Заливисто ржал одногорбый верблюд, привязанный к столбу, а во дворе караван-сарая три человека сидели и ждали, когда им принесут поджаренный бараний бок. Один из троих, седоволосый, с мохнатыми сросшимися бровями, придававшими ему сходство с умудренной немалым жизненным опытом обезьяной, приглушенно говорил двум другим:
-Нет решения, кроме как от Аллаха, а исполняем его мы, - старик прикоснулся к рукоятке кинжала, висевшего у него на поясе, а сидевший напротив него, молодой, с пригожим лицом сына богатого купца, ответил, жестом отчаяния простирая руки к черному небу:
-О Аллах, милостивый, милосердный, отчего твоя карающая рука поразила только Али, пощадив Моавию и Амра ибн ал-Аса, разве не был Али наименее преступным из всех троих?
Третий собеседник, сухощавый и хитрый на вид, в запыленном халате и потрепанной чалме, до того молча приглядывавшийся к другим гостям, услышав эти слова, вернее, каким голосом они были сказаны, поспешил перехватить запястья юноши, вынуждая его опустить руки:
-Прошу тебя, Карим, не разговаривай так громко, если не хочешь, чтобы мы все стали добычей палача.
-Прости меня, Вали, и ты прости, Алишер, - смутился юноша, - подверг я ваши жизни опасности из-за своей неосмотрительности.
Неподалеку запела флейта, и в центре двора начал кружиться толстый мулат, и пестрая юбка от быстрого движения стала как блин, а сам он был весь в зеленом от сапог до чалмы, только рукава второй рубашки были из голубой ткани, и сидевшие на дворе люди начали подсаживаться поближе, а иные отбивали ритм, хлопая в ладоши или притоптывая босыми пятками по земле, так что, к радости и облегчению Алишера, Вали и Карима, всеобщее внимание обратилось на этот предмет.
Кроме них троих, еще два человека молча продолжали ужинать, не обращая внимания на танцора, к ним то и подошел неслышной походкой хозяин караван-сарая, чтобы сказать так, что этого никто другой не слышал:
-Благородные воины халифа, да благословит его Аллах, здесь, на расстоянии одного броска кинжала от вас, сидят трое хариджитов, и для вас не составит труда схватить их.
-Видно, ты спутал нас с собаками из халифской стражи, - ответил Ставр, а это был он. - Наше дело - биться с врагом, у которого в руках меч или сабля, копье или лук, а не ловить бродяг на дорогах.
А Солнослав и вовсе не удостоил трактирщика ответом.
Тогда тот, не забыв смиренно поклониться, отошел от двух воинов, и через минуту полуголый негр, обычно помогавший хозяину обслуживать посетителей, уже бежал на поиски стражников, тщательно оберегая под набедренной повязкой клочок папируса, на котором его господин успел нацарапать несколько слов.
Ставр и Солнослав на это не обратили внимания, вернулись к своим делам, потом Ставр пошел ополоснуть руки, а Солнослав остался сидеть, скучающими глазами глядя на то, что происходит рядом с ним, и увидел, как к троим бродягам подходят те, чью работу лукавый трактирщик пытался свалить на них со Ставром.
По-разному повели себя приверженцы мухаккимитского учения - старик попытался змеиным движением схватиться за кинжал и поразить горло начальника стражников, но тяжелая дубинка раньше успела опуститься на заросшую седыми волосами голову; предусмотрительный Вали остался сидеть, как сидел, только простер ладони рук, желая этим жестом выразить свою лояльность, а пылкий Карим в растерянности замер, а потом, будто спохватившись, бросился к старому Алишеру, который уже лежал, как брошенная тряпка, заливая кровью песок - так что не составило большого труда заломить ему руки за спину.
Ускользнувший от ножа главный стражник сперва возблагодарил Аллаха за спасение, потом, для успокоения души, достал из-за пазухи и положил в рот кусок щербета, сдобренный гашишем, и уже хотел распорядиться уводить Вали и Карима, как вдруг о чем-то вспомнил и пошел туда, где сидел Солнослав.
-Не ты ли, шелудивый пес, отказался исполнить свой долг, и может быть, хотел дать сбежать врагам нашего халифа, благослови его Аллах?! - обратился он к Солнославу, грозно насупив брови. Солнослав протянул руку, вырвал у сидящего невдалеке от него человека недопитую пиалу с кофе и бросил в лицо начальнику, так что горячий кофе залил тому халат и бороду, а сам он испуганно вскрикнул и прижал ладонь к синяку, который уже расплывался у него под глазом.
-Ты обезумел, порождение обезьяны, - завизжал стоявший ближе всех стражник, с кривой саблей в руке бросаясь на Солнослава, но лезвие его рассекло только воздух, а другой клинок, быстрый и безжалостный, в тот же миг разрезал ему подлокотную жилу, и сразу потекла кровь, так что полицейский калифа отступил, посрамленный, зажимая свою рану, а Солнослав, убрав нож за пояс, теперь приближался к остальным, и на лице его была злая улыбка.
-А ну, стойте где стоите, - сказал голос Ставра. Ставр сейчас стоял за спиной стражников, и в руках его был натянутый лук. Выбирая жертву, стрела поворачивалась острием то к одному, то к другому. Остальные гости тем временем испуганно жались к стенам, а хозяин и вовсе забился куда-то во мрак помещения, в котором обычно готовили плов для постояльцев, трепеща от мысли, что после случившегося обе стороны обрушат на него свой гнев.
Предводитель стражников приближался к Солнославу, но теперь совсем по-другому звучала речь надменного араба:
-Да простят меня храбрые славяне, я должен был с первого взгляда узнать лучших воинов нашего халифа, да благословит его Аллах. Я должен был с первого взгляда понять, что такие люди не могут оказаться сообщниками презренных собак-хариджитов. Теперь дозволь мне удалиться с моей добычей...
-В другой раз будешь лучше смотреть, с кем имеешь дело, - возразил Солнослав. - Нам теперь не честь-хвала молодецкая будет отпустить вас с добычей. Даже если вся добыча - двое трусов, у которых даже на то, чтобы убежать, пока я вас вежеству учил, смелости не хватило. Ступай уж без добычи.
-Рассуди сам, - растерянно сказал полицейский. - Если я их упущу, мое начальство не будет довольно мной. Но и твои командиры, воин, не будут довольны тобой.
-От сказанного слова я не отступаюсь.
-Вот что, - вмешался в разговор Ставр. - Ты ведь вряд ли успел кого-нибудь оповестить? Небось, едва донесли тебе, ты и побежал сюда, чтобы вся заслуга тебе одному досталась. Ну и ступай себе, как будто ничего не было. Здешние все и так молчать будут, знаю я ваших.
Стражник задумался, оценил ситуацию... и кивнул головой, соглашаясь. Молча, стараясь не встречаться глазами ни с бывшими арестантами, ни с кем-либо еще, его люди прошли к выходу. Чуть помедлив, прошли за ними и Ставр с Солнославом, не дав себе труда оставить плату за остывший ужин. Только тем и поплатился лукавый хозяин за свой донос.
Расчетливый Вали, оказавшись на свободе, поспешил убежать в противоположную от стражников сторону, а Карим забежал перед идущими по дороге славянами и преклонил колени, поднимая холеные руки:
-Да благословит тебя Аллах, воин, за спасение жизни Карима бен Джамаиль.
-Оставь, - не замедляя шага, сказал Солнослав. - Я не ради тебя так сделал.
Карим остался стоять, глядя ему вслед, а после вздохнул и пошел догонять Вали.