Аннотация: Но остался вопрос о праве человека на собственную судьбу
На прошлой неделе в Омском областном суде слушалось дело о литературном плагиате. Кстати, беспрецедентное для России. Тут наша писательская организация умудрилась оказаться, по примеру всего региона, "пилотной". Правда, за годы, в течение которых длится эта история, ни Октябрьский районный, ни областной суд факта плагиата не обнаружили.
Но давайте по порядку. Живет в городе Архангельске женщина удивительной судьбы - Ксения Волкова. Родилась она в Харбине. А русская диаспора в Китае - это очень интересное явление. Люди там не испытали на себе всех прелестей сталинского режима, всех этих коллективизаций, индустриализаций, идеологических чисток. Поэтому сохранили дореволюционную культуру и понятия о порядочности.
В пятидесятых годах многие харбинцы вернулись на родину, но землячество у них сохраняется до сих пор. Издаются газеты, например, "На сопках Манжурии", организуются встречи. Ксения Волкова - достаточно известный среди харбинцев человек. Ее судьба необычна даже для ее земляков. Она несколько раз выходила замуж, осваивала Целину, работала в цирке, ее дочь сейчас живет в Австралии, а сама Волкова, несмотря на немолодой уже возраст, активно сотрудничает и с "харбинскими", и с общероссийскими изданиями. В 2000 году Ксения Волкова написала книгу мемуаров "Судьбы" - о себе и о других харбинцах - и издала ее в Архангельске небольшим тиражом.
Несколько экземпляров автор подарила своим бывшим землякам, живущим в разных городах. Так томик "Судеб" попал в Омск к сотруднице объединения "Полет" Елене Захаровой. Ее муж тоже родился в Харбине и в детстве дружил с Ксенией Волковой.
Все бы было хорошо, если бы Елена Захарова не была знакома с редактором многотиражной газеты "Полета", членом Омской организации Союза писателей России Сергеем Прокопьевым.
От Елены Захаровой Прокопьев узнает о потомках эмигрантов. Он заинтересовался этой темой и решил написать цикл рассказов о бывших харбинцах. В принципе, обычная практика для писателя-публициста.
И вот омский писатель собирает материалы о русских людях, родившихся в Китае. Естественно, к нему попадает и книга Ксении Волковой. А вот дальше начинается то, что, в конце концов, приводит к тянущемуся уже третий год судебному разбирательству.
Во время судебного заседания так и не удалось выяснить, переписывался ли Сергей Прокопьев с Ксенией Волковой или нет, давала она ему на что-то разрешение или нет. Сам Прокофьев говорил одно, представитель Ксении Волковой в суде, тоже омский писатель Николай Березовский - другое, сестра Бориса Захарова, мужа сослуживицы Прокопьева, которая знает Волкову с детства - третье. Впрочем, к вопросу о плагиате все это не имеет никакого отношения, и судьи не особо настаивали на том, чтобы внести ясность.
И вот Сергей Прокопьев пишет рассказ "Кукушкины башмачки". В его основе - история жизни Ксении Волковой. Часть имен писатель меняет, часть оставляет реальными. Но, что самое главное, он дает абсолютно иную оценку эмоциональной атмосфере, которая царила в Харбине, чем та, о которой рассказывает в своей книге сама Волкова. Плюс - образ самой женщины. Из активной, увлекающейся, но серьезной и, как раньше было принято говорить, порядочной девушки она превращается в чуть ли ни сексуальную авантюристку. В-общем, писатель "художественно осовременивает" образ. Ну, примерно как из какого-нибудь старого фильма вроде "Цирк" или "Волга-Волга" вырезать Любовь Орлову и вместо нее присобачить Ксюшу Собчак.
Естественно, художественные оценки - вещь весьма далекая от юридических вопросов. Но, когда рассказ "Кукушкины башмачки" был опубликован в журнале "Москва", и когда этот журнал попадает к Ксении Волковой, у пожилой женщины сильно портится настроение.
Возмущенная архангельская писательница отправляет письмо в газету "Литературная Россия". Больше всего ее возмущает именно искажение фактов. Письмо было опубликовано в июле 2007 года:
"Прокопьев написал бессовестную ложь по отношению к закрытому учебному заведению для девочек. А именно: якобы дословные слова из рассказа... "И не вздумай ночью плакать от тоски по дому, поставят в туалет на бетонный пол, а в целях назидания и перевоспитания могли надеть на голову мокрую простыню и водить по конвенту". И ещё слова: "Мать тебя бросила, - закричал отец на Варю (по рассказу Прокопьев назвал меня Варей), - с ней сковырнулась бы от голода. - А в конвенте я не голодала? - кричала Варя. - На прогулках траву ели! Побеги с деревьев!" Дикая ложь. Потому что таких экзекуций не происходило, а кормили воспитанниц так, что порой дома девочки того не имели. Прямо какой-то лагерно-тюремный режим обрисовал Прокопьев".
Что делать пожилой женщине? Конечно, в рассказе автор изменил ее имя, но все бывшие харбинцы прекрасно понимают, о ком идет речь. А фамилии давно умерших преподавателей школы вообще оставлены без изменений. Типа, покойники сраму не имут, им все равно, что о них напишут. И бывшие земляки начинают интересоваться у Волковой - зачем, дескать, она всякую ерунду писателю наговорила?
Юридически доказать факт "оскорбления чести и достоинства" Ксений Волкова и не пытается. Ведь в рассказе Прокопьева девушку с ее судьбой зовут "Варя". И вообще - мало ли, что на что похоже...
Остается один путь - обвинить Прокопьева в плагиате. Ведь заимствования налицо - вплоть до многих мелких деталей.
Ксения Волкова подает иск в суд. Суд назначает экспертизу. Правда, тут тоже есть моментик, который забавно характеризует наши нравы. В городе - не один вуз и не одна кафедра литературы. Прекрасные специалисты работают и в государственном, и в педагогическом университете. Сама Волкова просит провести экспертизу не в Омске или Архангельске, а где-нибудь в другом городе - Москве, Петербурге или еще где... Но экспертиза проводится в... Омском институте повышения квалификации учителей. Почему? Стремление ответчика "подстраховаться" - ведь в этом институте работают коллеги Прокопьева по писательской организации? Впрочем, вопрос о том, кто имеет право проводить такую экспертизу, в судопроизводстве еще не урегулирован. Суд решил, что данные эксперты заслуживают доверия - значит, так тому и быть.
Естественно, на запрос суда о том, есть ли в книге Волковой и рассказе Прокопьева совпадения по форме, литературоведы отвечают "нет".
Учитывая результаты экспертизы, Октябрьский, а затем и областной суды отказывают Волковой в иске. Вроде бы ситуация безнадежная. Но интересен сам факт того, что люди начинают задумываться о том, насколько им принадлежат их собственные судьбы. Причем не всякие чиновники, которые в последнее время достаточно часто выигрывают у СМИ дела "о защите чести и достоинства", а простые люди. Имеют ли они право на личную жизнь, в которую никто не имеет право лезть без их разрешения?
Итог всей этой истории - бурное обсуждение ситуации не только в писательских организациях, чисто творческий конфликт притягивает интерес журналистов. Тут мне очень хочется процитировать (чтобы и меня не обвинили в плагиате) пресс-релиз, распространенный областным судом:
"Омская организация Союза писателей России "прославилась" на всю страну. В кавычках - поскольку такой славы не пожелаешь и врагу. Скандальная, она продолжает набирает обороты в Интернете, оттолкнувшись от публикации "Кто остановит плагиатора?", появившейся в федеральном писательском еженедельнике "Литературная Россия".
Евгения Лифантьева
Юридическая справка
В пункте 4 статьи 6 Закона РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-I "Об авторском праве и смежных правах" говорится, что идеи не охраняются авторским правом. С точки зрения закона для охраны литературного произведения безразлично содержание, т.е. не являются предметами самостоятельной охраны: тема, направление повествования, сюжет, канва, образы, типажи. Имеет значение лишь форма, в которую автор облек содержание: художественные образы, язык повествования, - то есть те индивидуальные признаки, которыми конкретный автор как творческая личность отличается от другого автора.