Три дня спустя Аля открыла глаза в отдельной палате номер 2, первой городской больницы. О чем сразу же сообщили адвокату Елисееву. Он отменил все дела на ближайшее время и поспешил в больницу, заехав по дороге за сыном. Лис упирался со злостью:
- Я не хочу! - орал он, выходя из себя. - Зачем мне ехать туда?! У меня работы полно!
- Ты не хочешь ее увидеть? - удивился отец.
- Нет! Ни сегодня, ни завтра! Никогда вообще! Не хочу знать о ней ничего!
- Мать твою, какой ты идиот! - выругался адвокат. - Одевайся и едем! Посидишь в коридоре и все! Мне нужно, что бы она видела - с тобой все в порядке! Все! Все, что от тебя требуется!
- Зачем?! - не понимал Лис.
- Тогда она начнет давать показания, - Елисеев старший взял себя в руки и старался объяснить элементарные вещи. - Она единственное живое доказательство против Самсонова. Понял? А я собираюсь упрятать его на очень долго за решетку! И Аля твоя нужна мне!
- Ты же адвокат, а не прокурор.
- У меня длинные руки и хорошие связи! Парень сядет! На долго сядет! Но мне нужно, что бы эта девочка была настроена так же решительно! Понимаешь? И ты ее мотивация! Без тебя она может закроется и начнет рассказывать, что ничего не помнит и претензий не имеет!
- Я не буду ничего делать! - сквозь зубы повторил Лис.
- Я не заставляю! Я просто хочу, что бы ты показал - с тобой все обошлось, но спускать дело на тормозах никто не собирается! Послушай, я найду для нее слова! Ты просто сейчас, оставь свою попраную гордость и едем!
- Один раз? - уточнил Лис.
- Сегодня и я отстану.
В палату постучали и вошёл высокой крупный мужчина в дорогом тёмно-сером костюме. Ворот светло-голубой, под цвет глаз рубашки расстегнут, лицо чисто выбрито. Аля почувствовала запах одеколона - приятный, сладковато-древесный, он остро чувствовался в больничных стенах.
- Здравствуй, Алевтина, - мужчина пересёк маленькую светлую палату и сел на стул рядом с койкой на которой лежала девушка. - Я адвокат Елисеев, помнишь меня?
- Да, - она произнесла это едва слышно. Говорить было трудно - семь косметических швов на губах, поломанные ребра, тупая ноющая боль по всему телу заткнет даже самого неистового любителя поболтать.
- Как ты? Как себя чувствуешь?
- Живой, - ответила девушка и посетитель улыбнулся - она шутила, значит, все не так плохо.
Адвокат осмотрелся - отдельная одноместная палата, большое окно, вертикальные жалюзи открыты и солнечные полоски рассекали свело-зеленые стены.
- Что с Лисом? - Аля вдруг почувствовала панику. Почему здесь его отец? Почему не он сам? Почему не Ника?
- С ним все в порядке, не волнуйся. Тебе сейчас не надо волноваться.
- Я не верю! - она вдруг почувствовала панику. Жуткий страх, что с ним случилось что-то непоправимое и прибор к которому тянулись датчики, закреплённые на избитому теле, начал горомко пищать.
- Борис! - крикнул мужчина в сторону двери и...
Он вошёл. Небрежно наброшен на широкие плечи больничный халат, из-под которого видна светло-серая толстовка. Он был в ней в тот день, когда они случайно встретились в супермаркете у его дома. И с ним было все в порядке - небольшие зажившие ссадины на лице и только. Ледяные, как Арктика синие глаза. Лис встретился с девушкой взглядом и выдавил:
- Привет.
Аля все поняла. Без слов. Предательница. Наводчица. Он все знает. Она виновата.
- Убедилась? - спросил адвокат. И через плечо бросил сыну: - Борис, подожди в коридоре.
Только после того, как за Лисом закрылась дверь,адвокат продолжил разговор с девушкой:
- Я твой официальный представитель. К тебе придут из полиции. Завтра. Скорей всего. Но в моих силах это оттянуть... Будут задавать вопросы. Неудобные вопросы. Поверь, я знаю. Все это будет в моем присутствии. И если что-то пойдет не так, я смогу помочь... Но сначала ты должна мне честно и не скрывая ничего, все рассказать. Договорились?
- А если я не хочу? - Аля в самом деле не хотела. Ей было тяжело - у нее все болело, даже не смотря на обезболивающие. Она была не готова к допросам. Она хотела лежать здесь с закрытыми глазами и ждать, пока все пройдет.
....Ждать, что забудет как больно ранят арктические льды в синих глазах...
- Я понимаю. Но это без вариантов. Я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать. Разговор запишу на диктофон. Начнем?
- Нет, - вдруг выдала она.
- Что значит нет? - не понял Елисеев.
- Значит, что я не буду давать показания... Претензий к ... К Самсонову не имею. В полицию заявлять не буду.
- Тоесть как?! - адвокат ожидал такой поворот, но дело требовало реакции. - Он тебя чуть не убил!
- Не убил же, правда, - девушка смотрела на него глазами, едва открывающимися от гематом. - Я не хочу, что бы все это снова началось... Показания, допросы... Я хочу все забыть. Выйду отсюда и уеду... К брату, во Владивосток...
- Алевтина, - прошипел адвокат, подавшись вперёд, - я понимаю твоё состояние, но то, что произошло с моим сыном и с тобой, я не собираюсь оставлять безнаказанным!
- Нет, - она отрицательно мотнула головой и поморщилась от боли. - Я не буду ничего говорить. Мне... Мне очень жаль, что так вышло, но я не пойду больше в суд. Не просите... Я не хочу...
- Хорошо, - неожиданно согласился мужчина. - Хорошо... Давай ты подумаешь. Два-три дня, скажем? Взвесишь все. Я понимаю, что сейчас у тебя все болит, что ты чувствуешь себя отвратительно...
- Не надо! - оборвала его девушка, морщась от боли и его адвокатского напора.
- Ладно. Тогда, может быть, без записи? Может быть в частном порядке, ты расскажешь мне что случилось?
- Нет.
- Почему?
- Я хочу забыть! - распухшие губы, на которые было наложено семь идеальных косметических швов, руками лучшего хирурга города по лицевой пластике, которого нашел Елисеев, дрогнули. Кажется, Аля собиралась плакать.
- Тише, тише, - адвокат взял ее за руку, погладил ссадины на костяшках. - Успокойся, все в порядке... Ничего не бойся, слышишь? Здесь тебя никто не найдет. Здесь тебя никто не обидит. Здесь тебя будут лечить и ставить на ноги. И мы с тобой должны доверять друг другу, потому что я на твоей стороне, Алечка...
Лис минут тридцать просидел в коридоре, злясь на отца за это "зайди-выйди", на себя, что поддался на уговоры и приехал, на Алю... Да, на нее тоже. Больше всех. За ее пугающий вид, за это жутко распухшее, фиолетово-синее от кровоподтеков, лицо, в котором он не узнавал ее. За слабость, за растрепанную неряшливую копну волос, и глаза,... глаза полные счастья при виде его, Лиса, в дверях.
- Поехали, - отец стремительно вышел из палаты и направился к лестнице. Лис еле успевал. - Отвезу тебя домой. Времени в обрез.... Быстрее, быстрее...
Сели в машину, Александр Андреевич вырулил со стоянки и без предисловий заявил:
- Значит так, все как я и думал. Ее посадили в машину... возле дома подкараулили... В пятницу. Вывезли за город. Их трое было, кстати. Напугали, что по кругу пустят и видео в интернете разместят... Молодцы такие... В ногу со временем идут, - адвокат зло тихо выругался. - Вот так она и рассказала им, где ты и что ты.
- Ну умница, - буркнул Лис.
Адвокат удивленно обернулся глядя на сына с недоумением:
- Тоесть, тебе бы было комфортнее, если бы какие-то уроды, пустили по кругу твою девчонку и слили видео в сеть?! Так ты бы ты чувствовал ее достаточно поплатившейся ?!
- Она не моя! - вспыхнул Лис. - Так что мне плевать!
- Ааа, - протянул адвокат. -"Плевать" это вообще сейчас очень распространенная гражданская позиция!... И я договорю! Они в субботу возле дома тебя и встретили. А когда нашли документы, что ты Елисеев Борис Александрович, то сложили 1+1. Влад решил, что Алевтина ещё тогда с тобой познакомилась и я, твой отец, специально его "закрыл". Конечно... Любой бы так подумал... Они, кстати, решили, что убили тебя. Испугались, видимо. И Влад ее в воскресенье убивать пришел. Потому что понимал - убийство адвокатского сына ему с рук не сойдёт. А Аля опасный свидетель... И будут у нее спрашивать, если что... Такие дела, парень... И показания она давать против него отказывается, потому что боится смертельно... А мне надо, что бы она заговорила!
- Я не буду тебе помогать! - отрезал Лис.
- Никин номер дай мне. Или Яна. Они же вместе живут, да? У Ники хоть с мозгами все в порядке! - адвокат злился - не ожидал, что его сын окажется упрямым ослом. - Да, Нике скажи, что Аля не под своим именем лежит. Она там Анна Новикова. Если навещать будет... Да, на работе пусть скажет, что Алевтина в больнице, но причины не называет. Я потом сам договорюсь, если надо.
- Ты?! И здесь ты?! - удивился Лис. - Ты ещё скажи, что ты её на эту работу устроил!
- А если я? Что? У меня была возможность пристроить хорошую девчонку на хорошее место. Почему нет?
- Почему так много благотворительности? - Лис не понимал. - Ты так много для нее делаешь и я не пойму почему? Вы любовники?!
Адвокат расхохотался.
- Польстил! Ну польстил отцу! Любовники!... Нет. Нет, я люблю жену, свою семью и на лево не ходил и не собираюсь. А Алевтина... Да это вообще вышло как-то случайно. Я с ее директором иногда пересекаюсь. Да подожди, ты должен его помнить - мы жили рядом! В соседних подъездах, а балконы смежные. У них два пацана было - Олег и Лева. Друзья твои.
- Ну вот, и дядя Сережа сейчас большой человек и мы встречаемся иногда, немного выпиваем, выходим в море на его яхте и говорим о том, о сем. Ну, и он мне как-то жаловался, что структура развивается, но людей нет, приходят все бестолковые кому надо все и сразу. Или кому вообще ничего не надо, и я сказал, что есть толковая девушка, серьёзная и ответственная. Ну, она прошла собеседование в отделе кадров, с управляющей по кадрам, все легально, никаких "через постель" и так устроилась на работу. Кстати, очень ею довольны.
- Не верю я, - сказал Лис. - Не может быть город таким тесным!
- О, может, может! Ещё и не такие истории я знаю! Но, не сегодня. Все. Приехали.
Лис в тот вечер как следует напился и просмотрел все части "Властелина колец" - ему надо было как-то избавиться от неприятного осадка после посещения больницы. А потом, потом будет работа, много работы, что бы не осталось времени думать и чувствовать.