- Мама, ты ведь знаешь, что я родилась на Луне? - когда я впервые заявилась к маме с этим утверждением, она испугалась. Пару раз они с папой пытались меня переубедить, а потом решили оставить все как есть - поиграю и брошу, решили они.
Я искренне верила, в то, что говорила. Это не было обманом, это была святая искренняя вера, которая может быть только у ребенка.
Мне очень нравилась моя особенность. Все дети как дети, а я с Луны. Соседские мальчишки первое время, когда я только появилась в их дворе, пытались меня дразнить, уличить во вранье, но я не обижалась, понимала, что поверить в это очень сложно. Да и лунные люди отличаются от здешних, земных людей. Я была очень терпеливой к ним. Подробно описывала фантастические сады, животных, что умели летать и передвигаться при помощи телепартации, вообще так могли делать многие и среди людей, но детям не разрешалось. Я к сожалению не успела научиться этому мастерству, пока там жила, меня переселили сюда к моим земным родителям. Все это было в таких мельчайших подробностях мною пересказано, что местные дети верили и часто просили меня рассказывать о моей Родине, а я это очень любила. Но не только потому что скучала, я все надеялась встретить кого-то из своих Лунных. Даже придумала кодовое слово "конебер йыннул". Произносилось конечно сложно, особенно учитывая, что буква "р" мне давалась в то время с трудом, но казалось, что Свой обязательно поймет этот шифр и нас таких особенных будет двое.
Появилась я в доме моих земных родителей, когда мне было 4 года. Это кстати был единственный факт, который я не могла объяснить своим друзьям, почему я вдруг оказалась здесь и почему одна, без моих лунных родителей.
- Может у тебя там не было родителей? - все время мы возвращались к этому разговору с Сережкой, который никак не хотел смиряться с этим пробелом в истории моей жизни, даже спустя два года знакомства и десятков попыток вспомнить или хотя бы придумать.
- Были конечно! У всех есть родители.
- Как же они одну тебя отправили в такое путешествие? Мне папа рассказывал что от Луны до Земли почти четыреста тысяч километров. Это как тридцать раз обойти вокруг Земли. Очень далеко.
- А вдруг с ними что-то случилось и они должны были меня спасти, - эту версию мы уже тоже отрабатывали, но все не могли придумать достойную причину по которой родителям дозволено бросить ребенка, и так чтобы родители при этом тоже сильно не пострадали, не хотелось придумывать историю в которой они должны были умереть или бедствовать.
- Я понял! - возликовал Сережка. - Они должны были лететь на другие планеты, осваивать их, но детей с собой было нельзя, потому что очень опасно, вот они и договорились с дядей Игорем и тетей Светой, чтобы ты пока у них пожила, потому что они хорошие, а вот откроют новую планету и вернутся за тобой.
История мне понравилась, что уж тут скажешь. Родители - астронавты, открывающие новые планеты, о чем еще можно мечтать? Вечером я поделилась открытием со своими земными родителями.
- Конечно, дорогая моя, - погладила меня по голове мама, но по дрогнувшим губам я поняла, что чем-то маму обидела.
- Мам, ты не переживай. Они если за мной вернутся, я к вам все равно прилетать буду. Я подрасту и меня научат телепортироваться. И я часто-часто к вам буду прилетать.
- Хорошо, - уже чуть не плача, сказала мама.
Больше маме про своих лунных родителей я не говорила, чтобы ее не расстраивать.
В этот же год случился первый кризис. Когда я ходила в подготовительный класс, довелось мне познакомиться с мальчишкой из соседнего двора. Мои-то все уже знали историю моего происхождения, а ему пришлось рассказывать заново.
- Нет на Луне жизни! Что ты тут плетешь, там и воздуха то нет. Если вы там приспособлены жить в открытом космосе, то почему ты у нас прижилась? Или ты по-всякому можешь, и с воздухом, и без? Так не бывает! У меня папа физик, он мне все-все рассказывает, потому что я стану астрономом и буду изучать звезды и уже много про них знаю. А ты все врешь.
С таким натиском бороться было сложно, хотя я ко всему, как мне казалось уже привыкла. Нужно было принимать меры безопасности. Мой мир оказался под угрозой. Пришлось созывать семейный совет.
- Мама и папа, мне нужно с вами серьезно поговорить. Мир находится в опасности, - с такими заявлениями к родителям я приходила примерно раз в месяц, в то свое чудесное время. Чаще всего конечно это было связано с моей историей, на которую кто-нибудь в очередной раз покушался. Мы придумывали стратегию, благодаря которой должны были ее спасти. Мы продумывали все, до мельчайших подробностей, придумывали каверзные вопросы - и сами же на них отвечали, чтобы на следующий день во дворе я была во всеоружии.
"У нас в подготовительном классе новый мальчик. Он утверждает, что на Луне нет жизни и воздуха, и что я не смогла бы там выжить", - в таких случаях родители понимали, что объяснение нужно совсем не мальчику, а мне. Настолько я срослась с этой мыслью, что в доме все знали, случись сейчас разоблачение, это будет трагедией, которую я могу воспринять слишком болезненно. Много позже, родители сказали мне, что поддерживали эту игру, чтобы я сама пришла к мысли, что никакой я не Лунный ребенок, чтобы осознала это без грубых вмешательств из вне. И хотя мама с папой иногда очень спорила, в том что он потакает моей слабости, все-таки полностью включалась в экстренное совещание.
- Мы же с тобой это уже проходили. Конечно на поверхности нет никакого воздуха, и садов нет, про которые ты говоришь. Все это скрыто от наших глаз. И ты знаешь где.
- В кратерах, - с загорающейся надеждой в глазах ответила я.
- Что же ты ему не ответила?
- Не знаю, - немного неуверенно отозвалась я. - Он такой настойчивый был, что я растерялась.
- Мало ли еще таких настойчивых будет в твоей жизни. Что из-за каждого будешь отказываться от своего мнения? - серьезно спросил папа. В момент, когда он был решительно настроен, он так выразительно шевелил губами и выговаривал каждое слово, что усы его начинали весело шевелиться и не сочетались с суровым тоном, который звучал. Он знал свою особенность и иногда ей пользовался в корыстных целях, чтобы меня отвлечь от очередной детской трагедии и начинал утрированно-преувеличенно артикулировать, что усы будто оживали и не смеяться в этот момент было нельзя.
- Нет, - тихонько проговорила я улыбаясь.
- Вот именно. Тащи сюда фотографию своей Луны, - почти командным тоном выдал папа.
Пока я бегала за постером, на котором у меня был изображен спутник Земли у родителей случился разговор, кусок которого я случайно подслушала.
- Игорь, может хватит уже. Ей в следующем году в школу идти. Сколько там еще таких приверженцев правды будет? Не будет же она всю жизнь пребывать в этих грезах? Это только усложнит ей жизнь.
- Вот в школу пойдет, купим ей учебник для первоклашек по астрономии и разберемся со всем. А сейчас нельзя.
Вошла я медленно, пытаясь одновременно понять о чем мне нельзя говорить, что такое "грезы", в которых я живу, и как не дать понять родителям что я подслушала. Подслушивать нехорошо.
- Ну и что? Посмотрела на кратеры? Давай вместе еще поразглядываем.
С Мишкой мы потом сдружились, хотя в мою лунность он окончательно так и не поверил, оставил в качестве "рабочей гипотезы", как он это называл.
Приближалось мое первое "1 сентября". Я ждала с нетерпением. Все время хотелось приблизить этот момент, казалось что случится в этот день что-то волшебное, что изменит мою жизнь. И случилось, только не очень волшебное, но жизнь все-таки изменившее.
Мы были на линейке все втроем, я и родители. Все важные события в жизни мы переживали вместе. Такое у нас правило. Торжественность момента не умещалась в моей голове. Я светилась от гордости, что теперь совсем как взрослая, буду ходить в школу. У меня будут домашние задания и оценки. Нам и в подготовительном классе конечно уже задавали всякие упражнения. Но то все было как будто понарошку. А теперь совсем по-настоящему. Мама была очень радостная, я видела как она мной гордится, и теплом светятся ее глаза.
Но что-то пошло не так после того как ей позвонили. Они стояли там, где и все родители, ровно напротив нашего класса. Пока кто-то в трубке ей говорил, улыбка сползала с лица. Она стала какого-то другого цвета. Я видела как она сжала папину руку так, что у нее пальцы побелели, а потом она начала что-то быстро говорить ему на ухо. Он одернул ее и они снова стали смотреть в мою сторону. Папа улыбался и махал мне. Мама пыталась выдавить из себя хотя бы спокойствие, не говоря уже о радости, но я видела, что она готова расплакаться.
Около дома на лавочке, сидела женщина очень сморщенная, с редкими волосами, странного цвета. Местами они были ржавыми, местами серыми, где-то темно-коричневыми. На ней были старые джинсы, явно не первой свежести и такая же потасканная кофта. Рядом с ней стоял рюкзак, очень потертый и с некоторым отсутствием карманов, которые явно там когда-то были, судя по контрастным пятнам, еще не выцветшей краски. У нее мелкой вибрацией ходили руки, и она подергивала ногой, явно не отбивая какой-то мотив, а просто от нервов. Увидев нас она резко поднялась. Мама сжала мою руку, а папа вышел вперед будто пытаясь заслонить нас от этой странной незнакомки.
- Давайте, мы с вами отойдем поговорить.
- Я хочу поговорить с Кристиной, - и в упор посмотрела на меня.
Я эту женщину не знала, но было ощущение, что мы где-то встречались. Будто эти блеклые глаза почти без ресниц я уже видела.
- Кристина, ты меня узнаешь? - обратилась она ко мне.
- Мы уходим домой. А будете нас преследовать, мы полицию вызовем.
- Не имеете права! - заголосила женщина, которая и на первый взгляд не выглядела приличной, а теперь и совсем. Когда она это выкрикнула я вздрогнула, еще сама не понимая от чего, но вся сжалась и влипла в маму.
- Вы что не видите, она вас боится, - почти шипя и едва сдерживая ярость сказал папа.
Мама взяла меня на руки и хотела унести домой. Но неприятная гость перегородила нам дорогу, начала кричать, что она мать, что у нее украли ребенка, что она посадит моих маму и папу в тюрьму и еще много всего. Я закрыла голову руками. Не знаю почему я так сделала, это сучилось автоматически, мне казалось что меня сейчас кто-нибудь ударит, я вся сжалась в комок и боялась, что мама меня отпустит.
Когда мы зашли с мамой в подъезд, папа остался с этой кричащей сумасшедшей. Мне было страшно за него. Вдруг она ему что-то сделает. Но еще страшней было идти ему на помощь.
- Кристина, ты узнала эту женщину? - спросила меня мама, когда я немного успокоилась.
- Нет, размы мы с ней знакомы?
- Да. Знакомы, - было видно, что мама не хочет продолжать этот разговор. Я не настаивала.
В моей памяти стали всплывать обрывки фраз, которые произносились голосом той женщины. Какие-то крики, мой плач, чужие люди, которые отмахивались от меня и все время пытались отправить спать в любое время суток, чтобы не мешалась под ногами. Эта женщина, я вспомнила, где ее видела, и вспомнила, что почему-то называла ее "мама".
- Мама, откуда я должна знать эту женщину?
Мама не поднимала глаз.
- Мам, это моя Лунная мама, от которой меня забрали и отдали вам с папой?
Мама схватила меня, стала целовать в макушку, гладить, говорить как сильно меня любит, что ни за что меня ей не отдаст. Пришел папа, сказал что вызвал полицию и ее забрали.
Так сказка о Лунности моего происхождения развенчалась сама собой. Еще несколько раз в своей жизни я встречала ту женщину, что произвела меня на свет. Она не была астронавтом-исследователем. Она даже не знала, кто мой биологический отец. Но это все было не важно, потому что у меня уже были мои внеземные родители, самые лучшие на свете.