Автоматический датчик под ярко-красной крышей щелкнул, и заправочная станция осветилась неоновыми огнями. Солнце закатилось за горы на горизонте, и только густая синева неба, расчерченная инверсионными следами от самолетов, напоминала о прошедшем дне. Работник заправки, протирающий колонки, обернулся на глухой удар.
- О, господи!- вырвалось у него. Бросив ведро, он побежал к лежащему на земле мотоциклисту.
- Что с ним ?- спросил Стив напарницу, склонившись над лежащим.
- Не знаю,-скороговоркой оветила женщина, -я видела, что он заправлял мотоцикл , потом выпрямился, качнулся и упал назад плашмя, ударившись затылком о другую колонку. Хорошо, что он хоть в шлеме.
В это же мгновенье из шлема послышалось хрипение задыхающегося человека.
- Звони скорее в госпиталь, я попытаюсь снять шлем.
Стив, просунув пальцы под шлем, стал искать застежку, почувствовав вздувшиеся вены на шее лежащего.
***
Джордж сквозь туман вдалеке слышал какие-то голоса, женский голос исчез, осталось только бормотание мужского баса. Он почувствовал , что уходит. Уходит медленно и неотвратимо. Лежа на не успевшем остыть от дневного пекла асфальте, он почему-то видел все происходящее с огромной высоты: эту маленькую заправку, красной точкой приколотую к бесконечной черной ленте шоссе, себя, лежащего у колонки , этого перепуганного мужчину, который все время что-то бормотал, весь этот мир. В его жизни уже бывали моменты этого пограничного состояния, но сейчас он впервые почувствовал , что даже не пытается бороться-ему стало все безразлично. Вся его жизнь проходила от всплеска до всплеска адреналина. Видать, бак пустой, адреналин кончился. Что ж, все когда-нибудь кончается, но собственное абсолютное безразличие к происходящему, охватившее его, удивляло. Друг на друга стали громоздиться фразы разных голосов:
- Почему я не борюсь?
- А зачем?
- Как зачем? Чтобы жить!
- Жить? Ты уже все прожил и главное - бездарно и зря!
- Как прожил? Мне еще только пятьдесят !
- Не только, а уже, и к тому же , именно сегодня, когда тебе пятьдесят, подведена черта-ты сам определил ее здесь, под этой крышей, ровно двадцать пять лет назад.
Джордж выгнулся дугой от боли, пронзившей сердце и душу. Это даже была не боль- это было осознание обреченности. Он закричал голосом погибающего зверя, из горла послышался тихий хрип.
***
- Синди ! -закричал заправщик,- он умирает, скорее! Ты позвонила в госпиталь? Надо что-то делать, он же умрет!
Синди выбежала из помещения станции с клетчатым пледом в руках, свернув его, встала на колени и подложила его под голову мотоциклиста. Снятый шлем от легких порывов ветра покачивался рядом с колонкой.
- Может быть, у него приступ эпилепсии?- положив руку на лоб лежащего, спросила Синди.
- У него же нет судорог.
- Такое бывает у диабетиков, я слышала,- не успокаивалась Синди.
Заправщик расстегнул куртку мотоциклиста и стал вынимать все подряд из карманов.
- Если он диабетик, у него должен быть с собой инсулин.
Синди подняла пластиковую карточку с асфальта.
- Смотри- у него водительские права флоридские.
- Ну и что из этого?
- Нет, ничего, просто он что, на мотоцикле из Флориды к нам приехал?
- Нет, конечно, у мотоцикла наш номер...
- Ой!- вскрикнула Синди, не дав договорить напарнику,-у него сегодня день рождения. Она протянула карточку.
- Какой ужас- умереть в день рождения, когда, тем более, такая круглая дата - пятьдесят лет.
- Что ты несешь!- взревел Стив ,сжав руку мотоциклиста,- он не умер и не умрет. Вот язык! Твое счастье, что он не слышит. Эх, только бы ему продержаться до приезда врачей!
- А почему у него нет ни одного ключа в кармане?-спросила Синди.
- Что ты меня спрашиваешь?- обозлился Стив.
- Может его перенести на станцию?- не унималась Синди .
- Может быть. Не знаю . Но какая разница? Тут хоть воздух свежий, а двигать его я боюсь: мы же не знаем, что с ним .
Поправив седую прядь у мотоциклиста, Синди констатировала:
- Он еще дышит.
Заправщик поднял глаза к небу.
***
Водитель-перегонщик, расписавшись в документах, взобрался на железнодорожную платформу, стоящую в тупике у рампы. Открыв дверь новенького реанимационного фургона, он плюхнулся на сидение, обтянутое полиэтиленом.
- О, черт, плед забыл!- вырвалось у него .
По инструкции, придуманной где-то очень наверху, новые машины при перегоне должны доставляться клиентам с сидениями, обтянутыми заводским полиэтиленом, да еще к тому же водителям-перегонщикам запрещалось носить шорты. Может быть, эти правила где-нибудь в Висконсине не так уж страшны , но здесь, где часто асфальт становится мягким , они вызывали возмущение каждого перегонщика.
Рол забыл плед, который стелил на сиденье, и перспектива сто тридцать миль сидеть в раскаленной машине на полиэтилене просто пугала его.
Выехав со станции, он открыл все окна, что также было запрещено нструкцией. Кондиционер не справлялся с такой жарой, да и трехдневный путь на открытой платформе, казалось, прокалил машину до последней гайки. Недалеко от выезда из городка он свернул к большому стилизованному вигваму-кафе. Пустая парковка говорила о том , что в это время никто не собирался покидать городок и ехать в пустыню. Рол остановил машину, почти уперевшись в побелевший от солнца дервянный брус, к которому когда-то давно привязывали лошадей, и вошел в кафе. Вопреки его предположениям, в небольшом зале сидели двое: мужчина в широкополой шляпе, из-под которой едва виднелся покрытый рытвинами квадратный подбородок, и в противоположном углу- девушка с черными как смоль волосами. Рол подошел к стилизованной повозке в центре зала и, перебрав несколько штук, выбрал себе пончо. Оставив деньги на стойке у кассы, за которой так никто и не появился, он вышел на улицу.
Раскаленный воздух сразу ударил в грудь. Рол открыл дверцу, бросил на сиденье пончо и уже собрался садиться, когда из вигвама выбежала девушка и побежала к нему.
- Деньги на стойке у кассы!-крикнул ей Рол, желая остановить ее напрасный бег.
- Какие деньги ?- спросила девушка, подбежав.
Рол махнул рукой на пончо.
Она улыбнулась, красиво качнув головой.
- Я не работаю здесь, я жду междугородний автобус, но увидев вас, поняла, что вы меня можете подвезти.
У Рола от удивления взметнулась вверх правая бровь.
- Извините ,я неправильно сказала.
- Нет, почему же,- перебил ее Рол,- конечно, если нам хотя бы в одном направлении.
Девушка рассмеялась:
- До чего глупо вышло , простите. Просто я возвращаюсь из отпуска в Аустин. Я там работаю в госпитале, и я знаю, что мы должны были получить новый реанимобиль, вот я и подумала, что Вы, наверное, к нам едете.
- Да вам не в госпитале работать, а в аналитическом отделе Белого дома.
- Меня зовут Розита,- протянув руку сказала она, подтвердив слова Рола.
Рол наклонился к кабине и перекинул пончо на сиденье пассажира.
***
Стив, наклонившись над мотоциклистом, стал всматриваться в его зрачки, как будто они могли ему что-то рассказать. Дыхание выровнялось, но когда Стив вновь коснулся руки, ему показалось ,что она стала холоднее , а кожа слегка побелела. Да нет же,- успокаивал себя Стив,- просто в свете неоновых фонарей кожа приняла другой оттенок. Он оглянулся на едва слышный гудок . Стив работал на заправке уже семнадцать лет и конечно знал, что водители траков при спуске в долину, проехав еще около десяти миль и, взобравшись на последний холм, увидев перед собой бескрайнюю плоскость пустыни, прорезанную прямой, как натянутая нить, лентой шоссе, от избытка чувств оглашают окрестности мощным тракерским гудком . Любой, кто видит это зрелище впервые, не может сдержать себя. Просто голос легковых автомобилей вязнет уже в соседнем бархане, но настоящий тракерский гудок, оттолкнувшись от земли, гордым орлом долго парит над бескрайним простором. Этот гудок был особенно протяжным и закончился точкой.
***
Фургон выехал на шоссе и, проехав мимо здания, на котором красовалась надпись, что это самое последнее жилое строение на протяжении следующих ста тридцати миль, окунулся в красно-желтое марево вечера.
- Вообще-то это не совсем так,- желая блеснуть своей эрудицией, буркнул Рол, - через семьдесят миль на шоссе есть заправка , она называется Ты и я.
Ты и я?- переспросила Розита, полуобернувшись на широком сидении.
- Что за странное название!
- О-о-о...,- протянул Рол, делая актерскую паузу, -это давняя история... Когда-то, когда переселенцы идя на запад и преодолев последний холм начинали свой путь по этой бескрайней пустыне, до ручья, который
раньше протекал рядом с заправкой, получалось как раз день пути. Все повозки обязательно останавливались там на ночлег, а утром продолжали путь. Но не все. Только смелые отваживались идти дальше, а тот, кто был слаб духом, возвращался. Утром они принимали решение и приносили клятву быть всегда вместе. Наверное, там были и эти слова. С тех пор это место так и называется. А пятьдесят лет назад никому не известный старик построил там заправку, но до сих пор никто толком не знает, как она держится: бывает, там за целый день ни одна машина не остановится.
- А мы остановимся?
- Мы?-протянул Рол и, сделав паузу, загадочно проговорил:- Обязательно. Кстати, у вас в госпитале есть ожоговое отделение?
- Да, а что?
- Это хорошо,- ответил Рол.
Автомобиль медленно ехал под темно-синим шатром ранних звезд. Ролу хотелось как можно дольше продлить эту поездку, и он боялся, что потеряет контроль за скоростью и машина совсем остановится.
***
Джордж чувствовал, что его тело уже неподвластно ему, и только ясное сознание говорило,что он жив. Жив, если можно назвать это жизнью. Он слышал все, что говорили эти двое, и когда Синди пожалела его, обратив внимание на день его рождения, он улыбнулся, как ему показалось, хотя губы остались такими же окаменевшими. Он сам сделает себе подарок ко дню рождения. Сегодня вечером, а из-за разницы во времени, наверное, уже сейчас, в его доме, в центральной Флориде, в заброшенной раньше глуши , а теперь-респектабельном месте, называемом Rainbow Lakes -Радужные озера, начнут собираться друзья, сослуживцы,соседи, чтобы отпраздновать его пятидесятилетие. Но он понял, что это их праздник, не его. Это случилось под утро, точнее, ночью. Он проснулся оттого, что защемило сердце. Первой реакцией было удивление: в свои пятьдесят лет он был в прекрасной спортивной форме- как-никак, звание полковника военно-воздушных сил обязывало. Он периодически продолжал летать на реактивных самолетах, а уж коль медкомиссия допускала, то это говорило само за себя. Но это была не боль , это было что-то страшнее. Джордж встал, подошел к окну. Лунная дорожка мерцала на глади озера, нереально подсвечивая цепи ограждения на причале . Взгляд сфокусировался на стекле, и он увидел свое лицо. Это была какая- то мистика: на него смотрел молодой двадцатипятилетний лейтенант в лихо задвинутом на затылок кожаном шлеме. Джордж вспомнил все, и эти воспоминания такой тоской сжали сердце ,что у него перехватило дыхание и заломило грудь, да так, как бывало редко даже при десятикратных перегрузках. Он быстро оделся и, не выключив свет, распахнул дверь, вышел из дома и напрямки продираясь сквозь кустарник, пошел в сторону маленького аэродрома ...
***
Рол слегка коснулся плеча задремавшей попутчицы. Она, встрепенувшись, проснулась.
- Вон те красно-синие точки на горизонте и есть заправка.
- Я задремала, и мне снился сон ... Нет, не сон, какое-то видение: тонкая нить , она натягивается, с нее падают капли, и я знаю, что это слезы. Она натягивается все сильнее, становится все тоньше, и мелкие ворсинки уже лопаются и расплетаются. Я хочу остановить это, но не могу. Я понимаю, что она сейчас порвется, но ничего не могу сделать, и мне становится страшно, как никогда, от своей беспомощности.
- Я разбудил раньше, чем она оборвалась ?
- Да, мне кажется, за долю мгновения до этого.
- Ну, значит она не порвется,- философски заключил Рол.
- Сейчас мы остановимся и перекусим.- Он медленно свернул с дороги и остановился на парковке.
Дверь распахнулась, и заправщица бросилась к машине. Рол несколько удивился такому сервису и шутливо спросил :
- Что может предложить ваше милое стойбище уставшим путникам?
Глаза заправщицы округлились.
- Вы что, сумасшедшие?!- вдруг закричала она,-он же умирает!
- Кто?- в свою очередь отпрянув от такого натиска, спросил Рол.
- Он!- она махнула в сторону последней колонки, из-за которой виднелись ноги лежащего человека.
Рол выскочил из машины и побежал к колонке.
- Мы ждем вас уже 30 минут! Как вы можете?. Так ведь нельзя!- взахлеб закричала она в спину бегущему Ролу. Он вдруг остановился, побежал обратно к машине, и, распахнув дверь, стал кричать на пассажирку:
- Что вы сидите?!
Розита сидела в полном оцепенении.
- Вы же врач, спасайте его!- Рол стал тормошить ее.
- Я не врач-реаниматор, я лаборант-рентгенолог,- выйдя из оцепенения, пробормотала она.
- Да какая ему разница, кто вы! Делайте что-нибудь!- Он схватил ее за руку и выдернул из машины. Пробежав половину пути, Рол опять развернулся и прокричал через плечо:
- Я подгоню машину!
- Наконец-то!- Стив приподнялся на одном колене.-Доктор, мне кажется, ему все хуже и хуже: он стоял, а потом упал, здесь, сюда-сбивчиво стал объяснять Стив. Рядом завизжали тормоза, и реанимобиль, подняв тучу пыли, остановился, опрокинув ведро с водой для протирки стекол.
- У меня же ничего с собой нет.
- Как нет?-ипуганно спросил Стив,-Вы же доктор!-с дрожью в голосе пробормотал он.
Рол выскочил из машины и стал вытаскивать носилки.
- Что нужно делать?!-прокричал он
- Он в коме, в любую секунду может остановиться сердце. Ему нужен кислород и наготове электростимулятор сердца.
- Помогите мне! -Рол стал перекладывать мотоциклиста.
- Его можно транспортировать?- спросил он, когда они все вместе затолкнули носилки в машину .
- Не знаю,- ответила Розита, прилаживая кислородную маску и открывая вентиль,-может быть .
- О, нет!- вдруг закричала она, -Только не это!
Рол бросил взгляд на манометр- стрелка стояла на нуле: баллон был пуст.
- Она же только с завода,- почему-то стал оправдываться Рол.
Розита лихорадочно стала открывать все ящики, но кроме целлофановых пакетов с инструкциями к оборудованию, в машине ничего не было.
- Мы поедем им навстречу.- Рол запрыгнул в кабину.
Стив, суетясь, сгреб в ладони все, что достал из карманов мотоциклиста, и на бегу успел бросить это в окно сорвавшейся с места машины. Одинокий маленький белый листок взвился в вихре пыли и, раскачиваясь, стал медленно опускаться на землю.
Рол распахнул окно, отделяющее кабину от салона.
- Как там?
- Плохо. Вся аппаратура не подключена,- глаза Розиты скользили по салону, боясь встретится с затухающим взглядом мотоциклиста. Кислородная маска бессмысленно раскачивалась у него на груди.
По шоссе сквозь пустыню к горам на горизонте летел автомобиль, набитый современнейшим реанимационным оборудованием . И все, чем могла помочь умирающему девушка, сидящая в нем , это крепко держать его руку, чувствуя, что она все холодеет, и пульс становится реже.
***
Джордж вернулся из дальнего путешествия, почувствовав, как ему на щеку упала капля. Говорят, что перед смертью человек успевает прожить всю свою жизнь. Может быть. Кто проверял ? Джорджа всегда удивляло другое: в жизни каждого человека хотя бы один раз бывает ощущение, что это уже было. Но в последнее время это стало случаться с пугающей частотой. Он не верил в мистику , но такие моменты не мог объяснить никакими доводами. Сквозь туман он увидел плачущую девушку, склонившуюся над ним, и воспоминания выхватили из небытия ту, другую. Тогда, двадцать пять лет назад, когда он был летчиком- испытателем, здесь, рядом, всего в семи минутах полета, проходили испытания очередного образца реактивного самолета. На новой модели возникли небольшие проблемы с гироскопом - устройством, помогающим определить ориентацию самолета в пространстве, и было решено протестировать новый гироскоп параллельно на старой проверенной модели, и Джорджа, естественно, как самого молодого, с еще двумя другими пилотами отправили на гражданский аэродром.Там и произошла эта встреча, которую он уже почти забыл, но которая разбудила его сегодня среди ночи. В группе воздушного акробатического пилотирования была одна девушка, которая встретившись с ним случайно в столовой, влюбилась в него с первого взгляда да так , что это стало видно всем. Да к тому же, она это и не пыталась скрывать. Нет, она не донимала его преследованиями. Просто увидев Джорджа где угодно, она замирала и не отрывала от него взгляда. Первое время все вокруг шутили над этим и советовали Джорджу не выходить на летное поле, когда она идет на взлет , выражая опасения, что ее взлетающий самолет замрет в воздухе. Так проходили дни, но однажды он по ошибке вошел в пустой класс и впервые встретился с ней взглядом, так что отступать было некуда, и он, пытаясь выдержать этот взгляд, застыл в проеме двери.
- Я хочу, чтобы мы с тобой сделали одну фигуру,- тихо проговорила она, вставая из-за парты .
- Но мы же никогда не летали в паре,- пытаясь нащупать путь к отступлению, ответил Джордж.
- Ты сможешь, я знаю.
Эти слова задели Джорджа за живое: его, военного летчика-испытателя, молодая девчонка успокаивает, что он тоже так сможет.Она подошла к доске и начертила схему.
- Ты сумасшедшая,- спокойно проговорил Джордж,- Никто в мире никогда не делал такой фигуры и не сделает.
- Я же смогла,-ответила она тихо, -просто никому не говорила. Я тренировалась там, над пустыней , чтобы никто не видел. Я знаю, что только мы с тобой сможем это сделать.
- Ты думаешь, что это возможно сделать, следуя твоим расчетам?
- Расчетам? ...Нет. Только следуя чувствам.
Всю жизнь потом Джордж не мог понять, как он согласился.
***
Тем далеким августовским днем на заправке остановился вагончик, из которого высыпала сперва ватага разнокалиберных ребятишек, потом вразвалку выгрузился тучный папа и, в довершение, потягиваясь, выпорхнула стройная брюнетка в ярко-желтом платьи. Заправщик стал заправлять вагончик, а все семейство, суетясь, стало выбирать точку у шоссе, откуда была бы видна и заправка, и горы на фоне пустыни. Отец семейства уже нацелил фотоаппарат, когда сзади и сверху послышался какой-то странный дребезжащий звук. Дети запрыгали, показывая куда-то руками.
Два самолета пролетели над заправкой и, сделав круг над свежевыкрашенной красной крышей, стали расходиться. Это была какая-то странная пара. Один из самолетов был маленький, спортивный, яркий, как бабочка, с блестящим кругом пропеллера, другой был реактивный старый военный самолет, покрашенный в однотонный серебристый цвет. Самолеты расходились все дальше и дальше, забираясь ввысь, и вдруг, одновременно развернувшись, понеслись навстречу друг другу, пикируя на заправку. Дети в страхе прижались к матери.
Треск пропеллера и рев реактивного двигателя все нарастали, и когда казалось , что они сейчас столкнутся, врезавшись в красную крышу, они резко стали забирать вверх. Сработали пиропатроны, и две струи синего и красного дыма потянулись за самолетами вертикально в небо. Вскоре оба самолета стали делать одновременно мертвую петлю , причем реактивный делал ее по внешнему радиусу, как-будто поддерживая маленький крыльями. Сделав петлю, они продолжили свой вертикальный полет и, обернувшись вокруг висящих в воздухе столбов дыма, забирались все выше и выше, теряя скорость, пока совсем не остановились и, перевернувшись по дуге, разлетелись в разные стороны. В небе остался вертикальный переплетающийся красно-синий след дыма, завязанный в узел ...
***
Потом была безумная ночь в заброшенном ангаре. Через два месяца Джордж получил письмо от нее. Он вырвался на один день, и они, встретившись под красной крышей, просидели весь день напротив друг друга молча. У Джорджа в кармане лежало назначение на испытания нового типа самолета для авианосцев, и происходящее рушило всю его карьеру, всю его жизнь, тем более, что к этой девчонке он не испытывал никаких чувств.
- Ребенка не будет,- сказала она тихо через плечо, уходя.
Он позвонил ей через два дня в больницу, за полчаса до отхода авианосца. Его долго не соединяли с ее палатой, потом он услышал ее голос, тихо произнесший приговор:- Все кончено ...
А сегодня ночью он понял, что это был приговор ему.
***
- Ну, что там?- в очередной раз спросил Рол, полуобернувшись к окну,-как он?
- Не знаю,- сквозь всхлипывания ответила Розита.
В ночи, далеко у кромки горизонта, блеснула синяя звездочка.
- Они! Это они!-закричал Рол.Через несколько секунд звездочка вспыхнула еще раз и вскоре стала поблескивать постоянно.
- Держись, парень!-прокричал Рол в салон.
Звездочка превратилась в синие проблесковые огни. Рол отчаянно начал мигать фарами. Когда до встречной машины осталось меньше мили, он затормозил, развернув машину поперек дороги, выскочил из кабины и, распахнув двери салона, стал вытаскивать носилки. От другого автомобиля подбежали двое врачей, сразу поняв все. Розита до последего мгновенья пыталась удержать руку мотоциклиста. Но носилки, встав на направляющие, скользнули в глубь автомобиля. Розита вытянулась, но его пальцы выскользнули из ее ладони, нить оборвалась...
***
- Пульс не прощупывается! Остановка!- это было последнее, что она услышала перед тем, как с глухим звуком захлопнулись двери, и машина, озарив окрестности синим блеском, с воем унеслась прочь. Розита села на асфальт рядом с валяющимися на обочине носилками из другой машины и, медленно раскачиваясь, стала монотонно твердить:
- Я не спасла его... Я не спасла его...
- Успокойся,- обнял ее Рол за плечи,- ты сделала все, что смогла.
- Я не спасла его...- продолжала, раскачиваясь, тихо твердить Розита.
***
Джордж почувствовал, как исчезло теплое пожатие ее руки и понял, что это была последняя нить, связывающая его с этим миром, в котором он прожил пятьдесят лет. Пятьдесят лет зря. Раньше, когда он был молодым, он не задумывался об этом. Он все время куда-то стремился, с чем-то боролся. У него была такая бурная жизнь, что просто то, что он выжил, уже было удивительно. Но с каждым годом он острее чувствовал, что нет главного, нет основного стержня, ради чего это все нужно, что он одинок в этом мире. Нет, не один , а именно одинок. Друзья, женщины -этого в его жизни хватало, даже с избытком. Но ощущение безысходного одиночества охватило его неделю назад на каком-то очередном праздновании, где говорилось много стандартных речей, и в воздухе летала разноцветная мишура. Тогда он вдруг понял , что если сейчас он просто испарится, то никто этого не заметит, а через неделю и телефон перестанет звонить. Никто в этом мире не опечалится его исчезновением, оно принесет кому-то какие-то неудобства, но не более того. Раньше он не понимал глубины этих магических слов- продолжение рода. Теперь он это понял , почувствовав в себе миллионы маленьких частичек, которые вкладывали в него поколения. Когда мужчина молодой, он боится услышать всегда неожиданные слова: У нас будет ребенок. Но наступает такой момент, когда он вдруг останавливается посреди улицы в потоке людей и понимает, что точка возврата уже пройдена. Все! Ничего уже нельзя изменить, больше не будет ничего. Ничего и никого , он последний ! Только тогда мужчина понимает, что проиграл самую главную битву. Многие умирают, так этого и не поняв.
***
- Укол в сердце! Пятнадцать ! Качаем пять на один!
...- Разряд 250 !-громом прозвучал голос с небес. Тело пронзила молния, сердце взорвалось огненной вспышкой, которая, медленно оседая, стала гаснуть.
- Судроги! Нитевидный пульс. Завелось!
- Если конденсатор не успеет зарядиться через двадцать секунд, мы можем его потерять.
- Падает! -сквозь вой сирены прокричал другой голос.
Джордж, собрав последние искорки, приподняв пальцы нажал на кнопку разрядки конденсатора.
Электрошок хлопнул, между электродами, лежащими рядом с Джорджем, промелькнула тонкая, как нить, молния. Конденсатор разрядился в пустоту...
Джордж всегда сам принимал решения и остался верен себе.
ЭПИЛОГ.
В служебной столовой госпиталя было, как всегда, вавилонское столпотворение.
- Привет рентгенологам!-молодой паталогоанатом подсел к группе обедающих.
-- Полгода тому назад к нам привозили мужчину,- он полуобернулся к Розите. У него была татуировка точно такае же, как тот медальон, который я знаю, тебе на двадцатипятилетие подарила мама.
Помешивая кофе он продолжил- два самолетика на узелке...