Сидоров, - довольный тем, что сегодня домой придёт вовремя,- ходил по кабинету широкими шагами, разговаривая сам с собой, вслух: "Так... Всё о, кей! Наконец-то, я пробью в ванной канализацию. Там, видимо, затор. А то уж, поди, с неделю моя умница пилит меня: " когда сделаешь, когда сделаешь, залью соседку..."
Кажется, затор затором, а соседка - сама по себе! Но жена обязательно подчёркивает: "залью соседку". А суть в том, что назойливая женщина часто перехватывает Сидорова на своей лестничной площадке, когда он поднимается к себе: то с одной просьбой, то с другой. У жены (это он, подтрунивая, называет умницей её!) его разговоры с соседкой вызывают сильное раздражение. А почему? А кто этих, простите, баб поймёт? Нет, нет,читатель, не надо ля-ля! Муж у соседки есть!
Внезапно мир его, уже домашних мыслей, взорвал телефонный звонок. Он догадался, чей это звонок. "Конечно, - побей меня кошка лапой - Ивана Петровича," - засмеялся Сидоров.
Друзья в последнее время зачастили завершать рюмочкой-другой рабочий день. "Надо же снять высокое напряжение",- шутил Иван Петрович, если кто-то начинал возражать.
Сидоров сморщил лицо. Планы на вечер рушились! Он "захныкал", не поднимая трубку: "Петрович, давай отложим, завтра соберёмся, жена заела, канализацию забило, третью неделю никак не отремонтирую..."
Понятно, что трубка была поднята, разговор состоялся и ... через пять минут Сидоров сидел у друга. "Слава богу, нас трое,- обрадовался Сидоров, увидев в дальнем углу кабинета В.А., так же, как и он, постоянного гостя И.П. - Может, пораньше закончим базар..." Он знал по опыту, чем больше собирается компания, тем длиннее застолье. Впрочем, и веселее!
- Подсаживайтесь,- И.П. приглашает гостей к большому, по-мужски накрытому столу. И добавляет, обращаясь именно к Сидорову: - С чего начнём?
Процедура встречи на Эльбе, как мужчины окрестили свои посиделки, начинается всегда с приглашения к столу Сидорова. Ибо И.П. - доктор наук, профессор, заместитель хозяина учреждения, - любил рассаживать друзей по рангу. С малого - к себе поближе, а рангом поболе - подальше от себя. Как бы уравнивал гостей. А Сидоров - один из тех, как говорят, обиженных жизнью: не везёт ему с продвижением по науке. Не в пример друзьям-товарищам он отстаёт "остепеняться".
Застолье, как обычно, открылось любимицей Петровича, водочкой "Парламент". Нет, в конце застолья в ход идёт всё, что друзья припасают за рабочий день. В том числе и "дубняк", какой приносит В.А., сотоварищ, сидевший в дальнем углу кабинетаи после приглашения И.П. быстро пересевший к общему столу. "Дубняк" сотоварищ достаёт по каким-то своим, известным лишь ему, каналам.
Беседа идёт легко, просто, не спеша. Привычно!
-Мужики! Дайте мне похвастаться! Я совершил нобелевское открытие, - уже почти кричит В.А., обидевшись, что забыли о нём. Как будто кто кого слышит, когда люди выпивают?
-И чего ж ты накопал?- спрашивает Сидоров. А про себя думает: "И что он мог накопать? В своём третьестепенном отделе?"
А - вслух:
-И что же за Америка, Виктор Александрович?
-Новое лекарство!
-И теперь в аптеке будем спрашивать его от геморроя? - нарочито грубовато говорит Сидоров. Однако голос его дрожит, - Сидоров не хочет обидеть самолюбие "остепенённых" друзей.
-Да ты, Вась, не заводись, - вмешался И.П. - Ну, взял человек добротную чужую работу в библиотеке, списал, подправил. Да и мы (И.П. улыбнулся как-то загадочно при этом!) - немного помогли...
-А как вы назвали лекарство? - упрямо продолжает любопытствовать Сидоров, уже находясь на малом взводе.
-Компливит.
"Нобелевский" лауреат вытащил из нагрудного карманчика таблетку величиной с пятак.
-Ого! Да такую и не проглотишь!
-Тяжко будет, зубами разгрызёшь!- ответил В.А., с плохо скрываемым пренебрежением. Так он отреагировал на дружеский укол Сидорова.
Но И.П., крепко держа в руках бразды правления, предложил друзьям налить ещё по стаканчику. С новым тостом: "За компливит!" - они выпили залпом, и И.П.тут же потянулся за бутылкой "дубняка".
О чём только не говорили они! В первую очередь, как водится в мужских компаниях, о политике. Досталось и своим, и чужим президентам, цене доллара и т.д. Правда, друзья никогда не говорили - боже, в каких автор ни бывал в компашках, чего только ни наслушался! - о любовных победах! Не тот калибр мужиков - основательный, с характером! А не с шакальими повадками: схватят в любви, что ни попало, съедят, а потом похваляются в стае таких же, хитрованцев!
Утром следующего дня, в девять часов Сидоров сидел на рабочем месте. Конечно, канализацию не исправил, запамятовал, что просила соседка, жена воспитывала всю ночь. Три дня не хватит, чтоб успокоиться. Голова, как пивной котёл, - и молит опохмелиться!
...Раздался звонок! 'Брать - не брать? После третьего раза возьму...' Зря надеялся Сидоров, - домогающий ответа не отставал, - звонки продолжались.
Взяв трубку, Сидоров по первым вкрадчивым звукам голоса узнал заместителя хозяина по хозделам.
Не любил его, ох, как не любил его Сидоров. Этого маленького, невзрачного старшего научного сотрудника выдвинули на высокую должность непонятно по каким заслугам.
Поговаривали, что он приобрёл две довольно приличные дачи.
-Откуда у скромного труженика взялись такие средства?
Сидоров как-то поделился своим мыслями с Иваном Петровичем.
-Вот ты опять со своим советским любопытством! Откуда, где и сколько!
-Нет, Петрович, погоди упрекать! Если по-честному, ведь он кого-то обобрал, кому-то сделал жизнь невмоготу...
-Да откуда ты знаешь? Может, остались все довольные?
-Пусть так, но принципиальность, о какой мы кричим на партсобраниях, где? Считаю, что в подобных случаях милиция обязана проверить, где...
Смеясь,И.П. ответил другу в рифму, давая знать, что разговор пустой, непродуктивный.
...Сидоров внимательно выслушал хозяйственника и пообещал оказать помощь. Положил трубку и зло пробормотал: "Приспичило тебя, чёрт..."
-Ничего, - подбадривал он себя, доставая заветный графинчик старого чешского производства из сейфа! - Всё обойдётся, всё...
Часов в 14 позвонила секретарь хозяина: "... в 16.00 состоится совещание. Ваша явка обязательна".
Сидоров знает, что такое совещание с явкой обязательной! Значит, опять пропадёт его канализация. Да чёрт бы с ней! Страшно то, что уже опохмелился! И головка - тю-тю: не хочет работать! И запах от него такой....!
Оказалось, что это ещё не вечер! В 14.40 за ним прибежала М.И. - одна из тех женщин, какие работают на побегушках у всех начальников - маленькая, кругленькая во всём, чем женщины богаты. Сидоров называет таких карманными изданиями. Она подала список сотрудников из его отдела, кого хозяин рекомендовал пригласить на совещание.
-Одевайтесь! Срочно! Совещание хозяин перенёс на 15.00!
Да, события начали развиваться по угрожающей для Сидорова наклонной. Мало того, что не успел отделаться от запаха сивушных масел, так хозяин ещё может и предложить ему выступить на совещании. Он - большой любитель всякие бяки делать мужикам!
Особо, если узнает, что мужик " после вчерашнего". Сам-то не пьёт: язвенник! " Ну, не такая уж я величина, чтоб он за мной охотился", - успокоил себя Сидоров. Впрочем, сия мысль всё же не покидала его. Хозяин и впрямь был порядочным злодеем, загубил не одну душу. Да и главой учреждения он стал, утопив почти всех, кто помогал ему в своё время защищать диссертации, открывать "новые горизонты" в науке, то есть выплывать из глубины неведения.Злые языки поговаривали, что он старается забыть и сам и чтоб другие вспоминали его, хозяина, с рукой дарующей, а не просящей! Правда, бог его всё же наказал за грехи тяжкие!
Забегая вперёд, скажу, что грешник попался-таки на крупной взятке. Об этой слабости хозяина в коллективе говорили... - конечно, шёпотом! Арест показывали по местным каналам. Сидоров смотрел молча... А жена спросила: "А за что его так?" Четыре милиционера вели хозяина, окружив спереди, сзади, с боков, как злостного преступника. Сидоров пробормотал: "Значит, виноват... - И добавил: - Да-а-а, один расплатился за всех..."
Сидоров сидел на совещании и думал: если предложат выступить, надо публике подбросить какой-нибудь злободневный вопрос... как собакам кость с мясом. А публика - он прострелил глазами сидящих в зале, в том числе и своих,- разношерстная. Много найдётся желающих вцепиться в кость! "Только подбери-ка, Вася, сладенькую, и с мясом, с мясом!" - торопил себя Сидоров. - Пусть грызут и грызутся. А сам уйду... в тень! Чтоб обо мне забыли! Ведь дохнёшь ненароком на слабонервных - упадут."
Его расчёт полностью оправдался. Он вбросил свой вопрос, когда хозяин дал ему слово. Хоть вопрос был и не очень по теме, но публика с удовольствием грызла кость, вырывая друг у друга, хвастаясь друг перед другом и, понятно, перед начальством, своим умом и расторопностью!
Секретарь совещания, не успевая записывать выступления, то и дело просила выступающих повторить сказанное. Хозяин торжествовал, - а как же: коллектив ведёт деловой и принципиальный разговор!
Виновник же горячей дискуссии, Василий Сидоров, - с больной головой и приглушенным диролом запахом изо рта, - тем временем блаженствовал, сидя в спасительной тени своей ненужности.
Совещание подходило к концу. Друзья Сидорова, крутя-вертя пальцами, незаметно для других, делали знаки, говорившие: "опосля собраться на Эльбе!" Сидоров прикинул, подсчитав мельтешащие пальцы друзей, что компашка собирается солидная.
"Да-а-а... Самое главное: не забыть бы после, о чём попросит соседка! Я не люблю, когда что-то забываю... Побей меня кошка лапой!"- благодушно настраивал Сидоров себя на очередную встречу с друзьями.