Увы! несмотря на ощутимое отстранение от политики правых сил (думскими выборами), ключевые позиции правых в нашей культуре и СМИ пока что незыблемы. В силу того, что первыми к столу социалистических яств подлетели именно эти, вечно стоящие на политическом стреме, сплоченные диссидой, поддерживаемые Западом, силы, именно они, легко обогатившись, сумели, где спонсируя, где подкармливая, где направляя положенные искусству субсидии, где выкуривая нищетой несогласных, оставили в нем по большей части своих. Левым и прочим силам достались лишь малые, в основном периферийные, крохи управления СМИ и искусством.
Хотя и так удивительно, как долго этим силам, имевшим смысл быть в период массовых репрессий невинных, в постперестроечный период удавалось получать политические симпатии с голосами на выборах, поминая о своих диссидских заслугах и удерживая кого-то во мнении, что Россия, не став плутократией (то есть управляемой наибогатейшими, распоряжающимися всеми богатствами России, как заблагорассудится), не сможет обеспечить своего процветания.
Излюбленный пиаристический пафос правых, дающий им обычно неплохие политические дивиденды, - правозащитсво потерпело сокрушительное фиаско: все силу своего демократствующего резонерства правые уж слишком направляли в три только русла: не тронь разграбляющих страну олигархов, не тронь чеченских убийц-бандитов, не тронь нас самих. И окончательно погорели правые в политике на сущей глупости - чересчур долго и так же неохотно снимали обожаемые свои иконы (Чубайса, Гайдара, Гусинского, Березовского, Абрамовича, Ходорковского и проч.). Нешто кто еще, кроме этих плутократов, сможет так ухватисто сорганизовать экономику страны - и за ту ухватливость их никто не в праве ни за что осудить.
Пожалуй, единственной недоснятой иконой правых остается провозглашенная правыми стильной и заслуживающей доверия женщиной И. Хакамада: для многих эта с бегающими колючими глазками и головкой непричесанного младшеклассника женщина, с домохозяйственным апломбом защищающая своих-своих-своих, таковой еще остается.
Не думаю, что только автора этой статьи поразила устроенная на НТВ после бесланской трагедии дискуссия В.Соловьева "К барьеру", в которой еще одна иконная правозащитница В.Новодворская заявила, что вполне допускает захват бандитами школы в Беслане, но не вполне одобряет произошедшее после и приписывает все случившееся тому досадному упущению, что их, правозащитников, (они, с ее слов, в школу рвались) туда не пустили. Трудно даже и вообразить, как бы те там объявились при пальбе по всем приближавшимся к школе совершенно ополоумевших от наркотиков бандитов. Или был расчет, что управлявшие этой мразью по мобильникам предупредят, что идут свои?
Но всего удивительней в этом мерзком шоу, что оппонент Новодворской, поставившей той на вид все кощунство подобных рассуждений после трагедии Беслана, получил несколько меньше симпатий зала и не намного больше телефонных звонков тех же симпатий. Кто ж после такого ужаса мог отдавать таковые этой задиссидентствовавшейся клоунессе, так благоволящей чеченским бандитам? Кто??? Не иначе, вся, какая ни на есть, диссиденствующая братия истерзала кнопки и диски своих телефонов.
Поддержка Б.Немцовым (засветившимся в оранжевом шарфике на Ющенковской трибуне) оранжевого движения в-на (выбрать правое или левое относительно дефиса) Украине, в эйфории озорства и мученичества добивающегося американского патернализма, навряд ли кого удивит. Таким нашим правым невдомек, что попирают так конституцию Украины, согласно которой кандидат, получивший численный перевес на выборах, становится президентом. Наши же правые, зорко углядев из России на выборах в Украине около миллиона случаев нарушений, решили поддержать тех избирателей преимущественно Западной Украины, что вдруг заподозрили враждебность к ним россиян, надобность срочно забыть русский язык и свою генетическую с русскими неоднородность, но дружескую близость с американскими правительственными кругами, которые непременно помогут процветанию Украины, раз уж щедро субсидировали деньги на покупку оппозиционной амуниции. Удавшаяся победа подобных сил в Грузии обернулась той процветанием пока что одного лишь М. Саакашвили с его домочадцами.
Сумевшая дошатать устои прогнившей социальной системы диссида, правившая Россией первые десять постперестроечных лет, сейчас заметно ослабла. Нынешней политической диссиде приходится довольствоваться брюзжанием на категорически не пожелавшего стать ручным Президента и возведением президента компании ЮКОС в мученика совести. Запущенный недавно с певцом по кличке Шнур клип, надрывно-блатняжно хрипящий об отсутствии в стране свободы, на которую с просветленный лицом выпускается Ходорковский, навряд ли сильно побудит россиян сочувствовать узнику - клип, и по теперешним меркам, уникальнейшей примитивности. Если клипмейкерам с подобным уровнем художественного вкуса закажется клип о более объемной мечте правых, о приходе к власти в стране легитимизировавшихся из выше помянутого иконостаса, с новым, предположительно, президентом - Платоном Абрамовичем Елениным (хочется надеяться, что отчества тот не сменит), то лучше б сей опус сопроводить проверенными временем словами и музыкой. Так, ода "К радости" Бетховена подошла б вполне. Правда, не ясно: грянет ли над Россией набат иль тихо разольются погребальные над нею молитвы - осуществись мечтание подобного рода.
Воистину, не слишком ли запартизанствовались все эти наши правые, пытаясь пускать под откос свои паровозы в мирное время, чтоб сохранять так статус принципиально правых (и заодно неприкасамо-богатых), все в том же неизменном расчете на патронаж Запада. Ему они, конечно ж, нужны: лучше всех подсказать тому, что где у нас в стране не так, ему не сможет никто. А иметь возможность время от времени, когда потребуется, грозить нам пальцем, а то и кулаком Западу все еще надо.
Хотя тяготение всего богатого и богатеющего именно к правизне, поддерживающей сохранение нажитого хоть самыми неисповедимыми путями, понять можно. Тень матроса Железняка, являющегося грабить награбленное, не исчезла совсем. Разумеется, не все правое совсем неправо, лучше его обличать социальные язвы и красочней его поминать о проклятом тоталитарном прошлом не умеет никто. И вообще так безапелляционно выдавать себя за честь, совесть, ум эпохи не удается у нас пока никому - СМИ в основном в их руках. В свое время Дмитрий Лихачев говорил, что отличительной чертой русского народа является его удивительное легковерие. Повести его за собой может любой мало-мальски овладевший технологией воздействия на так наз. народные массы, а уж что могут высокие технологии Запада, пекущиеся о насаждении себе угодных режимов, страшно и подумать.
Желание правых беспрестанно формировать некий политэгрегор и постоянно вести эгрегорианцев в бой (хоть на баррикады) и презирать не сочувствующих такому ведению сильно отдает революционным душком (ожидание ситуации 1917 года, любовь к лозунгам, символам, создание своей субкультуры, ораторство с бронированной техники, обязательнейшее деление всех на своих-несвоих). По сути своей современные правые и есть духовные приемники революционеров начала прошлого века. Правда, современных левых современные правые в открытую презирают. Сегодня довольно легко посмеиваться над нашими левыми (изредка еще организующими кой-какие манифестации в красных тонах), этими в основном немолодыми и неимущими (если вычесть думскую партэлиту), одетыми более чем скромно, людьми. О да простят меня милые честные старики, примкнувшие к левым в силу верности ушедшей эпохе, в которой имели пусть не телесный, но душевный комфорт, ведь недоступное теперь уже многим ощущения праведности избранного пути значило для них очень много.
Принципиальность правых ничуть им не помеха свои установки по подсказке Запада менять. Например, до 11 сентября бандитствующих чеченцев надобно было жалеть, как страдающих от произвола властей свободолюбивых сепаратистов, после же указанного числа, когда удалось, наконец, и самим американцам уяснить родственную связь банд с движением "Аль-Каида", надобность в такой жалости отпала. Теперь актуально сострадать правому лидеру Украины, лицо которого (точно обезображенное незадавшимся косметологическим вмешательством) пострадало от загадочного (не отмеченного в анналах медказуистики) отравления спецслужбами (Понятно чьими! по версии как наших, так и их правых. Спецслужбы, дорвавшиеся до возможности подсыпать в пищу неугодного им человека смертельную отраву и сумевшине так протравить лишь кожу лица это нечто!.. для юмористического фельетона.)
Раздача же правыми приоритетов в искусстве вообще ничем не ограничена. Ими может быть поднят на пьедестал любой заурядный правонаправленный автор, или духовно близкий правонаправленным автор, или виртуальный (пусть еще не рожденный), но каким-то образом все ж правый автор, пусть еще ни штриха, ни в каком искусстве не сделавший (публично-шумные реагирования на литературные произведения из дребедени, не требующей даже знания букв, или без единой даже буквы и музыкальные творения из шума, не требующего даже знания нот, или из одной тишины сейчас очень модны у не ведающих, что таковые уже изобретал 19! век).
Тактика многих СМИ, давно переставших чураться развязности и пошлости (Таковые, похоже, служат доказательством их необычайной взглядотерпимости и разрыва с доперестроечной официозностью. Первое - ложь, второе - правда), нередко сильно напоминает эриксонианский (цыганский) гипноз: монотонно перечисляется все очевидное, заставляющее человека хотя бы мысленно согласно кивать, а потом как бы невзначай - уже не столь очевидное, но кивок уже запущен. Так, доверительнейшей интонацией и, где надо, с болью в голосе перечисляются наводнения, землетрясения, невыплаты зарплат шахтерам, бедственное положение книгохранилищ и т.п. - все то имело место быть, несомненно, (без устали сострадающим СМИ последствий стихий не устранять, зарплат шахтерам не платить, подпорок в аварийные хранилища не подставлять) и вдруг между этими заведомо достоверными сообщениями поминается, скажем, произвол властей по отношению к Лефортовским узникам - это то место, где просто так узникам надо отдать симпатии (в цыганском варианте деньги), а, стало быть, и проявить недоверие к притесняющей их верховной власти. Хотя сейчас подобная обработка простаков несколько затруднена, и в то, что в Лефортово томятся узники совести (невинно обогатившиеся), поверить не продвинутым вправо непросто, но в искусстве, где подозревается бессребреничество, подобные преподнесения своих лидеров действует почти безотказно.
Но вот если подумать: кто есть люди в политике, в бизнесе? Да и вообще, кто ж решиться посвятить свою жизнь политическим страстям и амбициям? Даже отдать свои силы накоплению капитала - надо решиться. В решившихся на такое превалируют над здравым смыслом иной раз такое... Да и так ли уж во всем честны наши думские избранники народа, столь волокитно разбирающиеся с простенькими пивными законами. Как сыронизировала над муками того лоббирования Л.К.Слизка: депутаты так принимают закон о запрете на телевидении пивной рекламы, точно кто помрет, если ее вдруг не станет. Наши избранники, что! не ведают - в какой алкоголизированной стране проживают?
Став проправой, наша культура стала никакой, ибо правый творец (т.е. заведомо тяготеющий к плутократии и зависящей от нее) никакой не творец. Если в старые недобрые времена нашей интеллигенции (не однородной и тогда), преодолев неимоверные трудности, с риском подвергнуться репрессиям, удавалось пробить то или иное творенье искусства, то теперь это почти невозможно. Проправый в искусстве в лучшем случае всего лишь академист, умиляющийся всему не перечащему его правоте, хранитель канонов искусства и раздатель назиданий от искусства.
И хоть за многими большими творцами и даже гениями нередко стояли тех времен влиятельные и богатые, благодаря которым творцы собственно и состоялись, но кураторство современного искусства ужасающе от того далеко. Ожидание, что богатые обратятся в Савв Морозовых, есть, но, по-видимому, уж очень еще помнится, как тот дурно кончил. Проникновение в покоях правых (сильно разбогатевших и капитально отстранившихся от прочих) - дело теперь не простое, для того нужно много обожательного придыхания.
В недавнем прошлом худо-бедно как-то еще возглавлявшая культурный процесс, трепетно относившаяся сама к себе интеллигенция, с прекращением интереса к ее, не приносящим дивидендов вечным истинам, безропотно смирилась с собственной вшивостью, и, ворча на новые порядки, в основном их приняла. Наличие интеллигенции, вовсе не смирившейся с положением вещей исключить невозможно, но без какого-никакого спонсорства-промоутерства никакой Достоевский, никакой Шаляпин, никакой Шишкин из невидимости сейчас не покажутся. Креатурность в современной культуре превыше ее самое.
И обидно много стоящей творческой и научной интеллигенции выгнано на Запад не столько нищетою, сколько невозможностью что-либо сделать у нас. Невозможно даже сказать, создаются ли сейчас шедевры искусства, или они вне поля видимости, и так и обречены погибнуть в неведении, в глубинах небывалых масс творимого в современном искусстве (ставшимся преимущественно параискусством). Известный всем постулат "Рукописи не горят" может быть похерен. Публичные деятели нашей культуры не принимают особого участия в розысках новых стоящих творений, (гении наши то ли безмолвствуют, то ли их вовсе нет), похваливают, случается, кой-кого из своих, а больше хвалят себя да уходящих с ушедшими.
Но как бы там ни было, основную видимость (телеэкранность) захватили сейчас лидеры успеха, способные источать сплошную, безусловную успешность. Рассказы преуспевших о тяжкой стези к успеху трафаретны до скуки, а личные их интерьеры наводят на мысль, что рассказы о нищете, в которой пребывает наше искусство - сказки для простаков. Телевиденье вообще стало страной Эльдорадо. Телеэкраны, помимо увлекательных стрелялок, избивалок, взрывалок, фантастических ужастиков заполнила неукоснительная, весьма недешево обставленная, праздничность, перебиваемая, правда, контрастными ей сообщениями последних новостей и свежайшими уголовными хрониками.
На абсолютную неадекватность обстановки в стране такой интенсивной праздничности указывала в своих последних работах культуролог Т.В.Чередниченко, вразумительно, как никто, разбиравшая постсоветскую парадигму. Такая непрекращающаяся телепраздничность, призванная якобы снять социальное напряжение, (и то вряд ли оспорят психологи) напротив, - его усугубляет. Да и сами современные празднества из-за своего количества утратили свои сакральные смыслы. Новообъявляенные праздники для отдельных категорий граждан (День шахтера, День космонавтики, День медработника, День коммунального работника и т.д.) по сути своей довольно странны. Например, 8 марта, т.е. один день в году, вдруг надобно возлюбить всех женщин. А в другие дни следует от того воздержаться? В день защитника отечества мужчин имеющих отношение к защите отечества надобно резко поощрить. Много лучше того не будет ли защитникам достойная и вовремя зарплата?
Сильно отодвинувшись от классической (по большей части) эстетики отцов, и даже излюбленной диссидой бардовской эстетики, пропитанной интонациями задушевно-иронического компанейства, нынешняя молодежь эстетизирует себя все больше шутовством расплодившихся как тараканы юмористов-сатириков и пошло-эпатажной попсой плодящихся уже по дрозофильи эстрадных "звезд". Сдается, такому квазиэстетизму вполне достало бы преподноситься ушной плеерной пуговкой, но тому отдаются огромные залы и площади больших стадионов, дабы каждый там присутствующий ощущал свою сопричастность глобальности чаще всего ничего не празднующих празднеств.
Правда, не всем дано сопереживать этим праздно улюлюкающим толпам, флюктуирующим с поднятыми вверх руками в такт редкой незамысловатости (в лучшем случае без неприличностей) попсы, свежесочиненной для пребывающих в пубертатном периоде и не вспоминаемой после него уже ни за что - никогда. Не так уж безвинны подобные празднества, уводящие в мир такой субкультуры: выход из нее в культуру иную - по причине наличия у человека всего одной головы - отсутствует.
Подобно тому, как дикарям, выросшим на барабанных ритмах, уже никогда не очароваться европейской классической музыкой, воспитанным на полоумной попсе не расслышать уже ни музыки, ни текстов классического фонда мировой культуры. Даже разъяснить создателям теперешних дадаистических творений, насколько далек их песенный энтузиазм от творческого мастерства, едва ль реально - для того все ж надо иметь о нем представление. Да и большинство наших ныне поющих со своими вокальными данными и вкусом в не столь давние времена могли бы появиться на сцене только, чтоб поправить микрофон или подтащить реквизит. Открытиями последнего времени официально провозглашены Верка Сердючка, Пьер Нарцисс, Глюк"Oza - симптоматичные фигуры современной эстрадной культуры. Похоже, дальше пойдет уже культ экспонатов паноптикума. А ведь многие молодые люди абсолютно безропотно принимают единственно преподносимое ей нашей эстрадой, поглотив которое, взаправду, уже не узнать/не услышать ИНОГО.
Само же наше искусство как таковое, подустав от концептуальных терзаний 20-ого века, порождаемых по большей части тяготами тоталитаризма, все больше отдается технологиям, коммерции и, само собой, в руки "продвинутых" (в сторону успешности, т.е. вправо). Уже в том веке Роланом Бартом была отмечена бессмысленность литературы новых авторов, тексты которых, сотканные из цитат, отправляющих к различным культурным источникам, порождают улетучивающиеся смыслы, смысл коих лишь в написании текстов, но не воздействии на действительность (читателя). Все то можно экстраполировать и на другие виды искусства. Так что поглотители его обречены лишь следить за последовательностью эфемерных смыслов, т.е. коротать с ними часть своей жизни. Тут Барта, написавшего свою знаменитую статью о смерти автора в 1968 году, следовало бы подправить: под воздействием искусства на действительность он имел в виду, по-видимому, сеяние "разумного, доброго, вечного", но не теперешнее распространение искусством культов нигилизма и насилия. Руководствующие ныне культурой всех мастей промоутеры, спонсоры, меценаты отслеживают не столько качество культурных творений сколько то, чтоб их подопечные смотрелись на западный манер стильно, молодо, успешно, но не безупречно профессионально. Если раньше искусство было ориентировано на создание шедевров, то теперь оно почти полностью переориентировалось на доходы и сверхдоходы, и министерству культуры всему тому положено только вторить, но ни за что не мешать. С момента правления правого искусства не было написано ни одного даже музыкального шлягера. Ни одного! Наше массово-хоровое распевание французского "И после смерти мне не обрести покой..." - слушается буквально рыданием по почившему мелодизму; потому как не просто предположить, что исполнителям удалось подняться до высот понимания мужского!! целомудрия и ценности душевной чистоты, декларируемых обладателем высокой композиторской культуры - Жераром Пресгурвиком, (автором к тому же и смотрящегося удивительно стильно мюзикла "Ромео и Джульетта"), в творениях которого нельзя не расслышать отзвуки глубокой, возвышенной музыки ушедших веков.
Деятели нашей культуры денно и нощно отыскивающие новаций форм, и, гонясь только за ними, выхолащивают смыслы своих опусов, нередко начисто. Не знаю, много ли еще найдется профанов, которых потрясут все эти эпатажные перформансы, абсурдно-бессмысленные хепенинги, заставляющие вздрагивать инсталляции с вкраплением отбросов и даже откровенных физиологических мерзостей (кто-то из пакостников уже сделал предметом таких "творений" натуральные анатомические фрагменты). С многозначительным видом деятели всех видов искусств толкуют об исчерпанности формотворений, и тут очень правы: внутри уже декларированного ими содержания это, действительно, так. О том же, что осмысление всего сущего безгранично, они не ведают, и вовсе не по мыслительной незрелости, - по воспитанной в себе покорной узости мышления. Поступиться дерзаньем творить доселе невиданное - то же самое, что отказать окружающему миру в величии его тайны, которую человечество навряд ли устанет разгадывать.
Разумеется, высокое искусство есть было и будет всегда: творцы не исчезнут и истинных его поклонников не надуть никакой от любого искусства попсой. Случившееся с нашей культурой не фатально. С давних времен случались периоды заведомого предпочтения обществом искусства пошлого и даже порнографического. В античные времена эллины не всегда ставили на сценах одних корифеев трагедии (Софокла Эсхила, Эврипида), случались периоды демонстраций там же только стриптиза; а в Китае, где тоталитаризмом искусство было доведено до полной идиотии, внезапно стали создаваться воскрешающие дух великой культуры кинофильмы.
Судя по всему, нам предстоит развитие новоиспеченного буржуазного общества, идущего заведомо по пути глобализации, то есть усугубления социальных конфликтов. Человечество пока не в силах противостоять силе денег, сконцентрированной в чьих-то немногочисленных руках; целью любого производства, коммерции, хоть наискромнейшей эстрадной деятельности является личное обогащение. Кроме истых творцов и истинных ученых, чистые филантропические творения не выдает никто. Уже несколько тысячелетий история мира отдана на откуп людским рефлексиям, завистям, эгоизмам. Всем существующим демократическим (хоть где) институтам пока не удается отрегулировать распределение материальных благ хотя бы в духе марксизма - по количеству и качеству труда. (О да простят меня за такую страшную ересь пострадавшие от учений Марксизма-ленинизма соотечественники.)
Незадавшийся прорыв России, за ней еще ряда стран, в систему, где человек бы много меньше страдал от социальных неравенств, вовсе не означает, что то невозможно, когда основная масса людей уже не столь малограмотно доверчива к царям, вождям, божествам. Неужто только капсистема с ее извечными соревнованиями богатств ведет человечество по пути прогресса? Даже посажение на троны власти людей ученых, справедливых, разумных, не говоря уже мудрецов, очень непросто, да и всего не решит. Разумеется, продвижение России по пути построения правового (на западный манер) общества для нее сейчас благо. Однако, глядя на это продвижение, зачастую создается впечатление, что продвигает ее только ныне действующий Президент, одиноко ведущий честную битву с лукавыми войнами всех против всех (при том не только в родимой стране).
Что есть прогресс для России, для человечества в целом - вопрос совершенно не праздный и извечно открытый. И не просто сказать: движется ли общество к прогрессу или регрессу, и что для него вообще есть прогресс. Иной раз и позавидуешь, наблюдая, как вышедшие из девственного леса, еще не ведавшие цивилизации племена некоторое время с детским любопытством разглядывают цивилизаторов, после чего, оставив все их дешевенькие подношения, без сожалений и объяснений уходят как можно дальше в свой лес - в свою уже не доступную нам, изначальность мироосознания.
Ведь и в обществе, достигнувшем предполагаемого идеала демократии, дающей небывалые возможности индивидуального развития, человек не станет автоматически свободен и счастлив: он опять же должен будет решать - как структурировать время жизни: тратить ли его на расслабление в гедонизме, на изыски продлевающего время жизни гигиенизма, на муки художественного или технического творчества, на отделку личного жилья, на следование неким религиозным догматам (создание универсальной религии для всех - утопия, так как созерцание мироздания из единого ракурса невозможно), на поиски возможностей трансформации своей человеческой природы и проч., проч. Предпоследнее (до проч., проч.), кажется, наиболее целесообразным, и уже сейчас можно просчитать желаемые направления таких трансформаций.
Но все ж, что бы можно было дать вступающим в жизнь прямо сейчас? Ведь ошарашенные шумной неразберихой происходящего в нашем (особенно нашем) обществе так. наз. вступающие в жизнь могут просто лишиться рассудка. Разве столь массово-добровольный уход молодежи в алкоголизм, наркоманию, бандитизм, проституцию, самодовольный конформизм, политическое интриганство или в депрессию (пусть самую, что ни на есть интеллектуальную) не есть такое помешательство? Патриархально тихо преподать подрастающим старые (проверенные кем, чем?) истины уже не получается совсем. Да и каковы те истины, когда мир с его теперешней вскрытостью (всеми новейшими системами коммуникации) так прагматичен, так многогранен и... странен. Традиционное принятие какой-либо религиозной доктрины человеку, осведомленному о строении космоса, атома, об истории возникновения мировых религий и иных мировоззрений (без принятых на Востоке ежедневных многократных нейролингвистически программирующих человека молитв) практически невозможно. Ах! старые добрые времена, когда прибегавшей в школу детворе можно было преподать всего одно миропонимание (или религию) с непререкаемыми установками системы (или неоспоримыми заветами прадедов)!
На практике подрастающему поколению сейчас ничто, кроме приоритетов буржуазных ценностей (богатство, власть, роскошь), не преподносится. Будешь хорошо учиться и слушаться - будешь..., а не будешь... А так ли уж счастлив человек, вкушая недоступные прочим дорогие блюда, гламурные вещи, уединяясь в райских кущах личной, обставленной дороже дорогого, недвижимости, или главенствуя над людьми и властвуя сообществами? То всего лишь попытка в комфорте бытия забыться. Ведь по мере взросления и старения почти всякий (вне зависимости от степени обретенного комфорта) обречен все сильнее осознавать свое одиночество, истощение физических, психических, духовных сил и... разочарование в жизни.
Пора честно признать, что ни одна из концепций мироздания - ни религиозная, ни материалистическая, ни прагматическая - не спасает человека от страха пред самой жизнью и особенно того, чем та кончается. Так что, не лучше ли сразу преподнести человеку правду о мире, о его непознаваемости, о его бесконечной тайне, о единственной возможности жить, бесконечно эту тайну разгадывая, но ни за что не принимая на веру всех предлагаемых человеку божественных, мистических (=успокоительных) или нигилистических (=разрушительно-эгоистических) доктрин. Почему не предложить человеку работу личного осмысления себя и мира, то ведь единственный способ преодоление большинства (нередко наиглупейших) стереотипов мышления (и, стало быть, реагирования), от которых он и страдает. Исключительная честность такого осознания непреложно подразумевает и принятие человеком того факта, что сам он (как часть этой тайны) не значимей всего что видит, ощущает в этом мире, то есть обязан относиться к нему уважительно, бережно.
Только принятие такой концепции мира, избавив человека от бессмысленных надежд на покровительства богов, властителей, авторитетов, эгрегоров и проч., откроет перед ним возможность самому овладевать своим восприятием и осознанием мира (формируя произвольное! управлением таким восприятием); только это даст человеку возможность видеть мир ярче, четче и действовать в нем много разумнее/эффективнее, сообразно своим личным желаниям, причем вне зависимости от исходных сил и возможностей.
Современное школьно-родительское воспитание подразумевает привитие послушания, разучивание знаний всех времен, всех народов и обучение некоему ремеслу, нужному обществу. Классическое воспитание спокон веку зиждется на неизменном укоре в непослушании, в недостаточном послушании, в неразучении заданий на ять. В лучшем случае (но не частом) ученичество протекает гладко при помогающих ученику родителях, любящих и утешающих его (то есть с подогретым кефиром и сказками на ночь), или хотя бы добрых покровителях; много чаще оно проходит в атмосфере равнодушия, раздражения и цинизма: в создании такой губительной атмосферы в стране повинно почти столетнее прохождение значительного числа людей через тюрьмы и поиск забвения ужасов тоталитаризма в алкоголе; так что постулируемое в советской бытности чувство неуверенности в завтрашнем дне, испытываемое населением капстран, перед тем, что ведают в наши дни нюхнувшие капитализма россияне - просто ничто. Да что там закордонные капиталисты! если и приезжающие к нам (особенно в отдаленные неблагополучные регионы страны) представители так наз. третьего мира (очень уступающие нам в объемах познаний о мире и потреблении благ цивилизации) бывают обескуражены люмпенизированной невзрачностью подавляющего большинства мужского населения, испытывающего тягу к спиртному, отвращение к работе и совершенно непонятное представителям помянутого мира равнодушие к собственным женщинам, пригожесть которых дивит мужчин всего мира.
Следует признать, что современное воспитание/обучение, пусть и с преподнесением отдельных религиозных концепций, пусть и с тончайшим разбором литературных образов, пусть и с заучиванием уравнений термодинамики, пусть и с укреплением тела спортом, не дает молодому человеку самого главного - веры в собственные силы, в способность переносить удары судьбы и самому ее делать. Кто бы мог преподнести воспитаннику/ученику такую - не такую уж и мудреную - психогигиену, пока вопрос. Но, может быть, введение в программы обучения курса психологии выживания (а речь идет ведь именно о нем) было бы сейчас много важнее, чем разучивание догматов религии, истории религий или философии вообще. Ни для кого не секрет, что для превращения безвольно рефлектирующего молодого человека (а именно в таком состоянии и пребывает большинство детей и подростков) в алкоголика, нужно всего несколько лет, в наркомана - несколько месяцев, в бандита - один день. Умению же стойко переносить превратности судьбы, проявлять терпение и выдержку в тяжелых (не исключено и безвыходных) ситуациях так или иначе обучались воспитанники всех аристократических сообществ. К примеру сказать, в Смольном институте благородных девиц воспитанницы обучались не только французскому и рукоделию, но и выдержке, терпению, умению владеть собою. Так, получившей известие о гибели близкого родственника (тогда шла война 14 года) воспитаннице института разрешалось плакать всего пятнадцать минут, после чего она должна была продолжить процесс обучения. Если она не укладывалась в отведенное время, ее примерно наказывали. Именно такое воспитание и позволило многим воспитанницам института, пережив ужасы революции, выжить. Введение после нее в общественную практику запивание всевозможных невзгод, смертей близких, всех мало-мальски неприятных событий, а равно и праздников (множимых волей правителей до несчетности) токсическими дозами алкоголя привело к превращению СССР в его бытность в одну из самых пьющих стран на земле.
Только умение владеть собой, сносить удары судьбы, не поддаваться рефлексиям унынья, может позволить человеку (без особой надежды на общественное поощрение или чью-либо поддержку) жить сообразно собственной воле. То есть быть СВОБОДНЫМ! Говоря о такой новой свободе, следует предвидеть и возможные упреки всевозможных (особенно религиозных) моралистов, в том, что подобная свобода мировосприятия безнравственна и подвигнет человека на весь перечень смертных грехов. Но все дело в том, что человек, так расширивший свое осознание, не только не захочет, но и просто не сможет тратить силы столь неразумно. То, на что тратят жизненные силы большинство наших сограждан, гротескно, но по сути своей весьма точно, разыгрывают на нашем телевидении две талантливые актерские пары Нагиев-Рост, Олейников-Стоянов. Их пародийные миниатюры, кажущиеся, быть может, кому-то чистым вздором, есть не что иное, как представление парадоксов нашей новейшей жизни, наполненной одними стереотипами людских рефлексий, подогреваемых стандартным набором дурацких амбиций, бессмысленных страхов и мелочных корыстей.
Альтернативой подобной жизни могла бы быть так наз. духовная жизнь, которую большинство ассоциирует с религиозною верой. И хоть положительным моментом мировых религий является назидание неэгоизма, ненасилия, гармонии с миром, но сейчас не так просто принять на веру мифы (без них не обошлась еще ни одна из религий) о недоказуемом воздействии (покровительственном или карательном) высших (трансцендентных) сил на судьбы людей и сообществ. Да и принятие подобных постулатов с разучиванием соответствующих ритуалов отнимает у людей много сил и в том числе на сомненья, на выбор оптимальной веры, на вписание в избранную иерархию. Принятие веры для большинства не путь самосовершенствования, а всего лишь попытка личного договора с богом о помиловании себя и близких за богоугодное поведение и, конечно же, педантичное сотворение всех ритуалов. В свое время православная вера (удивительно быстро после декретов 1917 года подвергшаяся почти забвению) не спасла Россию от принятия тоталитаризма - веры сколь фанатично тупой, столь и самоубийственно коварной. Только очистив свое сознание от всякой надежды на покровительства богов, режимов власти, отдельных людей, человек осознает значение собственной воли, возложит ответственность за свою жизнь не на обстоятельства, а на самого себя, то есть перестанет жить навязанными ему обществом стереотипами, архетипами, мелочными желаниями и заботами и главное! губительными рефлексиями страха.
Принятие нового мировоззрения (осознания мира) не есть дань моде или введение нерелигиозной религии - это способ выжить, подчиняя себя собственной воле, воспитывая ее, и обязательно! укрепляя плоть. И речь не идет о массовом развитии человечеством йогической невозмутимой мудрости с переносимостью запредельных невзгод (хотя сами по себе подобные возможности организма для человека несомненное благо, и вовсе не миф невозмутимое отношение йогов даже к парентеральному введению в их организм убийственных для обычного человека доз наркотиков, без формирования к ним после пристрастия), речь о выходе человечества на иную стадию бытия, в которой останутся и радости и невзгоды (все имеющееся в полосе человеческих чувств), и стремление к идеалам, и творческая, и черная работа, и много всего, что является бытием, но уже не будет этих стереотипных убивающих человечество рефлексий. Слишком много сил тратится на них, и в предельном своем выражении те силы расходуются на битвы друг с другом; силы человеку много нужней на развитие своих природных возможностей, на обережение нашего, теперь уже без всякого сомнения, общего дома - Земли.
Как повлияет на нашу историю распространение такого нового мировоззрения (оно уже представлено на осмысление значительной части людей) сказать пока трудно. Современное общество все так же инертно и все так же раздробленно. Хотя, кажется, уже сама природная стихия из глубин своих недр (беспрецедентное по разрушительной силе цунами в Юго-Восточной Азии) подсказывает всему миру (не только России) иную тактику бытия - необходимость ослабления всех социальных конфликтов. Мир уже слишком един, слишком непредсказуем для продолжения следования по одному нахоженному кругу истории.
Правда! такой накатанный ход истории может вдруг прекратиться, что-то заставит общество радикально изменить принципы своего существования. В ход общественной жизни может вмешаться нечто такое, что сейчас предсказать невозможно, и переориентация на другие социальные ценности (ради выживания человечества) произойдет под дамокловым мечом того "нечто".
Но пока все банально. Все то уже было.
И вовсе не исключено, что, очнись сейчас наш проницательный писатель-классик и разгляди получше всех нас со всеми нашими высокотехнологичными придумками, то не найдет ничего лучшего, чем повторить: