Аннотация: Финалист конкурса Пирамида 4(апрель 2010)
Старый южный городок просыпался рано. Сонно ворочались, словно медведь в берлоге, трамваи в депо. Грелись на остановках маленькие юркие микроавтобусы, ожидая первых пассажиров. А в гаражах довольно пофыркивали выхлопными газами автомобили, чтобы через какие-то час-полтора опять задремать в пробке. Этот весьма неприятный атрибут больших городов стал обыденным явлением в курортном Городе, прежде гордившемся чистым воздухом и собственной уникальностью.
Да и погода сильно изменилась, старожилы ворчали о глобальном потеплении, дырках в озонной сфере и происках правительства. Что, как правило, обсуждалось практически одновременно. За последние годы редко когда обходилось без дождя в новогоднюю ночь. А в этом году зима пришла непривычно рано. Она задолго до праздника укрыла город пуховой снежной периной, спасая его от звенящего в воздухе холода.
Раннее зимнее утро осторожно стучалось в спящие окна домов и будило заспавшихся горожан. В ответ то там, то тут вспыхивал свет. Город незлобиво ворчал спросонья, и, потягиваясь, просыпался...
В одном из домов одноэтажного Старого Города омерзительно бодро прозвенел будильник. Елена, не глядя, шлепнула по нему рукой, избитый агрегат хрюкнул на полуноте и привычно заткнулся.
Так. Утро. Надо вставать. Чего делать совершенно не хотелось. Кто выдумал это слово - надо?
На ощупь, не открывая глаз, отыскала пульт от телевизора. Каждое ежеутреннее движение отработано до автоматизма.
Последнее время мир не радовал добрыми вестями. Что-то надвигалось, оно наваливалось плотной серой массой на души и сознание людей. "Нечто" заставляло задыхаться, и пропадали улыбки, уходила радость, и бесплодным чертополохом расцветало зло...
Она усмехнулась. Что ж, не в первый раз. И, судя по всему, не последний. Забавные мысли однако приходят по утрам... Ну-с, что день грядущий нам готовит? И принялась щелкать по каналам, телевизор бодрыми голосами дикторов вывалил последние новости, услужливо предоставляемые спутниковой тарелкой:
- Евросоюз считает возможным наложить вето на действия ...
- The collider plotted by April this year, postponed ...
- Russland hat die humanitДre Hilfe in HЖhe geschickt ...
- En France, il ya eu des manifestations en faveur de la partie lИsИe ...
- Европа завалена огромным количеством снега, коммунальные службы не справляются...
- Y nadie puede hacernos olvidar que estamos luchando por nuestra libertad!
- Несмотря на все усилия стран-посредников, стороны не могут прийти к соглашению...
- Наземная операция - это только вопрос времени... Основная дислокация войск производится...Именно отсюда будут произведены точечные удары по местам расположения противника...
-Наши воници су спремни да дау све свое снаге и живота, а егово име може покривати славом мртав ...
- Приборы зарегистрировали новые дыры в озоновом слое Земли...Академик Мирославцев считает, что халатное отношение к нашей планете принесет большие проблемы уже в этом столетии...
- Странным образом ведут себя воздушные массы, скапливаясь над Изреельской долиной, вблизи развалин печально известного в истории города Мегиддо, расположившейся всего в тридцати пяти километрах от Хайфы. Объявлено штормовое предупреждение...
Сильно заболел висок. Словно заныла старая рана. А может быть это так и есть? Она осторожно прикоснулась к правому виску, привычно погладив почти незаметный под волосами шрам. Откуда он? Она не помнила. И все же, дело не в этом. Что-то очень знакомое было в слове Мегиддо... Арр Мегиддо? Мегиддон? Хар Мегиддо? Черт! Что-то уже происходило, но Елена пока не нашла названия собственным предчувствиям. Только смутное беспокойство - неопределенное, непонятное и такое знакомое...
Она подошла к рабочему столу и запустила ноут, нетерпеливо постукивая точеными пальцами. Машинально отсыпала порцию ароматного кофе и ткнула, не глядя, в кофеварку, стоявшую тут же. Та натужно забулькала, честно отрабатывая вложенные еще с первой стипендии деньги. Елена налила себе чашку и подсела к рабочему столу.
Гугль напрягся и выдал искомое. Так. Строчки мелькали перед глазами...
Вот! Расположение... Экскурсии? Не то. Дальше! Фотографии? Какая знакомая картина, однако... Дальше... Битва при Меггиддо. Тутмос? Хатшепсут? Давно это было. Тогда почему в памяти всплывают такие реальные лица?
Елена потрясла головой и закурила. Бред? На мониторе открылось схематичное изображение - карта сражения. Интересно... Нет! Все было не так! Или не совсем так... Она задумалась, словно вспоминая. Забытая сигарета медленно таяла пеплом в тонких пальцах...
Тот майский день был очень жарким...
*****
Этот майский день был очень жарким. Словно Отец Богов Ра страшно гневался на своих детей... Или, может быть, он просто близко наклонился над цветущей когда-то долиной? Так или иначе, жара стояла жуткая. Голые мальчишки-рабы, подгоняемые подзатыльниками, едва успевали подносить воду стоявшим в стройных рядах воинам. От жажды ревели даже привыкшие к безводью верблюды... Аккуратные прежде ряды посевов, вытоптанные тысячами тысяч человеческих ног, погибали под палящим солнцем... Долина умирала.
Вся армия Джехутимесу стояла к западу и к юго-западу от долины, левым флангом перекрывая дорогу на Эефти. Никто не побежит. Некуда. Правый фланг закрыт тяжелыми боевыми колесницами под началом Тутхотепа, друга юного полководца с малых лет. Мышь не проскочит, хотя, откуда им здесь взяться, в такой жаре? Однако в шатре царя было все же более прохладно. Рабы сновали, как муравьи, то и дело поднося беседовавшим мужчинам холодные напитки. Это было единственное излишество, которое позволил себе и своим ближникам молодой Джехутимесу. Он не любил и не принимал излишнюю роскошь в походе, стараясь во всем походить на своего богоравного предка. В нечастых снах он являлся молодому фараону, одобрительно выслушивая те или иные размышления внука о стратегии и тактике войны. Юноше было, где совершенствовать собственные умения. Возлюбленная тетка-мачеха позаботилась, дабы талант воина не пропал втуне, отослав мальчика на границу Та-Кем в окружении хороших учителей. Джехутимесу был очень благодарен царице, не слушая змеиные голоса немногих приближенных, шептавших ему о ее властолюбии. И этот военный совет "равных", тоже был непредвзято рекомендован ею в одном из многочисленных писем, регулярно отправляемых пасынку. Многое можно почерпнуть, если умеешь прислушиваться...А слушать Тутмес III научился с самого раннего детства.
Тем не менее, совет продолжался, и слова друга вернули юного фараона к действительности.
- Пусть бегут. Они побегут в панике, а тут мы их ...- кровожадно прищурился могучий Тутхотеп, сделав хватающий жест рукой, словно уже сжимая в ней шею врага.
-Пусть, - согласился Тутмес, - Однако все же не забудь прикрыть колесницы нубийцами. Сотни будет достаточно.
- Да они, .... - Тутхотеп грязно выругался, выражая свое отношение к отряду нубийцев, - И все же нубийцы не кони, господин. Они задержат бег колесниц.
- От них это и не требуется, - отрезал Джехутимесу,- Пусть бегут, как смогут, лишь бы стрелы пускали. Если уж очень прижмет, отойдут под защиту копий. Позаботься об этом.
Гарсиниотеф, седой, но еще крепкий воин, служивший еще отцу Наследника, одобрительно крякнул:
- Хитер ты, царь! Хорошо!
Джехутимесу расплылся в довольной улыбке. Он пока еще нуждался в грубоватой похвале сторонников. И молчаливом одобрении Хатшепсут. О Хатшепсут! Что бы сделала она? Перед глазами забрезжил гордый профиль непревзойденной мачехи. И тихий вкрадчивый шепот: " Ты избранник богов, Тутмес, ты должен быть сильным, как Ра и мудрым, подобно Тоту. Величие Та-Кем, ее будущее - это ты, возлюбленный сын наш..."
Он успокоено вздохнул. И, как всегда, пришло решение.
- Мы пройдем по этой тропе, - изящный палец небрежно прочертил путь на карте.
- Это немыслимо, повелитель! - вскричал осторожный Хатепти Пта, отвечавший перед богами и царицей за безопасность юного фараона.
Джехутимесу искоса глянул на говорившего, и подумал, что зря он сделал военный совет слишком... равным? И опять права возлюбленная Хатшепсут, говоря о терпении, как о самой важной милости богов. Он запомнит это. У него хорошая память. А пока...Будет так, как он сказал. Не иначе.
- Я сам пойду впереди войска дорогой на Аруну. И да будет так! Я все сказал.
Он не испытывал никаких чувств. Ни страха, ни волнения. Принятое решение наполнило его грудь восторгом. Предвкушением битвы. Оглядев исподлобья присмиревших под взглядом военачальников, сам распахнул полог шатра и вышел к войску. Коня подали незамедлительно. Юный фараон легко взлетел в седло. Оглядел с высоты молчаливое войско. Надо ведь что-то сказать? И тут словно боги помогли сомневающемуся потомку, слова полились, падая на благодатную почву всеобщего благоговения:
- Воины!
Громадное войско, тысячи тысяч, собранные по всей Та Кем, выдохнуло, словно это был один человек. Воины выпрямились и стукнули копьями о землю. Раздался могучий вздох утомленной земли. Тысячи глаз внимательно смотрели на него. Ждали. Тысячи тысяч. Таких разных и таких одинаковых одновременно. Джехутимесу вздохнул и осмотрелся, невольно выхватывая из общей массы отдельных людей. Вон стоит мальчишка, одних лет с ним, непривыкший еще к строю, переминается с ноги на ногу. Выживет ли? Но это уже неважно. Все уже неважно... Даже собственная жизнь?
- Воины! Вот то сражение, которого мы так желали! Вернем нашу Та-Мери! Принятые нами как братья, враги согрелись на нашей груди, как змеи, и нанесли удар прямо в открытое сердце! Мой великий, равный богам, прадед Яхмос изгнал хабиру из Та-Кемт! Но они посмели восстать против отца Богов! Бейте их! Плените их! Они рабы, и пусть живут или умрут рабами! В бой!
Войско взорвалось рокочущим и свирепым: Ррра! Харрра! Харрра!
Тутмес довольно улыбнулся. Он победит. Они принесут ему победу на кончиках копий. Так должно быть. И только так.
И двинулось великое войско, и содрогнулась под поступью войны потрескавшаяся от жары земля. И вместо благословенной водыиссохшие землиМегиддо напитала кровь...Её было много, очень много... Огромные полчища зеленых мух гудели над горой изуродованных тел...Аусталое солнце медленно скатывалось в алое марево...
На багровом закате поднялись стены Храма Сущего над горой Мегиддо. Это осталось единственным спокойным местом во всем прежде красивом городе, заполненном ныне толпами завоевателей. Воины занимались привычным делом - грабили, убивали, насиловали. Так было и так будет вовсе времена. Горька участь побежденных. Неприступные ранее стены города мудрецов и поэтов пали перед хитростью и напором юного фараона. Однако один воин все же остался несломленным. Одна.
У призрачной, еле видимой в закатных лучах двери, находившейся в центре огромного зала, гордо подняв голову и преграждая путь, стояла женщина в светлых струящихся на ветру одеждах. Напротив нее застыла, словно змея перед атакой, удивительно красивая смуглокожая египтянка. Ни у одной из них не было оружия. Они просто стояли друг против друга. Наблюдая. Готовясь. Изучая противника. Присматриваясь.
И время словно остановилось...
Там, наверху, стонала земля,не в силах впитать столько крови. И она собиралась в лужи, огромные багровые лужи, чернеющие в закатных лучах. Отец Богов мог быть доволен, по локоть опуская руки в жертвенную кровь...А потрескавшаяся на солнце земля корчилась от боли...
- Ты проиграла, Светоносная. У тебя больше нет воинов, чтобы сдерживать мою мощь! А я сильна. Очень сильна.
- Нет. Один воин все же есть. Я.
-Ты?- Египтянка презрительно поморщилась. - Что ты можешь, Страж? Ты не способна убивать. Кто поможет тебе? Эти убогие людишки, которых ты выбрала для служения, назвав воинами? Или может быть, жрецы из народа рабов, которым ты дала знания, вместо того, чтобы отдать их достойному? Твое племя покинуло этот мир. Ты одна.
-Я не одна. Со мною весь мир, - спокойно ответила стоявшая у двери.
- Открой дорогу к Дару Творца, и я оставлю тебе твою жалкую жизнь!- Египтянка прищурилась, и небрежно махнула рукой,- Где- нибудь подальше от Та-Кем.
- Нет. Ты не понимаешь. Творец не дал нам легкого решения, - Покачала головой светловолосая и решительно сжала губы. В синих глазах мелькнул отблеск янтарного пламени.- Ты устлала свой путь человеческими жизнями. К чему ты стремишься? Зачем тебе нужен Дар?
- Зачем? Глупая богиня! Бесконечная власть! Там, в Пещере Жизни я обрету вечную жизнь и буду вечно править Та-Кем! - Яростно сверкнули глаза египтянки.- Нет ничего превыше власти! И я хочу жить вечно, как и ты!
- Разве тебе мало того, что имеешь? Ты так много сделала для Та-Кем, ты останешься жить в веках, - грустно сказала защитница Храма.
-Ты не сможешь понять меня, бессмертная. Ты могла повелевать миром! Я хочу того же! Но что выбрала ты? Безвестность? Беспамятство?
- Я выбрала служение Миру. Вряд ли и ты поймешь меня, царица.
- Что ж, - лениво протянула Хатшепсут, - ты так хочешь драки, Страж?
- Ну, раз без нее не обойтись, иногда я отступаю от собственных принципов, - в руках Элланиэль блеснули два небольших меча.
- Я считала тебя несколько... умнее, - пропела египтянка, крутя в руках почти такие же...
Они были почти равны. Почти. Что было потом? Она не могла вспомнить. Только знала, что эта встреча была не последней. Почему?
Единственное, ее не оставляла уверенность, что Храм тогда устоял. Как? Она не помнила. Мелькает курсор на мониторе... И так же быстро, словно кинопленка, отматываются в памяти столетья. .. Она мучительно пыталась вспомнить что-то. Что? Еще немного и ее душа обретет цельность. Но зачем? Дальше, дальше, дальше... Начало? Фотографии развалин ... Ищем-ищем-ищем....Вот оно! Драконы. Хранители Миров. Легенда? Сказка? Автор баллады Ансельм де Бове. Рыцарь-менестрель при дворе Раймона Тулузского. Словно наяву она увидела изящную ладонь, отбрасывающую непокорную золотистую прядь волос... Лукавый прищур серых глаз. Да что это со мной! Нервно задрожала рука на компьютерной мышке, сильно заболела в висках голова и словно взрыв яркого света ослепил глаза...Она бессильно откинулась в кресле. Она вспомнила. Она вспомнила, как все началось.
" Огромный, почти черный дракон неодобрительно покачал головой, увенчанной рогатой короной. Старый вождь перевел взгляд на юную драконицу, стоявшую рядом с ним на холме, возвышавшемся над долиной. Ветер нес пыль семи дорог, на страже которых, согласно пророчеству старой Эсмахаалель, люди воздвигнут город - замок на входе в долину. Много бед предрекла старая слепая драконица как своему племени, так и неугомонным младшим детям творца, стремительно вытеснявшим старые расы. Владыка вздохнул. Драконы решили оставить этот мир. Слишком много крови должна впитать эта земля, прежде чем зацветут сады и серый, потрескавшийся от жары, камень укроется зеленой травой. Одно только но... Уходят не все.
- Ты все же решила остаться, дочь?
- Да отец. - Твердо ответила молодая женщина, упрямо откидывая назад растрепанные шаловливым ветерком длинные волосы. Юное смуглое лицо, жесткий, несколько грубоватый подбородок, изящная, словно статуэтка, вылепленная чуткими пальцами мастера, фигурка. Никаких украшений, присущих варварскому времени, только скромное на первый взгляд кольцо на безымянном пальце левой руки - серый опал с мерцающей в лунном свете искоркой. Последней надеждой истинного дракона на перерождение. Янтарные глаза последний раз блеснули огнем, сменяясь темной синевой, вертикальный зрачок медленно таял, уступая место человеческому...
-Но ты понимаешь, что будешь жить как человек, но долго, очень долго? Бессмертие у тебя никто не в силах отнять. Но ты потеряешь крылья. Ты потеряешь нашу магию в моменты беспамятства. Ты забудешь, что такое полет в рассветных лучах. Ты будешь жить, ничего не помня о прошлых жизнях до того момента, пока не придет время выбора. Но как только оно наступит - те мгновенья обрушат на тебя боль прошлых потерь. И так бесконечно, пока не наступит час солнечного цветка. И тогда ты отдашь ему свое сердце. Этого ли я хотел для тебя, дочь?
- Эсмахаалель выбрала меня, отец. - Пожала плечами драконица, - Юному миру нужен Страж. Так почему не я?
Она обвела рукой вокруг:
- Посмотри! Он же так прекрасен, этот мир! Посмотри, как играет с облаками стремительный ветер! Как распускается на рассвете солнечный цветок... Ты видишь, как нежно склоняется над птенцами голубка?! Как под редкими каплями дождя оживает земля и зеленая трава стремиться ввысь... Это мой мир, отец.
Старый дракон горько вздохнул. Ну что ж, это ее выбор и ее ноша. Жаль только, что он не может облегчить ее, подставив свое крыло. Дети вырастают и уходят в свой полет. Он осторожно положил на скалу огромную голову, девушка прижалась к ней.
- Я буду помнить тебя, Элланиэль, воин из рода Серебряного Ветра. Я горжусь тобой, милая.
Она гладила такими непривычно хрупкими человеческими руками драконью голову, запоминая каждую черточку родного и любимого существа.
- Вот и все. Мне пора.
С трудом оторвавшись от девушки, черный дракон расправил крылья и взлетел в небо. Он не оглядывался, но знал что там, на холме, заслонившись рукой от закатного солнца, стоит маленькая фигурка и провожает его взглядом.
Он вернется. Он обязательно вернется. В день, когда расцветет солнечный цветок. Драконы вернутся... Так говорит пророчество. А он подождет. Подождет... Ведь впереди - Вечность..."
Кофе потерял свой привычный вкус и больше не радовал. Она хмыкнула, вылила остывший напиток в мойку, машинально помыла чашку. Поднесла ее к глазам, словно видя в первый раз. Обычная чашка с яркими маками и сколом около ручки. Выбросить бы надо, да рука не поднимается - подарок подруги на новоселье. Пробежалась взглядом по дому. Вряд ли она вернется. Хотя, кто знает... Пути Идущего неисповедимы.
Так. В сторону сантименты. Надо сделать несколько звонков.
- Николай Семеныч? Да, это я. Хочу заказать тур в Иерусалим. Через Хайфу, пожалуйста. Когда? Вчера. Ну-у... Вы же все можете! Конечно. По двойному тарифу. В 22? Буду вам бесконечно признательна.
-Аля? Солнце, я должна уехать. Нет, не по делам. Скажем... Внезапная страсть, озарившая одинокую душу... Да ладно, меньше романов читай! Просто надо. Прикроешь? Я знала, что могу на тебя рассчитывать, подруга, спасибо! Куда еду? К морю, конечно! Приеду, расскажу, целую!
- Макс, я к тебе загляну сегодня? По твоей основной специальности. Какой? А у тебя их много? Ты у нас юрист или где? Нет, ничего не случилось. Просто мне надо ненадолго уехать. Ну, и на всякий случай привести дела в порядок, дружище, ты же знаешь мою мнительность?! Нет, это ничего не меняет! Что? Вот балда! Так во сколько? В три? Вот и славно! Не ругайся, я тоже тебя люблю! Целую!
Так. Теперь основное.
- Сай! Это я. Да я знаю, что это секретная частота... Я прилетаю в полночь. Будь добр, обеспечь мне транспорт. Да хоть верблюда!- Она немного помолчала,- время пришло, воин Храма.
- Михаил? Да, я. Будем после полуночи. Там, где необходимо. Успеешь? Похоже, началось. Да, друг мой, в который раз...
Она отложила трубку телефона. Ну вот и все... Осталось только одно - Арр Мегиддо.
Аэропорт встретил ее шумом, суетой и каким - то абсолютным общим одиночеством. Она никогда не могла себе этого объяснить. Люди шутили, ссорились, обижались, искренне негодовали, улыбались, извинялись... Спешили куда-то или развлекались, покупая что-то нужное и не нужное, пили в баре, словом ...Что-то делали. И их было много.... И, тем не менее, это было место абсолютного одиночества. Потому что никому ни до кого не было дела. Равнодушие. Самое страшное, что могло произойти с человечеством.
Она усмехнулась и отхлебнула жутко невкусный растворимый кофе... И опять провалилась в прошлое.
" -Эль? Ты жив, Эль? Черт бы побрал того сарацина! Не волнуйся, малыш, сейчас я тебе помогу... Сэр Лавайоль, держите левый фланг! Яйца дьявола! У нашего сорванца Эля титьки! Тьфу, дьявол! То есть, Матерь Божия! Спина к спине, господа! Эль, ты жив, твою мать, то есть жива? А ну дыши, мё-ерде, как бы тебя не звали! Если б я знал, что мой побратим - баба, повесился бы на первой попавшейся пальме! Я кому сказал, дыши! Во-от...Вот так, девочка... Вот и умница...Вздох-выдох...Вздох-выдох...ты смотри, кровь уже не течет...
Аааа! Сколько ж их! Дени и Монжуа! Вперед, господа! Вручим Господу наши жизни!
А ты, Огюстен, вынеси сэра Элье, хм...леди Эльенор, это теперь твой долг, мой друг.
К бою, господа! И да примет Господь наши души! Вперед!
Из того жуткого кровавого побоища у Акры ее вынесли. Она выжила. Да и вряд ли могло быть по-другому, если раны затянулись, как по волшебству. И Огюстен Сент де ла Круа, оруженосец погибшего графа Мертийского не открыл ее тайны другим рыцарям. А ухаживавшие за ранеными монахини и подавно промолчали. Молчали, когда взмах меча, коснувшись острием раненого плеча, подтвердил рыцарские шпоры. Молчали, когда те же плечи покрыл белый плащ с красным крестом...
Много лет прошло, прежде чем ей удалось вновь оказаться рядом с развалинами Мегиддо...
Пустыня наступала со всех сторон и от гордого и могущественного города остались занесенные песком камни. Однако и их тени хватило, чтобы скрыть от жаркого солнца утомленный долгим путем небольшой отряд. Шестеро путешественников - два знатных господина из далекой заснеженной страны. Один из которых был слишком юн, а второй слишком стар для такого тяжелого пути. И четверка рыцарей Храма. Суровый Эльен д" Либейрак, командор, был старшим. Мальчишка всю дорогу удивленно присматривался к молчаливым храмовникам, так удачно встретившимся на пути, не понимая, как столь молодой и совершенно не похожий на воина рыцарь мог командовать взрослыми мужами. Больше видевший в жизни старик отмалчивался и ничему не удивлялся, подмечая и яростную боль, застывшую в серьезных синих глазах и то уважение, с которым братья- рыцари обращались к своему юному командиру.
- Здесь остановимся на ночлег и завтра на рассвете двинемся дальше. Располагайтесь, братья. И вы, судари мои, тоже. Путь был нелегким. - Скупо бросил синеглазый, оглядев исподлобья развалины на холме.
Рыцари привычно принялись обустраивать место ночлега. Первым делом, конечно, позаботились об уставших лошадях.
-Воды бы,- Несмело предложил или попросил мальчишка, и словно оправдываясь, добавил, - Для деда.
Взгляд синих глаз сурово остановился на нем. И словно смягчился, что-то увидев. Всю дорогу мальчик не доставлял никаких хлопот, стиснув потрескавшиеся губы, работал наравне с воинами.
- А и правда, сэр Эльен,- поддержал юнца Артур д"Анкр, высокий статный рыцарь годов тридцати пяти. - Ты ж воду чуешь, как лепрекон золото.
- Я посмотрю, что можно сделать. Сдается мне, что неподалеку старый колодец.- Повернулся Эльен, присматриваясь к одной только ему видимой точке среди развалин.
- Это славно! - Хохотнул сэр Артур, устраивая кожаное ведро с овсом, чтобы его рыжий жеребец мог спокойно отужинать.
- И что, действительно найдет?- Спросил старик, провожая внимательным взглядом синеглазого командира.
-Не сомневайтесь, сударь,- мелодично вступил в разговор поэт и менестрель Ансельм де Бове, доставая из походного мешка свою мандолину,- наш командор способен сотворить чудо, когда дело касается спасения ближнего, будь то жажда или сарацинская сабля.
- Не накаркай! Воистину говорят, что у бардов не все в порядке с головой, да хранит нас Пресвятая Богородица! Как там у вас на севере говорят, месье - не буди беду, когда она почивает?- Перекрестился третий храмовник, весело глядя на старика. Его отличала неумеренная полнота и огромный аппетит. Когда приятели подшучивали над обжорой, тот только беззлобно огрызался в ответ, что, мол, наедается впрок, скапливая запасы в собственном теле, в отличие от них, несущих оные на своем горбу. Или на крупе лошади. Однако, кроме сэра Оливьена, бывшего кузнеца из Прованса, никто из братии так и не смог поднять притороченный к седлу страшного вида двуручник, который мелькал в руках силача, словно легкая хворостинка.
Вскоре солнце село и стало очень холодно, только старые камни грели спину, отдавая накопленное за день тепло.
-Что-то долго нет командора, - поежился толстяк Оливьен,- как бы чего не случилось.
- Не каркай,- вернул реплику менестрель,- Тихо. Да и что с ним может случиться? Колодец ищет.
- Хорошо, если б нашел,- сэр Артур помешивая варево в котелке, попробовал, причмокнул и довольно кивнул,- воды почти не осталось. Да и ужин готов. Пора перекусить, господа.
- Я позову!- Встрепенулся мальчишка, взглядом спрашивая разрешения у старшего путника. Тот кивнул.
- Рог возьми!- Сэр Оливьен как то разом построжел, на глазах превращаясь из благодушного толстяка в воина, которым и был на самом деле.- Не нравится мне это.
- Брось, Оливьен, тишина вокруг, слышь, как песок шуршит, лишь ветер в округе...Ветер вечности пересыпает песчинки на небесных весах...- довольно прищурился Ансельм, пробуя фразу на вкус, словно прикидывая текст новой баллады...
-Что-о! Песок шуршит?!- взревел Артур, выхватывая меч, не забыв, однако, аккуратно отставить в сторону котелок с почти готовым ужином.
Ансельм, мгновенно отложил мандолину, и уже стоял рядом, обнажив свой клинок. В левой руке опасно посверкивал слегка изогнутый кинжал, память о гвардии Салах ад Дина. Оливьен кивнул и неторопливо поднял знаменитый двуручник.
Серые тени в развевающихся на ветру одеждах застыли, образуя круг. Ни один из призрачных воинов не преступил черты, обозначенной пламенем костра.
- Мы пришли, дабы приветствовать Хранителя Мира. Успокойтесь, воины. Мы не причиним вам зла.
Кто сказал эти слова? Может ветром принесло их из глубины веков?
- Я слушаю вас, почтенные, - Эльен, появился словно ниоткуда. Решительно раздвинул стоявшую наизготовку троицу. Улыбнулся дрожащему от возбуждения мальчишке. И когда он успел стать рядом с воинами?
- Приветствуем тебя, Светоносная! И да будет благословенен твой путь сквозь столетья! - Из ряда серых теней выдвинулся один из воинов, откинул ткань, закрывавшую лицо, и оказался арабом преклонных лет. Он склонился перед вытянувшимся в струнку Эльеном в низком поклоне, и, похоже, подниматься не собирался. Тот обреченно вздохнул. Посмотрел на застывших в недоумении братьев и лукаво улыбнулся, на глазах превращаясь в изящную женщину. Куда делись суровость взора и вертикальная морщинка на лбу?
-Да, господа, я женщина. Чему удивляться? Думаю, что и не такое вы видели на этой земле. Кстати, вода совсем неподалеку. Сэр Оливьен, будьте добры, наберите ее во все бурдюки. Наш храбрый малыш вам поможет. Я оставил...оставила метки, найти очень легко. А вас, сэр Артур, я попрошу закрыть рот, я все же ваш командор и оказать нашим гостям достойный прием. Ансельм, похоже, у тебя будет новая баллада. Все равно ведь не удержишься?
- Нет, командор, эээ...сударыня...Похоже, нет ...
Первым опомнился все же сэр Оливьен. Толстяк, философски пожав плечами, отложил непригодившийся двуручник и взялся за бурдюки. Мальчишка переглянулся с дедом. Тот кивнул, все мол, нормально, иди.
- Полагаю, наша встреча не случайна, уважаемый эфенди?- Эльен...Эльенор протянула руку старому арабу, поднимая его.
- Не случайно, Хранительница, как не случаен путь нашего гостя из далекой снежной страны. - Эфенди поклонился старому росичу, внимательно наблюдавшему за развитием событий,- Так говорит наше пророчество. Мы должны были встретиться сегодня у старого мертвого города. И сказать тебе, что ты не одна в своем служении. Долгие годы лучшие из лучших воинов моего племени охраняли Храм, не подпуская зло, и дабы ты могла призвать нас в день битвы.
- Мои боги прислали меня за тем же, Светлоликая,- степенно проговорил старец,- и внук мой только первый из воинов Руси, вступивший в дружину твою. Не смотри, что он молод. Боги даровали ему все, чем богата земля росская - силу, волю к победе и доброе сердце...
- Так дело не пойдет,- хмыкнул сэр Артур,- Артур д"Анкр от битвы никогда не бегал. Мы с тобой, командор. С кем надо биться?
Старик-росич пожевал губами и, переглянувшись с арабом, ответил:
- С воинами Тьмы, храмовник.
- Мда...А какую балладу можно сложить,- мечтательно протянул менестрель.- Однако хотелось бы услышать подробнее, господа...
-Тебе все равно никто не поверит!- насмешливо хмыкнула Эльенор.
-А и пусть!- Бесшабашно махнул изящной ладонью Ансельм,- Мы с вами, леди.
- Да будет так,- торжественно произнес араб, - И да будет легким путь наших воинов в Вечности. Когда бы не позвала, Хранительница. Воины массаи будут ждать тебя у Храма, дабы исполнить свой долг и защитить нашу землю.
- Я клянусь служить делу спасения мира,- встал на колено сэр Артур,- и потомки мои будут так же верны делу Господа, сударыня.
- И я приношу клятву служения, госпожа,- Ансельм де Бове склонил голову и улыбнулся, - я клянусь сохранить в веках все, что узнаю сегодня. Но за потомков, сама понимаешь, не отвечаю. Много их, наверное...
- А я? Дед, ты же мне рассказывал о Драконах-Хранителях!- Дрожащий от сдерживаемой обиды мальчишеский голос ворвался в разговор и нарушил торжественность минуты.
Эльенор вздохнула.
- Да, да, командор, может, стоит рассказать немного подробнее во что мы ввязываемся? Кстати, ужин остыл, а меня так и не покормили! - пробасил Оливьен, сбрасывая наполненные бурдюки. - Я, конечно, не настаиваю, но мое брюхо отказывается воспринимать серьезные вещи, когда в нем поют все рога королевства!
Эльенор еще раз вздохнула. И начала рассказ:
" Когда мир был еще очень и очень молод, в племени Хранителей Миров родилась любознательная серебристая дракошка..."
Много столетий минуло тому. Ушли в прошлое рыцари Храма... Защитники рождались и умирали. Но каждый из них уходил в свой срок. Она никогда не была одна. Разве можно быть одиноким в этом мире? Груз прошлых потерь становился тяжелей от столетья к столетью. Тяжело привыкать к этим удивительным созданьям Творца, к их горячему сердцу, их восхитительной жажде познанья, врастать всей душой, а потом терять...Почему у одиночества такой горьковато-терпкий привкус? Как у вишни, примороженной стылым ветром...Интересно, почему люди так стремятся к бессмертию? Уходят близкие, а ты продолжаешь жить...
Елена в недоумении отставила пластиковый стаканчик. Гадость какая. Бросила взгляд на часы над стойкой - до посадки тридцать пять минут. Оглянулась виновато. Все заняты собственными делами. Сделала почти забытый жест рукой и на столике материализовался серебряный кофейник. Еще одно подтверждение приближающейся бури - магия возвращается. Что ж, поступим, как любил говорить старый королевский сержант Мишель Дюпрэ - насладимся покоем перед ней. Налила в тонкую фарфоровую чашечку ароматный напиток, с удовольствием принюхалась, закрыв глаза... Да, пожалуй, такой кофе она пила только на Карибах, в обществе недоброй памяти виконта Лупарьдье...
-Угостишь меня кофе, дорогая?
-Макс? Ты откуда взялся?- Она оторопела. Весьма неожиданно.
-Если ты не против, Лелька, я лечу с тобой. Кстати, даже если и против, я все равно полечу, у меня билет на этот рейс.
Максим продемонстрировал яркий синий кусок бумаги, выхватил из ее рук чашку кофе и ослепительно улыбнулся.
-Макс, все так не просто.- Елена была в полном замешательстве.
- Всегда все не просто, любимая, - усмехнулся он, - знаешь ли, я полагал, что ты можешь мне доверять. В силу нашей многолетней дружбы. Так в какую авантюру ты ввязалась на этот раз? Расскажи старому дяденьке Максу?
"Пассажиров, следующих рейсом Мин-Воды - Хайфа, просим пройти на посадку..."
Елена пожала плечами и подумала: "Кисмет, как сказал бы старый Иллихе..."
Кто она такая, чтобы спорить с Судьбой?
Приморский город встретил прибывших влажной ночной жарой, ложащейся тяжелой испариной на кожу, и запахом жженого пластика.
- Ничего страшного,- пояснила миловидная стюардесса, открывая дверь на землю обетованную,- случайный снаряд. Скоро развеется.
Елена хмыкнула. И, посмотрев на балагурящего Максима, улыбнулась. Не растерял сноровку, старый пень, все наличные дамы отираются поблизости и едва только не мурлыкают.
Прямо возле трапа их ждал потрепанный ледровер с каким-то невнятным флажком на капоте и криво прилепленной прозрачным скотчем табличкой "Пресса". Только очень внимательный взгляд рассмотрел бы эмблему ООН на выцветшем под жарким палестинским солнцем кусочке ткани. На открытую дверь машины облокотился мускулистый араб - мечта французской институтки. Однако, несмотря на довольную открытую улыбку на лице, и небрежно сдвинутые на лоб солнечные очки, от этой фигуры веяло какой - то непонятной угрозой. Во всяком случае тем, кто находился в ближайшей паре-тройке метров с плохими намерениями. Она одобрительно улыбнулась. Воин. До кончиков ногтей. Лучший в этом периоде.
-Сайлах! Рада тебе, друг мой.- Она склонила голову в приветствии.
- Я выполнил твой приказ, Светоносная.- Он низко поклонился.- Хотя не скажу, что рад видеть тебя по такому поводу.
- Разве мы можем поступить иначе, Сай? - Она нахмурилась.
Араб с интересом посмотрел на возвышавшегося над Еленой Максима. Тот насмешливо хмыкнул и поспешил представиться.
-Сайлах, приветствую тебя, я Максим. Эта добрая женщина не удосужилась нас познакомить. Но мы ее простим.
- Приветствую тебя, Макс, и да пребудет в твоей душе свет и покой,- Сайлах церемонно прикоснулся рукой ко лбу и сердцу.
- И я рад тебе, и да прольется дождь тебе под ноги,- Максим протянул руку арабу. Некоторое время мужчины осторожно мерялись силой, пришли к выводу, что равны и уже уважительно раскланялись.
Она нетерпеливо фыркнула:
- С церемониями покончено? Как дети, право слово! У нас всего два часа. В три мы должны быть в долине. И ни минутой позже.
- Как скажешь, командор. Загружайтесь, господа паломники, - блеснул белозубой улыбкой Сайлах и плюхнулся на водительское сидение. Сдвинул со лба на глаза очки, подождал подтверждающего хлопка дверей и лихо развернулся на бетоне летного поля.
У ворот произошла небольшая задержка. Молодая женщина в военной форме сил самообороны долго и внимательно рассматривала паспорта гостей, пока барабанивший в нетерпении по рулю Сайлах, не сунул ей под нос какой-то пропуск, присовокупив к нему пару маловразумительных слов.
- Да, сэр! Простите, сэр!- вытянулась в струнку девушка.- Проезжайте! И сделала жест в сторону. Ворота медленно начали открываться.
- Да ты большой чин, брат Сайлах,- уважительно хмыкнул Максим.
- Чем только не приходится пользоваться на службе, дружище, - фыркнул, словно сердитый кот, Сайлах,- Где же эти оболтусы? А, вон они!
Невдалеке тускло мигнули фары, и следом за лендровером пристроилась неприметная серая тойота.
- Я позволил себе, Эльенор, некоторую вольность, после твоего звонка, - выворачивая руль в тесноте города, сказал Сайлах. - По нашим сведениям о твоем приезде знаем не только мы. Но и наши оппоненты. Их задача задержать, не пропустить тебя к Храму. А времени у нас очень и очень мало. Так что будет жарко. Я очень рад, Макс, что ты с нами. Любая помощь будет не лишней.
- Тээкс, Лена, ты ничего мне объяснить не хочешь?- Макс повернулся к сидевшей на заднем сиденье женщине.
- Ты ему ничего не сказала, Светлейшая?- изумился араб.
-Честно говоря, не успела, Сай. И, кстати, не называй меня так, - вздохнула Елена.
- Круто.- Сайлах бросил взгляд на часы.- Значит, нам всем стоит поговорить. И ребят тебе представить. Заодно и перекусим, я знаю одно кафе с изумительной русской кухней.
Кафе с "изумительной кухней" находилось в получасе езды от аэропорта. Хотя сложно было назвать ездой хаотичное на первый взгляд блуждание по старым улицам. Чистенький двор, посреди которого аккуратно расставлены деревянные столики, кадки с цветами, небольшая пальма в центре - все это напоминало знакомую кофейню в Адлере. Обе машины аккуратно припарковались на стоянке, рядом с кафе. Несмотря на довольно позднее время, столики были заняты почти все.
- Прибыли, господа. На все про все у нас около часа. Надеюсь, хватит.
В тойоте тоже произошло шевеление, и Елена увидела команду поддержки. Первым выгрузился здоровяк годов тридцати, почти двухметрового роста в потертых джинсах и черной майке, на которой улыбался в бороду несгибаемый команданте Че. Мужчина потянулся, разминая затекшие мускулы и, поймав взгляд женщины, легко поклонился. Вторым был изящный парень с золотой шевелюрой, небрежно затянутой в хвост. Знакомым движением откинул выбившуюся прядь волос и поднял на Елену искрящиеся смехом серые глаза. И, наконец, хлопнула дверь, и машина существенно приподнялась. Третий член команды был очень толстым парнем в очках. Однако та легкость, с которой он двигался, выдавала воина не из последних. И вся эта троица определенно кого-то напоминала. И именно в таком составе.
Макс внимательно осмотрел всех троих, озадаченно хмыкнул и, что-то решив для себя, обошел машину, помогая Елене выйти.
Сайлах уже о чем-то разговаривал с колоритнейшей необъятной дамой средних лет. Та кивала, чиркала в блокнотике, который терялся в ее пухлых руках, затем махнула в сторону кухни. Остановила оценивающий взгляд на единственной женщине среди компании и добавила что-то в довольно длинный список.
За столом поместились все.
- Ну, что ж, господа, времени у нас мало, поэтому оставим церемонии, Элена, Макс, это воины Храма. - Сайлах сделал щедрый жест в сторону молчавших парней.- Дени д' Анкр, подрывник, моряк и вообще веселый парень, диверсии, владение холодным оружием удовлетворительное.
Здоровяк улыбнулся, показывая безупречные зубы, и продолжил жевать зубочистку.
- Морис де Бове, - сероглазый блондин прищурился, ожидая собственной характеристики,- Снайпер, даст сто очков Робин Гуду как лучник, поэт и балагур, каких мало. Особенно любит шутить с серверами спецслужб.
Парень поморщился, словно надкусил лимон. И Элена услышала красивый баритон, говоривший на английском с небольшим акцентом, выдававший уроженца Тулузы:
-Шеф, надо ж было помочь даме. Больше не повторится.
-Ну-ну,- рассмеялся Сайлах, и глаза его потеплели, - И последний член команды этих оболтусов - Ральф Оливьен, мозговой центр этой тройки. Очень любит решать сложные задачки. - Сайлах помолчал и добавил.- А также рукопашный бой, и владение всеми видами холодного оружия, включая его любимый неподъемный двуручник.
Толстяк смущенно покраснел, снял очки, обнаружив за ними внимательные карие глаза, протер, одел обратно:
- Это семейное, шеф.
Сноровистые официантки, внешне очень похожие на даму, с которой беседовал Сайлах, только гораздо моложе, быстро уставили стол заказанной снедью и так же быстро испарились, спеша обслужить других посетителей.
Елена, нет...Эльенор переводила глаза с одного лица на другое, а перед глазами стояла вечерняя мгла и совсем другие лица... Старик араб... Братья-храмовники, мальчишка-росич...И клятва, скрепленная ночным костром...Как же они похожи на своих далеких предков...
Молчавший доселе Макс решил представиться сам.
- Максим Оленев, спецназ, в прошлом конечно, и по совместительству муж этой дамы, тоже в прошлом, к сожалению.
- Спец? Это хорошо. Хранительницу вы все знаете. Обрисуй задачу, Светлейшая, хоть в общих чертах, Максу надо войти в курс дела, - проговорил Сайлах, расправляясь с куском мяса на тарелке и предлагая жестом присоединится. Ребята зашевелились. Эльенор покосилась на прищурившего левый глаз Макса. Он словно выбирал цель. Или что-то вспоминал? И совершенно некстати она провалилась в его мысли...
- Ленка! Не смей! Уходи!
Максим сердито шипел, не имея возможности кричать. Камнепад только прошел. И он пытался подтянуть на руках непослушное тело. Духов накрыло тем же самым обвалом. Да и Аллах с ними! Хуже было то, что до твердой тропы было почти три метра зыбкого каменного болота, а нижняя половина тела совершенно отказывалась повиноваться.
- Да пошел, ты, сволочь!- Срывающийся плачущий голос приближался медленно, но неуклонно.
Блин! Да она не по камням идет! Плывет что ли? Или это глюки начались?
-Мерзавец!- Хлестнула ладошкой по щеке,- Только попробуй уйти в этот свой...куда там ваши уходят? Ирий? Рай? Достало меня вас хоронить! Я не позволю! Не позволю!
Она достала десантный нож и, примерившись, закусив губу, наотмашь резанула руку.
Последнее, что он помнил, это солоновато-пряный привкус на губах...
А потом был госпиталь в Фергане...
Удивленно цокающий языком профессор...
Цветущий розовым миндаль...
Синие радостные глаза нараспашку и "Танец Цветов" по ночному радио. Он потом узнал, что этот удивительный вальс из балета "Щелкунчик".
А тогда была весна, музыка, любимая женщина и удивительное ощущение - быть живым...
Сколько прошло времени? Пара секунд, не больше... Однако, прикоснувшись к его воспоминаньям, она поняла - не оставит. Все поймет и примет, как бы абсурдно не звучали ее слова в современном мире. Она вздохнула и продолжила:
- Нам надо дойти до Храма до трех часов ночи. Там нас должен ждать Михаил, потомок ханаанских магов, он поможет пробудить Храм. Я должна пройти в пещеру Жизни и дать возможность распуститься Солнечному цветку. Вы все знаете, что творится в мире. Тьма окутала всю Землю, и если мы не сделаем этого - мир погибнет. Задача воинов - сдержать воинство Тьмы до рассвета.
- Мда... Мир спасать мне еще не приходилось. Однако все бывает в первый раз, не так ли?- задумчиво произнес Максим, потирая мочку уха, что было признаком сильного волнения.
-Я, пожалуй, внесу коррективы, Светлейшая. Кстати, здесь подают неплохой кофе. О! Уже несут. Прекрасно.- Завладел инициативой Сайлах,- одна маленькая деталь, которую ты упустила. Во- первых, время пробуждения Храма знаем не только мы, во-вторых, Тьма в этом периоде гораздо сильнее, чем прежде. Бездуховность, завладевшая миром, великолепная среда для ее роста. И, в-третьих, мы пока не знаем в ком возродился наш старый враг. Нам не удалось это вычислить. И это наш самый большой просчет.
- Не вопрос, шеф, уже знаем, - Ральф достал коммуникатор.- У меня было время поразмышлять над этим. Это было интересной задачкой. И все же, смею надеяться, мне удалось подобраться к ее решению. Она... Она всегда оставалась женщиной, во всех воплощениях, так же как и вы, госпожа. И, после долгих раздумий у меня остались только две кандидатуры. Прошу внимания... Первая. На экране коммуникатора появилось изображение красивой блондинки.
- Эва Готлиб, двадцать семь лет, наследница миллионов мыльного короля Ирвина Готлиба.- Продолжал рассказывать Ральф Оливьен,- Последние четыре года проявляет повышенный интерес к раскопкам вблизи объекта. Самое современное оборудование, вплоть до радиоуглеродного анализа, проводимого в нежно опекаемом дядюшкой Ирвином институте в Оклахоме.
Елена всмотрелась в надменное холеное лицо. Она. Хельга Шнайдер. Ну, конечно! Вот кого напоминала женщина на мониторе...
" Шло лето 1942 года. Войска фюрера прорвали советский фронт от Ростова до Харькова и потекли к Кавказу и Волге. Им навстречу из Ливии в Египет двинулись дивизии генерала Роммеля, казалось еще немного, и танковые клинья сойдутся в стране Израеля...
Хельга Шнайдер, сотрудник самого засекреченного отдела Анэнербэ, курируемого самим фюрером, внимательно рассматривала гранки только что полученной статьи историка Шмуэля Явина. Впервые опубликованный на иврите перевод карнакской стеллы Тутмоса Ш о его военном походе в Мегиддо... Очень интересно. В статье мелькали слова "Храм", "пещера Жизни", " орудие Творца", "абсолютное бессмертие", приводились рассуждения о внезапной смерти величайшей из цариц Египта - Хатшепсут. Над этим стоило поразмыслить. Однако одно слово заставляло женщину корчиться от непонятной ненависти. Хранитель Мира. Нет. Не Хранитель - Хранительница. Перед глазами мелькнули русые волосы и смертоносные клинки. Хельга невольно прижала руки к груди. И выдохнула, словно выплюнула, застывший воздух из легких... Постаралась успокоиться. Она найдет решение загадки. Она слишком умна, чтобы не найти.
Данные разведки свидетельствовали о тщетных попытках английского командования в Палестине, объединившегося с руководством ишува, построить тайную оборонительную линию вокруг Хайфы, прозванной местным населением "Массада на Кармели" . Глупцы! Хельга улыбнулась. Уже поздно было что-то охранять. Раскопки университета нейтральной Швейцарии, доктора археологических наук Хельги Гунарссон были несколько ближе к предмету внимания рейха... Женщина улыбнулась. Осталось совсем немного, и она откроет Тропу. Для себя. А потом, может быть, поделится с рейхом, если ей будет это выгодно, конечно. И она склонилась над вычислениями...
Через пару дней. Недалеко от лагеря археологов.
- Ты уверен, что это безопасно для мальчиков, Селхи?- Спросила девушка у проводника-араба.
Тот философски пожал плечами:
-Кисмет, Эльенор. Либо так, либо эдак. Все давным давно решено не нами.
Девушка строптиво поджала губы:
- Я не верю в судьбу, старый друг. Мы должны поспорить со старухой!
- Ты еще очень молода, Светлейшая. Для своего народа, конечно. Но мы здесь не для споров. Эх! Я бы с удовольствием поговорил бы с тобой за чашкой хорошего чая, однако, тебе пора.
Девушка кивнула и, на секунду прижав ладошку к щеке старого воина, змейкой метнулась в развалины старого города.
Перед храмом уже стояла белокурая женщина и произносила нараспев слова на старом, почти забытом языке, сверяясь с листком бумаги.
- Не смей!
Перед развалинами стояла запыхавшаяся девчонка с растрепанными от долгого бега волосами. А недалеко уже звучали взрывы и автоматные очереди. Там отдавали свои жизни защитники Храма.