Лина Богданова

Драники со шкварками

(размышления мудрого кота)

Кот Мартин мирно дремал на подоконнике, когда в тишину погожего осеннего утра вонзился резкий звук подъезжающей машины.

"Вот оно!" - подумал Мартин, ни сколько не раздосадованный прерыванием отдыха. Отдохнуть он всегда успеет, а увидеть машину на своей тихой улице... это еще бабушка надвое сказала. Пушистый - осень подходила к концу, и следовало быть готовым к зиме - толстый комок мягко соскользнул на пол и покатился к выходу.

И как всегда не успел - бабушка, только что сказавшая надвое (что именно - старый кот успел позабыть), выбежала на двор первой.

"А чтоб тебя! - беззлобно огрызнулся кот и вышел вслед за хозяйкой. - Сто лет в обед, а шустрая как электровеник".

Кот не зря считал себя интеллектуалом. Или эрудитом на худой конец. За семнадцать лет своей разнообразной котячей жизни каких только программ он не насмотрелся по старенькому телевизору. Собственно, телевизоров в доме за эти годы случилось несколько. Но все они были старенькими. Бабушка тратиться на себя считала излишней роскошью, скрупулезно откладывая поначалу зарплату, а потом и пенсию на нужды живущих в городе дочери и внука. Оттого и техника в старенький, слегка покосившийся дом попадала "секонд-хендовская", отчаянно дребезжащая и съедающая уйму света. Нет, конечно, Мартин прекрасно понимал, что свет - понятие устаревшее, что все кругом давно научились выговаривать сложное "электроэнергия". Но не спорить же с хозяйкой! Той виднее, свет у нее киловаттами убегает или новомодная "электроэнергия".

Да и бог с ней, с этой энергией! Что Мартину до нее! А вот по поводу продуктов питания он вполне мог поспорить. Где это видано, чтобы в двадцать первом веке единственное домашнее животное лишь по праздникам имело возможность получить вожделенную сосиску. И то только в том случае, когда в деревню приезжала дочь хозяйки. А так...

- Картошка да суп, каша да шкурки от шкварок, молоко да творог, и то если повезет... - ворчал кот, пробираясь между лужами к калитке.

К сожалению, у него не было подходящей для осенней распутицы обуви. Вон хозяйка разгуливает себе по грязи как по бульвару и в ус не дует. Сапоги-то хоть худые, но резиновые. А внутри носки шерстяные, доставшиеся бабуле от барана Темки. А Мартину ни сапог, ни носков, разве что тумак лишний от того же Темки полагается. С характером баран. Плюс возраст. Словом, нелегко жилось Мартину на старом подворье. Совсем нелегко.

Но он не жаловался. Во-первых, потому что жаловаться особенно некому - хозяйка жалобщиков не уважала. Темка, тем более. Корова Мумуня вообще на его существование не реагировала. К Тузику Мартин старался не подходить - пес уродился на редкость свирепым. А куры... Ну, не курам же жаловаться! И еще смешнее свиньям! Оставались, правда, знакомые кошки. Но это уж совсем не тот случай. Упаси Господь! Позору не оберешься!

Мартин точно знал, что жаловаться представителям мужского пола не к лицу. А полом своим он гордился... И, между прочим, не без основания - на всю округу на девять кошек приходилось лишь два кота. Но облезлого замухрышку Альбины Мартин конкурентом не считал... вот еще!

Гости, тем временем, подкатили к самым воротам. И слава Богу! А то Мартин с хозяйкой уж заждались. Даже время обеда просрочили.

Мартин невольно облизнулся. О том, что сегодня в доме будут гости, он догадался вчерашним вечером. Хозяйка ни с того, ни с сего вдруг открыла новую банку с салом и, поковырявшись немного, выудила с самого дна увесистый кусок с аппетитными прожилками. На шкварки! Мартин изошел слюной - неудивительно после трехнедельного поста. За три недели на столе ни разу не водилось мяса. Да что там мяса! Даже кусочка сала вредная старуха не выкладывала. Ладно сама... но любимцу могла бы предложить хоть кусочек. Благо сосед рыбешки подкидывал, да на сеновал перебрались с полей мыши. А не то б Мартин давным-давно ноги протянул.

Ох, и любил же Мартин гостей! Поначалу долго и добросовестно отирался у хозяйских ног, жалобно попискивая в надежде урвать кусочек послаще. И ведь урывал! То шкурку от колбасы, то пережаренную нечаянно шкварку, то крышку от сметаны. Манна небесная!

Но самое интересное начиналось позже. Когда все усаживались за столом и позволяли Мартину проскользнуть в святая святых зала - под стол, почти до пола покрытый парадной с пестрой бахромой по краям скатертью.

В этом закрытом от чужих глаз раю Мартин проводил лучшие часы своей жизни. Удобно располагался под крестовиной, услужливо (да и просто от души) мурлыкал, тихонько попискивал. И внимательно следил за разворотом событий. Впрочем, первые двадцать минут можно было не волноваться. Там, снаружи все шло своим путем. Медленно, но верно.

И вот оно, началось! Голоса становятся громче, смех слышится чаще. А под стол уже летят первые ласточки. То кусочек хлеба (на это можно и внимания не обращать), то косточка от грудинки (городское лакомство, баловство одно, но как же приятно погрызть ароматное ребрышко в предвкушении...). А там у нас что? Неужели... Кто-то из гостей опрокинул на пол ложку салата. Мартин молнией слетал с нагретого местечка и скоренько вылизывал с пола салатную кляксу. М-м-м, колбаска, яичко, майонез... Говорят, вредный он продукт, но зато какой вкусный! Даже банальная картошка под соусом шла за милую душу.

Ага... вот и вписался внучок в узкий проезд. Теперь можно и дух перевести. В прошлый раз ох и намаялись они все с этим горе-водителем! Обед плавно перешел в ужин. И на долю Мартина досталось лишь две кормежки! Благо хоть утром урвал из-под хозяйской руки пару-тройку колбасных огузков. А не то б до ночи голодным сидел. Не бежать же, честное слово, в чисто поле мышей искать... Да, давно это было... в начале лета. И переживательно... Но обошлось.

А теперь... Мартин с нарочитой ленцой наблюдал за выгружением из старенькой "шкоды" хозяйских родственников. Как бы не пропустить чего... Так, вот из левой задней двери появилась хозяйская дочка. А ведь опять прибавила килограмм пять! И так уже в кресло не вмещается! И как ее только ноги носят.

Ноги отчего-то не спешили обретать дополнительный объем. Так и оставались тонкими коротенечкими кривулинами, знакомыми Мартину с детства. Теперь Агата, так звали бабулину дочку, напоминала некогда увиденного Мартином в Клубе кинопутешествий страуса. Сверху пушистый шар с длиной несуразной шеей и махонькой головенкой. Длинный нос, снизу лапки. То бишь ножки, тоненькие, узловатые в коленях. Та еще красотка! А еще обижается, что мужики стороной обходят!

М-да... а ведь неплохая баба. Совсем даже наоборот. Веселая и работящая. По крайней мере, раньше веселой была. Бывало, все песни пела. Стирает себе или двор метет и поет. Душевное что-то... М-да... Мартин то и дело Агате под ноги клубком скатывался. Она во время пения особенно добрая была. Подкатится, мяукнет пожалобней и в глаза посмотрит просяще. И ведь ни разу облом не вышел! Агата тут же наклонится, погладит, почешет за ушком, выдохнет: "Хороший мой! Бедненький...". И в комору. И обязательно чего-нибудь вкусненького вынесет...

А вот и сам Владик. Пуп земли - никак не меньше. Хозяин, царствие ему небесное, как в воду глядел: "Ох, бабы, разбалуете мне наследника!" И разбаловали. Еще как! Маленьким все ножками сучил: того хочу или этого. А как вырос, даже сучить перестал. Достаточно слово молвить. И причем, самое короткое. Хочу. А то и просто палцем шевельнуть... И бабка на всех парусах несется желание выполнять. А за ней Агата. Не могут достать - выпросят. Не выпросят, кредит возьмут. Сколько уже на них этих самых кредитов висит. Не зря хозяйка четырех кабанов держит. Хоть и тяжело, да не выполнить желание единственного внука во сто крат тяжелее.

Машину купили. В институт поступили. Ну, мобильник крутой и ноутбук - это так, по мелочи. Благо хоть не слишком жаден пока Владислав. А не то б... Мартин вздохнул, представив последствия внуковой жадности. Так и до тюрьмы дело дойти может, Господи упаси! И ни кабанчики не спасут, ни ульи, ни бабулины золотые руки. Это сколько же надо рушников наткать да икон повышить, чтобы например... М-да... на человеческие фантазии у Мартина воображения не хватило. И он оставил мысль неоконченной. Тем более что на сцене появился новый персонаж. И еще как появился! Вернее, еще какой персонаж! А еще вернее и то, и другое.

Задняя правая дверца машины распахнулась. Даже не сама. Ее Владик распахнул. Собственноручно! Мартин удивиться не успел. Потому как вслед за невиданным со стороны Влада галантным движением из-за дверцы появилась крохотная ножка в ажурном чулке и изящном ботиночке на высоком тоненьком каблучке. Мартин даже зажмурился на долю секунды - так все это легло на сердце. Дальше - больше.

Из машины выпорхнула жар-птица. Да что там какой-то птице до явившегося изумленным кошачьим глазам видения! Мартин на всякий случай потряс головой - уж не лукавый ли во искушение вводит? Снова помянул свое мужское начало. К сожалению, и на этот раз всуе. Была бы то кошка...

Девушка наконец выпрямилась и продемонстрировала все имеющиеся в наличии достоинства. Кот крякнул и зашел с другой стороны. Но и там не нашел изъянов - совершенство - одно слово! Ножки тоненькие, почти как у Агаты. Только без кривизны и на треть длиннее. А дальше все это благолепие плавно переходило в округлости самого высшего класса - сначала побольше, потом поуже, а потом... Эх, грехи наши тяжкие, вздохнул Мартин, дойдя до макушки, и чего бы человеком не родиться! Тогда бы мог, пожалуй, конкуренцию составить... Да уж...

Девушка взмахнула пушистыми ресницами и улыбнулась, вмиг разогнав последние тучи над домом. Улыбка вызвала ответную реакцию на лицах присутствующих. Даже Мартин почувствовал, как сводит скулы идиотская, так несвойственная котам, гримаса. А хозяйка взмахнула руками:

- Неужто Сонечку привезли?! Вот радость-то! Да какая ж ты хорошенькая, внучечка! Ой, да чего ж мы стоим среди грязи? Давайте в хату! Там тепленько, с утречка печка протоплена...

"Да уж, - вернулся к своим размышлениям Мартин, - готовились мы долго и тщательно. И печку лишний раз протопили. И картошки натерли целую мису. И сметану свежую сняли... Такое у нас по великим праздникам случается.

А жили бы вместе, глядишь, и каждый день меня бы драничком потчевали. Ох, и люблю я это дело... Никаких марципанов не надо! Чтобы драничек тепленький еще да со сметанкой. А поверх пару махоньких шкварочек... ммм... так бы ел и ел... до скончания века..."

Родичи не особо радовали бабушку своими визитами. Им и в городе хватало дел. Агата помимо основной профессии подрабатывала дворником в соседнем дворе. Вставала в пять, неслась наводить порядок на своем участке. Потом возвращалась, готовила завтрак и снова мчалась, теперь уже в родной супермаркет, где работала на выкладке продуктов. В восемь спешила домой. Разогревала ужин. Кормила сына. И снова бежала на участок, то бумажки собрать, то урны опорожнить, а то и сугробы разгрести. За выходные едва успевала квартиру убрать да закупиться на неделю. Ну, и приготовить чего... Куда уж там матери время уделить - не маленькая, чай, сама справиться. Не то что Владичек - прямо дитя малое...

Нет, конечно, Агата понимала, что съездить в деревню надо бы. И огород в порядок привести, и корма скотине заготовить, и дом вымыть. И ждала с нетерпением, когда выдастся у сына свободный денек. И наложится на него хорошее настроение. Или, на худой конец, деньги ребенку понадобятся. Тогда уж точно два дня в деревне ей обеспечены. Жаль, что выпадало такое счастье не так уж часто. Бабушка порой и безо всяких намеков присылала любимому внучку какую-никакую копеечку. Да и гостинцев деревенских торбочку-другую в неделю. С соседскими родственниками. То полендвички кусок, то яиц пару десятков, то пирога с творогом. Да мало ли при желании гостинцев можно придумать, имея свое хозяйство.

А Влад... А что Влад? Дело молодое - и погулять хочется, и девушку найти, и деньжат подработать. Мать не переставала радоваться, что уговорила его на заочное поступить. Кругом выгода - и учиться легче, и платить дешевле. И работать можно, чтоб концы с концами без проблем сводить. Машину купила - на колесах деньги гораздо легче зарабатывать. Да и в деревню в любое время подъехать можно. Было бы желание... Жаль только, что желанием этим Влад не горел и гореть не собирался.

А сама Агата ждала не могла дождаться, когда на пенсию выйдет. Как-то не прижилась она в городе. Хоть и теплей, и уютней, и проще как-то. Мать с отцом за три года ей квартиру справили. Недолго по общагам пришлось кантоваться. Потом мужчинка нашелся. Жаль, что ненадолго его хватило. Владика даже не увидел, погнался за яркой юбкой. Не судьба...

Она и не стала что-то предпринимать по поводу. Ушел и ушел. Вот если б вернулся... А на нет и речи нет. Зато Владик ей достался! Самый любимый в мире человек. Единственный... родной. Ах, нет, мама еще... Агата смущенно вздохнула - надо же мать родную чуть не забыла! Да только некого было смущаться. Мать с Соней и Владом заняты были делом - расставляли стол в зале, носили туда тарелки, стаканы, пузатые старомодные (вон как Владик покраснел) бокалы... А совесть... а что совесть? С ней у Агаты определенная договоренность была. Смутилась, и хватит.

"М-да, - вздохнул в ответ Мартин, - и невдомек молодой хозяюшке, что я каждую ее мыслишку с одного слова, да что там слова, с одного слога ловлю. Поостереглась бы так с собой откровенничать. Ну, да мало ли какая ересь в голову лезет! А баба она правильная, душевная. Маменьку почитает. И гостинцы городские с каждым воскресным автобусом шлет, и дом в чистоте держит. И домой уж как два с половиной года назад собирается. В смысле, сюда. К нам. Дни до пенсии считает... Вот и сейчас, выпьет рюмку настойки и опять начнет... Будто я не знаю..."

Кот временно прекратил свои умозаключения, поскольку начался самый волнующий момент приготовлений к семейному застолью. А тут следует держать ухо востро! Не то и не перепадет ничего толком. А ведь может...

Он мягко подсочил к режущей колбасу Агате, приложился к одной ноге. Мурлыкнул. Приложился гладким бочком ко второй. Громко заурчал. Ну, давай же, милая, думай...

- О, Мартинка явился! - привычно отреагировала на ласку Агата. - Чуешь, подлец, когда ласкаться следует! Тем и жив. Ну что ж, коли так, получай свое...

На пол спланировал колбасный носик. Сморщенный конус в обрывке целлофана и с алюминиевой закруткой на верхушке. Победа!

Мартин мигом справился с лакомством и повторил маневр. Примерно с тем же результатом. Следовало торопиться - хозяйка не особенно жаловала все эти вольности. Так что вкус следующего куска он оставил на потом. И потянулся к Агатиному подолу, цепляясь коготками за мягкий войлок сапога.

- Осторожно! Колготки не задень! - пшикнула Агата. - Нашелся тут разумник!

Колготки могли не волноваться - Мартин себе врагом не был. На кону стояло слишком многое - от сырных обрезков в данный конкретный момент. До салатных клякс и кусков вожделенных драников ммм... чуть погодя. Ради этого он и взлететь мог, если бы потребовалось... И взлетел бы...

Сыр на этот раз чуть горчил. Жаль... Но куда деваться? Следующего раза ждать долго...

- О, явился, не запылился! - услышал он голос хозяйки, проглатывая последний кусочек.

Прижал уши, скромненько отполз в сторону. Однако ругаться хозяйка не собиралась. Напротив, голос ее разносился по комнате нежной песней. Кот насторожился, а потом понял, в чем дело.

Дело было в красавице Софии. Это перед ней бабуля рассыпала бисер.

- Смотри-ка, девочка, это наш Мартин. Самый разумный кот в мире! И безо всяких там преувеличений. Знаю, что говорю. Погоду за неделю до катаклизма предсказывает. Гостей - за день. И поосторожней с мыслями, читает, паразит, как есть читает!

Девушка обожгла Мартина пронзительно синим взглядом, в сто первый раз очаровала неземной улыбкой. Не поверила. Но снизошла:

- Мартин? Иди ко мне, хороший котик. Чем бы его угостить? А шпротинку можно? Коты рыбу любят...

Мартин расплавился в фейерверке очередного комплекта "взгляд-улыбка", удостоился ласки нежнейшей в мире ладони и ответил взрывом прочувствованного мурлыканья. Шпротинка! Ничего вкуснее в жизни не пробовал. Хотя... если честно, то ее он никогда и не пробовал. Если что и доставалось на великие праздники, то кусочки плавающего в шпротной заливке хлеба. Но и эта вкуснота казалась ему по меньшей мере рахат-лукумом. А теперь... теперь он готов дни и ночи петь для синеглазой красавицы серенады... Нет, не домыслил и на этот раз. Слишком велико оказалось потрясение - настоящая рижская шпротинка... да еще на кусочке сыра! Теперь можно было и умереть...

"Ах, если бы все - и Агата, и капризник Влад и небесная красавица с нежными как шелк ладонями - остались бы с нами, - размышлял чуть погодя Мартин, небрежно улавливая чужие мысли в таинстве своего подстольного убежища. - Что за жизнь началась бы тогда! Что за жизнь..."

И мурлыканье само собой рождалось в кошачьем горле, становясь все громче, перекрывая повисшую в зале тишину. И острые кошачьи коготки принимались сами собой пронизывать потертый полосатый половик и снова прятаться в мягких подушечках лап... И в мыслях кота прекрасным калейдоскопом начинали вертеться золотистые жирные рыбешки, румяные шкварки и щедро политые сметаной драники... ммм... от одних представлений впору было ума сойти!

За столом молчали. Так уж повелось в этом доме. Еще хозяин, степенный медлительный Макарыч, колхозный ветеринар и депутат райсовета, говаривал: "Еда требует осмысления и уважения. Не то - жди беды. Если не поперхнешься, то несварение выйдет. Так что сначала поешь, а потом разговоры говори".

Кто-то соглашался. Кто-то считал хозяйские рассуждения едва ли не бредом. Но традицию блюли. Вначале - из уважения к Макарычу. Потом - из уважения к его памяти. А позже - по привычке.

Девушка пыталась похвалить стряпню бабушки Франи. Но быстро поняла, что к чему и ограничилась улыбкой. Мартин из своего убежища улыбку чувствовал и не уставал восхищаться. Ему бы такую! Ан нет, подобное роскошество достается всяким там белобрысым Владам. А на долю деревенского кота приходятся лишь беспородные не очень опрятные деревенские же кошки. Тут и выбирать не приходится... Мда, а хотелось бы...

Молчание за столом было Мартину на руку. Вернее, на лапу. Потому как не мешало вникать в мысли трапезничающих. И не путаться в лабиринтах слов и умозаключений. В мыслях все было просто и понятно. В мыслях люди лгут и изворачиваются гораздо меньше. Иногда кот даже сетовал на то, что сами люди не могут читать мысли собратьев своих. Насколько проще была бы тогда их жизнь! Насколько полнее и приятнее. Или наоборот. Всякое, конечно, бывает. Но зато без кривляний и лукавства...

Вот, например, бабушка... Беспокоится о доме, о хозяйстве, о здоровье Агаты - та в последнее время бледная какая-то приезжает, уж не заболела ли, о Владе - тут уж вариаций и не перечесть... Очень волнуется по поводу угощения - очень уж хочет угодить внуковой невесте... Постепенно Мартин проникал вглубь сознания, теряя собственное отношение к читаемым мыслям...

" Ну вот, и съела, наконец, кусочек... - старушка подавила вздох и улыбнулась сидящей напротив Соне. - Может, и понравится наша деревенская еда... Все же натуральное... Ни грамма химии... своими руками с любовью выращено.

Эх, если бы нынешняя молодежь в этом толк понимала! Вряд ли мчались сломя голову в город, тащили детей и внуков на растерзание этому, как его, мегаполису. На откуп пыли, шуму, выхлопным газам. Растили бы тут детишек. В тишине, среди природы... Помогли бы участок обихаживать... Свинок бы продавали... мясо, яички, мед... картошку ту же самую... А то ведь в городе ты раб, ни выходных тебе, ни проходных. Вон, Агашу даже на картошку не отпустили. Аврал, понимаешь ли... А картошка, значит, не аврал! Вот и ели бы вместо нашей бульбы свои паперки!

Хорошо хоть соседи выручили. И копалку привезли, и убрать помогли, и в бурты сложить. И даже продать половину. Вон, Владику на зимнюю резину...

Эх, и как им скажешь! Девочка хороша, да ведь городская совсем. Вряд ли ей наши деревенские порядки понравятся. Ладно бы летом. А сейчас... Грязь после дождя просыхать не успевает - зима не за горами. Ни тебе зелени, ни травы-муравы от крылечка... нет, не понравится ей у нас. А зря... Хорошая девочка, неиспорченная. Нутром чую... Ой, второй блинчик взяла. Неужто понравились? А я до сих пор переживаю - хоть бы позвонили, что с гостьей едут. Я б до автолавки сбегала бы. Майонезу купила. Салат с горошком (где-то в подполе две баночки должны быть) настругала. Курочку стушила... У Альбины бы полендвички свеженькой одолжила.

А так... приличного гостя и угостить нечем. Блины да шкварки. Ну, и колбаска домашняя... Огурчиков что ли принести? Вчера только банку открыла..."

Ммм... - заворчал Мартин, слизывая с пола каплю сметаны. - Мне бы ваши проблемы! Драники уже не хороши! Да может ли что-нибудь на свете быть вкуснее? Да еще с такой сметанкой... разве что шпроты... ммм... Глупые, глупые люди... Ну, взяла бы да спросила. А может, девушке и нравится ее стряпня? Ведь сидит же, уплетает за обе щеки! Эх, чего в себе переживания таить? Выкладывай - и все дела...

Он противоречил самому себе. И верил и в то, и в это. Пожалуй, был согласен, коль все равно мыслей читать не умеют, чтобы уж говорили, о чем думают. Все было бы гораздо проще. И спокойнее... Вот взять хотя бы, ту же Агату...

" А мальчик нервничает, - вздыхала та, исподтишка наблюдая за сыном. - Стесняется, не иначе, корней своих деревенских. А чего их стесняться? Мы ж не лабухи какие-нибудь. Не воры, не уголовники, не приведи Господь! Люди как люди!

Мама, так та и вообще с высшим образованием. Мало ли что заочным. Полжизни в сельсовете просидела. До сих пор без ошибок пишет. Умница, каких поискать! Только что возраст свое берет... Мне, правда, не дались науки. Так и то техникум окончила. Без единой троечки. И работать начинала по специальности продавцом. Потом ноги подвели... пришлось на легкую работу перейти... Хотя... какая она там легкая! Дом у нас неплохой, правда, ремонта хорошего просит. И давно... А так... чистенько... мебель почти новая. Цветов вон сколько! Постели - чистый лен. А подо льном - чистый пух - такого в городе поискать!

Продукты - какой ни возьми - экологически чистые. Безо всяких там добавок! Двор просторный. Беседка, мангал, душ за сараем, туалет еще батя выстроил - городских не хуже, только что не в доме...

Да, в туалете не мешало бы линолеум перестелить. По центру заметно уж вытерся. Привезу в следующий раз кусочек. И в летней кухне полки не мешало бы покрасить. И на чердаке прибраться... А в палисаде пионы розовые развести. Как у Макарихи. Белые, красные уж лет десять как цветут, а до розовых никак руки не доходят...

Что-то еще я собиралась сделать? А, скамейку под грушей! Там столбики прогнили, не дай бог упадет кто! И с верандой пора что-то решать... Эх, скорей бы пенсия! Ни минуты не пересижу! Сразу оформлюсь и сюда! А квартиру на Влада перепишу. Пускай с Сонюшкой жизни радуются!

Ох, и жизнь наступит тогда! В деревне сейчас только и жить. Агрогородок в тридцати километрах - любой сосед за милую душу подбросит. А там и баня новая, и магазины не хуже городских, и поликлиника. Да что там поликлиника! У нас в Долгой амбулаторию отремонтировали. Тридцать минут спокойной ходьбой - и все специалисты к твоим услугам. И врач, и фельдшерица, и медсестра в физиокабинете. И даже акушерка.

Автолавка опять же через день приезжает. И заказы берет, да и так товара хватает. В деревне три дома новых заканчивают. Молодым семьям СПК бесплатно выделил. Оживает деревня! Парни из армии все как один домой возвращаются. И девушки есть... Две свадьбы за год сыграли... Эх, не видит отец! А так переживал, что в Малиновке только старики остались. Поглядел бы сейчас... порадовался...

Да и с личной жизнью могло бы что-то наладиться. Вон, в тетушкином доме вдовец поселился. Из России, говорят. Ничего себе мужик. Без вредных привычек... Да и Костик с заработков один вернулся. А ведь ухаживал когда-то..."

Агата прервалась, чтобы предложить будущей (в том она нисколько не сомневалась) невестке бабушкиных творожеников:

- Ты только попробуй, Сонечка! Потом вспоминать полжизни будешь! У мамы творожок отменный. Яички, опять же свои... Давай-ка положу!

- Спасибо, тетя Агата! Только боюсь, в меня больше не влезет...

- Да ты ж и не съела почти ничего!

"Мне бы ваши проблемы..." - в очередной раз вздохнул под столом Мартин, продолжая внимательно следить за процессом. Теперь в его активах значились два кружочка (один, правда, немного надкушенный) копченой колбаски, три кубика сыра из городского салата и несколько крупных крошек от городской же булки. Запасы аккуратно складировались под половиком, для чего использовалась незаметная пока хозяйке прорешина в ярких полосках. Скоропортящиеся продукты съедались сразу же.

"Запас беды не чинит, - рассуждал про себя кот, параллельно успевая и диалоги прослушать, и в чужие мысли вникнуть, - вот захочется мне в будний денек себя порадовать, а нечем. И тут..." Он почти улыбнулся, представив собственные ощущения, задвинул колбасный кружок поглубже и переключился на действие за столом.

" Ну же, ну же! - торопил он и с нетерпением ждал, когда же люди перейдут к главному. - И чего сидеть да важные мысли пережевывать! Так и проглотить недолго. А не хотелось бы! Очень не хотелось! Ведь насколько проще и быстрее все решилось. И терзаться бы не пришлось. А то вон как маются, бедолаги..."

Мартин отсутствием воображения не страдал, ему не требовалось выходить с насиженного местечка, чтобы увидеть, что происходит за столом. Картина, сопутствующая рассуждениям и читаемым мыслям, получалась яркой и конкретной. Вот Агата достает вилкой с расписного в павлинах блюда румяный твороженик, осторожно кладет на тарелку Сони. Поливает из кувшинчика с отколотым носиком густой сметаной. Улыбается своей милой спокойной улыбкой. Подпирает ладонь ладонью.

Из кухни выглядывает то и дело бабуля. Поглядывает зорко: всего ли на столе хватает. Могла бы и не подглядывать. Стол в полном порядке. Миска с драниками, щедро посыпанными хрустящими шкварочками, почти непочатая стоит. Порезанное толстыми ломтями сало добрым людям на загляденье. Шпроты все еще плавают в масле. Жареные сосиски с хренком... Полендвичные кусочки оторочены тонюсеньким слоем сальца... Грибочки с лучком, залитые пожелтевшей на огне сметаной... Эх, Мартину бы туда...

Он бы не манерничал, как сидящая за столом молодежь. Быстро разобрался бы, что к чему. И отдал должное...Ммм... лучше не травить душу...

Влад ерзал на стуле с тревогой поглядывая то на мать, то на суетящуюся без толку бабку, и совсем редко, почти боязливо на свою Сонечку. Первая его раздражала - и чего всякую гадость сует, ведь сказано: только городскую еду, к другой Сонечка не привыкла. Так нет, нате вам - то драник, то твороженик, а то и вовсе шкварку! Как можно?! Где Сонечка, а где шкварка? Дремучие люди! Вторая, то бишь бабуля, вообще бесила. Это ж надо! Встретила гостей чем попало! Ни тебе салатику, ни курочки жареной. Деревня! Чего доброго, Соня от него уйдет. Кому нужен полу деревенский пацан со старой, вечно дребезжащей машиной и покосившейся хатой - единственным наследством!

Конечно, бабкина еда и без деликатесов хороша. Но это для него хороша, а для изнеженной городской барышни... М-да...

"Ну, спроси ты ее, спроси! - маялся в нетерпении кот. - Она же сама и расставит все точки над "i". Без проблем расставит..."

Он переминался с лапы на лапу, метался от одной ножки стола к другой. Только что наружу не выглядывал - свои интересы Мартин блюсти умел. Но переживал сильно, хотя и чувствовал, что все сложится хорошо. А интуиция редко его подводила.

Вот и сейчас, стоило только перевести взгляд на стройную девичью ножку, как на пол капнула сметана. Капля получилась заметной - уж не специально ли Сонечка неловко махнула вилкой. Мартин подкрался поближе и облизнулся. Сметана растеклась по чистому дощатому полу почти ровным блестящим кругом замечательного белого цвета. По центру золотилось жирное пятно - след от попавшей в переделку шкварочки...

- Ммм - гуляю, однако, - мурлыкнул Мартин и неторопливо слизал сметану.

Сонечка улыбнулась, краем глаза отметив грамотную реакцию кота. Мартин ей понравился. Да ей здесь вообще все понравилось, начиная от скрипучих ворот во дворе, смешной старушки в пестрых носках и калошах и заканчивая умопомрачительно вкусной деревенской едой.

В ее доме никогда не случалось ни теплых самовязанных носков, ни калош, ни жаренного сала. Все было слишком интеллигентно, слишком искусственно, слишком низкокалорийно - именно так, как любила ее мама. Тоже, между прочим, вышедшая когда-то из деревни. И тут же про это забывшая. Настолько, что даже на похороны родителей "не сумевшая" отпроситься с работы.

Стоило ли говорить, что Сонечка никогда прежде в деревне не бывала. В выходные дни ее детства проходили в пустом дворе (сверстникам везло больше) либо в квартире одной из маминых подружек, взявших ее из милости на время очередной маминой попытки уладить личную жизнь. Однако с личной жизнью так и не сложилось. Не удалось Эвелине (бывшей Еве) удержать при своих насквозь искусственных прелестях ни Сониного отца, ни еще семь потенциальных кандидатов на ее руку и сердце. Даже оставшаяся от первого мужа - тот оказался в определенной степени человеком порядочным - квартира не прельстила кавалеров. А ведь обставлена она была всеми правдами и неправдами по последнему слову дизайна. И окрашена в самые актуальные цвета. И аксессуары по Фэн-шую подобраны... И сама Эвелина цвела и пахла самыми модными цветами и запахами... И Сонечку наряжала и причесывала по последним советам любимых глянцевых журналов...

Но судьба распорядилась по-своему. Кавалеры неустанно восторгались красотой, вкусом и прочими достоинствами своей избранницы недели три, максимум, месяц. И в один прекрасный день исчезали из ее тщательно продуманной и не менее тщательно приукрашенной жизни. Раз - Эвелина долго не могла поверить в серьезность этого шага - и навсегда.

- Не судьба, - картинно дергала она плечиком на тридцать первый - ровно столько отводилось на недоверие - день своего одиночества. И оптимистично улыбалась Соне: - Подумаешь! А мы себе еще лучшего найдем! Будет и на нашей улице праздник.

И с энтузиазмом бралась за переустройство любимого гнездышка - встречать этого "лучшего" следовало во всеоружии. Процесс дополнялся и самосовершенствованием - покупались абонементы в фитнесс-клуб, в бассейн, в спа-салон. Абонементов всегда приобреталось два - Соню тоже следовало доводить до кондиции. Как часть антуража. Не больше и не меньше.

Запасы еды в доме сокращались. Подавалась она - листья салата, политые капелькой оливкового масла, и пересушенный в тостере кусочек черного хлеба - на модных тарелках. Овощной (с минимумом калорий) сок или зеленый чай (и никакого сахара!!!) - в изящных, купленных через интернет стаканах. И после каждого приема пищи следовало контрольное взвешивание - чтоб не дай Бог ни капельки лишнего веса!

Соне все меньше хотелось возвращаться после лекций в "меде" в этот, как она называла "аквариум". Где все до последних мелочей создано воспаленной материнской фантазией. Искусственный мир. Искусственная, напрочь пронизанная ложью, жизнь.

То ли дело здесь! И бабушка, настоящая бабушка. От которой веет теплом и добротой. Наверное, все до последнего готова отдать единственному внуку. И ведь отдаст! И не по своему разумению, а как того захочется Владу. И кот с удивительно мудрым взглядом. И маленькая, двумя окнами в сад, гостиная, которую так смешно называют домочадцы - зала. И все эти салфеточки, рюшечки, половички!

Так и хочется скинуть с себя дурацкие каблуки - и ведь хотела разуться- не дали - нацепить носочки, такие как у бабушки, и походить по этим притягательным полоскам!

И еще ей очень хотелось повязать на талию такой же расшитый кружевами и ромашками фартук, закасать рукава и помочь бабушке. Порезать такими же тоненькими кружочками огурцы, заправить сметаной грибы, нагрузить таз грязной посудой и отнести к рукомойнику. Ей хотелось жить настоящей жизнью, никому ничего не доказывать, никому не лгать. Вот если бы можно было переехать в деревню! Построить настоящий дом, завести настоящее хозяйство - корову, кур, свиней, кроликов... Ухаживать за животными, подметать двор, тереть картошку на блины, снимать сметану с молока...

Возможно, она не будет тогда такой хрупкой и изящной. Возможно, не такой ухоженной. Да, скорее всего, на уход за собой времени не останется. Вполне вероятно, что и на хозяйство сил и умений не хватит. Но хотя бы помечтать...

- Не преувеличивай, милочка! - мысленно возразил Мартин. - Где ты, а где деревня? Максимум, на что ты способна, это навещать родственников мужа почаще, гостинцы привозить... ммм... шпроты, например... Ах, шпроты, шпроты! И чего они в нашей речке не водятся? Наверное, чтобы жизнь раем не казалась! А то ведь можно и наплевать на мораторий, и нырнуть раз-другой на день... М-да, не судьба... Но вернемся к своим баранам - в общем так, милая девушка, приезжай, помоги, чем можешь. А чем не можешь - ну, хотя бы предложи помощь. Впряги этого кучерявого умника в хорошую упряжь. Заведи деток. И привози сюда почаще. Пускай на Мумунином молочке да на свежих куриных яичках растут. Босиком по траве бегают. В речке купаются до посинения. Чего еще желать-то?

Соня остановилась примерно на том же. Кот даже встрепенулся - уж не экстрасенсорный ли талант проснулся на старости лет? А что? Мы и не такое можем!

Девушка, не предполагая, какие страсти бушуют за бахромой парадной бабушкиной скатерти, доела оладушек. С удовольствием допила компот. Поймала на себе теплый внимательный взгляд Агаты, истолковала его по-своему и ответила с чувством:

- А твороженики на самом деле умопомрачительные! Ничего подобного в жизни не пробовала! И эти картофельные блинчики тоже, - на последней фразе повысила голос, - спасибо, Франтишка Тадеушевна!

- На здоровье! - донесся из кухни голос бабушки, явно довольной комплиментом. - Я сейчас еще принесу. Горяченьких...

А под столом страдал от людской недоговоренности Мартин: "Ну, хоть бы словечко вымолвила, честное слово! В тему... Так нет же, все вокруг да около... Ну что вы за люди!"

Его раздражало буквально все - и затянувшаяся сверх всякой меры трапеза, и молчание, редко пронизанное пустым безликим словом, и нарушение собственного режима. Надежды начинали таять под толстым душным слоем фальши. Впрочем, нет, не фальши - никто и не собирался фальшивить. Просто запирали свои мысли и чувства на двадцать тяжелых замков, и те элементарно задыхались в вынужденном укрытии, таком же тяжелом и душном как фальшь. А ведь могли бы выложить все начистоту. Без дурацких, никому ненужных недомолвок, сомнений и старательно скрываемых тревог. И тогда бы Мартин мог спокойно выбираться из-под стола - все, что можно было давно съедено и спрятано. И идти в овин охотиться на мышей. Нет, о завтрашнем хлебе насущном можно было не беспокоиться - вчерашний (а могли бы и сегодня выдать, но нет, сегодня уже не влезет, не враг же он сам себе, честное слово!) драник ему на завтрак обеспечен. А к обеду ожидалась хорошо вываренная куриная лапка.

Мышь же он собирался отнести своей нынешней симпатии Альбининой кошке Фиске. Кормящая мать имеет право на маленькие радости! А Фиска пуще всяких лакомств уважала свежую мышатину...

- Если так и дальше пойдет, будет ей мышка разве что к полуночи, когда мои мучители угомонятся, - ворчал кот, умело совмещая ворчание с мурлыканьем. - Небось, беспокоится, рыжая... привыкла, что к обеду я тут как тут. А ведь я и разбаловал... Могла бы и сама время от времени на охоту выбираться. Котята уж не маленькие, вторая неделя пошла...

Кот, оставив на время дела сердечные, переключился на Владислава. Тот явно переживал далеко не лучший свой день. Даже не глядя на парня, Мартин отчетливо представлял себе побледневшее с тонкими, почти аристократическими - гримаса природы - чертами лицо. Нервные, неровно покрасневшие от постоянных укусов губы. Теребящие заботливо вышитый бабкой край скатерти руки. Без толку звенящие столовыми приборами. Безжалостно кромсающие картофельный блин на тарелке. Беспрестанно переставляющие на столе то рюмки, то солонку с проржавевшей крышечкой, то блюдца с хреном и сметаной... Терзаемый пустыми беспочвенными переживаниями. Поминающий Бога всуе: "Господи! Ну почему ты не образумил меня в городе! Зачем позволил привезти Сонечку в эту дыру?! Показать ей все "радости" деревенской жизни? Ей, насквозь городской, изысканной барышне? С какого это перепугу я променял далеко идущие планы провести с ней вечер в новом, на днях открывшемся в центре кафе? И что теперь? Сорвется, так и не заглотив крючка? Станет презирать меня на фоне всех этих деревенских пошлостей? Но ведь я, кажется, люблю ее... Кажется, на этот раз все довольно серьезно. И так вляпаться? Господи, ну где была моя голова, когда я повелся на мамины уговоры? Ведь чувствовал, да что там - совершенно точно знал, что вот так все и обернется! Болван! Идиот! Придурок несчастный! Кто ж таких девочек-конфеток в деревню возит?! Да еще по осени? Ладно бы летом - то лес, то озеро, то луга заливные - одним словом, романтика. А тут... грязь непролазная, голый почерневший от дождей сад, продуваемый всеми ветрами подворок..."

От окончательного и бесповоротного самосъедения Влада уберегла сама Соня. Девушка восприняла затянувшееся за столом молчание как сигнал к действию. Поднялась, выглянула в кухню:

- Может помочь Вам? Давайте я со стола соберу. Все равно никто уже не ест ничего. Хоть и вкусно, но сколько же можно?

Тут же смутилась неловкости фразы. Покраснела, похорошев еще больше. Расплылась в милой искренней улыбке. Запоздало испугалась своей смелости: "А вдруг Владику не понравится? Скажет: ишь, какая выскочка нашлась? И бабушка может подумать..."

Пунцовый румянец зажег нежные мочки ее ушей, пятнами пополз по шее. Но тут уж в разговор включилась бабушка, не позволила дорогой гостье пожалеть о содеянном. И о несодеянном тоже.

- А и спасибо, ласточка! Пора уж и честь знать. Рассиделись мы, что и говорить... Скоро уж спать, а мы все обедаем...

Тут и Агата поднялась, забегала от стола к рукомойнику:

- Нет-нет, что Вы, Сонечка, как можно гостье домашнюю работу доверить? Плохая примета! На кухне только хозяйки управляться должны...

- Да что Вы, тетя Агата! Какие там приметы! В двадцать первом веке живем!

- Нет, милая, не уговаривай, сами управимся...

- Но я хотя бы со стола соберу. А то даже неудобно получается...

Кот в женские дела вникать не стал - пустое. Сами разберутся. Ленивой походкой вышел за дверь. Уселся на положенном для гостей (и когда хозяйка успела?!) у самого порога стареньком, но еще пушистом и теплом плюшевом коврике. Принялся гостей намывать. Тут уж сомневаться не приходилось - соседки с минуты на минуту должны пожаловать - всяческие мало-мальски важные события в Малиновке принято было переживать вместе.

Долго наводить марафет не пришлось. Заскрипел на тропинке, ведущей к дому, мокрый щебень. Звякнула щеколда. Счастливым лаем залился Тузик.

- Дома есть хто? - румяным солнышком засияло над калиткой круглое румяное лицо Зинаиды, Агатиной одноклассницы.

- Ды куды ж яны падзенуцца? - в прорехе забора появилась конопатая физиономия Альбины. - Тутачки усе! Адчыняй! - и завопила на весь двор: - Франя! Сустракай гасцей!

На крыльцо выскочила хозяйка. Хитро прищурилась, подбоченилась и выдала на-гора:

- А ты все нос по ветру держишь? Никто мимо не проедет, никто не пройдет, никто не пролетит даже...

Незваные гостьи перешли на русский. Не хуже адукаваной хозяйки владеют великим и могучим! Тоже, между прочим, образование имеют!

- Мам, кто это? - на крыльце материализовалась Агата.

Увидела старую приятельницу. Всплеснула руками и помчалась навстречу. Подскочила, чмокнула подругу в щеку. Та отстранилась - не приняла городской привычки, поплотнее закуталась в пушистую шаль-самовязку.

- Ну, привет-привет! С чего это вдруг явились?

Агата слегка опешила - ожидала более теплого приема. Но грузиться не стала - хорошо знала крутой Зинкин нрав.

- А с того и явились. С июня не были, я уж места себе дома не находила. А у Владика то работа на выходные, то машина в ремонте...

- А до автобуса, стало быть, дойти никакой возможности не имелось? Ну, и на здоровье! Столько лет в городе, пора бы и городские замашки на себя примерить.

- И чего злишься? - не сдалась Агата. - Знаю, что на картошке более всех матери помогала. Поклон тебе за это низкий. И гостинцев торба.

- Да я не за гостинцы! - обиделась Зинаида. - Мы тут всем колхозом по подворкам трудились. Думаешь, только баба Франя одинокая? Да тут таких...

- Все равно, спасибо! А дай срок, и тебе помогу. Недолго уж осталось...

Зинаида удивленно посмотрела на подругу. Не поняла юмора.

Мартин нервно вздрогнул хвостом, едва ли не фыркнул от нетерпения: ну же, доводите болтовню до конца. У нас тут гости, а вы переливаете из пустого в порожнее. Агата поняла намек - ну, ни дать, ни взять, а настоящий экстрасенс малиновского масштаба!

- Да чего тут непонятного. До пенсии пару годков, а там сразу домой. Дни считаю...

- Ага! Значит, не так все сладко в этом вашем городе!

- Хорошо там, где нас нет, - слово в слово повторила Агата вслед за Мартином. - А домой тянет...

- Ой, а это что за краля? - всплеснула руками баба Зина, оглядывая с головы до ног появившуюся в дверном проеме Соню. - Красота неземная! Из чьих же будет? Вроде не местная...

- Ой, девонька моя! - бабушка заметила, что Соня босиком. - Да разве ж так можно! Не лето чай... Да погоди, я сейчас...

Она метнулась к сундуку, стоящему прямо в веранде, приподняла тяжелую кованую крышку, покопалась с минуту, злясь на собственную медлительность. И наконец вытащила из недр куфра полосатые носки.

- Надень вот! - подала их девушке. - А на двор вон те новенькие галошики примеришь. Каблуки- то твои вмиг в болоте завязнут.

- А чего ей на дворе делать? - в том же проеме возник недовольный Влад. - Сонь, иди в дом. Я сейчас ноутбук достану, фильм посмотрим. Комедия новая. В кинотеатрах еще не шла.

- Я не хочу комедию, - жалобно возразила Соня. - Я гулять хочу! Еще и деревни толком не видела!

- А чего тут смотреть... - начал было Влад, но никто уже не слушал его.

Четыре пары женских глаз устремились на милое, окруженное соломенными кудряшками лицо.

- Кажется, повезло тебе... - шепнула хозяйке Альбина. - Правнучки хорошенькими получатся...

- И сама девка ничего себе, - все тем же шепотом поддакнула Зинаида. - По всему видать, что наша. Хороша только больно. Не увел бы кто!

- Такую не уведешь - сразу видать, что порядочная, - вынесла свой вердикт Зинаида и подмигнула парню. - Везет же некоторым!

- Да ну вас! - отмахнулся Влад, устремившись вслед за Соней.

А та, в пестрых носках и в новеньких резиновых калошиках уже осваивала просторы подворка. Заглянула за забор в палисадник. Улыбнулась сидевшим под нагретой солнцем стеной курам. Пошла к калитке. Окинула изумленным взглядом колышущиеся в вышине старые липы, цепляющиеся за их ветви облака. Оценила пронзительную ноябрьскую синь небес. Вздохнула полной грудью:

- Хорошо-то как! И почему мы раньше сюда не ездили?

Ошеломленный неожиданным поворотом событий Влад тут же позабыл о своих тревогах и сомнениях. Лицо осветила удивленная и удивительно обаятельная улыбка, сразу преобразившая его образ.

- А наш паренек-то красавице под стать! - удовлетворенно констатировала Альбина, складывая руки на груди. - Та еще пара получается...

Женские лица вмиг порозовели, помолодели, украсились улыбками. На дворе стало как-будто теплее. Умеют деревенские люди радоваться чужому счастью - этого у них не отнять.

"Лед тронулся, господа присяжные заседатели!" - вспомнилось вдруг Мартину. Он точно не помнил, откуда взялась фраза. И какие именно заседатели имелись в виду. Да и до ледохода оставалось месяца четыре - никак не меньше. Но, вопреки всем природно-литературным заморочкам, он уже точно знал, что лед наконец тронулся.