По профессии он был настоящим космическим волком. Если бы контрабандистам выдавали трудовую книжку - там было бы так и написано. И фамилия у него была подходящая: Вольфенштейн.
На этот раз ему, наконец, не повезло - фотонный конь занес его в середину пояса астероидов, разворотил себе череп и, как говорится, пал. Результат - одним астероидом больше, запас воды и пищи на исходе, а до ближайшей оживленной трассы ни добраться, ни докричаться в оставшуюся портативную рацию невозможно. Грела душу мысль о том, что астероид из них с павшим скакуном получился обитаемый... хотя и не надолго...
Дни в заточении тянулись нехотя, переливаясь один в другой, переплетаясь клубком змей. Счет им он потерял уже давно. Экономя электричество, свои силы и продукты, он лежал в темноте, в тревожной дреме, сменяющейся тупым бодрствованием, ел понемногу, и то лишь когда чувство голода казалось непреодолимым. Содержание кислорода также было пониженным. Если бы он тогда умер - наверняка, сам бы того не заметил.
Но он не умер. Вместе с окончанием запасов неожиданно проснулась тяга к жизни. Бывалый космический волк распсиховался, словно какой-нибудь юнга, обнаруживший, что его заперли в собственной каюте - в который уже раз - и он вновь пропустит ужин, а после схлопочет нагоняй от ухохатывающегося капитана. Либо же - подобно настоящему волку, пойманному в ловчую яму. Он крушил спартанскую мебель, носился по коридорам, завывая. Бился головой о заклинившую дверь мертвой рубки, проклиная себя, бога, неповоротливый корабль и эту дверь, отделяющую его от злорадно хихикающего снаружи вакуума.
В изнеможении рухнул он на пол, впился ногтями в пластиковую ковровую дорожку и, наконец, затих. Забылся сном без сновидений...
Однако пробуждение оказалось еще хуже. Тело, отвыкшее от нагрузок, болело; желудок скрутила голодная судорога. Вольфенштейн отполз в угол и, прислонившись к стене, задумался о своем незавидном положении. Осознав неминуемое приближение гибели (ему даже послышались ее шаги, но потом он понял, что это всего лишь шум в ушах от удушья), он почувствовал, как на него наваливается клаустрофобия. Толщи металла, бумага с точки зрения космической бесконечности, сжались не давая дышать. Стенки гроба, затерянного среди пустоты.
Тем неожиданней оказался для него писк радиостанции ближнего действия, взорвавшейся криком о помощи.
Астронавт подполз к надрывающемуся зеленому ящику, покрутил ручку настройки, пытаясь улучшить качество приема. Передача велась на трансгалактическом, кто-то умолял о помощи, кто-то - всего в сотне космических миль. Он со злостью треснул по станции кулаком, разбив его в кровь.
Заряда аккумуляторов надолго бы не хватило, но Вольфенштейн все же связался с неизвестным кораблем и выяснил, что его постигла аналогичная судьба: один двигатель собрату по несчастью "оттяпал" некстати подвернувшийся летающий валун, оставшийся же годен лишь на то, чтобы ползти со скоростью в пару миль в час, не имея возможности даже изменить курс. По счастливому стечению обстоятельств, корабль летел почти на него; хотя в данной ситуации счастья в том было немного.
На следующий день неизвестный все еще приближался и у Вольфенштейна забрезжила надежда на то, что они его все-таки подберут. Может даже, вместе им удастся спастись.
Третий день он все еще лежал рядом с радиостанцией, вслушиваясь в затихающие голоса. Аккумуляторы садились, желудок крутило. Горло горело от жажды и было больно дышать. Еще несколько дней, и ему станет совершенно все равно.
Когда корабль миновал половину расстояния, рация сдохла окончательно. Вместо коллег по несчастью к нему пришли галлюцинации. Гудели комары, невдалеке журчал ручеек; мимо прошла женщина в пышном бальном платья, но со шлемом от скафандра на голове. Проползла ящерица и ехидно осведомилась, что думает он, бесстрашный первопроходец, относительно жареного барашечьего седла; а после - свистнула, вскочила верхом на горного козла, и они взмыли под потолок.
Как ни удивительно, но чужой корабль все-таки долетел. Пока изможденный астронавт бредил от голода и жажды - инопланетные коллеги вскрыли бортовой люк и проникли в "летающий склеп". Привели страдальца в чувство, дали ему воды. Куда хуже оказалось с продуктами - древовидным спасителям, внешне, а впрочем и внутренне, смахивающим на качанчики цветной капусты на ножках, для роста требовались обыкновенные удобрения; и человеческой пищи у них просто-напросто не имелось.
Тогда, отчаявшись окончательно, бывший космический волк Вольфенштейн набросился на своих спасителей и принялся их пожирать. На вкус они, действительно, ничем не отличались от обычной Земной капусты...