Я медленно выпрямилась, холодея от ужаса, а он стоял в дверях комнаты улыбаясь и позвякивая связкой ключей.
- Удивлена? - он медленно двигался ко мне, а я так же медленно пятилась. - Твоя соседка, Авва Пална, очень милая старушка. Напоила меня чаем с печеньем, рассказала, как ты живешь... Говорит, что ты устраиваешь здесь какой-то бардак. Очень обрадовалась моему появлению. Сказала, что теперь хоть кто-то научит тебя прилично себя вести. Даже ключи мне дала. Видишь?
Он повертел связкой перед моим носом. Я узнала эту связку с синим пластиковым брелком - запасной комплект, хранящийся у соседки, на случай если основной комплект будет потерян. Дурацкий обычай квартирной хозяйки вышел мне боком.
- Рада, что я нашел тебя, Марусенька?
Я уперлась спиной в подоконник. Все. Отступать больше некуда. А он нависал надо мной, наслаждаясь страхом в моих глазах.
- Ну так как, Марусенька, - смуглая рука потрепала меня по щеке. - Будем исправляться?
- Нет, Егор, тебе лучше уйти, - заявила я дрожащим от волнения голосом и отвела глаза.
- Что ты сказала?!
Я не видела сейчас его лица, зато я отлично помнила каждую, искаженную от злости черту. Это выражение брезгливости и удивления плотно впечаталось в мою память. Красивое смуглое лицо перекашивалось и сине-зеленые глаза переполняла злость.
- Повтори, - потребовал Егор, повышая голос.
Я молчала. Говорить что-либо было совершенно необязательно. Независимо от моих действий скоро последует удар.
Вот. Удар. Смуглый кулак врезался в белый косяк балконной двери так, что треснуло стекло. Я втянула голову в плечи и инстинктивно вжалась в подоконник.
- Смотри, - он повертел перед моим лицом окровавленными костяшками. - Смотри, что ты делаешь со мной!
Он больно ухватил меня за плечо, что бы я ни в коем случае не сбежала от такого зрелища.
- Смотри! - он дернул меня, заставляя смотреть и с нескрываемым наслаждением вытер свою кровь о мою белую футболку.
Мне было плевать. Футболки не жалко. Я все равно ее выброшу, как только это закончится. Как только он оставит меня и уйдет. Я выброшу футболку и уеду.
Если уйдет.
- Ты, Марусенька, (О, как же я ненавидела это "Марусенька"!) как была бездушной сукой, так ей и осталась!
Егор рванул меня на себя и толкнул вперед - я упала на ковер, между диваном и журнальным столиком, больно содрав локти о жесткий старый ворс.
- Сбежала от меня! - орал Егор, одним движением опрокинув стоящее у окна древнее кресло с гобеленовой зеленой обивкой. - Ты знаешь, чего мне стоило тебя найти?! Знаешь, какой это был позор, когда ты удрала?!
Я ползком медленно двигалась в коридор - к спасительной двери.
Я выбегу из квартиры и у меня появится шанс на спасение...
Что-то пролетело над моей головой, и разбилось о порог, брызнув в стороны черными осколками. К счастью Егор не попал в меня. К несчастью это был мой фотоаппарат. Недорогая зеркалка, моя мечта и мамин подарок, разлетелась вдребезги.
- Что за тварь ты такая?! - в голову мне едва не угодила моя обшарпанная розовая "Нокия". Я почему-то вспомнила слова Альберта о том, будто меня "что-то хранит". Я готова была с ним согласиться. Потому что попади в меня Егор, я бы скорей всего больше не встала - телефон был довольно увесистым.
Я неуклюже поднялась на ноги и собрав все силы, в один прыжок оказалась у входной двери. Но все было не так просто. Совсем не так. Егор играл со мной, как кошки играют с мышами - хватал, немного душил, а потом выпускал. И когда бедная мышь была уже у самой норки, ей наступали лапой на хвост.
Егор схватил меня у двери и с силой развернув к себе ухмыльнулся:
- Далеко собралась? - смуглые пальцы вцепились в мое лицо. Я со злым отчаянием вцепилась в руки Егора, стараясь освободиться и он заметил кольцо.
- Что это? Хахаля завела, да? Хахаля?! Тварь!
Егор в бешенстве сорвал с моего пальца кольцо и швырнул его об пол.
- Ты слишком много позволяешь себе, - прошипел он и, схватив за шею, толкнул в кухню.
И снова он надвигается, а я пячусь, с ужасом видя, как он крушит все вокруг, как падают со звоном на пол чашки, рассыпается соль, сахар и кофе, как с хрустом ломается под его ботинками печенье и летит вниз полный воды электрический чайник из голубого пластика.
- Вот так, - говорит Егор с улыбкой садиста и подходит ко мне вплотную. - Ты разве забыла, что так бывает всегда, когда ты портишь мне настроение. Вот так.
Он швыряет за спину стоящую на подоконнике банку с окурками и я вижу, как они разлетаются по кухне маленьким зловонным салютом.
Егор прижимает меня к подоконнику так, что я чувствую - еще немного и я переломлюсь пополам. Он не дает мне шанса уйти, а уйти мне просто необходимо. Провалиться к какой-нибудь чертовой матери, потому что слишком уж хорошо я знала, что бывает дальше. Ничто не возбуждало Егора так, как все эти погромы и ужас в моих глазах.
- Ну что? - он наклонился так близко ко мне, что мы едва не соприкасались носами. Я чувствовала запах его одеколона - сладкий и совершенно тошнотворный, на мой взгляд "KENZO", заставляющий меня сжиматься от ужаса, лишь только я его почувствую. - Что ты? Кого пытаешься обмануть? Я же знаю, как тебе нравится то, что я делаю с тобой. Я слышал, как ты говорила об этом своим подружкам...
Я говорила. Однажды, когда они пришли к нам в гости и заметили на моей шее синяки. Мне пришлось наврать, что мне нравится "когда пожестче", потому что я знала, что Егор стоит в дверях и подслушивает. Попробовала бы я сказать что-то другое...
- Признайся, что скучала по мне, - шептал Егор и поглаживал мою шею смуглыми пальцами, а у меня мурашки бежали от отвращения. - Признайся, что у нас был незабываемый секс!
Конечно. У нас был незабываемый секс. После его приступов ревности, скандалов, погромов в квартире, секс в самом деле был незабываемый. Сумасшедший, сквозь мои истерики. С его клятвами, угрозами, мольбами о прощении и оскорблениями. С моими слезами, синяками, разбитым носом и привкусом крови во рту. И все это посреди разгромленной квартиры, сломанной мебели и испорченной одежды. Секс опустошающий и делающий меня несчастной, растоптанной, оставляющий чувство вины от каждого испытанного оргазма.
- Хватит ломаться! - злился Егор. Он усадил меня на подоконник и, придерживая одной рукой, другой старался разжать мне колени. Я же извивалась, как угорь, стараясь оттолкнуть его от себя. Паника, с которой я боролась все утро подкатывала волнами к горлу и угрожала вот-вот прорваться наружу. Я сдерживалась изо всех сил, зная, что если у меня начнется истерика, то я не смогу сопротивляться. И значит, проиграю в этой неравной схватке.
Егор же злился на мою стойкость и сосредоточенно сопел, стараясь удержать меня и стянуть джинсы.
Где-то внизу громко просигналила машина. Егор замер, будто вспомнил о чем-то. Потом выглянул в окно и помахал кому-то рукой.
- Сегодня ты получишь за все, сучка! - он смотрел на меня таким взглядом, будто в него вселились все силы ада. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
- Не трогая меня! - взвыла я и оттолкнула Егора от себя, собрав последние силы.
Все происходило, будто в дурацком сне - воздух казался густым и каждое движение - мучительно-плавным, тогда как движения противника - молниеносными. На половине длинной, бесконечно, как мне сейчас казалось, кухни, Егор ухватил меня за руку и, развернув к себе, ударил по лицу с такой силой, что я отлетела к стене. Не дав мне опомниться, он схватил меня и неизвестно что было бы дальше, если бы в дверь не позвонили.
Егор замер, прижав меня к себе и зажав рот рукой.
Звонок повторился. Длинный и нервный, он резал пространство давая понять, что никто не уйдет никуда, пока дверь не будет открыта.
Егор тихо выругался и поволок меня в коридор, с тихим шипением:
- Ты помнишь, что надо говорить? Помнишь?
Я помнила. Я никогда не смогу это забыть.
Когда соседей беспокоили странные звуки, доносящиеся из нашей квартиры и они приходили разузнать в чем дело, то Егор открывал им дверь, сияя улыбкой и обнимая меня за талию.
- Извините, - говорил он. - Слишком громко? Простите. Мы молодожены. Медовый месяц, понимаете?..
И соседи обычно понимали. Улыбались, грозили пальцем и уходили, понимая, что когда двое молоды и красивы, они непременно будут шуметь и устраивать разгром. А в обаятельном и красивом Егоре никто не хотел видеть негодяя. Вот и сейчас, он хотел, что бы я выжала из себя улыбку и извинения со счастливым видом.
Егор открыл дверь и я пискнула от удивления, дернувшись вперед.
Миран.
На пороге стоял бледный, как первый снег, Миран и смотрел на Егора ледяными глазами хаски.
Егор настороженно переводил взгляд с Мирана на меня:
- Это кто?
В ответ Миран бросился на него и я услышала треск ломающегося под их спинами журнального столика.