Кнут со свистом разрезал воздух, и, сжавшись в комок, я попытался спрятать голову, закрыв её окровавленными руками. Но это опять не помогло, хохочущая ватага ребятишек дружно взвизгнула, когда хлыст в руке Зена прошёлся совсем рядом от лица, оставив ещё одну багровую полосу на ладони. Я плакал не от боли, к которой привык с малых лет ― меня душила обида. Глотая слёзы, из-под локтя пытался как следует рассмотреть своих мучителей, чтобы навсегда запомнить их лица, а когда придёт моё время ― жестоко отомстить...
Длинноносый поварёнок скрутил кнут и, присев на корточки, с довольной усмешкой ткнул в меня рукоятью.
― Ну что, Селим, будешь кланяться, или хочешь повторить урок?
Его прихлебатели радостно загоготали, и лишь один мальчишка, которого я раньше не видел в покоях Господина, хмурился и молчал. Высокий и плотный, он выглядел так, словно никогда не знал, что такое голод: его круглые щёки и пухлый живот подтверждали догадку. С непривычным для наших краёв рыжеватым цветом взъерошенных волос и хитро прищуренными глазами, да и одетый не так, как остальные слуги, он мне не понравился:
― Наверняка, та ещё сволочь. Ишь, задумался, какую бы пытку попробовать, этот точно нашёл себе компанию по вкусу. Ненавижу всех...
Я встал, проводя руками по лицу, зная, что оставляю на тёмной коже кровавые полосы. Выплюнул сломанный в драке зуб, ухмыльнувшись:
― Не дождёшься, Зен! Лучше сдохну от плётки, но не буду кланяться такой падали, как ты...
Враг только этого и ждал:
― Вы только посмотрите на этого маленького уродца: уже весь кнут об него обломал, а ему всё мало. Но, если уж тебе так приспичило сегодня умереть, придётся продолжить...
Я проклинал свой несдержанный язык, из-за которого последний год моя и без того малоприятная внешность стала ещё отвратительнее. Теперь лицо покрывали шрамы от ожогов ― последствие перебранки со злопамятной кухаркой, и рубцы от ударов плетью Зена, её любимого сыночка...
Не стоило и говорить, что есть приходилось остатки с общего стола, а голодные слуги добирали даже крошки. Поэтому я был жив только благодаря доброте маленькой Хлои, прекрасной дочери горничной Господина, каждый день приносившей мне немного еды в чулан за кухней. И пока я жадно ел, стуча ложкой по дну глиняной миски, она грустно смотрела на это печальное зрелище, приговаривая:
― Не спеши так, Селим, а то подавишься. Здесь осталось совсем немного каши, но зато мне удалось унести два пирожка с господского стола.
Она улыбалась, теребя чёрные косы, сводя с ума и так бешено бьющееся сердце. Я с трудом сглатывал и, кашляя, бормотал:
― Не стоило так рисковать, Хлоя. Не хочу, чтобы ты пострадала из-за такого ничтожества, как я.
И, опустив голову, смущённо подбирал крошки быстро проглоченных слишком маленьких пирожков. Девчонку эти слова всегда злили, и она возмущённо фыркала:
― Не смей так о себе говорить, Селим. Ты же мужчина... Где твоя гордость?
Как же мне нравился её дерзкий характер. Неудивительно, что в мечтах красавица Хлоя всегда была рядом...
Снова раздался визг плети, рассекающий воздух, и я невольно зажмурился, приготовившись к новой порции боли. Но её не последовало. Вместо этого до моих ушей доносились звуки ударов, всхлипываний вперемешку с завываниями, и визгливый голос Зена, неожиданно умоляюще хрипевший:
― За что, Лис? Мы же свои...
Хлёсткий звук пощёчины и прозвучавший в ответ насмешливый голос, наконец-то заставил меня приоткрыть глаза:
― Свои, Зен? С каких это пор мы близки, если только что познакомились? Запомни ― с мразью дел не имею. Пока Лис во дворце, никто не будет обижать слабого ребёнка, и мои кулаки ― тому гарантия. Хочешь, чтобы я пожаловался отцу? Новый Начальник Тайной Стражи не потерпит безобразия: и ты, и твоя гнусная мамаша, видно, очень хотите познакомиться с пыточными подвалами...
Я не верил происходящему, озираясь на разбросанные вокруг стонущие тела недавних обидчиков, на стоящего на коленях Зена, держащегося за покрасневшую щёку. Все они склонили головы перед тем самым, показавшимся противным, упитанным мальчишкой... Спаситель резко и удивительно плавно повернулся, с улыбкой протянув руку:
― Я ― Шек по прозвищу Лис, не бойся их, Селим, теперь ты под защитой. Пойдём со мной, мама залечит твои раны...
Несмело подал ему руку, и он, крепко сжав её, повёл за собой, ни разу не оглянувшись на поверженных врагов. Я еле успевал за его быстрыми, уверенными шагами, робко поинтересовавшись:
― Почему ты так поступаешь, Шек? Эти люди опасны и злопамятны, они могут отомстить тебе.
Он только хмыкнул в ответ:
― Не посмеют, я сам в разы опаснее их. Мой отец ― новый Начальник Тайной Дворцовой Стражи и близок к самому Повелителю. Его боятся, как огня, особенно мерзавцы, наподобие этих, доверься мне. Родителей у тебя, похоже, нет, я прав?
Пряча взгляд, опустил голову и кивнул. Что-то меня раздражало в этом самоуверенном незнакомце, да и с какой стати было рассказывать ему о тяжело болевшей маме, полгода назад оставившей меня одного в этом аду, и отце, которого даже в глаза не видел. Сообразительный мальчишка всё понял, не став больше донимать вопросами. Так в молчании мы дошли до той части дворца, где жили стражники и боевой отряд Повелителя.
Уже через несколько минут мама Лиса ― приятная молодая женщина, пахнувшая цветами и сдобной выпечкой, охая, осторожно лечила мои раны. Она нежно прикасалась к окровавленной коже ласковыми тёплыми руками и гладила тёмные кудри:
― Бедняжка, как же тебе досталось...
Впервые в жизни я вкусно и досыта поел, так, что с непривычки скрутило живот, и пришлось снова пить горькое лекарство. Лис всё это время стоял рядом, не спуская с меня пристального взгляда, отчего я не мог расслабиться, постоянно чувствуя себя не в своей тарелке.
После ужина и горячей ванны "гостю" позволили остаться на ночь в уютной тёплой комнате, где в моём распоряжении был не просто соломенный тюфяк, а большая кровать с настоящими подушками и одеялом. Я лежал на мягкой перине, ощупывая на себе тонкую, вышитую узорами полотняную рубаху, и дрожал. Всё происходящее казалось безумным сном, который завтра кончится, вернув кухонного мальчика Селима в общую комнату для молодых слуг. А там, без всякого сомнения, строптивца ждало наказание, а, возможно, и смерть...
Понятно, что от таких мыслей я долго не мог уснуть, и всё же, пригревшись, незаметно задремал. Но привыкший к опасности разум меня разбудил, как только за стеной раздались негромкие голоса: спокойный ― уже знакомого Лиса, и властный, наверняка принадлежавший его отцу, о котором на кухне болтали всякое.
― Ты уверен, сын, что выбрал нужного нам человека?
― Да, отец. Селим ― сирота, он много настрадался и зол на своих мучителей, однако неглуп и способен быть благодарным. У мальчишки твёрдый характер. К тому же, в нём чувствуется огромная сила, и при хорошем наставнике из него вырастет настоящий маг и Верный Страж, способный охранять младшего сына Господина. Завтра же познакомлю его с Ксандром. Зная его характер, не сомневаюсь, что они подружатся, и это всё упростит. Я тоже постоянно буду рядом, вместе с Селимом мы присмотрим за нашим будущим Повелителем...
От этих слов я замер, боясь даже глубоко дышать, чтобы не спугнуть удачу. Сейчас решалась моя судьба, всё зависело от слов нового Начальника Тайной Стражи.
Но тот молчал, и я безотчётно считал его тяжёлые шаги за стеной:
― Ты кое-чего не знаешь, Шек-Лисёнок, однако, похоже, сама судьба сталкивает этих двоих. Надеюсь, мы не ошибаемся, ведь от правильности выбора зависит не только наше с тобой будущее, но и судьба всего мира. Нам нужен Ксандр с его удивительными способностями к магии, он должен опередить братьев, став следующим Повелителем. Не подведи меня, сын...
Чуткий слух различил, как осторожно прикрылась дверь. Начальник Стражи ушёл, а я, истекая горячим потом, с бешено бьющимся сердцем и дрожащими коленками, откинулся на подушки. Вот оно, приближается моё время. Пока не знаю почему, эти влиятельные люди заинтересовались никчёмным сиротой, решив сделать орудием в своих непонятных играх. Но Селим совсем не так прост, как они думают, и мы ещё посмотрим, кто кем будет играть...
Я кусал губы, вытирая новой сорочкой пот, когда дверь в комнату внезапно открылась, заставив подскочить на кровати, хватая первое, что попалось на глаза ― большой тяжёлый подсвечник.
― Кто там? ― я был не на шутку испуган, но, услышав в ответ тихий смех Лиса, немного успокоился.
― Положил эту штуку на место, Селим, или решил прихватить его на память? ― он сел рядом на кровать, выдернув подсвечник из моих рук, ― я зашёл ненадолго, нам надо поговорить. Ты же ведь не спал ― наверняка подслушивал наш с отцом разговор. Не пугайся, я бы тоже так поступил ― в незнакомом месте надо быть осторожным, и это правильно. Завтра из загородного имения возвращается младший сын Повелителя. Ты наверняка о нём наслышан: Господин вечно им недоволен, называя пустышкой и обузой, но, поверь, Ксандр ― будущий великий маг, хотя пока просто одинокий мальчишка. Ему очень нужен друг, и ты должен им стать. Понял?
Я кивнул:
― Сделаю всё возможное, чтобы...
Шек взял меня за подбородок, пристально заглянув в глаза, словно читал потаённые мысли, и усмехнулся так, что поневоле стало страшно.
― Кажется, не понял, Селим. Не просто "всё возможное", этого мало. Я за тебя поручился, потому что вижу, ты ― такой же ― умный и хитрый, а значит, нам по пути. Ксандр доверчив, словно младенец, он добрый и простодушный человек. Нам с тобой предстоит сделать всё, чтобы младший сын Господина выжил в этом мире, полном ядовитых змей. Тебе придётся очень постараться и ради нашей цели стать великим воином, Стражем будущего Повелителя. Тем, кто будет его защищать даже ценой собственной жизни. Но если, не дай бог, Селим, вздумаешь меня обмануть или причинить Ксандру вред, запомни, я найду тебя даже в аду...
Должен сказать, его слова произвели сильное впечатление. Теперь не осталось сомнений, что такого человека лучше иметь в "друзьях": кто знает, какую коварную игру он затевает... Лис встал, окинув меня довольным взглядом:
― По глазам вижу, что ты всё схватываешь на лету. Так что спи, Селим, будущий Первый Страж, и, поверь, в свою каморку уже не вернёшься. У Ксандра большое сердце: он не допустит, чтобы ты снова пострадал...
Дверь тихонько закрылась, а я, натянув одеяло до носа, подумал: раз нельзя изменить то, что предначертано судьбой, надо просто плыть по течению и, для начала, хорошенько выспаться. Это подействовало, и уже через минуту меня сморил сон...
Утро осветило спальню с шёлковыми обоями, и, нежась в летних лучах, долго не хотелось вставать, но, увидев, как солнечные зайчики отражаются в большом напольном зеркале, я не выдержал и подошёл к нему. Во дворце зеркала были только у вельмож, а такого чуда в своей короткой жизни мне ещё не приходилось видеть. В голову закралась мысль, что хитрый Лис сделал это нарочно: маленький уродливый слуга Селим должен был ещё раз убедиться в своём ничтожестве, по достоинству оценив предстоящие перемены. Что ж, в этом хитрец оказался прав. Хмыкнув, смело шагнул к зеркалу, но тут же невольно отшатнулся, и на то были причины...
Я был не просто вечно голодным, измождённым подростком с изуродованным ожогами и шрамами лицом. Кроме больших чёрных глаз во мне не было ничего привлекательного: слишком тёмная и сухая кожа, стянутая следами ожогов, делала кухонного мальчишку похожим на рабов из южных провинций. Длинные кудри вокруг узкого, скуластого лица с перебитым носом и почти безгубым, напоминающим щель ртом, неровными космами закрывали лоб и щёки. А уж густые, сросшиеся на переносице брови завершали образ мрачного чудовища...
Еле сдерживаясь, чтобы не застонать от отвращения к самому себе, я едва прикоснулся к бугристым шрамам, тут же отдёрнув руку. Неудивительно, что мальчишки постоянно дразнили и издевались над "страшилой", а я так наивно верил словам мамы, что самый красивый на свете... За что ты так со мной поступила, дорогая? Такому чудовищу надо было умереть ещё при рождении или вместе с тобой...
От этого зрелища стало совсем плохо, и, попятившись, я с надеждой посмотрел на высокое окно. Отчаяние было настолько велико, что искало немедленный выход. Но комнаты Стражи находились на первом ярусе, слишком близко от земли и не подходили для задуманного:
― Если выйти на винтовую лестницу, можно подняться на самый верх башни: оттуда лететь недолго, зато раз и навсегда покончу с этим кошмаром...
В те минуты несчастный маленький Селим забыл о том, что вчера говорил Шек, он просто ненавидел этот мир, и больше всего ― себя в нём... К счастью или нет, но безумному плану не суждено было сбыться: дверь в комнату без предупреждения распахнулась, и появились двое ― мой новый знакомый, одетый как молодой Стражник и уже не казавшийся просто упитанным мальчишкой: это был осторожный и уверенный в себе прирождённый воин...
А рядом находился тот, кому вскоре предстояло стать моей опорой и лучшим другом. Удивительный, ни на кого не похожий Ксандр. На вид мы были почти ровесниками, хотя большей противоположности трудно было бы отыскать ― светловолосый, с ясными серыми глазами и нежным румянцем во всю щёку, высокий, стройный красавец. Мечта всех девушек...
Я должен был бы возненавидеть его с первого взгляда, но не смог. Ксандр улыбнулся, протянув руку, как равному. В этих весёлых глазах не было ни презрения, ни отвращения ― только любопытство:
― Здравствуй, Селим! Лис по дороге сюда все уши прожужжал, какой ты замечательный и храбрый мальчишка, не побоялся ввязаться в драку против шестерых. Это ведь правда, да? Меня зовут Ксандр, думаю, ты знаешь, кто я... Ой, ты зачем упал на колени? Встань немедленно, терпеть этого не могу. Лис шутит, что Ксандр ― наивный дурачок, но это не так. Просто я считаю, что все люди рождаются равными...
Он поднял меня с колен и, взяв за руку, повернулся к Шеку:
― Я забираю Селима с собой. Отец уже достал своими нравоучениями, что пора обзавестись Стражами. Теперь их у меня будет двое ― ты и мой новый друг. Вот если бы ещё прекрасная Хлоя сменила гнев на милость и присоединилась к вам, но, увы, в ближайшее время мне такое счастье не светит. Перестань ухмыляться, Лис, какой же ты бесчувственный чурбан...Что на это скажешь, Селим, хочешь стать настоящим Верным Стражем?
От переживаний и охватившего счастья я был не в силах говорить и только радостно кивал. Новые знакомые смотрели на меня с интересом, неожиданно добродушно засмеявшись, и впервые за четырнадцать лет мучений во дворце это был не злобный издевательский смех, к которому я успел привыкнуть. Робко попытался улыбнуться в ответ, но, представив, как жалко выгляжу, к своему стыду почувствовал бегущие по впалым щекам обжигающие дорожки слёз. И, вырвав ладонь, закрыл лицо руками...
И тогда случилось то, что навсегда определило моё отношение к будущему Повелителю ― он обнял дрожащего слугу, прижав к себе:
― Не надо, Селим, не переживай так. У всех нас бывали и наверняка ещё будут тяжёлые времена. Привыкай к мысли, что теперь ты не один... ― Ксандр снова взял меня за руку, потянув за собой, и на этот раз я уже не сопротивлялся, еле успевая за быстрыми лёгкими шагами того, кому в тот момент мысленно дал клятву верности:
― Мой Повелитель, умру за тебя, но никому не позволю причинить вред. Клянусь стать лучшим Стражем на свете, за которого тебе никогда не придётся краснеть. И буду верным другом до последнего вздоха, до последней капли крови...
От волнения в памяти всё смешалось, и позже я едва смог припомнить лишь некоторые отрывки происходивших со мной чудес: у безродного Селима появилась своя небольшая комната рядом с покоями Ксандра, красивая одежда и место за щедро накрытым столом младшего Господина... Нам прислуживала весёлая и довольная Хлоя, бросавшая на меня радостные взгляды. Не удивительно, что я совсем потерял голову...
Но на этом чудеса не закончились: вечером мой Повелитель, как я называл его для себя, усадил будущего Стража рядом и, взяв за руку, сказал:
― Знаю, Селим, что ты переживаешь из-за шрамов и ожогов. Попробуем кое-что исправить с помощью магии. Совсем изменить лицо даже мне не удастся, но оно будет выглядеть так, как если бы ничего ужасного в твоей жизни не происходило. И, пока я жив, новая внешность не изменится.
Тогда я был так счастлив, что не обратил внимания на последние слова Ксандра. А надо было прислушаться... Через пару часов Шек подтолкнул меня к зеркалу, потому что сам я никак не мог решиться на это. Немного потоптавшись, несмело поднял глаза, так радостно выдохнув, что услышал, как друзья шепчут:
― Кажется, ему понравилось! Смотри, какой красавчик получился...
И это было правдой: на лице не осталось ни следа от рубцов и красных пятен, пропала даже большая тёмная клякса между бровями. Ксандр сдержал слово ― в зеркале отражался симпатичный смуглый подросток с большими тёмными глазами, чистой кожей, прямым носом и красивой линией губ. Я смеялся вместе со всеми и уже не удивлялся, что все зубы снова на месте. Быстро собрав длинные волосы в хвост, встал на колено, поцеловав руку будущего Повелителя:
― Позволь мне стать Верным Стражем, чтобы хранить твою жизнь, защищая её от недругов и несчастий.
Ксандр смущённо улыбнулся:
― Позволяю, Селим, и очень рад новому другу. И Стражу, конечно. Кстати, Лис займётся твоими тренировками, не одному же мне с утра до вечера мучиться и пыхтеть в любую погоду... Знаешь, какой он сильный и ловкий, это его пузо лишь обманка для доверчивых простофиль. Не так ли, Лис?
Тот в ответ довольно хмыкнул, и в его глазах зажглись озорные огоньки.
― А то... Если думаете, что я дам вам спуску, только потому что мы друзья, ошибаетесь ― буду гонять до тех пор, пока у вас от усталости руки и ноги не отвалятся. В этом можете не сомневаться, задери меня толстобрюхий демон!
Я улыбался как дурак, готовый броситься им на шею, а тут ещё Ксандр сказал:
― С сегодняшнего дня ты вместе со мной начнёшь изучать магию. В тебе чувствуется огромная сила, думаю, не меньше моей. Грех зарывать в землю такой талант. Со своей стороны, обещаю, во всём помогать. Надеюсь, Селим, ты будешь усердно работать. Один сильный маг, конечно, хорошо, а два ― просто замечательно...
Как же я мечтал, чтобы этот удивительный день не кончался: мы гуляли в саду, вкусно ели, смеялись и шутили, строили планы на будущее. Я убедился, что Ксандр совсем не похож на обитателей дворца ― не грезил о власти и богатстве, мечтая лишь о путешествиях вместе с друзьями. В одном Лис был прав ― он был не от мира сего, мой юный Повелитель. Как такая светлая душа умудрилась появиться среди царившей повсюду тьмы и жестокости? Ему будет непросто справляться со всей этой навозной кучей, но Верный Страж Селим всегда будет рядом, что бы ни произошло...
Завернувшись в лёгкое шёлковое одеяло, я думал о чудесных переменах в жизни и приходил к неутешительному выводу: ничто в этом мире не даётся просто так, за всё придётся платить, и, вероятно, плата за счастье будет очень велика. Не стоило забывать, что отец Лиса собирался использовать Ксандра в своих целях. Так можно ли доверять его сыну, или мне придётся защищать доверчивого Повелителя от хитрого и очень непростого друга? Посмотрим, посмотрим...
В этот момент в спальне Ксандра раздались шаги, и, насторожившись, я подскочил на кровати, прижавшись ухом к стене. Картина в золотой рамке мешала, что пришлось её снять. Тут-то и обнаружился "глазок". Ну, конечно, кто бы сомневался, что за младшим сыном Господина постоянно присматривают. Весь дворец наводнён шпионами Тайной Стражи, главой которой, как выяснилось, был папочка Лиса. Интересно, кто жил в этой комнате до меня, и что с ним стало?
Быстро прильнул к "глазку" и со страха чуть не сполз на пол. В комнату сына пожаловал сам Господин, а всем во дворце было хорошо известно, как он недолюбливал Ксандра. Старшие братья и придворные со злорадством ожидали, когда же всемогущий отец вышвырнет непокорного младшенького куда-нибудь на задворки мира. Что же ему вдруг здесь понадобилось в такой поздний час? Вряд ли нынешний Повелитель задумал покончить с Ксандром собственными руками...
Затаив дыхание, я не спускал глаз с закутанной в плащ фигуры с неизменной палкой в руке, по слухам, служившей Великому магу и посохом, и орудием наказания врагов. Лицо Повелителя пряталась в глубоком капюшоне, и видеть его могли лишь жёны и дети. Ксандр одним движением руки зажёг огонь в светильниках, поклонившись:
― Приветствую, мой Повелитель! Что привело тебя сюда этой ночью, неужели случилась беда?
Господин прислонил свой посох к стене, откинул капюшон, открыв красивое смуглое лицо с узкими миндалевидными глазами, прямым носом и изящным изгибом пухлых губ. Его длинные волосы, перехваченные на лбу простым кожаным шнурком, изумительной чёрной волной закрывали шею и широкие плечи воина. Казалось, младшему отпрыску нынешнего Повелителя не досталось ничего от этой величественной внешности опасного хищника, кроме, пожалуй, высокого роста и гордой осанки.
Голос Господина был так же красив, как и его лицо:
― Неужели, чтобы повидать тебя, обязательно что-то должно случиться? Просто твой отец, Ксандр, очень соскучился по любимому сыну. Иди сюда скорее, мой мальчик, позволь прижать тебя к себе...
С открытым от изумления ртом я наблюдал, как они крепко обнимаются, и "суровый" Повелитель целует сына в лоб. А потом, сидя рядом за столом, пьют из драгоценных кубков вино и, смеясь, о чём-то тихо переговариваются. Отец, любуясь мальчишкой, ласково гладил Ксандра по щеке, а тот, положив голову на плечо грозного Господина, накручивал на палец прядь его волос и, вздыхая, что-то рассказывал. Так вот как выглядят пресловутые "отвращение и презрение к ни на что не годному сыну", о которых судачил весь дворец. Да неужели? А как быть с любовью и счастьем в глазах этой удивительной парочки? Может, разум решил надо мной посмеяться и дурачит далеко не глупого Селима? Или это сон сошедшего с ума бедного слуги...
Затаив дыхание, я боялся даже пошевелиться, чтобы нечаянно себя не выдать. Случись такое, и уже сегодня моя голова украшала бы крепостную стену. Знать дворцовые тайны опасно для жизни, а сегодня я, несомненно, влип по полной... Но и оторвать от них взгляд было невозможно, ведь у Селима никогда не было отца. Никакого, даже такого горького пьяницы, как у придурка Зена. Никто, кроме мамы, не смотрел на меня нежным, любящим взглядом, и, к несчастью, маленькому слуге некому было положить голову на плечо, рассказывая, как прошёл день...
Лишь на краткое мгновение отчаянно захотелось хоть ненадолго поменяться с Ксандром местами... Отругав себя за это недостойное Стража желание, я тут же выкинул его из головы. Но, увы, не из глупого сердца...
Снова с тоской прильнул к "глазку", подавляя рвавшийся наружу вздох удивления: сегодняшний день убедительно доказал умнику-Селиму, что он совсем ничего не понимает в происходящем...