Линн Рэйда : другие произведения.

Волчье время, прода от 03.10.15

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  В дни, последовавшие за поездкой на Драконий остров, Олрис чувствовал себя так, как будто между ним и окружавшими его людьми возникла невидимая стена. В мыслях он постоянно возвращался к этой ночи, но ни с кем не мог о ней поговорить. Это было как заноза, которую невозможно вытащить.
  Иногда Олрис пробовал представить, как бы Ингритт отнеслась к тому, что он узнал о Дакрисе и остальных гвардейцах, и от этих мыслей ему делалось не по себе. Правда, потом Олриса всегда захлестывало раздражение. С какой стати его вообще должно заботить то, что скажет Ингритт? Она - женщина, что она может понимать в таких вещах?.. Та магия, которая творится на Драконьем острове, не предназначена для женщин. Даром, что ли, к ритуалам на Холме допускают только тех, кто выдержал рискованные и болезненные Испытания, и доказал свое мужество на деле.
  Часто Олрису делалось стыдно за тот страх и отвращение, которое он испытал на острове. Воин не должен бояться смерти - ни чужой, ни своей собственной. Если бы Дакрис или еще кто-то из прошедших посвящение узнал, о чем он думает - то такой человек наверняка решил бы, что у Олриса кишка тонка для настоящего мужского дела. Больше всего мальчика пугала мысль, что это может оказаться правдой. Перед другими он, положим, еще сможет притворяться - но от самого себя не убежишь. Олриса раздирало два прямо противоположных желания: приложить все усилия, чтобы доказать Дакрису и остальным, что он достоин занять место на Холме, и - забыть про все, что связано с Драконьим островом.
  Первые дни после ночной поездки Олрис инстинктивно избегал тех мест, где можно было встретить Ингритт, но потом соскучился и понял, что ему необходимо с ней поговорить - не о Драконьем острове, а просто так. Он с удивлением отметил, что, если последние несколько дней он не особо рвался видеться с подругой, то и она почти не появлялась на людях, целыми днями пропадая в лазарете. В Олрисе проснулось любопытство, и однажды вечером - дней через пять после поездки на Драконий остров - он отправился к Ингритт сам.
  Неизвестно, как сложился бы их разговор, если бы Олрис постучал, прежде чем заходить, и подождал бы позволения войти - но Олрис был так занят собственными мыслями, что вошел к девушке без всякого предупреждения. К своему удивлению, он обнаружил, что дверь ее комнаты чем-то подперта изнутри. Когда Олрис толкнул ее плечом, створка открылась далеко не сразу - сперва по полу поехало что-то тяжелое - похоже, это был сундук, в котором Ингритт хранила свою одежду и другие вещи, а потом на пол с грохотом упала деревянная скамейка.
  Олрис протиснулся в образовавшуюся щель и с интересом заглянул внутрь комнаты. Картина, представшая его глазам, была довольно необычной. Даже при тусклом свете от одной-единственной свечи было заметно, что в комнате царит настоящий погром. Плетеный ящик для хранения лекарств и всяких мелочей, стоявший у стены, был открыт, на узком застеленном топчане были в беспорядке свалены самые разные предметы, а стоявшая возле постели Ингритт пыталась засунуть в старый вещевой мешок свой теплый плащ. Услышав грохот опрокинутой скамейки, она резко выпрямилась и уставилась на дверь. Огонек свечи задрожал, и тень Ингритт заметалась по стене, как пойманная в клетку птица.
  Когда девушка узнала Олриса, на ее лице отразилось недовольство и растерянность, но вместе с тем Ингритт как будто бы расслабилось, и Олрис понял, что баррикады у двери предназначались не для него.
  - Олрис, прости, но мне сейчас не до гостей. Я занята.
  - Я вижу, - согласился Олрис, глядя то на брошенный на кровать плащ, то на холщовый вещевой мешок, который она по-прежнему держала в руках. - Ты что, куда-то собираешься?..
  Девушка коротко кивнула.
  - Да. У нас закончились пырей, валериана и еще кое-какие травы. Без них отец не может смешивать лекарства, так что я завтра я пойду искать то, чего у нас недостает.
  - Какие еще травы! Уже осень, - сказал Олрис, возмущенный тем, что она делает из него дурачка. Но девушка ни капли не смутилась.
  - Многие травы нужно собирать именно осенью. Ты удивился бы, если бы знал, как много ценного сейчас можно найти в лесу.
  - Ладно, я об этом ничего не знаю, - согласился Олрис. - Но зато я знаю, что ты врешь. Готов поспорить, что ты собираешься куда угодно, только не за травами. Может, расскажешь, что случилось?..
  Несколько секунд Ингритт молча смотрела на него. Потом сунула руку в свою торбу, вытащила из нее какой-то небольшой предмет и протянула его Олрису. Тот машинально подставил ладонь, и на нее легла небольшая, но на удивление тяжелая подвеска в виде меленького обоюдоострого топорика. Подвеска была сделана из золота и крепилась к витой золотой цепочке.
  - Вот, - сказала Ингритт ничего не выражавшим голосом. - Это мне подарил Рыжебородый.
  - Что?! - выпалил Олрис, инстинктивно стискивая безделушку в кулаке. Вспомнилось, что он видел у двоих или троих гвардейцев такие же обереги - только сделанные из обычной меди и гораздо менее изящные. Считалось, что подобный талисман приносит обладателю удачу и оберегает его от беды. - Зачем Рыжебородому дарить тебе подарки?
  Ингритт терпеливо объяснила.
  - Несколько недель назад отец сказал Рыжебородому, что, если правильно массировать и растирать его больную ногу, а потом накладывать компрессы, то со временем колено начнет гнуться. Нэйд, конечно, тут же ухватился за эту идею - он ведь понимает, что, если он останется калекой, то король, скорее всего, от него избавится. Но только делать эти растирания ужасно больно, так что Нэйд обычно крыл отца последними словами и во всех подробностях рассказывал ему, что он с ним сделает, если от этого лечения не будет толка. А однажды он его ударил... причем очень сильно, у отца тогда распухла вся левая сторона лица. Тогда я поняла, что дальше так идти не может. Если Мяснику нужно кого-то бить - пусть лучше бьет меня. Мы с отцом долго спорили, но потом он все же позволил мне пойти к Рыжебородому вместо него. Мясник был пьян и вел себя довольно грубо. Мне все время казалось, что он сейчас ударит меня или оттолкнет, но я все равно была рада, что отец остался у себя. После того, как Нэйд его ударил, он и так почти ослеп на левый глаз. Еще недоставало, чтобы что-нибудь подобное произошло опять.
  - А ты не боялась, что Рыжебородый может... - Олрис запнулся.
  - Изнасиловать меня? - договорила Ингритт удивительно спокойным тоном. - Ну, конечно, я об этом думала.
  Она бросила свою торбу на топчан и быстрым, почти незаметным для глаза движением вытащила из-под подушки длинный, тонкий нож.
  - Я каждый раз брала его с собой, когда шла к Мяснику. Я решила: если он меня ударит - ничего, переживу. В конце концов, от пары синяков еще никто не умирал. Но если эта пьяная свинья захочет затащить меня в свою постель, то я его убью.
  Голос Ингритт по-прежнему звучал спокойно, но по тому, как побелели ее скулы и как сузились и потемнели карие глаза, Олрис почувствовал, что одна мысль о такой ситуации приводит ее в бешеную ярость.
  В животе у Олриса похолодело. Он внезапно понял, что Ингритт не шутит - она в самом деле ткнула бы Рыжебородого ножом, то есть сделала то, на что у него самого так никогда и не хватило храбрости. О том, что с Ингритт стало бы потом, Олрису не хотелось даже думать.
  - Я так понимаю, он тебя не тронул, - пробормотал он, не зная, что еще сказать. Ингритт слегка расслабилась.
  - Нет, он меня не тронул. Да и вообще... когда я начала ходить к нему вместо отца, он стал вести себя гораздо тише. Во всяком случае, когда я пришла к нему третий раз, то он был трезв и даже почти не сквернословил - только скрипел зубами и рычал, как будто его режут по живому.
  - Надеюсь, ему было очень больно, - мстительно заметил Олрис.
  - Ты даже не представляешь, как, - кивнула Ингритт. - Знаешь, я ведь ненавижу Мясника не меньше твоего. Но когда я смотрела, как он мучается, мне все равно было его немного жаль. Думаю, этот воспалившийся сустав должен болеть просто чудовищно.
  - Вот и прекрасно, - мрачно сказал Олрис. - Пусть помучается! Думаешь, он хоть раз кого-нибудь жалел?
  Но девушка его уже не слушала.
  - ...Недели через две я стала замечать, что Нэйд слишком часто оказывается в тех местах, где ему вроде бы незачем быть, и не спускает с меня глаз. Я вроде не трусиха, но когда я вижу, что он за мной наблюдает - мне становится страшно. Я до последнего надеялась, что мне просто мерещится. Но нет. Сегодня днем он подошел ко мне, когда я была во дворе. Сказал, что нога у него теперь болит гораздо меньше, чем раньше, и поэтому он хочет сделать мне подарок. А потом он дал мне этот оберег. Точнее, подошел ко мне вплотную и сам застегнул цепочку у меня на шее, - Ингритт с явным отвращением кивнула на подвеску, которую Олрис продолжал сжимать в руке.
  Олрис напрягся. Нэйд иногда делал его матери какие-то подарки - правда, не в пример более скромные, чем тот, который он преподнес Ингритт. Чаще всего в качестве подарка выступал отрез материи на платье или мелочь вроде ленты или наперстка. Но одно Олрис усвоил совершенно точно - в понимании Рыжебородого, любой подобный дар необходимо было отработать.
  - А потом?.. - спросил он девушку.
  - А потом он ушел, - сухо сказала Ингритт. - Мне кажется, для него почему-то важно, чтобы я пришла к нему сама. И он, видимо, думает, что, если он будет вести себя чуть менее по-скотски, чем обычно, и дарить мне безделушки вроде этой, то так и произойдет. И если я не уберусь отсюда прямо сейчас, пока он еще тешится подобными надеждами - то мне конец.
  - Ингритт, это безумие! - страдальчески заметил Олрис. - Думаешь, ты первая, кто пробует сбежать из Марахэна? Вспомни Ролана! Они прочешут лес и все ближайшие деревни, выследят тебя с собаками и привезут назад... В конце концов, отправят за тобой адхаров! Ничего из этого не выйдет.
  Ингритт посмотрела на него в упор.
  - Хочешь сказать, ты бы остался? Окажись ты в моем положении?..
  Это было настолько неожиданно, что Олрис совершенно растерялся.
  - Я не знаю... - пробормотал он. - Как я могу быть в твоем положении? Я же не девушка.
  - То есть поставить себя на мое место ты не можешь, но при этом не стесняешься давать советы? - криво усмехнулась Ингритт.
  Олрис опустил глаза. Ответить было нечего.
  И почему только дан-Энрикс не прикончил Мясника, когда у него был такой отличный шанс?! Если бы он довел дело до конца, Ингритт бы не пришлось теперь бежать из Марахэна. Да и вообще, убить Рыжебородого - это услуга человечеству.
  - Я просто не понимаю, на что ты надеешься, - признался Олрис, наконец. - Куда ты собираешься бежать?
  Ингритт посмотрела на него, как будто он сморозил какую-то глупость.
  - А ты как думаешь - куда можно бежать из Марахэна? Только в Руденбрук. Отец сначала долго спорил, но потом признал, что выхода у меня нет.
  - Но Руденбрук ведь очень далеко! Ты никогда туда не доберешься. Если только... - Олрис замолчал, ошеломленный дерзкой мыслью, неожиданно пришедшей ему в голову - такой простой и вместе с тем кощунственной она была.
  Ингритт прищурилась.
  - Если только что?
  - Если у тебя не будет лодки. Руденбрук - он ведь тоже стоит на Линде. Если плыть все время по течению, то рано или поздно попадешь туда. А лодка все-таки плывет куда быстрее, чем способен идти человек. Я знаю одно место... ниже по течению... там в камыше спрятано несколько хороших, прочных лодок. Ты могла бы взять одну из них.
  - А что это за лодки? - удивилась Ингритт.
  - Не все ли тебе равно? - с досадой спросил Олрис. Теперь, когда он рассказал о лодках, ему стало страшно уже не за Ингритт, а за самого себя. Даже если случится чудо, и Ингритт не перехватят прямо на реке, то рано или поздно король снова отправится на Драконий остров, и пропажу лодки непременно обнаружат. Если кто-то сопоставит этот факт с побегом Ингритт, то, конечно, сразу же поймет, кто мог сообщить ей этот секрет.
  - Ну... в данных обстоятельствах, пожалуй, все равно, - вздохнув, признала Ингритт. - Хотя мне бы все равно не хотелось красть лодку у какого-нибудь бедолаги, у которого ничего больше нет.
  - Не беспокойся, - мрачно сказал Олрис. - Это не рыбацкие лодки. Все! Ни о чем больше меня не расспрашивай.
  - Но должна же я узнать, где они спрятаны, - резонно возразила Ингритт.
  Олрис вспомнил о дикой скачке в темноте и покачал головой.
  - Боюсь, что на словах я этого не объясню. Будет гораздо лучше, если я пойду с тобой и покажу, где их искать. Когда ты собираешься идти?
  - Завтра, с утра пораньше.
  - Думаешь, дозорные поверят твоей сказке про лекарства? - с сомнением спросил Олрис. Ингритт улыбнулась - в первый раз за весь разговор.
  - Отец проводит меня до ворот. Мы уже все продумали. Я буду делать вид, что не хочу никуда идти, а он будет настаивать. Упомянет о том, что без "метельника болотного" нельзя будет готовить новые компрессы для Рыжебородого... поверят, никуда не денутся. В конце концов, они ведь сами ходят в лазарет то за одним, то за другим.
  - Ага... тогда, по крайней мере, не бери с собой лишних вещей - это выглядит слишком подозрительно. А мне, наверное, стоит сбежать в трактир прямо сейчас. Наплету Инги, что иду к какой-нибудь девчонке, а в деревне постараюсь, чтобы все запомнили, что я много пил, поссорился с каким-нибудь местными, а потом пошел спать на сеновал. Тогда никто не удивится, если завтра я вернусь к полудню или даже позже.
  Ингритт пристально посмотрела на него.
  - Ты правда это сделаешь? Ради меня?.. Дакрис тебя убьет.
  Олрис вздохнул. Может, раньше перспектива получить от Дакриса очередную взбучку и могла его испугать, но сейчас Олрис был бы только рад, если бы кто-нибудь пообещал ему, что его всего-навсего отлупят за мнимую попойку, и на этом дело кончится. Ну, всыплет ему Дакрис дюжину "горячих" - велика беда!.. Вот если кто-нибудь узнает, что он провел Ингритт той дорогой, которой гвардейцы ездят на Драконий остров, и показал ей спрятанные лодки - тогда ему действительно не поздоровится. Он вспомнил Ролана, и по спине у него пополз противный холодок.
  Ингритт даже не представляет, чем он для нее рискует.
  - Плевал я на Дакриса, - небрежно сказал Олрис. Это было почти правдой - если дело обернется плохо, Дакрис будет наименьшей из его проблем. - Встретимся утром на опушке леса, ладно?..
  Ингритт кивнула - а потом вдруг сделала пару шагов вперед и обняла его. Олрис застыл, почувствовав, как она прикоснулась губами к его щеке.
  - Спасибо, Олрис. Ты всегда был настоящим другом... Хочется надеяться, что завтра у нас все получится.
  - Получится, - заверил он с напускной бодростью. - Ладно, я побежал. Еще немного - и ворота окончательно закроют.
  Только оказавшись по ту сторону двери, парень сообразил, что, если все пойдет по плану, он никогда больше не увидит Ингритт.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"