плетётся язык по звукам,
отбивая в зубы сердечные стуки;
но не выйдет толком боль,
которую мне не связать с тобой,
не сойдя с ума уж за грань,
что держит от того, чтобы пораниться
и рассмеяться не в истерике,
а в счастье от каждой потери.
и причинение себе телесных
не раскрывает - будь то порезом -
рот сквозь грязь воспитательного процесса:
ты любишь то, как я люблю то, как ты исчезла.
не останется более
мне фантасмагории,
кроме как - твои глаза.
с тревогой сползать
в пол вдоль угла стен...
раскрой не себя, а постель;
раскроши не меня, а стекло:
что застынет во тьме, пока светло
вокруг тени, отброшенной человеком,
любить то, чего нет
никогда - и не предвидется?
призраки - мой изъян в отказе насытиться
реальностью,
ведь я не понимаю всей гениальности
этой романтики -
вязать из себя не узел, но бантик.