Аннотация: Меж строк написано не меньше, Чем знаками забито места.
" между библейских строк "
Адамово житие
Он очнулся от боли в боку. Наклонил с усилием голову и увидел, что у него по всему левому боку огромная плохо прикрытая и кровоточащая рана, которая кроме нестерпимой боли, не позволяла даже нормально дышать. А двигаться, тем более не было никакой возможности и оставалось только лежать, думать и вспоминать о её происхождении и о том, что произошло накануне. Так, надо по порядку. Сидели, значит, они с творцом вчера допоздна и тот признался и сокрушался по поводу того, что при его сотворении допустил брак в своей работе. Сбился он со счёта, потому как пальцев на руках не хватило, и вставил он Адаму лишнее тринадцатое ребро. И тот теперь, при внешнем сходстве по образу, не соответствует ему анатомически, а должно быть, как задумано, один в один. Адам пытался его утешить и уверял, что чувствует себя нормально и благодарен ему за своё создание. И даже в подтверждение того сделал несколько кульбитов. А если насчёт проверки и лишнего ребра, так он никому не позволит их пересчитывать. И о чёртовой дюжине можно не беспокоиться, всё равно никто не узнает. Но видимо не убедил он упрямого и всесильного старика. Потом были возлияния божественных напитков и видимо последний коктейль был с сонным дурманом и после него Адам уже не мог восстановить череду событий, потому что ничего не помнил. Похоже, что упрямый старик по пьяни, всё же решил исправить свою ошибку по-математике, взял да выломал ему лишние ребро без анестезии, и отсюда эта адская боль и рана. А ему то, что? Хоть сотворить, хоть убить, всё едино, и без разницы, а чужая боль у самого ннкогда не болит. Нет быть прахом под ногами старика было всё таки проще. Там хоть и попирали да боль не насылали, а тут ещё эту напасть он придумал. Это, говорит, чтобы не лезли вносить изменения в мою конструкцию. Активная защита авторских прав. Ну, тогда бы хоть анестезию применил, а то дуром выдрал и мучайся теперь за чужую безграмотность и ошибки.
Долго ещё провалялся, стонущий Адам в горячечном своём состоянии, пока боль не утихла до терпимой, а разрыв на боку не затянулся. Успокаивал он себя только тем, что хорошо ему лишнюю голову не сотворили. Да ладно, что в те времена в райский сад ещё не проникла инфекция. Нет насчёт гигиены тут полный порядок, никакой заразы. Порядок здесь образцово показательный. Вся нечисть за воротами рая. Создатель ведь собрался жить вечно, а потому о своём здоровье печётся больше чем о всей вселенной. Да, что ему эта вселенная, возьмёт и смахнёт, как мусор со стола, а сделает себе другую игрушку. Хотя навряд ли, лень не позволит. Он за всю свою жизнь шесть дней только и поработал, и то устал так, что никак до сих пор не отдышится, устроил выходной, который затянулся на вечность. Явная гиподинамия, да и как иначе, если дожил до седой бороды, и всё только в пустых размышлениях. А уж воспоминаний то, и самовосхвалений, теперь до конца света хватит. Как начнёт рассказывать, про это своё сотворение мира, и сколько, и каких, он звёзд прибил на небесную твердь, так сразу в сон клонит. И почему на небе твердь? Отгородился от всего и живёт один как отшельник. Что-то не верится в эту сказку, да, поди, проверь коли все звёзды у чёрта на кучках. А толку от них никакого, светят, но не греют. Но надо будет потомкам наказать , чтобы долетели до звёзд и проверили и поискали те гвозди, которыми дырявил потолок старик, когда развешивал эти гирлянды. Понавешал всякой мишуры, потому как любит, всё блестящее, да горящее. Правда до сих пор не сознаётся, почему это он Солнце заставил крутиться вокруг Земли, а не наоборот. И здесь видно ошибся, а не признаётся. Ну, никакой самокритичности. Придётся потом людям исправлять и этот его ляпсус, да ещё идти за это на костёр.
Однако молодость Адама брала своё, и его дела шли постепенно на поправку. Опротивевшие нектар и амброзия, всё же восстанавливали его силы, и он вскоре выполз из шалаша. Видимо это событие стало известно создателю, и он навестил его. Но не один. С ним подошло существо внешне похожее на самого Адама, но с заметными отличиями. Такие он приметил у других существ, которые были созданы парами. Те же молочные железы, отсутствие пениса, более тонкие черты и конституция. Самка, понял он. Но ему, созданному изначально импотентом, было это абсолютно безразлично. Так, очередная прихоть и забава создателя, решил он. И ему видно тоже тоскливо стало без бабы. Значит, теперь у меня будет и папа и мама. Только опять папаша перепутал и припоздал с очередным сотворением. Рожать то должны самки, а он взял и сам разродился, вернее, слепил меня. Наверное, тоже мужские проблемы, если не смог это сделать, как положено, через самку. Слепил бы её сначала, а потом уж с ней и меня народил. Ну, да и за это спасибо. Только не удумал бы он, так же и внуков от меня получать, а то праха на всех не хватит. А опасность такая есть, не зря же он его бессилием наградил, и не дал познать ни добра ни зла. А раз он создан точно по его образу и подобию, то, что же это получается, если эту задачку решать грешным методом от обратного? Или он не всё мне дал, что сам имеет, и женщина ему всё-таки нужна? Но крамольную свою мысль он закончить не успел.
Подошедший создатель приветствовал его, и Адам ответил с сыновней почтительностью.
- Ну, Адам, думаю, ты уже догадался, что я исправил ошибку и ты теперь тоже только с двенадцатью рёбрами. Но когда я достал лишнее, то подумал, что не следует пропадать добру. Не по хозяйски это будет. И вот знакомься помощник тебе. Надеюсь тебе она понравиться. Да это собственно и неважно, другой для тебя всё равно нет, и не будет, так что знакомься, общайся, развлекайся и пользуйся.
При этом Адаму показалось, что старик на последнем своём слове улыбнулся, рассматривая их совершенно голых, и это видимо был намёк на его половое безразличие. И приданного никакого не выдал ей, хоть бы тряпкой, какой прикрыл наготу. Нравятся ему, наверное, голые самки, значит, все мужики будут больны этим. Сам, то был всегда в одеяниях и прикрывал свой срам. Но боль его ещё донимала, поэтому в раздражении и с обидою, за учинённую вивисекцию он сказал.
- А зачем вообще-то мне, да в моём положении нужна, эта кость от костей моих и плоть от плоти моей? Но раз велено, то женою, я её впредь называть буду. Я к ней прилеплюсь, может полегче тогда будет, и будем одной плотью мы с ней. А имя потом придумаем.
- Ну, что ж, на том и порешили. Получай, из твоего ребра сотворённая и в жёны тебе наречённая. И вроде бы всем вопросам конец.
Но адамовы злоключения и вопросы, оказывается, только теперь и начинались. Жена была, и постоянно хотела быть, именно самкой, со всеми вытекающими желаниями и потребностями, а не просто помощником, как обещал ему создатель. Да и в чём и где помогать в этом саду бездельников, как только не в сексе. А потому избыток сил и энергии требовали выхода и реализации. Кто её этому научил и развратил, пока она росла от кости до детородного возраста, оставалось только догадываться. Но, покоя от её желаний и приставаний не было Адаму ни днём, ни ночью. Уж что она только не выделывала, с его чреслами, чтобы познал он её, да всё тщетно, все возможные ласки и ухищрения, оставались без реализации, и ожидаемого продолжения. Адам и сам был бы не против, но что поделаешь, если бог не дал. А вернее лишил. И от такой суррогатной семейной жизни жена была всегда в печали и постоянно раздражена, а отсюда и постоянный семейный разлад. Весь эдемский сад уже знал про их проблемы и насмехался над такой ячейкой их общества. А однажды мудрый и всё знающий змей, любимец создателя, который делился с ним всеми своими секретами, из жалости подошёл к ней и решил помочь в их беде. Он сказал, что дерево, растущее посреди сада, и плодами которого пользуется сам создатель, это не дерево смерти, как он им сказал, чтобы обмануть и напугать, а дерево жизни. Плоды его служат для познания добра и зла, и только оно может излечить импотенцию Адама. И называется оно Виа-агро, что в переводе с райского жаргона обозначает "познание".
- Вот тогда и начнёт он тебя познавать. Да так, что мало не покажется.
У жены адамовой, аж слюни потекли. Наконец-то появилась надежда. И хотя страшно и жутко было нарушить запрет создателя, но женские желания были, есть и будут сильнее страха.
Обманом и женскою хитростью она завела Адама в центр сада и предложила отдохнуть под тем страшным деревом с райскими яблочками. Адам ничего, не подозревая, и уставший от бесконечного и бесцельного блуждания по надоевшим райским кущам, согласился, и завалился на нежную травку.. Но жена его приступила к следующему этапу своего коварного плана и не дала ему заснуть. Она указала на упавший червивый плод, и живого на нём вредителя.
- Смотри Адам, если этот гад ест запретные плоды и жив при этом, то почему мы не можем тоже съесть его? А вдруг это тебе поможет.
Адам даже вскочил от ужаса.
- Жена ты смерти хочешь мужа своего?
- Нет, милый, я тебя хочу. А ты мне для этого нужен только живой. Это именно сейчас ты мёртвый. Мёртвый, как муж мой. Так одна видимость мужская. А что толку от этой видимости, если она не работает по прямому назначению, но желания во мне вызывает. Сколько могут продолжаться мои муки. Это для тебя и остальных здесь рай, а для меня это стало адом. А вдруг это поможет, и я сама готова тоже это отведать, хотя со мною в этом плане всё в порядке.
Но Адам категорически не соглашался нарушить запрет. И последовала очередная сцена, одна из тех, что уже превратили адамово существование в кошмар. Слёзы, упрёки, истерика, вплоть до рукоприкладства и синяков. Полный комплект эмоций разъярённой женщины. Он ещё немного потерпел, потерпел, а потом и решил.
- Уж лучше смерть, чем такая жизнь.
Жена тоже так подумала, и не обманула его, и они оба одновременно вкусили запретный плод.
Он оказался сладким. Однако ожидаемой смерти не наступило пока. Но она была впереди, и они почувствовали её, когда Адам понял, что стал полноценным самцом и стал познавать жену свою. Они при этом умирали и воскресали вновь несчётное количество раз. Накопленная и неутоляемая ранее похоть требовала реализации, и они получили такую возможность. Теперь их нагота вызывала постоянные взаимные желания, и с этим надо было что-то делать. Тогда Адам нарвал листьев смоковницы, а жена сшила из них набедренные повязки, куда она и запрятала своё лоно, а Адам затолкал свои чресла. Стало полегче и они уже пореже мяли райскую траву. Но в один из очередных моментов их укрытия в кусты, создатель не нашёл своих детищ на месте и поднял шум на весь рай, призывая к себе. Второпях они выскочили из кустов в своих нарядах, на первый показ сезона райской моды. Однако были поняты неправильно, и оценки судьи были весьма критическими и категоричными. Их одеяние было расценено, как признание в грехопадении. И началось первое в истории вселенной расследование преступления. Первым раскололся Адам и сдал с потрохами жену свою, та в свою очередь выдала змея. Налицо был групповой сговор и умысел с отягчающими обстоятельствами покушения на божескую прерогативу познания добра и зла. Потому правых и виноватых разделять не стали, проще, когда виновны все. Каждый был осуждён, и направлен, для отбытия наказания своего в зону Земля с огромными сроками. Змей при этом лишился своих ног и пополз на чреве своём, что бы Адаму легче было поражать его своею пятой, а ему удобнее было поедать прах, отданный ему для пропитания своего.
Жену адамову создатель в сердцах, за искус обозвал нехорошо, и стала она Евой. Он обрёк её мукам всегда хотеть мужа своего. Та за плачем от радости и такого наказания не всё поняла и стала хотеть не только мужа своего. Но создатель не был бы создателем, не исправляя своих же ошибок. Потому и решил он добавить в её бочку мёда ложку своего дёгтя, а потому и было велено ей, в беременности своей рожать в муках и боли.
Адам получил пожизненный срок. Из девятисот тридцати лет жизни его осудили на двести тридцать лет, для выращивания терний и волчцы на Земле, при этом питаться было разрешено только травою полевой. Это, наверное, чтобы умерить его пыл мужской на низкокалорийной пище. Из общенажитого имущества выделил создатель Адаму и Еве по комплекту кожаной одежды, а их несвоевременные мини были обработаны анти молевым препаратом и убраны в запасники до двадцатого века, будущего рождества Христова. Изгнанники были выдворены и пошли они солнцем палимы. У древа жизни был поставлен персональный сторож, Херувим с пламенным мечом. Рай спешно готовился к предстоящему нашествию новых жителей из числа Евиного плодовитого потомства. А от него можно было ожидать всяких неприятностей. Им не привыкать рубить всё под корешок на своей Земле. Справедливость и порядок в раю были восстановлены. Но скука. И не оставил он их в покое, и племя адамово постоянно было под бдительным оком. Да и родные всё таки, потому как, несмотря на вынужденную диету, Адам всё таки познавал иногда Еву, правда, при этом, почему-то семя было всегда богово. Хороши дщери человеческие, ничем не заменишь.
И призналась Ева мужу своему, рожая первенца Каина.
- Приобрела я человека от господа.
Но того видно подвела наследственность, и убил он брата своего Авеля. Но не велено было того наказывать, а пригрозил создатель ослушникам наказать всемеро за него и выдал тому охранную грамоту, от покушений, в виде знамения своего.