Литошык :
другие произведения.
Eugeniy Onegin.Chapter 1
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 13, последний от 10/06/2021.
© Copyright
Литошык
(
zlobny2000@hotmail.com
)
Размещен: 05/07/2001, изменен: 17/02/2009. 66k.
Статистика.
Рассказ
:
Поэзия
,
Переводы
Евгений Онегин
Оценка:
3.41*4
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Перевод на английский язык Главы I поэмы А.С. Пушкина "Евгений Онегин".
Џ Copyright english translation Dennis Litoshick
Email: dennis_ru@hotmail.com
I
My uncle was a man of virtue,
When he became quite old and sick,
He sought respect and tried to teach me,
His only heir, vert and weak.
He had the fun, I had the sore,
But gracious goodness! what a bore!
To sit by bed place day and night,
Not doing even step aside,
And what a cheep and cunning thing
To entertain the sad,
To serve around, make his bed,
To fetch the pills, to mourn and grim,
To sigh out loud, think along:
'God damn old man, why aren't you gone?'
"Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и дeнь и ночь
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
"Когда же черт возьмет тебя!"
II
So thought a playboy, young and funny,
While riding through the dust of road,
The only heir to the money,
That got his folks with help of Lord.
My reader! if introduce I may
Without comments, right away,
Onegin, my old friend
Was born , you know, in the Neva land.
And you may have been born in there,
The place of style, the vanity fair,
Where I had spent a lot of time,
But moved - the climate wasn't fine.
Так думал молодой повеса,
Летя в пыли на почтовых,
Всевышней волею Зевеса
Наследник всех своих родных.
Друзья Людмилы и Руслана!
С героем моего романа
Без предисловий, сей же час
Позвольте познакомить вас:
Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы
Или блистали, мой читатель;
Где некогда гулял и я:
Но вреден север для меня.
III
With record excellent and clear,
His father lived in debt,
He gave three balls in every year
And went bankrupt. How sad.
But Fate took care of Evgeniy,
She sent
Madame
(the French for mammy),
And later on she sent
Monsieur
To care of
l'enfant hero
.
Monsieur l'Abbe was French and poor,
Was easy on the kid,
Taught everything a little bit,
Was not that hard on him for sure,
Sometimes did bother him with stuff,
Though wasn't tiresome or rough.
Служил отлично-благородно,
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
Судьба Евгения хранила:
Сперва
Madame
за ним ходила,
Потом
Monsieur
ее сменил.
Ребенок был резов, но мил.
Monsieur l
'Abbe
, француз убогий,
Чтоб не измучилось дитя,
Всему учил его шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил.
IV
As into teens, the age of riot,
The age of tender sorrow,
Evgeniy gradually followed,
Monsieur l'Abbe
was quickly fired.
And here Evgeniy's liberated,
His haircut is up-to-dated,
Dressed like a dandy, bright and bold,
He's being introduced to world.
He spoke
Francais
like
Parisien
And danced mazurka like a feather,
He bowed at ease and posed like Caesar-
The world decided he was fine.
Когда же юности мятежной
Пришла Евгению пора,
Пора надежд и грусти нежной
Monseur
прогнали со двора.
Вот мой Евгений на свободе,
Острижен по последней моде,
Как dandy лондонский одет --
И наконец увидел свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил.
V
We all have studied bit by bit
All different stuff in different ways,
Thus education's not a hit
And for this fact the Lord we praise.
Onegin was, as many thought,
(these many judged the youth a lot)
A fine smart man, a little stiff,
A one who had a lucky gift
To walk along with th'world small talk
And argue with "done-that"s' fog,
To cause the ladies' smiles
With a burst of funny rhymes.
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава Богу,
У нас не мудрено блеснуть.
Онегин был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих),
Ученый малый, но педант,
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм.
VI
The Latin's not in fashion now,
And if I should be writing truth,
He knew enough to put things down,
To craft some poems worth of use,
To chat a bit of Juvenale,
To sign a letter with a 'vale',
Could cite (though with a pause)
From Aeneid a little dose.
He didn't like historic dust,
From the Creation and so forth,
How long ago looked like the Earth,
But anecdotes - his real lust,
The scores of them till our days
Evgeniy's memory thus saves.
Латынь из моды вышла ныне:
Так, если правду вам сказать,
Он знал довольно по-латыни,
Чтоб эпиграфы разбирать,
Потолковать о Ювенале,
В конце письма поставить
vale
,
Да помнил, хоть не без греха,
Из Энеиды два стиха.
Он рыться не имел охоты
В хронологической пыли
Бытописания Земли;
Но дней минувших анекдоты,
От Ромула до наших дней,
Хранил он в памяти своей.
VII
Nor being gifted with the passion,
That's strong enough to burn in rhymes,
We couldn't teach him how to differ
The music of poetic size.
He scolded Homer, Pheocrith,
But praised the work of Adam Smith.
He was a good economist,
E.g. he had a clue amidst
The ways a state becometh richer
And why it doesn't have to feature
Wealth in gold in treasury
But should in terms of goods measure it.
His father didn't get all these
And lands were gone to pawn and lease.
Высокой страсти не имея
Для звуков жизни не щадить,
Не мог он ямба от хорея,
Как мы не бились, отличить.
Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита,
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет
И чем живет и почему
Не нужно золота ему,
Когда
простой продукт
имеет.
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог.
VIII
All skills that had my friend Evgeniy
I won't enclose for they are many
But where ingenious he was,
The science he knew as well as gods,
What was to him from early days,
A labor, pleasure, mystic maze,
What took his time from dawn till dawn,
What entertained him all along -
That was the science of tender passion,
So praised by Nazonus the Poet,
Exiled away, away for it,
Away to Moldova's wild step
Away from Italy's home lap.
Всего, что знал еще Евгений,
Перечислять мне недосуг;
Но в чем он истинный был гений,
Что знал он тверже всех наук,
Что было для него измлада
И труд, и мука, и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, -
Была наука страсти нежной,
Которую воспел Назон,
За что страдальцем кончил он
Свой век блестящий и мятежный
В Молдавии, в глуши степей,
Вдали Италии своей.
IX
................................................................................................................................................................................................
................................................................................................................................................................................................
................................................................................................................................................................................................
................................................................................................................................................................................................
X
How early learnt the art to mimic,
The art to desperate and hope,
To be all faithful and cynic,
To seem sometimes he lacks a rope,
To be once proud, then all humble,
To touch your heart, then have it crumble,
How wordy was he being silent,
In speech he sparkled like a diamond,
In passion notes how was he tender,
While living one, while loving one,
Forgets himself for darling
dame
.
And in his eyes reflects her splendor,
And how he's bold and shy and dear,
Concluding looks with servile tears.
Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать,
Являться гордым иль послушным,
Внимательным иль равнодушным!
Как томно был он молчалив,