Аннотация: больше известная, как история о том, откуда взялся ветер, а также о том, почему драконы всегда откладывают по два яйца.
СКАЗКА О КАБАССИ, НЕБЕ И БЕЛЫХ КАМНЯХ, больше известная, как история о том, откуда взялся ветер, а также о том, почему драконы всегда откладывают по два яйца.
Как-то раз, а именно в самый первый вечер на свете, Кабасси прилетела к мастерской неба. Там она встряхнулась, чтобы избавиться от налипших на чешую облачных клочьев, сложила крылья поудобнее и зашла внутрь.
- Привет-привет, - сказала она. - Есть минутка?
Небо посмотрело на нее, оторвавшись от своей работы, и сотни чудесно блестящих инструментов из чистого золота, некоторые из которых были усеяны рубиновыми брызгами, на мгновение застыли в воздухе.
- Ни единой, - ответило оно очень мрачно.
Кого-то еще это могло бы отпугнуть, но только не Кабасси, - особенно когда ей был всего один день от роду.
- Фу ты, - огорчилась она. - Ну, я быстренько. Понимаешь, так вышло, что людей в мире полно, зверями вообще все забито под завязку, а вот нас маловато. В смысле, у тебя наверняка были свои причины так сделать, но народ - без обид, ладно? - все равно вроде как немного приуныл. Вот меня и послали спросить, - она помахала лапой, - но если это правда какой-то план, я им так и передам, ты не думай.
Тут надо заметить, - пусть я и не скажу ничего нового, - что небо больше всех своих творений любит драконов, а из всех драконов самой примечательной, конечно, была Кабасси. Поэтому, хоть небо и было в тот день в дурном настроении, оно только раздраженно поворчало, выдохнув струйку дыма, и ответило:
- Как будто шедевры можно делать быстро! У меня, если честно, есть пара идей на ваш счет, но извини - времени ни на что не хватает. Мне и так надо сделать сегодня два дела одновременно.
Кабасси помолчала немного, а потом сказала самым невинным своим тоном:
- Слушай, давай я тебе помогу? Одно дело тебе, одно мне - и мы быстро все закончим, а потом ты займешься драконами.
Секунду спустя небо расхохоталось; Кабасси зажала уши, но гром грохотал, казалось, в самой середине ее костей.
- Ты прекрасное творение, - сказало оно, отсмеявшись. - Только дела у меня непростые. Как назло, в океане на Юге этим утром обнаружилась течь, и ее нужно побыстрее залатать. Но я не могу сейчас отлучаться - нужно тут кое за чем все время присматривать.
- Чинить моря я, конечно, не умею, зато здорово умею смотреть, - сказала Кабасси, привстав на задних лапах и пытаясь заглянуть под инструменты. - Ты сделало мне отличные глаза, просто высшего полета штуковины - ни разу меня еще не подводили. Давай я присмотрю за тем, что у тебя тут, а ты спокойно разберешься с течью.
Небо заволокло инструменты грозовыми тучами, и Кабасси ничего не увидела.
- Что же, - оно задумчиво оглядело Кабасси с ног до головы. - Может, ты и справишься.
Сказав это, небо указало на мраморный постамент, на котором, переложенные облачками, покоилось четыре снежно-белых, округлых и немного вытянутых камня.
- Миленькие камушки, - сказала Кабасси. - Глаз с них не сведу, честное слово.
- Не только не своди, - сказало небо, - но и держи все время теплыми. И смотри мне - если с ними что-то случится...
Кабасси даже подпрыгнула, вскинув крылья и постучав себя по обоим плечам сразу.
- Чтоб мне в скалу врезаться!
Поворчав еще для виду, небо подобрало парочку шипов и крючьев, покинуло мастерскую и отправилось чинить океан. Кабасси пощупала камни - они и правда были теплыми, - походила вокруг них кругами, села, почесалась, встряхнулась и здорово заскучала.
Скука, впрочем, быстро сошла на нет, стоило ей только поднять голову и осмотреться - она ведь была в мастерской самого неба! Чего там только не было - и почти все блестело так, что обычное золото показалось бы на фоне этих творений тусклым и однотонным. Так что Кабасси принялась обходить ее, наслаждаясь видами, порой трогая вещицу-другую или корча смешные рожи в полированные бока, и прекрасно проводила время, пока не вспомнила про белые камни.
Ну, а вспомнив, она, само собой, сразу же метнулась к ним, чуть не сшибив постамент крыльями. Увы! Все четыре белых камня безнадежно остыли.
Кабасси в отчаянии осмотрелась. Сплошь холодные мрамор и золото!
Тогда она принялась хлопать крыльями, нагоняя на камни побольше самых пышных облаков, и навалила на постамент целую облачную гору, но, просунув внутрь лапу, поняла, что и это ничем не помогло.
Ругаясь последними словами, многие из которых она придумывала прямо на ходу, Кабасси залезла на постамент сама и принялась греть камни дыханием, грудью и брюхом, и дело вроде бы пошло на лад, но тут ее пробрало другое опасение - не вернется ли с минуты на минуту небо? Долго ли ему починить океан? А если оно найдет свои глупые камни остывшими...
В общем, Кабасси решила принять самые отчаянные меры. Она сгребла все камни в кучку, поближе друг к другу, взлетела, примерилась и выдохнула струю огня.
Тотчас же как стихло пламя, она услышала странный, влажный треск - по опаленным бокам камней побежали маленькие трещинки, а потом все четыре камня просто взяли и развалились на кусочки!
Кабасси перестала махать крыльями от ужаса и свалилась на пол рядом с постаментом.
Точнее, свалилась бы, но что-то невесомое толкнуло ее вдруг и приподняло над полом.
Кабасси немного испугалась - она ведь даже не шевелила крыльями, - но она не очень любила бояться, и поэтому просто решила побыстрее понять, что же тут происходит.
- Эгей, - сказала она, поглядев на постамент и смекнув, что к чему. - Да вы вовсе и не камни.
Из осколков "камней" на свет нового мира выбрались четыре воздушных потока - пока они разворачивали свои кольца медленно и неуверенно, ощупывая пространство вокруг, но Кабасси, которой было страшно интересно, подбодрила их, хлопнув крыльями, и они, наконец, взмыли вверх.
Что тут началось! Все в мастерской, что не было пришито к изнанке, перевернулось вверх тормашками. Только что вылупившиеся ветра носились взад и вперед, подхватывая одну вещь за другой и закручивая все вокруг в сверкающий вихрь. Кабасси сперва тоже кружило и толкало, но потом она прикрикнула на ветра и расправила пошире крылья, и ветра подхватили ее, помогая держаться в воздухе безо всяких ненужных усилий. Северный ветер был холодным и острым, и Кабасси быстро поняла, что крылья нужно ставить поперек, когда летаешь на нем, южный - теплым и капризным, и с ним лучше было менять потоки вместо того, чтобы лететь силком, восточный - свежим и сильным, лучшим для того, чтобы путешествовать с ним бок о бок, а западный - тревожным и порывистым, и всегда стоило подумать дважды, выбирая его для полета.
- Что тут происходит? - закричало вернувшееся небо, и Кабасси чуть не вскрикнула.
- Ну, они остыли, - начала она, повернувшись в воздухе - ветра танцевали вокруг. - Так что я их погрела немного, и смотри, сейчас с ними все в порядке!
- Глупое ты творение, - небо ударило громом, но ветра заполошно заметались вместо того, чтобы стихнуть, прижимаясь к Кабасси все разом, и той пришлось совсем несладко. - Они были еще не готовы! Они должны были рождаться из дыхания всех, кому понадобятся, и умирать от щелчка зубов. А теперь они стали тем, чем стали! Как миру теперь летать на них?
- Да если в этом вся загвоздка, то ничего страшного, - Кабасси распихала ветра лапами и взлетела еще выше. - Смотри!
Будь на ее месте был кто-то, не умеющий обращаться с собственными крыльями или видевший ветра в первый раз, дело кончилось бы худо. Но, к счастью, это была Кабасси. Так что она просто проскользила на восточном ветре, ухватилась за северный, нырнула в южный и обогнала западный, описав по мастерской широкий круг и не задев ни единой золотой вещицы.
- Если я справилась, то и мир не пропадет, - сказала она небрежно, повиснув наконец прямо перед небом. - И к тому же так летать куда веселее. А как там твое море? И что насчет драконов? - уверенность и небрежность ее, впрочем, испарялись с каждым словом. - Знаешь, я тут подумала, если у тебя реально много дел, может, мы могли бы как-нибудь сами...
- С океаном теперь все хорошо, - небо, нахмурившись, подошло к длинным полкам, поправляя по дороге золотые статуи, сбитые ветрами. - Что касается вас, драконов... Да уж, судя по тебе, вы и правда сами со всем справитесь. Лети-ка сюда.
Кабасси приблизилась к полке, на которую указало небо - на ней рядками лежали разноцветные камни, такие же, в каких таились ветра, только меньше.
- Четыре для вас, пожалуй, чересчур, а вот двух вполне хватит, - и небо передало Кабасси два яйца, самые красивые из всех. - Грейте их, но не дышите пламенем, и через тридцать дней из них вылупятся драконы.
- Ого, спасибо, - обрадовалась Кабасси, забирая яйца обеими передними лапами. - Народ будет в восторге. Тогда когда эти кончатся, я снова прилечу, договорились?
- Нет-нет, - сказало небо быстро, ставя на место золотую чашу. - Не надо! Не надо прилетать, вы сможете сами откладывать их.
Кабасси задумалась.
- А нас не будет тогда слишком много? - спросила она. - В смысле... такая толкотня начнется, и через каждую треть взмаха придется здороваться...
И тогда небо рассердилось, а когда небо сердится, это довольно страшно.
- У каждой из вас будет по два таких раз в десять лет, - прогрохотало оно, и все вокруг посерело, выцвело и стало совершенно плоским, будто на схеме. - Ни чаще, ни реже. Теперь тебя все устраивает? Ничего больше не хочешь обсудить?
И тут даже Кабасси немного испугалась.
- Н-нет, все вроде н-нормально, - сказала она, запнувшись дважды, чего с ней никогда еще не случалось. Впрочем, когда беседуешь с небом, случиться может всякое, и укорять в таких вещах кого-то просто невежливо.
Так что Кабасси просто поблагодарила небо и побыстрее улетела, захватив с собой два яйца и четыре ветра.
Именно столько тех и других и было с тех пор в мире, и будет впредь, до самого его конца.