке Сегежа , на стене строящегося пятиэтажного здания и на всех двухэтажных домах , в одном из которых представители НКВД поспешно выделили новым лауреатам две смежных квартиры , тоже висели плакаты . Все они , конечно , различались , как красками так текстами , -общими между ними был красный цвет материи. Они слились в моем сознании в один :
  
   ' Граждане , временно проживающие в наших краях , а так же наши заключенные , временно оторванные от семьи , берите пример с наших лихих сталинцев братьев Разумовских , - лауреатов Сталинсюй премии ! Ура наше братьям Разумовским! Они выполнили и перевыполнили лозунг дня , и вышли на свободу с чистой совестью!'
  
   Но Сталин, всевидящий Сталин, как говорится, одну небольшую ошибочку все же допустил, когда подписывал бумагу о премиях , имели братья отношение к 'тому' Разумовскому - это были незаконнорожденные дети от одной крестьянки-красавицы , которая была замужем за мужиком-евнухом - ему на службе, при учебном взрыве оторвало все хозяйство ! 'Евнух' - выбор самого графа Разумовского!
   Разумовские - известная династия ! И в эту династии входили графы , князья и прочие индивидуумы . Первый Разумовский - родом из украинских казаков , всю жизнь свою имел тягу к мистицизму , богословию и прочим наукам . Последующие Разумовские тоже были весьма полезны матушке - России , куда входила и Украина . Первый из Разумовских - Александр Григорьевич , бедный , как церковная мышь , и с квадратной мордой, состоял даже в морганатическом браке с царицей Елизаветой Петровной ! Еще один из Разумовских оказался последним гетманом Украины , и после упразднения гетманства , как такового , стал первым генерал - фельдмаршалом.
   Но всех Разумовских , несмотря на звание и богатство , объединяла любовь на стороне . Мода , что ли такая была ! Или это удел всех мужчин?..
   Но последний Разумовский , отец будущих лесорубов , владеющий поместьем 'Разумовское' , невольно дал имя и своим незаконным детям . Да и не только им : все выходцы из одноименного села , носили фамилию по названию деревни , - Разумовские !
   Короче , - дело к ночи ! Всамделишные дети , пошли не в крестьянку-красавицу , а в мужиковатых предков!
   Лично я познакомился с работящими , неприхотливыми , не тянувшими на себя одеяло , братьями Разумовскими на Бирже балансов и дров .
   Но не все были такими покладистыми! То есть , не все положили член на энкэвэдэшное начальство!
  
   АХ, АРИСТОфАН, АРИСТОФАН...
  
   Был такой древнегреческий комедиограф Аристофан , который в своей жизненной трагикомедии изобразил , измученных бесконечными войнами , гречанок , которые наотрез отказались исполнять свои супружеские обязанности , пока мужчины-греки не откажутся от войн и не подпишут мир! И мирный договор был подписан! Лучше заниматься сексом , чем воевать.
   Это я уже по-современному так пышно выразился ! Случилось это две тысячи лет хвостиком тому назад , когда Аристофан был преступно молод , когда он в поисках сюжета , бегал по гречанкам , - своей жены ему , видите ли , было мало, когда он...
  
   Но хватит об Аристофане , я расскажу доподлинную историю , которая произошла в наше время , в аккурат в середине нашего немилосердного XX века. А , если быть точным , в августе 1950 года , - Сталин был еще жив!..
  
   Неподалеку от Сегежи , в километрах тридцати от этого поселка, на лесоповале , -это почти рядом с той делянкой , на которой вкалывали братья Разумовские , - ишачила бригада женщин-зэчек: валяли электрическими пилами 'Дружба' вековые карельские сосны , - бесчисленные бумкомбинаты требовали пищи! А пища монстровских бумагоделательных машин, - лес!
   Сырья требовалось много , - план на вырубку - пилку , должен был исполняться неукоснительно ! За этим следили строго . И не один начальник лагеря поплатился за невыполнение его .
   А в общем плане Сегежлага учитывались , и те кубометры , которые должны были дать , и эти женщины .
   И вдруг, - совсем не вдруг - забастовка! Легли у костров эти женщины в просмоленных рваных телогрейках-ватниках и , несмотря на окрики и толчки конвоиров , не смотря на лай собак , натасканных на человека , лежат себе и , - наглость какая! - требуют , чтобы к ним явился сам начальник Сегежлага , чтобы ему , и только ему, предъявить свои претензии.
   День прошел - нет начальника! Второй на исходе, а начальника все нет и нет !.. Неделя пролетела!.. Лагерная бухгалтерия подсчитала : еще неделя такой забастовки и план сдачи сырья будет завален. И с него, только с него , начальника Сегежлага потребуют объяснений , - нравы вышестоящих московских начальников он знал ! И начальник выехал к месту событий...
   При виде начальника, женщины встали , а он , кроя их в бога-душу-мать , потребовал немедленно приступить к работе. Иначе...
   - Кто бригадир !?
   - Не лайся, гражданин начальник , - миролюбиво ответила бригадирша , - выслушай вначале !
   - Ну , - насупил брови начальник , славящейся тем , что перетрахал (слово заменено !) множество малолеток на зоне , - говори !
   И бригадирша - не из блатных , блатные на лесоповалы не ездили ! - хриплым от курения махры и самосада , голосом просипела :
   - Нас тридцать пять живых существ , гражданин начальник ! Просим слезно , пришли ты нам тридцать пять мужичков... Душа горит , гражданин начальник и пониже пупка ужас как свербит! Давно свербит, гражданин начальник!
   - А , ху-ху не хо-хо !?
   - Хо-хо , гражданин начальник!
   - Ху-ху вам , а не хухры-мухры! Мужичков им подавай !.. Если вы , курвы-лярвы , не приступите к работе , то я...
   Конечно , это я таким макаром перевел диалог бригадирши-зэчки с гражданином начальником Сегежлага , на самом деле они объяснялись так , что никакая бумага тех слов не выдержит!..
   Договорились все-таки с гражданином-начальником. Полюбовно . Он даже пошутить себе позволил :
   - А к братьям Разумовским , случаем не подкатывались ? Тут же они лес неподалеку от вас пиляют ? Мужики что надо!
   - Да подкатывались , гражданин начальник , но что-то я их не пойму, какие-то две девки при них с накрашенными губами сидят у костерка , и водочку попивают ... но дерутся здорово . Мы ж , - с Надькой Крупской я была! - только спросили тех краль , где в данный момент обитают братья Разумовские , то они такой хай подняли , а потом нам по мордам надавали ... Ох и силища в этих девках ! Пришлось драпака дать !
   - Девки с накрашенными губами , говорите? По харям вашим надавали ? - начальник рассмеялся . Да то были не бабы , а настоящие мужики , их братаны шворят прямо в задок!
   - Пидоры, что ли ?
   - Они самые !
   - Не вздумай нам , гражданин начальник , прислать таких , хотя все в таких накалах , что в любую дырку дать могут!..
   - Таких не пришлю, пришлю других...
   И , что удивительно , сдержал гражданин начальник слово , - прислал тридцать пять мужичков-зэков. Вместе с планом валки древесины на каждого из присланных индивидуумов - ' раз на лесоповале находятся , на них тоже план спускается! '
   Перед бабами стояли мужички - доходяги в последней стадии изнеможения! Их качало ветром и они находись в том состоянии , что и есть не хотелось , а их - лес валить ! Да они всем кагалом одной пилы не поднимут ! Доходяг лишь одна мысль волновала , как бы свалиться на землю , - ноженьки не держат ! Понуро стояли перед гневными женщинами , и не понимали , зачем их гражданин-начальник срочно вызволил из барака для умирающих , и прислал сюда !?
   Женщины аж взвыли с досады , предвкушали удовольствие , ' натрахаемся от пуза! ' (слово переведено на современный язык!) , а тут... Хоть на нос вешай им ЭТИ ШТУКИ , не пошевелятся !
   И собрались женщины на толковище, и бригадир, которая имела кликуху Клара Целкин в честь известной революционерки , призывающей к свободе любви , обращаясь к возмущенным подругам-зэчкам , толкнула такую речугу:
   - Бабоньки , бля , это ж , бля, форменное надувательство!.. Будем бастовать снова , бля , или - как !?
   - Вот именно , а иц ин паровоз, ' или как? ' - Слово поимела подружка Кларки Целкиной Надежда Константиновна Крупская , которая не вдова Ленина , а совершенно инная .
   Наша Крупская совершенно расходилась во взглядах с той Крупской , но в облике которых , было нечто общее ,- глаза ' на товсь! ' - вследствие базедовой болезни . Так вот , Надежда Константиновна сказала:
   - Забастовка , бля , нам уже не поможет , мы , бля , пойдем другим путем , клянусь Мишкой-жидом ! - не сионистка Крупская , а вылитый Ленин по мышлению , держала сейчас речь. - Других мужичков нам не пришлют, надо работать с тем народом, который есть!
  
   Меня несколько смутило - ' Мишкой-жидом ',- когда я вывел в компьютере эти слова . Не знал я тогда , что означает такая клятва! Может быть , - это муж Крупской , или , - брат , или , - сват !
   Хотел выспросить у самой Крупской , когда ее привезли в Сегежу умирать , но пробраться в больничную палату зэков не мог , а потом , честно говоря , забыл...
   И вот совсем недавно , услышал эту фразу - ' клянусь Мишкой-жидом ' - от своего же товарища по писательскому делу Исаака Некрича , который уже несколько лет живет в Израиле, а посему его можно пощупать.
   Я знал, что Ицик в свое время порыскал в свердловских архивах , и клятвенная фраза ' Мишка-жид ' была не случайной в наших разговорах .
   Я , естественно , стал допытываться , что она означает ?
   А он, как истинный еврей , не ответил , а задал мне сам вопрос:
   - Ты , Макс , хоть знаешь, кто был первым вором в законе ?
   Нет, этого я не знал и тогда Исаак Некрич прочел для меня лекцию - крохотулечку:
  
   - Первым вором в законе стал Михаил Брусиловский по кликухе ' Мишка-жид ' .
   - До этого , что ли , не было воров в законе ?
   - Не было ! До этого были только паханы .
   - Давай доказательства , без доказательств не поверю ! - сказал я .
   И Исаак Некрич показал мне ксерокопию докладной Начальника Особого отдела департамента полиции , жандармского полковника Сергея Васильевича Зубатова , который окочурился в 1917 году , к Председателю Комитета Министров графу Сергею Юльевичу Витте:
  
   ' от 1 7 марта 1907 года. Совершенно секретно .
   ...а что касаемо Брусиловского Михаила Иосифовича (кличка - Мишка Жид) , этот человек из уголовного мира опасен тем , что первым стал консолидировать , создавать воровскую организацию с подчинением центру... На московской сходке воров , на них присутствовали представители всех губерний и стран Российской империи , было принято : считать наиболее выдающихся воров, ' ворами в законе ' .
   Первым был назван Михаил Брусиловский , представитель иудейского рода-племени.
   В данное время Брусиловский занимается угоном судов и мелких барж на Днепре , вблизи Екатеринославля ... '
  
   Но , вернемся вновь к нашей 'Надежде Крупской' , к ее последней фразе : 'Других мужичков нам не пришлют, надо работать с тем народом, который есть! '
  
   Эту фразу, несколько изменив , взял на вооружение российский экс-премьер Виктор Черномырдин. Но я свидетельствую , первой ее произнесла представительница БУНДа, тридцатипятилетняя сионистка, носящая кликуху Крупская, волею судьбы, превратившаяся в уголовницу - Эсфирь Островская!
   Эсфирь скончалась в Сегежлаге в 1953 году , холодным февралем , так и не узнав о смерти Сталина.
  
  
   Эту главку о сионистке и бундовке Эсфирь Островской, я прочитал на встрече на своём творческом вечере в Нацрат-Иллите , в том городе , где родился Иисус Христос , и где проживают мои друзья . И , совершенно неожиданно для себя был раскритикован одним из ярых приверженцев сионистского движения . Хотя это движение ничего не означает , как возращение в Сион . То есть , возвращение евреев на свою историческую родину.
   Потряхивая жидкой бородкой , извлекая пену из-зо рта , Некто в Чёрном прокричал с места :
   - Сионисты с бундовцами - враги ! А вы пишите - 'сионистка и бундовка!'
   И , несмотря на мои разъяснения , что я пишу с позиций Того Времени , когда для меня сионисты и бундовцы были на одно лицо , ничего не помогло . Поэтому отвечу тому, кто Некто в Чёрном :
   - Да , да , и ещё раз да , сегодня знаю , тогда - не знал!
  
   О-о , как я далеко забежал во времени !
  
   Реплики от костра , на котором заваривался чифир .
   - Надежда Константиновна , а что вы скажете на то , что у мужичков совсем не фурычит !?
   - Да , чем мы ответим , Надька , на ту подлянку , которую провернул с нами гражданин начальник ?..
   - А не сказать ему , Константиновна , пусть эти фраерочки катятся к ебене фене !?
   В конце концов было принято мудрое , воистину соломоново решение под прямым давлением бывшей бундовки Эсфирь Островской : работать , работать и еще раз , - работать! Работать не только за себя , но и за тех мужичков , на которых план спущен...
   - Дадим слово , товарищи , - Эсфирь почувствовала себя снова в революционной стихии , - что ровно две недели не притронемся к нашим мужичкам ни пальчиком , ни пиздошенькой ! Две недели , - это всего четырнадцать дней ! Потерпим !?..
   Вот она работа сионистского Бунда в тяжелейших , невероятных условиях дремучих карельских лесов ! Вот она пропагандистская работа настоящих бундовских сионистов !
   И поделили бабоньки между собою мужичков-доходяг , и подтащили ' кожу-кости ' к индивидуальным костеркам , и выстелили их ложе свежим хвойным лапником , и кормили их бабоньки рабочей пайкой хлеба , которая в три раза была большей , чем иждивенческая... И горячим кормили , если валка леса перевыполнялась ...
   И старались бабоньки ,- выполняли и перевыполняли нормы ...
   И так продолжалось две недели в которых всего четырнадцать дней !.. А ровно через две недели ожили наши мужички , заиграли мускулами... Пытались за электропилы ' Дружба ' схватиться , стыдно им стало , что девочки за них вкалывают, но зэчки зашептали им в самое ухо : 'Потом , мальчики , потом , а сейчас...'
   И этой же ночью допустили девочки мальчиков до своего ждущего тела , и стон , долгожданный сладострастный стон стоял над лагпунктом , - лагерным пунктом номер шестнадцать! - несколько дней и ночей ...
   И никто не остался в накладе : ни бабоньки-зэчки , ни мужчинки-доходяги , ни гражданин начальник Сегежлага , ни самая передовая, ни самая справедливая , ни самая демократическая страна , строящая коммунизм на отдельно взятой земле, ни Советская власть
  
   БИРЖА БАЛАНСОВ И ДРОВ
  
   На Бирже балансов и дров , как я уже докладывал выше , работали только заключенные , - политические и уголовники . Их приводили в эту зону партиями по пятьдесят-шестъдесят человек и выпускали в свободную от конвоиров зону.
   Охранники , а тем более самоохранники в зоне Биржи балансов и дров не появлялись , охраняли с вышек, которых по периметру Биржи было понастроено до чертовой матери.
   Подчинялись заключенные бригадирам-блатным , коих было предостаточно ! - которые сами хоть и не работали физически за бригаду , но полновесный план выбивали для работяг-фрайеров. И это было выгодно для всех сторон .
  
   Совсем недавно я посмотрел фильм 'Беспредел' о современной зоне , которая для меня сегодня недоступна... И в том фильме какой-то очкарик толкает такую речугу : ' Долой блатных , которые живут за счет работяг! '...
   Постой, сценарист, не вертитесь колеса! Режиссер , нажми на тормоза !.. Разве вам не известно , что блатные тоже работают? Что не все блатные живут за счет фраеров!..
   В Сегежлаге блатные работали , но только на 'хлебных' должностях. Как-то: бригадир , зав.библиотекой , дежурным по кухне , шеф-поваром , хлеборезчиком и на прочих подобных точках ...
   Да , в свое время , настоящим блатным работать запрещалось - непреложный зонный закон воровской веры !
   Но это было при царском режиме , когда жандармы - держиморды и сами поддерживали этот закон .Тогда не сажали блатных в карцеры ,где даже сердце отмерзало , а не то что легкие , почки , селезенки и прочая требуха...Тогда блатным ,- да и политическим тоже ! - относились более бережно ...
   Но, когда начался сталинский беспредел , блатным стало страшно, - за отказ от работы бросали в карцер , 'трюмали', где они вымораживались пачками , вымирали тысячами , но закон , принятый на большом толковище , чтили ...
   И чтили до тех пор , пока какой-то особенно уважаемый вор в законе ,-случилось это в конце тридцатых в начале сороковых годов XX века! - собрал новое толковище где-то по Москвой , на малине , и доложил обстановку, таким же как и он сам простым ворам в законе. И было принято решение: это на воле он вор в законе, в лагере он - блатной! А блатному разрешается работать, но, в определенных областях. И с тех пор этот закон действует неукоснительно...
  
   Биржа балансов и дров , - это сырье для всего Бумкомбината , - сюда поступает 'лес', то есть древесина огромными партиями , которая превращается в целлюлозу , а целлюлоза - в бумагу. Прочную серую бумагу для пошивки спецмешков, пригодных для различных сыпучих товаров: круп , сахара , цемента , строительного песка и прочего . Даже макаронные изделия пытались в них затолкать!
   Сложный производственный процесс , я разъясню при помощи нескольких строк , - путь от бревна до бумаги долгий и мучительный .
   Работали на той Бирже и вольняшки. Двадцать шесть человек. На пять -шесть тысяч заключенных всего двадцать шесть . Вольняшкам , как и зэкам , платили ' шамашедшие бабки ', и попасть туда на работу можно было только по блату . По блату я и попал.
   Однажды , - все случаи начинаются со слова ' однажды ' и я не хочу выпендриваться , выискивая подходящее слово! - в 'Электролабораторию', где я работал после окончания ремеслухи , пришел Михаил Матвеевич Быкоян - я его знал еще с одесских посиделок , а потом , - с сегежских .
   Пацанва называла его Горбатым . Но горбатым был не он , а его жена-мегера . У Мегеры горб был действительно страшенный : взгляд злой-презлой , губы тонкие-претонкие , нос - крючком ! Страшилище , одним словом !
   Говорили , Быкоян с нею живет только потому , что она владеет тайной его тёмного прошлого?!
   Действительно , очень страшную тайну хранила Мегера !.. О ней я узнал через много-много лет после того , как Сталин отбросил копыта , а сам я перебрался в Севастополь .
   Капни она в те дни кому следует, мало бы Быкояну не было! Запросто могли расстрелять .
   А дело было так : захандрил Михаил Быюян и по пьяному делу распустил руки ! Да так , что своей жене-уродине фитиль под глаз поставил , а потом ... Потом он собрал многочисленные портреты-плакаты вождей - центральное место на которых было отведено товарищу Сталину! - обоссал их , стараясь струей попасть Вождю в глаз , и... сжёг. Всех пролетарских вождей ! Всех до одного!
   Мегера синяк и прочие побои муженьку простила , но все равно обиду затаила , и держала , на всякий случай своего благоверного на 'крючке': разведись он с ней , стукнула бы отцу - тот был крупной шишкой при московском НКВД.
   Отец и дочь-мегера сразу выделили - глаз положили! - на Быкояна , этого армянского красавца , еще тогда , когда папан главе группы инспекторов да с дочерью-горбуньей , посетили Беломоро-Балтийский канал!
   Он-то и поженил красавца-армянина на своей молодой мегерочке . Уж какие он слова применил при этом, неизвестно. Только после той инспекционной поездки , Быкояна этапировали в столицу нашей родины Москву , и там Мишаня Быюян , и мегерочка сочетались законным браком .
   А в качестве свадебного подарка , подарил энкавэдэшник московский Мишане должность : по мановению волшебной палочки Быкоян из просто хорошего электрика , превратился в главного энергетика Сегежского целлюлозно-бумажного юмбината.
   Как справлялся Быкоян с такой должностью? Очень просто , - множество специалистов отсиживало в Сегеже свой срок , и Быкоян не стеснялся обращаться к ним за помощью...
  
   Так на чем мы остановились? А на том, что ко мне в лабораторию пришел Быкоян и спросил :
   - Максим , хочешь работать на Бирже балансов и дров?
   - Еще бы! Хочу и очень!
   Что я получал в той 'Электролаборатории' , хоть и ходил в белом халате !? Мал-мала , прожиточный минимум наскребал ! А на Бирже... Да любой из работяг, предложи ему такое , тотчас, не раздумывая , согласился бы ! Я, - не исключение !
   - Лады . Я переговорюс Фимой Эрблатом !
   Ефим Эрблат - главный энергетик Сегежского бумкомбината , впервые в истории 'бумагоделки' , был лично приглашен Перепелкиным еще тогда, когда Эрблат учился на четвертом курсе Ленинградского университета - доканчивал учебу , будучи давно главным!
   Вводил его в курс дела, бывший главный энергетик из расконвоированных зэков , к тому времени уже освобожденный досрочно , Мишаня Быкоян , ставший , - ' выбирай, что хочешь, в пределах комбината! ' - главным энергетиком Биржи балансов и дров .
   А я - самым молодым - в ту пору мне было шестнадцать с гаком! - бригадиром на ' золотой ' высоковольтной подстанции на Бирже балансов и дров .
  
   Бывший Главный энергетик Сегежского целлюлозно-бумажного комбината Ефим Эрблат , отзовись ! Или , - пусть отзовутся дети . Первенец , кажется девочка , родилась чуть ли не на моих глазах . Во всяком случае , я находился в это время в роддоме , где по просьбе Быкояна ремонтировал кроватку-грелку для недоношенных детей.
   За работу бутылку 'шила' , достав из-под полы , Эрблат всучил мне самолично - я ж артачился , брать не хотел, Быкоян же предупреждал! Но я не устоял .
   А Эрблату вручила - это я делаю предположение! - спирт-ректификат его молоденькая жена , которая работала в этой многоэтажной больнице врачом , но в данный момент - рожала семимесячную девочку для которой я и мордовался над кроваткой-грелкой!
  
   ВЫСОКОВОЛЬТНАЯ ПОДСТАНЦИЯ ИЛИ - ДОМ ТЕРПИМОСТИ
  
   Высоковольтная подстанция - самое теплое место на всем земном шарике . В моих словах , конечно , преувеличение , но что это самое светлое , самое жаркое, самое чистое, самое притягательное место на огромной территории Биржи балансов и дров , - это точно .
   Старый бригадир подстанции , заблатненный сверху-донизу Митюха Бухарин , - имевший такую кликуху за то , что своей сожительницей избрал одну из многочисленных любовниц Кольки Бухарина , которая с молчаливого согласия ' любимца партии ',- не заступился гад , когда 'маруська черная' приехала за Иркой , а был же тут же , в постели ! - очутилась в Сегежлаге , и угодила на Биржу балансов и дров ! Тут-то и присосался к ее белоснежному телу блатной клещ Митюха по нынешней кликухе Бухарин!
   Попробуй только откажись: попишет Митюха бритвою-ножичком твою физиономию , на всю жизнь рыло в платочек будешь прятать... Он-то и сдавал мне производственные дела.
   Какие это были дела ! Так, формальности ! Но Митюха Бухарин отнесся к этому делу весьма серьезно.
   - Ты не держи форс, фраерочек , будто знаешь больше чем я! Послушай , кхе-кхе , старого вора . Дружбу веди только с блатными! Ты - им , они - тебе!..
   И поведал мне такие майсы Митюха Бухарин , что просто - гоп-стоп , не вертухайся .
   Узнал я , что подстанция стала давно облюбованным местом для блатных , - здесь происходит смычка города с деревней ! То есть , Он имеет Ее по взаимной , но расчетливой любви !
   Короче - дело к ночи!Митюха Бухарин передавал мне готовый притон с клиентурой! И я... ничего не стал ломать !
   Во-первых , зона с ее законами всегда была мне близка , во-вторых , с блатными шутки плохи , утром можешь проснуться повешенным ! - это шучу я так! Круто расправлялись заключенные друг с другом , - и не только блатные , политические тоже иногда действовали , как уголовные!
   А , летом в моем 'притоне' , относительно спокойно , но зимою , когда струя замерзает на лету, когда говно превращается в бетон , когда штаны не хочется снимать , когда вымерзает все окрест - блатные и их меняющиеся любовницы или любовники! - занимают очередь. Тут уж я становлюсь настоящим старшим и инструкции по технике безопасности , в смысле , как вести себя при половых актах , особенно новеньким , - даю самолично . Дело в том, что они просты , но выполнить их может не каждый!
   Ебучие рабочие места находятся в высоковольтных ячейках , - вверху высоковольтные шины под напряжением в шесть тысяч вольт, внизу под шинами , - резиновые коврики , на которые и нужно положить свои видавшие виды шубы и шубейки , а то и ватники . Во весь рост в ячейку не войдешь - только на корточках ! А все телодвижения производятся с учетом высоковольтных шин над головою...
   'И что!? - у читателя может возникнуть вопрос. - Случались и смертельные исходы? '
   Случались . Особенно с женщинами , входящими в оргазм . Когда они дико вскрикивали под очередным любовником - особенно когда тот имел ее сзади! - вскидывали в неистовстве высоко головы , - ведь для многих это было подарком зэковской судьбы! - и касались шин . Смертельных шин , по которым перемещаются невидимые глазу электроны.
   'И что тогда!?' - может задать опять вопрос читатель .
   А - ни-че-го!.. Быстро убирался труп , прятали его среди многочисленных дерев-бревен , по воде - а вода в водоеме не замерзала в самые трескучие морозы! - сплавливали те бревна к слешеру. Слешер , - такая эстакада-транспортер с движущимися железными придатками , и огромными дисками-пилами в конце. Своими щупальцами-придатками бревна поднимают из воды и из-под воды и , не задерживаясь ни на секунду, тянут бревна прямиком к дисковым пилам! Распиливали на слешере и ошкуривали в двух огромных двух барабанах - грубой и тонкой очистки! Вычищенные до блеска , метровки превращали в щепу и , - очень сложный процесс! - становились целлюлозой. А женщину ту невезучую , объявляли в побеге ... Никто не вникал в детали...
   'И ты один с блатняками справлялся?'
   Не один , электриков - дежурных по подстанции ! - я подбирал самолично из своих знакомых , которые вместе со мною кончали один 'университет' - ремесленное училище ? 1, и в которых был уверен , - высоковольтная подстанция - 'Биржа балансов и дров' работала круглосуточно , без выходных.
   Да , чуть не забыл: на этой же высоковольтной подстанции находился кабинет ' Главного энергетика Биржи балансов и дров М.М.Быкояна '. Большой такой кабинет , с огромным столом и с двумя диванами , - мечта , а не кабинет! Но в воем кабинете Быюян находился мало , - по два-три часа с утра !.. Так что , когда он был в своем кабинете , никаких вольностей я себе не позволял . А вот после обеда, или ночью... Конвейер работал...
   Ну, а, когда Быкоян появлялся с ночными проверками , меня предупреждали ...
  
  
   МИХАИЛ БЫКОЯН И ЕФИМ ЭРБЛАТ
  
   В это послеобеденное время , я находился на подстанции , когда раздался привычный телефонный звонок . Звонил Быкоян.
   - Максим , какие у тебя планы на ночь?
   - Ну , какие у меня могут быть планы, Матвеич. Разве что построить социализм в отдельно взятой Бирже ...
   - Шутить так не советую ! Опять у Пограничника набрался!? Говорил же ему: не сбивай мальчишку с толку!..
  
   Пограничник , - это бывший редактор журнала 'Пограничник' и переводчик с японского . Услугами его пользовался и Василий Блюхер, когда вел переговоры с самураями.
   Сегодня , да еще в Израиле , мало кто знает , кто есть Василий Блюхер.
   Это был один из первых маршалов Советского Союза , награжден орденом Красного Знамени ? 1. Начдив сразу нескольких дивизий при штурме Перекопа , военный министр и главком Народной революционной армии Дальневосточной республики - вот тут-то, при этом звании и познакомился наш зэка с кликухой Пограничник , с этим выдающимся человеком.
   Василий Константинович Блюхер еще много должностей позанимал , но это его не спасло . В 1937 году арестовали , а в следующем году - расстреляли.
   Блюхера расстреляли, а его переводчика и редактора журнала 'Пограничник' за связь с врагом народа , арестовали .
   То , что Василия Блюхера расстреляли , узнал после смерти Сталина , но что произошло с портретом Блюхера , запомнил со школьных лет своих : в наших учебниках для второго класса были портреты всех знаменитых людей. И , время от времени , мы перьями , окунутыми в 'невыливайку', наполненную фиолетовыми чернилами , выкалывали глаза на тех портретах 'врагов народа' !
   Каждый раз, когда появлялось очередное сообщение , что герой вовсе не герой , а обыкновенный шпион или , примазавшийся к кому-то , или к чему-то , - последние слова мы , признаться , мало понимали .
   И совсем не понимали Павла Ефимовича , когда он нам говорил:
   'Дети, не портите учебники , ну заклейте их лица чистым листом бумаги . Я прошу вас , дети!..'
   Когда Командарма замели и расстреляли, Пограничника тоже не забыли, - превратили в японского шпион а, и он загремел на копку Беломорканала . В Сегежу попал недавно.
   Умный , стерва , был и язвительный . Я боялся его и тянулся к нему .
   Пограничник однажды заметил :
   - Выйду на свободу , - создам подпольные марксистские кружки и буду бороться с кровавым Иоськой.
   Ничего я не сказал Пограничнику, а про себя подумал :
   ' Правильно тебя посадили! На Самого товарища Сталина зуб точишь! '
   Впрочем, Иосифа Виссарионовича не любили многие . Особенно , - политические . А мне приходилось помалкивать . Впрочем , приходилось помалкивать во всем , даже в том , в чем я был согласе . Удар мог быть нанесен с той и другой стороны .
  
   - Максим, не мог бы ты выйти на работу в вечернюю смену?
   - Об чем речь , Матвеич! Выйду!..
  
   Темнотища! Лишь электрические лампочки на столбах освещают эту предновогоднюю ночь , да где-то вдалеке светится в гордом одиночестве , ёлка , установленная еще днем зэками , - попраздновать каждому хочется!
   На Бирже балансов и дров - затишье . Лишь несколько дежурных бригад вышло на работу. И те не работают , а разогреваются у огромного кострища - благо, дров предостаточно!
   И чего это Быкояну понадобилось , чтобы я вышел ночью!?
  
   В час ночи раздался телефонный звонок.
   - Дежурный по подстанции...
   Но на том конце провода даже слушать не стали!
   - Только что через центральную проходную проследовали двое : Горбатый и Очкарик !
   Это кликухи моего непосредственного начальника и главного энергетика комбината Ефима Эрблата.
   Зачем пожаловали ночью ?.. Вопросы начальству не задают, да и зона не терпит вопросов !.. Кого-кого , а Эрблата я вовсе не ждал!
   Я встретил их на крыльце подстанции , сбив перед их приходом ледок - а то, чего доброго , еще поскользнутся и шарахнутся темечком об опоясывающий бетон , железный уголок.
   Эрблат и Быков , слегка покачивались - хватили, видно, спиртяшки! Перед входом в свой кабинет Быкоян спросил:
   - На подстанции больше никого!? Ведь по расписанию должна работать еще и Ремнёва ?
   - Я отпустил ее в отгул за прогул! - и невольно посмотрел на Эрблата ...
   Дело в том, что Эрблат тоже знаком с Шурочкой Ремневой . Это она - очень и очень красивая восемнадцатилетняя девочка , закончившая нашу ремеслуху! - когда он приставал к ней в своём кабинете, саданула его по роже!
   Правда, никому об этом не рассказывала , а со мной поделилась :
   - Понимаешь , Максюта , он мне под юбку полез , а у меня как раз кровавые деньки ! Я и врезала ему , будто целка какая !.. А он с рыла... ничего! Губы, что вареники! Жалею об этом... А он с тех пор обходит меня стороной!..
   Эрблат моего взгляда не заметил , прошествовал в кабинет Быкояна...
   Примерно через час , двери кабинета начальника открылись и в сильном подпитии , пошатываясь , Быкоян подошел ко мне и без всяких предисловий сказал :
   - Максим , срочно требуются две бабы . Желательно - молодые. Будь добр , сообрази , - и Быкоян , так же пошатываясь , направился к своему кабинету, где его, развалившись на диване , поджидал пьяненький полусонный Фима Эрблат...
   Я вышел в темную морозную ночь , держа курс на огонь кострищ - там работали , грелись у костра , - две женские бригады с порядковыми номерами: пятая и шестая!
   Бригадирша Зинка Шредер , увидев меня, тотчас подошла.
   - А-а , Максим , остановимся , поссым! Хочешь с нами выпить? Или марафетику попробовать?
   - Не-е , - отказался я, - две бабоньки требуются?
   - Для тебя?
   - Для князей.
   - Это мы на раз сообразим! Тридцаточки подойдут?
   - А... помоложе ?
   - А куда нам , старухам , деваться ? По-мо-ло-же! Малолеток нет , - их сегодня в тюряге ебут! О-о , есть такие : Нюшка и Шурка - оба из хохляндинского театра . Инженюшками , говорят , ботали... Я так считаю , эти кому хошь понравятся : бабам под сороковник стукнуло , а канают под несовершеннолетних...
   - Пусть подойдут к подстанции !
   - Так для тебя не надо ? А то бы я ... Да не злись , Максимушка , это же всем известно , что ты на Нинку Сороку глаз положил ...Не по зубам штучка !.. А я - согласная!..
   ' Нужна мне такая старуха! '-подумал и не сказал я .
  
   А было Зиночке Шредер в то время двадцать девять лет. После отсидки я виделся с ней в Москве . В Большом театре . Только фамилия у нее была уже не Шредер: она удачно вышла замуж за большого артиста , поменяла фамилию и сейчас , - муж скончался! - живет в Доме для старых - рука не поднимается написать 'для престарелых'! - артистов имени Яблочкиной!
  
   - Шучу , шучу , - сказала Зинка Шредер , - и спасибо тебе , Максим , что ты хоть изредка предоставляешь мне койко-место...
   Зинка не относилась к блатным , но я уже тогда имел тягу к искусству и литературе.
   Шредерша еще что-то говорила , но я ее не слышал ...
   Жду!..
   Я и сам не заметил , как на подстанцию , скинув на ходу шубейки , впорхнули два совершенно молодых существа . Под шубами оказались просвечивающие желтые сарафаны , а под сарафанами... абсолютно ни-че-го! И это придавало им сходство с птичками-канарейками. А ноги в туфлях на высоких каблуках были синими , как у цыплят - все же от того кострища до нашей подстанции метров триста!
   - Где тут наша клиентура !? - сходу заявили они .
   - Согрейтесь сначала! - пожалел я их.
   Красивые были бабоньки! Если я б не знал , что им под сороковник , больше восемнадцати не дал бы.
   - Ты не учи нас , гражданин начальник , веди прямо к ёбарям! Согреют. Да и водочки не мешает выпить - Новый год встречаем все же , а не турецкую пасху! Немедленно веди! - сорокалетние девушки были выпимши прилично...
   - Айн момент !
   Приоткрыл двери кабинета : Михаил Быкоян , дирижируя вилкой , напевал себе под нос какой-то армянский мотивчик. Ефим Эрблат , уткнувшийся мордой в стол , тихонечко высвистывал-выхрапывал своим нерусским носом русские рулады . Спал Эрблат, не выдержав такой попойки и не догадывался даже , что предстоит еще одно заключительное действие . До сих пор Быкоян приходил один !
   Я не успел еще ничего произнести , как девочки оттолкнули меня и ворвались в кабинет начальника . Та , которую звали Шуркой , - а , может и Нюшкой , забыл за давностью лет! - тотчас прыгнула на колени Быкояну , а Нюшка , приподняв эрблатову голову , дико захохотала и впилась своими красивыми губами в его губы-вареники...
   Я прикрыл дверь - резвитесь, детишки !
   Примерно до трех ночи в кабинете стоял стон и гам , билась посуда , - это инженюшечки танцевали на огромном письменном столе! А после трех наступила тишина ...
   В пять утра я пошел поднимать хозяев и гостей , - в шесть бригада будет трогаться с места , а хозяева могут продолжать дрыхать , - им на работу с девяти ! А Быкоян может кимарить, до ... скольки хочет , он и так на рабочем месте . А Эрблату только до телефона дотянуться !
   Картина , которую я увидел , была великолепной: на одном из диванов лежал совершенно голый Быкоян , тесно прижавший Нюшу, а на другом диване , разделенным письменным столом - Ефим Эрблат тоже нагишом с совершенно голой Шуркой , - когда они только успели поменяться дамами!?
   Подошел к Быкояну и тронул за плечо . Тот моментально открыл глаза и кивнул головою. Дескать, понял!..
   Буквально через несколько минут, выпорхнули девочки. Весьма довольны е, замечу , и с бутылкой спирта впридачу.
   - Это тебе, Максимушка! - и они оба припали к моим щекам , целуя. - В случае чего, мы согласны на все! Эрблатик оказался такой душкой !
   Это Нюша сказала, а Шурка подтвердила:
   - Точно. Все , все делал под нашим управлением... Весьма способный к ебле юноша!..
   Бутылку я попросил передать Зиночке Шредер!
  
   А через неделю мне позвонил Быюян :
   - Максим! Ты знаешь , какие бригады работали под Новый год !?
   - Знаю: пятая и шестая!
   - Так вот , приятель , эти бригады числятся как венерические ! Что ты нам всучил!?
   - Не может этого быть! Не могла Шредерша мне таких подсунуть! Ведь ее замордуют блатные , когда узнают об этом!
   - Не знаю никаких блатных , а Шредерша сегодня работает?.. Не знаешь?.. Узнай, Максимочка , Христом-богом тебя прошу, и немедленно позвони мне !..
   Зина Шредер со своими работягами была в зоне . Я ее быстро отыскал:
   - Зинка, кого же ты мне подсунула?.. Девочек-сифиличек!? Князья звонили , просили разобраться!
   - Максимчик , да как ты мог подумать! Ну и что, что пятая и шестая числятся в венерических! В любой бригаде есть венерики , а в наших - половина чистых! Тех, которые не хотят абы с кем!
   Скажу тебе по секрету, половина уголовничков имеют открытую форму сифилиса , и эти венерики особенно охочи до нас , артисточек , да до троцкисточек! А против них мы , фраерши , беззащитны. И вот чтобы не заразиться, они и стараются - дав, кому следует!-попасть в пятую или шестую бригаду!..
   Вот за то , что доверила тебе такую тайну , меня и могут прирезать , как свинью какую ! Так , что , Леонидыч , жизнь моя в твоих молодых руках ...
   Я и молчал, вплоть до сегодняшнего дня , а сегодня , перед самым юнцом XX века , заслуженную артистку СССР , за давностью лет , резать не станут!
   А Быкояну я сообщил , что хоть девочки и были из венерической пятой и шестой бригады , но , как утверждает Зинка Шредер , девочки Шурка и Нюшка ,- чистые!
   Быкоян на всякий случай сдал анализы , и они подтвердили слова Зинки Шредер , и пожелал только , чтобы это не дошло до Фимы Эрблата .
   Быкоян с Эрблатом еще не раз наносили ночные визиты на подстанцию , но только тогда , когда работала бригада Зинки Шредер , других девочек не заказывали , только Шурку с Нюшкой .
  
   НЕКТО МЕНДЕЛЬСОН
  
   В одну из самых жестоких зим , 'враг народа' Семен Мендельсон замерзал.
   Я знал его , он был приятелем моего отца и , когда его ненадолго расконвоировали , приходил к нам домой и мы с ним частенько беседовали...
   Сегодня , когда я выстукиваю на стареньком компьютере эти строки , во всем мире отмечается двухсотлетие Александра Пушкина. Но впервые ' это веселое слово - Пушкин' я услышал из уст Семена Мендельсона. Семен , хитровато улыбаясь , говорил моему отцу:
   - Слышь , Ленька , ты знаешь , о чем я себе подумал?
   - Что я , Вольф Мессинг какой , чтобы проникнуть тебе под черепок!
   Мендельсон довольный собою , победно смеется :
   - То-то! Ты думал - Ленин , Сталин , Ежов... Таки скажу тебе: - Пушкин виновник всех наших бед!
   - Совсем сбрендил , Сёмка!..
   ' Семка-поэт ' - так его назвали знакомые зэки , был парадоксальным человеком . Это он 'выпустил на свободу' куплетик , который и среди зэков , а через них и на воле-волюшке получил широюе распространение :
  
   Когда Ленин умирал -
   Сталину наказывал:
   Хлеб по карточкам давай ,
   Мяса не показывай .
  
   Или:
  
   Есть в колхозе птицеферма
   И другая строится!
   А колхозник видит яйца
   Когда в бане моется
  
   написал Семен Мендельсон . За веселый нрав , его не только политические уважали , но и уголовники , - он же на волю за них письма сочинял! В стихах!..
   - Цудрейтер ты , Сёмка , при чем здесь Пушкин ?
   - Э-э, не скажи, Леньчик! Это Александр Сергеич первым выдвинул лозунг на радость Дзерджинскому: 'Души прекрасные порывы!'... Вот нас и душат!..
   И этот Семен Мендельсон замерзал на моих глазах . Мендельсон замерзал не фигурально , а в самом прямом значении этого слова : его отмороженные пальцы на руках можно было запросто отломать. Не дай Мендельсону глотнуть спиртяшки , не разотри Мендельсона шерстяной тряпкой , не оттащи его в теплое помещение , - именно 'оттащи!', сам он передвигать ногами уже не мог , кранты человеку!
   И Мендельсон , - я запомнил его фамилию, одну из тысяч дважды несчастных зэков только потому , что часто слышал из радиотарелок и до сих пор слышу из современных радиоприемников - ' Марш Мендельсона! Марш Мендельсона ' - этот замерзающий Мендельсон , хриплым , простуженным и прокуренным , но достаточно громким , чтобы быть услышанным голосом, закричал :
   - Смерть Иоське Сталину! Иоське-собаке собачья смерть!
   Отошли в сторону зэки уголовные и политические - в свидетели можно попасть! За такие слова вышка! Исключительная мера наказания - расстрел! И свидетелям , слышавшим эти слова, мало не будет.
   Один из зэков прошептал:
   - В трюм попасть хочет , - так называли карцер , - в тепло...
   Подбежали охранники - тайных и переодетых их всегда была огромная свора во всех зэковских коллективах , но зэки делали вид , что не замечают их! Замочишь , новых пришлют , а эти уже высчитанные!
   Высвеченные охранники смеялись в лицо :
   - А ты - хитрющий жидок!? В карцер мы тебя не посадим , замерзай , жидовское племя!
   Так и замерз Семен Мендельсон. И сегодня , наверное , я один знаю , где находится его Номерная могила. Без имени , фамилии и без отчества .
   И сегодня, когда я слышу по радиоприемнику: ' Марш Мендельсона! Марш Мендельсона!', я тотчас его выключаю.
  
   Хватит, пока , о ссыльном городе Сегежа! Хотя - куда из сознания исчезнут сегежские впечатления , ведь попал я в Сегежу в четыре года! Три с половиной года прослужил в Красной армии , затем вернулся снова в Сегежу - она мне ночами снилась .
   И снова Быкоян принял меня на свою должность на Бирже балансов и дров... Выдержал я 'такой жизни' только один годик. А через год , мать моя ' Белка Мосеевна ', как ее все называли , повалилась мне в ноги , когда меня приволокли мои друзья пьяного и уколотого пикой в 'мягкие ткани спины, кость ребра не задеты' взмолилась:
   - Максимушка , уезжай немедленно отсюда - убьют тебя!..
   В возрасте двадцати пяти лет я покинул Сегежу . На время! Получилось - навсегда!
  
   ЭТО И ЕСТЬ ВОЙНА...
  
   Из заявления Советского правительства 22 июня 1941 года:
  
   '...Сегодня в 4 часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие.
   Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. И в свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной, и Наполеон потерпел поражение , пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную Отечественную войну за Родину, за честь, за свободу...
   Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами '.
  
   Отечественная война... Все сразу перевернулось в этом мире. До Сегежи еще не доносились залпы орудий , мы еще не слышали взрывов бомб , мы еще не видели ни одного убитого , ни одного раненого , но тревожное ожидание поселилось в каждой квартире .
   Началась мобилизация . Молодые зэки и вольняшки призывались в армию. И полились слезы - вечный спутник любой мобилизации . Плакали матери , отправляя детей на фронт. Плакали жены , провожая мужей. Утирали слезы невесты , которые не успели стать женами , - в страшном предчувствии , что видят своих нареченных в последний раз.
   Зэки-уголовники , - и такие жили в нашем подъезде на ссыльных хлебах - только усмехались и подмигивали бабонькам , враз освободившимся от своих мужей . Зэки-политики с серьезным видом ботали по фене - то есть вели разговоры - о перепитиях первых горестных дней войны и обсуждали свои шансы попасть на кровавую бойню.
   Мать и в хорошие дни не скупилась на слезы , а тут - глаза не просыхали : каждый день кто-нибудь из отцовых друзей приходил прощаться. Приходил в форме , остриженный под нулевку, не похожие на себя.
   Пришел прощаться и Васнецов . Дядя Сережа. Мать увидела его в форме , ойкнула и беспомощно посмотрела на меня . Я вышел . Через несколько минут показался и Васнецов . Подошел ко мне , погладил волосы. В голосе - дрожь . Такой большой , и... боится! На войну священную , победную идти - боится? Чего там бояться: от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней!
   - Береги маму, Максимушка . Береги , она у тебя хорошая ...
   Заплакал , - взрослый , а слезы льет , как девчонка какая! - и ушел. И мне на минуточку стало страшно , очень страшно - не привык я , когда взрослые дяди плачут и не скрывают слёз .
   Война родила очереди , хотя нехватки еще ни в чем не ощущалось . Самая длиннющая очередь , - за газетами . Брали пачками , все подряд - от обязательной 'Правды' до 'Сегежского бумажника'. Тут же прочитывали самое главное .
   - Скоро сомнём гадов !
   - Наколотили фрицев целый штабель ! Читайте , читайте вот тут...
   - Здорово ! Они лезут , а их - бьют !
   - Ах , зачем мне эти фрицевские тысячи ? У меня - один . Понимаете , один сын , и его убили . Убили , и его больше не будет никогда . Понимаете ?
   Понимали . Вздыхали . У каждого и у каждой были свои - единственные , неповторимые .
   Я не помню , чтобы мама в мирной жизни интересовалась газетами , а тут часами просиживала , вчитываясь в строки , вылавливая сообщения с Ленинградского фронта . Там , по ее расчетам и женской интуиции , находился Васнецов.
   - Ох , Сережа , Сережа , - покачивала головою мать , - знаю его , ох как хорошо знаю - жизни своей не пожалеет .
   Я злюсь , что она не вспоминает об отце. Говорю с вызовом :
   - От папы ни единного письма.
   - Что с ним сделается , - вздыхает она , - в действующую армию его не отправят , он же раненый-перераненый . Будет себе обучать необстрелянных допризывниюв - это не опасно .
   Да как она может так говорить ?! Папа все равно прорвется на фронт ! Он не станет отсиживаться в тылу ! Его и на финскую не хотели брать , а он все равно своего добился .
   - Ты не любишь папу !
   - Максим !
   - Ты его совсем не жалеешь !
   - Максим !
   - Ты обнималась с Васнецовым. Папа воевал с белофиннами , а ты... обнималась. Сам видел.
   - Что ж ты тогда отцу не сказал ? Он же тебя спрашивал . Я не учила тебя врать .
   - Не знаю . Папу жалко стало...
   - А то мне не жалко , - всхлипнула мать , -может , из-за этой проклятущей жалости я всю жизнь свою перековеркала. Мал еще , чтобы судить меня . Всех мне жалко ! И... его жалко .
   - Какой ты противный ! Зачем мучаешь мамочку ? - сестра Валька бросилась матери на шею. - Нехороший он, мама !
  Но я на нее никакого внимания : что она понимает ? Мелюзга !
   - Васнецова тебе жалко ? - это я своей маме .
   - Дядю Сережу тоже жалко . Дяде Сереже сейчас трудно приходится . Папе легче - он в тылу допризывников обучае т.
   Явно с маминых слов поет девчонка противная !
   Мы не знали , мы тогда многого не знали . Не знали о резолюции Калинина на папином заявлении , не знали , что он отправлен в штрафной батальон и что под Смоленском завершится его жизненный путь... Все это мы узнали значительно позже .
  
   Занятия в школе начались вовремя . Я пошел в третий класс . Перед каждым уроком Павел Ефимович зачитывал сводки с фронтов... Так прошел месяц , а через месяц в класс вошла незнакомая учительница - ее привел Павел Ефимович. Привел и сказал , чтобы мы ее слушались так же , как его. И при этом почему-то посмотрел на меня . А когда он возвратится с войны , когда переломят хребет проклятому фашизму , то вновь вернется в наш краснознаменный класс. И сказал фразу, в значении которой мы разобрались куда позже:
   - Я сделаю все , родные мои , чтобы вы за это время не успели вырасти...
   Милый Павел Ефимович , он мечтал довести нас до пятого класса !
  
   А еще через месяц новая учительница , к которой мы до сих пор не могли привыкнуть , вошла в класс с газетой и , не поздоровавшись , начала читать :
   'За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом доблесть и мужество наградить орденом Красного Знамени полкового комиссара Синельникова Павла Ефимовича..'
   Комиссара ! Значит , увенчались успехом его многочисленные заявления в соответствующие органы! Значит , дошли письма до Клима Ворошилова , личные письма гражданина-заключенного к товарищу-наркому ! Значит , сняли судимость и вернули партбилет члена ВКП(б)!? Значит - сняли , значит - вернули !
   Мы закричали : 'Ур-ра!' Мы знали : наш учитель задаст жару фашистам . Война еще только началась , а уже - орден! А что будет в конце ? На груди места не хватит для орденов и медалей !
   Но почему учительница не радуется вместе с нами ? Отчего плачет ?
   -Мальчики... Девочки , миленькие... Павел Ефимович награжден посмертно . Убили Павла Ефимовича .
   Девчонки заревели в голос . Не выдержали и мальчишки - захлюпали носами .
   Пришел директор , осторожно протиснулся к столу , взял газету . Прочитал молча , потер глаза.
   - Как же так, а ? - он растерянно развел руками . - Как же так?
   Он посмотрел на присмиревший класс , вытащил из кармана портсигар , достал 'беломорину' - папиросы были такие , с намеком , 'Беломорканал' - хотел закурить , но не закурил , скомкал папиросу , сунул снова в карман.
   - Как же так? Всю гражданскую откомиссарил, и... ничего .
   Он взглянул на Олежку Синельникова , который вдруг остался круглым сиротой , сквозь дверной проем увидел запруженный коридор , заплаканные лица .
   - Делать-то что будем , а?
   Олег поймал на себе беспомощный директорский взгляд . Встал . В глазах - ни слезинки . Только лицо странно серое и губы синие - словно прикушенные . Сказал жестко :
   - Я знаю, что делать . Мстить за отца . Клянусь отомстить за отца !
   Завуч наклонилась к директору.
   - Да , да , - закивал головою директор , - занятий сегодня не будет. - А ты , ты останься , Олег...
   Вскоре в школу прибыли документы , фотографии и личные вещи Павла Ефимовича с просьбой передать их жене или родственникам .
   Но жену Синельникова никто никогда не видел , родственников - тоже , а сына уже не было в Сегеже : Олега увезли далеко отсюда . В детдом . Там , где должен был находиться детдом , теперь были немцы .
   Документы закрыли в сейф , а фотографию Павла Ефимовича увеличили до размеров портрета и вывесили в актовом зале .
   А через неделю - еще одна похоронка : погиб дядя Сережа . Сергей Иванович Васнецов .
   Тетя Клава несколько дней отпаивала и отхаживала маму. В квартире стоял стойкий запах валерианы - сердечных капель . Говорила , что нельзя так распускаться , говорила , что у нее дети и что прежде всего о них думать надо - говорила все слова , какие может сказать женщина женщине...
   - Очнись , очнись , Бэлка!..
  
   Пишу сейчас эти строки и вижу себя маленьким и беззащитным. Мне тоже жалко дядю Сережу. Чего уж там темнить , я часто сравнивал его со своим отцом . И если б у меня не было собственного , как у Каны Жабрун , то я бы выбрал Васнецов а.
   Хочу вырваться из сегодняшнего дня и снова очутиться в том , страшном. Очутиться и закричат ь:
   - Не надо оплакивать живого ! Жив дядя Сережа - Сергеи Иванович Васнецов ! Жив ! Не плачь , мамочка ! Васнецов еще встретится с нами ! Не смерть , а другая судьба у Васнецова. И не виноват он , что его 'смертный паспорт' попал к санитарам . А в паспорте том указан адрес любимого человека. Твой адрес , мамочка!
   Но это ты и без меня узнаеш ь. Потом . После войны...
  
   НУ ПРИ ЧЕМ ЗДЕСЬ РОМЕО С ДЖУЛЬЕТТОЙ...
  
   Она совсем старенькая стала , моя мама . Старенькая , больная и одинокая . Вынянчила-выучила детей , внуков , и теперь отдохнуть можно. Она не жалуется на одиночество : как-никак с сыном живет. Но нет-нет ловлю на себе ее тоскливый взгляд.
   В такие минуты что-то тревожное , непонятное мучает меня и я беспричинно злюсь: 'Ну, скажи на милость , что тебе не хватает? Слава Богу , в достатке живем !'
   Однажды она меня расстроила основательно , сама того не подозревая.
   Олюня , дочь моя четырнадцатилетняя , прижалась к ней и зашептала. Она как раз в том возрасте , когда шепчутся:
   - Бабуля ! А ты любила когда-нибудь?
   - Наверное , - ответила бабуля.
   - А как ? Скажи .
   - Обыкновенно .
   - Нет , бабуля , ты скажи: сильнее, чем Ромео Джульетту?
   - При чем здесь Джульетта и Ромео? Обыкновенно , говорю , любила , по-человечески.
   - Его? - Оленька показывает на портрет моего отца , ее деда.
   С живописного портрета , выполненного с фотографии художником Иваном Шабалиным , смотрит молодое сухощавое нервное лицо. Глаза большие , навыкате. А в них - может , это мне сейчас так кажется - боль притаилась.
   Мама вглядывается в портрет , портрет , будто видит его впервые , и молчит . Ольга продолжает пытать бабушку.
   - Что ты молчишь? Спрашиваю ж е!
   - Ты о чем , Оленька?
   - Господи! - по-взрослому всплеснула руками Ольга. - Мы с тобой о любви говорим , а ты... спишь.
   - Старая я уже , Оленька.
   - Ну и что? Ста-ра-я... Я бы помнила всю жизнь . До гробовой доски .
  И неожиданно мама ответила;
   - И я... до гробовой доски. Любила , Оленька, ох как любила! И сейчас... люблю.
   Глаза у Ольги окрутились. Стали удивительно похожими на те , что на портрете.
   - Любишь ? Ты ? Сейчас ?
   - Люблю .
   - Он был хорошим , бабулечка ?
   - Он был самым лучшим , Олюнечка!
   Ольга внимательно стала присматриваться к портрету деда. Мать перехватила взгляд.
   - Это был не он , Оленька.
   'Это же непедагогично! - чуть не вырвалось у меня . - Зачем девчонке знать все ?'
   То, что мама не любила отца , не было для меня новостью. То , что она любила другого - тоже. Но то, что она его и сейчас не забыла...
   Ольге стало интересно.
   - Не он ? Разве так можно ?
   - Не знаю , Оленька, не знаю.
   - Расскажи! - потребовала Ольга.
   Мама посмотрела на меня - ее взгляд я почувствовал спиною. Тихо произнесла:
   - Всего и не упомню , внученька... Сережей его звали , Сереженькой , Сереньким...
   Столько в этом 'Сереньким' было тоски , что я вспомнил все. До мельчайших подробностей...
  
   Васнецов появился в Сегеже сразу же после Победы. Куда девалась его улыбка? Это был и тот , и не тот дядя Сережа. Голова совершенно белая , и выглядел он уставшим , как после долгих ночных смен.
   Пришел , поцеловал Валю в щечку , пожал мне руку , обнял мать и осторожно поцеловал в щеку.
   Мать заплакала:
   - Сережа , Боже мой , Сережа... Откуда? А мы тебя давно оплакали. Ранен был? Куда тебя ранили , Сережа?
   Васнецов развел руками.
   - Обошлось. Ни единой царапины. В плену был. О Леньке знаешь?
   Мать насторожилась.
   - Погиб. А может , тоже в плену? Может , вернется еще? Ты же вот... пришел.
   Васнецов отвернулся. Проговорил тихо:
   - Не вернется. Погиб Ленька Кучаев.
   Ойкнула и присела мать , как будто впервые услыхала о смерти отца. Заплакала Валька. А в моем сознании что-то перевернулось 'Врет! Не знает он ничего об отце ! Приехал жениться - и врет ! Из плена - и сразу жениться!'
   - А вы откуда знаете? Вас тоже считали погибшим, а вы...
   - Ты уже взрослый, Максим, слушай...
   И он рассказал , как встретился с отцом под Смоленском:
   - Днем мы , несколько оставшихся в живых из нашего полка - всех перемолотили , - отошли к деревне Поповка...
   'Точно! - отметил я про себя. - В отцовской похоронке тоже значилось это название'. Навстречу нам вышел сержант. Лоб его был повязан окровавленным бинтом.
   - Это был он ? Леня ?
   Он . Спросил : 'Куда путь держишь , Васнецов?' Я ответил: 'Куда глаза глядят '. 'Ты и вышел к тому месту , - усмехнулся Ленька.
   - Поповку будем держать до ночи, а там, - он показал на лес , - уйдем партизанскими тропами'.
   Он привел нас к окопам - здесь держали оборону штрафники. Но были и другие . Я заметил : Леньке подчиняются старшие по званию , но не удивился этому - он умел подчинять себе людей. Это у него еще с гражданской.
   Только залегли - началась очередная атака . И так атака за атакой . До самой ночи. Лишь ночью наступило кратковременное затишье , и можно было оглядеться... Я не знал , сколько нас осталось в живых и вообще есть ли они , живые. Встал и пошел вдоль траншей - везде трупы да стоны раненых... Пушек не было - тяжелыми фугасами фашисты раскидали их. А людей , способных держать оружие , совсем мало. Дальше оставаться там было смерти подобно - с первыми лучами солнца нас бы уничтожили.
   -А... папа? Его... убили? - тихо спросил я.
   - Нет , - ответил Васнецов , - тогда его не убили. Тогда ему прострелили ногу. Ту самую , что в финскую.
  Мать заплакала.
   - Ты его не оставил , Сергей? Скажи, ты его не оставил?
   - Мы его не оставили - сделали носилки и понесли с собою. У самого леска - тысячи людей , но в лес попасть невозможно , гитлеровцы предугадали наш маневр и заблокировали все подступы. И надеяться было не на что... Но мы надеялис ь: пока жив человек - он надеется. Мы надеялись на подкрепление , надеялись на чудо и не догадывались , что нас всех уже списали.
   - Как - списали ? - мать руками сжимала себе горло , чтоб не разрыдаться.
   - Обыкновенно. Свои на нас поставили крест!.. Самолеты фашистов налетели внезапно и бомбили , бомбили... А когда улетели - немногие остались живы.
   - И папу - бомбой?
   - Нет , папу твоего на этот раз даже не зацепило. В рубашке родился твой папа.
   Я не понимал , что значит 'родился в рубашке' , но то , что папу 'не зацепило' - это очень хорошо.
   А Васнецов , дядя Сережа, продолжал:
   - Ленька сразу оценил обстановку: 'Вырой мне окоп , Васнецов , сейчас гады полезут !'
   Я вырыл окопчик для стрельбы лежа - в полный рост он стоять не мог , - положил туда Леньку. Дал ему автомат и штук пять гранат. Для себя тоже вырыл окопчик неподалеку от него. Нашему примеру последовали другие , и окопы стали рыть вдоль всей кромки леса.
   Танки расстреливали нас в упор , но мы держались - пэтээровцы знали свое дело ! Самолеты на бреющем пролетали над головами так низко , что нам казалось - только казалось! - что мы видим улыбающиеся лица... Бомбы ложились точно в цель - это мы поняли , когда замолчали ПТРы. Но мы - держались. Целые сутки держались! Не верили , не хотели верить , что на помощь никто не придет ! И наступило утро нового дня .
   На всю жизнь я запомнил лица врагов : молодые , нахальные , веселые , пьяные. Их было много , очень много. Они шли на нас. Они шли на Ленькин окопчик. А он сам - я отчетливо это видел - лежал вниз лицом и не шевелился.
   - Убит?
   - Нет. А немцы все ближе... Вот сейчас кованый сапог опустится на его голову... Я поднял автомат. И вдруг ожил Ленька , встал на колени и поднял над головою связку гранат... И нет немцев , и больше никогда не будет Леньки...
   - Подорвался ?
   - Да .
   - А ты, ты , Сергей ?
   - Взяли в плен .
   - Сдался ! - не выдержал я.
   - Взяли в плен , - повторил Васнецов , - потом я бежал . Это уже в Польше было.
   - Сдался ! Отец подорвал себя , а ты - сдался !
   - Пойду , - сказал Васнецов . - Я остановился в гостинице .
   - Я провожу тебя , Сережа .
  
   Один только раз я видел Сергея Ивановича Васнецова в мундире и при орденах . Удивился : кроме советских наград - польские и чешские...
  
   В Сегеже Васнецов прожил почти полгода , а в начале зимы...
   Мать собрала нас вместе - меня , четырнадцатилетнего сына , и Валю , двенадцатилетнюю дочь. Матери было тридцать пять , и она была красивой женщиной.
   - Детки мои родные , - сказала она , - у нас будет папа. Сережа... Сергей Иванович сделал мне предложение.
   Я знал , предчувствовал , что этим должно кончиться . Зачем бы он приехал в Сегежу?
   - Вот хорошо , - Женщине в жизни всегда надо иметь опору - правда , мамочка?
   Мать счастливо засмеялась. И тут меня прорвало. В этот миг я возненавидел Васнецова , мать , сестру. На моих глазах совершалось предательство. Я толкнул сестру в бок , закричал:
   - Ты... падла... замолчи !
   У матери враз посерело лицо , она схватила меня за руку.
   - Что ты , что ты , Максимочка! Сергей Иванович...
   Но я вырвался .
   Домой пришел поздно и завалился спать. Проснулся от всхлипываний. Плакала мать , а Валька ее тихонько успокаивала:
   - Мама , Максим погорячился. Ты же знаешь , какой он нервный. Ты же сама говорила , что своими манерами он похож на отца. Вот увидишь , он будет просить прощения. Ты простишь его мамочка ? Простишь ?
   Стиснул зубы : как она может плакать о каком-то чужом дядьке ? Об этом мерзком Васнецове ? Тоже мне папа нашелся ! Мои пахан погиб за Родину ! Подорвал себя , но в плен не сдался !
  От неслыханной несправедливости на глаза навернулись слезы . Это я -Максим Кучаев - должен называть этого труса папой ? Трус ! Трус ! Самый настоящий ! Смелые и отважные всегда погибают , а трусы сдаются в плен , спасают свои шкуры , а потом забирают себе вдов героев...
   И тут я снова услыхал голос сестры :
   - Мам , а как я буду его называть ? Можно, я буду называть его не папой , а Сергеем Ивановичем ? Или дядей Сережей ? Можно, мам ?
   Мать застонала , но мне ее нисколько не было жалко. Приподнявшись на кровати , я прокричал твердо :
   - Или - я , или - он !
   Мать понимала , что это не было просто угрозой . Остался я .
  
   Хорошо , что она об этом не рассказывает Ольге.
   - Бабуля ! А ты люби его тоже , - она показывает на портрет. - Он же перед тобой не виноват. Он же очень любил тебя , бабуленька.
   - А я и люблю его . Тоже люблю . С покойными счеты не сводят .
   Поворачиваюсь . Заглядываю в старческие материнские глаза . Добрые . Любящие . Но должен же быть в них укор .
   - Что с тобой , Максимушка , тебе плохо?
   - Нет, нет , ничего... Выйду на балкон .
   - Смотри , не забудь надеть куртку. Прохладно уже . И не кури много . Тебе нельзя много курить...
   'Я и сейчас его люблю...' Думал , время наложило морщины не только на ее лицо , но и на душу. А, оказывается , все живо , живо...
   Я только сейчас - да разве только сейчас! стал осознавать эту жизненную драму , виновником которой стал. Из-за меня мать так и не вышла замуж , хотя и после Васнецова ей многие делали предложения. Даже я пытался ее один раз выдать.
   Не вышла. Думала о Васнецове. Переписывалась с ним - жил он тогда в Петрозаводске , а потом поменял свою трехкомнатную на однокомнатную в Севастополе.
   Я ей однажды заметил:
   - Вышла бы ты, мамочка , за Сергея Ивановича.
   Она внимательно посмотрела на меня и грустно сказала : - Поздно , Максимушка...
   Действительно - поздно. Передо мною сидела беспомощная старушка и ласково смотрела на меня подслеповатыми глазами.
   Недавно мамочки-бабули не стало - умерла. Здесь. В Израиле. Ее тихо похоронили на старом тират-кармельском кладбище.
   И - Васнецова не стало. Дорогого моего дяди Сережи . Его одинокая могила осталась в Севастополе. И тут я их разлучил . Не дал соединиться в земле . Теперь надежда лишь на Всевышнего : пусть он соединит их души в пространстве.
   Но сейчас , на этих страницах , молодые : мать , отец , Васнецов...
  
   ВЫ-КУ-ВЫ-РЕН-НЫЕ
  
   Война . Великая Отечественная . Жестокая война . В жизнь ворвалось новое для меня слово - эвакуация . Тревожное страшное слово , извлеченное из тайников , неведомых мне . 'Этап', 'по этапу' - знал . И первая моя мысль была , что нас этапируют в другой ссыльный город , - для мальчишек-сегежан или давно живущих в Карелии , кроме городов , где половина зэков , а другая половина вольняшек , другого понятия не существовало : не этот ЛАГ, так другой ! Одна хрен !
   Но взрослые - знали : есть и другие города, из которых их 'попросили' выселиться.
   Составлялись списки-простыни на отправку людей в глубокий тыл . Готовились к эвакуации учреждения НКВД , вывозилось оборудование , - бумагоделательные машины Бумкомбината имени товарища Иосифа Сталина.
   Взрослые объясняли : глубокий тыл , - это такая земля , где не нужно перекрещивать оконные стёкла газетными полосами , где по ночам не нужно занавешивать окна одеялами и прислушиваться к гудящему небу, где по гудку Бумкомбината не надо вскакивать и прятаться в подвалах , на которых появились трафаретные надписи - 'БОМБОУБЕЖИЩЕ'. Где не надо каждую минуту ожидать взрыва ... Такая земля находилась далеко-далеко , на Урале .
   Тревоги были часты , но Сегежу не бомбили ни разу. У фашистских бомбардировщиков маршрут определенный - Ленинград.
   Однако , один вражеский самолет , то ли сбился с курса , то ли напуганный вспышками от зенитных снарядов , то ли еще по каким-то другим стратегическим соображениям , отделился от своей хищной стаи и сбросил бомбы. Две сразу! Небольшие бомбочки - стокилограммовые .Бомбы попали в одноэтажную деревянную больницу .
   Больных в палатах не было , находились в укрытии , погибла одна из расконвоированных зэчек , любовница главного врача Залмана Геллера , тоже расконвоированного зэка , - Мариночка Купершмидт.
   Мариночка томилась в зоне , пока на эту 'немецкую шпионку' пробравшуюся в постель к самому Троцкому , - второе , после Ленина , лицо в правительстве Сталина , - для свершения своих подлых целей , не положил глаз Залман. А Рафаил Нудельман , как своему лечащему врачу , поспособствовал переводу санитаркой в геллеровскую больницу.
   Была та Мариночка немецкой еврейкой , то есть , родилась в Германии и там нажила сына , которого назвала Адольф .
   Совершенно не в честь Гитлера , как ей потом приписали , а именем своего деда , который жил намного раньше и , если б он знал , что Гитлер выберет именно это имя , Дед бы его никогда не выбрал . Тем более , его родители , чистой воды , немцы по национальности . Когда Марину расконвоировали - Адольф приехал в Сегежу !
   Лучше б не приезжал с таким именем !Жестокая мальчухня , - а она во все времена жестокая , а на переломах истории , особенно ! - избивала 'Адика-гадика' до полусмерти. В конце концов , когда матери не стало , - добила Адольфа Купершмидта по кликухе Фюрер!
   Мариночка Купершмидт - первая жертва войны в поселке Сегежа .
   Эвакуация ...
   С первым эшелонам отправлялась тетя Клава Жабрун со своими детьми Каночкой и Аллочкой .
   Аллочка появилась на свет перед самой войной . Однажды я поинтересовался у мама , кто отец Аллочки ? Но мама пробурчала что-то насчет капусты или аиста , и - покраснела .
   Нашла , кого обманывать ! Будто я не знаю , откуда берутся дети , об этом даже шестилетний Генаха Шкалик знает .
   Но как бы там ни было , но из-за Аллочки тетя Клава эвакуировалась с первым эшелоном , мы их провожали .
   Что творилось на перроне старенького вокзала , разделяющим новую и старую Сегежу ! Шум , гам , визг , взвизг , треск , грохот , выкрики , плач , всхлипы , смех ...
   Длинный состав из теплушек , - впоследствии такой состав назовут 'пятьсот-веселым' , - стоял у самого перрона на запасном пути , и в вагончиках спешно устанавливали нары и 'буржуйки' , - путь предстоял не близкий : в Карелии начались заморозки , а на Урале , кто-то проговорился , что наш путь лежит на Урал , температурка тоже не балует живое существо!
   Я пропадал на станции с утра до вечера . Маме говорил :
   - Иду в школу хавать знания!
   Но она мне не верила , и мысленно подгоняла время , - шел бы тот эшелон побыстрее ! За этим составом должны были отправляться мы.
   - Когда же !?
   Никто не называл точной даты , - питались слухами . Говорили , что точные сроки не сообщают для нашей же безопасности ! Чтобы не пронюхали вражеские шпионы, - а Сегежлаг ими 'переполнен' под самую завязку! - и не дали знать гитлеровским фашистам. А те , шпигуны , в свою очередь , не зная числа отправки , не смогут разбомбить эшелон по пути следования.
   И это обстоятельство , как казалось мне , было чистой правдой . Через газеты поступали сообщения о бомбежках вражеской авиацией эшелонов с детьми и ранеными.
   Допустим , могли не знать , что в эшелоне дети , но - раненые ! Международный красный крест , - огромный знак , начертанный по бокам и на крышах теплушек ! - был виден со всех сторон , тем более , сверху! Так что , безопасность прежде всего !
   Но все же , - КОГДА !?. Когда, - наконец! - отправиться первый эшелон ?..
   На вопросы отвечали просто : завтра ! Но приходило 'завтра' и уходило восвояси. А за 'завтром' приходило еще одно 'завтра', и так много дней подряд!
   А в после-после-послезавтрашних 'пятьсот-веселых', разбирали только что построенные нары , чтобы построить вновь , но уже несколько пониже , чтобы поместился еще один этаж . Нары должны были быть только двухэтажными , как в лагерных бараках , чтобы вывезти как можно больше людей!
   И уже искали среди вольняшек 'козла отпущения' - кто давал приказ , строить одноэтажные !? ' Это ж - вредительство чистых кровей ! И , вредитель среди нас '. То есть , сегежан .
   В мирное хорошее доброе время , - ага , уже , и хорошее , и доброе! - в таких вагонах перевозили уголь и коров , зерно и кирпич , крафтмешки и бумаги в рулонах сегежского производства , и еще много чего перевозили , а сейчас приспосабливали для людей .
   Впрочем , если быть честным , большинство люда в Карелию приехало вот в таких же теплушках двухнарных ! Но мы же с мамой приехали в пассажирском ! И наши родственники Крицеры , - моя мама Бэлка была родной сестрой тете Мане Крицер , - тоже приехали пассажирским ! Вместе и должны были сейчас эвакуироваться из Сегежи .
   В ожидании ' завтра ' , большинство людей ютилось в единственном одноэтажном вокзальном здании . Довольно обширный ' Зал ожидания' , - целый этап заключенных в нем помещался ! - был забит до отказа вольняшками . Лежали на подоконниках , на скамейках , на заплеванном полу , - размещались где можно и нельзя !
   Как только из своей каморки-кабинета показывался начальник станции , его тотчас окружали , задавая один единственный вопрос , составленный из нескольких слов :
   - Ну , когда , в натуре , сдвинемся с места !?
   И начальник вокзала , невыспавшийся и привычно усталый от этого кордебалета , говорил давно заученными фразами :
   - В натуре , поимейте терпение , граждане ! - неистребимая привычка говорить 'граждане' вместо 'товарищи' , выдавала в нем бывшего зэка. - Разбегались бы по своим хавирам , граждане . Сообщим , век свободы не видать , сообщим . Никого не забудем . Поимейте совесть , граждане... Ать-два , ать-два , разошлись по хазам дружненько !..
   Расходились ... Но , - немногие ! Большинство уже посдавали квартиры и идти им было просто некуда . Разве только - за колючую проволоку !?
   Говорят , политических на фронт многих отправили , а после них - барак освободился .
   Слухи , - этот беспроволочный вольф-мессинговский телеграф ! - всегда подтверждались , но , по собственной воле занимать тот барак никому не хотелось . Да и команда 'по вагонам' могла поступить в любую минуту.
   Но и не это было главным : просто в такое смутное время находиться скопом , спокойнее... Как шутила тетя Клава Жабрун : за кампанию и жид повесился ! ..
   Но вот и загрузился живыми людьми двухнаровый корабль , идущий по рельсам ...Тетя Клава обнялась с матерью , та - в слезы . Как что , сразу в слезы ! И тетя Клава , - в слезы. Никогда не замечал за ней этого , а тут - слезы.
   - Свидимся теперь когда , Бэллочка ! Я тебе оттуда сразу напишу , как устроюсь , сразу же и напишу . И ты со своими детишками Максимочкой и Валенькой приедешь прямо к нам . Дай слово , что приедешь !?
   - Обязательно ! Столько лет вместе , Клавочка ...
   Но это были только слова , и говорились они больше для самоуспокоения , - никто не знал , в какой части Урала окажется !
   И вдруг мне стало страшно . Страшно от того , что вот сейчас тронется состав и с ним уедет... Кана .
   Почему я только сейчас подумал о ней ?.. Я привык видеть ее каждый день , дразнить ее , посвящать ее в жестокие мальчишеские тайны , зная , что она никогда не выдаст . Она знала , когда мы готовились отбивать детский сад у Перепелкина!.. Знала, когда я бежал к Северному полюсу и много чего еще знала Кана Жабрун . Я привык... Ну просто смотреть на нее .
   - Кана ! Я обязательно приеду !
   Она удивленно скосила на меня свои , не совсем миндалевидные глазки :
   - Конечно , Максим ! А куда ты еще должен приехать?..
  
   Второй двухнарный эшелон отправлялся через месяц . На вокзал нас никто не провожал . Только знакомый возчик отвез нас на своей кобыле и помог погрузиться в вагон , - он , когда-то возил нам мандарины и прочие экзотические штучки для папы , как командиру партизанского отряда в годы Гражданской войны ! Маму всегда поражал этот факт :
   - Ленька! Ты же сидишь , а тебе шлют фрукты!
   'Ленька' пожимал плечами:
   - А чёрт его знает , почему ! Сам удивляюсь! Положено , говорит Нудельман , власть заботу проявляет ...
   Сутолоки на этот раз не было . Все было до боли-жути деловито и , - подумать только! - привычно . Казалось , люди всю жизнь только тем и занимались , что эвакуировали население.
   На первом пути первой платформы - теплушки для людей , на втором пути - открытые железнодорожные платформы для оборудования : Сегежский целлюлозно-бумажный комбинат имени Иосифа Виссарионовича Сталина разобрали по 'косточкам' и вывозили тоже на Урал , чтобы там смонтировать вновь , и выпускать бумагу , и крафт-мешки. Лучшие в мире крафт-мешки! В такие многослойные мешки , пропитанные какой-то химией , не попадет ни одна дождевая капелька , из таких мешков ни одна цементинка не вывалится ! Хорошие , ничего тут не попишешь , добротные мешки. Порох в них можно возить!..
   В будущий 'пятьсот веселый' грузились и наши родственники Крицеры . Дядя Исаак , его с отпиленной ногой и на протезе ни в какую армию не брали , тетя Маня , и шесть крицеревских детей , каждый из которых мал-мала-меньше!
   А среди них , - Мишка Крицер! Будущий художник , изобретатель , певец и просто любопытный человек , пристрастившийся в Сегеже к выпивке , как и его отец Исаак . Но Исаак в Сегежу приехал уже спецом-выпивохой , а Мишка-маленький ...
   Так вот , по всем законам медицины , Мишка Крицер жить на этой земле просто не мог, не имел права , все по тем же заюнам медицины.
   Еще несколько месяцев тому назад , Мишка умирал : у него отмирала-усыхала одна почка .А посему , - он температурил ,- градусы на градуснике зашкаливали ! - и , усыхал.
   Врач посмотрел на Мишку и , вздохнув , сказал :
   - Жить ему осталось меньше суток!
   Заплакала навзрыд тетя Маня , в тон ей , - моя мама , захлюпали носами тети Манины дети , посерели лица у наших отцов и они , переглянувшись , пошли заказывать... гроб !
   Гроб они заказали , а потом Исаак Крицер открыл свое пивной ларек , - он им заведовал и этот ларек пользовался огромным успехом у сегежского люда , потому что Исаак давал пьяныгам в долг ! - и Ицик с 'Леньчиком' изрядно поднабрались! И вот во время пьянки к ним подсел какой-то 'помидорыч', так называли интеллигентов , с невысказанной просьбой в грустных , по случаю безденежья , глазах . Исаак сразу все понял : помидорычу налили стопятьдесят граммов водки и поллитровую кружку пива , - такова обыкновенная норма! - и 'интеллегу в лаптях на босу ногу' , дернув 'ерша', вклинился в разговор:
   - Почка , ботаешь , дубу дает !? И малец , гришь во гроб косится ?.. Гроб заказали ?.. Это хорошо , гроб - это да же очень хорошо . Примета такая есть : потратишься на гроб при живом , он в жмурика не превратится , обманет , - долго , долго жить будет! Это я вам гы-гы-говорю , лепила Сокольчик !
   Отцы наши обрадовались , еще бы , о враче , который работает санитаром в тюремной клинике , они были наслышаны как о кудеснике. Все зэки стремились попасть в его палату , но не могли , - блатные , которых на зоне было великое множество , лежали в первую очередь , а второй очереди просто не существовало.
   И такой человек попался им сейчас , под пьяную трагическую руку !?
   - Спаси , сынка ! - взмолился Исаак Крицер и бухнулся на колени !
   Исаак не только любил строгать детей , но и любил их огромной отеческой любовью . Всех до одного! Что было редкостью для ссыльного поселка , незаметно превратившегося в город .
   Лепила , то есть , врач , работавший санитаром , давно забыл , что перед ним когда-то падали на колени , разве только в той далёкой и неправдоподной жизни , когда перед ним становились на колени женщины - он был мастер подпольных абортов! А тут, - мужчина . Хоть и на протезе! В порыве пьяного воодушевления-благодушия , ответил Исааку:
   - Спасу!..
  
   Они пошли в магазин , ночью , подняли сонную продавщицу , - попробовала бы не встать ! - и попросили бутылку 'рыбьего жира'.
   Продавщицу чуть кондратий не хватил , когда она услышала подобную просьбу . Это был первый и последний случай в ее жизни , когда ночью трое пьяных мужиков требуют не бутылку вина , не бутылку водки или спирта , а - рыбий жир!
   Тем не менее рыбьим жиром она обеспечила , даже деньги поначалу не хотела брать , - не спирт же!..
   Добрались наши отцы пьяные-перепьяные домой в сопровождении незнакомого субьекта в ватнике и навели панику среди матерей , когда подошли к умирающему по приговору природы Мишке.
   - Отойди ! Не дам ребенка мучить ! - отталкивала тетя Маня , то моего отца, то - своего мужа , то - Сокольчика.
   Но Сокольчик, оценив обстановку, сказал :
   - Девочки , где тут у вас руки помыть можно ?
   Он скинул ватник и остался в одной рубашке , которая ему очень шла ! Сокольчик при ярком свете электричества , оказался очень даже красивым мужчиной . И , представившись ' девочкам ' , не назвал себя лепилой , а , - заслуженным врачом российской федерации , временно работающим в тюремной больнице санитаром Сокольчиком Дмитрием Ивановичем . Сообщил так же , что ему скоро освобождаться , но из Сегежи он никогда не уедет , потому что , - здесь красивые места и шикарная рыбалка... Да и спокойнее, а на свободе... 'заметут по-новой!'
   Так сказал Дмитрий Сокольчик , и все его правильно поняли . Но главное не в этом , главное в том , о чем бы ни говорил Сокольчик , было чистой правдой , - женщины это сразу секут.
   Как бы там ни было , но , пошушукавшись между собою и , с примкнувшей к ним тетей Клавой Жабрун , мамы допустили Дмитрия Ивановича до умирающего Мишки , - к утру , как пообещал другой лепила , он все равно умрет , а тут... хоть малюпусенькая , но надежда ...
   Наши папы в разговор не встревали - их голоса здесь никакой роли не играли . Заказали гроб ? Хорошо! К утру его доставят обитым красной материей.
   А Сокольчик подошел к умирающему , раскупорил бутылку , на которой было четко написано 'Рыбий жир', горлышко протер чистой тряпочкой , и , неожиданно для всех , откинул голову не сопротивляющегося мальчонки , раскрыл ему рот , вставил бутылку в горло и маслянистая , противнющая жидкость , - в Сегеже рыбьим жиром всех детей поили ! - полилась прямо в желудок . И не успокоился Сокольчик , пока не влил всю бутылку во впалый Мишкин желудок .
   На секунду показалось , что Мишка давно не дышит , что оборвалась его пятилетняя жизнь , но он был жив . Это было видно по вздрагивающим синим губам и векам .
   И , совершенно уж неожиданно , Мишка повернулся на бок и стал рвать : густо , обильно , с кровью , забрызгав блевотиной всю постель , стену подле кровати и все что ни есть вокруг себя .
   Мою маму сразу стошнило , и она выскочила в коридор , чтобы тоже , как умирающий Мишка , вырвать.
   Но сблевать ей не дал какой-то мужичонка , еле стоявший на ногах и державший маленький , задрапированный весь красным , гробик. Фраерок пытался даже пошутить , - дама ж перед ним !
   - Су-су , сударыня , пап-ра-шу оплатить...
   - Ленька , - закричала испуганная мать , - какой-то тип гроб принес! Говорит - заказывали!..
   Пахан вышел в коридор , молча полез в карман и отсчитал договорную сумму.
   Мужичонка пересчитал деньги и загнусавил пьяным голосом :
   - А пре-пре-ми-альные ! ?
   В другое время батя врезал бы этому вымогателю , а тут ... растерялся : снова полез в карман и выдал ему несколько мелких денежных купюр.
   - Подавись , падла !
   Мужичонка обиделся , захлюпал носом.
   - Гроб-то куда заносить?
   - Поставь в угол , и брысь!..
   Гроб в подъезде означал , что наступило утро нового дня , а Мишка все не умирал , да не умирал ...
   И не умер он , и на следующий день , и на после-после-послеследующий день , так и живет до сих пор. Но с одной почкой. В Севастополе живет.
   Грозится приехать в Израиль , но не на постоянное местожительство , а в гости. В Израиле живут его многочисленные родные сестры , дети родных сестер , и я, двоюродный его брат - свидетели его 'смерти'...
   Однако , пора и в путь! А то застряли мы на очередном лирическом отступлении...
  
   Ехали долго и , как говорили люди бывалые , - бывалых в вагоне воз и маленькая тележка ! - относительно спокойно . Бомбили всего один раз , но ни одна бомба не попала в эшелон , хотя во время бомбежки он стоял неподвижно. Видно , испугались фашисты вести прицельное бомбометание , зенитчики не дали.
   А на платформе , - зенитные орудия стволами вверх. У орудий , - бойцы в полушубках и с биноклями в руках . Окуляры биноклей , как и стволы зениток , постоянно направлены вверх...3енитчики и заставили фашистских стервятников отбомбиться в лесу , который стоял по бокам эшелона , как часовой на страже , упираясь своими огромными стволами в ночное небо... И мне подумалось , не приведи господь прислать сюда ударную бригаду братьев Разумовских! Они бы мигом повалили этот лес , превратили бы его в кубометры , тогда бы несдобровать нашему эшелону !..
   Двигался наш эшелон с большой скоростью , не задерживаясь ни на полустанках , ни на станциях , зато мог остановиться в чистом поле и простоять несколько суток.
   Часы движения , и сутки стояний складывались в недели , и месяца через полтора прибыли на Урал . В Верхнюю Тавду. Здесь предстояло жить месяц , два , пять , девять ... Во всяком случае, не больше года !
   Если б тогда сказали , что война , которая войдет в историю как Великая Отечественная , продлится больше года , - никто бы не поверил!
   Верхнюю Тавду во все времена называли городом. Может быть сегодня вполне заслуженно, но тогда нас встретила огромная деревня , так похожая на Сегежу , но , гораздо больших размеров . Все деревянное : дома и административные здания , заборы и тротуары. Вокзал , так похожий на сегежский - видно , по одному стандарту их кроили! - шумный и грязный .
   На перроне и привокзальной площади тысячи людей . Встречают- провожают ! Больше провожают . Кумачовые плакаты - однотипны :
  
   ' Все для фронта! Все для победы над вероломным врагом'. 'Под гениальным руководством маршала Сталина отбросим врага на собственную территорию и добьем его в собственном логове!'
  
   'Наше дело правое. Враг будет разбит! Победа будет за нами!'
  
   Наш северный эшелон атаковала ватага мальчишек . Любопытных , веселых , голосистых . А , когда заговорили , то с каким-то непонятным акцентом .
   Зашептались в вагоне: ' это дети кулаков, несладко нам придется !..'
   ' Ничего , - подумал я , - нас , сегежских , на понтяру не возьмешь ! '
   И приблизил себе поближе котомку , в которой лежало наследство отца , пистолет . Тот самый пистолет , который был заныкан от меня после побега на Северный полюс ... Ну, тот 'револьверт', на котором было написано:
  ' Иосифу Кучаеву от Клима Ворошилова'...
   - Робя ! Опять выковыренных привезли !
   - Мать всхлипнула :
   - И верно - вы-ко-вы-рен-ные. Выковыряли нас с места и привезли неизвестно куд а. Люди все какие-то странные...
   Ну , сказанула , в натуре , 'какие-то странные! Это в Сегеже странные или , как говорил батя мой , - 'ба-а-ль-ши-е оры-ги-на-лы!'
   - Незнакомые все , - продолжала мать , явно высматривая кого-то в этом людском водовороте .
   Знаю , кого она выискивала ? Тетю Клаву свою !..
   Словно из-под земли выросла группа людей в милицейской форме и стала рестекаться вдоль теплушек , - привычная картина для наших взглядов , но повели себя милиционеры не совсем привычно.
   К нашему вагону подошла женщина-милиционер , и это уже было само по себе странно : женщина и вдруг - милиционер ! Нет , чтобы там ни говорили , а приехали мы в другую страну . Лучшую или худшую , - еще предстояло узнать !
   Милиционерша вскинула руку к козырьку , заглянула в список и выкрикнула. Голос сиповатый , простуженный :
   - Хто буде з двенадцатого вагону!?
   - Мы , - ответила мать , - мы из двеннадцатого вагона .
   - А хвамилия ваша , звиняюсь , какая будэ?
   - Кучаевы мы . Это - сыночек мой Максимочка , это дочь моя Валюшенька .
   Женщина-милиционер отыскала в списке нашу фамилию и удовлетворенно кивнула головой :
   - З вас и начнем ! Вытягайте з вагону вещички и грузитесь на телегу , - она показала на стоящую в стороне подводу , - по хатам будем развозить. Зи мной сейчас и поидыте!
   - С милицией !? - изумилась мать.
   Милицейша , - 'мусорша', как я про себя ее назвал , - только вздохнула .
   - Вот именно , з мылицией , - по ее говорку , сразу было слышно, что она с Украины! - Во-первых , город вам не знакомый, а во-вторых многие добровольно не потеснятся.
   - Но - почему!? Не навсегда же ! На несколько месяцев ! Горе-то на земле какое, всенародное !
   Мусорша пояснила :
   - Здесь раскулаченных дуже много . Некоторые до сих пор з зубом на Советскую власть.
   Я знал , кто такие - кулаки . Их и в Сегеже , за колючей проволокой , на Бирже балансов и дров было предостаточно , мы проникали и туда , несмотря на вышки и колючую проволоку , и все они , я кулаков имею в виду , были куркулями-богатеями . Они ненавидели Сталина и все правительство ! К Усатому , - все кулаки , да и не только кулаки , называли вождя народа Усатым! - не питали нежных чувств и , смеясь , читались стихотворные строки неизвестного мне , и не только мне , строки безымянного автора.
   Не понравились мне и сами стихи , когда я их услышал полностью. Ну что это, в натуре, за стихи !?.
  
   Мы живем, под собою не чуя страны,
   Наши речи за десять шагов не слышны,
   А где хватит на полразговорца,
   Там припомнят кремлевского горца.
   Его пальцы, как черви, жирны.
   А слова, как пудовые гири, верны.
   Тараканьи смеются усища
   И сияют его голенища...
  
   Пограничник , тот самый , который на Сталина замахнулся , читал эти стихи Мендельсону . Тому самому Мендельсону , который замерз на Бирже балансов и дров.
  
   Правду о кулаках я узнал намного лет позже. Узнал и фамилию безымянного автора - Осип Мандельштам , - прочел эти и , другие стихи , и , влюбился в них . Поумнел что ли ? Знающие меня , не соглашаются с этим . Но я же чувствую!.. Поумнел!..
  
  
   НАСТОЯЩАЯ БАБА-ЯГА ЖИВЕТ НА УЛИЦЕ ТЕЛЬМАНА
  
   - Ну, поихали ! Погоняй кобылу , Максим! - приказала милиционерша.
   Первым взобрался на подводу и схватил кнут ; - отличный мировой кнут ! - и только хотел ухарски взмахнуть им , как это заправски делал кучер Перепелкина , но мать вцепилась в плечо , да так сильно , что я невольно оглянулся .
   - Максимушка ! Что там делается? Туда смотри !
   - Тетя какая-то .
   Милиционерша вздохнула , пояснила :
   - Она кожый эшелон встречает... Вроде, помишанная малость.
   - Максимушка! Да это же...
   Но тут я и сам ее узнал :
   - Мама , да это же - тетя Клава !
   - Клава , Клавочка ! - закричала мать и бросилась к станционным пристройкам.
   Милиционерша вздохнула и пошла за ней. Я - тоже. Валька осталась сидеть в телеге.
   - Клавунька !
   Тетя Клава обернулась . Ее нечесанные седые - откуда седина взялась!? - волосы раздувало морозным ветром в разные стороны , воспаленные лиловые веки вздрагивали , а руки тряслись .
   - Клавочка! - простонала мать , густо замешивая слова на слезах
   - Клавочка , что случилось ?
   Тетя Клава попыталась ответить , но понять ее слова , перебиваемые кашлем и хрипом , было невозможно . Затем стали проясняться отдельные слова:
   - Аллочка... Аллочка... Маленькая девочка моя...
   - Как !? - ахнула мать . - Умерла!?
   - Бомбили и ее ... взрывом откинуло ... не нашли!
   - Знайдут ! - вклинилась в разговор милиционерша.- Обязательно знайдут!
   - Найдут ? - тетя Клава повернулась к ней , увидела милиционера в форме , и в глазах ее проснулась надежда.
   - Вы говорите, - найдут?
   - Обязательно! Сейчас многие отстают от поиздив. А вашу дочу , должно быть, кто-то приютыв. Спросют хфамилию у девочки и ...
   - Ей же и года нет! - простонала тетя Клава. - Она же еще не научилась говорить!
   Милиционерша смутилась:
   - Все равно знайдут ! По приметам . Особые приметы есть?
   - Есть , есть , - радостно закивала тетя Клава , - на плечике две точечки черных , вроде родинок ... и глазик левый , вроде , косит...
   - Добрые приметы , обязательно отыщется. А вы , гражданочка , де проживаете?
   - На Тельмана.
   - Нам тэж на Тельмана. Довезем.
   И, обращаясь уже к матери , добавила:
   - Пора ихать , гражданочка эвакуированна , темнеет. У мене ж - эвон якой список! Бухгалтерия!..
  
   Если Верхняя Тавда , - край света , то улица Эрнста Тельмана , - начало преисподней ! Вся она почему-то перерыта и всхолмлена . Множество ям и траншей , в которые домохозяйки скидывают мусор и сливают нечистоты.
   Перед войной , на этой конечной улице должны были проложить электрический кабель к подстанции , которую тоже намечалось построить, но сегодня было не до того.
   Хорошо, что все припорошено далеко не первым снежком , но можно себе представить что будет твориться весною и летом !?
   Сразу же за улицей Тельмана начинается лес. Хвойнолиственный , - кое-какие знания мой учитель Павел Ефимович сумел все-таки втолкнуть в мою башку! Ночной лес , шелестящий жестяными листьями , успевшими промерзнуть насквозь . Из этого шелестящего леса , доносились уханья какой-то полуночной птицы и сопение невиданного зверя .
   Того и гляди , выскочит из этой темени зверюга невиданный и проглотит нас вместе с повозкой , с матерью, тетей Клавой и сестрой... О-о, лает лохматое чудовище!
   'Стой , падла , и не скаль зубы ! Я тебя , е-кэ-лэ-мэ-нэ , на шашлык сейчас разделаю ! Или пристрелю из пистоля ! '
   - Мам , - кричит сестра , - Максимка зубами клацает и размахивает кнутом . Он же , мамочка , мне сейчас в глаз попадет!
   - Максим! - кричит мама. - А ну прекрати сейчас же!
   - Очень у вас впечатлительный хлопчик растет , - это милиционерша маме говорит, - наберетесь вы з ним в жизни хлопот!..
   - Наберусь , - не спорит мама , - он способный у меня , он на все способен... Выхожу из транса , в который сам себя и вогнал . Спрашиваю :
   - Скоро приедем ? Уже часа два добираемся !
   - Считай , приихали . Сейчас Клаву высадим , она на Тельмана пятнадцать живет , а вы - в двадцать один!..
   И - верно . Не успели отъехать от тети Клавиного дома , как услышал громкое:
   - Тп-р-р-у!.. Доихали!
   Милиционерша посветила себе фонариком , сделала отметку в списке в списке и сказала:
   - Туточки и жити будете! До скорой и неминуемой победы!
  
   СЫН БИЗНЕСМЕНА И ВНУК УГОЛОВНИКА
  
   Огромная изба из почерневших крепких бревен за крепким забором . Десятки пристроек и пристроечек . Здесь не то что семью можно разместить , целый этап зэка поместится! Ну, не этап , это я сбрехнул малость , но половина этапа - это точно !
   Говорила же мама милиционерше : возьмем с собою Крицерей , но та отказалась , дескать , двое родителей да шестеро детей на одной телеге не поместятся! И то верно!..
   - Ксеньша ! - у мусорши голос звонкий !
   Молчание в ответ. Лишь занавеска за окном дрогнула и к стеклу приплюснулся нос . Милиционерша подождала минуту-другую , вздохнула , спрыгнула с подводы , подошла к забору, откинула щеколду огромной двери и направилась к дому.
   - Кому казала - отворяй, не то! ..
   Дверь в избу , словно нехотя , лениво открылась. На пороге появилась старуха , подсвечивая себе керосиновой лампой. Свет лампы освещал и лицо , если эту физиономию мордоворотную , можно назвать лицом!? Злая - это видно и без бинокля ! Злость - в склеротических узких бегающих склеротических глазках и в иссиня-багровом мясистом носу. Голос , когда она заговорила - под стать облику - злющий и лающий :
   - Какого , хыр-хыр , хрена , ломишься !? Сказала , не пущу выкувыренных и не пущу ! Нет такого закона вламываться в избу , хыр-хыр !
   - Я тоби найду закон ! - пообещала милиционерша , подвинув плечом старуху и входя в избу. - Высвободждай одну з комнат, да поживее!
   Старуха отступила в темень дома , прошипев-пролаяв при этом , но слов было не разобрать.
   Какие разговоры они вели в этом мрачном доме , неизвестно. Но через несколько минут милиционерша вышла , подошла к телеге , усмехнулась.
   - Договорились . По-хорошому . Высвободит проходну комнату , буржуйка недорезанная!
   Мать вздохнула.
   - Зачем вы так?.. У нее, должно быть , свои причины есть ?
   - Есть , есть ! - передразнила милиционерша маму . - Вы бросьте , пожалуйста , свою интеллигентскую мягкотелость , а то сожрет она вас разом з потрохами. И не зпоморщиться!
   ' Точно - сожрет и не подавится ! Вылитая Баба Яга . И нога у нее , должно быть костяная !?'
   - Мы с ней по-хорошему , по-мирному договоримся , - не унималась мать.
   - По-мирному! Это хорошо , когда все делается по-мирному. А вы , гражданочка Кучаева Бэлла , случаем про Павлика Морозова не слыхали ?
   - Слышала , - ответила мать , - вроде пионер такой есть.
   - Был ! - жестко поправила женщина-милиционер. - Был ! Вбили его . Зверски !
  
   Я знал , кто такой Павлик Морозов. Нам про него в школе рассказывали . Говорю:
   - Павлик Морозов - настоящий герой . Даже улица есть такая : ' улица имени Павлика Морозова '. Я заметил , когда ехали сюда.
   Милиционерша положила руку мне на плечо.
   - Вирно , сынок , - герой. Кулаки заманили Павлика в лес и ножами его , ножами , ножами... Девчонкой я тогда була, а все помню - суд-то над убивцами у нас в Тавде был. Пять дней шел...
   А у день суда , когда московский прокурор товарищ Вышинский приговор зачитывал, (милиционерша подзабыла , не Вышинский зачитывал приговор, он обвинял - М.Л.) , остановились в Тавде уси фабрики и рабочий люд пришел до зданию суда . Мой батько тогда на фанерном заводике слесарил и меня з собою взял.
   ' Кого судят? ' - спрашиваю у него. Батько отвечает:
   'Сын наш убит . Хотел он , чтобы не голодал рабочий класс , чтобы на земле полная справедливость был а! '.. И ще отец мне тогда сказал :
   'Смотри , доча , и запоминай , как умирают настоящие борцы за дело революции . И имя его навек запомни - Павел Морозов! '
   Приглушенный голос женщины-милиционера проникал в самые клеточки моего сознания:
   - А колы судья зачитал убивцам смертный приговор , все рабочие взялись за руки и запели:
  
   Вставай, проклятьем заклейменный,
   Весь мир голодных и рабов...
  
   Все пели . Вся рабочая Тавда. Вот шо , дорогие мои , было на этой земле.
  
   Ах , какая лапша высшего сорта , методически развешивалась на наши матерчатые ухи ! И большинство , - я тоже входил в это большинство! - с радостью законченных идиотов - я тоже причисляю себя ним , - носили эту гуттаперчевую лапшу на собственных ушах!
  
   Мать утерла слезы.
   - Где же сейчас мать Павлика Морозова? Где она , бедненькая ?
   Милиционерша развела руками :
   - Не знаю. Чого не знаю , того не знаю...
  
   А сейчас приготовьтесь к длинному-предлинному и совсем не лирическому отступлению.
  
   Через много-много лет , после победы над фашистской Германией , когда я покинул Сегежу и перебрался в Севастополь , когда я собирал материалы для , - не знаю что получиться , то ли повесть , то ли роман! - узнал , что мать Павлика , Татьяна Семеновна Морозова, живет в каких-то сорока-пятидесяти километрах от меня , то есть, от Севастополя , в Алупке. Я тотчас поехал к ней.
  
   Алупка . Небольшой курортный городок , прославившийся своим Воронцовским дворцом , великолепным бюстом , ставший сегодня памятником единственному крымскому татарину дважды Герою Советского Союза Ахмет-хан Султану , и Татьяной Семеновной Морозовой.
   Нашел нужную улицу - братьев Говыриных , 12 , и толкнул калитку . Маленький ухоженный домик притаился в зелени винограда . Из этого домика вышла женщина с суровыми чертами лица и острым , пронизывающим насквозь жестким взглядом.
   - Здравствуйте .
   - Здравствуй , сынок .
   И голос у этой старухи оказался грубоватым .
   - Вы - Татьяна Семеновна?
   - Я... Заходайте в избу. С какого пионерлагеря будете?
   Объяснил , что я ни с какого пионерлагеря не приехал , а сам по себе .
   - Примите ?
   - Заходай , заходай , раз приехал!..
   ... Небольшая комната дышит сыном : фотографии , картины , бюсты . В центре стены - большое живописное полотно , писанное масляными красками : Павлик Морозов , гордо приподняв подбородок , смотрит в глаза своему отцу. Алеет пионерский галстук на белоснежной рубашке . На парнишке - черный костюм .
   Когда мы познакомились поближе - бутылка 'Старки' открывает сердца и развязывает язык ! - Татьяна Семеновна , вглядываясь в картину , будто только сейчас ее увидела , произнесла :
   - Пионеры из 'Артека' нарисовали и подарили . Спасибо им . Толью небыло на нем никогда такого хорошего костюма и такoй рубашки . Да и росточком он был поменее и похудее с лица. Не могут ребятишки себе представить тогдашнюю жизнь на Урале , холщовую , дерюжную... Я часто бываю в Артеке , да и в других лагерях и вижу, какие нынче пионеры : крепкие , ухоженные... Смышленыши ! Вот бы моему Павлику добрые товарищи были бы!.. Но не было тогда в Герасимовке пионеров , он первым и был...
  В тридцатых годах это было, пришел он к своей учительнице Зое Александровне Кавун и говорит :
   'Надобно бы пионерский отряд создать!'
   Учительница молоденькая , девочка совсем , в Герасимовку с Украины на Урал переехала Зоя , - она мне навсегда Зоя ! - интересуется :
   'Откуда о пионерах узнал ?'
   Павлик показывает ей пионерские газеты 'Колхозные ребята' и 'Восход Коммуны'.
   ' Вот здесь все прописано! '
   ' Верная твоя мысль . А пойдут ребята в пионеры? ' - интересуется учительница.
   ' Еще как пойдут! Я первый и пойду! ' - отвечает Павлик .
  
   Привычно , как по-писаному рассказывает Татьяна Семеновна , а я вдруг припоминаю давнишний разговор , тогда , в Верхней Тавде , мамы с тетей Клавой:
  
   МАМА. Клавочка! Ты ни за что не догадаешься , с кем я встретилась сегодня в собесе !? С Зоей Кавун .
   КЛАВА. А кто это?
   МАМА. Ну , которая на суде давала показания о Павлике Морозове . Помнишь , милиционерша нам рассказывала? Ну, припомни , Клавонька !
   КЛАВА. Милиционершу помню . Она еще обещала Аллочку по приметам разыскать.
   МАМА. Я не о том сейчас! Я о Павлике Морозове такое узнала!..
   КЛАВА. Что ты такое узнала , Бэлка ?
   МАМА. А то, что Павлик вовсе не был первым пионером , а был первым хулиганом ! В пионерах только числился !
   КЛАВА. Тс-с , Бэлка , с ума сошла ! Не дай бог , Максимка услышит !
   МАМА. И убили его...
   Навострил уши , но женщины перешли на шопот...
  
   Осторожно , чтобы не обидеть Татьяну Семеновну , стараюсь , как можно тоньше выспросить о Зое Кавун , о которой только что вспоминала Морозова.
   Намекнул , что Зоя Кавун несколько по-другому рассказывала эту историю.
   Одного намека было достаточно , чтобы старуха разгневалась .
   - А о себе Кавуниха не говорила !? Не говорила , как она продалась кулакам с потрохами. И замуж выскочила , стерва , за самого богатого кулака!
   Потоки брани сыпались на голову первой учительницы Павлика Морозова. Видно забыла Татьяна Семеновна , что получасом раньше , говорила о Кавун совершенно обратное ?..
   А еще раньше , до знакомства с матерью Павлика Морозова , я имел беседу с одноклассницей Павлика Ниной Белоусовой и записал ее воспоминания. Только записывались те воспоминания одноклассницы тогда , когда имя пионера вызывало душевный трепет.
   Вот эти воспоминания , в которых тоже упоминается имя первой учительницы Павлика Морозова:
  
   'У Зои Александровны Кавун - певучий украинский говорок. Приехала к нам летом 1928 года . Симпатичная , веселая , плясунья. И что всех удивило , стихи сочиняла.
   Школы тогда в Герасимовке не было . У кулака Арсения Кулуканова откупили всем миром конюшню , поставили в конюшне огромный стол и такие же огромные скамьи , и стала наша Зоя Александровна учить нас уму-разуму. Первоклассники были в возрасте от восьми до девятнадцати лет - ведь вся деревня была неграмотной . А во втором классе , в день празднования Октября , нас принимали в пионеры . Из девятнадцати учеников одиннадцать стали пионерами. Первым приняли Павлика . И тут же единогласно избрали его председателем отряда.
   Павлик умел всё : стенгазеты выпускал , сам сочинял лозунги , самодеятельность организовал... Пионерские сборы в отряде - празниками были...'
   Я спросил у Нины Петровны , не сохранились ли какие-нибудь документы того времени? И она неожиданно ответила :
   - Сохранились!
   И в моих руках оказался подлинник , - еле просматриваемый документ , написанный от руки! - именно того самого собрания , который документально подтверждал прием в пионеры. Первым , - первой ! - значилась имя - фамилия Нины Белоусовой . Павлика в том списке-документе вообще не было . Его приняли в пионеры намного позже .
   Я знал , Нина Белоусова прошла трудные дороги войны связисткой. Ее позывной - 'Черешня'. Именно под этим позывным ее знали в семьдесят четвертой Нижне-Днепровской дивизии имени Щорса.
   Нину ранили под Сталинградом. После госпиталя неумолимая комиссия пришла к заключению: ' Списать из рядов Вооруженных Сил '!
   - Это меня-то списать?! Не имеете морального права . Я должна воевать за первого пионера Павла Морозова, - вот при каких обстоятельствах было произнесено имя 'первого пионера'!
   И рассказала Нина Петровна членам медицинской комиссии подробности жизни и гибели Павлика Морозова. Именно ту историю , которую проповедовала власть коммунистов и их последышей - комсомольцев и пионеров. Ту историю, которую создали самые сильные и крепкие журналистские перья ! В том числе - и мое стило!
   Все свои дела , поступки и помыслы , приписала Нина Петровна своему всамделишному товарищу , которого помнила очень хорошо , с которым вместе лазала по чужим садам , с которым вместе - как выразилась сама Нина Белоусова - шкодили по малому и по крупному...
   - Служи , дочка , - сказал председатель медицинской комиссии, - только береги себя ...
  
   И долго еще бушевала старуха , пока Павел , прямой племянник Павлика Морозова по родному брату , не сообразил на стол закуску к нашей второй бутылке 'Старки'.
   А , когда мой товарищ , фотокорреспондент Слава Горбачев , вытащил фотоаппаратуру, чтобы запечатлеть нас навеки , замерла - видно привыкла , что ее часто фотографируют!
   Приняв на грудь очередную стопочку , старуха вновь разговорилась...
   - Мне уже восемьдесят годочков стукнуло ( в 1979 году - М .Л . ) , память слабеть стала. Не помню , что вчера со мной было , а то далекое занозилось в башке... Голодала тогда Россия . А Герасимовка наша и деревни , что в один сельсовет входили , не справлялись с госпоставками . ' Нету хлеба у населения, сами голодаем ! ' - рапортовал председатель Трофим Морозов . Ему верили...
   А надо сказать , что Трофим Морозов - отец Павлика - в свое время против Колчака воевал . Только скажу вам , не за Советскую власть он кровушку проливал , не за мировую революцию , а за себя . Хитрющий был : барина хотел спихнуть и сам барином сесть на его место. И - сел . Доверяла ему Советская власть , сделала председателем сельсовета . А он нажрется самогону , и кулаки его по деревне под ручки водят , как губернатора какого царского . Ведут, а он выламывается по пьяному делу :
   'Я тут власть Советская . Я тут - бог , закон и воинский начальник ! Ишь , чего захотели - хле-буш-ка! Нетути - и весь сказ!'
   А хлебушек был : прятали его кулаки по ямам разным да укромным местам , и никому бы из пришлых в жизнь не найти.
   Объявил Павлуша войну отцу и кулакам : только уполномоченные в деревню , а Павлик со своим пионерским отрядом тут как тут. И точно - все расскажет и покажет , где какой мироед зернышко припрятал ...
   Идет Павлуша по деревне , а вслед ему несется :
   ' У-у, христопродавец растреклятый ! Краснодранец ! Комиссар! '
   ' Комиссар ' - тоже как ругательство у кулаков было ...
   Люто возненавидел сына и Трофим Морозов . Приходит он однажды домой , приносит бутыль самогона и кус сала :
   'Зажарь немедля и зови сюда своего комиссара!'
   Зажарила на сковороде большущий кусок сала - много жиру вытопилось
   - и ставлю закуску на стол . Позвала Павлушу и его за стол усадить хотела . А Трофим как рыкнет:
   'Постоит коммунист! - а сам наливает стакан самогону и подносит Павлику. - Пей! '
   Павел отстраняет стакан:
   ' Коммунисты не пьют! '
   Берет Трофим сковороду ... сковородкой этой ... салом кипящим в лицо сыну плещет ... Кожа враз лоскутьями пошла. Закричала :
   ' Что делаешь , душегуб проклятый! '
   А он огрел меня кулачищем - враз памярки отбил . Пришла в себя , плачу , а Павлуша меня успокаивает:
   ' Не плачь , родненькая , не плачь , хорошенькая , мне ни чуточки не больно , заживет...'
   Долго мне пришлось раны Павлушкины заживлять. Пробовала милиционеру намекнуть на такое зверство , но тот и слушать не стал
   'Не вмешиваюсь в семейные дела!'
   А Трофим вообще залютовал . У него , как у председателя , все печати сельсоветские хранились , и стал он кулакам за большие деньги бумаги государственные выписывать. Дескать , не кулак он вовсе и не сосланный на Урал , а честный бедняк и проживать может, где пожелает .
   Узнал об этом Павлуша и написал письмо чекистам .
   Из Верхней Тавды приехали к Павлуше двое чекистов: Чкалов и Дымов. Говорят Павлику:
   ' Доверяем тебе , но как фактически доказать ? '
   Павлуша им чистый бланк с печатями - у отца добыл , когда тот кулакам справки выписывал.
   Но Чкалов говорит:
   ' Не доказательство . Скажет - обронил '.
   Тогда Павлуша надоумил их :
   ' Вы , - говорит , - переоденьтесь , чтобы он вас не узнал , бороды навесьте и сами купите у него справку . Вот и будут доказательства '.
   Так они и сделали : прикинулись кулаками и в избу к Трофиму Морозову пошли. Он к тому времени ушел от меня и от детей своих . Жинкой молоденькой обзавелся и ушел . Поначалу Дымов пожаловал :
   ' Слыхал , - говорит , - от верных людей , что справочку одну небольшую у вас получить можно? '
   ' А ты откуда будешь? - спрашивает Трофим. - Из каких мест , и фамилия твоя какая?'
   Дымов отвечает хитро :
   ' Фамилию мою настоящую тебе знать не к чему , а за справку - не обижу, заплачу'.
   А плата выработалась твердая : три червонца за справку.
   За деньги Трофим черту душу заложит! Отписал ему справку. А за ним и Чкалов такую же купил... Вот и доказательства.
   Арестовали Трофима Морозова , отвезли в Тагильскую тюрьму , а потом под расписку до суда отпустили ... Стал он жить у отца своего ... Однажды прибегает к нам Морозиха и говорит ласковым голосом ...
  
   Рассказываю Татьяне Семеновне про Морозиху , как она поступила с нашей семьей на Урале...
   - Узнаю ее повадки. Ее же к расстрелу приговорили !?
   - Расстрел ей заменили десятью годами , но вскоре выпустили по амнистии.
   - Ужель жива еще ! ?
   - Не думаю. Это ж давно было. В войну...
  
   Прибегает Морозиха и говорит, стерва, ласковым голосом:
   ' Иди, Пашенька, к нам. Отец тебя видеть желают '.
   ' Не пущу! ' - говорю . А Павлик улыбается .
   ' Не бойся , мамочка , пойду узнаю , что ему надо '.
   Пришел в дом деда Сергея , а там они самогон да бражку пьют . И дым сизый в избе коромыслом стоит.
   ' Звал? '
   ' Ты, комиссар, писал в Чека? '
   ' Писал и все рассказывал '.
   Тут дед Сергей Морозов встал из-за стола, выругался и как ударит Павлушу... Упал мой сыночек и кровью залился. Однако приподнимается на локтях и говорит:
   ' Коммуниста не убьете! '
   Почуяла я недоброе , прибежала , увела домой , обмыла ...
   Потом суд наступил . Павлушу главным свидетелем выставили ...
   Идет суд . Кулаков , которым Трофим бумажки выписывал , тоже к ответу требуют , а они не сознаются , изворачиваются , выгораживают себя и его.
   Тут встает Павлик и идет к столу - галстук на нем красный сияет. Обращается он ко всем и по-взрослому говорит . Не скажешь , что дитя малое.
   ' Если есть коммунисты , встаньте и выйдите сюда ! '
   Встало человек шесть . Мало партийных тогда было ... А Павлик снова говорит :
   ' Комсомольцы есть ?! '
   И комсомольцы рядом с коммунистами становятся .
   ' Пионеры! Выйти вперед! '
   И пионеры становятся в один ряд с коммунистами и комсомольцами . А Павлуша говорит :
   ' Издал товарищ Ленин приказ , что нет и не может быть пощады изменникам революционному делу . Не может быть прощения ни от коммунистов , ни от комсомольцев , ни от пионеров...'
  
   Ох , Татьяна Семеновна , Татьяна Семеновна , в каком отделе ЦК ВКП(б) писали ваши ' воспоминания ', где правда перемешивается с откровенной ложью?!.
  
   Косятся на Пашутку из зала , пальцами на него указуют : многие в том зале Трофиму Морозову сочувствуют . И на меня зыркают , ведьмой называют ... Семя проклятое! Это они хотели лишить страну хлеба , чтобы не мог рабочий у станка стоять ...
   Дали Трофиму десять лет строгого режима и увезли вместе с дружками , а мы остались жить в деревне . Зачем остались! Бежать надобно было подальше от этих мест : знала же , не простят Морозовы ничего моему Павлу ...
   От нашей Герасимовки до Верхней Тавды верст шестьдесят будет. И надо было мне скотину туда угнать - госпоставки сдать. Уходила - наказывала Павлу , чтоб не отлучался из избы до моего прихода .
   А он смеется :
   ' Ничего , мамочка , все будет хорошо '.
   Не знала я тогда , после стало известно , пока я гнала коровенок в Тавду, в доме деда Сергея Морозова тайный сговор происходил ... Призвал дет Сергей другого своего внука Данилу - тому уже за двадцать было - и ставит перед ним вопрос:
   ' Сможешь порешить комиссара? '
   Даниле перед тем стакан самогону налили.
   ' Смогу, - отвечает , - а что дашь? '
   ' Дам , - говорит дед Сергей, - тебе бутылку водки не самогонной , а настоящей магазинной выделки и три метра красной материи на рубаху ' .
   Данила поморщился : мало ! Тут же присутствовал местный богатей Кулуканов - его по списку Трофим Морозов в бедняках числил , чтобы то поменее налог платил .
   ' А я , - говорит Арсений Кулуканов , - золотишка тебе отсыплю , враз хозяином станешь ! '
   ' Выполню , - тотчас соглашается Данил , - а, когда? '
   ' Об этом не твоя забота - сообщим ! '
   Пришла к нам в избу старуха Морозиха и - к Павлуше :
   ' Сходим, внучек, по клюкву. Много ее нынче уродило ' .
   Павлик поначалу отказывать стал , но уговорила мальчонку родная бабка . Сказала, что мама , стало быть , я , надрывается на работе. Клюкву ту продать в Тавде можно , и детям штаны да рубашки пошить!
   Это верно - оборвались. Про моих ребятишек кулацкие дети сочинили частушку с издевкой:
  
   Пионеры-лодыри,
   Отца не за фуй продали...
  
   Согласился Павлуша идти по клюкву. С ним и братишка меньшой Федюшка за ними увязался... Завела Морозиха внуков в лес , а там дед Сергей Морозов да внук Данила все для смерти уготовили : встренули их в чащобе и давай ребятенок ножами полоскать... Дед Сергей над Павлушкой изгалялся , а Данила Федюньку прикончил. Мешками их прикрыли и спрятали в чащобе...
  
   Татьяна Семеновна говорит спокойно , без слез , - видно давно выплакалась... Говорит и о том , что знать сама не могла , тем более - видеть.
   А было время , когда она совсем по-другому рассказывала историю своей жизни и смерти Павлика . Ближе к истине . Но ее поправили ...
   А в Крымском обкоме партии , ее прямолинейные рассказы хорошо запомнили. И стала Татьяна Семеновна 'невыездной'. То есть , здесь говори по заранее разработанному сценарию , а за границей... Боялись большие коммунисты , что зарубежные 'продажные' журналисты раскрутят старуху и вытянут из нее правду-матку! ..
   А приглашали ее часто - чуть ли не полмира находилось в лагере социализма!..
   Но послушаем Татьяну Семеновну , - это уже история! Дела давно минувших лет.
   Говорят, историю нельзя переписать. Но историю переписывали столько раз , что и сегодня невозможно отделить правду от лжи!..
   - Тот страшный день забыть невозможно, когда нашли тело Павлика и шестилетнего Федюшки. В тот день (3 сентября 1932 года - МЛ.) - мы все ходили как чумные.
   Не верилось , не хотелось верить , что такое возможно.
   Хоронили Павлика и Федю на следующий день. А накануне собрался весь пионерский отряд , которому скоро присвоят имя моего сына, и Зоя Александровна Кавун - первая его учительница , глотая слезы , сказала:
   'Давайте, ребята, выполним последний долг перед Павликом , сочиним песню в его память...'
  
   Забыла , начисто забыла Татьяна Семеновна , что говорила о первой учительнице Павлика Морозова , когда я сообщил ей , что Кавун имеет другое мнение о жизни ее сына...
  
   И сидели ребятишки в школе до глубокой ночи и сочинили похоронный гимн моему Павлику, - об этом мне Ниночка Белоусова поведала! - Грустный и торжественный гимн...
  
   Залегла тайга в тумане сером
   От большого тракта в стороне,
   Для ребят хорошим был примером
   На деревне Паша-пионер.
   Как-то раз в осенний тихий вечер,
   В теплый час, когда не дрогнет лист,
   Из тайги с братишкой малолетним
   Не вернулся Паша-коммунист...
  
   Сейчас много песен о Павлике сложено, но эта была первой...
   Приехала я из Тавды в свою Герасимовку с нехорошим предчувствием - нет в живых дорогих моих... Бросилась к сельчанам за помощью - с тайгой шутки плохи! Несколько деревень организовались и ушли на поиски в лес... Пять дней искали, но нашли моих сыночков. Порубленных, изувеченных... У Павлуши пальцы начисто срезаны, видно, за нож пытался ухватиться.
   Сельчане сразу же в дом деда Сергея Морозова бросились - старуху Морозиху ухватили, когда она деда рубаху простирнуть хотела, в лохань уже сунула.
   Взяли они ту рубаху, а на ней метки кровавые - пять Павлушкиных пальцев. И нож из-за божницы вытащили...
   Похоронили Павлика с Федюшкой , и началось следствие. Только быстро то следствие кончилось: милиционер , который в нашу семейную жизнь не хотел вмешиваться, представил дело так, будто драка в деревне случилась , а ребят порешили нечаянно и неизвестно кто. Позже дали милиционеру за укрывательство восемь лет. Прикрыли дело. Но партийцы не успокоились , написали в ЦК партии, и приехали чекисты из самой Москвы. И прокурор из столицы прибыл...
   После суда над убийцами я вроде сознанием тронулась и слегла надолго в больницу. А когда отлечилась, встретил меня Алексей Максимович Горький и по Москве стал водить, места разные хорошие показывать - от тяжких дум отвлечь старается.
   А у меня все мысли с детьми: как им в сырой земле лежится? Как могилку прибрали?
   Утешает меня Алексей Максимович:
   'Поставим мы вашему сыну лучший памятник , и имя его никогда не будет забыто...'
   После призвали меня к себе Михаил Иванович Калинин и Надежда Константиновна Крупская и сказали...
  
   Когда она вспомнила Крупскую, я припомнил 'свою' Надежду Константиновну, которую встретил в Карелии, на лесоповале. И задал совершенно нелепый вопрос: - У нее что, базедова болезнь была?
   - Вот такие глазища! - ответила Татьяна Семеновна.
  
   Значит так , встретили меня вожди наши , и Надежда Константиновна сказала:
   'Уехать вам надо совсем с Урал а, Татьяна Семеновна. Много еще там идейных наших врагов проживает - мстить будут!'
   И то верно, помню, когда ребятишек порубанных из лесу привезли , кулаки злорадствовали и смеялись под окнами:
   'Мясо мы тебе изготовили , осталось поджарить! Но с этим ты сама справишься!..'
   Говорю Крупской:
   'Мамочка ты моя родная , да где же я деньги на переезд возьму да на дом новый?!'
   А она отвечает:
   Правительство позаботиться , Татьяна Семеновна...'
   - А Калинин что, так ничего и не сказал?
   Старуха хлопнула себя по бедрам:
   - Калинин , говоришь! А он, вроде бы ничего и не говорил , - молчал , улыбался и поддакивал. Сдалось мне , что он пьяненький был... Да и не сдалось , точно был... Только вы об этом не прописывайте... А то опять в Обком вызовут и молодежь пузатая , в галстуках , опять начнет нотации читать!.. Не говорили вам , что я невыездная?.. Надысь в Прагу да в Венгрию приглашали, а они , - Морозова подняла палец вверх , - сказали , что у меня постельный режим по случаю развивающейся болезни... Это я из телеграмм чехов и венгерцев узнала...
   Совсем не проста , Татьяна Семеновна, приметливая...
   Определили меня в Крым. Дарственную на домик выписали. Вот и живу в Алупке с тридцать девятого...
   Сидит передо мною женщина с трудной биографией , жестокой судьбой. Выходила когда-то замуж за бойца Красной Армии, народила ему сыновей , собиралась жить в любви и справедливости , но страна победившего социализма не готова была к этому , обернулась судьба своей жестокой стороной...
   Уже здесь , в Израиле , в одной из газет, прочитал... Передаю своими словами...
   В конце XX века , а именно в 1999 году , подводя к финалу павлико-морозовскую историю, Верховный суд Российской Федерации вынес определение по делу убийц пионера Павлика Морозова. Суд признал , что убийство совершенное дедом Сергеем Морозовы и двоюродным братом Даниилом Морозовым , действительно было , но было то убийство не политическим , а уголовным.
   Сергея и Даниила Морозовых , Арсения Кулуканова и бабушку Зинаиду Морозову признали виновными и приговорили к расстрелу, и их дело пересмотру не подлежит.
  Сопредседатель 'Мемориала' города Курган краевед Иннокентий Хлебников решил реабилитировать убийц Павла Морозова как 'жертв коммунистического режима' и обратился в Генеральную прокуратуру , в отдел реабилитаций жертв политических репрессий.
  Генпрокуратура тоже пришла к выводу , что 'подвиг' Павлика Морозова 'имеет искусственную идеологическую основу' и в реабилитации убийц было отказано.
  
   Окончилось мое не очень лирическое отступление , и мы снова в прошлом , в 1941 -м. Впрочем , мы всегда в прошлом. Наша жизнь , как заметил поэт , только миг, перед прошлым и будущим... Еще вчера была середина века , а сегодня - конец!.. Как быстро летит время...
   Не знал я тогда этих подробностей из жизни Павлика Морозова , да и женщина-милиционер их не знала. Но и сказанного ею было достаточно , чтобы возненавидеть Морозиху.
   Милиционерша предупредила:
   - Пакостить начнет , сразу до нас - милиция ее живо у разум приведет...
   И стали мы жить-поживать, горе познавать!
   Сразу скажу, Бога нет ни на земле , ни в воде , ни в космическом пространстве. Если бы Он существовал , Он бы испепелил злую старуху Морозиху, Он бы сделал так , чтобы она ноги себе поломала , руки бы повывертывала!.. Но нет Бога , а Морозиха существует: коварная старорежимная карга!
   ...Кроватей у нас не было , и на ночь приходилось устраиваться на полу. В проходной комнате , где со стен смотрят какие-то незнакомые бородатые мужчины и такой же бородатый Святой в отсветах лампады. Позже я узнал , что бородатые мужчины - Трофим Морозов, Арсений Кулуканов и , как говорится, др-р , - незнакомые. Чуть свет - Морозиха выходила доить корову, давать корм свиньям... Иди, пожалуйста , дои на здоровье свою буренку, но зачем же двери держать открытыми? И злой зимний ветер врывается в избу, гуляет по комнате, пытается пролезть под одеяло. Это ему удается , это ему большого труда не составляет: в избе жарко натоплено, и спим , почти не укрываясь. Ветерок поначалу приятно холодит тело, а потом не успеешь оглянуться , чих и кашель нападает. А у матери и поясница стала побаливать - с холодным ветром шутки плохи!
   Мать терпела , терпела такое издевательство , а когда у меня температура подпрыгнула под сорок , разрыдалась. Такого с ней никогда не было. Такой истерики не было даже тогда , когда пришла похоронка на Васнецова.
   Мам, милая, не надо...
   Мне самому хотелось плакать вместе с ней и сестренкой Валькой , которая все время ходилас перевязанным горлом...
   - Что делать будем , Максим, что делать? - причитала она. Я вскочил , схватил полено, и - к Морозихе:
   - Если ты , падла вонючая , еще раз устроишь сквозняк , если ты, паскуда прокислая , еще раз сотворишь подобное , я тебя застрелю , сучка египетская, - вспомнил, что у меня заныкан отцовский наган! - а дом твой кровавый - подожгу! И ничего мне за это не будет - как малолетке условно дадут! А ты , пропадлина , пойдешь на свиданьице к Павлику Морозову!..
   Морозиха , хоть вроде , и смелая старуха , но малость струхнула , стала оправдываться:
   - Да шо я , я ничего. Сквозняков боитесь? Сказали бы , я б и не стала. А так себе думаю, жарко в хате , проветрить малость надо!..
   - Что ты , что ты , Максимочка, - мать вскочила с полу , она не на шутку испугалась - дай мне слово , что ты , что ты никогда...
   А я уже представил себе, как я мочу эту подлую старуху , как полыхает это буржуйское гнездо , как огненные языки пламени пожирают толстые бревна дома , а вместе с домом и эту вредную для всех людей мира, - Морозиху!..
  Мать встала между мною и Морозихой:
   - Дай слово , Максим...
   - Лады , мам , не буду пугать больше.
   - Вот и хорошо , Максимочка , я уж сама, как-нибудь!..
   И моя мама , трусливая мама , впервые за время нашего житья у бабы Яги , набросилась на Морозиху со словами:
   - Если вы не прекратите безобразие - в милицию пойду! - и красивой ножкой топнула!
   Старуха пожевала губами:
   - Так што, теперича из-за вас , выкувыринных , и корову нельзя подоить? Так, што ли понимать?
   Но мать решила не отступать! Вопрос касался ее детей. А за детей своих - особенно за меня! - она дьяволу бороду вырвет и не испугается. Не раз доказано на отце , когда он меня лупцевал!
   - Ваша корова тут не при чем. А если еще раз , когда мы по утрам спим , дверь окажется открытой ...
   Мать, в жизни своей мухи не обидевшая , поперхнулась: она не могла придумать кару для Морозихи. Кару, идущую дальше , чем жалоба в милицию.
   - Двери, значица? Простужаетесь от непривычности? - старуха опять жевнула губами. - Хорошо , двери больше отчинять не буду.
   - Вот и отлично, - вздохнула мать. Мы же не кому не хотим зла, - в материнском голосе появились оправдательные нотки за секундную резкость, - вы же тоже не хотите сориться?..
   Не хочу. Только скажите своему сосунку , чтобы не лаялся и за грудки не хватал!..
   Скажу. Максимка меня слушается!..
   Ни черта я ее не слушался , это ей так кажется. Вообще никого я в своей жизни не слушался: ни ее, ни отца , ни Пограничника , ни Быкояна , ни блатных , которые на воле были ворами в законе. Прислушивался только и необходимое запоминал. А жаль...
   Карга действительно не оставляла больше двери открытыми. Наоборот , прикрывала их как можно плотнее. Но от этого легче не стало: с вечера жарко натапливала печь и плотно прикрывала дымоход вьюшкой. Прикрывала тогда , когда дрова еще полностью не выгорели и головешки выделяли угарный газ. Это было опасно.
   Понимающие люди говорили , что от угара вообще можно не проснуться!
   - Я ее, паскуду , подорву! Два ящика динамита и... бац! Летит твоя Морозиха к небесам вместе со своим домом!
   - А где ты динамит добудешь? - интересовалась мать.
   - Стырю у ВОХРы! Подыщу подельничков и подломим складик!
   - Ох, Максимушка , сидишь ты у меня в печенках со своими фантазиями!.. Потерпим еще маленько , не может война долго продолжаться. Скоро кончится.
   - Ладно , мам , пусть еще поживет немного. Временно. А ты больше не плачь, как что - сразу в слезы.
   Травля газом продолжалась почти целый месяц , и снова мать собралась перегрызть глотку этой ведьме.
   - Угораете? - переспросила Морозиха. - В милицию? Так я с вами одним воздухом дышу. За поленья-то деньги плачены - выпускать тепло на ветер резону нет. А вы третий месяц живете , а за постой я же с вас деньги не требую. Али требую?
   Старуха нацелила свои буркалы в сторону матери и , внезапно протянув руку, схватила краешек комбинации, выглядывающей из-за ворота халата. Быстро-быстро помяла пальцами материал, завистливо спросила:
   - Это и называют шелком?
   - Да, - ответила ничего не понимая, мать.
   - В достатке, небось, жили? - вздохнула старуха.
   - Не жалуюсь.
   - А я сроду не носила шелков. Может , примерить дашь?
  Мать поняла. Заговорила торопливо:
   - Я подарю, подарю... У меня еще есть! - бросилась к чемодану; достала новую шелковую комбинацию, протянула старухе.
   - Примеряйте и носите на здоровье. Вам должно быть в самый раз. Мы, кажется, одного роста!?
   'Одного', - усмехнулся я. Морозиха вся иссохшая , сморщенная , имеющая сходство с вопросительным знаком , а мать - стройная , среднего роста женщина. Выше старухи на целую голову.
   Морозиха расплылась в улыбке и от этой улыбки стала еще страшней.
   - Подарок - то хорошо. Боженька накажет , если от подарка откажешься. Сейчас прикину на себя.
   Она тут же скинула кофту и юбку. За юбкой полетела на пол холщовая рубаха. Осталась почти голой. Я поспешно отвернулся.
   - Ребенок же здесь , - тихо сказала мать , - мальчик на выросте.
   Но старуха на слова не обратила внимания. Она натянула на себя шелковую комбинацию , прошлась по комнате , оглаживая себя по бедрам-костям.
   - Добрый материал... Смолоду не пришлось носить... Добрый. Сховаю пока.
   Она вновь натянула на себя свои одежды , бережно свернула комбинацию и спрятала ее в сундук.
   - Знатная вещь...
   Вышла в сени , принесла кринку молока , парочку шане г, от которых вкусно пахло картошкой , - пюре было зажарено на свином смальце с луком! Сунула матери.
   - Пожуйте.
   У меня потекли слюнки: от шанег исходил неправдоподобный съедобный запах. От этого запаха жизни , даже круженье началось. Сколько уж дней досыта наедаться не приходилось!..
   - На , на , Валюта! На , на , Максим , - разламывая шаньгу пополам , совала мне мать это неземное яство.
  Я было уже протянул руку, но тут меня словно кто-то толкнул в бок! И голос услышал: не ешь! Не ешь! Не ешь!
   - Не буду есть!
   - Что, что ты, Максим! Смотри как вкусно.
   - Не буду есть буржуйские лепешки!
   Может, только сейчас я увидел Павлика живым. Не героем из книг и рассказов взрослых , а просто мальнишкой. Точно таким же, как мои сегежские друзья. А их - ножами, ножами, ножами...
  Морозиха вперила в меня тяжелый недобрый взгляд.
   - На кого вякаешь, щенок! ?
   - Не буду есть, - упрямства мне не занимать, - не буду! И молоко пить не буду! Ничего вашего мне не надо!
  Старуха отвела взгляд.
   - Понятно. Наболтали ужо. Ну и не ешь , мне больше достанется!..
  Сколько лет прошло, а я до сих пор ощущаю запах , дурманящий запах , исходящий от этих шанег! Ощущаю его даже в сытом Израиле!
   И до сих пор считаю , что совершил добрый поступок. А добрых поступков , сам догадываюсь , за мной значится не так-то много.
   Я - типичное порождение XX века , где попадаются и - во все стороны хорошие люди! Попадаются. Но их в отжившем веке , меньшинство. Лично себя, я отношу к большинству. И , если б я не стал писателем , то непременно стал бы 'вором в законе' - для этого у меня были все данные!
  
   ДА РАЗВЕ ЭТО МОЖНО НАЗВАТЬ ГОЛОДОМ!?
  
   Голод в Верхней Тавде? Нет, это нельзя было назвать голодом , но есть хотелось всегда. Разбуди ночью и предложи поесть , не отказался бы. Даже когда вроде бы и сыт!
  
   Мать устроилась билетером в городской театр имени Сталина и зарабатывала, то много, то - мало.
   Много, - это тогда , когда она работала не одна , а в паре со мною , или с тетей Маней , или с тетей Клавой. Но тети Клавы и Мани , часто попадали впросак , - горели на почве распространения контрамарок за половинную цену, - не могли отличить переодетых ментов! Тогда, когда тети Мани и Клавы отказывались работать -'Не хотим, Бэлка, штрафы платить!' - просила меня помочь ей! И я распространял контрамарки за половинную плату! У меня оказался большой круг знакомых , которые всегда пользовались только моими контрамарками. А мама их пропускала в театр - на танцы или на спектакли! - всегда. Даже тогда , когда на них стоял штампик , проставленный еще в прошлом году!
   А что касается ментов-мусоров , то я их вычислял моментально! Этому меня научил один из сегежских урок , которому я , время от времени , покупал , а главное , проносил сквозь колючую проволоку , водку , не повышая на нее цену - как это обычно делали все вольняшки. Это воспринималось урками , как данность - риск требует дополнительной оплаты!
   Впрочем, уркой-мужичком был и директор тавдинского театра имени Сталина Николай Клевин , который был на фронте связистом , совершил подвиг и при этом его тяжело ранили.
   Клевин показывал нам - мне и маме - фронтовую газету 'За победу', и в газете той - фотография бравого солдата рядового штрафбата Кольки Клевина: связист Николай Клевин зажимает зубами провод , который был разорван вражеским снарядом. Шапка над фото вещала: 'СВЯЗЬ ВОССТАНОВЛЕНА!'
   Я сразу приметил , что фотография - сплошная туфта! А подвиг был. Только хотел журналист присобачить к правдивому очерку - фотку своей выработки. И - получилось! Этим грешили многие.
   Сам Клевин пошел в сознанку, когда я обратил внимание , что за спиною Клевина - какие-то солдатики играют в волейбол. Солдатики были плохо заретушированы!
   Да и не мог рядовой штрафного батальона Клевин взять с собою фотокорреспондента. Не по чину!
   Коля Клевин - ему недавно стукнул двадцать один год! - сказал об этой фотографии:
   - А где он , падла , был , когда я этот провод хавал!?
   Коля попал в штрафбат из Сегежи. И на его заявлении Всесоюзный Козел Михал Калинин, как и на заявлении моего отца, начертал: 'Досидит после победы!..'
   Он и взял мою маму на работу без всяких-яких , когда увидел сегежскую прописку. И смотрел сквозь пальцы на наши игрища с контрамарками.
   Николай Клевин после победы над фашистской Германией вновь вернулся в Сегежу, стал Директором единственного в городе кинотеатра , и это он подтвердил мамин рабочий стаж , - растеряха потеряла трудовую книжку, когда оформлялась на пенсию.
   Мать жила тогда с нами в Севастополе и ей пришлось ехать в Сегежу.
   В толстом мужчине , одетом в элегантный костюм , она с трудом узнала бывшего Директора тавдинского театра Кольку Клевина!
   - Сколько вам лет не хватает , Бэлла Моисеевна?
   - Я у вас проработала полтора года , Николай!
   - Я не спрашиваю , сколько проработали , смолько лет не хватает?!
   - Года три!..
   Николай Клевин напечатал на машинке нужный документ. Достал несколько печатей , отобрал нужную , хэкнул на нее , стукнул ею по справке. На круглой печати , опоясывающем медную кругляшку , значилось: 'Верхне-Тавдинский городской драматический театр им. И.В.Стапина' - уволок все-таки печать Колька Клевин. По привычке. А привычка , как известно , вторая натура. Судя по письмам , он и сейчас проживает в Сегеже!
  
   Но - вернемся к Морозихе! Когда баба Яга , натопив печь , раньше времени закрывала вьюшку , когда угар - я его научился распознавать по запаху! - стал просачиваться в нашу комнату, я вскочил , распахнул окна и сказал , твердо веря в свои слова:
   - Через три дня я спалю этот дом! И буржуйку в нем спалю , прикончив ее кирпичиком по кумполу!
   Мать закрыла мне рот руюй.
   - Что ты говоришь, сынок! Тише, тише. Она услышит... Вот скоро окончится война , и мы отсюда уедем. Мы обязательно уедем...
   Я отодвинул ее руку и сказал тихо , без босяцкого надрыва и оттого , наверное, более убедительно:
   -Три дня. Если через три дня мы отсюда не съедем - спалю...
   Отыскать в переполненном эвакуированными городе квартиру было делом нелегким, если не сказать , безнадежным. Но нам повезло и на этот раз - перебрались к тете Клаве Жабрун. Она жила почти рядом с нами. У Шабалиных. У Шабалиных своих детей - куча! Но Марфа Шабалина - удивительная женщина, и если бы ее позволили возможности , приютили бы под своей крышей весь мир.
  
   ПЯТЬДЕСЯТ ГРАММОВ ХЛЕБА И КРУЖКА ЧАЯ...
  
   Ванька Шабалин - средний сын Марфы Шабалиной , нашей новой квартирной хозяйки. Ване столько же лет, сколько и мне. И мы с ним сразу сдружились. Будто не несколько месяцев назад встретились , а знакомы с пеленок.
   Ваня немножко странный и наивный парнишка с круглым , как у девочки , лицом. Уставится своими зенками и спрашивает. Вопросы какие-то ненормальные задает! Ни к селу, ни к городу. Пришей кобыле хвост!
   - Максим , а если стать на рельсы и идти... До Москвы дойти можно?
   - Можно , - отвечаю , - но только , дурень с кисточкой может позволить идти по рельсам пешедралом! Заберись в вагон и езжай себе , куда глаза глядят!
   Ваня смущенно замолкает , а потом вновь спрашивает , будто невзначай:
   - А в вагоне шибко трясет? Ты только не смейся , Максимушка... Не будешь смеяться?.. Если сильно трясет в вагоне , то кишки вымотать можно. Можно же, Максимушка?.. Ты не смейся , пожалуйста.
   Ване Шабалину в своей десятилетней жизни еще не приходилось пользоваться никакими видами транспорта , не считая 'и-го-го!'. Но сознаться в этом не каждый бы смог. Во всех школах учились ребята со всей страны и , прежде чем попасть на Урал , им достаточно пришлось помотаться по железным дорогам , и - хочешь не хочешь! - повидать свет. Мальчишки гордились этим и посмеивались над теми , кто дальше своего города носа не высовывал.
   - Не шибко трясет , значит? Вот бы проехаться...
   В большой семье Шабалиных Ванька был главным мужчиной-кормильцем. Отец и старший брат с первых дней на фронте , и Марфа Петровна со своей единственной коровой да пятнадцатью сотками огорода не могла обеспечить пищею множество ртов , к которым прибавили и 'чужие вы-ку-вы-рен-ные', которых добрейшая Марфа тут же зачислила в члены своей семьи.
   Ваня с рождения - художник. Он показывал альбом - ' еще до войны малевал!' - и рассказывал небылицы , утверждая , что 'все так и было всамделе!'
   - Земля , значит , когда твердой сделалась и всяческие птицы да хищники заселили ее , из степей дальних выполз Змей-полоз , чудище грозное о двенадцати головах...
   Змей-полоз на его картине был огненно-хрустальным. Страшным и впечатляющим , как первозданный мир на заднем плане.
   - А это... Хозяйка горы медной , помощница люду рабочему. А это - осень: бурелом у речки Тавдинка... А вот хозяин тайги Мишенька Топтыгин вышел прогуляца - малинкой полакомиться желают...
   Сотни рисунков в альбоме и вроде еще малость места есть там , но забросил его Иван , не до альбомов: кормилец Ваня малюет коврики. Для базара. И на всех ковриках почти один сюжет: лебедь белая плывет по ультрамариновой воде и краса-девица с распущенными волосами смотрит вдаль - ждет суженого своего , который вернется со страшной войны живым и невредимым.
   Ванины коврики раскупались быстро , но писал он их медленно. Не привык спешить. Не по нутру ему это было! Древние чудовища в довоенном альбоме требовали осмысления, а тут... Знай себе , малюй , не задумываясь! Раз-два-с , и - готово!
   А Ваня старался , каждый волосочек волоокой красавицы, с дореволюционной открытки , выписывал.
   И лебедушка из-под его кисти рождалась как настоящая. Лучше настоящей! И плавала она по настоящему пруду.
   - Ты бы поспешил , Ванек , - просила Марта Петровна.
   Ничего не отвечал Ваня , отмалчивался. Когда Марфа Петровна попросила его нарисовать 'базарную лебедушку', согласился. Понимал , пить-есть надо - такую ораву прокормить одной женщине не под силу! Да и отец , когда уходил на фронт , наказывал помогать матери - вот он и помогал! Но рисовать сознательно хуже, чем он умел, Ваня не мог и не хотел...
   - Для людей же стараюсь...
  Чтобы хоть как-то убыстрить работу , холсты - старые холсты и старые клеенки - грунтовала КанаЖабрун. А с некоторых пор в работу подключился мой двоюродный брат Мишка Крицер. Тот самый Мишка Крицер , который , наглотавшись рыбьего жира , не умер , а живет до сих пор - ему в Верхней Тавде исполнилось семь лет! - с одной почкой. Вместе с любовью к Бахусу Исаак Крицер передал своему сыну и талант художника: Ваня Шабалин позволил ему рисовать даже воду, а потом вообще доверил все...
   Но вернемся к КанеЖабрун . Холсты и клеёнки для Вани Шабалина она грунтовала с удовольствием . Ей нравилось наблюдать , как рисует Ваня , как из-под его волшебной руки выплывают лебеди и печальными становятся глаза красавицы...
   Мне кажется , что она была неравнодушна не только к Ваниному творчеству, но и к нему самому. Да и Ваня наш тоже эдак робко и необычно на нее поглядывал...
  
   А я ... я был влюблен в нее по самые уши! Я полюбил ее тогда , когда она уезжала из Сегежи в далекую Тавду.
   И пусть весь свет талдычит , что нельзя по настоящему влюбиться в десять лет , никому не поверю. И длилась эта любовь без взаимности долго-долго , пока в один , совсем не прекрасный день , заглохла , уступив место новой. Но случилось это через много лет , когда я стал взрослым и мы все вновь оказались в Сегеже!
   Если признаться честно , Ванины коврики - капля воды в засушливый день. Дожились-доходились до того , что на ноги надеть нечего: ботинки и валенки , вся обувка наша каши просит. А в школу-то ходить надо!
   'Если босиком попробовать?.. А ботинки в школе надевать... Это какая экономия получится! Весна же!..'
   Впервые в жизни иду босиком. Ботинки , перетянутые бечевкой , чтобы подошвы не отвалились , под мышкой. Пройдешь квартал-другой , выберешь место посуше , вымоешь ноги в луже и , пожалуйста , надевай ботинки - действительно , экономия!
   А идти все-таки холодновато. Сверху припекает солнышко , но под ногами чавкает холодная , продрогшая за зиму , земля. Недолго я так экономил , простыл и свалился с высокой температурой...
   Мать - в слезы.
   - Жить невозможно , Марфинька! Ничего нет , ничего не достать, - привыкла , что все хозяйственные вопросы решал отец. Он тебе и одежду добудет , и еду... А тут до всего самой додумываться приходится...
   А в театре , где мать работала , больше шефских концертов стали давать , да и тетя Клава с тетей Маней отказались помогать , а я стал ходить в школу во вторую смену. Как раз в тот период , когда стало особенно трудно с пенензами!
   Смекалистая Марта научила:
   - Дуй в собес , Бэлка , там помогут. Должны помочь вакуированным. И , обратно, мужик твой на фронте. И детей у тебя двое имеются. Помогут - это как пить дать!
   Пошла. Помогли. Выдали ордер на галоши.
   Галоши - это даже очень здорово! Во-первых , блестят как лаковые , во-вторых , сухо в них , в-третьих , у ботинок давно подошвы истерлись , а в галошах этого не видно и этак гордо вышагиваешь через лужи! Чудесненько!
   Но странное дело , не прошло и месяца , развалились галоши. Что они , бракованные , что ли!?
   Но галоши были что ни есть , самые обыкновенные - высший сорт! Разница заключалась лишь в том , что в мирной жизни если кому покупали галоши , то он их и носил, а тут... Как по расписанию . Самой первой их надевала Марфа Петровна , когда поутру выходила подоить корову, потом - мать , тетя Клава , я... Это ничего , что ноги у всех разные , матери всучили по ордеру галоши ' на вырост ', - никто брать не хотел ! А ее уговорили !
   Всем тетям галоши были не ' на вырост ', ну а мне , Кане и Ивану приходилось в носок обрезки с холстов и с клеенок подкладывать. Вот и взбунтовались галоши - развались!
   И снова Марфа Петровна пришла на помощь : глянула развалюхи и только головой покачала
   - Да нешто такая обужа по нашему климату! Ну не хнычь , Бэлка , сотворю я всем мальцам и девицам обувку похлеще магазинной . Мастерицей когда-то слыла. Эй , Ванюха , сходишь завтра с Максимом лыка надрать !..
   Сплела тетя Марфа лапти - очень удобную , теплую и легкую обувь. И ни какие-то там растоптанные , ширпотребовские , которые в сельпо продавали , а по ноге - мерку снимала! И получилось тютелька в тютельку.
  Мне сплела , Ивану своему , Вальке , Мишке Крицеру за помощь Ивану и Кане Жабрун. Кане - особые лапоточки , на каблучках. Форсистые!
   - Как влитые , сидят , - любовалась своей работой тетя Марфа.
   А Валька попросила:
   - А кукле моей можете сплести ?
   - Отчего же, сплету...
  
   Печатаю на компьютере эти слова , поднимаю глаза - перед мною стена. А на стене - огромная чеканка, выполненная специально к моему пятидесятилетию : панорама любимого мною Севастополя . По бухте движется , - представьте себе , что он движется! - на двух парусах маленький кораблик! На одном из парусов - надпись ' 50 ' На втором - ' 5. 04. 81 '. А по борту - название этой яхты - 'Лезинский'.
   Под этим огромным панно , чеканка поменьше , намного поменьше: из вод морских выходит Владыка морей и океанов Нептун со своими морскими товарищами.
   На обратной стороне чеканки , надпись: ' Братцу Лезинскому от брата Крицера в день рождения. И - дата: '5 апреля 1971 года'
   У меня все стены в его талантливых чеканках и картинах!
   А под его 'Нептуном' - маленькие славные лапоточки. Они сплетены из того лыка , которое мы надрали с Ванькой Шабалиным для Марфы Петровны. А тетя Марфа специально сплела для Валькиной куклы , лапотошки-крохотульки!
   Кукла не успела сносить их и я , не отдавая себе отчета , а скорее из неистребимой привычки к собирательству , обнаружил их в Севастополе , куда моя взрослая сестра , покинув Сегежу, привезла и куклу. Приехала в этот город-герой , где женихи - матросы шастают пачками по Примбулю , то есть , по прекрасному Приморскому бульвару. И все, как один - холостые!
   В Израиль я привез лапотошки , снятые с забытой куклы , в полной сознанке и повесил перед своим рабочим местом. И когда бы я ни садился за компьютер, всегда они - эти три , дорогих для меня вещи , - у меня перед глазами.
   - Как влитые , сидят , - любовалась своей работой тетя Марфа и , вздохнув , добавила , - а я уж думала забыть про лапти-то... Носите на здоровье , детки до полнейшей победы. Слух в народе прошел: к следующему году выйдет войне завершение - у Гитлера да у Геббельса из носа уже кровавая юшка течет...Тогда на радостях победный не лапотошки , а хромовячьи сапожки сошью вам. Ужо потерпите малость...
   Так и доходили мы третий класс в лаптях!
   Но если бы у меня не было лаптей , если бы у меня вообще ничего не было, я бы все равно ходил в школу. Я бы вплавь по лужам пробирался , я б на ходулях шел , по небу летел , а добрался бы! И не потому , что неожиданно влюбился в науку и стал отличником учебы - а учиться я стал неплохо , на 'хор.' и 'отл.' - вот бы порадовался Павел Ефимович! - а потому , что на большой перемене школярам давали по большой кружке чая и по пятьдесят граммов хлеба.
   Ах , как я ждал этой большой перемены! Да и не только я , весь класс. Да и что там класс - вся школа! Начиная от директрисы и кончая первоклассником-несмышленышем.
   Пятьдесят граммов хлеба и пахучая кружка чая... По тому , как держали этот кусочек , как подносили ко рту , можно было точно установить , кто в каком достатке живет.
   Хлеб съедали , не запивая , чтобы не занимать другую руку кружкой , чтобы крошки - не дай Бог! - не упали на пол , а попали точно в ладонь. А потом тоже можно было отправить в рот. А потом , когда исчезали не то что крошки , но даже дух от них , обжигаясь , пили густой , заваренный витаминной травой , чай. Кружку , другую , пока живот не нагревался , пока не появлялось хоть минутное ощущение сытости...
   Пятьдесят граммов хлеба и кружка чая...
  
   И снова ухожу из того кошмарного года в день сегодняшний. Не могу щелкать одним пальцем по клавишам своего персонального компьютера. Пойду-поброжу по гористой Хайфе , так напоминающей Севастополь. Пойду посмотрю на хлеб. Хочу увидеть сразу много продуктов , в основе которых - мука! Чтобы убедиться , что не умер тогда , что дожил до сегодняшнего дня...
   Булки и булочки , кренделя еврейские и баранки , медовые пряники (хонек-лейках) и коржики яичные и медовые (кихелех) , бублички миндальные путер гебекс (масляная сдоба) и монелех ( маковник) , и хала , и пирожки со всевозможными начинками... И хлеба разных названий!..
   Господи! Какая дикая страна Израиль! Зачем столько названий?! Хлеб - и все!
   А тут! еще какая-то девчушка выспрашивает у продавца:
   - Точно свежий? Ночью завезли?
   И продавец , знаток иврита и грузинского языков , а теперь и русского языка - красавыца! Зачэм ночью? Сычас дэлаем!..
   И - точно , вдали расположилась печь , которая и выпекает эти мучки-штучки.
   'Пигалица ты! Как дам щелбана в лоб , до потолка подпрыгнешь , лядь!'
   И тут же спохватываюсь: это не я так думаю , а тот приблатненный мальчишка Максим Кучаев из сорок военного , из сорок голодного года!
   Засидевшись за компьютером и пиша о голоде , совсем забыл , что нахожусь в сытом , до противности сытом , вечно жующем Израиле! И снова передо мною строки: ' Пятьдесят граммов хлеба и кружка чая... Все правильно , было именно так и больше так быть не должно'.
  
   РЕДКИЙ СЛУЧАЙ - ПЛАЧУЩАЯ МАРфА
  
   Марфа Петровна Шабалина - женщина мужественная , но и у той голова поникла - осталась без поилицы и кормилицы. Единственную коровенку пришлось прирезать. Но если бы вовремя не зарезали , сама бы околела , пала с голоду , до того тоща стала. Скелет ходячий , а не корова!
   Прокормить бы ее до летних трав , а там , быть може т, и отошла бы на зеленой травушке-муравушке. Но где сена добудешь? Пуд сена в такой цене, словно травинки в нем сплошь из золота.
   Мясо разошлось быстро: неделя , другая и - съели! Посолить бы часть , но не поймешь , что дороже , мясо или соль.
   - Эх, Бэлка , не дотянули до кормов свежих. Дальше что делать будем?
   Нашла Марфа , у кого спрашивать! Да мать моя за всю свою жизнь впервые на работу-то определилась. Что она могла кинуть в общий котел? Получала мама восьмисотграммовую хлебную карточку да круп там разных немножечко, вот и все! Но мать нашла , что ответить:
   - Ничего , Марфинька , выживем. Узнавала я , эвакуированным дают по пятнадцать соток земли... Прирежем к твоим , вскопаем , засеем картошкой и будем осенью с продуктами.
   - А семян где добудем! Соток на пять натянем - семенной картофель храню в подполье , а у нас с твоими соток тридцать будет , докупать эвон еще сколько нужно... Где бешеные деньги взять?
   - Добудем семян , Марфочка! Вещи у меня кой-какие сохранились , и колечко продадим - будут тебе и семена!
   Вот оно что: значит не верит больше мать в окончание войны завтра-послезавтра!
   Марфа вздохнула.
   - Эх , если б ребятня наша хоть на пару годков постарше была , к заводу можно было пристроить. Множество мальцов там сейчас работает...
   - Мой Максимочка... работает. Не представляю! Вот до чего дело дошло! - пугается мать.
   - Еще не дошло , - успокаивает ее Марфа Петровна , - но в их годы , не в укор будь сказано , я уже свой кусок ела...
   'Свой кусок ела'...
   И представил я себе тетю Марфу маленькой девочкой. Ну не такой красивой , как Кана, но все же... И эта маленькая девочка с утра до вечера в поле коров пасет , жнет... Тяжело ей , но не жалуется...
   А что мы , хуже!? Мы что, безрукие-безногие?! Что у нас , образования не хватает!? Как-никак , третий класс окончили , а тетя Марфа и близко возле школы не стояла - расписаться не может...
   Образование образованием , но все же , как добыть еду многочисленной семейке? К чему приложить свои знания , что на столе появились хлеб и картофель , репа и мясо?..
   'Мясо , мясо , мясо'...
   И, всегда, когда заставлял себя думать , пришла в голову идея , не раз испробованная в Сегеже расконвоированными зэками и зэчками. Хорошая , замечательная идея , пахнущая бульоном и мясом... Но мне ее одному осуществить не по силам - нужны подельнички. Преданные. Такие , как Ваня с Каной...
   Собрались мы вместе на толковище , то есть держать Большой Совет в Филях!.. Есть такая картина в наших учебниках: Михайло Кутузов сидит в кресле , спокойный такой сидит и живот поглаживает. Большой такой живот. Можно даже сказать , огромный! Мы, как увидим эту картину, сразу на главное обращаем внимание , на живот! Ведь, чтобы иметь такой животище , надо хорошо питаться и бульон с мясом есть каждый день! Из-за живота мы и всю картину хорошо запомнили. Теперь как соберутся вместе несколько человек , так сразу объявляют: 'Совет в Филях!' - сразу понимаем , - надо потолковать за жизнь! Вот мы и держали сейчас такой 'Совет'. А по-моему - обыкновенное толювище!
   Поставил вопрос ребром, без всяких там выкрутасов:
   - Значица , так , родителям помочь надо? Надо. И мы должны это сделать. Не маленькие.
   - А что я могу? Я ничего не могу, - лицо у Каны сморщилось , а ее китайско-корейские глаза сразу оказались на мокром месте , от сознания своего бессилия.
   Но у меня все продумано , до мельчайших подробностей. Для Каны тоже отведено подобающее место.
   - Будешь стоять на шухере!
  Кана и глазом не моргнула , услышав слово 'шухер' - все-таки и на нее Сегежа влияла! - а у Вани удивленно приподнялись брови. Пришлось прочистить мозги , то есть , пояснить , что означает таинственное слово 'шухер'.
   - На пост встанет Канка , вроде сигнальщика. Если появится кто чужой , она сразу закричит 'атас', и мы по-быстрому смотаемся. Понятно?
   - Это и ежу понятно! - ответила Кана , которая и Верхней Тавде умудрилась остаться круглой отличницей!
   Понятно , - ответил Ваня. - А зачем мы будем сматываться?
  Странный ты человек! Чтобы не поймали и не вставили в дупу фитиль! Теперь то понятно?
   - Ага. А зачем нас должны ловить?
   Аж плюнул с досады - такое не понять! Потом спохватился , сам же толком ничего не объяснил.
   - Слушайте! - две головы склонились ко мне. - Берем одну удочку...
   - На троих и... одну удочку? - снова подал голос Ваня. - Три надо брать и несколько 'морд'.
   - Что еще за морд!?
   - Поставим вдоль Тавдинки несколько морд , мелкой рыбы , что изловим на удочки , закидаем в них , может рыба какая и покрупнее попадется!
   - И при чем здесь рыбка? Морды? Мы что - рыбалить собираемся!?
   - Ты же сам сказал - удочку!
   - Слушай сюда , кнып , и - нишкни! Берем удочку с леской подлиннее, насаживаем на крючок червячка для приманки , закидываем леску за забор...
   - За забор? А почему - за забор? Леску с приманкой закидывают в реку!
   - Нишкни , кому сказал?! Закидываем леску за забор... Подойдет кура , заглотнет приманку... Тут-то мы ее , голубушку , и подсечем.
  Хрюкнуть не успеет , как засадим в корзину и... домой! Вот тебе и бульон с мясом! Вот тебе пух-перо! Хочешь - ешь , хочешь - на базар тащи. Здорово?
   - Воровать нехорошо , - сказал Ваня, - нет на это моего согласия.
  Кана посмотрела на Ваню и тоже отказалась.
   - Вечно, ты , Максим , этакое такое придумаешь. Папы нет , так ты думаешь тебе все позволено? Даже - воровать? Сегежу вспомнил?
  Но я был тверд и подготовлен к схваткам с эпохой.
   - Если уж говорить по существу, это вовсе не воровство , а грабеж. Честный грабеж. Мы будем грабить богатых и брать себе , как мир голодных и рабов. А коммунары , как тебе известно , никогда - Ваньке своему тоже скажи! - никогда не будут рабами! Бедные всегда будут кормиться за счет богатых!
   Грабитель , конечно , звучит благороднее , чем вор. А мы все недавно смотрели в театре 'Коварство и любовь' - сами понимаете , проход в театр нам же бесплатный! И в этом 'Коварстве...' были грабители - очень симпатичные дядечки , наверное , воры в законе? И грабили они только богатых. Все зрители были на их стороне и хлопали не жалея ладоней.
   - Где же они сейчас... богатые?
   Уловив колебания в Ванином голосе, усилил натиск и напор.
   - Где!? Где!? А Морозиха , по-твоему , кто будет? Типичная буржуйская отрыжка и частная собственность! А спекулянты , которые хлеб на базаре продают , кто буду? А слышал ли ты , как матушка твоя по ночам словами над собою измывается , потому что нам шамать нечего?
   - Слышал , - подтвердил Иван , сокрушенно покачивая головою, -слышал , как не слышать. У богатых, говоришь , грабить будем?
   - У них , у эксплуататоров.
   - Можно попробовать , - сказал Ваня , - один разочек.
   - Можно , - повторила Кана , влюбленно глядя на 'дяревню' Ваньку Шабалина , - а я , значит , на шухере?..
  
   Первая курица была морозовская. Может быть , из-за своей хозяйки Ксении Морозовой она и пострадала первой?.. И 'не может быть', а - точно. Не мог я простить ей смерти Павлика Морозова и несмышленого Федюшки , хотя смертей в Сегеже видел предостаточно. Но тут был особый случай , всему миру известный. Сколько раз мне хотелось закричать: 'Куда смотрите , мусора!? Кровь на ее черных руках!'
   Но в милиции хоть и косились на Морозиху - это еще когда мы жили у нее , и на жалобы мамы отвечали примерно так: 'По закону она отбыла свою вину , вышла по амнистии , а сейчас в нарушителях закона , не числилась , хоть 'выковыренных' откровенно не любит...'
   'Выковыренных' не любит! Макаронина с колбасной фабрики! В могиле ее косточки ржавой кочергой шевелить буду - пусть вернет Павлика с Федюнькой, пусть! Курица - объявление войны!..
   Морозовская кура была что надо! Жирная такая , не в хозяйку. В ней , наверное , одного мяса было с пуд... Ну не с пуд , а килограмма полтора было! Это ж сколько бульону из него наварить можно! Когда мы ее подсекли , она даже по-куричьи 'мама' не успела крикнуть. Живехонькую , трепыхающуюся так домой и приволокли. Вместе с пух-пером.
   Мать увидела, раскудахталась:
   - Де-е-ти! Откуда?
   Мы ее быстренько успокоили.
   - Гуляли в лесу, и она тоже гуляла... Должно быть , заблудилась. Мы ее и поймали. Не оставлять же такую жирную куру в лесу. - Лиса-падла мигом схрумкает!
   - Правильно сделали , дети , - похвалила Бэлка Моисеевна. - Но как ее прирезать? Подождем Марфочку!..
   Пришла Марфа Петровна, увидела курицу и обомлела. На себя стала непохожа.
   Где уворовали!?
   - Гуляли мы в лесу...
   Но тетя Марфа даже слушать не стала.
   - Это же Морозихина курица! Вот и метки ее.
   Действительно, курьи ноги были покрашены синей краской - отпираться бессмысленно. Но и в сознанку идти , вроде бы , сразу нельзя. Тетя Марфа окинула нас помутневшим взглядом и тяжело опустилась на табурет. Губы ее мелко-мелко задрожали - вот-вот заплачет. Но не заплакала Железная тетя Марфа никогда не плакала!
   - Кто? Кто надоумил? Отвечай, Иван - ты! ?
   'Бить будет! - сообразил я. - Не надо сознаваться! Мало ли что Морозихина! Разве у курицы есть компас? Что она не в состоянии в лесу заблудиться!? Иди в несознанку, Иван, не признавайся ни в чем, тем более, ты этом деле - пятое колесо в телеге!'
   Ваня опустил голову.
   - Виноват , маманя , я придумал. Не сообразил.
   Тетя Марфа только головою качнула.
   - Как же так, Ванюшка? А? Отцу-то, отцу что я скажу, когда возвернется?.. Что сын его родной воровать начал?.. Лучше мне умереть к этому времени...
  
   Трофим Игнатьевич Шабалин погиб 18 августа 1945 года в Берлине , и в Берлине его похоронили.
   В этот деньТрофимаШабалина демобилизовали , зашел он в берлинскую парикмахерскую , чтобы приехать к своей Марфе красивым , и парикмахер бритвою перерезал ему горло!..
   Кана не выдержала , всхлипнула:
   - Не ругайте Ванюшечку , тетя Марфинька. Ваня хороший. Это... это... я его подбила. Так есть захотелось , так захотелось... Вы меня ругайте, тетечка Марфа.
   Мне стало стыдно: что это я за чужую спину прячусь? Слабо , что ли , стало?.. Ну, проедутся по жопе ремнем , так она у меня закаленная! Говорю нарочито грубо:
   - Брешут они - я их надоумил. Разве Иван посмел бы! А у Канки мозги шурупят не в ту сторону!
   Марфа Петровна враз лицом повеселела , будто невесть какие приятные слова сказал. Подошла к нам , обняла Ивана, сказала:
   - Чужое - свято. Побожитесь, что рука твоя никогда не потянется к чужому!?
   Рука Ивана привычно перекрестила свое измордованное словами , тело. Мы , я и Кана - 'нехристи' - не стали. Буркнули извинительно:
   - Не будем больше, ладно... Хотели как лучше. У богатеев хотели , у буржуев.
   - Нет у нас буржуев. Нету нас ни богатых , ни бедных. Грозное время переживает страна , и всем сейчас нелегко. Надо выстоять , дети , надо выдюжить...
   Интересуюсь:
   - А спекулянты , по-вашему , тоже бедные? А Морозиха с синими курями?
   Тетя Марфа покочала головой.
   - Эх вы , путаники мои маленькие... Если бы вы что у Морозихи утянули , плохо было бы , но вытерпеть можно , а вы напервой себя обворовываете , души свои неокрепшие грабите...
   Хорошая тетя Марфа женщина , но скажет такое! Да у нас и тащить-то нечего. А душу и подавно не ограбят , потому что душа - выдумки , поповские штучки! А религия, как всем известно , - опиум для народа! Нет никакой души в человеке. Сердце - есть , почки-селезенки там всякие - есть , а вот души - нет! Это даже Кана вам скажет!
   Но не будешь своим образованием выхваляться перед Марфой Петровной!..
  
   Но как же все-таки честно добыть кусок хлеба?.. И снова на помощь пришло искусство. Видел я фильм: одна цыганка ходила по базарам , била в бубен , пела и танцевала. Хорошо пела и танцевала. И этим зарабатывала себе на хлеб. И, когда , кто-то на бубен положил ей огромный камень , вместо легкой монетки , публика в зале была возмущена и кричала так , что всех из кинозала чуть не удалили. Сейчас я припомнил эту цыганку и - к Кане с Ваней:
   - Петь и танцевать будешь?
   - Могла бы , тетя Марфа говорит, что у меня получается.
   Толчок дан! Шарики-ролики в моей башке тотчас завертелись в нужном направлении.
   - Ты будешь танцевать , а я... буду петь!
   Это ничего , что я никогда не пел , разве что про себя , то есть не про себя , а внутренним голосом , похожим на мычание коровы средних лет! И даже не знал , есть у меня голос или нет! Но вырвалось у меня 'буду петь' и тут же первым поверил в это.
   - А ты, Ванек-пенек , будешь на гитаре подыгрывать.
   - На гитаре я не умею. Я гитары в руках не держал.
   - Ну и что!? - моему возмущению не было предела. - По-твоему , я всю жизнь в цирке пел? Мать, между прочим , твоя родная мать , Ванек , на работе все жилы вытянула , а он на какой-то несчастной гитаре сыграть не может. Будешь играть как миленький!
   Но Ваня Шабалин - упертый малый. - Сказал - не буду , значит, не буду! - Да я тебе...
   Я еще не придумал , что я Ивану сделаю , как вмешалась Кана:
   - Придумала! - закричала она. - Ванечка будет в бубен бить!
   - В бубен - смогу.
   - Еще бы не смог! Обезьяна и та смогла бы!
   Кана укоризненно покачала головою:
   - Злым ты становишься , Максим.
   Но я на ее слова - ноль внимания , фунт презрения: будешь злым , когда в желудке кто-то мансы-романсы распевает.
  
  
   - Приступаем к репетиции!..
   Марфа Петровна подошла к дверям , постояла , прислушалась. Из комнаты доносились удары бубна , топот-перетопот каниных ног и мой неустоявшийся , еле слышимый писк:
  
   За-а-чем тебяя, милыймой, узна-а-а-ла-а...
  
   Открыла дверь.
   - Играете?
   - Репетируем.
   - Ну, ну, играйте...
  
   Но мы действительно не играли , мы действительно репетировали , мы готовились 'зарабатывать на хлеб'. И репетировали долго и упорно...
   Первое представление дали в Азанке - есть такая деревенька неподалеку от Тавды. В самой Тавде давать первое представление , вроде бы , неудобно , а в деревне... Когда-то от кого-то сегежского Помидорыча слыхал: первое свое выступление надо давать в провинции...
   Долго не знал , что такое провинция , а когда узнал , понял: Тавда от Азанки недалеко укатилась. Разве что - размерами!..
   Итак , мы начинаем первое выступление в провинции!..
   Граждане и гражданки! А также дети славной Азанки! Передвижная группа юных артистов Союзгосконцерта дает представление для вас , дорогие наши труженики полей и производства!..
   Дети славной Азанки дружно захлопали в ладоши , 'гражданки' захлюпали носами - жалко им нас почему-то стало , - а 'граждан' просто не было - несколько стариков. Мужчины на фронте!
   - Первым номером нашей программы - пение! Исполнитель , - слегка поклонился , - небезызвестный вам Максим Кучаев! Прошу любить и жаловать!
   'Небезызвестный' - предназначалось для последующих концертов , а я выдал его на первом представлении. От волнения , должно быть!
   Поклонился и запел дребезжащим голосом:
  
   По деревне ходит со стадом овец
   Черноокая Катя-пастушка.,.
  
   Слушали внимательно , не перебивали. Даже семечки лузгать перестали , чго вселило уверенность и придало силы.
  
   И понравился ей укротитеяь зверей,
   Чернобровый красавец Андрюшка.
   еременим с тобой деревенскую жизнь
   На красивую жизнь городскую.
   Я одену тебя в темно-синий костюм
   И куплю тебе шляпу большую..
  .
   Допел до конца. Хлопали дружно , как самым настоящим артистам. Отдышался и объявил снова:
   - Следующим номером нашей программы Канина Жабрун и уже известный вам Максим Кучаев - низкий поклон - исполнят песню-танец 'Для чего я создана?' Маэстро! Музычку!
   Ваня лихо тряхнул бубном , сквозь стиснутые зубы стал мычать что-то наподобие лезгинки. Кана опустилась на одно колено , склонила скорбно голову набок , закрыло лицо руками. Под звуки бубна - малого пионерского барабана! - и буренышкино Ванино мычание Кана пропела-проговорила со слезой в голосе:
  
   Для-я че-е-гоя соз-да-на!?
  
   На мне - лихо заломленная шапка-кубанка , в руках огромный столовый нож , начищенный до кинжального блеска. Коршуном , горным орлом или другим представителем летающих хищников , набрасываюсь на Кану - делаю вид , что протыкаю кинжалом ее бедное сердце насквозь.
  
   -Для чего я создана!? - повторяет речитативом Кана.
   -Вот для этого ножа! Ас-са да ас-аса!..
  
   Ножище в зубы и дикая лезгинка вокруг поверженной несчастной горной женщины в исполнении Каны Жабрун.
   Аплодисменты , как пишут , переходящие в овацию. Сам понимаю , это номер у нас здорово получился. Ванька потихоньку показывает вытянутый палец: дескать , на большой с присыпочкой!
   А я объявляю следующий номер:
   - А сейчас перед вами выступит заслуженная артистка ансамбля лилипутов София Крицер!..
  
   Софик Крицер , так она любит себя называть , как вы уже догадались , из того же самого семейства Крицеров , которая породила художника и артиста Мишку Крицера. Любвеобильный Исаак Крицер от щедрот своего таланта , большую часть отдал своим шестерым детям. Каждый талантлив в своей области!
  Когда я , Максим Кучаев , назвал Софочку ' заслуженной артисткой театра лилипутов', он , то есть я , лишь малость разошелся с истиной. Конечно никакой 'заслуженной' она не была , но в театре лилипутов действительно выступала - заменила собою одну заболевшую лилипуточку.
   А дело было так. В Сегеже был построен прекрасный Дом культуры , и все приезжие театральные коллективы выступали в нем.
   Приехал и коллектив лилипутов под руководством цыганского барона-лилипута... Не помню его фамилии , и Софик тоже не помнит! И, как часто случается , не только на сцене , но и в жизни - болезнь лилипутянской звезды , которая играла все центральные роли в спектаклях , спутала все задумки режиссера.
   И тогда режиссер-лилипут , носивший титул цыгансюго барона , пришел к мудрому решению: он посоветовался с художественным руководителем Дома культуры и попросил отыскать в классах девочку , которая бы могла хоть немножко умела танцевать и голоском - мал-мала! - владела.
   Не буду описывать перипетии поисков , - трое суток продолжались они! - и выбор пал на Софию Крицер. Она училась тогда , перед самой эвакуацией , в первом классе и выглядела куколка-куколкой! Но не в этом главное: моя двоюродная сестричка умела все: и танцевать , и петь , и на сцене держаться без стеснения! Для лилипутского театра она была находкой! Так Софочка впервые вышла на сцену в восемь лет , ничем почти не отличаясь от тридцати-сорокалетних невольных своих подружек - лилипуточек. Выступала превосходно! И сыграла во всех семи спектаклях , пока не выздоровела премьерша, она же , как водится , жена руководителя театра лилипутов.
   А на собрании лилипутского театра , которое и было собрано в честь Софочки , ее маме тете Мане Крицер вручили конверт с деньгами , которые ее доченька заработала по контракту , заключенному с тетей Маней , а самой Софочке подарили от всего коллектива , туфельки , - малюсенькие , невиданные в Сегеже , лаковые туфельки!
   А сам руководитель театра, выступая на собрании, сказал:
   - Быть тебе, Софик, артисткой во веки вечные, - это твое будущее!..
   Забегая далеко-далеко вперед, скажу: не сбылось предсказание цыганского барона-лилипута , хотя он и близок был к истине. Она пошла по другой стезе: стала вначале официанткой ресторана 'Севастополь' в Севастополе, а потом и администратором в нескольких ресторанах.
   Для искусства - это может быть и потеря , но лично для меня - 'эгоиста в высшей степени' - то, что надо!
   Когда Софа работала в ресторане 'Севастополь' официанткой , она познакомила меня со многими знаменитыми людьми: космонавтами Юрием Гагариным и Андрияном Николаевым; министром обороны Гречко; артистами Вячеславом Тихоновым; сестрами Вертинскими... и многими-многими артистами , циркачами , художниками , - имена их можете найти в любой советской энциклопедии!
   Софа Крицер , как и герой моей документальной повести 'В старых генуэзских башнях' Костя Гречнев, входили в спецкоманду , которая обслуживала всех именитых гостей.
   Ну, а что касается Софик а, то ее артистические способности на ниве общепита раскрылись в полную меру!..
   Опять затянувшееся лирическое отступление! Умоляю , всмысле прошу , пропустите его. А я снова предоставлю слово Максиму Кучаеву, который в эту историческую минуту , как раз и представляет 'артистку театра лилипутов'.
   - А сейчас перед вами выступит заслуженная артистка ансамбля лилипутов София Крицер. Она исполнит песню 'Школа бальных танцев'. Просю , гражданка артистка!
   Софочку два раза просить не надо , она тотчас вышла , - нет , не вышла , а выпорхнула в своих лаковых туфельках! - на 'подмостки сцены'.
   Наша славная 'лилипуточка' сразу же вильнула задом , как ее этому научили настоящие лилипуты и лилипутянки , но запела не из своего репертуара:
  
   Это школа
   Соломона Пляра,
   Школа бальных танцев,
   Вам говорят.
   Две шаги налево,
   Две шаги направо,
   Шаг впирод и две назад...
  
   В Сегеже театр лилипутов исполнил эту одесскую песню всего один раз. Запретили петь. Посчитали бдительные цензоры от культуры , что это скрытая пародия на знаменитую статью Ульянова-Ленина 'Два шага вперед , один назад!' или наоборот-'Шаг вперед, два шага назад' и сняли с репертуара.
   А в Азанке никакой цензуры не существовало. Вот Софа и пела:
  
   Тетя Сарра,
   Не крутите задом...
  
  
   Сама исполнительница при этих словах таки крутанула своей миниатюрной попочкой.
  
   Это ж не пропеллер,
   А вы не самолет.
   Две шаги налево,
   Две шаги направо,
   Шаг назад и две впирод
   Дамы, не шморкайтесь в занавески!
   Это ж неприлично, вам говорят.
   Это неприлично, негигиенично
   И несимпатично, вам говорят.
  
   Ой что делалось со славными азанцами - взрослыми и детьми. Они буквально перебрались на сцену и восхищенно осматривали Софу со всех сторон , ее маленькие ножки в настоящих лакированных черных туфельках вызывали восторг , - еще бы , таких туфелек в Азанке не видывали и даже не подозревали , что они существуют всамделе! И от песни , которая долетела из Сегежи-Одессы до их краев , приходили в восторг. Все дети и взрослые бабоньки тоже , в такт песни , подергивали бедрами в ритм песни.
  
   Эй вы, люди, помогите Боре
   Помогите Боре, вам говорят.
  
   Дети Азанки подхватывали сразу после Софы:
  
   Помогите Боре, вам говорят...
  
   И смеялись над Борей , - в деревне всегда находилось несколько Борь! А Софа продолжала петь:
  
   Он наделал лужу
   Прямо в коридоре
   Шаг впирод и две назад.
  
   Адик Рабинович!
   Я имею выйти. Я имею выйти, вам говорят
   . Вы мене тут замените...
   Шаг впирод и две назад.
  
   Выступление 'Софки-лилипуточки' - так мы ее стали называть между собою после ее исполнения в Азанке - произвело настоящий фурор!
   Оказалось, эта 'куколка' тоже умеет прислушиваться и вывезла из Сегежи столько блатных 'одесских' песен , что могла бы заполнить ими весь концерт. Но у нас же - бригада. И, несмотря на 'бурные аплодисменты', вновь предлагаю себя.
   - Тише , граждане , славной Азанки! Продолжая репертуар нашей примы Софьи-лилипуточки , одессит из Сегежи Максим Кучаев со своим коллективом исполнит песню 'Как на Дерибасовской.'
  
  
   Как на Дерибасовской
   Угол Ришельевской
   В восемь часов вечера
   Разнеслася весть,
   Что у нашей бабушки
   Бабушки-старушки
   Шестеро налетчиков
   Отобрали честь.
  
   И Кана, и Ваня подхватили припев. Кроме Софочки - как раз этой песни в ее репертуаре не оказалось. А на наших спевках-репетициях Софик не присутствовала. Позже влилась!
  
   Оц-тоц-перетоц,
   Бабушка здорова,
   Оц-тоц-перетоц
   Кушает компот,
   Оц-тоц-перетоц
   И мечтает снова
   Оц-тоц-перетоц
   Пережить налет...
  
   Песня длинная и мальчишки-девчонки азанские , да и молодые женщины , выхватывали из припева , 'оц-тоц-перетоц' , крутили попами не хуже нашей примы Софочки...
   Радость переполняет нас. Мы даже забыли , что радость эта ради какой-то еды.
   Пытаемся потихонечку ускользнуть , но женщины и дети не выпускают нас. Разглядывают поближе. Пожилые женщины переговариваются между собою:
   - 3аморенные-то какие!.. - Голодные , небось...
   - Война проклятущая! Дети от родителей поотбивались...
   - Бабоньки! - крик женщины перекрыл 'от-тоц-перетоц'.
   Покормить же ребятишек надо! Корзина у вас есть?
   - Есть, - и Кана Жабрун протягивает заранее заготовленные корзину и ведро, - чем-чем , а тарой мы запаслись в первую очередь!
   Корзина и ведро наполнялись быстро. Бросали в них все , что было: кто - яйцо , кто - кусок хлеба , кто - пару картох... Даже сметаны половину стакана положили... Стакан не пожалели!
   - Борщ сварите!
   Тут не то , что на один борщ , на пяток борщей хватит! Если остальные четыре есть без сметаны!
   Подошла одна из женщин , спросил а, где живем. Хотел было тут же соврать: дескать , сироты мы круглые. Женщины жалостливей становятся , когда узнают , что в живых нет ни отца , ни матери , но Ванька Шабалин опередил меня:
   - В Верхней Тавде живем. На улице Тельмана , - и номер дома назвал!
   Женщина , - представительная такая , в очках! - сказала:
   - Директор детского сада я в Азанке, не смогли бы вы , ребята , детишкам моим выступление устроить?
   - Сможем , - ответил я на правах старшего по возрасту и , естественно , по уму, - когда!?
   - Я сообщу вам , ребятки. Только репертуар вы... того... соответствующий подберите...
   Могла и не говорить! Что мы им 'Гоп со смыком' будем петь!?.. Или:
  
   Ох, шарабан мой, американка,
   Какая ночь, какая пьянка...
  
   Нет , репертуар - дело серьезное!..
   Директриса детсадика пришла за нами через неделю.
   - Собирайтесь , ребятки , я на подводе за вами приехала - ждет детвора.
   Надо бы маманю предупредить , - сказал Ваня.
   Правильно! - подтвердила директриса. - Только я сама с ней переговорю...
   О чем она толковала с Марфой Петровной , мы не слышали. Вышли они из комнаты вместе. Подошли к нам. Мы насторожились , если она сейчас скажет; 'не пущу!' - что тогда делать?
   И Марфа Петровна сказала. Обняла меня , Софу и Кану , и своего Ванечку пальчиком-мизинчиком достала и - сказала:
   - Кормильцы вы мои дорогие , - и заплакала. Никогда не видели ее плачущей , а тут - заплакана.
  
   О МАМЕ МОЕЙ, ОБ АКАДЕМИКЕ ТРОфИМЕ ЛЫСЕНКО
   И СНОВА О НАС
  
   К осени одна тысяча девятьсот сорок второго года жизнь заметно полегчала - приспособились. Оправдали себя те пятнадцать соток земли , которые выделили нам 'выкувыренным!'. Урожай приличный: тети Марфин подвал забили до отказа. Кроме картошки - лук , чеснок , морковь , свекла , репа...Капусты даже немного сняли - сплошные витамины!..
   А мать-то хватку какую проявила , когда огород засевали! Подсчитывая ресурсы , Марфа сказала , что они хоть и прикупили картофеля , но для посадки на двух наделах все равно не хватит , как не вертись , как ни крутись.
   Тогда моя полуграмотная мама заявила , что академик Трофим Лысенко рекомендовал сажать в землю не целую картошку , а верхушки клубней... Срезают неочищенную верхушку и втыкают ее в землю , присыпая землицей.
  При этом способе , говорили моя мама и академик Лысенко , на посадку уходит картофеля в пять-шесть раз меньше , а урожай , при правильной агротехнике , не ниже...
  Тетя Марфа при нормальной жизни поспорила бы не только с мамой , но и самим академиком , но делать нечего - картошечки-то мало и поневоле надо изворачиваться.
  Посадили верхушки клубней , и урожай действительно оказался ничего - мама с академиком Трофимом Лысенко оказались правы. Вот тебе и неумеха!
   С тех пор тетя Марфа сразу же зауважала нашу маму - 'А ты , Бэлка , шурупишь в нашем деле!' - и когда 'Бэлка' сказала , что следующей весной надо сажать не верхушки клубней , а ростки и побеги картофеля , которые как раз и появляются к весне на картошке , и что почти вся семенная картошка пойдет в пищу , а урожай от этого меньше не станет , тетя Марфа поверила безоговорочно. Воистину , учение - свет! Тетя Марфа просто стала боготворить ученых людей. А к ученым людям она причислила не только академика Трофима Лысенко , но и мою маму с ее двухклассным образованием...
   Хорошо быть сытым - сразу веселым делаешься! Мама моя и та улыбаться начала - первая улыбка после повестки о гибели дяди Сережи Васнецова. И тетя Марфа как-то сразу помолодела и повеселела. Одна только тетя Клава Жабрун так и осталась с сумрачным лицом.
   Все пытались ее 'встряхнуть', но это было невозможно - все разговоры тетя Клава переводила на Аллочку:
   'А моей дочурке было бы сейчас восемь месяцев... А моей девочке было бы без двух дней девять месяцев... А моей доченьке исполнился бы годик...'
   Конечно , ей поначалу сочувствовали , письма в разные инстанции писали и города:
   '...Просим отыскать девочку , потерянную при эвакуации в районе Вологды, со следующими приметами: на плечике две точечки черных - родинки должно быть, и, вроде глазик левый косит...' А потом - привыкли. Жестоко , быть может это , но ведь у каждого свое горе... И когда свое и чужое горе начинают меряться ростом , свое всегда выше оказывается!..
   Хороший урожай - это не только еда , но и вещи. Поначалу продавали вещи , чтобы купить картошку, теперь продавали картошку , чтобы купить вещи.
   Вещи - это слишком громко сказано. Покупали необходимое , без чего невозможно обойтись.
   Лапти сняли , - а жаль, очень уж удобная обувь! - и в школу ходили в ботинках. Не блестящие , правда , ботинки , не довоенные. Под портянку! Идешь пол промерзшей улице - стук сплошной - 'цок-цок-цок' - подошвы-то деревянные!
   Нашей артистической бригаде можно бросить приработки , не выступать в школах и детсадах , - а приглашали нас чуть ли не каждую неделю! - но мы уже были отравлены славой: не петь-танцевать перед публикой не могли. Слава не одного артиста в гроб загнала! Это сейчас я малость остыл и понял главное:
  
   Только слава хорошая женщина,
   Но от не жена, а вдова...
  
   Это только меня и останавливает. И, как писал любимый мною до сих пор поэт Владимир Маяыэвский:
  
   Пусть нам общим памятником будет,
   Построенный в боях социализм...
  
   Репертуар наш расширился , а у Ивана Шабалина неожиданно прорезался голос. Но петь он все равно не любил. Пел по необходимости. А вот декламировать - любил. Хорошо у него получалось. Задушевно. Особенно всем нравилось одно стихотворение. Длиннющее стихотворение... Там в конце такие слова:
  
   Мы положим тебя
   у веселых берез,
   Изможденную, темную мать неимущих,
   Всех, кто новым и властным хозяином стал.
   Пусть в оркестре
   все трубы играют
   'Замучен тяжелой неволей...'
   И- 'Интернационал'!
  
  
   В школе про нас наслышались и предложили записаться в самодеятельный театр. Но я отказался. И Ване с Каной запретил; нужна нам, профессионалам-артистам, какая-то школьная самодеятельность!
   Лишь Софик Крицер согласилась. Ее казалось, что мы ее мало используем, мало выпускаем на сцену! Ну и иди к чортовой матери!..
   Ох, и еще два раза ох , не зная я тогда , что в моей артистической жизни произошел конфликт , который возникает во всех артистических коллективах! И чем талантливее коллектив , тем больше разногласий!..
   'Стоп!' - говорю сам себе , - хватит философствовать , хватит тоску нагонять: философия не самая сильная твоя сторона , если вообще есть в тебе сильные стороны! И не кажется ли тебе , что ты вильнул в своем повествовании несколько в сторону. И не вздумай оправдываться , никакое это не лиричесгое отступление!..
   Но учителка , которая школьной самодеятельностью заворачивала , оказалась хитрющей:
   - И правильно поступаете, - сказала она, - у вас , насколько я разбираюсь в искусстве , самостоятельная группа Объявлять вас будем отдельно. Вы же ничего не имеете против школьного вечера , посвященного славной победе Красной Армии на Волге?
   Еще бы - против! Скажет такое! Да мы за Сталинград!.. Мы следили за его борьбой , сжимая в бессилье кулаки , мы хотели помочь и не знали как! Мы прислушивались к многотембровому голосу Левитана и заучивали наизусть названия огнедышащих точек: Сталинградский тракторный и Самофаловка , Большая Россошка и Котлубань...
   Мы плакали , когда радио сообщило , что в боях за станцию Котлубань погиб Рубен Руне Ибаррури. Мы наизусть знали слова его матери , генерального секретаря Компартии Испании Долорес Ибаррури: 'Лучше умереть стоя , чем жить на коленях'.
   Мы кричали 'ура!', когда наше контрнаступление под Сталинградом закончилось победой и 'фон-барон - черные пятки' фельдмаршал Паулюс поднял свои собачьи лапы кверху!..
   Мы дали согласие на выступление. Самостоятельное выступление. Нас так и представили: 'Самостоятельный театр под руководством Максима Кучаева исполнит песню... прочитает стихи... танец...' Так-то оно лучше! Пусть различают, где кончается самодеятельность и начинается настоящее искусство!..
   По инерции я продолжал учиться хорошо , но не с охотой. Зачем учиться мужчине?! Учиться тогда , когда гибнут на фронте и Гитлер хочет нас уничтожить. Сейчас надо учиться водить танк и самолет , бросать гранаты и подкладывать мины под мосты... Зачем танкисту или летчику чистописание? Зачем - подлежащее и сказуемое?..
   Бывало , надоест сидеть на уроке, отпросишься в уборную и гуляешь себе по коридору: много разных вещей услышишь... Если приложишь ухо к замочной скважине разных классов...
   '...видимость планет в январе 1943 года... Можете записывать! Меркурий - в созвездии Козерога... Записали? Следуем дальше!.. В первые дни месяца виден с трудом в лучах вечерней зари... С середины месяца не виден...'
   Не виден? Ну и хрен с ним! Война идет народная! Идет контрнаступление советских войск в междуречье Волги и Дона, идет наступление Юго-Западного и Воронежского фронтов на Среднем Дону, войска Ленинградского и Волховского фронтов при содействии Балтийского флота прорвали блокаду Ленинграда , наши войска освободили Воронеж и подходят к Курску, а они - Уран, Сатурн, Нептун!
   Что, как поговаривают в массах , введут новые уроки , приближенные к фронтовым?.. Вместо арифметики - винтовка! Вместо русского - устройство пулемета! Вместо истории - гранатометание!..
  
  
   Вызывают , например , меня к доске и спрашивают:
   'Кучаев , какие ты знаешь типы винтовок , применяемые в Великой Отечественной войне?'
   Отвечаю: 'Самозарядная... образца 1905 года... Калибр канала ствола семь целых шестьдесят две сотых... Штык - трехгранный...
  Самозарядная... образца 1940 года.. Калибр канала ствола семь целых шестьдесят две сотых... Штык - клинковый...'
   Вот это настоящая учеба!.. Надоело вслушиваться через замочные щелки - во всех классах одно и тоже. Пойду в свой, родной..
   - Дети! Слова , входящие в состав предложения и отвечающие на какой-нибудь вопрос, называются членами предложения. Например...
   С 'Камчатки' подхихикнули:
   - Например: Максим любит Кану, Кана любит Ваню.
   - Это какого Ваню? - строго спрашивает учительница. Не врубилась , видно!
   - Шабалина , - невинно подсказывают ей.
   Зашевелился класс. Смех. Покраснел так , что мои смоляные волосы рыжими стали. Придется кой с кем кое о чем поговорить по душам! Придется кое-кому из кое-чего юшку кровавую пустить!..
  Учительница с интересом смотрит на нас. Могла и не смотреть! Думает , про нее ничего не знаем. Будто не видели , как в темноте она с военруком обнималась и голый зад ее блестел!
   Военрук тут ни при чем , он парнишка молоденький, после ранения его направили в нашу школу, лет семнадцать-восемнадцать ему , а учителка - старая! Больше двадцати пяти , наверное, а - втюрилась... Сказать ей , чтобы не воображала о себе?..
   Но учительница отвернулась - неинтересно ей , видите , стало! - нетерпеливо постукивает карандашом.
   - Тише, дети! Посмеялись, и хватит! Шабалин! К доске!
  Выходит Ваня к доске. Лицо - маков цвет.
   - Возьми мел. Приготовился? Пиши: 'Орел из-под небес на стадо налетел' Написал? Положи мел. Сядь на свое место... Дети! Кто налетел!?
   Дружный возглас:
   - Орел!
   - Правильно. Что сделал орел!?
   - Налетел!
   Открытие! Орел и должен налетать. Не целоваться же ему с военруком!
   - Дети! Работаем индивидуально!.. Не подсказывайте!.. Вопрос только для Максимчика Кучаева... Встань, когда к тебе обращаются... Откуда налетел?
   - Ясно , из-под небес.
   - Тебе ясно , другим не ясно. Садись! Кто продолжит мысль Кучаева?.. Правильно - на стадо!..
   Открылась дверь , и в класс вошел дежурный по школе.
   - Кучаев в вашем классе?
   - В нашем , - ответила учительница.
   - К директрисе его!
   - Зачем?
   - Не знаю. Может , натворил что? От него всего можно ожидать...
   Ничего я в школе не натворил. Все обстояло гораздо проще.
   - Из госпиталя звонили , Кучаев , просили выступить.
   - Когда?
   - Сегодня. После уроков. Справитесь?
   - Обязательно.
   - Только ты , Максим , пожалуйст а, с репертуаром построже... Перед защитниками Родины выступать будете - со сталинградского направления их привезли...
   Все-таки капнули на меня , настучали директрис е, что мы иногда позволяем себе петь и блатные песни. И поем их только тогда , когда коллектив подходящий перед нами... Но в госпитале - ни-ни , могла и не предупреждать...
  
   ГОСПИТАЛЬ
  
   Госпиталей в Тавде множество. Самые лучшие здания отданы раненым , но мест все равно не хватает. И если человек подлечивался , его выписывали и давали отпуск , чтобы в домашних условиях он окреп окончательно.
   Отпуск отпуском , но домой к родителям или жене не каждый уедет - огромная территория российской державы была под немцем!
   Раненых размещали по домам. У Шабалиных в отдельной пристроечке тоже жил военнораненый. Целых две недели жил! Пока не отыскал себе невесту и переехал к ней. Это и были самые настоящие домашние условия. А отыскать невесту - плевое дело: война - это всегда переизбыток женщин , война - это всегда хроническая нехватка мужчин!
   Многие эти пользовались , но любовь и взаимность существовала во все времена .В лихие - тоже!
   Многие раненые , особенно молодежь , заранее создавали себе семейный уют - чуть окрепнут и на танцы , невест подыскивать.
   Навыка , правда , у них никакого. Откуда быть тому навыку , когда у многих вместо щетинистых усов мальчишеский пушок над губой. И если приходилось бриться , то только для форсу.
   Посмотрит такой жених на девушку и готов сквозь землю провалиться от смущения. А чтобы заговорить - об этом и речи быть не может! И слов-то таких не знает!
   Но знаний особых и не требуется ; девушек много , очень много. Красавицы - одна к одной! Успели подрасти за годы войны. Им бы сейчас - каждой! - по своему суженому-ряженому , по своему единственному... Да где он!? Воюет парень...
   Только раненый к стенке 'прилипнет' , тут же к нему девчата стайкой подлетают.
   - Почему тоскует герой?
   - Почему не танцует герой?
   - Невесту свою вспоминает герой?..
   'Герой' смущается. Нет у него никакой невесты. Нравилась когда-то одна девчонка , в школе , но все это было давным-давно , до войны еще...
   - Откуда воевать пошел , герой?
   - Из-под Минска я.
   - Из-под Минска!?Так я тоже из Белоруссии! Земляк...
   И смотрит парень ласково на землячку. И чувствует как сразу полегчало у него на сердце...
   - Надо ж... На Урале встретились! Судьба...
   - Судьба...
   Разлетается стайка девчат подстреленных временем , лишь земляки остаются... И тотчас из Другого конца танцевального зала доносится: - Откуда, герой?
   - Москвич я.
   - Москвич!? А я возле Арбата жила...
   Так и знакомится на почве землячества. И создаются семьи военного образца. Случайно. Но от этого не менее прочные и на всю жизнь. Если только , в конце концов , пуля-дура не рассудит иначе. Ведь большинству , долечившись и женившим , снова идти на большую войну... Когда она только кончится , проклятая!..
   Нужный нам госпиталь находился на окраине. Пожалуй , такой красоты каменное здание - единственное в деревянном городе. Возле дворца - речка. Она промерзла насквозь , но летом здесь великолепно. У вельможи , который выстроил до революции этот особняк , губа не дура!
   Троицу нашу - Софик Крицер не пригласили из принципа - 'или мы или школьная самодеятельность' - встретила врачиха и обрадовалась , будто мы принесли раненым избавление от мук.
   - Умнички вы мои , разумнички! Сейчас вас покормят, потом - выступите. Хорошо?
   - Но еду мы отложили на потом. Вначале - работа. На голодный желудок танцевать легче.
   Как хотите, ребятки, после - так после...
   Пришли в большущий зал ,- в нем , наверное , Его Величество Высоко Не Переплюнешь , вальсы да мазурки изволил танцевать!? В этой зале одних коек разместилось штук двадцать , не меньше. И на каждой кровати сидело человек по пять. Раненые загудели приветливо - ждали!
   Первым решил выпустить Шабалина. Ваня недавно выучил отрывок из 'Задонщины', и я , возглавлявший в своем лице приемную комиссию , считал , что эта вещь наиболее близка воинам.
   '...Ломались тогда копья , как солома , падали стрелы дождем , закрыла пыль солнце , молниями сверкали мечи. Падали люди , как трава под косой , лилась кровь , и ручьями текла...'
   Это же про нашу войну! Про сегодняшний День! Ух , как современно! Пусть нет сейчас копий и стрел , но вот сидят люди , из которых кровь текла!
   Хорошо читал Ваня. С выражением. Хлопали ему дружно. Все. У кого одна рука в гипсе , хлопали другой о руку такого же перевязанного соседа.
   Воодушевленный Ваня было объявил: 'Сказание о побоище великого князя Дмитрия Ивановича Донского с нечестивым царем Мамаем!'... Как тут поднялся один из раненых.
   - Золотые мои , задушевное можете?
   - Можем , - ответил я за Ваню.
   Обрадовались, зашевелились.
   - Так давайте, родные!.. Снарядов не жалеть!..
   Давно подметил я - люди , надышавшиеся пороховой гарью , не очень любят военные стихи и песни. Им подавай задушевное!
  Может быть , 'взрывы и скрежеты' напоминают собственную судьбу , военную , прерванную на время пулей , осколком?.. Может , слушая Ваню, они острее ощущают ту пулю и осколок , что недавно извлекли из их тела? Осколок , который только зацепил. Пройди он на сантиметр левее , мог бы... Да , да , насмерть! И мы бы никогда не узнали об этом. И они бы никогда не увидели нас. Страшно!
  Зачем лишний раз напоминать о смерти. Придет время , вылечатся , и не стихотворные , а настоящие взрывы вновь потрясут их. Кого снова ранят , а кого...
   Надо спеть о матери. О матерях любят слушать все: от мальчонки , ушедшем на фронт со школьной парты до сорока-пятидесятилетнего старика. Знаем мы много песен о матерях. Знаем и такую , которую запретили петь не только нам , но и всем певцам. Будто хулиганская она.
   А какая она хулиганская , если после нее слезы на глаза наворачиваются , и свою маму больше жалеть начинаешь!
   - Споем , Кана? Споем, Ваня?
   - Споем , - отвечает Кана. - Споем , - отвечает Ваня.
  
   Ты жива еще, моя старушка
   Жив и я, привет тебе, привет.
   Пусть струится над твоей избушкой
   Тот вечерний несказанный свет...
  
   Задушевная песня. Как ее слушают! Если б она не кончалась никогда. Мы не знаем , кто ее написал , но так написать мог только хороший человек. Замолкаем. Всматриваемся в лица. Секундное молчание - и взрыв аплодисментов.
   - Молодцы-сорванцы!
   - Повторить!
   Повторяем. Для тех , кто слушал песню , и для тех , кто только что подошел. В просторной госпитальной палате , где собрались 'ходячие' , ни на минуту не останавливается движение: кому срочно менять повязку , кому делать укол , кому время глотать порошки и принимать процедуры...
   - Что-нибудь на закусочку , ребята и - по домам! Ать-два!
   На 'закусочку' я оставлял нечто веселое , нечто запрещенное , сегежеко-одесское...
   - А сейчас я, Максим Кучаев, исполню для вас, и только для вас песню , рожденную мамочкой Одессой 'Рахиля , вы прекрасны'... А капелла , то ест ь, без сопровождения музыки... Сами видите , мои музыканты разбрелись по палатам...
   Шум в зале и голоса:
   - Жми, давай, браток!
   - Врежь им, товарищ!..
   Оказывается, эту песню знала не тольвэ молодежь , но и старики!
   - Ша , граждане! Приступаю к исполнению!..
  
   Рахиля, чтоб вы сдохли, вы мне нравитесь!
   Без вас, Рахиля, жить я не могу.
   Рахиля, мы поженимся, поправитесь.
   Мы с вами будем жить на берегу.
   Рахиля, вы прекрасны, как Венера.
   Но вырастет у вас большой живот,
   А нет, так пусть возьмет меня холера,
   Пораньше пусть она тебя возьмет.
   Рахиля, мы поедем в Эссентухэс,
   Где между синих гор встает рассвет.
   А если нет, так кишн мирен тухэс,
   А у меня терпенья больше нет...
  
   - Да мы с тобой , паря , земляки!?
   - Не забывайте нас...
   Довольные, раскрасневшие сидим в кабинете главрача и едим заслуженный обед. - Устали , ребята? - военврач гладит Кану по ее черным-пречерным волосам. - Нисколечко!
   - Дома, небось, заждались?
   Кана объясняет , что дома не ждут и не волнуются , что дома уже привыкли , что мы часто исчезаем до самой ночи... И учимся мы хорошо , поэтому за нами нет строгого контроля...
   Врач задумалась и неожиданно предложила:
   - Не смогли бы вы , ребята , выступить у тяжелых?
   - Это у каких таких тяжелых?
   Военврач пояснила , что тяжелые - это такие раненые , которые сами передвигаться не могут , а послушать и им интересно будет.
   - Ноги , значит , перебиты?
   Врач вздыхает.
   - Тяжелые - это страшнее. Не ноги перебиты , а считайте , жизнь может переломиться...
   В палате - четверо. Трое повернули головы в нашу сторону и приветливо улыбнулись. Пригласили:
   - Рассаживайтесь по кроватям!
   Четвертый , прикрытый простыней , забинтован с ног до головы. С ног ли! ? Может, у него ног и нет - больно короткий. На лице - марлевая повязка, и оттуда градусник торчит, а где глаза - прорезь.
   Вопросительно посмотрели на военврача. Она поняла наши взгляды. Нарочисто громко произнесла:
   - Пойте, танцуйте, стучите - его не разбудите. Без сознания парень.
   Раненые подтвердили:
   - Точно! Не слышит. Вы только случайно не толкните его -стонать начнет... А так - пойте на всю ивановскую!..
   Выступать здесь намного труднее. Там , в большой госпитальной палате, раненые вели себя , как обыкновенные здоровые люди. Смеялись , хлопали , подшучивали над собой и нами... Шумно. А здесь - тишина. Даже из коридора звуки не доносятся - дверь обита войлоком. Скажешь слово , и будто не ты сказал. Убежать бы! Да как убежишь , если три пары глаз смотрят на нас в упор , подбадривают... Дескать , не робей , хлопцы , держите хвост пистолетами!..
   Спели одну песню, другую... И вдруг я увидел , что у того , у четвертого , открылись глаза. И не просто открылись, а смотрят на нас. Взгляд соскользнул с меня, остановился на Кане. В зрачках - это ясно разглядел - мысль бьется.
   Заметила и Кана , подошла ближе. Градусник неожиданно вывалился из марлевой прорези , звякнуло разбитое стекло , а серебристые катышки ртути закатились под кровать. А из-под марлевой повязки донеслось:
   - Ка-а-на-а...
   У Каны глаза от страха расширились. Смотрит на меня. Смотрит и произносит:
   - Мак-к-с-и-м...
   Подскочила военврач , обрадовалась.
   - Заговорил мальчишечка , заговорил умница...
   Но раненый снова закрыл глаза, забылся.
   - Откуда он меня знает? - Кана испуганно озирается. - Откуда он меня знает? - Пересилила страх , наклонилась над раненым , прочитала табличку у изголовья.
   - Это же наш Олежек! Олег Синельников. Максим - это Олег!
   А я и без ее возгласа догадался. По голосу признал. Подскочил.
   - Олег! Олег! Ты нас слышишь , Олег?!
   Синельников не отвечал. Кана заплакала.
   - Знаете его? - спросила врач.
   Кана по-взрослому заломила руки.
   - Господи! Да это же наш Олежка Синельников! Из Сегежи. Сегежу знаете?
   - Первый раз слышу. Мало ли городов на свете. Пройдемте ко мне , поговорим , - сказала врач.
   - Тетя! А Олежек будет жить? Он не умрет?
   - Не умрет: раз заговорил - не умрет , - и , обращаясь к раненым , проговорила:
   - Простите, товарищи, они - кивок в нашу сторону - к вам еще придут...
   Военврач не знала , что у Олега погиб отец , не знала , что он из Сегежи был отправлен в детдом , не знала , что он не доехал туда...
   Но она знала , что Олег Синельников - сын пулеметного полк а, участвовал во многих боя х, тяжелоранен и контужен в районе Сталинграда... Что парнишка этот необычайной храбрости (так сказал один старый солдат, который сопровождал Олега до госпиталя) и что врачи просто не имеют права его не вылечить...
   В госпиталь пришли на следующий день. Вместе с мамой. Мать только переступила порог палаты , только увидела забинтованное , загипсованное тело Олега , заплакала.
   Военврач заметила:
   - Не надо слез... Других расстраиваете...
   Но раненые не поддержали врача , вступились за маму.
   - Пусть, пусть поплачет... Женские слезы лечат. Страшно , когда мужчинам плакать приходится. Не мешайте ей.
   Раненые смотрели на маму любовно-любовно , будто это не моя мама , а их собственная. Даже врач заметила , улыбнулась.
   - Не влюбитесь. От этого я вас не никогда излечу.
   - Можно и влюбиться , - хором ответили раненые и , как по команде , опустили концы простыней вниз: они не хотели , чтобы мама заметила 'утки', высовывающие свои стеклянные носы из-под кроватей. Они хотели перед Ее Величеством Женщиной казаться не такими беспомощными.
   Только напрасны их усилия: из-за слез мама и так ничего не видела. Ни 'уток' ни 'селезней' Она подошла вплотную к Олежкиной кровати:
   - Он не умрет , он будет жить? - спрашивала мать почти те ми же словами , что и Кана.
   - К весне прыгать начнет. Надо подумать , куда его потом определить. Семьи , как вы рассказываете , у него давно нет.
   - О чем вы говорите! К нам он пойдет , куда же еще!.. Только б в сознание пришел. Только б на ноги встал.
   - Правильно , - одобрили раненые , - в домашних условиях его можно довести до кондиции... А мы... Мы его навещать будем. Пригласите в гости?..
  
   ЕЩЕ РАЗ - ГОСПИТАЛЬ
  
   В госпиталь приходили каждый день. Нас давно приметили и каждый старался пригласить в свою палату.
   - Ну что там , хлопцы та дивчины , новенького по радио услышали?..
   Каждый день приносил новое: войска Воронежского фронта освободили Курск; войска Калининского и Западного фронтов освободили Ржев и Вязьму; чехословацкий батальон разгромил немцеву деревни Соколова.. Фашистам доставалось...
   - Глядишь, отлежимся и к весне... пахать начнем? А, ребятки?.. Особенно раненые полюбили Кану и Софу. Кана им письма задушевные писала. Маленькая такая - Дюймовочка , - а как напишет письмо про любовь солдатскую , слеза прошибет. Из писем узнавали о раненых все! Кана 'сочинит' письмо и тут же 'по секрету всему свету!' пересказывает нам краткое их содержание -тайны раненых становились нашими тайнами.
   А Софа , забиралась к раненым на кровать , прижималась к волосатой и не очень волосатой груди , в самое ухо напевала им блатняцкие песни , которые она , надо признать , исполняла здорово:
  
   ..Естьуменя кофточка,
   Скоком заработана.
   Шуба на лисьем меху.
   Будешьходить ты, Вся золотом шитая,
   Спат ь на лебяжьем пуху...
  
   Раненые , особенно молоденькие , млели от ее песен и почесываний. А у Софочки с тех пор с пор появилась привычка: прижиматься к незнакомым мужчинам и это осталось в ней до сегодняшнего дня.
   Чаще всего мы находились в 'нашей' палат е, палате тяжелых. Тут-то мы знали все обо всех...
   Ближе к окну лежит молоденький парнишка. Не знаю , как он выглядел в военной форме , а в нижнем белье - форменный семиклашка. Наверное , волосы у него раньше были кудрявые , а сейчас 'под Котовского'. Звали его Амаяк, фамилия - Меграбян.
  Глаза у Амаяка выразительные , большущие , черные , жгучие... Засмотрелась в эти глаза медсестра Стеша и сразу влюбилась. До беспамятства. Сотни , - если не сказать, тысячи! - раненых в госпитале , а она его одного отличать стала. И так открыто , так заметно... Когда ей покажется , что раненые в палате уснули , - а в палате все сразу никогда не засыпали! - она наклонится над своим Амаяком и давай его целовать. И Амаяк ее целует. Целует, а обнять не может - руки у него в гипсе и грудь.
   Когда Амаяк начинал стонать , Стеша выпрашивала у кастелянши спирт и давала его своему любимцу. Пока Стеша только целовала Амаяка , раненые терпели , хоть и им , наверное , обняться-поцеловаться хотелось , но , как только она стала поить Амаяка спиртом , не выдержали , намекнули военврачу , что от боли и им не мешало бы выделять по стопочке.
   Военврач дозналась , в чем дело , перевела Стешу в другое крыло госпиталя.
   Амаяк переживал. И нам его было жалко. Потому что он герой , и награды , подтверждающие это , были: орден Красной Звезды и медаль 'За отвагу'.
   Теперь связь поддерживалась только через Кану. Кана своей рукою художественно украшала письма , которые нашептывал ей Амаяк и относила их Стеше.
   Из этих посланий мы узнали: как только Амаяка подремонтируют , они со Стешей поженятся... И нарожает Стеша от любимого Амаяка не меньше десяти детей. И все будут - мальчики.
  Так что нашему Амаяку и на танцы ходить не надо: домашние условия ему обеспечены...
  
   От Амаяка Меграбяна я получил письмо. Живет в Свердловске - на родине Стеши. Инженер, проектирует передвижные электрические подстанции.
   Прислал он и фото. Семейное. На нем - толстый Амаяк , но , несмотря на выдающийся далеко вперед живот , узнал его сразу: все тот же Амаяк , только волосы не черные, а белые... Но у двух его дочек и у шеста внучек, волосы - смоль, Кудрявая смоль! Точно такие , какие были Амаяка после выписки из госпиталя.
   Стешу в этой сильно постаревшей женщине не узнал. Но то , что дети носами в нее - обещала Амаяку десять мальчиков, а родила двух девочек! - а не в Амаяков 'рубильник' понял сразу - это хорошо видно на фото...
  
   Рядом с Амаяком Меграбяном - Петро Корниенко. Его ранило , как говорила военврач , в мягкие ткани правого бедра. Раны большие , рваные , гноящиеся - он долго пролежал на нейтральной полосе - его поспешили даже списать из части и послать похоронку! - пока его не заметили разведчики и не вытащили на свою территорию. Петро очень страдал , но терпел. Лишь во сне охал и скрипел зубами.
   Петро незадолго до войны женился и сейчас получил от 'черноглазой' письма из Ташкента - эвакуировалась из Киева.
  Жена писала , что любит Петра , и если - не дай Бог! - случится с ним несчастье , судьба сделает его калекой , то он ей будет нужен в любых видах.
   Оксана - жена Петра - красивая женщина: видели фотографию , а Петро - парень ревнивый, сомнения сжигали его душу.
   - Ты ей напиши , Каночка , что мне отрезали правую руку и левую ногу.
   - Но вам же ничего не отрезали , дядя Петя. Врач сказала , что кризис миновал и вам ничего не угрожает.
   Петр недоверчиво смотрит на Кану.
   - Сама слышала!?
   - Вот этими ушами.
   - Побожись!
   - Честное пионерское!
   Петр вздыхает.
   - Все равно напиши! Для проверки. Посмотрим , как она на самом деле любит меня!
   Кана отказывалась писать неправду. Петро настаивал , скрипел зубами от боли. Кана - в слезы. Вмешивались раненые.
   - Что ты , Петька , за человек!? Сам страдаешь , и весь мир хочешь заставить страдать!..
   - Так ведь и вправду ногу могут отрезать , - оправдывался Петр , - могла же наша Каночка что-то не так услышать: Оксана тогда подготовленная будет.
   - Дождешься ты , Петька, когда тебе... А ну, Канка, заткни сразу оба уха!.. Фуй твой начисто отрежут тогда , действительно , к Оксанке ехать не с чем будет!
   Госпиталь! Здесь как и в Сегеже без мата трудно обходиться! Мат - спутник искривленной жизни, доживший до сих пор.
   Иногда Петро, выпросивший у сестрички лишнюю дозу обезболивающих, умиротворенно говорил:
   - Лучше моей Оксаночки нет на свете человека: вылечусь и тотчас к ней... Как ты там , писала , Каночка?.. Во-во, на крыльях любви полечу...
   Петр Корниенко выписался из госпиталя весною. Получил месячный отпуск, но в Ташкент ехать отказался: 'Пока не сколупнем гадов - буду воевать без отпуска!'
   Так и не увидел он больше никогда своей Оксаны. Однополчане написале Оксане Корниенко , что ее Петр подорвался на мине под Кенигсбергом.
   Нет на этой земле даже могилы Петра Архиповича Корниенко. Вечный огонь на могиле Неизвестного солдата ему памятник... Может - это даже хорошо , что подорвался на мине!?
   Нет в моих словах противоречий: письма Кана писала не только , надиктованные Петром , но и ответы из Ташкента от Оксаны писала тоже она. Единственное письмо , которое пришло от Оксаны , было бесчеловечным и коротким как наша жизнь: ' Петя! Я тебя больше не люблю. Не ищи меня , я вышла замуж за другого...'
   Кана первой вскрыла это письмо...
  
   Третьим в палате лежал Артур Григорьевич Вайцман , дяденька лет сорока. Как и Петро Корниенко - родом из Киева. Писем за него не нужно было писать. Их некуда было посылать: семья осталась под немцем и была расстреляна в Бабьем Яру.
   Артур Григорьевич - старожил палаты. Осколки снаряда раздробили ему грудь, задели легкие. За его жизнь медики боролись долго и упорно - выбрался из палаты смертников!
   Некоторые , назовем их мягко , шутники, подхихикивая , говорили: 'Вайцмана Вайцманы , таки да , всегда вылечат!'
   Намекали на то , что начальником госпиталя был полковник Абрам Вайцман, а главврачом - майор Эсфирь Вайцман! Нет , не муж-жена. Их мобилизовали из разных городов. Попасть под 'нож' Вайцманов - предел мечтаний тяжелораненых!..
   Артур Григорьевич на редкость терпеливый человек, и , когда он тихо постанывал , все знали , что его мучат боли совершенно нестерпимые. Не спящие раненые в таких случаях заученно кричали:
   - Сестричка! Человеку плохо!
   Прибегала медсестра , вкалывала в попу Артура Григорьевича морфий и тот забывался в тяжелом сне. Когда ему было полегче -давали какие-то сыпучие порошки , после которых тоже становилось легче.
   Однажды с ним случилось вот такое же 'таблеточное состояние', а медсестры на месте не оказалось - привели огромную группу раненых , и все находились на приемке , в палате только мы... А Вайцману все хуже и хуже...
   Тогда Кана сорвалась с места , выбежала в юридор и принесла порошок. Бросилась к Артуру Вайцману , открыла ему рот , всыпала порошок , влила в рот воды... Через минуту ему стало легче.
   Надо заметить, что с этого порошка Артур Григорьевич пошел на поправку. Боли, дикие боли все реже и реже стали посещать его. А когда Вайцману становилось хуже , врач , по просьбе раненого прописывала ему 'Канины порошки'.
   Потом узнали у Каны , что она была предупреждена военврачом: если кому-то из раненых станет плохо и некому будет им помочь - давать вот эти меловые порошки против изжоги. Одним они помогают - действуют на какую-то психику , другим - нет. Но и настоящие порошки не на всех действуют!
   Как бы там ни было , но Кану стали называть - в отличие от сестры милосердия - ангелом милосердия...
   О дальнейшей судьбе всех Вайцманов мне ничего не известно. Знаю только - Артур Вайцман ушел снова воевать... А удалось ему увидеть Победу, не знаю... Что касается других Вайцманов - полковника и майора, а так же примкнувшей к ним военврача Аксельрод - той самой, которая инструктировала Кану насчет меловых таблеток от изжоги - то они вполне могли оказаться в Израиле!..
  
   Четвертым в палате - наш Олежка. Устойчивое сознание к нему вернулось на следующий день после нашего появления. Ни с того , ни с сего. Сидела Кана на кровати дяди Гриши Вайцмана и рассказывала о нашей жизни: как трудно сейчас всем приходится , почем на базаре сейчас крынка молока , буханка хлеба и пуд картошки... И вдруг заметила , Олег смотрит на нее в упор...
   Вскочила , подошла , осторожно спустила повязку с лица. Олег улыбнулся. Если эту болезненную гримасу можно назвать улыбкой!
   - А я дума л, приснилось. Где , Максим?
   - Придет. Он скоро придет. Ты спи , спи , Олежек!..
   - Зови Максима! Быстро!
   Олег прикрыл глаза , а Кана бросилась меня искать. Нашла быстро: скалывал лед со ступенек , чтобы никто не еб..., то есть , не грохнулся! Прибежал. Остановился у изголовья - спит, не спит?
   'Спит!' И только я так подумал , Олег открыл глаза.
   - Максим.
   - Что , Олежек, что?
   - Сталинград... держится?
   - Капут немцам под Сталинградом! Гитлер Паулюса в фельдмаршалы произвел - только захвати , Паулюшка , город! - а его самого заарканили. Пленных захватили - уйму! Сейчас под конвоем по улицам расхаживают!..
   - Так мы в Сталинграде!?
   - Не-е , по тавдинским улицам расхаживают.
   - А тогда где?
   - Как где!? В госпитале.
   Олег поморщился , может быть , от боли.
   - В каком населенном пункте?
   - В Верхней Тавде.
   - Далеко от линии фронта?
   - Далеко , далеко , ты отдохни , Олежек...
   Но Олег Синельников сказал , что отдохнул и выспался на всю жизнь и что сейчас спать - это преступление перед своей совестью! Сейчас нужно побыстрее выздороветь и , как можно быстрее , отправиться на фронт , бить проклятых фашистов! И если эту работу за него сделают другие и война окончится без него , то он этого себе никогда не простит!
   Раненые только головами крутанули от такой категоричности , но спорить не стали: в сознание пришел и то хорошо. Пусть только поправляется побыстрее , а там видно будет...
   К весне Олег передвигался по палате своим ходом... А в мае , когда мы сдавали экзамены за четвертый класс - между прочим , последний в моем образовании! - Олега выписали из госпиталя , хотя нога еще не совсем зажила. Но Олег дал слово военврачу Кате Аксельрод , что на перевязки он будет приходить аккуратно.
  
   ЭТОТ СТРАННЫЙ-ПРЕСТРАННЫЙ ОЛЕГ СИНЕЛЬНИКОВ
  
   В избе Марфы Шабалиной появился еще один жилец...
   Как взрослый домовитый мужичок , обошел степенно все комнаты , рассмотрел фотографии , веером рассыпанные по стенам , поздоровался со всеми за руку , вскидывая перед тем руку к пилотке. А тете Марфе Шабалиной представился - с Ванюшкой он познакомился в госпитале!
   - Рядовой Синельников!
   - Звать-то... Олежкой? - поинтересовалась Марфа Петровна.
   Синельников строго поправил:
   - Олегом!
   - Олегом так Олегом , - не стала спорить тетя Марфа , - ну как тебе наши палаты деревянные показались?
   - Крепкий домина , - похвалил Синельников , - и подвал у вас добрый. Если в подвале пробить отверстия и установить пулеметы , то хороший бы дот вышел... Обзорность подходящая...
  Марфа Петровна переглянулась с матерью. Вздохнули.
   - Хватит, сыночек , о войне говорить... Перво-наперво тебе поправиться надо , жирку нагулять. А то, глядишься , господи прости , форменным шкелетом... С какого классу-то воевать ушел?
  В третий перевели..И и не перевели еще!? У Максима спросите лучше или у Каны, - поморщился Олег. Сравнение со 'шкелетом' ему явно не понравилось.
   - Ну вот , с сентября в школу пойдешь.
   Лицо Олега с обожженными бровями выразило такое удивление , будто услыхал он что-то невероятное.
   - Я задерживаться в тылу не собираюсь. Вот только с ногой разделаюсь.
   - Ладно , ладно , - примирительно вздохнула тетя Марфа и хотела погладить Олега поголове , но тот отшатнулся.
   - Отвык , совсем отвык ребенок от ласки , - вздохнула мать , - раньше на его долю тоже не много приходилось , а сейчас!..
   - Отвык , - подтвердила Марфа Петровна, - ох , сколько еще времени потребуется , чтобы отошел малец...
   Но Олег отвык не только от ласки , он вообще отвык от нормальных человеческих отношений. Это был совсем не тот сегежский Синельников, которого я хорошо знал. И разговоры он вел сейчас не совсем понятные. А на меня , своего лучшего друга , поглядывал с нисхождением , словно жалея меня. И обстоятельные разговоры 'за жизнь' предпочитал вести с ранеными , когда приходил в госпиталь на перевязку.
   Уж там-то он наговаривался вволю! Уж там-то он отводил душу! А когда ему попадались 'земляки', а земляками он называл тех , кто воевал с ним на сталинградской земле , то разговорам не было конца.
   Странно было смотреть , как старый усатый солдат и желторотый мальчишка , совершенно не принимая во внимание возраст , доказывают один другому;
   - Если бы Дядюшенко со своим танком окопался у Большой Россошки , а не лез бы нарожон... Если бы бронебойщики засели в церкви , у которой стены - во какой толщины! - если бы рота автоматчиков вовремя подоспела , то фашисты бы кукиш выкусили , а не взяли Россошку! -распалялся Олег Синельников.
   - Но двадцать семь фашистских танков - один к одному! - уложили же под Котлубанью! - возражал усатый.
   - Уложили-то уложили , а остальные же прорвались к Сталинграду!
   - Прорвались. Но - допрыгались!
   - Допрыгались , - смягчался Олег , - только без нашего присутствия.
   - Без нашего , - вздыхал усатый...
   Наговорившись вволю , старый и малый закручивали 'козьи ножки' , и сизый махорочный дым обволакивал и х, как дымовая завеса поле сражения.
   Поначалу 'новый' Олег Синельников мне здорово нравился. Еще бы! Не многие из мальчишек могут похвастаться , что смотрели в лицо настоящей смерти , что стреляли из настоящего оружия по настоящему врагу?! Но потом поведение Олега стало раздражать: ну и что с того , что воевал? Не его заслуга! Просто повезло человеку , вот и все. Доведись мне , и я бы воевал не хуже его , и даже ранить меня могли посильнее... Однажды высказал ему все-все, что думаю о нем ,сегодняшнем! А он посмотрел на меня , как на тыловую крысу , юторая только и делает , что грызет хлеб и распевает песенки , от которых Гитлеру с Геббельсом ни жарко , ни холодно.
   Честное слово , если б не его нога , если б не сшитое из лоскутков ухо , если бы не сгоревшие брови , которые при нас начали расти , давно бы схлопотал! Однажды я даже Ване Шабалину высказал свои мысли , но тот меня не поддержал.
   - Как ты можешь думать так , Максимушка! Олег Синельников... это такой человек... такой человек...
   Понял; Синельников - любовь Шабалина и он просто не способен заметить высокомерный тон Олега...
   Да это раскол в моем стане! Шатается единоличная власть над Каной и Ваней. А вор в законе Андрюха Микешин учил меня когда-то: 'за власть надо бороться , тому учит нас история и зона!'
   А Олег Синельников словно испытывал мое терпение. Выступления по детсадам прекратились , да и по госпиталям - тоже. Синельников как бы мимоходом , заявил: пока на полях сражений льется кровь , пока Родина в опасности , просто непатриотично развлекаться танцульками и преступно отвлекать других от дум о войне.
   Такова была категорическая точка зрения рядового Олега Синельникова , понятая и принятая Ваней и Каной. Назревал крупный разговор...
   Я 'прижал' его в 'темном углу'. Темным углом оказалась скамейка в госпитальном саду , на которой Олег Синельников отдыхал после перевязки.
   - Как нога? - как бы между прочим спросил я , отлично зная , что она еще не зажила. Но надо с чего-то начинать серьезный разговор!
   - В норме. Такие перевязки вполне можно делать в полевых условиях.
   Синельников тяжело вздохнул , достал фронтовой кисет с вышитой надписью: 'Дорогому бойцу от пионеров Заозерсюго детского дома' , умело сотворил самокрутку , прикурил , предложил мне:
   - Валяй , подыми! Самосад с буркуном! Ядовитый, змей... А Черчилль сигары курит. Я тоже пробовал , но докурить до конца - мочи не хватает.
   - Си-га-ры! Эко хватил! Ты по магазинам ходил? Где они есть , эти сигары! В продаже я их никогда не видел.
   - И я не видел в магазине. Мы у немцев ящик с кубинскими сигарами отбили... Мне еще мочку уха тогда оторвало гранатным осколком... Во были сигары! С мою руку толщиной!.. Так будешь курить?..
   Беру осторожно щепотку табака , кое-как сворачиваю цигарку , прикуриваю и... задыхась от первой же затяжки - никак не могу привыкнуть! Смахнув слезы , украдкой наблюдаю за Синельниковым: 'Не смеется ли?' Но Олег не смеялся. Докурил самокрутку , поплевал на нее , чтобы попусту не дымила , сказал веско:
   - Не можешь - не кури! Зазорного в этом ничего нет. Так говорил мой командир Рубен Ибаррури.
   - Ибаррури!? Тот самый!?
   - Что значит тот самый? Рубен Руис Ибаррури командует пулеметной ротой 35-й гвардейской дивизии.
   - Командовал , Олег.
  Обожженные брови Синельникова полезли кверху.
   - Врешь! Откуда знаешь?
   - По радио передавали.
   - Сам слышал?
   - Сам. Ему присвоили звание Героя Советского Союза.
   Синельников сдернул с головы шапку-ушанку.
   - Может - ошибка?.. На войне все бывает. Меня вот тоже когда несли на носилках ,говорили 'скончался малый!' А меня только контузило. Очухался , тогда в тыл хотели отвезти.
   Чорта лысого! Меня и в тыл! Сбежал. А когда на Мамаевом кургане тряхнуло , враз взрывной волной за линию фронта выбросило! К вам , на Урал!.. Так вот , Рубен Ибаррури говори л, человек должен делать только то , что хочется ему!
   А то, что ему не хочется - делать только в силу особых обстоятельств. У меня сейчас особые обстоятельства - нога , а у тебя какие могут быть особые обстоятельства для курения - немцы левый фланг прорвали! ?
   На его речи стараюсь не обращать внимания , - хотя и чувствую печенками его правду насчет курения! - но для поднятия авторитета сам себе дал наказ: научиться курить не хуже самого Олега. Откашливаюсь и задаю вопрос , вроде бы, невинный:
   - На фронт, Олег, не собираешься?
   Не невинный это вопрос , а явно провокационный. Знаю , Олег успел надоесть в военкомате , требуя отправки в свою пулеметную роту.
   Правда , он не знал , где после Сталинграда находится его гвардейская дивизия , но считал - найти не проблема. В военкомате сказали , чтобы выбросил из головы такие мысли и что его личный фронт - учеба в школе. Военные люди думали точно та же , как и невоеннообязанная тетя Марфа. Но Олег думал иначе: 'Вот только подлечусь немного... Нет такого права , держать в тылу здорового фронтовика!'
   - Я на фронт всегда собираюсь , - ответил Олег.
   - Ну , ну , собирайся. А пока , давай попрощаемся , - притворно вздохнул я.
   - Что так? Уезжаешь срочно в пионерлагерь? Надо , конечно , и тебе жирку поднабрать... Это насмешка чистых кровей; я хоть и не был здоровяк , но если кому и требовалось 'нагулять жирку', так это ему. Но на его ехидство - ноль внимания , фунт презрения.
   - Еду на фронт, Олег.
   - На какой фронт!?
   - Действующий.
   - Как на фронт?! - Олег даже со скамейки вскочил , только сейчас до него дошел смысл сказанного
   - Кто тебя отпустит?
   - Не маленький... Сяду в поезд и... ту-ту... поехал....
   Кто-кто , а Синельников знал , я на это способен. Бегал. И неоднократно.
   - А где сейчас фронт? - строго посмотрел на меня Синельников.
   - Войска 1-го Украинского фронта освободили Киев... Нам политинформации каждый день читают и по радио вещают.
   - Значит, едешь?..
   Честно говоря , пришло мне в голову только сейча с, хотя о побеге на фронт думал давно. Но не решался: маму все-таки жалко. Но за материнскую юбку держатся маменькины сынки и трусливые зайцы.
   - Лично теб е, Олег , спешить некуда , ты свое отвоевал , а мне надо торопиться. Возьмет война и завтра окончится , что тогда делать? Как в глаза людям смотреть? - у меня появились интонации тети Марфы.
   - Это я-то отвоевался?! - смотрит грозно.
   На всякий случай отхожу в сторону. Кто его знает , каким будет следующий шаг - после ранения и контузии Олег стал , как мне казалось , совершенно неуправляемым. Но голос Синельникова неожиданно меняется: жалобным стал , просящим:
   - Максим , мы с тобой старые друзья. Максим , возьми с собою...
   Вот-те раз и прямо в гпаз! Меня об этом просит. Меня, необученного-необстрелянного! Сразу смягчаюсь , даже стыдно становится , что подразниваю старого испытанного друга.
   - У тебя же... нога , Олежек... Тебе двигаться тяжело.
   - По этому и прошу. Если б не нога , давно укатил. Поедем вместе , Максим , а?
   Это - мысль! Куда я один поеду? Конечно, поезд довезет , но все же... Олег - солдат опытный , и хочешь не хочешь , нужно себе в этом признаться. Да и военную обстановку знает лучше меня. Но, в то же время , я жизнь лучше знаю , пообтерся за годы войны. Знаю , как добывается кусок хлеба...
   Эти соображения в считанные секунды промелькнули в сознании.
   - Ивана возьмем? Втроем веселее будех
   - Возьмем , - согласился Синельников , - на передовую не пустят - создадим партизанский отряд.
   - А командиром кто будет , Олег? Командовать отрядом?
   Синельников вздохнул.
   - Командира пришлют из центра. У командира должно быть образование не меньше чем восемь классов. Или , в крайнем случае, семь. Он по специальным картам должен понимать. А у меня - два! У тебя , Максим, - три!..
   - Это хорошо , что из центра. Командир из центра - совсем неплохо. А я то думал , Олег сам захочет командовать отрядом...
   - По-рукам?!
   - По-рукам-ногам!..
  
   Все обговорено , откладывать на теплое время года , нет смысла. Заснеженным ноябрьским днем Олег Синельников, Иван Шабалин и я , товарным поездом , прячась в вагоне с пилолесом , выехали в направлении Свердловска. Кане Жабрун оставили записки , чтобы та через три дня передала родителям.
   Иван писал маме - Марфе Петровне:
   'Мамочка , родимая моя и бесценная! Я отыщу отца на фронте , и мы , когда разобьем фашистов , когда искореним гитлеровскую чуму с корнем , вместе со своими товарищами по оружию возвернемся домой!
   Краски , прошу тебя , мамочка , не выбрасывай. Кисти - залей водой. А когда вода начнет высыхать , снова долей воды...'
   Я написал:
   'Мама! Уехали воевать. Нас не ищите. Встретимся после победы над проклятыми фашистами. Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будем за нами!'
   Что-что , но боевые лозунги знал наизусть. Как, впрочем , и Ваня Шабалин , написавший их на холсте и бумаге целую кучу.
   Олег Синельников оставил записку тете Клаве Жабрун:
   'Тетя Клавдия! Приметы вашей младшей дочери Аллы запомнил: девочка имеет на плече две точечки-родинки , а также имеется в наличии скошенный левый глаз. Даю торжественное обязательство , в самое ближайшее время отыскать ее и вернуть в собственные руки родителя...'
   И он искал Аллочку. Искал долго и упорно. Но разве отыщешь кроху , затяную водоворотом войны!? Это , пожалуй , единственный случай , когда Олег не сдержал своего обещания.
  
  
   ВЕСЕЛЫЙ НАРОД - ГРУЗИНЫ
  
   В Свердловске нам здорово повезло. Сразу заприметили воинский эшелон и мудро решили: вооруженные люди могут ехать только на фронт. Краем уха услыхали: войска направляются в Иран. И там находится сам Верховный Главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин. В Тегеране началась конференция руководителей трех союзных держав - СССР , США и Великобритании. А кто из нас не мечтал увидеть самого Верховного Главнокомандующего!? Так что попасть было делом чести , доблести и геройства, - опять прут сплошные лозунги , блин!
   Даже Синельников согласился ехать в Иран , хотя до сих пор говорил: наше место в Белоруссии - там , как говорили раненые , ожидается в скором времени грандиозные события! И там, по мнению все того же раненого усача , должна была находиться именно их дивизия, и при ней - пулеметный взвод!
   - После Ирана , обещай, Максим , двинемся на Белоруссию.
  Я обещал: как что так сразу! А сейчас оставалась самая малость - попасть сейчас именно в этот эшелон.
   Подошли к теплушкам. Услыхали смех и песни на непонятном языке.
   - Грузины , - определил Синельников.
   Покопался в своем словарном арсенале , - Сегежлаг принимал всех , населяющих Союз Советских! - нашел нужные слова:
   - Гамарджоба ,кацо! Куда едем?
   Из теплушки выглянул молодой солдат. Воротник его гимнастерки расстегнут , сквозь нательную рубаху пробивается густая поросль черных завитушек. Спросил на русском языке:
   - Чего варежку-то раззэваешь!? Куда едэм, куда едэм?..На луну едэм , кышмыш лунатикам повэзом!
   Я не обиделся , Ваня не обиделся , а Синельников - обиделся.
   - Вас серьезно спрашивают.
   - Шалва! - закричали из глубины теплушки. - Кто там , Шалва , голову тебе морочат!?
   - Рэбята.-Малчишки какие-то!
   - Так отвэть им па-а сущэству... Ва-а-аен-ная тайна! Панымать надо!..
   - Нэ хотят панымать! Гони их в шею!..
   Дело принимало нехороший оборот , требовалось усилить натиск. - Мы петь и танцевать можем! За бесплатно! А-а?
   Синельников нахмурился - Шалва расхохотался.
   Мы тоже , дарагой , петь можэм и танцевать можэм.
   Нет , на самодеятельности далеко не уедешь. Но у меня родился план. Когда трудно , когда - как говорила моя мам , - петух жареный в попу не клюнет! - нет планов , а как клюнет , планы тут как тут. Успевай только выбирать!
   Наклонился к Шабалину , стал давать ему наставления. Ваня понимающе мотнул головой , вытащил блокнот и принялся за дело: карандаш замелькал в его руках.
   - Готово!
   Ваня вырвал листок из блокнота , передал его мне. Я - солдату. Шалва , как глянул на рисунок , слова проглотил. С портрета на него смотрел... он сам. Собственной персоной. Только это был не совсем тот Шалва , что в натюрель-соку. У настоящего Шалвы воротник гимнастерки расстегнут и грудь волосатая смотрела на белый свет , у всамделишного Шалвы на гимнастерке на цепочке висел один единственный значок 'Ворошиловский стрелок'...
   А с рисунка Вани Шабаяина на рядового Шалву смотрел... лейтенант Шалва. Вместо гимнастерки - офицерский китель , на кителе - орден Красной Звезды и две медали.
   Шалва посмотрел на рисунок , потом - на нас , потом - снова на рисунок , густо покраснел - ага , не разучился еще! - поцокал на орлином языке , гортанном языке гор:
   - Зачэм так?.. Нэ надо дю мэдали , дарагой...Одын мэдаль тожэ нэплохо...
   Он скрылся в теплушке , и тут же из вагона выскочили веселые , хохочущие грузины. Один , с сержантскими лычками , выпрыгнул на перрон , подбежал к Шабалину , - вычислил по блокноту.
   - Как звать , да-а-рагой?
   - Ваня.
   - Вано! Какое ха-а-ро-шее имя. Мэня нарисуешь , дарагой?
   - Нарисую. Всех нарисую.
   Ванино заявление вызвало бурю восторга. Еще бы не радоваться! Каждому хочется послать портрет свой на родину: матери , жене , любимой. А тут , битте-дритте , чуть ли не моментальные снимки. Да еще с наградами. Шалва еще пороху не нюхал , Шалва еще только научился ноги не путать , а - нате вам! - лейтенант , орден , медали...
   Паровоз тихонько присвистнул и по длинному красному составу судорога прошла.
   - Па-а-че-му стоите , дарагие!? Па-а-че-му нэ садитесь , да-а-ра-гие! Мэста всэм хватит. Шалва! Па-ма-ги!..
   Шалва выпрыгнул из вагона и вместе с развеселым сержантом стал подталкивать нас к теплушкам.Нас подхватили , помогли взобраться и - ту-ту! Поехали с орехами! Замелькали , зарябили станционные здания - эшелон набрал скорость. Даешь Иран!..
  
   Работы у Вани предостаточно: рисовал всех в порядке живой очереди и лишь старшине Зурико сделал исключение. Настоял Синельников. Оказалось, Зурико с Олегом воевали на одном фронте.
   - Чтоб как живой вышел , - приказал Олег. - Это тебе не пехтуру необстрелянную рисовать!
   Ваня и постарался: пририсовал к гимнастерке старшины орден Кутузова , да еще 1-й степени.
   Зурико посмотрел на пририсованный орден , помотал в восхищении головой.
   - Ка-а-кой кра-сы-вый ордэн, Вано. Ны разу нэ видал...
   А Ваня сам его только на картинке видел. И откуда ему было знать , что орденом Кутузова 1-й степени награждаются командующие фронтами и армиями. Или - их заместители. А Зурико хоть и геройский старшина , но доверять ему целый фронт или даже армию было рановато.
   Зурию продолжая восхищаться орденом , спросил:
   - Вано, рэзинка есть?.. Стырай, да-ра-гой! Совсэм стырай!
   Молодежь накинулась на старшину , доказывала , если он и не имеет такого ордена , то в дальнейшем обязательно получит. Но старый солдат неумолим.
   - Чэго нэ имэем , того на базаре нэ продашь. Прашу , Вано , сатри да-а-ра-гой! Умоляю!
   - Ну, хоть одну медаль , - уговаривали его , - такие усы и ни одной награды.
   - Мэдаль можно , - согласился старшина , - и ордэн адын можно.
   - Какую медаль? - деловито осведомился Шабалин. - Какой орден? Звезду? Знамя? - А это какые есть , Вано.
   Зурико порылся в вещмешке , достал кисет , высыпал содержимое на ладонь. Молодежь ахнула.
   - Откуда!?
   Зурико показал на ордена Ленина , Красную Звезду и медаль 'За отвагу'.
   - За Сталинград давали... Болше не давали... Рысуй , Вано , рысуй ,
  да-а-ра-гой мой баевой товарыщь! Дэтям пашлю партрет!..
   За неделю пути Ваня всех в теплушке успел нарисовать , да не одному разу. Правда , после старшины Зурико молодежь необстрелянная несколько присмирела: как-то неудобно просить пририсовывать орден, который еще в тумане, который может быть , но может и не быть. Но все же кто-нибудь из солдат безусых прижмет Ваню на нарах и нашепчет прямо в ухо:
   - Ты только адну мэдаль нарысуи , толко адну... Сматры , Зурыко , нэ наказывай!..
   Слава о нас пошла по всему эшелону. Из других вагонов делегаты приходили , чтобы мы и у них немножко пожили , чтобы и их запечатлели в касках , с автоматами в руках. Но Зурико ревниво оберегал Ваню от их посягательств:
   'Нэ выдите - устал Вано!' Из 'чужих' Ваня нарисовал только военврача , лейтенанта медицинской службы Джарешвили. Лейтенант несколько раз перевязываал Олегу Синельникову раненую ногу...
   Военврач здорово смеялся , когда увидел свои боевой портрет. Ваня было уже предложил малость отредактировать портрет , стереть орден и звездочку на погонах сделать поменьше, но Джарешвили спрятал рисунок , сказал , что пошлет своей молодой жене только тогда , когда дослужиться до майора и оправдает шабалинское доверие...
   - Прыезжай , дарагой! Вот тэбе мой адрэс! Кончится вой , и сразу ко мнэ!...
   Веселые грузинские языки утверждали , что портрет он послал на первой же остановке...
   Адресом , который вручил Ване Джарешвили , воспользовался я...
  
   Год 1967-й. Тбилиси. С портрета , нарисованного Ваней в декабре 1943 года, смотрит на меня майор Джарешвили , и на груди его сияет орден Отечественной 1-й степени....
   Подбежал кудреватый мальчонка , показал на рисунок.
   - Мой дед! Он - герой! Правда , бабушка?
   - Правда , - подтверждает бабушка. - Дед у нас геройский был... Георгий погиб под Прагой... Мне переслали его вещи и награды... А этот портрет... Вы говорите , его Ваня Шабалин рисовал ? Пусть тоже приедет - самым дорогим гостем будет. Портрет пришел по почте в начале 44-го за год до его гибели.
   Много орденов у Георгия Джарешвили , и среди них - орден Отечественной войны , угаданный Шабалиным . Вот только в звании он ошибся: Георгий Дарешвили погиб полковником...
  
   Кормили нас грузины - лучше не бывает! Уж вроде и есть не хочется , а тебе все подкидывают: то кусок хлеба со свиной тушенкой , названной в честь не открытия второго фронта 'второй фронт', то кус американской колбасы из банки , которая открывалась индивидуальным ключиком , то сырную лепешку из самой Грузии... Пора кончать эту петрушку, а то , чего доброго , и войну проедим. Олег и так на меня косо посматривал и шипел:
   - Надо бы подыскать эшелон более быстрый! Обжираться ума не надо... Думай , Максим , как выбраться отсюда без большой крови!?
   Дело в том , что в Иране нам делать нечего: узнали , конференция трех великих держав в Тегеране окончилась , и Верховный Главнокомандующий находится в данный исторический промежуток XX века в Москве. Если мы и попадем в Иран , то вместе с другими родами войск будем нести только патрульную службу. И что в Иране - тишь да благодать. А шах персидский не может нарадоваться приходу наших войск...
   Это только после Победы , когда я поумнел , насколько это возможно , прочитал много толстых и тонких книг, до меня дошел тайный смысл слов , озвученных советеким радио и напечатанных в 'Правде' панегириков о 'шахской радости'.
   А один писатель нерусского происхождения , писал. То что он писал , сохранилось в моем блокноте , но без всякой ссылки на источник. Так что , хотите - верьте мне , не хотите - не верьте! Вот это отрывок из целого , без ссылки на авторство. Однако я решил его закавычить!
   '...Весть о нападении Германии на Советский Союз обрадовала шаха и многих его приближенных...
   - Ваше величество! Ваша мудрая политика открывает перед Ираном начало новой эры . Никто на всем Востоке не сумел оценить роли Гитлера в решении судеб мира с такой прозорливостью , как сделали вы ... Гитлер , несомненно , оценит вашу дружбу и даст возможность присоединить к Ирану весь Кавказ и все страны , простирающиеся но другую сторону Каспия , вплоть до Урала...'
   Но о шахском аппетите в газетах не писали , но от старшины Зурико мы узнали: соединения Белорусского фронта , преследуя врага , вышли на рубежи Петуховка - Новый Быхов...
   ...что войска 1 -го и 2-го Прибалтийских , Западного и Белорусского фронтов освободили ряд восточных районов Белоруссии , и подходят сейчас к 'западу' - к Витебску и Орше ...
   И если мы и дальше будем пробираться в Иран с песнями и танцами , с хорошей кормежкой и развлечениями - вот даже елочку в вагоне поставили , украшенную РГД и лимонками , пулеметными лентами и сырными лепешками ! - то в боях нам придется участвовать только во сне!
  
   Не знаю , сколько бы времени продлилось наше путешествие с веселыми грузинами , если бы не судьба . Судьба в образе комендантского патруля.
   На станции , с потешным названием Курикуй , эшелон подвергся тщательной проверке - за границу ведь ехали. Сам видел , как из разных вагонов выкидывали женщин , голодных женщин всех национальностей , продавших , - скорее , сохраняющих! - свое тело за кусок хлеба ... Боевой старшина Зурико такого блуда в нашем вагоне не позволял !..
   Рослый солдат с винтовкой в руках влез в нашу теплушку и тоном , не терпящем возражения , прогорланин:
   - А ну , шалавы блядские , геть с вагона!
   Тишина в вагоне , лично в нашем вагоне никаких 'шалав блядских' не было . Патрульный солдат , - отчего это в патрулях ходят вот такие мордовороты !? - - удивился и к Зурико:
   - Шо , старшина , никаких баб ? Во всех вагонах есть , а у вас... Быть не могет !.. А ежели мы ковырнём вас малость ?..
   - За-а-чем , да-а-ра-гой , кавырнём , всэ сваи , - ответил Зурико и добавил , - совэцкие.
   Но опытный глаз мордоворота сразу приметил наши цивильные костюмы , хоть мы и прикрылись огромным мешком урюка.
   Патрульный солдат передразнил Зурико:
   - А говорил 'нэт'! Любите вы наших женщин покупать!.. Эй , там , бляди , мешком прикрытые , вылазьте , не то штыком пощекочу!
   Выбора не было , вылезли - не хватало еще получить ранение в тылу!
   Мордоворот увидел нас , протянул разочарованно:
   У грузинцев и - пацанва !? У грузинцев всегда только бабы! Это с русских эшелонов снимаем только блуждающих мальчишек и девчонок.
   - Нэ оскорбляй грузын , - обиделся за нацию Зурико , - нэ всэ такие !
   Ничего ему на это не ответил патрульный солдат , знал - грузины не только любят женщин , но и горячи - из вагона могут выбросить. Поэтому ему ничего не оставалось , как стать миролюбивым . И к нам :
   - Живо вытряхивайтесь из вагона!..
   Но прежде чем 'вытряхнуться', попрощались со всеми за руку . Старшина Зурико набил наши рюкзаки разнообразными продуктами . Даже банки со свиной тушонкой - 'второй фронт' - положил.
   - Ты береги мальчишек , - напутствовали грузины солдата комендантского взвода, - ха-а-ро-шие ребята....
   Мордоворот улыбнулся.
   - У нас таких хороших за день сотни проходят ! Глядите! - он отодвинул до конца дверь теплушки , и все увидели огромную колонну , состоящую из мальчишек и девчонок.
  Зурико даже присвистнул.
   - Откуда столько набралось , кацо?
   Патруль улыбнулся , довольный произведенным эффектом.
   - Не с вашего. С двух предыдущих эшелонов сняли ... На фронт рвутся... Путаются под ногами босота!
   - Жалко всэх ! Куда их, дарагой ?
   - Ничего страшного с ними не случится . Разузнают , кто откуда , и назад отправят . Матери небось все глаза выплакали из-за них. Тоже мне - вояки!
   - А у кого нет родителей? - спросил Синельников.
   - В детдом! - не задумываясь ответил патрульный.
   Олег многозначительно посмотрел на меня...
  
   СОВЕРШЕННО НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЙ СИНЕЛЬНИКОВ
  
   Дощатый перрон постанывал рассохшимися досками , когда по нему с шумом , с гиком , со смехом проходила 'пленная' колонна. Кого в ней только не было! Публика самая разношерстная , возрастом от восьми до четырнадцати лет. Были и постарше , но немного. Впрочем , в живописных лохмотьях все выглядели на одно лицо и на один возраст.
   Одни , как и мы , старались пробраться к фронту , другие - просто бродяжничали , добывая себе пропитание всеми честными и нечестными способами . Грязные , оборванные ... Пожалуй , только мы одеты более или менее прилично и выглядели аристократами . На нас даже указывали и отпускали едкие реплики.
   Что поделаешь , еще мало времени прошло со дня нашего путешествия и оборваться просто не успели . А у Олега Синельникова фронтовые яловые сапоги начищены до блеска , и выглядит он вообще фон-бароном...
   Ох уж эти яловые сапоги !..
   На первом же привале к Олегу подошел замызганный мальчонка , отличавшийся от других только ростом - такой он был маленький и невзрачный . Если б сказали, что он в своей жизни ни разу не ел и ни разу не умывался , сразу бы поверил ! Клоп серый , а не пацан. Дунь-плюнь - рассыплется по частям и не соберёшь потом !
   Этот 'серый клоп' ткнул своим черноземным пальцем в яловые сапоги Олега , потом показал на свои , перевязанные шпагатом чуни , прохрипел простуженным и прокуренным голосом :
   - Махнем без придачи!?
   Синельников смерил его взглядом.
   - Шел бы ты отсюда , мальчик.
   - Куда? - спросил 'клоп' и хлюпнул носом.
   - К маме , - пояснил Олег.
   Ничего не ответил пацаненок , лишь беспомощно закрутил головой , выискивая кого-то взглядом . Нашел , жалобно улыбнулся , развел ручонками-прутиками. Тотчас к Олегу подскочил здоровущий малый , сплюнул сквозь зубы , стараясь попасть плевком на сапог Олега , проговорил лениво , с растяжкой :
   - Ты, сявка , не будь жадиной , дай малышу прахаря померять!
   Я насторожился : известно , что за этим последует . Перебросил рюкзак со спины на грудь , достал пистолет отца , завернутый в тряпку - 'стреляй прямо из тряпки , не показывая ствола' , так учил меня в Сегеже знакомый зэк! Стал пробираться поближе к Олегу.
   Увидел : у Синельникова потемнели глаза , стали жесткими. Наверное , таким он шел в атаку на врага!?
   - А ты кто такой!? Представитель ставки фюрера ! ?
   - Ну , кому говорят , гад! Снимай прахаря , фраер поганный !
   Со стороны посоветовали :
   - Врежь ему , Тольча , от души!..
   Олег, не торопясь , встал с рюкзака и , тяжело опираясь на палочку , хромая , подошел к Тольче . Зубы - стиснуты.
   - Это кому захотелось солдатские сапоги примерить!?
   Примолкла пацанва , стала стеной , прикрывая , чтобы ничего не заметили сопровождающие . Рука Тольчи потянулась к лицу Синельникова , и я заметил зажатое между пальцами лезвие от безопасной бритвы
   - Олег! - что есть силы закричал я и бросился к нему на помощь . Но чьи-то цепкие руки ухватили меня сзади , ударили по ногам , повалили на землю... Рядом прижимали к земле Ивана Шабалина ... Изловчился - кое-каким приемам драки меня обучил отец! - пнул в чей-то живот и... выстрелил из пистолета вверх ... Прямо через тряпку!.. Но выстрел через тряпку оказался еле слышным - его перекричали пацаны и совершенно дикий крик Тольчи-неврастеника :
   - Шнифты постеклю , падла!
   И хотя я пробрался на помощь Олегу - следующий выстрел предназначался Тольче , в упор , через тряпку ! - но выстрела моего не потребовалось : лезвие бритвы лежало в стороне, а Олег сжимал Тольчу в своих объятиях. Я и не подозревал , что в худом теле Синельникова притаилась такая сила! Еще несколько секунд и Тольча рухнет на землю без сознания , - у того уже в беспощности моталась голова . Но руки Олега разжались.
   - Ну ? - грозно спросил Синельников. - Кто еще на Петроград?
   Шестерки Тольчи , - а их было не так-то много , но достаточно , чтобы нас смять! - было двинулись к нам , но я снял тряпку со своего заслуженного пистолета 'Иосифу Кучаеву - от Клима Ворошилова', и шестерки также молча отступили назад . Лишь Тольча , лежа на перроне , зашипел...
   - Встретимся на узенькой!..
   Ничего на это не ответили ни Синельников , ни я .
   Олег молча поднял с перрона свой рюкзак , услужливо придвинутый к самым ногам Олега , я так же тихо накинул на пистолет тряпку ...
   Раздалась команда:
   - Хлопцы! Становись! - И все , поспешно собирая пожитки, построились в колонну.
   - Ша-а-гом арш!..
   И , гудящая орава беспризорных мальчишек и девчонок , двинулась в путь .
   Мы шли налегке : кто-то , воспользовавшись суматохой , стибрил наши вещмешки , - хорошо , что пистолета в нем не было! - и лишь сидор Синельникова был цел . А в нем - три банки ' второго фронта - личный подарок старшины Зурико.
  
  
   ТЕПЛЫЙ МЕСЯЦ - ФЕВРАЛЬ
  
   Февраль в этом году теплый , но все равно наши телогрейки-ватники на 'рыбьем меху' плохо согревают. Шинель Олега мы выменяли как раз на эти три видавших виды ватника , - одежды не только зэков , но и всего трудового народа!
   Почему поменяли ? Во-первых , шинель была одна на троих , во-вторых - шинель длинная и мешает при беге , а в-третьих , Олегу шинель сейчас не нужна - в больнице лежит.
   Больница привязала нас к Курикую , этой мрачной огромной деревне . Сбежать из комендатуры нам удалось сравнительно легко : нескольким патрульным солдатам не было никакой возможности удержать толпу беспризорных , когда все по команде кинулись врассыпную. Многих изловили в тот же день - нашли где прятаться , на станции ! А мы оказались хитрее : три дня отсиживались в деревянной баньке .
   А на четвертый день , когда по нашим расчетам бдительность патрульной службы ослабла , тоже хотели двинуться к станции , чтобы ехать дальше , Олег просто не мог встать. Попытался , застонал , проговорил посиневшими от боли и холода губами :
   - Ты... Максим... советую назад возвращаться , а я...а меня отведите в госпиталь ... подлечусь здесь . Нога ... мочи нет...
   Госпиталей в Курикуе никогда не было , а вот больница была . Мы и поместили Олежку в это лечебное заведение.
   Но совету его не последовали : ' Так мы тебя одного и оставили! '
   Олег в больнице загорает уже почти месяц , а мы за этот месяц обжили баньку и Курикуй . Баньку обжили основательно : печь - в жизни самое главное тепло! - была разобрана , но Ваня два дня колдовал над ней , и , когда сложил кирпич к кирпичику да бросил в топку пару поленьев , подложив под них лучины , да поднес спичку , огонь заиграл , загудел , и в примороженной баньке сразу стало тепло .
   Закучерявился дымок над трубой и... выдал нас . На дым заглянула в баню хозяйка , одетая в такую же фуфайку , как и мы.
   Увидела нас , испугалась.
   - Ой, кто вы?
   - Мы ? Мы временно , тетенька. На несколько дней . Вы извините нас , тетенька.
   Шабалин подошел к женщине , но она отшатнулась. Еще бы не отшатнуться : Ванина физиономия вся в саже.
   - Просим прощения , тетенька
   -Голос у Вани тихий , умоляющий . Женщина подошла к печке , погрела руки .
   - Не дымит, - удивилась она, - а я как ни старалась , дым валом валит из дверцы , а не из трубы . Кто ложил кирпичья ?
   - Я , - ответил Ваня .
   - Понимаешь в печах ?
   - Батя научил .
   - А батя-то где?
   Ваня вздохнул . Женщина понимающе закивала головой .
   - А откуда вы , парнишки ? Штой-то я вас в Курикуе не видела ?
   Ваня хотел было ответить по своей привычке подробно , обстоятельно и точно , но я опередил его.
   - Там немцы сейчас... Мать , сестренка... все под фашистом. В Белоруссии. Туда сейчас пробираемся . Думаем , скоро освободят!
   - Освободят , освободят , - подтвердила женщина ,- а сейчас что делать будете ?
   - Товарищ у нас в больнице: дождемся и дальше пойдем. Вы только нас не выгоняйте отсюда - на улице вон какая холодрыга!
   - Да живите , - махнула рукой женщина, - только не озорничайте . А как с кормежкой у вас ? Помогла бы , да у самой ничего нет. Разве картохи дам немного...
   Женщину эту , по чистому совпадению , тоже звали Марфой Петровной . И это был хороший признак , - все Марфы добрые и отзывчивые.
   - У нас все есть , нам ничего не надо...
   Нам действительно ничего не нужно от нее , кроме этой теплой баньки...
  
   БАБУШКА АЛЕНА ПОДАРИЛА ТРИ МИЛЬЁНА
  
   Базар-толчок прямо за станцией . Шумный , разноголосый. Торгуют всем мыслимым и немыслимым : зажигалками и немецкими мундирами , мороженым молоком и хлебными порциями , кирпичом и шпингалетами , махрой и лекарственными травами , шаньгами и ... Ко всему прицениваются и все , в конечном счете , продается и покупается ...
   По базару ходит какой-то замухрастый мужичонка-китаец и выменивает красных сахарных петушков на картофель:
   - Один петудига на четыре картодига! ..Четыре картодига на один петудига! Тарабарский язык ! Но его понимают и сахарные петушки пользуются повышенным спросом . Особенно у детворы .
   - Падыходи... Четыре картодига на один петудига...
   В самом центре базара , прямо на обледенелой земле расстелено лоскутное ватное одеяло. На нем - инвалид в матросском бушлате нараспашку и в тельняшке. Ног у него нет. Рядом с лоскутным одеялом - тележка на колесиках. На этой тележке он раскидывает три карты. Раскидывает и припевает:
  
   Бабушка Алена подарила три мильёна
   Не пропить, н епромотать, -
   Только в три, только в три
   Только в три карты проиграть!..
   Туз - выигрываете, дама - проигрывает !
   Подходи, шевелись, у кого деньги завелись!
  
   Внимательно слежу за его руками: пальцы желтые, прокуренные, толстенькие, но удивительно подвижные. Туда-сюда , туда-сюда ... как птицы летят три карты , запущенные вот этими пальцами. Отчетливо вижу , туз лег с левой стороны. У меня в кармане два червонца , сейчас их можно удвоить! Но не успеваю подойти , как меня опережает какая-то тетка , ладонью прижимая карту к отполированной доске тележки. Ту самую карту , на которую я хотел сейчас поставить два последних червонца.
   - Сколько желаете получить? - хрипит матрос-инвалид.
   Тетка одной рукой придерживает карт у, чтоб не подменили , другой открывает кошель и вытаскивает сотенную.
   - Вот на эту зелененькую!
  Инвалид тут же на ее сто кладет свою сотню.
   - Туз - выигрывает! Дамы - проигрыают!
   Тетка приподнимает карту - дама треф! Уходит расстроенная.
   Ничего не могу сообразить: ведь своими глазами видел туза с левой стороны!
   - И я видел , - подтверждает Ваня , - чудеса!..
   - Бабушка Алена подарила три миллиона ,
   Не пропит ь, не промотать ...
   Инвалид приметил меня - который час уже торчу возле него! Поманил пальцем.
   - Откедова , салажонок? Из местных?
   - Проездом.
   - Понятно. Выиграть хочешь?
   - Хочу.
   - Ну давай , попытка не пытка!
   Он раскинул три карты. Туз - отчетливо вижу! - снова лег в левую сторону. Приподнял карту: туз!
   - Везет некоторым , - ухмыляется инвалид , честно выдавая два червонца , - еще рискнешь?
   - Рискну! На кону - сорок! И снова выигрываю четыре червонца.
   - На все! - кричу в азарте.
   Инвалид смеется.
   - Охолонись малость. Хватит с вас. Где сейчас обитаете?
   - В баньке , - вмешивается Ваня.
   - Тепло в ней?
   - Парилка!
   - Меня приютите?.. За кормежку, а?
   - Возьмем , - отвечаю , - а в три карты научите?
   Там побачим, сказал слепой , - смеется инвалид , - через пару часиков приходите за мной , а сейчас - пойдите поешьте , деньги же есть у вас...
   Вечером мы привезли в нашу жилую баньку матроса-инвалида. Поместили его на лежанку там , где была парилка , кинув на нее матрац , который я стибрил с веревки - Ваня на шухере стоял. Толстый такой матрац , но - записаный! Его для того и вывесили , чтобы дух выветрился!..
   - Григорием меня зовут. Ивановичем.
   Григорий Иванович скинул с себя бушлат и выгреб из-под тельняшки целую кучу денег , червонцы , тридцатки , сотенные.
   Аж в глазах зарябило - никогда не приходилось видеть так много сразу.
   - Столько выиграли! ?
   - Дурных на свете много , - смеется Григорий Иванович. - Вот что , хлопцы , будете у меня каждый день выигрывать , а потом... отдавать.
   - Как так! ? - не понял я ,
   - Нельзя мне столько денег при себе иметь , - пояснил безногий , - облава... и зацапают. А вам вашу долю буду выделять.
   - А мы и так можем выиграть.
   - Тю, дурни , никогда не выиграете... А ну, ходь сюда!..
   Матрос-инвалид раскинул три карты, забубнил под нос:
  
   Бабушка Алена, э-э-э..
   подарила три мильёна, э-э-э...
   не пропить э-э-э...
   не промотать э-э-э...
  
   - Где туз!?
   - Вот он!..
   - Полундра! Кок на палубаке обхезался!.. И не пытайтесь , салажня!..
   Ни разу , ни мне , ни Ване не удалось изловить туза: все дамы да дамы.
   - Теперь , понятно, салаги? А сейчас на боковую - утром свезете меня на базар...
   По утрам мы увозили инвалида на базар , а вечером - привозили. В промежутках между утром и вечером 'выигрывали', получая потом свою долю. И этой доли нам с лихвой хватало на жизнь и на передачи Олегу Синельникову. Да и подворовывали мы с Ваней потихонечку...
   Синельникова выписали из больницы в начале марта , и мы его привели в нашу уютную баньку.
   - Отсиживаетесь в тепле , значит? Что сейчас делается на фронте , знаете?
   Знали, конечно: освобожден Новгород и окончательно прорвана блокада Ленинграда , взяты Луцк и Ровно , войска 2-го Украинскою фонта завершили Корсунь-Шевченковскую операцию....
   - Выжидаете , когда без вас окончится? Хватит отсиживаться , - сказал Олег , - сейчас же снимаемся с позиций.
   - Надо бы Григория Ивановича предупредить , - сказал Ваня.
   - Кто такой?
   Рассказали , Синельников посмотрел на меня внимательно.
   - Докатился , Максим... Сниматься не-мед-лен-но!.. А этому...инвалиду-проныре... Максим, - сейчас мы на базар войдем , скажи...
   Но ни на какой базар я не побежал , а пошел к Марфе Петровне , которой принадлежала банька , - кстати , ей Ваня тоже печь перебрал , после чего она дымить через дверцу перестала , и попросил привезти вечером Григория Ивановича, - она с ним познакомилась через нас.
   - А вы куда? Уходите!? А я к вам так привыкла... Мово тоже на фронте пристукнуло , не вернется более... А Гришу я привезу , но не в баньке помещу , - что он горемыка будет делать один без ноженек... Я его у себя в хате сохраню , все одно мой мужик больше не возвернется...
   Славная женщина Марья Петровна , спасибо ей за все!
   И я накинул ей на плечи женский полушубок , экспроприированный в местном кинотеатре , который мы посетили с Ваней. И по этим причинам в нем нельзя показаться в Курикуе - лично мне он служил вместо матраца!
   - Только обязательно перешейте его , Марфа Петровна!
   - Перешью , перешью, милый... Обязательно перешью...
  
  
   АНГЕЛЫ ЧЕРНОЙ МАСТИ
  
   Солнышко старается вовсю! Деревья покрылись мелкими листиками , зазеленели пригорки... Хорошо!..
   Судьба-индейка забросила нас на станцию Бердяуш. Та же судьба пригнала сюда эшелон с полузэками.
   Полузэки - это осужденные народным судом , но , слава Всевышнему , не на всю катушку и им было разрешено написать заявления , что 'кровью окупят свою вину перед социалистической Родиной... А вина у каждого своя: кто позарился на чужое, увел у соседа барана и наделал из него множество шашлыков , второй - подделывал хлебные карточки , третий - покупал на пятак , продавал за рубль... Поймали - осудили. Судили не за то что воровал , а за то, попался!.. Чем сидеть и видеть небо в крупную клеточку или через колючую проволоку , лучше воевать! Им разрешили.
   Эшелон с полузэками - наша удача. Потому что на этой проклятой станции ни один нормальный эшелон не останавливается. Да что там - эшелоны! Птицы и так как пролетают этот полустанок , - клевать нечего. А вот эшелон с малосрочниками остановился. Остановился всего на несколько минут , чтобы пропустить состав с боеприпасами. Но нам и этих минут было достаточно.
   Часовой выпрыгнул из тамбура , - не разбежались ли его архаровцы!? - а мы в тамбур и на крышу. Распластались , лежим... Тронулся состав... К вечеру совсем холодно стало , и ветер пробирает до костей. Внутрь теплушки надо пробираться - там Ташкент! Из трубы , выведенной на крышу , дымок вьется....
   Привязываю к трубе веревку. Я ее обматываю вокруг пояса и осторожно спускаюсь с крыши. Ветер раскачивает меня , но мне нисколечко не страшно - страшно станет через много-много лет! - веревка прочная.
   Ногой нахожу щеколду и отбрасываю ее. Той же ногой упираюсь в дверь , и она отходит в сторону , образуя вход в теплушку. Вслепую , ногой нащупываю пол. Нащупал , и тут сильные руки втягивают меня вовнутрь.
   Слова сказать не могу от холода и напряжения. Однако не забываю дернуть за веревку - дескать , все в порядке , спускайтесь... И в туже секунду в проеме появляется Олег Синельников , за ним - ВаняШабалин.
   Смех. Удивление. Приветствие!
   - Ангелы с неба спустились! Ангелы черной масти!
   - Где у вас , крылья, в натуре!?
   Мы действительно 'черной масти'. Сколь уж времени прошло - счет дням потерян! - как сбежали из дому , сколько изъезжено-исхожено дорог... Вечно неумытые , вечно невыспавшиеся , вечно голодные...
   Молодцы-огольцы теплушечные с любопытством рассматривают наши неумытые рожи.
   - Откуда , пацанва?
   - Оттуда , неопределенный жест рукой.
   - Понятно. И далеко путь держите?
   - Туда , - еще один жест рукою и ногою , - чо он , в натуре , не понимает , что нам жрать хочется!?
   - Еще понятней. Тайны мадридского двора. Шамать хотите?
   - С этого бы и начинал!..
   Сидим около раскаленной 'буржуйки' и едим , едим , едим... Будто на троих у нас не три желудка , а тридцать три... Грустные взгляды скользят по нашим черным физиономиям. От сытости уже задыхаемся...
   - Наелись?
   - От пуза!
   - Ну , сигайте на нары. Отдохните, а потом придумаем , что делать с вами.
   На верхних нарах тепло. Моментально засыпаем под мерный перестук колес...
  
   ..Вбегает какая-то девчонка и взбирается на колени к мужчине. Всматриваюсь. Да это же отец! И сестра Валька!..
   Ластится Валька к отцу - быть ей сегодня с конфетами! - Возьми в комоде шоколадку и Максимке дай одну. Валька спрыгивает с колен и бросается к комоду.
   - Не могу, папулечка , ящик открыть!
   Отец смеется , достает ключи и подает ей. Я усмехаюсь: ножичком перочинным поддеть снизу и не надо ключа.
   - Достань заодно и пачку 'Беломора'...
   Отец выкуривает папиросу, пуская дым юлечками. Валентина высыпает из пачки папиросы прямо ему на колени. Папиросы падают на пол.
   - Что ты делаешь! - притворно строгим голосом говорит отец. - Собери сейчас же!
   Чорта лысого испугается Валька такого голоса!
   Валентина смеется , собирает папиросы в пачку , пересчитывает. Насчитывает двадцать три штуки.
   - И во рту у тебя одна... Двадцать четыре штуки!
   - Ты ошиблась , доченька , в каждой пачке по двадцать пять папирос.
   - Бывают , что на фабрике ошибаются , - подсказываю я.
   - На фабрике не могут ошибаться , там - контроль.
   - Ошибаются , - настаиваю на своем.
   Отец подозрительно смотрит на меня , усмехается. Со значением усмехается. Сам раскрывает несколько пачек и принимается за счет.
   А что их считать! Каждую двадцать пятую папиросу я давно извлек из всех пачек. Делалось это просто: осторожно иголочкой оковыривался уголок , затем той же иголочкой извлекалась папироса , и уголок снова занимал свое место - пачка не меняла своей формы. Метод вполне безопасный , - не станет же курильщик пересчитывать папиросы!
   - На фабрике могут ошибаться , - твердил я , уже ни на что не надеясь.
   - Могут. Куришь?
   Вопрос на вопрос.
   - Бить будешь?
   - Куришь потихоньку? Ну, скажи, сынок?..
   - Не-е , - мне соврат ь, что раз плюнуть.
   - Бэ-э-лка! - позвал он маму. - Иди сюда.
   Прибежала мать , готовая к слезам и поцелуям, к нежным словам и к обмороку.
   - Бэлочка , вытащи у него из кармана папиросы , он больше никогда не будет курить... А я..., - у отца жалкое лицо , - больше никогда не буду бить. Ты же никогда не будешь курить?
   - Никогда! - соврал я.
   - И я... никогда... даже мизинцем, - сказал отец , и - не соврал...
  
   Просыпаюсь. Темно. У 'буржуйки' маячит человек. Спускаюсь с нар
   - Закурить не найдется?..
   Скручиваю 'козью ножку' - Олег Синельников бросил курить , а я наоборот , приучился , - затягиваюсь. Накурившись , снова заползаю на нары и... засыпаю , засыпаю , засыпаю... И - сны... Малые и большие лоскутные сны...
  
   Вот я накалываю на груди военного человека разные разности - танк отстреливающийся; или самолет в пике; или знамя , а по нему любимое слово Таня - любимый набор десятиклассника, официально призванного в ряды Красной Армии.
   А , вот я накалываю на груди такого же замызганного шкета , огромного орла во всю впалую грудь. Мальчишка скрежещет от боли , когда две связанные ниткой иголки впиваются в его тело. Под пальцами - кровь , перемешанная с самодельной тушью...
  
   - Эй, парень , перестань стонать , - толкают меня в бок , - и не скрежещи зубами!..
   На минуточку , на секундочку открываю глаза и тут же засыпаю , - мне еще необходимо содрать с пацана буханку хлеба за свою работу... Но пацан исчезает , а вместо него возникает огромная тетка в полушубке военном.
  
   Тетка своими ножищами придерживает кошелку. В ней - яйца. Подползаю к ней по всем правилам воинского искусства - по пла-стунски! - и утаскиваю кошелку вместе с яйцами... Ловко я ее!..
  
   - Эй, перестань хохотать! - снова толкают меня в бок...
   Окончательно просыпаюсь и слышу перебор гитарных струн. Под гитарный щемящий аккомпанемент слышны слова:
  
   Перебиты, поломаны крылья,
   Дикой болью всю душу свело.
   Кокаина серебряной пылью
   Все дорожки-пути замело...
  
   Спускаюсь с нар. Возле затухшей печки - солнышко высоко в небе! - Ваня с Олегом слушают певца. Хорошо поет , но и мы можем не хуже. Только сейчас заметил , не только наша тройка вслушивается в слова гитариста , но и десятки голов свесились с нар.
   - А, теперь - мы! - предлагаю я.
   Десятки висячих голов дружно кивают:
   - Давайте, если сможете?
   - А , - то! Мы все могем. Ваня! Олег! Поддержите!..
  
   ...Утро начинается,
   Зорька зажигается.
   Урки с работы идут
  . Идут они, качаются,
   К простячкам прижимаются,
   И вот какие песенки поют:
   Что ж ты затуманилась,
   Зоренька ясная,
   Пала на землю росой.
   Что ж ты пригорюнилась,
   Девица красная,
   Очи блеснут слезой.
   Есть у меня кофточка,
   Скоком заработана,
   Шуба на лисьем меху.
   Будешь ходить ты
   Вся золотом шитая,
   Спать на лебяжьем пуху..
  .
   Вздыхают полузэки - завтрашние бойцы штрафных рот.
   - Хорошо поете. Еще , если можете?..
   - Почему же не можем! За ваш хлеб , за ваше гостеприимство... Споем , еще множество песен споем!..
  
   Подайте, мисс,
   Не откажите.
   Я расскажу,
   как жизнь моя горька,
   Больная мама -
   Вы помогите,
   Она умрет, когда придет весна....
  
   По привычке закатываю глаза и вывертываю веки , со скорбным выражением собственной морды , сдергиваю шапку , выворачиваю ее наизнанку, - давно отработанное действо! - и иду вдоль нар. А Олег с Ваней продолжают петь по инерции:
  
   ...Больная мама -
   Вы помогите,
   Она умрет,
   когда придет весна..
  
   Олег видит мою руку с шапкй и умолкает. По нему вижу , не одобряет он моего поступка. Дескать , чего тебе еще надо? Накормили , и на этом спасибо скажи. Но я знаю и другое: есть надо будет и завтра , и послезавтра...
   Не могу простить ему , как он помешал нам - мне и Ване - украсть шапку у узбека...
   Неожиданно на многочисленных железнодорожных станциях появилось много узбеков в больших-пребольших шапках. Это для меня неожиданно - узбеки приехали урюк продавать и кишмиш! Голытьба , шастающая по этим же дорогам утверждала , что за подкладками этих шапок 'урюк-бары', - кликуха у их такая была! - много-много денег заныкано ... Вот я и попытался - Ваня на стреме стоял! - проверить... А сама шапка нам не нужна, - уж больно сильно от нее пахло непереработанным бараном , потом и еще каким-то запахом , у которого даже названия нет , говном , одним словом!
   И сейчас я позволил себе рассердиться: ладно , не пойте , сам умею...
   Мелочи не бросали - счет шел не на копейки.
   - Давай , пацанчик , потроши фраеров! Подставляй , шляпу - хавать всегда нужно! А гроши нам не нужны , к смертушке готовимся , - кто в штрафных выживает!? А вам еще жить да жить нужно!..
   Не меняя похоронного выражения , выуживаю из шапки денежные знаки покрупнее и прячу за пазуху , зелень троек и синь пятерок рассовываю по карманам...
   Несколько суток безостановочной езды и поезд остановился.
   - Все , ребята , дальше вам хода нет. Как отсюда думаете выбираться?
   Показываю рукою на путь , по которому пришли.
   - Не выйдет , ангелы черной масти. Не разберутся что к чему и - пристрелят.
   - А мы тихо. На полусогнутых.
   - И на полусогнутых не проханже. Шаг влево , шаг вправо - попытка к бегству!
   Один из полузэков , староста должно быть , постучал в дверь. Дверь можно было и так отодвинуть - щеколда откинута! - но он постучал ногою. И тотчас послышался голос часового.
   - Чего вам !? Поезд стоит всего несколько минут!
   - Нам бы хоть парашу вытащить - воняет , сука! Приоткрой дверь , гражданин начальник!..
   Дверь уползает в сторону , и часовой заглядывает в вагон. Замечает нас. А мы и не прятались!
   - Это еще что за пассажиры?
   - Соколики залетные , прозевал ты их малость , - отвечает староста - надо их на волю-волюшку выпустить.
   Часовой на секунду задумывается , но лишних вопросов не задает: -приказывает.
   - Вытряхивайтесь , огольцы!..Возвернетесь - пристрелю!..
  
   ВОЕННЫЙ КОМЕНДАНТ ИОСИФ ТАРНАВСКИЙ
  
   И снова очутились мы на каком-то диком полустанке , на станции , у которой даже названия нет.
   - Куда двинем , рядовой Синельников? - подковырнул я его.
   Но до Олега ирония не дошла. Подумал он , поразмышлял , посоветовался сам с собою и выдал;
   - Нам бы до Москвы добраться , а там - махнули бы за границу...
  
   Еще многие города и села были под немцем , но фронт семимильными шагами уходил с советской территории: освобождены Одесса и Севастополь , войска Ленинградского фронта взяли Выборг..2-й Украинский вышел к Румынии... Предстояло освобождение Польши , Чехословакии... Готовились к наступлению на Балканы...
  
   Признаться , план рядового Синельникова совсем недурен! Только где Москва-то! В какую сторону ехать! Вправо? Влево?..
   Вдру г, словно из-под земли , перед нами вырос военный патруль.
   - Откуда , ребята? Здесь - запретная зона!
   Пожимаем плечами: мы теперь не знаем , откуда мы и где.
   - Документы!
   Какие у нас документы! Были метрики , да их давно сперли вместе с вещмешком!
   - Выворачивайте карманы!
   Выворачиваем. Выпадает письмо. Я забыл, оказывается , его отправить. На нем адрес: 'Верхняя Тавда... ул. Тельмана... Кучаевой...'
   - Ого , откуда! Как же добрались до наших мест?
   - А какие ваши места? - спрашивает Олег и в глазах его светится надежда. - Не заграница?
   - Да что ты, паря , белены объелся!? Да здесь , паря, несколько дней тому еще фашист стоял!
   Переглядываемся. Доехали наконец-то и до войны настоящей!..
   Десятки аккуратных белых особняков и особнячков. Бывших особняков. Сейчас они почти все полуразрушены , некоторые - без крыш , без дверей , без окон... На станционном здании , исклеванном пулями , искромсанная осколками вывеска. Полвывески. 'Масе...'
   К станции примыкает всхолмленная болотистая местность , огороженная колючей проволокой. На проволоке фанерные щиты с надписью: 'Проход строго воспрещен - мины!'
   Кусты голубики и брусники , - мы ее называли 'брусёрой' - растут прямо на искореженном перроне. Верхушки березок , и без того низкорослых , срезаны какой-то неведомой силой...
   Что-то знакомое почудилось мне в этом заброшенном людьми полустанке. Я уже видел эту водокачку , этот двухэтажный дом с палисадником и эти высаженные в стройную линию березки. Даже россыпи приземистого брусничника вдоль поднятого над рельсами перрона видел... Вот только запрещающих надписей не было...
   И вдруг - озарение. 'Масе...' Это же - Масельга! Станция Масельгская. Отсюда до Сегежи всего ничего! Здесь я побывал , когда бежал в Африку.
   Вот здесь , именно на этом месте , я рассказывал мильтону об удивительной заморской стране , где бананы свисают с веток и сами падают в рот , где живет лошадь с двумя головами и зовут ее Тянитолкай... Вот толью свой адрес я не мог тогда вспомнить , потому что в шесть лет не придавал значения таким мелочам...
   - Олег , мы в Карелии!
   - Ну?! То-то я смотрю - валуны знакомые...
   Патруль заинтересованно смотрит на нас.
   - Знакомые места?
   - Нам весь мир знаком.
   - Под финнами , значит, жили?
   - Под какими финнами! МысУрала! Из Верхней Тавды!
   - Пошли в комендатуру. Тарнавский разберется! Партизаны с Урала!..
   Пришлось подчиниться...
  
   Фронт , казалось , был рядом , и вот мы снова откинуты от него на несколько тысяч километров. Десять дней езды , и пассажирский поезд въезжает на станцию Нижний Тагил. Глубокий тыл. Глубже не придумаешь.
   Если бы мы не знали наверняка , где находимся , то подумали , что в городе идет бой: небо над Тагилом расцвечено багровым тревожным пламенем , и плывущие ночные облака похожие на пламенные языки сказочного полоза из довоенного альбома Вани Шабалина. Но мы знаем , это не от разрывов снарядов и пожарищ , а от множества домен - здесь варится сталь фронту как суп в солдатских котелках!..
   Наш сопровождающий , старик-старшина , приоткрыл глаз и взглянул - 'не убежали еще!?' Успокоился, вновь задремал.
   Старшина за эти многие сутки пути , изрядно вымотался. Выспаться бы ему всласть под теплым боком старухи ...Но спать дедугану приходилось урывками , и к концу пути нам стало казаться , что наш сопровождающий научился спать с открытыми глазами. Это мы его так приучили!
   Поначалу , как только старшина призакроет глаза , всхрапнет малость , мы раз - попытка к бегству! Но только навострим лыжи , его выцветшие от паскудной жизни глаза , сразу открываются и он хватает за шинель рядового Олега Синельникова. Знает старикан , кого хватать!
   Старшина сразу смекнул , что без Синельникова мы не убежим , и вел основное наблюдение за ним. У старшины твердый приказ: доставить нас в Верхнюю Тавду и сдать родителям с рук на руки. Под расписку.
   Послали бы сопровождать молодого , но тот бы давно выпустил нас , сам бы нужное направление указал и расписку бы составил сам , а тут... Старшина еще в мировую четырнадцатого года воевал , честно воевал - он нам свои кресты георгиевские показывал и спрятал тотчас , когда я назвал их финтифлюшками! Отсюда я сделал вывод не в пользу наших войск , '...а те , кто воевал за царя-батюшку , честнее были'... Но я быстро отогнал от себя эту белогвардейскую мысль! Не хватало еще произнести где!..
   Это, как я сегодня понимаю , родилась первая самостоятельная мысль , заставившая меня на все посмотреть более критично. И эта первая , но далеко не последняя самостоятельная мысль в жизни моей много шороху понаделала. Очень плохо , скажу я, жить на старости лет со своими незаемными мыслями , приводящими к поступкам!
   Поезд въехал на станцию и остановился. Плавно так остановился , старшина даже глаз не открыл. Посмотрел в окно: там впритык с нашим пассажирским - воинский эшелон... Сейчас или никогда!..
  
   Там, в Масельге , в комендатуре , нас добросили и мы честно признались , что едем на фронт. И что один из нас уже побывал самом пекле , в Сталинграде под Котлубанью.
  
  
  
   Военный комендант станции и поселка Масельгская , в котором не проживал ни один цивильный житель , майор Иосиф Тарнавский - а патруль , который доставил нас сюда , называл его Абрамом! - сказал:
   - Поживете пока у нас , как сыны полка... Хотя , какой у нас , к чорту , полк - комендантский взвод!..
   Наши лохмотья сожгли тут же , и вши , которые были намного жирнее нас , с треском лопались в огне , - перед тем я сбегал в уборную и заныкал в ней пистолет , который , кроме неудобств и хлопот , не приносил ничего.
   Выдали нам сапоги , галифе , гимнастерки , и сразу же мы стали похожи на настоящих солдат.
   Поначалу в Масельгской была только комендатура и комендантский взвод. Потом прибыла рота минеров. Финны - а на этой земле воевали только финны , естественно , подчиняясь фашистскому начальству , изредка проверяющих их! - так вот финны , отступая , заминировали все дома , дороги... Каждый кусочек земли был нафарширован минами. Их надо было обезвредить...
   Мы - я и Олег - наравне со всеми несли патрульную службу , а Ваня на подводе - немецкий битюг , которого прозвали Фердинандом , слушался только Шабалина! - отвозил обезвреженные мины подальше от железной дороги , и там их складывали. Затем сжигали - взрывчатая начинка горела , как смола , - еле видимое пламя пряталось за черными клубами дыма.
   Некоторые саперы предпочитали не сжигать , а подрывать мины без запалов - быстро, надежно и ... никакого дыма!.. Над Масельгской стоял постоянный грохот , затихающий только ночью. Иногда и ночью раздавался взрыв - или серия взрывов! - и мы знали , бродячая собака или медведь-шатун , живущие за колючей проволокой , набрели на мину.
   Мы с грустью посматривали на проезжающие эшелоны - вот бы рвануть! Но капитан Тарнавский - наше прямое начальство - говорил, пришепетывая (осколок вырвал ему часть губы):
   - Вы - шолдаты. За дезертирство - раштрел на меште!..
   И Олег Синельников, как ни странно , с ним соглашался.
  
   А на фронте события развивались со стремительной быстротой: войска 1-го Белорусского фронта форсировали Западный Буг и вступили в пределы Польши; войска 2-го Украинского фронта освободили Бухарест; вступили в Болгарию...
  
   - Не рушите , ребята , не такая вешелая штука война. Желаю , штоб вам никогда воевать не пришлось... Спросите у Олега Шинельникова...
   Капитану Тарнавскому хорошо говорить - у него вся грудь в орденских планках , а на рукавах гимнастерки , множество нашивок красных и желтых - за многочисленные ранения , как легкие , так и тяжелые!
   Так бы и дослужили бы мы до конца войны , неся патрульную службу, вывозя мины для подрыва или сжигания и , отмечая на карте стремительное продвижение Красной Армии, если б ...
   Был-служил в комендантском взводе еще один мальчишка - гвардии ефрейтор Иван Ростовцев. Было ему четырнадцать лет, и был он старше меня всего на полгода. На груди Ростовцева сияли награды - медаль 'За боевые заслуги' и орден Красной Звезды . Одну медаль ему вручили в Брянском партизанском отряде , вторую за форсировании Свири , а орден Красной Звезды за освобождение этой самой Масельгской. Сорви-голова был парень.
   Повадился Иван Ростовцев кататься на лыжах за колючей проволокой , которой было огороженно минное поле.
   Майор Тарнавский - а он ефрейтору Ростовцеву жизнью был обязан! - не единожды сажал его на губу-гауптвахту за эти проделки , за эти игрища со смертью. Нам же Ваня Ростовцев говорил:
   - Что я , дурак , чтобы на мины лезть? Я их нюхом чую!..
   Лыжня , проложенная Иваном за колючей проволокой , была извилистой , накатанной им и нами до блеска , и по ней мы тоже не один раз - а чего , в натуре у собаки красный х...й , бояться , проверено: на этой лыжне мин нет! - прокатывались ...
   Случилось это в конце декабря. Майор Тарнавский приказал Ване Ростовцеву добыть ёлку. А что ее добывать: елки вокруг нас. Тюкнул топориком по темечку и - волоки ее, зеленокудрую!
   Ростовцеву почему-то эти ели 'не показались'. Ступил на лыжах на накатанную лыжню и покатил. И почти сразу мы - все! - услыхали взрыв ...
   Хоронили ефрейтора Ивана Ростовцева - то, что от него осталось! - в предновогоднюю ночь 1944-1945 года...
   А в первых числах января приехал строгий полковник из Петрозаводска - следователь военной прокуратуры. Строго посмотрел на майора Иосифа Тарнавского.
   - Почему нарушили приказ , товарищ майор!?
   Оказывается , был строгий приказ по всей Красной Армии: всех сынов полков и партизанских отрядов отчислить из армии... Всем учиться!
   Тарнавского понизили в звании , а нас приказали доставить по месту жительства родителей в сопровождении старшего - по возрасту! - солдата при звании не меньше , как старшина.
   ' К родителям' капитан Тарнавский причислил и рядового Олега Синельникова - мы ему поведали историю нашей жизни...
  
   Сейчас или никогда!.. На открытых платформах - огромные ящики , затянутые брезентом. Множество платформ и множество ящиков. На каждой платформе маячит в темноте фигура часового , завернутого в тулуп. Не сговариваясь , взглянули на старшину: спит ли ? Спит... Вот она , последняя возможность...
   Олег приподнялся - старшина не шевельнулся, взял вещмешок - старшина ни ухом , ни рылом не повел , двинулись к выходу - старшина глаз не открыл.
   Миг, и мы у эшелона. Пригибаясь , на полусогнутых двинулись в противоположную от часового часть платформы. Часовой даже головы не повернул , когда мы , перевалились через борта. Спрятались за ящик , лежим , прижимаясь к промерзшим доскам железнодорожной платформы , не шевелимся - подгоняем время.
   Тронулись...
  
   РЯДОВЫЕ - СИНЕЛЬНИКОВ , КУЧАЕВ , ШАБАЛИН
  
   Набирает паровоз скорость , спешит. Холод заставляет скрючиться. Зуб на зуб не попадает. А паровоз , изрыгая дым с пламенем , рвется вперед , и злющий , как злющая собака , ветер - это ж надо быть таким бессердечным! - гуляет по платформе , старается подобраться под нас , вышвырнуть вон , под зловеще громыхающие железные колеса.
   От холода у Олега заныла раненая нога , он стискивает зубы , чтобы не застонать и не привлечь внимания часового. Еще час-другой пути , и замерзнем окончательно. Превратимся в ледышки.
   Пополз по платформе на животе , исследуя ящики. Проскользнул по- пластунски мимо часового , тот не заметил. Еще бы! В таком тулупе , укрывшись с головой!
   В одном из ящиков доска немного сбита в сторону. Потянул - поддалась. Образовался лаз. Просунул голову внутрь - теснотища! В ящики какие-то бумажные мешки... Да это же наши , сегежские! Глянцевые , непромокаемые!.. Земляки , родные!
   Как вскрываются сегежские мешки , я знал: потянул сбоку крученую белую нитку - и он раскрылся. В большом мешке - маленькие полотняные мешочки. Неужели - съестное!? В мешочке - подобие макарон , только черных и горьковатых на вкус. Явно несъедобных... Вытащил несколько мешков на платформу , высвобождая место для ночлега. Даю знать Синельникову и Шабалину , чтобы ползли ко мне. Вползли они в ящик. Прижались друг к другу , уснули - на то и ночь , чтобы спать!
   Проснулись , когда начало светать. Жрать захотелось - спасу нет! У нас в рюкзаке консервы , но открыть их нечем.
   - Покурим , что ли , Максим , - говорит Олег , а он же недавно курить бросил! - Ваня Ростовцев утверждал , дым аппетит отбивает , тепло желудку дает.
   - Покурим , если хочешь , но только по последней. Лично я с завтрашнего дня бросаю курить , а ты , Олег!?
   - А я и сегодня не буду курить. Кури один , Максим!
   - Спички есть? Доставай , Олежек, кисет.
   Олег достал свой знаменитый кисет , и из его табака-махры я свернул себе цыгарку. Руки у меня дрожали , и цыгарка получилась огромная , как труба у паровоза. А и когда я ее раскурил , то и дым повалил , как из той же трубы. С искрами!
   Сквозь щель заметил: часовой заводил носом , будто кто ему в ноздрях соломинкой пошуровал , стал тревожно оглядываться, принюхиваясь. Пошел на запах , откинул брезент , увидел нас и... остолбенел. Таких испуганных глаз лично мне видеть не приходилось. И когда часовой наконец заговорил , то слово внятно не мог произнести. Он только глазами показал на дымящие самокрутки и зашептал побелевшими губами:
   - По-по-порох там...по-по-по-рох!
   Тут только я и сообразил , что длинные горькие макаронины не что иное , как порох для артиллерийских снарядов. Но я же - не артиллерист! И пропел песенку , которую услышал по радиотарелке совсем недавно:
  
   Ар-ти-л-ле-ри-сты! Сталин дал приказ,
   Ар-ти-л-леристы, зовет отчизна нас...
  
   Часовой ноль внимания на новую песню.
   - Взор... взорвемся. Сгорим к чертям собачьим , - наконец обрел дар речи часовой.
   Но мы не сгорели и не взорвались. Плюнул на цигарку, и та , недовольно зашипев , погасла. Синельников зашептал мне в ухо:
   - Капитан Тарнавский за эту цыгарку всыпал бы тебе , Максим , по первое число!
   У часового прорезался и слух:
   - При чем здесь... Тарнавский?.. Как сюда попали?
   - Пока ты дремал , мы сели и поехали. Нам в Москву надо. А оттуда - на фронт.
   - На фронт! - передразнил меня часовой, - а едете чёрт-те куда.
   - Куда! ? - поинтересовался Олег.
   - На кудыкины горы! Вылезайте из ящика , вояки!
   Синельников первым выполз из ящика , встал во весь рост. Обрадованный ветер накинулся на него , разлохматил волосы. Прихрамывая , опираясь на палочку , двинулся к часовому. Часовой впервые увидел перед собой мальчишку в военной форме, но реакция его была мгновенной:
   - Э-э, брат , ты и верно ранен... Лезь назад в ящик и нишкни! Всю ответственность-безответственность беру на себя.
   Часовой присел на корточки перед лазом.
   - Ума не приложу , что с вами делать?..
   Не знаем , к какому решению пришел бы часовой , если б в это время эшелон не остановился. В чистом поле.
   - Мы сейчас уйдем незаметно, - сказал Олег , - а то из-за нас тебе нагорит!
   - Нагорит , - не стал отрицать часовой , - скажут , так и диверсанты могли проникнуть. Эх, парубки , сидеть мне из-за вас на губе. Эх, была не была - свинья не съест , петух не затопчет! Солдат солдата завсегда выручит!
   Он поднес ко рту свисток , раздалась громкая милицейская трель. На зов свистка прибежал мальчишка-лейтенант из ближайшей теплушки , взобрался на платформу, увидел нас, присвистнул.
   - Кто такие? Откуда?
   - В Тагиле сели , - ответил часовой.
   - А ты, Затырченко , куда смотрел?
   - Виноват , товарищ лейтенант; не заметил. Парубков бы покормить надо и обогреть. Воевали они.
   - Не твое дело , Затырченко! И без подсказки соображу. С тобой , Затырченко , вечно что-нибудь случается! Пошли! - это он нам.
   - Не дрейфь , ребята , - успел шепнуть часовой , - он с виду грозный , а так добрый лейтенант...
   В теплушке - жарко. Лейтенант, натянув на себя строгую маску, учинил допрос:
   - Фамилия?
   - Рядовой Синельников!
   - Рядовой Кучаев!
   - Рядовой Шабалин!
   - Вижу , что не генералы! Откуда?
   - С карельского фронта.
   - Ого! Правда воевали, ребята? - в мальчишечьих лейтенантских глазах откровенная зависть.
   Хотел рассказать , как мы на плоту втроем форсировали Свирь , как рвались снаряды и можно только удивляться , как остались живы! О форсировании Свири мне во всех подробностях рассказывал Иван Ростовцев. Но взглянул на Олега , и язык сам собою заговорил:
   - Нам с Ваней в действующих боях участвовать не пришлось , а вот он повоевал. Под Сталинградом. Там и ранен был , - показываю на Синельникова.
   - Под Сталинградом! И награды есть?
   - Нет, - вздохнул Олег , - кроме контузия и ранения , ничего нет...
  
   Через много лет после Победы награды нашли рядового Синельникова: ему был вручен орден Отечественной войны 2-й степени - всем фронтовикам вручали! - и медали 'За отвагу' и 'За оборону Сталинграда'...
  
   - Что это я вас пытаю , - спохватился лейтенант , - есть хотите?
   - Очень!
   - Сейчас покормим , - улыбнулся лейтенант...
   Лейтенан т, подражая какому-то киношному герою , ножом-кинжалом вскрывает банку с тушонкой , хотя тут же , на столе , лежит открывалка. Но не нашу замороженную , а свою! Этим же кинжалом нарезает хлеб , достает лук-чеснок , подвигает к нам... А на 'буржуйке' стоит чайник-негр - до чего он черен снаружи , видно его давно не скоблили! - и из его хлюпающего носика вода выплескивается на раскаленную плиту , создавая шумовой эффект!..
   - Просю! - изгибается в поклоне лейтенант.
   А потом мы сидим возле 'буржуйки' , попивая чаек с сахарином - хорошо!
   - Наелись?
   Лицо у лейтенанта задумчивое. Он снял гимнастерку и в нательной рубахе вообще стал похож на девятиклассника, - именно с 9-го 'б' его направили в училище , а потом - вот на эти эшелоны , нагруженные не только порохом , но и другими необходимыми фронту и тылу штучками!..
   - Наелись?
   - Спасибо. Наелись-напились и спать повалились!
   - Спать хотите!? Это мы мигом сообразим!
   - Да нет , - поморщился Олег , - это такие дурацкие шутки у Максима!
   - А-а... А куда путь держите?.. Не сейчас - потом?
   - Думаем с вами до фронта добраться , - сказал Оле г, - вы же к фронту движетесь?
   Лейтенант вздохнул , ответил уклончиво.
   - Сам бы на фронт поехал , да вот... Ладно, чего уж там... Скоро приедем - все равно поезд не остановишь!
   - Скоро!? - недоверчиво посмотрел на него Олег. Лейтенант отвел взгляд.
   - Через часик и приедем.
   Лейтенант мучился желанием сказать правду , и в то же время , не нарушить военную тайну , недаром в теплушке был вывешен плакат
  'Воин - зри в оба! Шпион коварен и находится среди нас!'
   Решил , что воинский долг обязывает молчать! И это лейтенантское решение рядовой Олег Синельников одобрит...
   За разговорами и время летит. Ровно через ча с, или через час с хвостиком , лейтенант неожиданно объявил:
   - Приехали, ребята!
   - Куда приехали!? На фронт!?..
   Ответил лейтенант , но нам от этого легче не стало... Станция называлась Свердловск-товарная!
  
   Эх, лейтенан т, лейтенант , почему ты раньше не сказал , что эшелон с порохом , заныканный в сегежские мешки , шел в тыловой город , спрятавшийся за буквой 'Н'?.. А в городе том - завод. И на этом заводе выпускаются железные болванки. И лишь после того , как их начинят порохом , болванки становятся снарядами...
   Так вместо фронта очутились почти на том же месте , откуда начали свой путь. Все нужно начинать сначала...
  
   Трудные дороги войны , самой тяжелой войны двадцатого века... Нам бы ринуться в бой , защищая Родину - которая и до этого не баловала нас! - от иноземного супостата , но на пути нашем преграды в лице комендантских патрулей и милицейских постов , на пути - приказы военачальников , препятствующие проникать во фронтовые зоны.
   Мы хитры , как сто тысяч чертей вместе взятых , но и нас научились вылавливать и извлекать из таких темных мест и углов , в которые ни разу не попадал солнечный луч.
  
   Какая жестокая и удивительная штука - память. Казалось , много забыто , безвозвратно затеряно во времени. Да порою и сам себя заставляешь не вспоминать - к чему ворошить прошлое?
   А память вдруг высветит самые дальние , самые потаенные уголки сознания , и станет вдруг грустно и тревожно , смешно и больно до слез....
  
   А фронт , между тем , покинул пределы Союза. Услыхали по радио послание премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля Советскому правительству:
   'Мы очарованы Вашими славными победами над общим врагом и мощными силами , которые вы выступили против него. Примите нашу самую горячую благодарность и поздравление по случаю исторических подвигов'.
   Мы с самого начала знали , что так и будет. Мы тоже 'очарованы'. Но нам не по себе - обошлись без нашей помощи , и лишь один Олежка будет причастен к победе!
   Советские войска на территории Германии. И если очень поторопиться , то еще можно поправить дело: успеть к взятию Берлина. А то , что он скоро должен быть взят , сомнений не вызывало. Ни у Черчилля , ни у нас...
   - Олег! Ты слышал?
   - Что?
   - На берлинской улице встречаются два побитых молью дедугана , уцелевшие от бомбардировок союзников и мобилизации...
   - Ну и что?
   - Один дедуган спрашивает у другого: 'Фриц , ты слышал последнюю речь нашего любимого - чур меня чур! - Адольфа?' ' Нет пока , - отвечает Фриц, - но судя по тому , как идут на фронте дела , скоро услышим его последнюю речь! '
   - Вот-вот , последнюю. Надо пробираться в Москву , Максим , а оттуда будет легче добраться до проклятой фашистской Германии...
   Мы попали в Москву.
  
   АДОЛЬфУ ГИТЛЕРУ - КАПУТ!
  
   Курский вокзал встретил оглушительным громом музыки. Казалось , играли на самых звонких музыкальных инструментах не только люди , но и камни зданий.
   Осторожно выглядываю из собачника - собачники это ящики для перевозки животных под вагонами пассажирсюго поезда - что случилось? Отчего и шум и гам? Вываливаюсь из ящика и попадаю прямо в руки старика-железнодорожника. Влип! Но , странное дело , незнакомый старикан не делает устрашающих глаз . Больше того , стискивает в объятьях , словно сына родного после долгой разлуки.
   - Победа , сынок , победа!
   Тут же отпускает , идет дальше , пошатываясь , будто самогону наглотался. Уходит , не сказав больше ни слова...
   Бросаюсь к соседнему вагон у, что есть силы колочу по собачнику.
   - Олег! Ваня! Вылезайте!
   Выползают. Помятые , грязные , заспанные. Ваня блаженно улыбается , глядя на сверкающее солнце и огромные-преогромные дома.
   - Вот это да-а! - чешется он. - Скажи в Тавде , ни за что бы не поверил! ..Вот это да-а!
   А Олег - деловит.
   - Москва-а! Неужели добрались?.. Надо узнать , Максим , с какого пути отправляется поезд на Берлин.
   Сразу ошарашиваю:
   - Гитлеру капут! Победа, Олег , победа!
   И тут , словно в подтверждение моих слов , станционный радио-раструб заговорил голосом Левитана. Он говорил о том , что в Берлине представители немецкого командования в присутствии Маршала Советского Союза Жукова и представителей Верховного Главнокомандования англо-американских и французских войск подписали акт о безоговорочной капитуляции Германии...
   - Что делать будем , Олег?
   - Не знаю... Мне лично все равно...
   По правде говоря , давно ждали этого известия , но , несмотря на ожидание , оно было неожиданным. Победа! Дальше идти-спешить некуда. До сих пор мы стремились попасть на фронт. А тут...
   Когда подошел мент , даже не пытались бежать. Не все ли равно теперь!?
   Милиционер , как это делалось обычно , не стал спрашивать документы. Сказал просто и деловито:
   - За углом - колонна , пристраивайтесь к ней...
  
   ПОДБИРАЯСЬ К ЭПИЛОГУ
  
   Даниловский детприемник. Огромная зала человек на двести , - здесь раньше , в тридцатых годах , многочисленные прихожане молились своему Господу Богу! А сейчас ничего , - ни скамеек , ни амвона , ни разукрашенных апостолами стен , ничего нет ... Лишь на самой верхотуре , куда еще не ступала нога человека-коммуниста , многочисленные ангелы и ангелочки , беззвучно трубят в цветные рожки , вызывая восхищение у Вани Шабапина!
   Мы ждем уже третьи сутки . Надзиратели говорят , что должна вот-вот появиться какая-то комиссия и решит нашу судьбу , - отделит тех , кто промышлял воровством и разбоем , а кто просто бродяжничал , голодал , стремясь определиться в сыны полков , чтобы быть поближе к полевой кухне ...
   От нечего делать Ваня разрисовывает белые стены - живопись с ним давно сорвана , как кожа с человека !..
   Ваня сейчас чуть ли не главная фигура . Все , - двести не двести, а добрая ее половина! - следят за его волшебными руками . Следят, как на стене вырастают горы Уральские с густыми манящими лесами , извилистые реки и причудливые домишки. И все это великолепие делается одним графитовым стержнем.
   Заявки сыплются со всех сторон:
   - А медведя - можешь?
   Ваня рисует Топтыгина.
   - А горящий фашистский танк?..
   Ваня может все : и танки , и конницу , и Гитлера в петле... Все стены разрисованы Иваном Шабалиным...
   Комиссия заявилась через неделю. Человек десять. Вошли , увидели размалеванные стены , остолбенели. Особенно этот , который в лыжной куртке и в очках:
   - Кто постарался!?
   Молчание. Пацанва вместе с членами комиссии смотрит на стены , будто видит их впервые.
   - Сознайтесь. Я не выпущу вас отсюда , пока не узнаю. Это очень важно для меня!..
   - Поймите!..
   Олег Синельников делает шаг вперед. - Я ... испортил стены.
   - Испортил! - хмыкнул очкастый. - Да ты сам-то понимаешь, дурья твоя башка , что ты сделал!?
   - Понимаю, - отвечает Олег, - а оскорблять не позволю солдата!
   - Ишь ты! Гордый! Прошу прощения , если что не так сказал. - Очкарик обнял Олега за плечи. - Ты сам не понимаешь , насколько это , - четырехглазый показал на стены , - насколько это талантливо!?. Фамилия твоя какая будет? Эх ты... 'испортил'.
   - Что, в самом деле нравится ? - спрашивает Синельников.
   - Восхищен !
   - Раз нравится , значит , не я рисовал. Его работа , - говорит Олег , показывая на Ваню Шабалина.
   - Ты!? - поворачивается к Ване и смотрит на него недоверчиво. - Чем работал ?
   Ваня показывает графитный стержень.
   - Точно , - подтверждает Оле г, видя , что Очкарик не решается поверить , - Ваня рисует с детства. Он и вас может нарисовать в одну минуту!
   - А ну , нарисуй! - очень хочется очкастому поверить Ване , но один его уже разыграл!
   - Это можно , - с достоинством отвечает Ваня и направляется к стене.
   - Да не на стенке! Держи блокнот и карандаш!..
   Ваня нежно поглаживает глянцевую бумагу: давно такой не видывал. Прищуривает глаз , наносит первые штрихи. Приглядывается к Очкарику и - новые штрихи ложатся на бумагу... Несколько минут , и готов карандашный набросок.
   Очкарик внимательно рассматривает рисунок , прищуривается точно так же , как и Ваня.
   - Непостижимо... Полное нарушение гармонии , но какая хватка!
   Портрет пошел по рукам членов комиссии.
   - Здорово!
   - Полнейшее отсутствие знаний по анатомии. Но какова рука!
   Очкарик делает резюме:
   - Настоящий художник ты , братец. Но я бы заметил , коллега , неотесанный художник.
   Фамилия , имя , отчество - скажешь?
   - Иван Трофимович Шабалин.
   - Вот что , Иван Шабалин , останешься в Москве , я приглашаю тебя в художественное училище , которым я руковожу. Не возражаешь?
   Не отвечает Иван , смотрит на меня и Синельникова жалобными глазами. Дескать , как вы скажете , так и будет. Только сами знаете , попасть в художественное училище - моя мечта.
   - Согласен , - отвечает за Шабалина бывший рядовой Олег Синельников. - - Он согласен , - подтверждаю я.
   - Надо бы маманьке обо всем отписать , - тихо произносит Ваня...
  
   ЭПИЛОГ
  
   Комиссия работает. Выспрашивают каждого: откуда? Какие наклонности в себе чувствует? кем бы хотел стать в жизни? Олег неожиданно заявляет:
   - Хочу быть шофером!
   - Это в наших силах.
   - А я... хочу быть электриком! - Учтем ваше пожелание!..
  
   Расходятся отныне наши пути-дороги , разбегаются , чтобы сойтись снова через много , много лет...
  
  
   И многое еще случится в жизни после московских Даниловских казарм: будет Сегежа, про которую я написал и еще собираюсь написать; будет Севастополь , город любимый мною до сих пор , - о нем я написал множество книг и еще напишу; будет Колыма , о которой я писал и пишу сегодня - половина романа уже в компьютере; будет Израиль, о котором я тоже писал , а сегодня собираю 'вещдоки' - вещественные доказательства! - вживаясь в новую для меня жизнь...
   И еще множество книг собираюсь написать...
   Господи Боже , дай мне , неверующему, здоровья! Хочу дожить до обещанных тобою , ста двадцати лет!...
   Ах , ты ничего мне не обещал!? Тогда прости великодушно. Постараюсь воспользоваться своими собственными силами. И дописать то , что задумал , - на радость друзьям и на горе недругам , которых с каждым днем становится все больше и больше!
   Отчего же это , Боже!? Хоть на это ты можешь ответить?..
  
   1960 - 2005 гг.
Оценка: 4.52*7  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"